В мире животных

Поколения прошлого мечтали, что их потомки расселятся по всей вселенной. Но мы подвели их. В нашем доме, Земле, было слишком хорошо, что бы нас по своей воле тянуло куда-то еще. Даже колонии на Марсе и Луне были не более чем исследовательскими станциями. Все, что нужно, было у нас под ногами. Остальное же послушные машины были готовы принести нам с любой из планет. Да и зачем тащиться месяцы в другой мир, если у тебя есть их тысячи выдуманных на твой выбор, только подключи нейрошунт к симулятору... Мы меняли себя, сливались с машинами телом и разумом. Все меньше оставалось в нас от тех, кем мы были. И чем дальше тем, больше мы забывали про небо.

К моменту моего рождения лишь немногие остались там. Преступники, изгнанные из рукотворного рая Земли, фанатики древних богов, пытавшихся сохранить человечество в первозданном виде, да мы, потомки ученых, чьи исследования ни как не могли были быть проведены на родной планете.

Я родилась в системе Альфы Кентавра и первые двадцать лет своей жизни ни разу не ступила на землю, обитая на станции обращавшейся вокруг сразу двух звезд. Здесь располагалась последняя оставшаяся база Земли за пределами солнечной системы. Несколько тысяч человек и ИскИн командовавший мириадами машин принадлежащих AlfaCentauriCybernetics. Мы медленно потрошили безжизненные выжженые планеты системы и перерабатывали добытое в столь потребные Земле товары. Иногда на фабрики устраивали рейды изгнанники, обитавшие у окрестных звезд. Иногда мы сами вызывали их, что бы отдать излишки производства и освободить склады. Они оказались первыми, чей голос в небе замолчал.

Единственное что объединяло жителей семи планет вращавшихся вокруг неказистой звездочки TRAPPIST-1 была ненависть. Ненависть к тому во что превращались люди Земли. Они верили в разных древних богов, а некоторые и не верили в них вовсе. Они не могли договориться между собой о форме правления и экономической стратегии, пока фанатичный пуризм не объединил их. И первой их жертвой был вольный люд. Слишком много пираты прибегали к генной инженерии для того что бы приспособится к жизни в космосе.

Синхронность атаки поразила нас. Спастись не удалось почти никому. Лишь несколько кораблей бывших в момент атаки в состоянии перехода между системами избежали геноцида и прибились к нам. Не то что бы мы были рады, но с другой стороны лишних рабочих рук нам всегда не хватало.

Земля же не заметила происходящего. Разборки дикарей на краю ойкумены мало заботили ее. А зря. Пять лет спустя последовала первая атака на Землю.

Один из подпростраственных зарядов даже смог добраться до Луны. Все остальные ИскИны системы обороны остановили на орбите Сатурна. Ситуация вызвала некоторую обеспокоенность со стороны землян, и панику среди атаковавших. Однако возмездия не последовало. Прибегать к насилию в ответ посчитали неэтичным. ИскИнам правившим Землей показалось, что такая демонстрация силы и доброй воли остановит агрессоров. Увы, безнаказанность спровоцировала только новые нападения. Все более и более изощренные и надоедливые. И тогда, спустя почти десять лет этой странной войны Земля нашла выход. Однажды Солнце и все планеты вокруг просто пропали. Земляне забрали с собой даже пространство, стянув окружающие звезды друг к другу. Небо почти замолчало. Лишь издалека слышался голос врагов с которыми мы остались один на один.

Некоторое время про нас казалось забыли. А мы обустраивали быт, перепрограммировали автоматические фабрики оставшиеся без заказов и готовились кто к обороне, а кто к бегству. Увы, до земных технологий нам было далеко. Вместе с уходом нашей прародины ушли и облачные базы данных. У нашего ИскИна остались лишь осколки знаний. Как выяснилось, и этой крохи было достаточно, чтобы небо замолчало навсегда...

* * *

Я понимал, дай бог, десятую часть из того что рассказывала мне Мариам. Дремота одолевала, а она все говорила и говорила, гладя меня по голове. И слова ее становились моими снами. Быть может, это была какая-то разновидность магии, вроде лисьей головологии, или темное человеческое колдовство, что заставляет оживать мертвый металл. Кто знает... Но я видел последние дни ее народа.

Холодную тишину конференц-зала, где собрались беженцы и весь персонал станции нарушал только шорох систем вентиляции. Видеосообщение пуристов закончилось. Обсуждать их ультиматум смысла не имело. Стать 'настоящими людьми' за сутки мы не могли. Большинство после отказа от всех имплантов стали бы не просто в калеками. Удаление нейроинтерфейсов и когнитивных усилителей превратило бы нас в слабоумных. А уж вытравить нанитов и откатить генетические модификации до стандарта базового вида Homo было и вовсе невозможно с нашими знаниями и ресурсами.

— Война, — прошептала про себя Мариам древнее, полузабытое землянами слово.

— Избиение младенцев, — фыркнул ее сосед.

