Дерево! Вальтер снова затрепыхался, пытаясь попасть туда, где толстые ветви, опираясь на стену дома, образовывали мягкий гамак с застрявшими в нем листьями. Еще усилие... Он влетел точно в середину мягкой спасительной ловушки. Пробив первый ярус и оттолкнувшись от нижних веток, тело мягко подпрыгнуло вверх и, точно футбольный мяч в ворота, попало в открытое окно одной из квартир.
Голова болела, каждое перышко тряслось от пережитого испуга... Вальтер потихоньку открыл глаза и, подобрав крылья, встал на ноги. Все вокруг казалось таким огромным!
— Полетал, придурок! — отругал себя Вальтер. — Что я теперь Вовке скажу? А бабушка? А мое тело?!
Вальтеру во второй раз стало плохо. Только теперь от ужаса. Сколько людей приняли участие в его судьбе... А он, дурак, обиделся! Внимания стало мало! Забыл, как целых полтора года жил под крышей дворца? Из тонкого птичьего горла раздались горестные откашливания.
В это время дверь в комнату резко открылась, и в нее вошла девчонка с распущенными длинными волосами, в рваных джинсах и палкой в руке. Увидев на полу скукожившуюся ворону, она пискнула, потом неуклюже наклонилась и посмотрела Вальтеру в глаза.
— Ты упала с дерева? Да? Хочешь, я посажу тебя на окно? — Огромные синие очи внимательно смотрели на птицу. — Ты меня не клюнешь, если я возьму тебя в руки?
Вальтер был воспитанным мальчиком и девушек не клевал. Но летать ему совсем не хотелось.
'Кр...' — Сказал он и отодвинулся на несколько птичьих шагов.
— Пусечка, маленький! — Сюсюкала девчонка. — Не бойся! Ты, наверное, маму потерял? Хочешь, я подсажу тебя на ветку?
Закинув локоны за спину, девчонка изловчилась и подхватила Вальтера на руки. Не желая быть выкинутым в высокое окно, он молча забился в ее руках.
— Ну не буду я тебя бросать. Только посажу поближе к улице и все. А ты уйдешь сама. Хочешь семечек?
Вальтер не хотел. Теперь он жаждал только одного: снова вернуться в оставленное без присмотра тело.
— Пуся! — Девчонка посадила его на подоконник и погладила по голове. А потом сыпанула семечек. — Кушай!
И тут словно кто-то проснулся внутри него и с силой пихнул Вальтера. Да так, что мир снова завертелся перед глазами с немыслимой скоростью. От этого сумасшедшего мельтешения парню стало совсем плохо, и он потерял сознание.
...Мокрое полотенце приятно холодило разгоряченный лоб. Вальтер потянулся и, сняв мешающую смотреть тряпку, открыл глаза. Вокруг был привычная обстановка его палаты. На стульчике рядом тихо сидела бабушка. А за окном догорал закатом вечер.
— Бабушка? — Тихо сказал мальчик. — Почему ты тут сидишь?
* * *
Лидия Петровна взволнованно ходила по палате и десятый раз повторяла:
— Ну зачем ты встал без посторонней помощи? Ты еще так слаб! Боже, как ты нас напугал! — Она обернулась и с упреком посмотрела на хмурого парня. — Теперь тебя могут не выписать! А мы с Анатолием Ивановичем тебе новую кровать купили! И одежду. Я даже прошлась по школам и поговорила с директорами... Ну зачем ты встал?
Она подошла к Вальтеру и присела рядом, погладив его по щеке.
— Ты что, хотел броситься из окна? Зачем?
— Что ты, бабушка! — Даже испугался мальчишка. — Никуда я не хотел бросаться. Просто заболели ноги, я уцепился за подоконник... Тяжело было стоять. А что со мной случилось?
— Мне позвонил дежурный доктор и попросил приехать. Сказал, что ты хотел прыгнуть из окна и потерял сознание. Ты даже не представляешь, как напугал нас с Анатолием Ивановичем! Насилу его дома оставила!
