— Останови здесь, — попросил Элкси таксиста.
— Нам еще далеко, — сказал Олаф, — Три квартала.
— Дойдем пешком. Лоукен, имей совесть. Я здесь не был никогда в такое время.
— Бедный... Ну ладно, пошли.
Они расплатились с таксистом и вышли в город.
Было уже не жарко. С гор, чьи вершины были хорошо видны за низкими крышами домов, тянуло прохладой. Много лет назад, когда Эклана была еще маленьким городом, крошечным островком цивилизации на дикой чужой планете, горы были видны отовсюду. Потом город выполз из долины и потянулся толстой ленивой змеей к самому побережью океана. Крыши небоскребов закрыли горы. Везде, но — не здесь. Здесь все осталось почти так же, как было устроено в первые столетия после колонизации. Большинство зданий, построенных первыми колонистами, давно рассыпались в прах, но на их месте были отстроены точно такие же, приземистые и широкие. В давние времена земля здесь стоила дешево.
Элкси вышел из машины и его слегка повело. Действительно, не надо было столько пить. Это все от волшебного чувства вседозволенности, от того, что не надо больше себя ограничивать в страхе перед дежурным офицером, который в любой момент может вырасти из-под земли, и перед грозным оком которого нужно быть трезвым, как стеклышко. Теперь можно все! Абсолютно все. Элкси чувствовал себя совершенно счастливым, ему нравился этот город, нравились люди, сидящие за столиками открытых кафе. Нравилась музыка, льющаяся из окон, дразнящие ароматы блюд, готовящихся за распахнутыми окнами ресторанных кухонь, сияющие витрины магазинов и туристических лавочек. И это — Эклана? Старая добрая Эклана? Ну кто бы мог подумать...
— Ты выглядишь, как турист, — насмешливо сказал Лоукен, — только-только спустившийся с корабля. Вот интересно, у всех эрселен такой дурацкий вид, когда им впервые разрешают выйти в город?
— Ладно издеваться-то. Посидел бы ты на Острове Рен, посмотрел бы я на тебя.
— Не дай Бог... Пошли!
Не стоило вспоминать об Острове Рен, совсем не стоило. Ощущение абсолютного счастья внезапно сменилось печалью. "Эх, Лоукен, — с горечью подумал Элкси, отправляясь вслед за приятелем вдоль шумной улицы, — Что бы я только не отдал, чтобы на твоем месте сейчас был Джес. Бродить по городу вместе с ним, — всю ночь. Сидеть в этих кафе, просто смотреть на горы. Никогда этого не будет... Так какой смысл? Какой смысл — во всем этом?!"
Пока дошли до места назначения, Элкси успел протрезветь. Теперь ему хотелось спать. А еще больше хотелось на мерзкий Остров Рен, — и ну ее на фиг эту свободу и вседозволенность и этих глупых шеану, со своими мелкими радостями и житейскими проблемами. Ему хотелось увидеть Джеса. Просто увидеть — хотя бы на миг.
— Ну вот, — сказал Олаф, останавливаясь у дверей неприметного домика, — Это здесь. Ты чего такой мрачный?
— Протрезвел.
— Сейчас еще выпьешь. И уже не эту дрянь, — Лоукен выкинул пустую банку из-под водки в мусорный контейнер, — У Лии есть полынная настойка с Нершена. Настоящая. Никогда не пробовал?
Они только подошли к дверям и те отворились сами собой, вероятно, в этом доме всегда ждали гостей.
Встречала их юная девушка, безумно очаровательная и милая, сияющая радостью, как рассветное солнышко. Она была одета в весьма целомудренное белое платьице с большим количеством рюшек и широкой юбкой до пола, — по этикету, вполне приемлемый домашний наряд, разве что для приема гостей не хватало украшений, да и прическа была слишком проста. Но эта девочка не эрселен, а то, как принято встречать гостей у эшлен и тем паче у шеану, Элкси представления не имел. Какие у женщин шеану могут быть драгоценности, если их мужья работают портовыми служащими? Впрочем, девушка была так хороша сама по себе, что отсутствие украшений совсем не портило ее и даже не казалось странным. Простое белое платьице придавало ей вид трогательный и невинный.
