Тентакли поджались, Магистр отреагировал правильно и предсказуемо. Я «сдал квест» на прохождение теоретической части курса.
Справедливости ради, эффект суперпамяти мне с тех пор повторить так ни разу и не удалось. По крайней мере, в том объёме, что попёр из меня в первый день обучения. Сила не лишала меня никаких из обретённых способностей, просто некоторые на время убирала подальше.
Я «сдал квест» — «скилл» перестал быть востребованным.
Если бы всё остальное было так же просто…
Очень быстро выяснилось, что в Силе я полный ноль. Ну, не полный, это я от огорчения так говорю. Чувствовать-то я Силу чувствовал — а вот управлять ею не мог.
Мидихлориям, глобально-разумным клеточным симбионтам, дающим доступ к Силе, я был глобально пофиг. Они объявили итальянскую забастовку.
Из всего арсенала возможностей в моём распоряжении оставались лишь те трюки, что удалось освоить в самом начале: ускорение, прыжок, предчувствие опасности, командный голос. Причём подавить волю хоть немного сведущего в Силе собеседника мне уже не удавалось.
Я не мог зажечь свечу и погасить свечу. Не мог поднять самый лёгкий предмет. Не видел сквозь стены и даже сквозь закрытые веки. Молния из пальцев? Забудьте, карьера Палпатина (или хотя бы простого электрика) мне явно не светила. Физические проявления тоже оказались почти бесполезны: похожими способностями обладал любой начинающий джедайчик.
Мастер Жар быстро и очень чётко объяснял мне принципы работы с каждым конкретным Силовым приёмом: как сосредотачиваться, как вызывать в сознании нужные образы, как направлять энергию в нужном направлении… По всей видимости, у Ордена имелись отработанные методики такого ликбеза, уж не знаю, на какой случай: вряд ли джедаям каждую неделю приходилось восстанавливать навыки очередного Тёмного Лорда ситхов с амнезией.
Вот только не был я никаким Лордом и никаким ситхом. И за три часа инструктажа не сумел освоить ни-че-го.
— А-а-а! — сказал мастер Жар. — Не беда! У каждого свой путь в Силе, попробуем раскрыть твой потенциал через упражнения с клинком.
Лишь много позже до меня начало доходить, насколько, должно быть, неуютно чувствовал себя тогда твилекк. Ведь он учил молодого Ревана и очень хорошо осознавал, о каком «потенциале» идёт речь.
Жар выдал мне защиту для глаз и тренировочный меч: внешне копия боевого, но место плазмы занимала безопасная голограмма. Из рукояти торчал длинный, прозрачный и тонкий, как смычок, стержень из неизвестного мне материала.
Этой-то прозрачной арматуриной мастер Жар и избивал меня остаток дня. В первую же минуту учебного поединка я получил более сорока ударов, вернув лишь один, да и тот случайно.
Жестокая правда жизни в один миг лишила меня самодовольства. Я-то привык уже считать себя неплохим мечником, а оказалось, что всё это время убивал… практически безоружных. Великая Сила — великое оружие само по себе, никто из моих былых противников не имел и шанса. Лишь столкнувшись с настоящим форсером, я понял, насколько беспомощен против тренированного бойца.
Жар Лестин, супер-мечником отнюдь не считавшийся, делал со мной что хотел и как хотел. Бастила Шан, считавшаяся бойцом исключительным, а кроме того чрезвычайно одарённая в Силе… вот Бастила меня как раз жалела. Нет, следующие четыре часа она лупила меня похлеще, чем твилекк, но регулярно извинялась и лицо имела грустное.
Приуныл и я. Меня лупили в два смычка, так старательно, словно мстили за Тёмное прошлое. А всякий раз, как я начинал злиться, мастер Жар останавливал избиение и читал небольшую речугу на тему опасностей Тёмной Стороны. Бастила согласно кивала и вставляла мотивирующе-одобрительные возгласы, а также украдкой прикладывала к голове пальцы, изображая рога. Обзаводиться рогами и прочими ситхскими атрибутами я не хотел, и злиться понемногу переставал.
