— Скотина, — устало и вяло в сторону Лёни, на что тот даже ухом не повел. Что делать?
— А твои инстинкты берсерка на этих людей реагировали? — никакого беспокойства, одно любопытство. Этого чертового кошака только такого плана вопросы волнуют?
— Да я их таким способом и не проверял. Так засек по привычке, — отозвался Вьюжный.
— Господи! Да кто они вообще такие? — мольба в голосе и на ответ не надеюсь.
— Ну, он шатен, среднего роста, смазливый, вы, бабы, таких любите. Девка с ним, лица не разглядел — она в очках и в платке, да и из машины носа не кажет. Вот парень пару раз выходил покурить, видать, дыма мамзель не переносит. Одеты хорошо, но неприметно. Машина у них тоже неприметная — Лада двенадцатая, цвета мокрый асфальт, номер — Ш181АР. А так и нечего больше сказать. Сидят с утра, приехали часов в семь. — Так, и что мы имеем? Какие-то типы на машине. Какие-то очень знакомые типы на машине, кажется, именно этого мужчину мне описывала сегодня соседка. Да и женщина с ним... Что же это такое? И что мне-то делать со всем этим? Тикать отсюда? А родители? Не оставлять же их с ними. Теперь еще и за родных бойся — откуда мне знать, что придет в голову этим чокнутым из авто. А может и вовсе пойти на пролом и спросить, прямо и без заморочек, что им от меня нужно? И почему, черт бы всех побрал, именно я должна разруливать все проблемы, что посыпались как из рога изобилия с появления этого кошака!
— Что мне делать? — этот вопрос я адресовала, как это не странно, Вьюжному, нашла у кого спросить! У отставного сержанта — пьяницы, да еще и берсерка в придачу. Мда, я большая оригиналка и дура, все-таки, последняя.
— Ладно, давай телефон. Сейчас позвоню кое-куда, да кое-кому, — многозначительно пообещал Вьюжный, протягивая руку за телефоном.
Я поспешно сунула ему трубку. Пусть хоть в Смольный звонит, только бы узнать, кто нас выслеживает.
— Здравствуй Жук. Как житье? Узнал? — оригинальное приветствие, ничего не скажешь. Интересно, почему этого невидимого собеседника прозвали Жуком? Хотя не то меня волнует. Более серьезные вещи. — Ну-ну. Гм? Ого. Да так... — еще более содержательный разговор. — Я к тебе, собственно, по одному вопросику. Надо мне один номерок пробить. Трутся тут всякие, хорошим людям на нервы действуют. Выяснишь? Ну, так, мало ли... Ладно, ладно, не ерепенься. Записывай. — Я оглянулась на Лёню, тот заинтересованно любовался ростком земляники. В пионеры его надо записать. Эвон как природу любит, хотя у нас пионеров больше и нет, сплошные скауты на западный манер. Беречь свое так и не научились, зато за всеми мусор подбираем. Лёня сорвал росток, понюхал и съел. Может, стоило сказать, что она еще не созрела, точнее даже не выросла? Хотя, мне-то что? Пусть лопает, что вздумается, приятного аппетита.
— Теперь ждать надо. Ему пробить еще... Перезвонит минут через пятнадцать. Домой пойдешь? — кто, я? Да пока знать не буду, что да как... или хотя бы кто... с места не сдвинусь. Оно мне надо — грудью на амбразуру? Не, мы сначала разведаем обстановку, а потом пойдем... либо к дому, либо быстро от него... Поэтому на дядин Петин вопрос отрицательно замотала головой.