— Бабушка Лидия, забери меня из больницы! Мне здесь воздуха не хватает. Больше месяца тут... Не волнуйся, перевязки я буду делать сам. И никуда от тебя не денусь... Если ты не против.
— Ну как же против, — Лидия Петровна погладила внука по руке, — сейчас поговорю с заведующим...
Но в эту минуту она запнулась и внимательно посмотрела на руку парня.
— Что это? — прошептала она с испугом.
— Где? — Парень приподнялся и поднес к лицу ладонь. — Что?
— Вот, на руке... Ну-ка, вытяни обе руки!
Вальтер послушно протянул вперед похудевшие руки.
— Чего ты увидела?
— Вовка! — Сглотнула она ком в горле. — На твоих руках нет следов от ожогов! Смотри, белая и ровная кожа!
Вальтер покрутил руками. И точно. Ни одной красной точки! Только черное перышко прилипло к локтю. Он его быстренько стряхнул на пол и задрал майку. На теле пятна остались, немного побледнев окрасом. А ноги снова оказались в бинтах.
— Ба, все будет хорошо. Ты о руках никому не говори, они и не заметят. Я мяса жареного хочу. — Мальчик улыбнулся. — Присядь и расскажи, что тебе сказали в школах.
— В первой школе, что прямо во дворе дома, директор, милая и приятная женщина, очень переживала, когда я описывала нашу историю. По-моему, ей не очень понравилось, что ты — детдомовский. Но когда я упомянула о твоем свободном владении несколькими языками, она пришла в восторг. Сказала, что тебе придется сдавать экзамены, несмотря на то, что из Сибири прислали новый аттестат.
Бабушка улыбнулась.
— Ты точно не хотел прыгнуть из окна?
— Нет, бабушка. Я страшно боюсь высоты. Но мне не хватает свежего воздуха. Может, поэтому мои раны так долго заживают?
— Я поговорю с Сергеем Ильичем.
— А что в другой школе?
— Там им понравился аттестат, но директор предположил, что после травм тебе придется наверстывать программу на домашнем обучении.
— Что ты думаешь?
— Придется нанимать репетиторов. — Вздохнула бабушка. — Но это не страшно. Главное, чтобы ты хотел жить, мой внучек...
— Со мной все в порядке. Поговори, пожалуйста, с доктором!
Бабушка кивнула и, улыбнувшись мальчику, вышла из маленькой палаты. А Вальтер еще раз оглядел свои руки.
— Это просто великолепно! — Сам себе сказал он. — В теле вороны я работал руками, и они стали здоровыми. Но что со мной произошло? Я превратился в ворону или мое сознание вошло в чужое тело? — Парень взъерошил волосы и вздохнул. — Кто бы объяснил...
* * *
В это время Лидия Петровна нашла Сергея Ильича и, отозвав его на минутку, решительно сказала:
— Зачем Вы меня обманули? Мой Володя не собирался совершить суицид. Он подошел к окну подышать воздухом и, падая в обморок, уцепился за подоконник. Все с ним в полном порядке. Просто мальчик устал и хочет отсюда уйти.
— Он пришел в себя? Пойдемте!
Доктор, развернувшись и не дожидаясь удивленную бабушку, широким шагом направился к палате.
— Вовка! — Рывком он распахнул дверь. — Всех напугал! Как себя чувствуешь?
Доктор схватил руку и, посчитав пульс, положил ее обратно. После чего сел прямо на кровать. — Зачем ты лег на подоконник?
— Я не ложился. — Удивился парень. — У меня закружилась голова, и я за него схватился. Сергей Ильич! Я хочу отсюда уйти. Мне здесь тяжело. Много боли, — Вальтер покачал ладошкой, — вокруг, в этих стенах. Отпустите меня к бабушке! Я сам себя стану перевязывать. Да и ходить надо, а то мышцы совсем слабые...
— Хорошо. Ты точно в порядке? — Врач зорко посмотрел в серые мальчишечьи глаза.
— Конечно! — Усмехнулся Вальтер. — Мне надоела холодная овсяная каша и вареная рыба. Мяса хочу! И еще хочу учиться.
— Что ж. Лидия Петровна, не надо подпирать дверной косяк. Садитесь на стульчик. Нам надо поговорить.