— Привет! — сказала она, улыбаясь Лоукену как старому знакомому, потом обратила взгляд на Элкси и улыбка ее как-то неуловимо изменилась. Рассветное солнышко как будто превратилось в закатное — волнующее, томное и завораживающее.
— Какой хорошенький, — проговорила она, — Как тебя зовут?
Элкси чувствовал себя крайне глупо и неловко. Он не привык, чтобы девушки смотрели на него столь смело и откровенно, в этом было что-то очень неправильное. И то, что она так запросто обращалась к нему, — это тоже было неправильно!
— Его зовут Элкси, — сказал за него Лоукен, — Он учится вместе со мной.
— Понятно, — девушка кокетливо улыбнулась и у нее на щеках заиграли ямочки, — И он здесь в первый раз...
Элкси почувствовал, что начинает краснеть. Ему захотелось схватить Лоукена за шиворот, выволочь на улицу и как следует отметелить. Положение спасла, появившаяся из глубины дома женщина. Она тоже улыбалась, но улыбалась по-другому — тепло и открыто, как и полагалось радушной хозяйке дома.
— Мали! Почему ты держишь гостей в прихожей? — спросила она строго и, не дожидаясь ответа, направилась к топчущимся у порога мальчишкам, — Ну проходите же, проходите, мои милые, — продолжала она. — Рада видеть тебя, Олаф. Представь мне, пожалуйста, своего друга.
Она посмотрела на Элкси вопросительно, и он едва удержался от того, чтобы не вытянуться по-военному по стойке смирно и не представиться ей по-настоящему, как полагается. Эта женщина невольно внушала уважение, было что-то в ее осанке, в ее взгляде, что заставляло видеть в ней благородную даму, хотя, разумеется, она таковой не являлась никогда. В ней чувствовалась властность, скрытая за милой улыбкой, в ней, казалось, таились сила и жесткость, и внутреннее достоинство, какого не всегда могли добиться великосветские дамы с отточенными до невероятной четкости манерами. Элкси ни за что бы не поверил, что она из шеану, скорее всего — дочка какого-нибудь знатного эрселен от наложницы. Но как, в таком случае, она оказалась в публичном доме? Даже в качестве его хозяйки. С такой-то красотой, с такими-то манерами... Она была достойна лучшего. Самого лучшего! У нее были глаза цвета шоколада, и дивные густые ресницы, ее нежная кожа не имела ни малейшего изъяна, несмотря на то, что ей, вероятно, было уже за тридцать, — ее красота была необычна, она притягивала взгляд и завораживала, в ней было что-то особенное, что-то нездешнее, что заставляло вспомнить волшебные детские сказки об иных мирах, где властвовали магия и колдовство.
— Его зовут Элкси, Лия, — сказал Олаф, фамильярно обнимая приятеля за плечи.
— Ну пойдемте, — сказала Лия просто, — Мои девчонки, должно быть, уже измучились, гадая, кто это заглянул к нам на огонек.
"Вот с ней бы я, пожалуй, не отказался переспать, — подумал Элкси, отправляясь вслед за хозяйкой и глядя на ее красиво покачивающиеся в такт шагам бедра, — Вот интересно, она мне даст? Или вернее — сколько я должен заплатить, чтобы она дала мне?"
Гостиная была обставлена уютно и в то же время без особых изысков — просто гостиная в большом доме, — в доме, где живут только девочки. Единственное отличие этого дома от всех других в том, что здесь на женскую половину допускают мужчин. Сходство дополнялось еще и тем, что девочки были одеты весьма небрежно, вовсе не вызывающе, нет, именно — небрежно, как могли бы одеваться, находясь в своих собственных апартаментах, не смущаясь сестер и служанок. Они все были очень молоды, гораздо моложе хозяйки, все по своему очень хорошенькие и, что самое удивительное, все казались очень счастливыми и довольными собой и своей жизнью. Потом Элкси понял, почему... По крайней мере, решил, что понял. Внутри своего маленького мира эти девушки были свободны — свободны от многих условностей и глупых табу, которых накладывал на них общественный порядок Эридана. Они были свободны от бедности, от тяжелой работы и от унижения из-за осознания собственной ничтожности. Было ли это заслугой Лии, или так было заведено во всех публичных домах, но здесь мужчины относились к женщинам почти как к равным себе. Может быть, просто потому, что так всем было проще?
