Оборотень среднего звена

Дяденька этот так все и сделал. Точно в таком же порядке, как Караев и просчитал. Но только перед этим голову повернул на сто восемьдесят градусов назад, вместе с корпусом, посмотрел на то место, где в тени густых деревьев Тимур с Григорием притаились. На секунду взгляд задержал да и обратно так же и отвернулся. Голова, корпус и так далее. Ну а дальше, как и говорили, ручка, шаги, дверь. Ушел в особняк тихо так.

— Ух ты! — выдохнул Гриша — как будто увидал нас черт этот нерусский — Григорий тоже был уверен, что странный господин этот не местного разлива.

— Думаю, если не видел, то точно понял, что здесь мы находимся — проговорил Тимур, его тоже пробрало немного. Слишком взгляд у того дяди нечеловеческий, неживой какой-то — а вот как он про это узнал — я не в курсе.

— Странно двигается он — вновь заговорил Гриша — не видел никогда, вроде четко все, а так и деревянно немного, не совсем гладко.

Тимур тоже не видел нигде, чтобы люди так перемещались. С такой выверенной, но при этом какой-то не людской механикой движений.

— Борьбой он точно не занимался — произнес Караев — культура движений у него не та.

— Нету у него вообще никакой культуры походу — заявил немного расслабившийся Гриша — делает, что хочет и где хочет, видать. Робот, блин.

— Вот он то нам и нужен — Тимур уже не сомневался, что причина всех бед, приключившихся с ним за последнее время, лежит именно в этом иностранном господине — когда выйдет, за ним прокатимся. Там видно дальше будет.

Гриша против такого хитрого плана совсем не возражал.

Через час иностранный гражданин из старинного особняка вышел. И таким же макаром за руль отправился. Одет был по другому уже, иначе. Душный костюм снял, напялил джинсы с футболкой серой. Даже какой-то стальной по цвету. А перед тем, как в тачку влезть, встал перед дверью машины картинно так, очки черные из кармана выудил, на нос водрузил да в джип свой и загрузился.

— Понты — с пренебрежением прокомментировал Гриша поведение Буратино, так его друзья между собой называть стали из-за походки необычной.

— Не то слово — согласился Тимур — деревянные причем.

Джип аккуратно выехал со двора, ворота за ним железные закрылись, и двинулся в сторону улицы, выходящей прямо на Садовое кольцо. Проезжая мимо нивы, укрытой в тени густой, нависающей над асфальтом растительности, мерседес чуть замедлил на мгновение ход и вновь ускорился. Григорий завел ниву, и машина поехала вслед за мерином. Меньше чем через десять минут оказались на Садовом кольце.

— Не будем сильно прижиматься, братан — произнес Гриша, настороженно крутя рулевое колесо — буду три — четыре машины между собой и ним держать, чтобы глаза Буратине не мозолить.

Тимур возражать не стал. Хотя по большому счету был уверен, что загадочный Буратино точно знает, что они за ним следуют. Возможно, его даже устраивал такой вариант развития событий. И Тимура, что характерно, тоже устраивал. Чувствовал Караев, что уже совсем скоро найдет он все ответы на свои очень важные для него и его близких вопросы. И точку по всем вопросам поставит. Ну, или сам вместо точки лежать останется. Слишком опасным Тимуру казался Буратино этот. И еще непонятным. Видел Караев, что сложно с ним будет справиться, а почему — объяснить не мог. Вроде двигается, не ахти, как. Четко, слаженно, но все равно как-то не очень сноровисто. Не было у него хватки такой, как у хищника матерого бывает или у бойца опытного. Было впечатление у Тимура, что угроза товарища этого схожа с угрозой от оружия огнестрельного скорострельного, автомата или пулемета какого-нибудь. Тимур сам-то в оружии несильно разбирался. Побаивался оружия всей своей звериной натурой, если честно. В общем, ехал Тимур, сидя рядом с верным Григорием и гонял разные тревожные мысли, представляя себе в мыслях будущее сражение. И больше всего боялся, что не сдюжит, не сможет одолеть проклятого иностранца и не защитит в итоге своих родных и дорогих людей.