Доктор встал и, пройдя к окну, посмотрел в густо-синее вечернее небо.
— Лидия Петровна, Володя... Я ходил в органы опеки. Ситуация складывается такая: чтобы иностранному подданному стать опекуном, нужно иметь определенный доход в стране, гражданином которой он является, приемлемые условия проживания и определенный возраст. Это если вы уедете туда. Но если, Лидия Петровна, надумаете остаться здесь, то должны иметь достаточную жилплощадь, гражданство этой страны и стабильный доход. Ну и опять же — возраст.
— Господи, да как же так? — Всплеснула руками женщина. — Володя — мой родной внук!
— Его бабушка, та, которая мамина мама, этого сделать не смогла, и дети были помещены в детдом под опеку государства. Сейчас Володиным временным опекуном является Игорь, сын Вашей подруги. Не думаю, что молодому человеку будет удобно прописывать мальчика к себе и доказывать разным комиссиям то, что он — хороший отец.
— Но я на это и не рассчитывала... — пробормотала бабушка. — Думала, выпишется мальчик... А Игоречек жениться задумал. Им сейчас точно не до нас...
— Лидия Петровна, я уже как-то поднимал эту тему...
— Значит, нам все же придется ехать в Германию. Что ж, Вовка, зато русский язык тебе больше учить не надо. Спасибо, доктор. — Женщина взяла нервными пальцами сумочку. — Толю жалко. Снова останется один...
Она смахнула незаметную слезинку.
— Сядьте, Лидия Петровна! Что за женщины! Не дослушав, сразу впадают в панику!
Сергей Ильич привалился спиной к подоконнику и сунул руки в карманы синей форменной рубахи.
— Есть вариант, который я с вами проговаривал. Лидия Петровна, прошу, дослушайте до конца. Я — человек одинокий. Детей и женщин у меня нет. Но есть большая двухкомнатная квартира. Есть определенные средства... Но разговор пока не об этом. Когда я познакомился с тобой, Володя, мне показалось, что я нашел душевную чистоту, которая редко встречается в современных людях, и внутренний свет. Уверенность в своей сути и нацеленность на результат покорили меня своей искренностью и требовательностью к себе. Кто из знакомых людей с температурой и болью станет по ночам учить незнакомый язык? Да никто. А ты, Володя, учил. Поэтому, взвесив все за и против, я предлагаю оформить опекунство на меня, как гражданина этой страны и человека с приличной зарплатой. — Сергей улыбнулся. — Кроме того, я торжественно обещаю, если ты, Володя, не будешь лениться, подготовить тебя к экзаменам в медвуз. Вы, Лидия Петровна, останетесь с Анатолием Ивановичем. Да и тратиться на восстановительное лечение не придется. Со временем, когда мальчик закончит учиться, вы вместе сможете уехать куда угодно.
— Ах, Сергей Ильич! Это такое удивительное предложение, — женщина наморщила лоб, — что, простите, в бескорыстие не совсем верится. Простите еще раз!
— Я понимаю. Но сиротских денег мне не надо. Просто хоть раз в жизни хочется сделать по-настоящему хорошее дело. У мальчика теперь есть Вы, Анатолий Иванович... ну, до кучи, пусть буду и я! — Улыбнулся доктор. — Володя, ты как, не возражаешь?
— Вы не говорили об этом последнее время. Мне казалось, Вы передумали.
— Поэтому ты утром так раскис? — Подмигнул доктор. — Меньше болтовни — больше дел. Знаешь ведь, человека оценивают не по тому, что он о себе рассказывает, а по делам.
— Да, простите. Конечно, я согласен! Просто с детства я никому не был нужен... Взрослому человеку трудно одному, а тому, кто еще ничего не значит в этом мире, тяжело вдвойне. Не могу поверить и свыкнуться с тем, что кому-то небезразличен...
— Володечка, прости меня... — всхлипнула бабушка. — Бедный!
— Лидия Петровна! — Вернул ее к существу вопроса Сергей Ильич. — Если Вы тоже согласны, давайте распланируем наши действия.
