Хулиганы города Китежа

Эти тонкости Коля помнил из вчерашних разговоров взрослых, обсуждавших как, где и каким образом будет проведён обряд. Закономерно всплыла и эта неприятная деталь.

И тут на поляну вальяжно вышел Васька.

Точнее прощемился сквозь ветви кустов. Видно находил в этом процессе особое наслаждение, — его морда аж лучилась довольством. Мгновенно всё внимание всех собравшихся было приковано к его рыжей тушке, важно вышагивающей по направлению к центру поляны.

Только до центра Васька не стал идти. Ведь там были чужие.

Он отшагал метра два от семьи и с важным видом уселся на жёлтую траву, сквозь которую уже показала свои маленькие зелёные кончики всходящая молодая поросль.

Обернув вокруг себя пушистый хвост он уставился на странную компанию да ещё и голову на бок склонил. Хоть и видел Коля его со спины, но ему почему-то казалось, что при этом Васька ещё и сморгнул.

— Ой! Котейка!!! — взвизгнула некая тётенька лет двадцати и прыжком приблизилась к коту.

— Не трожь! — хором воскликнули мама, бабушка и Коля, поняв что последует. Но было поздно.

Видно не ожидавший такой прыти от молодухи, Васька как-то рефлекторно отмахнулся лапой от руки, тянущейся к его голове. С места сиганул назад ставя дыбом шерсть, а хвост трубой.

"Ну нельзя же так к незнакомым взрослым котам прыгать! — подумал про себя Коля. — Тем более, признающих только своих. Ведь видно же!".

Для Коли это было очевидно. Хоть и не драл его Васька когтями, но насмотрелся на других, вот так резко протягивавших руки туда, где им были не рады.

Тут же поляна наполнилась ором.

Тётенька, что получила удар когтями по руке, орала как резанная. Хоть крови на кисти было не много, но видно, что перепугалась знатно. Тем более, что внезапно обнаружила что размер кота раза так в три-четыре больше, стандартного городского "Мурчика".

Предводитель, собрав мозги в кучу от внезапного явления посторонних, наконец избрал стратегию и тактику поведения. И сия стратегия и тактика называлась банально — скандал.

Кстати идея была хоть и глупая с виду, но если вдруг кто донесёт, чем они на "Поляне Идола" занимались, то всегда можно резко перевести обсуждение на скандал "с нападением дикого животного". А за визгами и руганью, связанных с "неспровоцированным нападением спущенного с поводка зверя", можно утопить неприятный факт религиозного акта.

— Какого чёрта ваш зверь без поводка?! — орал предводитель в платье.

— А вы какого демона тут делаете?! — не осталась в долгу мама. — А ну проваливайте туда, откуда пришли!

— А это ваша поляна?! — визгливо вступила в скандал некая тётка лет сорока.

— НАША! — вдруг, неожиданно сильно и страшно сказала бабушка. Коля и не знал, что она так может. Ведь и не кричала. Но как сказала, так вся толпа, что перед ними, аж присела.

Но предводитель был иного мнения. Он мотнул головой, сбрасывая наваждение, и попытался продолжить скандал, но голос внезапно сорвался. Он закашлялся.

И тут ему в помощь выступил один из мужиков. Говорил он хоть и сбивчиво, но быстро, напористо. И все его претензии сводились к тому, что "ваш тигер(так и назвал!) нашу младшенькую покалечил", и что "мы заявим на вас и вашу скотину усыпят".

— Мр-рау-У! — выразил своё мнение Васька.

Коля обогнул маму, нагнулся над котом и приобнял за шею.

— Дядя! Вы бы шли, откуда пришли, а то ведь Васько может и сорваться. А если будете на нас прыгать, так я его на вас спущу!

Дядька глянул в их сторону, встретился взглядом с котом и резко заткнулся. В глазах появился страх и он попятился. Вероятно вид кошака был очень страшен.

И тут шагнул вперёд доселе молчавший папа.

Скроив протокольную мину, он полез за пазуху и достал... какой-то документ в красной обложке.

