Книга, завернутая ровной коричневой бумагой. Внешне ничего особенного. Граф перевернул несколько страниц. Особо впечатлился одним из разворотов, затем повернул книгу ко мне. Я мгновенно покраснела. Я знала эту книгу. Ее тайком читала принцесса. "Искусство любовных утех востока". Да, это слишком даже для циничных придворных. На картинке обнаженная девушка стояла на голове. Молодой человек возвышался над нею, придерживая за ноги и одновременно пытаясь... ох... Что ж, наверное, Нариэтта не зря читала эту книгу, учитывая, что замуж ее выдали куда-то на восток. Я украдкой перевела дыхание. Затем снова пожала плечами, пытаясь казаться безразличной.

— Мало ли какие знания в жизни понадобятся...

— Конечно. Особенно в попытках заполучить герцога. И как? Много нового узнала? — с хищной улыбкой уточнил он.

— Да, ваша светлость. То есть, нет, ваша светлость. Не успела.

Моя приклеенная улыбка не сползла ни на йоту. А ведь тот мальчик, которого я знала когда-то сумел таки вырасти, подумалось мне вдруг.

— Значит, ты читала, — сказал Териас тоном, показывающим, что ни на йоту мне не верит. Он подошел ближе. Достаточно близко, чтобы я почувствовала себя неуютно. Мой взгляд вдруг скользнул вниз, на выпирающую часть штанов. Ну да, я же прервала его на самом интересном месте. Я мгновенно подняла голову, и по насмешливой ухмылке поняла, что мой интерес не остался незамеченным. Териас сделал еще шаг, теперь я могла чувствовать идущее от него тепло. Голова закружилась от непонятных мне чувств.

— Не хочешь проверить, возможно ли такое на практике? — помахал он передо мной злосчастным разворотом.

Я покачала головой.

— Да нет. Я девушка порядочная, с работодателями не... э-э-э... не тренируюсь, — выкрутилась я.

Мой собеседник устало вздохнул.

— Сольяна, давай ты мне честно скажешь, что ты здесь делала, а я пообещаю, что не уволю тебя.

Я вдохнула поглубже.

— Ну, конечно, я делала гадости. Что же еще? Книжку там спереть или... э-э-э... испортить. Понимаете, моя черная душа не дает мне покоя. Руки чешутся что-то сделать. Я вот сдерживаюсь, сдерживаюсь. Пытаюсь стать на путь истинный. Но преступные наклонности так и грызут изнутри...

— Значит, не скажешь? Значит, увольняю...

Ройс продолжал вопросительно смотреть на меня. Я снова вздохнула.

— Ладно. Я спасала вас, — пафосно и одновременно со смирением произнесла я.

— Что?

— Да-да, спасала вас. Ну и себя тоже... я ведь знаю Денаю. Ей дашь палец, она всю руку откусит. Не дайте боги выйдет за вас замуж, появится в этом доме, уволит меня... И все. Я на улице, без работы, без рекомендаций. Жизнь закончена..., — принялась я, бочком продвигаясь к двери.

— Что ты несешь? — перебил меня граф. Я снова мило улыбнулась.

— Ладно-ладно, вы меня раскусили. Это все от ревности! На самом деле я вас люблю. Очень сильно. А после всего, что между нами было... Я имею в виду ванную...

В глазах милорда что-то дрогнуло. Взгляд снова стал злым. Я поняла, что перегнула палку, напомнив о прошлом. Как же неосторожно с моей стороны.

"После всего, что между нами было..."

Вот дура... Я поморщилась от досады. Теперь точно уволит. Прощай библиотека и поиски завещания. Придется придумывать новый план. Похоже, моя выдержка таки дала трещину, страх и неуверенность мелькнули на мгновение в глазах... потому что... что бы ни собирался сказать мне Териас, он вдруг молча отвернулся.

— Вон, — глухо произнес он. — Иди отсюда, чтобы я тебя не видел. В другой раз поговорим.

Я сделала безупречный реверанс, вышла и прикрыла за собой дверь, успев заметить, как граф достает из бара бутылку Рендора.

