| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ОНА МЕНЯ РЕВНУЕТ!!!
Пожимаю плечами и безразличным голосом:
— "Лиля как Лиля". Посидели у неё дома, поговорили о здоровье наших общих знакомых и, потом расстались... Надеюсь, что друзьями.
Однако, отделаться просто так не удалось:
— Она затащила тебя в койку?
Поднимаю на неё глаза и говорю как можно строже:
— Обычно я не сплетничаю на эту тему с юными особами! Но тебе, так уж и быть скажу: до "койки" мы с ней не добрались — не сойдясь во взглядах на поэзию. После чего я ушёл, вежливо попрощавшись и надеюсь — наши с неё пути уже никогда не пересекутся.
Та, как в испуге прикрыла рот ладошкой:
— Ты отказал САМОЙ(!!!) Лили Брик?! Мне про неё ТАКОЕ(!!!) рассказывали, я уж думала — ты у них там жить останешься. Ээээ... Третьим мужем. Составишь по обыкновению своему "график" — как при ремонте "Бразье" и, будете её "любить" по очереди.
Сделав знак, типа "ага, счас, обрадовались":
— Ладно, завязали на блядскую тему, переходим к финансовой... Кроме "синяков" от Есенина на ляжках, тебе есть чем передо мной похвастаться?
— А куда они денутся, как ты говоришь — "с подводной лодки"?!
Порывшись в новенькой кожаной сумочке, явно не производства какой-нибудь артели из Подлипок, достаёт документы и несколько хвастливо:
— Теперь, я совладелица кафе "Стойла Пегаса"! Вот, заверенная доверенность на долевое участие на имя моей мамы, а вот...
Рассматривая по своей сути акции этого предприятия общепита, я не перестаю восхищаться:
— Ты бы знала, какая ты молодец, моя девочка!
Та, обнимает меня сзади за плечи и, почти облизывая моё ухо, горячо шепчет в него:
— А конфетка где? "Конфетка" маленькой девочке, за то — что она "молодец"...
Делаю морду дубовым топорищем:
— Как, "где"? На кухне и чай там ещё не остыл.
Однако, так просто от неё не отделаешься:
— Серафим! Лиля Брик — далеко уже не девственница и, тем не менее — вертит "султанами" как хочет...
Пришлось отложить бумаги в сторону и повернуться к ней лицом — для "серьёзного" разговора:
— Елизавета! Как она ими "вертит" — я тебе уже...
Однако, она не дала мне договорить — впившись в мои уста своими. Не... Серьёзного разговора у нас сегодня не получится.
— Я, хочу как "тот раз", Серафим! — умоляюще смотрит в глаза, — ну пожалуйста...
Непроизвольно начинаю не спеша раздевать её, чувствуя что начинаю терять контроль и, тем не менее:
— Я по-моему, уже рассказывал для чего девушкам — иногда бывают "полезны" их собственные нежные пальчики... Ты пробовала, ослушница?
"Ох и, заварили мы с ней кашу — как интересно, расхлёбывать будем?".
Стонет в начинающейся сладкой истоме:
— Это, совсем не "то", Серафим...
Медленно раздев её, сняв последовательно верхнее платье и бельё, хочу поцеловать упруго торчащие в разные стороны груди, но принюхиваясь — брезгливо отвращаюсь: не столько возбуждающе пахло её потом — как смердело табащищем, винищем и чужим "мужским духом". Это меня несколько отрезвило, иначе...
Отстранившись, говорю:
— Лиза... В ванной вроде есть вода — правда, чуть-чуть тёплая.
Та, аж упорхнула как мотылёк:
— Ага, поняла, сейчас!
Пока она плескалась, проверил спит ли Мишка и на всякий случай подпёр дверь спальни пошарпанным венским стулом. Когда Лиза вышла из ванны, я уже несколько успокоившись, сидел "в готовности" на турецкой софе, укутавшись в простыню:
— Садись мне на колени, девочка... Вот так... Хорошо... Очень хорошо...
Очень удобно — её груди находятся как раз на уровне моего лица и очень удобно по очереди смаковать их. Она, прикрыв глаза и дугой изогнувшись назад — протяжно стонет... Иногда склоняется ко мне и взяв ладошками голову — целует в губы, аж перехватывает дыхание.
