— Ишь ты куда завернул!
Дед покачал головой, нахмурил брови.
— А что ты своих людей на это место не двигаешь? Справные мужики, что Корнев, что Мелинг.
— Они, конечно, люди бывалые, да только, боюсь, не потянут. С работой, скорее всего, справятся, да только не будут их люди так слушать, как тебя.
Уржумов помолчал, что-то прикидывая, потер лоб, еще раз огладил бороду и, наконец, хлопнул себя ладонью по колену.
— Лады, возьмусь. Только ты о том народу самолично объяви, чтобы потом никто отпереться не мог.
— Обязательно объявлю. И тебя во все дела введу.
Мерно скрипели уключины, легко плескалась вода, ударяясь о борт. Было настолько тихо, что отчетливо слышалось, как с весел падают капли воды. Лодка бесшумно скользила вниз по реке, подгоняемая течением. Первый час они шли на моторе, потом заглушили его, чтобы не услышали беглецы, и Бородулин сел на весла. Вещей с собой было немного, основным грузом был бензин на обратную дорогу. Все-таки вверх по течению грести — не самое приятное занятие. Всего в лодке было четверо — Юры, Андрей и Михайленко. Заместитель настоял на своем участии — он один хорошо знал в лицо сбежавшего "фюрера". Бородулин ехал, чтобы заодно поговорить с найденной группой, ну а Юры, ставшие в последнее время практически неразлучными, как обычно — за проводников и разведчиков. Вместо привычной "сайги" Андрею пришлось взять одну из трофейных СВТ — взятые с собой из дома патроны 7.62х39 вышли в ноль. Такая же винтовка была и у Михайленко. Десантники уверяли, что все оружие пристреляно, но опробовать времени не было.
Вперед— назад, вперед-назад... Русло реки было почти прямым, и Андрей греб ритмично, практически на автомате, позволяя мыслям свободно бежать, как им заблагорассудится. Вдруг вспомнился эпизод из прошлой жизни — так это теперь воспринималось, жизнь разделилась на "до" и "после", на прошлую и нынешнюю. Вспомнилось, как они с Мариной однажды устроили пикник в лесу. Взяли с собой, как полагается, корзину со снедью, плед... Тогда была самая середина лета, солнце жарило вовсю, и они расположились в тени на опушке леса. Плед постелили рядом с кстати подвернувшимся под руку широким пнем, на этом же пне составили натюрморт из вина и закусок. Немного выпили, Андрей рассказывал что-то забавное, и Марина заразительно смеялась, прикрывая глаза и запрокидывая голову. Он тогда потянулся губами к ее губам, и она ответила на поцелуй, но всю романтику испортили комары, слетевшиеся, наверное, со всего леса. Они так громко зудели вокруг, норовя впиться в самые нежные части тела, что...
Громкий комариный писк выдернул Андрея из омута воспоминаний. Первой его реакцией было удивление: откуда могут взяться комары в середине октября! Но, прислушавшись, обнаружил, что звук идет из его кармана, в котором, тщательно застегнутом на "молнию", лежал тот самый шар. Вот оно! Все посторонние мысли как ветром сдуло, зато пришел охотничий азарт. Бородулин круто повернул к левому берегу. Сидевшие на корме Юры удивленно уставились на него, но вслух ничего не сказали.
Нескольких гребков было достаточно, чтобы понять: направление выбрано ошибочно. Андрей развернул лодку к противоположному берегу и оглянулся, прикидывая, куда ему лучше пристать. Его поразило, как переменился Михайленко, с начала пути дремавший на носу лодки: в глазах заместителя, явно сообразившего, что произошло, зажегся хищный огонек, ноздри чуть раздувались, словно у почуявшего запах дичи хищника, тело напружинилось, готовое к броску.
