Беглецы. Исход

— О! Вижу. Всё. конец связи.

— Конец связи.

На мгновение замираю — взять? Не взять? А, ладно. Вынимаю большой планшет из-под сидения, проверяю зарядку — полная батарея. На шесть часов работы. На улице уже темно, небо полно звёзд. И — ни ветерка... Возвращаюсь в плотик, плотно закрываю за собой полог двери, застёгивая липучки. Тускло светит дежурная светодиодная лампочка, в свете которой блестят глаза. Спокойно скидываю куртку, укладываюсь на матрас. Тихо. Потом кто-то из девочек шепчет:

— Мама, расскажи нам сказку?

Бонна, точнее, лже-бонна приподнимается, бросает в мою сторону взгляд, и отвечает:

— Девочки... Дядя эрц целый день управлял повозкой. Он очень устал. Дайте ему отдохнуть.

— А ты тихонько...

Я приподнимаюсь на локте:

— Не смущайтесь, госпожа. Почему бы не рассказать детям сказку? Мне вы не будете мешать, честное слово.

Она снова смотрит на меня, довольно зло. Ну конечно, Аллия тоже устала. Вся на нервах... Что же, сделаем доброе дело. Благо и здесь есть кошки и мыши. А в 'Томе и Джерри' перевод не требуется... Решительно достаю планшет, откидываю опору, ставлю на ребро.

— Девочки, смотрите сюда.

Пара движений, планшет оживает, и на экране появляются мышонок и кот. В плотике — гробовая тишина. Все словно заколдованные смотрят на планшет, не в силах оторваться. Потом девочки смеются, к ним присоединяются взрослые. Улыбаюсь про себя. Какие же они всё-таки простые люди!... Ладно. Надо спать. Это мои пассажиры завтра смогут расслабиться и начать жизнь с чистого листа. А мне ещё домой возвращаться...

Глава 12.

Улетели. Я заканчиваю провожать взглядом удаляющийся вертолёт и усаживаюсь за руль 'Воина'. Вот и окончилось моё маленькое приключение. Пора возвращаться. Снова устанавливаю курсоуказатель, закуриваю сигарету и оглядываюсь назад. Джип забит до отказа: оружие, боеприпасы, взрывчатка, кое-какая аппаратура, батареи, продукты длительного хранения, словом, много чего, что мне привезли из Новой Руси. Трогаю машину набирая скорость. Навигатор считал пройденный маршрут, и теперь я могу двигаться куда быстрее. Тем более, что до столицы восемьсот километров. Думаю, что ночью я уже вернусь обратно. Потому что сейчас — пять часов утра, а стрелка спидометра твёрдо легла на цифру восемьдесят. Естественно, что буду останавливаться, да и потом придётся часть пути пройти пешком, потому что джип я пока оставлю в построенном в лесу бункере. Пока не разведаю обстановку, которая обещает быть тревожной, в город въезжать не стану... Улыбаюсь, вспоминая лица своих бывших пассажиров при появлении громады 'Ми-двадцать шесть'. Бешеный ветер из-под несущего винта, свист двигателя. Да внешний виду... На мгновение мне показалось, что русы готовы убежать или начать бить поклоны летающему чуду. Обошлось. Но смотрели они на вертолёт и на меня... Ежусь от воспоминаний. Затем расслабляюсь. Они далеко, а я здесь. Мотор мягко урчит, в салоне тепло, вокруг — безлюдно и пусто. Дорога знакомая. Чего я дёргаюсь?

