Действующая часть

— Привет — сказал я. — Ну, как дела?

Джордж хмыкнул, возясь с какой-то лентой. Сигарета была крепко зажата между его губами. В конце-концов, он выиграл битву с катушкой и выдохнул.

— Хорошо, дружище — ответил он. — Почти закончил.

Курс подрывников длится три месяца и он довольно интенсивный. Двенадцать недель, восемь часов в день, безжалостно монотонный. Мы узнаем о ударных волнах эффекта Манро, углах инициации и аккуратной маленькой формуле, связанной с шириной и толщиной мишени, которая позволяет нам вычислить, сколько фунтов пластида нам нужно, что бы от нее избавиться. "ГАЗ" вряд ли можно было назвать мостом или зданием, но все же, требовались знания и утонченность, что бы правильно отделаться от него. Курс научил нас, где разместить заряды на осях или шасси, что бы достичь максимального проникновения и разрушения; как расстояние между каждым зарядом имеет решающее значение для общей эффективности взрыва.

Как выпускник этот избранного курса, я был знаком с этими вещами. Но для Джорджа, который был не просто выпускником, а инструктором, это была вторая натура.

Обойдя вокруг "ГАЗа", я увидел, что Джордж решил оставить учебники на полке. Противотанковая мина это мощное устройство, способное положить на лопатки основной боевой танк, если вы знаете, что делаете. Джордж поместил в багажник иракской машины не одну, а целых две (L9 Bar Mine — британская противотанковая мина. Вес 11 килограмм, из которых 8,4 кг приходится на заряд тринитротолуола — прим. перев.) . Как будто этого было недостаточно, он запихнул плиточные заряды, которые, если их разделить на отдельные блоки, похожи на двухфунтовые кирпичи взрывчатки, в любую щель, достаточно большую, что бы их вместить: между тормозами, в моторном отсеке, за приборной доской, они были повсюду. Теперь Джордж занимался сложной задачей соединения их всех с помощью детонирующего шнура, что бы они взрывались в правильной последовательности. Судя по другим деталям и частям у его ног, я понял, что он намеревался сделать это с помощью таймера, который скорее всего сработает, когда мы будем за много миль отсюда.

— Я вижу, нет необходимости спрашивать, как ты собираешься это сделать — сказал я.

Джордж покачал головой.

— Роджер хочет, что бы она испарилась, это он и получит.

— И они тоже? — спросил я, показывая на тела в кузове.

Джордж нажал несколько кнопок на одном из своих таймеров, что бы проверить, работает ли он.

— Угу — ответил он, не поднимая глаз, — Все это превратится в дым.

Это было не то решение, которое штаб полка принял бы с легкостью. Увечить мертвых — не то, от чего мы получаем удовольствие. Но мы находились в тылу врага и не могли позволить себе брать пассажиров, живых или мертвых. Так или иначе, мы должны были избавиться от свидетельств нашей встречи. "ГАЗ" и его пассажиры вот-вот должны были войти в историю.

— Обещай мне кое-что — сказал я, беря быка за рога.

— Конечно. Что именно?

— Не позволяй ему достать тебя.

Джордж оторвался от того, что делал и посмотрел на меня.

— Кому?

— Роджеру. Ты же знаешь, каким он может быть.

Джордж улыбнулся.

— Ба. Не беспокойся обо мне. Я буду в порядке. Я ведь выживал до сих пор, не так ли?

— Да, но на этот раз с тобой двое из них.

Как по команде, в этот момент появился Газза. Как наблюдатель, большую часть времени он не делал ничего полезнее чем мешал. Он уже собирался налить себе чая, который я приготовил для себя и Джорджа, когда его взгляд упал на импровизированную табуретку, на которой сидел Джордж и сигарету, опасно свисавшую с его губ. Он извинился и ушел, его лицо еще больше побледнело.

