Хулиганы города Китежа

— Хулиганы города Китежа

— — — — — — — — — — — — — — -

Внимание!

Чисто русская фэнтези. Верующим не читать!

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Тут: Последнее обновление. 31.05.22 15:40 (ссылка)

— Часть первая. Что такое "нихирабля"?

— 22 марта. Понедельник, день тяжёлый.

— Глава первая.

В которой Коля вспоминает заповедное слово

Сквозь сон доносился звон кастрюль.

Скоро по дому поползёт соблазнительный запах сначала свежезаваренного краснодарского чая, а после и овсяной каши на молоке. Коля знал, что сегодня будет именно овсяная каша. Мама обещала.

Разлепил правый глаз и посмотрел в потолок. Левый глаз так и не пожелал открываться. Спать хотелось зверски.

"Да, повеселились вчера!" — подумал Коля созерцая сквозь едва приоткрытый глаз торчащие к потолку задние лапы кота Василия, как обычно спавшего на шифоньере. Вот кайф эта котяра какой-то находит в спанье на спине, задрав лапы! В довершение картины с края шифоньера свисал и кончик толстого рыжего хвоста.

Коля закрыл глаз и повернул голову влево. Мягкая подушка так и манила размазаться по ней щекой и поспать ещё... Ещё так минут шестьсот.

— Василь Васили-ич! — раздался мелодичный голос мамы. И тут же на шифоньере зашебуршало.

Василь Васильевичем звали кота. Большого как чемодан, рыжего, толстого и наглого. Того самого, что сейчас на шифоньере демонстрировал потолку свои задранные лапы.

— ...И Колю разбуди. — добавила мама уже совершенно иным тоном и гораздо тише.

Коля спросонок последнее услышал, но не успел.

Двадцать килограмм рыжего живого веса рушатся на кровать и пробегают прямо по телу, под конец хамски наступая ногой на щеку Коли.

— Сволочь! Пешком по морде! Скотина! — Взревел Коля кубарем слетая на пол. Под руку попадает тапок. С положения на четвереньках Коля размахивается и запускает тапок в полёт.

Задержавшийся у дверей Васька бросает на Николая насмешливый взгляд и прыжком скрывается в соседней комнате. Брошенный тапок, ударяется в дверь и падает на пол.

— Хм. Грубо... — слышен голос папы из кухни. — Но эффективно.

Когда Коля ворвался на кухню в одних трусах и майке, наглый кошак уже сидел точно посередине своего пушистого и тёплого коврика и с видом честно исполненного долга пялился на хозяйку.

— Оденься! — понизив тон голоса до "минус десяти" бросила мама. Да так, что Коле на секунду показалось, что и вправду в комнате похолодало.

Он бросил взгляд полный ненависти в сторону Василия, поймал в ответ насмешливый и пошёл обратно.

— У-у-с-с-скатина-рыжая! — Буркнул он влезая в штаны. — Доберусь я когда-нибудь до тебя.

— И не вздумай! — донеслось мамино из кухни.

— Да он ногами по морде! — с возмущением воскликнул Коля, заходя на кухню.

Мама, прежде чем ответить, бросила слегка осуждающий взгляд на рыжего. Папа многозначительно хмыкнул, а котяра принял позу "А что тут такого?!". У него как-то очень искусно получалось позой и выражением морды выдавать такие сообщения. Да так чётко, что и по другому понять было невозможно. Как у него это получалось, Коле оставалось лишь гадать.

— Ну не когтями же по лицу! — насмешливо кинул отец, сворачивая газету. Мама отвлеклась выставляя миску для домашнего животного, полную разных вкусностей.

— И то хорошо... А то убил бы! — буркнул Коля и украдкой показал кошаку кулак. Тот только фыркнул принимаясь за угощение.

— И вообще! Мам! Зачем этому рыжему скоту прямые приказы отдавать! Я бы и так поднялся! Без его пинков.

Кошак снова скептически фыркнул. Мама приподняла вопросительно бровь и упёрла кулачок в свою осиную талию.

— Однако! — чему-то очень сильно удивился отец забыв положить свёрнутую в трубочку газету и уставился на супругу. — Ты услышал?

— Я твой шепот, мам, всегда слышу, когда ты этой сволочугой рулишь! — ответил Коля и снова посмотрел на кота.

Тот перестал жевать и покосился на хозяев с видом: "И что это было?!".

— Мн-э-э... — протянул обескураженно отец. — Не рано ли?

Что он имел в виду этим "не рано ли?" Коля так и не понял, но так как репрессий от маман не последовало, а отец наоборот кинул взгляд "Так держать!", расслабился и прошёл к столу.

— А руки помыть?! — снова зарычала маман.

— Дык вчерась воду снова отключили из-за прорыва. — попытался отбрехаться Коля.

— А рукомойник на веранде для чего?!

— Дык там наверняка опять всё во льду.

— Ят-тебе-дам "во-льду"! — рявкнула мама отвешивая полноценный подзатыльник сыну. — На улице со вчерашнего дня плюс двенадцать!

Коля вывалился из-за стола и приволакивая ноги потащился на веранду, где стоял простой рукомойник над здоровенным, видавшим виды, тазом.

— И умойся, балбес! — насмешливо прибавил отец.

— Э-эх грехи мои тяжкие-е! — копируя кряхтение бабушки протянул Коля, берясь за мыло и приподнимая стальной стержень, который служил клапаном.

Вода оказалась действительно не такой холодной как он ожидал — руки холодом не обжигало. Он помыл руки, умылся. Неожиданно, умывание принесло мощный заряд бодрости. То ли холодная вода, то ли шершавое полотенце, а скорее все вместе, вымело всю сонливость из головы.

Машинально, возвращаясь в комнату, Коля бросил взгляд на мамину метлу. А там было на что посмотреть!

В своё время, папа, каким-то образом инкрустировал толстое, длинное древко метлы и скрыл лаком. Выглядела она теперь просто отпад, на что один залётный из района клюнул. Он битый час уговаривал маман продать "сей агрегат — произведение искусства старины глубокой".

Был тот малый какой-то... дебильный с точки зрения Коли. И что сразу он отметил, даже маман, которая старалась всяких игнорировать, тоже сходу не понравился.

Может потому, что был из тех самых придурков, что рядились в косоворотки, вешали на шею здоровенные кресты и трепались насчёт "восстановления былой славянской культуры, что была до большевистского переворота".

И что особо неприятно, они обязательно старались при случае и без, донести это своё "просвещённое мнение" до всех, кому ни попадя. Так и тогда, заведя речь о покупке "древнего артефакта", он немедленно съехал на славословие "славянской культуре". С его слов получалось, что до революции был не ад(как неустанно повторяли родные — особенно бабка, хорошо помнящая те времена), а натуральный рай!

Бабка, по материнской линии, что случилась в это время в доме, услышав такое, того раскормленного красномордика в косоворотке чуть тем древком метлы по башке не приложила, — "для прояснения мозгов". Да и приложила бы, если бы мать не перехватила древко в считанных сантиметрах от подпоясанных ленточкой лохм пришельца. Увидев такое, буркнув, что-то невразумительное о "бешеных, выживших из ума старухах" он с ускорением свалил со двора.

Вот тут-то и услышал сын из уст матери то самое сакральное слово, пущенное во след улепётывающему городскому.

— Не слишком ли, дочка? — как-то осторожно и с сильным сомнением выговорила бабка.

— Ничего! Пускай чешется! Будет знать, как тебя, матушка, поносить почём зря! — задиристо ответила маман. И агрессивно взмахнула гривой своих шикарных каштановых волос.

Говорят, что после этого тот дурак в косоворотке, в какие только ситуации не попадал! Сколько шишек и синяков он получил — не счесть. Вот не везло ему и всё! Будто все демоны мира, собрались в Малом Китеже, на соревнование в мелких пакостях для него. Говорят, что не проходило и десяти минут, чтобы с ним что-то не случалось — то поскользнётся или споткнётся на ровном месте, то начальника чернилами случайно обольёт в ситуации, когда, казалось бы, это невозможно в принципе. И тому подобная чертовщина.

Память у Коли была отменная. Да и сопоставить два факта для него тоже не было проблемой. Но на конкретный вопрос, заданный отцу получил подзатыльник.

— Забудь! — сказал он. — И неча материться при мне.

— Дык это мама... — попытался оправдаться сын за что получил ещё одну затрещину "чтобы не наговаривал на маму, даже если у неё что-то с языка сорвалось".

— А если услышу от тебя такое, или услышу от других что ты где-то ляпнул — взгрею! — грозно пообещал отец и на этом разговор был закончен.

Но Коля всегда вспоминал тот случай и то слово, когда взгляд его натыкался на инкрустированное растительным орнаментом, лакированное древко метлы. Ведь метла всегда стояла чётко по левую сторону от двери, ведущей с веранды в дом.

— О! Другой вид! — удовлетворённо заметила мама, когда сын, с раскрасневшимся лицом появился у обеденного стола.

Его уже ждала вкусная порция овсянки на молоке, заправленной мёдом и рядом большая кружка ароматнейшего чая.

День начался.

Хоть он и понедельник, который по определению "тяжёлый", но ведь пережить его надо?

* * *

— Мам! Пап! Я пошёл! — поправив ранец сказал Николай и шагнул за порог.

— Счастливо! — это мама.

— Бывай-бывай! И физкультуру подтягивай! — напутствовал батя. — А то совсем стыдно — мужик и "трояк"!

— И фиг с ней, с этой физрой! — буркнул Коля закрывая за собой дверь. — Что-то мне кажется, что в моей жизни этот трояк совершенно ничего не испортит...

— Эля! Твоя зарядка? — спросил Сергей Змиев, когда за сыночком Колей закрылась входная дверь. — На водичке в рукомойнике?

— Я знала, что тебе понравится!

— Как всегда на уровне "супер"! — притянув супругу за талию отвесил комплимент Сергей Змиев. — Вот было бы хорошо, так весь водопровод зарядить...

— А пупок не развяжется? — насмешливо спросила Элеонора.

— Дык в том и проблема!...

— Думаешь умников из профильного НИИ загрузить?

— Думал. Но ведь "пошлют", паразиты!

— А ты не к Выбегалле обращайся.

— А к кому там?!

— Я тебе напишу в записную книжку. Очень умные девочки. Но ты там смотри мне, Змий-искуситель! — выпалила под конец Змиева и поднесла свой изящный кулачок под нос мужу. Тот свёл глаза в кучу и тут же расплылся в располагающей улыбке.

— Глава вторая,

Колю с другом пытаются ограбить.

Погодка была "кислой". Только что закончился мелкий, моросящий дождик, и всё вокруг было покрыто холодной, мерзкой плёнкой воды. Не асфальтированная дорога переулка Малинкин, где стоял одноэтажный домик семьи Змиевых, вообще превратилась в непролазную топь. Так что не стоило как прежде пересекать её по диагонали — когда всё это "роскошество" было сковано морозом до твёрдости асфальта. Коля тяжко вздохнул и потащился по тротуарам, выложенным разнокалиберным плитняком. Ситуация, когда невозможно спрямить путь его раздражала.

Обогнув пару кварталов, придерживаясь либо тротуаров, либо мест, где дорога была отсыпана щебнем, он вырулил к новостройкам. Тут ситуация с дорогами была обратной — тротуары ещё не выложили, а вот асфальт, как выражался батя, "кусочно-половинчато" уже проложили. Поэтому пешеходы топали прямо по проезжей части, рискуя быть забрызганными мимо проезжающими автомобилями. И то, что этих автомобилей в только что построенном микрорайоне было совсем мало, слабо утешало. Один лихач мог уделать грязью очень много людей. Так что у пешеходов выработался рефлекс: видишь добропорядочного — стань на бордюр и пропусти мимо; если же видишь лихача(он один на весь местный микрорайон) — сигай прямо в грязь, что на обочине! Запачканные грязью башмаки можно было отмыть в ближайшей луже. А вот одежду от грязных брызг — только дома и только стирать!

В этот день Коле ни одного автомобиля навстречу так и не попалось. Он благополучно добрался по асфальту до двенадцатиэтажки, где жил друг Андрюха и прислушался.

Из подъезда доносились характерные звуки: Бум!...Бум!...Бум!...Бум!

Это Андрюха так спускается со своего третьего этажа. Друг был, в отличие от обстоятельного Коли весьма заводной. Ему было лень степенно спускаться по лестничным маршам и он, разогнавшись по ступенькам просто с середины сигал на следующую площадку. Он наверняка засёк друга Колю задолго до того, как тот вырулил к подъезду и у него было время надеть башмаки, куртку и выбежать из квартиры.

Наконец, подпружиненная дверь подъезда осторожно открылась и показался нос Андрея. Шалопай протиснулся в щель и тут же сиганул вперёд. Дверь, освобождённая, хлопнула.

Раньше, он просто налетал на неё всей грудью, от чего, несмотря на пружину, та раскрывалась настежь, хлопая аж о стену. Но с тех пор, как он расквасил нос особо большому коммунальному начальству, вздумавшему с утра пораньше провести инспекцию, больше так не делал. Шуму с того происшествия, было, как помнил Коля, — до небес! Андрею лишь чудом удалось избежать постановки на учёт в детскую комнату милиции. И лишь заступничество соседей школяра, спасло от гнева разъярённого городского начальства.

— Привет!

— Привет!

— Хреново, что каникулы кончились! — бросил сходу Андрей. — вот было бы здорово, если бы ещё что-нить так "порвало"!

Весенние каникулы в этом году состоялись на неделю раньше. И виноваты в них были сразу два происшествия — неожиданный и загадочный обрыв линии ЛЭП, питающей весь Малый Китеж электроэнергией, и прорыв водопровода, питающего половину того же самого городка. А так как без воды и электричества осталась школа, школьное начальство постановило отправить школяров на неделю раньше на каникулы. Но всё хорошее, как известно, заканчивается и новая четверть неизбежна как восход солнца.

Кстати солнца сегодня не видно. Низко летящие тяжёлые тучи грозили новыми осадками. Внезапное, резкое потепление, растопило весь снег, и начавшееся половодье взломало лёд на ближней речке. Говорили, что если так продолжится, вода может перехлестнуть дамбу. Что было бы совсем скверно.

— Например дамбу. — скривившись озвучил свои мысли Коля.

— Нафиг-нафиг!!! — немедленно отозвался Андрей. — ведь тогда и не погуляешь!

— Нда. Глупость сказал! — признал Коля. — Кстати! Глянь, что у меня есть!

— Чо?! — не прекращая быстро идти заинтересовался Андрюха.

Покопавшись в кармане, Коля извлёк на свет блестящий металлический шар.

— Во! На же-де станции, когда с папаней туда ходили, вытащил из разбитого подшипника.

— А ещё есть?! — преисполнился энтузиазма Андрей.

— Есть, но дома.

— А чё мне не захватил?!

— Вечером притащу. Тяжёлые они два сразу таскать — штаны стянут. На, вот, попробуй.

Коля протянул шарик.

Андрей взвесил в руке блестящее сокровище, пару раз подбросил... и рассмеялся.

— Ты чё ржёшь?

— Ты прикинь: идёшь ты так идёшь и вдруг н-на, тебе! Штаны бац, и слетели! И ты посреди улицы с голой жопой!

— Добрый ты, Андрюх! — снова криво улыбнувшись, прокомментировал Коля.

Так, перебрасываясь стальным шаром и шутками друзья дошли, наконец до нормальных тротуаров. Здесь стояли пятиэтажки, постройки начала шестидесятых, так что с этим делом тут давно было всё замечательно — и тротуар широкий, и плитка под ногами не хлюпает. Только вот когда эти пятиэтажки заканчивались и снова шёл частный сектор из одноэтажных домов, тротуар снова сужался до ширины метров трёх пролегая прямо вдоль проезжей части.

В этих местах, проезжая часть была отделена от тротуара стальным ограждением — это чтобы люди не перебегали. Но что было нехорошо, брызги от проезжающего транспорта доставали до прохожих и приходилось идти вдоль небольшого палисадника, отделяющего дворы от тротуара.

Главной же опасностью здесь была большая лужа, что по сырой погоде всегда разлегалась на две трети проезжей части. Там, где она лежала, стоило вообще проходить как можно быстрее. Не ровён час проедет какой лихач и всё — весь в грязи, с ног до головы. Но так как тут ездили много и часто, эдакий филиал той лужи располагался не только на асфальте проезжей части но и на тротуаре. Транспорт, проезжая, выплёскивал часть воды на тротуар.

С потеплением и тотальной распутицей, лужа вообще приобрела гигантские размеры. Сегодня она разлеглась на всю ширину проезжей части, так что надо было смотреть в оба. Грязь ещё не дошла до консистенции сметаны. Пока что это была просто ну ОЧЕНЬ грязная лужа. Но скоро, когда начнёт высыхать, а с проезжей части машины наплескают ещё, её придётся обходить по бордюру — между самим асфальтированным тротуаром, и клумбой. К этому времени её край всегда достигал бордюра.

И тут друзьям не повезло.

Нет, не автомобиль, едущий ещё далеко, заставил их перепугаться.

Сзади их окликнули. И голос был слишком знакомый.

— Эй мелочь! А ну стой!

Произнесено было с какой-то бравирующей ленцой. С презрением к тем, к кому обращались. Андрей и Коля, ещё не веря в такую скотскую неудачу, синхронно оглянулись. В метрах тридцати за ними, быстрым шагом приближались широко всем известные школьные хулиганы во главе с Федькой Шпинёвым.

— Блин! Влипли! — сжав зубы процедил Андрей.

— Грабить будут! — мрачно заключил Коля.

— Принесла же их нелёгкая! Что делаем? Догонят ведь!

Коле, расставаться с монетами, выданными маман на буфет, было очень жаль. И не потому, что он такой жадный. Кому бы другому — мог и занять. Но этим... Как говорила бабка: "Таким даже в голодный год корку хлеба дать — грех пред небесами".

Эти не взаймы брать будут. Эти будут грабить. Банда Шпинделя, как называли за глаза Федьку Шпинёва и его шайку, обирая младшеклассников обеспечивала себе очень даже роскошную жизнь. И никакие жалобы не помогали. Каждый раз получалось так, что имя жалобщика становилось известным самому Шпинделю. Со всеми вытекающими — разбитыми носами, выбитыми зубами.

Да, Федька стоял на учёте в Детской Комнате Милиции. Но ему от этого было ни холодно, ни жарко. Поговаривали, что федькин папаня "у ментов" имеет некую волосатую лапу. Возможно, что были основания для таких слухов, но сейчас перед двумя школярами стоял весьма непростой выбор — либо покориться и сдать карманную мелочь местным бандитам, либо... попытаться удрать.

И тут, Коля заметил, пока ещё вдали, за два квартала, на улицу вывернулся известный Китежский лихач. Его серая "Волга", взвизгнув шинами по асфальту как раз свернула с проспекта Железнодорожников и начала разгон по пустынной, на настоящий момент, улице. Благо, на переходе перед школой загорелся на светофоре зелёный и лихач торопился проскочить до того, как он сменится на красный.

У Коли мгновенно сложилась картинка — того, что стоило бы увидеть в реальности, своими глазами. Но для этого... Как раз не хватало именно этого лихача.

"Как это сделать?!" — лихорадочно соображал он, и у него в мозгу внезапно вспыхнуло то самое яркое утреннее воспоминание — с инкрустированной метлой мамы, с придурком "славянофилом" и... фразой, что тогда была брошена в спину улепётывающему ушлёпку.

"А чего бы не испытать?!! — пришла шальная мысль. — Вдруг получится? Ведь не зря бабка повторяет, что "сказка — быль, просто надо знать как читать"!".

— Й-оллы палы! — выпалил Коля. — Бежим прямо по луже!

И сорвался с места. Только грязь из-под подошв взлетела.

Картинка, что он хотел получить, в голове обрела ясность и чёткость свершившегося. Стала настолько детальной, что Коля поразился своему воображению — ведь даже так может!

Он смотрел вперёд по улице, и с удовлетворением отмечал, как "Волга" всё больше и больше набирает ход. Да, водитель, при таких повадках, обязательно где-то разобьёт свою машину в хлам. И хорошо, если не убьётся сам и не убьёт ещё кого, уже совершенно не повинного ни в чём. Но сейчас сей автомобиль надвигался на большую лужу как Немезида — уверенно, стремительно, непоколебимо.

Брызнула тротуарная лужа из-под ног бегущих друзей. А Коля, прижимая стальной шарик к ладони большим пальцем, опустил вниз руку.

— Раз, два, три... Ни-хи-раб-ЛЯ-А! — тихо произнёс он и отпустил своё блестящее сокровище в полёт.

Шарик, скатившись по сомкнутым пальцам как по желобку, летит за спину. И раз никаких замахов со стороны Коли не было — летит незаметно для преследователей, тоже сорвавшихся на бег. А то, что брюки до колена заляпаны жидкой грязью — мелочи! Это и отчистить можно когда грязь на брючинах засохнет. Главное поближе к батарее отопления держаться. А парта в классе, за которой Коля сидит, как раз рядом.

Андрей, слева бежит, напрягая все силы. Ему тоже до озверения неприемлема даже мысль о том, чтобы что-то отдать паразитам Шпинделя.

— С-сука-СТО-ОЙ! — кричит Шпиндель, но друзья даже не обернулись, понимая, что скорость сейчас главное.

Коля слышит, как плюхает лужа под башмаком бегущего впереди всей своей ватаги Федьки. А на следующем шаге как раз под левую ногу, Федьке под подошву попадает стальной шарик. Нога Шпинделя вдруг резко проскальзывает назад, а так как она же и была опорной, он со смачным, громким плюхом, практически плашмя, рушится в лужу.

Только беда в луже подстерегала не только его. Бегущий, практически по пятам за Федькой Мишка Суриков, не успев свернуть в сторону, цепляется башмаками за ноги лежащего в грязи вожака и приземляется лицом в лужу рядом. И тут набегают остальные. Ясное дело, что затормозить они уже катастрофически не успевали. Да и перепрыгнуть своих корешей, в полный рост лежащих в грязной луже они физически не могли.

И тут, подоспел лихач.

Водитель знал, что на серединной разметке дороги кроется под лужей крайне неприятная выбоина. И чтобы не попасть в неё колесом он всегда принимал вправо, проезжая в полуметре от края дороги. А то, что там, за железным ограждением, на тротуаре, как правило были люди — его никогда не волновало.

Грязная лужа на проезжей части, из-под колёс автомобиля поднялась стеной. И рухнула вниз, на тротуар. Точнее на кучу-малу местных хулиганов, покрывая их грязью ещё и со спины.

— Есть! — аж подскочил на бегу Андрей, представив что сейчас творится в грязной луже.

Но особого смака в случившееся добавлял тот факт, что лихачом-водилой "Волги" был... ни кто иной, как батяня "атамана", Федьки-Шпинделя — Егор (Жорж) Шпинёв.

— Глава третья,

Навязанное пионерское задание. Коля чует, что без неприятностей не обойдётся.

Андрей и Коля остановились лишь тогда, когда вбежали в широко распахнутые двери школы.

— Слышь, Колян! С чего бы это Шпинделю по нашей стороне идти? — еле переведя дух спрашивает Андрей.

— А леший его знает! И... вообще! Тебе лучше знать.

— Ну-да! Как же! "Знаю"! Ты же в курсе, что как ту канаву едва засыпали, так все предпочитают обходить её по Полтавской, а это параллельно нашей за два квартала. Даже этот гнус — батька-шпиндельный, свою бумбарахайку под нашими окнами повадился ставить. Ведь до своего дома проехать пока не может. Авто в грязи утопнет.

— Фигня какая-то! — зло заметил Коля, пытаясь хоть чуть-чуть отряхнуть грязь с брючин.

— Но как они смачно в лужу все влипли! — перешёл на бешеный восторг Андрей и понизив голос спросил. — Это...

— Ага. Тока помалкивай. — также понизив голос ответил Коля.

— А как? — не унимался Андрей.

— Потом расскажу. — отвязался Коля.

— Ладно! Покеда! На перемене поболтаем.

— Давай!

Друзья они были закадычные, но вот учились в разных классах: Коля — в "А", Андрей — в "В". Если были бы в одном, то и сидели за одной партой. Но сейчас, Коля сидел за партой в своём "А", один. Сосед по парте отсутствовал. Что-то там с ним на каникулах приключилось, что его срочно в больницу определили. Чего-то он не то съел.

И то хорошо! А то этот Игорёк вообще охамел. Мало того, что Колю постоянно напрягал для него контрольные решать, так ещё последнее время поколачивать стал.

Есть такая "традиция" среди дураков, выражающаяся в одной их популярной фразе: "Ты умный? Зато я тебе в морду дам!". Года так два Игорь аккуратно списывал у Коли контрольные и даже защищал его от нападок таких же как он двоечников-одноклассников. В "А" классе таких было аж три. Но по прошествии лет, расслабился и зарвался. До того зарвался, что прямо перед четвертной контрольной "за просто так" побил Николая — потому, что тот слабый. Ну Коля и озлился на такую вопиющую неблагодарность.

Как он помнит, та драка была для него как некий рубеж. До, он пытался как-то всё миром решать, а тут... Просто понял, что если не даст отпора, всю жизнь такие свинтусы на шее у него ездить будут.

"Тварь я дражащая или право имею?!!" задал он себе сакраментальный вопрос.

Ответ на него был двоякий, но что совершенно не хотелось быть "тварью дрожащей" стало ясно как никогда. НАДОЕЛО!!! Достали!

Когда пришла пора писать контрольную, он так Игорьку и сказал.

— Пиши сам!

Игорёк на несколько секунд аж потерялся от такой наглости, со стороны ранее очень покладистого "раба". А как пришёл в себя, разъярился и зашипел.

— Да ты чо! Оборзел?! Я ж нихрена не напишу!

— А меня не колышет! — прошипел Коля.

— Да ты совсем, вижу, борзый стал! — попытался Игорёк "убедить" соседа по парте. — А ну пиши!

— Хрен тебе в печень! З-засранец! — злобно и дерзко ответил вчерашний пария и тут....

Короче прямо на контрольной, математичке Ольге Дмитриевне, которая ещё являлась и классной в "А", пришлось рассаживать драчунов. Вот так и получилось, что Игорь оказался сидящим возле ненавистной Ленки-кабанихи (та без затей могла Игорю сама в глаз засветить от души — ещё та гром-баба!), а Коля в кои то веки, остался наслаждаться одиночеством за партой. Впрочем, девчонкам, сидящим сзади он как раз списывать всегда давал. Те к нему с уважением — и он к ним также.

А то, что в тот день домой пришёл с фингалом под глазом — уже были, как батя выражаться, "издержки момента". Главное, что больше Игорёк ему на уроках ничем не помешает.

— Привет Змий! — поприветствовали Колю его одноклассники.

— Привет! — коротко ответил тот подняв руку, отбросил крышку парты и засунул портфель в парту. — Чё нового?

— Игорька Новосилина на каникулах в "инфекцию" закатали. Говорят, надолго. Что-то у него там такое. — сидя на парте сообщил Борис Хохлов.

— А что именно? — удивился Коля.

— Та говорят понос у него такой, что "мама не горюй!". — заметил Чуев, выкладывая на парту учебник алгебры.

— Ну... я же говорил ему, что он засранец! — злобно и глухо буркнул Коля пристраивая мокрую брючину к горячей батарее.

— Ленко-о! — заорал Чуев через весь класс, — Как тебе: Новосилина ещё месяц не будет!

— Ох! Хорошо то как! — окающим говорком ответила Кабанова. — Вонять не будет!

Вообще, Лену Кабанову, хоть и звали её одноклассники "кабанихой", сложно было назвать толстой. Просто кость у неё была широкая и силушкой природа не обидела. А кабанихой её прозвали больше не по фамилии, а за нрав — что не по ней, сразу старалась зарвавшимся одноклассникам в глаз засветить.

Потихоньку класс заполнился.

Последние забегали уже после звонка, спешно становясь у своих мест за партами. Ведь прямо по пятам за ними следовала классный руководитель Ольга Дмитриевна Кук — сорокапятилетняя представительная дама. Всегда поджарая и подтянутая, в серой юбке, серой жилетке, и белой рубашке с шикарным белым бантом на шее.

Математичка остановилась на пороге, сверкнула очками а-ля пенсне Товарища Берия, обводя вытянувшихся учеников и только после этого, цокая каблуками-шпильками по паркету шагнула вперёд, освобождая проход.

Класс заинтересовался.

Вслед за Ольгой Дмитриевной в дверь прошла худенькая, бледненькая девочка. Волосы у неё были сравнительно короткие — даже затылок не прикрывали — желтоватого цвета. Глаза — какого-то неопределённого цвета то ли голубые, то ли светло-зелёные. Личико правильное и, кажется, в конопушках. Но это с большого расстояния плохо видно. Поверх обычной школьной формы, у неё была надета белая пушистая шерстяная кофточка, которая подчёркивала некоторую измождённость, застывшую на лице.

"Болезная, что-ль? — подумал Коля, — На то похоже... Но то, что лицо глупым держит... Может дура по жизни? Нет в её облике той серьёзности и ума, что например у той же Олеси Можейко — во где образец кондовой отличницы!".

Коля украдкой покосился в сторону среднего ряда, где сидела упоминаемая.

Кстати Олеся как сидела, будто лом проглотивши, так и сидит. Гордая посадка головы, спина прямая, коса в руку толщиной свисающая с плеча, плотно поджатые губы и очки в толстой роговой оправе. Она всегда старалась выглядеть не просто умной а суперумной, за что имела весьма скверную репутацию у парней. Особенно у парней, что слабы на голову, но крепки на кулаки.

Коля испытывал к Олесе некоторую симпатию в отличие от остальных одноклассников. Ведь он тоже относится к тем самым, кто "самый умный". А за этот "грех" получить по башке в нашей школе как-то слишком просто.

Колина нога, прислонённая всё это время к батарее, слишком нагрелась — стало припекать. На мгновение, он опустил глаза, отодвинулся. Когда снова посмотрел в сторону учителя, встретил взгляд, направленный прямо на него.

Очки математички сверкнули резанув светом ламп по глазам, от чего Коля сморгнул. Однако та и не думала отводить от него взгляда, вселяя нехорошие подозрения и предчувствия на свой счёт.

— Эту ученицу зовут Ира Зверева. Она с сего дня будет учиться в нашем классе. — объявила Ольга Дмитриевна не сводя взгляда со Змиева.

"И чё она на меня уставилась?! Я её не бил! Я её вообще первый раз в жизни вижу!" — подумал Коля, но классная следующей тирадой развеяла эти подозрения.

— И сидеть она будет на первом ряду...

Коля напрягся, так как первый ряд — его ряд. А на нём всего два свободных места. Возле него и на задней парте у балбеса Юрки Свиридова. Кто из двух удостоится "счастья"?

Учитель сверкнула очками, быстро посмотрев в сторону Свиридова, и вернула взгляд на Колю.

"О, нет!!!" — подумал он.

"О да!" сказала судьба и устами классного руководителя провозгласила.

— А сидеть Ира будет за третьей партой. Со Змиевым.

Не успел Коля обидеться, как классрук добила.

— ...И так как Ира долго болела, много пропустила, Змиеву особое пионерское задание — помочь освоиться новенькой в классе..

"Это как?! Как я ей помогу освоиться в классе, если меня половина на дух не переносит ибо "Слишком Умный"?!!".

— ...И подтянуть её по математике!

"Всё! Амба! Заклюют меня! И начнёт клевать на полном законном основании эта новенькая. Остальные продолжат. Ведь "Кукуша" с девчонкой возиться поставила!".

Кстати "Кукуша" — так классную за глаза ученики называли.

Николай опечалился и начал жалеть себя.

За спиной, предвкушая развлечение, многозначительно хмыкнули девочки. Новенькая озираясь по сторонам, прошла к назначенному месту и с опаской посмотрела на Колю. Тот нахмурился.

— Сели!

Класс зашумел, рассаживаясь по местам.

— Теперь и новенькая будет покупать пряники для Змиева! — съязвила Юлька Фокина, поглядывая на оторопевшую Звереву.

— Ведь теперь он и для тебя шпоры на контрольных писать будет! — пояснила та, глядя в округлившиеся глаза Ирины.

— А... вы...

— Конечно! — изобразив святую невинность заявила Юлька. — Каждый раз!

"Во как! Только я и не знал, что мне печеньки полагаются. — обалдело подумал Коля. — Впрочем... Она это зря сказала!".

Последняя мысль подняла ему настроение. Ведь теперь можно "на полном законном основании", как говорит папа, стребовать с обоих кумушек за спиной, полный пансион на больших переменах.

Новенькая с ошарашенным выражением лица, осторожно приземлилась на скамью и также осторожно выложила учебник, тетрадку и писчие принадлежности из портфеля не переставая с опаской коситься на Колю и на окружающих.

Коля сам с опаской покосился на соседку типа: и чего теперь от неё ожидать? А вдруг дура вздорная?!

Взгляды встретились.

И тут оба осознали комичность ситуации. Синхронно хрюкнули сдерживая смех.

Дальнейший урок прошёл спокойно. Оба молчали. Привыкали присутствию друг друга.

* * *

На перемене началось.

Не успел Коля смахнуть в портфель учебник математики с тетрадью и дневником, как новенькая соседка поспешила прицепиться.

— Ты меня математике учить будешь?

И вид такой, что радостней новости она не получала.

— А оно тебе надо? — с сомнением спросил Коля, пытаясь сообразить — это у неё дурашливость наигранная или она всегда такая. Если изображает — одно, а вот если дура — печально.

— Что? — не поняла Ирина.

— Учить тебя надо...

— Ну... отстала! — и физия сразу печальная и извиняющаяся.

"Интересно играет! — подумал Коля. — Не так как большинство девочек в классе. Те, обычно выбирают роль и играют не вылезая из неё. Как та же Деткина — поставили её старостой, так она до сих пор играет "старосту". Даже когда её сменили на Мишку Островцева. Наверное по инерции. А эта... Не понимаю!".

— Ты всегда так играешь? — решил он спросить в лоб. — То весёлая, то печальная...

— Я всегда такая! — возмутилась Зверева. — И вообще почему я не могу быть весёлой, если мне весело и печалиться когда хочу?!

— Н-ну... Я просто не понял... — начал оправдываться Коля. — У нас тут в классе все чего-то из себя изображают.

— Ты это заметил?! — немедленно удивилась Ирина. — Заметил, что изображают?!!

— А чего тут не заметить? Я год как драмкружок посещаю. Пока играл роли... а после, у других замечать стал. Наша главная как раз показывала когда естественно, а когда играют... Так ты...

— Ук-ку! — Замотала головой Зверева. — Вот какой хочу быть такая и есть!

"Всё-таки играет. Весёлую пай-девочку. Вот только нахрена?!!" — Заключил Коля, но тут влезли в разговор. Те, с кем Коля вообще предпочитал никогда не иметь дело. С кем регулярно собачился. Безуспешно, надо сказать. В отличие от спокойных Юли Фокиной, с соседкой, что сидели на четвёртой, эта пара девиц отличалась повышенной стервозностью.

— Змиев и Зверева — мне уже страшно! — Начала Димоева. — Один — ядовито кусается, а другая — тоже покусать может. Фамилии не зря даются!

— Да ла-адно! Ты на неё посмотри — комнатные собачки и то клыки больше имеют! — тут же подхватила Журкина. — То ли дело Змиев! Он за двоих кусаться теперь будет. Помнишь как в ноябре он Пашку-Кума с "Б" класса за руку укусил? Потому, что драться не смог. Так Пашка месяц покусанный с синячищей бегал.

— ...От Змия...

— ...Ага. Боялся, что он его ва-аще насмерть загрызёт.

Лицо у Иры медленно но верно теряло свою наносную дурашливость и сквозь эту маску всё больше проступала ярость. Заметив, что Зверева сжала кулачки, Коля поспешил вмешаться.

— Не обращай на них внимания. — буркнул он. — Эти завсегда всем гадости говорят. У них такое развлечение: удалось разозлить — хорошо, а если до слёз довели — вообще победа.

— У-у-стервы! — прошипела Зверева провожая хохочущих одноклассниц взглядом. — Пр-рокляну!

— Не стоит.

— Что не стоит? Проклинать?

— И это тоже. Лучше вообще внимания не обращать. А то не отстанут.

Зверева оценивающе посмотрела на Колю.

— Вообще — как хочешь! — на всякий случай уточнил Коля.

— Ты прям как моя мама говоришь... — с непонятной интонацией заметила Ира. — та тоже всегда говорит "не обращай внимания, не обращай внимания", а попробуй "не обратить внимания", когда вот так!

Ирина снова сжала кулаки и погрозила в ту сторону куда смылись стервочки. Но как стало ясно вскоре она очень быстро отходила от неприятностей. Уже через минуту они болтали на все темы сразу.

Коля не успел и удивиться, как рассказал и о себе, и о своей семье, и узнал много чего где и когда семью Зверевых по стране носило. Удивительно, но Коля, почему-то совершенно не испытывал никаких неудобств и стеснений болтая с новой соседкой. И когда разговор зашёл об обстоятельствах её нынешнего отставания по предметам, Ирина выдала всё как-то даже очень легко.

— Болела. — выдала она как нечто малозначащее. — С августа по декабрь. Когда вышла в школу, все далеко ушли. Пришлось нагонять. А в феврале мама перевелась сюда, в Малый Китеж. И мы переехали.

— Так, подожди... вы переехали только-только?

— Ну да!

— И ты здесь никого не знаешь?

— Ага.

— И города не знаешь?!

— Угу. А ты покажешь? Город...

И взгляд, просящий. Как у кота Василия, когда ему сильно хочется кусочек свежей рыбки от мамы — жалобный, умоляющий.

Воспоминания о рыжей бестии — Ваське, заставили Колю нахмуриться. Да, его взаимоотношения с домашним питомцем сложно назвать ровными и безоблачными.

Заметив эту резкую перемену выражений на лице Коли Ира смутилась.

Тот постарался стереть сие выражение с лица и чуть было на автомате не выдал согласие. Чтобы не обижать, по виду нормальную, девчонку(не то что некоторые вздорные личности... не будем показывать пальцами через класс...). Но запнулся. По пацанским понятиям водиться с девчонками — "западло". Типа "ты сам становишься девчонкой". Но тут дело обстояло сильно иначе. Тем более, что его уже "замарала" в этом отношении классная, прикрепив к новенькой подтягивать её по математике.

"Нет же к Можейке её прикрепить!" — мелькнула в голове у Коли мысль, но как появилась, так и исчезла. Новенькая, увидев на лице соседа по парте сомнения и борьбу желаний, снова скроила просящую мордашку.

"Во блин! А ведь треплется так, как будто всю жизнь меня знает! Как будто ещё в садик вместе ходили. Хочу так же! — с удивлением отметил про себя Коля. — А то к кому ни подойду, всегда слова куда-то деваются. Ни с кем нормально завести беседу и дружбу не могу. Вот только Андрюха и есть...".

— Не проблема! — пожал плечами Коля, ощущая что как раз Проблема. Он только представил себе, что будет гулять вот с этой... У всех на виду! И ему уже прямо сейчас плохо стало. С его-то застенчивостью проклятущей.

"Да! Ещё покраснеть не мешало. — промелькнула дурная мысль. — Ну да ладно! Обещание дал, значит надо. "Пацан сказал — пацан сделал!".

"Но... как она из меня-то обещание вытащила?!!!" — напоследок изумился Коля, прежде чем прозвенел звонок на следующий урок.

К концу уроков Коля находился в перманентном обалдении. Вот никогда ещё с кем-либо из девчонок он не общался так легко. Какая-то его соседка была не такая. Не такая как все.

Вон, даже с Юлькой Фокиной и то, много не поговоришь, а эта трещит и трещит! И самое удивительное, из Коли она могла вытянуть всё, что угодно. Он даже стал опасаться за свой, не в меру свободно болтающийся, язык — дабы чего не сболтнуть лишнего этой беленькой за что потом придётся жалеть.

"Какая-то пацанка в юбке!" — пришёл к выводу Коля.

— Глава четвёртая,

где Коля и Андрей узнают почему во французском фильме герои постоянно повторяли "Вендетта — дело святое!".

После окончания уроков Андрей поймал Колю в раздевалке. Он как раз надевал куртку, под бдительным наблюдением Ирины Зверевой. Ясное дело, что Андрей Звереву воспринял как деталь пейзажа и тут же вцепился в друга.

— У нас проблемы! — выпалил он и потащил того к выходу. — Айда в актовый зал. Я тебе покажу.

— Эй-эй! Полегче! Я ж так и навернуться могу.

— А ты быстрее ноги переставляй! А то я из-за тебя тоже вляпаюсь.

— Чего?!

Зверева удивилась, и любопытствуя потащилась вслед за друзьями. Она верно сообразила, что тут пахнет каким-то приключением. И если что, можно постоять в сторонке и понаблюдать. Как "приключаются" мальчишки.

В актовом зале, Андрей потащил Колю к большим окнам. Но не успел он до них дойти, обнаружил "хвост".

— А ты кто такая?! — попёр Андрей на Ирину и та поспешила задвинуться за неширокую Колину спину.

— Ну... это... там... — начал мямлить Коля, но был прерван Зверевой:

— А... он мне обещал город показать! — совершенно как само собой разумеющееся заявила та.

— Э.. Это что?!!! — Изумился Андрей.

— Ну... Это... -снова пропали слова у Коли, но он мужественно напрягся и выдал: — Мне классручка поручила её по математике подтянуть...

— И чё? Причём тут город показать?! Ты чё её теперь до дому провожать будешь?

Коля покраснел как рак попавший в кипяток. Но так как краем глаза увидел то, что хотел показать Андрей тут же нашёлся.

— Извини... Ира. У нас проблемы. Большие! Так что как-нибудь в другой раз.

— А что такое? — немедленно обиделась та.

— Иди сюда, ж-женщина! — махнул рукой Андрей глядя в окно. — Я тебе предметно покажу что за проблема!

Обиженная Ирина, прошла к окну и с вызовом уставилась на двор перед школой.

— Ну и?!

— Вон видишь, возле калитки на входе стоят. Пятеро. Нас, с... короче нас ждут. Ловят.

— Так скажите завучу!

— Ты чё, больная? — взвился Андрей. — Да нас после этого последними чмырями назовут!

— И что теперь? Подставлять себя под этих? — с безмерным удивлением спросила Зверева. — Ведь они старшеклассники!

— Плевать! — браво заявил Андрюха. — Если мы сейчас смоемся как-то незаметно, всё будет пучком!

— И как это вы планируете? Летать научитесь?! — неожиданно ядовито спросила Ирина.

Что-то в её словах было. Ведь задние двери были закрыты на здоровенный висячий замок. И выйти из школы можно только через парадный вход — это знали все. А напротив него, прямо в одной из калиток, что ведёт во двор школы, стояли братки Федьки-Шпинделя.

— Есть вариант. — тихо сказал Коля. Андрей резко обернулся к товарищу, ожидая продолжения.

— Топаем на первый этаж к младшеклашкам. — выдал тот. — Сигаем через окно и бегом перелезаем забор на Гидростроителей.

— Дело!.. Но там же окна позаколотили...

— Я знаю, где не заколачивали.

— Айда!

И друзья, оставив Ирину в актовом зале, сорвались на бег.

— А мне что делать? — пробормотала Ира Зверева вослед улепётывающим Коле и Андрею. Но через секунду глаза её зажглись целеустремлённостью.

В четвёртом "А" классе генеральная уборка была в самом разгаре. Два ученика, у которых на этот день было дежурство, переворачивали парты** и выметали из под них весь сор, что скопился за день.

**(Это не нынешние простые столы со стульями, а то были именно что ПАРТЫ)

Как правило, это была засохшая и отвалившаяся грязь с ботинок учеников. Ну не все были настолько аккуратны, что смывали всю грязь в специальных мойках на улице. Первый ряд уже был весь прометён, и оставалось лишь помыть там пол. Но тут дверь в класс чуть не слетела с петель от мощного рывка. Два ученика шестого класса, ворвались на территорию четвёртого как два носорога.

— Это Наш Класс!!! — завопил один из дежурных и выставил вперёд швабру, с уже намотанной на ней тряпкой.

— Свали в туман, придурок! — заорал на него Андрей. Но не тут-то было. Пацанчик оказался не из пугливых и попытался заступить двоим втоженцам дорогу, тогда Андрей просто уклонился от столкновения с половой тряпкой вырвал орудие труда из слабых рук и за шиворот выволок за дверь.

— Остынь там, идиот!

Второй дежурный, видя как поступили с его товарищем, счёл за благо ретироваться на второй ряд. Веник, он, кстати, из рук так и не выпустил.

Избавившись таким образом от помех, Андрей и Коля метнулись к окнам. Найти нужное, не заколоченное окно, удалось быстро но грубый рывок показал, что не всё так просто — рама перекосилась, грозя сломать стекло. Пришлось попотеть и аккуратно отжать створку. За зиму она слиплась с рамой, что довольно часто случалось. И всё это время как дамоклов меч над ними висела опасность — опрометчиво выставленный за дверь мальчишка, вполне мог за всё время возни с присохшими рамами, добежать до учительской и наябедничать учителям. А уж тогда, простыми неприятностями не отделаешься.

Почему-то мордобой со стороны банды Шпинделя представлялся меньшим злом, нежели гнев директрисы и завуча. А как раз завуч бегала быстро.

Неуклюже спустились вниз, к палисадничку, что опоясывал школу. Закрывать окно друзья уже предоставили самим дежурным. Но не тут-то было!

За строем молодых ёлок, по тротуару, идущему внутри школьной территории вдоль внешней ограды послышался топот множества ног и весёлый, злорадный вопль выставленного за дверь четвероклашки: Вот! Здесь они! Здесь! Хотели удрать!

— Ка-пец тебе мелкий! Я тебя запомнил! — тихо сказал Андрей, не на шутку озлившись на пацана. И было за что.

Налетевшая банда Шпинделя, не стала тратить время на кураж. Видно заждались. И чем дольше ждали, тем больше злились. А когда пришла пора бить "виновников", просто все слова забылись, осталась лишь ярость.

Андрей, уже попадавший в такие переделки, закрыл руками голову и его просто повалили в грязь. А вот Коле досталось.

Бил лично Федька. Бил наотмашь в глаз.

У Коли в глазах вспыхнул целый фейерверк и он, взмахнув руками рухнул на спину.

— А ну прекратить!!!! — вдруг раздался крик сверху. Со второго этажа, высунувшись в окно почти по пояс кричала на хулиганов классный руководитель 6 "А" класса.

— Шпинёв!!! Давно на педсовет не попадал?!! Савельев!!! Шкуру спущу!!!

Вопли учителя подействовали на хулиганов как удар кнута. Те с места в карьер кинулись на утёк, за школу. Там у них был один выход — сигануть через забор на Гидростроителей и больше не попадаться на глаза злой математичке. А с неё станется вызвать по их душу наряд милиции! Вот такая она была принципиальная — соображения, что привод в детскую комнату милиции очередных хулиганов "ляжет чёрным пятном на честь школы" её ни разу не останавливали, за что не раз и не два имела разговор на повышенных тонах с директрисой.

— Змиев! Зорин! Быстро прошли в умывалку!

Андрей, уже успевший подскочить на ноги, подал руку Коле, который, похоже, находился в некоторой прострации.

— Не парься Колян! Мы их всё равно достанем!

— Оптимист! — буркнул Коля, но так как больше делать нечего было, поплёлся в умывалку вслед за Андреем.

Возле умывалки их ждала Ольга Дмитриевна.

— И за что они вас? — не надеясь на честный ответ спросила она.

— Да как обычно! — неожиданно зло ответил Коля. — Не так сидишь, не то свистишь и вааще удрал.

Андрей вытаращился на него с изумлением. В чём — в чём, а вот в ябедничестве Коля ранее замечен не был.

— Надоело! — буркнул он напоследок, на ходу стягивая с себя вымазанную в грязи куртку.

— Наконец-то поумнел! — сверкнув очками с удовлетворением бросила Кук и обернувшись назад спросила:

— А ты чего здесь забыла? Я тебе где сказала сидеть?!

Коля и Андрей обернулись. За порогом переминалась с ноги на ногу, не зная что ответить Зверева.

— Мы обещали её до дому довести. — ответил за Звереву Коля.

— Да-а?!! — удивилась Кук. И уже совершенно иными глазами глянула на Андрея, Колю и Ирину. Но уточнять не стала.

Меж тем, под бдительным присмотром классного руководителя, пострадавшие ученики вымыли сначала свои куртки, благо это было просто и развесили их для просушки на ближайшей батарее. И вот когда дошло до мытья штанов, математичка резко обернулась. Ирина никуда не делась. Но встретившись взглядом с грозной училкой, пискнув ретировалась. Пока мыли и зачищали брюки, пришлось выслушивать длинную нотацию Кук о том, "как плохо связываться с такими хулиганами как...". Из её речи следовало, что всю компанию Шпинделя она знает поимённо.

Под конец получилось что у Коли и Андрея половина штанов была мокрая. Но тут уже ничего поделать было нельзя. Оставалось надеяться на то, что на улице пока десять градусов тепла и школяры привычны к намоканию одежды под обычными затяжными дождями этого времени года.

— Скажите спасибо Зверевой, что вовремя сообщила про Шпинёва. — бросила Ольга Дмитриевна под конец. — А сейчас марш бегом по домам! Бегом!!! И дома горячий чай с мёдом. Всё поняли?!

— Да-а!

Уже у калитки их догнала Ирина.

— Остановившись в трёх метрах от бредущих друзей она жалобным голосом спросила.

— А я правильно поступила а?

— Что Кукушу вызвала? — справился Андрей.

— А-а? — распахнув глаза во всю ширь осеклась Ирина.

— Это у нас её так в классе кличут. — пояснил Коля.

— Ну... вы не сердитесь? А то я подумала...

— Чаще это делай! Может понравится! — огрызнулся Андрей, всё ещё находящийся во взвинченном состоянии.

— Да всё путём... — решил загладить бестактность Коля. — А этому хмырю мы ещё отомстим!

Несколько минут брели молча.

— А она где живёт? — наконец спросил Андрей.

— Горького четыре, квартира тридцать два. — ответила с готовностью Ирина.

— Восемью четыре — тридцать два! Легко запоминается! — отозвался Коля.

— Так вы на меня не злитесь?

— А с чего?! И... И вообще спасибо! — через силу, стесняясь сказал Коля. — А этот... Он ещё сутки злиться будет.

— Так напротив нас? — обернулся Андрей к бредущей позади всех Ирине.

— Ну да, напротив тебя. — ответил Коля и пояснил Ирине. — Он в восьмом доме живёт.

— А! — как-то без энтузиазма ответила Ирина.

— Ну ты это... не парься! — наконец выдал Коля. — И вообще.. Я обещал. Такшта... не парься! Покажу город. Но не сегодня...

— Ну оно понятно...

Троица друзей понуро брела по тротуару.

Вскоре поравнялись и с той самой лужей, где так красиво исполоскались утречком друганы Шпиндея во главе со своим атаманом. Коля привычно обернулся назад, отмечая на дороге медленно тащившийся гружёный ГАЗ-54. Этот опасности не представлял и если идти вдоль бордюра что у палисадничка, брызгами из лужи не достанет. Да и водила, явно производил впечатление вменяемого и аккуратного. Такие, если что притормаживают, чтобы ненароком прохожих грязью не обдать.

Коля повернулся вперёд и быстро зашагал вдоль лужи. Вслед за ним пристроился Андрей, а замыкающей Иришка.

Вдруг, со стороны грузовика раздался взрык ОЧЕНЬ знакомого двигателя. Коля только и успел обернуться, как в лицо ему полетела грязь с проезжей части.

Всё произошло настолько быстро, что предпринимать что-либо было поздно. Только разве что обтекать. И ругаться.

Жорж Шпинёв в своём репертуаре: видит впереди еле тащится грузовик. Но он же Сам Жорж! Ему же некогда! Вот он и газанул, обгоняя впереди идущего, через встречную полосу. Но это были мелочи, так как на встречной и так никого не было. Главное, что в лужу он влетел на большой скорости.

Ира, так вообще расплакалась. И не мудрено: это на Коле и Андрее были куртки, которые просто отмыть(брюки и так уже только стирать). А вот на Зверевой было пальтишко. И если этот урод Жорж заляпал его грязью, то просто так уже не отчистишь. Придётся стирать. ПАЛЬТО стирать!

— Нен-навижу!!! — заорал Андрей вытирая грязные потёки с лица.

Коля же тяжело вздохнув, подошёл к девочке и попытался её утешить.

— Не боись Ирка! Мы отомстим за тебя!.. И за себя тоже!

— Я маме всё расскажу! — сквозь всхлипы бросила Ира размазывая по лицу грязь пополам со слезами и от этого стандартного захода, Коля чуть не психанул. Ведь по смыслу предполагать что жаловаться Ира будет как раз на Колю и Андрея. Но та просто речь не закончила.

— Я всё расскажу про этого на "Волге!". Она ему покажет где раки зимуют!

Слабо верилось, что некая женщина, причём молодая женщина как следовало из рассказа Ирины, да ещё только что приехавшая в город, кому-то может навредить. Тем более такому хмырю, как торгаш Шпинёв, у кого "с руки" полгорода разных чиновников кормится.

