Эльф Вояж- 2 Дар пилигримов

— Мама, можно я заберу её с собой на Землю? — Глаза Зои так и сияли.

— Об этом нужно спрашивать графа Фантори и у нашего проводника, контрактом не предусмотрено возвращение обратно с домашними животными.

— Почему нужно спрашивать у графа? — Тут же и сейчас не получив желаемого, белокурая бестия надула губки. — Мы их купили, это наши лошади.

— Потому что они породистые и не подлежат разведению за пределами конезавода, — попытался объяснить грум, но не тут-то было.

— Хочу! Хочу! Хочу! — Громко заныла Зоя и, состроив умильное просящее личико, хлопнула ресничками. — Мам, ну пожа-а-а-алуйста.

И Сафира сдалась, улыбнулась дочке, погладила шелковистую гриву лошади и обернулась к груму.

— Где я могу найти графа Фантори?

— Он на ипподроме, лери.

— Пойдёмте девочки, попробуем уговорить графа.

— А Одрин? — Лариса вприпрыжку помчалась за мамой и сестрой, оставив свою лошадь на попечение заводчиков. — Он разрешит?

— После необходимых прививок? Я думаю, согласится.

Шумное семейство скрылось за конюшней, и грум повернулся к нам.

— Вы уже присмотрели себе лошадь? — С момента нашей встречи у мужчины и следа не осталось от хорошего настроения. Похоже, мозг ему вынесли основательно, если на нас с Аркадием Борисовичем и Женей он смотрел с профессиональной бесстрастностью. — Мне велено показать вам самых лучших.

— Лучших не нужно, — улыбнулся мой бывший шеф. — Подберите мне самого смирного коня. Скачки на скорость это не для меня, вполне достаточно, если он не выкинет меня из седла.

Уголки губ мужчины дрогнули и взгляд потеплел.

— Мы подберём вам отлично друга, лер.

— Я полностью солидарен с Аркадием Борисовичем, — не стал выделываться Петрунков.

Я тоже не стала отрываться от коллектива. Великой наездницей мне не бывать, но учитывая, что я надолго остаюсь в этом мире, то...

— Я свой выбор доверяю барону Ратскому. Думаю, он прекрасно справится и без меня.

Марко удивлённо изогнул светлые брови.

— Ты даже не заглянешь на конюшню?

— Я тебе доверяю, а пока прогуляюсь тут немного и буду ждать вас на манеже.

Мужчины ушли, а я, стараясь не наступить в навоз, пошла к пруду. Ужасно хотелось посмотреть на пару лебедей. В это время года у них должны быть уже оперившиеся птенцы. И это не праздное любопытство, у меня была корыстная цель. Хочу себе лебединое перо. Сделаю украшение на лоб для своей лошадки.

Путаясь в ветках плакучей ивы и распугивая лягушек на берегу, я избавилась от плохого настроения. Вспомнилось босоногое детство у бабушки в деревне. Это мамина мама всю жизнь прожила в городе и работала до самой глубокой старости стоматологом, а нас с братом на всё лето отправляли к другой бабушке, чтобы не бездельничали в четырёх стенах.

Лебеди и два птенца, услышав, как я ломлюсь сквозь ветки, хлопая крыльями по воде, уплыли на середину озера. А мне досталось целых два пера, обнаруженных в гнезде. Конечно это не страусиные, но тоже очень красивые. И, кажется, я умудрилась промочить ботинки, зато я была довольна своей добычей.

Выбравшись на другой берег, сняла хлюпающие ботинки, отмыла их от ила и, поставив сушиться на солнышке, тоже разлеглась на траве, глядя в высокое синее небо и причудливые облака.

В детстве мы с братом часто играли, кто больше увидит в облаках различных образов. Вот и сейчас я видела, как по небу распластал огромные перистые крылья красивый ангел, а вон то облако очень походило на бегемота, а это на раскрытую пасть дракона. Я так увлеклась, что не заметила, как на глаза упала тень, лошадиная морда опустилась к моему лицу и всхрапнула в самый нос.

