Звонок Общий файл

Звонок -Телефон зазвонил неожиданно и громко, да и как может быть иначе, если этот гад затрезвонил в два часа ночи? Не знаю как у других, но мне не принято звонить в такое время! Ну и кто это может быть? Этот риторический вопрос я задавала себе, топая к телефону и прокручивая в голове всех знакомых. Настолько ненормальных, которые могли позвонить мне в столь неурочный час. Все друзья знают, что я даже по утрам, когда только из кровати выползла, зла как тысяча чертей! Так, что беря трубку, я думала о том, что этому кхм...нехорошему человеку очень повезло, что я еще не спала!

— А-а -ле-ее! — не спала, то не спала, да вот только спать хотел-оо-ось, до зевоты.

-...калхтуг де гротом, зкутрротим!!!— и далее в том же духе, вопило из трубки. В первый момент я чуть было не оглохла! Потом пришла мысль, что наркоманов у нас в городе прибавилась с наступлением осени. Видать время такое, слякотно, грязно, пасмурно, как следствие депрессия, вот народ и уходит от проблем, кто как может. Да, вот только кто позволил этому гаду обкуренному, звонить мне в два часа ночи! Ладно я, я еще не сплю, а другие? Хорошо дома только я и есть, а то повезло бы этому нарку наткнуться на папу. Мда... даже жалко..., что папы нет дома.

-Простите, я не поняла, ЧТО вы хотели? — очень любезно так спрашиваю, всем известно, что когда я такая любезная, то лучше быть очень далеко от меня. Я бы на месте, этого чудика повесила трубку, сейчас, пока я еще не начала зверствовать. Но этому искателю приключений видимо так не думалось...В телефоне, что-то забулькало.

— Алло!

— Ты кто?! — Офигеть вопросик в два часа ночи.

— А ты кому звонишь, чудо обкуренное?

— Мне нужен Вальтер де Брюн де Грол Виттоло! Немедленно! К какому шамру его занесло? Что за дурацкий язык? — честно говоря, я даже умилилась, это ж на сколько надо было нашыряться, что такое имечко выдумать? Правда, тон у него впрямь, как у высокого начальника.

-Шамр, наверно знает, а я не в курсе. — Кажется, он начал меня забавлять, и спать сразу расхотелось...

-Кто ты? И почему я тебя не вижу? — Ого, у парня совсем крыша поехала.

-Наверно потому, что мой телефон такую функцию, как показ собеседника не поддерживает. — Официально рапортую.

-Телефон? Что это? — Нет, пожалуй, пойду спать, а то даже не смешно уже...Но пока я молчала, мой собеседник взбесился.

— Хватит нести чушь! Передай Вальте, что когда я найду его, то убью! Он еще узнает, как у меня невесту уводить! Колтогвытор ватор сото куцыв фылот! — И понеслось, дальше было нечто не понятное, перемежающееся, чем-то вроде 'сото куцыв' и как я поняла обозначавшее ругательство. Из этой истерики я выудила следующее: мой собеседник сегодня, собирался вступить в брак с прекрасной, умной, просто потрясающей девушкой. Но этот, калхтуг и вообще гад последний Вальтер де Брюн де Грол Виттоло, лучший друг, увел его девушку и отбыл в неизвестном направлении, черт знает куда, шляется по каким-то весям и далям, а мой собеседник пытается отследить его путь по магическому кристаллу, поймать и убить негодяя. Кажись, мне попался помешенный на фэнтези парень, которого бросила девушка, он напился с горя, и теперь звонит всем подряд и несет вот такую чушь. Бедняга. Всегда была жалостливой. Ну нет, чтоб трубку положить, так нет. Леночка решила посочувствовать. Я говорила, что я полная дура, жалостливая дура? Нет, я просто идиотка!

— Да, чего ты так расстраиваешься? Может твой друг, тебе одолжение сделал!

-?!

-Ну нафига тебе такая, которая так просто жениха в день свадьбы бросает? Значит — не любила. Хорошо еще, что сейчас с другим сбежала, а прикинь после свадьбы? Или бы не сбегала, а просто рога понаставила? — Молчание длилось долго, я уж решила, что он уснул, ан нет оказалось.

— Кто ты и почему я попал к тебе? — А у парня хорошо рычать получается, очень выразительно так получается.

— Сие мне не ведомо, тебе бы курить, ширяться и пить перестать, может, тогда бы не попадал ко мне.

— Откуда ты знаешь, что я пил? Я же совершенно не пьянею? — М-да, а у парня-то совсем крыша поехала. Несет полную ахинею и, при этом, полностью уверен в своей адекватности.

— Да тебе точно с выпивкой завязывать надо, а то совсем крыша едет. Немудрено, что девушка ушла, у того, наверное, с крышей все в порядке.

— ...Она не едет, а протекает, но я об этом узнал только вчера и уже все исправил! — Голос стал возмущенным и слегка обиженным одновременно.

— ?! — Теперь я даже дар речи потеряла, может с чудиком, из психбольницы разговариваю?

— И вообще, откуда ты знаешь?! Кто ты?

— Слушай, я тут подумала, может ты с психиатром пообщаешься?

— ОН поможет мне найти Вальте? — О, теперь в голосе звучала искренняя заинтересованность.

— Глядишь, и поможет, — неуверенно, пробормотала я, а что, промоет ему мозги, поправит крышу и будет парень что надо. Это я к тому, что голос у парня, потрясающий, наверно, это одна их причин, почему я еще не повесила трубку. Слегка растягивающий слова, словно мурлыкающий, большой и сытый кот.

— Как мне его найти?

— Ну, так берешь справочник, ищешь телефон клиники, звонишь туда по телефону и просишь записать тебя на прием к психиатру, — жизнерадостно трещу я.

— А что такое справочник? — Столь же жизнерадостно интересуется этот шизофреник.

— Давай ты мне скажешь свой адрес, а уж я к тебе пошлю целую бригаду помощников в белых халатах? — А что, я, между прочим, помощь предлагаю, парень, когда из психушки выйдет, меня еще благодарить будет.

— А почему в белых? — интересуется, это мечта психбольницы. — Мне белый цвет инквизиторов напоминает, а ты сама понимаешь, почему я их не люблю, какой же сын Тиагра и Рисы любит инквизиторов? — Ага, конечно, знаю, почему именно сын этих самых Т и Р, ага.

— Хм, ээээ, красивые имена, — мямлю в трубку и думаю, что давно пора идти спать.

— Чьи? — недоумевает чудо на другом конце провода.

— Ну, родителей твоих.

— ...Вообще-то Тиагр и Риса это что-то вроде богов, а родителей у меня зовут Варгус де Шлодт и Мильен Жур де Шлодт.

— О-оо, ну тоже ничего.

— Только маму ни в коем случае нельзя звать Мил, она ужасно бесится, может и горло перегрызть, — доверительно сообщает голос из трубки, у меня по спине ползут мурашки, а вдруг у него вся семейка такая? А он вообще маньяк?

Хм, ну может и не будет благодарить, когда выйдет из больнички, а придет мстить доброй самаритянке — мне, то есть.

— Хорошо, хорошо, я твою маму Милочкой называть не буду. Правда — правда, — нежно сюсюкаю в трубку. Где-то я слышала, что с психами надо во всем соглашаться и не в коем случай не спорить. В голове маячила одна странная мысль, о возможностях современных технологий. Ну например, купив где-нибудь в метро телефонную базу, можно легко и просто выяснить адрес. Интересно, додумается это чудо использовать свой комп как магический кристалл или в его воспаленном воображении, кристалл и есть комп? Может он геймер? Помешался на какой-то игре и вот как результат звонки в мою квартиру! Ой, этак я до чертей додумаюсь. Не, хватит, пора прекращать этот дебильный разговор!

-Желаю тебе удачи в поисках твоего ...эээ... дру...соперника и невесты, счастья, любви и всего-всего и в шоколаде! — скороговоркой выпалила и поспешно положила трубку. Уф, какое облегчение, прощай псих! Да здравствует кровать!

С чувством выполненного долга, направила свои стопы к милому сердцу диванчику, с мечтами о снах. В доме стояла тишина, гулявшие в соседней квартире соседи, наконец-то угомонились и лишь в гостиной громко тикали часы...

— А что такое шоколад? — Вопрос прозвучал, словно выстрел. Я недоверчиво уставилась на телефон, подошла, проверила, хорошо ли лежит трубка, и не включила ли я громкую связь, нечаянно? Трубка лежала хорошо, из нее раздавались длинные гудки... Быстро оглянулась по сторонам, естественно рядом не было ни души, что было бы странно, в доме я точно оставалась одна, войти в комнату так, чтоб не скрипел паркет, просто не реально (сама не раз пыталась), а голос звучал рядом, как будто на ухо говорят.

— Ты обещала дать мне те-ле-фон пси-хи-ато-ра, — старательно, по слогам, журчал голос... Кого? Призрака? Домового? Шизофрении?

* * *

*

С тех пор, я каждый день, уже в течение двух недель слышу голос. Он раздается везде, куда бы я ни пошла. Иногда он замолкает на полдня и мне начинает казаться, что я, наконец, излечилась. Но проходит время и вновь раздается, голос, который с детской непосредственностью интересуется всем, о чем услышит. Я проверяла, никто кроме меня, его не слышит. Я даже к врачу ходила, к тому самому, к которому отсылала хозяина голоса. Кстати, шизофрения в моей голове, нагло высмеяла все потуги врача меня излечить. Назвал психиатра — шарлатаном. Еле— еле смогла убедить врача, что я не сумасшедшая, что у меня просто стресс был, вот и привиделось невесть что, короче психбольницы, которую с таким рвением предлагала обладателю голоса, удалось избежать. Как я измучилась, словами не передать. Например, покупаю я в магазине продукты и на кассе прошу 'Орбит' и 'Панораму', тут же в моей голове раздается:

— А что это такое? Ор-бит? — Я копаюсь в кошельке и потому, совершенно не задумываясь, отвечаю:

— Жевательная резинка.

— Ты жуешь резину?! — искренне недоумевает голос.

— Это специальная резина для полости рта, чтоб кариеса не было и дыхание свежее.

— А что такое кариес?

— Ну, э-э-э, такое заболевание зубов, ведущее к их разрушению, проявляется как темные точки на эмали зуба.

— Ты живешь в ужасном мире. — Сочувствует голос. — А Панорама? Что? — не унимается юный натуралист.

— Телевизионная программа! — оаздраженно ору я. — Для телевизора! А что это такое я тебе уже объясняла! Еще раз объяснить?! — одновременно вытаскивая деньги и поднимая глаза на кассира.

— Не надо! — одновременно отзываются моя шизофрения, кассирша и кто-то из очереди. Дальше немая сцена. Очередь пялится круглыми глазами, кто-то тихо хихикает в кулак, а старушка — божий одуванчик, что после меня стояла, с набитой по самое некуда корзинкой (она ее еле до кассы дотащила) резво так подхватывает корзинку и делает ноги, аки спортсмен-спринтер. Блин! Мне б в ее возрасте, так резво бегать...

В другой раз казус случился на работе. Работы было много, посему работала как ишак, устала как мул и была зла как черт. Сидела, печатала, никого не трогала. Эллочка за соседним столом с таким же остервенением била по кнопкам, офис гудел как улей. С самого утра я не слышала голоса, поэтому наслаждалась тишиной и покоем, истово надеясь, что голос сегодня больше не появиться, было уже пять и через час мой рабочий день, наконец, закончиться. Но моим мечтам не суждено было сбыться.

— Доброго тебе Катара Лена! — проорал мой личный демон так, что я по клавиатуре ударила, как будто играла на рояле и брала последний, наиболее эмоциональный аккорд. Проще говоря, шандарахнула по Клаве, так что она почти умерла. Следующие слова прозвучали в унисон.

— Лена еще вот этот документ перепечатайте.

— Чтоб тебе провалиться!

Для непонятливых поясню: первую фразу произнес мой шеф, который подошел ко мне с парой документов, по уже вполне понятной причине. Вторая принадлежала мне. Как вы думаете, что подумал шеф? Правильно. Что я его видеть не рада.

— Что?!

— Ты не рада мне?

— Лена, я считаю, что вам надо отдохнуть.

— А у меня куча вопросов!

— Давайте забудем об этом маленьком недоразумении.

— Э-ээ. А, да. То есть извините, я не вам, то есть я вообще, э-э-э... — мямлила я, стараясь услышать шефа и не слышать громовой голосок моей шизофрении, которая продолжала что-то вещать.

— Вот, например я до сих пор не понял, что такое самолет?

— Но вы сначала перепечатайте вот этот документ с моими исправлениями.

— Он что летает как птица?

— Затем я хотел бы увидеть копию договора с "Алмазом".

— Много их у вас и как маги добились такого? На это же Катар, сколько энергии надо...

— Не забудьте отослать факс в Москву...

— Или это все ваша техника...

— ... а то они уже звонили и...

— ... это ведь разновидность магии...

— ... их что-то не устраивает...

— ... хотел бы я знать кто...

— ... потому не забудьте позвонить...

— ... ну, кто у вас открыл...

— ...Федор Максимович, очень интересовался, когда мы свяжемся с...

Все, мои мозги вспухли и взорвались. Я честно пыталась услышать шефа, но это сложно когда непосредственно в твоей голове раздается ГОЛОС...

Заткнись, заткнись, заткнись — молила я мысленно, но вот ведь странность, голос я слышала, но никто кроме меня не слышал, зато голос слышал меня, только когда я вслух говорила.

— ... я хотел бы поговорить с этим...

— ... Антоном Петровичем из "Карата"...

— ... как ему удалось соединить энергию воздуха...

— ... решить уже этот вопрос...

— ... и металла, ведь энергия Земли... — Замолчи, замолчи, замолчи...

— ... а Эллочке передайте, чтоб...

— ...соединилась с небесной...

— ... тогда мы успеем к ...

— ...Величайшему открытию...

Заткнись, заткнись...

— ЗАТКНИСЬ! — упс, кажется, я последнюю мысль выкрикнула. С чего я это взяла? Так судя по выпученным глазкам шефа, неестественно тишиной в офисе и открытому рту Эллочки...

-...так, что ты просто обязана мне помочь, разобраться в этом. Ты кстати что-то сказала? — Голос был полон энтузиазма в связи с предстоящим открытием, на которое он так надеялся с моей помощью. Единственное открытие, на которое я сама была готова, так это открыть голосу невиданную для него дорогу НА ТРИ БУКВЫ. Хоть бы меня не уволили, а?

— А-а-а, Леночка вы давайте лучше домой идите... да? Отдохнете и завтра с новыми силами за работу. Да? — С все еще выпученными глазами бормотал шеф.

— К-к-конечно, Сергей Михайлович. Вы... извините, я сегодня... плохо себя чувствую, — промямлила я, хватая сумку и почти бегом выносясь из офиса, под оглушительную тишину и изумляющийся голос:

— Ты че молчишь то? Опять бой-кот объявила? — старательно выговаривая недавно услышанное слово, интересуется шизофрения. Вообще-то бойкот я ему действительно объявляла, после, правда, битых два часа объясняла, что это и с чем едят, а точнее не едят. Голос искренне сочувствовал тем, кого я приводила в пример. Потом решил, что объявит этот самый бойкот каким-то Таграм, на чем и успокоился. А я с прискорбием поняла, что игнорировать голос я просто не могу. Он перебивает все и всех, я даже своих мыслей иной раз не слышу из-за этого придурка! Пришлось пойти в салон мобильных телефонов и купить, совершенно не нужную мне гарнитуру к телефону. Такое решение я приняла, после того как от меня на улице начали шарахаться в разные стороны и провожать подозрительными взглядами. А если учесть то, что когда я активно что-то обсуждаю, спорю и доказываю — я столь же активно машу руками, то удивительно, как меня еще никуда не забрали.

Голос был очень любознателен. Интересовался всем и вся, иной раз, ставя меня в тупик, оказалось, сложно бывает объяснить самые простые вещи, сам-то ты с ними знаком, знаешь, что, куда, да откуда, а попробуй объяснить этому шизофренику, как его там сыну Тиагра и Рисы, что такое тот же ноутбук. Дело усложнялось еще и тем, что Голос приходил, когда ему вздумается, то есть в два, три, пять утра. Срабатывало это лучше, чем все будильники вместе взятые, только радости никакой не приносило. В такие дни я тихо топала на кухню, заваривала чай и разговаривала с этим сумасшедшим, пока ему не надоест. Я сто раз просила его оставить меня в покое, но он словно мимо ушей пропускал. Ему не было никакого дела до того, что после таких ночей я засыпала в самых неожиданных местах и в самые ненужные моменты. На работе на меня смотрели косо и я, уже смирившись, ждала скорого увольнения. Мой шеф пару раз будил меня, когда я засыпала прямо на клавиатуре за своим рабочим столом. Премии я уже лишилась. Я ненавижу этот голос!!!

В одну из таких ночей, когда ЕМУ опять вздумалось поболтать, я спросила его, почему он общается именно со мной и не оставит меня в покое?

— Ты забавная, — просто потрясающе, всю жизнь мечтала, как говорится. — А потом ты мне помогла. — Боже как я могла так ступить и помочь этому извергу?! А главное ЧТО я такого сделала? Как помогла то? Последний вопрос я задала в слух. — Ты была права, такой друг и такая невеста мне не нужны. Слава Тиагру и Рисе, что это открылась сейчас, а не в более неподходящий момент. — Я тихо плакала, рукавом ночной рубашки вытирая слезы. ЗАЧЕМ? Ну, зачем, я тогда сразу трубку не повесила? Сейчас бы жила как все и никаких голосов не знала!

— А как ты ко мне-то попал?! — Этот вопрос очень сильно меня волновал.

— Да..., ну... случайно... — Невероятно, этот самоуверенный индюк явно был смущен.

— Как?! — Сейчас всех соседей разбужу, своими воплями. Как хорошо, что родители на даче и не видят и не слышат, что твориться с их дочерью.

— Да на Вальте я настраивался! — взвыл голос. — А кристалл не показывал ничего, потом я твой голос услышал. У вас мир странный, тяжелый в него трудно пробиться, заклятья шарм знает, как отражаются! Я до сих пор кристалл нормально настроить не могу. Только на тебя и настраиваюсь.

— А может, хватит. А? Своего дружка с невестой ты не нашел, меня достал, почти до психушки довел! — я уже откровенно рыдала. Я и сама уже давно сомневалась в своей нормальности. Да и нормально ли это верить в то, что какой-то маг из другого мира, смог дозвониться к тебе домой и теперь ты у него работаешь то психиатром, то гидом?

— Ну-ну, ладно тебе... ну что ты... ну ты сама посуди, как от этого отказаться-то? Это же совершенно другой мир. Это же великое открытие... — Бормотал голос, пытаясь успокоить. Зря. Знаю я себя, когда я так рыдаю — это надолго.

— Ладно — ладно! Я уже ушел! — Вот ведь зараза трусливая, действительно ушел, нет, чтоб еще поутешать. Натуральный мужик, чуть женщина в плач, он сразу не причем и голову в песок. Гад. А голос у него все-таки классный, так погладить его обладателя и хочется. Кошак, натуральный кошак!

Если вы думаете, что голос после этого разговора оставил меня в покое, то вы ошибаетесь. Зато теперь он приходит исключительно после работы, очень вежливо интересуется, могу ли я уделить ему время? Первые дней десять говорила, что не могу, тогда он пригрозил, что опять начнет приходить, когда ему удобно, особенно выделив это самое удобно. Приходить ко мне в семь часов вечера, ему явно было в тягость, ибо как он мне объяснил именно в это время у него самый сон. На этих своеобразных посиделках, особенно если учесть, что сидела на оных только я, а от моего собеседника присутствовал только голос, мы обсуждали все, что интересует первооткрывателя, которого очень заинтересовался, как это его друг смог пролезть в мой мир? А, судя по тому, что по воле случая Илёнтерэнера (так, оказывается, звали обладателя голоса) попал по магической наводке именно ко мне, то этот самый Вальте был где-то неподалеку. После чего мне прочли лекцию о том, как в мире Лёнчика (если я его имя полностью выговаривать начну, точно язык сломаю, и не надо мне говорить, что в языке костей нет!) общаются по магическим кристаллам. Пока он рассказывал, в голове упорно складывалась картинка из Звездных войн, там тоже этакая картинка говорившего возникала, естественно со звуковым сопровождением. Поэтому Лёнчик очень удивился, когда звук появился без картинки, а как происходит наше с ним общение, он до сих пор не понял. Зато после таких разговорчиков Лёнчик решил, что я вполне могу поискать Вальте с его Лёнчика помощью. На мои вопли, что искать я никого не собираюсь, мне пригрозили, что тогда он будет приходить, каждый день в пять утра! Изверг! Господи если это шизофрения, то почему мне досталась такая наглая?! Так что пришлось соглашаться. По ночам я теперь долго лежала без сна, обдумывая ситуацию, в которую попала. С одной стороны можно конечно признать, что Лёнчик действительно маг из другого мира, который ошибся при настройке своего магического кристалла, когда хотел найти своего друга, который имел наглость смыться с его невестой в другой мир. Но..., как же дико это звучит! Да такое можно признать, если хочешь верить в свою вменяемость, но я-то, как раз таки не была в этом уверена. Может, у меня крышу все же снесло? В общем, я как последняя трусиха поджала хвост и решила плыть по течению. Посмотрим, как будет развиваться мое общение с Лёнчиком дальше. Вспомнив, как он возмущался, когда я назвала его этим именем, у меня даже на душе потеплело. Лёнчик что-то орал о том, что ему, как Сыну Тиагра и Рисы, ТАК называться никак нельзя! Это по статусу не положено, а сокращать его имя можно лишь до Рэна и то, только родным. Слушая, как он возмущается, мне вдруг полегчало, такое ощущение, что с момента появления в моей жизни Лёнчика, я жила в постоянном нервном напряжении, да и сейчас оно никуда не делось, но стало легче. Как говорится, сделал гадость — на сердце радость.

На следующий день был выходной. Но отдохнуть мне не дали. Лёнчик явился в час дня. Слава Богу, что не раньше, хоть выспаться дал. И с ходу начал грузить мня, своими планами, исполнять которые поручалось мне. Как я была "рада" не передать словами. Мало того, что эта зараза обосновалась в моей голове, так она еще мне указывать будет, что мне делать и как жить?! Скандал — был. И даже тарелки летали, пока до меня не дошла вся бесполезность этого занятия.

— Успокоилась? — ехидно поинтересовался голос. Я с тоской обвела взглядом остатки пары тарелок и небольшой разгром кухни.

— Ну, вот. Теперь еще и убираться, — в сердцах произнесла я.

— Я здесь, между прочим — не причем, — тут же отозвался Лёнчик. Я взяла веник и, начав убираться, дала "добро" на разговор, который свелся к банальному инструктажу.

— Если я попал к тебе, значит Вальте был где-то не далеко. Магический кристалл нужен лишь для фокусировки, чтоб настроиться на оппонента в первый момент. Следовательно, он был, в твоем доме. Значит, надо проверить твой дом и близлежащую территорию.

— Ты совсем очумел?! В моем доме двести пятьдесят две квартиры, минус моя остается двести пятьдесят одна! И как я должна их проверить? И это не считая соседнюю школу, магазин и еще пару домов! — Возмущалась я не зря, в своем доме я нормально общалась с парой-тройкой соседей по лестничной клетке, еще двумя — со своей парадной, с четырьмя из дома — дружила, и еще с пятью-шестью — со двора, — общалась в школьную бытность!

— Всех и не надо! — успокоил голос. — Надо только найти того, кто недавно появился в вашем доме. Ну, кто въехал недавно.

— А, ну тогда можно спросить у Лидки, она тут всё и про всех знает, — слегка успокоилась я.

— Ну, вот и прекрасно! — обрадовался Лёнчик.

Он то, может, и обрадовался, а меня сейчас интересовало, кое-что другое. Допустим, найду я этого Вальте, ну и что я с ним делать буду? А вдруг он что-то почувствует, поймет, когда я о нем расспрашивать начну? Ведь, он наверно тоже маг. Раз смог переместиться между мирами, то точно маг. А теперь подумаем. Если бы я сперла невесту у лучшего друга, которого естественно знаю как облупленного, то вполне ждала бы погоню и последующую за ним разборку. Вопрос: хочу ли я участвовать во всем этом деле? Особенно если учесть, что друг будет сопротивляться, возможно, некими магическими действиями, которые скорей всего очень плохо отразятся на мне любимой. Ответ: а не пойти ли им обоим далеко и надолго? Не хочу я в этом участвовать, совсем не хочу.

Лёнчик выслушал мою очередную истерику, кажется еще спокойней, чем предыдущие. Привыкает наверно.

