Остров Луга

— Сюда! — крикнул Ярослав, вскидывая руку. — Греби сюда, дружина заморская!

Патрик выпрыгнул на берег ловко и свободно — будто с ленты эскалатора сошел, помог Ярославу подхватить не столь разворотливого соседа.

— Привет, — сказал он, переходя на Волну, — вот и мы.

Ярослав крепко стиснул протянутую ладонь.

— Точность — вежливость, королей...

— И современных друидов, — улыбнулся Патрик, повернулся к Виктории и онемел...

Ярослав проследил направление его взгляда и понял все.

— Познакомься, это Виктория, — сказал он осторожно, — украшение нашего курса и амазонка от журналистики. А это мой побратим — Патрик О' Халлаган — гордость деревни, именующей, себя городом Лимерик.

— Очень приятно, — очень тихо проговорила Виктория, не сводя взгляда с оранжевых кудрей Патрика.

Ярослав перевел. Потом представил девушке сумрачного, хмурящегося Буйкова.

— Пиво привез? — спохватился вдруг.

Патрик молча сунул ему кожаную сумку. Ухмыляющийся Луг неторопливо растворялся в воздухе вместе с ладьей. Ярослав помахал рукой перевозчику и обратился к оставшимся:

— Егор Борисыч, идемте. А вы, оглухонемевшие, не отставайте.

За рулем виднелась застывшая статуя с вытаращенными глазами по имени Валентин. Ярослав открыл "пассажирскую" дверцу и забросил на сиденье сумку с глухо побрякивающими банками.

— Дивиденды прибыли, — сказал он весело. — А ты боялся! Вылезай, совет держать будем.

— Что это было? — спросил Валентин, не трогаясь с места.

— Волшебный корабль, — отмахнулся ведун. — Обычное дело. Пивком угостишь, или сам все убулькаешь?

— Не придуривайся, — буркнул шофер, спрыгивая на землю и пожимая руки прибывшим. Ты опять в мужские дела лезешь? — попрекнул он Викторию, но та никак не отреагировала на заботливое недовольство.

Распределение ролей взял на себя 0'Халлаган, Ярослав переводил.

— Машину оставим за околицей, — вещал Патрик.— Мистер Буйков должен зайти к родственникам и определить местожительство колдуна— В дальнейших событиях его участие заключается в том, чтобы, пользуясь бывшим знакомством, выманить Косого из дома. Об остальном позаботимся мы — Яро и я. Мистеру Буйкову надлежит присоединиться к Валентину и Виктории. Вопросы есть?

— Есть, — тихо сказала Виктория и умоляюще посмотрела на Ярослава. — Можно я с вами пойду?

Ярослав издал пронзительный мысленный стон и отвернулся.

Рука Патрика бережно накрыла узкую девичью ладонь:

— Нам было бы спокойнее, если бы ты осталась в машине...

Удивительно, Виктория не осмелилась возражать. Более того — взгляд ее был тосклив, но покорен.

— А что, если Косой вам окажется не по зубам? — неохотно проговорил Буйков.

Ведуны переглянулись.

— Это исключено, — спокойно ответил Патрик.

Ярослав отхлебнул горьковатого пахучего пива и с наслаждением вытянул гудящие от усталости ноги. Машину трясло довольно умеренно, а тугой сверток грузового тента превосходно заменял собою автомобильное сиденье. Слева от него восседала юная принцесса российской журналистики, а еще дальше — у противоположного борта — расположился Патрик, с сигаретой в зубах и банкой "гинесса" в руке. Ехали уже больше получаса, и оживленная беседа мало-помалу прекратилась сама собой.

Особого беспокойства Ярослав нынешним вечером не испытывал: дело предстояло привычное, можно сказать заурядное. Да и Патрик держался уверенно — от него исходило ровное малиновое свечение. Однако все попытки русского ведуна выйти на Волну, ирландцем пресекались мягко, но решительно.

"Темнишь, браток!" — мысленно улыбнулся Ярослав. — "А хотелось бы мне повидать ту девчонку из вашего захолустного Лимерика, что дала тебе от ворот поворот! "

— Ну? — спросил Валентин с нетерпением. — Нашел?