— Глава пятая,

где Коле в голову приходит неясная идея и он узнаёт, что не только школяры любят мстить, но и взрослые.

Они довели до квартиры Ирину, оставив лист со "свидетельскими показаниями" для её матери. На таком порядке настоял Коля, чтобы, как он сказал, "Ирине чертей не всыпали за какого-то урода на тачке".

На улице злой ветер ожёг их холодом. Неожиданно, пока они чистили одежду в квартире Зверевых, пока писали записку, температура резко упала почти до нуля.

Часто так бывает весной: Утром теплынь, а вечером лужи скованы морозом. Стылый воздух Арктики, выдавил обратно на юг тепло и снова одевал всё в лёд. С неба начинал сыпаться снежок. Друзья не сговариваясь, почти синхронно полезли в карманы курток и вытянули перчатки. Руки на ветру быстро коченели.

— И что делать будем? Меня дома батя убьёт, как увидит. — мрачно заявил Андрей, с трудом двигая окоченевшими губами.

— А чё делать? Мстить!

— Ка-ак?!!

— Пока идём — придумаем!

— А если не придумаем?!

— Значит всё равно придумаем! — упёрся Коля на своём. — Смотри в оба. Ищи подсказки.

— Это как? — удивился и повторился Андрей.

— Просто! Батя говорит, что если у тебя проблема, смотри вокруг и думай. Что-то тебе подскажет как решить её.

— Тебе хорошо говорить — у тебя батя инженер.

— А у тебя — хирург! — парировал Коля.

— А причём тут "хирург"?! Мы же его не зарезать собираемся?!

— Я же не говорил, что он у тебя бандит. Так что "зарезать" — не рассматриваем. — начал копировать отца Коля, обстоятельно отвечая даже на откровенно глупые реплики. — Он же, когда лечит, долго думает как лечить. Помнишь в фильме про хирургов как там решали? А потом клапан в сердце зашили?

Коля весьма кстати вспомнил недавний фильм, что шёл по телеку. Андрей не ответил, а клацал зубами от холода. Колину мысль он понял.

Оглядываться по сторонам становилось трудновато. Холодный ветер покрыл сырые брючины друзей льдом и те стали гнуться как картонные — с трудом. Щёки вообще заледенели сделав речь невнятной. Но друзья не сдавались.

Переходя по деревянному мосту через полузасыпанную канаву, Андрей заметил лом, оставленный строителями возле ограждения. Возможно не успели занести в каптёрку. Но...

— Хватаем его и тягу! — расширив глаза рявкнул Коля, только его увидев, по наводке друга.

Андрей понял, что таки Змиева осенило и не стал задавать лишних вопросов. Они подбежали к забору, бросили взгляд по сторонам, и взвалив железяку на плечи потащили прочь. Первым, как знающий что делать и державший острый конец лома, по быстрозамерзающей и покрывающейся тонким слоем льда грязи бежал Коля. За ним, придерживая хвост железного орудия труда, спотыкаясь и подпрыгивая тащился Андрей. Вот так они изнывая от тяжести, стараясь держаться мест, где их бы мало кто видел, пробежали метров триста уткнувшись в стену только что построенной многоэтажки.

В доме жило пока мало народу, и шансов быть увиденными со стыренной железкой у школяров было мало.

— Сюда. — коротко бросил Коля и пошёл вдоль стены дома.

Наконец, уже на последнем издыхании друзья сбросили лом на то место, где в будущем должна быть разбита клумба. Пока что там была простая яма, ещё не засыпанная плодородной почвой.

Отдышавшись Коля выпрямился и прошёл вдоль стены.

— Глянь Андюх! Видишь щель? Если мы железяку сюда засунем — никто её не увидит. И морозы её льдом не схватят.

— И что будем делать? Ну с этой... — кивнул Андрей.

— А это... Завтра вечером сможешь выйти? Часов в девять?

— А на сколько? А то ведь меня так просто не отпустят.

— За полчаса управимся... Ну, максимум за час.

— Так что ты задумал?!

— Фигня! Мне ещё дообдумать надо. Но лом — это то, что надо! И вообще... Ты Андюха такой умный, но иногда дуб-дубом!

— Ты тоже! — не остался в долгу друг и слегка обиделся.

— Ну... расходимся. — сказал Коля разглядывая задеревеневшую брючину. — Надеюсь, что родители нас если убьют сегодня, то не больно.

— Надейся! Хех!... Пока!

* * *

Заходил в дом Коля не без содрогания. Так замызгаться ему не случалось ни разу. Он тихо прикрыл за собой входную дверь веранды, стянул с себя портфель-ранец, куртку. Разулся и снял принявшие твёрдость жести штаны.

Левый глаз изрядно заплыл, что уже через него было с трудом видно окружающее. Холодный ветер как компресс помог, но слабо.

Понуро шагая, он прошёл через прихожую в свою комнату и спешно сменил утеплённые кальсоны на спортивное трико. И только в таком виде рискнул показаться на кухне.

Отец, что-то как обычно вычислял. Всё пространство на столе перед ним было выстлано листами с выкладками. Кот Василий, лёжа на серванте, наблюдал, глядя ему через плечо.

Вошедшего Колю первым заметил кот. Наверное вид был ещё тот, если глаза у кота округлились в изумлении и он аж сел.

Наконец и отец оторвался от вычислений и уставился на сына.

— О-ого! — поразился Сергей Змиев. — И кто победил?

— Не я. — честно и коротко признался Николай.

— А что так? Силы были неравные? — насмешливо спросил отец.

— Неравные. — мрачно ответил Коля.

— Так уж и неравные?

— Сложно силам быть равными если они на два года старше и их шестеро против двоих. Один Федька чего стоит!

— Так что, и Андрюхе досталось? — догадался отец.

— Угу.

— Мда-а... А фингал просто выдающийся! — заметил отец.

— Ну хотя бы ты батя душу не травил да? — неуверенно возразил Коля. Но тут на веранде хлопнула дверь.

— О! Мама пришла. Сейчас она тебе синяк залечит... Или второй для симметрии поставит. — насмешливо добавил батя.

— Скорее второй. Для симметрии. — безысходно вздохнул сын.

Васька на серванте скроил ехидную харю, снова улёгся и хвост ещё свесил.

Послышались рассерженные шаги матери — она всегда так топала по прихожей, когда была чем-то разозлена — и дверь на кухню резко открылась.

— Та-ак! И где же ты друг мой ситный так в грязи выкачался? — с угрозой спросила мать упирая руки в боки. — Оу! И синячище какой приобрёл! А ну-ка рассказывай! Всё без утайки! А я ещё проверю!

Коля уже привык к тому, что лгать или что-то утаивать от матери бесполезно. Всё равно раскопает. Так что рассказал как было.

Пока рассказывал, мать прошла к серванту, пошарила по полкам и вытащила какую-то баночку.

— Так говоришь это Шпинёв-старший тебя так грязью захлюпал? — спросила она для уточнения, усаживаясь на табуретку и ставя банку на стол.

— Он самый. — мрачным голосом подтвердил Коля.

— Я уже давно слышал жалобы на этого... лихача. — заметил отец.

— И чего молчал?!

— А что мы можем сделать? — как-то странно оживился батя, но получил весьма эмоциональную реплику ответ.

— Ты видел его одежду? На веранде.

— Нет.

— Так пойди и посмотри!

— Что, совсем?..

— С ног до головы. Толстым слоем.

— Да. — отец хлопнул внезапно по столу ладонью и его лицо медленно стало наливаться яростью. — Надо прогуляться!

— Мне — да. А тебе лучше здесь посидеть. А то знаю я тебя: снова начудишь так, что Невыразимцы месяц в изумлении ходить будут. Давно чертей по партийной линии не получал?

— Ну так то...

— Вот то! Лучше уж я и аккуратно.

— Но... — начал было отец поднимаясь из-за стола.

— Си-ди!

— Но дорогая! — попытался было возмутиться отец.

— Ничего! Тебе достанется разбираться в школе. С этим сыночком Шпинёвским... И вообще — что-то мне школа эта всё больше раздражает. Точнее её администрация. Пора общественность поднимать, а то не ровён час вообще банды из школы людей грабить начнут.

— Ну вот! Стоит только один раз слегка не сдержаться, как тебе это всю оставшуюся жизнь поминать будут — обиделся на супругу Сергей Змиев.

— Ну ты там сказочно начудил! И это ныне называется "слегка не сдержался"?!

Отец семейства решил лишь тяжко вздохнуть. Элеонора ведь обязательно сделает так, что последнее слово обязательно будет за ней. Так что лучше сейчас прерваться и не отвечать.

Да и Коля промолчал, что именно грабежами малолеток Шпинёв-младший промышляет. Во избежание. А то ведь батя где-то не сдержался и его полоскали. А если ещё и маман сильно озлится и... Не! Лучше пусть батя злится. Он хоть быстро отходит. А если ещё маман заведётся, да её на работе накрутят выговорами — на неделю хватит! Она что-то говорила про "аккуратно" — вот и пусть аккуратно. Надо полагать, что и без шума.

Хоть и интересно что это маман такое задумала!...

Мать, открыла принесённую банку, притянула за рукав сына и ловкими уверенными движениями начала покрывать мазью синяк под глазом сына.

— Не дёргайся! Я знаю, что вонючая. Зато за час сойдёт. Иначе завтра вообще этим глазом ничего не увидишь.

Пришлось терпеть.

Управившись с нанесением мази, Элеонора Змиева прихватила из серванта ещё что-то мелодично звякнувшее и вышла на веранду одеваться.

— Дорогой! Я скоро вернусь. Ты пока Колю и Ваську покорми!

Сергей Змиев исподлобья глянув на сына и принялся складывать свои бумаги в стопку.

Василий, услышав речи о еде заметно приободрился.

— Глава шестая,

где Ира Зверева получает похвалу.

Людмила Зверева приходила домой поздновато.

Вечно дел накапливалось много и вырваться с работы хотя бы на чуть-чуть раньше не получалось. Всегда получалось так, что когда она подходила к гастроному там уже была изрядная толпа покупателей. Ведь конец рабочего дня — все бегут домой.

— Ира! Возьми сумку! — позвала она дочь, закрывая входную дверь. — Ох! Опять морозы!

Выбежавшая с зала дочка, подхватила сумку, полную снеди и понесла на кухню.

Людмила сняла пальто, шерстяную шапочку и вытащила заколку. Снежно-белая волна волос, освободившись расправилась по спине. Людмила Зверева всегда гордилась этой гривой, даже несмотря на то, что они однажды внезапно побелели.

Расстегнула сапожки, вылезла из них и тут же отнесла в ванную. Но в ванной так и остановилась с сапогами в руках.

Огляделась.

— Ира! А ну-ка иди сюда!

Дочка нехотя, волоча ноги в тапочках, от чего они шаркали по полу особо громко, притащилась на зов и стала на пороге ванной.

— Это ты постирала?

— Да! — опустив голову и глядя в пол ответила Ирина.

— А что случилось?

— Я не виновата. Вот! — Дочка протянула маме записку.

Та прочитала. Удивилась. Поставила в раковину сапожки, прошла на кухню и села на стул.

— Выходит, не успела ты подружиться с кем-то как настигли неприятности?

— Угу...

— Ну... не расстраивайся! — обняла Зверева дочку. — Друзей ты хороших нашла. Вон, целую страницу исписали. Тебя спасали.

Потом снова вчиталась в текст, написанный кривым почерком.

— А ведь левша писал! — отметила Людмила, привычно взглядом вычленяя главное и особенное. И под конец, провела над листом раскрытой ладонью.

— Хм-м!!! Какие интересные у тебя друзья! — уже совершенно иным тоном заметила мать. — Подобное к подобному да?

Последний вопрос выглядел риторическим так что Ирина заинтересованно посмотрела на мать, ожидая продолжения насчёт "интересных друзей". Но продолжения не дождалась.

— Так говоришь, видела ту "Волгу" напротив нас?

— Та вон она стоит. Из окна видно. — помрачнев лицом ответила Ирина.

Людмила Зверева вытянулась и чуть привстав на стуле, глянула за занавеску.

— Вот этот значит!.. Дела наши тяжкие! — устало вздохнула она. — Похоже, мне надо выйти. Минут на пять. Поставь-ка чайник, пока я ходить буду.

Ирина с энтузиазмом схватила чайник и поставила в раковину, наполняться. А мать нехотя поднялась на ноги, — видно было что очень устала за день — и пошла в прихожую.

Ирина, поставила чайник на огонь и пристроилась у подоконника наблюдать что же на этот раз сделает её матушка.

Людмила появилась не скоро. Видно, проигнорировав лифт, она зачем-то прошла пешком все этажи вниз. Её стройная фигура, с развевающимися длинными белыми волосами смотрелась на недостроенной детской площадке как валькирия из книжки, что подарила она Ирине на день рождения.

Вышагивала она ровно и как-то даже торжественно. Возможно последнее показалось, но от её шага веяло какой-то жёсткой целеустремлённостью.

Обогнув одинокую песочницу, с в камень смёрзшимся песком, деревянную горку, в конце лотка которой недавно оттаявшая лужа снова бодро покрывалась льдом, она подошла к цели.

Остановилась в двух метрах от "Волги". Что-то сделала руками в воздухе и Ирине стало сложно смотреть на мать. Взгляд постоянно соскальзывал и приходилось прилагать усилия, чтобы не потерять её из виду.

Людмила Зверева подошла к транспортному средству городского хама и дотронулась до багажника машины. Дальше постукивая пальцами по металлу она обошла её. Склонила голову на бок, как будто увидела что-то очень забавное.

Порыв ветра дёрнул её снежно-белую гриву волос и в глазах Ирины что-то мигнуло. Алым. Она сморгнула и потеряла мать из виду. Когда она её нашла, та уже возвращалась.

— Очень занятно! — чуть посмеиваясь сказала она заходя в квартиру. — Ира! А ты не видела — кто-нибудь кроме хозяина той машины к ней подходил в последние два часа?

— Не, мам, не видела. Я же стирала.

— Ах ты труженица моя! — приобняла Людмила дочку. — Но... может это и к лучшему, что ты её не видела.

— ...Или его? — после паузы дополнила она. Но последнее было снова сказано так — "в пустоту".

— 23 марта. Вторник.

— Глава седьмая,

где Андрей Зорин узнаёт на собственном опыте, что проклятие не пустой звук.

На следующий день всё покрылось толстым слоем льда. Дул противный северный ветер заставляя звенеть обледенелые ветви деревьев. Дорожки не все ещё успели засыпать песком, так что на улицах народ передвигался с очень большой опаской. Скользил, сдуваемый ветром, падал.

Коле и Андрею, как и всем остальным школярам наоборот было весело — ведь всё внезапно превратилось в гигантский каток. Да и лужа на дороге, что ещё вчера доставила столько неприятностей, замёрзла. Теперь она представляла из себя колею из маленьких ледяных торосов, раскатанную транспортом, пока она застывала.

Лужа на тротуаре сияла свежим ледком, слегка припорошенная снегом. Вся коричневая под цвет вмёрзшей грязи.

Коля всю дорогу вертевший головой, в опасении, что вот-вот на дальних подступах появится банда Шпиндея, у лужи расслабился. Андрей, увидев шикарную возможность прокатиться по ровному льду, обогнал его и воплем "эгей!" заскользил к дальнему краю.

Сначала и Коля дёрнулся было также разогнаться и проскользить, но кое-что вспомнил. Осторожно ступил на лёд, потоптался у того края, что ближе к проезжей части и сел на корточки.

Смахнул с участка льда пелену снега и вгляделся.

Там, хоть и плохо различимый, в глубине льда блестел... тот самый стальной шарик.

Андрей, видя что товарищ что-то не торопится, снова разогнался и проскользил обратно.

— Чё нашёл?

— Гля! Тот самый...

— Вот это да!!! И Шпин его не взял?!!

— Ему не до того было. Он лужу брасом форсировал.

— Ага! С друганами на загривке, — добавил Андрей и хохотнул.

— Ножик есть?

— А то! — фыркнул Андрей и полез в карман брюк за перочинным ножичком, с которым никогда не расставался.

Коля, получив в руки нужный инструмент, быстро выдолбил шарик изо льда. Пару раз подбросил в воздух, скептически покосился на Андрея и увидев "голодный" взгляд кинул шарик ему.

— Дарю!

— Во спасиба-а! — воскликнул Андрей и хлопнул в воздухе перчатками ловя шарик.

— У меня ещё есть! — вальяжно заявил Коля.

Андрей подбросил шарик в руке, посмотрел как он сияет на солнце, взвесил, открыл, было рот, чтобы попробовать на зуб но передумал — всё-таки сталь валялась в грязной луже.

— А что это у вас?! — раздалось сзади да так внезапно и требовательно, что друзья чуть не подпрыгнули. Впрочем последнее на льду было чревато и хорошо, что сдержались.

— Привет Ирка! — салютнул кулаком вверх с зажатым в нём шариком Андрей.

— Ты так не пугай! А то... я чуть не хряпнулся от твоего рявка! — буркнул Коля.

— Ч-чогось?!! — не поняла Ирина.

— И вообще привет! — опомнился Коля от смущения.

— Пр-ривет!

— Ты такая радостная... Чо, от родителей ничего не было? — удивился Андрей. — За вчерашнее.

— Не! Не я же виновата! — удивилась Зверева. — А вам что, попало?

— Да... вот... — замялся Андрей и полез чесать в затылке.

— Крутой у тебя батя! — посочувствовал Коля.

— Не батя... Он в больнице допоздна задержался. Брат.

— Ну я и говорю — крутой у тебя брат.

— А у тебя, можно подумать ничего не было! — возмутился Андрей. — У тебя маман ва-аще! Мне тогда летом почти ничего и не было, а тебе!..

— А что ему? — немедленно влезла любопытная Ирина.

— То было давно. — съехал с темы Коля. — Моя маман мне вчера синяк свела.

— Ух-ты! — немедленно удивился Андрей. — А я только сейчас заметил, что чего-то у тебя на харе не хватает.

— Могу переставить на твою! — набычился Коля.

— Не надо! Я хороший. — шутливо испугался Андрей.

— Ага! Он хороший! — тут же, ослепительно улыбаясь, энергично поддержала Ирина.

— Так чё, тебе реально ничего не было?! — переспросил Андрей, и видно было что ему явно завидно.

— Ну... отругали. — Неуклюже солгал Коля, но для Андрея прокатило. Тот поверил. А вот Ирина набрала воздуха чтобы уличить, но секунду подумав, решила промолчать. Выдохнула и снова заулыбалась.

— Ладна! — махнул рукой Андрей. — Айда в школу!

Но не успел развернуться, как ноги его странно заплелись и, в результате, поскользнувшись, он растянулся на льду.

Он поднялся на ноги но через пару шагов снова с шумом шлёпнулся на заледенелый тротуар.

Снова поднялся. И... снова шлёпнулся.

На этот раз Андрей уже не спешил подниматься на ноги.

— Чё за фигня?!! — обескураженно выговорил он.

Коля смотрел на друга так, как будто только что его увидел. Ничего не понимая.

Ирина же, приложив к подбородку пальчик(кстати на ней ни перчаток, ни варежек не было) изобразила усиленную мыслительную деятельность и просияв уверенно заявила:

— У него прОклятый предмет!

И указала пальчиком на Андрея.

— У меня?!! — сидя на льду ткнул пальцем себя в грудь Андрей.

— Угу! — с энтузиазмом подтвердила Ирина. — Вы ведь только что что-то из лужи выковыряли.

— Вот это чтоль?! — достал Андрей из кармана куртки стальной шарик.

— Наверное. Я не видела, что вы выковыряли.

— Да иди ты!.. Сказки рассказывать!

Зверева лишь пожала плечиками и с интересом принялась ждать продолжения цирка. А он не заставил себя ждать.

Андрей ещё раз пять поднимался на ноги, делал пару-тройку шагов и спотыкаясь на ровном месте растягивался на тротуаре.

Под конец он сел на бордюр и растерянно оглядел те немногие метры, которые успел преодолеть после получения шарика.

— И чё теперь?! — ошалело бросил он в пространство, но тут к нему тихо подкралась Зверева.

— Дай его! — протянула она руку.

— Зачем? — с подозрением спросил Андрей.

— Да не насовсем!

— Н-ну на-а...

Ирина взяла голыми руками шарик поставила портфель на снег и покатала блестящий металл между ладонями.

— Всё! Держи!

Андрей с опаской принял шарик, осторожно поднялся на ноги, сделал шаг, другой. Постоял, осознавая что не упал и спросил.

— Это как у тебя получилось?

Ира, лучезарно улыбаясь пожала плечами.

— Снять порчу просто!

— Ведьма чтоль?

— Угу! — радостно угукнула Зверева.

— Мрак! И куда я попал?!

— Ты точно куда-то попал! — загадочно сказала Зверева оборачиваясь к Коле.

— Мы идём?

— А... Да! — отмер Коля и широко зашагал вперёд забывши, что стоит на замёрзшей луже. Результат не заставил себя ждать.

— А у меня что? — спросил он отлипнув от холодного льда.

— Ты забыл под ноги посмотреть! — звонко отсмеявшись заметила Зверева.

— А-а! — хлопнул себя по шапке Змиев. — вот я бар-ран!

— А я думал, ты Змий! — подколол того Андрей.

Да, день начался интересно.

— Глава восьмая,

где секретность трещит по швам, но Коле удаётся выпутаться.

В школе был только один неприятный момент — на их второй этаж, специально по души Коли и Андрея припёрся лично Шпиндель. Надобность, с которой он пожаловал, обычна для таких как он — попугать. Коля просто убежать не успел и попался в лапы.

Где были в это время учителя?

Далеко! В учительской.

Так что Федька мог сделать с "мелким", — а для восьмиклассника шестиклашка и есть "мелкий" — всё, что ему заблагорассудится. Избивать ему было как-то лень, да и как-то "не героически" это смотрелось, потому и самоутвердился Шпинёв чисто запугиванием.

Но добился он эффекта прямо противоположного — Коля, уже сложивший у себя в голове план ближайшей проделки-мести, выслушал распинающегося Федьку с каменным выражением лица. И когда Федька рявкнул ему в лицо финальное "Ты_понял_мня?!!", чисто машинально кивнул и бесцветным тоном ответил.

— Понял.

— Смотри мне, пет-тух! — зло процедил Фёдор и толкнул в лоб Колю, из-за чего он ударился затылком о стену.

Было больно и обидно. Но Коля постарался сдержаться и не показать никаких эмоций. Одноклассники Коли в это время при Федьке старались слиться со стенами. Дабы не нарваться на гнев такого хмыря, как главхулиган всея школы. Но как только Шпинёв отбыл, не преминули высказать своё презрение как "слабаку". То, что никто из них не мог противостоять хулигану на голову выше любого из них — в рассмотрение не принималось. Просто одноклассники самоутвердились сами за счёт "неудачника".

Да, были и другие, кто ни слова не сказал против Коли, даже были такие, что тихо посочувствовал. Но хоть и было их большинство, менее обидно не становилось. И это добавило злости.

Коля уже с нетерпением стал дожидаться вечера. Но уроки всё тянулись и тянулись... Почему-то казалось, что они никогда не кончатся. Ирина, заметив состояние Коли, постаралась его не задевать. Слишком уж он был сосредоточен и напряжён. Ему явно было не до болтовни с кем-либо.

Коля даже учителей удивил. Ведь хотя бы раз за урок, но он всегда тянул руку. А тут ни разу! Да ещё "слился с пейзажем" — постарался стать как можно менее заметным.

После окончания уроков, за калиткой школы, Иришка рискнула осторожно спросить.

— Приключаться будете?

— Откуда узнала?! — резко спросил Андрей, шокированный неожиданной осведомлённостью "посторонней девчонки".

— Так видно! Если у мальчишки лицо "загадочное" и видно, что он что-то скрывает, значит будет шалость.

— А тебе тогда чего?

— А с вами можно? — вопросом на вопрос ответила Ирина и скроила просящую мордочку.

Коля с Андреем изумлённо переглянулись.

— Ты чо, сдурела, женщина? — решил изобразить грубого хулигана Андрей. — Там будет опасно!

— От мужика слышу! — насмешливо бросила она. — И вообще! Вот попадётся вам снова какая-то прОклятая вещица, а вы и знать не будете.

Коля с Андреем снова переглянулись... И замялись.

Демонстрация утром была весьма яркой и запоминающейся. Особенно запомнил Андрей — синяками и шишками, которые прямо сейчас ощущал. Ведь за полдня они никак не могли сойти.

У Коли была иная проблема.

Он помнил очень нехорошее качество девчонок — болтливость. Болтлив ли конкретный экземпляр этого племени, что сейчас сияя улыбкой и конопушками прыгает перед ними — выяснять как-бы не ко времени. И не уместно.

Но тогда как отшить так, чтобы не обидеть?

Ведь один раз она их спасла от серьёзного мордобоя, второй раз — от проклятия...

Кстати проклятия, как догадывался Коля, навешенного на шарик лично им. От которого пострадал друг Андрюха. И что сказал бы Андрюха, если бы узнал что именно он, Коля, подсунул под видом стального шарика, такую крутую невезуху с постоянными падениями? И не важно, что сам Коля не знал, что предмет до сих пор заряжен проклятием, направленным на Федьку-Шпинделя. Ведь Андрей смертельно обидится!

— Угу. А если ты заболеешь? — пришла в голову Коле спасительная мысль. — Ведь твоя маман нам спасибо не скажет! Вона какой нонче ветрюган холоднючий! Вмиг простудишься!

Ирина насупилась, но аргумент для неё был слишком весомым. Ведь действительно очень холодно. И действительно, мама этим двоим... да неизвестно что сделает, если Ира заболеет!

— Ну... Так не честно! — ещё больше надулась она.

То, как она сказала, проняло даже сурового Андрюху.

— Да ладно! Холода не навечно. — как-то неуверенно выдал он.

— Правда?! — немедленно просияла Ирина.

Парни уже третий раз за последние минуты переглянулись.

— Правда. — выдал Коля.

— Вы обещали! — воскликнула Ирина.

"И что мы обещали? — подумал Коля. — То, что возьмём её вместе "приключаться", когда тепло станет, или что холода не вечны? Вот же ж!".

Расстались все у песочницы на детской площадке между домами — Андрей пошёл в одну сторону, Ирина — в противоположную, а Коля вообще перпендикулярно.

Перед этим Андрей клятвенно заверил Колю, что его отпустят на полчаса вечером "в нужное время".

Последний пассаж был предназначен для ушей Ирины. Друзья опасались, что выйдя "на дело" обнаружат у своей компании такой конопатый довесок, который ну совсем ни к чему. А так — она, ведь, не знает назначенного времени.

— Глава девятая,

где свершается первая большая месть.

Достать лом и притащить его к дому номер восемь, вылилось в отдельное приключение. Ведь оба — и Андрей и Коля — не желали попасться на глаза кому-нибудь постороннему. Потому пришлось попетлять среди новостроек, выбирая места, где ещё нет или уже нет освещения. Последнее объяснялось просто: местные хулиганы — ясно дело кто, — навострились из рогаток выбивать уличные фонари. А городские коммунальные службы просто не успевали менять разбитые лампочки на новые. В результате остались целыми только те лампы, что висели очень высоко на больших столбах. Такие были только вдоль проезжей части.

Стоило просто держаться подальше от дороги и идти вдоль аллей с разбитыми фонарями, сворачивая в сторону тёмных мест там, где либо успели заменить лампочки, либо просто рогатки хулиганов их ещё не пробили. Так или иначе, эта цепочка тёмных мест представляла из себя хоть и простенький, но лабиринт.

Пришлось побегать периодически замирая и приседая, если вдали показывалась фигура одинокого прохожего. По такой погоде мало кто стремился высунуть нос на улицу в столь поздний час. Холодный ветер, казалось не только выстудил землю, но и выморозил небо, оставив его без единого облачка.

И даже луны не было. В последнем Коля специально убедился посмотрев на листок отрывного календаря. Там всегда, справа от числа дня, выставлялись времена восхода и захода как солнца, так и луны. Луна должна была взойти в три часа ночи, что очень даже было хорошо для того, что они задумали.

Самым трудным оказался финальный забег.

У дома всё-таки свет имелся — от лампы над входом в подъезд и от лампы, под которой всегда оставлял своё авто Жоржик Шпинёв.

Пришлось сделать крюк и обойти дом вдоль стеночки, чтобы зайти в подъезд с наименее освещённой стороны дома. Когда же оказались на первом этаже, то как ни была для них тяжела ноша, оба рванули к лифту бегом.

На счастье ни перед лифтом, и в самом лифте никого из обитателей дома не оказалось. А так как он был заселён пока лишь наполовину, то имелся очень большой шанс вообще никого далее не встретить.

На последнем этаже, первым высунулся из двери лифта Коля. Глянул по сторонам, убедился, что всё тихо.

— Бежим к лестнице на чердак! — шепнул он Андрею.

— Там же замок!!!

— Фигня! Отопру!

Возле двери тихо поставили один конец лома на пол и Андрей постарался заслонить его, чтобы хотя бы издали не было понятно, что у него в руках. Однако возвышавшийся над его макушкой другой конец лома делал его усилия тщетными. Оставалось надеяться, что никому не взбредёт в голову выходить на площадку и после задавать неудобные вопросы двум "заплутавшим" школярам.

Замок и вправду на решётчатой двери висел самый примитивный. Как шутили: "на честного человека". Коля, достав гвоздь из кармана, справился с ним за пару секунд.

Медленно открыли дверь. Прошмыгнули внутрь и также осторожно прикрыли её. Издали, если не подходить близко, казалось, что она по-прежнему на замке — Коля не стал снимать его, а просто продел в проушины, оставив болтаться незастёгнутым.

Прошли через пустынный чердак и уткнулись в дверь, ведущую на крышу. Вот эта дверь их "порадовала". Когда её попытались открыть, она огласила всю округу страшным скрежетом. Андрей аж зажмурился.

Прождали минуту.

Всё было тихо.

Ещё минуту.

Так никто и не появился, выяснять что за жуткие звуки доносятся с чердака дома.

Тихо выползли со своей железной ношей на плоскую крышу.

— У-у! Звиздищей!!! — восторженно воскликнул Андрей, обозревая небосвод густо усеянный сверкающими блёстками. Вымерзший воздух стал кристально прозрачным и стали видны те звёзды, что ранее скрывались за всегдашней дымкой. Даже Млечный Путь, казалось, обрёл объём и контраст, и переливался мириадами искр. Такое часто бывает во время ветреной погоды. Звёзды мерцают как свечи на сквозняке. Может поэтому, в стародавние времена родилась легенда, что звёзды, это свечи, что зажигают ангелы.

С точки зрения современных знаний бред, конечно, но тогда верили.

— Да. Красиво. — нахмурившись бросил Коля, потёр рукавичкой начавшую снова застывать щеку и тяжко вздохнув бросил. — потом полюбуемся. Сейчас нам направо.

Андрей не глядя под ноги, чисто автоматически принял в право и зашагал к железному ограждению крыши. Взгляд его намертво был прикован к звёздам, ярко сияющим в морозной ночи.

— Смотри под ноги! — буркнул Коля. — Нам бы ещё с этой железиной тут брякнуться... для пущего эффекта!

— А всё равно нихрена не видно! — отмахнулся Андрей левой, свободной рукой, но шагать стал осторожнее. Последние заморозки превратили плоскую крышу в хороший каток.

Друзья дошли до железного ограждения и сгрузили лом на свежий ледок. Коля прокрался к ограде и осторожно выглянул за край крыши. На минуту, свет, идущий снизу, от уличных фонарей высветил его шапку, надвинутую почти по самые глаза.

Коля плавно убрался со свету, сделал пять шагов вправо и снова поглядел за карниз.

— Здесь.

Сзади раздался звон падающего железа и сдавленные ругательства товарища.

Коля обернулся. В отличие от Андрея, тьма на крыше была для него далеко не полной. И причину шума он увидел сразу.

Пока Коля смотрел вниз, Андрей поднял ближний конец лома и попытался его подтащить ближе. Сделать удалось всего один шаг. Хорошо, что чисто на рефлексах Андрей выронил лом и он брякнулся рядом.

— Ничего не поломал? — ворчливым тоном спросил Коля.

— А чего ему сделается?! Он же железный!

— Ты тоже железный? — ядовито справился Коля.

— Н-ну... Тоже! Железный! — поняв юмор ситуации и сделав грудь колесом ответил Андрей. Хотя ушибленную руку постарался спрятать за спину.

Оставив лом Андрей осторожно, мелкими шажками приблизился к Коле.

— Она там! — зачем-то шёпотом сказал Коля и показал пальцем за бордюр.

Андрей, поддавшись инстинктам попытался тоже выглянуть, но был остановлен Колей.

— Не надо. Чем меньше нас видят снизу, тем лучше.

— А чё, тогда делаем?

— Кидаем.

— Дык он тяжёлый!

Коля огляделся по сторонам.

— Смотри, Андрюха! Там две доски.

Под стеночкой лежали две, сколоченные уголком, доски. Лежали явно очень давно. И когда этот деревянный уголок здесь забыли? Возможно даже сами строители этой двенадцатиэтажки.

— И чё с того? — Не понял друг. Досок он не увидел в такой темени, но если друг видит...

— Они как желоб. И покрыты льдом.

— Всё равно не понял!

— А-а! — отмахнулся Коля и погрузился в вычисления.

— Так... от стены до машины три метра... Мы на крыше, значит от нас по верхней кромке крыши... Пока лом будет падать, за это время должен пройти по горизонтали эти три метра... Итого угол наклона желоба... должен быть... блин!... должен быть...

Коля поджал губы и полез чесать затылок. Треух при этом сполз ему на глаза.

— Короче, Андрюха! Будешь держать желоб.

— Так и знал! — начал, было плакаться тот... Но Коля не дал ему продолжить нытьё.

— ... А я, подниму лом, положу его на желоб и толкану. Тебе же самая ответственная работа — держать желоб под нужным углом. Просовывай его под ограждение!

— Каким концом?

— Тем!

Андрей пригляделся и во тьме таки разглядел то, что указывал Коля — как неясную чёрную тень. Подошёл к доскам, ощупал их и попытался взять в руки. Ничего не получилось.

Подёргал его. Результат тот же.

— Только не пинай!!! — прошипел внезапно сквозь зубы Коля. — Р-развалишь!!!

— Дык! Примёрз, падла!

— Фигня-война! У нас же лом! Щас ледок подломим под ней.

— А-а! — хлопнул себя по шапке Анрдей.

Друзья взяли тяжёлую железяку и со второй попытки таки поддели плоским концом лома примёрзшую деревяшку. Направлял плоский конец лома Коля, как лучше видящий. Деревящка крякнула и отломилась вместе с большим куском льда с лужи, в которой лежала. Быстро оббив острые ледовые края деревяшку подтащили к бордюру.

Коля ещё пару раз на секунду выглядывал за край крыши, чтобы уточнить положение машины относительно желоба. Обернувшись же увидел, как Андрей гладит лом.

— Ты чи-иво делаешь?! — удивился он.

— Так мой старший брат делает с заготовками когда в сарае что-нить мостырит. И после у него всё получается по высшему разряду. Говорит, надо любить то, что делаешь.

— Оно ясно, что надо любить своё дело... — не понял Коля. Ведь все манипуляции выглядели как ритуал.

— Ладно! Всё готово! — произнёс наконец Андрей и поднялся на ноги одновременно поднимая острый конец лома.

Коля перехватил железку.

— Становись под желоб и упрись в ограждение. Лом — это моя задача.

В следующую минуту Коля правил наклон желоба. Указывая Андрею то перехватить ближе к середине, то дальше, попеременно отходя в сторону и придирчиво оценивая получившуюся конфигурацию.

— Во! Так и стой! — наконец выговорил он.

Андрей упёрся ногами в крышу и замер.

Коля протащив лом, поставил его конец на край желоба, с трудом поднял его и просунул чуть дальше. Наконец лом занял своё положение в желобе, удерживаемый только Колиными руками.

Коля чуть продышался и легонько подтолкнул лом.

Тот зашуршал по покрытым льдом доскам и, напоследок, тихо звякнув, исчез за краем крыши.

Несколько мгновений не было слышно ничего и наконец... Бум!

Звук был какой-то глухой. Друзья ожидали что бабахнет так бабахнет. Ведь железяка просвистела аж двенадцать этажей!

Пара мстителей переглянулась и дружно высунулась за край крыши.

Машина как стояла, так и продолжала стоять. Вокруг было ни души.

— И чо?!! — воскликнул Андрей.

Коля же промолчал и прищурился. На крыше автомобиля красовался аккуратный чёрный кружок.

— Не кипишуй Андрюха! — оскалился он. — Попали как надо!

— Да?! И куда это?

— В крыше дырка. — пояснил Коля и потянул друга за плечо. — Сваливаем! Потом из окна налюбуешься у тебя же третий этаж.

— И то верно. — буркнул Андрей.

На утро весь двор был поднят на ноги... нет, не звуком взрыкивающего двигателя. А воплем раненого бизона. В этом вопле сплелось всё и обида, и злость, и удивление.

И было от чего орать!

Утречком Шпинёв-старший, в прекрасном расположении духа — ну как обычно — вышел из подъезда. Предвкушая то, как он будет "давить на нервы всем этим неудачникам", громко прогревая двигатель своей красавицы "Волги". Ну вот любил он это дело, хотя по большому счёту это было уже хулиганство с его стороны. Но даже потеря четвертака на взятку участковому этого стоило. Возмущённые вопли жильцов окрестных домов и соседей грели его мелкую душонку.

Он подошёл к автомобилю, полюбовался красивыми бликами на блестящих боках машины и пошуровав в замке открыл дверцу.

Сначала он не понял.

После не поверил своим глазам.

Помотал головой, надеясь что наваждение развеется. Но всё, что он видел никак не хотело исчезать.

Укусил себя за палец.

Получилось очень больно. Но тем самым убедился что не спит.

И тут только до него дошло что он видит.

В водительском кресле, точнёхонько посередине, торчал... ЛОМ. Обыкновенный железный лом. Его плоский конец подло блестел в свете уличных фонарей намекая на то, что не всё так просто в этой жизни. И что он — лом — ещё и углубился в асфальт на серьёзную глубину, что делало проблему его извлечения ну очень нетривиальной.

— М-м-не-е-е-е-ет!!!! — заревел Жорж на весь двор. И уже по привычке отметил как в домах стали массово зажигаться окна.

— 24 марта. Длинная среда

— Глава десятая,

где Людмила Зверева исполняет должностные обязанности не выходя со двора дома

Как обычно, шум за окном Людмила Зверева пропустила мимо ушей. Правда, слегка, сквозь сон, удивилась, что не было звука двигателя машины. Сон у неё был здоровый и даже если под её окнами устроят драку два громовых ящера, она и ухом не поведёт.

Также, как и обычно, она поднялась в половину седьмого, сделала завтрак, снарядила в школу дочку и тут, прямо от порога её позвал настойчивый звонок телефона. Она поспешно чмокнула Иришку в щёчку и быстрым шагом направилась к тумбочке, что возле дивана в зале.

— Пока мам! — помахала Ира ручкой и шагнула за порог.

-Пока-пока! Приноси пятёрки Иришка! — бросила Людмила и помахала в ответ.

Поспешность, с которой Людмила отправилась к телефону, объяснялась просто: сейчас, когда они только-только переехали в Малый Китеж, когда ещё не успели обрасти знакомствами, друзьями, могли звонить только с работы. И если звонят на дом, значит что-то случилось. Серьёзное.

— Да? Людмила Зверева у телефона. Кто звонит? — вопросила Зверева, приложив трубку к уху.

— Людочка, здравствуй! — раздался в трубке бодрый голос непосредственного начальника. Голос у него был подстать фамилии — мягкий, и обволакивающий как мурлыканье кота. Но зная, сущность, способности и, особенно опыт Котова...

— Здравствуйте Василий Иванович! — официально поприветствовала Людмила. — Что случилось?

— О-о! Случилось! Прямо у тебя под окнами случилось! Тебе даже никуда особо и идти не надо! К нам поступил сигнал. Надо проверить. Так что можешь приступать к работе прямо сейчас. — зарядило начальство.

— Приступаю! — механически кивнув, бесцветным голосом ответила Людмила. — Какие инструкции? Целеуказание?

— Да, Людочка! Целеуказание — автомобиль ГАЗ, принадлежащий некоему Егору Самуиловичу Шпинёву. Нам сигнализируют, что сию самобеглую повозку, пронзил железный штырь. И с тем штырём, как и самобеглой повозкой, что-то не так! Вот что там "не так" тебе и выяснить. Так как рядом с твоим домом — связь держим через этот... аппарат. — последнее слово Котов выговорил с запинкой.

Что значит "этот аппарат", Людмила поняла сразу.

Просто когда шеф возбуждался, а возбуждался он всегда, когда пахло каким-то серьёзным делом, он начинал путать эпохи и слова. Вот и сейчас автомобиль "самобеглой повозкой" назвал.

Это не было чем-то из ряда вон выходящим — обычные будни и обычные закидоны начальства. Но вот то, что что-то произошло именно с той самой "Волгой"...

Людмилу укололо нехорошее предчувствие.

Но делать нечего — надо идти исполнять. Работа такая.

Она неспешно навела марафет, тщательно заправила хвост белых волос под шубу, подхватила сумочку и вышла из дома.

Привычно уже провела по косяку двери пальчиками, и замкнула квартиру.

На улице было столпотворение. Толпа окружила автокран, и мрачных работяг, подцепляющих стропами стоящую перед домом номер восемь новенькую "Волгу" ГАЗ-24. Чуть поодаль, на пустой клумбе стояли генератор ацетилена, кислородный баллон, шланги и горелка, которую зачем-то держал молоденький парнишка, лет двадцати. На его лице застыло удивление.

Но самым колоритным в этой толпе был мужичок, в дорогой меховой шапке, дорогой шубе из под которой виднелись очень дорогого, импортного вида брюки. Обувка на сём мужичке тоже была не из простого магазина — что-то элитное, импортное.

Мужичок разве что не визжал от паники. Он очень боялся что его ненаглядный транспортный аппарат помнут или поцарапают. Кстати под стропы было напихано такое количество разного тряпья, что вызывало уважение.

"И откуда столько тряпья взяли?!" — мимолётно подумала Людмила, протискиваясь сквозь строй зевак.

Мужичок, всё был недоволен, всё лаялся и с рабочими, и с бригадиром. И если сам импортно-одетый крепких выражений старался не применять, то бригадир не стесняясь присутствующих крыл всё матом. И, кстати, получалось у него чуть ли не стихами.

Людмила подивилась такому виртуозному владению матерным языком и ничуть не смущаясь подошла к спорщикам.

— Что тут у вас происходит? — официальным тоном спросила она у бригадира, старательно игнорируя Жоржа Шпинёва (а это был именно он).

Бригадир тут же заткнулся, узнав в подошедшей высокое начальство, но ответить ничего не успел. Жорж, так как со Зверевой ни разу не сталкивался, наоборот, взбеленился.

— Чего тебе тут надобно? Не видишь, тут катастрофа. Панимаиш?! — У Жоржа слово "панимаиш" явно было паразитом.

Кстати Людмила, весьма слабо походила на Очень Высокое Начальство. Небольшого роста, стройная, зеленоглазая. Она больше походила на старшеклассницу, вышедшую погулять перед школой. То, что на ней модные сапожки, полностью нивелировалось простецким пальтишком с меховым воротником и вязанной шапочкой, надвинутой почти на глаза. К тому же атташе-кейс, который она держала в руках, ещё больше делал её похожей на школьницу — многие родители, соблазнившись удобством и стильностью жёсткого чемоданчика, покупали их своим детям в школу.

— Ваша фамилия, гражданин? — проигнорировав хамский заход спросила Зверева.

— Девочка! Иди в школу! Не видишь, тут серьёзные дяди серьёзным делом занимаются, панимаиш! — решил отвязаться Шпинёв, но не тут-то было.

— Гражданин! Я спрашиваю, как ваша фамилия? Назовитесь!

— Девочка! КТО. ТЫ. ТАКАЯ?! — вспылил Шпинёв.

"Девочка", ничуть не смутившись, сунула руку за пазуху и достала удостоверение в красной обложке.

— Зверева Людмила Михайловна, Комитет Государственной Безопасности, Малый Китеж, "Подразделение К", эксперт-криминалист. — отрекомендовалась она, разворачивая корочки и суя под нос Жоржу.

Немая сцена.

Жорж в секунду становится похожим на ледяной столб в тулупе. Он явно надумал себе много чего. И что за ним, таки, пришли, и что сейчас будут арестовывать "за всё хорошее"...

Но потом в уме всплыло слово "эксперт-криминалист". И он преисполнился энтузиазма!

— Вот!!! На моей стороне КаГеБе!!! Теперь я покажу всем кузькину мать! — и тут же залебезил перед "бывшей" "школьницей" Шпинёв.

Людмила нахмурилась. Народ тоже нахмурился.

— Вы всё-таки не назвались.

Шпинёв рассыпался в извинениях и назвался полностью, упирая какой он крутой и со связями. Народу понравилось это ещё меньше.

Людмила поморщилась.

"Либо дурак, либо вообще страх потерял. — подумала Людмила. — Ведь я могу на него и ОБХСС навести".

Она не любила таких "хозяев жизни". Потому отвернулась от лебезящего хама и кинула бригадиру на которого напал ступор в виду явления народу представителя грозного ведомства:

— Расскажите, что произошло.

— Ну... Эта... Вот! — нашёлся тот и просто открыл переднюю дверь "Волги". Там из водительского сиденья до сих пор торчал лом. — Ось! Дрючок! Не могём вынуть! Торчит, падлюка, не шелохнется! Шо ни робилы — усё никак!

— Жаль, что не в заду Шпинёвском торчит... — послышалось ворчание тётки "из народа".

— Кому бы поручить тако благое дело? Мож прекратит народ своей бумбархайкой по ночам тиранить? — отозвалась товарка.

— Ну да! С ломом в заднице шибко не поездишь! — заметил работяга стоящий рядом.

— Та и ща не плохо! — Отозвался ещё один. — Как ту телегу пришпиндорило славно! Ни вперёд, ни назад!

Народ сдержанно хохотнул.

Шпинёв озверел с полоборота.

Ему всё мерещилось, что за ним, за его спиной, стоит грозное Ведомство, Контора. Но "развить мысль" ему не удалось.

— Успокойтесь гражданин Шпинёв! С вами отдельный разговор! — грозно бросила Зверева через плечо. Шпинёв тут же скукожился, а Людмила переключилась на бригадира.

— Пытались срезать? — кивнула она на всё ещё стоящего на клумбе парнишку с ацетиленовым резаком в руках.

— Ага! — с характерным украинским гэканьем подтвердил бригадир. — Огонь ну никак ту прокляту железину не берёт!

— Покажи. — коротко бросила Людмила и, расстегнув чемоданчик, достала маленький тёмный цилиндр, тут же заискривший в её руке.

— Мыхайло! Гэть сюды! — рявкнул бригадир. — Покажи как и шо.

У молоденького сварщика глаза тут же зажглись энтузиазмом и мыслью. Он ловко размотал шланги, — чувствуется опыт многих авралов, — зажёг, отрегулировал пламя горелки и просунул под днище "Волги" приблизил факел к торчащему из асфальта концу лома.

Голубое, с прожилками фиолетового, пламя упёрлось в лом. Но сколько ни держал сварщик пламя на металле, тот своего цвета так и не поменял. Хотя уже давно должен был раскалиться добела.

— Электросварку бы притащить... — вслух начал размышлять бригадир. — А то ничего эту железину не берёт!

— А вы уверены, что это железо? — спросила Людмила.

— А что-ж ищщо?! — удивился бригадир.

— Температура плавления железа — тысяча пятьсот тридцать восемь градусов. — Для справки указала эксперт-криминалист. — Температура ацетилено-кислородного пламени — около трёх тысяч шестисот градусов.

— Таки шо нам делать теперича?!

— Пока ничего. — ответила Людмила бригадиру и бросила сварщику. — Достаточно!

Сварщик, крутанул ручки на горелке. Пламя хлопнуло и исчезло. Когда он поднялся на ноги Зверева подошла к машине ближе и внимательно осмотрела лом.

Ни на первый, ни на второй взгляд лом не вызывал никаких подозрений — обычный грубый инструмент каких сотни тысяч. Зародившиеся же подозрения молодая эксперт проверила самым простым для себя способом — поднесла к хвосту лома свой цилинрик. Тот предсказуемо оттолкнулся от прОклятой железки.

— А что это такое интересное у вас? — попробовал полюбопытствовать так и не отошедший от машины сварщик.

— Прибор. — коротко и совершенно бессмысленно ответила Людмила.

— Я полагаю, что за лом хватались все, кому не лень? — обратилась она к бригадиру.

— Дык... это ж! — замахал он руками показывая на Шпинёва. — Вот! Гражданин требовал убрать...

— Всё ясно! — бросила Зверева возвращая свой персональный умклайдет в чемодан. — Все, кому не лень хватались. Начиная с гражданина Шпинёва.

— Надо полагать, что злоумышленника мы не найдём? — влез хозяин "Волги".

— Хорошо бы не нашли! Правильный человек сделал! По-доброму поступил — за ради всех старался! — послышались реплики из толпы зевак.

— Выставьте ограждение. — без лишних слов приказала Людмила бригадиру. — И стропы снимите.

— Но моя машина?!! — взвился Жорж. — Мне в район надо срочно!!!

— На автобусе доедете, гражданин! — неприветливо отозвалась эксперт-криминалист.

— Правильно! Давно пора ироду как все нормальные люди походить-поездить. А то повадился, п о н и м а и ш, добрым людям спать мешать спозаранку. — снова раздалось из толпы, поддержанное всеми зеваками. Их реакция была на редкость единодушной. Видать достал этот... всех и до самых печёнок.

"Но лом-артефакт?!" — удивилась про себя Людмила, бросив ещё раз взгляд на торчащий из водительского сиденья хвост ломательного инструмента.

Локтем захлопнула дверцу и обозрела всё в целом — и машину, и торчащий снизу лом, углубившийся в уже успевший не только оттаять, но и обгореть асфальт.

"Зачем и кому такое могло понадобиться?! Но... Дело теперь за малым — отчитаться и ждать".

Она представила, что придётся много времени провести на пронизывающем холодном ветру и заранее поёжилась.

— Людмила Зверева на проводе. — коротко и официально доложилась эксперт.

— Здравствуй Людочка! Что так мрачно? Али нашла чего странного? — послышался в трубке ласковый голос шефа. В его голосе ясно читалась надежда на что-то интересное. — А то только и знаешь, что расследуешь мелкие хулиганства, причём выполненные чаще всего изумительно изобретательными школярами, а не людьми, обладающими Силой.

"Кстати в данном случае как раз присутствует мелкое хулиганство кого-то из наших — проклятие на авто висит доброкачественное. — отметила про себя Зверева. — Но это мелочи по сравнению с тем, что авто пронзило насквозь".

— Да шеф. "Саламандра" — твёрдо заявила она.

— Ох как... сурово! Ты... уверена? — тут же загорелся энтузиазмом шеф.

— Можете сами проверить. — Обиделась Зверева на мимолётное недоверие.

— Верю-верю! — примирительно отозвался Котов. — Побудь пока на месте. Высылаю группу.

— Шеф!

— Да?

— Я уже проверила. Там не просто криминалисты нужны. Тут что-то очень древнее и... Там всё затёрто. Мастер работал. "Лабораторию Девять" надо бы сюда.

— Но огонь... — как утверждение переспросил шеф.

— Потому и "Саламандра"... Только никак не возьму в толк, что "Саламандре" понадобилось от торгаша, пусть и вороватого, но обычника!

— Хм! Какая прелесть! — пришёл в восторг шеф. — Хорошо! Уговорила! Будет тебе "Лаборатория Девять". В полном составе. Жди.

— Спасибо шеф. Буду ждать. — ответила она и начала прикидывать сколько ей позволено посидеть в тепле до того, как примчится бригада из Лаборатории.

Из окна было видно милиционера в шинельке, потерянно вышагивающего около временного деревянного заборчика-штакетника, что выставили ремонтники. Присоединяться в ожидании к милиции было как-то... У КГБ издавна трения с милицией. Не любят они друг друга.

— Глава одиннадцатая,

Где вдруг обнаруживается одно пренеприятное обстоятельство.

Андрей Зорин не стал лезть близко к пробитой ломом машине. Он уже и так налюбовался на зрелище и суету из окна квартиры. Поэтому, даже не взглянув в ту сторону он от подъезда рванул к Коле и Ире, ожидающих его "выбега".

Но сразу же за "Здорова!" начал с подозрительной миной нарезать круги вокруг Ирины. Причём смотрел на неё так, как будто вот-вот изобличит-узнает матёрого преступника.

— Ты чё-о-о?!! — возмутилась Ирина и даже попятилась.

— Точно! — изрёк Андрей с глубокомысленным видом потирая подбородок. Коля же пребывал в растерянности.

— Что точно-о?!

— Она косметикой пользуется!

— Ты чо?!! Сдурел?!!