— Я, Илёнтерэнер де Шлодт, даю магическую клятву. Да покарают меня прародители Тиагр и Риса, да не помилует меня Великий Катар, если с вверенным мне человеком произойдет несчастье, да обрушиться на меня кара Богов, если хоть кто-то причинит вред Храбровой Елене, — нараспев произнес он. Я даже слегка опешила. Дошла до ручки! Собственная шизофрения мне клятвы дает. С другой стороны если это все плод моей больной фантазии, то никакого Вальте здесь быть не может. Следовательно, можно отправляться на поиски, не боясь всяких неожиданностей. Успокоив, таким образом, себя неповторимую, обратила внимания, что меня зовет Лёнчик. И как это я его сразу не услышала?

— Тебе надо ответить: "Я, Храброва Елена, признаю клятву де Шлодта, потомка Тиагра и Рисы, да будет судьей Великий Катар. Да покарают его Боги, если он не исполнит клятву". А потом повторить все на моем языке, — пробурчал голос. Нет, по-русски то я повторила, а вот на его языке... Изверг! Это самое ласковое и нежное, прозвище, которое я смогла ему дать после часового пытания своего языка, дабы выговорить эту фразу на его языке. Если я его имя выговариваю с третей попытки, то что говорить об остальном?! А уж как хохотал Лёнчик! У меня от его хохота голова заболела. Потом я долго и с удовольствием на него орала. Требовала помочь, хоть как-нибудь, он что-то пробурчал себе под нос и..., моя голова взорвалась, так что темнота мне показалась мамой родной. Из бессознательного состояния меня вывел все тот же голос.

— Эй! Лена! Ты как? А? — вопила эта отрыжка иного мира. В голове опять что-то зазвенело, накрывая волнами боли.

— Калхтуг, зкутрротим де гротом, агерта!!! — от всей своей большой души выдала я. После чего тишина стала оглушительной. Самое смешное, что я поняла, что я сказала. Четко так поняла, теперь мой мозг пытался понять, как из такой позы..., да еще, если там..., и сверху.... Мда, я — извращенка, не было печали, пока Лёнчика не повстречала.

— Что это было? — наконец прохрипела я, кажется уже на русском.

— Я только попробовал одно заклинания. Кто же знал, что оно так хорошо подействует? — отозвался Лёнчик.

— Что за заклинание то?

— Обучение языка. Я к тебе когда попал первый раз, то же им воспользовался. Вытащил твои знания, за пару минут освоил ваш язык. А сейчас применил обратное, использовал свои знания и запихал их тебе. Правда, не был уверен, что получится, точнее был уверен, что не получиться, — задумчиво пояснил голос.

Я медленно встала с ковра, на который упала, после заклинаний, некоторых существ обитающих в моей голове.

— А голова то долго болеть будет? — прохныкала я.

— Не знаю. У меня она не болела никогда, — виновато отозвалась шизофрения.

— Учти, если у меня обнаружат опухоль мозга, я не посмотрю, что ты из другого мира. Приду и прибью, — клятвенно пообещала я. Сама правда подумала, что это идея. Сделаю-ка я себе томограмму головного мозга. Вдруг действительно опухоль, отсюда и звуковые галлюцинации? В общем, теперь обмен клятвами прошел благополучно. Ну, а после я отправилась на поиски и первой квартирой в моем списке была квартира моей соседки Лиды.

От Лидочки я узнала, что двумя этажами ниже, в 202 квартиру въехала пара, вроде как новобрачные. Описывая мужчину, Лида держалась за сердце и закатывала глаза, что означало: парень красив и Лидочка влюбилась. Но поскольку Лидочка влюбляется пару раз на дню, я особенно в это не поверила. Как только Лидочка закрыла дверь, сразу метнулась к лестнице, что откладывать то? Тем более всего и надо спуститься на два этажа. Нежно прижимая к сердцу пачку соли (ну, надо же было под каким-то предлогом нанести визит Лидочке?), я топала по лестнице.

— Эй! Лёнь! А как я твоего Вальте узнаю? — подходя к квартире, догадалась спросить я.

— Хвати меня так называть! — гаркнул он.

— Я уже у двери, так как? — проигнорировала я.

— Хм. Тут надо действовать наверняка. Слушай внимательно. — Дальше был краткий инструктаж. Услышав ЧТО я должна была сделать, я попыталась бежать.... Поздно. Кто же знал, что жильцу 202 квартире приспичит выносить мусор именно в этот момент?

— И-ии!!! — невольно вырвалось у меня, когда меня слегка задели дверью.

— Это он?! Действуй, пока он здесь! — завопил Лёнчик, в моей многострадальной черепной коробке. Действовала я на автомате, по заранее выданной инструкции. С криком:

— Гатерто! Вальтер де Брюн де Грол Виттоло! Де саренто торо! — Я с силой ударила, бедного парня в лоб, хотела кулаком, но забыла про пачку соли, судорожно зажатую в руке. При контакте с его лбом, пачка порвалась. Не ожидавший такой подлянки парень, сделал пару шагов назад, зацепился за задник собственных шлепанцев и упал, ведро в его руках, опасно накренилось и его содержание высыпалось на грудь парню. Так он и сидел, привалившись к стене в ошметках мусора, с солью в волосах и на лице, держась одной рукой за набухающую шишку на лбу, а другой за затылок, которым приложился к стене, а на коленях вольготно расположилось помойное ведро. Добавим к этому круглые ошарашенные глаза, полные паники и не понимания.

— За...за...за что? — икая от испуга, прохрипел парень.

— Ну что? Что-нибудь необычное видишь? — подал голос Лёнчик, которому видно надоело ждать. Он, когда инструктировал, особенно выделил, что после произнесенной фразы и ритуального удара, должна открыться истинная сущность, а поскольку от человеческой она отличалась, то я сразу это увижу. Я тупо смотрела на парня, пытаясь понять, О ЧЕМ я думала, когда соглашалась на этот безумный план? Если этот парень Вальте, что ему мешает, сейчас со мной разобраться? Да, даже если он не Вальте, кто мешает этому парню вмазать мне от всей души за столь странное нападение? Ой, мамочки, как домой-то захотело-о-ось...

— Выпученные, почти вылезшие из орбит глаза, считаются? — тихо спросила я, пятясь от своей жертвы.

— Дима! Что там за шум? — раздалось из квартиры, послышались тихие шаги. Последующие ответы Лёни и жертвы слились.

— Да, нет.

— Инна! Не выходи!

— А что, кроме глаз, ничего не видишь? Приглядись внимательней, — посоветовал Лёнчик.

— Да не вижу я больше ничего! Только выпученные глаза, как у дохлой рыбы и выражение лица, как у дебила! — сорвалась я на крик. — Кто такой дебил, объяснить?!

— Не надо. Это тогда не он, — констатировал голос моей шизофрении, а то, что это шизофрения я почти не сомневалась.

— Инна! Тут сумасшедшая! Вызывай... кого-нибудь! — голосил парень.

— Кого?! — испуганно отозвались из-за двери.

— Не надо никого вызывать! Вы меня дверью задели... и..., — попыталась я объясниться. Хотя как можно объяснить то, что какая-то мадам, продя мимо твоей двери, когда ты имел несчастье пойти вынести мусор, дала тебе в лоб пачкой соли, при этом выкрикивая откровенную белиберду? А после этого еще обзывает дохлой рыбой и дебилом? — И я на рефлексах, в общем, того — Бестолково пояснила я. Правда, кем же я должна быть, если на такое незначительное покусительство на себя любимую отвечаю ударом в голову. Кикбоксёршой или каратисткой, что ли?

Видимо, у жильца 202 квартиры появились такие же мысли, ибо он попытался вжаться в стенку.

— Дима ты жив?! — заголосила Инна из квартиры.

— Да жив ваш жлоб. Что ему будет то? — возмутилась я, действительно парень-то того, сантиметров на сорок выше меня! Как это я ему в лоб-то смогла достать? С моими-то метр пятьдесят с кепкой? В прыжке что ли?

— Ни... ни хрена себе м-мусор вынести с-сходил, — эту фразу я услышала, когда поспешно спускалась по лестнице. Мда. Бедный парень.

— Что такое жлоб? Он тебя обидел? — заинтересованно поинтересовался Лёнчик.

— Заткнись придурок! Я зла!

— Да ладно тебе. Давай проверим еще пару квартир. Тебе же твоя Лида, сказала, что во второй парадной...

— Иди ты...!!!!! — Выражалась я долго, на самом, что ни на есть, русском матерном. Вот, а мне всегда казалось, что в этом предмете я не сильна.

— Совсем молодежь от рук отбилась! — проголосила старушка, этаже на третьем, поспешно закрывая дверь. С тоской, проводив ее взглядом, я твердо решила пойти в соседний подъезд к Уточкиным. С этими двумя я вместе училась в школе, а когда мы были курсе на втором, Танька и Женя поженились. Прекрасные люди, а главное, всегда рады гостям. Да и Колюня обрадуется, а то я, как крестная, совсем забыла о четырехлетнем сынишке четы Уткиных.

— Слушай. Ты совсем с головой не дружишь? — возмутился Лёнчик.

— Видимо совсем, — согласилась я. — Иначе как объяснить тебя в моей голове и мои сумасшедшие поступки? Определенно, я больна.

— Я о том, что ты совершенно не понимаешь, с кем ты разговариваешь! Да со мной... Да только смерть искупит то оскорбление, что ты мне нанесла! — захлебываясь от гнева, вещал Лёнчик.

— Угу. Вот я и пошла.

-Куда? Зачем? — тут же насторожился голос.

— Травиться, — замогильным голосом отозвалась я. — Яд, алкоголем называется.

— Спятила? — как-то очень серьезно спросил Лёня.

— Просто уйди. Дай мне побыть одной, — просто попросила я. Открывая дверь парадной.

— Хорошо, — согласился голос. С облегчением выдохнув, я вышла на улицу, тут же промочив ноги, мда, а вы попробуйте во время дождя выйти в домашних тапочках на улицу? Вот, а я попробовала. Зато открывший мне дверь Женька не заметил моих слез, я с ног до головы была мокрая. С интересом, полюбовавшись на мои мокрые тапочки, в виде пушистых кошечек, теперь больше напоминающих драных кошечек, молча пропустил в дом.

— Уля! Тятя Леня плешла! — обрадовался моему приходу Колюня.

— Доставай ей тапочки и веди в комнату! — раздался из комнаты веселый голос Таньки. Как же приятно приходить в дом, где тебе рады!

— Не, ей тапки не надо. Она в своих! — жизнерадостно откликнулся ребёнок.

— Да, Тань, ты лучше полотенце с халатом тащи! — окинув меня взглядом, проорал Женька, останавливая свой взгляд на моем красном носе. — А я за согревающим, — уже себе под нос добавил он.

Ох, как же давно я не отдыхала. Кажись, сто лет назад. Все работа, да учеба, да дача. Когда-то я туда отдыхать ездила. Весело было. А сейчас? Старшие сестра и брат, создали свои семьи и улетели из семейного гнезда, так что теперь на этой плантации картофеля и клубники пашу я, вместе с родителями и бабушкой. Наглые и счастливые новые ячейки общества прибывают на входные, нагло жрут клубнику и мерзко мне ухмыляются. Им хорошо, они свои усы поотрывали, а мне еще рвать и рвать. Замуж что ли выйти? А вдруг у благоверного тоже участок будет? Да не я не против, пусть будет, только с наемными работниками, желательно, пусть они огород окучивают. А я бы валялась в шезлонге и ела эту самую клубнику, которую люблю есть, но не люблю обрабатывать.... От столь радужных мыслей меня отвлекла, чья-то рука, нагло зажавшая мой рот и хриплый шепот, сопровождающийся отвратительным запахом изо рта.

— Тихо, сладенькая, не кричи. Кричать не будешь — живой уйдешь. — То, что меня не грабить собрались и ежу ясно, ибо, что может быть у девушки в летнем сарафане (в середине апреля-то) и домашних тапочках? Правильно, только тапочки. Страх подкатил к горлу, отвратительным комом, затем сработал ступор. Ну, что поделаешь, я, когда пугаюсь, сначала застываю, как статуя себе самой, правда, в редких случаях мысли в ней остаются. Но, видно, не сегодня. Через пару секунд, я была в подвале. Брыкаться я начала, когда он уже навалился на меня, причем сарафана уже не было. Мерзкое зловоние гниющих зубов и слюнявые поцелуи в шею, вызвали град ударов и отчаянные попытки сбрасывания этой скотины со своего тела. Хмель, бродивший до этого в моей голове, как-то сразу выветрился. И почему моей шизофрении нет со мной в столь трудный для меня момент? Я даже кричать не могу! Ладонью держит рот, и, кажется, сейчас я останусь без трусов!!! А-а-а!!! Помогите!

— А-а-а, ах ты... — Все же я его укусила, на секунду высвободилась.

— Пожар!!! — заорала уже я. Будем надеяться, что народ на мой вопль выйдет, дабы спасти свои шкуры от огня, если, конечно, не решат, что это кто-нибудь балуется. Рука вновь зажала рот, насильник замер прислушиваясь. Хоть бы где-нибудь дверь открылась!!! Я удвоила усилия и...

— Ты горишь?! — недоверчиво поинтересовался Илёнтерэнерион. Вот блин, что моя память выдает, когда я в стрессе, аж имя его дурацкое вспомнила.

— Что значит пожар? — продолжал допытываться голос. Я лишь мычала в грязную ладонь насильника, вот ведь, дрянь какая, а я в рот брала! Тошнота подкатила к горлу. Где-то читала, что лучше быть в сами поняли в чём, чем быть изнасилованной, хотя мой насильник брезгливым точно не был. Иначе бы от него так не воняло, наверно.

— Лена! Это опять твой бойкот? — Ну почему у меня такая тупая шизофрения. Зачем она вообще нужна. Как он помочь-то может? Заклинанием? Так я все равно его сама должна произнести. Как сказал Лёнчик, цитирую: "Я не в твоем мире и меня для него не существует, а значит, не существует и воздействия на мир, хоть изморись". Двери нигде не хлопнули, значит, меня никто не услышал, да и не удивительно, подвал же.

— Ну, что, сладенькая, не везет? — прохрипел насильник, проведя пальцем по моей щеке.

— Если ты немедленно не отзовешься, я не только буду приходить к тебе в пять утра, но и начну петь!!! — Страшно пригрозил Лёня, крича так, что проявились белые точки перед глазами, хотя возможно это от испуга? Будет вернее — от животного ужаса.

— Ничего, мы с тобой еще поиграем? Да? — Точно, мне попался маньяк. Правда мама говорила, если наступает черная полоса, проблемы начинают сыпаться, откуда не ждали. Пара секунд и во рту у меня кляп, руки связаны над головой, а сама я прикручена к столу. Теннисному. Он лет десять "живет" в подвале, никогда бы не подумала, что так близко с ним познакомлюсь.

— Лена?! — уже испуганно голосит, моя шизофрения. Дошло видать, что ТАКОЙ крик, я могла не услышать, находясь лишь в глубокой коме, правда такая побудочка и мертвого поднимет.

А уж если я в сознании, то должна была обязательно ответить, за этот месяц Лёня меня прекрасно узнал.

Тем временем, насильник вытащил нож... точно маньяк.

— Лена держись! — Ха-ха, мне и держаться не надо, меня веревка крепко держит. Лёнчик начал что-то бубнить на своем языке, я не прислушивалась, меня больше занимал процесс, перерезывание бретелек моего бюстгальтера, загнутым и очень острым, судя по царапине на коже, ножом. Потом насильник залез на стол, наклоняясь надо мной и "нежно" лаская мою шею ножичком... Вдруг, в темном подвале что-то вспыхнуло, ослепив меня. Спасаясь от жалящего света, насильник скатился со стола, но тут же вскочил на ноги. Вспышка длилась мгновение. Все вновь стало темно.

— А-а-а!!! — вдруг заголосил насильник, через секунду я поняла из-за чего. Из дальнего самого темного угла на нас смотрели глаза, ярко красные, светящиеся. Потом обладатель глаз начал двигаться в нашу сторону. Кошмар, на что я нарвалась?! У нас водятся вампиры?! Такие мысли посетили меня, при виде глазок.

— Не подходи! — заверещал насильник, выставляя нож перед собой. Существо сделало еще пару шагов.

— А-аааааааааааа!!!!!!!! — оглушительно закричал насильник и, судя по звуку, кажется, обоссался. Честно говоря, я тоже была не далека.

Да нет, ничего сверх страшного, в существе не было. Более всего он походил на человека, если бы не красные глазки, когти на руках сантиметров на десять, и большие, красивые крылья угольно черного цвета. Крылья я увидела позже, а сначала из-за того, что они были в тени, создавалось впечатление, что за существом шевелиться тьма. Жутко до одурения. Кошмар! Во что я опять вляпалась?

— Ну и во что ты опять вляпалась? — Озвучило существо мои мысли, презрительно глядя на обмочившегося мужика.

— Или тебя в жертву какому-нибудь Богу приносят или просто кому-то надоела? Впрочем, я не удивлюсь, что вариант номер два — вернее. — Это уже было произнесено при разглядывании картины: Лена на теннисном столе, связанная, в одних трусах и лифчике без одной бретельки. Ах да, еще про кляп не забудьте. Не было бы этой вещицы у меня во рту, то у нас с насильником, получился бы дуэт. Вместе бы "а-а-а" выводили.

— Гм-мм... — Издав столь странные звуки, насильник, рухнул в обморок, а может, скончался, фиг его знает. Я проверять точно не буду. Если сдох — туда ему и дорога. Тем временем крылатый, брезгливо отодвинув носком сапога тело, то ли покойного, то ли обморочного насильника подошел к столу.

— Так, вот ты какая Лена, — нагло улыбнулась, симпатичная в общем-то рожа, показав клыки в два сантиметра.

— А я тебя такой и представлял, — до ужаса знакомым голосом произнес клыкастый. Пипец. Моя шизофрения — ожила.

Свыкалась я с этой мыслью долго. Все время, пока крылатое существо, именуемое мной Лёнчиком, меня развязывало. Сначала, мое подсознание, пытаясь сказать что-то типа "мама", а еще скорее "МАМА", собиралось нырнуть в тёмноту и не видеть всего этого кошмара. Все же согласитесь: за один день с утра закатывать истерики невидимому собеседнику, которого ты искренне считаешь своей шизофренией, потом, повинуясь этой шизофрении, бьешь совершенно незнакомого тебе парня, стыдно вспомнить! Потом промокаешь до нитки, бродя полуголой (про тапочки не забудьте!), напиваешься у лучших друзей, мечтаешь о несбыточном, после чего тебя пытается изнасиловать какой-то жутко воняющий хмырь и..., в заключении, так сказать, твоя шизофрения оживает, спасая тебе от насильника, но приходит в облике очень и очень странного существа! Ну и что, что красивый?! А клыки с когтями?! А крылья??? В общем, прекрасное окончание дня. А-а-а! Что это чудо клыкастое удумало?! Пока я боролась с собственным сознанием, Лёнчику все не удавалось побороть узел, связывающий руки и теперь он наклонился к моим рукам, своей клыкастой пастью! Мама! Спасите! Хоть бы руку не откусил!!! КЛАЦ! Мои руки на свободе! И вроде все пальцы на месте. Ура! Затем Ленчик помог мне слезть со стола, точнее сдернул с него так, словно пух меня тяжелее! Я его боюс-с-с-сь!!!

— Только не говори, что ты здесь живешь! — Оглядываясь и шевеля носом, словно кошак, которому запах явно не нравиться.

Нет, я бы с радостью ответила, честно, если бы смогла совладать с голосом, и вытащила кляп. Черт! Кляп! Мерзкая, гадкая тряпка. Боже! Надеюсь это не носовой платок насильника?!

Пока я вытаскивала кляп, Лёнчик с интересом оглядывался.

— Я был прав. Ты живешь в ужасном мире. Везде так? — Ответить я не успела, сначала тряпку разглядывала, которая оказалась не носовым платком, что уже слегка радовало, а потом раздались голоса.

— Да, точно слышала! — громким шёпотом бубнила какая-то тетка. — Сначала "пожар!" кто-то кричал, а потом такой крик был, жуткий просто, все "а-а-а", да "а-а-а" вопили.

— Дык, если пожар, то пахло б, а туть не пахнет, дык дымку нет. — В ответ скрипел голос, какого-то дедка. Ужас, сейчас нас здесь застукают — полуголую меня и этого крылатого упыря. Как объяснять-то будем? Если эти, за дверью, сейчас милицию вызовут, то мне точно хана, такой яркий на события день я еще пережила, но если придется всю ночь показания давать... Да и этого чудика могут на опыты забрать, посмотреть, как крылышки держатся. Хотя это удачная месть за то, что он меня месяц мучил! Если бы не он, я бы точно в такую ситуацию не попала. Представив, как его будут пытать, ну, или вернее сказать изучать, ученые и врачи (правда, если учесть какие у нас в стране врачи, то вернее все же пытать), я мечтательно уставилась на Лёнчика, который тоже услышал голоса и стоял, выжидательно глядя на меня, мол, делать то чего? Увидев мой взгляд, испуганно попятился.

— Эй, ты чего? — тем временем за дверью уже начали спорить.

— Да давай уже дверь открывай! Пень старый, — зверела тетка. — А вдруг горим?

— Молчала б лучше, кошелка старая! Сам знаю, я двадцать лет пожарником проработал! Более твоего о пожарах знаю, — так же начинал зверствовать дед.

— Ой, ты батюшки светы! При Царе Горохе что ли, — запричитала тетка.

— Сама ты при царе родилась! — возмутился дед. — А еще о-го-го.

— Ты уже у-гу-гу, причем давно, — отрезала тетка.

Пока они столь "мило" беседовали, я лихорадочно осмотрелась. Так что мы имеем? А имеем мы следующее: насильника из-за стола не видно, а мы стоим под единственной тусклой лампочкой и прекрасно видны, я полуголая и... Ого, только сейчас заметила, что на этом когтисто — клыкастом, только сапоги и брюки, причем такого покроя, что можно было бы и без них, эффект тот же — умопомрачительный. Пожалуй, таких красавчиков я только в телевизоре видела, в жанре "Самый совершенный и не существующий в реальном мире мужчина. Предупреждение! Редкая особь", а мне еще и крылатый достался. Если от ТАКОГО невеста сбежала, то какой тогда Вальте? Подумать страшно, зато теперь понятно, что имел в виду Лёня, говоря, что я сразу после ритуальной фразы (про удар не забудьте) узнаю в человеке Вальте. Пока я это все осмысливала, дверь начала открываться. Я же говорю, что когда в стрессе, то сначала застываю, аки статуя, но мысли мою бедную голову иной раз и светлые посещают. Я резко толкнула Лёнчика в темный угол, всего конечно не скрыло, но главное крылья, если не приглядываться — не заметишь. Потом бросилась к этому клыкастому на шею. МАМА, ЧТО Я ДЕЛАЮ? Я же его боюсь! И обняла, точнее, вцепилась, в бешеном припадке, ибо страшно, лицо приблизила к его, целовать не решилась, а вдруг покусает? У него вон клыки, какие! Так что для вошедших открылась "милая картина": полуголая девица, страстно целующая полураздетого парня (который слабо трепыхается; вот ведь зараза, я его спасаю, а он еще сопротивляется!), рядом теннисный стол с веревками, кончик одной из них все еще болтается на моем запястье. Красноречиво, не правда ли?

— Не ну молодежь, это..., борзеет, совсем! — офигел дед.

— Паршивцы, главное, больше места не нашли! — запричитала бабка. — Извращенцы! Да на столе! А еще кричат посередь ночи. Людям спать не дают, — разголосилась она. Я же молила об одном, чтоб они уже ушли, наконец, а то мой "кавалер", как-то странно оседать стал...

— Да пойдем. Че голосить, не вишь, все равно им, — проблеял дед. Дверь захлопнулась. Я отпрыгнула от Лёнчика, стараясь подальше, а вдруг укусить вздумает? Он и упал, точнее, осел на пол, держась за горло, с выпученными глазами и судорожными вздохами.

— Ты чего? — ну, если он еще сейчас задохнется на моих глазах! Я его не для того спасала!

— Ду...вху-у...я... вы...шиб...ла, когд...а....прыг...ну...ла, — просипел он.

— Я вышибла? Ты до этого, как пушинку меня со стола снимал, а тут от легкого толчка воздух весь вышибла?

