Мнимый король (книга 3)

И вот я подъехала к аэропорту и, выйдя из душного общественного транспорта, спокойно вздохнула. У аэропорта уровень суеты и беспокойства значительно возрастал. На входе стояло около пятнадцати рамок металлоискателей, а следом за ними рамки, напичканные разнообразными химическими детекторами, улавливающими всё запрещённое, где бы его ни прятали!

Охрана располагалась исключительно у металлодетекторов. Другие рамки автоматически выстреливали в нарушителей электрошокером. Человек терял сознание, и его оттаскивали в сторону для более тщательного досмотра. Никакие жалобы на чрезмерную подозрительность и жестокость не принимались, ведь это был прямой приказ короля.

Не сбавляя темпа, я миновала первый кордон и встала в очередь к билетным кассам. И тут всё прошло как по маслу! Нужный мне самолёт вылетал ровно через сорок минут и на этот рейс как раз нашёлся один билет. Это в такие-то суетные времена! Окрылённая неожиданной удачей, я упорхнула из кассы и направилась в зону таможенного контроля для тех, кто летел налегке.

Быстро пройдя в зал отлета, я нашла нужный выход и благополучно очутилась в салоне самолёта. С прошлого года мой страх перед полётами исчез без следа. А чего бояться упасть с высоты или взорваться, если ты в каком-то смысле бессмертен?! Но нервничать я не прекратила. Нетерпеливое желание быстрее долететь до Каира подогревало меня, и ёрзала я так, будто сидела на раскалённой сковородке. Лишь ремень безопасности охладил мой пыл, слегка сковав движения.

Я провела весь полёт в некоем состоянии транса, как в азартной игре, когда человек не способен оторваться от неё, пока не выльешь ему на голову ведро холодной воды, и он не опомнится. Таким "ведром" для меня стал оклик сотрудника службы безопасности аэропорта, когда я забыла свою сумочку прямо перед выходом.

Из-за этой мелкой оплошности меня отвели в комнату для допросов и тщательно обыскали, но, не найдя ничего подозрительного, были вынуждены отпустить восвояси. Гадкое ощущение от того, что меня трогали какие-то чужие люди, перекрыло радость погони за добычей, и я вернулась к обычным своим мыслям, лишь очутившись на улицах Каира.

Выловив такси, я велела отвезти меня в отель. Откинувшись на спинку заднего сидения, я попыталась насладиться видом города из окна машины. Но, то ли я растратила всю свою радость на сегодня, то ли просто устала с дороги, но Каир совсем не впечатлял мой взор. В окне пестрили то старые здания, то новые постройки с иллюминацией и многочисленными людьми снаружи. Средней руки архитектура, и точно такая же старина. Так же, как собственно говоря, и везде. Если бы во всем городе были исключительно одного типа постройки, тут было бы чему удивляться, а комбинация старины и новизны уже успела приесться.

Расплатившись с таксистом, высадившим меня у парадного входа, я хотела зайти внутрь, но резко отпрыгнула за ближайшие кусты, увидев, как из отеля вразвалочку выходит Алексей. Он крайне демонстративно почесал себе поясницу и уселся на ближайшую скамейку, вытянув ноги и лениво зевнув в ожидании кого-то.

Спустя ещё пять минут из-за угла отеля раздался свистящий звук и к скамье подошёл его брат. Жуткая обувь на его ногах и впрямь раздувалась при ходьбе, создавая некое подобие зоба квакающей жабы. Не торопясь, он заговорил:

— Давно ждёшь?

— Полчаса! Как так долго можно идти сюда?! Я чуть от скуки не умер! — он явно врал.

— Ну, ты сам надумал прийти пораньше, ведь мы условились именно на это время. Вини лишь себя.

Тут я обратила внимание, что другой близнец не хотел садиться. Неужели обиделся?

— Не желаешь присесть?! Или тебе подушечку для геморроя постелить?! — Алексей рассмеялся.

— Если я сяду, то ничем позитивным это не закончится. В том числе и для тебя.

— А! Как же ты надоел! Зачем ты притащил меня сюда?!

