— Я думаю — вот бы устроить ангар прямо в крейсере! На Земле такого ни у кого нет, верно? Мы бы вытащили его наружу, вскрыли шлюзы... Там ведь мощный реактор, да? Была бы ещё одна электростанция...

Гедимин посмотрел поверх его головы на космодром. Чёрный корабль — впервые на его глазах — сдвинулся с места и медленно, плавно пополз на юг, опираясь на невидимые боковые "крылья". "Седжен," — подумал сармат, чувствуя, как под рёбрами бьётся раскалённый комок. "Они запустили "Седжен"..."

— Ты глянь! — Люнер сунул три пальца в рот и пронзительно засвистел. Из распахнувшихся ворот ангара вывалились четверо байкеров, за ними — ещё трое. Гедимин покосился на них и снова перевёл взгляд на ускоряющийся крейсер. "А ведь взлетит," — под рёбрами неприятно кольнуло. "Кто этот Суханов? С Севера? У них был свой ирренций, даже ЛИЭГи..."

"Бет", набирая скорость, пролетел по освещённой полосе и скрылся за космодромом, там, где заканчивалась разметка. Ещё несколько секунд Гедимин видел его корму, покрытую противоастероидной бронёй, а потом корабль исчез, оставив взметнувшийся пылевой вал. На краю космодрома поднялось защитное поле, над ограждением замигали предупреждающие сигналы, сирена взвыла, но тут же умолкла, — волна пыли не докатилась даже до кораблей на дальних площадках, разбившись о поднятые экраны. Гедимин ещё успел увидеть, как "Бет" поднимается в чёрное небо — так же, как стоял на космодроме, не разворачиваясь носом вперёд. Невидимый конус антиграва упирался в Луну, вздымая пылевые вихри; через несколько секунд последняя волна улеглась, и корабль скрылся из виду.

"Взлетел," — беззвучно выдохнул Гедимин, прижимая кулак к ноющим рёбрам. "Может, оно и к лучшему. Иджес был прав — нечего мне ходить и смотреть на то, что мне не достанется..."

— Ух-ху-ху, — Люнер протяжно вздохнул. — Видно, не будет у нас атомного ангара.

...Гедимин думал незаметно пройти на базу и спуститься к реактору — он хотел проверить загрузку, но не был настроен ни с кем разговаривать — но наткнулся на Кенена прямо у главного шлюза. Командир, переодевшийся в "мартышечье", куда-то собирался и тыкал в кнопки смарта, выбирая заказной глайдер.

— О, Джед, — широко улыбнулся он. — Не сгорел, не расплавился?

— "Бет" снова продали, — сообщил Гедимин, глядя мимо него. Кенен с сочувственной улыбкой похлопал его по плечу.

— Что уж теперь, Джед, — горе побеждённым, как было сказано когда-то... На спуске смотри под ноги — там прикопано немного тёплого металла. Тридцать шесть килограмм, привет от белоглазого.

Гедимин благодарно кивнул.

— Он там живой?

— Живее многих, — ухмыльнулся Кенен. — Ладно, Джед, иди работать. Меня ждут в "Сю". Привезти тебе чайничек их чаю?

24 ноября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Клавиши на пульте управления истёрлись и покрылись щербинами, знаки на большей части уже невозможно было прочесть. Мельком взглянув на них, Гедимин подумал, что пульт пора чинить, и что это очень странно — до сих пор он не замечал, что кнопки так изношены. "Я нажимаю на ощупь," — вспомнил он. "И поэтому не знаю, как они выглядят. Надо подновить, это не дело."

Длины его пальцев хватало, чтобы выбивать комбинации одним движением — слишком быстро для нормальной работы реактора, но в самый раз для проверки на прочность. Управляющие стержни всего кольца резко поднялись и тут же упали обратно, выбивая из твэлов волну пульсирующего излучения; график на мониторе вскинулся острым пиком и тут же опал, выдав ещё пару понижающихся зубцов. Реактор "успокоился".

"Бор," — Гедимин едва заметно усмехнулся. "Полезное, но недооцененное вещество. Что мне стоило использовать его в корабельных реакторах?!"