— Я не...ожи...дал, — прохрипел тот. Пока это странное чудо в себя приходило, я огляделась. Ага, вон и мой сарафанчик валяется, разодранный. Надо забрать и выкинуть. А прикасаться к нему не хочется. Единственное, что хочется, так залезть в ванную и долго-долго тереться мочалкой, а потом свернуться в клубочек под пледом и рыдать. Очень-очень долго рыдать, чтоб очиститься, смыть с себя эту пакость, эту... Зря вспомнила. Тело охватила судорога, к горлу подкатил ком, зубы начали выбивать чечетку, кожа покрылась мурашками. Кажется, у меня сейчас начнется истерика, причем такая, какой в моей жизни еще не было. Неожиданно в сознание прорвался истеричный хохот Лёнчика. Я ошарашено обернулась. Крылатый сидел на полу, завернувшись в крылья, как в плащ (мне б сейчас такой, тепло и уютно) и дико ржал.

— Ты ч-ч-чего? — Преодолевая зубную дробь, поинтересовалась я.

— И-и-х-х-и-и, я хи, на меня еще ни...хи...когда ТАК женщины их-и не набрасывали-и-и-с-сь, — истерила моя бывшая шизофрения.

— Может ты из этих, как там, ну тех, кто на мужчин набрасываются? — продолжал ржать этот придурок. Да, как он вообще смеет такое говорить? Меня чуть не изнасиловали, а он говорит такое? Придурок! Да как он вообще..., да сейчас..., да я... Видимо до этого идиота, что-то дошло. Глаза сказали все за меня. Ржать он прекратил, одним слитым движением оказался рядом, обнял, закрывая крыльями, погладил по голове и что-то зашептал, на своем — родном. Я не вслушивалась, ловила только некоторые слова, что-то связанное с покровом и благословением. Почему-то на слове благословление, на ум пришло другое слово — ангел. Только если то, что меня сейчас обнимает ангел, то я — негр китайского происхождения! Под описания только крылья подходят, что-то не припомню, чтоб ангелы были клыкастыми, с когтями и зверской щетиной! Но полегчало, кажется, истерика откладывается. Я осторожно отстранилась, поблагодарила кивком, как робот, и потопала к двери, по дороге подбирая сарафан и вынимая из кармашка ключи от квартиры. Итак: основная задача дойти до квартиры, причем так, чтоб никто не видел.

— Надо к лифту, а там бегом до квартиры. Ты сидишь в лифте, с открытыми дверьми, пока не позову, потом быстро в квартиру и желательно так, чтоб тебя никто не заметил.

— Почему? И что такое лифт? — привычным уже тоном юного натуралиста отзывается Лёня.

— Если не хочешь чтоб крылышки оторвали, — бурчу я, выглядывая из подвала. Конечно, маловероятно, что в час ночи в парадной будет куча народу, но суббота ведь, мало ли народу поздно из гостей возвращается? Как я от Уточкиных. Э, нет, Лена, истерику мы отложили, так что не вспоминать!

— А зачем им мои крылья?

— За надом!!! — За что мне все это, а?

— Так может их убрать? — тихо интересуется иномирянин.

— А ты можешь? — Надо же, я еще умею удивляться.

— Если надо. Я же сын... — привычно начал он.

— Тиагра и Рисы. — Дуэтом получилось.

— Ну да, не только Тиагра, но и Рисы, а Риса она бескрылая, — пояснил мне Леня, причем таким тоном, будто я это знать должна! Достал!

Через пару секунд крылья исчезли, словно их и не было, впрочем, как красные глаза и когти, а вместе с ним еще и львиная доля мужского магнетизма. Да нет, он по-прежнему был очень даже ничего, но что-то притягательное пропало. Теперь на меня смотрели обыкновенные, но красивые желто-зеленые глаза. Еще через пару минут мы были в лифте, эти пару минут я объясняла Лёне принцип работы этого чуда инженерной мысли. Проблемы начались, когда двери закрылись, и мы поехали вверх. Бедняга побледнел, а еще через пару секунд я поняла, каково это — быть мягким плюшевым медведем. Пожалуй, столь страстно не сжимал меня ни один парень, им как-то не приходило в голову сжать меня так, чтоб косточки хрустели. Еле отбилась.

— Я привык контролировать свой полет, — соизволил пояснить свое поведение уже бескрылый Лёня.

До квартиры мы все же добрались, причем почти не замеченными. Поперхнувшегося дымом, небезызвестного парня, что курил на моем этаже в единственное на пару этажей открывающееся на лестнице окно, я не считаю. Я решила его проигнорировать, ибо стыдно. А после его тихого кашля-шёпота:

— Точно сумасшедшая, — решила и не извиняться, не поймет.

В квартире, кое-как отбилась от града вопросов Лёни обо всем, вроде:

— Холодильник? Морозит?

— Телевизор? — В восхищенном припадке.

— Пылесос?!

Фен я еле вырвала из его загребущих рук.

— Я пошла мыться, в ванну. А ты можешь отправляться куда хочешь. Только желательно подальше от меня.

— Пойду, посплю, — вдруг заявил клыкастый. — Устал. Попробуй, переместится между мирами, тем более в твой. Потом лечебная магия еще... — Сразу как-то успокоившись и растеряв весь энтузиазм, забормотал себе под нос Лёня. — Будить не пытайся, пока резерв не восстановлю — не проснусь. — И улегся... на мой диван! Каюсь, с утра было лень его убирать, вот это чудо и улеглось, предварительно сняв сапоги. Хоть на том спасибо. Мысленно плюнула и пошла оттираться. Как и следовало ожидать, в ванне весь пережитый ужас нахлынул вновь, кожу я почти содрала, глаза — заплакала, но полегчало.

Выйдя из ванны, решила, что надо выпить, а то точно не засну, да и колотило меня изрядно. Как назло никакой выпивки не было. Подумав, решила накапать успокоительного, из коева была лишь валерьянка. Достала стаканчик. Кап. Раз. Кап. Два... На седьмом в дверь позвонили. От неожиданности чуть стакан не выронила. Кто может прийти в три часа ночи и столь настырно названивать? Милиция? Нашли в подвале жмурика? Ха, что-то не верится мне в такую оперативность. Тогда кто? На ум лезли агенты из фильма "Люди в черном", со зверскими лицами интересующиеся, не приютила ли я у себя иномирянина, что является незаконным. Странно. Вроде те только пришельцами занимались. Все-таки не далека я была, когда считала, что Лёня моя шизофрения, все равно с его появлением крыша у меня ехать начала.

Тихо подошла к двери. Заглянула в глазок и... решила что того придурка, что стоит за дверью, я буду убивать с собой жестокостью! Резко распахиваю дверь, и первое, что чувствую — это алкогольное амбре, что несет от моего позднего гостя. Гость, он же Сеня, бывший парень, который "ушел" от меня за то, цитирую, "ты еще не выросла! Столько лет, а ведешь себя как ребенок. Не жизнь, а сплошные розыгрыши!" Я искренне обиделась за 'столько лет', звучит, как будто мне за сорок, а я, между прочим, Сеню на два года младше! Ну, подумаешь, разыграла пару раз, так не фиг на всех особ женского пола пялиться, как гурман на новое блюдо.

Ушел он после того, как оказался в отделении милиции и провел там целых восемь часов, из-за чего его чуть не уволили с работы. А я что, я ничего, всего-то племянника подговорила, кое-что дяде милиционеру сказать, когда мы в парке гуляли, и ненадолго оставить их вдвоем. Кто ж знал, что племянничек у меня такой актер. Так натурально рыдал и испуг показывал, что в том, что его "плохой дядя Сеня" похитить хотел — поверили все. Разубеждать пришлось долго и штраф заплатить, никогда не думала, что у нас в правоохранительных органах такие отзывчивые люди работают, прямо звереют, когда в деле дети замешаны. За что я его так? Не фиг было других дам взглядом провожать, да еще флиртовать с некоторыми, и все это при мне. Когда он вышел из отделения, я встречала его искренней улыбкой и готовыми сорваться извинениями. Не думала я, что моя шутка так затянется. Взъерошенному, грязному, и с нервным тиком Сене мои извинения были не нужны, он хотел только одного — больше меня не видеть. Так и расстались, теперь это чудо стояло передо мной, овеивая меня нежнейшим ароматом перегара.

— Лена, я решил тебя простить, — выдал Сеня, старательно держась за косяк. Ага, всю жизнь мечтала, прямо сегодня его только и не хватало, хотя, будь это любимый человек, наверно, его появлению я должна была бы дико обрадоваться. Не обрадовалась, развернулась и ушла на кухню, где там моя валерьянка? Значит так: восемь, девять...

— Лена! Я все понял! Ты просто ревнива до безумия! — Десять, одиннадцать... А сколько надо вообще? Черт! Ладно, много не мало.

— Я готов тебя простить, но я решил, что тебе надо полечиться. — Ого, а Сенька то в чем-то прав, определенно надо лечиться, а то совсем как-то плохо себя чувствую. Двенадцать...

— Я отведу тебя к доктору Балтарскому, — продолжал вещать Сеня, кажется уже из гостиной, надеюсь, дверь то он закрыл, а то еще гости меня точно не обрадуют. Пятнадцать, шестнадцать, наверно хватит. Фу, гадость какая. Но, кажется, мало. Раз, два, три, четыре....

— Он прекрасный психотерапевт. — Нет, к еще одному мозгоправу не сунусь, а то, боюсь, что после того как меня выслушают, то точно запрут в палате номер шесть. Семь, восемь....

— Я уверен, мы сможем... А-а-а?! — Что-то перестала мне нравиться первая буква алфавита. Что-то нехорошее после "а-а-а" случается. Задавив панику в зародыше, а может это валерьянка подействовала, не выпуская стакан и пузырек, двинулась вглубь квартиры. Надеюсь, это не Ленчик Сеню покусал?

Нет, никто никого не покусал, просто Сеня узрел на моем диване Лёнчика в очень живописной позе. Голова покоится на правой руке, лицом вверх, черные волосы на подушке, тонкие и изящные черта лица, загорелая кожа, рельефный живот, ну прямо секс-модель на фотосессии, правда спящая, но не суть. Выглядел Лёня очень эффектно.

— Ты?! — Раненным зверем взвыл Сеня. — Как ты могла?! Я к тебе, а ты?! — С этими словами он рванул к двери, попутно толкая меня, из стакана брызнула валерьянка, на мой любимый сиреневый халат, шелковый. Дверь за Сеней закрылась со страшным грохотом, я молча смотрела на дверь, источая запах валерьянки и нежно сжимая пузырек. Первый раз Сеню видела таким грозным. Даже страшно... Зря о страшном заговорила...

— Мррр? — раздалось со всем рядом. Подумаешь кошка, да? Да, то да, только у меня в доме кошек точно нет!!! Тем более что-то очень громкое 'мррр', для домашней кошечки! Медленно повернула голову. "А-А-А-А-А-А-А!!!!!" — не вырвалось из моего горла, может валерьянка застряла? А нет, я же просто не дышу! Передо мной стоял здоровый зверь, похожий на пантеру и тигра одновременно, а окраска вообще атас: расписной, белое на черном, а главное такие узоры, рябят и переливаются. Зверь был с горящими красными глазками, с крыльями такого же бело — черного окраса, но больше всего меня "убили" клыки, саблезубый тигр нервно курит в сторонке, сантиметров двадцать пять точно.

— МРРР? — пробасило это чудовище, нежно ластясь ко мне, еще через секунду меня повалили на пол. Точнее киска всего лишь поставила лапки мне на плечики, только тушу за сто кило, мне удержать явно было не по силам, вот и упала. Еще через пару секунд я осталась без халата, котяра, поуркивая, словно двигатель спортивной машины, сосала мой халат, как соску. После того как я рухнула на коврик, начала дышать, зайдясь в приступе кашля. МАМА! Опять не заорала, вдруг киске звуки громкие не нравятся? Что-то мне ее расстраивать не хочется. Тем временем киска начала проявлять интерес к моей руке! Сейчас меня сожрут! Кошмар! Язык скользнул по кисти.

— Мррр... — удовлетворенно протарахтела киса, чуть ли не в экстазе. Так стоп. Есть нас не хотят. Уже бы съели, а так только руку лижет. И чего там такого нашел? Пузырек. Валерьянка!!!!! Беглый взгляд на диван. Так и есть. Ну откуда у меня в квартире здоровенный кошак, с крылышками?

— Л-л-лёня?! — Ноль внимания. Аккуратно выпустила пузырек (еле пальцы разжала!); покатившись, тот исторг из себя заветный эликсир. Кошак тут же обо мне забыл. Ринулся вылизывать капли с пола, вскоре вообще присосался к бутылочке! Алкаш! Нет, не алкаш, Наркоман!

Тихо и медленно, по-пластунски, вон из комнаты, пока эта скотина не заметила. Только мне сегодня оборотня не хватало. Слава господу, кошаку было не до меня, из комнаты раздавалось урчание дико довольного хищника. Как я оказалась в ванной за запертой дверью и со сковородкой в обнимку — я не знаю. Халат было жаль, его мне друзья из Китая привезли, настоящий шелковый, но еще больше было жаль себя, хорошо в ванне еще один халат висел, теплый, а то бы замерзла в этом царстве плитки и кафеля! Страшно до обморока. Только терять сознание нельзя — вдруг ворвется, сомневаюсь, что его эта дверка удержит, такая туша снесет и не заметит. Сомнительно, что его и моя сковородка остановит, но я буду драться до последнего! Как бы пафосно это не звучало. А за халатик он мне еще ответит!

Проснулась я от стонов с кухни. Черт! Когда уснула-то. Вроде не собиралась, хотя человек все же не железный. Стон повторился, затем, что-то пробормотали не по-русски. Как хватило смелости дверь открыть — не спрашивайте, захода с восьмого наверно. Лёнчик лежал на полу кухни. Держась за голову и стоная. Как не странно был он человеком, правда, прикрыт он был только остатками моего халатика. Злость проснулась сразу, отпихнув страх куда-то на задворки сознания. Правда, этот гад умудрился увернуться от сковородки, мало того отобрал ее у меня.

— За что? — просипел он, кривясь от головной боли.

— За котяру в гостиной и за халат! — зашипела я, хватая разделочную доску. Ничего, вокруг кухонного инвентаря много, хоть чем-нибудь я этого гада достану!

— Не надо! — прохрипел тот, пытаясь отползти от грозной меня. — Какой халат?! Ничего не помню. Как я здесь оказался? Почему у меня голова как будто взрывается? Никогда такого не было, — чуть ли не хныкал оборотень.

Моей улыбки мог бы позавидовать и сам Иуда.

— У тебя — похмелье, — злорадно отозвалась я, повременив с ударом.

— Не возможно! Сыновья Тиагра и Рисы не пьянеют и не страдают похмельем. Это не возможно для нашего рода! — возмутился тот.

— Ну-ну, голова болит? Во рту сухо? Мутит? — на все тот кивал, чуть-чуть наклоняя голову, словно боясь, что та отвалится.

— А халат при чем? — вякнул этот хмырь. При этих словах глаза, словно белой пленкой закрыло. Вспомнилось все. Весь вчерашний день. Кошак. И конечной каплей был мой шелковый халатик. С меня за вчера два раза одежду сдирали. А тапочки, тапочки мне тоже никто не вернет. Хрясь! Попала не по голове, но по плечу. Отчего Лёня взвыл дурным голосом, подпрыгивая и оказываясь на кухонном столе. Голый. Халат остался на полу.

— За то, что ты его почти съел. Придурок. Валерьянки надо было меньше пить, — сказала я, кидая ему полотенце. — Прикройся. — Настороженно косясь на меня, он все же обернулся полотенцем.

— А голова болеть долго будет? У меня похмелья никогда не было, — жалобно прозвучало. На меня смотрели желто-зеленые глаза, такие грустные, но примирившиеся со своей судьбой.

— У меня ощущение, что рассол на тебя не подействует. А валерьянку я тебе давать боюсь. Вдруг опять в котяру перекинешься.

— Я был акту?! — переспросил Лёня, с выпученными глазами. Ага, так я ему и сказала.

— Это кто-то похожий на здоровую кошку черно — белой расцветки и крыльями? — уточнила я. Кивок, мне был ответом.

— Тогда — да.

— Бессознательное превращение! — открыл вторую Америку Леня. — Чем ты меня напоила?! — заорал он на меня. Не, ну нормально, да? Я же еще и виновата. Всю жизнь мечтала напоить его успокоительным, чтоб потом спать в ванной со сковородкой! У меня все тело затекло! Попробуйте в самой ванне поспать лежа на сковородке!

Как всегда, высказывалась я долго и с чувством, перемежая простую, доступную речь, которая объясняла, что вчера произошло и слова великого могучего, которые поясняли, какие чувства я при этом испытывала. Лёнчик извинился, скрепя зубами, ибо виноват, но при этом, злясь на те эпитеты, которым я его наделила. Извинился и объяснился. Мол, да, есть у него вторая ипостась, которую он обычно контролирует, правда есть и своеобразный защитный механизм. В случае, когда хозяин находится в бессознательном состоянии, но при этом находится в опасности, действуют древние инстинкты и просыпается зверь. Вчера была не опасность, только хозяин находился в отключке, а опасность заменил соблазн.

Еще час Лёня убеждал показать ему валерьянку, уверяя, что в анкату он не превратится. Убедил. Не превратился, даже глотнул. Слегка осоловел и повеселел. Видать полегчало. Сказал, что будет изучать, это же прорыв в науке.

— Ты понимаешь, существует вещество, от которого мы пьянеем! — веселился он, уплетая чай и булочки, кашу, три яйца и пол палки колбасы! Я ж с ним разорюсь на еду! Сколько он, интересно, у меня пробыть планирует? Этот вопрос я задавала себе, глядя на то, как Лёня доедает сыр. Хоть бы он меня не съел, а?

* * *

* * *

Все еще опасаясь, что Ленчик меня съест, я все же отправилась досыпать на мягкий диван (спину ломит после ванны! И не выспалась я!), страшно пригрозив кошаку, что оторву ему хвост, если высунет нос из квартиры. Велела занять себя чем-нибудь, но так чтоб не разгромить квартиру и не разбудить меня.

— Разбудишь — кастрирую. — Страшно пригрозила я. На лице Лёни отразилось полное не понимание.

— Это как? — поинтересовался первооткрыватель. Разъяснять — не стала, улыбнулась, точнее, оскалилась так, что вопросов более не последовало. Кажется, я заснула еще до того, как голова коснулась подушки. Вот ведь, а думала, что по соседству с этим монстром прожорливым не усну. Проснулась от настырного вопля своего телефона.

— Красавица! Возьми трубочку! — ну да, люблю себя и нагло льщу. А кто кроме родного телефона мне комплемент сделает? С закрытыми глазами потянулась к нему родимому, он обычно справа на тумбочке лежит, рука до тумбочки не дотянулась, уткнулась во что-то теплое. И если моя догадка верна, то объясняться это что-то будет долго. Так и есть, после мужественно поднятых век (и почему я не Вий, тому веки кто-то поднимал) я узрела нагло спящую на моей подушке голову Лёни.

— Ах, ты — кошак дранный! — не знаю, бесит он меня просто. Ну что за наглость? Всю ночь на моем диване спал и сейчас влез, а я не приглашала! Когда схватила вторую подушку и начала дубасить этого типа — даже не спрашивайте. Чувствую, у меня на эту двуипостасную скотину еще долго такой рефлекс будет. У Лёни тоже рефлексы хорошими оказались, через пару секунд он был уже на ногах, отбивая мою подушку ударом руки с разом выросшими когтями. Подушка такой подлянки не ожидала, разлетелась белыми перьями. Крик у меня уже привычно застрял в горле.

— Дура! Я же и убить мог! — заорал Лёня с все еще вытянутой рукой с пятисантиметровыми когтями.

— Мам-м-мААА! — я с ним точно заикой стану.

— Где? — изумился Леня, нервно оглядываясь и поспешно втягивая коготки.

— Звонит, — честно призналась я, все еще находясь под впечатлением от увиденного.

— Куда? — полюбопытствовал Лёня, резко поворачиваясь. — И кто здесь орет?! — Орал телефон, чем дольше трубку не берешь, тем громче он звук делает. Вцепилась я в него, как в спасательный круг. Так, сейчас надо с голосом совладать, а то ж мама у меня хуже детектора, все по голосу понимает.

— Скажешь хоть слово, обоим — хана. — Лёнчик явно не знал такого слово, но видно по выражению лица догадался, промолчал.

— Привет мамуль! — радостно проорала я в трубку.

— А что это ты такая счастливая? Завтра ж на работу, — сразу насторожилась матушка. Что правда, то правда, в воскресение вечером наваливается на меня хандра с предстоящим рабочим днем. Поэтому больше люблю пятницы и субботы. Но я не я, если бы не выкрутилась.

— А я завтра не работаю, — жизнерадостно пропела я. И ведь не соврала, принцип такой — матушке не вру, знаю, если узнает — убьет. Не дорого возьмет. Были прецеденты, благо выжила и с тех пор зареклась. Ну, как я могу пойти на работу и оставить этого дома? Брать его с собой на работу? Лучше сразу меня придушите, гуманней, ей Богу!

— Заболела? — подозрительно начала прощупывать почву мама. Ясное дело, если бы заболела, такой энтузиазм не выказывала.

— Нет. Решила небольшой отпуск взять.

— Отпуск?! — задохнулась мама. Оно и понятно, уезжая на дачу, мама слезно просила у меня взять отпуск, поскольку на даче полным ходом идет ремонт. Нет, даже не так, не ремонт, а стройка. Нас у мамы с папой трое любимых детей, вот только как я уже говорила, двое старшеньких из гнезда вылетели и даже имели свои собственные дачи на которых ОТДЫХАЛИ, а не ишачили, как требует бабушка. Мотивируя тем, что домик на даче маленький (четыре спальни, гостиная и две веранды!) и все не поместятся, они с шиком отдыхали на своих, а потом приезжали на пару дней жрать урожай, потом и кровью выращенный на плантации под кодовым названием "дача". То, что среди этой крови и этого пота их не имеется — не волновало. В их защиту могу сказать одно — лучшие годы своей жизни они на нее и угробили (на плантацию, я имею в виду). Кажется, их маневры разгадали и бабушка с мамой, поэтому на даче началась стройка по расширению дома. Истово надеюсь, что после их расширения не останется и сотки земли — тогда негде будет растить картошку! Все это в планах, но маменька никогда не останавливается на полпути. НО почему именно Я, должна помогать строить дачу? До сих пор не понимаю. Поэтому я отмазалась, заявив матушке, что моя работа срочна и отлагательств не требует, а то буду потом всю жизнь сидеть на родительской шее и вязать шарфы всем своим племянникам и племянницам. Мама представила эту картину, заранее ужаснувшись качеству и виду шарфов, и отстала. И вот теперь я говорю, что взяла отпуск?

О том какая не благодарная дочь, я слушала еще минут пять. А потом мама вспомнила, из-за чего звонила.

— Дочь, съезди к бабушке, надо забрать у нее документы на дачу. Надо сделать новую кадастровую съемку. Документы мне необходимы. Поэтому, поскольку ты в отпуске, то завтра в семь документы должны быть у меня! — дальше раздались гудки. Слушать меня не хотели и даже не спросили, почему я вдруг взяла отпуск. Сейчас мама вспомнила этот безумно ее интересующий вопрос, но гордость и обида не позволят ей мне перезвонить.

Кошмар. А может, я сплю? Завтра надо поехать к бабушке, а затем на дачу. Я с тоской перевела взгляд на Лёню. Тоска навалилась с новой силой. Этот придурок игрался с настольной лампой, включал и выключал, при этом выражение лица... экстаз наверно лучше всего подойдет для описания. Вот и валерьянки не надо. Ну, и как мне оставить этого идиота дома? Спалит, затопит, разнесет. Хотя можно перекрыть все краны, вырубить электричество и запереть его в шкафу. Мда, шкаф жалко, разнесет и не заметит.

— Я есть хочу, — заявило это чудо. Ужас вновь сковал меня. Сколько в него влезает? Выбравшись из кровати и всучив Лене веник, выдержала бой о том, что сыну сами знаете кого не пристало веником махать (сам распорол подушку пусть и перья убирает), отправилась разогревать, ну, наверно, ужин. Часы показывали семь вечера. Не плохо я поспала, стресс — страшная штука, однако. Тогда не мудрено, что этот тип есть хочет. В итоге разогрела борщ, целую кастрюлю, хорошо, что всегда готовлю много, чтоб потом не готовить, особенно после работы. Сварила целый дуршлаг макарон и подогрела шесть котлет — рыбных. Что-то мне подсказывает, что даже двумя этот кошак не наестся. Я оказалась права. Мою порцию Ленчик схомячил за пару минут. Пришлось перебиваться яблоком и киви. Выкорчевывая ложкой киви, старательно убеждала себя в том, что диета это хорошо и полезно, давно сесть собиралась, только громко урчащий желудок почему-то со мной не соглашался.

— Все, пошли искать Вальте. — Честное слово, чуть киви не подавилась.

— Сосем больной? Куда идти на ночь глядя? — я с ним точно сума сойду!