— Календарь сегодняшний видел? — обратился Андрей к Коле.

И тут до Коли дошло. Он вспомнил шуточную картинку на листе отрывного календаря. В семьях Змиевых и Зориных они были одинаковые.

— Ну-т-ты-блин!!! — замотал головой Коля. — Я думал что серьёзное.

— Дур-рак! — возмутилась Ира. До неё тоже дошло. — А я тебя вчера от проклятия избавила.

— Да ладна-а! Мы пошутили! — вальяжно махнул рукой Андрей. — Правда Колян?

Коля же разинув рот не знал что сказать. Ему было очень неудобно за товарища.

— Дурацкая шутка! — обиделась Ира.

— Почему? — искренне удивился Андрей. — А маме понравилось, когда папа её поздравил с весной и веснушками! Все же видели календарь.

На эти слова Ира просто надулась, не зная как реагировать. Получалось так, что Андрей не собирался обидеть. Но получилось как-то глупо.

— Ну... разве что... — буркнула Зверева и перевела взгляд на машину, вокруг которой суетился народ. Через пару секунд её личико уже снова сияло радостной улыбкой.

— А здорово её! — кивнул Коля на "Волгу" и бегающего вокруг неё Шпинёва-старшего.

— Да! Будет знать, как народ тиранить! Каз-зёл! — подхватил Андрей. — Айда в школу. Тут долго будут железяку дёргать.

— Я никому не скажу! — неожиданно заявила Зверева начиная шагать прочь с детской площадки.

Андрей и Коля, сбитые с толку переглянулись.

— Не скажешь о чём? — решил переспросить Андрей догнав Иру.

— Кто лом воткнул.

Коля и Андрей снова переглянулись.

Со стороны Ирины это было похоже на шантаж. Многие девчонки сначала говорят, что никому не скажут, а потом начинают выторговывать за молчание какие-то барыши. Причём размер и характер того барыша зависит от силы фантазии и величины жадности конкретной шантажистки.

— А ты знаешь?

— Знаю! — нагнав таинственности, ответила Зверева.

— И кто?

Ира остановилась на краю детской площадки и скептически смерив обоих друзей ответила.

— Так вы же и прокололи! Вчера. — и чуть помолчав, насладившись круглыми глазами Андрея и Коли, добавила осуждающе: — И меня не позвали! Вот!

— Глава двенадцатая,

где всплывает истина, что против лома нет приёма.

Бригада из Лаборатории-Девять прибыла на удивление быстро. Только-только выставили ограждение, только-только заткнули Шпинёва, всё грозящего пожаловаться какому-то "вышестоящему начальству", как во двор зарулил неприметный ПАЗик.

Первым из открывшихся дверей выпрыгнул шеф. Огляделся, составил в уме трассу по присыпанным песком местам асфальта и быстрым шагом направился к своей работнице.

— Неожиданно! Всё-таки не поверили Иван Васильевич?

— Людочка! — напоказ оскорбилось начальство. — Чтобы я вам не доверял?!! Мне просто самому любопытно стало! Сколько лет ведь прошло с того самого!...

Котов имел в виду свою последнюю стычку с Саламандрой. Видно его так заело, что никак не мог успокоиться. Ведь из его цепких рук ещё никто не уходил... Кроме Саламандры.

— Ну-ка показывайте! — махнул он ей рукой энергичными шагами направляясь к ограждению. За его спиной на холодный ветер вываливались из тёплого салона автобуса сотрудники Лаборатории. Бригадир ремонтников услужливо отодвинул одну из секций.

Людмила подошла к машине и достала из кармана свой "прибор". Тот как обычно заискрил в её руках и звякнул.

— Чтобы было понятно с самого начала... — начала на ходу пояснять Зверева. — вот смотрите.

Она провела по капоту "Волги" своим умклайдетом, от чего поверхность машины еле заметно засияла.

— Хм! Ха! Хе! — выдало начальство и вопросительно посмотрев на Звереву вопросило. — Успела распутать?

— Ничего сложного, Василий Иванович. Обычное, бытовое проклятие. Но... — смутилась она.

Шеф терпеливо ждал.

— Прокляли очень уж с выдумкой. Не придерёшься.

— Даже с Кодексом Ка?

— Даже с Кодексом Ка! Что интересно. Проклятие наложено на машину. Но охраняет пассажиров.

— Да. Потому сразу не обнаруживается. — подтвердил подошедший глава Лаборатории-Девять успевший не только прислушаться к докладам нового сотрудника, но и кое-что проверить самому.

— То есть проклявшему мы ничего не можем предъявить? Даже если найдём. — уточнил шеф.

— В том-то и дело Василий Иванович. Ведь само проклятие вред машине не наносит — его наносят те, кто хоть что-то кинет в неё, а это, по смыслу проклятия, явно не проклявший. К тому же, учитывая то, что оно второй частью охраняет пассажиров...

— Ну раз так... — мгновенно потеряв интерес к этой части сказал шеф. — что там с ломом?

— А с ломом...

Зверева обернулась к ставшим полукругом, чтобы видеть всё, экспертам.

— Четыре слоя. — коротко сказала она и приглашающим жестом махнула в салон автомобиля, на виднеющийся там хвостовик лома.

Но продолжить не успела. Прибежал Шпинёв-старший и стал канючить.

— Мне в район-надо-о!!! Панимаиш?! — заладил он подбежав к шефу "Подразделения К". Тот отшатнулся и посмотрел на Шпинёва как на некое особо диковинное животное.

— Что вам надо, гражданин? — холодно спросил Котов.

— Мне в район-надо!!! Меня там ждут!!! На высоком уровне ждут!!! Панимаиш?!

— Мы вас не держим! — также холодно ответил Котов.

— Мне машина нужна, панимаиш? Немедленно снимите её с этой... железяки!

Вероятно Шпинёв принял Котова и людей "Лаборатории-Девять" за каких-то работяг из ЖЭКа.

— Ну так и езжайте, гражданин! — не понял Котов.

— Мне машина нужна, понимаишь?! Эта машина, дурья твоя башка! Мне на машине надо ехать! Как я могу приехать в район, к уважаемым людям, на автобусе?

Когда Жорж начинал очень уж сильно злиться, на конце слова "понимаиш" в его произношении вдруг прорисовывался мягкий знак.

— Хорошо можете приехать. С комфортом. — отозвался шеф и в его словах в ответ прорезались язвительные нотки.

— Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? — начал распаляться "великий начальник" — Я Шпинёв! Я сейчас позвоню твоему начальнику и тебя уволят! Как препятствующему функционированию важных людей, понимаишь?!!

Котов поморщился.

Потом обвёл взглядом своих подчинённых.

Те еле сдерживались, чтобы не рассмеяться во весь голос, с интересом ждали, что будет дальше. Так как дурак пытался накатить "на Самого" никто даже помыслить не мог, чтобы вмешаться.

Вероятно комизм складывающейся ситуации наконец-то дошёл до Василия Ивановича. Он ухмыльнулся поискал глазами нужного человека и отдал команду.

— Товарищ Саблезубый! Разберитесь с гражданином.

Саблезубый рад стараться. Молча подошёл к зарвавшемуся гражданину и посмотрел тому в глаза со своих двух метров роста. Под взглядом блекло-жёлтых глаз Шпинёв съёжился и даже слегка присел. Он сталкивался с работягами у которых совершенно нет комплексов по отношению к Высокому Начальству. Знал, чем обычно это кончается. Потому, что у нас какое государство?

Пра-авильно! РАБОЧЕ-крестьянское.

С ударением на первом слове.

И даже если вдруг некий работяга "слегка намнёт бока" некоему гражданину Шпинёву "из сословия служащих" — то есть из, как говорили классики марксизма-ленинизма, прослойки, то почти наверняка ничего им не будет кроме порицания. Ведь свидетели, в таких случаях кто?

Правильно! РАБОЧИЕ. А своих они никогда не сдают.

Ну... может где и "сдают", но только не в Малом Китеже. Убедился. На собственных боках.

Однако намятия боков на этот раз не состоялось.

— Вам нужно срочно в район? — каким-то особым образом выделил слова желтоглазый.

— Д-да-а.... — протянул Шпинёв. Причём глаза у него быстро стекленели, а лицо разглаживалось. От былого проявления "праведного начальственного гнева" скоро не осталось и следа.

— Сейчас вы идёте, как и все нормальные люди, на автостанцию...

Шпинёв кивнул.

— Становитесь, как все нормальные люди, в очередь в кассу.

Шпинёв механически снова кивнул .

— Стоите там, как все нормальные люди, дожидаясь своей очереди.

Снова механический кивок.

— Покупаете, как все нормальные люди, билет в район .

Кивок.

— И, как все нормальные люди, едете на автобусе с билетом, в район.

Кивок.

— Идите, гражданин! — отпустил Шпинёва Саблезубый.

Тот развернулся и как сомнамбула пошагал вдаль.

— Так на чём мы там остановились? — вопросил шеф, возвращаясь к дискуссии.

Спустя двадцать минут...

На заледенелом асфальте лежат аккуратно разложенные странные инструменты. Дверь в салон "Волги" открыта и возле неё стоят шеф, скребущий подбородок и один из экспертов — хмурый. Остальные работники "Лаборатории Девять" что-то вымеряют своими приборами, нарезая круги вокруг.

-Да... Действительно четыре! — говорит эксперт косясь на Людмилу, что стоит позади шефа. — И... как-то очень странно переплетаются. Первый, явно изначальный, "саламандровский", затёрт. Затирание — это второй слой. Третий слой — нормальный ведьмаковский конструкт: "пойди туда, куда послали". И четвёртый... огонь! Причём заметьте, коллеги, именно этот слой активирует первый!

— А почему первый "саламандровский"? С чего вы взяли? — мягким голосом вопрошает шеф.

— Дайте мне! — потеряла терпение Зверева. Она оттеснила эксперта и напрягшись приложила свой умклайдет к железу лома.

Несколько секунд ничего не происходило.

Потом на ломе проявилась первая, светящая ярко алым, буква. Затем вторая... пока активация надписи не ушла под сидение автомобиля. Первые буквы гласили: Contra ex...

Шеф оглянулся назад.

— Ремонтники ушли в машину греться?

— Давно. — отозвался оскалившись на все свои ровные, но очень острые зубы, товарищ Саблезубый, который как раз этим и озаботился — уборкой лишних свидетелей "с поля".

— Ладно. Взяли машинку и сняли с лома. — дал команду шеф.

— Работники "Лаборатории Девять" дружно достали свои умклайдеты, подцепили авто, мягко подняли, и мягко поставили его на колёса рядом. Всё было проделано под качественно наведённой иллюзией. Со стороны, если бы кто наблюдал, это выглядело бы как будто спорящая о чём-то группа людей, дружно взялась за "Волгу", подняла её, оттащила в сторонку и поставила на землю.

— Та-ак! И что мы имеем? — отряхивая ладони произнёс шеф.

А в результате имелась полная надпись, упирающаяся в асфальт: Contra exiguo nullo receptio est.

— Против лома — нет приёма! — перевёл с латыни один из экспертов.

— Глава тринадцатая

где троица друзей становится свидетелями грандиозной школьной драки.

Пройти в свои классы оказалось для Коли, Андрея и Иры и просто, и сложно. Просто — банда Шпинделя по пути не попалась.

А вот сложно...

Новость, что шпинёвскую "Волгу" кто-то пришпилил к асфальту ломом, казалось, обсуждает вся школа. Пока шли по коридору, к ним с этой новостью успели подкатиться как минимум пять человек. Но узнав соседей и свидетелей того замечательного происшествия, немедленно пытались вызнать подробности, что собирало ещё больше учеников.

Коля заикался и косился на Ирину ожидая, что она их "сдаст", Ирина весело заявляла "да видели", но ничего не прибавляла. Андрей же медленно надувался от ярости, так как его вся эта ситуация сильно раздражала — и тем, что есть возможность проговориться(ведь как хочется сказать, что это именно они ту "тачку", как её называли ученики, проткнули), и тем, что задавали часто ну очень глупые вопросы.

Потом пришёл-таки Федька Шпинёв и началась драка.

По понятной причине, его давила обида, что папаню и его красавицу-машину вот так "опозорили". Благо, что сцепился Шпиндель не с истинными виновниками, а с какими-то восьмиклассниками.

Тут же образовался плотный круг из зрителей, которые ещё принялись подначивать дерущихся. Некоторые, особо ловкие, забрались на подоконники с ногами, чтобы лучше видеть, кто не успел занять места в первых рядах просто подпрыгивали, рассчитывая в прыжке увидеть, что же там за головами зрителей делается.

Андрей, как истинный боец, продавился в первые ряды и там остался смотреть за действом. Коля и Ирина, наоборот, постарались убраться подальше. И правильно сделали, так как вскоре подвалили Федькины дружки.

Дружки попытались вступиться за атамана, а за избиваемого немедленно, с криками "так не честно!" вступились одноклассники шпинёвского противника и вся драка тут же приобрела воистину эпические масштабы.

Пока Коля и Ирина просачивались в свой класс преодолевая встречное течение любопытствующих, на шум прибежали учителя и принялись разнимать драчунов под свист болельщиков. Шум в коридоре стал совершенно оглушительным.

— Что там и с кем там? — спросила у Коли Юля Фокина, не успевшая пробиться в коридор.

— Шпиндель драку устроил... — буркнул Коля.

— ... Я их пока не знаю! — отговорилась Ирина как новенькая, когда Фокина упёрла вопросительный взгляд в неё.

— И хорошо бы вообще не узнавать! — припечатала Олеся Можейко, со своего места. Похоже, она одна не пожелала интересоваться кто бьёт, кого бьют, и осталась сидеть на своём месте.

— А почему?! — тут же уцепилась Ирина, чем ввергла Олесю в растерянность. Ей-то казалось, что ответ на этот вопрос очевиден. Она привычным движением надвинула дужку очков указательным пальцем на переносицу и глянув в глаза вопрошающей ответствовала.

— Патамучта ка-азлы!

Сказано было с такой экспрессией, что у Ирины немедленно округлились глаза. Коля же привычно отметил: Можейка в своём репертуаре. Она вообще к месту и не к месту любила припечатать это сочное слово "ка-аз-з-лы!". И было тому отношению весьма веское основание — неизменно удерживаемый с первого класса статус круглой отличницы был великолепным поводом для всех оболтусов подёргать за роскошную косу, которой она так гордилась.

— Там что все...? — многозначительно спросила Фокина.

— А то! Когда Шпиндель один ходил? — риторически вопросил в ответ Коля.

— Интересно... А на этот раз милицию вызывать будут? — спросила Юля.

— Да ты что, подруга! Чтобы за Самим Федькой Шпинёвым, да милицию! — с апломбом бросила Журкина и дальше продолжила совсем уж цинично. — Опять папаню вызовут, а он чем-нибудь педколлектив умаслит. Этим всё и закончится!

Сказано было так по-взрослому... Впрочем не удивительно: Журкиной было у кого учиться — у собственной маман. Ходили слухи, что она, будучи уже лет десять разведённой, да ещё и бухгалтером "Горэлектросетей", превратилась в образцово показательную стервь. Причём совершенно не стесняющуюся в выражениях, когда приходилось лаяться с работягами и инженерами предприятия. Не удивительно, что и дочка вырастала также образцовой, циничной стервой.

Коля прошёл к своей парте, достал из портфеля учебник русского языка с тетрадкой, перьевую, чернильную ручку и меланхолично уставился в окно. За окном, старая ворона, сидя на голой ветке дуба, долбила где-то раздобытый сухарь, подперев его лапой, чтобы тот не свалился вниз. Коля подивился сообразительности птицы.

— И что, у вас так часто? — услышал он голос Иры. Коля и не заметил, как она села на своё место.

— Ну... часто! — помявшись ответил Коля, смутившись. Ему было обидно за свою родную школу, что в ней происходят всякие непотребства. В то время как в других школах...

Он не знал точно как насчёт хулиганства обстоят дела в других школах, но почему-то неосознанно считал, что "вот там — всё по-другому и лучше". Возможно зря.

— Дикая, какая-то у вас тут школа! — буркнула Зверева, подтвердив худшие подозрения Коли.

— И не говори! — философски заметила Фокина возвращаясь на своё место.

Из коридора, в класс повалили ученики, возбуждённые зрелищем грандиозной драки.

На перемене стало известно, что Шпинёва отправили домой "за папой". Правда это или нет, но Федьки в школе не наблюдалось. Также как и его дружков.

Шести— и восьмиклассники, участвовавшие в потасовке также были наказаны — вызовом родителей в школу. Но те ученики как раз присутствовали, а на переменах бахвалились друг перед другом и перед другими школярами кто как и кому "засандалил в глаз". По их речам создавалось впечатление, что все они такие ловкие и сильные, да ещё такие меткие, что били точно в глаз своим обидчикам.

Хоть и всем известно было, что в таких драках, балбесы лупили не глядя лишь бы куда-то попасть. Никто из них не обладал доблестями ни боксёра, ни уличного кулачного бойца. Разве что шпинёвские, по причине того, что постоянно встревали в разнообразные потасовки, обладали какими-то навыками. Однако на этот раз их просто задавили массой, стоило только обозначиться с их стороны грубому нарушению правил честной драки. Да и учителя вовремя подоспели.

Школа вся гудела от обсуждений "утреннего ЧП". Каждый учитель считал себя обязанным провести перед своим уроком соответствующий "профилактический разговор".

В отличие от большинства одноклассников как в "А" так и в "В" классе, Коля и Андрей постарались изобразить скуку. Что им эта драка не интересна. Уже после осуществления плана мести, когда увидели какой шум поднялся, они испугались. Но всё равно надеялись, что исполнителей этой мести не найдут. "Не найдут" из принципа. Слишком уж красноречиво вела себя толпа зевак, собравшихся возле проткнутой машины.

Но оставался один неучтённый фактор — Ирина Зверева.

Весь день Коля следил за своей соседкой по парте, однако та так и не проявила никаких поползновений не то, что "сдать" друзей как исполнителей диверсии против шпинёвского авто, но даже расспросить одноклассников насчёт деталей утренней драки. Более того, казалось, что её саму что-то изрядно тревожит. Чего-то она боялась.

Поэтому после уроков Коля следовал за Ирой неотступно. На выходе из школы к ним присоединился Андрей.

Уже по виду суровых мин мальчиков, Ире стоило бы испугаться, но она повела себя парадоксально — как только между школой и ними образовалась дистанция метров в сто она ощутимо расслабилась и заулыбалась.

— Здорово получилось! — бодро заявила она удивив друзей.

— Чего здорово? — удивлённо спросил Андрей.

— Ну так машине Шпинёва-старшего — отомстили. Федьке — тоже отомстили, его друзьям — получается, тоже отомстили! И всем им сейчас не до нас. А пока их будут толочь родители, пока будут разбирательства в школе, они про нас забудут.

— Ха! Ж-женщина! Причём тут мы, когда Федьку и его корешей учителя замели?! — попробовал возмутиться Андрей.

— Ты хочешь им сам отомстить? — удивилась Зверева.

— Ну-у... Хорошо было бы! — смутился тот.

— Вот здорово! Я с вами! — с таким энтузиазмом заявила Ирина, что у обоих мальчиков вытянулись лица.

— Так ты... — начал было Коля, но был прерван.

— Я честно-честно никому не рассажу что то самое именно вы сделали! — торопливо заверила Зверева чем ещё больше сбила с толку Колю.

Коля собирался с мыслями и набирался смелости ответить девчонке аж целую минуту. В то время как Андрей откровенно веселился.

— Дык... я не то имел в виду... и... а... а как ты узнала что...

— Пф-ф! Элементарно Ватсон! — с апломбом заявила Зверева, остановилась и прищурившись стала выговаривать Коле. — Вы собирались отомстить?

— Ну... да! — нехотя согласился тот.

— Вечером меня отшили, когда "на дело" шли. Так?

— Ну так, но причём здесь...

— И шарик ведь ты проклял! — неожиданно и ни к селу, ни к городу победно заявила Ирина.

— Ты-ы?!! — ткнул пальцем в Колю протянул Андрей.

— Он-он! И машина была проклята, и лом проклят! Ведь если его просто сбросить с крыши он не прошьёт машину насквозь. И не зароется в землю так глубоко! И ва-апще! Он... — Ирина ткнула в обалдевающего Колю пальцем. — Он крутой ведьмак!

— Чи-ио-о?!!! — вытаращился Андрей на Ирину как на сумасшедшую.

Но в отличие от своего друга Коля имел иное мнение.

— Так ты с-сама... — начал он осторожно, но предложение не закончил. Он просто не знал как Зверева среагирует на слово "ведьма". А вдруг обидится? Ведь среди простых людей это слово — ругательство, обозначающее злых и вздорных тёток.

— Так я говорила, что я ведьма! — как ни в чём ни бывало напомнила Ирина. Стоящий за спиной у неё Андрей красноречиво повинтил пальцем у виска. Но Коля и на это имел своё, сугубо перпендикулярное мнение.

— Научишь?! — загорелся он.

— А что сразу я? — удивилась та. — Тому далеко ходить не надо, у кого сами родители ведуны!

— Глава четырнадцатая,

В которой всплывают подробности бурной биографии одного французского шалопая и одного британского доктора философии.

"Лаборатория Девять" долго "танцевала" вокруг лома, исследуя мельчайшие улики, которые только возможно было найти. Давненько им не попадалось ничего подобного. Исследование закончилось выпиливанием куска асфальта, вместе с ломом и схватившейся в каменный монолит подложкой из щебня. Иначе извлечь не удавалось. Окончательную очистку артефакта от облепившей его породы решили оставить на потом, когда его водрузят на испытательные стенды Лаборатории.

Специалисты не спеша собрали оборудование, упаковали в чемоданчики и потянулись к автобусу.

Людмила Зверева, напоследок заглянула в дыру, получившуюся при выпиливании лома и кое-как забросанную разнообразным строительным мусором, что удалось отколупать на промёрзлой земле в ближайших окрестностях.

— Да! Залепи дырку на той повозке самобеглой. А то как-то нехорошо — дождь пойдёт, она ещё и отсыреет... Заболеет! — бросил ей Котов.

Людмила пожала плечами попутно усмехнувшись на слово "заболеет" по отношению к автомобилю. Подошла к "Волге" и приложила ладонь к дырке на крыше. Железо выгнулось, зарастив пробоину. Чуть замешкалась, подумала и заодно ещё восстановила целостность проклятия, наложенного кем-то неизвестным. Лом-артефакт неблагоприятно подействовал на него и оно начало разрушаться.

— Вот так будет самое то! — удовлетворённо мурлыкнула эксперт.

— А его-то зачем? — удивился собиравший своё оборудование глава Лаборатории Филимон.

— Для равновесия! — загадочно бросила Зверева.

По прибытию в Лаборатории шеф собрал всех для совещания в своём кабинете. Обычное дело, когда что-то касалось артефактов, но тут он их удивил. Дождавшись, когда все пять экспертов рассядутся по креслам, он сплёл пальцы на уровне груди и выдал.

— А теперь... кое-что о том предмете, что вам предстоит исследовать. Я не буду вас инструктировать что и как делать — сами разберётесь, но что конкретно искать и в первую очередь...

Он обернулся к Зверевой, сидящей от него по правую руку.

— ...Сейчас об истории этого, и связанных с ним артефактов, расскажет товарищ Зверева. Как единственный из вас уже сталкивавшийся с ними и знакомый с историей их появления. Сожалею, но эту историю, а равно и персонажа, произведшего на свет сии железки, стали забывать. Незаслуженно!

— Обсуждение в ходе — поощряется! — добил он и вальяжно махнул рукой.

Что со слов шефа следовало — сотрудники "Лаборатории Девять" не знали либо саму историю артефакта, либо, как минимум, подробностей. Людмилу это слегка удивило.

Но снова вспоминать то дело...

Она невольно поморщилась, что не укрылось от внимания шефа. Тот мгновенно скроил извиняющуюся мину и глазами показал на главу "Лаборатории Девять".

Тяжко вздохнув, Зверева попыталась подняться, но была остановлена жестом Котова.

— Не надо подниматься на ноги, Людочка! И так все вас видят.

И снова скосил глаза на главу Лаборатории. Главный же вопросительно смотрел на Звереву. Та, успокоившись, выдержав должную паузу принялась рассказывать.

— Первые упоминания о Саламандре относятся к восемнадцатому веку. Магистр он был знатный. Во всех отношениях: хоть и француз по происхождению, но родословную вёл от немецких лендлордов, в свою очередь ведущих свой род от самого Эрика Барбароссы. В Искусствах тоже весьма преуспел. Но, как случалось в те времена довольно часто, особенно с выходцами из знатных родов, особенно не обделённых Даром, стал он банальным хулиганом. Он почитал особой доблестью нахамить всем. Эдакий Локи местного масштаба.

Много раз, потерявшая терпение магическая общественность Европы, объявляла на него охоту с выставлением наград как в золоте, так и в артефактах. Но ни одна из этих охот так и не увенчалась успехом. Он просто покидал Европу, отправляясь в длительные вояжи по миру, и на пару десятилетий в Европе становилось спокойно. Потом он появлялся, причём в самых неожиданных местах и начиналось всё снова. Всё бы ничего, если бы он не стал причиной многих войн и склок между княжествами и королевствами тогдашней Европы.

Кстати забыла упомянуть: у Святой Инквизиции на него особый счёт. Так что к девятнадцатому столетию, оболтус знатного рода оказался на самом дне — среди бандитов, грабителей, воров и мошенников. А так как за ним в Европе велась тотальная охота, подался к нам, в Россию. И здесь надолго затерялся. У нас, как вы помните из курса истории, своего хаоса хватало. А он в нём чувствовал как рыба в воде.

И вот взыграла в нём гордыня.

И захотел он власти. Но так как в светские круги ему вход был заказан, то решил он стать Королём Рыцарей Ночи. Так и назвал. Но чтобы подчинить всех себе создал артефакты и раздал главам гильдий. А этот факт запечатлел в стишочке:

Три серебряные фомки — для воров-домушников.

Пять калёных гвоздодёров — для барыг-тихушников.

Девять ржавых арматур — для шпаны дворовой,

Чтобы бабки выбивать из лохов сурово.

Двадцать перьев засапожных из калёной стали

Для мокрушников упёртых чтоб на них сажали

Сорок шпилек золотых для воров-карманников

чтобы больше изымать у раззяв бумажников

Ну а лом для Короля чтобы в час суровый

Впредь никто не позабыл кто из них фартовый.

(читателю Рановиту респект от автора за подсказанную идею стиха).

— С последней строкой как-то не особо. Что значит: "Впредь никто не позабыл, кто из них фартовый"?

— Да и весь стишок графоманией отдаёт. — скривился Роман Коваль. Он являлся почитателем поэзии и всякие вирши, что не укладывались в его представления о прекрасном немедленно относились им в разряд графомании.

— Ну как перевели! — развела руками Зверева.

— Ты, Роман, явно не читал вирши средневековых придворных поэтов. Вот уж где... — помотал головой Саблезубый. — Кстати! А к чему сей стих?

— А к тому, что количество и качество артефактов в нём указано точно. — пояснила Зверева.

— Нам что, всех их искать?!! — ужаснулся Филимон догадавшись, как ему казалось, до главного.

— Придётся! — многозначительно бросил Котов, наблюдая за активным обсуждением.

— Подождите! — встрепенулся Глава Лаборатории. — получается, у нас в руках главный артефакт?

— Получается так. — сдержано подтвердила Зверева.

— ...И ему подчиняются все остальные?

— Если верить стиху — да.

— Н-но... тогда получается, что нам всего лишь надо его до конца активировать, чтобы собрать?..

— Лучше не надо! — чуть не подпрыгнула Зверева.

Филимон бросил вопросительный взгляд в сторону начальства.

— И это приказ: не активировать! — подтвердил Котов.

— Но как же с ним работать?

— А вот это вам предстоит установить. Но активировать ОЧЕНЬ не стоит. Как бы кому-то не хотелось. — добавил Котов и многозначительно посмотрел на Саблезубого который что-то мучительно соображал. У того, явно голова была занята иным вопросом.

— Что-то очень знакомое... — выдал он.

— Толкиен? — оживился снова Роман.

— Да. Очень похоже. Прям в деталях похоже! Девять колец, розданные трём разным народам Средиземья и одно Кольцо Всевластья, которое принадлежит Великому Тёмному Владыке Саурону.

— Не знал, что среди моих сотрудников кто-то читает английскую художественную литературу... В оригинале. Ведь у нас, как я знаю, того доктора философии, не переводили, — удивился шеф.

— В Китежградском университете эта книга ныне пользуется повышенной популярностью! — оскалился товарищ Саблезубый. Кстати клыки у него были выдающиеся. Если бы совещание проходило где-то в землях Туманного Альбиона, то его можно было бы принять за вампира. Но таких в землях российских не водилось. Много раз пытались прижиться, но неизменно были биты и выдворены за пределы.

— Охотно верю! — кивнул Котов. — но... Мы прервались.

Зверева кивнула и продолжила.

— Все артефакты, произведены на основе Элемента Огня.

— И связаны им же? — по деловому задал вопрос Главлаборант.

— Хуже! Ведь маг не зря получил имя Саламандры.

— О! — ещё больше удивился Филимон и надолго выпал из реальности.

— В нашем случае... Хо! Да тоже самое! — меж тем не унимался Саблезубый. Его так захватила аналогия, что он никак не мог успокоиться. — Только не кольца а всякий воровской инструментарий подчиняющийся Великому Лому.

— Уж не отсюда ли ноги растут у сюжета... "Властелина Колец"? — осторожно предположил Роман.

— Именно отсюда! — с готовностью подтвердил шеф. — Толкиен не зря был специалистом по литературе и истории. Он имел вхождение в магическое сообщество Великобритании и попросту историю Саламандры цельно утянул в свою книгу.

— А звали того "Саламандера", реально, случаем не Саурон? — осторожно поинтересовался Саблезубый.

— Саул де Ронна. Непутёвый отпрыск французских графов де Ронн. Вычеркнут из фамилии.

— Знатно покромсали фамилиё! — отозвался Филимон и тут же вернулся к тому, что его гложет. — Но почему мы не должны активировать артефакт?

— Потому, что предыдущий раз это обернулось катастрофой. — сильно помрачнев, глухо отозвалась Зверева.

— Вы... — начал было Филимон, но оборвал себя на полуслове.

— Я в том действе участвовала...

— Глава пятнадцатая,

где Коля и Андрей принимают важное решение, но пока не понимают, насколько они попали.

Коля растерянно смотрел на Ирину, косился на друга и не знал что делать. Особенно, что говорить. Ведь надо же что-то сказать на такое наглое заявление этой оторвы.

"Ведуны... Ведьмаки... Ведьмы... — вертелось у него в голове. — И ведь если она сказала правду, что его родители "Ведуны", то... и не скажешь открыто! Не зря же они скрывают это своё качество. Впрочем... Один раз уже было. Нет! Не один раз! Вон, мама проговорилась, что папаня что-то там "учудил", что некие "Невыразимцы" после "месяц в изумлении ходили".

Да и слово то чудное, секретное, что подслушал, а после, с его помощью проклял сначала шарик, чтобы тот в луже под ногу Федьке попался. И ещё лом, когда его направлял на крыше. Ведь так и не удалось высчитать правильный угол наклона желоба. Положился на слово сакральное. И попал ведь!".

— Если бы обучали, я бы не просил! — наконец-то изрёк он, чем вызвал перекос лица у Андрея.

— Так чё, играем в этих... ведьма... ков?... И ведьм? — запнувшись спросил он, смекнув, что тут пахнет ещё одним приключением.

— Расскажу что знаю, если примете! — немедленно встряла Ирина.

Андрей и Коля переглянулись.

— Всё равно она уже с нами. — фаталистически заметил Коля.

"А ещё она знает наш секрет! — подумал Коля. — Поэтому лучше её держать поближе к себе. С ней дружить. Ведь по злобе сдаст нас! Как пить дать!".

Но эта здравая мысль напоролась на другое:

"А ведь пацаны из класса, когда узнают, что я дружу с Иркой — проходу не дадут! Во я попал!... Но с другой стороны она что-то там знает. Проклятие с шарика сняла и не почесалась. Обещала научить. И если научит, то может... поможет ли это знание в деле... деле отбивания от Федьки-Шпинделя?..

Но! А вдруг она... "того" — на голову больная? Как Андрей там показывал.... Так ведь я знаю, что вся эта мура с волшебством не сказка. Вона как маманя того дурика в косоворотке проклятием приложила! До сих пор душу греет! Мою, как ни странно. Не! Даже если эта конопатая ничего не знает, сам докопаюсь! Главное, чтобы она была поближе к нам и подальше от всяких, кому она НАШ секрет разболтать может. А она пока в нашем классе ни с кем не сошлась. Кроме меня. И ни с кем не дружит. Кроме, опять-таки меня.

Так и что? Дружить или не дружить?!.. Дурной вопрос! Однозначно — дружить! Даже если разные придурки после насмехаться будут. Папаня говорил, что "Даже самый слабый друг лучше, чем никакой. Он по любому тебе поможет!". Положусь-ка я на папанины слова. Пока. А после видно будет.

Особенно если она действительно что-то знает и умеет да ещё нас научит".

Эти мысли пролетели в голове Коли в пяток секунд. Но даже это, ввергло в растерянность — он просто не знал что сказать.

Говорить прямо, что думаешь — зарёкся давно. После того, как пару раз стал объектом травли в собственном классе из-за неосторожно сказанных слов. Разве что Андрюхе сказать. Да и то не всегда. А даже если сказать, то не в присутствии Зверевой.

Коля сдвинул шапку на глаза и картинно почесал в затылке.

Этот дурацкий жест, тем не менее, позволил решить что сказать.

— А она правильно сказала. Папаньке Шпинёвскому мы отомстили, а вот самому Федьке — пока никак.

— Ну... ему чуток досталось! — злорадно оскалился Андрей.

— Этого мало.

— Да, мало! Хорошо бы ещё чего-то такого придумать! Ведь просто в бубен ему настучать нам слабО. И за нас никто не заступится. Все этого урода боятся.

— Верно глаголешь! — спаясничал Коля. — А потому...

Он сурово посмотрел на Звереву.

Та, как ни в чём ни бывало подняла вопросительно бровь. Но тут вмешался Андрюха. Он понял, что начинается новое приключение.

— ...Изучаем эту самую магию-шмагию! Все вместе! И думаем что можно сделать! — выдал он.

Зверева в ответ сурово на него посмотрела.

— Не оскорбляй Её! Она может отомстить! — страшным шёпотом заявила она. — Её уважать надо! Тогда и тебе ничего не будет! А вот врагам — во!

И она простодушно показала Андрюхе свой худенький кулачок.

Андрей скептически смерил кулачок Ирины и решил тактично промолчать.

— Куда идём? — увидев, что мальчикам больше нечего сказать спросила Ирина.

— Н-ну... не ко мне! У меня брат дома и если мы чего-нить будем химичить — враз по башке настучит. Может к тебе?

— Не! Ко мне тоже нельзя. Мама если определит, что мы колдовали, мне влетит. А она определит! Она специалист.

— Тогда только к тебе. — обернувшись к Коле сделал вывод Андрей.

Коля прикинул и так и эдак, но получалось, что родители придут домой не ранее пяти. И если что — убрать всегда можно успеть. Ну... если он правильно понимает, что изучаться будет.

— Глава шестнадцатая,

где компания знатоков-криминалистов обсуждает артефакты.

После заявления Людмилы, в кабинете у шефа повисла тишина.

Вся "Лаборатория девять" с интересом уставилась на Звереву.

— Оказывается! — покачал головой Филимон. — чего я о своих новых сотрудниках не знал... И... что, там тоже был... лом? Лом, так сказать, "всевластья"?

— Нет. Золотая шпилька главного вора.

— Ка-акой интересный опыт у вас, Людмила Михайловна! — удивился товарищ Саблезубый. Он всегда удивлялся и завидовал всем, кому выпадали, как он выражался, "особые приключения". Хоть и сам был в таких приключениях не раз и не два, но почему-то ему казалось, что его приключения, это далеко не то, что у других.

— Если бы была возможность, как-то отказаться от этих приключений, я бы с удовольствием от них отказалась. — как-то уж совсем резко ответила Зверева.

— У неё дочь пострадала от... от того, кто активировал брошь... пардон, шпильку. — бросил смущаясь реплику всегда информированный Роман.

— Извините! — густо покраснел Саблезубый.

— Да что уж там! — раздосадованно махнула рукой Людмила. — Проклятье заблокировали.

— И есть возможность снять? — участливо спросила лаборантка.

— Есть. В НИИЧАВО изучают... Но когда доведут до конца — не говорят. Сложно там. Но... Это всем наука — не активировать такие артефакты!

— Но вы же... лом... — вскинулся всё ещё красный Саблезубый.

— Я активировала только печать, надпись. Но не весь артефакт... Однако, кто-то его чуть не активировал полностью, перед тем как кинуть в машину. Вот это была бы по-настоящему жуть!

— Потому ты, Людочка, и сказала что... Саламандра! — подложил язык Котов, с интересом наблюдающий за обсуждением проблемы.

— Да. Тот артефакт, с которым мне не посчастливилось иметь дело, был главным среди воровских. И когда был активирован одним из сотрудников, он подстраиваясь под хозяина, изменил ему психику, превратив в мага-вора. Если тогда и с меньшим по рангу артефактом вышла катастрофа, то представляете что будет, если главный среди них...

Людмила не договорила. Передёрнула плечами. Да и всем в кабинете стало весьма зябко, когда они представили возможный масштаб проблем.

Только Саблезубый снова уставился в потолок с отрешённым лицом, чтобы изречь:

— Такая практика — с увязкой артефактов, когда создаётся иерархия соподчинения между ними — вполне нормальная и соответствует феодальной структуре общества. Именно в средние века маги Европы начали массово производить магические артефакты. И такие связи между ними были вполне естественными — у вассала должен быть артефакт, который подчиняется артефакту сюзерена и так далее до главного, которым владеет маг, стоящий на вершине выстраиваемой пирамиды власти.

Но Филимона, главу Лаборатории мучила другая проблема.

— Стоп! Но кто мешал тому же Саламандре, при утере одного артефакта сделать ещё? Или для подчинения себе большего количества преступных организаций наделать большее количество... хотя бы тех же шпилек, скрепок, рашпилей или чего там ему ещё надо было?

— Вы верно мыслите! — немедленно, с большим удовлетворением отозвался шеф.

— Глава семнадцатая,

где звучит новое проклятие.

— Кажется снова потеплеет. Уже сегодня. — понюхав воздух с глубокомысленным видом сообщила Ирина.

По небу бежали тяжёлые низкие тучи. И хоть не было видно солнца, верхний слой, закаменевшей на морозе грязи, раскис и начал оплывать.

— А это так важно? — недовольно спросил Андрюха. — Для нашего дела.

— Всё может быть важным! — глубокомысленно заметила Ира.

Андрей с сомнением посмотрел сначала на девчонку, а после скосил глаза на близлежащую клумбу. Пожал плечами.

Коля всю дорогу отмалчивался, так что отвечать на реплики приходилось Андрею. Они как раз подошли к Автостанции, когда из ворот показался очередной рейсовый "Икарус 55" с длинным задом.

Он обдал друзей выхлопом и вырулив на пустынную улицу, медленно ускоряясь покатил по направлению к трассе.

— Фу! Вонь! — поморщилась Ирина, картинно отмахиваясь от всё ещё висящих в воздухе испражнений автобусного дизеля.

— Идём! — отозвался Коля, вынырнув из своих дум и шагая вперёд, через выезд. — Тут уже недалеко. Вон мой квартал.

К слову сказать, Автостанция находилась в районе частной застройки. Домики здесь были, кто во что горазд был выстроить — ни одного одинакового. И всяк изощрялся на свой вкус. У кого наличники на окнах особо вычурные или ворота с забором расписные, а кто просто выстраивал нечто покрупнее и обязательно с мезонином и беседками. Так как частная застройка, то почти в каждом дворе имелся курятник, чуть реже свинарник и ещё что там для обеспечения улучшенного питания семьи и повышения денежного дохода.

Ну и, ясное дело, в каждом из дворов проживала псина. Разной степени свирепости и высоты в холке, но погавкать на все окрестности каждая из них была горазда. Что, собственно, ныне и наблюдалось. Чего они так разбрехались стало видно не сразу.

Большая ворона стащив что-то из съестного не спрятанного хозяевами достаточно хорошо, тяжело взмахивая крыльями пролетела над троицей друзей.

— Нихренассе! И как она с такими тяжестями летает?!! — поразился Андрей оценив величину стыренного вороной куска.

— А? Где?!! — завертела головой Ирина, не успевшая заметить такое зрелище. Она как раз оценивала искусность резьбы по дереву местных умельцев.

— Поздно! Улетела. — ответил Андрей разглядывая кроны сосен, за которыми скрылась птица.

— А кто был?

— Ворона. Большая и старая. — отозвался Коля. И неожиданно добавил. — Я её ещё в школе заметил. Через окно. Она на дубе, что перед школой, на ветке, кусок хлеба долбила. Такая хитрая — чтобы кусок не упал, она его лапой подпёрла.

— У... что-то знакомое!... — как-то неопределённо сказала Ирина потирая подбородок. Но их дискуссия была прервана весьма неприятным образом.

— О-о! Ка-акие люди и без охраны!

Друзья резко обернулись.

Там, только что вышедший из-за угла автостанции, оттуда, где были билетные кассы, стоял тот, кого все трое меньше всего на свете хотели бы видеть.

На лице Федьки медленно проступало злорадство и предвкушение.

— Чего он тут забыл?! — сквозь зубы, еле слышно выговорил Коля.

— Грабить будут. Сейчас братва подвалит и будут грабить. — буркнул более практичный Андрей и попятился соображая куда лучше бежать. Но бежать было не вариант — догонят.

— Ой! — просто выговорила Ира и ловко юркнула за спины мальчиков. Андрей и Коля даже непроизвольно грудь выпятили и плечи расправили.

— А ну ста-аять! Я сказал ста-аять! Чё, мелочь, оборзела, да? Я разрешал уходить?! — неприятно растягивая слова выговорил Шпиндель и вихляющей походкой направился к троице.

"И чего все хулиганы типа Шпинделя копируют эту походку? — промелькнула неуместная мысль у Коли. — Мама говорила, что такая бывает у людей сильно на голову ушибленных — контуженных, головой стукнутых или психически больных. У них там что-то в голове клинит, вот и походка меняется. А! Так может самому Шпинделю в драках кто-то сильно по кумполу настучал, вот он и вихляет? Так нет! Во все другие времена и случаи он ровно ходит. И бегает нормально!".

Меж тем Федька приблизился к стоящим в ступоре от неожиданности друзьям и схватил за ворот куртки ближайшего к нему. На беду Коли ближайшим оказался он.

Шпиндель чем-то был сильно разозлён. Может до сих пор недоволен результатами драки в школе? Или тем, что его с братками учителя изловили и отправили за родителями? А может и то, и другое вместе. Короче Коля, Ира и Андрей попали в нехорошее место в нехорошее время.

— Чё, собаки, думали я забыл, да-а? — продолжил Федька. — А ну по рублю мне выложили! Быстро!

"Претензия" была из тех, что заведомо невыполнимая. Даже если бы и были деньги, даже если бы желали откупиться, никто из школяров такие суммы с собой не таскал. Да и зачем, если на стакан сока и сочник в буфете всегда хватало двадцати копеек. А учитывая то, что шли они уже домой, после уроков, денег у всех заведомо уже не было.

То есть ясно было как день, что Шпинёву сильно хотелось на ком-то сорвать злость и "повод" для этого он долго не искал — как был крохобором, — мелкой шпаной, выбивающей копейки из школяров, — так и остался. Федька резко выбросил руку вперёд и схватил левой ещё и попытавшегося сделать шаг назад Андрея.

— Чё, думал сбежать, да? — злорадно сказал Шпиндель. — Так чё будем делать, а? По рублю сегодня? Таки завтра будет сильно дороже!

Последнее выглядело как цитата из кого-то.

Коля заметался, чем вызвал ещё больший энтузиазм у Федьки. Тот зацокал языком, явно наслаждаясь унижением сразу двух школьников.

— Гони деньги, или тебя сразу сейчас учить начать? Для прояснения мозгов? Чтобы помнил, что долги надо всегда отдавать вовремя!

"И это цитата с кого-то!" — подумал Коля, но тут его заело. Ведь уже раз такое было. С соседом по парте Новосилиным. Сейчас шёл повтор. И вывод напрашивался один: если и здесь дать слабину, как раньше было с двоечником, соседом по парте, то ведь Федька не отстанет. Для Федьки Коля превратится в дойную корову. Как это и было со многими школярами, которых он знал и кого регулярно грабил Федька.

— Нету у меня! — вдруг злобно ответил Коля, чем удивил даже не Федьку, а Андрея, привыкшего к покладистости и "дипломатичности" друга.

— Чи-иво-о?! А в морду, мелочь! Давно не получал? Дерзишь тут мне! Денежки гони, а не то получишь, понял?

— Нихирабля! — сквозь зубы процедил Коля и услышал сдавленный возглас за спиной.

— Чё сказ-зал?!

— Та чтоб у тебя ... на лбу вырос! — вырвалось у Коли ругательство, недавно подслушанное у работяг, рывших канаву. Те за что-то повздорили с прорабом. Прораб, ясное дело, остался при своих, а работяги — вынуждены были делать то, что приказано. Вот и вырвалось у одного из них в спину уходящему начальнику.

Продолжить препирательство Федьке было не судьба.

Из-за угла, от касс, показалась рослая фигура некоего мужика потрёпанно-интеллигентной наружности — видно мелкий бюрократ в мелкой конторе типа отделения Собеса. Ирка, до тех пор стоящая у друзей за спинами, подпрыгнула, взвизгнула и бросилась за помощью к прохожему.

— Дяденька, дяденька! Помогите! Там хулиган нас грабит!

У мужика натурально челюсть отпала. Он вытаращился на полуобернувшегося к нему Федьку, продолжающему держать за воротники курток Колю и Андрея. Секундной заминки интеллигента от неожиданности хватило для того, чтобы Шпиндель рявкнул "мы ещё встретимся", и рванул наутёк.

Вообще расчёт был у Ирины верный: каждый из граждан, будь то интеллигент, работяга, или торговка с рынка имел рефлекс — защитить детей. Неважно от кого или чего — от бедствия или хулиганов. Ну вот не было у большинства советских людей рефлекса "моя хата с краю"! Каждый стремился по мере сил и возможностей либо защитить, либо вмешаться в шалость кого-то из зарвавшихся детей и поучить уму-разуму. Это считалось в порядке вещей и даже почётной обязанностью любого взрослого.

Пока интеллигент с растерянным видом наблюдал за мелькающими вдали пятками Шпинёва-младшего, Ирина соображала быстро. Жалостливая мордашка у неё мгновенно сменилась на торжествующую.

— Есть! — выпалила она и показала всему свету свой худенький кулачок.

Получив неожиданно горячие благодарности спасённых от хулигана школяров, интеллигент ещё больше растерялся. И вот в таком растерянном виде они его и покинули.

Минуты три шли в некотором оглушении от случившегося. Каждый переваривал то, что произошло, каждую секунду нападения Федьки-Шпинделя — кто, что сказал, и что сделал. Но молчанию конец положила неугомонная Зверева.

Она выскочила вперёд и восторженно глядя на Колю выпалила.

— Ну ты крут бы-ыл! Ведь как ты его проклял!!! Аж завидки берут, что не я это придумала!

— Че-его?!! Ты всё слышала?!! — только и осталось растерянно брякнуть Коле.

— Глава восемнадцатая,

где друзья узнают о себе много чего нового.

Стоило перейти асфальт улицы от Автостанции к частным домам, так сразу же изменился и тротуар.

Теперь под ногами лежала не тротуарная плитка, а толстый тяжёлый известняковый плитняк, уложенный плотно друг к другу. Такой тротуар хоть и не был ровным, но не был и грязным — грязь и вода как-то всегда утекали в щели между плитами и там впитывались землёй.

— Осторожней! Не споткнись! — бросил Коля Ирине, заметив что она совсем под ноги не смотрит. Видать в тех городах, что она ранее жила, тротуары были ровными. — И вообще, давай я впереди пойду ,а ты подальше от заборов держись.

— А почему подальше от заборов?

— Да тут есть... — начал было Коля, но был прерван Андреем.

— ...Очень злобный сОбак! Любит людей пугать.

Не успел он это закончить, как сквозь крашенный штакетник с хриплым злобным лаем просунулась морда собаки и попыталась дотянуться до Колиной штанины. Попытка была тщетная, — до ног Змиева было как минимум полметра, но было похоже, это собака делала чисто для устрашения. Туловища за штакетником видно не было, так что казалось, сам забор оскалился и лает.

— Вот эта. — по деловому отметил Коля и попытался пнуть злобную псину по морде. Та привычно резко усунулась обратно во двор, но теперь ещё и на забор прыгать начала. Лай её вообще в какой-то нездоровый хрип перешёл.

— И когда ж ты сдохнешь, сволочь! — пнул забор и Андрей.

Вообще все трое ещё не отошли от стычки с Федькой. В иное время они на эту псину привычно не обратили внимание. Но тут адреналин требовал активных действий.

Коля обернулся назад, чтобы посмотреть как на всё это реагирует Ирина.

Та уверенно продефилировала мимо хрипящей от злобы псины и лишь хмыкнула.

Не каждая девчонка так реагирует на дворовых псов. Особенно тех, кто пытается выпрыгнуть неожиданно и гавкнуть при этом погромче. Даже если предупредить, большинство визжало и далеко отпрыгивало. И, что отмечал Коля, по опыту, приобретённому в драмкружке, визжали и прыгали они как-то неестественно. Наигранно. Наверное, чтобы их пожалели и защитили. Эта же... смотрела на оскаленную морду дворняги даже с некоторым интересом — будто оценивала что с неё можно заиметь в виде шкуры, клыков или ещё чего если "на запчасти" распустить.

"Может она и змей с лягушками не боится? Да ещё и мышей?" — промелькнуло в голове у Коли. Но тут его отвлекло несколько непривычное ощущение холода в районе груди.

— Шпиндель мне пуговицу на куртке оторвал! — возмутился он обследовав свою грудь.

— Что, ругать будут? — участливо спросила Ирина.

— Не то слово! Ведь не только оторвал, гад, с мясом вырвал! — пожаловался Коля демонстрируя порванную куртку.

— Ну так ты объясни, что это этот... Шриндель напал!

— Не "Шриндель", а Шпиндель! Кликуха у него Шпиндель. По имени детали станка. — усмехнулся Коля. Как ни странно, но эта оговорка его не только рассмешила но и что-то отпустила внутри. Он, наконец, расслабился.

— Мне ещё больше захотелось отомстить. Но только как — пока не знаю. Просто родителям пожаловаться — западло. Как-то не по-пацански. — отозвался Андрей приглашая Колю к обсуждению животрепещущей темы.

— Так он уже отомстил! — недоуменно влезла в обсуждение Ирина. — Проклял аж-ж... любо-дорого!

— Пф! Злая ты!

— Ведьма должна быть злая! — гордо ответила она. — Чтобы боялись... Разные...

— Думаешь также проклинать врагов?

— Нет. У меня не выйдет. — погрустнела Зверева. — У него выйдет, а у меня нет.

— Это почему?! — изумился, выйдя из своих дум Коля.

— У меня элемент другой. Хоть и близкий, но другой.

— Это как?

— Н-ну... А! Так вы же не знаете!

— Ну дык колись! — ядовито бросил Андрей. — А то всё из себя корчишь всезнайку.

— Я не корчу! А вот ты корчишь из себя... не знаю кого! — немедленно обиделась Ирина.

— Ладно. Проехали. Все мы из себя кого-то корчим! — примирительно сказал Коля, бросив осуждающий взгляд на Андрея. — У кого-то получается, а у кого-то не очень. Вот я, например, совсем профан в... ведьмовском. Так что давай, рассказывай.

Ира исподлобья зыркнув на Андрея, поёжилась, но преодолев себя, начала рассказ.

— Вообще в мире колдунов много. Мама говорила, что и за границей их полно. Но все они различаются по... направлениям.

"Вот! — С удовлетворением отметил про себя Коля. — теперь ясно от кого и почему. Оказывается и маман у Ирины тоже ведьма. Проговорилась!"

— У тех, что в Европе, у германцев, французов, англичан, магия... она ритуальная. Ну типа, взял палочкой хитро-вычурно махнул и колдовство свершилось.

— А у нас, стало быть, не так? — опять влез Андрей, чем вызвал новую волну неприязни со стороны Ирины.

— Наше колдовство оно на элементах. И потому называется элементальным.

— Может "элементарным"? — снова попробовал встрять Андрей.

— Не хочешь, не слушай! — возмутилась Ирина и остановилась. — Я вообще для вас стараюсь!

— Она права. — буркнул Коля на вопросительный взгляд Андрея. — И она обещала. И... Я об этом тоже слышал. Там именно "элементальная", а не "элементарная".

— Откуда слышал? — тут же заинтересовался Андрей.

— Бабка как-то сказку рассказывала. Я и запомнил.