— Гражданин! Вы хотите неприятностей?

— Э... — что-то вякнул агрессор с изумлением изучая содержимое сунутого чуть ли не в нос ему, красненького документа.

— Вы. Все. Находитесь на территории заповедника. — начал чуть ли не по складам излагать папа. — И напали на животное, относящееся к редкому исчезающему виду.

— Да какой это исчезающий вид?! — возмутился другой, который не попал под магию протокольной речи и красной книжечки. — Да это же обычный дворовой кошак!

Папа посмотрел на него как на слабоумного.

— А где вы видели, как вы выразились "обычного дворового кошака", размером со среднюю рысь? Может у вас во дворе есть выводок таких больших "обычных дворовых кошаков"? Нам очень любопытно! И вообще... Ваша девочка очень легко отделалась. Знаете что бывает с охотниками, на которых нападала рысь?

— Н-не-е... — проблеял "знаток".

— После встречи с рысью, охотники часто очень долго отлёживались в больнице. С весьма серьёзными травмами.

— И что за вид такой? У нас в лесах... — уже со страхом спросил мужик.

— Пардофелис рубрум магикае*. — с видом знатока, вещающего круглому невежде, выдал папа. — Относится к мраморным кошкам. Взрослая особь вырастает до полутора метров в длину, не считая хвоста.

* Pardofelis rubrum magicae — леопардовый кот рыжий магический.

"Папа заговаривает зубы. — смекнул Коля. — Наверное хочет сбить с толку, задавить скандал и тихо выпроводить нежданных гостей".

— ...И всё равно его надо усыпить! — влез пришедший в себя предводитель и дальше злобно ляпнул явно распаляясь. — Нах.. усыпить!

— Как пожелаешь! — неожиданно согласилась бабушка чем вызвала возмущение Коли. Но он не успел влезть со своим мнением.

— Ты пожелал себе проклятье. И послал его на себя. — пояснила бабушка. — Ты сказал на что послать проклятие.

— Что...

Но никто так и не узнал что хотел сказать мужик в платье. Он вдруг схватился за промежность, его лицо исказил ужас и он медленно осел на прошлогоднюю траву.

— Ты у Великой Мокоши! — уже значительно тише добавила бабушка сделав шаг в его сторону. — А Она не любит, когда ругаются заповедными словами, да ещё на Её поляне...

Повисла тягостная тишина.

Предводитель что-то скулил, пытаясь выговорить, но у него не получалось. Мужики, из его окружения, кто с недоумением, кто со страхом переводил взгляд с предводителя, на пришедших, с пришедших на кота, с кота на изваяние Мокоши, а с Мокоши на предводителя. И так по кругу.

— Прочь отсюда! — резко и тоном не предполагающим возражений, скомандовала бабушка и грозно указала пальцем в сторону тропы. — Быстро!

Толпа пришлых пришла в движение. Подхватила скулящую дамочку, всё ещё баюкающую пострадавшую конечность, предводителя, так и не смогшего подняться на ноги, похватала пожитки и всё ускоряясь двинулась в указанном направлении.

— Хоругви заберите! Бегом! — Вдруг грозным тоном скомандовала бабушка. — Нам этот хлам в заповеднике триста лет не нужен!

Тот самый мужик, что интересовался названием Васькиного биологического вида, нервно выдернул воткнутые в землю хоругви и рысью отправился вслед остальным.

Они ещё с минуту смотрели вслед удирающим незадачливым сектантам, как мелькают их яркие, аляповатые наряды, за зарослями леса. Коля всё также обнимал Ваську за шею, что обнаружил спустя ту самую минуту и со смущением разомкнул руки.

Васька приободрился, встряхнулся и поставив хвост трубой подобрался к папе.

— И как ты меня обозвал? — настороженно спросил он.

— Это по латыни. — обернувшись к коту пояснил папа. — Так называется тот вид живых разумных котов, к которому ты относишься. Но вообще точно твой вид звучит как Пардофелис рубрум сапиенс магикае. Леопардовый кот рыжий разумный магический.