— Какая разница, я в темноте прекрасно вижу и время суток для меня значения не имеет, — нагло заявила эта сытая морда (никогда ему не прощу свою котлету!).

— Во-первых, я в темноте не вижу, во-вторых, если он в городе, то света нам и от фонарей хватит. В-третьих, на ночь глядя я никого не ищу. А в-четвертых, ты в полотенце гулять собрался?! Эксгибиционист! — растерянные глаза Лёни надо было видеть.

— У тебя нет одежды? — изумился Лёня. Я даже опешила.

— У меня есть одежда — своя. Мужская — исключительно папина и брата, но тебе не подойдет, ты слишком высокий.

— Найди! — прозвучало царственно и резко. Словно я слуга. Многозначительно взяла разделочную доску.

— Лёнь, ты давно по голове не получал?! — Лёня уставился на доску, через секунду на полу валялись щепки. Оказывается когти не единственная особенность Лени, деревяшки он руками ломал легко, как будто доска гнилой была. Каратист, блин.

— Не смей так меня называть! — зарычал кошак. Сейчас он как никогда был похож на хищника и главное с чего такой злой? Вроде — сытый. — Кто ты такая чтобы меня ТАК называть. Сколько можно повторять, что ты меня оскорбляешь.

— Мне сложно выговаривать твое имя, и, прости, звучит оно по-дурацки, — попыталась утихомирить, называется. Кажется, последнее "по-дурацки" прозвучало не к месту, надо было остановиться на "неудобно".

— Если тебе ТАК не нравится мое полное имя, то зови меня Рэн, — проорал Лёня, багровее на глазах.

— Не если я тебя при людях буду Рэном называть, мы привлечем ненужное внимание, как-то странно для русского уха звучит. Хотя я могла бы представлять тебя иностранцем, что возможно и объяснит твои странности, — задумчиво отозвалась я. А что? Иностранец из Австралии (выберем страну как можно дальше), который увлекается какой-нибудь философией, до сего дня вел очень аскетичный образ жизни и отвык от благ цивилизации? Ага, осталось только придумать, какого черта этого философа понесло в Россию из теплой Австралии? Чего ему спрашивается, там не сиделось? Я так задумалась, что почти убедила себя, что так и все и было, поэтому этот вопрос я задала в слух.

— За каким чертом ты сюда прибыл?! — Лёня взвился с табуретки, в красивом прыжке, аки кенгуру.

— Я тебя — идиотку — спасал. За каким шармом я клятву дал?! Чтоб спасать полоумную, которая меня постоянно оскорбляет? Я ее спасаю, а она меня в благодарность — доской? Я ее лечу, а она меня спаивает? Меня?! Того, кто не подвержен опьянению? Заставляет перекидываться в акту — бессознательно! Да ты знаешь, что это самый страшный кошмар для любого сына Тиагра и Рисы! — я сидела, вжавшись в угол между столом и батареей, Лёня сейчас как никогда был похож на тигра, вздыбленной шерсти на загривке и поднятого хвоста не хватает. Сердце даже биться перестало. А, нет, наоборот — стучит, как сумасшедшее и круги перед глазами....

— Леночка, ты как? — я лежала на диване, на своем любимом, в голове — пусто, во рту — сухо, точечки перед глазами и обеспокоенная морда Лёни.

— Елена Александровна, — прохрипела я пересохшими губами.

— Что? — не понял Лёня.

— Для вас, многоуважаемый Рэн, я — Елена Александровна Храброва. Впредь попрошу, воздержатся от фамильярностей. А так же я очень прошу вас быть столь любезным и принести мне стакан воды, заранее благодарна, — очень любезным тоном просипела я.

— А?! — недоуменно хлопая глазами, переспросил он. Нет, я бы с радостью повторила, но вот моего горла на такое точно не хватит. Поэтому я просто прикрыла глаза. Лёня еще посидел рядом, потом, двигаясь словно деревянный, поплелся на кухню. Что-то упало и разбилось. Надеюсь, что не мамина любимая кружка, а то мне не жить. Наконец мне принесли воду, почему-то в папиной хрустальной пивной кружке, надпись на которой гласила "Сашка! Пей до дна, но знай меру", а кружка на два литра. Веселые сослуживцы у папы, да? Кружку аккуратно мне протянули и даже любезно устроили меня на подушках, чтоб легче пить было, вот, правда, глаза у Лёни были дикие.

— Спасибо вам, большое. Я вам безмерно благодарна, — поблагодарила я после того, как почти опустошила кружку. Глаза у Лёни стали еще более дикими.

— Ты себя плохо чувствуешь, да? — почти испуганно поинтересовался Лёня.

— Нет, что вы, я чувствую себя прекрасно, — поспешно киваю я.

— Лен? А давай я тебя все же полечу? А? — Лёня протягивает ко мне руки, которые светятся синими искрами.

— Нет-нет, что вы? — воплю я, забиваясь вглубь дивана. — Я же сказала, что чувствую себя нормально!

— Да нет, ты точно головой ударилась, когда сознание теряла! — тяня ко мне руки, провозгласил Лёня. — Хоть я тебя и подхватил, когда ты падать начала...— растерянно добавил он. Я резко ударила его по рукам.

— Я хорошо себя чувствую, в лечении не нуждаюсь, и я прошу вас называть меня Еленой Александровной. — Леня недоуменно хлопает глазами.

— А? Почему?!

— Это мое имя, родители так назвали, могу паспорт показать. — Возмущаюсь я.

— Паспорт? — неуверенно переспрашивает Лёня.

— Документ, удостоверяющий личность, — рапортую.

— Зачем? — искренне недоумевает он.

— А вдруг я вам не свое имя назвала. А так можете проверить, — дебильно улыбаюсь, на улыбку Лёнчик начинает коситься испуганно.

— А зачем тебе врать?

— А может, я в сговоре с Вальте и намеренно вас дезинформирую. — Ну, может я и ударилась. Ахинею вот нести начала, а нечего меня пугать до обморока. У меня и так благодаря этому кошаку дранному сплошные проблемы.

— Дез.... Это как? То есть что? — переспрашивает Леня. От дальнейших объяснений спас звонок — дверной. Что-то мне нехорошо.

— Не будете ли вы столь любезны посидеть в комнате и воздержаться от ходьбы в коридор до ухода незваного гостя? — Лёня неуверенно кивнул, будем надеяться, он меня понял. За дверью была сестра с племянником. Диночка потрясающий человек, мы с ней прекрасно ладим, хотя она и старше меня на десять лет. Андрей же прекрасный племянник. Правда своеобразный, хотя и не мудрено с таким-то папой. Папа у нас гений, в том смысле что IQ — зашкаливает. Как это ни странно, но Владимир вполне нормальный человек в общении, что редкость у людей гениальных. Правда, слегка рассеянный. Незаменим, когда надо за ночь доделать курсовую или решить расчетно-графическую работу, про доказательства теорем я молчу. Правда он не только их доказывает, но и опровергает. Например, ту, в которой говориться, что на детях гениев природа отдыхает. Если она так отдохнула на Андрее, то я боюсь подумать, как она отдохнет на внуках. Талантище уже в нежные пять. Я даже сказать ничего не успела.

— Лена! Слава Богу. Я от мамы узнала, что ты в отпуске. Это как нельзя кстати. Мне не с кем оставить Дюшу! Так, что он у тебя до завтра, потом все объясню. — Поцелуй в щеку, толчок в спину Андрею и... — Все. Спасибо. Пока. — И она уже в лифте, прощальный взмах рукой и двери закрылись. Кошмар, но, кажется, я повторяюсь.

— Что случилось-то? — это я уже Дюше (это не я так сократила имя — семья).

— А папа забыл важные документы дома и диски тоже. Через факс и Интернет передать нельзя. Мама к нему. Я к тебе. Меня не покормили. — Еще один? Точно на пару меня съедят. Что-то мне страшно, ладно я наедине неизвестно с кем, а тут еще и ребенок. И как быть? Лёня меня сегодня очень напугал, и оставлять его с Андреем я не хотела. Мне самой с ним оставаться страшно, а тут еще за Дюшу бойся. Я умру от разрыва сердца.

— У тебя гости и я не вовремя? — до чего умный ребенок.

— С чего ты взял? — Дюша хоть по-человечески изъясняться может. А то Вова периодически на такую терминологию съезжает, что приходится со словарями переводить те решения, что он для меня делал. Никогда не забуду выражение лица препода по высшей математике, когда я чертовски сложное уравнение принесла решенным в две строчки, а у других оно занимало шесть страниц. Пусть бы сказал спасибо и за две строчки, а то Вова поначалу сразу ответ сказал, еле выбила эти две строчки. Кстати, принесла я это решение курсе на втором, когда была на пятом до препода дошло, как решать уравнение таким способом. А тогда на втором он мне пару влепил, с тех пор делала примеры с помощью брата. Вова решал, а Артур лил воду. Мда, веселое было время.

— У тебя не слишком радостное выражение лица и в том углу валяется сапог, весьма большого размера, точно не твой и сомневаюсь, что женский.

— Все-таки построение фраз у тебя не детское. Тебе точно в садике не скучно? — помогая ему снять рюкзак, поинтересовалась я.

— Да нет, они забавные, а их смекалка поражает. За ними очень любопытно наблюдать. — И почему мне становится жутко, когда он так говорит?

— У меня дилемма, — пожаловалась я.

— Излагай, — согласился Дюша, снимая ботинки.

— Как ты относишься к гостю из другого мира, немного магу, немного оборотню, похожему на здоровую кошку с крылышками и нервно реагирующему на свое имя? — Дюша внимательно посмотрел на меня.

— Не шутка? — на всякий случай уточняет Дюша.

— Нет, сама не рада, что не шутка. Я его боюсь, — уже шёпотом добавляю я.

— Давно он здесь?

— Со вчерашнего дня, — докладываю.

— Хотел бы чего плохого — уже сделал, — сделал вывод Дюша. — Познакомишь?

— Так выбора то нет. Пельмени будешь?

— А что больше ничего нет?

— Нет. Кошак — прожорливый, кормлю на убой, вдруг меня решит съесть с голодухи?

— Валяй, — соглашается Дюша, снимая куртку и одевая тапки.

— Я пойду знакомиться.

— А может... — занервничала я.

— Ты иди пельмени вари. Не съест он меня, не дурак же? — что-то я логику Дюши не улавливаю, но что с них с гениев возьмешь?

Пельмени я сварила, причем столько, сколько в жизни не варила, прошу учесть, что семья у нас большая, особенно, когда все вместе собираемся, но, кажется, даже на такие сборища столько не варила. Все время пока была на кухне, нервно прислушивалась к тому, что творится в комнате. Улавливался только гул, слов не разберешь, но хоть без криков и других неприятностей. Накрыла на стол тоже в рекордные сроки и пошла звать к столу.

Дюша встретил меня таким разгневанным взглядом, что я даже опешила, перевела подозрительный взгляд на кошака и... офигела. Это чудо сидело на диване, завернувшись в простыню, как индианка в паранджу, и был явно чем-то чрезвычайно смущен. Красный как рак, а может жарко просто?

— А чего это вы здесь делаете? — и почему я не удивляюсь, что отвечать ринулся Дюша, хотя его вопль, скорее был вопросом.

— Лена! Почему он в полотенце и на твоем диване?!

— Так он бы почаще в двухсоткилограммового кота превращался, вскоре бы и без сапог остался! Да, кто вообще мог предположить, что у него от валерьянки башню сносит. И вообще, чего я-то оправдываюсь? Не виноватая я! — действительно чего это я? Не я его раздевала, это во-первых, а во-вторых, Дюше то какое дело до этого? О чем он вообще думает? Ему пять, об этом думать рано даже гению, наверно.

— У тебя тут сквозняки вечно, простудится еще, — огрел меня по голове, словно дубиной Дюша. Мда, каждый думает в меру своей испорченности.

— Нет у меня ничего во чтоб этот... гость влез, — огрызнулась я.

— Думаю, что папина одежда ему подойдет, — заявила малявка.

— И как я это должна буду твоему папе объяснять? Привет Вова, у меня тут неожиданный голый мужик в квартире объявился, потому я одолжила у тебя пару брюк и рубашек? Меня, как-то, совершенно не прельщает, узнать ответ на этот вопрос, потому как твой папа точно не обрадуется, а уж какие выводы он из этого сделает?!

— Вернешь еще до его возвращения. Они вернутся послезавтра, если успеют, а могут и через три дня. Так что, успеешь вернуть, а за два дня купишь ему другую одежду.

— Я?! Ему?! Еще и одежду покупать?! Да я с ним на одну еду разорюсь. — Как, ну как я попала в этот кошмар? Дюша мило улыбнулся. Лёня до этого наблюдал за нашей перепалкой, как за мячом в пинг-понге, нерешительно сползал с дивана, все еще завернутый в простыню.

— Да вы..., да ну вас! И вообще, кушать подано, идите жр... ешьте.

— Опять?! — обрадовано изумился Лёня. Нет, чтобы вы не говорили, а это ненормально столько есть. У него точно с метаболизмом беда какая-то. Кто знает, может у всех детей Тиагра и Рисы такая же фигня? Надо будет поинтересоваться поподробнее о его происхождении и о мире. Предупрежден, значит вооружен. Осталось выпытать, что да как в датском королевстве.

Вы думаете, эта скотина не осилила такое количество пельменей? Вы ошибаетесь — осилила. Правда быстрее всего, этот истинный кошак слопал банку сметаны, еле ребенку отхватить успела. Про молоко я вообще молчу, выпил два литра, залпом. Сказал, что вкусно и что ему надо поспать. Мне вот интересно, это нормально, что он так много ест и спит?

— Скажите, пожалуйста, а у вас такая структура организма, которая требует постоянного подпитывания? — Дюшу тоже вопрос заинтересовал. Да, я думаю, любого бы заинтересовал, особенно когда гость, съев две тарелки пельменей начал облизываться на твою. Вот, я не понимаю, когда это чудовище со мной было и ставило меня в неудобное положение и то так не смущалось, а в общение с Дюшей краснеет уже второй раз.

— Нет. Просто при переносе, требуется много энергии. Я израсходовал ее еще больше, так как ваш мир закрытый, словно обнесенный энергетической стеной и пока я искал лазейку, и как через нее пробраться, из меня энергия выкачивалась, плюс переход. А здесь я отдохнуть и восстановится не успел, как в акту перекинулся, а это тоже энергозатраты. — Не все понятно, но на меня-то чего так злобно смотреть? Я его в акту не перекидывала. Он еще благодарен быть должен, я ему новый напиток открыла. Так, что пусть радуется, пока может.

— Мой организм сейчас перерабатывает пищу и преобразует в энергию, этот процесс лучше всего протекает во время сна, так как тогда происходят наименьшие энергозатраты. — выдал Лёня.

— Скажите, а в нашем мире ваши возможности в магии не уменьшились из-за энергетической стены? — все-таки гениальный ребенок.

— По правде говоря, я еще не понял. Возможности в лечебной магии у меня не очень большие, а в вашем мире я только ее и применял, пока. Да и колдовать без энергетического запаса опасно. Так что, выяснения данного вопроса мне хотелось бы отнести на более позднее время. — Когда это Лёня на такой высокий слог перешел? Даже обидно, со мной, взрослым человеком, по-простецки, а с ребенком пяти лет, как с равным. Все я обиделась, и не надо мне напоминать, что Дюша — ребенок необычный, все равно обидно.

— А.... — открыл, было, рот Дюша, но я опередила.

— Все, всем спать, завтра едем к бабушке. — У Дюши упала вилка, а Лёня вцепился в паранджу и так уставился на меня, будто девственница на шейха.

— Кто это? — это Лёня.

— О нет... — простонал уже Дюша. Оно и понятно, у бабушки с Дюшей отношения сложные. Бабушка его не понимает из-за его гениальности, она ему все книжечки с раскрасками и буквари покупает, Дюша у нас с трех лет читает, но бабуле такое осилить сложно. Причем бабушка искренне уверена в том, что Вова сына мучит, чуть ли ни опыты на нем ставит, и каждый раз, когда они начинают что-то изобретать в сарае, придумывая новые виды двигателя на альтернативном топливе, считает, что Вова детство у ребенка отнимает. Только что-то мне подсказывает, что если им двоим предложить во время этих обсуждений попускать воздушного змея, то скорей всего на это согласится Вова, а не Дюша. Ведь змей, совершенно не интересная штука, принцип действия Дюша там знает, может по силе ветра и еще чего-то там вычислить весь полет и конечную точку прилета, так что, ему не интересно, более интересно обсудить с отцом вид нового двигателя. Как я уже говорила, пояснить это бабушке сложно. При всем при этом, хоть они друг-друга не понимают, уживаются и искренне любят, желательно только два-три месяца в год, летом и на даче.

Поскольку стон Дюши в ответе не нуждался, то перешла к разборкам с Лёней.

— Прошу прощения, многоуважаемый Рэн, у вас что же, бабушки не было? — а что, мне интересно.

— Кто это, тот, кого вы так называете? — мда.

— Бабушкой называют маму твоей мамы, — пояснила я.

— А, — содержательный ответ, правда?

— У вас, ее не было? — знаю-знаю, любопытство кошку сгубило, но все же.

— Нет. Я как-то, не задумывался, была ли у моей мамы, мама. — Все он меня убил, одним выстрелом.

— Теплые у вас отношения с мамой.

— Маму лучше по пустякам не беспокоить.

— Не правильно говоришь, — вставил свое слово Дюша. Перевела на него вопросительный взгляд. Ну, что я не так сказала? — Выдаешь неполную информацию, — укорил меня маленький гений. — Бабушка — мать отца или матери, жена деда. В разговорной речи часто просто пожилая женщина, — дополнил Дюша.

— Деда? — недоуменно переспросил Лёня. Нет, ну вот долдон, у них там что, понятия семья совсем не существует? Чего он так удивляется то?

— Дед — родственник внука, внучки по любой линии родства материнской или отцовской, являющийся отцом матери или отца. У внуков и внучек два деда: отец отца и отец матери. Также дедом обычно называют любого пожилого мужчину. Уменьшительно-ласкательное обозначение: "дедушка", "дедуля". Имеет также мистическое значение, связанное с культом почитания родственников, — как по писанному отбарабанил Дюша. Лицо Лёни выражало глубокую работу мозга.

— Поскольку я упомянул жену, думаю, стоит сказать и о ней. Жена, супруга — женщина по отношению к мужчине, состоящему с ней в браке, то есть к мужу. Замужняя девушка — находящаяся за мужем, под защитой мужчины, — продолжал объяснять Дюша, я же с интересом продолжала наблюдать за Лёней. Лицо у Лёни..., кажется, ему впору было кричать: "Помедленней, пожалуйста, я записываю". Может пора заткнуть Дюшу?

— Брак, предположительно, от глагола брать, или брачный союз — регулируемая обществом, в том числе государством, постоянная связь между мужчиной и женщиной. В некоторых странах — также между двумя мужчинами или двумя женщинами, как правило, основанная на личных чувствах и сексуальных отношениях, преследующая цель создания семьи.

Согласно Брокгаузу и Ефрону, это словарь, изданный в 1890-1907 г, "брак, брачный союз — постоянный союз мужчины с женщиной с целью создания семьи и продолжения рода". Люди, состоящие в браке, называются супругами или супружеской парой. Мужчина — муж, женщина — жена. — Ха, видели бы вы сейчас глаза Лёни! Нет, пожалуй, не буду лишать себя удовольствия, пусть Дюша еще поболтает. Надо будет у него, потом выяснить, откуда он столько знает? Не рановато браком интересуется? Как сложно воспитывать гениального ребенка с почти совершенной памятью. Хорошо, его пока хоть подкупить можно, чтоб он кое-что забывал. Например, случай с Сеней, а то бы Диночка меня точно закопала на нашей даче, чтоб клубничка лучше росла. А между тем Дюша продолжал.

— В браке упорядочивается и реализуется естественная потребность людей в продолжении рода, преобразованная социальными условиями и культурой. Именно этим объясняется запрет на близкородственные браки, существующий практически во всём мире, характер этого запрета, однако, различен в разных обществах, — он связан с большой вероятностью получения детьми в таком браке наследственных болезней. Хотя, с другой стороны, браки, в которых детей не может быть ввиду бесплодия одного или обоих супругов, а также браки между глубоко престарелыми мужчинами и женщинами не запрещены, что указывает на более широкую функцию брака, далеко выходящую за рамки продолжения рода.

— Р-рода? — и почему мне кажется, что из всего сказанного Дюшей, этот чудик понял только это слово?

— Дюша, хватит. Не видишь, он уже на закипающий чайник похож. Дай ему информацию переварить, как и пельмени, а то видно эти процессы вместе протекать не могут. Мозгов на все не хватает. — И нечего на меня так смотреть. Я о нем же забочусь и не хамлю, на тупость и узость мышления даже не намекаю. Потому невинно похлопала ресницами.

— Господин Рэн, вы сегодня спите в гостиной, уж извините, но делить свой диван с вами более не собираюсь. Так что пойду, постелю. — Дюшу, пожалуй, у себя положу, все же боязно мне в одной квартире с этим ипостасным. Когда из кухни выходила, Лёня меня таким сумрачным взглядом проводил, что я задумалась. И что он так расстроился? Что спит на другом месте, без меня любимой или испугался оставаться наедине с Дюшой? Что-то подсказывает, что второе. Кажется, кошак боится гениального ребенка! Не повезло ему, с Дюшой ему еще пару дней точно общаться придется.

Вернулась я в разгар спора о каких-то полях и интерполяции с аппроксимацией.

— Уважаемый Илёнтерэнерион, я уважаю, ваши знания и ваш опыт, вы же взрослый человек, но иногда говорите такие глупости! — возмущенно бурчал Дюша. Лёня же смотрел на него стеклянными глазами, прибывая в священном ужасе.

— Все-таки, ты умник, каких поискать, его имя да с первого раза, за одно это тебе можно выдавать Пулитцеровскую премию! — провозгласила я, заходя на кухню. Когда только начала говорить, Лёня посмотрел с надеждой. Видать решил, что явился избавитель от чумы под названием Дюша, но после окончания моей фразы выдал:

— Уважаемая Елена Александровна, уверяю вас, что неспособность правильно произнести мое имя является только вашей особенностью. — Так, либо я чего-то не понимаю или меня сейчас оскорбили? — Между прочим, меня так назвала моя, по-вашему, будет бабушка со стороны отца.

— Ну, я и говорю, не везет вам с бабушками, — оскалилась я.

— Не жалуюсь, — огрызнулся Лёня. Может, хватит его дразнить, а то действительно рассердится еще, как его успокаивать?

— Кстати, я хотел поинтересоваться, уважаемый э-э-э... — промямлил Леня, вопросительно смотря на Дюшу.

— Андрей, но можно просто Дюша — я привык, моей семье бесполезно объяснять всю неправильность и невозможность такого сокращения моего имени, так что я считаю это прозвищем, тем более все меня так и зовут. Даже в садике прижилось, — последними словами Дюша явно жаловался.

— Пожалуй, я все же буду звать Андреем, с вашего позволения, — отозвался Лёня.

— Так вот, собственно вопрос. Ваше прогрессивное мышление, оно является естественным для всех людей вашего мира и вот такие, — тычок в мою сторону, — всего лишь исключение из правил? — ответ Дюши я не слушала. Меня только что оскорбили? Ну, наглая кошара, да я тебя... Хотелось треснуть сковородой по этой наглой морде от всей своей большой души. Тем более, что благодаря этой неблагодарной скотине мне уже третий раз придется мыть посуду. Они с Дюшей отыскали печенье, открыли банку с вареньем (иногда есть преимущества от собственной дачи), которую почти прикончили. Я с ними точно разорюсь! Чашки никто и не думал мыть, вместе с розеточками под варенье, только непонятно, зачем они еще две тарелки испачкали и чем? В общем, я была готова взорваться, но вдруг вспомнила куда, а точнее, к кому мы завтра едем и желание отпало. Ничего, кошак дранный, ты скоро познакомишься с моей бабушкой. Посмотрим, как ты ее перенесешь и к каким типам мыслящих отнесешь. Я уж тебя от нее спасать не стану. Сам выкручивайся. Потому нежно улыбнулась этой скотине, от чего лицо у Лёни вытянулось, и отправилась звонить на работу, надо же предупредить, что я заболела. Отпуск мне точно никто не даст, в разгар работы и большого заказа. Только, что врать?

— Дюш, назови мне болезнь, такую, чтоб неделю на работу не ходить. — Дюша назвал, потом повторил еще раз, потом старательно вывел на бумажке, откуда я, хрипя и непрерывно кашляя, читала названия шефу. Шеф почему-то испугался, велел ни в коем случай на работу не выходить, причем можно месяц, он мне отпуск задним числом выпишет. И что это он такой подозрительно добрый? То никакого отпуска не допросишься, то нате, сам предлагает. Пожалуй, надо будет поинтересоваться у Дюши, что же это за болезнь такая? Терзают меня смутные сомнения в правильности действий.

