Пффф... Придётся и мне тоже попу ЮнМи на всеобщее обозрение выставить. Ладно, хрен с ним, пускай смотрят. Чего только ради искусства не сделаешь: в засос поцелуешься с парнем и голеньким в кадр войдёшь... Это шутка. Ха-ха... Так что, творю, отдав под это дело правое, наиболее продвинутое в творчестве, полушарие. Левое занято логическими выкладками, по поводу вчерашнего трэша со мной приключившегося. Неделька, похоже, проходит под девизом: ни дня без потрясений. Причём, чем ближе к концу недели — тем круче, тем сюрестей эти потрясения. Но вчера, по-моему, был поставлен абсолютный рекорд по неукладыванию произошедшего в голове. Коряво, но точно.
Началось со звонка президента прямо посреди репетиции. Остановив процесс, менеджер Ким заявил, что мне срочно нужно прибыть в агентство, где меня ждут — во множественном числе. И это множественное число мне сразу же не понравилось. Кому-то там ещё кроме сабонима от меня что-то потребовалось. Да ещё и срочно. Ладно, моё дело маленькое: позвали — приду. А там посмотрим. Помахал девчонкам на прощание ручкой — они дружно сделали в ответ традиционный 'Файтин!' — и почапал в душ. Как-то уныло поплескался (без компании обнажённых гурий, процедуры эти водные, ну не в радость), загрузился в свой личный максивэн, со своей личной охраной и поехал. Дорогой поднял себе настроение, зафиксировав на телефоне слова к 'Ламбаде' сразу на двух языках, но, как оказалось не на долго.
Приехал, вошёл в знакомый до боли кабинет (чё-то я сюда зачастил, того и жди, что кому-нибудь фигня разная в голову полезет, типа, — у нас с сабонимом химия в самой острой стадии), поздоровался, как положено хорошо воспитанной корейской девушке, сел куда указали.
Нас в кабинете трое. Президент СанХён, я и юрист из Катара, который после знакомства просит называть его адвокат Али. Первое, что приходит в голову: сейчас этот Али выставит агентству счёт за преднамеренно разбитую мной посольскою вазу, которая непременно окажется изготовленной во времена Династии Сун, не иначе, и её аукционная стоимость — далеко за два миллиона долларов, американских. Значит, один миллион долларов — с меня, остальное с агентства. Но фактически, тоже с меня, потому что сабоним обязательно всё вычтет из моих гонораров, как он это привык делать по всякому пустячному поводу.
Но всё идёт по какому-то неведомому мне сценарию. Адвокат Али начинает с неожиданного вопроса:
— Господин СанХён! Вам звонили из министерства культуры?
Сабоним бросает на меня непонятный взгляд, молча встаёт и покидает кабинет. Свой собственный кабинет! И тут до меня доходит, что я опять во что-то вляпался. Начать хотя бы с того, что нас теперь только двое. ЮнМи — несовершеннолетняя девчонка и опытный, судя по цепкому взгляду, повидавший виды юрист, к тому же адвокат и, подозреваю, беспринципный адвокат. И если ему будет выгодно поведать миру, что во время разговора о хорошей погоде ЮнМи-ян ни с того, ни сего начала вдруг ругать президента Республики и, взахлёб, хвалить северного соседа... И вообще, делилась планами по вооружённому захвату власти в стране... Он это, не моргнув глазом, сделает. Возможно, ему никто не поверит. Возможно. Но пообсуждают с удовольствием уж точно все.
Достаю телефон, жму на кнопку 'Диктофон', кладу на стол и заявляю:
— Адвокат Али! В целях личной безопасности, наш дальнейший разговор пойдёт под запись.
На что адвокат достаёт из внутреннего кармана пиджака обычный на вид портсигар, жмёт на пипочку с боку и тоже кладёт перед собой.
— Это 'глушилка',— поясняет он.— В целях вашей же личной безопасности, я не могу допустить, чтобы содержание нашего разговора стало известно третьим лицам.
Хренасе! Спецсредства в ход пошли! Охрану что ли позвать? Они меня под дверью дожидаются... Не!.. Надо самому валить отсюда нафиг. Быстро! Встаю из-за стола, заявляю:
— Я ухожу!
