Экстремальное интервью

— Кипец! — прошипела я Осу, — идем отсюда! Ну ее эту свадьбу, пусть живут и размножаются!

Схватив его за руку, я быстрым шагом вернулась к нашим, чеканя шаг по гранитному полу. И думала только об одном — главное не плакать, просто не плакать!

А у нас за столиком царила идиллия: Алекс, злобно урча, доедал мою курочку-гриль, Айго целовался с Италиссой, ну, к этому все и шло, они уже лет семь дойти до данного момента не могли, Ривель спал в салате, а Дик и Романыч спорили о какой-то технической фигне.

— Народ, — хмуро заявила я, — сваливаем.

На меня удивленно взглянули, потом совсем удивленно посмотрели, затем посмотрели куда-то за меня, и пьяный Дик с трудом проговорил:

— Ли, сваливай... Тебя убивать сейчас будут...

Сильные руки легли на мою талию, дернули, прижали с такой силой, что возможности дышать уже просто не было, и очень злой голос прошептал:

— Поговорим, Лика?

Я даже ответить не успела, как меня перекинули через плечо и утащили куда-то к лифту. Ребята только рты от удивления раскрыли, зато на лице Оса такое счастливое выражение было... Ну да, ему-то теперь зеленый свет, а у меня прям ситуация — 'спасайся кто может!'.

* * *

Только в лифте Алекс опустил, развернул к себе лицом, прижал к стенке и, нависнув надо мной, прошипел:

— Здравствуй, Лика, — сильные, немного жестокие губы накрыли мои, и мне вдруг стало уже все равно, где мы и что вообще происходит. — Так, за сколько ты меня там продала? — шептал Алекс, поднимая край платья из золотого шелка и опаляя прикосновением чуть шершавой ладони к моим ногам. — Коммерсантка чертова! — выругался идеальный мужчина, подхватывая меня на руки.

И понесли перепуганную журналистку по слабо освещенному коридору, судя по всему, в гостиничный номер.

— Э-э-э, Алекс...ссандро, а может, поговорим? — предложила я, надеясь на милосердие... наивная.

— Поговорим, — удар ноги, и стена мягко испаряется, чтобы вновь стать монолитной, едва мы пройдем. — Мы с тобой сейчас и поговорим, маленькая заноза!

Он положил перепуганную меня на роскошное ложе в самой дорогой гостинице нашей планеты, склонился надо мной и... заорал:

— Ты! — удар кулаком в стену рядом с моей головой... стена осталась с внушительным отпечатком. А Алекс сильный... и почему меня лично это не радует? — Ты! — продолжил орать мой возлюбленный. — Ты хоть иногда думаешь, что творишь?!

— Иногда думаю, — честно ответила я.

Еще один удар в стенку, и я подумала, что как-то недооценила героя своих двух романов — один уже напечатан, а второй пока в процессе создания. И выглядел герой сегодня божественно — весь в черном, вместо рубашки и галстука — темная же майка, обтягивающая мускулистый торс, и...

— Слушай, милая, — шипел Алекс, нависая надо мной, — а не пошла бы ты, а?

— А-а-а? Ну так я пойду, да? — предложила я.

Алекс зарычал, и я поняла, что лучше мне еще полежать, все же есть надежда, что танаргские военные лежачих не бьют. А потом мне стало обидно, и я решила возмутиться:

— Слушай, герой не моего романа, ты чего взъелся? Да, я продала квартиру, в которой ты на каждой стене красовался... Надоела она мне! И что теперь? Убивать будешь?

Алекс повторно зарычал и вдруг успокоился. Точнее, не так — зрачки его расширились, дыхание стало каким-то прерывистым... Я посмотрела туда, откуда никак не мог оторвать взгляд он, и взору моему предстала родная правая грудь, неоднократно встречающая любые опасности вместе со своей бедовой хозяйкой, а сейчас вывалившаяся в паутинке черного кружева из платья... Ну да, все же лучше покупать платья с лямками, тогда подобных казусов можно было бы избежать.