— И он даже понятия не имеет, благослови его Господь — скзаал Джордж, не поднимая глаз. Со шквалом пальцевой активности в последнюю минуту, он кажется закончил. — Ну вот, это должно сработать. А теперь, где чай?

— Я не думаю, что есть хоть один шанс, что это не сработает — сказал я, передавая ему чай.

— Не волнуйся — ответил Джордж, — она сработает. Я хочу возвращаться в это место не больше тебя.

Мы сидели молча и пили чай. На первый взгляд, это был тот же самый старина Джордж; Джордж, которого я знал целую вечность. Но в то же время, в нем что-то изменилось. У Джорджа было большое чувство юмора, но сейчас я его не наблюдал. Я беспокоился, о том, что на него навалилось. Когда твой хлеб — взрывчатка, ты расплачиваешься тем, что другие острят на твой счет. Однако, находясь возле Роджера и Газза, кто угодно мог бы упасть духом.

Час спустя, когда стемнело, мы двинулись в путь. Когда мы тронулись в дорогу, в экипаже царило новое настроение. Мы направлялись на север под новым руководством. Казалось неизбежным, что вскоре мы увидим дело.

Через два часа конвой остановился и мы все посмотрели на юг. Я взглянул на часы. Время приближалось к девяти. Позади себя я услышал как Ник отсчитывает секунды. Как раз перед тем, как он достиг нуля, на горизонте появилась вспышка. На секунду или две, свет затмил звезды. Затем ночное зрение вернулось, а вместе с ним и созвездия над нами.

Мы не слышали ничего кроме ветра, так что двинулись дальше.

Мы ехали несколько часов по пологим дюнам, сохраняя наш обычный порядок: машины в колонне на дистанции 100 метров, "Унимог" в середине, мотоциклы по сторонам и впереди. Парни по очереди ехали на мотоциклах, и сейчас была очередь Тома. Я быстро осмотрелся, но не смог его увидеть. У нас с Джеффом были надеты ПНВ, но в данный момент мы ими не пользовались. Было и так светло. Как козырек у бейсболки, ПНВ откидывался вверх, когда он вам не требовался.

Из всех мест, где я работал, ночное небо на Ближнем Востоке, наверное, самое красивое. Возможно из-за сравнительной чистоты атмосферы, или отсутствии светового загрязнения, но в некоторые ночи, глядя на небо, могло показаться что вы находитесь в космосе. Эта была из таких ночей. Луна убывала, но еще была близка к полнолунию, а звезд было так много, что трудно было различить отдельные созвездия. Том и Джефф были очень умелыми навигаторами. Мое чувство направления и вполовину не было так развито, так что мне пришлось поработать над ним. Что бы помочь мне и Нику, мы играли в навигационную игру во время наших долгих ночных переездов. Это помогало нарушить монотонность, но так же имело и творческую цель. Если вы можете ориентироваться по луне и звездам, при условии, что ночь безоблачная, вы никогда не заблудитесь. Я обнаружил, что могу найти Пояс Ориона и Южный Крест и вычислять компасные точки по каждому из них.

— Ну ладно, всезнайка — сказал я Джеффу, когда решил что вбил это себе в голову, — давай, запад от Кассиопеи.

Джеффу понадобилась секунда, что бы определить созвездие и еще одна, что бы указать нужный пеленг. Я проверил по компасу. Этот ублюдок попал в самую точку. Более того, это было как будто встроено в него, так же естественно, как показать направо и налево.

— Ладно... — продолжил я, решив его поймать на чем-нибудь — как насчет 173-х градусов используя... Персей.

На этот раз ему потребовалось около пяти секунд. Мы с Ником проверили его ответ по нашим компасам.

— Черт бы меня побрал — сказал БФГ — ты кто, чертов потерянный кузен Патрика Мура? (Патрик Мур — известный британский астроном и автор многих научно-популярных работ — прим. перев.)

— Читайте ваши компасы и рыдайте, придурки.