Сидим, ждем. У моря погоды. Уже час сидим. Вот, кстати, о море. Мечтала я в этом году съездить отдохнуть, взять отпуск летом и махнуть куда-нибудь на море, в жаркие страны. Давно, между прочим, мечтаю, и все никак не получается. Обстоятельства всякий раз мешают. С ненавистью смотрю на Лёню. Из-за него и в этом году не удастся. Почему? Шеф у меня бывает добрым, иногда, раз в три года и по выходным, то бишь, не на работе. И отпуск мне шеф уже дал, больше не даст. И на кой черт мне отпуск в апреле? Так еще бешеное количество кровно заработанных мной денег ушло на этого урода, точнее на его одежду. Сидит теперь, понимаешь ли, на дереве, в штанах за половину моей месячной зарплаты! То ли спит, то ли притворяется. Хотя может действительно спит, он с деревом на ты, нашел сосну пораскидистей взлетел на середину за пару секунд и лежит, свесив ногу. Скотина. Развалился, словно сытый леопард. Хотя, он-то сытый, перекусил пирожками, а я? Дождалась до дачи, сижу теперь на пеньке посреди полянки в обнимку с бутылкой и с урчащим животом. Ах да, еще на этой полянке ноющий дядя Петя присутствует.
— Ну, отдай! Ну, пожалуйста! Да что ты, не человек что ли?! — да, я отобрала у него бутылку и не отдаю. В конце-концов, ему еще со своим другом разговаривать, а для этого надо иметь светлый разум, ну или хотя бы не добавлять концентрацию спирта к уже присутствующей в организме. Так что уже час слушаю стоны, хорошо еще до рукоприкладства не дошел. Лёня же самоустранился, то есть залез на дерево и дрыхнет. Как же он меня бесит! И этот алкоголик тоже бесит!
— Не отдам! Друг перезвонит, тогда получишь свою бутыль!
— Так, он еще когда перезвонит, — ноет сержант.
— Сами сказали, что через пятнадцать минут! — скрежещу зубами, а то попа уже мерзнет.
— Ну, отдай!
— Не отдам!
— Да ты изверг просто! А была такой хорошей девочкой! Чудовище.
— На себя посмотрите. Кто здесь еще чудовище. Давно в зеркало смотрелись?
— Я тебе про внутренний мир говорю.
— А я — про внешний!
— При чем тут внешний? Я говорю, бутыль отдай. По-хорошему прошу.
— А вы мне тут не угрожайте. У меня вон личный телохранитель есть. Кот — террорист, — да и как его еще назвать? Самый настоящий террорист. Хотя, надо бы у него поподробнее по поводу клятвы выпытать.
— Кто? Ты к моей бутылке, случаем, не приложилась?
— Сейчас я кого-то сама бутылкой приложу.
— Но-но, я попрошу с бутылкой поаккуратнее! — а, помнится, хотела меня моя вторая бабушка, со стороны мамы, отправить учится на филфак, чтоб умела я, значит, порассуждать о вещах философских, кои моя вторая бабуля обожает. Хорошо, что она сейчас меня не видит. А то ну очень философский разговор получается — про бутыль.
— Лёня! — на мой вопль кошак подскочил, как в одно место ужаленный, только на одних кошачьих рефлексах и удалось удержаться на дереве. Хотя, может, ему и падение не страшно — приземлится, как все кошки, на четыре лапы?
— Ш-ш-што?! — прошипел разгневанный Лёня. Ладно, может я слегка и переборщила с громкостью, но нервы ни к черту, что поделать? Выглядел он, как ни странно, словно в своей стихий, то есть Лёня на дереве смотрелся к месту, что ли.
— А ты у себя там тоже на дереве живешь?
— Что?!
— Нет? А где?
— Как все нормальные существа я живу в доме! Ты за кого меня принимаешь?
— А эльфы у вас там есть? Если есть, разве они не на деревьях живут?
— Кто?
— Ну, эльфы. Такие потрясающе красивые существа с изящными остроконечными ушами, которые прекрасно стреляют из лука. Лес для них живое существо, которое они боготворят, — вдохновенно рассказывала я.
— Жуть какая. Они что, действительно живут на деревьях? Зачем? Чем их обыкновенные дома не устраивают?
— Так они плохо переносят кирпич, камень и остальные строительные материалы. А деревья они любят, поэтому их не вырубают, а селятся на них, — что я плету? Лепет подростка перечитавшего фэнтези.
— А с ушами у них что?
— Они у них изящные и заостренные.
— А зачем и почему? — я открыла и закрыла рот. А фиг их знает, зачем им заостренные уши. Напрягла память.