Через некоторое время я почувствовал, что и в самом деле не испытываю к своим мучителям никакого негатива. Издевательства не содержали в себе ничего личного: люди работали, я был для них всего лишь заготовкой детали… Раздражение ушло, осталась только грусть, светлая, как от многочасового прослушивания похоронного марша Шопена.
Жар с Бастилой переглянулись — и завершили тренировку.
Почти не помню, как доплёлся до «Варяга». Бастила под плечо волокла меня первую половину дороги, Карт — остаток пути, до каюты.
Я упал в койку и взвыл от боли: на всём теле не было живого места. Почувствовал, как Онаси стаскивает с меня сапоги… и заснул. К огромному счастью, без очередных сновидений о Реване и Малаке: кошмаров на сегодня мне вполне хватило, благодарю покорно.
А проснулся я бодрым и… нет, не очень-то свежим: мыться надо сразу после тренировки, а не на следующее утро.
Нежась под струями настоящего водяного душа, я осматривал травмы. И ни одной не нашёл. Даже в мясо разбитые губы прекрасно зажили и теперь непроизвольно расплывались в улыбке: Сила помогла мне восстановиться после вчерашнего! Почуяли родимые мои мидихлории, что хозяин их вот-вот с Кондрашкой приобнимется, и забастовку предпочли свернуть.
Самая близкая аналогия, что пришла мне тогда в голову, это Великая Отечественная. Я и читал, и слышал от многих людей, что у бойцов Красной Армии в ту Войну включались защитные резервы организма, и почти никто из солдат не болел насморком или ангиной. Может, это всё и миф… даже наверняка: за четыре года всякое может случиться с человеком и его организмом. Но лучшего сравнения я найти не сумел.
А ещё я вспомнил, как советское командование строго пресекало любые проявления мести со стороны наших солдат по отношению к поверженному врагу…
Теперь я понимал, почему Жар с Бастилой так настойчиво гасили во мне злость: Тёмная Сторона могла дать мне столько же, если не больше сил, как и Светлая, и гораздо быстрее — но какой ценой?…
Я думал о ростовщиках или банках, налево и направо раздающих «лёгкие» кредиты: без истории, без паспорта, без условий — только возьми, возьми, возьми!… А потом, когда придёт пора расплачиваться, выяснится, что ты забыл прочитать небольшое примечание, написанное самым мелким, почти незаметным кеглем на оборотной стороне страницы. И в твою дверь постучатся крепкие парни из коллекторского агентства. Сходу пробьют тебе печень, засунут в рот кляп, запихают тебя в заблёванный багажник, отвезут в лес или подвал и там начнут…
Избивать меня начали с первых минут тренировки, без напутствий и разминки. Всё шло по прежнему сценарию: я заносил меч, натыкался на стремительную контратаку… и, потирая свежие синяки, поднимался с пола. Иногда сценарий очередного раунда чуть менялся: мне то «отрубали руку», то «душили», то «закалывали» в живот, грудь, горло, спину…
Было это и больно, и утомительно, и очень обидно. Вот только теперь я почему-то почти всё время улыбался. Наверное, больше внутрь себя, чем наружу. Там, внутри, в глубине каждой из моих клеток, маленькие ленивые мидихлории учились заботиться о своём странном хозяине.
Хозяин явно желал быть забитым насмерть, а какой же симбионт допустит такое? Тем более, симбионт разумный… и не искалеченный прикосновением Тёмной Стороны Силы.
Сам себе не мог поверить, но в один прекрасный момент фехтовальное мастерство моё вдруг резко пошло в гору.
34.
