— Вот странно, — пробормотал Гедимин; он против воли вглядывался в камни — и наконец они стали складываться в сложные структуры. — Всё закруглено, и объём небольшой... Они строили трубками и полусферами... или, может, сферами... наверное, и так, и так. И трубки довольно узкие...

— А ты заметил выбоины? — повернулся к нему Хольгер, указывая на один из контейнеров. — Небольшие продольные вмятины, симметрично с двух сторон, на одинаковом расстоянии... Это внутренняя часть трубки, так? Интересно, что это было?

— Лестница, — медленно проговорил Гедимин. Расколотая каменная трубка в воображении достроилась до целой и встала вертикально, соединив горизонтальный ход с округлой камерой. "Какие-то кротовьи норы," — подумал сармат, подавляя порыв достать ежедневник и набросать чертёж. "Определённо, они не гуманоиды. Вот бы взглянуть на их реактор..."

— Сколько ирренция, — пробормотал Линкен; он впервые шевельнулся и отвёл взгляд от ящиков с рудой, но всё ещё посматривал на них вполглаза — с восторгом и недоверием. — И он вот так лежит и не взрывается? Но ведь тут миллион критических масс!

Гедимин досадливо поморщился — кажется, ни один из сарматов не был впечатлён так, как хотелось ему, и сам он, как ни одёргивал себя, всё время отвлекался на какую-то ерунду вроде мысленного построения схем разрушенного здания. "Трубки. Всюду эти узкие трубки. И выбоины на стенках. Может, они были вроде Зелёных Пожирателей, с цепкими короткими лапками?"

— Есть вероятность взрыва, — кивнул он. — Но небольшая. Тут защитные поля, они блокируют омикрон-излучение.

В наушниках послышалось негромкое хмыканье. Хольгер осторожно прикоснулся к защитному полю, указывая на что-то внутри.

— Где всё это находилось, атомщик? В пещере? Выглядит так, будто всё это залили насыщенным раствором ирренция.

— Это поверхность плато, — отозвался Гедимин, вспомнив наконец, зачем он привёл сарматов сюда. — Широкая плоская поверхность.

Хольгер в растерянности покачал головой.

— Тогда я не понимаю. Возможно, очень густая ирренциевая взвесь, облако, накрывшее плато... или сверхсильное омикрон-излучение на большую площадь... Что могло запустить синтез ирренция на всём плато, и с такой скоростью?

— Там не одно такое плато, — сказал Гедимин, угрюмо щурясь. В одном из контейнеров он разглядел странный обломок — часть обычной ириенской стены с углублением в форме воронки; его поверхность запылилась и покрылась трещинами, но ещё можно было рассмотреть стеклоподобную массу тёмно-зелёного цвета. "Они знали стекло? Непохоже на природный минерал..."

— Там вся планета... — не договорив, он кивнул на стеллажи с сотнями контейнеров.

— Что-то странное там было, атомщик, — покачал головой Хольгер. — Более чем странное. Если дело в излучении, то его источник должен быть мощнее любой нашей бомбы. Даже при взрыве "Та-сунгара"...

Он замолчал и щёлкнул пальцем по прикрытому бронёй передатчику.

— А вот это надо проверить. Химблок изучал пробы с ваших испытаний в Кармане. Пообщаюсь с ними вечером. Такой масштабный синтез... Очень странное явление.

— Не было в Кармане никакого масштабного синтеза, — сказал Гедимин. — Только небольшое заражение на десяток сантиметров вглубь. И то — узкой полосой.

— Значит, их бомба была мощнее, — с мрачной уверенностью проговорил Линкен, придвигаясь к сарматам вплотную. — Мощнее тысячи "Гельтов". Я хочу такую же.

Гедимина передёрнуло, он глубоко вдохнул, собираясь рявкнуть на взрывника, но Хольгер вклинился между ними и схватил ремонтника за плечи.

— Лиск восхищается ирренцием, атомщик. Так же, как и ты! И я, признаться, тоже... Я изучу все пробы из Кармана и Орема. Думаю, дело не в реакторе. Никто не будет держать множество реакторов без биозащиты, чтобы создать такое излучение. Там швырялись бомбами. Такое бывает с цивилизациями. Как видишь, не все они способны это пережить.

