Альпийское золото

— Правда... — я слабо улыбнулась. Кажется, мне прозрачно намекают, что в ближайшем будущем меня, возможно, ждёт ещё одно покушение. Казалось бы, почему? Ведь я никак не связана с внутренними делами Улле. С их политическими движухами точно. Или связана? Нда, прикидываться невинной овечкой после того, как я вытащила пред светлы очи всех владыку, по меньшей мере глупо.

— Никуда не ходите без сопровождения, территорию дома старайтесь не покидать. Я выделю дополнительных людей для вашей охраны.

— Спасибо, Хайлей.

— Надеюсь, этого окажется достаточно.

Так в тишине и рытье в старых отчётах прошли ещё несколько дней. Меня всегда сопровождали двое кощеев и хмурый многолик, представившийся как 'Акива'. Интересно, что его имя значит? Иногда переводчик играет со мной в дурные игры, нет бы просто перевести значение в лоб, он начинает подбирать благозвучные эквиваленты, о настоящем смысле которых я даже не догадываюсь.

А потом поздно вечером, когда я уже попрощалась с Вовкой и устроилась спать, ко мне ворвался возбуждённый Хайлей.

— Всё может ускориться, — с порога заявил он словно продолжая только что прерванный разговор. Даже не поздоровался! — Только что закончилось заседание Совета.

Я торопливо села кутаясь в одеяло. Точно, сегодня Рейну должны были назначить невесту. Не скажу, что я совсем забыла об этом, но как-то не до того было. Да и что я могу поделать? Причём, уже два дня я его не видела...

— Владыка отказался подчиняться его решению, — Хайлей был сплошные нервы, он не останавливался ни на мгновение, кружа по спальне. — Это может нарушить чистоту происходящего.

— В смысле 'чистоту'?

Хайлей, наконец, остановился и пристально на меня посмотрел. Лучше бы уж продолжил мельтешить, чем этот взгляд хищника, готовящегося к атаке.

— Владыка Рейн, Отец Камней, — после паузы произнёс он, — Не признал невесту, выбранную ему Советом. Он вообще отказался от брака. Какого-либо с кем-либо из альпов. Те, кто рассчитывал на заключение нового союза может провести — и проведёт — расследование почему так, и найдёт вас. Вы можете сколь угодно долго говорить, что...

Но дальше я уже не слушала. Кружилась голова, по телу медленно разливался жар. Слова Хайлея колокольчиками звенели где-то на краю сознания. Рейн отказался от невесты! Ради меня? Часть меня в этом сомневалась: разумнее было бы предположить, что это кусочек какого-то плана, а я лишь прикрытие, но другая — большая — часть меня счастливо ликовала. Он отказался от невесты! Ради меня! Не это ли проявление любви с его стороны? Марина, если ты ждала знака — вот он! Он любит меня. Любит.

Наконец, многолик ушёл, пообещав выдать мне ещё охраны, а я осталась сидеть на кровати и предаваться грёзам.

— Вы подружились с Хайлеем? — Вдруг произнёс знакомый голос над самым ухом и я вздрогнула от неожиданности. Рядом стоял Рейн. Выглядел он странно. Я задумалась пытаясь понять что не так. Многолик тем временем сел на край кровати и очень по-человечески вздохнул.

— Давно ты здесь? — Я перебралась к нему за спину и принялась массировать плечи и шею.

— Нет, только пришёл.

Я чувствовала, как его мышцы постепенно расслабляются под моими пальцами.

— Пришлось подождать, пока Хайлей уберётся. Кажется, он решил возле твоих комнат дзот устроить, — добавил он, и я, наконец, поняла, что же не так: до этого я никогда не видела его уставшим. По-настоящему уставшим. — Что это он?

— Опасается за мою жизнь, — хмыкнула я. — Как день прошёл?

— Плохо, — опять вздохнул Рейн. — И с каждым днём всё хуже. Я, конечно, ожидал, что будет тяжело, но чтобы так... Так какие у вас с Хайлеем дела?