Андрей причалил в небольшой заросшей кустами бухточке. Нос лодки, с хрустом проломился через высохшие заросли рогоза, дно скребануло о мелкую гальку, Михайленко тут же выскочил с чалкой к ближайшему дереву. Подавив желание опрометью броситься следом, Бородулин аккуратно сложил весла на дно лодки, взял винтовку и выбрался на покрытую пожелтелой травой землю. Он достал из кармана шар и, двигаясь зигзагом, углубился в чащу. Остальные последовали за ним. Михайленко — в предвкушении добычи, Юры — с явным недоумением. Далеко идти не пришлось. Метров через сто Андрей прошел мимо кучи валежника и вскоре почувствовал, что шар вибрирует уже слабей, да и звенит тише. Потыкавшись в разные стороны, он вернулся к завалу и обернулся к заместителю:
— Он здесь!
Вдвоем они принялись с раскидывать в стороны ветки, сучья и тонкие стволы упавших елей и лиственниц. Молодой Юра принялся им помогать, а старый наблюдал, стоя поодаль. Вскоре из-под нагромождения гнилушек показался замшелый трухлявый пень, а на нем — етишкин корень! — лежала черная глянцевая каменная плитка со скругленными углами, размером примерно с десятидюймовый планшет, только раза в два толще. Андрей убрал шар в карман, застегнул его и взял в руки увесистую штукенцию. Та пискнула, на ней зажглась голубая рамка, а в центре появился такого же цвета кружок, прямо как на обычном планшете. Все столпились рядом, заглядывая через плечо на диковину. Даже якут подошел поближе взглянуть на диковину. Андрей тыкнул пальцем в маркер, провел в сторону. Планшет мигнул и в голубой рамочке одно под другим появились два слова: Активация, Ожидание. После недолгого раздумья он выбрал второе. Планшет снова пискнул и погас. Наступила тишина, шар тоже прекратил жужжать.
— Что это, Андрей Владимирович? — спросил молодой Юра.
— Это — государственная тайна.
— А потрогать ее можно?
— Обещаю — можно будет и потрогать, и поглядеть, как будет работать, но не сейчас и не здесь.
Вернулись к лодке.
— Станислав Наумович, как вы думаете, это для него было оставлено, для неудачливого диктатора? Или для первого, кто по реке вниз пойдет? — спросил Бородулин, укладывая находку в рюкзак.
— Трудно сказать. И то и другое может быть одинаково справедливым, — ответил Михайленко. — Вы думаете, где засаду делать?
— Именно так.
— Юра, скажи, — задал вопрос заместитель, — то здание, где студенты поселились, оно на берегу, у реки стоит?
— Не совсем на берегу, но с реки, однако, хорошо видать.
— Вот вам и ответ, Андрей Владимирович.
Михайленко дождался, пока все сели в лодку и принялся отвязывать чалку.
— Мимо дома он не пройдет, обязательно заглянет, посмотрит, что и как. Он же понимает, что скоро начнутся морозы, и нужно будет где-то зимовать. Сперва подругу свою пошлет, если она знак подаст, что все в порядке, и он тоже выйдет. А там либо попытается влиться в общество, либо переночует и двинет дальше.
— То есть, вы считаете, что нужно спокойно идти к студентам и там ждать? А если начнется стрельба? Не страшно вам подвергать людей опасности?
— А мы никого ничему подвергать не будем. Вы будете общаться со студентами, проводить переговоры, а я буду пасти окрестности и ловить удобный момент.
— Не нравится мне это.
Андрей отогнал лодку от берега и развернул по течению.
— Вот смотрите: люди нас впервые видят, обо всем происшедшем узнают лишь с наших слов. А тут приходит человек, и мы его без лишних разговоров убиваем и обыскиваем. Какое будет после этого к нам отношение? Надо их либо раньше перехватывать, либо позже.
— Можно ведь и просто поймать, да к себе утащить. Или где-то по дороге оприходовать.
— Можно, конечно, но тоже как-то нехорошо... Юра, — обратился Бородулин к якуту, — скажи, студенты на каком берегу поселились?
— На левом, однако.
— А эта парочка придет с правого берега, и им нужно будет переправляться. А в идеале, вообще захватить плавсредство. Юра, а лодки у студентов есть?
— Однако, нет лодки, катамаран у них надувной. Четыре штуки.
