Эльфы целенаправленно гнали нас по лесу прямо на гигантскую паутину, намного больше этой. Выхода не существовало, вокруг была только смерть. И тогда мы с друзьями решили попробовать прорубиться сквозь паутину. Мы жгли её факелами, резали мечами и топорами и довольно легко пробрались глубоко внутрь. А там на нас массово начали нападать пауки — мелочь лезла под одежду, а пауки покрупнее прыгали на головы. Но мы всё равно отбивались и прорубались всё глубже и глубже. Помогали тем, кто застрял в паутине, поддерживали раненых, никого не бросали. А потом одного из нас вдруг схватили бронированные когтистые лапы и потащили наверх. И сразу раздался жуткий крик. Сквозь паутину мы увидели огромную паучиху — она шагала на своих ходулях по прочной паутине поверх нас и выбирала следующую жертву. И вот тогда среди нас началась паника. Опытные солдаты, ветераны многих битв, бросали оружие и, обезумев от страха, кидались в паутину и влипали, как мухи.
Лишь несколько бойцов не бросили оружие и продолжили прорубаться вперёд. Смерть косила людей повсюду — кто-то падал от изнеможения и уже не мог подняться под тяжестью шевелящегося ковра из пауков, другие на ходу распухали от паучьего яда, третьих затягивала наверх и умерщвляла эта гигантская паучиха. На свободу через паутину смогли прорваться лишь трое, двое из которых к вечеру умерли от яда. Моё тело тоже почернело и распухло, ступни ног не влезали в сапоги. Но я выжил, дварфы вообще более устойчивы к ядам, чем люди...
Суртак Тяжёлый факелом безжалостно выжег паутину на дороге, десятки обгорелых паучьих трупиков посыпались на землю. После чего наш обоз прошёл опасное место и продолжил движение. Мы двигались осторожно, проверяя подозрительные кусты и древесные завалы по обеим сторонам дороги. Но, по-видимому, всё же обоз двигался быстрее, чем обычно шли по этому опасному лесу дварфы, так как к исходу четвёртого дня Суртак объявил, что наш караван нагнал потраченное в двух битвах у речной переправы время и опять укладывается в график, посему спать мы будем сегодня в безопасности в горном форте.
Это известие подбодрило остальных дварфов — сразу появились улыбки на бородатых лицах, начались разговоры о горячем ужине и крепком пиве. Молодые дварфы, не стесняясь особо присутствия Феи в отряде, начали между собой живо обсуждать достоинства и таланты, а также доступную цену жриц любви в горном форте. Видно было, что это место для ночёвки пользовалось у дварфов особой популярностью.
Ещё через пару часов впереди сквозь прорехи в сплошном покрове листвы забрезжил солнечный свет. Это оказалось очень непривычно после четырёх суток сплошного сумрака в древнем лесу, где ни один лучик света не пробивался напрямую до земли. Не думал, что жители подземных городов так будут радоваться солнцу! Дварфы улыбались свету и произносили горячие благодарственные молитвы Тору и другим богам за успешный переход через опасный лес.
Лес, действительно, вскоре закончился. Причём закончился сразу, резко. Позади остался сумрачный сырой мир оттенков зелёного, возвышающийся сплошной вертикальной стеной над открывшимся ярким солнечным миром. Но словно древнее волшебство не давало могучему лесу переступить какую-то невидимую черту, границу. Ни одного самого малого деревца, ни одного старого пня не наблюдалось дальше. Виднелись лишь поросшие мхом камни, серые валуны и покрытые редкой травой склоны, дорога пошла вверх.
К нашей дороге то справа, то слева присоединялись такие же едва протоптанные колеи, просочившиеся через древний лес, дорога ширилась и стала более ухоженной. А вскоре началась и брусчатка — дорога в горах оказалась аккуратно вымощена обтёсанным камнем. Я не успел обдумать, кому вдруг потребовалось тратить столько сил и времени на облагораживание дороги в безлюдной горной местности, как ответ сам показался за поворотом.