От неожиданности я чихнула, кобылка удивлённо отпрянула. Я перевернулась, села упираясь руками в траву, и мы удивлённо уставились друг на друга. Рыжая трёхлетка с белой чёлкой и чёрным носом смотрела на меня чёрными глазами. Лошадка опять всхрапнула, подошла на шаг и стала обнюхивать мои волосы.

Я зажмурилась от радости. Какая она красивая и, наверняка, добрая и очень смирная. Я была уверена, что Марко выберет мне именно такую. А она взяла и укусила меня за ухо.

— Ах ты, вредина. — Я вскочила и босиком бросилась за нахалкой.

Кобылка, весело заржав, отпрыгнула назад, развернулась, дала козла и рванула прочь к конюшням.

Вот тебе и тихая и смирная. Пробежав десяток метров по колючей траве и безнадёжно отстав, я остановилась. Если она не хочет, чтобы я была её наездницей, то и я не горю желанием на ней ездить, такая и в галоп понесёт и сбросит на повороте, просто, если я ей надоем. Ничего, на конезаводе много красивых лошадок, есть из кого выбрать. К тому же я оставила на берегу ботинки.

Расстроенная — всё-таки красивая лошадка, высокая тонконогая, грива белоснежная, и такой же белый хвост, но характер не дай бог — я побрела обратно к берегу.

Услышав за спиной ржание и ожидая от вредины подлянки, резко оглянулась. Рыжая молния неслась на меня, проскакала мимо, и встала на берегу, нависнув над моими ботинками.

— И как это понимать? — Я уперла кулаки в бока, боясь приблизиться. Как-то не складываются у нас отношения с вертихвосткой. — Ты отдашь мне ботинки?

В ответ я услышала заразительное веселое ржание, рыжая притопнула копытом, опустила морду и пихнула носом один ботинок.

— Это значит, я могу его взять? — Не видя другого выхода — не ходить же мне теперь босой — я сделала осторожный шаг к кобылке.

Та всхрапнула, уже обиженно, опустилась на передние колени и легла в траву.

Нет, ну вы подумайте, она предлагает мне перемирие.

Осторожно подойдя к лошади, села рядом, протянула руку и глядя в чёрные глаза, улыбнулась.

— Можно? Я не обижу.

Рыжая фыркнула и потянулась ко мне, подставляя голову под мою руку.

Грива и на ощупь оказалась шёлковой, а шкура не такой уж жёсткой. Видимо за лошадкой тут хорошо ухаживают. Надеюсь, я смогу не хуже. В порыве чувств, нарвала цветов, сплела венок и надела на лошадку. Рыжая удивлённо скосила глаз на свисающий василёк.

— Не нравится?

Кобыла тряхнула ухом, венок упал на нос, она цапнула его зубами и с удовольствием слопала.

Я весело рассмеялась.

— Вот теперь я уверена, что мы подружимся.

Лошадка тонко заржала и вскочила на ноги. Я тоже встала, прихватила свои ботинки, положила ладонь ей на круп и мы вместе пошли по направлению к конюшням. И там меня ждал сюрприз — Марко и выбранная им для меня лошадь.

— Смотри, какую красавицу тебе отдал граф!

— Эм-м-м, — я покосилась на свою кобылку. Та точно так же косилась на меня, словно спрашивая, ну и кого я выберу?

Барон привёл великолепную лошадь: чисто белого окраса с белоснежной гривой, такую дарить только принцессам. На её фоне моя рыжая выглядела совсем обычной. Но она смотрела на меня, я на неё, и понимала, что никакой другой лошади мне не надо.

— Марко, тут такое дело... — я не знала, что сказать, чтобы не обидеть мужчину в лучших чувствах. Он наверняка долго уговаривал графа, отдать мне эту чистокровку, а тут я привела невесть что. — Я уже нашла себе лошадь.

Кобыла возмущённо фыркнула и я с улыбкой коснулась её гривы.

— Вернее это она меня нашла. Только ты не обижайся, ладно. Ну, куда я поеду на белой лошади? За ней столько ухода нужно и она слишком приметная, а я не хочу привлекать внимания, вдруг разбойники и всё такое.

Пока я сбивчиво оправдывалась, мужчина еле сдерживался от смеха.

— Стаська, ты невозможна, я выпрашиваю ей самую красивую лошадь, а ты... где ты её нашла?