— Не реактор? — Гедимин внимательно посмотрел на него. Хольгер покачал головой.

— Ни в коем случае. Или — предельно нелепое его использование. Мы же не дойдём до такого, атомщик? Значит, ни Земля, ни Марс не превратятся в Ириен. Можешь не опасаться. И... поехали в Биоблок. Быстро сдадим анализы — и назад.

Гедимин сердито фыркнул.

— Всё ещё думаешь, что я — мутант?

Сарматы переглянулись.

— Ты странно ведёшь себя, Гедимин, — осторожно сказал Хольгер. — Мы за тебя опасаемся.

Линкен поднял руку.

— Мы тоже сдадим кровь, атомщик. Чтобы тебе было не обидно. Поехали, а то отбой пропустим...

07 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Сквозь вакуумную капсулу и непрозрачное защитное поле поверх неё было ничего не рассмотреть, и Гедимин, не глядя на твэл, ориентировался по звуку. Резкий писк в наушниках стал последним сигналом — термодатчики зафиксировали ровно сто градусов Цельсия на внутренней стенке капсулы, и сармат тронул кнопку, опуская управляющий стержень до упора. "Тридцать пять минут семнадцать секунд," — покосился он на часы. "Из них тридцать одну минуту — в критическом состоянии. М-да, непросто будет это регулировать. А если учесть, что автоматику оно спалит ещё до запуска..."

В наушниках послышались странные ритмичные звуки. Гедимин, вздрогнув, обернулся и увидел Ассархаддона. Тот стоял напротив капсулы, у бассейна, и мерно хлопал в ладоши. Замершая вдоль стен охрана глядела на него с неменьшим изумлением, чем Гедимин.

— Отличный результат, — сказал Ассархаддон, заметив озадаченный взгляд сармата, и показал ему запястье с открытым экраном анализатора, на всякий случай обтянутым плёнкой защитного поля. Гедимин мигнул.

— Тридцать пять минут. Не видел я таких реакторов, — угрюмо сказал он. — Его же нужно будет постоянно дёргать...

— Это не проблема, Гедимин, — Ассархаддон прикоснулся к анализатору. — Даже если ваш реактор так и будет работать интервалами, — вопрос в том, сколько он успеет наработать. Я замерял омикрон-излучение в этой точке — а Константин Цкау дал мне простую программу для расчётов мощности. Если для ирренциевых реакторов она действительно определяется омикрон-излучением, и определяется именно так, — ваш твэл уже перекрыл показатели ирренциевого генератора. Того, что наработает связка таких твэлов, хватит с лихвой на время простоя — роторы даже замедлиться не успеют.

Гедимин посмотрел на экран, недоверчиво щурясь, и невесело усмехнулся.

— Реактор-пульсар?

— Синтезирующие реакторы-пульсары уже работают в "Гекате", — напомнил Ассархаддон. — Мне не нужен идеальный источник энергии. Мне нужна мощность, достаточная, чтобы поднять крейсер. Можете приступать к постройке рабочего прототипа. Запланируйте его на двести мегаватт. Для начала этого хватит.

Гедимин мигнул.

— Двести мегаватт... — медленно проговорил он и ненадолго замолчал. — Посмотрим.

— Очень хорошо, — Ассархаддон на мгновение прикоснулся к его плечу и тут же опустил руку. — Не делайте больше стержни вручную. Это займёт лишнее время. Вы уже знаете оптимальный состав топлива и параметры твэла? Дайте их мне, я поговорю с Инженерным блоком. Вам будет на что потратить освободившееся время.

...Гедимин подошёл к Хольгеру и сел рядом с ним у погасшего экрана телекомпа. Химик уже не делал вид, что занят расчётами, — с тех пор, как Ассархаддон вышел, он неотрывно следил за шлюзом дезактивации. Гедимин немного отстал от куратора и охранников и остановился под душем, запустив под скафандр холодную воду. Несколько минут он стоял неподвижно, дожидаясь, когда немного остынет перегретая кровь, и только потом покинул шлюз.

— Он доволен, — сказал Хольгер, разворачиваясь к Гедимину вместе с креслом. — Даже очень. Сколько продержался твэл?