Покраснев, я попыталась аккуратно поправить платье, но Алекс перехватил мою руку... Глядя в потемневшие серые глаза, я второй рукой потянулась исправить это безобразие, но и эту руку перехватили... 'Дождалась? — вопросила гордость, — сейчас тебе будет весело!' 'Да я как-то не так хотела', — прошептала надежда. 'Помогите!' — устроило панику чувство самосохранения, и в этот миг... Алекс посмотрел в мои глаза...

Если бы мне хоть кто-то сказал, что можно вот так плавиться под взглядом любимого, что можно забыть обо всем, кроме его глаз, а все мысли умеют галопом бежать прочь — я бы не поверила. Я бы никогда не поверила, но именно это и произошло! И мне уже было все равно, что где-то внизу ребята явно переживают и, скорее всего, подняли охрану отеля на мои поиски и что у этого мужчины, от которого замирает мое сердце, скоро свадьба...

И хотелось лишь одного — чтобы он всегда смотрел на меня... Но Алекс наклонился, и его губы поглотили мой вскрик и мой полный блаженства стон... И идеальный мужчина словно сошел с ума, но это было самое сладкое, самое сумасшедшее и самое прекрасное безумие на свете. С глухим рычанием он лег сверху, придавив мои руки, сжав запястья до боли, но в то же время целуя так нежно и ласково... А затем его ладони скользнули по моим, и безумие накрыло уже меня... Это был самый невероятный поцелуй в моей жизни!

И все бы ничего, но, видимо, птица обломинго действительно кружилась над роддомом в момент моего рождения, потому что лучший поцелуй в моей жизни прервал резкий неприятный звонок и раздавшийся из моего же пояса голос Дамиановича: 'Лика, это я. Ты не забыла, что мы завтра встречаемся?' Затем Дамианович похотливо прошептал: — Мои зеркальные потолки жаждут лицезреть тебя, Пресветлая ты моя. И поверь, нам будет так хорошо...'. И шеф отключился.

Он отключился, а я-то осталась! И не объяснишь ведь некоторым на мне возлежащим, что это у шефа юмор такой!

Глухое рычание Алекса и смертоубийственное:

— Это кто?!

По идее, я должна была испугаться, но я была просто очень расстроена. До слез практически.

— У меня такое ощущение, — печально ответила я, — что 'закон подлости' применяется исключительно ко мне. А сегодня особенно.

— Почему? — не понял Алекс.

— Сам посуди — я планировала явиться к детям как сказочная принцесса, в голубом вся... Но когда мы садились в грузовик, мне порвали платье, и пришлось спешно искать что-то другое... Потом я хотела свалить все подарки в кучу и сбежать, но дети увидели, как мы все выгружаем, и сюрприз с феями не удался. Потом я хотела посидеть в 'Эльфике', но Ос настоял на 'Плаццио'. Потом Ос рассказал, как его подставили с невестой, и только я согласилась ему помочь, как поворачиваюсь к этой невесте и вижу... тебя. Потом мы с тобой здесь, и, едва я решила забыть про все на свете, этот Дамианович Парнокопытович вмешался со своими зеркалами... Теперь я точно уверена, что родилась в понедельник, и во время моего рождения птичка обломинго сидела над родильной... Я неудачница, Алекс.

Ласковое касание его губ у основания моей шеи и очень тихий смех.

— А я думал, ты этот танец устроила, чтобы меня позлить... за ту сережку... — И мужчина моей мечты лег рядом, глядя в потолок.

Вот и занялись... 'секасом'.

— Алекс, ты чего? — возмущенно спрашиваю я.

Он тяжело вздохнул и ответил:

— Думаю...

— О чем? — тут же полюбопытствовала я.

— О тебе, — спокойно произнес Алекс, затем повернулся на бок, и одна его рука отправилась в путешествие по моему телу. — Там, в ресторане, я планировал удушить тебя с особой жестокостью, а сейчас... О каких детях ты говоришь?

Я улыбнулась... Пусть Алекс не мой и пусть он вообще странный, но еще ни один мужчина с такой нежностью не произносил 'о каких детях'... А он еще и пироги печет... цветы сажает, и глаза у него такие красивые...

— Алекс, — я потянулась к нему и прикоснулась к его губам, — знаю, что у нас ничего не получится, но как же сильно я люблю тебя...