На следующий день, я чувствовала себя мамашей на прогулке с дитем. Нет, тем ребенком был естественно не Дюша. Дитятей был Лёня, с совершенно детской непосредственностью, интересующийся всем и вся, что видит. Я старательно прятала лицо, поглубже надевая капюшон, на нас уже подозрительно косились. С утра я сбегала на квартиру к сестре вместе с Дюшой, пока кошак спал. Все-таки оставлять ребенка с чудищем не хотелось. Там мы быстро подобрали ему одежду в соответствии с апрельской погодой. Так что теперь Лёня щеголял в своих сапогах, черных джинсах, толстом темно — синем свитере и ветровке. Вот и топал рядом с вполне приличными нами: мной и Дюшой, этот метр восемьдесят пять с взглядом маньяка. Интерес он проявлял ко всему, честное слово, думала, что при виде машины у него случится инфаркт, но Дюша взял на себя объяснения и втолковал Лёне принцип действия автомобиля. И что думаете, проблем стало меньше? Как бы ни так. Сначала он заартачился на входе в автобус. Еле запихали, ну не пешком же шесть остановок до бабушкиного дома идти? А как на нас пассажиры смотрели вместе с кондуктором!

— А он у вас чего? Больной что-ли? — пробасила кондукторша.

— О, да вы понимаете, он иностранец, приехал к нам лечить редкую болезнь, которая вызывает страх буквально перед всем, — короче я завралась. Вещала я еще минут десять и еще бы продолжала, если бы не Дюша который дернул меня за руку. Только я во вкус вошла; оказывается, для счастья мне все это время не хватало аудитории, столь внимательно, буквально ловя каждое слово, слушающих, еще бы понедельник, одиннадцать, полупустой автобус и пассажиры сплошь бабушки. Недовольно глянула на Дюшу, что такое, последнее время мне и так не везет, так и тут покайфовать не дают. Дюша повел глазами на Лёню. Мда, кто же знал, что эту скотину укачивает. Как я это поняла? Нежно зеленый цвет лица, прикрытые глаза, нервно сжатые в кулаки руки и нервно дергающийся кадык. Жалостливо поплакалась кассирше, что вот бедного даже обычная поездка до дрожи в коленях доводит, страшно ему постоянно. Ой, чувствую, когда Лёня в себя придет он мне еще это вранье припомнит. А вот кондукторша прониклась, с иностранца денег не взяла, так что мы сэкономили.

— Рэн, а Рэн, а что это вы мне сразу не сообщили, что у вас морская болезнь? Я бы вам таблеточку от укачивания купила. — Хотя, навряд ли, кто их детей Тиагра и Рисы знает, вдруг она на него ненормально подействует?

— Откуда мне знать? — простонал Лёня, расползаясь по скамейке, куда мы с Дюшей его еле сгрузили с автобуса. — Я никогда не плавал. Зачем мне? Я же летаю.

— Вот это-то и странно. Я слышала, что у птиц внутренне ухо устойчиво, а тебя что и во время полета мутит? — интересуюсь.

— Слушай, уважаемая как там тебя, не знаю я не про какое ухо, — рявкнул Лёня. Натуральный мужик, чуть плохо стало, сразу раздражительность проявляется. Сейчас еще и плакаться начнет, как ему плохо и какими тяжелыми испытаниями полна его жизнь после встречи со мной.

— В преддверии и полукружных каналах внутреннего уха расположен рецепторный аппарат вестибулярного или статокинетического анализатора. Укачивание обусловлено излишней чувствительностью или чрезмерным раздражением вестибулярного аппарата, отвечающего за равновесие и расположенного внутри черепа во внутреннем ухе, — выдала ходячая энциклопедия. Я посмотрела в бессмысленное лицо Лёни.

— Ты знаешь. Сомневаюсь, что он понял, хоть слово из сказанного тобой.

— Хватит выставлять меня идиотом! Я все прекрасно понимаю, не дурак! — зарычал Лёня.

— Дурак — не дурак, а теперь нам пешком еще топать и топать и все благодаря тебе! По этим дурацким лужам. И если я промочу ноги, то это будет исключительно ваша вина, многоуважаемый Рэн.

— Да я вообще не собирался к вашей бабушке. Что я там забыл? Лучше я прямо сейчас пойду искать Вальте. — Ну, и он утверждает, что не дурак?

— Интересно, где и как искать собираешься? Иди — иди. Не удивляйся только, что от тебя люди шарахаться начнут, кто-то попытается ограбить и если чего заберут в ментовку, а поскольку ты так просто не сдашься и укокошишь сколько то из них, натравят ОМОН, сомневаюсь, что ты от автоматной очереди сможешь, увернуться. — Все я зла, просто в бешенстве. Да пусть катится колбаской по первой Спасской. Достал, что я с ним как с ребенком нянькаюсь?

— Лена утрирует, но и вы не правы. Вы еще слишком мало знаете о нашем мире, о возможностях людей, которые его населяют. Первым пунктом в вашей теперешней ситуации должен быть сбор информации, что, как мне казалось, вы до этого и делали. — Ха, кошак получил нокаут. Обиделся, признал, что не прав, но надулся как маленький, пришлось мороженое покупать. Зато морда сразу довольная стала, как и положено довольному кошаку. У меня, глядя на него, мурашки побежали. Апрель, вон кое-где еще снег лежит, а эти два мороженое за обе щеки уплетают. Боже, сделай так, чтоб Дюша не заболел, а то Динка меня точно прикопает. Просто у Дюши есть слабость, мороженое, которое ему не слишком часто есть приходится. Почему? Оно не слишком-то и полезно, это во-первых, а во-вторых, в семье Диночки и Вовы, мороженое не едят из-за Маришки, старшей дочери. Она певица, в хоре надрывается, сейчас на гастролях, вот ей то мороженное и нельзя, дабы голос сохранить, а чтоб бедного ребенка не соблазнять лакомством, вся семья дружно от него отказалось, естественно только на то время пока Маришка дома. Стоит ей на гастроли уехать и все семейство закупает по ведерочку втихаря.

Так что эти двое тащились позади. Лёня периодически чем-то интересовался, а Дюша читал ему об этом лекции. Лепота, ко мне хоть не пристает и то хлеб. Вот только топая впереди, я все больше жалела, что так легко оделась. Да и кто мог предположить, что я пешком так долго ходить буду. Эх, хоть бы шарфик с утра намотала, а так чувствую — простыну.

К дому бабушки я пришла злая и с мокрыми ногами. Чуть позади топали Лёня с Дюшой на руках, рядом с парадной была здоровая лужа, в которой Дюша мог утонуть, вот и сидел на руках, что-то оживленно говоря. И когда у нас дворы и дороги в порядок приведут? Бабуськи у парадной проводили нас умиленными глазами.

— Какая семья прошла красивая, а мальчишка явно в папу, — провозгласила одна, в красном беретике.

— Да это вроде Лена была, Степановны внучка, — прокряхтела вторая.

— Дак, давно пора уже, брат с сестрой-то давно уже семьями обзавелись, а она все одна. — Фигею я от осведомленности бабушек. Никакой шпион лучше информацию не достанет. Еще немного и внуками обзаведусь, вот и замуж уже отдали и ребенка приписали.

— Лен..., Елена Александровна, а что это они сейчас говорили? — тихим шепотом поинтересовался заходящий следом в парадную Лёня.

— А это, многоуважаемый Рэн, они меня замуж выдали, а я и не в курсе. — Пропыхтела я, поднимаясь по лестнице.

— Кто муж? — удивился Лёня.

— Дак, вы Рэн и есть.

-Что?! — раненным зверем взвыл Лёня. Оно и понятно, недаром Дюша ему так много об институте брака рассказывал. Видать впечатлился.

Сдерживая хохот, позвонила в квартиру. Позади Дюша читал лекцию Лене о слухах, что это такое и с чем их едят. Вроде успокоился. Дверь распахнулась. Бабуля, в нежно бирюзовых брюках и такой же нежно бирюзовой летящей тунике и... с сигарой в зубах?!

— С добрым днем, дорогая. — Приглядевшись, убедилась в том, что сигара не зажжена.

— Бабуль, ты с каких пор курить начала?!

— А, это мы с Михайловной на слабо, — мечтательно улыбнулась бабуля. Увижу в следующий раз Тошку — прибью. Милый старший сын моего братца, в один прекрасный день научил бабушку играть в эту простую и незамысловатую игру, которую сам же и придумал. Теперь, играя в любую игру, будь это шашки, карты или домино, бабуля заканчивала словами 'А слабо...', дальше шла очередная ее выдумка, а фантазия у бабули... Теперь с ней редко кто играл, она не отказывалась, когда проигрывала, выполнять условия, но чаще она, все же, выигрывала. Через некоторое время наивно соглашались с ней поиграть только правнуки, да лучшая пожизненная подруга Михайловна, точнее Лидия Михайловна Усупова, правда, она всегда говорила, что Юсупова и принадлежит к тому самому роду, а еще, что она актриса. Может быть, когда-то и была, причем работала в самом неизвестном театре. Да я вообще сомневаюсь, что она может роль выучить, ну или могла; кажется, играть она может, только ей же выдуманные роли. Лидия Михайловна вообще человек удивительный, детскую наивность сохранила в свои восемьдесят три. Помнится, как-то приехала она к нам на дачу погостить, на пару дней, удивительным образом, растянувшимся на пару месяцев. Единственный плюс был в том, что она как никто могла занять бабулю и отвлечь ее от огорода, на котором бабуля чувствовала себя как генерал на поле боя. Причем вся ее семья была армией, мама, почему-то, всегда была кем-то вроде полковника, потому грязной работой не занималась, а командовала войском, точнее парой рядовых, в которых вписывала своих детей, ну и меня, конечно. Противником естественно были сорняки, не вспаханная земля и не политые овощи. Страшный враг я вам скажу. Выматывал нашу армию до положения не стояния. Но вот когда не было на поле боя бабули — Кутузова, то все расслаблялись, вытаскивались раскладушки, накрывался большой круглый стол, все пили чай и жмурились на солнце от счастья. Но, как я уже сказала, это был единственный плюс от приезда Михайловны, в другое время она доставала всех похлеще бабушки, а уж ее вездесущий нос совался туда, куда не следовало сотни раз!

Помнится, бабуле врач посоветовал есть киви для лучшей работы желудка. Папа не стал экономить, купил до фига, но как они оказались в темном пакете на веранде — я не помню. Помню, что тогда был первый день, точнее вечер, когда Михайловна столь неожиданно нагрянула к нам. Поспела как раз к ужину, на который матушка приготовила свое фирменное блюдо — пюре, такого вы не пробовали нигде, секрет знает только матушка. Вот и Михайловне понравилось, нахваливала весь вечер. Что ее понесло на веранду, на ночь глядя — не знаю, что ее потянуло заглянуть в пакет — и подавно. Крик раздался душераздирающий, проснулось все семейство, кто в чем был прибежали туда. Лидия Михайловна полулежала на диване, держась за сердце и тихо стона. На вопрос бабули, которая была очень зла, будить ее действительно не стоит, да еще и грозна, в бигудях, с перчатками на руках, которые она надевает на ночь, предварительно намазав руки увлажняющим кремом, и видимо с испугу схваченной кочергой:

-Что случилось?

— Потравили, изверги! — вскричала несчастная, прижимая ладонь ко лбу. М-да, если она и раньше так играла, удивительно, как ее из театра не выгнали? У нас дачный алкаш Петька и то правдоподобней трезвым притворяется, стоя на карачках.

— Ты что с ума сошла? — заорала бабуля, потрясая кочергой. — Кому ты нужна, чтоб тебя еще травить? Яд тратить. Сама скоро помрешь! — добрая у меня бабушка, да?

— А это тогда что? — вопросила Лидия Михайловна, тыкая на пакет. Мы дружно склонились над пакетом.

— Киви, — хором исполнили дети. Правильно пожилой человек задал вопрос, вот они и ответили. Михайловна подскочила, как ужаленная.

— Киви? Это что новый сорт картошки? — немая сцена длилась долго. Все активно напрягали не до конца проснувшиеся мозги, чтобы понять, причем тут картошка?!

— Залезла в пакет, там она — волосатая! Гадость какая. Да я только посмотреть хотела какая у вас картошка! Мне Саша сказал, что она на веранде в темном пакете! Я туда руку, а она — волосатая! Мутагенная! — вещала Михайловна.

— Совсем из ума выжила! Ты б хоть пощупала! Да разве картошка такой бывает?! — заорала бабуля. Вид у нее был грозный, и эти белые перчатки с зажатой в них кочергой... Так что бабушку лучше не злить. Ладно, нравятся ей эти игры с горе актрисой и ладно. На здоровье.

— На слабо? И в чем же на этот раз слабо?

— Тот, кто проиграет, должен будет выкурить сигару, хотя бы до половины, — жизнерадостно отозвалась бабуля, перевела взгляд мне за спину и, отступая, дала мне пройти.

— Бабуль, а не поздновато ты к курению пристращаешься? — проходя в квартиру, пробормотала я.

— Намекаешь, что мне жить и так недолго осталось? — с подозрением вглядываясь в лицо подошедшего Лени, поинтересовалась бабуля.

— Типун тебе на язык. Просто изумляюсь вашему энтузиазму, на старости лет потравиться сигаретным дымом.

— В жизни надо успеть попробовать все, — прогремела бабуля, еще ближе всматриваясь в лицо Лёни. Смотрелась забавно, бабуля ростом с меня, да и выражение лица Лёни, напряженно — настороженное, тоже смотрелось забавно.

— Что-то я Вову совсем не узнаю, на курорт что ли ездил, загорел так? Вроде и похудел, осунулся... — чуть о порог не споткнулась. Бабулю ввел в заблуждение Дюша на руках у Лёни?

— И не узнаешь, — поспешно успокоила я. Благодаря чему и удостоилась подозрительно взгляда. — Это не Вова.... — договорить я не успела, опередила Михайловна, появившаяся из гостиной, как всегда, наверно, подслушивала и не утерпела. В зубах, как и у бабули, зажата сигарета, в руках веер карт. Понятно, в дурака резались.

— Леночка, ты привела жениха, с бабушкой познакомить? — счастливо вскрикнула она... Лицо бабули разгладилось и подобрело, Лёня чуть Дюшу не уронил, хорошо, гениальный ребенок сам держался за его шею, ну а у меня, наверно, выражение лица было как недавно у соседа, которому я в лоб заехала, точнее, глаза как у дохлой рыбы и выражение лица как у дебилки.

— Э-э-э, — глубокомысленно изрекла я.

— И-и-и??!!! — столь же глубокомысленно выдал Лёня.

— Хих! — прохихикал Дюша.

— Здорово! — возвестила бабушка. — Наконец-то, когда будут правнуки?

— На свадьбу-то пригласите? — Вставила свое мадам длинный язык. Лёня побледнел, потом начал краснеть.

— Нет. Не позову, — обиженный взгляд мне был ответом.

— Я ж тебя с самого детства знаю, такой крошкой милой была, а вон выросла... — всхлипнула Михайловна, поднеся к глазам невесть как взявшийся в руках платок.

— А мы с ним свадьбу играть не собираемся, вот и не приглашаю! — поспешила я остановить слезоразлив. Слезоразлив прекратила, и мне достался подзатыльник от бабули.

— Я не признаю гражданских браков. Не потерплю! — прогремела она. Лёня — позеленел. Дюша весь красный, ржет зараза в кулаки, вот и покраснел от натуги.

— Да я его вообще не знаю! — и тишина. Синий Лёня рядом, может его Дюша, слишком крепко в объятьях сжал? Бабуля удивленно перевела взгляд на Дюшу, догадалась надеть очки, что болтались на цепочки.

— Это мой правнук. Что тогда он делает на руках совершенно незнакомого мужчины?

— А-а-а! Это вымогатель! Маньяк! Выкуп требует за ребенка. Извращенец! Милиция!!!! — прибью я когда-нибудь эту кошелку старую, честно слово. Наверху открылась дверь.

— Что? Что-то случилось! Милицию? — вот мне интересно, почему, когда я вопила 'Пожар', то мне сразу не откликнулись?

— Не надо! — проорала я.

— Бабуля, это мой знакомый, но не жених, просто он первый раз в нашем городе. Я обещала ему его показать, приехал издалека. Просто, я его знаю, но не настолько, чтоб за него замуж выходить. Теперь я доступно выразилась? — на одном дыхании протараторила я.

— А вы откуда будете? — тут же влезла Михайловна. Естественно, я опередила Лёню, а то сейчас еще действительно скажет откуда он.

— Он приехал из Австралии, русский знает, но совершенно не ориентируется в нашей жизни, — поспешно отозвалась я.

— А это где же страна такая. — Михайловна как всегда в своем репертуаре, впрочем, ей положено как актрисе, наверно.

— Это далеко, — отмахнулась я, объяснять долго придется.

— Тебе так трудно пояснить что-то старой больной женщине? — возмутилась Лидия Михайловна. — Я же не совсем темная, бывала и в Париже! — гениальное заявление, то есть если ты был в Париже, то автоматически подкован во всем?

— Михайловна, ты не в Париже была, а в деревне Пирожково, — возмутилась бабуля. — Кстати у меня пирожки с капустой и ватрушки с творогом. Будете? — дурацкий вопрос, когда это кто-то из нас отказывался от пирожков? Правильно, попробуй — откажись. Смерть покажется благом. Слава Богу, что пирожки у бабули вкусные, только есть их постоянно иной раз надоедает.

— А представить?! — возмутилась Лидия Михайловна. Явно еще обиженная на всех и все, вот только желание познакомиться с иностранцем было больше обиды на наше невнимание. Ответить я не успела. Лёня поставил ребенка на пол, совершил элегантный поклон и выдал.

— Илёнтерэнерион де Грец Авера де Шлодт — мне кажется или его имечко стало еще длиннее и не выговариваемее? А еще меня очень волновал вопрос, он дурак? Или все же притворяется?

— А ты говорила, русский знает. Чего он хоть сказал? — вопросила бабуля.

— Он сказал, — прорычала я. — Что его зовут Рэн, что он счастлив познакомиться со столь очаровательными женщинами. — Лёню слегка перекосило, но, наткнувшись на мой свирепый взгляд, он мудро промолчал. После чего я представила ему бабулю и Михайловну, предоставив Дюше объяснять, что такое отчество.

В дурака таки продула Лидия Михайловна, так что давится дымом — пришлось ей, правда, на нее сигара подействовала странно, во-первых, Лидия Михайловна начала вести себя как пьяная, а во-вторых, икать через слово, дым из нее так выходит что ли?

Что бы Лёня особо много про себя не рассказывал, подвинула к нему пирожки, кои он и хомячил, аки хомяк, запивая все молоком.

— Наш... ик... человек... ик. Вкусно...ик?

— Мда...хрм...хрм...

В общем, они друг друга стоили. Пока эти двое столь мило наслаждались беседой друг с другом, бабуля решила поболтать с Дюшей.

— А как мой самый маленький поживает? Так подрос. Такой хорошенький. Я тебе раскраску новую купила.

— Допускаю, что являюсь самым маленьким по возрасту и росту в нашей большой семье, но считаю так же нужным уточнить, что по уму и разумности поступков превосхожу некоторых из наших, — отозвался Дюша, крутя в руках аляповато розовую книжку-раскраску.

— Тебе книжечка не понравилась? — не догнала бабуля мысль Дюши. Дюша с грустью посмотрел на поросенка, изображенного на книжке.

— Считаю такую соразмерность конечностей, головы и пятачка не допустимой для свиньи, она бы упала под тяжестью своей головы.

— Так это свинья! А я старая думала, что бегемот. Ай, какой глазастый мальчуган. А я тебе еще пазлы купила, — радостно продолжала бабуля. Дюша посветлел, что-что, а пазлы он любил — это вызов для его ума. Ну, те, в которых более тысячи пазлов и желательно собирать обратной стороной, там, где картинки нет, вот тогда да. Настоящий вызов.

— Вот только сложные были. Мне продавец сказал, что тебе будет трудно такое собрать. — Дюша оживился. Как я говорила, трудное он любит. Вот только терзают меня смутные сомнения...

— Вот! — торжественно возвестила бабуля, вынимая коробочку пазлов с сиротливой надписью сто двадцать штук, кажется, на ней был нарисован баран. Как я уже говорила, бабуля и Дюша друг друга понимают плохо. — Там написано с шести, но раз ты у нас умненький, то соберешь. — Да, бабуля в Дюшу верит на своем уровне, его уровень ей не постичь.

— А...ик...откуда...ик...Леночку...ик...знаете? — вопросила Михайловна.

— М-м-м, — мудро промычал Леня в кружку.

— По Интернету познакомились. — А что, сразу отметается куча вопросов, ибо ни бабуля, ни Михайловна, ни бум-бум в высоких технологиях. Они с пультом от телевизора и телефонной трубкой две недели разбирались, до сих пор их путают, при мне как-то Михайловна отвечала на звонок телефона, активно прикладывая к уху пульт от телевизора.

— Бабуль я за документами, — перевела я разговор, а то еще увлекутся.

— Да-да, Татьяна мне уже звонила, вон они в папочке лежат. — Я счастливо улыбнулась, значит, забираем документы и до дома!

— И не делай такое довольное лицо. Ты что, не рада видеть бабушку? Мы с тобой пять месяцев не виделись, с моего дня рождения. Я как не приеду, ты вечно где-то шляешься. Так что, будь добра побудь хоть немного! — прогремела бабуля. — А то взяла моду, как ни приеду, ты вечно на свиданках, а толку все нет.

— Какие свиданки?! Я на работе в это время бываю.

— Как же, как же, — обиженно надулась бабушка.

— Ты не забывай, что обычно приезжаешь в будний день, к часу дня! Все нормальные люди в это время работают!

— Да, но Танечка всегда дома!

— Мама не работает. Она уже пять лет, как домохозяйка, Диночке и Артуру с детьми помогает! Чего ей дома то не быть?

— Но с Диночкой и Артуром я виделась!

— У Диночки ненормированный рабочий день, а Артур тогда отгул взял!

— Вот и ты бы могла отгул взять, чтоб с бабушкой встретиться. Но у тебя же свиданья!

— У меня тогда завал на работе был. И вообще причем тут свиданья?

— Вот и я говорю, что тебе не должно быть никакого дела до свиданий, хотя бы сегодня! — все, моя голова лопнула. Не понимаю, о чем она?

— Ты меня, когда со своим молодым человеком познакомишь?

— С кем?

— Мне Танечка говорила, что ты встречаешься с неким молодым человеком, ей он очень понравился. — Ага, судя по всему, это она про Сеню. Не понимаю, что они меня так активно замуж пытаются выдать? Мало внуков? Еще охота? Чтоб еще больше всяких обязанностей накопилось. Да и не такая я и старая, прямо, даже скажем, что совсем не старая, чтоб меня так активно к узам Гименея толкать.

— И не познакомит, — отозвался Дюша, пытаясь увернутся от пирожка, который ему Михайловна пыталась сунуть в рот. — Она его в тюрьму засадила... — Михайловна воспользовалась моментом, и пирожок оказался во рту, не позволив Дюше закончить. И тишина. Михайловна и бабуля смотрели на меня круглыми глазами.

— С кем же ты связалась? С бандитом? — спросила бабуля, оседая на диван.

— Ик... жуть... ик... — добавила Михайловна. Самым спокойным был Лёня, он спокойно сидел, откинувшись на диване и потягивая чай (он же лопнет, столько молока выдуть, а теперь за чай взяться!) с любопытством рассматривая комедию, что сейчас происходила на его глазах.

— Да не бандит он, — прожевал Дюша. — Его в тот же день отпустили, он просто не смог простить такой шутки Лены. — Лучше бы он жевать продолжал.

— Ты что, так пошутила?! — изумилась бабуля.

— Ик?! — Что-то я себя плохо чувствую, прямо виноватой, особенно сейчас, глядя в возмущенные бабушкины глаза.

— Да мы уже помирились... — попыталась я оправдаться.

— Ну?! — наклонилась вперед бабуля.

— Ик! — поддержала Михайловна.

— Но тут появился он! — ну правильно, ткнула я в Лёню, он же действительно виноват. Если бы он не появился я, быть может, и простила Сеню. Леня офигело повел головой, когда на него дружно все уставились. У бабули был взгляд прокурора, у Дюши любопытство так и вылезало из орбит, ну а у Михайловны был взгляд, не подающийся описанию, пожалуй, блуждающий — будет ближе всего к истине.

— Прошу прощения?! — прищурился Лёня на меня.

