Последний барсук

Двадцать пятый год оказался радостным для россиян, наконец, в августе правительство объявило об окончании пандемии и отмене перчатно-масочного режима. Многие вздохнули с облегчением, но остались и те люди, которые привыкли ходить повсюду в маске. Они так и продолжали рассекать в общественных местах с закрытым лицом. Лет шесть назад на них смотрели бы, как на прокажённых или сумасшедших. Но за несколько лет все привыкли видеть вокруг одни сплошные рожи в масках, поэтому на них никто не реагировал.

При этом множество разновидностей лёгочного вируса не были окончательно истреблены и побеждены. Просто медики научились бороться с болезнью, а большая часть людей приобрела иммунитет. Вирус стал чем-то вроде сезонного гриппа, который когда-то тоже считался смертельной болезнью.

Грипп ежегодно уносит из жизни многих людей уже на протяжении целого века. Но все настолько к нему привыкли, что часто даже не ходят к врачу при признаках этой болезни. А особо одарённые товарищи даже ходят на работу, заражая всех вокруг. При этом от гриппа можно добровольно привиться, но немногие этим пользуются. То же самое стало и с лёгочным вирусом. Кто не хочет болеть — вовремя прививается. Кому плевать — на тех всем плевать.

В школах и детских садах детей прививают в добровольно-принудительном порядке. То есть вроде как и нужно разрешение родителей, но если найдётся мамаша или отец из ярых антипрививочников, то пиши-пропало. Нет у ребенка прививки? Значит, в школу ему запрещено ходить. Дитё не ходит в школу? В семью пожалует инспекция из социальной службы. В итоге или ребенок всё равно будет привит, или уедет в интернат, где прививку сделают в обязательном порядке.

Но такая обстановка была лишь в редких странах, например, в России и Китае. Именно поэтому тут оказалась наиболее стабильная обстановка. Остальной же мир продолжало периодически колбасить от вспышек лёгочного вируса как раз из-за обилия паникеров-антипрививочников, с которыми никто не боролся.

* * *

Иванов стоял перед тремя видеокамерами, которые были установлены на треноги и снимали его с разных ракурсов. Он записывал очередной ролик для видеохостинга.

Приветливо махнув рукой, он улыбнулся и начал:

— Всем привет! С вами снова Иваныч. Кто впервые зашёл на мой канал и не знает, о чём он — тут я покупаю и восстанавливаю автомобили. На заднем фоне вы можете увидеть нашу новую гостью.

Он отошёл в сторону, взял в руки видеокамеру и стал ходить вокруг машины. Затем вернулся, встал перед камерами и продолжил:

— Да, вы сами видели — это Лада Калина Кросс последнего года выпуска. Как вы знаете, в связи с ужесточениями законодательства в сфере техосмотра, эксплуатация неисправных автомобилей грозит уголовным преследованием. Многие люди, которые привыкли относиться к машине спустя рукава, оказались приставлены к стенке. Они остались перед выбором: либо привести автомобиль к идеальному техническому состоянию, либо избавиться от него.

Ваня заметил, что в гараж зашли его светловолосые дочурки, но не стал отвлекаться и продолжил:

— Данный экземпляр не в самом худшем состоянии, но владелец не потянул ремонт. Мне удалось купить эту Калину по цене чуть дороже металлолома. В этом ролике мы начнём приводить в идеальное техническое состояние данный экземпляр отечественного автопрома. Для этого я купил два ведра японских болтов. Для начала поднимем машину на подъёмнике и оценим её техническое состояние, прикинем вложения. Если её восстанавливать окажется слишком дорого, то в этом же ролике мы сдадим её на металлолом. Но, йогуртом по губам, признаюсь, не хотелось бы. Тачка огонь! Высокий клиренс, шестнадцатиклапанный мотор, универсал и стоит копейки. Что лучше подойдёт для рыбалки или утилитарной эксплуатации?

Не выдержав, Лена вылезла перед камерами.

— Па-а-а-п, — посмотрела она на него грустными голубыми глазами. Глубоко вздохнув, она продолжила: — А у тебя было такое же тяжелое детство, как у нас?

