Ваше Величество?! 3. Анремар

— Один точно, — он указал рукой куда-то в небо. Все повернулись в том направлении. Что-то большое летело прямо на нас. И уйти, как назло, некуда — тропа уходила как раз в его направлении, а других путей отхода нет.

— Оружие к бою, — распорядился Эрик. — Все в грот, там ему места мало, легче будет обороняться.

Вся пятёрка торопливо скрылась под скалой. Меня и Криса ненавязчиво затолкали во вторую линию и приготовились отражать нападение.

— Не шуметь. Если повезёт, сожрёт мулов и улетит, — предупредил Эрик. Через несколько секунд услышали крики оставленных на произвол судьбы непарнокопытных, какой-то невнятный шум, и на площадку перед гротом упала туша мула. Следом в поле видимости появился и сам дракон, похожий на того, которого изображают на гербе Императора. Четыре лапы, два кожистых крыла. Тело размером с лошадиное, такой же длины шея и уравновешивающий её хвост. Безухая тупая крокодилья морда острыми зубами принялась рвать добычу. Никаких рогов, шипов и прочих устрашательств, что так любят рисовать фантазёры-иллюстраторы. И цвет банальный серо-зелёный. Вот только мне не видно, шкура чешуйчатая, или как у крокодила, кожаная в наростах.

Мы замерли, не желая привлекать внимание твари. Кажется, даже дышали через раз. И у всех на лице написана одна мысль: "чего тебе приспичило жрать прямо здесь? Забирай добычу и лети к себе, откуда явился". Но дракон нас пока не заметил. А если бы и заметил, то он всё равно читать не умеет.

Гул вызова от шаманов прекратился. Они выполнили свою миссию, большой зверь прилетел и покарает беглецов. Судя по скорости его появления, место прикормленное. Теперь понятно, почему сюда вела тропа — по ней приносили дары Зверю. И дикари не поднимались по этой же причине — священное место кормёжки, вдруг, Зверь их самих схомячит?

Но в этих горах жил не один дракон. Несмотря на то, что шаманы прекратили призыв, через две или три минуты на площадку приземлился второй. Он был чуть меньше и зеленее первого, но и более наглым. Первый встретил его рокочущим низким рыком. Даже нам понятно по позе, что он предупредил не лезть, но зелёный проигнорировал рык и попытался укусить тушу мула. Болотный метнулся к нему и тяпнул за плечо. Не сильно для сородича, но человеку руку бы откусил. Зелёному не понравилось, что его прогоняют, он ответил рыком, и два монстра начали выяснение отношений. Всё бы ничего, но они сместились внутрь грота, угрожая в пылу драки задеть и нас.

— Тут есть пещера, — сообщил де Вен. Мы не осматривали грот тщательно, поэтому небольшая дыра в стене, к тому же частично прикрытая валуном, не привлекла внимания. Теперь же стал вопрос выживания. Первым в дыру пролез Пияле. Секунд через десять услышали его голос.

— Места много, все поместимся.

Торопливо последовали его примеру. Дыра низкая и узкая, пришлось встать на четвереньки. Драконы разошлись уже не на шутку. Болотный оттолкнул зелёного, и тот впечатался в стену грота с глухим стуком. Казалось, от удара затрясся пол. Взмах хвостом выбил из стены несколько камней.

Мы поторопились скрыться в дыре. Попасть под случайный удар никто не желал. В пещере, слабо освещённой толстой свечой, всем хватило места, как и сказал Пияле. Посередине даже можно стоять во весь рост. Далеко от входа не ушли, ожидая окончания драки. Когда звери закончат, наедятся и улетят, тогда выйдем. Дикари, скорее всего, уже не станут нас ждать, так что, если двигаться ночью с предосторожностями, можем уйти без проблем.

Но не с нашей удачей. Всем известно, что, когда прячешься в месте с единственным входом, этот вход обязательно перекроют. Горы в этой местности не были цельным монолитом, а состояли как бы из нагромождения камней разной формы. Снаружи они, ничем между собой не скреплённые, легко сходили с места лавинами. Драконы в пылу драки сдвинули несколько таки камней, и небольшой лаз стал ещё меньше. Теперь через него пролезет разве что юркая белка.