Оставив свою красавицу, мужчина подошёл к моей кобыле и строго посмотрел в глаза.

— Стой смирно, — он стал внимательно осматривать копыта, ощупал ноги, а когда хотел осмотреть зубы, она от возмущения укусила его за палец. — Ты что делаешь! — Прикрикнул он на лошадь.

— А ты что? — Я тоже была возмущена, наравне со своей лошадкой. — Не нравится мой выбор, так и скажи. И нормальные у неё зубы, мог просто спросить.

Укушенное ухо, дало о себе знать несильной болью. Только бы Марко не спросил, откуда я знаю про зубы. Будет неловко отвечать.

— Сильно укусила? — Взяв ладонь мужчины, осмотрела палец. А моя рыжая хорошо его цапнула, даже кровь выступила. — Нужно чем-нибудь намазать.

— Ерунда, заживёт.

Я подняла взгляд на улыбающееся лицо барона. В конюшне кроме нас никого не было. Только было слышно, как в денниках фыркают лошади. Пахло сеном, навозом и старой потёртой кожей. Мужчина нежно коснулся моего лица, склонился для поцелуя. Я привстала на цыпочки, потянулась к нему... и получила удар в спину носом от своей кобылы.

Барон засмеялся, успев поймать меня в полёте.

— А она с норовом, теперь я понимаю, почему ты её выбрала.

Я возмущенно оглянулась. Рыжая, как ни в чём ни бывало, смотрела на меня, шагнула ближе и ласково ткнулась в плечо, подталкивая к выходу.

— Хочешь уйти отсюда? Ну, пойдём. Марко, извинись за меня перед графом, он отдал замечательную лошадь, но я возьму рыжую.

— Я уже понял, — мужчина смотрел на нас с улыбкой, ничуть не разочарованный, что нам не дали поцеловаться. — Топайте на манеж, посмотрим, как она даст на себе ездить. Только, Стась, если она тебя скинет, пообещай, что выберешь другую лошадь.

— Я подумаю, — я спрятала от него улыбку, не собираясь сообщать, что не буду искать замену Рыжке. Кажется, я впервые в жизни только что влюбилась, и кто бы мог подумать, в собственную лошадь, ужас.

А выходя из конюшни, услышала, как Марко раздосадовано бормочет: "Интересно, она будет так же реагировать и на Одрина?" и чуть не прыснула со смеху, а потом задумалась. Если рыжая будет отпинывать меня от всех парней я так и помру старой девой.

— Думаю, эту проблему мы решим, правда, Рыжая? — Я ласково потрепала кобылку за шею.

Он тонко заржала, словно соглашаясь с моими словами а, завидев манеж, галопом ускакала обратно на луг. Только не это. У меня никакого здоровья не хватит гоняться наперегонки с резвой лошадью, чтобы загнать её на манеж и потренироваться в верховой езде. И что делать?

— А вы попробуйте оседлать её не в манеже, — ко мне подошёл старый грум и опёрся на вилы. — Снежка не любит замкнутые помещения.

— Снежка? — я очень удивилась, услышав кличку лошади. — Она же рыжая.

— Сейчас да, а родилась белоснежной как первый снег. — Мужчина закивал каким-то своим мыслям. — А как окрас поменяла, так её из племенной работы выбраковали, но характер к тому времени уже испортился. Так что вы, лери, с ней поосторожней. Кобыла с норовом.

— Это я уже поняла.

— Вы пока с седлом не спешите, попробуйте накинуть на неё уздечку.

Хорошая мысль, только кто бы объяснил мне, что такое уздечка и как её накидывают. Ох, чую, покусанным ухом я сегодня не отделаюсь.

В общем, так и вышло. Марко, поняв мои затруднения, прочитал длинную лекцию о лошадях, их повадках, болезнях, особенностях ухода. Рассказал и показал, какое необходимо снаряжение и уговорил грума дать мне потренироваться на какой-нибудь смирной лошади.

И пока я пыхтела, пытаясь оседлать смирную коняжку и затянуть подпругу, Снежке надоело бегать одной по лугу, и она вернулась в конюшню посмотреть, почему я за ней не иду.

Услышав возмущённое ржание, я выглянула из денника. Рыжая фыркала, била копытом и грозно косилась то на Марко, то на грума, не подпускающих её ко мне.