Буйков кивнул.

— Покурим и рванем? — предложил Ярослав.

— Некогда курить, — Буйков сумрачно зыркнул в сторону соседа. — Или прямо сейчас идем, или смываемся.

— А что такое?

— Может это и совпадение, но кума говорит, что Косой сегодня мной интересовался: не захаживал ли.

Что бы это могло значить? Неужели местный чернокнижник как-то перехватывает Волну?

"В принципе подобное возможно, — услышал ведун мысленный посыл Патрика. — "Только приблизительно. В общем плане, без подробностей".

— Если Хозяин не замешан, — сказал Ярослав вслух.

На него посмотрели с недоумением.

— Он глушит Волну, — пояснил Ярослав.— Во всяком случае, в пределах своей городьбы, но кто знает какова его истинная Можесть. Присутствующие все равно ничего не поняли. Зато понял Патрик.

— Думаешь, объединились?

— Не исключено.

— Тогда переводи. Мистер Буйков, судя по оговоркам Грегори, вы обладаете некоторыми ведовскими способностями. Возможно незаурядными. Жаль, что вы не научились в должной мере использовать их, но мы вынуждены просить вас о серьезной услуге.

— Что я должен сделать? — спросил Буйков. Лица его не было видно, голос звучал решительно.

— Прикрыть нас, — объяснил Ярослав. — Косой не зря вами интересовался. Что-то пронюхал про наше мероприятие. Если учует нас с Патриком, не выйдет.

— Мне-то что делать?

— Попробовать подчинить его своей воле.

— Не получится.

— Зато от нас внимание отвлечете.

— Ловля на живца?

— Именно.

Дом чернокнижника, как полагается, стоял особняком, на отшибе. Впрочем, на допотопную хибару, где шепчут от родимчика и веснушек, где присушивают суженного за трешку деньгами и десяток яиц, это строение походило не больше чем Зимний дворец на купеческую лавку. Большой крытый двор с хозяйственными пристройками, как и сам полутораэтажный коттедж с мансардой, был облицован дорогим силикатным кирпичом.

— Богато живет ваш знакомец! — с невольной завистью сказал Ярослав Буйкову.— Чисто председатель или кооперативщик какой-нибудь. Не знаете — пса держит?

— Зачем ему пес?— буркнул Егор Борисович.— Кум говорит, что Косого даже рэкетиры за две версты обходят. Заезжали однажды какие-то мордовороты из Клятвино... едва ноги унесли.

На то он и колдун, чтобы страх нагонять... Ярослав сплюнул под ноги. Идущий следом Патрик укоризненно покачал головой и старательно затоптал плевок: конечно, после их визита Косому будет не до заговоров, но мало ли что... береженого сам Дьявол сторонится.

У ворот, освещенных ртутной лампой, виднелась ясно различимая черная жирная точка — кнопка звонка. Ведуны, плотно прижавшись спиной к стене, кивнули Буйкову, чтобы начинал.

— Кто там?— послышалось из-за ворот. — Это ты, Егорша?

Голос был ласков, сладок до густоты сахарного сиропа, но Ярослав внезапно почувствовал, как по спине побежали холодные мураши.

— А кто ж еще? — хмыкнул Буйков. — Открывай, варначья душа.

Сквозь ворота, сначала слабо и нерешительно, затем все напористей и гуще поползло темно-лиловое свечение, вливаясь в багровое поле, окружавшее Буйкова.

— Сейчас-сейчас, гостюшка дорогой, — выпевал Косой, возясь с замками. — Давно тебя жду... уж не чаял и свидеться.

На границе соприкоснСвения двух полей возникла чернильно-синяя полоса, медленно двигающаяся в сторону Буйкова. Ведуны замерли ледовыми статуями, наблюдая за подспудной борьбой старых знакомцев. Похоже, постепенно одолевал колдун, да, в общем-то, иначе и быть не могло: "живец", он и есть — "живец". Главное, что, увлекшись единоборством. Косой пока не замечал главных своих противников.

— Одного не пойму, — лицемерно прибеднялся потенциальный победитель, — за каким делом ты снизошел к моей грешной персоне?

Синяя полоса почти достигла Буйкова. Он заметно скривился и отступил на шаг.