Пияле попробовал откатить один из камней, но сверху свалилось ещё несколько. Эрик поспешно схватил солдата и оттащил прочь, выдав замечательную трёхэтажную тираду, весьма метко и точно описывающую наше положение и его отношение к нему.

Драконы, кажется, не заметили, что часть стены обвалилась, и продолжили бесноваться. От очередного удара сверху что-то зашуршало. Мы едва успели отойти ещё дальше вглубь пещеры, когда сошла вторая волна камней, теперь окончательно отрезая нас от внешнего мира. Даже без угрозы очередного обрушения, разбирать завал своими силами займёт неприлично много времени.

— А вот теперь можно паниковать, — тихо произнесла я, вцепившись в руку Криса. Темноты не боюсь, клаустрофобией не страдаю, но всё равно неуютно.

— Отставить панику! — Эрик взялся командовать.

— Кармин, посвети здесь, — он указал на более-менее ровное место подальше от завала. — Достаём всё, что есть полезного, и складываем сюда.

Он первым пода пример, отцепив неизменную фляжку с пояса. Следом вывернули содержимое карманов оба солдата. Де Вен развёл руками.

— У меня ничего нет. Только меч.

Действительно, он же только успел одеться.

Сумки остались в гроте. Когда ждали нападения дракона, их скинули у стены, а потом забрать не было времени и возможности. Кучка получилась маленькой до безобразия. Три фляжки, три зажигалки, кисет с куревом, два ножа, два набора для шитья — иголки и нитки, и маленькая походная аптечка, в основном с перевязочными средствами. Наступила моя очередь.

Я начала выворачивать карманы. Толстый блокнот, карандаш, очки в футляре, яблоко, поясная сумка с мылом, гребнем и маникюрным набором. Зажигалка из одного кармана, спички из другого. В нём же лежал фонарик "на рачках". Должно хватить дней на пять беспрерывного света, потом рачков надо менять. Светит ярко, ровно, не пожароопасен. Но стоит, зараза, весьма дорого. Кусок верёвки примерно в два локтя, ей сумки к упряжи подвязывала. Шёлковая лента для волос метра два длиной. А я-то её в сумке искала! Опять яблоко. Не себе брала, мулов задабривать.

— Это всё? — с какой-то странной интонацией спросил Эрик. Я немного подумала. Следом в кучу отправился тонкий кинжал из голенища сапога. На всякий случай охлопала одежду ещё раз и вытащила завалившийся за подклад кусок сахара. Он здесь не прессованными кубиками, а цельнолитым куском, потому и не рассыпался пылью.

Всё же довольно жалок наш арсенал. Все молча оглядели эту небольшую кучку вещей.

— Дня три, может, продержимся, — выдал заключение Эрик. На пятерых мужчин только три фляги, хорошо хоть, полные. С едой тоже швах. Крис взял фонарик, включил его и обвёл широким световым лучом вокруг.

— Яркий.

— Перед отъездом свежих рачков засыпали.

— А вон там, — он посветил в сторону, — кажется, проход продолжается.

— Вы предлагаете уйти вглубь горы?

— Откапать проход не сможем, и нас никто не станет здесь искать, — ответил Крис. — Так, почему бы и нет? Вдруг, эта пещера сквозная.

— Я за проход, — присоединилась к предложению. — Всё лучше, чем сидеть и ждать, непонятно чего.

Обсуждение не потребовалось. Все единогласно высказались за исследование недр.

Проход вёл себя не очень прилично. Он постоянно извивался, то поднимался, то опускался. В иных местах можно верхом проехать, а в других чуть ли не ползком пробирались. Но, хотя бы он не ветвился. Разбираться ещё с лабиринтом удовольствие ниже среднего.

Через какое-то время встали перед препятствием. Гладкий ледяной поток круто поднимался роста на три, а проход дальше виднелся только там, почти под потолком. Кроме того, в этом месте было ещё и сильно холодно.