— А у людей такое название есть? По этой латыни. — немедленно заинтересовался Васька.

— Конечно! Хомо Сапиенс! Что означает "Человек разумный".

Васька с сомнением смерил папу взглядом.

— Вы, может, и разумные, но те... — он обернулся в сторону тропы по которой убежала толпа культистов. — Мне кажется, что они относятся к другому виду.

— К какому? — уже предвкушая спросил папа.

— Хомо Дебилус. — выдал кот.

— Глава двадцать восьмая,

В которой Коля узнаёт откуда взялись Баюны,

Васька удивлял и удивлял. Коля уже устал удивляться. Но латынь!...

Он бросил взгляд на бабушку, которая с Семёном Олеговичем на пару, придирчиво осматривала поляну и решил прицепиться с вопросами к отцу.

— Па-ап! А откуда Васька латынь знает? Вы что, его учили?

— Не! Не учили. — рассмеялся почему-то папа. — Сам учится.

— Что, книжки читает?!! — изумился Коля, представив фантасмагорическое зрелище: Васька, сидит за столом и лапой листает раскрытую перед ним книгу.

На этот раз рассмеялись все присутствующие взрослые.

Даже бабушка оторвалась от процесса осмотра территории и принялась объяснять.

— Он такой умный, потому что немного умеет читать мысли людей. Васька у нас давно, потому у нас многого нахватался. Даже латынь слегка знает...

— Вы маменька, не совсем правы... — попыталась осторожно возразить Элеонора Змиева.

— В чём это я не права?! — удивилась бабушка, — Что он у нас многого нахватался?

— Да, действительно, он у нас многого нахватался, только вы забыли, что он у нас не просто так...

— Васька относится к ментальным симбионтам. — встрял папа со своими сугубо научными, и как правило совершенно непонятными репликами.

Бабушка нахмурилась, посмотрела на дочку, которая поспешила подтвердить сказанное кивком и возмущённо проворчала.

— Вечно вы какую-то научную муть ляпнете, вместо того, чтобы по-человечески и человеческим языком объяснить. Вы хоть учли, что Коля таких слов-то ещё не знает?

Коля в весь этот диалог только с одного на другого недоуменный взгляд переводил, ведь мало чего понимал. Папа нахмурился, пытаясь перевести своё привычное, научное, на общепонятный.

— Просто я чуть-чуть вашим умом думаю, а потому от вас мне перепадает то, что знаете. Вот! — пришёл на помощь папе Васька.

— И моим тоже? — насупился Коля.

— И твоим. Приходится. — довольно ядовито ответил Васька. — А то кто тебя разберёт, что ты намерен сделать — то ли рыбку выдать, то ли шваброй по хребту перетянуть.

— И когда это ты Ваську собирался шваброй перетянуть?! — тут же упёрла в бока кулаки мама.

— Ну... — тут же потерял способность внятно говорить Коля.

— Так ведь рыбку же выдал! — пришёл на помощь Васька.

— Ну раз так... — заметно расслабилась мама и повернулась к бабушке. Та как раз заканчивала обход поляны и подошла к каменному изваянию.

Внешне, если смотреть издали и вскользь, создавалось впечатление, что на поляне стоит каменный столб необычной формы. Но это только издали.

Кто и когда так искусно изваял статую уже наверное никто и не знает. Но высечено было с таким множеством деталей, что глаза разбегались.

Первое, что бросалось в глаза — лицо у изваяния было даже слишком человеческое. Не такое, как обычно бывает на старых изваяниях, что видел Коля на картинках в книге — грубо-схематичное. На голове платка не было, а был обруч с узором, в центре, в районе лба богини был квадрат с характерным геометрическим знаком — перечёркнутый квадрат с четырьмя точками.

Волосы заплетены в косу, и сзади в волосах торчал полумесяц. Всё платье было покрыто узором, причём часто не повторяющимся. Сзади, если, обойти изваяние, на спине, был тот же перечёркнутый квадрат.