— Так чтоб лучше слышать, — и почему мой ответ мне самой навевает ассоциации из Красной шапочки?
— А зачем заостренные? У меня нормальные уши, но слышу я прекрасно, — и взгляд такой выразительный, мол, орать не надо, слышу как все кошки, чуть ли не комариный пчих.
— Ну, а вот им нужны заостренные. Может, у них специальная форма ушей для такого слуха, который тебе даже не снился.
— Слава Катару, что у меня такого слуха нет. А то бы с вашими городскими звуками давно бы помер. Мне и так тяжело находится в вашем городе, особенно рядом с дорогами, где ездят ваши повозки, эти... автобусы и автомобили. А метро? Тиагр! Оглохнуть можно.
— Значит, эльфы у вас не обитают?
— Не видел ни одного ушастого существа, которое бы жило на дереве. Хотя нет. Видел белку, но боюсь, она из лука не стреляет, красива, наверное, тоже по-своему...
— А гномы?
— Кто?
— Люди небольшого роста, кряжистые и с бородой. Обычно лучшие кузнецы и прекрасно владеют топором или секирой. Селятся в горах или под землей.
— А этим-то чего в нормальных домах не сидится? Эльфы деревья рубить не дают? — это скотина что, издевается?
— Дриады?
— Еще одни полоумные? А эти где живут?
— Нимфы?
— Дай угадаю, им тоже обычные дома не подходят?
— Русалки?
— Фу, гадость какая, они же не разумные.
— То есть? — искренне недоумеваю.
— Русалка — гибрид рыбы и еще какого-то существа близкого к человеку, обладают только физическими данными этого существа. Умом не отличаются, совсем. Главная цель их жизни — поесть.
— Кого-то они мне напоминают, — пробормотала я себе под нос. Развить тему и узнать побольше про мир Лёни так и не успела — раздался долгожданный звонок. Кажется, звонку больше всех обрадовался дядя Петя, еще бы — ему ведь обещали бутыль сразу после звонка.
— Да? Вот те раз. Угу. Да ладно! Ха. Ага... — я в нетерпении подскакивала на пеньке в ожидании, когда мне расшифруют сии восклицания. "Да ладно" и "Вот те раз" — мне как-то совсем не понравились, внушая мысли о чем-то страшном и неотвратимом. С другой стороны, не во внешнем виде, не в тоне, коими были произнесены восклицания, не слышалось ни озабоченности, ни ужаса, так, легкое изумление, что внушало надежду, что все же не так страшен черт, какого я себе уже намалевала.
— Да не, не я. Я — человек маленький. Так, хорошим людям помочь надо. Нет. Я от своего не отступаюсь. Угу. Понимаю. Ну, так не лезь, я же не прошу. Угу. — Так, что-то я нервничать начинаю. Что это за "не лезь"? — что там такое страшное, что туда лезть не просят? А его друг кто вообще? Мент?
— И все-таки, как они работают? — раздался голос свыше.
— Кто? Менты?
— Кто такие менты?
— Это милиционеры, короче менты.
— Что-то вроде стражи? Я правильно понимаю?
— Ну, не совсем... — посвящать кошака во все тонкости современного российского общества и пояснять взаимоотношения милиций и простых граждан? Легче будет объяснить химию, в которой я не в зуб ногой.
— Я, вообще-то, про ваши телефоны спрашивал. Как они работают? В них нет магии.
— Это наука. Ты лучше у папы спроси, он во всем этом больше разбирается.
— Как ты можешь пользоваться чем-то и не знать принципов его действия?
— У нас так полмира живут и ничего, как видишь, все путем.
— Путем? В вашем языке, порой, так сложно разобраться.
— Ничего, у тебя неплохо получается. Акцента нет в помине, да и шпрехаешь вполне по-современному.
— Шпрехаешь?
— Говоришь.
— Ваш язык очень богат на...
— На что?
— Ну, как бы на повторения. У вас на одно действие или определение можно найти большое количество слов.
— Они называются синонимы.
— Такое большое количество слов... — задумался о чем-то кошак.
— Кстати, давно хотела спросить, а как это ты так быстро на нем говорить научился?