— Тридцать пять минут, — ответил сармат. — Он доволен, а я — нет. Но он хочет, чтобы мы занялись рабочим реактором.

— Придётся заняться, — пожал плечами Хольгер. — Что предлагаешь?

Гедимин на секунду задумался.

— Инженерный блок сделает для нас стержни. Я попробую набрать кассету и посмотреть, как она будет работать. И вот что... Нужны будут стационарные поглотители. Из флии, скорее всего.

Хольгер кивнул.

— На поглотителях не экономь. Насколько я понимаю, омикрон-реакция запускается легко. Это погасить её сложно... А чертёж? У тебя есть чертёж?

Гедимин потянулся было за ежедневником, но остановился и пожал плечами.

— Начнём с простого. Один в центре, шесть по углам, шесть поглотителей внутри, шесть — по краям.

— Шестигранник, — Хольгер задумчиво прищурился. — Шестигранник... Ну да, ничего сложного. Длина та же?

— Да, менять не буду, — кивнул Гедимин. — Маленькая такая сборка. И лёгкая.

Хольгер хихикнул.

— Да, поднимешь одним пальцем. Центнера два, не больше. И... Это уже будет практически рабочий реактор? Одна сборка?

— Да хоть один твэл, — отозвался Гедимин. — Ты же видел. Оно всё очень маленькое и лёгкое. Насколько, что мне не по себе. Страшно взяться.

Хольгер похлопал его по локтю и поднялся из кресла, вытягивая над головой сжатые руки, — свело мышцы от долгого напряжённого ожидания. Гедимин повторил его движение и почувствовал, что кровь снова разогревается.

— Ничего, активная зона всегда небольшая. А вот обвязка может в крейсер и не влезть, — сказал Хольгер. — Я вот только боюсь, что меня снова перегонят в Химблок. Я рассказал Исгельту о взрывном синтезе на Ириене... похоже, ему стало интересно. А если он меня заберёт, тебе вернут Константина. Не деритесь, ладно? Особенно — топливными сборками. Ирренций этого не любит.

11 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

Готовые стержни привезли утром на бронированном глайдере; он вполз в широкий коридор, едва не касаясь стен, обратно выползал кормой вперёд, и Гедимин проводил его до транспортного туннеля, с опаской глядя на пол, — не провалиться бы вместе с броневиком... Он перенёс шестьдесят один стержень на руках из коридора в испытательный отсек; Хольгер помог бы ему, но его уже три дня не было — Химблок не отпускал его даже на ночь. Константин ни к чему не прикоснулся — он стоял в "чистом" отсеке у стены, загораживая спиной убранный в нишу телекомп, и сдавленно шипел в респиратор, если Гедимин с грузом проходил слишком близко от него.

"Щупать стержни — это без меня," — буркнул Константин, когда выгрузка закончилась, и шлюзы закрылись. "И сюда их не носи."

Он третий день сидел в "чистом" отсеке, не приближаясь даже к дезактивационному шлюзу, а при появлении Гедимина фыркал и сворачивал открытые страницы. Сармат знал только, что Константину для чего-то нужен его ежедневник — и чертить пока негде.

"Шёл бы он к своим учётчикам," — подумал Гедимин, покосившись на закрытый шлюз. "Опять притащит мне расчёты. И что мне с ними делать?"

Его взгляд от шлюза скользнул дальше, вдоль стены к бассейну, задержавшись на тёмных силуэтах, и сармат сердито сощурился. Все трое охранников были здесь, и все они ровно ничего не делали. Гедимин знал, что в их экзоскелеты добавлен слой флии, а головы защищены ипроновыми пластинами, — теперь излучение не проникало сквозь броню, и можно было не бояться облучить их. И всё-таки сармат предпочёл бы выгнать их в "чистый" отсек.

"Хватит глазеть," — одёрнул он сам себя, отворачиваясь от охранников и осторожно прикасаясь к хвостовикам стержней. "К делу."

Каркас топливной сборки он сделал сам, просидев над ним несколько дней, выверяя размеры до микрона. Сейчас он, по большей части, был заполнен; стержни — и управляющие, и страховочные, и немало топливных — заняли своё место. Гедимин начал с тех, что не примыкали друг к другу вплотную, а были разделены блоком ипрона или флии. Теперь нужно было расставить примыкающие, и сармату было не по себе.