* * *

На следующий день я справедливо опасалась, что граф продолжит начатый разговор. Мысленно придумывала десятки отговорок, одну другой нелепее. Мысль о том, чтобы сказать правду, даже в голове не мелькнула. Я прекрасно осознавала, почему Териас взял меня на работу. Он хотел отомстить. Хорошо, если зрелище меня — униженной и прислуживающей — его удовлетворит. Хуже, если придумает что-то еще. Но я перетерплю. Однако сказать о документах — это все равно что сразу дать ему в руки орудие мести. С этими документами я смогу доказать нелегальность брака, получить назад свои деньги. Стать независимой. И что помешает графу уволить меня, самостоятельно найти документы, уничтожить их и прислать мне в конвертике пепел, давая почувствовать, как уплывает из рук то, что было так близко. Совсем, как я когда-то поступила с ним. Нет, граф не должен узнать о моих поисках.

С другой стороны, а если он меня уволит? Тоже не проблема. Пришлю Алишку. Или еще что-нибудь придумаю. Как легко, оказывается, жить, когда тебе нечего терять. Ты бережешь гордость и теряешь ее. Ты любишь деньги, но в один момент они исчезают. Ты боишься насмешек и унижения, но ты через них проходишь. И понимаешь, ты все равно выжил. Но теперь не зависишь ни от чужого мнения, ни от чужой воли, ни от чужих правил.

Чего мне, в самом деле бояться? Увольнения? Я вдруг счастливо засмеялась. Проходящий мимо лакей с удивлением на меня посмотрел.

Однако, к моему изумлению, граф за весь день ни словом не обмолвился о вчерашнем инциденте. Никаких репрессий не последовало ни с его стороны, ни со стороны экономки или старшей горничной. Ожидание наказания оказалось страшнее наказания. Лишь вечером милорд вскользь коснулся темы.

— Я больше не буду спрашивать, что ты вчера здесь делала, — идеально вежливо произнес Териас, когда я принесла ему вечерний чай. Он поднял чашку, отсалютовал ею, хитро улыбнулся. — Знаешь, я никогда не поверю, что из брака с бароном ты ничего не вынесла. Не верю, что у тебя не осталось заначки, достаточной, чтобы купить себе дом в провинции и спокойно там жить. Но ты вернулась в столицу. Зачем? Действительно мечтаешь о былой карьере? Тогда ты выбрала странный путь для ее начала.

Он внимательно посмотрел меня. Я приняла преувеличенно гордую позу.

— Да, ваша светлость. Вы, как всегда, абсолютно правы. Провинция — это мелко. И я решила вернуться. Я ведь уже говорила. Очарую какого-нибудь герцога-недоумка, выйду замуж. Потом устрою дворцовый переворот, посажу на трон мужа. Затем и с мужем случится несчастным случай. Я стану единоличной правительницей. А там и на мировое господство замахнуться можно...

Териас вдруг рассмеялся.

— Отличный план, — согласился он. — Но я не верю, что этот дом единственный, где требовалась горничная. Что же привело тебя сюда? Да еще зная, что теперь я здесь хозяин? Что же Керби мог здесь оставить?

Териас резко поставил чашку на стол и подался вперед.

— Я сам узнаю, что тебя здесь держит.

Он долго рассматривал мое лицо, о чем-то раздумывая. Я смиренно ожидала разрешения уйти.

— Куда ты бегаешь по выходным? — спросил вдруг он.

— К любовнику, конечно, как и все, — без запинки выпалила я.

— И как его зовут?

— Кого? Любовника? Хм... Алекс. Да, Алекс. Думаю, когда я завоюю мировое господство, можно будет его к себе взять.