И про Совет с невестами ни словом не обмолвился! Вот шпион. Что стоит ему говорить, а что не стоит? Я мысленно отвесила себе подзатыльник: не стоит уподобляться а) местным б) глупым героиням из дешёвых любовных романов.

— Я хочу помочь ему найти настоящего Кайле и освободить тебя от обязанности быть владыкой.

Рейн с подозрением покосился на меня. Взгляд за спину удавался ему особо зловеще.

— Откуда ты знаешь, что Калейка — ненастоящий?

Хайлей не спросил — видимо, решил, что Рейн мне сказал. Но Рейн-то знал, что ничего такого мне не рассказывал.

— Случайно.

— Тоже где-то подслушала? — Буркнул он.

— Нет. Подожди, — я выбралась из кровати и отправилась рыться в рюкзаке. На самом дне лежала коробочка с мемораре — я её прятала в полностью собранной походной сумке, готовая сорваться в дорогу в любой момент. Рейн заметив мою подготовленную к дороге сумку лишь приподнял брови, но ничего не сказал. Наконец, я достала пластинку и протянула Рейну. Он так же молча принял её и приложил к виску закрыв глаза. С минуту сидел не шевелясь, а потом вдруг улыбнулся, как в самую первую нашу встречу. Как скучала я по этой его улыбке! Наконец, он опустил пластинку и посмотрел на меня. Взгляд его всё ещё был затуманен чужими воспоминаниями.

— Кто-нибудь знает о нём? — Он взвесил мерораре в руке.

— Нет.

— Хорошо. Спрячь и никому больше не показывай, — он отдал мерораре мне. На мгновение мне почудились тоска и сожаление в его взгляде. Верно, он скучает по старым временам. Мне на его месте было бы безумно жаль отдавать мемораре. Всё то время, что я упаковывала пластинку обратно на дно сумки, Рейн сидел и молча наблюдал за мной. Я, наконец, закончила и села рядом. Рейн крепко обнял меня и какое-то время сидел, перебирая пальцами мои волосы. — В чём-то Хайлей прав, — произнёс он через какое-то время. — Глупо закрывать глаза на то, что тебя опять попробуют убрать. И будут повторять попытки, пока у них это не получится. Или пока я всех не убью.

— Мне никакой из вариантов не нравится.

— Мне тоже.

Он вытянул руку вперёд и освободил из-под манжета браслет с бусинами-ключами от миров. Складывалось впечатление, что кисть ему в несколько витков обвивают длинные чётки всех цветов радуги. Рейн провёл пальцем по бусинам и выбрав одну, снял со связки и протянул мне. Алый шнурок, на котором они держались, не нужно было развязывать и завязывать каждый раз — каким-то непонятным мне способом бусины снимались и надевались сквозь него. Я внимательно рассмотрела ключ прежде чем повесить на запястье к своим скромным двум. Тёмно-зелёный шарик, намного темнее, чем ключ от Улле, вместе с ним у меня теперь получалось три ключа.

— Это Слуэ, — пояснил Рейн. — Очень закрытый мир. Если случится что угодно: ты почувствуешь опасность, на тебя действительно нападут, просто захочется сбежать... Уходи в Слуэ. Ключей от этого мира существует не больше десятка, и почти никто не сможет последовать за тобой. И даже если сможет... С той стороны тебя встретит Твиннр. Он защитит тебя.

Твиннр... Тот жуткий зеленоволосый многолик из воспоминаний Туа, который провожал Рейна в последний путь в замок кршников.

— Ты веришь ему?

— Он единственный из альпов, кому я верю, — кивнул Рейн. — Он — моё зеркало.

— Почему же он не здесь, рядом с тобой?

— Потому что у него очень важное дело. Намного важнее, чем вытирать мне сопли после пробуждения. Запомни: если что-то случится — ты уходишь в Слуэ. Ты поняла?

— Поняла.

— Умница.

