Хроники Эринии. Дракон стремится к морю.

— Да откуда же вы прибыли? - прохрипела я, бессильно опускаясь на одно колено.

— Откуда? — усмехнулся Уильям, — скажем так, по сравнению с вашим нормальным миром, то место — сущий кошмар. Вы даже не представляете, с кем мне довелось иметь там дело.

— Силком вас туда никто не тянул, — слабо улыбнулась я.

— Верно, — согласился Скиталец, — команду "Валруса" Фойерштайн набирал исключительно из добровольцев.

— Уверена, в плавание вы отправились не простым матросом, — я банально тянула время, чтобы набраться сил. Их у меня почти не осталось.

— Я был штурманом, — пояснил пришелец, - и да будет вам известно, это очень неблагодарная работа. Особенно для первопроходца.

— А как же романтика?

— Развеялась без следа при первом же столкновении с суровой реальностью, — поморщился Уильям, — впрочем, я ни о чём не жалею.

— А почему были штурманом? — поинтересовалось я, — вы, что, потерпели кораблекрушение?

— Кораблекрушение? — задумчиво переспросил Скиталец, поднося руку к подбородку, — какой удачный образ, — тихо произнёс он несколько секунд спустя, пристально посмотрев мне прямо в глаза, — мы столько времени бороздили по Восьми Кругам, наводя страх и ужас на всевозможные порождения Тьмы, что даже не заметили, как из грозных, таинственных пришельцев превратились в неотъемлемую часть этого жуткого мира. "Валрус" под "Весёлым Роджером" стал местной достопримечательностью, поглазеть на которую с безопасного расстояния, естественно, съезжались зеваки со всего Восьмикружья. Не поверите, но они встречаются даже там. Грустный финал...

Да, безрадостная вырисовывается картина. Ведь совершенно очевидно, что мой противник не просто находится по ту сторону добра и зла. Восемь Кругов. Выходит, Скиталец со товарищами долгие годы странствовали по мирам, где о самом понятии "добро" имеют весьма и весьма смутное представление, а вернее, не имеют никакого представления вовсе. О том, как это самым роковым образом отразилось на моральных принципах Уильяма, ясно говорила гибель несчастных девчонок Ратиславы. И почему бы сверхчеловеку, а Скиталец, судя по его репликам и поведению, причислял себя именно к данной категории существ, под настроение не стереть с лица Эриннии... Монтиньи — осёл. Да и я не лучше...

— Значит, до Девятого Круга вы так и не добрались, — я не смогла скрыть некоторого злорадства, — и ваше увлекательное плавание потеряло всякий смысл...

— Всему рано или поздно приходит конец, — невозмутимо ответил пришелец, — кстати, наш поединок — не исключение, — продолжил он, бросая на меня многозначительный взгляд, — ну...

— Между прочим, — попыталась я выиграть последние, драгоценные секунды отдыха, — "Дух смерти" превосходит по мощи "Копьё"... Это ваше мнение о моих боевых способностях?

— Ну что вы, конечно, нет, — бросился успокаивать меня Скиталец, чему я, разумеется, была очень рада во всех отношениях, — смею вас заверить, у меня и в мыслях не было задеть вас за живое, и уж тем более намеренно обидеть моим выбором. Просто копья — это моя страсть. Я питаю к ним особую слабость. А заклинание, применённое против вас, я специально развивал до высшего уровня.

— Я это почувствовала, — кисло улыбнулась я, — мои комплименты.

— Польщён и очень признателен, — поклонился Уильям, — кстати, я внёс в него важные дополнения. Вы, надеюсь, заметили, по какой сложной траектории летит моё заклинание? Это намного увеличивает его разрушительную мощь.

— Признаюсь, мне было не до этого, - несколько смутилась я, — но бьёт ваше копьё, действительно, будь здоров.

— Очень жаль, — искренне огорчился пришелец, — но ничего, я любезно предоставлю вам, по меньшей мере, ещё одну возможность. Вы готовы?

— Билли, заряжай, — задорно подмигнула я, поднимаясь на ноги.

— Я был у Фойерштайна штурманом, а не канониром, — как-то уж очень недобро улыбнулся Уильям, — но если вы настаиваете...

Слова Скитальца оказались сущей правдой. Пущенное им копьё и в самом деле летело не по прямой линии, а по какой-то замысловатой спирали, словно его трясло от лихорадочного возбуждения и нестерпимого желания поскорей пронзить мою плоть. Представляю, какая горькая досада охватит тебя и твоего хозяина, когда ты потерпишь полное фиаско. У меня ещё остались кое-какие сюрпризы, специально припасенные для таких случаев. Я долго училась, но теперь умею отражать мощные заклинания с наименьшими затратами энергии и сил. Моя личная разработка. Скажу сразу, мои труды окупились сторицей. Я побеждала и рыцарей Сапфирового Зала, и паладинов-стратегов Великих Орденов, и мятежных берегинь и кудесников во время братоубийственной Гражданской войны, то есть, тех — кто превосходил меня в магической силе. Очень надеюсь, что моя техника не подведёт меня и на этот раз. В конце концов, я уже сражалась с боевыми некромантами.