— Да я и не учился, просто я теперь его более-менее начал понимать.
— Понимать?
— Даже на вашем языке это трудно объяснить... Реши для себя сама, ты ведь точно так же понимаешь мой, — я напрягла память. Точно, я ведь действительно могу понять некоторые слова, которые говорит Лёня, за исключением некоторых, в основном те, что относятся к ругательным. Почему? Все просто, в русском языке нет слова, которое бы определяло то, о чем говорит Лёня. Это как с нашим словом 'авоська', ну не переводится оно на английский, можно, конечно, назвать ее сумкой, пакетом или мешком, но не авоськой. Так же и тут. Значит, и для Лёни некоторые наши слова всего лишь набор букв, что-то обозначающий, но для него остающийся непонятным. Прелестно.
Тем временем дядя Петя закончил разговор.
— Владельца машины зовут Иванов Павел Вадимович, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, проживающего в городе Санкт — Петербурге, если что — адрес я запомнил. Работает сей господин консультантом в некой фирме с поэтическим названием, — на этом месте дядя Петя усмехнулся, — "Прошлый век". Чем занимается эта конторка — толком никто понять не может, вроде как консультационные услуги по юридическим вопросам, но что-то там накручено в этой фирме, даже мой друг толком ничего не смог узнать. — Потрясающе, мной заинтересовался консультант из фирмы "Прошлый век"? Юридические вопросы? Я тут каким боком могу быть? Хотя, может к фирме эта заварушка вообще никакого отношения не имеет? — Но самое интересное заключается в личности многоуважаемого гражданина Иванова, — и проникновенная пауза с косым взором в мою сторону. Ехидствует. Мстит за бутыль?
— Дядя Петя! — возмущенно трясу бутылкой.
— Да рассказываю, рассказываю. Какие все нервные, однако. Так вот. Интересно то, что сей господин появился ровно год назад, словно из ниоткуда и сразу в возрасте двадцати восьми лет. Примечательно то, что паспорт самый что ни на есть подлинный, проверено. Как-то заинтересовался им кто-то, в верхах отнюдь не из последних, так его, ласково и нежно с еще более высоких вершин, попросили дальше не соваться и чтоб проникся, лишили пары-тройки привилегий. Так что Жук советовал с этим Ивановым не ссориться, даже он, не последний человек в правоохранительных органах, не суется.
— А кто суется?! — аж захлебнулась я. — Кто? Я что ли этого Иванова заставляю сидеть в засаде? Что мне с ним теперь делать прикажете? Наслаждаться тем, что за мной следят? Кайф от этого получать?
— Да не волнуйся ты так, что-нибудь придумаем. Если только вы, ребятки, расскажите мне, что натворили. Мне же любопытно, да так, как очень и очень давно не было, — подмигнул мне Вьюжный.
— Натворили?! О да! Я совершила страшный грех, — истерика в голосе мне простительна, — однажды ночью, вы не поверите, ВЗЯЛА ТРУБКУ ТЕЛЕФОНА! Что может быть страшнее этого? Такой грех искупается миллионами вымерших нервных клеток в минуту! — я резко обернулась к кошаку, тот с интересом наблюдал за мной. Скотина! Только я собралась и ему сказать много чего хорошего, как:
— Нервные клетки? Это как? И как с помощью нервной клетки можно искупить грех? Нет, я понимаю, в клетку посадить за искупление проступка на какой-то срок. Но то, о чем говоришь ты, мне совершенно непонятно, — убил, наповал. Кажется, в его мире до строения организма человеческого тела еще не добрались, а может просто называют по-другому. Хотя, мне-то какое дело да чего дошел прогресс в его мире, а до чего нет? Меня как-то засада волнует больше.
— Э-э-э. Парень, а ты сейчас о чем? — нормальный вопрос нормального человека, если, конечно не брать в расчет, что человек не нормальный и, может, даже не совсем человек.
— О клетках, — пояснил вежливый Лёня.
— То, что о клетках, я понял, но о каких?
— В моем мире они разные бывают. Стальные, железные, деревянные....
— Ага, еще бумажные не забудь, — посоветовал дядя Петя.