— Иж, норов показывает, — мужчина с улыбкой смотрел на свою бывшую воспитанницу. — Иди, иди, придёт она к тебе, а пока не мешай.

Кобыла опять фыркнула, но не ушла. Наоборот подошла ближе и сунула морду в чужой денник, посмотреть, чем таким важным я занята. Поняла, что ничем интересным и гордо задрав нос, отошла к кормушкам и принялась жевать овёс.

— Её готовили к скачкам? — Марко задумчиво смотрел на кобылу.

— Конечно, — грум взялся вычищать соседний пустой денник, пока остальные лошади на выгуле. — Она и сейчас их выигрывает, только её больше не выставляют.

— Почему?

— Когда ты застегнёшься? — Лошадь мне досталась настолько спокойная, что я, обнаглев, уперлась ей в бок коленом и изо всех сил тянула подпругу. До сих пор седло постоянно норовило съехать со спины на брюхо, и сейчас я хотела затянуть ремни потуже. — О! Кажется, получилось!

Ладони покраснели и горели неимоверно, но я была довольна своей работой.

— Потому что граф презентует на скачках свою новую породу, а Снежка больше ей не соответствует.

Марко зашёл в денник, проверить мою работу. С лёгкостью затянул ремни туже на две дырки, показав насколько нужно и расстегнув, хлопнул меня по плечу.

— Тренируйся.

Я чуть не взвыла. Первый раз еле еле застегнула, а это оказалась только первая попытка.

К вечеру я умаялась так, что уснула в экипаже, пока мы ехали обратно в город и никакой галдёж, устроенный девчонками мне не мешал сладко спать.

Марко заставил меня тренироваться, не только седлать лошадь, но и научил, как правильно её надо чистить. Муж Клариссы должен мне за проделанную работу. Кажется, я перечистила всех лошадей в конюшне. Кроме своей рыжей. Она так и не позволила ничего больше, кроме как гладить её по гриве.

Вымоталась за этот день не только я. Марко пришлось вытаскивать из экипажа нас всех по очереди.

— Господи, я никогда не привыкну к езде на лошади, — Аркадий Борисович, еле разогнул ноющую спину и, опираясь на Петрункова, медленно пошёл к дому. У Жени тоже дрожали руки, но он из принципа тащил на себе шефа, стараясь не показывать, что у него тоже болит каждая мышца.

Зоя с Ларисой вприпрыжку проскакали по ступенькам и с радостными криками умчались вглубь дома.

— Ох, спасибо вам, барон, — Сафира с одной стороны повисла на руке Марко.

С другой уже висела я, боясь упасть без посторонней помощи.

Вместе мы доковыляли до гостиной и как спелые груши попадали на диван.

— Всё, я отсюда никуда не двинусь, — закрыв глаза, откинула голову на диванную подушку и закрыла глаза. Я так устала, что даже вкусные запахи, доносящиеся с кухни, не могли подвигнуть на такой подвиг, как встать с дивана.

— А как же ужин? — Развеселился барон. Вот кто не устал ни капельки.

— К чёрту ужин, я не дойду даже до своей кровати.

— Угум, — поддержала меня с соседнего дивана Сафира.

Марко глянул на меня, на неё, усмехнулся и ушёл на кухню. Вернулся пять минут спустя, неся два подноса, полные всяких вкусностей. В основном мяса с картошкой, а ещё был салат и горячая булочка с корицей.

— Ешьте, иначе завтра будете валиться с лошадей. Верховая езда требует много силы.

— Это я уже поняла, — простонала королева ресторанов, заставила себя сесть ровно и стала вяло ковыряться вилкой в своей тарелке.

У меня сил не было даже на это. Едва взяв вилку, он тут же выпала из рук. Ну, это уже слишком, чтобы какая-то вредная кобыла довела меня до стояния, что я не смогу держать столовые приборы.

Под насмешливым взглядом барона, подняла вилку с пола, вытерла её салфеткой и воткнула в кусок мяса. Надкусила и принялась медленно жевать, чувствуя, как от вкуса пряной горячей еды просыпается зверский голод. Я и заметить не успела, как прикончила всё, что было на подносе.