— Да, это выход. — Женщина вытерла слезы. — Конечно, я согласна!
— Володя! — доктор посмотрел на парня. — У тебя хватит терпения прожить в этих стенах еще неделю?
— Хватит. — Серьезно кивнул головой Вальтер.
— Лидия Петровна, мой следующий вопрос — к Вам. Где Вы хотите находиться? Мне, как врачу и опекуну, хотелось, чтобы мальчик жил у меня.
— Ой, а Анатолий Иванович? Его же одного не оставишь! Да и Вовка не сможет один, пока Вы на дежурстве... И я не хочу расставаться с внуком! Даже не знаю, что делать...
— Тогда есть предложение: в моем доме продается квартира. С хозяевами я предварительно договорился. Ваша задача, Лидия Петровна, уговорить друга переехать.
— Ох, как все быстро! — Всплеснула ручками бабушка. — Я только на новом месте устроилась... Может, не стоит торопиться? Анатолий Иванович так любит свой дом!
— Другого такого шанса не будет. И договоритесь, пожалуйста, с Игорем Владимировичем о визите в органы опеки.
* * *
А со следующей недели завертелось. Готовя к выписке документы, парня снова обследовали и еще раз показали специалистам. Его таскали по этажам буквально целый день с перерывами на еду и сон. А в конце третьего дня к нему вечером зашел Сергей Ильич и предупредил, что завтра — выписка и его ждет сюрприз.
Так уж получилось, что бабушка, восторгаясь и одновременно ужасаясь свалившимся на нее счастьем воспитания взрослого внука и встречей с другом детства, вполне по-деловому, отбросив лишние эмоции, подошла к приобретению недвижимости в Москве. Женщина здраво рассудила, что чувство чувством, а свои квадратные метры, если что, никуда не денутся. И если с ней случится непредвиденное, Володенька не будет зависеть ни от опекуна, ни от государства. Поэтому, связавшись со своим банком, она попросила перевести ей на карточку сумму, достаточную для покупки жилья, мебели и трат, связанных с расходами на обучение внука и его реабилитацию. Так что, общаясь с Владимиром только по телефону, она оформила сделку, наняла рабочих для ремонта и договорилась о сроках поставки мебели.
Анатолий Иванович бурную деятельность своей давней любви воспринял тяжело. Ему казалось, что Лидочка его снова предала, уезжая под крылышко непонятно чего добивавшегося доктора. В бескорыстие и доброту, как и всякий житель этого государства, он не верил и считал, что если тебе чего-то дают, то спросят потом вдесятеро, да еще с процентами. Но женщина, воодушевленная помощью Сергея Ильича, который все свободное время ходил с ней и внимательно следил за правильным оформлением документов, летала, словно на крыльях. Снова надежное мужское плечо! Только не навалившееся на нее, как это сделал Анатолий Иванович, с радостью переложивший на женщину заботы готовки, уборки и походов в магазин, а наоборот, крепко поддерживающее ее в сложной ситуации. Неважно, что мужчина старался ради ее внука. Главное, делал!
Анатолий Иванович на женщину обиделся и страдальчески молчал, показывая, как ему худо. Но Лидия Петровна, кокетливо начесав утром светлые короткие пряди, доставала из холодильника вчерашний борщ и полуфабрикаты. Затем, не обращая внимания на укоризненные вздохи, словно молодая девочка летела на свидание со строителями и чиновниками. Работы были в самом разгаре, когда из больницы, наконец, выписали Вальтера.
Выслушав пожелание медсестричек больше сюда не попадать в качестве клиента, он собрал учебники и, освободив палату, сел в коридоре дожидаться бабушку. Все в этом замкнутом больничном мире было как всегда: кто-то хмуро получал выписки и подборку анализов, а вновь прибывших без суеты распределяли по палатам. Вдруг около грузового лифта раздались громкие голоса, и несколько мужчин бегом провезли каталку с прикрытым одеялом человеком в сторону операционных. А потом — еще одну. За ними пробежали дежурные хирурги. Девушка-регистраторша переглянулась с подругой и приподняла брошенные на стол врачом приемного отделения документы.
— ДТП на Можайке.