— Про книгу поговорить надо, — сказал он резко. — Открывай живее, не то днем приду.

Дверь распахнулась. Во дворе стояла полнейшая темень.

— Заходи, Егорша, — донеслось оттуда.

И Егор Борисович Буйков — слесарь — сантехник ЖЭУ Но 17, внук деревенского чародея — храбро шагнул в чернильную лужу враждебного поля. Мелькнула ослепительно-белая вспышка, резанув по глазам. В то же мгновение Ярослав, опережая Патрика, ворвался внутрь и с маху врезал пятерней в затылок, заросший густым коротко стриженным волосом. Колдун плюхнулся ничком, а в следующую секунду во двор ввалились Буйков и 0'Халлаган, захлопнув дверь.

— Вставай, падаль! — зло приказал Егор Борисович.

Ростом Косой оказался с Патрика. Карие, почти черные, глаза его с быстротой молнии обежали присутствующих.

— А вас я не приглашал, — зловеще протянул он. — Кто такие? Чего в чужой дом лезете?

— На обереги взгляни, чучело! — любезно объяснил Ярослав.— Мы из Семерых. Где книга?

Аметисты Ярослава и аквамарины Патрика сияли так, что глазам было больно, мышцы сводило легкой судорогой, но ведуны намеренно не прибегали к специальной защите, чтобы обескуражить противника своей неуязвимостью.

— Книгу им! — фыркнул колдун, незаметно отступая ко крыльцу. — А может еще и сберкнижку до кучи?

— Подавись своими сбережениями, тварь зловредная! — рявкнул рассерженный Ярослав. — Еще шаг— испепелю!

Косой замер.

— Давай так договоримся, — сказал Патрик.— Если книгу добром отдашь, мы тебя особо трепать не будем. Начнешь трепыхаться, сломаем все равно, но тогда уж не хнычь!

Вид у пришельцев был исключительно свирепый, а опытный глаз легко распознал бы в их талисманах особые свойства...

— Ладно, — проскрипел Косой обреченно, — пошли в хату.

— Ку-у-да? -Ярослав вовремя сгреб его за шиворот и протиснулся вперед. — За дурачков нас держишь? Следуй за мной.

В доме было чисто и уютно, что совершенно не соответствовало представлению Ярослава о колдовском житье-бытье. С экрана нСвенького цветного телевизора неслись препирательства депутатов Верховного Совета, на полированном столе исходила парком большая кружка наваристого чая, по соседству глянцевито поблескивали страницы раскрытого "Огонька", в чугунной пепельнице дотлевала сигарета... Обычная, в общем-то, обстановка какой-нибудь интеллегентной семьи с прочными связями в торговых, кругах. На полках — корешки книг Голонов, Дюма, Конан-Дойдя, Шопенгауэра, Йетса, Мэрриетта, Рериха, словарей Даля и Ожегова.

— Шикарно живешь! — хмуро сказал Буйков. — Раскулачить бы тебя, жаль, что нынче не модно...

Косой зыркнул на него с неприкрытой злобой:

— Поменьше пей — свое имей! Не те времена, чтоб на чужое зявальник щерить!

— Об твое хозяйство только руки пачкать, — Буйков с необычайной прицельностью плюнул в пепельницу.

— Во зле живешь, злом зоб набиваешь... Где книга?

— И без шуток... — предупредил Патрик.

Обведя вторгшихся загнанным взглядом. Косой нагнулся к нижнему отделению серванта и вынул оттуда громоздкий сверток.

— Подавитесь! — выкрикнул он торжествующе, протягивая книгу пришельцам, а другой рукой делая какой-то замысловатый знак.

Ярослав попытался вздохнуть, но легкие не хотели расширяться, будто онемели. Сбоку — рукой достать корчился Егор Буйков, раздирая воротник свитера. Нужно было что-то срочно предпринимать, сознание уже туманилось от нехватки кислорода. Из последних сил Ярослав сделал шаг вперед и, как учили, взмахнул правой ногой. Увесистый пакет, издав тупой хлопок, полетел прямо в лицо чародею.