— Да, молодая госпожа,— соглашается адвокат,— можете идти. Только я бы на вашем месте всё же поинтересовался, почему личный секретарь эмира — правителя Катара, бросив все дела, прилетел в Корею, чтобы встретится и поговорить с вами.
Подумав, сажусь на место, но никаких вопросов не задаю. Жду, что будет дальше.
— Начнём с этого, молодая госпожа,— заявляет Али и достает из своего кейса, прозрачный файл с какими-то документами внутри. Положив файл на стол, он двигает его в мою сторону.
Вроде бы сейчас моя реплика. Типа: что это? Но я молчу.
— Это ваш контракт с американской компанией 'A&T Music Entertainment', молодая госпожа. Настоящий... Подписанный президентом компании... Можете ознакомиться. Условия на порядок лучше, чем с 'FAN Entertainment'. Если он вас устроит, можете поставить свою подпись. Все вопросы с 'FAN Entertainment' будут улажены согласно вашему контракту с этим агентством. Через месяц, вы — в Америке. Собственный дом, личный автомобиль и полная свобода творчества.
— Так вы здесь из-за контракта? — Всё же не удерживаюсь от вопроса.
— Нет,— заявляет Али.— Контракт — для отвода глаз. Когда президент СанХён спросит вас, о чём шла беседа, покажете ему это,— кивок,— и скажете, что отказались от заманчивого предложения. Президент будет вам очень признателен... Но если вы, молодая госпожа, всё же захотите подписать контракт, 'A&T' будут счастливы принять вас в свою семью.
Пффф... Такой контрактище и для отвода глаз? Это чего ж тогда такое дальше будет? Всё, держусь за стул!
— Теперь это, молодая госпожа,— говорит Али, достаёт из своего волшебного кейса конверт, кладёт на стол, двигает в мою сторону.
Молчу.
— Примите этот скромный подарок от правителя Катара. В конверте Бриллиантовая банковская карта, молодая госпожа... Не обсыпанная бриллиантами, а Бриллиантовая по своим возможностям. Хотите купить личный самолёт? Остров в океане? Небоскрёб в Нью-Йорке? Бриллиантовая карта поможет вам сделать это. При этом карта сохранит вашу анонимность.
— Это шутка? — Спрашиваю, потому что не могу не спросить. Пошёл какой-то сюр. Самолёты, острова, небоскрёбы... Так и вижу, как ЮнМи тычет пальчиком в Empire State Building и капризно скривив красивые губки категорически требует: заверните! А самое главное, непонятно за что мне такое счастье? Я что, в прошлой жизни Катар спас? Нууу... Не может же это быть как-то связано с покойным принцем. Мы даже знакомы не были. Мы даже слова друг другу не сказали.
— Это не шутка, молодая госпожа. Может, на счёт островов и небоскрёбов я слегка утрирую, но возможности карты, практически, неисчерпаемы. К тому же она выглядит, как обычная 'Золотая' кредитка, обладателю которой всегда рады в элитных отелях, ресторанах, клубах, бутиках... Это скромный подарок эмира. Прошу принять.
Принять такую штуку? Подарок? Скромный? Таких подарков не бывает! Опять засада и махновцы!..
— Чем я заслужила такой подарок? — Спрашиваю.— И, вообще, откуда эмир узнал о моём существовании? Это как-то связано с наследным принцем?
— Просто воспринимайте это как данность и примите карту. Она ни к чему вас не обязывает, молодая госпожа. — Не ответив на мои вопросы, говорит адвокат.
Даже не раздумываю: брать — не брать. Однозначно, нет. Накупишь себе островов и самолётов, а потом тебе некто выкатит за все твои хотелки счётик и потребует от тебя... потребует от тебя... Нет! Об этом лучше даже не думать.
— Я не могу принять это,— отвечаю.— Передайте эмиру, что я очень благодарна ему за такое внимание ко мне, которое я ничем не заслужила. Но подобные подарки как-то не вписываются в моё представление о них. К тому же, я неплохо зарабатываю, и на жизнь мне вполне хватает.
— Вы зарабатываете больше десяти миллионов долларов в месяц, молодая госпожа? — Снисходительно улыбнувшись, спрашивает адвокат.