Может и помереть сегодня придется, прикинул Тимур. И совсем расстроился. Помирать не хотелось. Много тому было оправданий. Очень соскучился по дочкам, жене. Сильно переживал за пожилых родителей, привык быть для них опорой и защитой. Потом подумал, что даже и самому еще пожить не плохо. Чисто для себя любимого. Вон как здорово — тигром перекинуться и скакать, бегать по территориям всяким. Опять же холдинг родной уважить надо. Территории не все сданы, бюджет на следующий год не утвержден, капучиной с коньяком родного начальника напоить еще не успел. Короче, делов хватает. Так что прощаться пока не будем, зарубимся и поглядим, кто кого, решил про себя Караев. Неубедительно немного, неуверенно как-то прозвучало, но что поделать. Вариантов других не было, потому, как ехал он на мужской разговор. А мужской разговор, как правило, не всегда заканчивается так, как его участникам бы хотелось.

Буратино, что удивительно, ехал очень аккуратно. Скорость не превышал, не газовал. Никого не подрезал, не обгонял. Из ряда перестраивался, если только на поворот очередной уходил, или препятствие непреодолимое объезжал, авария там или ремонт какой-нибудь. Ехал, не нарушая правил, товарищ этот Буратино.

— Что в Медведково то он потерял? — удивился Гриша — заехали сюда и катаемся уже по промзоне какой-то.

— Знаю куда едем — произнес Тимур. По всей видимости, на территорию, где за Рыкову Наталью вступиться пришлось. Надо будет навестить ее после, прикинул Караев, если, конечно, будет для меня — 'после' это.

Вырулили на улицу небольшую, на которой объект тот полупустой находился. Черный джип заехал на территорию под открытый шлагбаум. После этого щлагбаум автоматически опустился. Гриша по просьбе Тимура остановил ниву в метрах тридцати от въезда на территорию.

— Запиши телефон, Гриш — Караев продиктовал Григорию телефон Соболева — Это товарищ мой. Если не вернусь часа через два, наберешь ему, расскажешь обо всем. Ну и про ситуацию в районе своем расскажешь. Ему есть куда про это дело сообщить.

Они пожали друг другу руки. Гриша как-то странно на Тимура посмотрел и отвернулся, но Караев этого уже не увидал. Вышел Тимур из автомобиля и направился ко входу в знакомое ему небольшое строение КПП. Здесь все началось, думал Караев, тут все и захлопнется. В помещении никого не было. Тимур этому факту даже не удивился. Арендаторов нет, охрана не нужна, охранять нечего и не от кого.

Объект этот с того времени, как Тимур на нем побывал, никак не изменился. Все такой же пустой и захламленный. Попадались одиночные непонятные личности, шныряющие по такой тоскливой территории тут и там, но это все не говорило ни о чем. Абсолютно не похоже на ту насыщенную и оживленную жизнь, которой жил складской комплекс под руководством Тимура. Он даже на мгновение некую гордость ощутил за свое детище. Сразу кольнула тревога и сильное желание добраться до своего объекта и успокоиться, пройтись, поговорить с народом, убедиться самому, что все в порядке, ничего не изменилось. В худшую сторону, во всяком случае.

Черный джип находился рядом со входом в тот самый ангар, в котором навел шороху Тимур, защищая Наталью. Усмехнувшись своим невеселым мыслям, Караев зашел внутрь. Свет был неярким, тусклым таким. И не из-за экономии, нет, просто некоторые лампы на штатных местах отсутствовали, оставляя часть ангара неосвещенной, даже таинственной немного. Прямо как в фантастическом фильме старом, почему то подумал Караев.

