Высшее волшебное училище

Солнышко встаёт, поднимается.

Всё вокруг дотемна распускается.

Зреют во поле травы-муравушки,

Рожь златая, хлеба земли-Матушки!

Солнышко греет нас своим тёплышком.

Зреют по полям, по лугам все колосушки.

Поднебесные дуют ветры Стрибоговы,

Направляют тучи пудовые.

Проливаются те тёплым дождичком,

поят кормилицу, гретую Солнышком.

Народит нам дары-плоды ладушка.

Благодарны тебе, Земля-Матушка.

На удивление, слова не потонули во всеобщем гуле, а мой голос разлетался по округе, будто усиленный громкоговорителем. Ведущие поймали мой ритм и слова и подпевали, а ещё продолжили путь хоровода, идущий посолонь*.

Туман развеевался, собираясь Дамиром в противоположной стороне хоровода.

И вот когда он полностью стал собой, из парадного входа вылетела Дана.

На её лице заиграла улыбка, как Дамира узрела.

Так, не думать ни о чём таком! Надо сосредоточиться на песне, ритм которой подхватили люди.

Но на ум больше ничего не шло. Поэтому сказала зычным голосом:

— Слава Даждьбогу!

Народ подхватил:

— Слава!

— Слава Земле-Матушке! — это уже ведущие.

— Слава!

— Слава Предкам! Низкий всем поклон! — и я склонилась, останавливая ход хоровода-солнышка. Люди вовремя подхватили мой порыв, опускаясь почти до земли, но не разрывая рук.

— Слава! Слава!

Когда я поднялась, Дана уже прорывалась сквозь толпу, спотыкаясь, но шла напролом дальше.

А когда на неё стали обращать внимание, хоровод полностью остановился.

Дамир глядел на неё, а я не смогла это вынести, развернулась и начала выбираться из толпы. На глаза наворачивались слёзы. Значит, всё напрасно? Да, она спотыкается, но ведь он продолжает на неё глядеть! И все его слова ложь?

Я отправилась домой. Подальше от всех. Хотелось лишь погрузиться в толщу воды и никого не видеть. Никого вокруг не видела, только заветную цель — дом.

Там встретилась с Груней и Машей.

— Привет, девочки! — поздоровалась и попыталась проскочить мимо них наверх. Не вышло.

— Привет, Мирика! Что-то на тебе лица нет. Кто обидел? — Груня подошла ко мне. Я вздохнула. Можно ли сказать, что меня нарочно обидел. Вряд ли.

— Сама обиделась.

— Так уж и никто? — Груня наступала. — Такая красивая, но такая печальная! — и соседка приобняла за плечи.

Только не разреветься!

— Девочки, прошу простить меня, я хочу побыть одна. Пойду поплаваю, — постаралась придать спокойствия в голос.

— Уверена? У тебя ж глубина увеличена, — забеспокоилась Маша. Ну да, у девочек, причём у всех, уровень глубины остался прежним. Зря я переживала. И если остальные девчки удивлённо восприняли и порадовались, ничуть не усомнившись в моих словах, то Дана обвинила меня во лжи, а когда девочки заступились, сказала, что это глупый розыгрыш. Но Светлена и тут заступилась, сказав, что да, уровень у всех меняется со временем и попросила извиниться Дану за свои резкие слова. Тогда та сказала, что я хвастаюсь и, фыркнув, ушла. У меня пока увеличилась глубина лишь однажды.

— Не переживайте! На каждом из нас защита.

— Точно! — спохватилась Груня. — Но того кокона хватит минут на пятнадцать. Иди, у тебя двадцать минут, потом мы присоединимся.

Я кивнула, признавая уместной их тревогу. И чего я как клещ вцепилась в Дамира? Да и ничего он такого не сделал, только смотрел на неё.

Зашла к себе в комнату, сняла платье и голышом проскользнула в купальню.

А там залезла в воду и собралась нырять, проверила защиту, и рука легла на ожерелье. Откуда?

"Дамир?" — позвала осторожно.

И меня окутал туман, а когда тот исчез, рядом стоял голый молодой человек.

— Дамир! Что ты здесь забыл?