— Разве ты забыл про наше пари? Ты здесь исключительно для того, чтобы не дать мне сжульничать. Ты же не хочешь проиграть? Это сугубо в твоих интересах!

Близнец разговаривал слишком спокойно и умиротворенно, чем разительно отличался от своего брата.

— Нет! Не ври! Быстрее рак на горе закукарекает, чем я с этим соглашусь! Ну отчего нельзя воспользоваться видеозаписями с камер наблюдения?! — в истерике он затопал ногами, как капризный ребёнок.

— Нет, нет! Одних камер недостаточно. Нужны живые свидетели, которым ты поверишь. А поскольку ты доверяешь только себе... — Алексей жестом руки притормозил брата.

— Да понял я, понял! Но, если я выиграю, ты начнёшь сражаться на моей арене против различных врагов три дня и три ночи. А я буду сидеть в безопасном месте, и наслаждаться зрелищем! Затем нарежем кадров, наложим музыку и смастерим превосходный боевик!

— Что ж, ладно. Но, в случае моей победы ты прекратишь всё время жарить селёдку. Мне-то безразлично, я к запахам не особо чувствителен, но вот завывания Третьего уже начинают несколько надоедать.

— Зови его не Третьим, а Ограниченным. Этот простофиля сам согласился со столь обидной кличкой! Не так ли, Дядюшка Зигмунд?

Это он своего брата так называет? Что за странные прозвища, как у недоразвитых хулиганов?!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Дядюшка Зигмунд. — Пожалуй, идея поменять нам имена — единственное твоё достижение. Как ты там себя обозвал? Супер-Снайпер?!

— Да! Отныне и в веки веков зови меня только так и никак иначе!

Алексей он, или Супер-Снайпер? В общем, психованный тип вскочил и забил себя кулаками в грудь, словно обезьяна.

— Жизнь в тебе так и бьёт ключом. Замечательно, я пришёл сообщить, что у меня всё готово. Пойдём, покажу, где твоё судейское место.

Дядюшка Зигмунд развернулся, предварительно просвистев своей обувью.

— Обожди!

Супер-Снайпер забежал обратно в отель. Ох, противно даже в мыслях произносить эти дурацкие клички.

Ждать не пришлось, вскоре он выпрыгнул на улицу, с парашютом за спиной и верёвкой, обмотанной вокруг пояса. Неужели он вновь планирует сбежать, используя некую мистику?! За ним лучше не следить, вдруг решит улететь, а я никак не смогу воспрепятствовать. А вот Дядюшка Зигмунд, похоже, бежать никуда не собирался. К тому же, в такой неудобной обуви далеко не убежишь. И когда они разделятся, последую за ним и разузнаю их истинные помыслы.

Они чинно шли по светлым улицам, заполненными туристами, практически не привлекая к себе внимания. Я тихо следовала за ними, временами укрываясь за прохожими и делая вид, что тоже мирно прогуливаюсь, осматривая прилавки магазинов и любуясь местными красотами.

У большого торгового центра они разделились. Супер-Снайпер мигом скрылся, а Дядюшка Зигмунд пошёл в торговый зал на первом этаже. Я успела прошмыгнуть за ним.

Он, не озираясь по сторонам, сразу повернул налево, будто заранее знал, куда идти. Возможно, так и было. Я последовала за ним, укрываясь за посетителями и растворяясь в блеске пёстрых витрин. Признаться, очень удобная обстановка для слежки, если только сам объект слежки ничего не подозревает. В противном случае, он с легкостью мог бы затеряться в толпе.

Всё же в один прекрасный момент я отстала, так как дядюшка Зигмунд зашёл в мужской туалет. Туда мне путь однозначно закрыт, если я не уборщица. Присев за столик близлежащего кафе, я вперилась взглядом в дверь мужского туалета. Вот они, издержки профессий, сопряжённых с розыском!

Надеюсь, что он вскоре закончит и пойдёт дальше, но, по-моему, у него началась весьма обширная диарея. Я успела заказать чашку кофе и не торопясь выпить её. Уже приступив ко второй чашке, я обратила внимание, что из двери туалета высунулась рука и повесила табличку "Закрыто".