Каркас сборки был зафиксирован намертво — сверху, снизу и с четырёх сторон его удерживали самодельные крепления, и Гедимин мог бы сдвинуть его, только навалившись всем весом. Рядом на крюке электрокрана с потолка свисали контейнеры со стержнями, и сармат осторожно поворачивал их на тросе, разыскивая подходящую деталь. Сейчас он отпустил ёмкости и включил дозиметр, опускаясь на пол и медленно, снизу доверху, прощупывая сборку. "Пока в норме," — одобрительно хмыкнул он несколько минут спустя. "Можно продолжать."

Он осторожно извлёк из контейнеров два стержня, стараясь держать их параллельно друг другу, поднял перед собой, оценивающе посмотрел на них — и досадливо сощурился. "Этот сюда подойдёт. А этот — от другого твэла. Куда я смотрел, когда расставлял?!"

Он вернул неподходящий стержень в контейнер, повернул все ячейки на тросе, подтаскивая к себе самые отдалённые. То, что он искал, лежало в одной из них, и он почти уже дотянулся, но перекрученный трос вывернулся и раскрутился обратно. Гедимин, так и не успевший достать нужный стержень, сердито фыркнул. "Руки заняты. А Хольгера нет. И эти трое стоят без дела..."

— Эллак! — он повернулся к охранникам, по-прежнему держа в руке двухметровый стержень. — Подойди. Нужна помощь.

Один из экзоскелетчиков быстро двинулся к нему, но другой вскинул стальную "руку".

— Стоять!

Гедимин ошеломлённо мигнул; Эллак, как показалось ему, тоже, — он даже дёрнулся, прежде чем замереть на месте.

— Стивен, не тебя звали, — сердито сказал сармат. — Не лезь. Эллак, иди сюда. Мне нужен стержень, а руки заняты.

— Стержень? — Эллак сделал маленький шажок вперёд. — Сейчас принесу. Какой тебе...

— Стоять! — рявкнул Стивен, вскидывая ракетомёт. Гедимин ошалело замигал.

— Приказ Маркуса — следить за объектом, а не выполнять его указания, — процедил сквозь зубы Стивен; ракетомёт качнулся — теперь сопло смотрело на Гедимина. Эллак, резко выдохнув, шагнул назад и вжался в стену. "Hasu!" — Гедимин бросил стержень в ячейку и двинулся вперёд. "Сборка! Если этот идиот выстрелит..."

— Стивен, убери оружие, — мирно попросил он, становясь между экзоскелетчиком и сборкой. — Незачем так злиться. Я тебя ничем не обидел.

Стивен скрипнул зубами. Второй охранник, покосившись на него, повернул к Гедимину кинетическую турель.

— Отдавать приказы солдатам Маркуса — нарушение устава, — процедил командир. — Приказываю вернуться к работе и выполнять её быстрее. При неповиновении будет открыт огонь.

— Hasu, — выдохнул Гедимин, чувствуя, как его глаза против воли расширяются. — Ты что, мутировал? Я только попросил Эллака...

— Не повиноваться офицеру Маркуса — второе нарушение, — ракетомёт с щелчком отклонился в сторону, зато к Гедимину повернулась ещё одна турель. — Работать, живо!

"Турель?" — сармат медленно поднёс руку к подвешенным ячейкам. "А ведь он выстрелит. Вот макака..."

— Стоять! — взревел Стивен. Что ему померещилось, Гедимин так и не понял, — но первая очередь загрохотала по скафандру наискосок через грудь, и ремонтник, уже не помня себя, схватился за подвешенные контейнеры. Трос лопнул. Стивен успел выпустить ещё одну очередь, и она прошила ячейки насквозь, но не остановила их полёт. Контейнеры врезались в стену, засыпав охранников, из-под груды битого рилкара послышались гневные крики. Стивен, отшвырнув осколки, высунулся из-под завала, но выстрелить уже не успел. Гедимин схватил его за турель и вывернул крепления из брони. Снаряды брызнули во все стороны из разорванных податчиков.