Чувствую,— очередная подлая засада и озверевшие в конец махновцы. Осторожно спрашиваю:
— Что вы имеете в виду?
— Эмир мудр и вседобр,— отвечает Али.— Он предвидел ваш отказ, разглядев в вас рассудительную и скромную девушку. Поэтому он позаботился о том, чтобы вы не остались без его милости. Завтра на ваш банковский счёт будут переведены десять миллионов долларов. Волей эмира вы будете получать эту скромную сумму ежемесячно...
Али делает эффектную паузу. Эффект превосходит все ожидания. Я — в ауте.
— Вы же понимаете, молодая госпожа, что движение таких сумм на вашем счёте не останется незамеченным. Наверное, у кого-то появятся вопросы, а у кого-то на эти вопросы — готовые ответы. Вам же не нужна шумиха вокруг вашего имени, молодая госпожа? Возьмите карту. Она, как я уже говорил, сохранит вашу анонимность. Берёте?
Сижу с распахнутыми глазами, молчу.
— Вот и хорошо,— трактуя по-своему моё молчание, говорит Али. И тут же прихлопывает, как муху ещё только зарождающуюся в моей голове мысль: — Предупреждаю, молодая госпожа, если по каким-то причинам вы не воспользуетесь картой в течение тридцати дней, она будет считаться утерянной. И на ваш счёт поступят первые десять миллионов долларов.
Я думал, что я в ауте? Нет, я ошибался. Вот сейчас, точно, — аут!
Адвокат Али меня добивает.
— Это ещё не всё,— говорит он и опять лезет в свой набитый чудесами кейс. Тут мне, натурально, стало любопытно: чего же боле? Что ещё можно добавить сверху к уже имеющемуся?
На свет появляется подозрительно знакомая коробочка. Адвокат деловито открывает её, кладёт на стол крышкой к себе и двигает ко мне. Смотрю на то, что внутри коробочки и глазам не верю. Так ведь это... В чёрную бархатную подушечку воткнуто большим голубым камнем вверх золотое кольцо. В голове раздаётся голос: 'Голубой императорский топаз в оправе из жёлтого золота в обрамлении брильянтов. Авторская работа...'
Так ведь это то самое кольцо, которое параллельный Чжувонище подарил моему братцу!!! Как?.. Как оно здесь оказалось??? Аут продолжается...
— Это кольцо,— поясняет Али,— Наследный Принц Катара купил в подарок своей четвёртой жене... Оно ваше, молодая госпожа.
Вот чего он такое только что сказал, я ничего не понял.
— Адвокат Али,— говорю,— повторите, пожалуйста, ещё раз то, что вы только что сказали.
— Незадолго до трагической гибели, Наследный Принц сообщил своему отцу — правителю Катара, что нашёл девушку, которая достойна стать его четвёртой женой. Он назвал ваше имя, молодая госпожа.
Сижу, тихо обалдеваю. Даже не из-за того, что без меня, меня женили, а из-за того, что ЮнМи всего лишь какая-то там четвёртая жена. Козёл. Троих ему мало. Мог бы, хотя бы развестись с остальными, прежде чем с чувствами лезть... Пффф...
Адвокат Али, тем временем продолжает толкать речь:
— Эмир очень любил своего сына. Он был отрадой его сердца. Всё, что связано с сыном — для него свято. Будь принц жив, Эмир, непременно, одобрил бы ваш союз. И вы бы стали его любимой младшей невесткой. Но не сложилось. Эмир был готов забыть о существовании айдола по имени Агдан. Однако, увидев ваши фотографии, он был потрясён... — Али делает паузу, подчёркивающую важность того, что будет сказано далее.— Ваши глаза... Они у вас точно такого же цвета, какой был у глаз его первой и до сих пор любимой жены. Она была русской. Её трагическая гибель оставила в душе эмира кровоточащую рану. И что самое печальное, любимая жена эмира была на третьем месяце беременности. Они ждали первенца...
Адвокат Али замолкает. Молчу и я. А чего скажешь? Трагедия она и в Африке трагедия. Если, конечно, всё, что он здесь порассказал — не адвокатские враки.