Он уснул в моих объятиях, но даже во сне продолжал хмурится. Что же в Слуэ такого? Теперь, когда Хайлей дал мне дополнительный доступ к местным архивам, у меня было намного больше информации, чем в открытых источниках, но всё равно ничего не становилось понятнее. Слуэ — населённый мир, со своей высокоразвитой цивилизацией. Статьи экспорта — драгоценные породы камней и ювелирные украшения. Статьи импорта — водоросли. Я нахмурилась и прочитала ещё раз. Водоросли, я не ошиблась. Причём, импортировали их без какой-либо системы: разные виды и даже из разных миров. Зачем им водоросли?

Я наблюдала как Рейн собирается. На улице разгорался рассвет, и владыке, похоже, пора было возвращаться к своим обязанностям.

— А кто сейчас притворяется Кайле? — Спросила я с постели.

— Улла, моя сестра.

Так вот почему Улла в воспоминаниях Туа мне показалась знакомой!

— Улла? Я думала, она давно умерла.

— Почему? — Рейн на мгновение отвлёкся от застёжек на рубашке, чтобы бросить на меня удивлённый взгляд.

— У неё глаза не изумрудные, я думала, что она — не многолик.

— Очень-очень редкая мутация. Таких глаз на несколько миллионов одна пара. Из-за них она в своё время имя и получила — цвета неба в ясный день, — Рейн уже застёгивал тунику.

— А у неё тоже жениха нет?

— Почему же? — Уже полностью одетый Рейн сел на край кровати и провёл ладонью по моим волосам. Кончиками пальцев по щеке, шее, и замер у ключицы. — Она счастлива в браке, у неё двое детей и трое внуков.

— Внуков???

— Многое случилось, пока я спал, — пожал плечами Рейн. — Да, теперь я дедушка. Семья Уллы надёжно укрыта от чужих взоров. На Земле есть похожее — программа защиты свидетелей.

— Ага...

— Многое не выносится под взор общественности. Официально Кайле Огранщик не женат и даже не собирается, но почему-то никого не удивляет, что Совет устраивает такое положение дел.

— А ты что же?

— Хотел бы я тебя тоже спрятать, — усмехнулся Рейн и с сожалением убрал руку. — Да только как шило в мешке утаишь? Не придумали ещё такого мешка.

Это я-то шило?!

Глава 10

До конца недели ничего не происходило. Точнее, у меня всё было в порядке. 'Госпожу ключника Филю' спешно включили в программу развлечений: пришлось побывать на нескольких собраниях, выступить с парой речей (в эти разы копирайтеры Огранщика предусмотрительно написали для меня тексты), поучаствовать в нескольких пирушках. Вован всё время был рядом, помогая если не делом и словом, то хотя бы присутствием. Когда друг всегда готов подставить плечо, не так уж и страшно общаться со всеми этими владетелями и стражами. Обычные альпы вели себя со мной, как с обычной важной персоной, а вот многолики были подчёркнуто подобострастны. Низко кланялись, предупреждали все желания, дарили подарки, звали в гости в свои ближние и дальние ставки. Я даже начала входить во вкус, когда неизбежное случилось: на меня напали. Да так стремительно, что я даже не сразу поняла, что что-то не так. Вот мы идём по дорожкам внутреннего парка к беседке, где должно было произойти ещё одно собрание, плавно переходящее в попойку, а вот уже Таг сбивает меня с ног и закрывает собственным телом, а Мардеш катится поперёк дорожки колобком и одновременно стреляет куда-то в кусты. 'Пиу-пиу-пиу' строчит его странно выглядящий пистолет. Я повернула голову достаточно, чтобы увидеть огромную дыру в кроне какого-то местного цветущего куста. Веточки и обрывки листьев дымно тлели. Это даже не пушкой по воробьям, это я не знаю что! Попади в меня такой штукой, от меня на дорожке только туфельки, наверное, и остались бы. Я даже толком испугаться не успела, а руки уже всё сделали: вжух, вжух, и портал открылся почти сам собой. Туда затащило меня, Таг, часть песка с дорожки, несколько булыжников, кусок дёрна и Мардеша, удачно покатившегося в нашу сторону.

— Трунннь, — мелодично звякнуло у нас над головами, будто хрустальные колокольчики заволновались на ветру, и приятный глубокий голос произнёс:

— Добро пожаловать в Слуэ.

Я огляделась.