Этот взгляд Ивану прекрасно знаком. Так смотрели на него дочери, когда хотели попросить что-то купить.

— Доченька, милая, у меня было прекрасное детство! — искренне ответил он.

— То есть родители тебе всё покупали?

— Нет, милая. До шести лет я жил в детском доме и носил одежду, пропахшую безысходностью. Когда же меня усыновили, я чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.

— Пап, ты что, сирота?! — влезла в кадр шокированная Ира.

Лена оказалась удивлена не меньше сестры.

— Да. А по поводу твоего вопроса, Леночка, мне покупали лишь самое необходимое: одежду, обувь, школьные принадлежности. Это было просто счастье! Не нужно за кем-то донашивать вонючие старые вещи — всё новое и своё... Если я хотел чего-то большего, нужно было получить это самостоятельно. Пожилые приёмные родители, в девяностых годах живущие на пенсию и сиротское пособие, растящие двух сирот, не могли себе позволить лишних трат.

— Пап, а кто второй? — спросила Ира.

— Приёмные родители удочерили из приюта ещё одну девушку. Но мы с ней давно поссорились и больше не общались.

— Ирка, погоди, — решительно остановила сестру Лена. — Мы тут не для этого... К-хм... Пап, так вот, с чего я начала? — сбилась она, словно до этого отрепетировала текст, но всё пошло не плану.

— С того, — тепло улыбнулся ей Ваня, — что вы считаете, будто у вас тяжёлое, полное лишений детство. А я считаю, что моё детство было великолепным. В вашем возрасте я мечтал о велосипеде, но знал, что бесполезно просить его купить. Поэтому искал другие пути. Нашёл на помойке раму и обода со спицами. Отец дал мне денег на шины и камеры и на билет до райцентра, где я их купил, после чего собрал себе велосипед.

— Какой ужас! — округлила глаза Ира.

Лена согласно кивнула и с придыханием вопросила:

— Папа, как ты выжил в этом кошмаре? У тебя, что, даже Айфона не было?

— У меня и сейчас его нет. Только Сяоми, — подмигнул он на камеру и уже на неё сказал: — Сяоми нот пятнадцать — топ-жир за свои деньги!

— Пап! — привлекла возмущённым возгласом к себе внимание Елена. — Кончай со своей рекламой, достало!

— Ну, знаешь ли, милая, если я не буду рекламировать товары, производители не будут мне ничего засылать.

— Ты же богат! — продолжала она.

— Я богат не потому, что трачу много денег, а оттого, что умею грамотно распределять расходы и выискивать новые источники дохода. Если можно на халяву получить несколько топовых телефонов и обставить дом современной бытовой техникой, зачем я всё это буду покупать? А по поводу твоего первого вопроса... Тогда в деревне ни у кого даже проводного телефона не имелось. Первый сотовый телефон тут появился в начале двухтысячных годов... У меня. Купленный на первые, заработанные мною после армии деньги. Если вы думали, что я сразу родился богатым — это не так. Ладно, чего хотели?

Ирина надула губы и пробормотала:

— Уже ничего...

— Т-с-с! — зашипела ей на ухо сестра. — Пап, не слушай её. Мы хотели спросить, может, тебе помочь надо? Мы запросто!

— Что хотите купить?

— Ну, па-а-а-п...

— Не папкайте. Я вас насквозь вижу, как Супермен. Так чего хотите?

— Ну... — ковырнула носочком бетон Лена.

Ира глубоко вздохнула и призналась:

— Понимаешь, скоро новый айфон выходит...

— Понимаю, — весело заблестели глаза Иванова. — Не на камеру будет сказано, чтобы видеохостинг не забанил за эксплуатацию детского труда, но у меня Кёрхер простаивает и вся коллекция автомобилей грязная. А ещё днище у Калины всё в грязи. Такое снимать моветон.

— Намёк поняли, — обрадовалась Ира. — Мы всё сделаем!

— Ага, — грустно вздохнула Лена.