— У нас мало времени... — сказал этот нахал и притянул меня к себе, сводя с ума своим поцелуем.

А когда удалось отстраниться, я уточнила:

— Времени на что?

— На единение.

От его слов бросило в жар.

— Но ты ведь был там, и Дана к тебе пробиралась, — не могла понять, удалось ли мне вызвать его сюда или как?

— Нет, то был не я, — и он коварно улыбнулся. — Я увёл от тебя внимание просто, и придал туману форму своего тела. Но она будет воспринимать мару* мною, так что... — он прикоснулся к моей груди, слегка сжал её.

— И что, ты теперь всегда будешь рядом? — не знала, такому радоваться или нет.

— Нет, конечно, дела надо делать. Просто сегодня выходной, хочу его с тобой провести.

Его слова облегчили душу, но зная, чего он добивается, я оттолкнулась от него и, набрав воздуха, нырнула.

Удивительно, но дно вновь отодвинулось, как и стены, мимо проплыла стайка разноцветных рыбок, а на песчаном дне, появились водоросли. Дамир догнал меня, оттолкнулся от дна, взял меня за руку и потянул к свету, что виднелся вдали. На дне свет?

"Где мы?" — спросила по-привычке мысленно.

Но Дамир не ответил.

Вскоре у меня перестало хватать кислорода. Я сжала руку своего проводника. А он привлёк к себе и поцеловал, вдыхая в меня воздух. А как же он? Ему хватит?

И мы поплыли дальше. Этого глотка мне хватило, чтобы доплыть до пятна света прямо во дне.

Дамир, так и не выпуская мою ладонь, потянул в это яркое ослепительное пятно.

И мы очутились в потоке света, парящие.

— Где мы?

— Под землёй, во чреве Земли-Матушки.

Земля-Матушка?

— Благодарю, родная! — прошептала одними губами, стараясь передать свои чувства, за то, что она нас носит, кормит, поит, даёт силы, жизнь и многое другое. А ещё попыталась поделиться с ней своей любовью. И ощутила, как сама меняюсь. Как растут волосы и жизнь во мне.

А когда распахнула глаза, увидела рядом с собой мужчину, смутно знакомого. Его чёрные волосы от середины были белыми, накрывали спину и доставали до пояса. На лице появилась растительность в виде чёрной бороды и усов. Глаза же оказались зелёно-серые.

"Карамира, принимаешь ли ты Дарующего покой как своего супруга?" — услышала я женский голос в своей голове.

Время сомнений прошло. Да, я принимала его таким, какой он есть, со всеми его достоинствами и недостатками.

Я кивнула, не зная, какой ответ от меня хотят.

И возмужалый Дамир прикоснулся рукой к моей щеке, наклонился и поцеловал.

Всё в этот миг изменилось. Были лишь я, он, и наше дитя, которое толкнулось внутри. И это казалось таким необычным, но правильным, что слёзы счастья потекли из глаз. Никаких страхов, полное принятие.

Когда поцелуй разорвался, в его глазах отражалась я и нежность.

Я начала изменяться, впрочем, он — тоже. Черты лица Дамира полностью пропали, это уже был незнакомый мужчина с длинными чёрными волосами, бородой и серыми глазами. А у меня волосы укоротились до плеч.

Я положила руку на живот, с грустью ощущая, как он уменьшается в размерах.

"Я показала вам вас настоящих, но в училище вы не можете предстать в этом виде. Мирике надо учиться..."

"А дитятко?"

"Ему пока рано появляться на свет. Не переживай, появится в срок".

"А Дамир?" — всё же тот человек, который стоял напротив, вообще не походил на того, кто так прочно вошёл в мою жизнь.

"Дамира больше нет".

"Но как же?.." — он ведь стоит передо мной, пусть и повзрослевший. Или богиня намекает на то, что с принятием нового имени человек перестаёт быть прежним человеком.

"Он выбрал жизнь с вами, отказавшись от всего. Ты приняла его с новым именем и судьбой. Имя влияет на судьбу".

"А обучение?"

"Училище он давно окончил, не знал уже, куда себя деть... Но обучение продолжается всегда," — пояснила Земля-Матушка.