Тащит с меня простыню:
— Серафим... Я хочу... Я хочу "этого" по-настоящему...
"А что ты ещё можешь в таком состоянии "хотеть"?!".
Ложу её на свои колени поперёк на спину и, лёгкими еле-еле осязаемыми касаниями провожу ладонью сперва по животу, потом по бёдрам и, наконец по пушистому "холмику"...
Медленно, очень медленно...
Вот добираюсь до переувлажнённой нежной "щелки" — казалось, самой раскрывшейся подобно створкам раковины моллюска из тёплой тропической лагуны. Лиза, аж "вибрирует" в моих руках и всем телом, тазом, неистово подаётся навстречу моим движения. Обвивает меня за шею, склоняет голову к своей и, перед тем как приникнуть устами к устам:
— Возьми меня, Серафимушка... Прямо сейчас... Возьми...
Наверное, так бы и произошло в других условиях!
Но, девушка должно быть, была сильно чисто психически перевозбуждена сегодняшними событиями, возбуждена сексуально ещё до меня Есениным, потом перевозбуждена ещё и мной... Наконец, она устала чисто физически и морально и, стоило лишь слегка коснувшись приласкать её нежный "бутончик", как она после весьма бурного оргазма (при котором мне пришлось закрыть ей рот — чтоб не разбудила Мишку и заодно не переполошила весь дом), Лиза обмякла тряпичной куклой в моих руках и...
Просто уснула.
Одев её, положил на софу и накрыл простынёй. Сам оделся и, проверив на всякий случай спит ли Мишка, вышел на почти уже ночную московскую улицу. Поймал извозчика:
— К проституткам.
Тот, ко мне приглядываясь:
— Вам к тем — что подороже или подешевле, ба...? Гражданин?
— К тем, что "побыстрей"... Постоишь, подождёшь, потом отвезёшь — где взял.
— Куда?
— Сюда! Ты долго ещё мне мозги полоскать будешь?
— Понял, это мы счас. Но, ленивая!
После удара кнутом, "ленивая" перешла на галоп и, к профессиональным "труженицам разврата и порока" мы доскакали практически в момент...
На следующий день, мы все трое выспавшиеся и довольные проведённым временем, выехали из Москвы обратно на свою малую Родину.
* * *
Из остальных событий августа 1923 года, стоит отметить преобразование Реввоенсовета РСФСР в "Революционный совет СССР" и захват Италией острова Корфу...
Глава 31. "Хулиганов нет".
В первых числах сентября возвратились из Москвы в губернию.
Михаил и Елизавета, сразу же по прибытию в Нижний Новгород пересели на другой поезд и уехали в Ульяновск: в школах начались занятия — а они и так уже на них опоздали.
Я же планировал на недельку задержать в столице губернии — есть кое-какие дела и делишки, в том числе и с Ксавером.
Как я уже говорил, оборудование для лаборатории профессора Чижевского прибыло в Ульяновск в "несколько" разукомплектованном виде.
— Извини, Серафим не уследил, — с достаточно искренним сожалением разводит руками делец-теневик, — расшалились людишки за годы народной власти! Жиганья кругом развелось — аж кишит, а мусора мышей совсем не ловят.
Изучив список отвинченного, отломанного, украденного или просто по-вандальски испорченного по дороге, я печально присвистнул — открытие лаборатории затянется как минимум на пару месяцев... Но, ничего — чем профессора и его "студентов" занять, я найду.
Со всем "политесом", но тем не менее твёрдо говорю:
— Мне исправное оборудование нужно, а твои извинения — при всём моём к тебе уважении.
— Мои люди уже этим занимаются, — Ксавер перекрестился куда-то на угол пивной где мы с ним общались, — двоих закопали, третий "соловьём поёт" — а четвёртого ищем.
Упырь — "секьюрити" моего собеседника, сидящий за соседним столиком, как-то подозрительно завошкался...
Рассказав подробности, как ведётся "следствие" и сколько похищенного уже найдено, Ксавер вопросительно смотрит на меня:
— Есть что нового для меня?