— Сильно-сильно? — с загадочной улыбкой поинтересовался мужчина моей мечты.

— Очень-очень, — честно призналась я.

— Лика, — простонал Алекс, — Лика...

И внезапно я оказалась прижатой к его груди, а губы Алекса накрыли мои, и его тихий шепот заставил сладкую толпу мурашек пробежаться от кончиков ног до макушки:

— Останься со мной, Лика.

Самая лучшая фраза современности! Я улыбнулась и попыталась его поцеловать, но Алекс почему-то решил продолжить разговор:

— Лика, я не знаю, как уговорить тебя бросить все и улететь со мной, — он посмотрел в мои более чем удивленные глаза, — я не могу без тебя. Хотел бы, но не могу. Это как наваждение, как болезнь, как сумасшествие! Я постоянно думаю о тебе, я хочу слышать твой голос, я хочу видеть твою улыбку, и я так хочу тебя... Лика... останься со мной...

Я смотрела на него и уже была готова сказать: 'Да!' — и остаться с ним... Но тут вмешался разум, и вместо 'да' я прошептала:

— А в чем подвох?

Неприятное заключалось в том, что при этих словах самый идеальный мужчина во вселенной нахмурился, резко поднялся и начал мерить гостиничный номер уверенными шагами.

— У меня будет условие, Лика, — Алекс резко остановился и как-то строго взглянул на меня, — ты поклянешься... что никогда не оставишь меня. Никогда!

И чего я молчу? Самый идеальный мужчина на свете предлагает быть с ним до конца жизни, правда неизвестно, чьей жизни, а я... А я молчу и думаю. И как можно думать в такой ситуации? Да, я дура, но... он риантан армии Танарга. И что я знаю о нем, кроме того, что у него обалденный яблочный пирог получается и красивые розы растут? Хотя нет, я знаю и еще кое-что:

— А как же... она?

Алекс улыбнулся, подошел, сел на край кровати и произнес:

— Изарина станет моей женой, это уже решено.

— А кем буду я? — голос у меня вдруг стал дрожащим, сама от себя не ожидала.

— Ты будешь моей любимой женщиной, — ответил мой любимый мужчина.

Да, больнее всего нам делают те, кого мы любим.

— А если не соглашусь? — прошептала я и испугалась своих слов.

— А ты не согласишься? — взметнул бровь герой, который мог стать моим.

Жизнь с Алексом, в его идеальном мире, где цветут сады авейтиса, где нет нашего правительства, где так вкусно готовят, где он будет рядом... Где он будет почти моим. Но кем буду я? Содержанкой? Любовницей? Как долго?! Я не хочу быть просто проживающей в его доме, я хочу иметь свой дом. Свою семью. Своего мужчину. Детство в детдоме научило ценить собственность, и я... слишком долго я шла к тому, чтобы иметь свой дом, в котором будут расти мои дети, чтобы сейчас отказаться от всего! Я люблю тебя, Алессадро Девелри, люблю до безумия, но... я хочу быть твоей женой. Всё или ничего, Алекс... Всё ты мне не дашь, и мне остается лишь сказать 'нет'. Ты сам говорил, что я достойна большего! И я не хуже Изарины Арли!

— Алекс, — я грустно улыбнулась, — я люблю тебя, но та роль, что ты предлагаешь... это унизительно!

— Унизительно быть моей любимой? — спокойно переспросил он.

— Унизительно быть хуже дочери сенатора, — честно ответила я.

Алекс усмехнулся, подошел к окну, за которым раскинулась панорама ночного города, и еле слышно ответил:

— Но ты не дочь сенатора, Лика.

Я поднялась с его роскошной постели, поправила платье, с улыбкой ответила:

— Значит, я буду искать того, для кого я являюсь ровней... Очень жаль, что я не ровня для Алессандро Девелри, видно, не судьба!

— Проклятая галлактика, Лика! — он обернулся и взглянул на меня. — Объясни одно: почему ты то сама на меня бросаешься, недвусмысленно намекая, чего хочешь, то строишь из себя благообразную девицу?

Я пожала плечами. Наверное, у меня и у самой не было ответа на этот вопрос, но ответить я попыталась:

— Потому что я женщина, которая любит и хочет быть любимой... — а еще хочет свой дом и детей.