Разумеется, я понимал, что стать по-настоящему сильным мечником мне уже не суждено. Слишком поздно начал, слишком мало времени и способностей… слишком серьёзные испытания мне предстояли бы, реши я пойти этим путём. Но я и не собирался. Пока мне было достаточно почувствовать ту самую малость, которую никак не удавалось уловить прежде: свою принципиальную способность управляться со световым мечом.
— Сила любит тебя, Мак! — жизнерадостно приговаривал мастер Жар. — Не знаю, как ты раньше ничего себе не отрубил!
А я знал: память Ревана хранила меня от самых нелепых и опасных ошибок. Мне не удалось укокошить себя самого, а для начинающего форсера далёкой-далёкой галактики это уже достижение. Но только теперь меч в моей руке превращался в оружие, способное убивать одарённых.
Помните, как в институте говорили: «забудьте всё, чему вас учили в школе»? Чушь собачья. Любая мелочь, от базовых стоек до подсмотренных в кино приёмов, каждая крупица опыта, полученного мной на ролёвках, хват рукояти, который довелось однажды видеть у знакомых сайберфайтеров — всё шло в дело. Внезапно заработали приёмы, которые я ухватил на занятиях по историческому фехтованию. Не скажу, что заработали идеально, нет. Но перестали быть набором движений, которые Жар и Бастила раньше просто игнорировали, обходя любую мою.
Секрет оказался не в приёмах: боевое искусство одарённых ничем таким особенным не отличалось от обычного, земного фехтования. Если, конечно, не брать всевозможную акробатику, от попыток освоения которой я отказался сразу и наотрез. Граф Дуку прекрасно обходился без беготни по потолку (хотя мог, мог, собака!…) и при этом считался крутейшим бойцом Ордена. Значит, не так и важна вся эта киношная мишура. Единственный условно-акробатический трюк, который я решил использовать — это прыжок Силы, позволявший резко сократить дистанцию до противника. Но прыгал-то я давно, как начал на «Шпиле Эндара», так и продолжал… не в прыжках заключался секрет победы.
Секрет заключался в… ну, можно назвать это предвидением.
Если объяснять попросту, джедай рубился не с настоящим врагом. Джедай фехтовал против некоего воображаемого противника, образ которого располагался в будущем. Всего на несколько мгновений в будущем, потому что даже самый мощный одарённый не мог предвидеть ход боя дольше, чем на несколько мгновений, но этого было достаточно.
«Бой с тенью». Твой меч парирует удар, который ещё не начат, ты наносишь удар туда, где противник только собирается оказаться… Вот и всё. Так просто, правда?
На словах всегда всё просто.
«Тень» Силы прекрасно работала, пока ты сражался с неодарёнными. Как только в поединке сходились два форсера, ситуация менялась. Из двоих одинаково быстрых одарённых побеждал тот, кто лучше заглядывал в будущее. Потому что он мог предвидеть ответ противника на свой ответ на ожидаемые действия противника — и изменить свой ответ. А самые продвинутые бойцы, и того хуже, умели управлять чужой «тенью»: внушать ей ошибочное видение будущего. А самые-самые, так и вовсе…
Вот теперь стало сложно. Даже на словах.
Давно, ещё на Земле я читал про физический эффект, который назывался как-то вроде «квантовая предопределённость». Читал, но ничего, конечно, не понял: надо было вместо социологии идти на технический факультет. Может быть, эту самую предопределённость Сила и использовала каким-то неизвестным мне образом. Сильно подозреваю, что версию с предвидением Жар с Бастилой подсунули мне лишь потому, что я был не в состоянии понять и принять более корректное описание механизма. А ещё подозреваю, что они и сами не знали: у джедаев, обучавшихся этим фокусам с малолетства, редко возникает желание копнуть поглубже. Магия как магия, фигли тут непонятного?…
Так или иначе, на исходе второго тренировочного дня, когда глаза мои закрывались от пота, боли и усталости, я позволил им закрыться. И… отбил серию из трёх ударов, которую проводил мастер Жар. Наугад, не вкладывая в защитные действия ни капли осознанности, отмахнулся палкой… три звонких касания, ни одного нового синяка.