Тут я вспомнила, что из туалета никто не выходил. Как-то странно, если они планировали совершить там что-то, не лучше ли было сразу разместить на двери табличку, во избежание появления случайных свидетелей?! Что же он задумал и о каком споре они вели речь? Абсолютно непонятно, но если сообщить охране, она может спровоцировать очередную бездумную пальбу. Понятия не имею, вооружен он или нет.

Так я просидела ещё полчаса. На закрытый туалет обратили внимание некоторые посетители, так как следующий находился далеко от кафе. Сотрудники заведения позвали уборщика, и тот попытался открыть дверь своими ключами. Тут-то случилось нечто, чего я совсем не ожидала: дверь туалета резко отворилась, и оттуда вырвались люди в камуфляжной одежде с автоматами в руках.

Следом за ними вышел Дядюшка Зигмунд с одетой на голову коробкой. На месте лица на коробке красовалось вставленное туда зеркало. Один из бандитов вскинул автомат к потолку и выстрелил с криком:

— Всем лежать и не двигаться!

Ошеломлённые посетители вообще не смогли двинуться, и кто-то из них закричал.

— Я сказал, лежать!!!

Очередной выстрел в потолок уложил всех, и меня в том числе, на пол. Всё вышло ровно наоборот! Успей я предупредить людей, ничего бы не случилось! Им бы помешали с самого начала. А так и я оказалась в заложниках!

Лежа на полу, я все же ухитрилась заметить, как террористы расставляют по углам какие-то бомбы. Рассчитывают взорвать их?! Но для чего это всё нужно? У них, что был спор о том, сумеет ли один из них успешно осуществить захват заложников и получить за них выкуп? Да кем же надо быть, что бы творить такие мерзости?!

— Ты!

Я посмотрела вверх. Дядюшка Зигмунд обращался ко мне. Неужели он вспомнил меня и узнал?

— Встать!

Я плавно и без резких движений поднялась с пола.

— Будешь представителем всех заложников.

Не успела я и рта раскрыть, как он пристегнул мою руку к себе наручниками.

— А почему я?! — пискнула я испуганным голосом.

— Ты была ближе всего, вот, собственно, и всё. Ну, возможно еще, потому что мусульмане считают женщин слабыми. Продемонстрировав им тебя, я покажу, что смерть слабого повиснет и на них. Так же я не собираюсь отпускать женщин и детей, оставляя одних мужчин, которыми пожертвуют с большей охотой и меньшим зазрением совести. Таким образом, я ограничиваю действия противника его же моралью.

Что за чудовище сейчас передо мной? Как скверно! Я попала в лапы к настоящему монстру, и он использует меня в своих грязных делишках. Неужели ему ни капельки не жалко детей?! Скорее всего, освобождать людей он и не собирается. Помимо всего, я прикована к нему и ничего не могу поделать с этим.

— Отпустите хотя бы детей! Они ни в чём не виноваты!

— Нет! Пока я не добьюсь своей цели, дети будут тут! И вообще, помолчи и умерь свой материнский инстинкт. На данный момент безопасность детей зависит от степени разумности переговорщиков. Отныне тихо жди и увидишь, что произойдёт дальше.

Он зашагал на середину зала и с невероятной легкостью потащил меня за собой. Тут-то я и приметила, что его обувь больше не посвистывает. Он поменял кроссовки.

Минут двадцать он стоял вместе со мной и вообще не двигался. Я не слышала даже его дыхания в коробке. Видимо, он совсем не волновался, и его абсолютно не заботило происходящее вокруг. Вскоре за стойкой кафе зазвенел телефон.

— А, вот и переговорщики звонят!

Он неспешно двинулся туда.

— Общаться с ними будешь ты. Передай, что мы не жаждем, что бы наши голоса записали на плёнку. Но требования слишком обширны для диктовки посредством заложников. Пусть переговорщик через пять минут после звонка один ждёт нас у главного входа. И пусть он не берёт с собой никаких электронных устройств. В противном случае мы немедленно убьём пять заложников, и выложим запись в интернет с соответствующими комментариями.