— Любопытство победило страх. Да, Зверь? — Буратино показался из-за длинного стеллажа, держа в руках контейнер средних размеров. Он положил контейнер на пол и принялся изучать коробки, которыми был заставлен пыльный стеллаж — бессмысленно поручать бестолковым что-то — недовольно проговорил иностранец, не отвлекаясь впрочем от изучения содержимого стеллажа — что с объектом разобраться не могут, что под контроль объект другой взять не в состоянии — он оглянулся на Тимура и улыбнулся.

Караеву эта улыбка совершенно не понравилась. Искусственная через-чур, фальшивая. Ему, как правило, так инспектора государственные улыбались, когда проверку на территории складской проводили. И особенно, когда нарушения выявляли. Еще оскорбительно было обращение иностранца к Тимуру — 'Зверь'. Расчувствовался совсем товарищ этот от своей великой мощи, Караеву даже захотелось сразу проверить его. Но он удержал себя, интересно было, что еще Буратино расскажет.

— Интересно мне было всегда — действительно иностранец этот поговорить имел серьезный настрой — чего в тебе и таких, как ты, больше — человеческого или животного. Я вот думаю, что все же звериного. Человек и так животное по натуре, а ты вдобавок еще и в тигра перекидываешься. Значит в тебе от человека треть всего, а может и того меньше — Буратино прекратил говорить, выпрямился, улыбнулся во все свои белые, явно искусственные зубы и рассмеялся. Смех только получился непонятным таким, металлическим.

Не выходит у него с радостными эмоциями, сделал вывод Тимур, в детстве наверно били много. Чужак прекратил смеяться, или что он там себе вообразил, подобрал с пола контейнер, взял со стеллажа еще один такой же, только размером поменьше, подошел к Тимуру ближе на несколько шагов и положил контейнеры на пол. На Караева он смотрел уже не радостно, а как-то изучающе, без особого интереса, но при этом что-то оценивая, рассчитывая для себя.

Тимуру стало резко плохо, силы его оставили, ноги подкосились, тело налилось тяжестью. Он привалился на небольшой грязный стул, стоявший рядом и тяжело дыша, уставился на Буратино. Да, это действительно был Буратино — деревянный человечек. Только с одной поправочкой — не деревянный, а из какого-то иного, неизвестного Караеву материала. Вроде бы и на металл похожее по запаху, только другое, более далекое, непонятное. Оказавшись ближе к Буратино Караев ощутил своими пробудившимися с опозданием тигриными свойствами, что перед ним не человек, а нечто другое, доселе Тимуру незнакомое. Улавливал немного Тимур, находясь рядом с чужаком, некие органические запахи, но они перекрывались другими, неживыми, как будто Караев у себя на объекте стоял перед огромным экскаватором, в кабине которого сидел малюсенький по сравнению с железной махиной оператор-водитель.

С ним походу биться так же, как и с экскаватором тем, японским. Беспонтово. Раздавит в лепешку и прощай, премия и новый год. Караева вообще разбило, не думал он, что настолько другим, непохожим на остальных Буратино окажется. Собраться надо, тоскливо растягивал мысли Тимур, нельзя так сливаться, неправильно.

Иностранец тем временем смотрел на Караева с удовлетворением. Доволен был собой Буратино и себя Буратиной точно не считал.

— Да, все правильно. Сопротивляться не нужно, Зверь. Бессмысленно это и более болезненно для тебя только будет. Ты уже и так себя показал неплохо. Разобрался с датскими бойцами, а они непростые очень. Я даже такого и не ожидал. Думал — спокойно они тебя разберут на нужные части и домой к себе на Север укатят. И они так думали, видно. Ошибались. И я, и они.

Тимур смотрел на это существо, даже не существо, а фиг его знает, не поймешь, вообще, кого и думал, что погибать от рук холодильника или даже экскаватора пусть и в человеческом обличье как то с точки зрения Караева о порядке мироустройства не вполне справедливо. Жил Караев не так, чтобы совсем правильно, но, в принципе, порядочно и уж точно — совсем не опасно для окружающих. Ну, естественно, если окружающие эти сами Тимура со свету сжить не пытались.