Я раскрыл глаза.
Мастер Жар стоял, опустив меч, и рассматривал меня с такой широкой улыбкой, словно запихал в рот целый бублик.
— Ну вот, — совершенно спокойно прокомментировала Бастила, которая к тому времени утомилась меня лупцевать и присела отдохнуть. — Наконец-то. Молодец, Мак.
— Я же… я всегда молодец, — молодецки отозвался я, шатаясь от усталости.
Зверски хотелось ляпнуть что-то в духе «Я же Реван», но Великая Сила подсказывала мне, что после такого заявления бить начнут ещё веселей. Впрочем, в следующем раунде я опять продемонстрировал фехтовальную импотенцию, и тренировку решили прекратить.
— Это нормально, — сказала Бастила. — Ты должен свыкнуться с Силой в себе, принять новое положение дел. Завтра утром ты всё вспомнишь, и тренировка пойдёт уже осознанно.
Джедайка заглянула в каюту, когда я уже готовился ко сну, и говорила особенно строгим голосом. То ли вошла в роль наставника, то ли опасалась, что я вот прям сейчас нежным жестом схвачу её за руку и заведу душевные разговоры. Меня однако хватало лишь на вежливое мычание и мысли о том, что всякой девушке иногда полезно как следует обломаться.
Девушка некоторое время расписывала грядущие фехтовальные перспективы, томилась, посматривала то искоса, то довольно прямо, но я только мычал и не реагировал.
Девушка вздохнула, строго попрощалась и ушла.
А наутро… нет, не сразу. Но я вспомнил! Вспомнил то чувство отрешённости, спокойствия, всезнания какого-то… Невозможно описать поток протекающей через тебя Силы после того, как ты вышел из этого потока. А когда ты в нём, то и описывать незачем.
Я рассказываю о своих ощущениях только потому, что знаю, как о них принято рассказывать: ведь я читал канонические книги, Вукипедию, обсуждения на форумах… Возможно, не будь у меня в запасе чужих описаний, мне не удалось бы зафиксировать свои. Возможно, суть Силы вовсе не в знании будущего, а как раз наоборот, в неведении. Возможно, всё, о чём здесь говорится, не имеет никакого отношения к действительной природе Силы: ведь я пишу эти строки, находясь вне потока.
Не знаю. Не знаю и не считаю это важным.
Важно лишь то, что на третий день тренировок я начал сражаться, как неопытный, неуклюжий, медленный, временами отчаянно тупящий — но всё-таки одарённый.
35.
Мастером я, понятное дело, не стал. И наверное, никогда уже не стану, ни за одну неделю, ни за два месяца, ни за тридцать три года. Зато я осознал другое: не обязательно быть мастером, чтобы сражаться с мастерами.
Моё тело обладало навыками того, настоящего Ревана. Разум помнил правила ведения боя. Сила признавала меня тем, кто некогда уже повелевал ею. Единственное, что мешало всем этим компонентам собраться в «машину смерти» — это был я.
Никак у меня не получалось отойти в сторонку и не мешать «персонажу» делать своё дело. Бастила с Жаром утверждали, что это как раз нормально, и абсолютно все джедаи в процессе самосовершенствования проходят такой же путь. Мол, Великая Сила сама всем управляет и лучше тебя знает, чего ты хочешь, если только дать ей возможность решать.
Думаю, это было очередное упрощение. Магистр Дорак соглашался, но отводил глаза, Магистр Вандар соглашался, но выражение лица имел, как у Йоды из пятого эпизода.
Магистр Врук не соглашался и вообще был скептичен. Утром четвёртого дня обучения он впервые пришёл посмотреть на мой прогресс, взял в руки тренировочный меч, лениво взмахнул им… и словил от меня укол в плечо.