— Да, не самое лучшее средство для водной прогулки по осени. Но в любом случае беглецы выйдут к дому по правому берегу, привлекут внимание обитателей, попросят перевезти их через реку. Вот тут их и надо будет ловить, на правом берегу. Только, по возможности, без стрельбы.
— Без стрельбы...
Михайленко потер переносицу.
— Попробую, но не обещаю.
— Тогда давайте так: я километра за два выйду на берег и пешком двинусь к студентам, а вы втроем по темноте проходите ниже их дома, прячьте лодку и ждите гостей.
— Нет, давайте иначе. Я выйду километра за два на правый берег, Юры вас довезут до студентов, представят, а сами, сославшись на дела, уйдут дальше и при первой возможности встанут у правого берега, спрячут лодку и поднимутся берегом к месту переправы. Там мы встретимся и будем караулить. А вы спокойно договаривайтесь со студентами. Думаю, нам больше суток не понадобится.
— Хорошо, договорились.
Встречать гостей высыпала вся студенческая группа. Позади них, чуть прихрамывая, шел невысокий и немолодой изрядно поседевший человек. Андрей, взяв из лодки винтовку и рюкзачок, шагнул ему навстречу.
— Здравствуйте, Семен Ефимович. Вот уж не ждал с вами тут свидеться!
— Здравствуйте, здравствуйте, Андрей Владимирович. Пойдемте, пообедаем, чаю выпьем, да поговорим обо всем.
Бородулину показалось, что он явственно услышал, как разом брякнулись оземь полтора десятка челюстей. А он всего лишь нечаянно встретил старого знакомого. Семен Ефимович Хорин работал физруком в институте, и заодно заражал студентов своей страстью к туризму. Корифей из корифеев и зубр из зубров, он давно уже бросил мериться категориями с такими же на всю голову ушибленными фанатами активного отдыха, издал пару книжек по туризму, и время от времени лично вывозил группу студентов в поход. На одном из маршрутов шестой категори он получил травму и с тех пор заметно прихрамывал. В пешие походы больше не ходил, но два-три раза в год шел с подопечными на сплав, категорией не выше троечки, подгадывая выход на реку и завершение маршрута общественным транспортом, исключая пешие участки, при этом сам ходил на плоту, оставляя каты и байды молодым. Андрей познакомился с ним случайно. Один из студентов, по словам Хорина, "жертва советской педагогики", должен был взять с собой соль на всю группу. И забыл. И на двенадцать человек и две недели маршрута было всей соли — пара килограммов соленых сухарей и бутылка кетчупа. Хорин, чуть изменив маршрут, вывел группу к площадке, на которой работал тогда еще простой геолог Бородулин, и Андрей бескорыстно поделился с ним такой незаменимой приправой. Потом они не раз встречались в различных ситуациях и в лесу, и в городе. Дружбы между ними не случилось, но отношения были вполне добросердечные, они даже успели перейти на "ты". Между прочим, свою козырную фразу про носовой платок Бородулин позаимствовал именно у Хорина. Вообще физрук был мужиком прижимистым, куркулистым, и уж если что в его руки попало, выцарапать обратно было практически невозможно, разве что в обмен на что-нибудь действительно ценное. Но при этом был человеком абсолютно честным и судил о людях исключительно по делам.
Видя такой радушный прием, Юры помахали руками и отчалили, как было договорено. Андрей заметил, как одна из девушек огорченно вздохнула и опустила голову. Видать, парень с луком за плечами успел проникнуть в её романтические грезы. Впрочем, что тут такого — дело молодое.
После ритуальных объятий и рукопожатий, Хорин объявил своим подопечным:
— Вот, ребятки, это мой хороший знакомый Андрей Владимирович Бородулин. Он ученый, геолог, начальник изыскательской экспедиции. Мы с ним все обсудим, и если у него есть возможность помочь с нашими вопросами и проблемами, он поможет.