"А Дана?"

"Она в какой-то мере добилась своего".

И вокруг нас появилось изображение площади у парадного входа в училище, хоровод людей и несущаяся сквозь препятствия Дана. А потом она налетела на Дамира, перепрыгнув через толпу и пронёсшись по воздуху, будто летела, и поцеловала его. И на глазах у всех он начал иссыхать, превращаясь в сморщенного старика. А когда она разорвала поцелуй, то старик пеплом осыпался к её ногам. Люди, что находились поблизости, завизжали и бросились врассыпную.

"Дамира больше нет. Прими это. Для них он умер. Будет лучше, если ты примешь своего супруга с новым именем".

"А Мирика?"

"Мирика осталась, как часть Карамиры. Но ты зря отказалась от этого имени. Хорошо, что вновь его приняла. К тому же, тебе надо пройти обучение".

"Но малыш станет расти".

"Так и ты теперь замужем. И защита на тебе сильная".

"Благодарим, Земля-Матушка!" — и я склонилась низко-низко, выражая признательность за нашу семью. Муж тоже склонился в земном поклоне.

"Вам пора. Надо ещё пройти обряд на поверхности, чтобы вопросы у людей точно отпали".

Обряд на поверхности? Вместе со всеми?

Но тут нас вытолкнуло из яркого кокона! Как поначалу показалось, в кромешную темноту.

Вскоре начали проступать силуэты, а за ними и костёр. Силуэты очерчивали все изгибы обнажённых тел. Я сглотнула, ладошки вспотели. Так, не время раскисать. Я — уже жена. Уже приняла супруга. Теперь надо только повторить. Как там было в видении? Есть только я и он. Точнее, нас теперь трое.

Жрец, отбивающий ритм бубном, бормотал что-то непонятное. А потом кидал в костёр бумажку, и над ним вспыхивали образы людей. Сейчас это были Дарья и молодой человек с белыми волосами и синими глазами.

Даша? Она здесь? Явится ли?

Но девушка, стоящая справа от меня сделала шаг навстречу костру. Точно Даша. Да, формы она себе сделала поистине огромные.

Гул бубна нарастал, подогревая волнение, хотя и ритм совпадал с шагами.

Я стояла чуть в сторонке, так, что видела обоих по правую и левую руку от себя. Они медленно приближались к здоровенному, выше человека, костру. Брёвен и горящих веток видно не было, словно горючее находился в яме.

Я затаила дыхание, глядя на них, стараясь не строить предположения их ближайшего будущего. Но до боли, как оказалось, сжала кулаки, когда они вошли в костёр. На удивление, в яму учащиеся не провалились, бубен замолк, защита вспыхнула голубым цветом, а когда их руки соединились, то пламя стало зелёным и поднялось ещё выше, закрывая завесой молодых. Через мгновение всё вернулось в прежнее состояние, до того, как пара вошла в огонь, но людей внутри уже не было. И гнетущее безмолвие повисло в воздухе, лишь потрескивание костра слышно.

Жрец завёл новую мелодию, разрезая установившуюся тишь.

Новая бумажка. Новая пара. Я не сразу осознала, что это нас вызывают. Дамир в новом облике и Мирика.

Поджилки затряслись. Но увидела, как Дарующий Покой делает уверенно шаг к костру. Я не могла его подвести или не оправдать благословения Земли-Матушки.

И я тоже сделала шаг вперёд.

Весь мир перестал существовать. Был лишь Дамир, его нежность, и мы с дитятком. Я не видела костра, голых людей, не слышала звука бубна. Только шла навстречу своему супругу — своей судьбе. Шаг, ещё, и ещё один. Навстречу этому щемящему чувству, потакая желанию быть с ним одним целым. Навсегда. Быть рядом, глядеть в эти зелёно-серые глаза и видеть в них себя.

И когда наши ладони соприкоснулись, пальчики переплелись, а уста соединились в поцелуе, то мы стали частичками друг друга. Здесь и сейчас. Всегда. Мы дышали единым дыханием, жили одной жизнью, были одним целым.