Не желая разговаривать с ним, я кивнула.

Мы зашли за стойку, я сняла трубку телефона и приложила её к уху. Прозвучало несколько слов на непонятном мне языке.

— Это одна из заложников. Вы говорите по-английски?

С той стороны началась слабая возня и спустя несколько секунд мне ответили.

— Да, все заложники целы?

— Пожалуйста, слушайте внимательно! Преступники не хотят, что бы их голоса записали. К тому же требований у них слишком много, и диктовать их через заложников затруднительно. Поэтому через пять минут один из них будет ждать вас прямо у центрального входа. Вы не должны приносить с собой никаких электронных устройств. Если вы откажитесь, они убьют несколько заложников и выложат запись в интернет с соответствующими комментариями.

Связь оборвалась, так как Дядюшка Зигмунд нажал на кнопку сброса.

— Идём.

Он потянул меня, словно какую-то козу на поводке, похоже, особо не напрягаясь при этом. Запястье на руке чуточку заболело из-за намертво застёгнутых наручников.

— Я надеюсь на ваше благоразумие, не надо строить из себя героев! — крикнул он напоследок.

О, эти долгие пять минут! И холл показался мне невероятно длинным. Наверняка, из-за безлюдности. Наконец эта утомительная прогулка завершилась. Меня вытащили наружу, и я своими глазами увидела оцепление. В жизни не встречала столько полиции и спецназа! Их оружие было нацелено в мою сторону! Только бы они не начали стрелять!

Невозмутимый Дядюшка Зигмунд жестом руки поторопил переговорщика, явно не спешившего к нам. Из-за широких спин бравых полицейских показался смуглый араб, одетый в майку и шорты. Это чётко демонстрировало отсутствие на его теле скрытых предметов. Он раскинул руки и, подняв их над собой, подошёл к нам. Мы тихо вернулись внутрь и проследовали в тот самый злополучный туалет.

Благо тут пусто и чисто. Смущённый переговорщик перевёл взгляд на зеркальную часть картонной коробки и тут же отвёл его, увидев собственное стеснение, и заговорил:

— Я глубоко тронут, что вы позволили мне лично убедиться в сохранности заложников. Вы лидер? Меня зовут Мухаммар.

— Нет, я не лидер. Однако, главный здесь я.

— Каковы ваши требования?

— А вы не задавались вопросом, отчего мы выбрали крайне неудобную позицию при захвате заложников? Ведь кафе на первом этаже находится у коридора и открыто с множества сторон. А?

Коробка мешала увидеть лицо, но сейчас он пристально уставился на Мухаммара.

— Не знаю, — растерянно ответил тот, явно не ожидавший подобного вопроса.

— На самом деле, захват заложников завершился только сейчас. Ко всем, кто находится тут, прибавляется ещё и полиция.

— Вы оставляете меня? — Мухаммар, очевидно не обрадовался.

— Нет. Я имею в виду, полицию снаружи и тех, кто находится в комнате торгового центра, где располагается система наблюдения. Именно поэтому мы не отключили камеры с самого начала. Мы заложили управляемые бомбы в местах вашего возможного появления. Одна из них спрятана в системном блоке компьютера внутри помещения охраны. И рассказал я об этом, потому что там уже установлены наши скрытые камеры, позволяющие наблюдателю взорвать полицейских, если они попытаются разминировать бомбу или убежать. О других устройствах я вам не скажу, поскольку они на улице, а там можно успеть укрыться. И все эти устройства снабжены шрапнелью для увеличения убойной силы взрыва. Вы считали, что окружили нас, но на самом деле это вы окружены и схвачены нами. Ведь я позвал вас сюда не из-за боязни записи моего голоса, а для того, чтобы проинформировать конкретного человека. Ведь продиктуй я всё это по телефону, возможно, некоторые полицейские оказали бы сопротивление. Но вы ведь удержите их от необдуманных действий. Правда?