Последняя фраза не на шутку заинтересовала уже Ирину.

— А твоя бабушка, случаем, тож умеет колдовать?

— Не знаю. Но сказок она знает немерено. Но ты всё равно продолжай. Если что я у неё переспрошу.

— ... И получишь по шеям! — неожиданно развеселилась Ирина начав снова шагать вперёд и догнав Колю с Андреем.

— Это почему?

— Испокон веку Искусство Сил было тайным. Умеешь — молчи! Не умеешь — не знай! — судя по тону, процитировала кого-то Ирина.

— Мне нравится! — бодрым трактором влез Андрей. — Тайны — это по мне! Будет и у нас тайна!

Ирина прищурилась и посмотрела на Андрея. Но ничего ему не сказала.

— Так вот... Мама говорила, что есть много элементов. Я знаю лишь о нескольких.

— Что, реально много? — решил уточнить Коля.

— Не знаю. Расспрошу — узнаю. И.. я же говорила: расскажу, что знаю!!!

— Ну это и так понятно! — неуклюже отбрехался Коля. — Все мы чего-то не знаем.

— Будете прерывать — ничего не расскажу! — уже откровенно раздражённо бросила Ирина.

— Ладно-ладно! Мы молчим! Продолжай. Только... если у каждого свой элемент, то какой у меня, а какой у Андрюхи? Ведь ты сказала, что и он тоже...

— Да! А то как-то нечестно! ВЫ играете, а я... типа "не твоя песочница!". — буркнул Андрей.

Ирина засопела, но приложив усилие успокоилась и снова остановилась.

— Дай руку! — требовательно и серьёзно сказала она Коле.

Тот остановился. Обернулся. Удивился.

Нерешительно протянул руку.

Зверева не стала брать его за ладонь. А схватила за запястье, чем вызвала удивление.

— Да! Твой элемент Жизнь! — после некоторого молчания выдала она.

— А твой? — немедленно переспросил Коля.

Ирина отпустила его запястье и нехотя ответила.

— Вода. Я водой могу управлять.

— А что сУперней? Вода или Жизнь? — вмешался Андрей. — Ой! А у меня, тогда какой элемент?

И протянул руку, предварительно стянув перчатку.

Ирина нехотя взяла того за запястье и надолго задумалась.

— Кажется... железо! — как-то неуверенно ответила она. — Может камень? Нет. Но... и огонь есть.

— О-о супер! У меня аж два элемента! — и тут же поправился. — А это реально сУперно, что два?

— Да. — нехотя признала Зверева. — Два, лучше, чем один. Можно сочетать. Твои предки, наверное, были кузнецами.

— Это да! — с гордостью подтвердил Андрей. — А брательник и сейчас по части металла такие вещи делает! Закачаешься!

— Ну а что я, тогда? — несколько обидевшись на Андрея спросил Коля. Ему всегда хотелось управляться с металлом, что-то мастерить так, как это делает брат Андрея. Он часто напрашивался в гости к Зориным, когда Юрий Зорин что-то собирался сделать в импровизированной мастерской, в которую он превратил гараж. Всё у Юрия получалось так... сам процесс изготовления очередной вещи завораживал. Так что Коля немедленно преисполнился к Андрею сильной зависти.

— А твоя... твой элемент... твои проклятия — самые сильные! Вот! И ты можешь лечить людей!

— Я?!! Так это что, я буду врачом?!

— Если захочешь. Вот я тоже смогу лечить. Но у меня будет не так просто получаться, как у тебя.

— Короче надо разбираться! — закруглил Коля.

— Глава девятнадцатая,

где Ира знакомится с котом и учит Колю с Андреем кидать камни.

Ирина Зверева, наверное, впервые оказалась в таких местах и для неё виды неасфальтированных дорог и улиц были в диковинку. Она во все глаза разглядывала перекрёсток улицы Соловьиной и переулка Малинкин, где во всю его ширь раскинулась здоровенная замёрзшая лужа, по которой с визгами гоняла детвора. Лёд, давно уже просел до самого дна, и весь был в сетке трещин. Но это никак не мешало детворе раскатывать и растрескивать его дальше.

Лужа, как видно была здесь постоянной, так как натекла с колонки, стоящей под развесистой ивой и ныне укутанной утеплителем. Наружу торчал лишь кончик выводной трубы и кончик железного рычага.

Если посмотреть дальше, в начале улицы Соловьиной был виден высокий каменный забор какого-то предприятия образующий тупик. Но метров на пятьдесят, от забора предприятия, вдоль очень широкой здесь улицы располагалось, судя по зарослям камыша, натуральное болотце. Местным жителям это болотце никак не мешало, так как тротуары, выстланные всё тем же плитняком, находились как минимум на метр-полтора выше замёрзшего обиталища лягушек.

Троица школяров перешла перекрёсток и углубилась в начало переулка Малинкин. Кстати с той стороны, где они шли, тротуар, для разнообразия был отсыпан мелким щебнем. Однако вся проезжая часть переулка, если её так можно было назвать, представляла собой просто голый грунт, ныне замёрзший, где когда-то, в тёплые времена, грузовые машины, судя по широким следам, раскатали глубокую колею.

Ну а в начале переулка, также как и в начале улицы Соловьиной, красовались сплошные заросли камыша.

Проследив за взглядом Ирины Коля пояснил.

— Там болото. Отсюда и до протоки. Переулок начинается от улицы Северной. А она вообще стоит на границе этого болота.

— Такое страшное болото?!

— Не-е! Оно мелкое. А летом вообще пересыхает. Только камыши и остаются. Там прямо через него идёт дорожка до протоки. Мы по ней летом ходим на рыбалку.

— А меня возьмёте? На рыбалку! А то я только один раз была...

Андрей, как бывалый рыбак, скептически смерил Звереву взглядом, фыркнул и выдал с апломбом что-то типа "летом видно будет". Но увидев насупленный взгляд, тут же поправился.

— Вот если нас всех отпустят на рыбалку — тогда и поговорим!

— А что? Тут так сложно с рыбалкой?

— Рано подниматься надо. — пояснил Коля. — Ещё по темноте. И по темноте добираться до мест, где можно половить рыбу. А добираться далеко! Тут рядом половить просто разная шпана не даст. Да и рыбы здесь — мелочь одна... и то мало.

— А-а-а!

— Пришли! — коротко бросил Коля и просунув руку через редкий штакетник калитки, отодвинул засов. Калитка скрипнула и впустила друзей во двор.

— А тут у вас разных злОбных сОбаков не водится? — опасливо спросила Ирина осторожно заходя вслед за Колей.

— Не! Ты чо! — насмешливо отозвался Андрей. — Тут один Васька за всех собак разом. Десятка волкодавов стоит!

— А это кто... Васька?

— Сейчас увидишь! — развеселился Андрей.

— А он не...

— А это как себя поведёшь!

Когда зашли на веранду, из коридора дома раздалось загадочное "бу-бум!".

— Это? — попыталась спросить Ирина.

— Ща увидишь! Этого зверя... — посмеиваясь отозвался Андрей.

— У-у, какая метла!!! — чуть не подпрыгнула от восторга Зверева. — Какая резьба!!! Это кто её так сделал?!!

— Это папане делать нечего было. Вот и сделал мамане приятное.

— Какой у тебя папаня искус...

Тут открылась дверь в коридор дома и Ирина тут же забыла о чём хотела сказать. Посреди коридора сидело... Нечто! Большое. Пушистое. Рыжее, в жёлтую полоску. С изумительно красивыми изумрудными глазами и кисточками на кончиках острых ушей.

— А... это кто?!! — изумлённо спросила она. — Э-эт-то... рысь?!

— Не! Это Васька. Кот Васька! — фамильярно отозвался Андрей.

— Не Васька, а Василь Василич! — копируя интонации папы поправил его Коля, на что Василий искусно изобразил вежливое удивление приподняв бровь.

Василий сидел ровно посередине коридора в двух метрах от входной двери, аккуратно обернув вокруг ног пушистый хвост. И вид имел очень недовольный.

— У-у какой он пушистый! — взвизгнула от восторга Ирина.

— ...И когти он имеет длинные! — мрачно заметил Андрей.

Как бы в подтверждение этого Васька поднял лапу, развернул её подушечками к себе, выпустил когти и полюбовался ими. Спрятал когти. Опустил лапу и вопросительно посмотрел на гостью.

Однако Иру, такие демонстрации, видно, никак не пугали и она была к ним привычна. Она подошла на два шага к Ваське опустилась на корточки, протянула руку и на полпути остановилась.

— Будем знакомы?

— Да, Васька! Её зовут Ира Зверева. Знакомься. — сказал Коля.

Василий скептически посмотрел на него, потом согнул шею, понюхал поданную руку... и подал свою лапу.

Ира осторожно взяла её в свою миниатюрную ладошку и осторожно пожала. Это Василия удовлетворило.

— Ты гля!!! Колян! А она с такими ещё и общаться умеет! — изумился Андрей.

— А чего такого? — пожал плечами Коля. — Василий и речь понимает. Правда, почему-то говорить не хочет... Или не может!

На последние слова Василий лишь зло посмотрел на Колю и отвернулся.

— Не советую гладить! — предупредил Коля. — Он только мою маман признаёт. И ещё папаню. А так ещё и поцарапает.

Видно Васька имел совершенно иное мнение, так как его поза и выражение морды стало возмущённое.

— Мне чего-то настрой нашей домашней скотины не нравится... — оглядев возмущённую морду кота выдал Коля. — Сейчас я ему хавчик выдам и пойдём во двор за мастерскую. Там у нас беседка.

На словах о еде, морда Василия несколько смягчилась. Он поднялся на все четыре, и медленно побрёл на кухню. При этом хвост держал горизонтально. Только кончик его слегка загнул дугой.

Коля подошёл к морозильнику, специально предназначенному для хранения особых продуктов.

Бросил скептический взгляд на кота.

Тот ему вернул такой же.

— Ладно, Васька! В компенсацию и в благодарность, что гостей принял. Выдам тебе...

Васька вежливо выразил сомнение выражением морды.

Но Коля залез в морозильник, отломил от большого брикета пару мороженных рыбин неизвестного ему вида(как говорила мама — "бросовой породы") и подал Василию на тарелке.

Васька изумился, недоверчиво посмотрел на Колю, видно ожидая, что передумает и заберёт обратно.

— Не! Это твоё. Как оттает — трескай!

Васька понюхал подношение, с признательностью посмотрел на молодого хозяина и улёгся на свой узорчатый коврик. Дожидаться, когда рыба оттает.

Кот Василий Васильевич

— Здесь портфели оставьте. — махнул Коля в угол коридора. — Пока пойдём посекретничаем. А после я чаю сварганю. Это у нас быстро... С папаниной приспособой.

— Когда вернёмся у Васьки будет хорошее настроение — пояснил вдобавок Коля, когда закрывал за собой дверь веранды.

Пока ходили, из-за туч показалось солнце и стало откровенно тепло. Воздух хоть и был ещё холодный, но тёплые лучи светила создавали тот самый непередаваемый контраст — чисто весенний. Снег, уже начавший таять, засверкал всеми цветами радуги.

— Ну у тебя и ко-от!!! — восторженно воскликнула Ира, когда они завернули за пристройку в которой Колин папа устроил мастерскую.

— Ну... да! — Смутился Коля. — Как говорит моя бабушка, "статусная скотина". Хотя я и не знаю почему "статусная".

— Он такой огро-омный, и такой умный! — продолжила Зверева, на что Коля печально продолжил уже её.

— ...Только вот часто бывает совершенно невменяемым! Втемяшится что-то в его рыжую башку и... туши свет! Одно хорошо: ни мышей, ни крыс в доме нет. Всех извёл. А для соседских собак — то вообще пугало: стоит ему на забор залезть, любая шавка что по соседству обитает, срочно в будку ховается и скулит. Но оно понятно: когтищи у него что ятаганы!

— Ага! А ты помнишь, как на него та овчарка напала?! — влез Андрей и обернувшись к Ирине пояснил.

— Овчар был молодой и глупый, а Ваську так вообще впервые видел. Ну на него и кинулся. Представь: эта псина ничего против рыжего сделать не успела! Ва-аще! Рыжий на него только раз глянул, так его тут же парализовало страхом, а после Ваське только и оставалось его порвать!

— Там и овчар, как ты говоришь, дурной был, и хозяин той псины тоже — на нас жаловался. Типа, у нас то ли тигр комнатный живёт, то ли рысь и вообще бешеная! Всё требовал, чтобы Ваську на вивисекцию отправили! Скандалище было-о! Но отбились. И Ваську отбили. Теперь та псина и его хозяин за два квартала нас обходят. Говорят, что раз та псина издали Ваську увидела, так потом суток двое ссалась.

— У-у! Ну он у вас и молодец!

— Да. Есть за что гордиться — нехотя признал Коля. — Вот наша беседка! Распологайтесь. — "окнув" "для приличия", сказал он и махнул в сторону скамеек.

Беседка, кстати, была знатная — большая, с длинным столом, по краю которого стояло две скамьи. В дальней стороне так вообще стояло плетёное кресло.

— Кресло — как трон! — заметила Зверева, с интересом разглядывая обстановку.

— Батя лично вязал его. Садись туда. Там удобно. И нам тоже удобно будет. Ведь ты нас... — Коля смутился, но быстро поправился, — учить будешь.

— Ага! — тут же возгордилась Зверева и споро устроилась в предложенном сиденье.

— Ты меня математике учить будешь, а я тебя колдовству!

Колю покоробило.

По старым пацанским понятиям, чтобы тебя учила какая-то девчонка — это надо очень сильно пасть.

Ну неужели он так сильно пал?

Коля представил себя в роли обучаемого математике...

Сначала представил ту, кто был бы на этой роли наиболее уместной — Олесю Можейко.

Представил как она, поправив характерным жестом очки на переносице, принимается его распекать. Что вот он "тут неправильно сделал и там, а надо вот так". Причём в обычной для неё безапелляционной манере.

Представил так ярко, что ему даже плохо стало. Как будто прямо сейчас и только что Можейка на него наорала, что он "такой тупой, что не понимает элементарных вещей" и "вааще каз-зёл упёртый!".

Он осторожно покосился на Ирину. Та как раз сцепилась с Андреем. И...

Одного взгляда на весёлую физиономию Зверевой ему было достаточно чтобы отпустило.

Как-то не вязались те образы, что промелькнули в голове Коли, с вот этой конопатой и легкомысленной...

Только вот легкомысленной ли?

Как она тогда быстро сообразила что надо делать, когда на них напала банда Шпинделя! Если бы она вот так, без страху не обратилась к классручке, наверное избили бы их до синевы. Да сегодня — с тем в помятой шляпе...(Почему-то из всего образа интеллигента Коле на нём запомнилась только помятая шляпа).

Но что пацанва в классе будет измываться... да уже начинает измываться над его "пионерским заданием"... тут уже никуда не денешься. А если разругаться ещё с ней...

Не! Тогда вообще гибель.

Ведь сдаст она их как пить дать! Обидится и сдаст. А тогда не только от Шпинделя младшего неприятности будут. Тут и старший припрётся счёт за машину предъявлять. Так что... И что там она нам "заучать" будет?.. Точнее уже что-то успела...

Коля вынырнул из своих невесёлых дум и прислушался.

— Ну... мне мало что говорили, но что я знаю... — как раз замялась Ирина. Что-то такое Андрюха у неё спросил эдакое, что она потерялась. На что не может дать ответ. И что там?

— Ну вот! Как что так сразу "мне мало что говорили"! — немедленно прицепился к словам Андрюха.

— Мои мне, кстати, совсем ничего не говорили. — обломал друга Коля влезая в обсуждение и создавая впечатление что он не "проспал" только что значительную часть, а просто вежливо и внимательно слушал.

— Ваши родители соблюдают секретность. Ведь колдовства как-бы нет, но оно как бы есть. — гордо ответила Зверева и в её безапелляционном тоне для Коли вдруг почудились нотки Олеси Можейко. Его опять передёрнуло.

— Так "как-бы есть", или "как-бы нет"? — пристал Андрей.

— Ща как прокляну, так сразу же и узнаешь! — обиделась Ира.

— Да ладно вам собачиться! — примирительно сказал Коля и повернувшись к Андрею выдал.

— Ты ведь сам уже побывал под проклятием.

— Это когда?

— Когда ты с шариком кувыркался. Я тогда не знал, что проклятия так долго держатся. Я вообще не был уверен, что это проклятие действенное и что оно вообще существует. Так... попробовал испытать на Шпинделе, а оно и вышло.

— Ты сам не ожидал, что выйдет? — развеселилась Зверева.

— Ага. — сдержанно улыбнулся Коля. — Помнил, как мама одного дурака... послала... в дальние дали. И помнил, что после этого с ним было.

— Подожди! Так ты Заповедное Слово знаешь?

— Дык я и говорил, что знаю!

— Не, Коля, ты не говорил. Но если ты знаешь заповедное слово, то и учить тебя не очень-то и надо. Ты уже много знаешь. Ты на нём одном тако-ого наворотишь!

— А это чё за слово такое? — влез Андрей.

— Я тебе потом напишу... — смутился Коля.

— Ну да. Оно считается матерным.

Ирина выдала это так спокойно, что оба мальчика на неё вытаращились.

— ...А вообще это просто набор звуков. — тут же поправилась Ира. — Просто в незапамятные времена, когда мало что знали, но много могли наворотить по незнанию, решили этот набор звуков разделить на части и каждое сделать заповедным, то есть запретным. Чтобы никто по ошибке не наделал бед.

У Коли вытянулось лицо. И выглядел он сейчас как дурачок, которому только-только дошло элементарное. Он покраснел. И напрягшись выдал.

— Я... мне... мне только сейчас дошло, что если разделить то заповедное слово на части то... сплошные матюги получатся!

— А! Так ты ещё и хулига-анка! — решил поёрничать Андрей. — Матом умеешь говорить!

— Да! Все ведьмы — хулиганки! И я тоже. Если я ведьма! — с апломбом подтвердила Зверева гордо выпрямившись и задрав нос, чем изрядно сбила кураж с разошедшегося Андрея.

— Всю жизнь мечтал хулиганом стать! И с хулиганами водиться. — Ошарашено выдал он.

— И станешь! Ведь и у тебя есть Сила! — тем же безапелляционным тоном заявила Ирина.

— И придётся! — ядовито дополнил Коля. — Ведь от Шпинделя как-то надо отбиться.

— У-у-б-лин-ш-штоб-его! — злобно прошипел Андрей. — Про него-то я и забыл.

— Ага. Думал мы тут играть собрались. — подпустив яду в голос заметил Коля

— А что, нет разве? — с вызовом спросил Андрей.

— Не-а! — вдруг хором подтвердили Ирина и Коля.

Удивлённо посмотрели друг на друга... И рассмеялись.

— Во как дружно у нас получилось-то! — в восторге выговорила Ирина.

— Ну вы... блин! — нахохлился Андрей.

— Он просто ещё до конца не поверил. — пояснил Коля. — Я-то давно знаю, что такое есть. А вот он... Слушай, а давай ему что-то эдакое покажем.

— Какое такое "эдакое"?!

— Ну-у... простое! И чтобы можно было...

— ...Ощутить?

— ...И увидеть!

— Легко! — задиристо ответила Ирина и быстро вылезла из кресла и спешно направилась на выход из беседки. — Где тут у вас камешек найти?

— У дорожки, что к сараю ведёт. — в спину девочке ответил Коля тоже вылезая из-за стола.

Если Коля вылезал из беседки неспешно, то Андрей вылетел так, как будто за ним гнались. Зверева прошла вдоль дорожки, покрутилась на месте и выбрала, как ей показалось, нужный голыш.

— И чё дальше? — скептически спросил Андрей.

— Коля! А ничего, если мы в ваш сарай камешки покидаем? — вместо ответа спросила Ира.

— А чё ему сделается? — удивился Коля. — Кидай. Ну... если там ничего не сломается.

— Не сломается! — пожала плечами девочка. — Вон видите сучок на доске? Его даже краска полностью не покрыла.

— Хочешь сказать, что отсюда по нему попадёшь? — насмешливо спросил Андрей перед этим найдя глазами то, о чём речь. — Тут десять метров поди...

— Фигня-война! И дальше кинем, если придётся! — с видом знатока заявила наглая маленькая колдунья.

Она покатала камешек между ладоней, медленно размахнулась...

— Бах!!!

Неожиданно, удар камня по сучку на доске, в стене сарая вышел очень громким. То, что камень попал именно по сучку, было друзьям видно очень хорошо — на голубой краске, точно посередине сучка образовалась тёмная вмятина.

— Ну, это случайность! — попробовал возразить Андрей.

Коля скептически хмыкнул, но промолчал.

Ирина же быстро подобрала ещё один голыш.

Бах!!!

— Там же! — спокойно констатировал Коля.

— А ещё раз сможешь? — задиристо спросил Андрей.

— Легко! — ударившись в амбицию заявила Ира, быстро подобрала следующий голыш и почти не глядя запустила его в сторону сарая.

Бах!!!

Крыть было уже нечем. Три раза, по одному месту, да ещё и с десяти метров.

— Нихрен-нас-се! — обескураженно выдавил из себя Андрей и полез чесать в затылке.

— А ну показывай, как ты это делаешь! — налетел он на Звереву.

Бах!!!

Неожиданный сильный звук заставил обоих вздрогнуть.

— Туда же! — по деловому ответил Коля. Пока эти двое пререкались, он решил испытать. Понял, как делала это сама Ирина и теперь убедился, что не ошибся.

— Так не честно! Я тоже так хочу! — возмутился нетерпеливый Андрей.

— На! — протянул Коля не использованный для следующего броска камешек.

— Ну и?! — раздражённо спросил Андрей у Коли подбросив и взвесив в руках камень.

Коля тут же перевёл взгляд на Ирину. Чисто по ощущениям он понял как кидать, но не знал как правильно объяснить.

— Твой элемент металл... — начала Ирина неуверенно. — Или огонь!

— "И огонь"! — Поправил её Андрей. — Сама так сказала.

— Представь себе, что у тебя в руках не камень, а... шарик от подшипника.

— Н-ну... представил. А дальше?

— Покатай его между ладоней и попроси его... точнее представь как он летит точно в цель. Тут главное почувствовать как он полетит в цель.

Андрей неуверенно размахнулся и кинул.

И не попал.

— И чё за фигня?! — возмутился он.

— Ща Андрюх! Я мигом. Я кажется, понял в чём дело.

Коля метнулся в мастерскую и вынес пару железных шайб.

— Возьми это. С этим получится.

Андрей взял в руки шайбы, покатал по пальцам и выбрав одну замахнулся.

— Почувствуй полёт шайбы! — подсказал Коля. — И... обратись к железу. Попроси его.

Ничего не говоря, Андрей сначала помахал рукой с шайбой и только после этих манипуляций кинул.

Бах!!!

Шайба угодила точно в сучок.

— Получилось!!! — неожиданно громко закричала Ира.

— Вот же! — удивлённо выдал Андрей. Видно успех его самого сильно удивил.

Пока Андрей чесал в затылке и кидал уже камешки, Коля обратился к Зверевой.

— И как это всё с "как бы её нет" сочетается? Или для одних есть, — например, для нас, — а для других нет?

— И это тоже. — почему-то помрачнела Ирина. — С Искусством, как его называют или Ведовством исстари было не всё гладко. Мама говорила. Не любили тёмные людишки тех, кто много знает и у кого умения выходят за рамки понимания. Нас за это убивали. Как того Бруно, что про звёзды много знал.

— А сейчас что? Ведь ныне учёных не убивают! Вона как наука пошла. На Луну и Марс летаем!

— А людишки плохие остались! Злые. Потому ещё во время революции договорились революционеры, что наше существование — большой секрет. Чтобы у людей не было лишнего повода драку устраивать. Да и мало нас... Очень.

— Мало, но мы встретились!

— Так ведь Китеж же! — удивилась Зверева.

— А что Китеж? — не понял Коля.

— А! Да! Ты и это не знаешь. Ну... много наших тут.

— Мно-ого?!!

— Ну... Должно быть много.

— Чёт-та я стал себя ощущать... Как какая-то неведома зверушка, из Красной Книги.

— ...В заповеднике по имени Китеж! — сострил Андрей, прислушивавшийся к их разговору.

— Пойдём в дом чай пить. С вареньем. — позвал Коля. — Сейчас бабушка придёт. А Васька, наверное уже давно свою рыбину сожрал и доволен жизнью.

Как в ответ на его слова калитка звякнула железным засовом и из-за веранды появилась колоритная фигура бабушки. Небольшого роста, в коричневой шубе, с вычурной вышивкой по всей поверхности и тёплым цветастым платком, она производила впечатление только-только сошедшей с экрана исторического фильма типа "Вечера на хуторе близ Диканьки".

— Но вы всё равно — не болтайте, что чего-то знаете и умеете. Секрет это большой. А не то... — скороговоркой и понизив голос, заговорщически произнесла Ира.

— А не то что?!! — с подозрением спросил Андрей.

— КаГеБе нами займётся! Вот! — грозно но тихо сказала Зверева.

— А что, у них тоже есть свои колдуны? Ведь если нами займутся, то должны и знать, и уметь тоже что и мы. Не меньше! — Спросил Коля.

— А то как же! — удивилась глупому вопросу Ирина.

Бабушка, заметив в глубине сада троицу друзей остановилась на пороге дома, поманила их к себе и открыв дверь — махнула внутрь дома приглашая.

Когда на веранде бабушка сняла с себя толстую шубу, скинула и повесила на вешалку свой красивенный платок, то оказалось, что она весьма худощава, стройна и длинные тёмно-коричневые волосы заплетённые в косу совершенно не седые. Лишь глаза выдавали то, что она пожила на этом свете. Вообще, если судить по лицу, она производила впечатление человека лет сорока от роду. Максимум. Причём очень хорошо за собой следящего, о чём говорила гладкая кожа на лице и стройная, без лишних отложений жира, фигура.

— Здравствуй, Андрюша. Коля... Ну, внучок, знакомь кого в дом привёл! — поприветствовала Колю бабушка, когда вся троица, вслед за ней ввалилась на веранду.

— Ира. Зверева. — заикаясь представил он подругу и для комплекта покраснел.

— А меня звать, Ярослава Владиславовна! — коротко поклонилась бабушка и, что сильно удивило Колю и Андрея, Ира тоже как-то даже церемонно, поклонилась.

— Правильная девочка! — похвалила бабушка. — Блюдёт обычай! Не то, что некоторые!

И строго посмотрела на Колю.

А он-то что? Он ничего! Ему как-то эти обычаи и не объясняли. А если и объясняли когда-то, то... ЗАБЫЛ! Ведь соблюдать не требовали!

— Мойте руки, а я пока чайку сделаю и стол накрою.

И тут в дверях, что ведут внутрь дома с веранды, показался кот. Вид у Василия был самый добродушный и довольный. Он аж щурился от удовольствия. Видать рыбка на его вкус была просто отменная.

— Чем это ты так рыжего умаслил? — мгновенно сообразила что к чему бабушка.

— Рыбкой. Мороженной. — коротко ответил Коля.

— Раскормите вы его... морда в дверь пролезать не будет. — шутливо заметила бабушка, разглядывая лучащуюся довольством харю кота.

— Ну... не будет пролезать, так будет ночевать на улице. — пожал плечами Коля. — Всего-то! Его проблемы. А как станет пролезать, так и жрать меньше станет.

На харе кота довольство медленно сменилось страхом. Видно сообразил что это значит.

— Да ладно, не парься рыжий! Это мы шутим так! — пожалел Ваську Коля.

Васька с обидой покосился на Колю и бабушку и исчез в коридоре.

Бабушка Ярослава любила принимать гостей. И на этот раз тоже расщедрилась. Варенья было не в пример другим чаепитиям много. Даже мёд с каких-то дальних пасек, что таскала она небольшими порциями был выставлен на стол. Но Коля уже и так набивший на нём оскомину молча пододвинул розетку Ирине чем вызвал одобрительный взгляд со стороны бабушки.

А Ирина только обрадовалась такому. Видать она давненько таких сладостей да в таком количестве не вкушала. Кстати то, что она так и не притронулась к выставленной со всеми прочими яствами сгущёнке, как раз говорило о том, какими именно сладостями уже она себе оскомину набила.

И на что ещё обратил внимание Коля — Ирина свято соблюдала всё чаепитие своё же обещание: нигде больше не болтать о колдовстве. Даже когда бабушка спросила чем это они так увлечённо занимались у беседки, ответила коротко: учились метко кидать камешки. И всё.

Для Коли такое поведение девчонки было необычным. Как он помнил по всяким прочим, все эти самые "прочие" немедленно бы растрепали всё о колдовстве, да ещё и прихвастнули о личных успехах на этом поприще. Однако!

— Глава двадцатая,

где бабушка рассказывает сказку.

Когда Коля проводил Андрея и Ирину до дому и вернулся обратно, бабушка как раз только-только закончила что-то стряпать, ждала у духовки когда оно спечётся. Ещё одна партия печива дожидалась своей очереди рядом на табуретке. Ну а чтобы не скучно было, ещё и телевизор включила.

Там как раз художественный фильм шёл. По содержанию — какая-то сказка про богатырей и прочие небылицы. Бабушка, развалившись в кресле, хихикала наблюдая за развитием сюжета. Увидев внука, она было открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Махнула рукой и вернулась к просмотру фильма, периодически бросая взгляд то на большой будильник, то на духовку, от которой всё сильнее и сильнее по квартире распространялся апетитнейший аромат.

Коля, памятуя о том, что скоро придут родители, разложил на столе свои учебники и принялся за решение домашнего задания по математике. Он, конечно, мог и в своей комнате всё сделать, но получить только что испечённый пирожок, с пылу с жару, да подсмотреть краем глаза фильм...

Фильм его никак не отвлекал. Ведь он уже его раза два видел. Один раз в кино летом с друзьями ходили, другой раз уже по телеку. Ясное дело, что по телеку, хоть он и был у них цветной, всё было не так зрелищно и красиво как на большом экране в кинотеатре. Потому и не тянуло его, как говорил батя "влипнуть в экран телевизора".

И тут по сюжету как раз добрались до... ведьм. Коля в это время орудовал стёркой, убирая неправильно нарисованные детали чертежа в задаче по геометрии. Он так и застыл — рука давит резинкой на тетрадный лист, язык высунут от усердия, а глаза жадно наблюдают за тем, как по экрану скачут ведьмы.

И тут раздался заливистый смех бабушки. Хохотала она долго и со вкусом. А как отсмеялась...

— До сих пор им неймётся! Ты-с-смотри как ведьм изобразили! — воскликнула она.

Вероятно сказанное было в риторических целях, безотносительно сидящего за накрытым клетчатой клеёнкой столом, но Коля воспринял это как реплику к нему непосредственно относящуюся.

— А... что? Неправильно изобразили? — осторожно спросил Коля откладывая стёрку.

— Ведьма? Старая и с седыми патлами? Да и которые ещё клочками во все стороны торчат? Кривые носы? С бородавками?! Ой не могу! — снова рассмеялась бабушка.

— А что, разве таких ведьм не бывает? Старых и с бородавками на носах? — более смело брякнул Коля и тут же испугался. А вдруг бабушка неверно его поймёт. Но та отсмеявшись, вылезла из кресла, достала большой противень с пирожками из духовки и поставила в него другой.

Потом, взяла большую эмалированную кастрюлю и перекладывая в неё пирожки с противня ответила Коле.

— Эх! Голова садовая! Они — ве-едьмы! Дочки Великой Мокоши! Да какая из Дочерей не сможет себе свести бородавку на носу?! Кривой нос выправить не сможет?!! Вот скажи на милость: зачем такую чушь изображать? Какая женщина не хочет быть всегда красивой и молодой? Разве что совсем на голову скорбная. Что в первую очередь подумает любая женщина, получив Силу? Да о красоте! Потому ведьм горбатых, крючконосых, с бородавками на лице, да ещё и старух не будет никогда!

— Так они что, все молодыми помирают?! — испугался Коля. В голове у него мелькнул радостный образ известной конопатой личности, от чего стало ещё страшнее. Но его испуг рассмешил бабку.

— С чего ты взял? — заинтересованно взглянув на внука, еле сдерживая смех, спросила она.

— Но вы, же, бабушка, сказали, что старых ведьм не бывает!

— И чем ты меня слушал? — подбоченившись спросила Ярослава Владиславовна. — Я разве говорила, что их непременно убивают молодыми или они помирают молодыми? Подумай сам: если они ведьмы, и могут...

Тут она запнулась.

Скептически посмотрела на внука, но видно придя к каким-то своим выводам продолжила.

-Суди сам. Они имеют Силу Великую. Умеют колдовать. Так неужели они себе не наколдуют и здоровье, и молодость да ещё и разные несуразности с лица не уберут?

— Я как-то об этом не подумал. — буркнул обескураженно Коля.

— А то, что они злые всегда... В фильмах... Это тоже неправда? — осмелев спросил он.

Бабушка нахмурилась.

На этот раз пауза была более длинной. Но вздохнув тяжко, она закрыла крышку кастрюли, уже заполненной пирожками, замотала её пледом и положила в кресло. Дожидаться ужина.

— Давай-ка я тебе, внучок, сказочку расскажу. — наконец улыбнувшись сказала бабушка присаживаясь за стол.

За её спиной, метнулся на своё обычное место — на серванте — кот Василий. Как всегда он забирался под потолок быстро и бесшумно. Мягко ступая он прошёл к ближнему краю и плюхнулся на брюхо поставив уши торчком. Он тоже любил слушать сказки.

— Жила-была, красивая ведьмочка Вероника. Молодая и умная. — начала бабушка в своём напевном стиле рассказывать сказку. — И случилось так, что повадился к ней лезть местный "святой человек" Варлаам. Старый, толстый, вонючий и некрасивый.

Вероника тогда очень далеко была славна. Знали её все окрестные сёла. И даже в городе знали её как великую знахарку. Как целителя, спасшую от смерти сто детей.

А чем был знаменит Варлаам, спросите вы? Ведь Целый Святой Человек!

А он, "Во Славу Господа" просидел на дереве в молитве и посте, целую тысячу дней! Во какой славный был тот Святой человек!

Но сто детей, которых спасла Вероника, было, наверное, очень мало, по сравнению с тысячью дней, которые "умершвляя низменные желания желания плоти", провёл на дереве Святой Человек Варлаам. Потому, что слава его гремела по всей Руси! Ведь как он "Восславил Господа" простояв на ветке дерева целых тысячу дней! Его имя произносили во всех церквах, во всех приходах. Восхищались его подвигом.

А что же Вероника?

Она была скромницей. Да и не любила, чтобы о ней много говорили. Для неё было важнее, чтобы жили дети. Чтобы они не болели. Такая мелочь!

Последние слова бабушка произнесла с сарказмом.

— Бабушка! А тот Варлаам, случаем не из-за Вероники на дерево полез? — смеясь спросил Коля, вспомнив сюжеты многих сказок, что уже слышал из уст бабушки.

— Правильно Коля! Когда Вероника отвергла его приставания и требования стать его женой это и случилось.

Веронике надоело что какой-то Святой, но грязный, вонючий, толстый и старый. Пристаёт к ней. Вот она и сказала прийти к ней тогда, когда Варлаам совершит достойный её подвиг.

"А то как-то нехорошо получается, — сказала она. — Ты ничего не делаешь, только в старой землянке сидишь и кормишься на подаянии жалостливых людей. А я день и ночь спасаю детей. Вот сделай что-то, чтобы тобой стоило гордиться, тогда и приходи!"

Варлаам пришёл к Веронике, после свершения своего Великого Подвига и потребовал признания его. При великом стечении народа. А после признания Подвига, потребовал немедленной свадьбы и отречения её "от бесовского и нечестивого Искусства, губящего души". Это он так отозвался об умении Вероники лечить.

Но Вероника лишь посмеялась над ним.

"Ты, — говорит, — только один подвиг совершил, а требуешь как за три: и признания, что сидеть на дереве — Подвиг, и свадьбы, и ещё отречения. Да одно Отречение чего стоит!".

И тут вскипел гнев в сердце Варлаама. И стал он убеждать Веронику "по-добру, по-здорову прекратить красть души, нечестивым Ведовством".

Он думал, что если отречётся Вероника, то его вонь тут же превратится для неё в благоухание, а он сам для неё будет мил и молод.

Но тут уже возмутилась сама Вероника: "Если ты так чтишь заветы своего Господа, то почему призываешь ко Злу?! — воскликнула она. — Ведь если отрекусь от своего умения, те дети, что могу я спасти от Смерти, ведь они умрут!".

На это не нашёлся что сказать пакостник Варлаам, но от своего не отказался. Стал он тогда требовать, чтобы красавица Вероника всё равно, признала его Подвиг и пошла за него замуж. На что ответила Вероника то, что знали все люди:

"Если бы ты вместо того, чтобы стоять тысячу дней на дереве, спас бы от смерти тысячу людей — можно было бы и подумать. Но ты не спасал людей. Ты думал лишь о своей славе. А значит, не было никакого подвига. Ведь Подвиг это жертва ради других людей. Или их спасение. А что ты пожертвовал дорогого? Али спас кого?"

"Я спасал души людей!" — воскликнул на это Варлаам.

"Легко сказать то, что нельзя доказать! Докажи, что ты спас души. Приведи эти души сюда и покажи их людям, чтобы эти души сказали: "Вот этот славный муж спас меня!". Также как вот эти дети, мной спасённые, что сейчас стоят здесь на поляне и могут это сказать. Как могут сказать их отцы. Как могут сказать их матери, братья и сёстры. Где души тобой спасённые?".

Но не смог Святой Человек предъявить души на освидетельствование. Потому, что не было их. Не было душ, что спас он.

Тогда, видя что ничего не получается, стал угрожать карами всяческими. Но не помогло. Вероника лишь плечами пожала. Ведь знала, что люди за неё заступятся. И если надо спрячут так, что все воины мира тыщу лет искать будут и не найдут.

Тогда он стал угрожать, что проклянёт её.

На это Вероника уже громко и заливисто рассмеялась.

Ужо кто-кто, а вот Варлаам ничего не мог поделать с ней. Она сама кого угодно проклянёт. А вот её — никому не дано было. Сильна она была.

Тогда всё равно стал угрожать ей, что "на колени её поставит, и мучить будет пока не скажет она что любит его и не даст обвенчаться".

Но Вероника всё смеялась и смеялась. А как отсмеялась, так и сказала:

"Насильно мил не будешь! Уйди!".

И ушёл он солнцем палимый и злобой лютой снедаем.

Да злобой такой, что помутился у него разум.

И пришёл он к князю.

И стал рассказывать денно и ночщно ему неправду лютую про Веронику и её деяния. Да ещё присовокупил, что таковы же у неё родители.

И осерчал князь.

Приказал схватить всех и предать смерти лютой — сожжению на костре. Но не тут-то было. Что бы ни делали слуги князя — не поймать ни Веронику, ни её родных.

И тогда Варлаам придумал совсем уж страшное злодейство — ославить Веронику пред всем миром. Чтобы сами люди думали, что Вероника сама зло и есть.

И начали слуги князевы, по наущению злого Варлаама, распространять слухи, что мор и глад, падёж скота и непогода — всё это насылает на них сама Вероника.

— И неужели люди поверили? — спросил Коля.

— Увы! Люди быстро забывают добро им сделанное. И очень падки на злые слухи. А неправда в которую верит множество людей хуже проклятия любого. Ибо вера в злое, распространяется как лютый мор, как чума. Но поражает не тело, а сами души, делая их злыми и чёрными.

Так и случилось.

Поверили люди в то, что Вероника — Злая ведьма.

Забыли они тысячу детей ею спасённых.

Забыли всё добро, что она творила людям.

И стали за ней гоняться. Облавы устраивать. Лишь бы князю угодить и Злому Варлааму.

К тому времени князь отчаялся изловить силами своих слуг и назначил награду в золоте тому, кто поймает "злую Ведьму Веронику".

Да и сама Вероника, видя как дела обернулись, осерчала на людей. Ведь забыли добро, что она делала им.

Плюнула на них. Прокляла Варлаама и князя.

Открыла Дверь. И ушла. Туда, где никто её уже не достанет.

— В Страну Ирию?

— Да, Коля. Туда-туда! Но всё равно, сколько бы лет ни прошло, но возвращалась Вероника к людям. Всё такая же молодая и красивая. Умная и весёлая. Но теперь она несла добро только тем, кто верил не в наветы Варлаама, а Верил в неё саму. В её Умение. В Добро, что она несла людям.

— А Варлаам?

— Да так и помер Злой Варлаам. Вместе с князем. Лютой смертью померли оба. Потому, что прокляла их Вероника принять на себя все мучения тех детей, кого она спасти не смогла. Говаривают что и до сих пор из могил что Варлаама, что князя доносятся стоны и крики как дитё на Руси помирает от болести какой.

— Это называется, случаем, не "мученическая смерть"?

— Истинно так, внучек! Мученическая. Да такая страшная мученическая, что за грехи свои мучиться этим злодеям до конца времён. Но и зло Варлаама с князем тоже живёт в мире. С проклятием Вероники. Ибо Злое Слово, в которое верят, слишком сильно. А эти двое очень постарались, чтобы в него Верили люди. Вот с тех пор и изображают злые люди ведьм как старых, злых и уродливых.

Бабушка Ярослава с улыбкой посмотрела на внука.

— Вероника была молодая, добрая и красивая?

— Да.

— Но чтобы ославить её, говорят, что она старая, злая и уродливая?

— Именно, внучек, именно! Ведь именно так и клевещут одни люди на других: если человек добр — говорят, что злой; если красив — значит уродлив; если умён — говорят что дурак невозможный.

— 25 марта. Четверг.

— Глава двадцать первая,

где Коля и Василий, заключают Договор.

МИА-АУ-УУ!!!

Страшный вой ввинтился в правое ухо Коли грубо и жестоко выдирая из сладкого утреннего сна. Дико заорав Коля кубарем слетает с дивана.

Пока он соображает что это было, кот Васька чуть ли не парадным шагом, с поднятым трубой хвостом марширует за дверь.

— Ах ты ж ска-атина! Предатель! — возмутился он. — Это так ты соблюдаешь договор?!

И только тут он обращает внимание на дружный хохот с кухни.

— Ну ты и зве-ерь! — восклицает папа.

— Коля! — еле отсмеявшись окликает его мама. — С Васькой, мои договоры главнее! Ты не знал?

— И что-то мне кажется, что Васёк умудрился соблюсти оба Договора! — тут же добавляет папа.

— Это как? — удивляется мама.

Коля прямо физически ощущает, как усевшийся на своей подушечке Васька изображает невозмутимый вид и пожатие плечами. Почти что лапами разводит.

Коля мотает головой от такой навязчивой картины и обиженный натягивает штаны.

"А ведь действительно! — приходит ему в голову неожиданная мысль. — С Васькой вчера как раз и договорились, что он по мне больше не будет бегать, прыгать и вообще топтаться".

— Вот же зараза иезуитская! — бурчит Коля направляясь к умывальникам.

Но надо отдать должное: от Васькиного дикого воя в ухо ощущения такие, как будто зарядку сделал и здоровенным жбаном кофия заполировал — аж подбрасывает на каждый шаг.

Коля берёт зубную щётку, смачивает под краном водой, снимает с полки круглую картонную коробку с зубным порошком и открыв макает в него сырую щётку. Порошок тут же набухает от воды и прилипает комом к щетине щётки. Остаётся только зачистить зубы.

И вот под мятные, от зубного порошка, ощущения во рту, Коля вспоминает вчерашние приключения.

Яркая демонстрация колдовства от маленькой ведьмочки сломала последнюю плотину в его восприятии действительности. Хоть и продолжали говорить в школе, что магии и волшебства не существует, что всё это сказки, но Коля просто знал, что таки и "не сказки", и "существует". Если быть честным перед собой, даже до того как он удостоверился, ему хотелось чтобы колдовство существовало. Чтобы можно было творить что-то эдакое, недоступное всяким прочим. То, чем он и так владел, что умел, что знал — а знал и умел он не мало, гораздо больше чем сверстники — было для него очень мало. Просто потому, что всё, что он умел и знал, воспринималось как самое обычное и тривиальное, "потому, что это любой сможет".

То, что далеко не любой сможет вот так знать и уметь, что большинству его одноклассников было не просто трудно, а откровенно лень овладевать теми знаниями и умениями — это как-то от Коли сокрылось. Он не знал, что большинству, чтобы даже то, что есть выучить, необходимо приложить просто неимоверные усилия на грани подвига, причём в борьбе с собственной ленью.

Для Коли же этой проблемы просто не существовало — ему было любопытно и он читал, изучал. А как известно если что-то человеку интересно, то лень отступает заменяясь на "давай-давай ещё" и "что там будет потом".

Может и колдовство он воспринимал как ещё одну очень любопытную область для освоения и познания?

Скорее всего да. Но вечером, после сказки бабушки всё в голове сложилось в новую систему представлений, где колдовство заняло хоть и необычную, но свою и достойную часть его картины мира.

После того как сделал уроки он обнаружил, что делать нечего. Читать оказалось, тоже нечего. Невеликая библиотека семейства Змиевых под его натиском таки кончилась. Потоптавшись по комнате, под насмешливым взором кота, наблюдавшего его метания с шифоньера, он вспомнил старые свои, как батя говорил "суровые проекты". Накинул на плечи куртку, вышел во двор в мастерскую.

На улице похолодало. Задувал противный холодный ветер уже успевший покрыть дорожки возле дома тоненьким слоем льда. Уши сразу же защипало. Пожалев, что не надел шапку, Коля быстрым шагом, насколько это было возможно на обледеневших дорожках, двинул к мастерской.

Мастерская встретила его таким же стылым воздухом.

Пахло какими-то химикатами, свежеструганными досками, аккуратно сложенными в углу, которые батя собирался куда-то пристроить на курятник — наверное собрался расширять поголовье содержащихся там кур.

Зажигать свет в мастерской Коля не стал. Хоть и сильно уже потемнело на улице, но для него всё было хорошо и ясно видно. Он обогнул верстак, весь в пятнах от химикалий, в порезах от инструментов и подошёл к полкам, прикрученным к деревянной стене. Там и лежал набор специальных маленьких стамесочек и ножей, сделанных для этих целей отцом, вкупе с так и недоделанным, точнее недовырезанным лисёнком.

Взял в руки деревянную скульптуру и вспомнил как долго выбирал на поленнице подходящее полено не только без сучков, но и конкретной породы дерева. Как объяснил папа, далеко не все породы годятся для вырезания из них чего-либо (Ну да, он дока — ведь маме древко для метлы как инкрустировал!)

Взвесил в руках и осмотрел. За то время, что минуло с зимних каникул, когда он принялся долгими вечерами вырезать скульптурку, дерево осталось каким было. Коля боялся, что забытый чурбак рассохнется или ещё чего нехорошего с ним случится. Пристроив деревяшку под рукой он было собрался выходить, но тут заметил, что у входа сидит Васька и с интересом наблюдает что же молодой хозяин делает.

И тут вид кота и бабушкиной сказки для Коли сложились.

Теперь для него Васька не был той животиной, что для других содержателей домашних питомцев, является "бессловесной" или "просто пуфик на четырёх ногах чтобы гладить можно было". На него смотрело зелёными глазами совершенно иное существо, нежели всякие прочие представители семейства кошачьих. Ибо взгляд был осмысленным.

Коля отложил недоделку на верстак.

— Ладно Васька. Харе придуриваться. Ведь мы оба знаем, что ты умеешь говорить.

Наглый кошак просто поднял вопросительно бровь.

— Ну? Скажи хоть что-то.

— М-м-ну... Мяу! — глубокомысленно выдал тот состроив шкодную мину.

— Не хочешь говорить?

Котяра изобразил нечто типа "ну-у... понимаешь!..".

— Запретили. — как утверждение бросил Коля.

Тут же кот стал серьёзным.

— Ладно! Я тут о чём... Давай договоримся.

— ?

— Рыбка была сегодня вкусная?

— М-ну! — выразил согласие рыжий.

— Давай ты меня не будешь... подначивать и будешь чаще получать вот такие вещ-щи!

— ???

— А чо не понятного-то?

— Чито с-сначит не под-начивать? — потерял терпение Васька.

Голос кота, почему-то продрал до самых печёнок.

Что-то в нём было такое... Коля понял, что если эта скотина захочет, он одним только голосом может много чего наделать.

Возможно, не с самим Колей, но с другими.

Да и вообще:

Кошак!

С ним!

ЗАГОВОРИЛ!

Уже только последнее выглядело как признак натурального сумасшествия. Но...

Происшедшее в последние три дня дало Коле уже какой-никакой, но иммунитет на тот самый "отъезд крыши". Ведь творилось-то такое, что ни в какие ворота!.

— Ну... — собравшись с мыслями заикаясь, — Ты по мне не ходишь, не прыгаешь, и вообще не топчешься, когтями не полосуешь...

Кошак при этих словах прищурился, выпустил когти и полюбовался ими.

— ...а я тебя тоже никак не тираню и при случае даю чё-нить вкусненькое. И вообще — чего бы нам не...

-... Угу. Сработаемся! — мявкнул кошак и снова прищурился.

— Во-во!

Самое интересное, Васька закруглил любимым словцом Колиного бати.

— Так договорились?..

— Мгм! — муркнул Васька, оторвал зад от холодного пола на ходу разворачиваясь и зашагал в сторону веранды.

— Глава двадцать вторая,

где всё раскрывается и Коля чувствует себя виноватым.

Пока умывался и вспоминал вчерашнее, родители переговорив, пришли к каким-то выводам. Так что на входе в кухню его встретило настороженное молчание и внимательные взгляды.

— Так о чём это ты с Василием договорился? — прищурившись и уперев кулачок в талию спросила маман. Причём Коля заметил, что перед тем, как заговорить, мать подозрительно переглянулась с отцом.

Коля глянул на Васькино место и его там не обнаружил. Подушечка, на которой он обычно сидел, была пуста. Это уже было подозрительно.

— Ну... это... что он по мне топтаться не будет.

— Гм! — нахмурилась мама ещё больше.

— Я же говорил! — воскликнул отец.

— О чём?

— Что плут Васька ОБА договора выполнил!

— Это какие? — влез Коля в разговор старших, за что от обоих получил осуждающий взгляд.

Родители опять переглянулись.

Отец вернул супруге что-то нечто типа: "Ну я же говорил!".

Мать покачала головой.

— С Васькой у нас договор. Что если ты проспишь, он тебя будит.

— Так вот чего он по мне топчется! — обиделся Коля.

— Последний раз он по тебе не топтался. — заметил отец, еле сдерживая смех.

Коля насупился.

Выходит, отец оказался прав — Васька таки умудрился вписаться в оба договора. Но МЯВ в ухо!!! Он был воистину ужасен!

Заметив реакцию сына папаня посмеиваясь заметил.

— Сам виноват, что вынудил Ваську тебя таким способом поднимать.

— Это почему-у?! — возмутился было Коля.

— Ты до скольки книгу читал? — саркастически заметил отец семейства.

— Н-ну-у...

Если честно, то Коля просто не знал.

Вот просто не посмотрел на будильник, сколько там натикало. Отец вчера притащил такую Вещь, что оторваться было просто не судьба.

— Я знаю, что "Плеск звёздных морей" о-очень интересная книга! — саркастически заметил отец. — но не читать же её до двух часов ночи!

— До половины третьего, — раздалось откуда-то с серванта.

Хоть Васьки и не было видно, но голос выдал.

— Вижу тебе давать в руки книжки на вечер — вредно. — заключил отец.

— Ну па-ап! — совсем уже обиделся сын и зло зыркнул в ту сторону, где на серванте скрывался Васька.

— Это легко лечится! — тем не менее сказал папа. — Я просто буду заходить в девять к тебе и отбирать книжки. Идёт?

Под суровыми взглядами родителей ничего не оставалось как согласиться. Коля тяжко вздохнул. Ведь как сильно иногда хочется дочитать! Узнать, что же там было после, а потом ещё после и...

Вчера Коля оторвался от чтения только тогда, когда уже глаза откровенно слипались.

— Но это лишь присказка! — раздался голос бабушки. Коля и не заметил, как она тихо вошла и стала у него за спиной. — Сказка только начинается!

Как ни звучал по-доброму голос бабушки, но Коле, почему-то стало страшно.

— Да! — поддакнула мама и взгляд у неё, несмотря на улыбку почему-то стал колючим. Над верхней крышкой серванта показались уши кота. Любопытный Васька очень хотел всё услышать, но чего-то боялся. Возможно, что в результате "разбора полётов" таки по этим самым ушам и получит.

— Ты что хотел вытворить? — тоном прокурора спросила мама.

— Это когда?! — испугался Коля, поняв, что его в чём-то обвиняют.

— Когда тебя Васька разбудил. — пристально наблюдая за сыном пояснил отец. То, что он не держит в руках газету, да ещё и кружку чая отодвинул, говорило о многом. В частности, что некий мелкий, и это явно не Васька, получит сейчас "на орехи".

— Нич-чё я не хотел! — попытался оправдаться он.

Васька на серванте повёл ухом. Он всегда так делал, когда выражал сомнение в чём-то.