Никаких "железных щитов", "алмазных панцирей" или "гранитных стен". Все эти заклинания относятся к жёстким блокам, они принимают на себя всю мощь магических атак противника, а потому, мало подходят для схватки с тем, чьи магические умения значительно превосходят ваши. Моя техника основана на совершенно иных принципах. Я создаю защиту, которая мягко отводит атакующее заклинание в сторону, не позволяя ему поразить намеченную цель (то есть меня). Так копьё, (а ведь именно "копьё" применил против меня Уильям) сталкиваясь с рыцарской кирасой, не пробивает её насквозь, а, благодаря сферической форме последней, бессильно соскальзывает, не причиняя никакого вреда мчащемуся во весь опор всаднику. Вы ведь не раз наблюдали подобную картину на рыцарских турнирах, устраиваемых нормандинскими и алеманскими владыками. Разумеется, построение такого заклинания требует серьёзной подготовки и огромного боевого опыта, но и того и другого мне не занимать. Итак, "Непроницаемая полусфера"! (физику, физику учить надо)

На этот раз я отступила всего на один шаг. А где-то справа от меня "копьё" Скитальца с бессильной злобой вонзается в бетонный пол, выбивая в нём широкую и глубокую воронку. Вторая атака, и такая же воронка возникает уже слева от меня. А я, между прочим, непоколебимо стою на месте. Чем я только раньше думала? Гордо расправив плечи, я торжествующе посмотрела на несколько обескураженного таким поворотом событий пришельца. Впрочем, он довольно быстро пришёл в себя.

— Вы удивляете меня всё больше и больше, — в голосе Уильяма слышалось искреннее уважение, пусть даже и с нотками еле уловимой иронии, — должен признаться, с подобным я сталкиваюсь впервые. Обязательно возьму ваш метод на вооружение.

— А там, в Восьми Кругах, что, все настолько тупые? — с деланной небрежностью поинтересовалась я.

— За всех не скажу, но те, с кем мне довелось схлестнуться, по счастью, особым умом не блистали, — мягко улыбнулся Скиталец, — что же, в свете увиденного... так вы говорите, "Дух смерти" — более мощное заклинание? И оно, если мне не изменяет память, ещё и самонаводящееся? — мягкая улыбка как-то уж очень резко сменилась жёсткой и, прямо скажем, нехорошей усмешкой.

Вот самонаводящихся заклинаний мне как раз и не хватало. Нет, приятель, я не уступлю инициативы и твой опасный замысел сорву во что бы то ни стало. "Незримая смерть"!

Не называйте это заклинанием. То, что применила я, включает в себя несколько различных чар, схожих своим ужасным влиянием на любое живое существо. Их основа — крайне вредоносное излучение особых, буквально заряженных чистой смертью, частиц. Действует оно на человека или животное необычайно разрушительно. В начальной стадии это проявляется по-разному — резким упадком физических сил, ослаблением иммунитета, снижением магических возможностей — тут многое зависит от конкретно применённого заклинания, ну а в итоге, если не принять решительных мер, всё завершается очень и очень плачевно. Почему излучение прозвали "незримой смертью"? Не только из-за того, что его нельзя увидеть невооружённым взглядом, а несчастная жертва поначалу ничего не ощущает и даже не подозревает о страшной опасности, которая ей грозит. Излучение не обнаружить и с помощью классической магии. Правда, в конце концов, сильнейшие маги Эриннии создали прибор, способный не только засекать излучение, но и измерять его силу, но ведь каждого таким прибором не оснастишь. А, кроме того, вся прелесть "незримой смерти" состоит в том, что применять её можно не только против одного человека, но и, что называется, "по площадям". В древние времена с её помощью выкашивали целые города и области. Потом наши предки взялись за ум, и "незримую смерть" запретили во всём мире Чёрной Луны. И во многом, именно из-за неё некромантия и практикующие некроманты объявлены вне закона.

По идее, после облучения магическая мощь Скитальца, равно как и его устойчивость к магии, должны резко снизиться. Но как всё будет обстоять на самом деле? Во всяком случае, "незримая смерть" незримой для него не стала. Судя по его насмешливому взору и кривой ухмылке, он её прекрасно почувствовал. Но занесённую для вызова "Духа смерти" руку всё-таки опустил. Уже хорошо.

— Ну, ведь можете, ведь можете, когда захотите, — в голосе пришельца совершенно не слышалось досады или раздражения, наоборот, казалось, что моё заклинание лишь улучшило его настроение.

— Открою вам один секрет,— доверительно продолжил он, — я всегда предпочитал именно так вести войну. Знаете, почему?

— Вообще-то догадываюсь, — ответила я, — но если желаете поговорить, валяйте. (Я как раз успею восстановиться).

— Согласитесь, все эти разящие молнии и огненные потоки, при штурме вселенских центров мудрости и красоты, неизбежно приводят к самым ужасным, катастрофическим последствиям, исправить которые уже не под силу никому.

— Вы о гибели памятников культуры, бесценных произведений искусства и библиотек? — уточнила я.

— Именно, именно, — с горечью подтвердил Уильям, — сколько раз я становился свидетелем этого дикого безумия, когда в бушующем, беспощадном пламени войны, гибли наивысшие достижения человеческого гения, заслужившие права, и я не побоюсь этого слова, законного права на бессмертие! Всякий раз, при виде подобной трагедии, моё сердце обливалось кровью. Нет, не могу, не могу без дрожи вспоминать об этих кошмарах. Взять хотя бы это аббатство — аббатство Святого Антония...

— Наслышана о той ужасной истории, — не моргнув глазом, соврала я.

— Вот почему, — несколько успокоившись, продолжил Скиталец, - я всегда настаивал, чтобы при наших рейдах на города, мы применяли только "Сияние святой Альбертины".

— Вы так его именуете?

— Не правда ли, удачное название? - вопросом на вопрос ответил Уильям.

— В нём чувствуется поэзия, — согласилась я после секундного раздумья.

— Самое главное, что может быть проще? Мы облучаем город, отплываем от него на некоторое, весьма непродолжительное время, (вы, надеюсь, уже составили верное представление о магических возможностях нашей бравой команды), а затем возвращаемся обратно, чтобы пожать лавры бескровной победы. И вот, пожалуйста, в городе царит тишина и покой...