— Вы поселились в сердце эмира, молодая госпожа,— принимается за старое Али.— И в сердце своём он признал вас своей любимой младшей невесткой. И взял заботу о вас на себя.
Заботу? А-а-а, ну да. Я уже её ощущаю. Да так, что вздохнуть не могу. Что дальше? А дальше было самое интересное.
— Эмир был бы счастлив, если бы вы с принцем подарили ему внука... ещё в этом году,— выдаёт адвокат.
Что? Внука? В этом году? Так ведь принц умер...
— Так ведь принц умер! — Вырывается у меня и тут же приходит понимание того, что я на самом деле такое сказал. А сказал я следующее: мол, со всем превеликим моим удовольствием подарил бы эмиру внука и внучку в придачу, но, поскольку второй партнёр так необходимый для танго, отсутствует по уважительным причинам... извиняйте...
— Да,— подтверждает адвокат,— принца с нами нет. Но есть... скажем так... его биологический материал, который позволит женщине родить от принца ребёнка.
О! Я сделал открытие! Оказывается в ауте есть ещё аут. Нууу... Это как матрёшка. Очень странные ощущения доступные не каждому. Мне повезло.
— С вами всё в порядке? — Встревожено глядя на меня, спрашивает адвокат.
В порядке?! Мужик! Да ты издеваешься! Мне, Серёге Юркину, предложить такое! Да я тебе сейчас морду набью!
— Вы меня не так поняли, молодая госпожа,— прочитав что-то такое этакое в моих глазах, начинает оправдываться Али.— Речь не идёт о том, что ребёнка должны вынашивать и рожать именно вы. Этот вариант даже не рассматривался. Мы не заинтересованы в том, чтобы ваша жизнь из-за нас осложнилась. Наоборот, мы хотим, чтобы женщина, подарившая эмиру внука, не нуждалась ни в чём, была уважаема в обществе, подавала пример нравственности, вышла замуж, родила детей, дождалась внуков...
Адвокат замолкает.
Совсем сбитый с толку, задаю тот самый отсроченный вопрос:
— Что вы от меня хотите?
— Вы слышали о суррогатном материнстве?
Киваю — слышал.
— Нам нужен от вас... скажем так... тоже биологический материал. Вы должны стать донором для суррогатной матери. Вы меня понимаете?
Опять киваю и призадумываюсь...
У Марка Твена на официальном приёме в Букингемском дворце состоялся примечательный разговор с английской королевой.
— Вы действительно утверждали, что любую женщину можно купить, нужно лишь предложить ей столько, сколько она стоит? — Задала вопрос королева.
— Да, Ваше Величество,— не стал отпираться писатель.
— Значит, и меня можно купит?
— И вас тоже, Ваше Величество.
— И сколько по-вашему я стою?
— Нууу... Миллион фунтов стерлингов.
— А почему так мало? — Удивилась королева.
— Вот видите, Ваше Величество, вы уже и торгуетесь,— с улыбкой ответил Марк Твен.
Мне предложили столько, сколько стоит парочка английских королев. За что? Объективно, за пустячную операцию — два часа — и ты свободен. Отдуваться, конечно, будет ЮнМи. А я? Я — Сергей Юркин? Переступлю я через себя, если скажу — да. Нууу... Хожу же я к гинекологу. И ничего — кошмары по ночам не мучают. Беее, конечно. Но терпимо. С донорством — это та же гинекология. Тоже — беее. И тоже терпимо. Вот, ей богу, при других обстоятельствах, да за такие деньжищи, согласился бы с радостью... Ну, не с радостью, но согласился бы... Может быть... Правда, после всего, пошли бы непонятки. Жить с мыслью, что где-то на белом свете есть ребёнок ЮнМи... Гадать, кто это: мальчик или девочка? Задаваться вопросом: как он там? Не знаю, не знаю... Но в данном, конкретном случае...
Не верю я катарцам. Получив своё, они меня в покое не оставят. Я бы вообще на их месте весь процесс заснял на видео, да с крупными планами. И всё! ЮнМи на крючке. Если это видео станет доступно СМИ. Да ещё с фантастическими комментариями, которые катарцы не поленятся подсочинить...