— Особых новостей нет. Разве, что... Председателя "Промбанка" Краснощёкова вот-вот арестуют. Если верить моему "источнику" — 16-го или 19 сентября.
Отводит глаза и каким-то подозрительно равнодушным голосом:
— ...Вот, как? Спасибо, что предупредил.
Что-то как-то враз пересохло во рту... Насколько я его понял, Александр Михайлович — в "новой" реальности до сталинских репрессий не доживёт.
Ну, что ж...
Как говорится — все мы под "Ним(!!!)" ходим и, рано или поздно — "там" будем.
Хотя...
— Слушай, Ксавер! Этот человечек нам ещё может сгодиться.
— Хм... Интересуюсь, на што? Мыло разве что из него сварить!
Мысленно чешу в затылке:
— Ещё не знаю, но чуйка имеется — определённо сгодится.
Ксавер прищурился и очень недобро, как через прицел, посмотрел на меня:
— А если он "запоёт"?
Мучительно ищу выход из положения... Первое, что на ум приходится:
— Там возле него некий Илья Соломонович Соловейчик крутился, типа — самый лепший кореш... Вот лучше его, "того" — для устрашения Краснощёкова. Чтоб наш "партнёр" — рот свой лишний раз не открывал. Александр Михайлович человек умный — поймёт намёк!
Недолго думая, Ксавер коротко скептически хохотнул:
— В наше то время — напугать человека смертью другого человека... Шутишь, никак?
Упырь поддержал своего босса:
— Сам-то, ты не больно к нам "запуганным" пришёл... А ведь за малым — тебя в расход не пустили и, ты прекрасно знал — на что шёл.
Действительно, это — после Гражданской, то! Когда брат убивал брата и при этом не морщился.
Так, так, так...
— А это — смотря какая смерть, — говорю обратившись к Упырю, — есть такие "смерти" — что ты и сам обделаешься.
Тот, снисходительно-презрительно качает головой:
— Ага, поучи ещё меня, фраерок залётный...
С невероятно ужасающе-таинственным видом, как в голливудском фильме ужасов:
— Что ты слышал о "колумбийском галстуке"?
Удивлённо приподнимает брови:
— Какой-то новый вид повешения? Не... Это не ко мне — я привык резать.
— Не путай с "пеньковым" или "столыпинским галстуком", — с обстоятельностью заправского маньячилы растолковываю, — на горле терпилы делается глубокий разрез — от уха до уха и, через него наружу вытаскивается язык — создавая некое подобие галстука на груди.
Несколько "интимно" подмигнул:
— Как раз по твоему профилю!
Переглядываются и, мне показалось — в реальном ужасе:
— Ну ты и зверюга!
Я поспешно уточнил:
— Не обязательно проделывать "такое" с живым человеком. И самое главное: если применять слишком часто — народ быстро привыкнет и "воспитательный" эффект снизится. Только для особо важных "клиентов"!
Однако, "шестым" чувством чую — Ксавер менджуется... Вальнёт всё же, сцуко, первого советского коррупционера!
Что делать, что делать...
ЭВРИКА!!!
От радости вырвалось непроизвольно:
— "Смертию смерть поправ!".
Хором, вернее — дуэтом:
— ЧЕГО?!
— Ладно, говорю — тогда давай "смерть за смерть".
Оба переглядываются в полной непонятке:
— Как, это?
— Я тебе сообщаю точную дату смерти одного человека, Ксавер, а ты за это — вместо Краснощёкова валишь Соловейчика.
Собственную жизнь на кон ставлю — Ксавера никто ещё так В ЖИЗНИ(!!!) не удивлял! Однако, быстро придя в себя, тот настороженно спросил:
— И, что мне даст подобная "инфа"?
Скрестив в наполеоновской позе руки на груди:
— Не хочется лишний раз напоминать такому уважаемому человеку (невольно намекая на его прогрессирующий склероз), но кажется — меж нами был уговор по разделению "труда": я тебе даю "инфу" — а ты делаешь на ней деньги и делишься ими со мной...