Милорд поднялся, обошел меня по кругу, стал сзади. Близко. Очень близко. Сначала я почувствовала касание его руки. Легкое, почти невесомое. Его пальцы скользнули по краю воротничка, и я сбилась, прервав очередной рассказ о своем блестящем будущем. По шее прошла волна мурашек. Захотелось вдруг податься назад вслед за его рукой. Захотелось объятий, сильных рук, что могут тебя удержать, широкой спины, за которой можно спрятаться. Хотелось кому-нибудь поверить, на кого-то положиться. Следом за касанием, я ощутила у виска его дыхание. И легкое прикосновение губ. И надо бы отойти, отодвинуться, надо бы отшутиться. Надо бы бросить гневное "Что вы себе позволяете!" Но я не могла. Мне хотелось еще. Мне хотелось продлить это удовольствие, эту ненавязчивую ласку. Я прикрыла глаза. В голове сначала возникла картинка обнаженного Териаса, затем его стон, подслушанный накануне. Я невольно облизала губы.

— Не так он и хорош, похоже.

— А? Кто?

Я открыла глаза, с трудом понимая, где нахожусь. Передо мной стоял граф. Глаза насмешливо щурились.

— Твой любовник, — с издевкой произнес он. — Раз ты так реагируешь на прикосновение первого попавшегося мужчины.

В следующую секунду Териас получил пощечину. Я с удивлением уставилась на свою руку, словно не веря, что могла это сделать. Он с неменьшим удивлением прижал ладонь к краснеющей щеке.

— Теперь ты меня уволишь, — произнесла я. Досада с голосе смешалась со мстительным удовольствием. И добавила. — Нечего было издеваться.

— Оу, мы перешли на ты. Наконец-то! Вижу знакомую Сольяну. Я уж было думал, что тебя и правда подменили. Уволю? Нет, зачем же? Над кем я тогда издеваться буду? Боюсь, другие горничные не оценят глубины. Что молчишь?

— Когда стану правительницей, велю тебя казнить.

— Ты ею стань сначала. Надо будет позаботиться, чтобы у тебя было поменьше свободного времени. И да, я запрещаю тебе приходить в библиотеку в мое отсутствие. Если ты здесь что-то ищешь, ищи в моем присутствии.

Териас подарил мне безликую, светскую улыбку. Я мысленно зарычала. Ну да ладно. Продолжу с кабинетом и спальней. А библиотека... никуда не денется.

* * *

Конечно же я наплевала на запрет и на следующий же день попыталась проникнуть в библиотеку. Наивная. Библиотека оказалась заперта! У мадам Волвертон были запасные ключи. Но она мне их не даст. Разве что украсть...

"Ну-ну, Сольяна", — мрачно посетовал внутренний голос. — "Граф этого небось только и ждет"...

Поэтому вместо бибилиотеки я сосредоточила свое внимание на гостиной. Той самой, где раньше был кабинет барона. Заставшему меня там Ройсу сказала, что делаю уборку. То же самое сказала и во второй раз, и в третий...

— Эта гостиная и так уже самая чистая во всем доме!

Граф Алтон стоял в проеме двери. Я поспешно схватила тряпку и принялась натирать и без того идеальный столик. Ройс поцокал языком.

— Здесь раньше был кабинет барона Керби. Верно? Все логично. Библиотека, кабинет... Что дальше будешь обыскивать? Мою спальню?

Териас подошел ближе. Наклонился к моему уху.

— Без проблем. Но условия те же. В мою спальню ты можешь войти только в моем присутствии, — тихо произнес он.

Его шепот и дыхание у самого моего уха, да вместе со словами о спальне, прозвучали слишком уж интимно. Я вскинулась, собираясь ответить... Но граф ушел.

Из любопытства на обратном пути я подергала ручку спальни — там тоже было заперто.

— Ничего, Сольяна! — ободрила я саму себя. — Я в тебя верю. Ты что-нибудь придумаешь!

* * *

А спустя два дня случилось неожиданное. Меня позвали в людскую. Там уже собрались горничные, старшая, экономка и дворецкий. Мадам Волвертон в руках держала веер. Красивый. Дорогой. Я отсюда видела резную слоновью кость и золотую инкрустацию. Вероятно, кто-то из гостей потерял. После бала часто что-то теряют. Потом приходится разносить.

— Как вы это объясните? — сурово поджала губы экономка.

— Как я объясню что?

— Этот веер принадлежит леди Михольн, — добавила старшая. — Леди посчитала, что потеряла его на балу. А оказывается, он был украден! Вами!