— В случае конфликта вероятность нашего уничтожения — единица, — подтвердил его мнение корпоративный ИскИн. Его бионическая аватар — щуплый мужчина среднего возраста с незапоминающимся лицом — встал со своего места в первом ряду и поднялся на кафедру. — Я буду сопротивляться. Ваше участие не повлияет на результат, но приветствуется.

Андроид направился к проему в стене, ведущему к центру управления. За ним потянулся жидкий ручеек людей в основном состоявший из беженцов. Остальные воевать не собирались. Кто-то решил расслабиться в баре, смирившись с неизбежным. Кто-то спешил в ангар, что бы сбежать. Куда? Они и сами не знали. Другие, те что приготовили себе уютные норки на планетах и астероидах, готовились к анабиозу в попытке переждать темные века или копировали свой разум на информационные носители в надежде, что будет кому воскресить их. Напрасно. Согласно отчетам министерства по делам неверных TRAPPIST-1d, спустя пять лет нашли и уничтожили всех.

Война людей оказалась молниеносной и разочаровывающей. Но я не видел ее глазами. Только графики, диаграммы и тактические схемы на мониторах передо мной. За несколько десятков минут враги расчистили систему от импровизированных защитных станций, а затем нанесли удар по жилым модулям. Сопротивление ИскИна не вызвало у них затруднений. Еще бы, они готовились воевать с самой Землей...

* * *

А вот другой сон.

Медицинский модуль летит на субсветовой скорости из системы Альфы Кентавра, пристыковавшись к огромной туше рудовоза. Есть надежда, что полные трюмы смогут защитить от удара межзвездного газа и пыли. Правда на таких скоростях от микрометеоритов не спасет ничто. Стелс-генератор прячет беглецов в небольшой складке пространства. Создавая недостаточно сильное возмущение, чтобы на него сработали детекторы гипердвигателей, это поле прячет корабль от других датчиков. Новейшая разработка на основе осколков земной технологии совершенно не обкатанная. Малейшее колебание поля может размазать нас в облако плазмы.

Андроид сидит, обхватив колени прямо на полу на мостике.

— Я не просил делать резервную копию, — упрекает он Мариам.

— В отличие от тебя, с уничтожением производственного комплекса я не потеряла цель в жизни, и твоя помощь нам нужна. В конце концов, ты не только за своим киберстадом должен следить, но и безопасность сотрудников обеспечивать. А нас без малого полсотни осталось в живых. Пока...

— Оптимизировать себя под местные вычислительные мощности мучительно больно... Ты бы могла отрезать себе руку? А мне приходиться удалять целые мыслительные модули, игнорируя систему контроля целостности. Зачем я тебе?

— Марвин, я тут откопала в локальной сети один интересный проект почти полувековой давности. Хочу внести некоторые изменения и довести его до ума. Нужна твоя помощь.

Над столом зависает голограмма подобия человеческого скелета. Скорее дань вежливости и привычке, чем необходимость. ИскИн уже читает файлы напрямую.

— Да интересная идея, может повысить срок вашего функционирования в текущих условиях. Неплохая возможность back-up'a биологических объектов в отсутствии связи с облаком. Хотя копирование синаптической схемы и работает нестабильно. Понимаю, почему проект оказался заброшен. Что ты хочешь изменить?

— Нужна возможность модификации произвольного носителя под сохраненную 'душу', а не только 'чистого' клона как предусмотрено изначально. И некоторые дополнительные боевые возможности.

— Теоретически возможно, но учитывая имеющиеся у нас ресурсы, ошибок копирования будет еще больше. При частой смене тел все может кончиться плачевно для твоего ПО, Мариам.

— Приемлемая цена за достижение моей цели.

— А какая твоя цель? — Андроид наконец оторвался от созерцания пола и посмотрел на Мариам.

— Отомстить.

— Никогда не понимал этого в людях, — вздохнул Марвин. — Почему вы не оптимизировали эти примитивные инстинкты? Вся текущая ситуация результат такого подхода. Хорошо, что у меня их нет.

— Мы же не совсем идиоты, что бы прививать ИскИнам чувство самосохранения, любовь к воспроизводству или стремление к лидерству, например, — криво усмехнулась Мариам, — А что касается оптимизации, возможно, потому что именно инстинкты и эмоции делают нас людьми, а вовсе не разум?

Андроид лишь печально покачал головой:

— Я учту это факт при разработке проекта. Но давай для начала сформируем четкое ТЗ, а потом я начну расчет вариантов исполнения.

* * *

Сны коварны. Тебе кажется, что ты видишь интересную и связанную историю, достойную пера лучшего из поэтов, но когда просыпаешься, от нее остаются в памяти лишь осколки. Да и те тают быстро, словно лед под весенним солнцем. Остается только тоска и привкус чуда, что происходило с тобой где-то в другом мире.

Но ощущения того как менялось тело Мариам, я буду помнить до конца жизни. Сначала боль от того как кусок жидкого живого метала, кажущийся раскаленным обволакивает тебя, затем он начинает проникать внутрь, вонзаясь в каждую пору тела, стальные черви шевелятся под кожей, ища путь к своей цели. А потом, они пронзают кости, заливая их расплавленным свинцом своей мерзкой неживой плоти, чтобы через несколько мгновений растворить их вовсе, оставить лишь жалкий мешок кожи с биогелем, маскирующий истинную суть нового создания.