Он в последний раз глянул на мониторы и, убедившись, что реакция прервана, поднялся из кресла. Вчера и позавчера он работал над активной зоной — подготавливал обвязку реактора к перемещению малых роторов с периферии внутрь кольца топливных сборок. Сегодня Гедимин планировал разобрать кольцо и подготовить управляющую дугу к максимальному расширению. "Тридцать шесть твэлов," — он сверился со схемой на листке из ежедневника, уже заметно истрёпанной. "Надо перечертить... Тридцать шесть, мне не хватает двенадцати. Ещё четыре — в запасе, остаётся восемь. Следующая выгрузка ирренция вся на них уйдёт... и мартовская тоже. Предупредить Маккензи..." — сармат досадливо сощурился и, сложив листок, убрал его под броню. "Кольцо пока не трогать, пусть работает. Начать с новых твэлов..."

Он поднял рычаг, и реакторный отсек едва заметно вздрогнул — часть массивной обшивки сдвинулась, освобождая проход в нишу между двумя пластами брони. Гедимин держал запасные стержни там.

Освещения в хранилище не было; обычно хватало ирренциевого свечения и его бликов на защитном поле, но сегодня в нише было темно. Гедимин направил в неё луч фонаря и резко выдохнул, помянув про себя уран и торий. Ниша была пуста. Четыре запасных твэла исчезли.

Сармат втиснулся внутрь, и что-то загремело под ногой. Луч фонаря осветил чёрные блестящие трубки — обсидиановые выстилки управляющих стержней. Гедимин, с трудом развернувшись в узком проёме, опустился на палубу. Управляющие стержни были тут, все четыре, вместе с неснятыми хвостовиками и наконечниками; трубки, содержащие ирренций, были грубо выдраны из твэлов — кто-то выламывал их, не заботясь о сохранности креплений и плохо понимая, за счёт чего они в твэлах держатся. Гедимин вынул наружу все обломки, сложил их в контейнер с меей и, недобро щурясь, опустился в кресло. "Кто знал, где твэлы? Кто мог забрать?" — пульсировало в мозгу озадаченного сармата. "И кому, мать моя колба, они могли понадобиться?!"

Несколько секунд спустя Гедимин закрыл за собой реакторный отсек и, почти бегом добравшись до замаскированного люка, вылез на палубу бывшего корабля.

— Маккензи, — сказал он, щёлкнув коммутатором. — Маккензи, приём!

В наушниках что-то зашуршало, но Кенен не ответил. Гедимин повторил вызов и несколько секунд прислушивался к тишине. "Отмалчивается," — он медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. "Знает, зачем ищу. Ничего, найдётся."

В капитанской рубке было пусто, лишь аккуратно свёрнутый рабочий комбинезон лежал на краю стола. Гедимин покосился на него и недобро сощурился. "Оделся в мартышечье. Тем лучше..."

Сканер выхватил из пересечений металлических и фриловых пластин странный силуэт с расширением в самой верхней части. Гедимин ускорил шаг — и вышел к главному шлюзу, когда его внешняя створка закрывалась за Кененом Маккензи. В другое время он поберёг бы механизмы, но сейчас ждать было некогда, — Гедимин протиснулся между створкой и краем люка и шагнул к удивлённому сармату.

— Джед, ты? — Кенен отвёл взгляд от наручного передатчика и посмотрел на пришельца. — Хотел найти тебя, как вернусь. Коммутатор что-то сбоит...

Гедимин молча сцапал его за ворот и вздёрнул кверху. Непрочный узорчатый скирлин затрещал, Кенен вскрикнул и вцепился в руку ремонтника.

— Джед, твою мать! Порвёшь!

— Где мои твэлы? — тихо спросил Гедимин, глядя в бегающие глаза. Кенен слегка изменился в лице, покосился на закрытые ворота, — бежать было некуда, и он выдавил извиняющуюся улыбку.

— Твэлы? Ты о чём, Джед? Я не знаю ваших терминов...

Гедимин прижал его к переборке и плотнее намотал ткань на кулак. Скирлин затрещал громче, но почему-то до сих пор не порвался — видимо, мартышечья одежда была прочнее, чем думал сармат.

— Четыре твэла в боковой нише реакторного отсека. Где они?