Дорогу перегораживал шлагбаум, возле которого стояла высокая деревянная будка для охранников. Тут же поджидали угрюмые типы ростом под три метра с жуткими на вид палицами в руках. Из всей одежды на этих смотрителях были лишь грязные набедренные повязки. У самого крупного и опасного на вид охранника на шее висело ожерелье из черепов. Как ни странно, Суртак Тяжёлый при виде этих вооруженных гигантов не стал волноваться или готовиться к бою. Наоборот, мне показалось, что старый дварф даже успокоился.
— Это тролли. Они следят за сохранностью моста и берут с путников плату за проезд, — подсказала мне Ленка. — Причем принято, что здесь каждый сам за себя платит. Видимо, таблицу умножения тролли в школе не проходили. Мне говорили, что в прошлом году с каждого пешего брали по три менки за проход моста.
Тролли действительно не выражали агрессивности и просто стояли, перегородив дорогу. Но не знаю, какой безумец стал бы спорить с такими охранниками — это были огромные длиннорукие существа с внушительными мышцами и страшными жёлтыми клыками.
— Три менки с человека, два цехина с лошади и пять цехинов с телеги, — прорычал грозно тролль с ожерельем из черепов, породив своим рыком эхо в горах.
Дварфы не стали уточнять, что они не являются людьми, а волы не являются лошадьми. Все по очереди положили на гигантскую ладонь тролля по три медных монетки. Я, Фея и Пузырь также заплатили пошлину. Затем Суртак из своего кошеля заплатил за всех волов и все телеги. Тролль подождал ещё минуту, словно обдумывая — не обманули ли его? Потом высыпал горсть монет в свой кошелёк и дал отмашку остальным. Тролли ушли с дороги, один из них поднял шлагбаум перед нашим караваном. Мы подошли к обрыву, прорезающему горный склон.
Каменный мост через глубокую попасть оказался сделан на совесть и содержался троллями в идеальном состоянии. Мост был широким, на нём даже могли разъехаться две телеги. Но всё равно мост через пропасть смотрелся жутковато. Особенно после того, как я обратил внимание, что камни моста не скреплены между собой цементом или другим связующим раствором. Тяжёлый слегка выгнутый вверх мост держался исключительно из-за хорошей подгонки по форме камней между собой. Дварфы, тем не менее, бесстрашно повели волов с тяжёлыми телегами на этот мост. Я на всякий случай чуть приотстал, но убедился, что первая телега благополучно прошла.
Фея и Пузырь давно находились уже на противоположной стороне и удивленно и неодобрительно поглядывали на отстающего. Тогда я, чтобы никто не обвинил меня в трусости, решился пройтись по перилам моста. Парапет попался ровный и широкий, почти полметра шириной, но всё равно идти по нему было жутковато — слева находилась пропасть, дна которой даже не было видно из-за темноты внизу. К тому же поднялся ощутимый ветер, наклоняющий меня в опасную сторону. Тем не менее, я быстро преодолел мост и спрыгнул на землю возле своих друзей, получив сразу подзатыльник от Феи, которая сильно переживала за меня. На Фею я, конечно же, не стал обижаться.
* * *
Горный форт оказался небольшой, но очень внушительной крепостью, перегораживающей своей высокой каменной стеной единственную горную дорогу. В воротах стояли вооруженные копьями крепкие стражники в одинаковых серебристых кольчугах, высоких заострённых кверху шлемах, кожаных сапогах и длинных плащах синего цвета. На плащах у них золотистой вышивкой был изображен красивый сокол с расправленными крыльями.
— Это "Золотой сокол", пятый легион Холфорда, одно из элитных подразделений Империи, — пояснил нам Суртак Тяжёлый. — Попасть в этот легион считается огромной честью для воина, но и дисциплина в нём самая суровая. Этот форт является граничным при въезде во внутренние равнины человеческой Империи, он контролирует единственную нормальную дорогу через горный хребет на многие дни пути вокруг, его люди всегда тщательно охраняют.