Разум отказывался верить в то, что видел: как будто я попала в Изумрудный Город. Всё вокруг было ЗЕЛЁНОЕ. Разных оттенков, от нежно-салатового, почти белого, до тёмно-тёмно-зелёного. Перед нами парила прекрасная дева со светло-зелёной кожей, тёмными зелёными глазами (фасеточными, но приятной формы), зелёными волосами (другого оттенка) в полупрозрачных многослойных одеждах (наверное, десяти разных оттенков зелёного), развевающихся так, будто мы находимся под водой. Пальцы у неё были тонкие и длинные, и я могла поспорить, что видела между ними сложенные перепонки, как у лягушки! Самоназвания местной расы я не знала, поэтому задумалась — стоит их окрестить русалками или сильфами? Стены комнаты были украшены камнями, ракушками и растениями. В тонкие и высокие стрельчатые окна было видно кусочек переливающегося бирюзового неба, в вышине парили странные существа, больше похожие на косяк рыб, чем стайку птиц. Всё, что могло мерно развеваться и колыхаться — развевалось и колыхалось, что могло блестеть — блестело. Импорт водорослей в Слуэ уже не казался такой глупостью, как пару дней назад.

— Здравствуйте.

Мой голос звучал гулко и непривычно. Я посмотрела на своих спутников: Таг и Мардеш отливали зеленью, да и у меня кожа стала желтовато-салатовой, и это безо всяких изменителей внешности — похоже, я всё видела зелёным из-за местного освещения. Неужели мы действительно под водой? Но как я в таком случае дышу?!

С почестями и перезвоном колокольчиков нас проводили до дворца, похожего на ажурную связку винограда, приставшего к склону, выделили лекаря (оказывается, меня и Таг немного посекло галькой во время перестрелки) и наказали ждать приглашения на ужин к местному князю. Наша комната (с одной огромной круглой кроватью посередине, видимо, по местным обычаям нам полагалось спать на этом траходроме втроём) находилась в одном из многочисленных куполов дворца: дома здесь были низкие, максимум в два этажа, и сплошь юрто-образные, словно замёрзшие мыльные пузыри. Тонкие стрельчатые окна тянулись до самого верха, становясь всё уже, и в конце концов истончались возле центральной точки в потолке, где висела странная колышущаяся конструкция. Сейчас она не светилась, но мне казалось, что это должна быть люстра. Доктор откланялся, Мардеш отправился изучать периметр, а мы с Таг — инспектировать повязки и пластыри.

Всё вокруг было странно. И больше всего я не понимала почему этот мир такой закрытый. Местные выглядели нормальными. Да, странноватыми, но не жуткими монстрами, уничтожающими всё вокруг, которых нужно держать взаперти во что бы то ни стало. Как минимум некоторые из них знали про другие миры (привратница оказалась очень милой и дружелюбной особой), да и общий уровень развития цивилизации был высок (мы ехали на самоходной повозке, и я видела вдали летательные аппараты удивительной конструкции, в земной атмосфере не смогшие бы продержаться на крыле и минуты). Не верю, чтобы они жили так изолированно из-за несовместимости с другими расами — уж с альпами-то они контактировали. В межрасовой социологии существует такое понятие как коэффициент Борга, указывающий на ментальную совместимость — чем ниже коэффициент, тем выше вероятность, что расы друг друга не поймут, чем выше — тем лучше; самым высоким значением этого коэффициента было 12, и только у одной расы он со всеми был равен этому магическому числу. Точнее даже не у расы, а у небольшой прослойки представителей этой расы. У многоликов. Это значило, что теоретически многолики могли договориться с кем угодно, будь перед ними человек, русал или говорящий камень. Но привратница разговаривала со мной дружелюбно, от обычных жителей нас никто не скрывал и даже вон — к правителям местным на ужин зовут. А ни я, ни кощеи — ни разу не многолики.

Я и раньше находила в справочниках другие закрытые миры, но про их природу, геологию и географию, расы, флору и фауну было написано значительно больше. Но тогда почему Слуэ закрыт ото всех? И почему такая секретность? Всё страньше и страньше, как говаривала героиня одной истории.