...В роще, где я познакомился с пресловутым гарахом — пусто. Впрочем, я и не намеревался там останавливаться. Быстро кладу на землю остатки императорского окорока, снова сажусь за руль, набираю скорость. Времени рассусоливать нет. Тем более, что этот участок просто идеальный, и я уверенно утапливаю педаль газа. Где-то под сотню километров без всяких препятствий вроде оврагов или ручьёв. Кстати, убедился, что с водой в степи плохо. Единственный родник был в той роще, где живёт ушастый лис. Больше мне по дороге источники не попадались... На ходу перекусываю привезёнными пилотами продуктами из дома. С неописуемым удовольствием ем сочные ломтики великанской клубники. У нас научились делать из неё соки длительного хранения, и сейчас у меня целый ящик драгоценной жидкости, омолаживающей мой организм. А эта ягода — просто подарок от ребят. В городе всё тихо, я имею в виду нашу, новорусскую столицу. Люди работают, строят, обрабатывают почву и разводят скот. По мере сил исследуют материк. Наш 'Либерти' ушёл с рей сом в Океанию, вот почему ко мне послали вертолёт. Вроде как наладили патронную линию, поэтому понадобилось сырьё для изготовления пороха. Не дымарём же гильзы снаряжать. Ну и так, подкупить кое-чего. В горах наткнулись на аметистовые друзы с кристаллами больших размеров, и, как выяснилось, они тут очень ценятся. Так что платить есть чем. Как я понимаю, аметист у местных вроде нашего алмаза на Земле. Это радует. Ещё в городе появилось уже целых пятьдесят детишек. Почему так мало? Женщин не хватает. Катастрофически. Ничего. Скоро появятся. Инженер уже прорабатывает проект переделки контейнеровоза под транспортное судно для эвакуации беженцев из Русии, а наши земледельцы усиленно распахивают новые и новые площади, готовясь к приёмке сотен тысяч новых поселенцев. Единственное, что меня напрягает — не растворимся ли мы, земляне, среди новых жителей континента? Хотя, думаю, нет. Скорее, это мы ассимилируем новичков в свою среду. Уже подготовлен ряд актов и мер, способствующих запланированному нами... Темнеет. И довольно быстро. Рисковать? Или не стоит? Ночью в степи огонь фар будет виден очень далеко... Пожалуй... Нет. Не поеду. По моим прикидкам до столицы ещё около сотни километров. Да и тело уже побаливает, лучше поспать... Раскладываю сиденья, превращая салон в удобное спальное помещение, быстро надуваю матрас, плед. Можно спать. Чем я и занимаюсь, предварительно выбросив наружу датчики сигнализации... Ночь проходит без приключений, и едва рассвело и стало возможным различить путь, я снова в пути. Осталось чуть-чуть...

...Уставший, я выхожу из подвала на глазах изумлённых слуг.

— Ваша светлость!

Истошный крик моей поварихи, Горн просто валится на колени, в глазах слёзы неподдельного счастья. Ещё двое слуг простираются ниц.

— Э-э-э! Что за шуточки? Ну-ка, быстренько встали!

Слуги послушно встают, рыдая от счастья.

— Сола, быстренько приготовь мне кофе. Горн, ты со мной. Расскажешь, что тут творится. А вы...

Меряю взглядом обоих парней, исполняющих у меня обязанности лакеев, дворников, мусорщиков, словом, подай — принеси.

— Выгружайте машину.

Они уносятся, словно получили клизму из скипидара, повариха убегает на кухню, ну а мы с Горном поднимаемся на второй этаж, и я устраиваюсь в кресле. Устало вытягиваю ноги. Некоторое время молчим. Старик чувствует себя неуютно в кресле. Не привык сидеть при хозяине. В двери стучат, это Сола, несущая поднос с кофе. Благодарю, затем наливаю себе чашечку, делаю первый глоток. Словно огонь по жилам! Повезло же нам, что на материке отыскались кофейные кусты! Причём куда более высокого качества, чем на Земле... Встряхиваю головой, которая почти мгновенно прочищается, затем задаю первый вопрос:

— Мной кто-нибудь интересовался?

Горн отрицательно мотает головой:

— Нет, ваша светлость. Удивительно, но нет. Ни разу. Как только мы запечатали особняк, ни одна тва... простите, ни один человек вашей персоной не интересовался. Я всё делал, как вы велели — зажигал свет в вашем кабинете, ходил перед окнами, думаю, никто не заметил вашего отсутствия.

— Хорошо. Я доволен. А что творится в городе?

Старик вздыхает:

— Плохо, ваша светлость. Магазины закрыты. А те, что работают — пустые полки. Подвоза товаров нет, потому что многие города Русии отказались признать власть Совета Республики.

— Что и следовало ожидать.

Я постукиваю пальцем по столу, слушая рассказ Горна.