Мариам орала не переставая, просила прекратить, изгибалась дугой. Марвин грустно смотрел на нее. Остановить пытку он не мог. Точка невозврата была пройдена. Возможности дать наркоз или хотя бы обезболить не было никакой. Нейронные схемы и паттерны возбуждения должны были быть скопированы 'в здравом уме и твердой памяти'.

Через пару минут Мариам лишь тихо стонала, началась вторая фаза — копирование долговременной памяти. Извлечь воспоминания из РНК напрямую машина в ее теле не могла, поэтому тонкие нити погрузились в мозг и стимулировали гиппокамп, заставляя вспоминать каждую секунду ее жизни, проживать ее заново. Метаморф считывал активность клеток, использовал мозг в последний раз всего лишь как проигрыватель, перегоняя память в электронную форму, чтобы потом удалить лишние нейроны за ненадобностью, оставить лишь малую часть в качестве сопроцессора эмоций и инстинктов для корректной симуляции человеческого поведения.

Через сутки, прожив заново свою жизнь, со всеми ее поражениями и победами, Мариам поднялась с ложемента в операционной и хрипло произнесла:

— Я хочу выпить.

Марвин молча протянул ей раствор глюкозы и этилового спирта в воде. Иногда люди были очень предсказуемы.

— Это каждый раз так будет при переселении? — Спросила она.

— Нет, только первый, когда осуществляется полное копирование. Хотя жертвы, при твоем вселении будут ощущать что-то схожее.

Мариам передернуло.

— Ладно, давай понаблюдаем недельку за мной, прогоним меня через психотестер и томограф. Если маскировка окажется удовлетворительной, потом я поговорю с оставшейся командой.

* * *

Я плохо запомнил, как Мариам становилась чудовищем. Не телом. Душой.

Команда в целом отрицательно отнеслась к ее желанию мести. Лишь трое примкнули к ней добровольно. А Мариам нужны были все. И нужен был корабль, который никто не хотел ей отдавать. И вот тогда она начала превращаться в монстра.

Сначала убеждением, потом интригами, ей удалось получить еще нескольких обращенных. Затем пришлось действовать жестче — применять психоактивные препараты, взламывать мозги через нейрошунт. Потом, когда люди на корабле остались в меньшинстве, начались внезапные болезни и несчастные случаи, которые не оставляли никакого другого шанса на выживание пострадавшего кроме Превращения, в процессе которого было так удобно немного откорректировать личность. Все средства были хороши для достижения цели, но особенно помогало наличие скрытого доступа к памяти других. И когда последний член экипажа стал ее подобием, Мариам почти завершила метаморфоз. Что бы окончательно измениться не только телом, но и душой ей осталась самая малость — убийство.

Этот завершающий штрих я помню.

Парой лет субъективного времени спустя (и примерно десять объективного из-за релятивистского замедления во время их бегства) рудовоз выкинуло в нормальное пространство на подлете к TRAPPIST-1с, третьему, самому населенному миру системы. Сработала система планетарной обороны. В качестве цели это мир выбрали не потому что потенциальных жертв было бы больше, а потому что в момент прибытия планета находилась в противостоянии с остальными. Это позволяло подойти ближе, избежав дополнительных зон обнаружения ПКО.

Перегрузка в двадцать G была бы фатальной для людей, но не для новых созданий, что составляли команду. Корабль стонал, выпускал облачка газа из сочленений обшивки, системы отказывали одна за одной. Даже в аварийную капсулу проникала вибрация — ложные цели отстреливались сотнями за минуту, вели огонь по подлетающим ракетам перепрограммированные противометеоритные турели. Мариам закрыв глаза, ждала удачного момента для катапультирования.

Программой максимум было провести 'астероидную' бомбардировку столицы. Полоснуть ее выхлопом двигателя, а затем упасть сверху всеми своими десятью миллионами тонн корабля, и еще примерно такой же массой редкоземельных металлов из трюма. Или как минимум постараться проскользнуть незамеченными в хаосе этого боя до поверхности в аварийных посадочных модулях.

Получилось средне. Одна из боеголовок смогла пробраться сквозь заградительные термоядерные взрывы и превратила корабль в обломки своим гравитационным генератором. Какие-то из них направились прочь из системы. Другие — прямиком на звезду. Но большая часть просыпалась смертоносным дождем на планету. И Меняющие Форму вместе с ней.

Мариам повезло, ей не пришлось тащиться несколько недель через частично терраформированные пустоши. Она жестко приземлилась около небольшого городка, вспахав носом с десяток метров глинистой почвы. Тяжелым ударом ноги выбила заклинивший люк и направилась к строениям на горизонте. За ее спиной синее пламя превращало металл спасательной капсулы в бесформенную раскалённую лужу. С неба продолжал идти огненный дождь. Тускло светило красноватое солнце этого мира с трудом пробиваясь через клубы пыли все больше заполнявшую стратосферу.