Элитные воины остановили наш обоз и, откинув накрывавшую телеги ткань, быстро и по-деловому провели осмотр товаров. Увиденное, кажется, удовлетворило их, и начальник караула — усатый высокий седой дядька — обратился к Суртаку, безошибочно определив в нём главного:
— Оружие, руду и уголь можно провозить беспошлинно. Проезжайте, уважаемые дварфы.
Внутри форт оказался крупнее, чем казался снаружи. Здесь находилась целая улица из домов ремесленников, а также торговые ряды на центральной площади, две гостиницы, большая кузница, конюшня, множество двухэтажных жилых домов и высокая цитадель начальника форта, над которой развивалось два флага — уже виденный нами синий стяг с золотым соколом и огромное бело-зелёное полотнище c пятью переплетающимися коронами посредине.
В этот момент мы едва не "спалились" на ровном месте, потому что любознательная Фея решила непременно узнать у Суртака Тяжёлого — что это за большое красивое знамя? Суртак, да и остальные дварфы, слышавшие вопрос, остановились и посмотрели на нас как на идиотов:
— Уважаемая Фея, это вообще-то флаг Империи, он есть в каждом человеческом посёлке. Стыдно не знать собственный флаг гражданину Империи, тем более человеку по расе.
Фея смутилась и не знала, что сказать в своё оправдание. Пузырь притих, испуганно забегал глазами и, как мне показалось, даже готов был бежать без оглядки. Пришлось мне срочно вмешиваться в разговор и на основе заготовленной нами заранее легенды объяснять, что в нашей глухой лесной деревне такого флага не имелось. И что я сам, хоть и слышал многократно от своих родителей описание знамени нашей Империи, тоже впервые вижу это знамя вживую. Дварфы вроде поверили, хотя Суртак ещё долго ворчал по поводу современной молодежи, забытых традиций и упадка нравов.
Был вечер, солнце уже скрылось за горными вершинами, но торговля в горном форте ещё продолжалась, среди прилавков бродили покупатели. Дварфы разделились — двое пошли договариваться насчет кормления в конюшне своих волов, а остальные остались на рынке выкладывать товары на прилавки.
Мы втроём отпросились у Суртака Тяжёлого и, не сговариваясь, сразу пошли на улицу ремесленников. Всё же, как мы дома ни готовились к походу, наши наряды заметно выделялись от одежд окружающих, мы смотрелись нелепо и привлекали ненужное внимание. Фея издалека приметила лавку швеи и покинула нас с Пузырём, обещав позже найти нас в ближайшей гостинице. Пузырь также собирался сам выбрать себе одежду, достойного будущего рыцаря.
Я же первым делом осмотрелся и для начала заметил ювелирную лавку, охраняемую двумя мрачными громилами самой что ни есть бандитской внешности. Под пристальными взглядами этих типов я поднялся на крыльцо и открыл тяжёлую дверь. Один из охранников зашёл внутрь сразу вслед за мной. Хозяин магазинчика — рыжий низкорослый дварф — осмотрел меня и, видимо сочтя неопасным, отправил своего охранника обратно за дверь.
— Что желает молодой господин? — поинтересовался хозяин.
— Молодой господин желает оценить стоимость перстня и двух камней, — в тон ему ответил я.
Я выложил на покрытый замшей прилавок добытые на переправе трофеи. Дварф осторожно взял кольцо и, рассмотрев его через увеличительное стекло, вдруг повысил голос почти до крика:
— Это кольцо означает принадлежность к купеческой гильдии Холфорда, купец никогда добровольно не расстался бы с ним. Я не стану покупать кольцо и должен вызвать стражу.
Видимо, он нажал скрытую кнопку тревоги или ещё каким-то образом вызвал охранников, так как внешняя дверь открылась, и оба громилы вошли в комнату уже с короткими мечами в руках.
— Можешь вызывать охрану, уважаемый, — я постарался сохранить спокойствие. — Это кольцо было подобрано мной на месте нападения бандитов на столичный караван, есть несколько свидетелей. И у меня есть письмо от спасённого мной торговца из этого каравана, которое мне поручено передать в Холфорд. Так что кольцо законно принадлежит мне, и если ты не хочешь его оценивать, то я найду другого ювелира.