Обалдело слушает, а я положа руку на сердце:
— ...Не, я готов и за тебя ещё "работать" — но тогда наш договор придётся пересмотреть в сторону увеличения моей доли маржы.
— Болтаешь много — не к добру это, — резко обрывает, опомнившись, — чёрт с тобой: давай "смерть за смерть"... Что за человек и когда он умрёт?
Показываю на Упыря:
— При нём не скажу.
— Иди погуляй! ...НУ?!
— Владимир Ильич Ленин, — оставшись наедине, смотрю ему прямо в глаза, — умрёт в январе 1924 года. Где-то в начале двадцатых чисел. Мне даже, почему-то кажется, что именно — 21-го января...
Между нами: всё время думал — как дату смерти Ильича использовать с максимальной пользой, но так и не придумал. Пускай теперь этот "мафиози" нижегородский голову ломает!
Подозрительную недоверчивость в глазах Ксавера, сменяет суеверный ужас — он крестится двумя перстами, затем — торжествующее ликование. Придётся его обломить:
— Напрасно заранее радуешься, партнёр — власть останется прежней. Советской то есть. "Центровые" большевики меж собой перелаются, в "низах" чуток побузят — тем и дело кончится.
Достав платок, отдуваясь вытирает пот с залысин:
— Ну на куй мне тогда такая "инфа"?
— Твои проблемы, Ксавер — ещё раз напоминаю! Можешь об заклад с кем-то побиться... Главное — про мою "четверть" не забудь.
Ещё есть к меня одна идейка. Обращаюсь к Упырю:
— Послушай... Помнишь — когда я у вас "в гостях был", ты меня с одним забавный стариканом познакомил? Ксивы меня ещё тот учил подделывать: "фармазон", "маклер" или "малявщик" — я всё в вашем языке путаюсь.
Ксавер, несколько напряжённо слушал наш диалог:
— А ты не "путайся", а говори по-человечьи.
Упырь, буквально на секунды наморщил лоб, вспоминая:
— С "Филиным", что ли? Помню, а как же! Всё привет тебе передавал — пока не посадили.
— "Посадили"?! За то?
— Хахаха! Ну, ты прям... С глазами у него совсем плохо стало вот и залетел на "трёшник" в домзак за липовый чек.
Отведя глаза в сторону, чтоб не "засветить" радость, с сожалением причмокиваю:
— Мда... С окулистами ныне просто беда.
Переглянувшись настороженно, Ксавер вопрошает:
— А тебе на что?
— Да, так... Проехали эту тему, короче.
Обсудили ещё кое-что по мелочам, договорились ещё кое о чём малосущественном и, завершив встречу кратким разговором "ни о чём", распрощались.
* * *
От "загруженного" слитой инфой представителя теневого бизнеса, заехал в Нижегородскую радиолабораторию — узнать как идут дела с моими ртутными выпрямителями для электросварки. Оказалось, они вообще не идут: Валентин Петрович Вологдин сидит на чемоданах, собираясь перебраться в Петроград — в "Центральную радиолабораторию Треста заводов слабых токов". Поругался было с ним, но окончательно рвать не стал — жизнь длинная, Земля круглая... Глядишь — где-нибудь, когда-нибудь — да пересечёмся.
С начальством радиолаборатории перезаключили договор на весну 1924 года. До той поры как-нибудь без ртутных выпрямителей выкручусь — есть одна идейка.
Теперь, надо узнать как там продвигается прогресс по "изобретению" стержневой радиолампы.
Взлетаю как на крыльях на второй этаж и, не обнаружив визуально самого "изобретателя", спрашиваю его начальство:
— Извините, что беспокою... Не подскажите, где Василий Пупкин?
— В больнице уже как с две недели, — отвечает мне руководитель стеклодувной мастерской, — скоро должны выписать.
— А что с ним? ...Никак, заболел?
Работа стеклодува довольно вредная для человеческих лёгких.
"Не дай Бог — тубик подцепил... Тьфу, тьфу, тьфу!".
От его "кисляка" на физиономии начальника стеклодувной мастерской, мне заранее начало плохеть:
— Хуже...
Меня как мешком с цементом сверху оглаушили — таким тоном было сказано! Слышу, как эхо из потустороннего мира:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