Ник презрительно фыркнул. Это не стоило того, что бы он разозлился. Как склонен говорить Невероятный Халк, вам не понравится, когда он сердится. Мы не очень любили его, когда он становился милым.

— Поздравляю — сказал я, — вы прошли в последний раунд. Но что бы выиграть наш звездный приз — ха-ха-ха — вы должны мне выдать, не более чем за десять секунд, 274 градуса используя... луну.

— А если я не хочу?

— Моя прекрасная ассистентка Ник оторвет тебе голову с корнем. Ваше время начинается... сейчас.

Пока Ник отсчитывал, чего должно было хватить, что бы напугать кого угодно, Джефф решал задачу. Это было главное испытание, потому что вам нужно было знать, прибывает или убывает луна, в какое время она появляется над горизонтом и в каком положении находится на своей ночной орбите.

На часах еще оставалось две секунды, и Джефф указал направление. Ник сверился с компасом и покачал головой.

— Это противоестественно — сказал он с немалой долей раздражения в голосе.

— Это мои маорийские корни — сказал Джефф — Либо они у тебя есть, либо их у тебя нет.

Мы продолжали жевать жвачку, ни о чем конкретно не думая, просто стараясь оставаться начеку. Внезапно, я увидел что машина впереди остановилась. Мы резко затормозили и стали ждать. Я опустил ПНВ, но ничего не увидел.

Поначалу остановка не вызвала у нас никакого беспокойства. Я видел, как два парня в передней машине спина к спине осматривают местность. Позади меня Ник то же самое проделывал со своим монокуляром.

И все же, мы ничего не видели. Итак, мы откинулись назад и немного расслабились.

Примерно через десять минут, когда все еще не было никаких признаков того, что мы куда-то движемся, Джефф повернулся ко мне и сказал:

— Что эти ублюдки делают впереди? Заснули они что ли?

Я отложил сигарету, которую собирался закурить. Еще до того, как он это сказал, в глубине моего мозга зазвучал сигнал тревоги. Что-то было не так. Может быть, сломалась машина или, что еще хуже, ведущй 110-й влетел в вади.

Я как раз выходил из машины, что бы проверить, что случилось, когда я услышал характерный рев мотоцикла, идущего вдоль колонны.

— Что-то случилось — обьявил Ник.

В тот же момент я увидел мотоцикл.

Это был Тафф. Он остановился рядом с нами.

— У нас, черт бы его побрал, противник по фронту — сказал он задыхаясь.

— Нет, черт возьми, нет — ответил я — Мы просмотрели все и ничего не видели.

— Проверь горизонт — ответил он, затем развернул мотоцикл и направился к головной части колонны.

Мы направили свою ночную оптику и монокуляры в указанном им направлении.

Какое-то мгновение я ничего не видел. Затем, я почувствовал, как по моей шее поползли мурашки.

Вот он, не более чем в трехстах метрах от нас; горбатый силуэт бронетранспортера. Иисусе. Я моргнул за холодным окуляром своего ПНВ и увидел еще один, очертания которого были размыты максировочной сетью. Между ними торчали заросли мачт. А потом, когда мои глаза привыкли к дистанции, я увидел людей, двигающихся по склону рядом с машинами.

Мгновение спустя Том, на другом мотоцикле, появился из темноты и подошел к нам. Я отстегнул защелку и поднял свой ПНВ вверх.

— Кэмми, надень этого ублюдка обратно, дружище. Ты с ним лучше выглядишь.

Я напомнил ему, что он и сам не писаный красавец. Потребовалась минута, что бы мои глаза привыкли к искусственному изображению. Я прищурился, вглядываясь в движущиеся по гребню фигуры и увидел предательский огонек сигареты. Прошла секунда или две, прежде чем Том снова заговорил. За ревом мотоцикла он вдруг стал очень серьезным.

— Это не хорошо, Кэмми. Это большая позиция.

Я обернулся на 360 градусов и засек еще больше людей и машин через ПНВ. Мы фиксировали каждую позицию через GPS и записывали координаты.