— А вот врать-то нехорошо! — с осуждением произнесла бабушка. — Чтобы такую волну не почувствовать это надо быть обычником. Глухим, тупым как пень и бесчувственным.

— Так чего ты хотел? — продолжила допрос маман.

— Ничего я не хотел! Спать хотел.

— Брешешь ведь Николай! — насмешливо заметил отец.

— Точно-точно! — почти ласково подтвердила бабушка.

— И проговорился уже ты! — снова подбросила мать.

— Это когда и в чём? — втягивая голову в плечи пробормотал Коля всё более теряясь. Ведь он так и не смог понять, в чём-таки его обвиняют.

— Как давно ты мою тихую речь слышишь? — прищурившись спросила мать.

— Э-э...

— Когда я рыжего прошу что-то сделать. — пояснила она.

— Н-ну-у... Давно.

— И как давно? — сильно заинтересованным голосом спросила бабушка.

— Ну... Месяца два... Наверное!

— Полгода! — заложил его Васька с серванта.

— О-ого! Чего мы не знали! — удивилась бабушка. Мама и папа тоже изумились и переглянулись.

— Н-да! Акселерация! — только и выговорил папа.

— И что делаем? — оглядев всех присутствующих спросила мама.

— А это уже вам решать. Великая Мокошь не любит небрежения. — перебросила бабушка решение на родителей.

— Может отложим сегодня школу? — предложил батя.

— Э-э?!! — вырвалось у Коли. Он уже не знал что делать — пугаться или радоваться. Ведь если не пойдёт в школу, то и не будет риска столкнуться с тем чмом... Федькой. Но вот друзья...

— Нет. Не пойдёт! К нам будет слишком много вопросов. А это нежелательно. — нахмурившись отвергла предложение мама.

— Тогда... — попыталась что-то сказать бабушка, но мать взвилась.

— И это НЕТ! Вы, маменька, всё по-старинке решать привыкли.

— Не оставляй кудель на завтра. — тихим, но очень уж угрожающим голосом начала бабушка.

— ... А завтра пятница. — немедленно подбросил папа.

Коля из этих речей ничего не понял: причём здесь "кудель" и причём здесь пятница. То, что Мокошь по сказкам бабушки весьма суровая хозяйка — это он знал. Но ведь в доме никто не прядёт, не ткёт...

Мать поджала губы.

— Но всё равно НЕТ! — также решительно подтвердила она.

— А если натворит чего? — с большей угрозой бросила бабушка. — Вы вчерась поздно пришли. Как раз к пирожкам. А я застала.

— Чего, маменька, застали? — с подозрением глянув на сына спросила мама.

— Он ведьму и ведьмачка в дом приводил.

— Об-ба на! — почему-то развеселился отец.

— Кто такие? — снова перейдя на прокурорский тон спросила мама у Коли.

— Друзья мои. — насупился он.

— Один из них — Андрейка. — пояснила бабушка. — Огонь парень. А вот вторая...

— Вторая?! — тоже вслед за отцом развеселилась мама, так как сказано последнее было с подтекстом.

— Вторая. Сильна чертовка. Бо закрылася она от меня зело уместно и умело.

— Подобное к подобному. — изрекла маман.

— И что мне будет? — мрачно спросил Коля уверившись, что его сейчас накажут. Только ничего не понял из речей, а потому и за что его накажут тоже. Но родители, почему-то проигнорировали его.

— Великая Заплела Его Судьбу. — изрекла бабушка. — Не ведаю, как по-вашему, по-новому это. Но по-нашему, по-старинному, обряд нужен!

— Мало кому его сейчас делают. — пожала плечами мать. — Да и не бритты мы, и не немцы, чтобы на ритуалах всё держать! Вы бы, маменька, ещё предложили выдать ему медиатор чтобы он той древесиной где ни попадя размахивал.

— Вот ещё! — возмутилась бабушка. — Чтоб у нас, на Руси кого этой муре обучать! Это от вашей "ничавойной" братии всяко идёт!

— Предлагаю отложить дискуссии. — Влез папаня и вид у него был серьёзный. — Николай, если уже умудрился Ваську подвигнуть на Договор, уже достаточно силён. И никакие там обряды не нужны.

— Ну ты иногда как скажешь зятёк, что хочется тебя приложить чем по-тяжельше! Как так без обряда?!

— Да вот так! — выпрямился за столом папа. — Но если вам так хочется, то проводите. Но не сегодня.

— И не завтра. — мрачно добавила мама и лицо у неё стало кислым.

Коля же стоял среди взрослых и ему всё больше и больше хотелось зарыться там где стоит. Случалось так, что он становился причиной ссор в семье. Но сегодня, по накалу страстей, эта ссора побила все рекорды. Он буквально кожей чувствовал витающее в воздухе напряжение.

Бабушка сверкнула глазами посмотрела на обоих супругов и топнув ногой проворчала.

— Будь по вашему. Проведу. На неделе. Но чтобы оба были!

"Если говорит бабушка "на неделе", то значит в воскресенье". — сообразил Коля.

— Да как скажете маменька! — пожала плечами мама, почувствовав, что ссора пошла на убыль и компромисс достигнут.

Напряжение быстро спало и взоры взрослых снова упёрлись в Колю. Тот поняв, что репрессий не будет, осторожно спросил.

— А мне что теперь?

— И мне! — послышалось с серванта.

— С тобой я отдельно поговорю, — бросила через плечо мама. Да так, что Васька сжался. По крайней мере уши, ранее видные Коле, сначала прижались к голове кота, что сигнализировало об испуге, и исчезли.

— Ну а тебе... Тебе в школу. — покачав головой заметил папа. — НО!

Последнее "но" прозвучало очень грозно.

— Никого не проклинать! — резко выпалила мать.

— Никого не задирать! — продолжил папа.

— О плохом не думать! — добавила бабушка.

— Колдовать не вздумать! — это уже папа.

— А я, разве умею? — растерялся Коля. — Ну это... колдовать?

— Умеешь! — опять его сдал с потрохами Васька.

— Глава двадцать третья,

Где Ира Зверева ошарашивает Андрея и Колю новыми запретами.

Снова накатила оттепель и вся мёрзлая грязь в округе раскисла. На лужах ещё был виден толстый слой льда, но и он тоже быстро покрывался тонким слоем грязной воды. Тянуло сыростью и той свежестью, что всегда предшествует окончательному приходу тепла. Казалось сам ветер с оттепелью принёс ожидание пробуждения природы. Что вот-вот всё вокруг оживёт и покроется свежей зеленью и цветами.

Но это же и прибавило проблем. Далеко не везде пройдёшь. И если задаться целью прийти к школе не с слишком измазанными грязью башмаками и брючинами, Коле пришлось попетлять.

Да, скоро, как обещал председатель Горисполкома, все эти грязевые разливы на окраинах города наконец-то засыпят сначала щебнем, а потом и вообще обещали асфальт к лету положить. Но то когда ещё будет.

По всему Малому Китежу что-то да строилось. Только их район не трогали по каким-то причинам. А раз что-то строилось, то и грязь, на подъездах к этим новостройкам воспринималась как данность. Также и трудности, переживаемые страной и отдельно взятым городком. Ведь совсем недавно, в 1975 году, в районе была снесена последняя руина, оставшаяся со времён Войны. В сущности этим сносом ознаменовалось окончание восстановления страны.

Как-то масштабы разрушений и потерь в Войне у Коли ранее не воспринимались, когда он просто читал историю. Но стоило родителям съездить с ним на это событие, да объяснить чего реально стоило его родной стране не просто Победить, но ещё и восстановиться, спасти людей от гибели, от голода...

Может где-то живут другие дети, кто не прочувствовал эту воистину эпическую битву и Победу в ней. Вот так через осознание трудности восстановления страны, чтобы были понятны например и вот эти грязные улицы. Ведь в первую очередь людей, после войны обеспечивали жильём, пропитанием. А уж после, шли всякие мелкие удобства.

Лавируя между грязью, выбирая обходы по уже сделанным тротуарам, Коля и вышел к домам по улице Горького.

— И чё такой смурной? — первым делом спросил Колю Андрей, когда вся троица, сошлась на середине детской площадки между многоэтажками.

— Мне сегодня втык был. За то, что типа-колдовать умею.

— Не "типа", а умеешь! — влезла Ирина.

— Но оно как-то не особо греет. Мне запретили. Говорят, что этому надо долго и упорно учиться, чтобы не "наломать дров" и "не убиться случаем своими же заклинаниями".

— Нифига себе! — округлил глаза Андрей. — Так тебя обучать будут? Как семейному делу? Ну тебе везё-от! А мне никто и ничего. Даже никто не знает такого-эдакого — волшебного. Брательник говорил что-то про семейные предания. Но я так ничего и не понял.

— И чё "везёт"? И чего что обучать будут? Мне же ведь запретили!

— Ну эт...

— Не тормози! Если мне сказали "не вздумай!", то определят "на раз". Маман у меня знаешь какая суровая?! Хрен что ей соврёшь — влёт видит! А это значит, что против Шпинделя у нас ничего нет.

— Ну как это ничего?! — возмутилась Ирина. — Это тебе запретили колдовать. А нам же нет!

— А она дело говорит! — покосившись на девчонку осторожно высказался Андрей. — Ка-ароче! Ириш! Меня обучаешь по полной программе! Если чо, я сам накостыляю Федьке.

Сказано было задиристо. Из чего у Коли тут же возникли подозрения, что Андейке мечтается накостылять не только Федьке, но и половине своего класса. Но промолчал.

Также от него не укрылось обращение Андрея к Ирине. Видать на обратном пути они таки помирились. Надо думать, что собачиться теперь если будут, то реже.

— Кстати зацени, что умею. — сказал Андрей и полез в карман.

На свет был извлечён пятак.

Андрей положил его на ладонь. И подержав так протянул руку Коле.

— Возьми.

Не подозревая подвоха Коля подставил ладонь, на которую и плюхнулся пятак из руки Андрея.

— О-ай-й!!!

Пятак, кувыркнувшись в воздухе ребром воткнулся в песок под ногами.

— Это что было?!!

— Ха! Она мне вчера показала — Андрей невежливо ткнул пальцем в сторону Ирины, — как обращаться с теплом. Вот я и научился нагревать металлы.

Коля с опаской посмотрел на торчащий из песка пятак. Ведь на ощупь он был очень горячим. Почему и пришлось спешно стряхивать его с руки.

— А расплавить можешь? — скептически спросил он.

— Не-а! Пытался. Но пока силёнок не хватает. — Сконфужено пожал Андрей плечами, но тут же оживился. — Но всё равно круто! Прикинь! Я теперь из простой проволоки могу себе выжигалку сделать и рисовать всякое по фанере! И папане не придётся её покупать. Только фанеру! Да и то... Фигли нам обрезки не брать на мебельном?

— Ну то тебе... — снова помрачнел от зависти Коля. Ему очень хотелось вместо какой-то неопределённого и, похоже, беспонтового колдовства Жизни, вот это огненное. Впрочем... Можно и отца попросить, чтобы он сделал ему выжигалку. Но то когда ещё будет... может через месяц, папаня сподобится ему сварганить что-то такое. Или купить. А у Андрюхи уже есть и никаких электричеств не требует. Впрочем... Может есть варианты?

— Ты там только дома пожар не устрой. — тоном сварливой мамаши заметила Ирина. — А то мы все будем виноваты.

— А вы-то с чего?

— Я — за то, что научила. Он, — Зверева кивнула в сторону Коли, — за то, что знал, но не удержал.

— Ты прям как мой брат! — сморщился от нотации Андрей.

— А то! Твой брат, тоже, огнём управляет. Он знает как оно бывает. Получше нас.

— Э-э... Я у него так и не спросил — как он умеет колдовать огнём. — скривился Андрей.

— Фигня-война! Лучше будет, если не спросишь. — с апломбом заявил Коля, схватившись за случай показать себя умным и дальновидным. — Ведь тогда он не будет знать что ты умеешь колдовать. А если знать не будет, не запретит как мои мне.

— У-у! А я не подумал...

— Да! Мальчики! — подпрыгнула Ира и менторским тоном заявила: — Если вы все такие крутые и умелые... не вздумайте материться! И вообще постарайтесь не ругаться. Совсем!

— Это почему?! — тут же прицепился Андрей. Хоть за ним такого как ругаться матом не водилось, но само заявление, да ещё в соответствующем контексте заинтриговало.

— Матерные слова не зря когда-то сделали заповедными. Я уже говорила. Достаточно хотя бы крупицы Силы чтобы нанести вред. Вот и получается: дядичка матерится, матерится, а после не знает где и от чего лечиться — сам на себя кучу проклятий наложил. А у вас — Сила явная. Вы легко себе навредите.

Коля отметил про себя, что Ира явно пересказывает то, что когда-то, скорее всего недавно, слышала от своей матери. И тут же вспомнил утреннее наставление.

— Хех! А мне сегодня родители... и бабушка перед выходом целый стих на этот счёт прочитали.

— Это тот, который "никого не проклинать, никого не задирать"?

— Ага.

— Мне мама тоже каждое утро читает...

Да уж! Более конкретного подтверждения Колиной догадки трудно себе представить!

— ...Только стоит появиться в школе, так и хочется кого-то... — пригорюнилась Ира.

— М-мда! Эт у нас как за "здрасте!" — подтвердил Андрей. — У меня та же проблема. Как вошёл в класс, так и хочется некоторым в пятак настучать. Желательно ногой и с разбега.

— Но вы всё равно не материтесь! А то совсем худо будет! Я знаю! Я видела! — в запале бросила Ирина и спохватилась. — Ой! Простите! Я проговорилась!!!

И в испуге рот зажала.

— Не трясись! Не выдадим. — оскалился Андрей.

— Ведь ты уже в нашей компании. — поддакнул Коля, мысленно ставя себе галочку расспросить болтушку о том, что же она такое видела.

— Правда? — опасливо спросила Ира.

— Правда-правда! Ведь у нас общая тайна. — подтвердил Зорин. А после провёл рукой по мокрой хвое ближайшей ёлки и залюбовался видом быстро испаряющейся с ладони воды.

— И с этим тоже осторожней. — озабоченно указала Зверева на ладонь Андрея.

От Коли эта перемена в поведении Ирины не укрылась.

Вчера она была не в пример более смелой в применении колдовских фокусов. А тут... может её маман что-то прознала и втык сделала? Но было больше похоже на то, что она играя разбудила силу, которую сама же сейчас и испугалась.

Дальше день прошёл на удивление спокойно.

Федька Шпинёв куда-то делся. Наверное просто не пришёл в школу.

Его клевретов тоже что-то видно не было. То ли тоже не пришли, то ли просто временно прикинулись примерными школьниками в отсутствие вожака.

Такое среди шпаны сплошь и рядом — все они смелые и сильные, когда есть кому ими рулить. А стоит этому волчаре куда-то деться, так все они становятся шёлковыми и смирными.

Только один раз на перемене Димоева что-то лениво брякнула в адрес "Сладкой парочки", что Ирина Зверева тут же зашипела как рассерженная кошка. Но хватило вмешательства Фокиной.

— Эй! Соседка! Не кипятись. А то они от тебя вообще не отстанут.

— А ты чего за меня заботишься? — всё ещё пылая гневом обернулась Ирина к Юле. Та отшатнулась и фыркнула.

— Не за тебя, а за себя. Боюсь. — насмешливо заявила она.

— Ча-авось?! — вытаращилась явно сбитая с толку Зверева.

— Да вот ты передо мной сидишь. И если вы с Димоевой сцепитесь может и мне прилететь. Эта змиюка любит кидаться тяжёлыми предметами.

— Это какими? — ещё больше округлила глаза Ирина.

— Да вот помню на том месяце она в Кабанову портфелем запустила. Не своим. Кабанова, не будь дура увернулась, а досталось Соньке Уманской, которая рядом с ней оказалась.

— И такое у вас бывает?!!! — до нельзя изумилась Зверева.

— И такое бывает... — пожал плечами так и не вылезший из-за парты Змиев. — И не такое... Всякое!

— Куда я попала?! — задала риторический вопрос Ирина.

— В наш шестой "А" класс. Нашей школы. — ёрнически закруглила Фокина.

— Чего на меня смотришь?! — отшатнулся Коля от дикого взгляда своей соседки по парте. — Не злюсь. Не матерюсь. За себя отвечаю. И вообще ничего вокруг не замечаю!

— У-у... как ты складно! — немедленно удивилась Зверева.

— Стараюсь! — Тоном Саида, из фильма "Белое солнце пустыни" ответил Коля. — Подозреваю, что сие искусство тоже входит в благодетели нашего цеха.

Намёк насчёт "цеха", был ещё тот. Но, как ни странно, подействовал. Зверева перестала шипеть и, видно, вспомнила свои же слова сказанные утром Коле с Андреем. Получалось так, что она же сама только что чуть не нарушила озвученное ей же Правило.

— А ведь и верно! — внезапно успокоившись сказала Ирина. Но через секунду нахмурившись и посмотрев вслед Димоевой сквозь зубы процедила:

— А эту... Я её ещё "умою"!

— Сможешь? — скептически спросила Юля подперев щеку ладонью.

— Что-то мне подсказывает, что сможет! — подложила язык доселе молчавшая соседка Юли — Маша Одинцова — за что заработала подозрительный и изучающий взгляд со стороны Зверевой.

— 28 марта. Обряд посвящения.

— Глава двадцать четвёртая,

суета в доме Змиевых.

В пятницу опять Федьки в школе не было. И хорошо как-то стало. Даже известие, что на следующей неделе Новосилина выписывают из больницы и он появится в школе, никак не испортило хорошего настроения у Коли и его товарищей.

Что удивительно, но и одноклассники как-то не особо обращали внимания на Колю и Иру. Так что обошлось без плоских шуточек в их адрес, а как следствие, и без порченного настроения.

Дома было затишье, как перед бурей. Домашние, как обычно, в пятницу после прихода с работы, ничего не делали, отдыхали. Васька, чуя какие-то особые перемены, ходил весь испуганный, чуть ли не на цыпочках хоть и шаг у него всегда был бесшумный. Бесшумный за исключением тех случаев, когда он чем-то сильно был недоволен — тогда его топот становился весьма хорошо слышен. Но, похоже, быть чем-то недовольным Васька побоялся. То ли действительно от маман тогда втык за что-то получил, то ли ещё почему-то.

Но зато в субботу началась суета. Не успел ещё Коля уйти в школу, как бабушка, поднявшася спозаранку принялась гонять обоих супругов — то подай да то принеси! Васька же вообще прикинулся несуществующим предметом, забившись за кресло, чтобы не отсвечивать.

У отца при этом на лице застыло выражение страдальца-каторжника исполняющего непосильные для него обязанности. В отличие от него маман с суровым и ответственным выражением лица, сквозь которое лишь изредка мимолётно прорывалось раздражение, исполняла все приказы бабушки аккуратно и чётко.

На этом Коля и покинул их. А когда пришёл со школы в доме царила идиллия и тишина. Даже Васька, как он обычно всегда это делал, изображал из себя труп на вершине серванта — только кончики лап за край крышки торчали.

Папаня с довольным видом пил чай на пару с бабушкой и закусывал свежими пирожками с печёнкой. Последнее хорошо определялось по аппетитному запаху.

— Что было в школе? — дежурно поинтересовалась мать, тоже присаживаясь за стол.

— Учились! — развёл руками Коля. На что папа хмыкнул, а бабушка лукаво улыбнулась покосившись на внука поверх чашки чая.

— Значит, без происшествий. — Придирчиво осмотрев вполне себе целую физиономию сына, констатировала мать. — Мой руки и за стол!

А вот когда таки уселся за стол, получил свою чашку с чаем и тарелочку с пирожками, вот тут-то всё и началось. Каждый из родителей попеременно, часто перебивая друг друга стал описывать то, что будет завтра, и как себя вести. Особенно, что думать и как чувствовать. У Коли быстро разъехались глаза, он потерял нить разговора и только попеременно смотрел то на бабушку, то на отца, то на мать.

Заметив такое его состояние бабушка мягко закруглила "инструктаж", бросив напоследок: "Короче там на месте разберёмся, а ты, главное без самодеятельности — что сказали, то и делай! Важно это. На всю жизнь считай получаешь".

— Глава двадцать пятая,

где Коля узнаёт, что орнаменты, оказывается, читаются

Что он там получает, Коля так и не понял, но переспрашивать не рискнул. А вот наутро, — он сам удивился такому, — Коля поднялся раньше Васьки!

Сбросил с себя одеяло, опустил ноги на холодный коврик и понял, что что-то не так: чего-то не хватает. И только посмотрев на шифоньер, он понял — Васька в побудке не при делах. Кот лениво глянув со своих высот широко раскрыл пасть зевая и основательно так потянулся. Но вниз десантироваться не спешил. Потоптался и, загнув хвост вопросительным знаком, уставился на Колю. Пободался с ним взглядами, скроил ехидную харю, но как был на шифоньере так и остался.

— Ладно, Васько! Ты меня не пинал, значит всё нормалёк.

Кот в ответ скроил харю "Ну-ну! Знаю я тебя!". На что Коля махнул рукой и принялся одеваться.

В комнате было холодновато. Вчера почти не топили и в воздухе пахло сыростью. Коля для разгону крови поскакал по комнате, помахал руками. Полноценную зарядку делать было лень и чтобы хоть как-то окончательно проснуться он просто начал быстрее двигаться.

Стоило ему на секунду отвернуться от дивана, как на него немедленно плюхнулся Васька и в два прыжка вымелся за дверь. Коле только и осталось что подивиться его ловкости.

— Серёжа-а! — раздался голос мамы из кухни. — Газ в баллоне заканчивается. Надо бы заявку сделать.

— Всё хорошо Эля! — ответил папа. — Я уже подал. На вторник.

— А если в понедельник кончится? — ворчливо спросила бабушка.

— Так у меня в мастерской запасной маленький есть! — возразил папа. — Его на день по-любому хватит.

— Ну тады хорошо! — согласилась бабушка и шоркая тапочками по полу с лейкой в руках направилась поливать свои цветочки на окнах.

Но вот когда Коля увидел-таки своих родителей... ему только и оставалось широко открыть рот от удивления.

Папа щеголял в блестящей красной косоворотке, покрытой таким изобилием узоров, что глаза разбегались. Но хоть и было их много, но располагались они все на шее и груди, на рукавах, на поясе внизу, неширокой полосой по краю материи. Все узоры были выполнены нитками всего двух цветов — синим и белым. И хоть синий как-то не очень сочетался с ярко-красным цветом рубахи, но внутри орнамента он смотрелся вполне органично.

В дополнение всему на голове бати красовался металлический и также инкрустированный обруч.

Но не успел Коля выказать удивление, на кухню вплыли в платьях до пят мать и бабушка.

Мать была в синем, а вот бабушка в зелёном платье. И также вышитых белыми, чёрными, зелёными и синими нитками. Кстати чёрные орнаменты были только в узорах платья бабушки.

Увидев округлившиеся глаза у сына отец усмехнулся.

— Вот такая она у нас — традиционная одежда!

— Вот это да-а!!! А мне...

— Пройдёшь обряд — получишь своё. А пока ты весь в белом пойдёшь.

— Белый — символ чистоты. — пояснила бабушка. — Ты сейчас как белый лист, на котором только лишь предстоит выписать твоё предназначение.

— А у меня есть предназначение? — насторожился Коля. Ему само слово "предназначение" не понравилось. Какое-то оно слишком обязывающее.

— А то как же! — чуть ли не хором ответили родители.

От такого единодушия, да ещё высказанного в тоне "иначе и быть не может" Коле стало страшновато.

— А я могу не исполнить это... своё предназначение?

— Можешь. — как-то очень безразлично пожав плечами ответил отец.

— ...Только это не принесёт тебе ни счастья, ни удачи. Одни горести и печали. — сурово припечатала бабушка. — Каждый как может служит своему Роду. А исполняя предназначение, ты становишься его частью. Обретаешь его защиту.

— Что-то вы совсем зашугали бедного... — по доброму усмехнувшись сказал папа. — Ну-ка давай-ка пока чай не скипел, я тебе наши знаки покажу.

Коля заинтересовался. Но всё равно бояться не перестал.

— Вот смотри... — отец оттянул рукав своей рубашки. — Каждый цвет имеет своё значение. Красный — огонь и жизнь. Синий — знак воды и ветра. Их стихии. Зелёный — символ леса, жизни и возрождения. Запоминаешь?

Коля угукнул и огляделся. Родители обступили его и внимательно наблюдали за его реакцией.

— Дальше смотри сюда... — отец провёл по орнаменту на своей рубашке. — Вообще, по-нашему, этот орнамент читаемый. Только надо знать как читать. Вот этот...

Отец ткнул в восьмилучёвую звезду, на орнаменте.

— Это символ Сварога. Наш общий символ, так как означает принадлежность к Ведающим. Не зря мы исстари назывались Детьми Сварога и Мокоши. Дальше... вот эта последовательность... Она определяет что я есть в Роду Ведающих. Что я могу, и что не могу.

— А что ты можешь? — мгновенно сориентировался Коля.

— О! Много чего. — ушёл от ответа отец.

— Но твой элемент, батя, это огонь?

— Откуда знаешь?

— Догадался! — еле растянул губы в улыбке Коля.

— Молодец! Но тут не только огонь... Вот пройдёшь обучение в... ну... техникуме... вот там тебе и расскажут что да как и как читается вот это. — папаня провёл ладонью по орнаментам.

— Ну а у мамы что? — не унимался Коля.

— Мой элемент — воздух и вода. — с готовностью ответила мама обратив внимание сына на свои орнаменты. — Вот видишь эти значки волнами... Но...

— Стоящая между мирами. — вдруг пояснила бабушка. — То знак Реки Ирия.

— Маменька! Как можно такое говорить! — с осуждением выговорила мама.

— Всё равно узнает. — Махнула та рукой.

— А вот у бабушки? — вопросительно посмотрев на папу спросил Коля. Он не понял что такое "стоящая между мирами" и причём знак реки Ирия, но чисто из настырности решил выяснить хоть то, что возможно... если, конечно, скажут.

— О! У бабушки Зелёное платье Леса, и печати Великой Мокоши. Она у нас из Заплетателей Судеб.

— У Великой есть две дочки — продолжила за маму бабушка. — Доля и Недоля. Если мы все следуем заветам предков, исполняем своё предназначение — предназначение Ведающих и Изменяющих, — служим Жизни, а не Гибели, Порядку, а не Беспорядку, или того хуже Разрушению, она нам посылает свою дочку-Долю. А если нет — Недолю.

— Ну а что мы сегодня будем делать? У нас праздник если мы все в парадном? — сделал "вывод" Коля.

— Можно сказать и так. — улыбнулась бабушка. — Только сегодня мы Обратим ЕЁ внимание на тебя. Чтобы Доля тебя завязала в свои нити.

Чай пили с пирожками. Пирожки были с клубничным вареньем. Коля сидел за столом весь в белом и боялся.

Боялся как бы на всю эту белизну не поставить красную вареньевую кляксу.

— Глава двадцать шестая,

где Ваську принимают за комнатного тигра, а Колю озадачивают вопросом кто хуже бандитов.

Выход из дома получился несколько сумбурным.

Бабушка всё перекладывала содержимое своей большой расписной торбы, дёргая то маму то папу проверять всё ли взяли и ничего не забыли.

Взяли всё что надо. Ничего не забыли. И последним "предметом", что был смертельно нужным, оказался сам Васька.

— И как мы этот чемодан с хвостом тащить-то будем? — удивился Коля.

— Сам пойдёт! — грозно глянув на кота припечатала бабушка да так, что бедный Васька аж присел.

— Но это-ж наверное далеко? — осторожно высказал сомнение Коля пожалев кота. Он прекрасно знал особенность мохнатых и хвостатых не ходить на большие расстояния.

— У автостанции нас ждёт Семён Олегович. — Отозвался папа, вешая на шею свою расписную торбу. — Он нас подвезёт и вместе с ним нас будет как раз шестеро.

— А-а.. Вот оно как... — протянул Коля опять не поняв речи папы на этот раз насчёт шести и тут же спохватился. — А мне? А мне что не положено торбы нести?

— Пока да — не положено. Ты свою Долю ещё не получил, Предназначение не знаешь. — ответила бабушка и грозно посмотрела почему-то на кота.

— Так уж и быть — иди первый! — сказала бабушка махнув ладонью на выход. И дальше Коле — Ты идёшь за ним. На улице перестроимся.

— Таков НАШ порядок! Ведающих! — нахмурившись пояснила бабушка. — Васька к тебе благоволит. А он, ты знаешь, не простой котяра, что мышей по подвалам гоняет! Он — Василий Васильевич Баюн!

За порогом, с чистого, безоблачного неба, уже вовсю светило солнце. Оно ещё только взошло над кронами деревьев, и било прямо в глаза, что заставило Колю зажмуриться. Он проскакал по каменным ступеням вниз, на плиты двора, открыл глаза и огляделся. В воздухе уже вовсю ощущались веяния весны. От недавних припозднившихся заморозков не осталось и следа. За последние дни земля успела изрядно подсохнуть и прогреться, и, кажется, там появились первые ростки молодой травы. Она всегда вылезала стремительно стоит тёплой погоде установиться.

Ветер шевелил ещё голыми ветвями деревьев, уже готовых из набухающих почек выпустить листочки навстречу настырно наступающей весне. Птиц пока слышно не было, но, казалось, что вот-вот с неба послышится их ещё несмелое но щебетание.

Кстати из птиц вдалеке, на вершине сосны, была заметна старая ворона. Коля её сразу же опознал как "ту самую". Она сидела так, что казалось сама наглость этого племени подчёркивается всем — и позой, и верхушкой дерева, которое она своим весом загнула, и тем, как она то одним, то другим глазом смотрит на людей выходящих из дома.

Но тут из дверей показался Васька. Одним большим прыжком он присоединился к Коле, присел на плитняк и тут же посмотрел в сторону вороны. Как так определил сходу куда смотреть — наверное это у него в генах. Но ворона, увидев рыжего, немедленно свалилась со своего насеста, и совершив противозенитный манёвр скрылась за ветвями.

— Хо! Знает серая, кого надо бояться! — послышался за спиной голос бабушки. — Вот только чей это вестник? Чего это она в нашем квартале делает?

— Она у КирилДанилыча во дворе разные ништяки тырит. У свиней. — заложил Коля серую воровку.

— А-а! Вот оно что! Да, эти любят... Чисто из любви к искусству. Даже если хозяева их хорошо кормят.

Коля переглянулся с Васькой. Васька скроил харю "знай наших!" — видно нравилось, что вот такие крылатые и наглые его боятся. Только тут Коля обратил внимание, что голова кота, сидящего на земле, почти вровень с его поясом. Да, не зря Ира Зверева, впервые его увидев, назвала по ошибке рысью.

— Всё. Выходим! — машет бабушка рукой в сторону калитки. В это время папа, уперев плечо в дверь веранды, запирает её. На голове у него обычная вязанная шапка. Очевидно тот самый обруч, которым он красовался в доме, перекочевал в расписную торбу, висящую на плече.

— Васёк! Вперёд! — командует мама и кот неохотно оторвав задницу от плит двора, загнув кочергой хвост, шагает в сторону улицы.

За калиткой порядок был следующим: впереди, можно сказать бок о бок, идут Васька с Колей.

За ними — бабушка. И замыкают шествие папа с мамой.

Соседка Змиевых, высунувшись на улицу и заметив шествие, тут же юркнула обратно и прикрыла за собой калитку — её всегда сильно страшил "ужасный рыжий зверь, живущий у Змиевых". Васька же заметив такое, поднял выше голову, задрал хвост и парадным шагом промаршировал мимо соседской калитки. Понты котяра любил. А тут такой случай!

Вот так они и шли огибая свой квартал и выходя к автостанции.

Возле касс автостанции их встретил колоритный бородатый мужик. На вид лет тридцати пяти — сорока. Поджарый, небольшого роста и с пронзительным взглядом удивительно голубых глаз. Голубизна глаз была такая, что казалось в темноте они должны бы светиться. И ещё деталь — в расстёгнутый ворот пальто была видна рубаха-косоворотка, в зелено-коричневых тонах. И, как можно было судить, тоже выполненная по некоей, пока мало известной Коле, традиции.

Семён Олегович, — а это был он, — один из всех на площади у автостанции сохранил спокойствие при виде приближающейся процессии. Но среди граждан, занявших очереди к окошкам билетных касс наметился ажиотаж и сильное оживление.

— Ты гля, до чего народ дошёл! — послышался возглас некоего зеваки. — Тигра по улицам выгуливают!

— Да не, то не тигр! — возразил ему стоящий рядом. — Голова не тигриная. Скорее рысь какая-то.

— Так у рыси нет такого длинного и пушистого хвоста! — закономерно возразила бабёнка со здоровенными сумками у ног.

— Что, скажешь, кот? Таких котов не бывает! Вона школьнику скотина почти по пояс!

— Да котяра это! — раздражённо встрял ещё один. — Я слышал, что в Китае таких полно — называется Мин Кун! Во!

Семён Олегович, услышав последнюю реплику из толпы, только усмехнулся. Выдернул ладони, ранее заткнутые за широкий пояс, подпоясывающий его пальто и степенным шагом направился к процессии.

— Утро доброе! — поздоровался он отвешивая короткий, но церемонный поклон. Причём было видно, что он прежде всего кланяется не кому-то, а именно бабушке.

Все по очереди поздоровались, начиная с бабушки. Последним подал голос Васька — просто мявкнул для приличия.

Семён Олегович осмотрел придирчиво всех, что-то мысленно просчитал, покачал головой.

Не боись Семён. Поместимся. — видно поняв сомнения встречающего ответила бабушка. — А Василий на коленях поедет.

— А в...

— Только не в багажник! — резко возразила мама. — Тебя бы вот засунуть в багажник и провезти — тебе бы сильно понравилось?

Семён смерил кота взглядом.

Тот, рисуясь сел, поднял лапу, выпустил когти, придирчиво их осмотрел и многозначительно глянул на Семёна.

— Я понял! — хмыкнув в усы сказал Семён, обращаясь к Ваське. Тот удовлетворённо спрятал когти и притворился миленьким котейкой.

— К Матушке? — спросил видно для проформы Семён Олегович. — Ведь мы на прошлой неделе у неё были. На весеннее равноденствие.

— Надобно. — коротко ответила бабушка и скосила глаза на внучка.

Семён с вялым интересом осмотрел школяра и кивнул в сторону почти пустой стоянки автомобилей. Там сегодня красовался только один — бледно-зелёненький ГАЗ-21.

Подошли к машине. Хозяин услужливо открыл двери и пригласил загружаться. И тут мама достала из торбы чистенькую тряпку и постелила под ноги коту.

— Вась! Ноги вытри. А то ведь у нас на коленях поедешь.

Кот глянул на маму, на Семёна, и став на тряпку вытер ноги.

У хозяина авто глаза на лоб полезли.

Колю посадили на заднем сиденье между мамой и папой. И на коленях у них вольготно, со вкусом разлёгся Васька.

Для Коли такое было впервые. Не удержался и погладил кота, на что тот удивлённо на него глянул. Шерсть была мягкая, приятная на ощупь — как и у других котов, например, сибирской породы. Но увидев какой-то неопределённый взгляд кота, Коля дальше гладить не стал — а то вдруг ему не понравится когти в ход пустит?

Но больше всех удивил хозяин машины.

Он, угнездившись в своём водительском кресле, прежде чем завести двигатель, обернулся назад.

— Извини рыжий, не признал. — извинился Семён Олегович. — Кстати, как тебя звать-то величать?

— Василий. — вякнул Баюн.

— Уже совсем взрослый! — непонятно к чему воскликнул водитель.

— А то! — приосанился рыжий.

— Сказки? Байки?

— А я что, на Ваську-Лукоморьевского похож?!! — неожиданно возмутился Василий.

— Ни разу! — испугался водитель.

— Вот-вот! И врождённого склероза как и врождённого недержания речи не имею! У меня вообще гены чистые! В "ничавойке" проверяли! — гордо и возмущённо закруглил Васька.

— Где-где?!!

— Это он так наш профильный НИИ обзывает. — усмехнулся папа.

— А-а! Вона оно что-о!

В салоне автомобиля все дружно рассмеялись. Даже Васька что-то фыркнул.

— А... что такое гены, пап? — задал вопрос Коля, когда все отсмеялись.

— Ещё не проходили в школе? — вяло попытался отбрыкнуться папа.

— Не-а! Так что?

Поездка прошла под обстоятельную лекцию папы на тему генов, генетики и генетиков.

Автомобиль, выбравшись за пределы города, через пару километров свернул с асфальта на гравийку и так шурша шинами по гальке, медленно объезжая подозрительные, большие лужи проехал ещё километров пять, прежде чем остановился у приметного дуба на обочине.

— А это ещё кого нелёгкая принесла? — проворчала бабушка, вылезая из машины. На обочине, за дубом красовались сразу четыре разномастных легковушки — два "жигулёнка", один "москвич" и рыжий, мятый жизнью и судьбой "запорожец".

Адекватным и местностям, и дорогам, выглядел лишь этот ветеранистый запорожец. Все остальные авто производили впечатление салонных денди, попавших на типичный средне-российский гряземес.

Хозяев машин видно не было. И то, что среди них не было особо приметного УАЗика из соседнего лесхоза, можно было подозревать каких-то праздношатающихся, не знающих, что здесь, вообще-то заповедник.

Кстати знак, ранее красующийся ещё на съезде с асфальта на гравийку, сообщающий всем, что:

"Вы пересекаете границу государственного заповедника Малый Китеж. Просим соблюдать правила пребывания..."

- куда-то подевался.

— Не нравится мне это! — сварливо заявила бабушка, захлопывая дверцу машины и поправляя на плече свою торбу.

— Та ф-фпервой-ли? — через губу с апломбом заявил Семён Олегович. — Нагоним, если чо. Туристы-чай.

— Вот и не люблю я этих... тур-рыстов! Всё позатопчут, намусорят-нагадят, а нам потом убирайся за ними! И хорошо, если где-нибудь подальше, а если на Поляне?!

Папа с мамой переглянулись и папа, уже почти вынувший свой обруч, нехотя его задвинул обратно в торбу. Васька настороженно нюхал воздух.

— Если это пришлые, но нашего племени, — попросим. Но ежели же те самые... — выговорила бабушка и на полуслове прервалась многозначительно глянув на маму.

— ...

— А как же "Кодекс Ка"?— ехидно заметил папа.

— С-с... На некоторых никакого терпения и смирения не хватит.

— Такие хамы? — полюбопытствовал Коля.

Мама промолчала. Но было видно, что воспоминания о столкновении "с теми самыми" у неё были далеко не самые радужные.

— Васька-а! Коля! Идёте за нами и вперёд не лезете. Разберёмся. Надеюсь, что всё-таки кто-то из наших. — скомандовала бабушка.

— Что, такие бандиты эти "те самые"? — попробовал пошутить Коля, но получил обескураживающий ответ.

— Нет, не бандиты. Хуже! Дураки!

— Глава двадцать седьмая,

где Васька открывает новый вид млекопитающих.

От большого дуба в лес, который в здешних местах был смешанным лиственно-хвойным, вела широкая, хорошо натоптанная тропа. Она уже успела просохнуть там, куда свободно добирались солнечные лучи, но вот под деревьями, на ней ещё было изрядно сыро и в мелкой грязи пропечатались следы тех, кто прошёл тут ранее.

— Туда шли. — констатировал папа, обходя грязь по краю, по старой, слежавшейся листве. — обратно никто ещё не проходил.

— Они, значит, все там! — проворчала бабушка тоже глянув под ноги. — И девок ведь с собой потащили! Четыре штуки.

— Ма-ам! Ну вы бы как-то повежливее! А то о людях... штуками исчисляете.

— Можно по головам. — отозвалась бабушка. — но их там четыре.

— И пять мужиков. — добавил папа. — если кто, конечно, не шёл параллельно тропе. Есть такие любители.

— Семь девок. — раздалось из-за ближайшей разлапистой ели, Баюн своими силами решил прояснить интересующий всех вопрос.

— Трое здесь, по листве шли. — добавил он.

— Перебор! — отозвался папа.

Мама лишь головой покачала.

Васька выглянул из-за еловой лапы, понюхал под ногами плотный, серо-коричневый слой прошлогодней листвы и вылез целиком. Подёргал кончиком хвоста, скроил задумчивую харю и потопал вперёд.

Переставлял лапы котяра как-то целеустремлённо и решительно, но вместе с тем чётко как часы. Топ-топ, топ-топ. И чуть загнутый вверх кончик хвоста, который он сейчас держит почти параллельно земле. Этим всем он казался некоей рыжей, мохнатой боевой машиной.

Коля посмотрел на родителей, на кота, и свернул с тропы вслед за Васькой.

— Ты не углубляйся в лес. А то потеряешься. — проворчала бабушка.

Коля лишь угукнул в ответ.

Вообще сообщение о каких-то там взрослых, да ещё и многочисленных, которые нагло влезли на некую Сокровенную Поляну, и встреча с которыми грозит всем некими неприятностями, Колю никак не испугала. Даже интересно было что же это за личности такие, что бабушка так озлилась. Да и мама тоже видать, с ними сталкивалась. Вона идут и накручивают себя. К встрече готовятся. Лишь папа шагает по тропе спокойно и беззаботно лишь изредка глядя под ноги, чтобы обойти очередную лужу грязи.

Да и что собственно Коле бояться, в окружении двух ведьм и одного ведьмака да ещё в компании кота Баюна?! А ведь котяра мог приложить! Это он сейчас из себя доброго и милого, тёплого и пушистого корчит. А так — когти имеет супер! Да и... Умеет кое-что. Что от остальных скрывает. Родители о его умениях знают. Но помалкивают. Да и Коля знает. И тоже помалкивает. Но уже по другой причине.

Он вспомнил как один раз нарвался.

Тогда ещё Коля числил домашнего питомца как обычного. Просто не в меру наглого и поумнее многих прочих представителей кошачьего племени. А пришлось с этим заблуждением расстаться по самому вздорному поводу.

В бою.

За котлету.

Как хорошо запомнил Коля, тогда его подвело типичное чванство. Вот что-то они с котом делили — то ли дом, то ли отношение родителей. Ведь мама и бабушка весьма так привечали "милого котейку", из-за чего иногда Коле бывало обидно.

В тот день Коля пришёл домой изрядно голодный. Но так как нормально разогреть себе обед было лень, он решил ограничиться котлетой. Вообще он первым делом должен был отвалить жрачки коту, но тут голод и лень его забодали и он решил что в первую очередь он сам, а после уже Ваське так уж и быть...

Отрезал толстенный ломоть хлеба, который вчера испекла бабушка, достал из кастрюльки, стоящей в холодильнике, котлету. Предвкушая пиршество положил котлетину на хлеб и потянул сию конструкцию в широко открытый рот...

И тут за штанину кто-то резко дёрнул.

Кот, уже, наверное, захлёбывающийся слюной от запаха, решил напомнить молодому хозяину о своём существовании и своих проблемах.

От неожиданности Коля вздрогнул. Не от того, что Васька его когтями задел. Он-то как раз проделал всё очень аккуратно — подцепил когтём лишь штанину. Но этого хватило, чтобы вожделенная котлетина, соскользнула с куска хлеба и улетела прямо в пасть коту. Буквально.

Васька, откровенно изумившись такому везению, среагировал мгновенно. Схватил котлету на лету и бросился наутёк, с застывшем на морде сильным удивлением. Наверное до сих пор не мог поверить в свалившееся счастье.

В отличие от кота, Коля был иного мнения. Возмутившись такому, ничем не прикрытому акту грабежа, он схватил швабру и кинулся за котом. Ваську он нашёл в зале, где он, забившись в угол, с аппетитом уплетал стыренное мясное счастье. И заметил кот грозящую ему опасность слишком поздно.

Наглый котяра, поняв, что бежать больше некуда и как бы ни прыгал, но от швабры не увернётся, вдруг встал на задние лапы и сверкнул своими глазищами.

Боль как от удара током пронзила всё тело. Коля вздрогнул и от неожиданности аж присел. Но боль как пришла, так и ушла, оставив в теле какое-то неприятное эхо из целой гаммы неясных ощущений. Когда Коля посмотрел в угол, где должен был быть Васька, но... Видно, воспользовавшись ошеломлением младшего хозяина, кот не задумываясь шмыгнул под рукой и был таков.

— Я тебя ещё поймаю! — взревел Николай обшаривая взглядом комнату. Но рыжего бандита и след простыл.

Невольно бросил взгляд на улицу. Там и обнаружилась пропажа. Толстый от распушённой шерсти кошак не спеша шлёпал по направлению к забору.

— Ах ты ж сволочь! — буркнул Коля, но видно у кошака был хороший слух, так как тот обернулся и смерил Николая насмешливым взглядом.

И тут... Николаю снова примерещилось: будто Васька садится на землю отрывает обе передние лапы от земли и они сплетаются в весьма неприличный жест. Николай аж зажмурился и головой замотал. Но когда глаза открыл, рыжей бестии и след простыл.

— Привидится же! — обескураженно выговорил Николай и принялся за наведение порядка в комнате.

Тогда он не понял, что произошло.

Но позднее, хоть и нескоро, но до него дошло, что Васька его тогда приложил со страху — понял, что сейчас получит шваброй по хребту и... Но опыт, Коля получил.

Не в том, что "маленьких задирать нельзя", а что и маленький может очень серьёзно огрызаться. И что судить Ваську по его рыжей пушистой "обложке" весьма опрометчиво. А уж когда он походя расправился с молодым кобелём восточно-европейской овчарки — даже зауважал. Понял также, что Васька, оказывается, весьма деликатно с ним обходится. Но даже после не стал бояться. Просто знал, что Васька никогда за определённые рамки не зайдёт. И просто так, как даже самый мелкий хулиган их класса, его третировать не будет.

А ведь мог. С его-то ловкостью, скоростью, когтями да ещё вот этим странным "электрическим" умением.

Почему "электрическим"?

Да раз доэкспериментировался, что его по пальцам 220 вольт приложило. Вышло больнее. Но похоже.

"Так что, у нас Васька "электрический кот"? — подумал Коля мотая в воздухе пострадавшей конечностью. И словил насмешливый взгляд с шифоньера.

Но то когда ещё было...

А сейчас, вся семья, вместе с питомцем и ещё одним малознакомым Коле человеком, настороженно вышагивала в сторону Поляны.

Что за Поляна — было любопытно. Слишком уж с придыханием о ней говорила бабушка и мать. Отцу, сия Поляна, как видно была... Не сказать, что "до лампочки", но некий пиетет вызывала. Судя по тону некоторых его высказываний.

Как-то невзначай, но получилось так, что Коля шёл точно за котом. Можно сказать — след в след.

Шорк-шорк-шорк...

Васька, совсем не собирался шагать тихо. Наоборот старается на каждый шаг произвести максимум шума. Впрочем на прошлогодней листве, сильно утрамбованной зимой толстым слоем снега, это было легко. Под ногами хрустела серо-коричневая масса листвы, трещали мелкие веточки.

С пронзительно голубого неба, каким оно и бывает только весной, мощно светило солнце, залив светом весь лес. В голых ещё, безлиственных хлыстах верхушек деревьев, тихо шелестел ветер. Запах прелой листвы мешался с редким запахом хвои ёлок.

Кот шагал склонив голову к земле, от чего весь его вид был как у терьера, взявшего след. Причём на каждый шаг он умудрялся шевелить только лапами сохраняя неизменным положение туловища, головы и хвоста — будто палку проглотил. Только кончик хвоста, чуть загнут. И мерный его шаг, даже гипнотизировал. Взрослые, кстати, старались тоже выравнивать свой шаг по коту и Коле. Всё-таки самые маленькие среди них.

Может поэтому и добрались до цели весьма не скоро — аж через сорок минут хода.

Тропа попеляв по лесу, нырнула к вздувшемуся от паводка ручью, где упёрлась в старинный, плотно обросший мхом каменный мост. После моста, взобралась на водораздел местных притоков и ещё попетляв вышла на самый верх — на одну из высоких местных сопок с обширной плоской вершиной, часть которой густо заросла сосняком.

Тут уже было откровенно красиво — светло-коричневые, почти оранжевые, ровные стволы сосен, казалось светились своим светом. Единственно что портило впечатление от места — большое количество валежника, сквозь который торчали проростки молодых сосенок. Валежник далеко не везде можно было перелезть, облезть или как-то сквозь него протиснуться. Коле пришлось свернуть на тропу, как ни хотелось ещё поплутать по весеннему лесу, да ещё в тех местах, где явно никогда ещё не бывал. Котяра же продолжил свой путь там, где шёл. Ему было проще пролезать под рухнувшими старыми стволами.

Чем ближе подходили к поляне, тем отчётливее было слышно какое-то бормотание. Но вот кто бормочет видно не было. Весь край леса здесь зарос кустарником. Тропа ныряла в заросли, внешне никак не нарушая целостности естественной преграды. Сквозь ветви, ещё не обзаведшиеся листвой, было что-то видно, пёстрое и разноцветное. Но не более того.

Вблизи оказалось, что тропа через кустарник идёт наискосок, почему и не было видно со стороны этот коридор.

Выходили на поляну по одному.

Первой вышла бабушка. По старшинству. Вторым вышел Семён, после отец и мама. Коля лишь упёрся в ровную шеренгу взрослых, стоящих на краю поляны вдоль кустарника. Из-за их спин что-то разглядеть было сложно. Тем более что они стояли плотно — касаясь друг друга локтями.

Посмотреть что происходит было очень интересно, поэтому Коля тихо протиснулся вдоль кустов и выглянул из-за спины мамы. Та как раз возмущённо упёрла кулаки в бока и наблюдать за поляной Коле пришлось из-под плеча.

А на поляне расположилась весьма цветистая компания.

Как оказалось, папа верно вычислил количество и качество компании: семь тётенек — в возрасте от двадцати до сорока — разодетых в аляповатые сарафаны, и пятеро мужиков — преимущественно в вышиванках. Вся их компания расположилась кругом в центре которого возвышался... Не столб, а скульптура, вырезанная из камня. За спинами хоровода стояли на палках какие-то красные полотнища, но не флаги, изрисованные каким-то странным узором причём на некоторых угадывались некие лица. Именно что угадывались. То ли художник, который лепил те картинки, был от слова "худо", то ли рисовал по пьяни, но выглядели лики диковато.

Коля помнил, что такая штука на палке называется хоругвь. Но зачем её сюда притащили, было непонятно. Да ещё воткнули вокруг каменного изваяния.

Хоровод остановился и воззрился на пришельцев. Причём как на пришельцев совершенно нежелательных. Это прямо сквозило в позах и в выражениях лиц собравшихся.

Кстати примерно того же мнения об оккупировавших поляну были и вновь пришедшие. Коля прямо чувствовал, как от спины мамы прям разит гневом. Он даже невольно сделал шаг назад, чтобы не попасть под горячую мамину руку. Но шаг вышел короткий — сзади в мягкие части тела впились острые веточки куста.

Коля, поняв, что метаться не стоит, — ибо некуда, да и находится он за спинами взрослых, — расслабился и более внимательно оглядел противную сторону. И каково было его изумление, когда в главном, явном заводиле тех двенадцати, он узнал того самого хама, которому некогда сгоряча мама навесила пренеприятное проклятие.

Кстати заводила, в отличие от всех прочих, был наряжён в какой-то балахон. И балахон, как показалось Коле, переделанный из женского платья. Именно это обстоятельство помешало сразу опознать знакомого дурака. Коля ещё и подумал: "зачем тот дяденька на себя женское платье натянул?!!".

Главарь, кстати, сам выглядел растерянным. Он озирался по сторонам, как мужик, голышом выбежавший из бани и внезапно обнаруживший себя посреди толпы совершенно посторонних людей причём преимущественно женского пола.

Дамский состав сектантов тоже выглядел растерянно. Мужики же взирали на пришедших напряжённо. Видно, что сознают: их застали в самое неподходящее время, в самом неподходящем месте, да ещё за откровенно религиозным обрядом (ну как они вообще понимали религиозные обряды). Ведь не секрет, что партийные и комсомольские органы очень отрицательно смотрели на то, что их комсомольцы или, тем более партейцы, веруют во что-то там, кроме марксизма. А уж если кто будет замечен в оправлении религиозного обряда — так вообще можно было из партии, комсомола вылететь.

Эти тонкости Коля помнил из вчерашних разговоров взрослых, обсуждавших как, где и каким образом будет проведён обряд. Закономерно всплыла и эта неприятная деталь.

И тут на поляну вальяжно вышел Васька.

Точнее прощемился сквозь ветви кустов. Видно находил в этом процессе особое наслаждение, — его морда аж лучилась довольством. Мгновенно всё внимание всех собравшихся было приковано к его рыжей тушке, важно вышагивающей по направлению к центру поляны.

Только до центра Васька не стал идти. Ведь там были чужие.

Он отшагал метра два от семьи и с важным видом уселся на жёлтую траву, сквозь которую уже показала свои маленькие зелёные кончики всходящая молодая поросль.

Обернув вокруг себя пушистый хвост он уставился на странную компанию да ещё и голову на бок склонил. Хоть и видел Коля его со спины, но ему почему-то казалось, что при этом Васька ещё и сморгнул.