Примечания по главе:

кон* — (Даль) м. нача́ло, предел, межа:

рубежь, конец; ряд, порядок, очередь, раз. От кона, спокону, спокон, искони так водилось. Докону, до конца, доконать. Закон — то, что за коном. Кон — это правило, свод, круг вращения. Жить по Кону, значит гармонично входить и находится во Вселенной, цельно взаимодействовать с Ее живым организмом. Вращение и внутреннее устройство Мироздания — это Покон Рода.

Посолонь* — по ходу солнца, по часовой стрелке.

мара* — призрак, мираж.

Глава 12

Проснулась я от того, что солнышко светило ярко-ярко и освещало всё вокруг, даря радость и улыбку.

Я села на постели. И осмотрелась. Прозрачный купол образовывал полусферу.

Где это я? Круглая лежанка, незнакомый мужчина рядом. Ах, да, знакомый.

Я рассматривала сейчас заострившиеся черты, ничем не напоминающие прежнего Дамира. Неужели я всё же вышла вчера замуж? Причём, два раза. Даже самой не верится как-то. И ведь колдовала, запретив ему вчера жениться. А как ловко богиня обошла этот запрет, просто дав ему новое имя.

Мужчина заворочался и открыл глаза.

— Доброе утро! — приветствовала я.

— Мири... Иди ко мне? — приподнялся он на локте, ухватил меня за руку и притянул к себе на грудь. Отметила, что и голос стал иным, совсем непохожим.

— Да... — хотела сказать "Дамир", но не смогла. Земля-Матушка просила оставить это имя в прошлом. Поэтому решила спросить у мужа: — Как мне тебя теперь называть?

— Есть предложения? — а этот наглец тем временем грудь трогает.

Захотелось придумать что-то в отместку такое... Но мысли разбегались, поскольку телу нравились прикосновения мужа.

— Дар... — вырвалось само.

— Да, любимая.

— Ты вот умер для них. Как же так? Почему?

— Не знаю, родная. Значит, так нужно. Видно, иначе Ледышка покоя б нам не дала.

Я вздохнула.

— А тело твоё? Ты ведь на самом деле превратился в прах...

— Тело моё с тобой, как и душа.

— Хочешь сказать, что мара может становиться осязаемой?

— Я пока так не умею. Видно, твоя покровительница постаралась. Но надо будет попробовать, — и он принялся ласкать мою грудь.

— Ну что ты вот делаешь?

— Сплю, — сказал он, откидываясь на подушку и закрывая глаза.

Я подняла возмущённо голову. Мои короткие каштановые пряди упали ему на грудь.

А его чёрные волосы разметались по подушке, и они даже длиннее моих будут. Но я почти не тосковала по длинным волосам.

— Спишь? — возмутилась я.

— Ещё рано.

— Если смотреть по Солнышку, то уже восемь утра! И сегодня понедельник! Не знаю, как тебе, а мне на занятия надо!

Послышался мучительный стон.

— Мне тоже надо вставать, — сказал он, приподнимаясь.

— Чем собираешься заняться? — поинтересовалась я, слезая с него.

— Мне дали назначение.

— Какое?

— Перед тобой новый управитель училища.

Управитель? Вспомнила, кем являлся мой первый муж.

— Что? Ты издеваешься?

— Я серьёзно. И это прописали на высшем уровне, думаю, сама богиня постаралась. Даже браслет для связи теперь не нужен. Прямо в голову приходят сообщения, — он скривился.

— Дар, вот скажи, только честно...

— Я всегда сама честность, с тобой...

— Дар!

— Спрашивай.

— Корнелий и ты — одно лицо?

— Нет.

— Честно-честно?

— Честно.

— И ты никогда его не заменял?

— Заменял. Но не с тобой.

— Тогда почему управитель?

Дар пожал плечами.

Я уже почти покинула пределы лежанки, но была поймана в объятия, и уложена на спину, с прижатыми к постели над головой запястьями. И мой муж нависал надо мною. То ли я уже привыкла к его новой внешности, но он казался красивым, хотя вчера виделся отталкивающим.

И этот почти незнакомый мужчина поцеловал меня так, что голова закружилась. От губ он перешёл к груди, потом спустился к животу.