— Разве не это я предлагаю? — с горечью спросил Алекс.

— Это, но... если бы не твоя свадьба... У меня есть гордость, Алекс, тебя это удивляет?

— Очень, — искренне ответил тот, чей образ до последней черточки я сейчас пыталась запомнить, прекрасно понимая, что этот человек отказов не прощает, и больше я его не увижу. Точнее, он больше никогда на меня не посмотрит.

Я подошла к Алексу, такому суровому и холодному. Приподнявшись на носочках, нежно его поцеловала и постаралась уйти не оглядываясь. Но на пороге номера, когда стена, мерцая, растворялась, меня остановил злой голос:

— Лика... Не смей от меня уходить!

Обернувшись, я встретилась с его гневным взглядом, который, казалось, сжигал на месте. А потом Алекс сказал:

— Тебе не стоило целоваться с этим адвокатишкой на моих глазах. Считай это своей самой страшной ошибкой в жизни, и ты ее уже совершила. Видимо, я все же собственник, Лика. Я даже представить не могу, что к тебе будет прикасаться кто-то другой.

Судорожно вздохнув, я резонно подметила:

— К тебе же прикасается... другая.

Намек достиг цели, Девелри вздрогнул, но повторил все тем же угрожающим тоном:

— Выйдешь за эти двери... и пожалеем мы оба!

Я хмыкнула, вот чего-чего, а угроз я не боялась.

— Жалеть я не буду, Алекс.

Действительно не буду, все сделаю для того, чтобы никогда не пожалеть.

И услышала приказ, полный ярости:

— Вернись немедленно, и лучше не зли меня!

— Нет, прости.

Я ожидала очередной порции угроз, но Алекс отвернулся к окну, и я услышала лишь тихое:

— И ты меня... прости...

Едва я вышла в коридор, стена вновь стала монолитной. Было горько и обидно... Там, за этой гранью стоял самый идеальный мужчина во вселенной, который только что предложил мне стать его любимой женщиной... Но, видимо, я тоже собственница и делить своего мужчину не хочу ни с кем!

* * *

Когда я спустилась в ресторан, Ита гладила спящего котенка. Его пузико теперь напоминало шарик, а ребят не было.

— Они пошли тебя искать, — сообщила подруга, — они тут такое устроили, всю охрану отеля подняли.

Ну, наши такие, это да. Я тяжело опустилась на стул и задумчиво сказала:

— Значит, будем ждать их возвращения тут, а что с Оси?

Ита тихо рассмеялась и загадочно ответила:

— Целовался тут с какой-то блондинкой, красивой такой, потом был скандал, и Освальда выкинули из ресторана. — Ита вздохнула. — Как-то неудачно сегодня собрались.

— Да уж. — Я оглянулась, увидела вошедшего Алекса, поймала его гневный взгляд, после чего мужчина моей мечты стремительно ушел.

Вот и все, Лика... Вот и все... Видимо, не все мечты сбываются...

* * *

Я возвращалась домой в золотом платье, прекрасная, как принцесса, и счастливая, как трезвеющий алкоголик. Выйдя из скуа, расплатилась с системой и потопала по лестнице к домику. Мне было чем отвлечься от душевных ран — предстояло, распаковав вещи, заняться планировкой дома, и вообще, у меня теперь котенок есть. И его Алексом зовут. Так что да — у меня отныне есть свой собственный Алекс!

Едва дверь открылась, я прошла на кухню, налила котенку водички и, поставив мисочку на стол, с нежностью наблюдала за тем, как мой Алекс лакает воду своим маленьким розовым язычком... М-да, нужно ему еще коробку с песком, вряд ли он приучится к нашей санитарной системе.

Слез у меня не было, ведь я сделала свой выбор. Просто выбор... И нужно жить дальше! Тем более жизнь у меня только начинается: дом есть, работа высокооплачиваемая есть, контракт с издательством тоже есть! Даже какой-никакой Алекс имеется. Осталось дело за малым — найти себе мужа, влюбиться, выйти замуж. И уж с моей-то хваткой я с этим делом за год успешно справлюсь, а он пусть женится на своей дочери сенатора, землевладелец хренов!