— Яна-Яна. А ведь вы показались нам милой девушкой, — покачал головой дворецкий Пейцер. — Вы уволены. Извольте покинуть дом немедленно!

Я посмотрела на остальных слуг. Кто-то, как стервятник, предвкушал возможность наброситься на жертву. Кому-то было все равно. Кто-то смотрел с сочувствием или виновато отводил глаза.

Я хмыкнула. Какая дешевая сцена. Мне подбросили веер. А теперь устраивают показательную порку. Ну нет, мои милые. Я выпрямила спину и подняла голову. Слуги замерли. Сейчас на них смотрела не горничная, не Яна Дейрос. Сейчас перед ними стояла истинная леди Сольяна. Та, с которой даже герцоги связываться не хотели.

— Мадам Волвертон, господин Пейцер, — с холодной улыбкой произнесла я. — Как слуги верхнего эшелона вы несомненно знаете, что по закону у обвинений в краже должны быть более весомые доказательства, нежели вещь, найденная в незапираемой спальне. Вы так же должны знать, что за беспочвенные обвинения тоже предосмотрено наказание. По закону.

Дворецкий неловко сглотнул.. Значит, действительно знает.

— У нас есть свидетели! — выпалила экономка и тут же стушевалась под моим взглядом.

— Да ну. Кто? Где и как я украла веер? В котором часу это случилось? — с улыбкой спросила я.

— Около десяти вечера. В саду.

— Вот как, — снова посмотрела на слуг. Те вжались в стены. — В таком случае, у меня тоже есть свидетель. Как раз в этом время я была в библиотеке. С графом. Не желаете у него спросить?

— Не думаю, что это понадобится, — сказала старшая. — Вы врете. Я видела, что в библиотеку граф удалился с леди Данаей! Вы уволены!

Я рассмеялась. В людской воцарилось молчание. Зато в проеме двери появилось новое действующее лицо.

— Ваша светлость? Вы ведь сами все слышали. Она еще имела наглость заявить, что провела с вами вечер! — выпалила старшая.

— Во-первых, мы с леди Сольяной старые знакомые. И я знаю, что с отличие от вас, девушки, если бы она захотела что-то украсть, вы бы этого не обнаружили. Это ясно?

В ответ молчание. Я вздохнула. Он назвал меня "леди Сольяной". Это и в глазах старших слуг веса не прибавит, но и между мной и горничными теперь будет пропасть. Наверняка ж специально это сделал.

— Во-вторых, в десять часов вечера мы действительно были в библиотеке.

Кто-то из служанок сдавленно ойкнул. Я удостоилась множества неодобрительных взглядов. Значит, если незамужняя леди с кем-то уединяется — это нормально. А если служанка, то ай-ай-ай?

— Книги читали, а не то, что вы себе представили, — добавил граф, мстительно глядя на меня.

Если кто-то и представил что-то не то, то после этого замечания все, несомненно, только о книгах и подумали. Мне достался насмешливый взгляд. Я в ответ улыбнулась — все той же высокомерной улыбкой.

Затем граф обвел тяжелым взглядом присутствующих, остановившись на каждом по очереди. Наши с ним разборки — то наше дело. А вот воровство у гостей — это серьезно.

— Даю последний шанс вору. Либо этот человек сам придет ко мне, а затем покинет дом, получив расчет и рекомендации. Либо покинет его без расчета. И без рекомендаций.

Граф ушел. А я еще раз усмехнулась, на этот раз грустно. Теперь я тоже знала, кто вор. Посмотрела виновнице в лицо. Умение держать лицо в сложной ситуации — не самая сильная сторона горничных. Как ни странно, это была даже не Эмма, старшая горничная. А одна из девчонок, чьего имени я даже не знала. Какие мотивы? А бес ее знает. Может ревность? Кажется, это она раньше чай графу подавала, а теперь снова приходится лишь уборкой заниматься.

Я развернулась и вышла. Граф поджидал меня в коридоре.

— И где благодарность за спасение?

— Я бы и сама справилась, — сердито ответила я. — Зато после ваших слов все будут думать...