Тут же она получила тычок локтем в бок от сестры, которая потянула её на выход, яростно шипя на ухо:

— Молчи, дуреха, и радуйся, а то заставят по помойкам лазить и из старых айфонов самим собирать новый! Ты что, прослушала рассказ отца про велосипед?

Глава 12

В мае у Лены и Иры началась череда экзаменов, на которые требовалась личная явка.

Иван проснулся рано утром, и пока все спят, решил в зале записать превью для нового ролика. Он расставил видеокамеры в разных местах комнаты. Несколько раз он зачитывал текст.

Вскоре проснулись дети и жена. Он убрал видеокамеры, но одну маленькую экшн-камеру, которую запрятал так, что её не видно, забыл выключить и убрать.

— Вань, что-то я устала, — начала Наташа. — Отвезёшь детей в школу?

— Конечно, милая.

— Папа, я слышала, что сегодня ты нас повезешь? — выскочила из коридора Ира.

— Верно.

— А давай поедем на Порше! — предложила она. — Чтобы все обалдели.

— О Порше забудьте. Считай, что это не автомобиль, а средство окупить гараж.

— Вот сейчас непонятно, — с недоумением взглянула на отца Ирина.

— Ира, это последний бензиновый Порше 911 с атмосферным мотором, выпущенный ограниченной серией в двадцать первом году. Я его с трудом урвал по предзаказу. Он проехал всего пятьдесят метров от автовоза до гаража. Через пять лет, если он так и сохранится в первозданном виде, то будет стоить в два раза дороже и как раз окупит стоимость постройки гаража. Так что считай, что это просто памятник.

— Так не интересно, — сморщила носик подросток. — Тогда давай на твоей Тойоте Краун!

— Это можно.

— Вань, — обратилась к нему жена, — я нашла новый рецепт. Когда будешь в райцентре, купи мне продукты. Я составила список.

Поездка в райцентр и обратно заняла у Иванова два с половиной часа. Пока детей в школу отвёз, пока все нужные жене продукты нашёл, плюс обратная дорога. Вернувшись, он застал на кухне довольную супругу.

— Что делаешь?

— Вот, — обернулась она, сияя, как начищенный медяк, — думаю, с чего начать... Ты продукты купил?

— Купил. Василиса (домработница) вскоре перенесёт их из багажника на кухню.

Поцеловав Наташу, он отправился в свой кабинет монтировать ролик. Во время монтажа он недосчитался экшн-камеры и отправился в зал искать её. У камеры, что закономерно, разрядился аккумулятор.

Вернувшись в кабинет, Иван продолжил просматривать все материалы и монтировать. Когда дело дошло до обработки информации с флешки от экшн-камеры, его ожидал неприятный сюрприз.

Он застыл в кресле подобно восковой статуи из музея мадам Тюссо. Выпученные глаза не могли оторваться от домашнего порно в исполнении его супруги и садовника.

Досмотрев ролик до конца, он остановил воспроизведение видео и откинулся на спинку кресла. В его душе царил раздрай. Впервые за долгое время он почувствовал себя хуже некуда. Он чувствовал себя оплеванным с ног до головы, униженным и раздавленным. Хотелось заплакать, наорать на супругу и применить физическое насилие к ней и её любовнику.

Полчаса он просидел в кресле, стараясь успокоить безумно мечущиеся мысли и непередаваемую ярость. Как только он успокоился, то отмотал ролик на начало откровенной сцены, выключил кнопкой монитор, встал и распахнул дверь.

— Наташ! — громко позвал он, сохраняя на лице арктическая спокойствие.

— Что?

— Подойди, пожалуйста, сюда.

Наталья подошла к Ивану. Её лицо выражало лёгкое недовольство и раздражение.

— Что-то важное? А то я занята.

Он прикрыл дверь и молча подошёл к компьютеру. Включив монитор, он нажал на пробел. Из динамиков донеслись стоны его супруги.

Наташа прикипела взором к монитору. Её кожа вмиг побледнела. Она застыла в ступоре.