— В боковой ни... Видимо, там же, — Кенен вяло шевельнул плечом. — Джед, я спешу. Поищи получше... Ай!

— Ирренций, — Гедимин выпустил ткань и поймал подбородок сармата в рогульку широко расставленных пальцев. Кенен захрипел.

— Джед! — он попытался отодвинуть руку Гедимина; тот уступил ему несколько миллиметров, чтобы случайно не придушить. — Да-да, я вспомнил. Ирренций. Так бы сразу и ска... Хэ-э! Эти четыре набора трубок в твоём отсеке? Они там висели... ну да, я взял их. Они тебе были не нужны, и я отдал их Лиску.

Гедимин, растерянно мигнув, ослабил хватку, и Кенен тут же вырвался и метнулся к открывающемуся люку. Догнать его не составило труда — Маккензи так спешил, что врезался в выступающий край створки и едва не упал.

— Отдал мои твэлы Лиску? — Гедимин вцепился в плечо Кенена и рывком развернул сармата к себе. Тот часто закивал.

— То, что было в трубках. Амос показал мне, как выделить ирренций. И мы отвезли его Лиску.

"Выделить..." — Гедимин разжал пальцы и машинально вытер ладонь о ближайшую переборку. "Ну разумеется. Откуда Линкену было знать, что это — мои твэлы..."

— Джед, ну успокойся! — Кенен проворно шагнул в сторону, разглаживая смятый воротник и ткань на груди; забытый респиратор так и болтался у него за плечом, шляпа осталась прищемленной между створками гермоворот. — Я понятия не имел, что это тебе нужно. Оно там лежало, ты не забирал, ну я и подумал...

— Зарыть бы тебя в Пласкетте, — угрюмо сощурился на него Гедимин. Что бы он ни сделал с Кененом, вернуть твэлы было невозможно. Маккензи, поняв это по его глазам, стряхнул пылинки с плеча и сочувственно улыбнулся.

— Очень жаль, Джед. Жаль, что я тебя так расстро... Чёрт!

Он смотрел мимо Гедимина, и тот, проследив за его взглядом, повернулся к шоссе. На обочине, рядом с транспортом, очень похожим на "Стимфалиду" после конверсии, стоял человек в серо-стальном комбинезоне и изумлённо смотрел на сарматов.

— Hasu, — выдохнул Гедимин, отступая к закрытому шлюзу. Теперь он вспомнил, что не слышал, как транспорт подъехал к базе, — возможно, человек наблюдал их общение с того момента, как открылся люк...

— Чем могу быть полезен? — Кенен, поправив смятую манжету, широко улыбнулся пришельцу. Шляпа, выпавшая из открывающихся ворот, упала прямо на подставленную руку, и Маккензи надел её, небрежно сдвинув на затылок. Гедимин ждал, пока створки разойдутся полностью, — "не хватало ещё бегать от каждой мартышки!", сердито думал он, стараясь не смотреть ни на "мартышку", ни на её корабль. "Стимфалида" притягивала его взгляд мощнейшим электромагнитом, — это был полноценный малый бомбардировщик, с сохранными "Седженами", разоружённый, но в любой момент готовый принять новое оружие, — все приводы бластеров и кинетических стволов уцелели, их просто прикрыли бронёй. "Почти звездолёт," — думал Гедимин, угрюмо глядя на маленький корабль сквозь сужающийся проём — шлюз уже почти закрылся. "Из города не взлетишь, но если отъехать... Интересно, почему он такой... целый?"

В наушниках задребезжало.

— Джед, выйди на минутку, — попросил Кенен. — Это к тебе.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Чего?! Я сегодня не работаю. Пусть пишет заявку...

— Джед, выйди, — снова попросил Кенен, и сармат удивился ещё больше — в другое время Маккензи сам твердил бы о заявках и не подпустил к своим ремонтникам никого без техзадания и предоплаты. — Это Василий Суханов.

Гедимин, вздрогнув всем телом, опустил на глаза тёмный щиток и ненадолго задержал дыхание. "Спокойно," — приказал он себе. "Это просто макака. Одна из миллиардов. Это ничего не значит."