— Такие кольца запрещено покупать во всей Империи, чтобы не было искушения у грабителей, — уже спокойнее проговорил дварф. — Я не смогу его потом продать... хотя... если камень... да, вынимается...
Дварф отослал охранников обратно на улицу, взял увеличительное стекло и внимательнее рассмотрел камень. Явно жадность боролась сейчас с ответственностью. Жадность победила. Дварф решился:
— Закон не запрещает мне ремонтировать украшения. Будем считать, что ремонт оказался неудачным, оправа расплавилась и пришлось золото переплавлять. Я куплю не кольцо, а отдельно камень, отдельно золото. Я могу на таких условиях взять кольцо в "починку".
— Хорошо, мастер. А сколько будет стоить камень и оправа после такого неудачного ремонта?
— Камень десять золотых. Оправа два цехина.
Я понял, что дварф сильно занижает цену на крупный драгоценный камень.
— Неплохая цена, уважаемый. Но уверен, что я смогу найти ювелира, который также ремонтирует драгоценности. И который заплатит не меньше пятидесяти корольков в качестве компенсации за неудачный ремонт...
— Я смогу заплатить тридцать за сохранение своей репутации опытного мастера по ремонту драгоценностей, — подхватил, улыбаясь, дварф. — И даже по двадцать корольков за каждый из двух других камешков. Это хорошая цена на них.
Я подумал немного и согласился. Дварф быстро расплатился и убрал с прилавка драгоценности. Когда я уже собирался выходить, торговец неожиданно спросил меня про мой арбалет:
— Прости моё любопытство, уважаемый, но что за клеймо стоит на твоём оружии? Если смотреть по внешней рамке рисунка, то это работа одного из мастеров Малых Граничных холмов. Но что за клан, непонятно.
Я коротко рассказал историю оружия — как мы попали в пещеры к дварфам, как стали свидетелями спора Ярика Тяжёлого и Тумика Тяжёлого, как Ярик сделал мне арбалет и ушёл путешествовать. Дварф спросил заинтересованно:
— Так вы идёте с обозом из клана Тяжёлых? Как там поживает Суртак — не помер еще от старости?
— Суртак Тяжёлый возглавляет обоз, он сейчас на центральной площади.
Дварф сразу оживился:
— Тогда пора мне закрывать лавку на сегодня. Пойду, пообщаюсь со своим прадедом. В прошлом году Суртак сильно болел, и обоз оба раза водил Тумик. Думал, не увижу больше старика, а столько ещё хотелось с ним обсудить!
— Так вы тоже из клана Тяжёлых? — удивился я.
— Нет, я из клана Железный Кулак, — даже немного обиделся мастер. — Младшая дочь Суртака вышла замуж на лучшего мастера из клана Железный Кулак. Так что Суртак — мой прадед, а Ярик Тяжёлый — мастер, что сделал твоё оружие — это мой троюродный дядька. Если бы ты сразу сказал, что идешь с дварфами из клана Тяжёлых, я бы не был столь придирчивым. Да и цену бы, может, чуть большую дал.
Я вышел из лавки ювелира и прошёлся по всей улице мастеров, не пропустив ни одной лавки. Для начала оделся по местной моде. Две лавки портных находились как рядом с лавкой ювелира и стояли напротив друг друга. Поскольку сейчас в одной из них как раз обслуживали Пузыря, я зашёл в противоположную. Худой бледный мастер-портной, из своего окна с явным раздражением наблюдавший за суетой в лавке конкурента, при моём появлении на пороге его лавки вскочил и выбежал навстречу.
— Что угодно молодому господину? — поинтересовался он, пропуская меня внутрь своего небольшого магазинчика, все стены которого оказались увешаны кожаными и холщовыми куртками и брюками. Выбирайте образец на любой вкус, моя служанка очень быстро подошьёт выбранную одежду под ваши размеры, глазом не успеете моргнуть.