— Ой! Котейка!!! — взвизгнула некая тётенька лет двадцати и прыжком приблизилась к коту.

— Не трожь! — хором воскликнули мама, бабушка и Коля, поняв что последует. Но было поздно.

Видно не ожидавший такой прыти от молодухи, Васька как-то рефлекторно отмахнулся лапой от руки, тянущейся к его голове. С места сиганул назад ставя дыбом шерсть, а хвост трубой.

"Ну нельзя же так к незнакомым взрослым котам прыгать! — подумал про себя Коля. — Тем более, признающих только своих. Ведь видно же!".

Для Коли это было очевидно. Хоть и не драл его Васька когтями, но насмотрелся на других, вот так резко протягивавших руки туда, где им были не рады.

Тут же поляна наполнилась ором.

Тётенька, что получила удар когтями по руке, орала как резанная. Хоть крови на кисти было не много, но видно, что перепугалась знатно. Тем более, что внезапно обнаружила что размер кота раза так в три-четыре больше, стандартного городского "Мурчика".

Предводитель, собрав мозги в кучу от внезапного явления посторонних, наконец избрал стратегию и тактику поведения. И сия стратегия и тактика называлась банально — скандал.

Кстати идея была хоть и глупая с виду, но если вдруг кто донесёт, чем они на "Поляне Идола" занимались, то всегда можно резко перевести обсуждение на скандал "с нападением дикого животного". А за визгами и руганью, связанных с "неспровоцированным нападением спущенного с поводка зверя", можно утопить неприятный факт религиозного акта.

— Какого чёрта ваш зверь без поводка?! — орал предводитель в платье.

— А вы какого демона тут делаете?! — не осталась в долгу мама. — А ну проваливайте туда, откуда пришли!

— А это ваша поляна?! — визгливо вступила в скандал некая тётка лет сорока.

— НАША! — вдруг, неожиданно сильно и страшно сказала бабушка. Коля и не знал, что она так может. Ведь и не кричала. Но как сказала, так вся толпа, что перед ними, аж присела.

Но предводитель был иного мнения. Он мотнул головой, сбрасывая наваждение, и попытался продолжить скандал, но голос внезапно сорвался. Он закашлялся.

И тут ему в помощь выступил один из мужиков. Говорил он хоть и сбивчиво, но быстро, напористо. И все его претензии сводились к тому, что "ваш тигер(так и назвал!) нашу младшенькую покалечил", и что "мы заявим на вас и вашу скотину усыпят".

— Мр-рау-У! — выразил своё мнение Васька.

Коля обогнул маму, нагнулся над котом и приобнял за шею.

— Дядя! Вы бы шли, откуда пришли, а то ведь Васько может и сорваться. А если будете на нас прыгать, так я его на вас спущу!

Дядька глянул в их сторону, встретился взглядом с котом и резко заткнулся. В глазах появился страх и он попятился. Вероятно вид кошака был очень страшен.

И тут шагнул вперёд доселе молчавший папа.

Скроив протокольную мину, он полез за пазуху и достал... какой-то документ в красной обложке.

— Гражданин! Вы хотите неприятностей?

— Э... — что-то вякнул агрессор с изумлением изучая содержимое сунутого чуть ли не в нос ему, красненького документа.

— Вы. Все. Находитесь на территории заповедника. — начал чуть ли не по складам излагать папа. — И напали на животное, относящееся к редкому исчезающему виду.

— Да какой это исчезающий вид?! — возмутился другой, который не попал под магию протокольной речи и красной книжечки. — Да это же обычный дворовой кошак!

Папа посмотрел на него как на слабоумного.

— А где вы видели, как вы выразились "обычного дворового кошака", размером со среднюю рысь? Может у вас во дворе есть выводок таких больших "обычных дворовых кошаков"? Нам очень любопытно! И вообще... Ваша девочка очень легко отделалась. Знаете что бывает с охотниками, на которых нападала рысь?

— Н-не-е... — проблеял "знаток".

— После встречи с рысью, охотники часто очень долго отлёживались в больнице. С весьма серьёзными травмами.

— И что за вид такой? У нас в лесах... — уже со страхом спросил мужик.

— Пардофелис рубрум магикае*. — с видом знатока, вещающего круглому невежде, выдал папа. — Относится к мраморным кошкам. Взрослая особь вырастает до полутора метров в длину, не считая хвоста.

* Pardofelis rubrum magicae — леопардовый кот рыжий магический.

"Папа заговаривает зубы. — смекнул Коля. — Наверное хочет сбить с толку, задавить скандал и тихо выпроводить нежданных гостей".

— ...И всё равно его надо усыпить! — влез пришедший в себя предводитель и дальше злобно ляпнул явно распаляясь. — Нах.. усыпить!

— Как пожелаешь! — неожиданно согласилась бабушка чем вызвала возмущение Коли. Но он не успел влезть со своим мнением.

— Ты пожелал себе проклятье. И послал его на себя. — пояснила бабушка. — Ты сказал на что послать проклятие.

— Что...

Но никто так и не узнал что хотел сказать мужик в платье. Он вдруг схватился за промежность, его лицо исказил ужас и он медленно осел на прошлогоднюю траву.

— Ты у Великой Мокоши! — уже значительно тише добавила бабушка сделав шаг в его сторону. — А Она не любит, когда ругаются заповедными словами, да ещё на Её поляне...

Повисла тягостная тишина.

Предводитель что-то скулил, пытаясь выговорить, но у него не получалось. Мужики, из его окружения, кто с недоумением, кто со страхом переводил взгляд с предводителя, на пришедших, с пришедших на кота, с кота на изваяние Мокоши, а с Мокоши на предводителя. И так по кругу.

— Прочь отсюда! — резко и тоном не предполагающим возражений, скомандовала бабушка и грозно указала пальцем в сторону тропы. — Быстро!

Толпа пришлых пришла в движение. Подхватила скулящую дамочку, всё ещё баюкающую пострадавшую конечность, предводителя, так и не смогшего подняться на ноги, похватала пожитки и всё ускоряясь двинулась в указанном направлении.

— Хоругви заберите! Бегом! — Вдруг грозным тоном скомандовала бабушка. — Нам этот хлам в заповеднике триста лет не нужен!

Тот самый мужик, что интересовался названием Васькиного биологического вида, нервно выдернул воткнутые в землю хоругви и рысью отправился вслед остальным.

Они ещё с минуту смотрели вслед удирающим незадачливым сектантам, как мелькают их яркие, аляповатые наряды, за зарослями леса. Коля всё также обнимал Ваську за шею, что обнаружил спустя ту самую минуту и со смущением разомкнул руки.

Васька приободрился, встряхнулся и поставив хвост трубой подобрался к папе.

— И как ты меня обозвал? — настороженно спросил он.

— Это по латыни. — обернувшись к коту пояснил папа. — Так называется тот вид живых разумных котов, к которому ты относишься. Но вообще точно твой вид звучит как Пардофелис рубрум сапиенс магикае. Леопардовый кот рыжий разумный магический.

— А у людей такое название есть? По этой латыни. — немедленно заинтересовался Васька.

— Конечно! Хомо Сапиенс! Что означает "Человек разумный".

Васька с сомнением смерил папу взглядом.

— Вы, может, и разумные, но те... — он обернулся в сторону тропы по которой убежала толпа культистов. — Мне кажется, что они относятся к другому виду.

— К какому? — уже предвкушая спросил папа.

— Хомо Дебилус. — выдал кот.

— Глава двадцать восьмая,

В которой Коля узнаёт откуда взялись Баюны,

Васька удивлял и удивлял. Коля уже устал удивляться. Но латынь!...

Он бросил взгляд на бабушку, которая с Семёном Олеговичем на пару, придирчиво осматривала поляну и решил прицепиться с вопросами к отцу.

— Па-ап! А откуда Васька латынь знает? Вы что, его учили?

— Не! Не учили. — рассмеялся почему-то папа. — Сам учится.

— Что, книжки читает?!! — изумился Коля, представив фантасмагорическое зрелище: Васька, сидит за столом и лапой листает раскрытую перед ним книгу.

На этот раз рассмеялись все присутствующие взрослые.

Даже бабушка оторвалась от процесса осмотра территории и принялась объяснять.

— Он такой умный, потому что немного умеет читать мысли людей. Васька у нас давно, потому у нас многого нахватался. Даже латынь слегка знает...

— Вы маменька, не совсем правы... — попыталась осторожно возразить Элеонора Змиева.

— В чём это я не права?! — удивилась бабушка, — Что он у нас многого нахватался?

— Да, действительно, он у нас многого нахватался, только вы забыли, что он у нас не просто так...

— Васька относится к ментальным симбионтам. — встрял папа со своими сугубо научными, и как правило совершенно непонятными репликами.

Бабушка нахмурилась, посмотрела на дочку, которая поспешила подтвердить сказанное кивком и возмущённо проворчала.

— Вечно вы какую-то научную муть ляпнете, вместо того, чтобы по-человечески и человеческим языком объяснить. Вы хоть учли, что Коля таких слов-то ещё не знает?

Коля в весь этот диалог только с одного на другого недоуменный взгляд переводил, ведь мало чего понимал. Папа нахмурился, пытаясь перевести своё привычное, научное, на общепонятный.

— Просто я чуть-чуть вашим умом думаю, а потому от вас мне перепадает то, что знаете. Вот! — пришёл на помощь папе Васька.

— И моим тоже? — насупился Коля.

— И твоим. Приходится. — довольно ядовито ответил Васька. — А то кто тебя разберёт, что ты намерен сделать — то ли рыбку выдать, то ли шваброй по хребту перетянуть.

— И когда это ты Ваську собирался шваброй перетянуть?! — тут же упёрла в бока кулаки мама.

— Ну... — тут же потерял способность внятно говорить Коля.

— Так ведь рыбку же выдал! — пришёл на помощь Васька.

— Ну раз так... — заметно расслабилась мама и повернулась к бабушке. Та как раз заканчивала обход поляны и подошла к каменному изваянию.

Внешне, если смотреть издали и вскользь, создавалось впечатление, что на поляне стоит каменный столб необычной формы. Но это только издали.

Кто и когда так искусно изваял статую уже наверное никто и не знает. Но высечено было с таким множеством деталей, что глаза разбегались.

Первое, что бросалось в глаза — лицо у изваяния было даже слишком человеческое. Не такое, как обычно бывает на старых изваяниях, что видел Коля на картинках в книге — грубо-схематичное. На голове платка не было, а был обруч с узором, в центре, в районе лба богини был квадрат с характерным геометрическим знаком — перечёркнутый квадрат с четырьмя точками.

Волосы заплетены в косу, и сзади в волосах торчал полумесяц. Всё платье было покрыто узором, причём часто не повторяющимся. Сзади, если, обойти изваяние, на спине, был тот же перечёркнутый квадрат.

В руках у богини были веретено и клубок ниток. А вот у ног её — фигурка кота.

— Это Её кот! — сказала бабушка, увидев куда смотрит внук.

— На нашего Ваську похож! — попытался пошутить Коля, но неожиданно получил подтверждение.

— Потому и говорю я, что Васька наш — от Неё. Мы в ответе за него пред Ней. Она нам его доверила.

— Значит в древние времена тоже Васьки Баюны были? — задал глупый вопрос Коля и тут же испугался. Но зря. Бабушка ответила вполне серьёзно.

— Были. И по воле Великой превратились из лютого бедствия в спутника Ведающих.

— А не пора ли? — тихо справился папа кивнув на изваяние.

— В полдень надо. А до него... когда тень станет на Лису, вот и будет время.

Только тут Коля заметил, что за спиной Макоши, на расстоянии, стоит ещё один кумир — лиса.

— А лиса тоже её зверь?

— Это не просто лиса. — ответила бабушка, но продолжения не последовало. Получалось, что знать об этой лисе Коле ещё рано. А вот что заметил — она быстро переглянулась с папой.

— Так расскажите маменька, сказание о Баюне! Если время есть.

— И то верно! — кивнула бабушка и начала в своём напевном стиле. — Когда-то, в незапамятные времена, племя Баюнов, вело непримиримую войну с людьми. И не было в лесу более страшного врага, нежели Кот Баюн. Ведь думали они все скопом. Голосом каждый из них мог увести в грёзы, а взглядом, если достаточно силён, даже парализовать на время. Но жил в то время, Герой Былинный... Горыней-дураком* звался.

*Горыня — древнерусское имя. Означает гороподобный, громадный, несокрушимый. В реальном эпосе присутствует как Имя одного из трёх хтонических великанов, помогавших героям.

— ?!!! — Разинул рот Коля и вытаращился на бабушку. Сочетание "Былинный герой" и "Дурак" настолько не вязалось, что пришлось даже головой помотать, чтобы привести мысли в порядок.

— Может Иван-дурак?

— Нет, Коля! Ванька-дурак, это из недавних. А тот очень давно жил. До пришествия жрецов мёртвого бога. Потому и былинный.

— И что, реально дураком был? — осмелев спросил Коля.

— Если бы дураком был, не обратила бы на него Внимание Макоша и не сделал то, что сделал. Просто придурялся так ловко, что все его дураком считали. А что? Дураков всерьёз мало кто воспринимает, потому Горыня и мог делать много чего такого, что другие люди обязательно бы запретили. Впрочем, с его-то силой немеряной, это было сложновато. — усмехнулась бабушка

"Что-то мне это напоминает! — подумал Коля. — у нас в классе есть такой. Посмотришь на него — дурак-дураком! Однако никогда на второй год не оставался даже троек не имеет".

— И вот бродил как-то он один по лесу, и набрёл на выводок кота-Баюна. Мамка у них погибла, и котята неизбежно бы погибли тоже. Жалко стало ему, вот и взял их на воспитание. А когда они маленькие — ничем от котят обычных не отличаются. А у баюнов такая особенность — они и ум, и знания, у того, кто их воспитывает берут. А Горыня, хоть и был жутко сильным, но был добрым и умным. Вот с тех пор и пошло племя наших Баюнов — не тупых и злобных, какими были те дикие, а добрых и умных.

— Даже очень умных. — поддакнул Семён Олегович, с завистью взирая на кота. Видно хотелось ему в дом такого же.

— А то ж! Если я могу многими умами думать! — немедленно похвастался Васька. — простые кошаки тож слегка мысли передавать могут. Но им до меня...

И встал в гордую позу. Типа: "Знай наших!".

— Это когда они могут? — удивился Коля.

— А всем нам, котам, нравится, когда нас гладят. Вот они и передают часть своего наслаждения от разглаживания своим хозяевам. А я могу ещё и думать! Вот!!!

— А куда дикие Баюны подевались?

— Фе! Тут совсем просто! — с апломбом заявил котяра. — Ты представь, что был ты дикий, злобный и тупой как пробка. Ведь если мог думать чужим умом, то своих же таких же тупых. А тут вдруг стал умным как... ну ты понял! Да ещё и говорить, читать и много-много чего интересного узнать можешь. А при нашем-то любопытстве... Стал бы ты возвращаться к злобе да тупости?

— Наверное нет. — как-то не особо уверенно ответил Коля, припоминая как его за ум в школе разная шпана шпыняет. Вот если бы ему побольше сил, кулаки покрепче да покрупнее... Тогда и умным быть не так скверно... было бы... может быть.

Васька нахмурился. Фыркнул.

— Ну... ты если чо, ко мне обращайся! — прищурив один глаз, многозначительно разглядывая свой коготь, важно ответил Васька. Явно копируя кого-то...

"Точно! Андрюху копирует! — сообразил Коля. — И ведь правда — если Васька сурового волкодава чуть совсем на лоскуты не распустил — говорят, что после столкновения с Васькой тот еле выжил, — то какой-то Шпиндель ему... О-о!".

— Спасиб! Если что, так сразу!

— А каково было имя первого, что у Горыни? — задал Коля следующий животрепещущий вопрос.

— Васька и Василиса их звали. — ответила бабушка. — А почему так? В те времена киевский князь Святослав Игоревич как раз на Царьград войско водил. С ихним Василевсом "на вы"** ходил. Говорили, что тамошний, Царьградовский, Василевс очень гордый был. Ну прям как первый Баюн Горыни. Вот Горыня и назвал своего — Василевсом. А потом, чтобы совсем коротко было — Васькой.

* "Хочу на вы идти!" — реальная историческая фраза князя Святослава, которую он посылал тем, на кого шёл войной. Как предупреждение врагу о начале открытого противостояния.

— А Василями их с тех пор зовут по имени того самого, первого?

— Да, с того самого. Все Баюны его имя берут.

— Но это же неудобно! Как их тогда различать?

— Элементарно, Ватсон! По семьям! — насмешливо вставил Васька. — Как первый был Василий Баюн-Горыныч, так и я Василий Баюн-Змиевич!

— Глава двадцать девятая,

В которой Коля узнаёт о Матери-Прародительнице всех Ведающих.

Бабушка посмотрела в сторону солнца, обернулась к лисе. Лиса, за спиной Макоши, была закрыта её тенью лишь на четверть. Кивнула каким-то своим мыслям, взяла Колю за плечи и подвела поближе к кумиру.

— Слушай и запоминай! — начала она в своём стиле, которым всегда рассказывает сказки. — У Неё много имён. Не просто так её величают Матушка, Подательница Жизни. Но что скрыто от всех непосвящённых, Макоша — Мать-Прародительница всех нас, Ведающих. Потому — она над нами главная. Не Перун, не Сварог, ни кто другой. Только она!

Коля быстро припомнил кто такие все эти боги, по сказкам. Выходило, что в иерархии древних богов не всё было так гладко...

Но тут он услышал тихую реплику папы

-Гм... Имеет смысл. — буркнул он под нос. — Я что-то об этом читал...

— Чего читал? — полушёпотом справилась мама.

— Наши из головного, провели исследование. Генов. Оказалось, что наши способности — результат мутации произошедшей четыре тысячи лет назад. И все мы имеем общую пра-пра-пра-прабабку, у которой те самые четыре тысячи лет назад произошла мутация и от кого мы наследуем способности. Мутация, в общей популяции, редкая. Видать, боялись Ведающих. Или они касту образовывали закрытую для прочих. Но у простецов эти гены либо спящие, либо рецессивные, либо вообще отсутствуют. Последнее — чаще.

Папа слегка запнулся и закончил:

— ...Может так её и звали ту самую нашу прародительницу.

— Макоши? — переспросила мама. Папа кивнул.

Бабушка неодобрительно покосилась на папу и маму. Они поспешили принять постное выражение лица, выпрямиться и замолкнуть.

Дальше внимание Коли было обращено на знак, что во лбу кумира.

-Её знак читается. — продолжила бабушка, указывая на него. — Смотри: четыре кружочка в квадрате, это четыре стихии, которые нам подвластны — земля, воздух, огонь и вода. Квадрат, в котором они заключены — это знак жизни. Потому, что без хотя бы одного из элементов жизнь невозможна. Хоть некоторые из них враждебны друг другу. А вот крест — это наш разум, который разделяет и различает. Запомнил?

Коля кивнул.

— Молодец.

Папу всё подмывало что-то сказать. И видно, что сказать поперёк втолковываемого бабушкой. Но сдерживался. Мама слушала внимательно. Васька же, подошёл к изваянию и развалился у кумира под ногами. Как раз там, где вырезано изображение кота. Возможно, что камень нагрелся и от него несло теплом.

— Месяц, — символ плодородия и изобилия. То, что он заплетён в косу, — говорит о предназначении. Если человек исполняет своё предназначение, ему сопутствует удача и этой удачи много. Если же нет — кто-то не заплетает свою судьбу с предназначением "месяц теряется".

— Это уже больше к женщинам относится... — мявкнул Васька, но тут же заткнулся и пригнулся от взглядов на него брошенных.

— Веретено и клубок в руках, — продолжила бабушка, — это судьбы. Матушку Макоши так часто и называют — Держащая Нити Судеб. В её власти оборвать нить или нарастить её. Это особо важно для нас, Ведающих, владеющих Искусством.

— Как только Мокошь не изображали за последние времена... — посетовала бабушка, — а на самом деле она изначально, испокон веков, была покровительницей Искусства, колдовства. Всё остальное — ей приписали позже тёмные людишки. Так же как зло и добро. Искусство само по себе не зло и не добро. Злым или добрым его делают люди, владеющие им и применяющие его. Кто во благо людей, кто во зло.

Коля посмотрел в глаза богини. Лицо у неё было строгое, а вот глаза... добрые.

"Вот только кто будет различать что есть что — пронеслась в голове Коли крамольная мысль. — Что есть Добро, а что есть Зло? Ведь для того же Шпинделя, меня ограбить — это добро. А для меня, быть ограбленным — это зло! Надо будет потом спросить".

— И тут запомни!

Бабушка сделала особое ударение на последнем слове.

— Жизнь объединяет нас всех, Ведающих. Всех, кто владеет элементами — земли, огня, воды, воздуха. Каждому из нас, Ведающих, Матушка дала своё — кому власть над огнём, как твоему отцу, кому водой повелевать как маме — каждому своё. Но кого Макоша привечает, тому даёт иногда повелевать двумя или даже тремя стихиями.

"Вот! — подумал Коля и загрустил. — Андрюхе, выходит повезло. У него аж два элемента из четырёх...".

Но он не дослушал. Потому, что дальше бабушка его огорошила.

— ...Но кого особо Макошь отметит, тот получает власть над жизнью и смертью — то, что объединяет все стихии! — закончила бабушка.

— Так это что: у кого элемент Жизнь, тот владеет всеми четырьмя?

— Все Ведающие владеют четырьмя. Своим — лучше, другими — значительно хуже. Но Жизнь... этот элемент — выше всех!

— А этот элемент... Твой бабушка?

— И будет также твоим, если будешь стараться! — подтвердила она.

"Короче, "ясно что ничего не ясно!" — подумал Коля и посмотрел на статую лисы за спиной Мокоши. Та как раз почти покрылась тенью.

— Пора! — сказала бабушка, и сбросила свой полушубок. То же самое сделали и остальные.

Коля в белой косоворотке на фоне остальных, сиял на всю поляну. Разве что папа в своей красной мог ещё посоперничать, но всё равно белый, он всегда больше света солнца отражает.

Стали в круг кумира. Колю поставили лицом к Мокоши. А за спиной у Коли стала бабушка.

За бабушкой стал Семён Олегович, справа — папа, слева — мама.

Сам по себе обряд Коля не запомнил. Что-то пели, размахивали руками, что-то вообще делали. Он же стоял как столб и ждал, когда же всё это закончится. Без куртки было холодновато, хоть под рубаху перед этим и был надет лёгкий свитерок, чтобы не продуло. Но проблема в том, что пока шли сюда, слегка вспотел и теперь было немного зябко. Один Васька, как валялся у подножия кумира, так и остался. Только щурился на солнце. Этому, в его природной шубе, было и тепло, и комфортно.

Но под конец Коля таки что-то заметил — через организм как какой-то ветер просвистел. Но вот на поляне ни одна травинка не шелохнулась — полное безветрие и ясный, тёплый, весенний день.

Сзади подошла бабушка и положила Коле руки на плечи.

— Заметил?

— Что? — не понял Коля.

— Посмотри под ноги.

Коля посмотрел под ноги. Там была всё та же прошлогодняя трава, сквозь которую уже бодро пробивалась трава свежая.

— Что, неужели не замечаешь?

— Не-а! — откровенно признался Коля.

— Смотри! — и бабушка обвела рукой поляну.

И вот только сейчас Коля заметил, что стоит в центре зелёного круга.

До — его не было. Сейчас — есть. Вывод?

— Хм! Интересный эффект! — брякнул папа, на что бабушка ядовито ответила.

— Если бы тебя тогда вовремя провели через ритуал, может тоже стал бы...

— Да мне и то, что имею очень устраивает. Особенно то, что занимаюсь любимым делом.

— Дурень ты, Серёжа! И не понимаешь многого в жизни.

— Может быть! — не стал спорить папа. — Однако выброс Силы впечатляющий.

И обвёл взглядом получившийся зелёный круг.

— Первый раз вижу эффект биостимуляции на такой площади. — добавил он. — Прям как будто тут наши магистры из института побывали.

— И только это видишь? — не унималась бабушка по-прежнему удерживая Колю за плечи.

— Так этот ритуал специально сделан для стабилизации?

— Опять свою наукообразную муть толкать вздумал. — проворчала бабушка. — Но ритуал сделал Колю стойким.

— Поляна Силы кого угодно сделает стойким.

— Не мели ерунды! Для тех, у кого нет Силы — тем нечего сюда соваться совсем! А для нас... Испокон веку было так — в его возрасте многие себя калечили Силой, которой не научились ещё управлять. А потом десятилетиями выправляли себе здоровье вместо того, чтобы просто жить. А теперь Сама Подательница Жизни его бережёт! Слава Ей!

Папа открыл рот, чтобы что-то то ли возразить, то ли добавить. Но не стал. Закрыл рот и сделал вид что ничего не было. Мама, наблюдавшая эту перепалку со стороны лишь молча головой покачала, чем удивила Колю. Обычно без её мнения ни одна такая дискуссия между взрослыми не заканчивалась. И заканчивалась она именно её мнением.

Мама также молча отошла к сложенной на валуне одежде и махнула Коле, чтобы шёл одеваться. Все потянулись за ней.

Разве что Васька широко зевнул, встал, смачно потянулся, выгнув спину и медленно побрёл в сторону тропы.

Потом они быстренько прибрали поляну.

От мусора, что вольно или невольно занесли давешние культисты, от мусора чисто природного, что натащил ветер и непогода за время зимы.

Коля всё это время пребывал в недоумении.

С одной стороны, прошедшее посвящение, для него что-то должно было значить. По лицам взрослых было видно, что очень даже много. По словам, что они ему говорили. Но он сам этого не чувствовал.

Ну, прогулялись по лесу.

Ну, нашли поляну, где слегка постояли на солнышке и что-то там пропели....

Да! Статуя тётеньки посреди поляны впечатляет.

...И что-то напоминает.

Коля нахмурился припоминая.

Ведь что-то такое читал!

И в голове у него всплыл стих:

За морем царевна есть,

Что не можно глаз отвесть:

Днём свет божий затмевает,

Ночью землю освещает,

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

А сама-то величава,

Выплывает, будто пава;

А как речь-то говорит,

Словно реченька журчит.

"Сказка о царе Салтане". Александр Сергеевич Пушкин. — вспомнил Коля. Читал ведь. Давно. Ещё так во втором классе. Мама приносила книжку.

"А ведь описание той царевны, что-то сильно напоминает Матушку Подательницу Жизни. Макошь... Мокошь... Макоши... Это что: Александр Сергеевич из ведьмаков был или его няня из наших?".

Так и не придя к какому-то выводу Коля отложил в памяти спросить об этом подробно бабушку. Сейчас как-то было не к месту.

Ну а как только это отложил, так тут же пришла совершенно неожиданная мысль:

"Как-то я совсем не следую своим же обещаниям! — испугался Коля. — Ведь обещал Ирке помочь ей в математике, а за неделю так ни разу с ней и не позанимался! На уроках помогал? Но то не в счёт. Там много не объяснишь. Разве что ткнуть пальцем где ошибка и написать на промокашке верный ответ. Ирка ведь старалась — меня и Андрюху обучала. А я? Блин! Может зайти к ней после, когда домой прибудем? К вечеру? А будет ли уместно? Ведь воскресение! Все отдыхают! Это мы тут как олени по лесам скачем. Не! Завтра. Завтра с утра поговорю и договорюсь. А то невежливо будет заваливаться в дом к Зверевым без предупреждения".

На этих несвоевременных мыслях Коля тяжко вздохнул, досадливо смахнул рукой и поплёлся вслед за Васькой, которого направили. Обратно шлёпать. К машине.

Как сошли с поляны, прошли границу, отделяющую её от леса, так маму прорвало. С ней это бывает. Говорит, что это от переизбытка чувств. Но вот то, что она говорит в таких случаях много и пустого...

Так как к нему речи непосредственно не относились (хотя были про него и вокруг прошедшего обряда), Коля отключился от восприятия матушкиного щебетания и занялся созерцанием окружающих лесных видов. Васька мерно топал впереди, так что если держаться в метре от его хвоста, то никуда не влипнешь. А раз так, то головой вертеть можно безбоязно за сохранность ног.

Лес Коле показался, почему-то красивее, чем на пути туда. Какой-то он был... Весёлый? Для леса эта характеристика как-то не очень подходила. Мощные стволы лиственных деревьев перемежающиеся стройными и пушистыми елями, да чистое голубое небо, просвечивающее сквозь ещё голые ветви.

Светлый...

Так его лучше назвать...

И... Мой Лес!

Такое вот странное ощущение принадлежности.

Что-то такое было в сказках бабушки...

Коля попытался вспомнить что же конкретно, но ему помешало явление на тропе.

Явление некоей растерянной тётеньки лет так двадцати-двадцати трёх.

Васька остановился и обернулся назад, скроив вопросительную мину. Типа: "И что делать с этой?".

Коля тоже обернулся, но ничего сказать-спросить не успел. Тётеньку заметили взрослые.

— О! Откликнулась на Зов! — удивилась бабушка. — Значит не показалось.

— И вообще! Это ты должен был позвать! — обернулась она к Семёну. — Вечно ты со своей застенчивостью и стеснительностью!

Семён Олегович покраснел. Вид у него был такой, как будто он не знает куда деваться.

Тётенька с опаской покосилась на кота. Васька это заметил, и не преминул скорчить кровожадную морду. Он это умел хорошо: смотрит на человека с видом "А что бы такое откусить повкуснее?".

Но тут влезла мама.

— Василий Васильевич! Не озорничайте! Ей и так не по себе, а тут вы тигра из себя корчите.

Васька аж надулся от возмущения.

— Это я-то корчу?! — возмущённо произнёс он, от чего у тётеньки, хорошо услышавшей это, вообще глаза разъехались.

— Ладно, Васько! — хмыкнул Коля. — Тигр ты, тигр! Только комнатный!

— И ты Брут! — процитировал Цезаря Васька, оскорблённый в лучших чувствах. Плюхнулся на задницу, скорчил обиженную харю и обернул ноги пушистым хвостом.

У тетеньки вытянулось лицо. Она ткнула пальцем в сторону кота и далеко не с первой попытки выговорила:

— А... а он что... разговаривает?!!

— Разговаривает! — как само собой подтвердила бабушка.

— А что тут такого? — придя в себя от смущения с апломбом спросил Семён Олегович. — Ну... разговаривает. Научили и разговаривает. И птички тоже умеют разговаривать. Вы разве не знали?

— Н-не! — замотала головой тётенька.

— И что, ни разу не видели попугаев?! — напоказ удивился Семён Олегович.

— Э-э... — растеряно проблеяла жертва поняв, что сглупила.

— Попугай жако! — с видом лектора начал Семён Олегович. — Во-от такого размера, кстати! Этот серый африканский попугай, признан самым талантливым и смышлёным среди попугаев за способность не только запоминать и воспроизводить человеческую речь, но и ассоциировать слова с предметами, которые те обозначают. Они даже могут понимать концепцию формы, порядкового номера, цвета. Считается, что самые одарённые представители вида могут запоминать до полутора тысяч слов.

— Но то попугай... — попробовала возразить тётенька.

— Именно! — подхватил немедленно Семён. — Какие мозги у той птички? Микроскопические! А вы посмотрите на нашего Василия! Голова! Титан мысли!

— ... Отец русской демократии. — тихо в сторону дополнил папа еле сдерживая смех.

— Это всё хорошо... — прервала всех бабушка. — Но если она услышала Зов то... Что это значит?

— Ясное дело, наша! Из ведающих! — авторитетно поддакнула мама.

— Во-от!

— А я-то гадаю, как это вся та гоп-компания, из невладеющих Силой, на Поляну к Мокоши попала! — обескураженно сообщил Семён Олегович. — Ведь уже на краю отворот действует! Я его проверял!

— А вот Серёжа, сразу сообразил! — с похвалой обернулась бабушка к папе. — Вот только не позвал.

— Я считал, что это ваша прерогатива Ярослава Владиславовна! — пожал плечами папа. — Как одной из Заплетающих. Да ещё на Поляне выделить человека с Силой было затруднительно.

Пока взрослые продолжали "разводить" тётеньку, чтобы она совсем потерялась, Коля подошёл к коту и осторожно погладил его. Тот удивился и вопросительно посмотрел на Колю.

— Не дрейфь Васька! Мы с тобой оба пока что... комнатные. Что я — ведьмак комнатный, что ты... тигр. Вот вырастем и станем большими. Тогда никто нас так не назовёт. Ведь ты ещё растёшь?

— М-мр-м... Я как-то не подумал об этом аспекте! — явно копируя папу высказался Васька.

— Слышь... А зачем эту тётеньку звали? Случаем не знаешь?

Но ответила подошедшая незаметно мама.

— Если у неё Сила Ведающей, да она не обучалась, то рано или поздно покалечит себя, или других. Других — более вероятно. Да ещё и знать не будет, что это она причина бед.

— Обучать будете?

— А куда она денется! — цинично дополнил папа. — Если, конечно, жить хочет долго и счастливо. Ведь убиться имея Силу — раз плюнуть!

Наверное, обсуждаемая услышала. Её лицо стало бледным от испуга.

— Так как тебя звать-то величать, красавица? — обрывая дурные мысли спросила бабушка.

— Алёной... — насупилась тётенька.

— А по батюшке?

— Егоровна я.

Дальнейшее знакомство прошло как по маслу. Каждый назывался по имени-отчеству-фамилии, и церемонно кланялся. Даже Коля, которого лишь утром этому научили, похоже, выполнил церемонию верно. Под конец представился Василий. Коротко:

— Кот. Баюн. Василий Васильевич. Особо опасен.

И добавил через многозначительную паузу:

— Для врагов!

Последним произвёл на новенькую неизгладимое впечатление — тётенька на несколько мгновений впала в ступор.

Кстати Васька кланяться не стал, но бравируя помахал лапой.

— Вот и славненько! — посмеиваясь закруглила бабушка. И тут же перешла к насущному. — А зачем к тем... К той компании прибилась?

— Главный волхвов обещал нам силу небесную и раскрытие тайн мировых. — стесняясь пояснила Алёна.

— Ха! Все эти мошенники вам обещают Силу и тайны. Да вот только пустой он был. Совсем. Мы бы почувствовали если бы он был из наших. Но ведь на поляну именно ты провела?

— Меня попросили. — понурилась Алёна.

— Этот самый "волхвов"?

— Угу. Я как-то набрела на поляну, когда грибы собирала. А тут...

— Проговорилась. Ясно с тобой всё. — доброжелательно поддела бабушка.

— Но... вы меня обучите?

— Не звали бы, если не намеревались.

— И.. тайным умениям? — уже с какой-то странной надежной спросила тётенька.

— Запомни, Алёна! У нас ВСЁ тайное! — строго сказала бабушка. — Даже наше существование. И если ты с нами, придётся тебе помалкивать о своих талантах. Ты с нами?

— Да! — с энтузиазмом подтвердила тётенька.

— Ну и славненько!

Тётенька заметно расслабилась. Лицо разгладилось, не напоминая больше о перенесённом страхе. Сменившись на робкое предвкушение.

— А... когда меня обучать-то будете? — наконец решившись спросила она.

— Да прямо сейчас! Пока идём до машины. А не то сама же себя покалечишь от незнания.

— А-а?!!

— А ты думала!

Окружающие её ведьмаки и ведьмы синхронно ухмыльнулись. Даже Васька скроил лукавую морду.

Бабушка обошла Алёну вокруг, придирчиво разглядывая.

— Во-первых, ВЫПРЯМИСЬ!!! — внезапно рявкнула она от чего тётенька подпрыгнула и невольно вытянулась в струнку.

— Негоже Дочери Мокоши ходить в скрюченном виде! У нас в стране господа давно истреблены. Некому подобострастно кланяться! Не перед кем стыдливо глаза опускать! Ты должна гордиться собой.

— Б-буду Ярослава Владиславовна!

— Вот так! — удовлетворённо заключила бабушка и более миролюбиво добавила. — А теперь пойдём. Домой пора.

Пока шли до машины бабушка просвещала неофитку о том, что надо, что можно, а что вообще нельзя делать Дочери Мокоши. Васька с Колей шли, как сами же выбрали, параллельно тропе и оба, конкретно грели уши мотая вещаемое бабушкой, каждый на свой ус — будь то воображаемый, или настоящий. Коля узнал много чего нового для себя.

Васька, шлёпая по палой листве, периодически фыркал на слова бабушки, но ни разу с шага не сбился.

По приходу к приметному дубу случился казус.

Под дубом оказалась только их "Волга".

— Хм! И как мы будем отсюда уезжать все вместе? — озаботился Семён Олегович.

— Да уж! А Алёнку бросили здесь одну! Вот же паршивцы! — выговорила недовольно бабушка.

— Кто-то только что говорил быть осторожным на слова! — попробовал съязвить Семён.

— А пусть чешутся! — как-то по особому злорадно бросила бабушка. — А как поймут, что бросать на произвол судьбы кого-то из своих — грех перед небесами, тогда и пройдёт парша.

— Злые вы маменька! — посмеиваясь заметила мама.

— Не более твоего, когда ты прокляла того самого, что тут волхвом прикидывался. Помнишь как его плющило аж целый месяц?

— Поделом! — сквозь зубы произнесла мама. — Чтобы вас, маменька, так обзывать! Я ещё пожалела.

— Так и я... Почти любя. — съязвила бабушка.

Но тут подпрыгнул Семён Олегович.

— Ну это вообще за пределами разумного! — возмущённо выговорил он.

— Что такое? — заинтересовались все.

— Вы посмотрите! — ткнул он пальцем в бок своего авто. Там красовалось грубо нацарапанное, — явно гвоздём, — слово из трёх букв.

— Хм-м! Крысу пошлёшь? — по-деловому спросила бабушка.

— С небольшую собаку! — зло выговорил Семён Олегович и сделал пасс руками.

В следующее мгновение буквально из земли выросла... не крыса. А Крыса! Всем Крысам Крыса! Даже Василия от её вида перекосило, а неофитка Алёна чуть в обморок не хлопнулась.

Меж тем суперпасюк споро и деловито обнюхал нацарапанное, сориентировался по странам света и перешёл на галоп.

— Не переусердствовал? — спросила бабушка, наблюдая как вдали мелькает толстый широкий серый зад и розовый хвост произведения колдовского искусства.

— Ничего! Будут знать как... меня злить! И мою машину поганить. — с чувством выговорил Семён Олегович и внезапно поменял тему. — А вот как мы сами будем добираться до дому? Что-то не хотелось бы применять на своей машине каких-то непотребств.

— Да и не надо! — пожал плечами папа. — Я и своим ходом могу. Уступлю место даме.

— Это каким-таким? — с подозрением спросила мама.

— Ну... например долечу!

— Что, захотелось зенитную ракету в задницу? — ядовито спросила мама. — У нас ты сам знаешь какой злючий полк ПВО под городом стоит!

— Эт да! — подтвердил Семён Олегович и полез чесать в затылке.

— Дык я низэнько!.. Низэнько! — сконфузился в свою очередь папа и показал ладонью насколько "низэнько".

— Есть смысл. — прервала маму бабушка. — Но до трассы. Точнее до опушки. Что у трассы.

— Идёт! — Внезапно согласился Семён Олегович. — Он у трассы или кого-то поймает из попутки, или я успею развезти вас и вернуться обратно.

— Если меня кто подвезёт, я знак у дороги поправлю. И будет у меня объяснение, чего я забыл в лесу если спросят.

На том и порешили.

Когда отъезжали от дуба, папа аж сиял от предвкушения помахивая рукой вслед.

Вот только предвкушения чего?

— Глава тридцатая,

Ведьмины проблемы.

Вся компания, только что выгрузившаяся из авто, стояла напротив касс автостанции и дружно пялилась вдаль. Бабушка с осуждением посмотрела вслед рванувшей с места "Волге".

— Не лихачил бы! Да и что с Серёжей может приключиться? Это тому, кто на него попробует прыгнуть — сильно не повезёт.

Оторвавшись от созерцания трассы, бабушка, как главная по наличному ковену, строго посмотрела на новенькую.

— Если ты поздно вечером придёшь — никто из родных не будет беспокоиться?

— Нет! — с готовностью подтвердила Алёна. — Я и планировала как раз поздно вечером вернуться.

— Ну и ладушки! Пойдём к нам домой, почаёвничаем. Благо тут недалеко.

— Ой! Да неудобно... Я с пустыми руками!...

— Не выдумывай. У нас ещё со вчера полно пирожков. Так что от того, что ты могла бы принести — ничего не поменяется! — отмахнулась бабушка и глянула на маму. Та посмотрела на Колю. Коля на Ваську.

— А что сразу я?! — буркнул рыжий, но потом испугался и огляделся. — Я всегда готов! Идти куда велено... Вот только ту шавку сейчас порву...

И глянул в сторону натягивавшей поводок какой-то средних размеров псины, неопределённой породы — вроде не "Китежская дворовая", но и не из известных.

— Может не надо? — осторожно спросил Коля.

— Для профилактики! Чтобы знали! — ещё понизив голос грозно ответил Васька.

Мама улыбнулась. Бабушка погрозила пальцем. Васька сделал печальную морду.

— Такие псинки для Васьки не проблема. — пояснил Коля Алёне Егоровне. — он и больших рвал.

— Больших?! Это каких?!!

— Да ходил тут один. Кобель. Восточно-европейской породы. Теперь не ходит! — многозначительно сказал Коля.

Тётенька с уважением покосилась на Василия. Что она домыслила — это уже только ей известно. Ну не зря же Коля в намёках старался!

Парнишка, что вёл псину, заметил её устремления вовремя и дисциплинированно подтянул поводок, сократив его до минимума. Он оказался неизмеримо умнее владельца того порванного Васькой породистого овчара. Даже "извините" пробормотал, когда мимо бабушки проходил. Та с уважением проводила его взглядом.

Обратно до дому шли, кстати, в том же порядке. Только вместо папы, рядом с мамой, постоянно смущаясь семенила новенькая ведьма.

Войдя на веранду, Алёна Егоровна, долго и искренне восторгалась метлой. А под конец задала весьма характерный вопрос.

— Рабочая?

— А то! — тут же надулась от гордости мама. — Летает что надо!

— Так... всё-таки... Я как-то представляла это по другому...

— А как? Как представляла? — удивилась мама.

— Она думала, что на мётлах летают горбатые, кривоносые седые и уродливые старухи! — поддела бабушка. — А тут мы, все из себя.

— Это да... — округлив глаза продолжила восторгаться новенькая ведьма. — Вы прям как...

— Как ангелы? — помогла ей бабушка.

— Ну... да...

— Хм! Все мы ангелы! — припечатала мама и с апломбом завершила. — Только на метле быстрее!

От этого новенькая вообще потерялась.

— Не грусти подруга. И тебе что-то подобное сделаем. Вот супруг притащится, у него и попросим. Он у нас мастер по таким... летательным аппаратам!

И мама гордо взвесила в руках произведение папиного древорезного, веникоделательного искусства.

Ваську же беспокоили совершенно иные проблемы.

— Ну хотя бы сегодня, хотя бы один пирожок с печёнкой дадите? — тоном профессионального брюзги спросил он у бабушки.

— Так ради праздника такого, я тебе не один, а сколько сожрать сможешь! — удивилась бабушка.

— А что за праздник? — осторожно поинтересовалась Алёна.

— Ну дык! — удивилась бабушка. — Вот этого охламона в ведьмаки посвятили! Сегодня! Теперь он истинный! И не хухры-мухры!

— Да-а?! Эт-то вы для этого к кумиру ходили?

Вопрос был явно риторический.

— Пойдём большой самовар заполним. — бросила мама новенькой. — Пока матушка стол накроет... как раз муженёк прибежит с Семёном Олеговичем.

— А они скоро?

— А куда они денутся?! От автостанции до нас идти пять минут. Туда-обратно по трассе, до съезда на грунтовку, на машине — полчаса. Особенно как на ней Семён гонять любит.

— Это точно! — заметила Алёна, припомнив как её в салоне кидало на поворотах.

Кстати самовар был не абы какой, а специальный, на пятнадцать литров. Тот самый, над которым папа "слегка пошаманил". После его манипуляций, вода в самоваре закипала буквально за полминуты.

Когда они вернулись на кухню, стол уже был накрыт белой, вышитой цветными нитками скатертью. Причём хорошо было видно, что вышивка ручной работы. На скатёрке стояли кружки, тарелки, а с краю небольшой тазик, доверху наполненный пирожками и кулебяками. Кулебяки, как поленья торчали из-под груды пирожков.

Сверху, как обычно сидя на верху серванта, всё это великолепие гипнотизировал Васька. Он неотрывно смотрел на пирожки, переминался передними лапами и периодически облизывался.

Прямо под ним, на стуле, находящемся как раз между сервантом и столом, притиснутым к стене, сидел Коля в белой косоворотке и время от времени бросал опасливые взгляды на кота. Видно опасался, что Васька ему на голову сверзится. Или спрыгнет.

Бабушка, закончив накрывать погрозила, для острастки Ваське, пропустила, посторонившись, несущих самовар и указала куда его ставить. Как обычно в семье, самовар был установлен точно в середину узора скатерти.

— Сейчас слегка перекусим с чайком. Подождём опоздавших. — сказала бабушка и вытащила один пирожок из общей кучи.

— Васька! Тебе!

Васька тут же совершил мягкий, бесшумный прыжок и приземлился возле своей подушечки. Сервант звякнул посудой. Алёна аж взвизгнула от неожиданности когда мимо неё пролетело такое тело.

— Не обращай внимания. Он такие скачки любит. — заметив как сжалась гостья, сказала мама.

— Так он же может что-то разбить! Разве не так?

— За все года, что он с нами — ни разу ничего не разбил, не поломал. Так что пусть скачет если ему так нравится.

Васька получив первый пирожок слопал его с превеликой скоростью. Преисполнился блаженства, улёгся на своём месте и принялся ждать продолжения банкета.

Бабушка вернулась за стол и принялась разливать чай. До этого мама уже успела каждому разложить по тарелочкам по одному пирожку.

И пошло всегдашнее "чаёвное", как любил говорить папа, застолье. Под неспешную беседу время, как известно, быстро бежит. Коля в беседе не участвовал, но, как всегда, с великим вниманием и интересом слушал.

Как-то слово за слово, речь зашла о чисто ведьмовских делах — о полётах.

И тут ранее очень словоохотливая бабушка погрустнела. А на вопрос "почему так?" со стороны Алёны, разразилась длинным монологом. Наболело. Видно сильно любила полетать.

— Стало очень опасно летать на метле. Куда ни сунься — везде эта... которая, ПВО... стоит. Залетишь слишком высоко — пошлют ракету. Подлая железяка за тобой гоняться будет пока не рванёт. Если не в конусе поражения оказался — считай повезло. Если нет — в клочья порвёт. Там летят такие стальные палочки. Мало какой щит выдерживает удар этих железок. Быстрые они и... Если низко летишь — бывало и самолёты гонялись. Боевые. А они ныне побыстрее летают, чем та шушера с пропеллерами что в тридцатые была. Уже не убежишь. Даже если удастся тебе звук обогнать. Последний раз, помню, Василисе так чуть ракетой "воздух-воздух" зад не оторвали. Еле увернулась. Так что хошь ни хошь, либо с собой определитель свой-чужой бери — а он, зараза большой и тяжёлый, — либо летай не выше десяти метров над землёй. Там не всякий радар ведьму на метле берёт. Ну а если взял... есть шанс быстро на землю упасть и в складках местности затеряться. Но и тут проблемы — вона Манька-кудесница, какова ни была ловкая, да влетела в высоковольтную линию, что Китеж питает — ЛЭП. Кажется на четверть миллиона ватт. Бахнуло знатно. Пол города вспышку видело и оценило. В результате целый район без света остался. А что до Манськи — до сих пор с неё искры сыпятся и волосы дыбом. И ходит подпрыгивая. Да ещё и заикается. К тому ж ещё и... до сих пор наш главный Китежский партеец матом ругается, грозится "вывести на чистую воду", "образцово наказать" и так далее... Всё виновницу ищет. И ведь знает, паршивец, где искать! Но слава Матушке Подательнице Жизни, до сих пор не нашёл.

— Так она же на виду! Ведь сами говорите, что "до сих пор с неё искры сыпятся".

— Хм! Мы своих не сдаём. Да и ведьм-Марусек да Манек у нас много. А то, что с неё искры сыпятся и подходить близко бывает опасно — молнией шандарахнет — так мало ли от чего такое бывает? Ну, типа "дура была, с элементалями электричества повздорила". Ага.

Новенькая слушала бабушку с широко открытыми глазами. Даже про чай забыла. Он у неё остыл. Единственно что она не забывала, так это маленькими кусочками откусывать пирожок.

— Вы так много знаете... Про эту... которая ПВО... — наконец с благоговением решилась она сказать.

Вообще-то, бабушка выглядела такой домашней, такой... деревенской, что разные специальные словечки, которые так и сыпались с её языка, дико контрастировали с образом.

— Хм! Не захочешь — узнаешь! — развеселилась бабушка. — Особливо когда в твою шкуру разные инстанции вцепятся насчёт "соблюдения режима полётов летательных аппаратов" и потребуют в категорической форме зарегистрировать "летательное средство". А после ещё и курс лекций заставят пройти. По этой самой. А там, если проспишь лекции — пэвэошники напомнят. Да так, что потом лет пять икаться будет.... И про зону действия ПВО, и про самонаведение, и про конус поражения, и много-много чего ещё что твоей драгоценной шкурке угрожает, когда на лекции нужное проспишь. Это как сдать права на вождение автомобиля. Там тоже тьма разного...

— Вона, Серёжа, муженёк ейный, — бабушка кивнула в сторону мамы, — как-то замыслил машину купить. Пошёл на права сдавать-получать. Так загоняли! Как бы не также как нас на метлу.

— И что, всех ведьм... гоняют... сдавать права на вождение метлой?!! — поразилась Алёна.

— А как же ещё?!

В коридоре послышались шаги.

— Я слышу, у нас полёты обсуждают? — послышался голос папы.

— Так больная тема! — обернулась к двери в коридор бабушка. — проходите скорей, а то мы вас заждались.

— Заждались обсудить тему? Или пирожки помочь есть?

— Так и чай стынет, и именинник скучает!

— Знаю как он "скучает"! — лукаво заметил папа входя на кухню вместе с Семёном Олеговичем. — наверное уже уши дымятся вас слушамши. Верно говорю сын?

— Ну... так.... — покраснел Коля и смутившись пожал плечами.

Это они на пару с мамой любят смущать сына разными подкалываниями. Но мама пока молчит.

— Вот! Правильно! Слушай и мотай на ус! — бросил папа Коле, а среагировал Васька. Вскинулся на своём месте, поставил уши торчком и вопросительно посмотрел на старших хозяев. Он всегда как-то преувеличенно реагировал на реплики с упоминанием усов.

С приходом опоздавших застолье мгновенно преобразилось. На столе появилось множество блюд и большой торт. Но что-то резало глаза Алёне, привычной к другим застольям и другим компаниям.

— Что-то не так? — хитро улыбнулась мама. — Что-то не хватает?

— А... ну... — смешалась гостья и, казалось бы, всегдашний порок Коли перешёл на неё — слова в глотке застряли.

— Привыкай. У нас никто и никогда не потребляет спиртного. — прямолинейно рубанул папа догадавшись о чём речь.

— Это обычай такой? — попыталась догадаться Алёна.

— Нет. Не обычай. А жёсткий запрет.

— Запрет?!!

— Это как техника безопасности при обращении с особо опасными вещами. — менторским тоном сказал папа и выдержав небольшую паузу пояснил подробно. — Алкоголь мутит разум. И нарушает самоконтроль. В лучшем случае, ты потеряешь Дар Богов. В худшем — навредишь себе и окружающим. ... Да и неужели никогда не видела как ведут себя напившиеся до потери самоконтроля люди?

— Это да... — выговорила Алёна и вздрогнула. Наверное вспомнила одну из свадеб или гулянок, на которых бывала. А вспомнив упитых представила что будет, если некто, обладающий неограниченными возможностями, вдруг попробует покуролесить.

Коле тоже случалось видеть безобразное поведение пьяных взрослых. И то, что родители никогда не потребляли водку и вино даже в небольших количествах, считал за великое благо. Уж слишком безобразно те взрослые себя вели и вообще выглядели.

— Да и что нам тот алкоголь?! Мы всегда умели веселиться!— развёл руками папа. — Без него! И голова утром не болит.

Да. И "вот тут-то всё и началось". Веселились от души. Танцевали, пели играли. Васька на своей подушке, ужравшись пирожков увалился на бок и осоловелым взглядом наблюдал за людьми. Коле бы тоже бы так увалиться, но он был виновником торжества, приходилось соответствовать.

Сначала реально было весело.

Бабушка с Семёном Олеговичем что-то постоянно втолковывали Алёне, и Коля прислушивался на чём не раз ловил насмешливые взгляды мамы. А что? Интересно же! Ведь посвятили. А значит и его это касается.

Но однажды папа выдал вообще такое!

— ...А про то, что летать на метле в зоне нашего ПВО опасно...