Несмотря на холод, я почувствовал, как струйка пота покатилась по моей спине. Они были повсюду. Я изо всех сил старался прояснить свои мысли. Достаточно того, что мы оказались в самой гуще противника. Но как насчет самой позиции? Был ли это полностью подготовленный участок обороны — с минными полями, проволочными заграждениями и перекрывающимися секторами огня — или временная позиция, как наши ПДБ? Я вспомнил, как мы только что наткнулись на него, и решил, что скорее последнее. Но даже в этом случае, все выглядело не очень хорошо. Основная концентрация активности была впереди. Иракцы стояли на двух низких откосах, по обе стороны от нашего пути. Если они начнут стрелять в нас, то Джефф окажется на горячем месте. Новозеландец был отличным водителем, но не в одной лиге с Томом или Ником. Менять позицию было некогда и Джефф знал это. Ему достаточно было только встать или воткнуть не ту передачу и мы получим большие проблемы. Наверное и это он понял тоже. Но Джефф уже сканировал местность на предмет препятствий своим монокуляром.

Ник наклонился вперед со своего места у Mk 19.

— Продвинься вперед на пять метров и резко выверни влево — тихо сказал он.

Джеффу не было нужды повторять дважды. Это был хороший совет и приятно было видеть взаимодействие команды. Двигаясь таким образом, 110-й вплотную приблизился к основной угрозе, его задние гранатометы теперь были направлены на ближайшие позиции противника. У наших "Лендроверов" на каждом углу было по четыре гранатомета. Они были снаряжены гранатами с белым фосфором, который взрывался в воздухе примерно в 125 метрах от них. Пусковые установки были наклонены и приподняты слегка по разному, так что когда они будут инициированы с помощью набора переключателей на приборной панели рядом с местом водителя — они обеспечат круговую дымовую завесу, под прикрытием которой вы можете успешно отойти. Во всяком случае, в теории.

Я оставил Джеффа и Ника в машине и пошел к головному 110-му Тони, где к нам присоединились Алек и Роджер. Мы быстро переговорили. Это было серьезное препятствие и мы оказались в самом его центре. Это усугублялось тем, что мы ничего не знали о силе противника, глубине его позиции или его вооружении.

Наши варианты были просты. Мы могли либо отступить, либо пробиваться сквозь них, либо попытаться обойти. Пока мы разговаривали, я не сводил глаз с гребня. До тех пор, пока мы могли видеть светлячки от сигаретных затяжек, мы знали что все в порядке. Прошла секунда или две, но ни одной не было видно. Напряжение нарастало. Затем иракец сделал еще одну затяжку. Я вернулся к обсуждению.

Роджер прислушался к остальным "штабным". Мы сказали ему, что мы должны пройти этот район, что бы добраться до лежащего севернее МВС. Если мы повернем назад, то скорее всего, наткнемся на такую же позицию как эта, где-нибудь в другом месте. Мы должны были осмотреть этот чертов маршрут военного снабжения "Восток-Запад" и начать искать "Скады", мы много раз практиковались в таких действиях во время наших тренировок в ОАЭ. Если начнется шум, вторая и третья машины выйдут из колонны влево и вправо, что бы накрыть сектора огня. Как только они — то есть мы — начнем стрелять, два тыловых 110-х делают ноги, уводя машину снабжения. Пока "Унимог" будет уходить, два 110-х задержаться примерно на километр от места боя и начнут готовить огневую позицию, снимая с нас давление. Затем, после того как мы прорвемся, они догонят "Унимог" и направятся к точке ЗМВ — запасной точке рандеву. В принципе, мы могли выполнить столько огневых позиций и отходов, сколько нам было нужно, пока мы не уйдем от врага.

Короче говоря, это было непредвиденное обстоятельство, которое мы предусмотрели. Решение было принято единогласно.

— Давайте просто сделаем это — сказал Алек. — Смерть или слава.