Ваня нажал на паузу и внимательно посмотрел на супругу. Она в ответ медленно, чуть ли не со скрипом, повернулась к нему.

— Неожиданно... Кто-то любит пробовать чужой йогурт...

— Вань... — дрогнувшим голосом протянула она.

— Только давай без скандала и оправданий, — мотнул он головой и прикрыл глаза. — Я не смогу жить с человеком, который меня предал, как бы безмерно я его не любил.

— Ваня! Это не то...

— О чем я думаю? — оборвал он её речь, с грустной болезненной гримасой смотря на супругу. — Ещё скажи, что это монтаж или человек, похожий на тебя...

— Это ты виноват! — резко сменила тактику Наташа.

— Виноват в чём? — прорезался резкий сарказм у Иванова. — В том, что когда-то спас тебя от инвалидности? В том, что всю жизнь любил тебя, окружал вниманием и заботой, обеспечивал всем необходимым, словно сказочный джинн, выполнял твои желания?

— Ты тоже мне изменял!

— А йогуртом по губам не ху-ху?! — искренне возмутился он. — В отличие от некоторых, я всегда был верен тебе, будто преданный пёс. Даже не помышлял о других девушках, хотя мог затащить в постель любую красавицу. А ты, как погляжу, за моей спиной неплохо оттягивалась. И что самое обидное — прямо в нашем доме на диване, на котором мы проводим время всей семьёй. Меня волнует единственный вопрос — почему? Чего тебе не хватало?

— Почему... — прикусила нижнюю губу Наташа. — Потому что ты колхозник! Богатый, но колхозник, у которого на уме только машины и деньги. А мне хочется чего-то большего, чем прозябание в глухой деревне. Этот твой 'Тутуб' уже в печёнках сидит!

— Высокопочтенная, смею заметить, что вы и сами колхозница. Этот самый 'Тутуб' не мой. Он сделал тебя популярной и приносит доход, которого ты в своей Кременской днём с огнём не увидела бы. И не потому, что была бы слепой, как крот... Не стоит передёргивать и пытаться свалить на меня вину за своё недостойное поведение. Как минимум это некрасиво и перечёркивает всё то доброе и светлое, что было между нами.

— Ты хочешь знать, почему я это сделала?! Скучно... Да, именно, мне просто всё надоело. Хотелось чего-то нового, острых ощущений. Но я всё равно люблю тебя!

— Нет, милая, это так не работает. Нельзя за спиной мужа сосать чужой йогурт, а потом заявить ему, что он сам во всём виноват или что любишь его... Ты же понимаешь, что после такого предательства наша жизнь не останется прежней?

Наташа словно мгновенно постарела лет на пять. От напряжения её лицо покрылось морщинами. Она устало опустила плечи и пробормотала:

— Ты даже не накричишь на меня?

— Не вижу смысла, — пожал он плечами. — Вначале хотел и кричать, и кулаками махать, но это не выход.

— И что ты предлагаешь? — с надеждой посмотрела на него супруга. — Вань, у нас же дочки... Подумай о них. Я обещаю, что больше не буду тебе изменять.

— О дочерях нужно было думать раньше, — едва заметно мотнул головой Иванов. — Можешь дальше заливать в свой персик чей угодно йогурт, но только не мой. Я вижу два варианта: хороший и плохой.

Наташа ещё сильней побледнела и покачнулась. Она крепко сжала челюсть и приготовилась слушать варианты.

— Хороший — мы с тобой полюбовно договариваемся. Ты получаешь акции на сто миллионов долларов, дом в Испании и хорошую квартиру в Челябинске. Оставляешь мне детей, мы тихо-мирно разбегаемся и живём каждый своей жизнью.

— Я смогу видеть дочерей?

— В любой момент, если они этого пожелают. Я ни в коем случае не собираюсь препятствовать вашему обращению.

— Но как мы им скажем об этом? — с надрывом вопросила она.

— Скажем, что просто устали друг от друга. Не стоит выносить сор из избы. Они уже не маленькие дети, так что смирятся и поймут.