Он вышел из шлюза и остановился перед человеком в сером комбинезоне. Тот был коротко, по-сарматски, стрижен, раскладной шлем висел за его плечами, а при появлении Гедимина он отстегнул ещё и респиратор и сдержанно улыбнулся, глядя сармату в лицо.

— Здравствуйте. Гедимин Кларк — это вы?

Сармат молча кивнул.

— Бывший капитан "Елизаветы"?

Гедимин качнул головой. В груди пульсировал распухающий горячий ком. "Первый из них, кто вышел на меня," — думал он. "Первый из шести. Зачем?!"

— Так я и думал, — человек сдержанно усмехнулся. — Винстону надо бы писать фантастику. Такие интересные истории... и так мало правды. Вы были реакторщиком на "Елизавете"?

— "Бет", — буркнул Гедимин, глядя в серые, почти прозрачные глаза. — Не "Элизабет" и не "Елизавета". У него не было имени. "Бет", урановоз на базе малого крейсера.

Василий кивнул.

— Да, я видел его изнутри. Отличный корабль, но в бою не был давно. И взят был не с боя... Вас застали врасплох?

Гедимин сузил глаза.

— Что тебе надо?

— Помощь, — коротко ответил человек. — От того, кто знает корабль изнутри. Я имел дело с сарматской техникой.

Он кивнул на "Стимфалиду".

— Это было относительно просто. Но тут речь о крейсере. Я знаю, что с ним неладно, и что его пять раз возвращали. А вы, по-моему, знаете, почему.

Гедимин молча смотрел на него, борясь с желанием проломить "макаке" череп. Кенен шагнул к нему, растягивая лицо в самой дружелюбной улыбке.

— Мистер Суханов! Вы хотите нанять ремонтника? Вам следует говорить со мной. Это официальный наём, и я...

— Да, видимо, так, — Василий повернулся к нему. — Я понимаю, что это не бесплатно. Я купил "Елизавету", и я не пожалею денег, чтобы она взлетела. Это очень хороший корабль, и я его тут не оставлю.

— Да-да, я понимаю, — протянул Кенен, задумчиво шевеля сложенными пальцами. — Это обойдётся вам... как бы не дороже самого корабля, мистер Суханов. Особая работа, лучший механик...

Гедимин молча положил руку ему на плечо, и Кенен дёрнулся и подался назад.

— Нет, — буркнул он.

— Что... именно? — спросил Кенен, искоса глядя на его руку. Гедимин не сжимал пальцы — просто держал ладонь на его плече.

— Я не буду ничего делать для "Бета", — сказал сармат. — Ни за какие деньги. Отправляй кого хочешь. Я не пойду.

Кенен растерянно мигнул.

— Джед, это редкая глупость, — сказал он. — Иди на базу. Мы с мистером Сухановым всё обсудим...

— Если отправишь меня туда, я взорву корабль, — сармат угрюмо сощурился. — На нём не будут летать макаки!

Он отвернулся и, руками раздвинув створки гермоворот, шагнул в шлюзовую камеру. Створки с грохотом сомкнулись за его спиной.

— Ничего не могу поделать, мистер Суханов, — послышался в наушниках приглушённый голос Кенена. — Джед не в себе, и я не могу вправить ему мозги. На моей базе множество хороших механиков, и я всегда готов...

Что ответил Суханов, Гедимин уже не слышал, но через несколько секунд главный шлюз открылся, и до сармата донёсся раздражённый вздох.

— Найди мою запасную шляпу, будь любезен. Из-за одного полоумного амбала мне пришлось вернуться.

Гедимин остановился. Он всё ещё стоял между Кененом и его рубкой — и теперь вышел на середину коридора, перегородив его намертво. Кенен поднял на него взгляд и испуганно мигнул.

— Успокойся, Джед. Я же извинился за твой ирренций! Мне теперь неоткуда его взять. Меня ждут в совете, а я вынужден переодеваться, — он тронул пальцем смятую манишку. Гедимин мигнул.

— Из чего это сделано? Любой скирлин давно расправился бы.

Кенен поморщился.

— Джед, я не хочу говорить о текстильной промышленности. Пропусти меня, пожалуйста. Я могу извиниться ещё раз, но только после собрания.