— А в самом городе? Стреляют?

Молчаливый кивок. Потом он добавляет:

— Появилось много грабителей. Людей раздевают догола. И это им ещё везёт! Убивают ни за грош! Бандиты совсем распоясались! Вчера ограбили особняк баронессы Вельтмар. Вынесли всё. До последней тарелки.

... Эту даму я знаю. Как даму? Ей уже под восемьдесят. Вдова генерала от инфантерии Вельтмара, умершего два года назад.

— А сама баронесса.

Горн опускает глаза:

— Она не пережила ограбления. Сердце не выдержало.

...Немудрено... А мажордом продолжает:

— Грабят во всех концах города. Ведь полиции больше нет. Всех перебили.

— А что на фронте?

Он оживляется:

— Удивительно, ваша светлость, но что гонведы, что прусы решили заключить перемирие с нами на время, пока армия не наведёт порядок в стране. Говорят, что эшелоны войск двинулись к столице и городам, признавшим власть самозванцев...

— А то, что армии враждебных государств остались на своих позициях — точно?

Горн разводит руками:

— Насколько я могу знать — да. По крайней мере, все это говорят. А сведений из армии у меня нет.

...У меня то есть... Только вот связаться с ним я не могу... Хотя у меня есть для Петра новости. Точнее — письма от его братьев и сестры. У той, кстати, уже ухажёр появился. А что? Девушка она красивая. Даже очень... И ей уже шестнадцать. Ещё два года, и замуж выскочит. При нашем то дефиците мужского пола... Кручу головой в жесте досады. Старик умолкает, принимая это на свой счёт, но я его успокаиваю:

— Это не к тебе, Горн. Это я о своём. Значит, мной не интересовались... Это хорошо. Очень хорошо. Сегодня я отдохну, а завтра покажусь на публике. Прогуляюсь по саду...

Мой особняк имеет небольшой парк вокруг здания. Простенький, с живыми изгородями. Мажордом довольно кивает. А я думаю, у кого бы узнать точную обстановку на фронте...

— Позвольте спросить, ваша светлость...

— Её величество и дочери в полной безопасности. Могу тебе в этом поклясться. В настоящее время их сопровождают нуваррские военные. Так что им ничего не угрожает.

...Вру? С какой стороны посмотреть. Пилоты военные? Военные. Вертолёт — армейская машина? Само собой. Так что не солгал ни на йоту. Просто кто, с какой точки смотрит...

— Ладно, Горн. Прикажи приготовить мне ванну. Надо помыться.

Он вскакивает со всей возможной для его возраста скоростью, быстро выходит из комнаты, а я запираю за ним двери, включаю передатчик. Новая Русь откликается уже привычно сразу.

— Брум на связи. Прибыл на место дислокации. Без приключений. Подробный отчёт о ситуации будет через сутки. Пока одни неподтверждённые слухи. Но в городе неспокойно. Как поняли?

— Вас понял, Брум. Ваши пассажиры уже устраиваются. Им выделили дом под жильё.

— Хорошие новости. Ждите отчёт. Конец связи.

— Эй, Брум! Погоди! Тут сын к тебе просится!

— Куда?! Сюда? Нечего ему тут делать! Тут сейчас такая каша заварится, что самому бы ноги унести!

— Нет, пока к микрофону.

Облегчённо вздыхаю. Короткий шум, когда передают устройство из рук в руки.

— Привет, сын!

— Здравствуй, па! Как ты там?

— Нормально. Не волнуйся. Здесь пока тихо.

— Ты там не рискуй. Ладно?

— Хорошо. Не буду. Ира как?

— Как-как...

Ворчливо отвечает Вовка.

— Ходит с пузом. Что ещё я могу сказать?

— Но-но, полегче!

— Да я всё понимаю, па. Но она такая вредная стала...

...Я словно воочию вижу его обиженное лицо...

— Не обижайся. Это у всех женщин такое, когда они в положении. Исключений нет. Ладно сын. Прости, но я жутко устал...

— Да я понимаю, пап. Ты там не рискуй, ладно?

— Обещаю.

Снова шум гарнитуры. Затем знакомый голос оператора связи:

— У вас всё, Брум?

— А где командир?