Вслед за хозяином Андрей прошел в дом, студенты потянулись следом. Хорин попытался их шугнуть, но Бородулин его остановил: мол, ничего секретного он говорить не станет. Физруку со студентами повезло меньше, чем Бородулину и его группе: им достался склад не "универсальный", с полным набором для выживания, а с уклоном. Уклон этот выражался в том, что практически половину склада занимали рулоны ткани. Синтетика, хлопок, шерсть, — все, что душе угодно. Хочешь — бязь на постельное белье, хочешь — ситец на платье, хочешь — драп на пальто или суперсовременная мембрана на пуховик. Продуктов, конечно, тоже хватало, на полтора десятка человек было вполне достаточно для зимовки. Тем более, что Хорин уже научил своих подопечных плести и ставить морды. Да и классические снасти у ребят тоже были.
За чаем начались разговоры. История физрука и его группы очень походила на историю артельщиц: сплавлялись по одной из лесных речек на юге Красноярского края, встали на ночь на берегу реки, а поутру проснулись в глухом лесу. Ребятам повезло, что их вел настолько опытный человек, в противном случае могло быть всякое. Но Хорин сперва жестко пресек начавшуюся было панику, а потом каким-то невероятным чутьем определил направление на реку. Когда группа вышла на берег, в рюкзаках оставалось продуктов едва на сутки, это при том, что с первого дня рацион был урезан почти вполовину. Но теперь, на реке, голода можно было не бояться. Ребята снова надули и собрали свои катамараны, но едва пройдя километров десять вниз по течению, наткнулись на этот самый текстильный склад. Остановились передохнуть, определиться и осмотреться, и к вечеру следующего дня на них вышли Юры.
— Ну что, не вы первые и, думается, не вы последние, — резюмировал Бородулин, когда Хорин закончил свой рассказ. У нас было нечто подобное, я позже расскажу, если захочешь. А теперь давай сразу разберемся с основными позициями. Сразу предупреждаю — поверить будет непросто, но ты все-таки попытайся. Мы — в смысле, я и мои люди — здесь уже два месяца и многое видели и приняли, а вы, можно сказать, новички.
— Говори уж, не стесняйся. Мы с ребятами всякого уже передумали.
— Ну, в общем, ситуация такая: мы не на Земле, нас всех перенесли в какой-то иной мир.
Хорин крякнул, и лишь присутствие девушек удержало его от красочного и пространного изложения своих эмоций. Впрочем, все это прекрасно отразилось на его лице. Андрей, выждав, пока хозяин переварит первый тезис, продолжил:
— Мы сейчас примерно на широте Ангары, которая, кстати, тоже отсутствует в привычном виде. Не сомневайся, я сам смотрел по высоте положения звезд. У меня изначально было под началом двадцать человек, сейчас народу набралось почти шесть десятков. Люди самые разные и отовсюду. Кто-то, как мы и вы, попали из Сибири, одну парочку закинуло аж с Урала. Была и группа столичных бездельников, там один кадр устроил настоящую диктатуру, с ними даже была небольшая войнушка, они решили нашу группу под себя подмять.
— И что у них вышло? — влезла одна из девушек с округлившимися от удивления глазами.
— Мы же с вами сейчас беседуем, — ответил ей Бородулин и продолжил:
— Но это все лирика. Факты же вот какие: флора здесь практически идентичная земной, а фауна отличается. Во-первых, зверье примерно в полтора раза больше по размерам и совершенно непуганное, во-вторых, бывают уникальные твари. Мне попадался громадный саблезубый тигр, наш биолог определил его как махайрода. Мы его втроем убивали. Но как Старый Юра определил, он "ненастоящий". Суток не прошло, как мы его приговорили, а тушка растеклась лужей. Да и воняло от него какой-то химией. Про географию Юры рассказали? Тогда это пропускаем. Теперь следующий факт: по территории разбросаны подобные вашему склады, но все с разным содержимым. У вас вот мануфактура, мы находили склад с удобрениями, был эллинг с мотоботом и вот той моторкой, на которой мы нынче приехали. Причем, как тот же Юра заметил, все здания абсолютно одинаковые, до последней трещинки.