— С чего это тут здесь? — проворчал Пияле, попытавшись подняться, но сразу скатившись вниз. — Скользкий какой.

— Наверно, к поверхности близко, — авторитетно заявил Килин. — Мы высоко в горах, за зиму промерзает, а солнце летом не достаёт, вот и накопился ледник.

— Неважно, как оно образовалось, — перебил его Эрик. — Сейчас важно забраться наверх.

Он тоже попытался преодолеть ледник, но потерял неудачу. Затем начался цирк. Нас с Крисом, как господ благородных, к этому действу не привлекали, и мы, стоя в стороне и подсвечивая фонариком, тихо потешались над разнообразными попытками.

Пытались забраться с разбегу. Но места мало, ледник крутой, обувь скользкая. Отполировав животами склон, снова попытались забраться, но теперь медленно и вдумчиво. Не помогло. Наконец, додумались подсадить кого-нибудь. Один упирался в ледник, второй вставал ему на плечи и пытался дотянуться до верха. Там виднелся какой-то нарост, за который мужчины пытались ухватиться. Но им не хватало всего ничего.

Всё же активная тройка устала и присела у стенки, с ненавистью глядя на ледник. Их можно понять, столько бились, а без толку. Но подняться как-то надо. Единственный путь там, сверху, такой близкий, но недостижимый.

— Поддержку сможете? — я тихо спросила у Криса. Дотянуться до выступа можно и с плеч — что де Граф, что де Вен, оба на полголовы выше остальных, но надо не только дотянуться, но и зацепится.

— Да, смогу, — подтвердил Крис, прикинув возможности чужого тела и вес собственного. На счёт три он поднял меня над собой. Не сказать, что с лёгкостью, всё же де Вен мужчина хоть и тощий, но мускулистый. Длинные руки, на которых я стояла, дали ещё немного высоты, и я с первой попытки под завистливые взгляды, забралась наверх. На выступе пристроила верёвку из связанных между собой ремней перевязи. Первым поднялся Пияле, и сразу же скрылся в лазе с разведкой.

— Всё в порядке, проходимо, — успокоил остальных, вернувшись через несколько минут.

И снова продолжился путь через узкие щели. Но сейчас пол состоял не из камня или щебёнки, а из льда. Под теплом тел он подтаивал и неприятно мочил и холодил одежду, когда пробирались по нему ползком. Холод сковывал и руки, забираясь к телу.

Скорость передвижения заметно упала. Люди устали, проголодались и замёрзли. Отойдя подальше от морозящего ледника, и не заметив выхода наружу, устроились на привал в первом же ровном и сухом месте. Несколько глотков воды и чуть меньше половинки яблока — вот и весь обед или ужин. Время в подземной пещере никак не ощущалось.

Краткий привал перешёл в полноценный отдых. Спали вповалку, прижавшись друг к другу, невзирая на чины и происхождение. Для тепла неважно, солдат или князь.

И снова шли вперёд в темноте, разгоняемой одним фонариком. Иногда подсвечивали зажигалками, но чаще хватало одного источника света. Ход всё не кончался, но стал ветвиться, загоняя в тупики. Один раз встретили подземный ручей, напились от пуза и наполнили фляжки свежей холодной водой. Разговоров почти не было, но чувствовалось, что надежда выбраться на поверхность постепенно исчезает.

Подъём после очередной ночёвки показался особенно тяжёлым. Накопилась усталость, физическая и моральная. От голода кружилась голова, заметно даже в полной темноте. Какой день мы здесь уже бродим? Четвёртый? Пятый? Когда-нибудь просто не проснёмся или залезем в такой тупик, откуда не выбраться. Но об этом нельзя думать. Только надежда найти выход заставляет двигаться в свете единственного фонарика. Мне показалось, или он светит тусклей, чем в первый день? Глаза привыкли к темноте, и даже если он постепенно гаснет, ещё долго не заметим изменений.