Как только Коля услышал это тут же навострил уши. Впрочем, как обычно, папа задвинул речь в своём наукообразном стиле и понимать было трудно.

— ...Во-первых, особенность действия нашего летательного средства на среду в том, что образует вокруг себя зону ионизации воздуха. Она же щит, почему летящую ведьму в старину даже из пушек сбить не могли. Во-вторых, эта ионизация — она изрядно большая по размерам. Раз в десять больше. Почему на радаре ПВО любая метла в полёте выглядит как целый бомбардировщик. Потому и реагируют наши солдатики на нас изрядно нервно.

— Н-но ведь вы же летали! — робко попыталась возразить Алёна. — Сегодня... Или нет?

У взрослых её вопрос вызвал буквально взрыв смеха.

— А что я сказала?! — удивилась новенькая.

Отсмеявшись, бросив многозначительный взгляд в сторону Коли, папа ответил.

— У нас летают не только на метле!

И подмигнул. Коле.

И к чему это?!

— 29 марта. Опять этот понедельник!

— Глава тридцать первая,

Где Коля догадывается о некоторых неприятных обстоятельствах..

Утро началось торжественно: родители подняли Колю с постели сами и пока он совсем не проснулся, напоздравляли "С Первым Днём Новой Жизни". Пока Коля собирался с мыслями, его заинструктировали насмерть в стиле: "И то надо сделать, и это, но вот это и это ни в коем случае нельзя!". С шифоньера на Колю злорадно пялился Васька, так что Коля так и не понял что это было — очередная традиция, или нечто, к чему стоит отнестись ну очень серьёзно. Так сказать, "во избежание". Но так как он мало что запомнил, решил разбираться по ходу дела.

Но "по ходу дела" был опять этот проклятый понедельник и надо тащиться в школу. Поднявшееся до праздничного настроение, при воспоминании этого печального обстоятельства, снова устремилось к сумрачному, которое всегда было по утрам, если не выспался. А Коля сегодня опять не выспался.

После завтрака, где доедали вчерашние яства, Коля не меняя кислого настроения, под подтрунивания отца, потащился одеваться на выход. Когда завязывал пионерский галстук перед зеркалом, пришла неожиданная мысль.

"А интересно: наших, кто ведьмак или ведьма, можно отличить по каким-то знакам, или значкам? Ведь если ты октябрёнок — на груди красная звёздочка, пионер — ты с красным галстуком на шее. Если комсомолец — на груди комсомольский значок. Если взрослый и депутат — депутатский значок... Может по тем нарядам, в какие рядились вчера родители?".

Коля машинально подложил под узел галстука палец, чтобы тот не затянулся, расправил получившуюся конструкцию и надел куртку. И только тут заметил, что рядом с ним сидит Васька и чего-то ждёт.

— На улицу?

Тот молча оторвал задницу от пола и пошагал к входной двери на веранду. Стоило только приоткрыть дверь, как Васька просочился в образовавшуюся щель и пропал. Коля уже не спеша надел ботинки, попрощался с родителями и шагнул во двор.

День обещал быть ясным и тёплым. На небе ни облачка. И тёплый ветерок, несущий с протоки запахи болота.

Васька уже справивший нужду в огороде неспешно шагал через двор по каким-то своим кошачьим делам.

— Васько!

Васька остановился и вопросительно посмотрел на Колю.

— Слушай! У меня вопрос.

Васька глянул в сторону забора, на Колю и сел приняв заинтересованный вид.

— Ты же ведь у нас магический, да? — вполголоса, чтобы в случае чего соседи не услышали спросил Коля.

Васька степенно кивнул.

— Ну а твои умения какие? Такие же как у ведьмаков?

— Да мы, Баюны все так... больше по птичкам! — от чего-то сильно смутился кошак. — Вот... ловим, понимаиш-ш....

— Магией?!

Васька посмотрел на Колю как на идиота.

— И много умеете?.. Ну там заклинания и тэ де...

Кот замялся.

Ваське явно не хотелось посвящать его в такие детали.

— Да ладно! Вась! Мы уже как-бы колдуны. И ты, и я!

— Это ты — колдун. А я — Баюн. — почему-то мрачно возразил кот.

— И что с того? — Не понял Коля.

— Чудак ты Коля! — Послышался сзади возглас бабушки, вышедшей на крыльцо. — Засмущал ты нашего Василия.

— А чего так?!

— Запомни: у Баюнов две магии: первая — мышление вместе, вторая...

— Я... птичек могу парализовать. Взглядом. — Потупился Васька.

— А чего так скромно Василий? Гм.. "птичек"! А того кобеля ты как приложил? — насмешливо заметила бабушка.

— Ну... — почти как Коля запнулся Василий.

— Я... со страху. — почти повинился он найдя нужные слова.

— И чего так стыдливо? Василий! Этим гордиться надо! Кобель как бы не в четыре раза крупнее тебя был.

"Ну, положим, не в четыре а раза в два... или три". — подумал Коля, но потом до него дошло что было сказано и он взвился.

— Так ты его ПАРАЛИЗОВАЛ?! — вытаращился Коля на Василия.

— Ну... да! — еле выговорил Василий и зачем-то прижал уши к голове.

— Вот это да!!! — с восторгом выговорил Коля от чего у кота округлились глаза и вид стал совсем растерянный. — Ну ты могёшь, Васько!!! Молоток!

— Ну... так я пойду?..— несмело спросил кот, всё также виновато прижимая уши к голове.

— Ладна! Покеда, Васько! — салютнул Коля рукой и направился к калитке.

Кот тем временем с сомнением посмотрел вслед Коле, медленно выпрямился, поставил торчком уши и разбежавшись запрыгнул на соседский забор.

За забором раздался панический взвизг, звон и грохот цепи о будку.

Это соседский Шарик спешно эвакуировался в свой дощатый домик который мнил за крепость.

На углу Красноармейской и Соловьиной, глазам Коли предстала занимательная картина — неосторожно съехавший на обочину грузовик газовиков увяз передним колесом в грязи по самую ступицу.

Весело сверкали сквозь железную решётку красные донышки газовых баллонов, да люто ругались матом два газовика у увязшего транспортного средства.

"О! Так это, наверное тот самый газовик приехал, что нам баллон заменять...".

Но мысль Коля не додумал.

"Стоп!!! Так это Васько тогда и меня попытался своим фирменным параличом приложить?! Когда мы за котлету воевали! — внезапно дошло до Коли, по дикой ассоциации с газовыми баллонами и позавчерашней репликой отца насчёт кончающегося газа. — Я, что крепче того кобеля оказался?".

— Глава тридцать вторая,

Где Колю одолевают тяжёлые проблемы выбора.

Андрей в это утро порадовал всех старой выходкой.

Вместо того, чтобы осторожно открыть дверь подъезда, он открыл её ногой и явно с разгона. Уж слишком сильно дверь хлопнула о стену.

"Ещё пара-тройка таких ударов, и может с петель вылететь". — с удивлением подумал Коля.

— Привет!!! — заорал Андрей ещё издали и подбежал к другу. — Ты гля что я сделал!!!

И выставил в вытянутых руках кусок фанеры.

Хоть края куска и были кривыми, но то, что на ней было слишком хорошо видно. Так как выжжено.

— Это ты чем? — прагматично поинтересовался Коля.

— Гвоздём! Во-от таким!

И показал.

По виду было понятно, что тот гвоздь был сантиметров двадцать. В квартирных работах такие гвозди были не нужны. Вывод напрашивался — либо где-то на дороге нашёл, либо...

— Нашёл?

— Ты чё?!! Обижаешь начальник! Лично на стройке стянул! — чуть ли не оскорбился Андрей. Видно сам процесс "стягивания" того гвоздя в его глазах до сих пор был целым подвигом и очень большим. А то, что он Колю "начальником" обозвал — так это он старшего брата копирует. У того "обижаешь начальник!" — самое ходовое выражение в общении со своими друзьями.

Коля ожидал было, пересказа в красках и лицах эпопеи по похищению гвоздя, что было бы совершенно обычным делом, но не угадал. Андрея больше всего заботило совершенно иное достижение.

— Я этот гвоздь в дерево заделал, чтобы не обжигаться. Сам! — продолжил взахлёб хвастаться Андрей. — А после заточил острие, накаливал его и рисовал! Самый-самый кончик накалил! Прям белый был!

— А почему не отвёртку? Было бы также!

— Ты чо-о!!! Мне бы сам папаня шею намылил! Ты не понимаешь! На отвёртке кончик закалённый. А если я его нагрею, он отпустится и будет гнуться на шурупах!

— Хах. Не знал. — полез чесать в затылке Коля.

Но тут сзади подкралась Ирина.

— Привет!!! — воскликнула она так, что Коля непроизвольно дёрнулся.

Хотел, было, отругать, но увидев сияющую физиономию ведьмочки смутился.

— Ну ты это... Привет, но...

— Тебя вчера посвящали?! — не дав Коле дозаикаться до конца, спросила неугомонная.

— Ну... да!

— Расскажи-расскажи-расскажи-расскажи!!!

При этом Ира вцепилась в локоть Коли и принялась его трусить как дерево. Впрочем обалдев от этого подхода он мало чем отличался от дерева. Сказать прямо — он растерялся.

Две противоположные эмоции его раздирали буквально пополам.

С одной стороны девчонка проявляет в его отношении бурю эмоций. Причём явно положительных. Вона как от радости и предвкушения его рассказа глазки светятся. Но это по пацанским понятиям было стрёмно. Для него стрёмно.

С другой стороны... Ему почему-то было приятно!

Почему-то хотелось, чтобы она и дальше продолжала его трясти и держалась за локоть. Такие ощущения для Коли были слишком внове.

Но тут на помощь Коле пришёл друг Андрюха.

— Эй-эй! Ж-женщина! Ты сейчас из него все мозги вытрясешь! А они у нас — сокровище республики!

Ирина резко перестала трясти Колю, но зато вытаращилась на Андрея. Однако от Колиного локтя так и не отцепилась.

— Это почему "сокровище республики"?

— Потому, ж-женщина, что он домашку по матёме делает и мне списывать даёт. Вот!

— У-у!!! Здорово! — снова преисполнилась восторга Ирина и резко переключилась на Колю. — А почему мне не даёшь списывать? Домашку...

— Так ты и не просила! — резонно возразил Коля.

— То-очно! — вспомнила та. — А теперь будешь давать?!

— Э... Я лучше вас обоих по математике подтяну. Дали же мне задание... Пионерское.

— Берёшь повышенные обязательства?! — развеселился Андрей. — "В два раза больше плана"?

— А чо?! — приободрился Коля. Он только сейчас сообразил, что ему прямо в руки идёт решение тяжёлой проблемы: Как навязаться в гости к Ирине так, чтобы никакая зараза после не стала гнобить его этим фактом. Ведь иначе — запилят идиотскими шутками и насмешками.

К тому же почему-то тянуло побольше побыть с...

— Мне всё равно с одним заниматься или с двумя. Вот и буду.

— А как?! — растерянно спросил Андрей. Похоже на него напал мелкий приступ тупости.

— После уроков собираемся вместе. Например...

Коля чуть не брякнул выдавая свои предпочтения "в квартире Иры". Но вовремя поправился.

— Например у тебя, так как до меня далеко идти.

— Прошлый раз как раз к тебе ходили. — резонно возразил Андрей.

— Но ведь дальше идти! — стереотипно отбрехался Коля и тут же нашёл дополнительное обоснование:

— Прошлый раз мы вообще специально ко мне ходили, чтобы поучиться колдовать. Нужен был двор. А сейчас всего-то стол, стулья и чтобы никто не мешал... Ведь твой брательник сегодня дома околачиваться не будет?

— Ясно дело! Он на работе. Но... Он всё равно придёт рано. Ведь понедельник!

— Так давай у меня! — немедленно вклинилась Ира.

Коля и Андрей с сомнением посмотрели на радостно подпрыгивающую девочку и для порядку ещё сами переглянулись.

— И фигли?! — с апломбом изрёк Коля, боясь что Андрей передумает и станет настаивать на своей квартире.

Тот то ли не сообразил какие нюансы имеются у этого варианта, то ли ему было всё равно, но он просто пожал плечами.

— Идёт! — махнул он рукой.

Стоило только Андрею согласиться, как Ира с любопытством обратилась к Андрею

— А это у тебя что?

И понеслось всё по новому кругу. Очень уж Андрей любил хвастаться.

И про то, как сделал "выжигалку", и про то, как добывал фанеру, как выпиливал из ломанного куска то, на чём можно было выжигать, как подбирал рисунок и переводил его с помощью копирки на фанеру...

Да ещё непрерывно показывая то, что получилось. А получился портрет какого-то тигра анфас. Оскаленная морда во всю площадь фанеры.

Коля с грустью признал, что получилось здорово. В чём-то даже лучше, чем кто-либо делал бы с обычной выжигалкой. Видно Андрей подошёл к созданию портрета тигра творчески.

А почему с грустью? Ведь "огонь" для него был недоступен. И как самому себе признался — он всё больше и больше завидовал в этом плане Андрею. Его "магия жизни", которая по уверениям бабушки была самая-самая, всё больше и больше представлялась ему совершенно, — как говорят школяры, косящие под блатных, — беспонтовой.

— А! Колян! — внезапно обратился Андрей вышибив друга из мрачных размышлений. — Прикинь! Я теперь могу чувствовать есть ли кто-то за стеной или нет.

— Так ты поэтому ногой дверь подъезда вышибал?

— Ну да! Прикинь! Теперь я никакому начальнику нос не расплющу.

— А... — попыталась вставить своё Ира.

— Было дело, — поспешил с объяснениями Коля, — Он раньше так выскакивал, ну и... один раз влепил дверью по носу какого-то начальника.

— Вони было-о! — добавил Андрей. Но по его виду он никапельки не раскаивался в содеянном.

— А теперь ты-ы расскажи! — принялась Ира трясти Колю снова. И только сейчас он обратил внимание, что она так и не отцепилась от его локтя с начала разговора.

— Чего?

— Ну тебя же посвящали! Как? Как! Расскажи-и!!!

— Ну тебя же разве не...

— Не-а! — простодушно замотала головой Ира. — Это только в таких древних родах как твой эти традиции соблюдают. Говорят, даже, что он чего-то там значит и чему-то там помогает!

— Это МОЙ то род древний?!! — вытаращился Коля.

— А то ж! — в ответ удивилась Зверева.

Коля сделал себе мощную зарубу в памяти расспросить бабушку. Во чего он упустил!

По дороге в школу, он как мог, хоть и жутко косноязычно, но рассказал о вчерашних приключениях. Оба слушателя были очень внимательны.

Под конец, уже у ограды школы, Коля попросил никому не говорить о его посвящении.

— Ясное дело! — почти возмутился Андрей. — Ведь это тайна! Наша тайна!

В это же время, в "Подразделении К" КГБ города Малый Китеж.

День в Лабораториях начинался как обычно.

Первым пришёл завлаб, почти сразу же следом за ним сверкая ослепительной улыбкой и знаменитыми клыками, ввалился товарищ Саблезубый.

Кивнув друг другу они почти синхронно открыли шкафчики и поместили в них свои плащи. Синхронно хлопнули дверцами и по деловому направились каждый к своему рабочему месту.

Но тут в коридоре показалось их главное начальство.

— То-оварищ Саблезубый!!! — с самым неприятным из всех своих тонов позвал подчинённого начальник подразделения.

Саблезубый втянул голову в плечи. Тон и начало показывали что товарищ Котов чем-то очень сильно разозлён.

— Вы последний раз разговаривали с гражданином Шпинёвым Егором Самуиловичем.

— Так точно, товарищ Котов! — по уставу ответил Саблезубый и вытянулся поедая глазами начальство.

— Напомните, какую именно установку вы дали этому гражданину.

— Пойти пешком на автостанцию, купить как все нормальные люди билет на автобус и добираться до районного города как все нормальные люди.

— Так было! — подтвердил завлаб когда тяжёлый взгляд начальника отдела упёрся в него.

— И ничего от себя? — грозно продолжил Котов.

— Никак нет! Ничего от себя!

— Следы магии от гражданина Шпинёва?..

— Крайне слабые были.

— Какого характера? Подозрения?

— Неопределённо, товарищ Котов. Больше похоже на следы прошлого проклятия. И так как на самой машине были наведены конкретные чары всё чётко вписывалось в картину остаточных явлений.

Руководитель подразделения нахмурился. Оглядел Саблезубого с ног до головы. Тот, кстати, продолжал есть глазами начальство и показывать какой он весь из себя служака.

— Бросьте свои старорежимные замашки товарищ Саблезубый — поморщился Котов. — У нас давно уже Советская власть! Вы передавали по команде в район?

— Так точно! Передал как полагается. Там должны были его взять под наблюдение и сопроводить...

— И вас не смутило то, что уже НЕДЕЛЮ нет известий о возвращении в Малый Китеж гражданина Шпинёва Егора Самуиловича?

— Так точно! Смутило! — ещё больше вытянулся Саблезубый. — На посланный запрос получил указание не беспокоиться и не вмешиваться не в своё дело!

— ...Э-э... Всё подшито! — добавил он, увидев, что начальник в сомнении.

Котов обвёл взглядом подчинённых. Медленно выдохнул и уже другим тоном продолжил.

— Районные товарищи потеряли его. И как это произошло, предполагает серьёзный уровень владения магией отвода глаз. А раз сей гражданин уже под подозрением в деле "Саламандры"... Будем считать что он один из его людей. Объявлен всесоюзный розыск.

— Но... это же... — у завлаба полезли глаза на лоб.

— Да. Учитывая опасность магии Комплекта Артефактов Воровского Круга, подняты все "Подразделения К" Советского Союза. А нам... Нам надо перекопать весь Малый Китеж, и найти. Найти зацепки к другим артефактам Комплекта. Там, в районе товарищи расслабились от того, что главный артефакт у нас и изолирован. Но, похоже, вторичные и третичные более чем в ходу. Поэтому... ВАМ! — внезапно повысив голос рявкнул Котов. — Продумать мероприятия по поиску и изоляции как артефактов так и их возможных носителей. Через два часа всех жду у себя в кабинете с конкретными предложениями. Ясно?!

— Так точно! — хором рявкнули завлаб и товарищ Саблезубый.

Котов развернулся и пошёл к выходу из помещения. Но на пороге обернулся.

— Кстати куда на сегодня запланировали Звереву поставить?

— У неё контроль работы медицинских учреждений города.

— Ясно... Отложить! Её на дело по артефактам! В первую очередь, как сотрудника уже сталкивавшегося и имеющего критически важный опыт.

— Глава тридцать третья,

Где появляется засранец, а Коля жалеет, что он не кот-баюн.

День не задался.

Сразу же по приходу в школу, одноклассники огорошили новостью: пришёл Новосилин. Видать его таки вылечили в больнице от поноса, а слухи о том, что понос был какой-то сверх-сверх-... были всего-то слухами.

Когда заходили в класс — Новосилин где-то пропадал. Закинул портфель на своё место и пошёл шляться по школе.

Как только уселись за парту — тут-то он и появился.

О том, что Новосилин вернулся, услышали все. Ещё с порога класса он начал орать.

— Где этот баба Змий? Где он?!

Кричал показушно. И обзывался "бабой" чтобы привлечь внимание.

— Припёрся... — тихо, под нос буркнул Коля старательно избегая смотреть в сторону бывшего соседа по парте.

— А что ему надо? — шёпотом вопросила Ирина.

— Ща достёбываться будет. Любит он пофорсить.

Предсказание не замедлило сбыться.

— Мне тут донесли, Змий совсем обабился! С бабами связался! — начал Новосилин громко подходя к парте. Ира отшатнулась и теперь с удивлением и брезгливостью на лице разглядывала его снизу вверх. Странно, но выглядела она спокойной. Что вселило спокойствие и в Колю.

В отличие от него, сидящая за ними Юля Фокина сморщилась. И откинулась на сиденье парты, посмотрев на Игорька как на дохлого таракана. Её же соседка наоборот с интересом стала ждать чем закончится.

Меж тем Новосилин встал в свою любимую "героическую" позу и разразился обличительной филиппикой на тему: "Как низко пал Змиев, что с бабами связался" и "Ты-меня-предал-а-я-тебя-защищал".

На последнее у Коли было что ответить.

— Угу, — буркнул тот, — от своих кулаков защищал.

Реплика понравилась окружающим. Но не понравилась Новосилину.

— Чё ты сказал?! А ну пойдём выйдем!

— Иди сам и без меня! У меня своих дел хватает. — бросил Коля и тихо добавил: З-засранец...

Последнюю фразу Новосилин расслышал, но броситься на Колю с кулаками помешала вошедшая в класс классная руководитель Ольга Дмитриевна Кук.

— Новосилин! Только выписался из больницы и опять за старое?! Давно родителей в школу не вызывали? А ну марш на своё место! — Прикрикнула она на двоечника, прошла к своему месту и шумно бросила классный журнал на стол.

Игорь зашипел, но подчинился, попутно погрозив Коле кулаком и пообещав "разобраться".

— Ят-тебе "разберусь"! Услышу, что нападал на кого-то — точно простым вызовом родителей в школу не отделаешься!

Новосилин пригнулся и пошлёпал на своё место, где его ждали очередные насмешки от Лены Кабановой. Она последнее умела провернуть как-то не произнося ни слова — одной мимикой, жестами и позой. Получалось у неё всё это очень выразительно и, поэтому, для Новосилина весьма обидно. Но драться с Кабановой он, почему-то не спешил.

Только успели хором поздороваться и сесть, как Ирина зашипела Коле на ухо.

— Ты что?!! Тебе разве не говорили быть осторожным со словами?!!

Коля покраснел как рак и пожалел, что у него нет такого приёма как у кота Васьки — прижать уши.

— З-забыл! — прошипел он в ответ сквозь зубы.

— Ну ты даёшь! И что теперь делать будешь?

— Та па-аш-шёл он... домой и бегом!

Оба не заметили, что за их разговором пристально наблюдают две пары глаз. Сзади. Да ещё очень внимательно слушают.

Урок прошёл спокойно минут десять.

Новосилин, сначала спокойно сидевший за своей партой, вдруг начал извиваться. Его лицо из напряжённого, постепенно стало растерянным.

Видать его сильно подпёрло, так как вскочил из-за парты внезапно, хлопнув крышкой и изрядно напугав Ольгу Дмитриевну. Та сильно вздрогнула и с гневом воззрилась на нарушителя спокойствия.

— Ольга Дмит... в туалет! — еле выговорил Новосилин извиваясь.

— Иди! — только и успела выговорить учительница, как Игорёк взял с места ускорение.

Больше в тот день его не видели.

За оставленными вещами на перемене зашла завуч. Вид у неё был крайне озабоченный. И вот тогда-то по школе и пополз "достоверный слух": Новосилин таки не добежал до туалета...

Пришествие завуча класс наблюдал с круглыми глазами. Ведь если она явилась, то, как правило, кому-то полагались крутые неприятности. Как минимум, с какого-то двоечника будут "снимать стружку". Но она тихо переговорив с Кук прошла к месту Новосилина и выгребла все его вещички.

Зверева пришла в себя от обалдения первой, вцепилась в плечо Коли и начала того трясти. Уже через полминуты оба вымелись из класса, сжигаемые жаждой новостей и подробностей.

В отличие от них две кумушки сидящие за ними куда-то бежать не спешили. Проводив взглядами спешащих на выход одноклассников они переглянулись.

— Вот так и случается: ищешь-ищешь, а они туточки — на соседней парте обитают! — в шутку посетовала Маша Одинцова.

— И не говори! Не так давно я думала, что нас на всю школу всего-то двое — ты и я. — ответила подруга Юля. Они снова переглянулись и хихикнули.

— А Новосилин быстро бегает! — ядовито заметила Маша.

— Ещё бы! Как припекло бедного! Не ожидала что Змиев окажется из наших. Но хорошо он его приложил.

— А почему не ожидала?! — удивилась Одинцова. — Мне всегда казалось, что этот тихоня как раз из ведьмаков. И мама у него — вылитая ведьма в не знаю каком поколении.

— Я его маму не видела. Но он слишком тихий, чтобы... Не ожидала... А ты помалкивала! Про маму Змиеву!

— А что?! Я думала, ты её тоже видела.

— Если кто и приходил в школу, так его папа. А по его виду не скажешь, что семья у них из Ведающих. Нормальный такой инженер. И он назывался инженером...

— Так это в старину если ведьма или ведьмак, то профессия у них ведьма и ведьмак! А сейчас все с профессией. Нормальной. Не удивлюсь, если его мама тоже... Училка или в какой конторе начальница. Вид у неё как у начальницы.

— Интересно будет посмотреть. При случае.

— Наша новенькая, тоже с Силой? — чуть помолчав переменила предмет обсуждения Маша.

— Белая мышка? Она только и делает, что за Змиева держится. — заметила Юля.

— Аж завидно! Да? — подколола Одинцова.

— Не понимаешь ты! — мечтательно вздохнула Юля. — Похож, они оба Ведающие.

— И что?

— А то, что если споются — это уже навсегда.

— Хм. — нахмурилась Маша. — Мне тоже мама постоянно в уши жужжит: "Нашла кого с Силой? Нашла?". А у нас в классе только одни придурки... Ну, кроме разве что некоторых... Типа Змия.... Но эта наша мышка... она действительно...?

— А ты вспомни, что она говорила, когда на неё Журкина с Димоевой напали.

— Говорит она много. Но ни разу не показала.

— Так говорит как... видно что знает!

— Но не показала ведь! — справедливо возразила Маша.

— Умеет держаться.

— В отличие от нас, хочешь сказать?

— А мы что? Мы ничего! — усмехнулась Юля. — Ты погоди, она ещё пооботрётся в нашей школе, сморозит что-нить. По злобе.

— Журкиной или Димоевой?

— Мне кажется, обоим. Шипит как заправская змея.

— Может Змиева копирует? Тот тоже шипеть мастер.

— Когда злится.

Обе хихикнули.

— Да. А когда не злится, такой благообразный, что аж жалко.

— Теперь уже не благообразный. Как он Новосилина-то приложил!

— И правильно. — с неким подтекстом добавила Маша от чего Юля прищурившись глянула на подругу.

— Расскажи что увидела. Или и ты тоже...

— Угу. Добавила. Чтобы быстрее бегал.

— Не боишься?

— Я совсем чуть-чуть. И Змиев всё равно подставился. Ему уже всё равно влетит когда Невыразимцы за дело возьмутся. — возразила Маша и чуть подумав добавила:

— Если возьмутся.

— А ты сомневаешься?

— Так бывало. За мелочи они не берутся. Да даже если возьмутся — я как-бы в стороне и не причём.

— Злая ты! — усмехнулась Юля и выдержав паузу добавила. — И коварная.

— Зато отомстила.

— Ещё и злопамятная.

— Ты не понимаешь! — возмутилась Маша. — У меня после того как Новосилин по спине ударил, спина неделю болела! И ведь саданул за просто так! Потому, что под руку подвернулась!

— Вот я и говорю, что злопамятная! — поддела её Юля. — Пойдём послушаем что там говорят. Кажется, про Новосилина новости.

Маша изобразила тяжкий вздох, вылезла из-за парты и быстрым шагом засеменила за Юлей. Девочки из "А" класса в коридоре действительно обсуждали последние новости.

— Глава тридцать четвёртая,

Крысоместь! По-ведьмаковски. (Ну вот не надо было великовозрастным балбесам хамить незнакомцу. Тем более так похожему на ведьмака).

В это время, как Коля Змиев разбирался со своими проблемами в школе, на окраину города выбежала крыса.

Да-да! Та самая "крыса" что запущена была вчера Семёном Олеговичем.

Нет... Неправильно. Не крыса, а Крыса. Величиной с собаку.

Впрочем Китежские дворовые Жучки да Шарики, по сравнению с этим экземпляром были всё-таки маловаты. Крыса была всё-таки чуть потолще, и повыше в холке. Но и на этом особенности данного пасюка не исчерпывались.

Было хорошо заметно, что бежит она как-то странно — будто по следу. Низко опустив нос к земле, периодически делая виражи по дороге, крыса целеустремлённо куда-то двигалась. Её даже грузовик, ведомый давним ненавистником крыс Борисом Болеславовичем, не очень впечатлил, хотя водитель, заметив очередную цель на асфальте постарался заложить такой вираж по проезжей части, чтобы наверняка расплющить наглого вредителя. Но не тут-то было.

Суперпасюк резко подпрыгнул, приземлился на капот грузовика, вызвав истерическую реакцию водителя — тот крутанул баранку от чего грузовик стал на два колеса и чуть не лёг на борт. Однако крыс скрежетнул когтями по свежей краске капота, перепрыгнул на верх кабины, оттуда в кузов и был таков. Водила, остановив грузовик почти поперёк проезда, хорошо видел как крыса продолжила свой бег дальше.

Передёрнув плечами, пообещав себе выпить вечером минимум стакан "для прочистки мозгов", Болеславич завёл заглохший двигатель и покатил туда, куда указывала путёвка. А крыса тем временем, достигла таки нужного квартала, в частном секторе, и нужных ворот.

Ворота, кстати, были основательные. Сделанные из толстых досок, обитые железными полосами и висящие на внушающих уважение массивных кованных железных петлях. Видать из-за массивности, ворота слегка перекосились и просели, от чего хозяевам приходилось волочить створки по плитке тротуара проточив в них две дугообразных канавки — как раз там, где кованные железные наличники створок, касались земли.

Крыса подбежала к воротам, обнюхала их и... пометила.

Густо пометила.

Жидкие испражнения крысы блестя на солнце потекли вниз, просочились сквозь щели досок ворот и напитали саму древесину. В воздухе начал разливаться специфический запах. Но в такой концентрации, что любую бродячую шавку, рискнувшую понюхать сию метку, точно сразит замертво.

Ворота и каменный забор, ограждающий участок с улицы представляли для крысы достаточно серьёзное препятствие, чтобы она отправилась вдоль него ища лазейки. Лазейка, однако, нашлась лишь в начале следующего участка, где забор представлял простой штакетник.

Крыса шустро перепилила своими передними резцами пару досок штакетника и влезла на территорию. Пробежала вдоль забора нужного участка, подрыла грунт, вынырнула почти у цели — большого дощатого гаража — и... рассыпалась!

Но не в пыль, не на песчинки, а на целую ораву уже нормальных по размеру пасюков, каждый из которых разбегаясь по участку принялся за дело, которое поручил им их создатель.

Что можно было надкусить — было надкушено.

Что перекусить — перекушено.

Что отгрызть, изгрызть до полной потери функциональности — было обгрызено, и изгрызено.

Пара "крыс" просочилось в салон "Жигуля" и принялась за рулевое колесо с креслами. Под конец обе поднатужились, переработали в особо вонючую субстанцию то, что наоткусывали, и вывалили посерёдке водительского кресла.

Пара крысинд — зверствовала под капотом. Провода были перекушены, а ременные передачи не просто перегрызены, а изгрызены в мелкую труху.

Местный кабыздох, увидев "крыс", попытался хоть одну поймать, но кончилось это тем, что набежавшее сборище серых, хвостатых вредителей самого пса загнали в будку и перевернули собачий ящик вместе с обитателем вниз выходом. Псине только и оставалось, что выть, ждать пришествия хозяина, который бы поставил будку на место и выпустил её узника на волю.

Но хозяев в доме не было. Все были на работе. А это значило, что дворняге придётся куковать в четырёх дощатых стенах аж до вечера.

Управившись с псом, кампания "крыс" ломанулась в дом. В доме же надругательству подверглись только те вещи, которые принадлежали человеку, нацарапавшему нецензурное слово на "Волге" Семёна Олеговича.

Штаны, ботинки и рубашки были изгрызены, съестные припасы употреблены по назначению, а в тарелках, где те припасы были — нагажено. Даже имитацию забывчивости хозяев изобразили — оставили чуть приоткрытой дверь холодильника "Юрюзань". Благо что холодильник был задвинут в угол и то, что дверца приоткрыта видно не было даже если подойти вплотную.

Особо "крысы" надругались над найденной в доме крысоловкой — от неё остались только металлические части — деревянная подложка была полностью переработана в опилки и "кал".

Выполнив свою задачу, вся толпа "крыс" собралась на грядке возле испиленного зубами грызунов гаража, и растворилась в земле. Откуда пришли — туда и вернулись. До следующего раза. На следующий день.

И так — неделю.

Уж очень Семён Олегович был возмущён надругательством над своим весьма не дешёвым авто.

— Глава тридцать пятая,

где у Андрея обнаруживается очень серьёзный стимул учиться.

После уроков Андрей их не встретил.

Не было его и в родном классе, и в раздевалке также не оказалось. Коля не догадался спросить у одноклассников друга, а когда спохватился, уже было поздно — почти все разбежались по домам, а оставшихся он не знал. Обескураженно покачав головой он поплёлся домой. Вслед за ним потащилась и Ира.

— Что-то случилось. — нарушил Коля мрачное молчание, когда прошли уже полдороги до домов, где жили Ира и Андрей.

— Зайди к нему домой. — посоветовала Ира. — А я дома подожду вас.

— Придётся! — несколько удивлённо ответил Коля и пошёл к подъезду.

На звонок в дверь открыл Андрей лично. Не как обычно бывало открывал его брат.

— Ну нихренассе!!! — Вырвалось у Коли, когда он увидел лицо друга. На нём красовалось целых три нашлёпки откровенно медицинского назначения, из-под которых были видны края замазанных зелёнкой ран. И нос у него был откровенно распухший.

Андрей скривился. Наверное, в иное время, это должно было обозначать усмешку.

— Это чё?!! Шпиндель до тебя добрался?!!

— Неа! — помотал головой Андрей и шагнул в сторону освобождая путь в прихожую. — Ты проходи.

— И кто? — переспросил Коля, когда дверь в квартиру наконец была заперта.

— Это я с Карабасом подрался.

— Нифигассе! — повторился Коля. И было из-за чего удивляться. Кличку "Карабас" носил один из завзятых драчунов шестого "В" класса. Карабас был из двоечников, оставленных на второй год. И так как Карабаса этот факт постоянно жёг и плющил, он отыгрывался на одноклассниках, пользуясь тем, что он намного сильнее всех парней класса да ещё и старше.

— Ты пришёл из-за математики? — вдруг понизив голос спросил Андрей уходя с неприятной темы.

— Ну... да! Мы же договаривались собраться на квартире Зверевых... на дополнительные.

Неожиданно в прихожей появился Андрюхин брат.

Просверлил взглядом Колю, кивнул ему в виде приветствия и обратил свой тяжёлый взгляд на Андрея.

— Так ты решил манкировать дополнительными? — начал он угрожающим тоном. — Коляна напрягаешь, чтобы он за тобой бегал?

Андрей округлив глаза усердно замотал головой показывая как брат не прав.

— Сейчас? Сейчас занятия? — прокурорским тоном спросил брат.

— Д-да! — вжав голову в плечи ответил Коля.

— Быстро собрался и марш на занятия!

— Но... — попытался что-то возразить Андрей, но был грубо прерван.

— Не на свидание прёшься! Математике твоя битая рожа пошарабану. А ну быстро!!!

И присовокупил Андрею ускоряющий подзатыльник.

Вместо Андрея, почему-то покраснел Коля. Как-то его сильно резанула фраза "на свидание".

Что-то в этом было... Но... ведь два пацана. И как бы на свидание??.. Однако же математика! И?..

Пока Коля грузил себя размышлениями на непростой вопрос, Андрей уже успел не только собраться, но и одеться. Под строгим надзором брата оба покинули квартиру.

— Потом проверю, что вы там назанимались... — с угрозой рыкнул в спину брат. — Ты меня понял?

Сие напутствие выглядело как пинок под зад. Но эффект был примерно таким же. Оба друга двинули в сторону лестничного марша на повышенной скорости. Что конкретно для Коли было нехарактерно.

Только у двери подъезда, ведущей наружу, Андрей перевёл дух и спросил.

— Видал, да?

— Угу... А чё это он так?

— Да у них что-то на работе заклинило-переклинило, вот он и бесится. Работу остановили. Он не при делах. Вот и бесится.

Андрей не заметил, что дважды повторился. Когда он чем-то расстроен, или сильно взволнован, с ним это случается.

Коле только и оставалось, что головой покрутить типа "ну ничего себе!".

Пока переходили широкий двор Андрей поделился своими невесёлыми похождениями в школе.

— Как я пришёл, так Карабас ко мне и прицепился. Я ведь всем тигра показывал. Вот и прицепился. У него ни выжигалки нет, ни вообще... ничего нет. Начал мне тянуть, что, типа, он мне в морду даст и я ему ничего. И что моя тигра, поэтому ничего не значит.

— А после? Ты его ударил?

— Не. Не ударил. Я сдержался. Ну ты сам знаешь, какой Карабас кабан. А он любит издеваться. Видит, что ему в рыло никто не настучит, вот и пользуется. Над всеми издевается. Ещё урока два он меня доставал, что он сильный, а я слабый... А после...

Андрей всхлипнул и принялся вытирать заслезившиеся глаза.

— После он мою тигру у меня из портфеля выкрал, пока я за учителем бегал. И в очко в сортире, во дворе, кинул.

— Вот же гад! — посочувствовал Андрею Коля.

— Когда я пришёл в класс он всем хвастался, куда мою тигру кинул. А тут ещё и Васька Мусин припёрся и сказал, что все мою... уже обоссали и обосрали. Как она там лежит... Внизу. Ну я и...

Андрей остановился, стиснул зубы и задавил рвущийся плач.

— Но я всё равно ему засандалил! — выпалил он сжав правый кулак и подняв его на уровень лица. — Хорошо засандалил!

— А потом? — догадавшись, что просто так Андрея бы домой не отправили, спросил Коля.

— Ну... — посмурнел тот. — У Карабаса на харе волдыри взошли. Вот!

— Ну ты даёшь!!! — восхитился Коля. — Вот бы мне так!!!

Андрей с сомнением посмотрел на друга.

— Это ты так говоришь. А я... а мне же отвечать за этого кабана. Пал-лёного! Ведь его в больницу отправили.

— Короче... прости. Но кажется, я выдал нашу тайну. — опустил голову друг.

Секунду Коле захолодило в груди, но страх как пришёл, так и выветрился. И, как обычно в таких случаях бывало, его понесло. Голова начинала работать очень быстро и основательно, выдавая решение проблемы.

— Фигня Андрюха! Не переживай! Ведь все видели, что ты бил его рукой. Пустой. Ведь так?

— Ну... да!

— Значит, тебе ничего не предъявят. Ведь если у него волдыри, значит он обжёгся. А обжечься можно только приложив что-то типа раскалённого железа. А раскалённое железо у тебя бы самого на руках волдыри оставили. Или ещё хуже... Ведь у тебя руки смотрели? Учителя.

— Да. Смотрели.

— И ничего не нашли, да?

— Ну-у да! — удивился Андрей, что такого ему в голову не пришло.

— А это значит, что никто ничего не докажет. Ведь "все знают, что магия это сказки!". Да? А за то, что Карабас сделал, за что ты его ударил, он же и будет ещё отвечать! Когда харю ему залечат!

— Я как-то не подумал! — ещё больше удивившись сказал Андрей и приободрился. — Всё думал, что вот-вот меня потащат в милицию. Но как же вся эта магия-шмагия? — всё-таки нашёлся Андрей. — Ведь именно ею я...

— Да не заморачивайся ты! Прикинь: ты ничего не знаешь, ничему не обучался, ни в какие колдовства не веришь и не верил. Какой с тебя спрос? Ведь твои предки не ведьмаки же?

— Не-а! — замотал головой Андрей. — Хотя... мне кажется...

— Вот о том, что тебе кажется — молчи! Я думаю, твой брательник сам ещё нихрена не понял, что у него Сила.

— И правда... — криво, как мог, как позволяли пластыри на лице, улыбнулся Андрей.

— Но учиться тебе всё равно надо!

— Математике? — удивился Андрей такой смене темы.

— И магии! Ведь если бы ты умел, то ты бы не так вломил Карабасу. А сильнее. И не палил бы его, и сам бы не подставился палевом его морды.

Коля последнее не знал и вообще не был уверен в том, что так может быть. Но ему хотелось в это верить и, похоже, этой верой ему удалось заразить друга.

— Колян! Ты настоящий друг! — прочувствовано заключил Андрей и хлопнул того по плечу.

— Пойдём! Растрясём нашу ведьмочку на упражнения. — Уже другим, решительным тоном выпалил недавний страдалец. — Как надо там накачивать эту... ну как её... мышцу магии... и вообще!

— Пойдём! — с энтузиазмом поддержал его друг Коля.

Квартира Зверевых встретила Андрея и Колю свистом кипящего на плите чайника.

Встречающая их маленькая хозяйка метнулась прямо с прихожей на кухню крикнув на ходу.

— Вы проходите! Я сейчас чай заварю! Дверь только прикройте.

— Классный чайник. — буркнул Андрей, снимая куртку и вешая на вешалку. — Со свистком.

— Дарёный! — послышалось с кухни. — Маме на работе подарили.

Коля помалкивал. Ему почему-то было не по себе. Приступ хронической застенчивости грозил его размазать в тонкий блин по окружающим стенам. Но, пересилив себя, он, пристроившись за Андреем, которому, казалось всё было пофиг, прикрыл дверь квартиры и прошёл внутрь.

Поставил свой портфель, у холодильника, который традиционно располагался в коридоре и осторожно, постоянно выглядывая из-за спины друга, прошёл далее — на кухню.

На кухонном столе уже стояли три прибора — три гранёных стакана в стальных подстаканниках и тарелка полная печенья. Гордая Ирина, сияя как начищенный пятак, хлопотала вокруг стола.

— Проходите! Сейчас чаю попьём а потом математикой заниматься будем!

И тут она увидела разукрашенную зелёнкой и пластырями физиономию Андрея. Когда заходили в квартиру — первым стоял Коля, а Андрей у него за спиной прятался. Это в квартире уже местами поменялись.

— У-у, как тебя! — посочувствовала Ира. — А ведь на лице могут и шрамы остаться! Нехорошо-то как!

— Шрамы украшают настоящего мужчину! — с апломбом заявил Андрей, заставив округлиться глаза у обоих слушателей. Да ещё и грудь вперёд гордо выпятил.

— Это он в своём классе сегодня героем стал. — Подложил язык Коля. — Подрался с Карабасом.

— А почему героем? — тут же попыталась уточнить непоседа.

— Карабас — второгодник и его весь класс ненавидит и боится. А этот... — Коля хлопнул друга по плечу. — Его не побоялся и в морду дал.

От этих слов лицо у Андрея ещё больше засияло. Видно было, что эта мысль ему до сих пор от обиды и страха на ум не пришла.

А ведь действительно: Карабаса ненавидит весь класс "В". Да и не только. Ведь он задирает мальчишек не только со своего, но и из соседних. Да и девчонкам достаётся.

— За кого-то заступился? — осторожно предположила Ира. — Видно слухи о тиране "В" класса и его повадках уже успели до неё дойти. Возможно даже в подробностях.

— Он мою тигру уничтожил... — опечалился Андрей. Но быстро убрав с лица печаль, сурово и гордо заявил: — Но я новую сделаю! Ещё лучше.

На этой мажорной ноте уселись за стол. После разливки заварки, Ира, держа ручку чайника обеими руками, осторожно наполнила все стаканы кипятком. При этом на её лице была такая сосредоточенность, будто от точности и аккуратности её действий зависят чуть ли не судьбы мира.

Только сейчас Коля заметил, что только он в школьной форме и в пионерском галстуке. Андрей-то ладно, его домой отправили и он уже давно переоделся в повседневное. А вот Ирине, наверное, пришлось побегать. Так или иначе, но она щеголяла в хорошо выглаженном красивом цветастом платье.

Некоторое время чай пили в несколько напряжённой обстановке. Все стеснялись друг друга. Но, видно, Андрея давно распирало желание узнать побольше о волшебстве, так что вскоре разговор за столом был очень оживлённый.

Ира даже энтузиазм выказала, когда узнала, что у неё хотят учиться. И именно волшебству. Эта новость её распёрла от осознания собственной важности. Однако не всё так просто оказалось.

Выяснив некоторые основы, Андрей немедленно полез в глубь. Уже из первых же его вопросов стало ясно, что он желает заполучить не какую-то там мелочь, а нечто серьёзное. И как справедливо полагал, до этого молча слушающий диалог Коля, не в последнюю очередь для того, чтобы хоть как-то но посрамить собственного братца.

— Я огненных не знаю как вообще обучать. Я только основы. Вот водные — да, знаю. Жизнюков — тоже знаю. А вот какие у огневых... — запечалилась и поникла Ира.

— Но я посмотрю, поспрашиваю, разузнаю! Вы не беспокойтесь! Обязательно узнаю! — присовокупила она, увидев сомнение на лицах.

— А что там действительно так по-разному? — осторожно спросил Коля.

— Ещё как! Но говорят, что есть специальные книги. Старинные. В которых семьи элементалистов веками собирали всё самое ценное.

— А как они выглядят? — очень живо заинтересовался Андрей.

— Нну-у.... — задумалась Ира, приложила пальчик к подбородку и уставилась в потолок. — Они... они большие! И обложка у них из кожи.

— А страницы? Толстые?

— Ну-у... Да... А ты откуда знаешь?

— Всё ясно! — отрубил Андрей. — Я знаю что искать.

— Ты чо-а, такую уже видел? — спросил Коля.

— Возможно. Надо проверить. — буркнул Андрей и Коля понял по его тону, что сейчас друг ничего говорить не будет.

— А Карабасу и Шпинделю я отомщу! — внезапно и злобно добавил Андрей.

Хозяйка чуть чаем не подавилась.

— Ты бы сначала чего-то выучил... Эдакого. Ведь тот же Шпиндель ещё тот лось. — резонно возразил Коля.

— Тебе бы тоже не мешало. — ядовито отмёл Андрей.

— Это да! — как само собой разумеющееся бросил Коля и посмотрел на Иру вопросительно. Но та почему-то ответила несколько не в тему.

— Мне мама постоянно повторяет, что волшба очень любит умных.

— Это как?! — чуть ли не хором спросили Андрей и Коля.

— Если накачивать мозги, а не мускулы, то волшба будет сильнее и... правильнее.

Ещё раз спрашивать "это как?" было бы уже перебором, поэтому оба слушателя промолчали, ожидая продолжения.

— Всё просто! Чем сложнее волшба, тем больше надо думать. И чем ты умнее, тем лучше у тебя будет получаться. Тем более сложные заклинания тебе будут доступны.

— Ну это как-то понятно и так... — попытался вставить Андрей, но Ира явно не закончила.

— ...Особенно это важно для оборотней.

— Для ОБОРОТНЕЙ?!!— вытаращился Андрей.

— И они реально существуют?! — вежливо удивился Коля. Бабушка сказок про оборотней не рассказывала. Или Коля забыл их.

— Конечно! — чуть ли не возмутилась Ира. — Их ещё перевёртышами называют. — Так вот, я не договорила... Там, когда оборачиваются в зверя, например, большая часть ума теряется. И если человек был глупый, то он навсегда останется зверем. А если умный, он сможет обернуться обратно.

— А как же ум? Всё? Безвозвратно?!! — ошалело спросил Андрей.

— Конечно же когда обратно переворачивается, так всё восстанавливается.

— Короче, Андрюх, — подытожил Коля. — Хочешь владеть волшбой — накачивай мозги. И не встрянешь, когда придётся что-то крутое творить.

— Угу! — с важным видом кивнула Ира, когда Андрей обратил на неё свой обалделый взор.

— Так что быть тебе отныне Великим Математиком Андрюха! — внезапно схохмил Коля и хлопнул того по плечу.

— Так это чё, розыгрыш был? — возмутился тот, решив, что его провели.

— Не-а! — на полном серьёзе отмела его подозрения Ира.

Коля лишь многозначительно пожал плечами.

Закончили пить чай, и перешли в комнату, где стоял круглый стол, застланный белой скатертью. На нём уже лежали тетрадки и учебники. Казалось бы прям сейчас сели и заниматься.

Но Андрею все не давал покоя вопрос как и что можно освоить из колдовства. Так что занятия по математике так и не успев начаться, перешли в общий трёп на тему, "что можно было бы сделать если бы...".

Большинство идей, отметались "экспертом", как завиральные или как слишком сложные и тяжёлые для воспроизведения новичками. За "эксперта" была Ира Зверева, за отсутствием прочих, более взрослых и знающих ведьм. Но и даже в этом случае всем было очень интересно. Коле и Андрею тем, что перед ними раскрывались тайны колдовства, Ире — она до этого как-то и не подозревала, что с буйной фантазией можно вот так подходить к тому, что она уже знает. Ведь реально получалось здорово. И пусть сейчас она никак не могла бы сделать и десятой доли того, что они "на троих" насочиняли, но на будущее... Ведь кто знает, как то будущее сложится, и какие силы в ней ещё раскроются, когда она подрастёт и "раскачает", как говорит мама, свой талант.

Однако, как бы хорошо ни было, но стоит таки предупредить друзей. О весьма серьёзных обстоятельствах.

— Эй-эй! Вы там полегче! — Начала Ира. — Одно дело с камнями да древесиной что-то делать, а другое на...

— Так они придурки! — прервал её Андрей. — Да им... Им сам бог, если только существует, велел нашарашить!

— В каждом крупном городе, особенно таком как наш, есть специальное подразделение. — проигнорировав злобный выпад Андрея в адрес местных хулиганов, продолжила Ирина. — Оно специально следит, чтобы мы, ведьмы, колдуны и прочие маги, не шалили. Называется "Подразделение К".

— Хм! Что-то я такого в нашей милиции и не видел... а я там бывал. — заметил Андрей.

— Это по какому поводу ты там был? — заинтересовался Коля.

— Ну помнишь, там летом... Когда дядьку поймали. Вора. А я там всё видел и меня таскали как свидетеля.

— А-а! Тогда! — тут же потерял интерес Коля.

— ...Так это самое "Подразделение К" не в милиции сидит. — возразила Ира.

— А где?

— В КГБ!

Прозвучавшее имя грозной Конторы произвело впечатление. На пол минуты воцарилось молчание.

— Точно в КГБ? — переспросил Андрей.

— Точно-точно! — многозначительно произнесла Ира.

— И что, следят за колдовством?

— Угу!

— И оно, это колдовство что, всегда, следы оставляет?

— Конечно оставляет! Даже если специально стирать, как я тогда с шариком делала. Ведь многие заклинания кидаются вдаль. Чтобы попали. И если попали не всегда ты его затрёшь. Ведь оно ещё сработать должно.

Коля и Андрей переглянулись.

И тут Колю осенило. Просто то, что он читал когда-то по физике в популярной книжке, и то, что сказала только что Ира про противоположные заклинания у него сложилось в интересную систему.

— Можно сделать так, что колдовство не обнаружат. — уверенно заявил он.

— Это как? — ухватился за слова Андрей. Он знал, что если уж Колю что-то осенило, то это всегда (или почти всегда), что-то очень дельное.

Ира тоже заинтересовалась, но промолчала, дожидаясь когда Коля осветит идею.

— Смотри сюда! Если поставить два как-бы противоположных заклятия, то они, после срабатывания себя уничтожают.

— Но они сработают?!

— В том и хитрость! Сделать так, чтобы они сначала сработали, а после сами себя поели. Сделать зло, а вместе с тем добро.

— Это возможно? — обернулся Андрей к Ире.

— Я не слышала о таком, но... Надо попробовать! — ушла она от ответа, хотя сама идея ей понравилась. И она сама загорелась идеей опробовать. Хоть и грозило ей это большим нагоняем от мамы, если вскроется... Но очень хотелось.

— На ком пробовать будем? — загорелся идеей Андрей.

— Да будто придурков у нас на примете мало! — фыркнул Коля.

Ира тут же прикусила язык, так как поняла, что эти два бесшабашных фантазёра обязательно всё ещё и проверят! И не на одном, каком-то отдельно взятом — например, на Карабасе, что так изукрасил сегодня лицо Андрея. Ведь видно, что обид у обоих накопилось очень много. А так как применяться будет по многим, то и вероятность попасться у них возрастает многократно.

Одно дело, если кому-то исподтишка что-то подложить. Как кнопку под зад. Единожды.

Другое, — если шарахнут по многим.

И ведь не отговоришь!

Так что банде Шпинделя и Карабасу из "В" класса, похоже, предстояли очень весёлые деньки.

Прикинув все последствия как могла, Ира пришла к выводу, что ей обязательно влетит. О чём и сообщила.

На что получила не менее жаркие заверения, что оба балбеса будут очень осторожны и аккуратны.

— Так вы же не тренировались ведь ни разу! — справедливо возразила Ира. — А надо регулярно! Да и вообще... Я же говорила, что ум надо тренировать.

И тут все вспомнили из-за чего они собрались.

Дружно посмотрели на настенные часы.

Пока болтали, оказывается, прошло аж два с половиной часа. И не заметили! Весело было! Однако...

— А мы ничего так и не сделали. — тяжко вздохнув, констатировал Коля.

— О, чё-орт!!! Меня брательник прибьёт! — схватился за голову Андрей.

— И что теперь делать? — спросила Ира.

— Надо что-то срочно нарешать! — панически выпалил Андрей.

— А что?