— Сам виноват, не фиг спать на моем диване. — Зря я это сказала. Бабуля схватилась за сердце. Михайловна выронила пирожок, Леня недоуменно захлопал глазами, ну и длинные же у него ресницы, а если не приглядываться — и не заметишь.

— Что?! — грозный рык принадлежал бабуле.

— Ик..., а говорила... ик... знакомый... ик.

Пришлось все объяснять, естественно, умалчивая о таких подробностях как встреченный мной маньяк (до сих пор озноб при воспоминании об этом ужасе), а так же о перекидывании Лёни в кошака неизвестной породы. Таким образом, получалось, что Лёня после долгого перелета из Австралии остановился у меня, заснул на моем диване в то время, когда зашел Сеня просить прощения. Сеня из-за своей горячности и ревности (никогда у него такой черты раньше не замечала) ушел, хлопнув дверью. Так мы и расстались. Все это я рассказывала, минут десять вплетая разные несущественные подробности (каких и в помине не было), так что рассказ получился таким душещипательным, что я сама под конец чуть не рыдала.

— Как нехорошо получилось, — процедила бабушка, зло глядя на Лёню. Правильно, во всем он и виноват, пусть отвечает. Он и ответил по полной. Так я давно не наслаждалась. Леню усадили играть в карты! Дюша быстро и четко рассказал о правилах игры. Так что Бабуля оторвалась по полной, ведь про свою любимую игру на слабо она не забыла. А поскольку еще до начала договорились играть честно и Лёня дал честное благородное, то... Чего он только не делал. Жестоко, конечно, все-таки, что бабуля, что Михайловна давно играют. Дюша вообще в этом плане монстр, просчитывает все карты и всегда в выигрыше, может в казино с ним сходить? Озолочусь. Нет, мы, конечно, тоже проигрывали, но по сравнению с Лёней, меньше, да и задания нам давали несравнимо легче. Бабушка твердо решила отомстить за утраченное по вине Лёни внучкино счастье. Так что, быть акробатом, жонглером и мойщиком посуды было самым легким. Трудней всего Лёне далось кукареканье из-под стола. Кажется, его гордость скончалась в страшных судорогах... Ближе к девяти, когда были съедены все пирожки, я решила, что пора отчаливать, кажется, меня и так будут убивать с особой жестокостью, не будем усугублять, а то Михайловна завела разговор о поцелуях на слабо... К чему бы это? Хотя, посмотреть, как Лёня будет целовать Михайловну... Нет, я помру от смеха, а потом меня убьет Лёня.

Пока мы собирались, Дюша заснул на диване. Бабуля умиленно посмотрела на мальчика.

— Не буди. Пусть у меня поспит, завтра заберешь, после того как с дачи приедешь. — Решив, что это будет очень благоразумно — согласилась. Так, что уходили мы вдвоем с Лёней.

— Не нравится он мне, — напоследок заявила бабуля. — Все иностранцы никогда и ничего не делают просто так. Так что будь осторожна. — Ой, бабуля, ты даже не представляешь, как ты права. Сама, иногда, его боюсь. Сейчас он белый и пушистый, позволяет над собой шутить и издеваться, но сколько будет длиться это хорошее настроение? Иной раз глаза выдают его, не такой он простой, не такой недотепа, каким хочет казаться.

Проводили Михайловну на этаж ниже и начали спускаться пешком, как и поднимались, ибо лифт не работает.

— Слушай. Давно хотела спросить, а что ты так удивлялся, когда тебе Дюша о браке и жене рассказывал? Ты же сам жениться собирался. Вот невесту прибыл искать. — На мое удивление Лёня пока не пытался разобраться со мной за прошедший вечер и за бабулины издевательства над ним. А что я? Я ничего. Подумаешь, заставила его в бабушкиной юбке и блузке пощеголять, когда он мне проиграл, такая лапа получилась, странно, что еще жива. Он вообще заметил, что я к нему на 'ты'?

— У нас все иначе. В вашем браке много обязательств. Мы же заключаем союз ради продления рода. Для большего он нам не нужен.

— То есть? Э-э-э, сделал дело и гуляй смело? Так что ли?

— Да, как только родился ребенок, заключившие союз могут делать все, что им заблагорассудится. Полная свобода и никаких обязательств.

— И так везде? В вашем мире? — пожалуй, лучше все же на 'вы', не будем подпускать его слишком близко, и будем держать дистанцию.

— Нет, у людей по-другому, поэтому они не слишком нас любят. Точнее ненавидят и боятся. Мы — другие.

— А мы это...?

— Дети Тиагра и Рисы. — Исчерпывающе. Не хотела бы я быть на месте его невесты.

— А ваш друг, он тоже сын Тиагра и Рисы? — а что, давно хотела спросить.

— Да, но... — что-то мне не нравится эта пауза.

— Что но?

— У него сложности с акту, поэтому он считает себя ближе к человеку и ведет соответствующий образ жизни, должно быть, поэтому моя невеста с ним и сбежала, он разделяет ее взгляды на жизнь связанных, как и все люди.

— То есть как? Твоя невеста не дочь Тиагра и Рисы? — чуть с лестницы не покатилась от неожиданности. А как иначе. Он же так гордится своим происхождением и при этом связывает себя с кем-то, не принадлежащим к этой расе

— Естественно, она человек! В природе не существует дочерей Тиагра и Рисы! Есть только сыны, в браке всегда рождаются только мальчики, а если рождаются девочки, то они обычные, не владеют ни магией, ни крыльями, не являются акту. — Потрясающе. Теперь понятно из-за чего невеста удрала. Всю жизнь прожить, видя, как живут обычные люди, зная, что суждена в жены существу, для которого чужда верность и любовь?

— У вас что, не случалось такого, чтобы сын Тиагра и Рисы влюбился в свою жену? — ленивое пожатие плечами, мне было ответом.

— То есть ваши родители разбежались, как только вы родились?

— Да. Каждый из них живет своей жизнью. — Потрясающе.

— А один, наверно, все же нашелся, — задумчиво добавил Лёня.

— Кто?

— Вальте, — отрывисто бросил Леня, выходя на улицу. Ладно, ему явно не хочется об этом говорить. Хотя мне теперь искренне жаль и Вальте, и невесту этого чудовища. Я бы тоже сбежала от такой участи.

— Ну и как нам теперь до дома добираться? — я с грустью смотрела на темное небо, будь Лёня нормальным, я бы вызвала такси, но Лёня нормальным не был. Может ему пакетик в руки и вперед на покорение транспортных средств? Представила себе эту дорогу. Кошмар. Все пирожки, да обратно? Понадобится мешок размером с холодильник. Ну и мне тогда тоже, нервы у меня слабые, впечатлительность опять же... Нет, такси отпадает. И что? Тащиться шесть остановок? Нет, я конечно согласна, что на ночь полезны длительные прогулки, говорят, спится после них лучше, хотя, судя по моему непрерывному зеванию, спать и так буду как убитая.

— Пешком, — предложил Лёня.

— Всю жизнь мечтала романтично прогуляться с мужчиной по городу, держась за руки и встречая рассвет. — Лёня споткнулся.

— Но, знаете, никогда не представляла вас в этой роли, и прогулку представляла по центру города, глядя на мосты, а не на помойки спальных районов и уж точно не по лужам! — добавила я. Кажется, Лёня выдохнул с облегчением. Не поняла, что это его так пугает? Вроде не настолько страшная перспектива.

— А у вас только автомобили из доступных средств передвижения? — что-то больно много он с Дюшей общался.

— Нет... — стоп. А это мысль. — Стой здесь, я сейчас вернусь. — Через пятнадцать минут я уже вернулась, да не одна, а с велосипедом. Каких трудов мне стоило уговорить Михайловну отдать это чудо техники, которое осталось у нее на балконе, вела она себя так, будто я у нее лучшего друга отбираю, а ведь пока не попросила — не нужен был. Велосипед принадлежал ее внуку лет десять назад, точнее, десять лет назад он еще на нем катался, а вот какого года это чудо, даже предположить боюсь. Носил он гордое название "Зич", я еле спустила его с лестницы, тяжелая зараза. Главное было другое, он, конечно, проржавел, но выглядел достаточно крепко, и меня больше волновали колеса и состояние звезд и цепи, их, естественно, никто не смазывал все то время, что это чудо техники стояло на балконе; хорошо, что балкон застеклен.

— Что это? — изумился Леня, с интересом разглядывая велик.

— А это, мой милый друг, наше новое транспортное средство, на котором вы меня до дома и повезете, — торжественно возвестила я, пихая ему в руки насос. Да, я и об этом позаботилась, и даже смазку для цепи стырила из бабусиной швейной машинки. Ай да я!

— И как на нем передвигаться? — Лёня еще более подозрительно уставился на велик.

— Вы сначала колеса накачайте. — Еще через пару минут, накачав колеса, настоящее чудо, что они пока не лопнули и за такое долгое время не прохудились, и смазав цепь, начала учить Лёню великой премудрости катания на велосипеде. Вот, а говорят, чудес не бывает. Со мной вон, чудо за чудом. Эх, забыла у бабушки спросить, может наш род проклят? Или только мне так везет? С горем пополам, но я это сделала, в смысле научила, Лёня был на седьмом небе от счастья, когда проехал и не упал тридцать метров. Прогресс! Он даже согласился, что ради этого момента можно и упасть пару раз. Не будем уточнять, что пару раз сложились раз в пятнадцать, матов было сложено раз в двадцать больше, правда, матерился на своем, если не знать что орет, очень даже мелодично получается. Проходящая мимо бабушка, так вообще решила, что Лёня представления дает, ага песня горя, сидя у подъезда, потирая ушибленные бока, в ногах старый велик и мат, как песня. Свою десятку от бабули он таки получил, но, увы, не оценил.

Перекрестившись пару раз, я уселась на шаткий багажник, что поделать, буду багажом, а то на раме, хоть и романтично, но с Лёней травмоопаснее. Тому, как мы ехали, обзавидывался, разве что, двухлетний ребенок, который на велике еще в принципе кататься не умеет. Жаль, а я так верила в свои способности педагога... После того, как мы въехали в пару луж и застряли Лёня весь вымок. Я успевала соскакивать, правда, ноги все равно промочила. А как мы чуть не сбили дедулю, прогуливающегося с собачкой... Нет, со стороны, наверно, смешно: только дед сворачивает с территории нашего движения, как у Лёни что-то переключается в мозгах, видать тормоз он по жизни, ибо Лёня тоже пытается уйти с траектории дедули, оба делают это одновременно и в одну и ту же сторону, что получается? Правильно, получается, что они опять начинают движение по одной и той же траектории, и так раза три до, практически, случившегося столкновения. Но тут вмешался Тузик, с которым прогуливался дед. Позже, дедуля уверял Лёню, что бешенства у его собачки нет, и все прививки они делали во время. Посмотрев на перекошенное лицо Лёни, решила не уточнять, что такое бешенство.

Потом я возненавидела все пирожки, которые эта скотина жрала у бабули. Да, вы правы, теперь я, бедная несчастная пятидесятикилограммовая девушка, везла этого здорового бугая (мысленно умоляя колесо не лопнуть и не сломаться, велик и так восьмерками на обоих колесах щеголял) и думала о том, чтоб лучше бы пошли пешком. Кажется, ТАК я еще ни разу не уставала, лучше всего не прогулка на ночь, а катание на велике восьмидесятикилограммового бугая и вечный сон вам обеспечен. И почему я его все еще везу? Так, как его не везти-то?

— Больно. Больно. Кровь. За что меня покусали? Больно. — И так бесконечно. Чувствовала я себя, как медсестра на поле боя в великую отечественную, на своих хрупких плечах (их сейчас заменял велосипед, так то я Лёню даже приподнять не смогу) раненного в бою солдата, который постоянно стонет. Такое ощущение, что та мелкая шавка ему ногу откусила, а ведь там ранка то, ранка, зато стонем, будто помираем. Кошмар.

— Видать, кошака в вас учуяла, вот и покусала. — Боже, сейчас мое сердце выскочит из груди, по спине противными струйками течет пот, в сапогах (чертовски неудобно в сапогах на каблуках педали крутить, особенно когда педали прокручиваются) чавкает, полы пальто давно мокро — грязные. Когда, ну когда я успела превратиться в это чучело? За какие грехи мне такие испытания? Почему я таскаюсь с этим шизонутым? Спокойно, надо помнить, что это недоразумение спасло меня от участи худшей, чем смерть. Правда если бы эта скотина в моей жизни вообще не появлялась я бы никогда, в тот день, к Уточкиным не пошла, тем более в тапочках и сарафане. Вывод, во всем виноват кошак. Дальше я начала придумывать виды казни, кажется, так моя фантазия ни разу не изгалялась, при этом я продолжала с остервенением крутить педали, моего красного потного лица, выступающего над ржавым рулем громыхающего железного коня, а скорее клячи, пугались и бомжи. Красота.

— А у вас тут маги водятся? — вдруг прекратил стонать Лёня. И как раз в это же время черная кошка выскочила прямо под колеса. Все, я поняла. Я НЕНАВИЖУ кошек. Всех. Летели мы красиво, приземлились еще красивее, прямо в лужу. Я НЕНАВИЖУ лужи. Рядом мирно шуршал крутящимся колесом велосипед, мы с Лёней дружно сидели в луже, я ободрала руку. Все, чувствуя как медленно, но верно промокают мои штаны, я не выдержала и разревелась. Ну, за что?

— Ле.... Елена Александровна, а вы то чего плачете, покусали то не вас, — противным брюзжащим тоном обратился ко мне Лёня. Покусали?! Да меня за всю мою жизнь так не унижали, как сегодня! Вон, вокруг нас уже толпа собирается, то ли сочувствующих, то ли злорадствующих, да и приняли нас, скорей всего, либо за алкоголиков, либо за сумасшедших. Каким еще идиотам придет в голову разъезжать на столь допотопном транспортном средстве, причем, чтобы девушка мужика везла? Я промокла, мне дико жарко, но я сижу в луже и, скорей всего, простуда — это первое, что мне обеспечено. Я вся грязная с ног до головы, я устала как ишак, а эту наглую тварь волнует только то, что его покусали? Я УБЬЮ ЭТУ СКОТИНУ!!! Он мужчина или где?

Где-то рядом противно замяукала кошка. Пожалуй, сначала прибью это животное, а потом доберусь и до Лёни! Вот только странно, вокруг моей парадной каждый божий день до чертиков этих черных кошек. Пару лет назад родила тут одна штук шесть черных котят, а, поскольку, жалостливых тетенек у нас в парадной много, их начали активно так подкармливать. Домой их, почему-то, к себе не брали, зато в парадную, до того, как в дверь домофон вмонтировали, только так и запускали. В итоге кошаки привыкли к халяве и стандартно в десять, когда добрая тетя Марина выходила со своим мопсом, приходили на ужин и ни разу(!) не опаздывали. Бывало, не появлялась сама тетя Марина, но кошки все равно ее ждали. Сегодняшняя странность была в том, что у парадной не было ни одной кошки! И единственная, та, что прыгнула нам под колеса, судя по всему, улепетывала подальше от парадной. Ну, и что сие должно означать? Я с тоской посмотрела на родной дом, в некоторых окнах приветливо горел свет, кто-то курил на балконе, а вон, кто-то вспомнил про белье и поспешно снимал оное с балкона. А вон и моя квартира, точнее окна и... ОТКРЫТАЯ форточка на кухне?! Я точно помню, что закрывала ее, какого черта она вновь открыта-то? ТАМ кто-то есть? Кто? Родители на даче и вряд ли приехали бы домой, не предупредив меня. Диночка с мужем улетела, и даже если бы и прилетела, первое, что она сделает, позвонит мне, брат бы тоже позвонил, и если бы они были там, то уж точно свет включили. А свет не горит.

— Л... Рэн, а что это вы вдруг про магов спрашивали?

— Да показалось наверно, — задумчиво отозвался Леня, потирая ногу, но так и не торопясь встать из лужи.

— А вы можете просканировать мою квартиру на наличие там живых существ? — может он ауру видит.

— Что сделать? Нет, я такого не умею и даже не понимаю о чем ты, то есть вы, — поспешно поправился он.

Дальше я пыталась объяснить Лёне свою идею, получалось плохо, я уже раз пять пожалела, что Дюша остался у бабушки. Либо я плохой педагог, либо ученик тупой. В самый разгар нашего разговора, идущий по нарастающей, ибо я злилась, что эта тупая амеба меня упорно не понимала, а Лёня все больше злился на меня за мою настойчивость, нас прервал голос, любезно спросивший:

— Вам помочь? — спрашивал сие мужчина интеллигентной наружности, мы с Лёней дружно повернули к нему свои головы.

— А... — это я.

— С чем? — это уже Лёня. Мужчина недоуменно уставился на нас.

— Может, я могу помочь вам встать? Простудиться не боитесь, так ведь и воспаление легких получить можно. — Мы дружно переглянулись с Лёней. Мда, действительно сидим в луже, вокруг несколько зевак, велик неподалеку, мы грязные, и сидим, обсуждаем, что такое аура, что такое тепловизор. Прелесть. Кряхтя начала подниматься.

— Не понимаю, с чего тогда ты мне вопрос про магов задал? — при этом я старалась не замечать выражение лица мужчины, что так старательно мне помогал. Вот, я и его белую курточку уже всю испачкала, ну, да ладно, сам виноват, видел же кому помогает.

— Так я запах учуял, — ошарашил меня Лёня. Нога поехала по грязи, я в панике схватилась за мужчину, и в лужу мы полетели уже вдвоем. Хана белой курточке.

— Как почуял?! — теперь уже я помогала доброму самаритянину вылезти из лужи.

— Так у магов запах особенный, а каждый сын Тиагра и Рисы может чуять, вот мне и показалось что-то. Но раз ты говоришь...

— Да ничего я не говорю! Забудь, может я не права. Мужчина, вы долго лежать будете?! Подъем, вам еще сегодня куртку стирать. Хорошее средство подсказать? — нервный смех из толпы, ошалелые глаза мужчины.

— Право, не стоит. Я думаю... Э-э-э. Спасибо! — точно интеллигент, его в луже вымочили, а он еще и благодарит.

— Да не за что, вам спасибо... э-э-э... за компанию, что ли. — Ржач раздавался уже повсюду. — Л... Рен, а рядом с парадной ничем таким не воняет? — интересуюсь я, выуживая покусанного Лёню из грязи.

— Ты действительно хочешь знать, ЧЕМ там пахнет? — недоверчиво переспросил он.

— Я про особый запах, идиот! — возмутилась я, резко дергая Лёню за рукав, рукав оторвался, Леня остался в луже. Толпа собиралась на бесплатное представление. Ага, шапито, блин.

— Хватит меня обзывать! Сколько можно?! — зарычал Лёня.

— Сколько нужно! Я тебе вопрос задала! — Лёня что-то зарычал, повел носом, словно гончая и выдал.

— Чую магию, — а прозвучало то как. Прямо как в сказке, а точнее, на дешевом представлении. Чую, чую, русским духом пахнет. Вот всегда интересовалась, чем же так специфичен этот запах, что стопроцентно определяют, что русским?

— Лёня, кажется дома засада. Тикаем отсюда, да побыстрее.

— Да, сколько же можно, называть меня этим дурацким именем?! Меня зовут Рэн, если ты настолько тупая чтобы выучить мое полное имя, то хотя ... Что?! Что значит засада?

— Говорю, что кто-то нас ждет у меня на квартире, а, поскольку, не знаем кто, то давай лучше уйдем тихонько. Ладно? — А за 'тупую' он мне еще ответит. И где таких слов набрался? От Дюши что ли?

Вот только вопрос, а куда нам идти? Вернуться к бабуле? Поехать к брату? Заночевать у сестры?

— Это я, твой ночной кошмар! — возвестил телефон. Такой звонок у меня на Леночку, тезку и подругу детства. А я всегда удивлялась, что в фильмах всегда, так кстати звонит телефон или происходит что-то, столь же приходящееся. Кстати, всегда сомневалась в правдоподобности, да и как не усомниться, например, когда главный герой использовал все патроны и вот сейчас его непременно убьют его противники, но тут появляется боевая подруга, очень так кстати прихватившая пару пистолетов и гранату, хотя собиралась на вечеринку по поводу присвоения ей звания главного менеджера. В общем, запасливая мадам, раз она с таким арсеналом на вечеринки ходит. Я, конечно, утрирую, но думаю, что мою мысль вы поняли. А вот, оказываются, бывают такие удачные случаи в жизни. Если Ленок звонит в такое время, значит, опять с женихом поссорилась и ей выплакаться не кому, а значит, мне надо брать ноги в руки и лететь успокаивать.

— Алло.

— Ы-ы-ы. Лен, о-о-о, он — гад. Св...инья. Ау-у-у, — рыдало в трубке.

— Я все поняла, буду через пятнадцать минут. Хотя, постой, ты где?

— У-у-у, в...студ...и-и-и, — проныла трубка.

— Тогда через двадцать. — Сунула трубку в карман, удивительно, и как это она до сих пор работает? Столько луж и грязи, будем надеяться — не сломается, а то еще траты, разорюсь я с этим двуипостасным. Подняла велик и потопала сквозь толпу, надеюсь, при таком освещении и в виде пугала, меня никто не узнает, а то представляю, что соседи потом будут моим родителям рассказывать. Подумать страшно. "А вы знаете, недавно видели вашу дочь с каким-то парнем валяющимися в луже и говорящими при этом о совершенной чуши. Ваша дочь — наркоманка?" Мама будет счастлива.

— Ты идешь? — Леня медленно тащился позади, чуть прихрамывая.

— Иду, не беги так, я же раненый.

— Ты — не раненный, ты — больной на всю голову, — огрызнулась я.

— Как, мы вновь на 'ты'? Между прочим, это ты усадила меня на эту железяку, и именно ты была за рулем, когда мы рухнули. — Проигнорировав первый вопрос, — и дураку ясно, что нам для оскорбления друг друга просто необходимо быть на 'ты', чтоб до собеседника быстрее доходило, — я остановилась, Леня чуть не врезался в мою спину.

— Что такое? Мы уже пришли?

— Нет. Я просто думаю, когда ты начнешь быть мужчиной, а не половой тряпкой? — жесткие пальцы схватили меня сзади за шею.

— Когда ты меня окончательно достанешь. Я сверну тебе шею, — глухо огрызнулся Лёня. Стало страшно, а еще, больно в районе шеи. Может, действительно перегнула палку? Я резко рванула, пытаясь вырваться из захвата.

— И-и-и! — завопил Лёня, ну подумаешь, слегка задела задним колесом его ранку? Хоть бы не прибил. Пока он в себя приходил, попыталась отвлечь его внимание от своей персоны.

— А что же ты себя не вылечишь? Кричал же, что сведущ в лечебной магии, — поинтересовалась я, аккуратно отодвигаясь, а то мало ли, решит прямо сейчас привести свою угрозу в исполнение?

— Я на себе магию использовать не могу. Только если перекинусь в акту смогу залечить раны, — сквозь зубы процедил Рэн.

— Только не здесь! — поспешила я его остановить, а то с него же станется, еще начнет перекидываться прямо на улице.

— Вопреки твоему мнению обо мне, я не такой дурак! — что ж, это радует. Кажется, что за двадцать минут мы не дойдем при таких-то темпах. С хромым инвалидом, повторять подвиг и везти этого калеку, не хотелось. Тем более, что руль мы таки свернули. Михайловна меня убьет, ну а если не убьет, то такую компенсацию потребует, которая даже с ценой современного велосипеда не сравнится.

В итоге до студии Леночки мы добрались через сорок минут, телефон надрывался в кармане, я устала отвечать, у Лены точно была истерика.

Моя подруга уже караулила нас у дверей. Увидев нас, таких красивых, что не культурно высказаться, ни пером описать, у нее даже истерика прекратилась, правда, ненадолго. Объяснять я ничего не стала, поставила ржавую железяку в коридоре и отправилась в ванну, благо полотенце и халат здесь точно найдется. Все-таки фотостудия, сюда приезжали модели, для них была сделана гримерная, ну и ванна изобиловала разномастными халатами и полотенцами, да и Леночка здесь часто ночевала, особенно когда со своим женишком ссорилась. Творческие люди, чтоб их.

— Лен, выпей валерьянки и этому накапай, но немного, даже если он очень просить будет. Да, и не забудь спрятать пузырек. — Я посмотрела на зареванное Ленино лицо. Пожалуй, в этот раз поссорились капитально. Любопытная от природы, она даже не поинтересовалось, кто это со мной пришел и зачем. Лишь послушно кивнула и направилась на кухню, пить валерьянку.

— Себе побольше накапай! — вдогонку крикнула я, подпихивая Лёню в сторону кухни. Вся я уже была в мечтах о ванне, скорей бы смыть с себя эту грязь. А то от меня болотом и машинным маслом воняет. Гадость.