Еще один маленький мирок вне кастовости. Сколько же их таких всего?
Сейчас, наверное, было еще слишком рано для наплыва клиентов, поэтому большинство девушек были свободны и занимались тем, чем хотели: одна читала, закрывшись ото всех объемными яркими картинками сказочных историй, другая смешно закусив губу, смотрела новостной общественный канал, кто-то просто болтал и хихикал, вероятно, вспоминая события прошедшей ночи. Элкси уловил только миг этой благостной домашней расслабленности, — как только они вошли, девушки тот час переключили свое внимание на них, и на всех личиках, как по команде, включились профессионально поставленные улыбки, очень индивидуальные, тщательно отработанные, идеально подходящие к конкретной данной мордашке. Девушки моментально включились в работу. Элкси с удовольствием заметил, что большинство взглядов устремились на него, а не на Лоукена, и в глазках загорелся неподдельный интерес. Впрочем, — это тоже могло быть профессиональным. В конце концов, Лоукен был у них постоянным клиентом, а его они видели в первый раз.
Откуда-то звучала томная, завораживающая музыка. Элкси отыскал глазами ее источник и увидел огромный экран головидео, вмонтированный в одну и стен и кокетливо прикрытый от остальной части гостиной краешком — только краешком! — полупрозрачной тюли, переливающейся разными оттенками серебра. На головиде разворачивалось действо какого-то эротического сюжета, пока еще не перешедшего в порно. На мягких подушках лежали девушки среди которых Элкси сумел различить и нескольких мужчин.
"Что это, — подумал он, — Они — прямо там? При всех?", — но разглядеть ничего не успел, хозяйка увлекла их с Олафом за собой, в уютный уголок, почти полностью закрытый от гостиной звукоизоляцией.
Там стоял низенький диванчик и три столь же маленьких кресла. Лия уселась в кресло, Олаф сел на диван, и Элкси, видя такой расклад, тоже уселся в кресло, лишь бы не сидеть на диване вместе с Лоукеном. Ему надоело выглядеть идиотом, а сидя рядышком, в одинаковой серой с голубым форме, да еще сложив ручки на коленях, они были бы похожи на глупых школьников. На маленьких мальчиков, сидящих рядом с мамочкой и рассказывающих о том, как прошел день.
— У вас здесь мило, — сказал Элкси, усаживаясь в кресло, которое оказалось не таким мягким, каким выглядело на первый взгляд и довольно удобным.
— Я рада, что тебе понравилось, — улыбнулась ему хозяйка, и он улыбнулся ей в ответ, — Почему ты не заходил к нам раньше?
— Я только неделю назад прилетел с Острова Рен.
Лия смотрела на него задумчиво.
— Остров Рен, вот как... — проговорила она, — Тем более меня радует, что ты здесь. Я слышала, что в Академи очень жесткие порядки...
Элкси пожал плечами. Говорить об Академии и рассуждать об ее порядках вместе с какой-то шлюхой и каким-то сыном портового рабочего, ему не хотелось совсем. Они что, ждут от него разговора на тему "сколь отвратительна Академия"? Не дождутся. Не им судить.
— Мне всегда казалось, — продолжала Лия, — что им следовало бы хотя бы иногда отпускать воспитанников на планету.
Лоукен громко хмыкнул.
— И сразу же из космопорта они бежали бы сюда! — сказал он.
Элкси почувствовал, что начинает злиться.
— В Академии учат лучше контролировать себя, чем вам кажется, — сказал он и взял со стола красивую бутылку из настоящего стекла, полную темно-зеленой, совершенно непрозрачной жидкости, — А еще там учат драться. И стрелять.