— Блин-н!!! Ёлы палы!!! Да хотя бы домашку давай сделаем!

— Давай! — вздохнул Коля. Хотя планы на этот день как раз были иные. Ведь не зря его накручивала математичка что и как надо повторить. А тут получается, что все планы...

"Не! Не надо так даже в мыслях говорить! А то Васька обидится!" — спохватился Коля.

А где-то на крыше частного дома озадаченно заозирался кот Василий, почуявший что про него кто-то что-то Сказал...

— 1 апреля. Месть.

— Глава тридцать шестая,

Первоапрельские "шутки", брыкающиеся мопеды и забытые сказки.

— Главное в нашем деле — это вовремя смыться! — сквозь зубы проговорил Коля. Цитата из недавно смотренного по телевидению фильма "Свадьба Святого Йоргена" была как нельзя к месту.

Выглянул за угол.

Там, в квартале от них, Шпиндель продолжал хвастаться папиным подарком. Он всегда, прежде чем сесть на него, собирал вокруг себя группу пацанов и начинал заливать о том, какой у него крутой папа и какие он подарки дарит ему, в отличие от всяких прочих неудачников.

Собственно говоря, мопед был самый обычный — по городу таких было много. Но чтобы практически в единоличном пользовании у подростка — такое было редкостью. И не в последнюю очередь, что на такой мопед нужны были права на вождение. Но так как ездил Федька на нём по окраинам, где ещё далеко не везде нормальный асфальт проложили и где встретить гаишника было проблематично, спасало его от неприятностей со жрецами полосатого жезла.

Впрочем сейчас Федьке грозила совершенно иная опасность, о которой он и не подозревал.

Колю, последние дни жгла идея, пришедшая на посиделках в квартире Зверевых. Да вместе с теми идеями, что узнал из болтовни Ирины, они складывались во вполне себе осуществимую гадость. Гадость вражине, которую очень сильно ненавидел.

Тогда Ира сказала главное: "...Чтобы наложить некое заклятие на человека, да с помощью заповедного слова, надо в деталях представить что ты хочешь получить. И уже на этот получившийся образ, накладывать заклятие".

Он догадывался, что что-то тут именно такое должно быть. Но слова Иры Зверевой, и воспоминание как он наложил своё первое заклятие — на шарик подшипника — наконец сложилось в конкретное знание как надо делать.

На следующий день, свободное время после школы он потратил на тренировки. На окрестных злых дворнягах. Особенно он постарался на том самом злючем псе, что на Соловьиной, в соседнем квартале. Этот опыт дал ему уверенность, что всё пройдёт как надо. Оставалось лишь решить как доставить нужное заклинание до Федьки-Шпинделя.

Кидать в него камушками — как-то не с руки. Ведь ясно будет всем кто именно гадость сделал. Даже если не будут понимать как. Да и сам Федька озвереет.

Дать ему зачарованный стальной рубль?

Эту идею он обговорил с Андрюхой. Но они её забраковали. Рубль было жалко, да и Федька же не угомонится. И даже получив вагон неприятностей всё равно придёт за ещё одним рублём. Жадность пригонит. А тупость помноженная на жадность ещё и отсечёт все подозрения, что "что-то тут не так".

И тут Коля вспомнил про лук. Хороший такой, составной лук, сделанный прошлым летом братом Андрея. Что-то ему в голову втемяшилось и он сделал. Пострелял на дворе в деревянный забор, да и забросил. На идею же Колю навёл трёп друга насчёт слов Иры. И как раз про луки.

Его ошарашила новость, что реально лук мог метнуть стрелу не дальше чем на 150-250 метров. Вот как то ему в голову не пришла вовремя мысль, что по сути лук — это устройство, что просто перенацеливает силу стрелка на метание стрелы. И больше силы из лука никак не выжать. Но тут же Ира оговорилась, что в старину некоторые стрелки-ведьмаки, причём огневики, умудрялись закидывать стрелу не на сто пятьдесят метров, а на километр используя своё огневое волшебство.

Коля озадачился как это возможно. Но ничего вразумительного Ира так и не смогла сказать, так как не знала. Отбрехалась в стиле: "сами попробуйте, авось получится".

Но вот когда Коля поделился с Андреем своей идеей нагадить Федьке с помощью стрелы тот пришёл в восторг и немедленно предложил зарядить в него огневой стрелой.

— Ты чё, Андрюха, его захотел поджарить до хрустящей корочки? И чтобы после нас вычислили по применённому волшебству? Да и вообще — ты же его так убить можешь!

Друг поник признав Колину правоту. Да, он ненавидел Шпинделя, но не настолько чтобы горячо желать смерти.

— Не боись, Андрюха. Как мы эту месть справим, так займёмся той идеей с далеко летающими стрелами. А сейчас уж как-нибудь я его ушатаю. У меня уже ведь, получалось. Да я ещё на псине потренировался.

— Какой?! — тут же проявил нездоровый интерес Андрей.

— Потом покажу. — отмахнулся Коля. — Но сейчас надо сделать так, чтобы нас не нашли. И чтобы всё выглядело как что-то сделанное без магии. Ведь за нашими всеми как-бы КаГеБе бдит! Чую, что если поймают, простой "Детской комнатой милиции" тут не обойдётся.

Андрей вынужден был согласиться с его доводами. И с чем он ещё согласился сходу, так это не посвящать в замысел Ирину. Как-то она слишком уж ретиво последние дни начала их отговаривать от колдовства на людей. А хотелось! И на весьма конкретных личностей.

Следующий день оба друга потратили на выстругивание стрелы — она должна была быть толстой — и на тренировки в стрельбе. В последнем уже Коля изощрялся. А чтобы их не засекли никакие лишние глаза, выбрали для этого наиболее глухой угол двора дома семейства Змиевых.

Место для свершения мести также выбирали вдвоём.

Наилучшим был признан старый двухэтажный дом, ещё довоенной постройки. Там вдоль торца дома, разрослись кусты сирени и после свершения мести их бегство они как раз и скроют. Но главным всё-таки было то, что выходил тот торец на перекрёсток, где давно располагалась большая грязевая лужа, распаханная и разболтанная проезжающим здесь грузовым транспортом.

Всякий транспорт что поменьше — стремился ту лужу аккуратно объехать по краю. Но грузовые, зная, что она неглубокая, с твёрдым дном, пёрли прямо по центру и теперь она состояла из грязи консистенции густой сметаны.

Николай приложил кончик толстой стрелы к углу дома что-то вымеряя. Потом наложил стрелу на тетиву, снова приставил её неоперённый конец к углу дома и прислушался.

— Эт чего ты сейчас мерял? — спросил неугомонный Андейка.

— Шоб нас из-за угла не было видно. — коротко и непонятно пояснил Коля.

— А... — начал было Андрей.

— Тих!!!

Вдали послышался рявк заводимого мотора.

— Молчи! Щас драпать будем!

По-прежнему, прижимая конец стрелы к углу дома, Коля натянул лук. Но не так, как делают все — от древка, — а наоборот, двигая древко вдоль стрелы от тетивы. Это имело смысл — кончик стрелы так и остался на прежнем месте никак не выглядывая за пределы стены.

— Стань правее. А то я, когда побегу, на тебя налечу.

— Ага... — отозвался товарищ принимая вправо и отводя в сторонку ветви сирени.

Вдали, рык мопеда, у которого постоянно крутили ручку газа — явно Шпиндель форсил перед своими — сменился, наконец ровным рокотом едущего транспортного средства. Коля прислонил левую руку, держащую древко лука, к стене и сделал полшага вправо. Звук работающего мотора всё приближался.

— А...вот НИХИРАБЛЯ! — злобно воскликнул Коля сквозь зубы и отпустил тетиву. Тетива тренькнула, отправляя толстую стрелу в полёт.

Андрей как заворожённый следил за её полётом.

На секунду показалось, что выстрел неудачный. Ведь там, куда целил Николай, ничего не было. И стрела летела, как бы в никуда, но через секунду, в том месте появилось переднее колесо мопеда Федьки Шпинделя. Мгновение и дрючок втыкается точнёхонько за передней вилкой. Спицы подхватывают древесину и упирают в вилку.

Эффект был феерический. Федьку как будто катапульта из седла выкинула. Раскинув конечности и заорав что-то типа "а-а-б*я-а!!! Федька кувыркаясь полетел прямо в центр гигантской лужи. Плюхнулся в жирную грязь спиной, проскользил по ней, и кувыркнувшись пару раз стал на четвереньки. Коричневая жижа покрыла его равномерно и толстым слоем.

Расчёт оказался точен: для того, чтобы проехать лужу по краю, Федька сбросил скорость, но вот довернуть вправо не успел. Стрела в спицах помешала.

Чтобы не задеть друга луком, Коля прижал орудие к себе крутанулся через левое плечо и молча бросился бежать вдоль торца дома. Андрей также видя, что всё прошло замечательно, рванул вслед за ним.

Сзади над грязной лужей раздавался обиженный рёв раненого медведя. Наверное, так орать в семье Шпинёвых — родственное.

Пробежав по дворам, и так никем не замеченные друзья остановились перевести дух.

— Ну и шуточки у тебя Колян! — бросил Андрей тяжело дыша. — А если бы этот... нехороший человек... шею бы себе свернул?

— Не свернул бы! — уверенно ответил Николай. Он был абсолютно уверен в том, что это истинно так. Но вот почему он так в этом уверен, самому было интересно узнать. Наверное это волшебство. И то, что отныне с ним "на ты".

— Два раза Шпинделя в грязюке вываляли! — прыгая от восторга выпалил Андрей наблюдая как Коля аккуратно снимает тетиву с лука. — Давай его ещё в какую-нибудь лужу обмакнём!

— "Бог любит троицу"? — покосился Коля, сматывая тетиву.

— Ага!

— Сейчас надо подумать как бы он нас не вычислил.

— А кто видел? Никто не видел!

— Пока бежали через город нас с луком могли увидеть многие.

— Думаешь, заложат хмырю?

— А чёрт их знает! Но надо придумать как будем отбрехиваться или отбиваться.

— Я уже знаю как отбиваться! — с апломбом заявил Андрей.

— Да ну?!! — с сильным недоверием протянул Коля.

— Гля Колян!

Андрей полез в карман. Через мгновение на свет был извлечён простой медный пятак. Подбросив пару раз в воздух, Андрей на третий просто кинул его в лужу. Мощный пшик для Коли был неожиданностью.

— Во до чего дошёл! — гордо заявил друг. — Я вчера такой же сдуру даже расплавил.

— Классная шутка! — ухмыльнулся Коля с интересом наблюдая процесс извлечения пятака из мутной лужи. — Ты намерен такой же за шиворот Федьке заправить? Или может шайбу?

— А то! Твоя Ирка нас классно кидать камушки научила!

Эпитет "твоя" таки Колю подбросил.

— Какая она "моя"?! — возмутился он. — Я на ней жениться не собираюсь!

— А кто тебя знает?! — ехидно заметил Андрей. — Ты её нашёл! Ты с ней гуляешь!

— Убью гада! — преувеличенно злобно рявкнул Коля, перехватил древко лука как дубину и ринулся вдогонку за хохочущим другом.

Следующие несколько минут превратились в бешеную гонку по дворам и задворкам города.

Это сейчас, в последние полтора десятилетия он обзавёлся микрорайонами многоэтажек, а ранее, ещё в начале шестидесятых, он больше походил на деревню-переросток: множество одноэтажных в том числе и деревянных домов, с хаотичной застройкой. Некоторые проходы от улицы к улице, вообще представляли собой коридор шириной в метр между сараями одного домовладения и глухой стеной другого. Хорошо, что многие такие проходы были выстланы либо дощатыми настилами, либо заботливые соседи отсыпали шлаком от сгоревшего низкокачественного угля. Такой уголь продавали частникам на зиму вместе с дровами для отопления.

Гуляющий по окрестным крышам кот Василий проводил взглядом Колю и тяжко вздохнув пожаловался лежащей рядом кошке.

— Вона, видала? Мой младший хозяин побёг. Добрый он, только вот рыбку редко выдаёт!

Кошка лениво шлёпнула кончиком рыжего, полосатого хвоста по черепице и насмешливо молвила.

— А просить не пробовал?

Но ответа не получила. Василий забрался на конёк и с интересом наблюдал мелькание шапок Андрея и преследовавшего его Николая между домами.

— Не подерутся! — констатировал он. — Дуркуют. Да... Весна таки!

— Нам, что-ли тоже подурковать? — в пространство кинула кошка.

— Гм... А почему бы и нет?!! — вскинулся Василий. И в следующую секунду пара Баюнов сорвалась с места и весело понеслась по крышам. Гремя черепицей, пугая дворовых псов, вызывая истеричную ругань хозяек, напуганных внезапным появлением двух удивительно крупных представителей кошачьего рода, проносящихся у них над головой. Уже скоро, если смотреть поверх крыш, пара напоминала две рыжие кометы носящиеся друг за другом.

Андрей впечатался в железную стену гаража обеими руками, от чего тот загудел.

— Всё! Всё! Сдаюсь! — сквозь смех выговорил он еле переводя дух.

Для острастки Коля картинно замахнулся луком, но бить не стал. Скорчил зверскую рожу.

— Кайся грешник! Пред богами!

— О! А это у тебя откуда? — тут же заинтересовался Андрей. — Это у тебя после посвящения, да?

— Та не! Уже не помню где вычитал. — серьёзно ответил Коля, опуская древко лука. — Кажется в романе... этом... как его... А! "Копи царя Соломона"*! Во!

(* "Копи царя Соломона" Генри Райдер Хаггард*)

— Ладно, пофиг! Но что бы ещё сделать Шпинделю? И Карабасу.

— Думаешь, Карабанов скоро оклемается после того, как ты его поджарил? Смотри: его уже который день в школе нет.

— А как появится — будет злой.

Андрей скрестил руки на груди и посмотрел в чистое небо.

— Нич-чо! У меня для него есть кое-что! — гордо заявил Андрей.

— И что? — проявил повышенный интерес Коля.

Андрей смерил взглядом друга, сверлящего его взглядом и чисто механически оттирающий древко лука от несуществующей грязи — нёс его в руках он очень аккуратно.

— Помнишь, твоя Ирка...

— Р-р-р!

— Понял-понял! — рассмеялся Андрей, но продолжил. — Она говорила как выглядят старые книги. И что их писали старые колдуны.

— Ты чё, такую нашёл?

— Ага! Прикинь! Оказывается, она у нас есть! Как наследие от прадедушки! Просто пылится в старом шкафу вместе со всяким старьём! И ей никто так и не заинтересовался!

* * *

В квартиру Зориных они прошли крадучись. Андрей всё боялся что кто-то из родных будет дома. Быстро сбросив ботинки в прихожей, он пробежался по комнатам и убедился что никто ещё не приходил. И уже после этого не торопясь скинул верхнюю одежду и повесил её на вешалку, которой служили огромные оленьи рога. Пока Коля разглядывал вешалку и развешивал на ней свою куртку и шапку, Андрей метнулся к старому шкафу и стал из него быстро выгружать какие-то коробки.

Наконец, на пол бухнулась большущая, пыльная книга. Коля таких больших никогда и не видел. У них в доме самые большие книги это Популярная Медицинская Энциклопедия и Энциклопедический словарь в двух томах. Все остальные были гораздо меньшего размера.

Андрей, перекидав обратно коробки, с трудом оторвал от пола здоровенный фолиант и напрягшись потащил его на стол. Но чтобы положить книжищу на стол ему пришлось подсаживать её коленом.

— Во, Колян, гля какая хреновина! Видал?!

— Так это точно была не первоапрельская шутка. — удивился Коля дотрагиваясь до обложки. Обложка книги была кожаная.

— Шутка была со Шпинделем. И поздравление. Ему же. Мордой в грязюку. — хищно высказался Андрей.

— Только вот фигня в чём... — уже другим тоном продолжил он. — книга рукописная, но что-то понятное там только в самом конце.

— А с начала что?

— Смотри!

С этими словами Андрей поддел пальцем обложку и раскрыл книгу.

На первой же странице находился красивый рисунок ящерицы в огне. Выполнен он был уже потускневшими красками, но детали были видны хорошо. Было ясно, что рисовавший явно не художник. Коля и Андрей, отучившиеся почти шесть лет в школе, благодаря урокам рисования, сами могли выполнить нечто подобное и не обязательно хуже.

— Чё за зверь — не знаю. — прокомментировал Андрей и подцепил ногтем страницу. Она оказалась толстая.

— Что, и страницы кожаные?! — удивился Коля.

— А то! До изобретения бумаги только на коже и писали.

— Так сколько тогда этой книге лет?!!

— А фиг её знает! — пожал плечами Андрей и наконец перевернул страницу.

— Это что за фигня?!! — выпучил глаза Коля. — Это по-каковски написано хоть?

— А я, думаешь, знаю?!

Обе первые страницы были мелко и плотно исписаны значками, изобиловавшими завитками, кружочками и многоугольниками. Знаки стояли каждый по-отдельности, не соединённые линиями, как делается при современном письме.

Коля внимательно осмотрел чуть ли не каждую букву, но так ничего и не понял. Думал, что-то узнает, вспомнит где такое видел и читал о нём. Единственно что вспомнил, так это статеечку из "Энциклопедического словаря" про грузинский алфавит. Чем-то эти закорючки походили на те буквы. Но, только лишь походили.

— Тут дальше идут какие-то схемы... — не стал дожидаться когда Коля насмотрится на шрифт и буквы, перелистнул сразу несколько страниц.

Рисунки действительно были и напоминали какие-то технологические. По крайней мере один из них напоминал схему постройки кузнечной печи, так как фигурировали меха, рычаги, трубки.

— Эти ещё понятно что, — бросил Андрей. — Но дальше ва-аще какие-то бурьяны изображены.

— А ну дай! Покажи где! — ухватился Коля за слова Андрея.

— Ну... Вот!

Андрей перекинул ещё с десяток страниц.

На открывшемся развороте действительно было штук пять рисунков, изображающих разнообразные растения.

— О! Знаю! — ткнул пальцем в один из них Коля. — это наперстянка! Мне бабушка показывала. Говорит, в старину этой травой лечили сердечные хвори. Какую-то настойку делали.

— А как колдовать, где описано? Или этими вениками надо размахивать? — попытался схохмить Андрей.

— Смотри. Здесь подписано.

— Ну...

— Баранки гну! Андрюха! Не будь бараном! Если это тайнопись, то тут буквы. Вот эту, вот эту и эту траву я знаю как в старину называли. Сечёшь?

— Тайнопись? — недоверчиво переспросил Андрей.

— Ясен пень! — чуть ли не возмутился Коля.

— А ну давай...

Андрей, преисполнившись энтузиазма, вытащил чистую тетрадь из стопки, взял из стакана карандаш и стал быстро переписывать закорючки в тетрадь. После сличения надписей и названий друзья пришли к выводу, что многие буквы представляют собой даже не буквы, а слоги.

Попытались прочитать что-то из текста, постоянно сверяясь с тем, что опознали среди знаков.

Получилось неоднозначно.

Одни слова читались. Другие как-бы тоже, но смысла понять было невозможно. И чем дальше продвигался процесс "расшифровки", тем больше выражение энтузиазма на лице Андрея сменялось на кислое. Только Коля всё пыхтел сосредоточившись. Наконец и он сдался.

— Тарабарщина какая-то! — отбросив карандаш с обидой вымолвил Коля. Но тут же себя взял в руки и спросил. — А что ты говорил там понятно было?

Андрей отлистал две трети тома и указал на абзац.

— Вот отсюда уже где-то по-нашенски. Не закорючками. Но всё равно малопонятно.

Коля всмотрелся в буквы и уже без труда прочитал.

— Это по-старорусски.

— Не томи! Что значит та лабуда? Тебя же учили этому?

— Ну... да. Учили. Бабушка учила. Там всё смешно писано, но понять можно.

Коля поводил пальцем по строкам и выдал.

— "Бойся вызывать огненного человека..." — начал он переводить на современный. — И чё за фигня этот "огненный человек"?

— Читай дальше. Это я и так понял.

— "Бо он средоточие всего плохого, что есть в тебе..."

Коля ещё поводил пальцем по строкам, проскочил сходу пару абзацев и отшатнулся от книги.

— Ну, ёлы палы! Вот же! Нихренас-себе! Так они что, демона, что-ли, вызывали?!!

— Крутяк!!! А что там ещё написано?!!

— Да написано, что совладать с ним очень тяжело. И может только "муж, проживший жизнь долгую и... и славную победами. Не боящийся взглянуть в глаза своим страхам... волею великой... разумом крепкий... а не то...".

Коля замолчал.

— А не то что?

— Спалит он тебя! Вот что!

Коля с сомнением посмотрел на друга. Похоже что его слова, Андрея совсем не задели. Более того! В его глазах горел энтузиазм.

— Андрюха! А эта книга точно от вашего прадедушки?

— Точно! — уверенно заявил он. — Я помню, как её сюда перевозили с нашего старого дома. Наш квартал попал под снос и её из какого-то чулана вытащили. Она ещё была замотана в какие-то тряпки, а свёрток был в сундучке. Дубовом.

Зачем Андрей рассказал эти подробности, Коле было непонятно. Но как он уверенно говорил, в него самого вселяло уверенность, что друг не привирает и книга действительно от прадедушки.

Но не это его по настоящему испугало.

Коля любил слушать сказки. И вспомнил, как бабка Лукерья из соседнего квартала, что на Соловьиной улице, летом собирала по вечерам вокруг себя детей и рассказывала сказки. И сказки те далеко не всегда были добрыми.

Вспомнил, также её сказку, как некто вызывал демонов "из потустороннего мира". О том, как "злые колдуны пытались вызвать Князя Тьмы, чтобы получить над миром власть" да какие-то "ангелы небесные, в последний момент пришли на спасение и всё спаслось".

Под впечатлением от этой сказки, он, помнится, пересказал её дома. И помнил, как обеспокоились родители. Много раз переспрашивали о деталях сказки и вообще о сказках, той бабки-сказочницы. Под конец, родная Колина бабушка сплюнула, выдала что-то длинно-цветистое и заковыристое про "мёртвого бога" и его апологетов.

На следующий вечер вышел безобразный скандал.

Вся Колина семья, почти в полном составе, пошла на те "посиделки" и в очень резкой форме в глаза той бабке высказала всё, что думает о ней. Что часто мелькало в ругани, так это эпитет "старая дура". Коля, ясное дело, стоял в сторонке и помалкивал, но наслушался всего.

На шум вышли соседи. Попытались защитить бабку-сказочницу. Но для них вышло ещё хуже. Доселе молчавший папа, выступил вперёд и как-то тихо, но вместе с тем очень убедительно стал выговаривать о "дурной религиозной пропаганде" и "чему эта бабка детей учит".

Сказал, что после ужасов, рассказанных на ночь детям "этой дурной сказочницей" те наверняка долго не спали. Одна из девочек, — Оля из восьмого дома переулка Малинкин, — что до сих пор стояла в сторонке, тут же с энтузиазмом закивала. Другие дети, когда на них взрослые сурово так, посмотрели, лишь растерянно пожимали плечами не желая признаваться. Страхи, да к тому же такие, они считали постыдными.

На возражения, соседок бабки, пытавшихся её выгородить, что "всё это сказки и небылицы", что типа "детям они полезны, так как учат добру, даже если страшные", папа лишь с сожалением на них посмотрел и выдал про "неизбежные неприятности по партийной линии, а возможно и оргвыводы".

Вот тут-то проняло многих. Мужики, что присутствовали при скандале и вяло пытались защитить соседку, тут же засобирались куда-то по делам. Видя такое дело, поумерили энтузиазм соседки и скандал быстро сошёл на нет.

Та бабка и после продолжала выходить посидеть на улице, посудачить с соседками, но больше никаких сказок не рассказывала. Даже после осторожных просьб некоторых особо любопытных детей. Всё ссылалась на "дурную семейку Змиевых", прибавляя что не видит в тех сказках ничего плохого.

Так или иначе, но Коля многое запомнил из рассказанного. Помнил также как ему мечталось, что когда-нибудь, когда он станет взрослым, возьмёт с друзьями пулемёт, спустится в тот самый Ад, что описала сказочница-соседка, перестреляет демонов и спасёт всех людей страдающих там от пыток.

Если и вызвали у Коли какие-то эмоции описания Ада, то почему-то не страх, а желание помочь мучимым.

Это может быть всякие девчонки боялись и по ночам не спали. Но как раз Коле снились совершенно иные сны: как он спустившись в Ад, размахивает здоровущим мечом, больше похожим на кусок грубо заточенной железнодорожной рельсы, избивая всяких нехороших и злых краснорожих дядек.

Он и папе об этом рассказал, когда тот спросил не мучают ли Колю ночью кошмары после тех сказок. Папа секунд пять с изумлением смотрел на сына, но потом громко рассмеялся. И смеялся долго.

Но когда отсмеялся, напоследок задал странный вопрос.

— Ты... хоть запах от той бабки заметил? Ощутил?

Коля нахмурился припоминая и замотал головой. Папа лишь с сожалением покачал головой и взлохматил причёску у сына.

Лишь значительно позже Коля вспомнил, что от бабки Лукерьи, таки действительно попахивало. Но он тогда всё это списал на старческие болезни, которых у людей её возраста хватает. Только вот запах был... какой-то необычный. Не такой, как бывало он замечал от тех, у кого почки больны или печень. Больше всего он напоминал запах от... чего-то сдохшего.

С того лета прошло уже года два. Те сказки для него так и остались сказками и небылицами. И вот сейчас, столкнувшись с описанием, Коля был шокирован.

Выходит всё это были не сказки? Демоны и ангелы действительно существуют?

...И их можно вызвать?!!!

Но почему тогда в том описании из прадедушкиного гримуара, автор напирал на "он средоточие всего плохого, что есть в тебе...". Почему именно "в тебе"? Выходит это зло персональное? Чисто твоё?

Коля попытался разобраться в других описаниях, но не преуспел.

Да, понял, что там подробно описан некий процесс. И не раз упоминалось, чтобы этого никогда не делали. Что смертельно опасно и те де. Но все эти оговорки только усилили желание во всём разобраться. И так как дальше упоминаний о процессе вызова "огненного человека" не было ничего, Коля обратился к тем частям, что были написаны закорючками. Ясное дело, что и там тем более ничего не понял.

— И чё?! — требовательно вопросил Андрей. — Чё там?

— Нуегонафиг! — слитно выпалил Коля. И в его голосе был страх. — Пока ничего не поймёшь...

— И чё, что ничего не поймёшь? Даже попробовать нельзя?

— Ты не понимаешь!!! — подпрыгнул Коля. — Там такое написано!!! Нахрен! Если мы будем применять — сгорим к чертям!

— Но ведь написано! — как не убиваемый аргумент предъявил Андрей.

— Прикинь! Тебе в описании говорится полить себя бензином и поджечь. Что из тебя будет?

— Там что, так написано?! — обескуражено вытаращился Андрей.

— Нет, это я так... образно.

— Да ну тебя нафиг!

— Не нафиг! — продолжал наседать Коля. — Прикинь! Если ты вот так сделаешь — сгоришь!

— Любой сгорит... — не понимая к чему клонит Коля удивлённо вымолвил Андрей.

— А вот не любой!

— ?!!

— Если ты перед этим наденешь асбестовый костюм, что у пожарников — не сгоришь!

— Так почему там так не написано? — ещё больше сбитый с толку возразил Андрей.

— Да потому, что как-бы подразумевается! А мы как-бы не знали! Понял?

— Н-ну... Кажется понял. И что?

Коля хмуро глянул на кожаную, потёртую обложку только что закрытой книги.

— Надо расшифровать то, что в начале. Там должно быть всё, что надо. С объяснениями.

— Ну ты же сам видел, что нифига не получается!

— Это сейчас нифига! Надо в библиотеке порыться. Там должно быть. Да не в нашей районной, а Центральной.

Коля тут поступал так, как не раз видел это в лице отца. Тот тоже: если непонятно, — надо искать в библиотеке. Центральной.

В Центральной Коля записан не был — до этого хватало школьной и районной. Но, лиха беда начало: назавтра же он наметил это упущение исправить.

— 2 апреля.

— Глава тридцать седьмая,

Бег с препятствиями и застарелая зависть.

Утром второго апреля Андрею и Ире выпал случай наблюдать Колю в состоянии перманентного офигения. И причиной тому был урок, что вчера вечером устроила ему бабушка с небольшой, но шокирующей помощью бати. Сначала Коля подумал, что его решили разыграть — ведь первое апреля как-никак. Но вышло прямо наоборот — ни какими розыгрышами и не пахло. А причиной тому спор между родителями — кто должен был провести первые обучающие уроки с Колей. И, что характерно, не школьным предметам, а "ремеслу".

Бабушка посчитала, что родители, преисполнившись энтузиазма и ответственности первыми проведут сами, а её позовут тогда, когда будет необходимо преподать что-то специфическое. Папа — подумал, что это проведёт жена. А жена — что папа. Когда это выяснилось, сначала переругались. И больше всего была возмущена бабушка. Потом долго смеялись. И под конец в как-то очень быстро — в несколько секунд — порешили кто этим вечером будет обучать.

Мама — отправилась готовить ужин, а бабушка, привлёкши папу как ассистента, принялась за Колю. Да ТАК!

Васька, то ли почуяв, что будет, то ли изначально испытывая (справедливую кстати говоря!) боязнь перед упражнениями новичков, быстро убрался на улицу.

— Э... Колдовать... будем? — с опаской спросил Коля, всё ещё надеясь, что это всего-то шутка. Ведь лица у домашних были многообещающие.

— Будем-будем! — произнесла бабушка. И тон у неё был как у того джина из мультика про Барона Мюнхаузена. Того, где барон добывал павлина.

— Надо, Коля, надо! — усугубил папа и как-то растерянно улыбнулся.

То, что папа повторил фразой и интонацией небезызвестного героя фильма "Операция Ы и другие приключения Шурика", только усугубило Колины подозрения.

Коля был усажен на стул лицом к обоим учителям. Между ними установлен маленький круглый столик, на который тут же была поставлена тяжёлая глиняная миска, даже на первый взгляд выглядящая весьма древней, а возле — большая цыганская игла, сапожный нож и сапожное шило, которыми папа чинил обувь, плюс белая тряпочка.

Перед всем этим, как видел Коля, все инструменты, зачем-то были протёрты спиртом.

Выглядело всё зловеще. Коле немедленно вспомнилось описание вызова демона из книги, что они с Андреем пытались расшифровать и ему стало совсем грустно.

— Боится. — констатировал папа.

— Правильно делает, — ухмыльнулась бабушка и взяла в руки цыганскую иглу.

— Ну, Коля, раз твои родители забыли, придётся мне преподать тебе урок и показать. А показывать я буду то, что тебе обязательно в жизни пригодится и пригодится в первую очередь.

— И что обязательно... пригодится? — попытался вжать голову в плечи Коля, потому, что выглядело весьма устрашающе. Особенно игла в руках бабушки. Ведь держала она её далеко не так, как если бы что-то собиралась шить.

— Как ты думаешь, почему на тебе нет ни одного шрама? — вместо ответа спросила бабушка.

— Всё зажило? — осторожно предположил Коля.

— Помнишь, как ты в первом классе разбил коленку? — снова спросила бабушка.

— П-помню!

— А ведь у других там остались бы шрамы. Ты очень сильно её распахал. И помнишь, когда у тебя всё зажило?

— Ну... через... день!

— А в школу ты ходил с повязкой целых пять.

— Только я так и не понял зачем. — добавил Коля, вспомнив об этом случае.

— А потому, что мама тебе заживила коленку сразу же. А чтобы ни у кого не было подозрений, что ты некий особенный, засохшую кровь просто не стали смывать и ты с ней ходил все эти дни, пока она сама отваливаться не стала. Синяки же сами рассосались.

— Ну... да! Помню. — кивнул Коля и тут его осенило. — Так...

— Да. Отныне ты сам себя будешь лечить.

— Но как же вы, бабушка показывать... — попытался вставить слово Коля, но был прерван.

— А вот так! — спокойно сказала бабушка и приказала: — Смотри внимательно!

С этими словами она воткнула иглу себе в подушечку большого пальца руки. Когда она выдернула иглу, на месте прокола тут же начала набухать капля крови.

— Сейчас я обращаюсь к Силе и посылаю её в место разрыва.

Бабушка поднесла к месту прокола пальцы на которых на мгновение мелькнул зелёный отблеск.

— А после — представляю, как эта дыра в руке у меня зарастает. Быстро зарастает! И зарастает, естественно, без шрамов.

Спустя пару секунд бабушка взяла тряпочку и стёрла набухшую каплю крови с ладони. На ладони и следа не осталось.

— Вот так! — победно завершила она показ, но иглы из рук не выпустила. — Теперь твоя очередь.

Коля как представил, что ему сейчас предстоит себя дырявить этой толстой железякой, которую по недоразумению называли цыганской иглой, и ему чуть дурно не стало.

— ...Только лечить ты будешь сначала не себя... а папу.

— Что-о?!!

Папа ухмыльнулся, осторожно взял из рук бабушки иглу... с сомнением посмотрел на неё, отложил...

Коля, было, перевёл дух, так как подумал что пронесло и папа решил отложить. Но не тут-то было!

Папа вместо иглы взял сапожную иглу и.. проткнул ею ладонь. Насквозь!

Коля видел, как игла вышла с тыльной стороны вся окрашенная кровью. Папа же, как будто ни в чём ни бывало, выдернул иглу, положил её в миску и протянул над нею продырявленную руку. Первая капля крови, маленькой красной кляксой легла на дно миски.

— Лечи! — всё так же улыбаясь, сказал папа. — Мне не больно.

Коля ошарашено посмотрел на бабушку.

— Ему действительно не больно.

— Я умею гасить боль. — подтвердил папа.

Получив такие заверения, Коля протянул трясущиеся руки в сторону окровавленной папиной ладони и постарался сделать так, как до этого бабушка.

Папа скептически посмотрел на всё ещё пускающую кровь ладонь, покачал головой и снова протянул руку над миской.

— Представь, что ты вытягиваешь из ладони не иглу, а саму дыру. — сказала бабушка. — Представь, что по мере вытаскивания дыры, на её месте остаются только целые ткани — как было раньше.

Наверное голос бабушки и собственный страх сработали. Папа удовлетворённо кивнул и стёр тряпочкой потёки крови с ладони.

— Во! — показал он чистую ладонь сначала бабушке — та также удовлетворённо кивнула, а потом сыну. — Видишь! Всего-то ничего! Всё просто!

Коля был иного мнения. У него под ложечкой как поселилось ощущение ледышки, так и никуда не желало уходить.

— Ну а теперь!.. — с энтузиазмом выпалил папа, схватился за сапожный нож прицеливаясь себе на предплечье. Но был остановлен бабушкой.

— Достаточно! — схватила она его за руку, держащую нож. — На сегодня достаточно. — И пояснила:

— Ему нужно успокоиться. И освоиться с умением. А то ещё и спать не сможет.

— А?... Да. Конечно! — тут же погрустнел папа.

— Вряд ли ему даже завтра придётся править что-то сложнее царапин. Успеешь его натаскать. Сам знаешь, что в наши-то времена, нарваться на что-то действительно серьёзное вероятность весьма мала. Бандитов — извели, дороги — стали безопасными, а жрецы мёртвого бога ныне никого на костёр не посылают.

— Это да! — воспрянул духом папа и уже гордо посмотрел на всё ещё бледного сына. — Так держать! Ведь со второго раза разобрался!

— А что "со второго"? Показал себя тупым? — чуть не обиделся сын.

— Да ты что?! Гордись! Большинство если и осваивают навык, то с пятой-седьмой попытки!

— Слышу, хорошо управился? — заглянула в комнату мама.

— Великолепно! — подтвердил папа.

— Ну тогда за стол! — радостно скомандовала мама.

Только вот заснуть в эту ночь Коле удалось далеко заполночь. Всё перед глазами стояли кровавые дорожки да острые режуще-колющие инструменты. А утром ещё и накручивать себя начал: вот что случится с Андрюхой... или Ирой. Страшное. Вот лежат они в луже крови, а он только и может, что лёгкие царапины лечить.

В таком состоянии и настроении он и встретил друзей на детской площадке.

— Чё, предки по кумполу настучали? — сочувственно спросил Андрей оценив печально-страдальческую физиономию друга.

— Ты что-о?!! — неожиданно возмутилась Ирина. — Ты что так грубо-о?!!

— А чо... — растерялся Андрей. — Ну-у... наказали родители. И чо?

— Не наказывали. — буркнул он Андрею.

— Ему можно. — сказал он повернувшись к Ирине и пояснил: — Ему можно грубо. Потому, что он мой друг.

— Получается и мне тоже можно грубо?! — сварливо ответила Ира.

— Ну... Изредка. — смутился Коля.

— Да причём тут "иногда" и "потому что друг"? — ещё больше распалилась Ирина. — А если вас отдачей шарахнет? Тогда что?! Забыли что я вам говорила?

Андрей и Коля переглянулись.

— Так что, теперь вообще ни "гу" ни "му" низ-зя?! — обескураженно спросил Андрей. Коля же опасливо пощупал у себя макушку. Но ничего особенного не нашёл.

— Вообще! — рубанула Ира.

— Даже врагам? — ядовито вопросил Андрей.

— Ну... разве что... врагам... — смутилась Ира, вспомнив что таковых у них троих многовато.

— Хоть так! — расслабился Андрей. — Если врагам... То я им!

И погрозил кулаком. Почему-то в сторону школы. Ира и Коля машинально посмотрели в ту же сторону и переглянулись. Каждый подумал о своём. И о своих неприятностях.

— Так что такой смурной? — решил Андрей перейти к насущному.

— Меня не наказывали. Меня вчера... Учили.

— Чему?! — удивился Андрей. Ведь привык, что Колю как раз учить не надо — сам кого угодно научит.

— Ну... Ремеслу. — поёжился тот.

— Вот здорово-о! — обрадовалась Ира немедленно вцепившись Коле в рукав куртки. — И чему, чему научили?!

— Лечить учили. — мрачно выговорил Коля.

— А! Всего-то! — разочарованно протянул Андрей от чего Коля просто взорвался.

— Всего-то?!! Ты просто там не был! Тебя бы на моё место!

— Так ведь лечить... — попытался возразить Андрей но был прерван.

— Это тебя, может быть, учили таблетками пользоваться. А у меня... Папаня взял, по руке хрясть! Кровищи!...

— П-по ТВОЕЙ?!!! — вытаращился Андрей. Он явно был шокирован.

— По своей! А мне, говорит, "лечи давай"!!!

— Ух ты! — округлила глаза Ира. — Суровый у тебя батя!

И по её лицу было видно, что как раз для неё такое не новость и никак не шокирует.

— И как? Удалось тебе зарастить? Или папе самому пришлось? — по деловому справилась Ира.

Услышав такое, Андрей вообще дар речи потерял.

— Та не! Сам. Со второго раза, правда...

— Ну ты молоде-ец! — восхитилась Ира, чем вогнала Колю в краску. — А у меня аж с пятого получилось.

— Чё, и твоя маман так себе руку...

Андрей изобразил жестами как будто себе ножом руку отпиливает.

— Нет. Она себе просто палец булавкой проколола и мне велела кровь остановить, а дырку — зарастить. Это у нас основы.... Но ты не расстраивайся — мы и тебя научим. — беззаботно махнула Ира рукой в сторону Андрея от чего тот представив всё в красках, — как его будут учить лечить — побледнел.

— Да ну вас нафиг! — мрачно заключил он.

— А! Ты же не знаешь! — встрепенулась Ира. — Чем чаще ты лечишь других, тем сам сильнее становишься.

— Так мне что теперь — бегать за одноклассниками, резать их и после залечивать?! — попытался съязвить Андрей.

— Не! Если ты сам себя ранишь или кого-то — тебе только хуже. В лучшем случае ничего. Даже если сам же залечил. Таково свойство Силы. — торопливо стала пояснять Ира. — Мама мне что-то объясняла, но я до конца не поняла. Там что-то такое, что если ты ранишь себя или кого-то, то у тебя в мозгу, в памяти, остаётся как-бы рана. И она же тебя после ранит. А если ты лечишь постоянно кого-то, то такие раны заживают. Не сразу, но заживают. Так что лучше себя вообще не ранить.

— "Темна вода во облацех!" — процитировал Коля Библию. Ира же с подозрением на него покосилась.

До школы дошли без приключений. А вот в школе...

По коридорам как пожар распространялся слух, что Федька Шпинёв кого-то ищет. И ищет очень злой, потому, что ему, якобы, вчера мопед сломали.

Кто был свидетелем пересказывали и перевирали происшествие до невозможности. В результате, Федька, отчаявшийся найти обидчика, даже выяснить кто он, стал бить тех, кто рассказывал как он в грязи искупался.

— О! А я видела! — удивлённо сказала Юля Фокина из-за чего вокруг неё немедленно собрались все девочки класса. Всем захотелось услышать как.

— Да я из магазина выходила, — мама за молоком и кефиром послала, — а тут этот Федька летит на своём мопеде. Точнее уже не на мопеде, а по воздуху. И прям в лужу... Шмяк! Только грязь во все стороны полетела! Ну на Красноармейской! На перекрёстке! Она там одна на всю улицу. Никак её не засыпят! Ну вот... стою я такая... на ступеньках, а Федька вылез из грязи и как заорёт! Люди, что там проходили, думали он себе что-то поломал. Прибежали, хотели его подхватить, да видят, что он весь толстым слоем... В той грязи. А потом он как подскочит! Так вся грязюка во все стороны! Люди прям во все стороны отхлынули... А он к мопеду. А там переднее колесо... кривое и... Ну эти, как их... спицы выдраны. А между ними стрела торчит. Толстая!

Как услышал Коля описание, так у него тут же уши запылали. Ему больших усилий стоило, сохранить на лице выражение лёгкой заинтересованности. А то ведь если покажет свой испуг явно...

Ирина как-то влёт поняла кто, что и как. Очевидно, по пылающим ушам соседа по парте. Но так как всё внимание было направлено на Юлю, посчитала что вмешательство излишне. Тут прозвучал звонок и разогнал любопытствующих по местам. Начался урок русского языка.

Но на третьем уроке таки случилась неприятность.

Нет, не Федька-шпиндель Колю достал — Федьку, как всегда, после драки, песочили попеременно в Пионерской Комнате, в Учительской, а после и в кабинете Директора. Так что возможностей достать Колю и Андрея у него не было. Да собственно так он и не выяснил кто ему дрючок в спицы вчера засадил.

Неприятность обрушилась на голову Коли в лице старой географички. Вот почему-то она сильно невзлюбила его последние недели. Да и его соседке тоже доставалось хоть и меньше. Дёргала она их по малейшему поводу, осыпая замечаниями "за неподобающее поведение", "нарушение дисциплины на уроке" и прочими придирками.

Собственно отчасти в этом была повинна заводная Ирина, которая постоянно по любому поводу обращалась к Коле. Вот не сиделось ей спокойно. А в этот день — тем более. Пытаясь отвлечь Колю от страхов по поводу Шпинделя, рыскающего по коридорам школы, она таки добилась своего — веселье за их партой не прекращалось ни на минуту. И вот этим они допекли географичку. Она прям обрадовалась тому, что теперь-то может на полном праве не только отругать обоих, но ещё и пригрозить вызовом на Совет Дружины.

Последнее являлось уже серьёзной угрозой.

Там, поизмываться над школярами умели знатно. Причём предпочитали измываться морально. Ирина, не зная этой особенности поведения географички и председателя Совета Дружины (которая, кстати, была ставленницей географички), только недоуменно пожимала плечами.

Но настала таки большая перемена и вся школа рванула в столовую с буфетом. Фокина и Одинцова, уже по привычке, встроились вслед заводной парочке чтобы пробиться к прилавку. Конкуренция за место в очереди стояла очень острая. И присутствие дежурных учителей хоть и помогало, но не до конца — особо ретивые могли и выкинуть зазевавшихся из очереди.

Схватив свои стаканы сока, коржики и сочники, четвёрка одноклассников уже спокойно проследовала к одному из круглых столиков, что пока не был занят. Вот тут-то всё и началось.

Поставив свои стаканы на стол, пара — Юля и Маша — как-то многозначительно переглянулись, что не укрылось от внимательной Иры. Коля, как обычно погружённый в свои мысли, эти тонкости пропустил. Его больше заботило что же таки измыслят против него на совете дружины, чем какие-то девчачьи закидоны. Но зря!

Юля и Маша дружно полезли в карманы, и синхронно выложили перед Колей по ириске. Коля так и застыл с раскрытым ртом — как раз хотел куснуть свой сочник. А две кумушки тем временем вперились взглядами в Ирину.

— А ты что? — вопросила Юля.

— Что?! Так это не было шуткой? Про печеньки. — догадалась Ира.

— Хм. А ты думала! Нам всем хочется получать пятёрки. А Коля ириски любит. Правда Коля?

— Э... А... О... Да! — выдавил из себя тот ошалело переводя взгляд с Юли на Машу и далее на Иру. Отказываться как-то было уже поздно. Тем более, что действительно любил ириски. И как раз "Кис-кис". И не важно, что он забыл ещё тогда, двадцать второго марта, так сказать по горячим следам, стребовать с обоих обещанные печенюшки. А после просто застенчивость не позволила.

Также Коля понял, что его банально покупают. Или правильнее было бы сказать подкупают?

— Ну вы даёте! — изумлённо выпалила Ира.

— Да, даём! Вот эти две ириски! — с хитринкой выговорила Маша.

— И контрольная через две недели. — многозначительно добавила Юля.

— И Новосилин опять в инфекцию прописался. — практически без паузы продолжила Маша чем немедленно воспользовалась Юля, чтобы завершить.

— А ссориться с Колей, да в свете такого — надо быть полной и совершенной дурой.

— А причём тут Новосилин? — вопросила сбитая с толку Ира.

— Да ладно тебе! — хитро глянув на Иру махнула рукой Юля. — Ты только не говори нам, что ничего тогда не заметила.

— Так вы... — начало доходить до Иры, в то же самое время как Коля продолжал ничего не понимая хлопать глазами.

— А то ж! — гордо сказала Юля и чуть подвинула свой стакан сока вперёд к центру стола. Но не для того, чтобы передать его Коле. В стакане медленно начинал раскручиваться сок. Как будто кто-то его мешает невидимой ложкой.

— Вода? — посерьёзнев заключила Ира.

— Да. Она, — Юля посмотрела в сторону своей подруги, — Свет и ветер.

— Кру-уто-о! — вытаращилась Ира на Машу.

— Вот такие мы! — кокетничая заключила Юля. — А! Кстати! Коля! А какой твой тотем?

— А?! — ещё больше вытаращился Коля на девочек. В глазах его — ни грана понимания.

— Твой-то мы уже знаем, догадались. — прервала Маша пытающуюся вставить хоть слово Иру чем ещё больше сбила ту с толку. — А вот его?

Ира как-то по-особенному посмотрела на всё ещё пребывающего в полной растерянности Колю, на всё ещё ожидающих ответа двух кумушек и её озарило. Лицо у неё внезапно стало хитрым и озорным. Глянув быстро по сторонам, она внезапно схватила Колю за лицо, притянула и... поцеловала в щеку.

— Вот! — сияя заявила она с удовольствием наблюдая как лицо у Коли наливается краской, а лица девочек напротив вытягиваются в растерянности — те явно не ожидали такого развития событий.

— Ты же сама отвод глаз ставила! — победно заявила Ира в глаза Маше. — На всех нас.

— Ну... ты даё-ошь! — только и смогла выговорить изумлённая Юля. — А если бы нет?

— Так ведь поставила! — сияя победной улыбкой ответила Ира и многозначительно обвела взглядом окружающих. Те смотрели куда угодно, только не в сторону их столика.

Выходя из буфета Юля и Маша чуть приотстали.

— Она на него свою метку поставила. — удивлённо сказала Юля. И было видно, что этот факт её шокирует.

— И что теперь делать?

— Что делать, что делать?! Думать!

— Но как же?!!

— Пока ещё ничего не предопределено! — пожала плечами Юля.

После уроков Ира и Коля стали свидетелями забавного зрелища. Они-то вышли из класса прямо за классным руководителем, зашедшей сделать объявление классу. А вот Андрей...

Сначала в коридоре промаршировал почти весь "В" класс. А после из дверей в коридор медленно и осторожно высунулась голова Андрея Зорина. Короткая стрижка, торчащая ёжиком, только подчёркивала раздражённость и опасение сквозящие в его взгляде. Оглядев пристально коридор, он показался весь целиком. Ещё раз оглядевшись он пристроился к друзьям.

— Шпин как... не появлялся? — настороженно спросил он.

— Его куда-то загнали... Не знаю! — ответил Коля.

— Сейчас проверим! — преисполнился Андрей и рванул на третий этаж.

Не успели Коля и Ира дойти до лестничного марша, как с третьего слетел, прыгая через две ступени Андрей.

— Нет никого! — обрадованно выкрикнул он на ходу прыгнул на лакированные перила и нагло усвистел вниз, на первый. Как ни странно, но он ни разу не попался учителям на этом "хулиганстве". Наверное имел чутьё на их присутствие.

И только когда настал черёд выхода из школы, Андрей заметил состояние друга. Лицо у того было такое, как будто его довели до крайнего изумления, и он никак не может прийти в себя. Коля и ноги переставлял так, как будто этим простым действием хотел сказать: "И это что, правда?!". Наоборот, у Иры был вид, как будто она очень сильно нашкодничала и при этом не попалась.

— Так это вы Шпинделя загнали? — высказал предположение Андрей.

— Ук-ку! — отрицая замотала головой Ира.

— Тогда что?!!

Но тут они всё-таки вышли и обнаружили, что их ждут.

Маша и Юля, вывернулись из-за большой бетонной вазы, стоящей с краю лестничного марша. Изначально те вазы предполагались как вместилище земли для цветочков. Но как-то никто из учившихся в этой школе никогда те цветы и не видел. Но вот прятаться за вазами любили.

— А вы что здесь делаете? — отмер Коля.

— Вас ждём! — как само собой разумеющееся заявили обе и хором.

Судя по тому, как вытянулась физиономия Андрея, как он стал быстро оглядывать собравшуюся компанию, он явно вспомнил обстоятельства знакомства со Зверевой.

— Только не говори, что и их ты подрядился выгуливать и город показывать! — брякнул он.

— Н-ну... — опять на Колю напал приступ косноязычия.

— Что, правда?!! — уже не на шутку изумился Андрей.

— Не! Просто они... Они тоже...

— Что тоже?

— Они тоже ведьмы! — проговорился Коля.

— О! — удивилась Юля и указала на Андрея пальчиком.

— Гм-м... Колись, Андрей, — нахмурившись начала "наезжать" на него Маша, — ты из каковских?

— Чё, значит, "из каковских"? — возмутился Андрей и обернувшись к Коле начал уже гнать на него. — Ты чё, совсем больной? Нахрена было им говорить?! "Тайна-тайна"... Скоро все знать будут во что мы тут играем.

— Они сами. — повиноватился Коля. — Вычислили.

— Нас уже пятеро! И не отвертишься! — припечатала Маша. — Так что вопрос принимать нас или не принимать, в вашу тёплую компанию, не обсуждается!

И обе посмотрели на Андрея как, наверное, смотрели бы две акулы на аппетитную рыбину. Да ещё и кружить вокруг него начали, будто примериваясь чего бы для начала откусить.

За спиной обалделого Коли вовсю веселилась Зверева зажимая рот, чтобы не рассмеяться во весь голос.

Расстались все на всё той же детской площадке между домами. Возмущённый крушением тайн Андрей пошёл в одну сторону, Ира — в противоположную, так как её дом был напротив Андреева, Коля перпендикулярно — ему ещё идти и идти до своего квартала. Лишь Юля и Маша, постояв у песочницы, переглянулись, и с сознанием исполненного долга зашагали обратно в сторону школы — их дома находились по другую сторону от неё.

Входил во двор дома Коля во всё том же обалдевшем состоянии. Васька, от смеха свалился с забора, когда попытался определить из-за чего "меньшой хозяин" такой смурной пришёл домой.

— Заморочили. — Сочувственно заметил Васька отсмеявшись и войдя вслед за Колей на веранду.

— Ну... — что-то попытался сказать Коля, но все слова куда-то растерялись.

— Вот! Бабы, — они такие! — глубокомысленно заключил Васька, но не выдержал и снова повалился от смеху да ещё и ногами дрыгать начал.

Коле от этого только ещё более обидно стало.

Он стал перебирать происшедшее за день, мучительно пытаясь вспомнить что-то, что очень прочно забыл, но что обязательно должен был сделать. Он тупо пялился на метлу, всё также сверкающую лаком на искусной резьбе и чесал в затылке, пытаясь разогнать навязчивые мысли о происшедшем в школе. Ведь действительно: ни разу ещё за всю его жизнь его не целовала ни одна девчонка. А тут...

Но вдруг его осенило.

— А-а, чщ-щёрт! Я же в библиотеку... Центральную... Собирался зайти!!!

— И действительно заморочили! — наконец придя в себя окончательно заключил он.

— 3 апреля

—

—

— Продолжение снято в связи с публикацией.

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—