А тут выходит, что сидит Караев, никого не трогает, какие-то демоны стараются его раз за разом извести, а потом еще и приходит какой-то сраный холодильник, умывальников начальник и мочалок командир, и объявляет Тимуру, что, дескать, переживать не надо, жизнь твоя окончена, но мы тебя будем помнить. Ну, или не будем — тебе то уж точно, дорогой Тимур, по хрену уже будет. Караев начал немного нервничать, ну так несильно совсем, клыки не полезли еще, но туман легкий в голове уже начал образовываться.

— Тебе не будет больно, Зверь — продолжал свои сказки вешать Буратино, защитник животных хренов — даже укол могу сделать, Ничего не почувствуешь. По технологии допустимо.

— По барабану мне на технологии, я этот предмет и в школе не любил — Караев уже не стеснялся особо. Драться придется, умереть, уже без разницы. Еще по какой-то технологии его будут жизни лишать, вообще беспредел.

— Технологии, Зверь, это великая вещь. То, что дает абсолютную власть одним над другими. Знание над прочими знаниями, а так же средства эти знания воплотить в жизнь. Ради этого можно сотню таких как ты по контейнерам распихать.

Так вот, зачем эти контейнеры нужны. Чтобы, значит, некоторые важные куски Караева в них разместить удобно и наверное еще и за кордон отправить. Тимур, конечно, за границу любил иногда прокатиться. Но чтоб в контейнерах таких и по частям. Нет, не настолько Тимуру заграничная жизнь мила была.

— Разобраться, значит, во мне хотите, изучить — Караев встал со стула, размял конечности, повертел башкой. В глазах зарябило приятно, десны заболели. В общем, все, как у людей.

— Да, Зверь. Информация о тебе находится вне пределов наших знаний. Это не правильно. Наши знания должны вмещать в себя любую полезную для развития технологий информацию.

— А вам, видать, нужно больше всех?

— Нам, Зверь, нужно все.

Понятно, короче, Тимур разозлился окончательно, опять мировому империалисту не спится спокойно. Все ресурсы надобно под себя загрести. И караевскую такую полезную для родного холдинга жизнь в том числе. Ты, давай, аккуратней с ксероксом этим ходячим, подал голос встревоженный тигр, без соплей и самокопаний, жбан сноси ему, как давеча викингам тем. Он у него по любому с мозгами органическими.

Тимур неспешно назад отступал, для маневров и перемещений огромного тигриного тела так сподручнее будет. Не надо с Буратином этим с ближних дистанций начинать. Разогреться надобно, разойтись Караеву в тигрином теле. Мощь реактивную свою используй, давал напоследок перед боем наставления тигр, с разгона всей массой его глуши, авось прокатит.

Железный или из чего он там сделан, человек приготовления Тимура распознал. Не спеша поднял контейнеры с пола и бережно их в стеллаже рядышком разместил. Ненадолго видимо по собственным прикидкам.

Контейнеры эти, вместе со стеллажами, и всем ангаром разнесу, пронеслись свирепые мысли у Караева. После того, как конструктор этот кибернетический размотаю.

Самодовольное выражение лица с физиономии Буратино съехало. Вообще никакого выражения не осталось. Маска одна неживая, да и только. Лишь глаза прищурились и за Тимуром следили безотрывно, как видеокамеры наружные. И положение тела кибернетического изменилось совсем немного. Левую ногу чуть вперед выставил, и в коленях малость согнулся. И все.

Правша, значит. Это тигр уже Караева курсанул. Да и так ясно. Тимур отошел почти к самому выходу из ангара. Высморкался, сплюнул. И через несколько мгновений летел уже в иностранца яростный тигр, кашляя и рыча.