Лоукен смотрел на него с недоумением.
— Вот ты Олаф, умеешь стрелять? А по пожарной лестнице на двадцатый этаж забраться сможешь? На время?
— На фиг мне лазить по пожарной лестнице? — пробурчал Лоукен.
— Не зачем, ты прав. Что это? — спросил Элкси хозяйку, изучая этикетку на бутылке, — Та самая хваленая полынная настойка с Вешена? Она действительно оказывает эффект наркотика?
— Очень легкий.
Лия смотрела на него странно. Элкси не мог понять выражения ее лица, выражения ее глаз, в какой-то миг ему показалось, что он нравится ей, в другой — что она смеется над ним про себя.
— Так что, может выпьем? — предложил он, — В конце концов это бордель, а не комитет по защите прав мальчиков, страдающих без женского тепла. Давайте перейдем от болтовни к делу.
Лия расхохоталась.
— Господи, ты прелесть!
Она поднялась, подошла к нему и подняв его лицо за подбородок, легонько поцеловала. Элкси был ошеломлен.
— Сейчас попрошу девочек принести рюмки. Олаф... Пригласить Рину?
Олаф молча кивнул. Он был обижен и мрачен и пока они были одни, не проронил ни слова. Уже сожалел, что навязался в друзья к Сайгерону? Он представлял себе его другим? Ну, конечно... Он, как и все, видел в нем клона сенатора, который с пеной на губах и пламенем в глазах будет обличать эрселен и их образ жизни.
Лия вернулась с двумя девушками. Одна из них грациозно опустилась на диван рядом с Лоукеном и положила голову ему на плечо. Тот с гордым видом собственника обнял ее за плечи. Понятно, это Рина... Рина выглядела простенько. Мило, — но простенько. Под стать Лоукену. Тоже из семьи портового рабочего?
А вторая...
— Элкси, это Стэйси, — представила ее Лия, — Она тебе нравится?
Стэйси Элкси нравилась. У нее были тонкие черты лица, и большие светло-карие глаза с золотыми крапинками у зрачка. Кожа очень белая, почти прозрачная, с крошечными веснушками у носа, пухленькие губки и роскошные рыжие волосы, уложенные сложно, как у аристократки. Талия тоненькая, округлые бедра и высокая грудь, все идеально, все так, как ему и нравилось... Но рядом с роскошной красотой Лии, она проигрывала и проигрывала сильно. Если Рина выглядела бы просто уродливой крестьянской девкой рядом с ней, то Стэйси... Стэйси была похожа на бледненькую домработницу. "Как ночной мотылек в сравнении радужным "павлиньим глазом", — грустно подумал Элкси. Но Лия предлагала здесь правила игры и он принял их, — принял, как принимает хитрый стратег правила боя навязанные ему противником. Осмотреться, аккуратно контратаковать, а потом... Потом видно будет.
Элкси протянул девушке руку и она с улыбкой вложила в нее свою.
— Иди ко мне, Стэйси, — сказал он и, подвинувшись в кресле, втиснул ее рядом с собой, — Выпьешь со мной этот... полынный?
— Немного... — согласилась Стэйси.
Элкси взял бутылку и разлил в рюмочки настойку. Она действительно была густой, как ликер и пахла живой горькой полынью.
— За знакомство, — предложила Лия и коснулась губами краешка рюмки.
Она смотрела на Элкси, смотрела с интересом и любопытством, ну что же... Элкси тоже смотрел на нее. Она чего-то ждет? Наверное. Такие женщины не падают в руку, как спелые плоды, за ними нужно лезть на самую верхушку дерева, рискуя упасть и сломать себе шею. Но зато если не сорвешься, если достанешь...
Элкси пригубил настойку и поморщился. Она была чудовищно горькой. Как такое вообще можно пить?
Глаза Лии смеялись.
— Горько, — прошептал Элкси, наклоняясь к нежному розовому ушку Стэйси.