— Ле.... Рэн, веди себя хорошо и не смей есть мою подругу, от нее язва развиться может.

— Р-р-р, — отозвался Леня, направляясь на кухню, слегка подтаскивая ногу. Наверно не надо было их наедине оставлять, но слишком я устала, и мыться хочу!

— После меня помоешься, и тогда я тебе ногу обработаю, — устало добавила я. Жалко мне его стало, видели бы вы, какой походкой он шел на кухню.

Еще через сорок минут я выползла из ванны и отправила туда слегка повеселевшего Лёню (что кошаку для счастья надо? правильно — валерьянка!), показав, чем и как пользоваться. Краткий курс 'помойся сам', а то он грязный с ног до головы, даже лица не видно за слоем грязи. Будем верить, что он нас не затопит. Отправилась искать Ленку, нашла в студии. Она сидела и утирала слезы.

— Ты подумай, какой он все же гад. "Да, ты никогда не сможешь снять лучше, чем я. Бездарность. Ты даже моделей подобрать правильно не можешь!" — старательно передразнивала она Ника. Ник — ее жених и, по совместительству, почти работодатель. Ники, он же по паспорту Николай Павлович Красин, — фотограф, причем классный. К нему очереди стоят от всех более или менее известных изданий. Леночка как-то сразу попала к нему, как ассистентка, точнее сначала он была 'подай-принеси'. Потом ее талант в выборе хороших ракурсов и лиц заметили, она стала ассистенткой самого Ники, разница в возрасте у них девять лет, но им это не мешало, мне иногда кажется, что Ники так и остался в душе ребенком. Их совместная жизнь не была оазисом мира и покоя, о нет, ссорились они почти каждый день в пух и прах, причем, обижались оба как маленькие, Ленка приходила плакаться ко мне и отчаянно ныла какой он у нее нехороший. Ники отправлялся в бар, чтоб как настоящий мужчина напиться с горя, видать голливудских фильмов пересмотрел, там обычно ввязывался во что-то, и Ленка летела его выручать. Тишь и благодать длилась не долго, но они всегда мирились. Ленка делала активные шаги на поприще фотографа, иногда очень даже удачные, талант у нее был, что, кажется, и нервировало ее жениха. Мне кажется, что он ей завидовал в чем-то, ему пришлось идти к славе долго, а ей повезло с первых шагов попасть к нему, профессионалу, наблюдать за его работай, учиться, да еще талант.

— Что на этот раз? — флегматично интересуюсь. Все мои мысли были о завтрашней поездке на дачу.

— Говорит... — Всхлип. — Найди модель... Трясет кулаком, кричит... Найди, да такого... Красивого, тип описал... А где я такого найду? Привела пару, а он разорался... Не подходят они, говорит, для рекламы этих духов... Надо такого, чтоб женщина сразу... Влюбила-а-а-ась... — поспешно пихнула ей носовой платок, что-то не припомню я у Ленки такого слезоразлива. Ленка старательно высморкалась, потом я проводила ее на кухню.

После часовой пытки и двух бутылок вина, я узнала из-за чего весь сыр бор. Оказывается, Ники сделали очень хороший заказ — реклама духов. Слоган и все остальное уже готово. Нет главного, лица духов, точнее демона искусителя, который протягивает им духи, причем в его взгляде, должно быть такое искушение, чтоб женщины не только купить их хотели, но и душу продать. В общем, идея такая. На самом деле, единственное, что им не хватает, это лица. Ники упорно не соглашался на тех моделей, что ему предлагали, с горя даже по городу ходил, всматривался в лица, чтоб найти то самое лицо. Что вы хотите, фотографы — больные люди, помешанные на своей работе, во всяком случай те, кого я знаю. Три дня назад он велел Лене найти ему лицо. Лена нашла, привела человек пять, всех Ники забраковал. Наорал. Она тоже в молчанку не играла, наорала в ответ. Задела самолюбие. Сказала что-то вроде того, если бы снимать умел и из этих конфетку сделал. Вот он ей и сказал, что если она найдет кого-нибудь, по ее мнению, подходящего на эту роль, да еще заснимет, то если выйдет конфетка, то он сам попросит, чтоб ее фотографии напечатали, мало того, будет продвигать ее имя, как фотографа. Для Ленки — это все. Она душу продать готова, чтоб ее признали как фотографа. Так первые три неудачи ее вогнали в жуткую депрессию. Она уже два дня снимает всех наиболее подходящих моделей, но все не то, она это понимает, а Ники добавляет дров в костер ее депрессии, периодически заходя и высмеивая ее потуги. Тут недавно вообще заявил, что вроде как нашел того самого, единственного и неповторимого, что окончательно Ленку и добило.

С горя выпили еще две бутылки легкого вина, что пили потом — не помню. В общем, Ленусик запивала свое горе, а я отходила от впечатлений этого дня, а еще точнее, всех тех дней, с каких этого котяру — переростка знаю. Под конец, когда вроде уже весь алкоголь закончился, Лена намешала коктейль из остатков всего того, что мы пили. Вот мы и сидели друг напротив друга с бокалами сумасшедшего коктейля. Не знаю как Лена, а лично я пыталась удержаться за стол, чтоб не упасть под оный — вот ведь странно, вроде на стуле сижу...

— Если я завтра вечером не принесу фотографии — мне конец! — кажется, за весь сегодняшний вечер, эта фраза единственная, что не перемежалась всхлипами и подвываниями. Эх, зря я так подумала, слезы из глаз Ленки брызнули просто невероятным потоком — Ниагара отдыхает.

— Лен, кончай реветь. Ну, это ж не конец света! Да пусть подавиться своими фотографиями и эгоизмом! Да он даже твоего ми...

— На меня не налезает ни один халат. И ты обещала мою рану обработать, — прервал мою речь Лёня. Вот, вечно этот кошак блудливый не вовремя появляется. Только я начала свою успокоительную речь и нате, получите. Ленка, правда, как-то странно застыла с бокалом, будто приведение увидела. Стараясь не упасть, а то кухня что-то в пляс пустилась, повернулась к проходу посмотреть, что же она там увидала помимо Лёни... Со стула я таки навернулась, удивительным образом не разбив бокал, да что там — я из него всего-навсего пару капель пролила! А Лёня, Лёня... это Лёня. Стоит себе, зараза, о косячок опирается, ручки на груди сложил, видать, чтоб мы оценили мышцы груди... Мы оценили, аж потрогать захотелось. Хотя, лично меня больше кубики пресса привлекли — я такие только по телевизору видела, правда, те смотрелись слишком идеально, у Лёни естественнее. Кошаком он и сейчас оставался: высокий, поджарый, жилистый, настоящий мужчина, жаль, что у нас таких по пальцам пересчитать, правда, я пока с одним только Лёней и знакома. Вот стоит, смотрит на нас прокурорским взглядом, сам в одном полотенце, с мокрых волос по шее капельки воды... Я поняла, чего Лена на него так уставилась. Ой, что-то в горле у меня пересохло.

— Она болит! Мне кто-нибудь рану лечить начнет?! — зарычал Мистер Искушение, делая еще более грозный взгляд. Ответить я не успеваю.

— ЭТО ОН!!!! — визжит Ленка, отчего мои барабанные перепонки лопаются. Потом до меня доходит, О ЧЕМ ОНА. Своей совершенно не соображающей головой пытаюсь представить, как она будет убеждать Лёню пофотографироваться. Потом до меня доходит, что, скорей всего, миссия по его уговору ляжет на мои хрупкие плечи. У меня начинается нервный хохот и я одним залпом выпиваю ту бурду, что Лена мне намешала, а дальше... А дальше был провал...

Я не проснулась, а скорее очнулась, поскольку, в моем понятии, проснулась — это такой прекрасный момент, когда медленно и сладко отходишь от какого-то приятного сна, ну или просто просыпаешься отдохнувшим. Отдохнувшей я себя точно не ощущала, потому, скорее, очнулась из-за бьющего в глаза солнца. Всегда на ночь занавешиваю шторы, неужели забыла? Я болею? А то голова болит так, что с подушки не поднять. Да и подушка какая-то жесткая чересчур. Не помню, когда я в йоги записалась, чтоб на такой спать? Открыла один глаз, ибо второй сил открыть не хватило. Долго всматривалось во что-то мохнато-розовое с металлической цепочкой, с еще большим интересом рассматривала руку, которая была пристегнута этим мохнато-розовым к столбику изголовья кровати. Минут пять до меня доходило. Затем — ДОШЛО!!! Я СПАЛА НА ЧЬЕЙ-ТО РУКЕ, КОТОРАЯ ПРИСТЕГНУТА РОЗОВЫМИ НАРУЧНИКАМИ К КРОВАТИ! Кровать точно не моя, мало того, комната тоже не моя, сомневаюсь, что и квартира моя. Вывод: я не дома, занималась черти чем, с черти с кем, делю кровать с мужчиной (судя по руке, сомневаюсь, что женская), которого пристегнули к кровати. Странно, не замечала у себя таких мазохистских наклонностей. Начала поворачивать голову, чтобы посмотреть, с кем кровать делю, тем более, что до этого слышала тихое сопение, а сейчас оно сменилось на странный клокочущий звук, который, кажется, перерастал в рычание... Странно-знакомое рычание... Неимоверным усилием всех мышц, которые словно атрофировались, я таки повернулась... Для того чтоб с диким визгом скатиться с кровати. Прогресс на лицо, я то думала, что вообще двигаться не смогу, а тут вон как оперативно, всего-то надо было встретиться взглядом с желто-зелеными глазками небезызвестного мне иномирянина. Кошмар! Когда же уже кончится этот кошмар? Как же больно я ударилась об пол! Значит — не сплю, а жаль...

— Р-р-р, — оскалил кошак клыки... КЛЫКИ?! Мама! У него же глаза стали красные! Мне конец? Лёня резко рванулся, от чего столбик треснул... ТРЕСНУЛ!!! МАМА! Кто делает такие кровати?! Не могли к бревну его пристегнуть? Естественно, на месте я не валялась — попыталась рвануть от этого зверя куда подальше. Где тут бронированный сейф?! Мне очень надо! Вот только далеко я не убежала, навернулась и полетела спиной вперед обратно к полу. Кошак уже был в полете, недвусмысленно так протягивая ручки с коготками. Не долетел, еще в полете схватился за голову и рухнул... НА МЕНЯ!!! А-а-а!!!

— У-у-у! Ух-у-ух. У-У-У!!! — провыла эта зараза, уткнувшись лицом мне в грудь. Что происходит?! Попыталась отползти, да где уж мне.

— У-х, — промямлил Лёня, крепче прижимаясь. Не поняла, ему там что, медом намазано? Все, я рассердилась. Малоприятное пробуждение, правда? Проснуться с Лёней в одной кровати, с диким похмельем, так тебя еще и убить после пробуждения пытаются, а потом начинают нагло домогаться?! Врезала кулаком по голове. Леня взвыл, поднял голову.

— Аи-и-и-и... — я даже слегка офигела от запаха валерьянки. Сколько же он ее выпил?! Литр? Вот ведь ненормальный, после такого количества человек должен спать спокойным сном и иметь благодушное настроение и непробиваемое спокойствие. А этот — нервный. Только проснулся и сразу — убить. Что за маньячные наклонности?! Отпихнувшись, чем могла от Лёни (когда по нему попадала, он тихо подвывал) начала от него отползать, ибо встать и бежать не могла не только по причине плохого физического состояния. Я просто не могла встать! Да и не мудрено было навернуться в той хламиде, что на мне. С таким подолом мне можно смело надевать ходули, все равно из-под нее не видно будет. На кого такие шьют? И вообще, что на мне? Как на мне оказалось? Да еще вырез, мягко говоря, не маленький, до пупа примерно. Что здесь вообще происходит... и где это здесь?

— Что происходит? Где я? — простонала я, все еще ползя на карачках. Леня тихо стонал, катаясь по полу и держась за голову. Я чуть повернула голову.

— Я. УБЬЮ. ТЕБЯ, — на своем родном простонал он. Дрожь понеслась по телу, оставив после себя полки мурашек. Рука уткнулась во что-то, что-то живое. Пригляделась — Лена, лицо довольное, как у ребенка получившего лучший подарок в своей жизни, нежно обнимает фотоаппарат, словно лучшего друга, и сопит в обе дырки под штативом на подушке. Прелесть.

В голове начали рождаться образы. Вот я пытаюсь обработать рану Лёне, но почему-то все время промахиваюсь мимо. Решаю, что ватка слишком мала, потому мочу бинт, выливая всю перекись на ногу, и попадаю с первого раза на рану. Лёня орет благим матом. Лена спешит на помощь. Потом мы что-то активно втолковываем Лёне, он отказывается. Лена пытается его напоить, видать, чтоб уломать на фотосессию, активно поит бренди, зачем-то наливает и мне. Я пью. Лёня тоже, только в отличие от меня он не пьянеет... Выпив еще бокал, вспоминаю его особенность. Лена круглыми глазами смотрит на то, как я втихаря, пока Лёня отворачивается, добавляю в бренди валерьянку... Можно было и не утруждаться — Лёня фигеет от запаха и отказать себе уже не может. Тихо хихикаю и выпиваю еще бокал... Дальше провал. О, Господи, да что же дальше то было?!

Ну и как мне теперь быть? Кажется, вчера мы с Леной слегка перестарались. Я с тоской смотрела на болтающиеся на руке Лёни розовые, мохнатые наручники. Не знала, что Лена такими пользуется. Интересно, зачем они ей? Неужели они с Ники практикуют и такие забавы. Как много нового о друзьях узнаешь, однако. Что же вчера случилось? Почему я в таком балахоне? Вроде в халате была. Когда переоделась? Это нечто точно не на мой рост, даже у модели под два метра это счастье должно по полу тащиться. Жуть.

Лёня продолжал постанывать, держась за голову. Перевела взгляд на изголовье кровати. Если когда-то, а точнее пару минут назад, она была украшена двумя милыми резными столбиками, то теперь она сиротливо щеголяла одним левым, ибо от правого остался огрызок. — Подождать не мог. Я бы тебя отстегнула, — потом вспомнила, как эта скотина меня убить хотела, пожалуй, поторопилась я с такого рода признаниями.

— Не смогла бы, — отозвался Лёня из-под собственной руки.

— ?! — слов нет. — Скорее, не захотела бы, — пробубнила я себе под нос, подтаскивая к себе ноги и обнимая себя любимую за колени.

— Нет, не смогла бы, даже если бы и захотела. — Лёня, пытаясь встать.

— Это еще почему? — он меня совсем за идиотку считает?

— Ключей нет, — вот так новость.

— А где они? — неужели он меня вчера настолько из себя вывел, что я ключи в унитаз спустила?

— На твое предложение меня к кровати пристегнуть этими наручниками, твоя подруга предупредила, что ключи от них утеряны!!! — заорал Лёня. Мама, роди меня обратно! Неужели сия безумная идея исходила от меня? Все, больше не пью. Вообще. А то даже боязно, что я смогу в следующий раз под пьяную лавочку сделать? А если... если уже того... сделала?

— Уважаемый Илёнтерэнерион, а я больше ничего этакого не делала? — сама не знаю, кто больше офигел от того, что я его по имени назвала, он или я. Вот что чувство вины и страха делают.

— Чего? — все еще под впечатлением переспросил Лёня. Я, кажется, покраснела, ну не спрашивать же напрямую: "Прости, Рэн, а я тебя не изнасиловала случаем?" Ну да, тем более раз такой случай подвернулся. Нет, я за собой раньше таких наклонностей не замечала, но я ведь раньше и мужиков к кровати не пристегивала, тем более Лёня еще как назло такой красавчик. Кто знает, что выдало мое подсознание, в то время как мое сознание было слишком пьяно?

— А что я, собственно, вообще вчера делала? — потупив глазки, интересуюсь.

— О, Великий Катар! Неужели тебе, наконец, стало стыдно, за все те прегрешения, что ты творила? — что-то начало мне не нравиться. Это он о чем? Что за прегрешения? Неужели я все же грязно к нему приставала? Кошмар! Пойду и удавлюсь на ближайшем суку.

— А я творила? — неужели этот писк мой?

— ДА! Вы вдвоем! — как, еще и с Леной? Любовь втроем? Ладно, ладно, Леночка, спокойно, не ты ли говорила, что в жизни надо многое успеть испытать? Вот, первые опыты на лицо...

— Что двое? — зарываюсь я в собственные колени. Что-то слушать дальше желания нет. От того, что услышала итак страшно.

— Ну... — замялся кошак. ЗАМЯЛСЯ! Жуть, что было-то. Люди верните память! — Издевались, — выдал Лёня тоном обиженного ребенка.

— Как? — что он тянет-то? Мне уже и так страшно, дальше просто некуда. Вот сейчас сердце остановиться!

— Маслом натирали. Дрянью всякой лицо мазали, тюбики в руки пихали, а еще свет в глаза... — стал перечислять Лёня. Я сидела ни жива, ни мертва. И это все?! И из-за этого он такой злой? Его слегка подгримировали и светом подсветили? И за это меня собирались отправить на тот свет? Да я сама сейчас эту скотину убивать буду. Причем с особой жестокостью!!!

— Потом велели расслабиться, ты постоянно тыкала стопку с валерьянкой. Постоянные вспышки, потом ты полезла ко мне в кровать... — так, а с этого места поподробнее, неужели все же... — но тут Лена говорит, что тебя надо переодеть, потом ты вываливаешься в этом, гм... одеянии... опять вспышки, свет. Лена все время кричит, чтоб голову то в одну, то в другую сторону повернул, потом ты лезешь ко мне на руки... — Ужас. Кошмар. И это все еще и на пленке заснято?! А-а-а! Срочно удалить! Где там Лена с фотоаппаратом? Сейчас будем избавляться от улик, пока этой порнухи еще никто не увидел! Вот и Лена, как, однако, я быстро научилась ползать в этой парандже. А вот и вожделенный фотоаппарат... Да что такое?! Господи, да к этой ведьме лучше не лезть, пока она не проснулась, а то она же царапается, как будто жизнь защищает, а не фотоаппарат, хотя сомневаюсь, что когда она проснется, она мне его отдаст.

— Потом опять вспышки, — продолжал бубнить Лёня. — Я устал и заснул, что было дальше — не помню. — Нет, вы это слышали?! Я тут вся извелась, думая, что что-то страшное таки совершила, за что меня прибить готовы, а он, видите ли, заснул и не помнит что было?! Я точно прибью этого кошака.

— Тогда за что?! За что ты хотел меня придушить?! — где-то тут рядом ваза должна быть, жалко конечно... вазу, но уж точно не Лёню!

— Как за что?! И ты еще спрашиваешь? А кто меня пристигнул к кровати, пока я спал? Или это нормально, по-твоему? Для сына Тиагры и Рисы это все равно, что быть в ловушке, что равносильно смерти! — проорал Леня.

— Тебе не кажется, что это пафосом отдает. Или дешевой мелодрамой, или еще черти чем, но уж точно не ответ на попытку убийства! — ага вот и ваза. В полет ее.

Лёня ловко уворачивается.

— Идиотка! Я только проснулся! Рука затекла, я пытаюсь ее подвинуть и понимаю, что не могу! Открываю глаза, а я привязан!!! — вопит кошак уворачиваясь от какой-то статуэтки.

— Это тоже не повод бросаться меня душить!

— У меня инстинкт! Во мне проснулся акту!

— Ах, он все же проснулся! Лучше бы тебе вообще не просыпаться, — попала, правда подушкой, поэтому никакого эффекта, кроме как еще больше разозлить Лёню не получила.

— Скажи спасибо, что я в полете осознал что происходит! — ой, кажется, на меня сейчас опять прыгать будут.

— Ах, осознал? А раз осознал, то что ты тут делал? — тыкаю я себе в грудь.

— Видом наслаждался! — гаркнул он уже в полете, через пару секунд мы лежали на ковре, причём я была полностью обездвижена, даже мизинцем пошевелить не могу.

— Не слишком ли близко! Можно было и без контакта видом наслаждаться! А ты туда мордой влез, — вопила я. Лёня страдальчески поморщился.

— Да заткнешься ты или нет! У меня голова от твоего визга раскалывается!

— Ага! Пить меньше надо! Валерьяноман! — злорадно отозвалась я.

— А кто в этом виноват! Кто мне постоянно ее подливал! — глаза у Лёни бешенные и совершенно больные. Но так ему и надо, почему только я должна стрессы каждый день переживать, пусть тоже помучается!

— Так и не пил бы!

— Замолкни! — чувство самосохранения у меня сегодня барахлит, что-то больно храбрая. Наверно хмель не выветрился.

— А вот и не замолкну! А-а-а-а!!! — получи, и пусть мне самой плохо от собственного визга, но этому гаду все равно хуже будет. Лёня зарычал.

— Лучше замолчи, а то хуже будет, — ага, так ты меня и заткнул. Я слишком зла, мне слишком плохо и... страшно, чтоб замолчать.

— А-а-а-а-а....а-а....ум!!! — меня таки заткнули, правда не ожидала от Лёни такой банальности как поцелуй. Не мог что-нибудь пооригинальнее придумать? А то, как в бульварном романе получается. Даже не интересно, да и потом, он же меня просто физически и морально не переваривает! Хотя, все же, что-то в этом есть... И все бы прекрасно, я почти растаяла и растворилась, целуется эта скотина классно, но есть одно НО, огромное НО — вкус и запах ВАЛЕРЬЯНКИ! Все, я полностью спокойна, непробиваема как танк. Но как же мне не нравится вкус валерьянки, кто бы знал!

— О, а вы уже проснулись? — раздается сонный голос Лены. Лёня тут же отстраняется, отпуская мою тушку на свободу, я столь же проворно отползаю прочь, друг на друга мы смотреть не можем, потому выбираем объектом своего внимания Ленку. Лена нервно вздрагивает от нашего дружного, сосредоточенного исключительно на ней, взгляда.

— Э-э-э.... Я не вкусная, — нервно хихикает она. — Но не волнуйтесь, поесть приготовлю, в благодарность за помощь! — при слове поесть, не мне одной становится плохо, но в туалет я таки успеваю первой, правда подол одеяния пришлось накрутить на руку и то по полу тащилось. В уборной пришло озарение, что Ленка пила меньше, да еще именно она и фотографировала, а значит — помнит все, что случилось вчера! Еще через пару минут приступила к допросу с пристрастием. Любопытное Лёнино ухо вскоре тоже появилось на кухне. Так же как и я, он зеленел от запаха еды, что с энтузиазмом начала готовить Лена, но поиск истины был важнее.

— А что такого было вчера? Вы, ребята, мне сильно помогли! Теперь я точно заткну за пояс этого себялюбивого негодяя! — мечтательно протянула Лена.

— А как... мы тебе помогли?

— Что значит как? Твой Лёня — это нечто, мечта! — услышав, как его назвали, Лёня страдальчески закатил глаза, но мужественно промолчал, для него это практически подвиг.

— Его зовут — РЭН! — рявкнула я. После такого заявления они оба уставились на меня изумленно. Сама не знаю, чего это я так страстно за него вступилась? Неужели мне не нравится, когда посторонние люди его Лёней называют?

— Рэн? — изумилась Лена. — Но ведь ты его постоянно Лёней называла, — она перевела заинтересованный взгляд на Лёню.

— О, да! Это моя прерогатива его из себя выводить, а зовут его действительно Рэном.

— Так вы иностранец! — воскликнула Лена, отчего мы с Лёней вновь дружно поморщились. Вот я изумляюсь, хоть и пила она меньше, но, все же, пила, неужели у нее совсем голова не болит? Счастливая.

— А откуда если не секрет? — Лёня не успел даже рта раскрыть.

— Из Австралии он! Приехал в наш город изучать культуру и быт нашего народа. У него предки русскими были. Лен, ты не отвлекайся и рассказывай, что вчера-то было? — а так и не скажешь, что иностранец. Мешки под глазами, глаза больные, нервная дрожь в руках. На нашего, слегка перепившего, смахивает. Правда, наши люди, обычно, не валерьянкой до такой степени напиваются. Да и наручник, тот самый, мохнато — розовый, вносил некую экзотичность. Ну и видок, однако.

— А я так и подумала, что вы не из наших! Разве же у нас таких теперь найдешь? Все настоящие мужчины перевились. Вы же понимаете, что помимо симпатичной мордашки мне нужен был типаж, типаж настоящего мужчины. Мужчины-искусителя, мужественного, страстного, притягательного, — все больше распалялась Лена. — У него должно было быть что-то от хищника, — это она точно по адресу обратилась, у Лёни точно было много от хищника, Лена даже не догадывается насколько. Еще большая удача, что вчера, после такого количества выпитой валерьянки, он опять в кошака не превратился! Вот бы Лена удивилась, а может быть и обрадовалась, кто ее знает, мою сумасшедшую подружку? Она всю жизнь такие коленца выбрасывает, какие от нее совсем не ждешь!