В руках у богини были веретено и клубок ниток. А вот у ног её — фигурка кота.

— Это Её кот! — сказала бабушка, увидев куда смотрит внук.

— На нашего Ваську похож! — попытался пошутить Коля, но неожиданно получил подтверждение.

— Потому и говорю я, что Васька наш — от Неё. Мы в ответе за него пред Ней. Она нам его доверила.

— Значит в древние времена тоже Васьки Баюны были? — задал глупый вопрос Коля и тут же испугался. Но зря. Бабушка ответила вполне серьёзно.

— Были. И по воле Великой превратились из лютого бедствия в спутника Ведающих.

— А не пора ли? — тихо справился папа кивнув на изваяние.

— В полдень надо. А до него... когда тень станет на Лису, вот и будет время.

Только тут Коля заметил, что за спиной Макоши, на расстоянии, стоит ещё один кумир — лиса.

— А лиса тоже её зверь?

— Это не просто лиса. — ответила бабушка, но продолжения не последовало. Получалось, что знать об этой лисе Коле ещё рано. А вот что заметил — она быстро переглянулась с папой.

— Так расскажите маменька, сказание о Баюне! Если время есть.

— И то верно! — кивнула бабушка и начала в своём напевном стиле. — Когда-то, в незапамятные времена, племя Баюнов, вело непримиримую войну с людьми. И не было в лесу более страшного врага, нежели Кот Баюн. Ведь думали они все скопом. Голосом каждый из них мог увести в грёзы, а взглядом, если достаточно силён, даже парализовать на время. Но жил в то время, Герой Былинный... Горыней-дураком* звался.

*Горыня — древнерусское имя. Означает гороподобный, громадный, несокрушимый. В реальном эпосе присутствует как Имя одного из трёх хтонических великанов, помогавших героям.

— ?!!! — Разинул рот Коля и вытаращился на бабушку. Сочетание "Былинный герой" и "Дурак" настолько не вязалось, что пришлось даже головой помотать, чтобы привести мысли в порядок.

— Может Иван-дурак?

— Нет, Коля! Ванька-дурак, это из недавних. А тот очень давно жил. До пришествия жрецов мёртвого бога. Потому и былинный.

— И что, реально дураком был? — осмелев спросил Коля.

— Если бы дураком был, не обратила бы на него Внимание Макоша и не сделал то, что сделал. Просто придурялся так ловко, что все его дураком считали. А что? Дураков всерьёз мало кто воспринимает, потому Горыня и мог делать много чего такого, что другие люди обязательно бы запретили. Впрочем, с его-то силой немеряной, это было сложновато. — усмехнулась бабушка

"Что-то мне это напоминает! — подумал Коля. — у нас в классе есть такой. Посмотришь на него — дурак-дураком! Однако никогда на второй год не оставался даже троек не имеет".

— И вот бродил как-то он один по лесу, и набрёл на выводок кота-Баюна. Мамка у них погибла, и котята неизбежно бы погибли тоже. Жалко стало ему, вот и взял их на воспитание. А когда они маленькие — ничем от котят обычных не отличаются. А у баюнов такая особенность — они и ум, и знания, у того, кто их воспитывает берут. А Горыня, хоть и был жутко сильным, но был добрым и умным. Вот с тех пор и пошло племя наших Баюнов — не тупых и злобных, какими были те дикие, а добрых и умных.

— Даже очень умных. — поддакнул Семён Олегович, с завистью взирая на кота. Видно хотелось ему в дом такого же.

— А то ж! Если я могу многими умами думать! — немедленно похвастался Васька. — простые кошаки тож слегка мысли передавать могут. Но им до меня...

И встал в гордую позу. Типа: "Знай наших!".

— Это когда они могут? — удивился Коля.

— А всем нам, котам, нравится, когда нас гладят. Вот они и передают часть своего наслаждения от разглаживания своим хозяевам. А я могу ещё и думать! Вот!!!

— А куда дикие Баюны подевались?