Слышится тяжёлый вздох, затем мне опасливо отвечают:

— Воюет с Императрицей.

Я коротко смеюсь — у Аллии характер ещё тот, насколько я успел понять за дорогу.

— Ладно. Конец связи.

— Конец связи.

Выключаю рацию, убираю гарнитуру в тайник. И вовремя. В двери уже стучат:

— Ваша светлость, ванна готова, машина тоже разгружена. Ребята спрашивают, куда складывать привезённое?

Открываю двери кабинета, передо мной Горн, за ним маячат оба парня:

— Передохните, пока я принимаю ванну. Потом распоряжусь.

Один из слуг и мажордом послушно склоняют головы, а третий, крепкий парнишка двадцати двух лет от роду, вдруг валится на колени:

— Ваша светлость, прошу о милости!

— Что за...

— Встань. И говори по делу.

Он поднимается и начинает тараторить:

— Ваша светлость, невеста у меня. Дозвольте её к нам привести? Раньше она горничной у баронессы работала, так та померла, а грабители Золку напужали до смерти. Дозвольте, ваша светлость? Она вас сильно не объест, и по дому поможет! Прибраться, али постирать, полы помыть...

Морщусь. Начинается... Впрочем, ладно. Откажи я ему — останется недоволен, или уйдёт. Куда хуже, если затаит злобу и предаст...

Парень, между тем, бледен, словно смерть. Ощущение, будто на эшафоте.

— Ладно. Веди.

— Спасибо, ваша светлость! Век благодарен буду!

Машу рукой.

— Можешь за ней сбегать. А я — в ванную. Хоть там меня не беспокойте...

Любуюсь на гору привезённого с собой имущества и с удивлением думаю, как это всё удалось запихать в машину. Однако, много... Ладно. Будем распихивать. Быстро прикинув, что к чему, отдаю распоряжения слугам. Парнишки стараются изо всех сил, особенно второй, над которым я смилостивился, и вскоре груз аккуратно уложен на положенные места. Подзываю к себе Горна.

— Тебе особое задание, как обычно.

Старик почтительно склоняется в поклоне, готовый ко всему:

— Да, ваша светлость?

— Завтра с утра надо будет походить по рынкам. Посмотреть, где что есть, сколько стоит, народу у нас прибавляется...

Бросаю взгляд на отдувающегося парня, Горн едва заметно улыбается, но так, чтобы меня не зацепить своей вольностью.

— Так что... Места у нас пока достаточно много. А дальше ничего неизвестно. Короче, нужно подкупить продуктов. Таких, чтобы могли долго лежать.

Мажордом кивает в знак понимания. Затем, видя, что я закончил, интересуется:

— Что-нибудь ещё, ваша светлость?

— Особо — нет. Но если тебе попадут в руки свежие газеты или воззвания — прихвати с собой. Деньги я сейчас дам...

...Уф... Наконец то всё. Я проваливаюсь в глубокий сон без сновидений. Всё-таки устал. Неожиданно передо мной появляется лицо, точнее, поражённое личико Геры, средней дочери императрицы, когда по экрану планшета забегали Джерри и Том. И её очарованная улыбка. Прелестный ребёнок...

...Просыпаюсь поздно. По сравнению с тем, как вставал раньше. Почти в десять часов утра. А завалился где-то в половине одиннадцатого вечера. Нехило я придавил. Привожу себя в порядок, сожалея о том. что вместо привычного спортивного костюма приходится напяливать на себя целую кучу дерьма: брюки, жилетку, манишку, ужасно неудобные и неуклюжие туфли. Что поделать — положение и титул обязывает. А как хорошо было дома... Ловлю себя на мысли, что наша Метрополия для меня уже дом... Спускаюсь вниз и встречаю там озабоченную Солу. Завтрак давно готов, а я ещё не выглядывал из спальни. А будить меня... Слуги знают, что это чревато.. При моём появлении женщина расцветает улыбкой:

— Ваша светлость, добрый день.

— Увы, Сола. Проспал. Нелёгкие мне дни выдались, умаялся.

Она кивает.

— Прикажете подавать, ваша светлость?

— Да, разумеется. Только кофе потом. На балкон.