Постепенно все встали и размяли одеревеневшие за время отдыха конечности. Завтракать нечем, умыться со сна нечем. Хватило бы воды до встречи с каким-нибудь ручьём или ледником.

Оставляя на стенах прохода лоскуты одежды, вывалились в широкую пещеру. Если она тупиковая, назад вряд ли сможем вернуться. Выход из лаза чуть выше роста, и никакой площадки перед ним.

Краткий привал. Я взяла зажигалку и отошла в сторону. Есть уже давно не едим, а воду всё же употребляем. Отступить на шаг от группы и отвернуться не позволяли приличия, но и далеко нельзя уходить, есть возможность потерять направление.

Под ногами что-то хрустнуло. Я присела, подсвечивая крохотным язычком пламени. На каменном полу пещеры лежали какие-то черепки. Кажется, раньше они составляли несколько сфер размером с баскетбольный мяч.

— Кто-нибудь знает, что это такое? — я принесла самый большой осколок к отдыхающей группе. Он был лёгок и на ощупь похож на затвердевшую кожу. Цвет тоже нельзя точно определить, то ли зелёный, то ли коричневый. А, может, вообще синий.

— Где вы это нашли? — на мой взгляд, излишне радостно спросил де Вен, забрав у меня находку.

— Там, — я указала в сторону. — Там ещё куча таких.

— Вы знаете, что это значит? Это значит, что отсюда есть выход наружу, и он близок!

Не выразившие большой заинтересованности в моей находке мужчины сразу оживились.

— Как это?

— Почему?

— Это осколок скорлупы от драконьего яйца, — объяснил де Вен. — Они откладывают яйца в пещерах, но им самим тоже как-то надо добираться до кладки.

— Драконьи яйца? — все, не сговариваясь, проверили оружие. Как и где бы мы не ползали, но мечи никто не бросил. Воодушевление немного спало, всё же слишком свежи в памяти воспоминания о тех двух монстрах, из-за которых мы оказались в подземелье.

Кладку внимательно осмотрели. Повезло, свежих яиц нет, только скорлупа. И, чуть в отдалении, явно рукотворный тоннель. Мы вышли в старую шахту. Штольня вихляла, как пьяный на автопилоте, но нам это было уже не важно. Выход рядом!

— Не пойму, что здесь добывали, что так виляет, — произнёс Кармин после очередного поворота.

— Жилу какого-нибудь металла разрабатывали, — я ответила с умным видом. — Вдоль неё и шли.

Наконец, всего через несколько минут, мы уже стояли перед залитым солнечным светом выходом. Глаза, привыкнув к темноте, отчаянно слезились и болели. Де Вен отвёл меня чуть дальше в темноту шахты и, смущаясь, спросил.

— Тено, у вас ещё осталась та лента? Вы не могли бы завязать глаза, слишком резкий перепад освещения...

— Я понимаю, — успокоила его, доставая широкую ленту для волос. Он только восстановил зрение, и терять его снова по банальной неосторожности очень не хочется.

— Слишком ярко, — пояснили мы остальным, вернувшись. Никто не удивился, все присутствующие знали о проблеме де Вена с глазами. Выждав достаточно долго, чтобы вернуть нормальное восприятие солнечного света, вышли из шахты по старой, ещё сохранившейся дороге.

Солдаты взяли часть денег из моей заначки, что рассовала по укромным местам ещё в Мириде, и отправились вперёд, договариваться с местными. Подземными ходами мы пересекли горный хребет, а единственная страна в этом месте — Анремар. Мы втроём двинулись следом по старой дороге. Предосторожность Криса оказалось не лишней. Даже через несколько слоёв шёлковой ленты свет всё же доставлял дискомфорт. Ленту я не снимала, и де Вен вёл под руку.

— Крис, а как долго вы там были. С де Графом?

Без посторонних можно поговорить открыто. Про пропажу советников знало очень мало людей, и ещё меньше, только непосредственные участники, про обмен душ. Все остальные считали, что князья уехали по срочному делу.

— Чуть больше двух лет. Вам что, Гвенио не рассказывал?