— С меня причитается! — донеслось до Ярослава сквозь плотную завесь мороки. И тут же послышался тихий, но наполненный немыслимым страданием вой хозяина всего этого великолепия.

Буйков не бывал на Острове, никогда не видел тех, кого берут в тиски заклятая, поэтому он остолбенело взирал на бьющегося в судорогах чернокнижника, в то время как Ярослав спокойно подбирал с пола предмет раздора. ..

— Пойдемте отсюда, — сказал он буднично. — Патрик его без нас уделает. Догоняй, братишка!

Вскоре вся компания вновь собралась воедино. Успокоившийся Валентин, крутя баранку, подробнейшим образом допрашивал Буйкова в кабине, а в кузове донельзя счастливая Виктория тормошила молодых ведунов.

— Ну и натерпелись мы страху! Полчаса проходит — вас нет. Еще полчаса — нет! Валентин позеленел весь...

Ярослав усмехнулся: посмотрела бы она на них в хоромах Косого! Вот уж кто был зелен, действительно!

— Ну и зря боялись, — сказал вслух. — Косой — это тебе не Хозяин. Так — захолустный ведьмачишка...

— А он на вас не донесет, что к нему ворвались?

Тут уж заулыбались оба:

— Он уже забыл и про нас, и про книгу, и про то, как мистером Буйковым интересовался! — сказал Ярослав и повернулся к Патрику. — Егор Борисыча отправим утром, а тебя куда спрятать?

— За меня не беспокойся, — отозвался О'Халлаган, сверкая глазами и поглаживая викингу ладошку. — Потомку героев Тары нет ничего привычнее жизни в бегах, когда каждый прохожий — враг. Следуя примеру своих доблестных предков, засяду где-нибудь в холмах. Надеюсь, сообщники не позволят мне сгинуть от голода? — и он покосился на Вику.

"Это точно!" — подумал Ярослав с легкой добродушной завистью. Не смотря на то, что настырность Виктории его изрядно раздражала и мешала работать, было все-таки грустно делить внимание красивой девчонки, пусть с другом, но все же другим.

"Грустим?" — услышал он вдруг и понял, что забыл поставить блок. Вот ведь! Хлопотная это штука— ведовство. "А мы, гляжу, сияем?." — послал в ответ. — "Уже про Хозяина забыли?" "Плевать на Хозяина!" — откликнулся счастливый ирландец. — "Это так романтично — погибнуть и быть оплаканным. Было бы кому плакать! Где твоя геройская жилка, рус?!"

"На месте", — успокоил его Ярослав. — "Другое дело, что в здешних краях подобных героев монголы до остатка вырезали. Даже сверх остатка. Дети рождались от других героев".

— Это от каких же? — заинтересовавшийся ирландец невольно перешел на Звуковую Волну.

— Тех, кто заставлял плакать чужих.

— Боже! Какая проза!

-Для тех кто не видел полчищ Батыя, — парировал Ярослав. — Ты не в Ирландии, брат, ты в Русской Земле. Здесь другие законы. И первый из них — побеждай!

— Все для победы, — машинально поправила Вика. — А это вы о чем?

— Дискуссия на тему — кто должен плакать. Свои или чужие.

— Свои уже наревелись по самые ноздри, — сказала Виктория. — Очередь за чужими.

— Специфика исторического бытия 1 — сказал Ярослав, пожимая плечами, и подмигнул.

Потом они сидели у костра, разложенного, в зарослях кустарника у подножия холма, и с некоторой робостью разглядывали кожаные страницы старинной книги, начало которой было исполнено совершенно непонятными значками — комбинацией точек и черточек.

— Шифр какой-то... — прошептала Виктория, знобко кутаясь в курточку Патрика.

— Любая азбука берет исток из тайнописи, — вздохнул Ярослав. — Думаю, что эти записи можно считать потерянными...

— Ну почему же? — Патрик почесал в затылке. — Если бы мы имели дело с ирландским, а шире — кельтским вариантом, я легко перевел бы все это на современный диалект.

Егор Борисович, страшно заинтригованный происходящим, подал голос:

— Вот это буква "о". А по-вашему?

— По-нашему — "дабл ю" — сказал Патрик. — Викки, достань авторучку. Во внутреннем кармане, слева"