— И вот тут, словно в ответ на мои мольбы, появились вы, Рэн! — так, что-то ее совсем понесло. — Потрясающее лицо (а про тело я вообще молчу), исключительный пронизывающий взгляд, а эта грация хищника! — продолжала восхищаться Лена, что-то мне ее ударить захотелось. Напомнить ей о женихе, что ли? А то не нравится мне направление ее мыслей.

— Ты не бойся, его невеста его тоже оценила, — не будем упоминать, что после того как оценила, удрала с лучшим другом! Главное указать этой мадам, что Лёня практически женат. Хотя чего это я так нервничаю?

— О, Боже! Ленка! Поздравляю! А я и не знала! — так, я что-то пропустила? Она вообще, о чем сейчас? Что-то голова совсем отказывается работать.

— Так сосредоточилась на своей беде! Но безумно за вас рада! — мы с Лёней дружно, непонимающе уставились на нее. Лёня даже носом повел, он бы еще ухом пошевелил! Что за дурацкие кошачьи привычки?

— А когда свадьба? — я определенно что-то не догоняю.

— Когда невесту уломают, — пробубнила я. Счастливый визг Ленки разнесся по кухне, отчего я зажала уши, а Лёня схватился за голову. Ленка стиснула меня в своих объятьях.

— Так соглашайся уже! Где ты еще такого найдешь? — и уже к Лёне. — Вы не волнуйтесь, Рэн, она по-первости всегда упрямится, характер у нее такой! Не переживайте, хотите, я ее уговорю? — пожалуй, сейчас нас с Лёней можно было смело фотографировать! В номинации "самые большие выпученные глаза" мы бы однозначно взяли первое место.

— Не-не-надо у-у-го-варивать, — просипел Лёня, отчего Ленкины глаза загорелись еще большим восхищением. Переведя этот самый восхищенный взгляд с Лёни на меня, она торжественно возвестила.

— Ну, я же говорю! Настоящий мужчина, — судя по всему, подмигивание адресовано мне, хотя глаза и скошены на Лёню.

— Лена! Цени! Вот он как тебя уважает. Правильно, подталкивать к столь ответственному шагу — никак нельзя. Это должно быть исключительно ваше обоюдное решение. Создания новых ячеек общества — большая ответственность. Вот я, например, считаю, что прежде чем выскакивать замуж, надо пожить вместе, дабы выявить, возможно ли ваше существование вместе. А то ведь как бывает? Вроде любовь до гроба, а с первой бытовой проблемой столкнутся и все! Разошлись! — ха, да я уже и так знаю, что Лёня со мной в принципе ужиться не может, либо орем друг на друга, аки торгаши на рынке, либо деремся, либо пьем, либо в истории вляпываемся, да-да, именно вляпываемся, а еще он меня то съесть порывается, то придушить. Не знаешь ты, Лена, что фактически на смерть подругу толкаешь! Хотя, что это я? Я замуж за Лёню не собираюсь, хотя уже и живу с этом существом то в своей черепной коробке, то теперь в своей бетоно-кирпичной коробке! Вот, еще какие-то магические уроды на мою жилплощадь наметились. Не жизнь — сказка, причем ужастиком отдающая.

— Лена! Лен! — попыталась я остановить подругу. Да как ее сейчас остановить? Она, пока не выскажется, другим и слово вставить не даст.

— Вот мы, например, с Ники постоянно ругаемся! Я все еще надеюсь его перевоспитать. Хотя, я пришла к выводу, что если вам трудно ужиться вместе, но при этом чувства довольно сильны... — вдохновенно разглагольствовала Лена, успевая жарить яичницу. Скажу честно, от этой режущей глаз желтизны, мне становилось как-то не слишком хорошо. Судя по тому, как вечно голодный кошак старательно отводил глаза от сковородки, то не мне одной. — ... то нужно иметь место, для стратегического отступления! Переждать, успокоиться, а то бытовуха может угробить все ваши хрупкие, зарождающиеся чувства, — и почему при слове бытовуха, у меня перед глазами встает сцена, где злой муж вооружен ножом, а жена сковородкой и глаза такие... маньячные, "убью" — говорящие? Что-то не привлекает меня такая семейная жизнь. — Вот поэтому я думаю, что надо каждому иметь свою квартиру! Тогда, в случае чего, можно уехать, остыть. Вот у вас, Рэн, собственное жилье есть? — Лёня страдальчески взглянул на Ленку, но честно ответил.

— Да, у меня есть... э-э-э, дом, — ага, только не будем уточнять, где он есть. Вот уж точно остынет, пока доберется — это даже не в Австралии, за океаном, а много-много дальше! Кудыкина гора покажется ближе, чем домик Лёни.

— Лен, ты не забывай, что он австралиец, он раз десять остыть успеет, прежде чем до дома долетит. А уж сколько он денег на одни перелеты потратит! На небольшую квартирку хватит.

— Как же так! Рэн! Разве вы здесь еще не приобрели квартиру? — изумилась Лена. Вот так наезд. Действительно, не обзавелся, живет у меня в квартире, ест на мои деньги, за свет и воду не платит, одним словом — нахлебник. — Или... — вдруг испуганно протянула Лена. — Или вы решили Ленусика... Ленусика к себе увезти?! — теперь на Лёню смотрели прокурорским взглядом. Ленка подбоченилась, руки в боки и лопатка в руке этак грозно зажата. — Не сметь! Я же без Ленки никак не могу! Живо! Купить здесь квартиру! А если нет, то можете сюда ходить! Остывать! Но Ленку не трогать! — и чего она так разоралась? Бедная моя голова. Вон Лёнчику тоже плохо, эк его скривило. Даже жалко стало.

— Лен! Отстань от человека. Он на мне жениться не собирается.

— Как? Как не собирается? Что значит — не собирается?! А кто говорил про невесту, которая сопротивляется? Что ты мне мозги пудришь? — да что же она так орет? Как плохо. Пить хочу.

— Я не невеста! В смысле, невеста не я, а другая! Я вообще не при делах! — вот же она родненькая, водичка в графинчике, скорее пить! Где тут стакан?

— Как не при делах?! Что значит не при делах? А в комнате? В комнате что было? Это не при делах называется? — и уже взгляд разъяренной фурии по направлению к Лёне. — Ах ты, ловелас общипанный! — не поняла, почему общипанный? А впрочем, не важно, вот и благословенная водичка. Ах, как же хорошо. Жизнь налаживается! — У него, видите ли, невеста есть, а он с тобой шашни крутит?! — вот чего распаляется. Она уже забыла, что этот "общипанный" ее спас? Недавно же кричала: какой типаж, какой мужчина. А если он обидится и не разрешит свои фотки публиковать? Впрочем, Ленка — она всю жизнь такая, сначала говорит, потом думает, что сказала, а потом еще неделю пожинает плоды своего бойкого языка. Яичница на сковородке жалобно заскворчала, Ленка резко схватила ее с плиты, и не думая замолкать.

— Да как же так можно? Раз иностранец, так значит можно на русских девушек набрасываться? Поматросил, да бросил?! — распалялась Ленка, тыча сковородкой под нос Лёне. Лёня, как загипнотизированный, смотрел на желток. — Да разве так можно? — коронный взмах, яичница под носом у Лёни.

— Калхтуг де гротом, зкутрротим! — взвыл Лёня и рванул по коридору. Представляю, как ему сейчас плохо — за два метра от этой сковородки сижу и мне от запаха дурно, а ему под нос сунули. Вот, говорю же, жизнь налаживается! Получил кошак, так тебе и надо, будешь знать, как меня душить! Стоп. А чего это Ленка так распалилась из-за одного поцелуя? Я, конечно, все понимаю, но не слишком ли горячая отповедь? А-а. Кошмар! Я же таки не узнала, что вчера происходило!

— Лен. Оставь ты его, ради Бога, в покое. Расскажи лучше, что мы вчера делали? А? — жаль, графинчик опустел. Все равно пить охота.

— А? А что это он? Чего сказал? Я не поняла, — удивленно спросила Лена. В отличие от меня, которая английский с горем пополам домучила в универе, слезно упросив препода поставить мне тройку, а то ведь не хотел, Лене языки давались несравнимо легче. Может из-за того, что у нее папа испанец, хоть она его в глаза не видела, а может из-за того, что мама и отчим переводчики? Мама испанского, а отчим французского и итальянского? Сама Ленка, помимо английского, занималась вьетнамским. Да уж, наверно Лёнин язык ни на один не похож.

— Это он на каком? — я старательно напрягла память. На каком языке говорят в Австралии? На английском — выдала память. Пипец. И что говорить человеку, который в совершенстве оным владеет?

— Да это он на их сленге, наверно, выразился, — попыталась уйти я от ответа.

— Какой сленг? Ты издеваешься? — возмутилась Лена. И, о ужас, начала махать сковородкой В МЕНЯ! В диком прыжке отскочила от нее.

— Он изучает африканские диалекты! Может на одном из них выразился. Диссертацию пишет, — вжавшись в угол и закрыв ладонью нос, активно закивала. Ленка подозрительно покосилась на меня, но сковородку, слава богу, убрала. Аллилуйя!

— Да весело было. Ты его здорово работать заставляла, — заржала подружка.

— Я?! Как? — взвыла я. Что же я такого творила-то?

— Не знаю. Ты ему вечно что-то на ушко шептала, и он сразу выполнял все, что я просила. Особенно хорошо получился взгляд хищника. А еще один взгляд я назвала "влюбленный тигр"! Он ТАК страстно уставился в объектив, что я почти растаяла!— кошмар, что я ему тогда наболтала? Верните память! Хорошо хоть Лёня и сам не помнит.... Или помнит, но не признается?

— Лен, а что я в таком виде делаю? — обведя рукой свой... гм... наряд, наверное. Как еще эту занавеску назвать я не знала. Ленка флегматично пожала плечами и, усевшись напротив меня за стол, начала есть свою яичницу. Где там Лёня? Еще не вернулся? Чувствую, скоро я буду совершать забег по коридору, а вот Ленке хоть бы хны. Сидит, ест свою яичницу за обе щеки.

— Ты понимаешь, твой иностранец, поначалу, очень стеснялся камеры, вел себя как деревянный. Я ему говорю, чтоб расслабился, а он, наоборот, все больше напрягается. Чего только не пробовала — даже бренди ему подливала, а он как воду хлещет и ни в одном глазу! Ты знаешь, я даже начала думать, что существует иммунитет к алкоголю! — да, Ленка, ты права. Существует. Только не в нашем мире и, увы, не у меня. Мало того, что напилась до беспамятства, как еще ни разу не напивалась — ведь обычно помню, что было, а сейчас... туманно все, в этом мире качающемся! — это все, что могу сказать про свои воспоминания о прошлой ночи. — Тогда ты начала подливать ему валерьянку! Я глазам своим не поверила, когда он начал расслабляться, словно бренди подействовало! А ты еще радовалось тому, что у меня много валерьянки — да и как иначе? Ты знаешь, какие у нас модели нервные? Это просто ужас! А некоторые еще возмущаются, мол, валерьянка — это удел плебеев. А я им кто? Аптека? Бегать разные успокоительные выписывать? В личные рабы не нанималась! Так что только валерьянка! Зато много, на всех хватает. Точнее хватало. Твой Рэн почти все выпил, — скорей бы она уже доела эту чертову яичницу! Не могу на нее смотреть.

— Ты не ответила. Почему я в этом? — старательно отводя глаза от сковородки, тыкаю в вырез своей хламиды.

— А, ты все про это. Да странные у вас отношения, — я вся подобралась. Это она сейчас о чем? — Твой Рэн почему-то успокаивался исключительно тогда, когда ты рядом была. Стоило тебе уйти — а ты пару раз уходила на кухню — так он такой нервный становился. Жуть. Я думала, после такого количества валерьянки таким дерганным быть просто нельзя! — действительно странно, чего он так волновался? Что я сбегу? Так ему вроде ни жарко, ни холодно. Или все-таки не все равно? Боится остаться без компании в чужом мире? Или здесь что-то другое? — Правда, он все время бормотал о клятве. Когда я спросила, о чем он говорит, то твой Рэн сказал, что, если с тобой что-то случиться, он просто этого не переживет. Мне тогда это показалось так романтично! А у него оказывается невеста... Ленка, мне так жа-а-а-аль! — вдруг зарыдала моя темпераментная подружка. И, главное, чего ей жаль? Что у Лёни невеста есть? Так мне тоже жаль... невесту. Такое чудовище и в мужья? А вдруг он ночью в акту перекинется и решит её сожрать? Кто его остановит? Вот и мне не по себе. А чего Ленке жаль? Того, что Лёня не мой жених? Так и славу Богу, не надо мне такого счастья. А про клятву все понятно: помнится, Лёня дал клятву, что берет меня под свою защиту и если со мной что случится, то кирдык будет Лёне. Понятно теперь, что он так нервничал — в том состоянии, что я была, могла и ни за что пострадать. Например, навернутся в этой хламиде, что вполне логично — на ногах я еле стояла. Не знает же бедный Лёня, что для русского человека ушибиться в таком состоянии проблематично. Сколько себя помню, дачный алкаш Петька постоянно падает, когда напьется, после чего добирается до дома исключительно ползком (ну, если не заснет в близлежащей канаве) и при этом на нем ни царапины! А однажды, в состоянии близким к трупоподобному, он упал с крыши трехэтажного дома. За каким чертом его понесло на крышу — никто не знал; как лез — никто не видел, зато все наблюдали падение. Какой крик поднялся после оглушительно "бум" страшно вспомнить: бабки причитали и голосили, дети ревели, мужики были в ступоре. Собралось пол дачи: кто-то пытался прощупать пульс, и не нашёл его. Кто-то вызвал "скорую" и уже начал собирать деньги на похороны. Приехала "скорая". Бригада долго за нами наблюдала, а потом молоденький врач тихо так поинтересовался, где же пациент? Все дружно указали на то место, долго пялились на пустой пятачок земли... Труп исчез. Тут уж поднялось что-то невообразимое, каких предложений только народ не высказывал. Когда дошли до того, что Петьку похитили инопланетяне, из туалета, подтягивая штаны, выплыл виновник переполоха. Все замерли.

— Чего уставились?! — слегка покачиваясь, поинтересовался... э-э-э, оживший труп? Новоиспеченный жмурик с интересом оглянулся, наткнулся взглядом на врача "скорой", обрадовался новому лицу (оно и понятно, местные с Петькой пить не любят, а ему одному скучно — "за жизнь" поговорить не с кем).

— Выпьем? — интересуется зомби, вынимая полтарашку, явно припрятанную в этом самом клозете и призывно протягивая врачу...

Врач потом констатировал, что повреждений у Петьки нет — пара синяков за травму не считается. Конечно, крыша третьего этажа — не огромная высота, но упал-то он на бетонную дорожку! И хоть бы что. Я, конечно, на лавры Петьки — алкаша не претендую, но готова допустить, что и со мной мало что могло случиться. Ведь я весь вечер была в этом длиннющем одеянии и, судя по отсутствию синяков и шишек, не навернулась ни разу!

— Лен, ты давай успокаивайся! У меня все хорошо. Я счастлива, что не его невеста! Ты даже не представляешь, как жутко быть его невестой, — старательно успокаивала я Ленку. В конце концов, я еще не все выспросила. А невестой Лёни быть страшно. Он же кошак — животное большое и прожорливое. Как можно выйти замуж за такого? У меня вообще скоро кошакофобия разовьется!

Ленка вроде успокоилась.

— Ну, раз ты не расстроена, то и мне не следует, — успокоившись констатировала она.

— А что я ему шептала? — действительно, что ж я такого могла сказать Лёне, чтоб он меня начал безоговорочно слушать?

— Так говорю же — не знаю! Но срабатывало! — счастливо отозвалась Ленка, отправляя последний кусок яичницы в рот.

— А зачем я на него наручники одела? — добираемся до самого интересного. Судя по всему, до момента одевания оков ничего предосудительного я не делала.

— А, ты про них. Ты хотела их одеть еще раньше — как только снимать начали. Я тебя про ключи предупредила. Ты вроде передумала. А ночью ты меня разбудила и велела немедленно дать тебе наручники, — Ленка подозрительно покраснела. Господи! Спаси и сохрани: что я делала ночью с наручниками и Лёней, что Ленка краснеет?

— И? — нервно перебирая подол своей паранджи, спрашиваю я.

— Ну, я дала. Тем более ты так настаивала. Обещала разбить фотоаппарат, если не дам, — понятно, почему Ленка отдала. За свой фотоаппарат она и душу отдаст. Про его цену я вообще молчу. На такие бабки можно было машину купить, а не фотоаппарат. Только зачем? Зачем мне так понадобились наручники? И еще...

— А откуда они у тебя? — да, мне интересно, откуда они у Лены, да еще без ключей.

— Это рабочий инвентарь, — спокойно пожимая плечами, отозвалась Лена. На этот раз покраснела я. Все так просто, а я черти что подумала. Все-таки не надо забывать: я нахожусь в мини — фотостудии — здесь много что и для чего снимают. Может, для какого-то проекта и понадобились эти нежно-розовые мохнатые оковы.

— А где ключи? — вполне насущный вопрос. Мне еще с этим чудом на дачу ехать! Чтоб все в электричке на нас пялились? Прелесть.

— Да затерялись, причем давно, — не внушающий надежду ответ.

— А я... ну... А после... звуки... Может, видела... — Черт! Как же трудно спросить. — Лен, а не делала ли я что-то с Лёней, после того как его пристегнула? — наконец построила я фразу так, чтоб никого не шокировать. Особенно себя.

— Ну-у-у-уу... — протянула Лена. Кошмар! Нежели делала? И что это у нее так глазки забегали? Краска активно набегала на лицо, причем не только мне. — Как бы тебе сказать... — промямлила она, вскакивая и начиная активно мыть сковороду. Ужас. Ленка терпеть не может мыть посуду. Потому посуда, обычно, копится в раковине, пока не перерастет определенный допустимый размер и только тогда Лена начинает мыть посуду. Сейчас раковина блестела и сверкала пустотой, не считая трех бокалов... Убейте меня кто-нибудь. Не хочу слышать, что было дальше. А не слышать не могу — потом умру от неопределенности. А как в глаза кошаку смотреть?

— Лена... — жалобно провыла я. "Не тяни" — читалось в этом стоне. Ленка резко бросила мыть сковородку, отчего та жалобно грохнулась о стенку раковины. Я вжалось в уголок от её прокурорского взгляда.

— Ты меня напугала! — рявкнула подруга. — Я уже и не знала, что думать! Грешным делом решила, что у тебя Белочка! — так, что-то я не догоняю, при чем тут белая горячка? Неужели при этой болезни обостряются потребности такого характера? Как много нового, однако, узнаешь. — Притащилась, разбудила. Потом несла чушь про кошек и хищников в частности. Я тебе говорю, чтоб шла спать. Ты ни в какую. Я говорю, что наручники тебе дать не могу, напомнила, что от них нет ключей. Но ты уперлась, шипишь — дай, да дай. Я тебе говорю, мол, что ты завтра делать будешь, когда проснетесь? Ты начинаешь ржать, как идиотка, а потом заявляешь, что если его не пристегнуть, то завтра может не настать, — Ленка выуживает из заднего кармана мятую пачку сигарет и нервно закуривает, щурясь на меня сквозь дым. — Я, конечно, начинаю возмущаться, на что ты прикладываешь палец к губам и шепчешь что-то вроде "Ш-шш не буди зверя!". Естественно, я сказала, что твоего озверевшего хомячка не боюсь — я искренне считала, что ты про своего внутреннего зверя. А уж с ним я как никто знакома. Но ты хохочешь и говоришь, что с твоим домашним котом я точно не знакома! — А вот это уже не правда, знакома. С Лёней. Кошмар. Но не признаваться же? Ладно, Лен, прости, но я буду изображать партизана, который память потерял, причем вместе с мозгами и здравым смыслом. О чем я думала, когда так напивалась и спаивала Лёню? — Я тебя спрашиваю, мол, с каким котом? Ты начинаешь махать руками, как обезумевшая курица! А потом, нервно хихикая, заявляешь, что кот — крылатый! Лен, я тогда думала "скорую" вызывать, особенно после того, как ты пристегнула этого иностранца, а потом отправилась на кухню, вернувшись со сковородкой! На мои вопросы ответила, что если КОШАК проснется, то ты его остановишь, и села сторожить в обнимку со сковородкой! — ай да я, даже пьяная помню про Лёню и его особенности, даже меры предосторожности приняла. Правда, будь я трезвой, сообразила бы, что наручники и хилый столбик его не удержат. А сковородка скорей всего расколется быстрее, чем тупая голова Лёнчика. — Лен, ты хорошо себя чувствуешь? — с беспокойством в голосе поинтересовалась подруга.

— Лен! Давай забудем обо всем, что здесь вчера произошло. Ладно? Я тебе потом все расскажу, если смогу, — и если храбрости наберусь, чертовски неприятно будет, если одна из лучших подруг меня сумасшедшей начнет считать.

— Ленка, не пугай меня! Ты это так сейчас сказала, что мне не по себе стало. — Ох, знала бы ты, как мне сейчас не по себе. Аккуратно встала — а попробуйте не аккуратно, сразу на пол полетите в этой хламиде — и успокаивающе сжала руку Ленки.

— Да все в порядке. Ты даже не представляешь, насколько насыщеннее у меня теперь дни проходят! — радостно возвестила я. А что, и не прикопаешься, действительно дни такими насыщенными на события стали, что даже слов не нахожу как я "счастлива".

— Лен, ты же понимаешь, я волнуюсь. Ты последний месяц всех нас словно избегаешь. Куда тебя не позови — ты вечно не можешь! Я сначала обрадовалась, решила — у тебя кто-то стоящий появился. Настолько, что ты даже с нами пока не знакомишь. Ну, может, время с ним больше хочешь проводить и все такое. Но тут оказывается, что нянчишься с иностранцем, который скоро женится! — обеспокоено тараторила Ленка, вновь вернувшись к мытью сковородки. — И ладно бы он был сорокалетним итальянцем с пивным животом! Но он-то! Он-то красавчик, каких поискать. Нет, на любителя конечно, но мне что ли твоего вкуса не знать? Высоковат для тебя, конечно, ты вроде пониже предпочитала, но все же?! У него невеста, а он так на тебя смотрит, такие слова тебе говорит. Нет, я не спорю, жена — не стена, подвинуть можно, тем более, что она еще даже не жена — невеста. Но, Ленка, он же ловелас! Как ты с ним жить собираешься? Он же ни одну юбку не пропустит, — да, Ленусика сложно в чем-то убедить, если она уже все для себя решила.

— Лен. Он. Мне. Не нужен. Пусть. Забирает. На здоровье, — раздельно и по частям, вдруг дойдет?

— Это тебе только кажется, что ты с ним поразвлекаешься и забудешь, а вдруг нет? Я же за тебя волнуюсь, ты будешь страдать. Расстанься с ним сейчас, потом будет сложно, — мне и сейчас с ним расстаться сложно. Пока мы его друга и невесту не найдем, он так и будет со мной, скорей бы уже их отыскать, а то еще немного и я в туалет со сковородкой ходить начну!

— Лен, давай ты мне потом мозги вправишь? — я устало потерла лоб. Голова болела, в горле по-прежнему сухо — не самое лучшее состояние. Тут же передо мной возник стакан, и если я еще что-то понимаю в этом мире, то явно он был с бренди?

— Пей. Хорошо помогает. Проверено, — со знанием дела отозвалась Ленка. Я с подозрением взглянула на нее. Наверное, как встала — успела принять, потому такая довольная и счастливая, по сравнению со мной и Лёней.

— Не слишком ли много у тебя алкоголя в доме?

— С моей работой? Самое оно, — хохотнула подруга.

— Так и до алкоголизма недалеко. Женский алкоголизм не излечим, — чья бы корова мычала, а моя бы молчала.

— Да что ты! Я пью только в дни на букву "с"! — жизнерадостно смеется Ленка. Старательно напрягаю память.

— Вчера был понедельник, сегодня — вторник... — попутно покрываюсь испариной, а вдруг сегодня среда? Мама меня точно убьет — я ей документы обещала еще вчера привезти! В смысле в понедельник, но позвонила и предупредила, что приеду во вторник. Неужели я здесь уже два дня? А что, вполне могу. Напилась же я до такой степени?

— Во-во! Волшебный день — сегодня, что тоже с буквы "с"!!! А он есть всегда, — открывая бутылку и наливая себе в стакан бренди, отзывается Ленка. Мда, отмаза достойная алкоголика.

В общем, выпили — полегчало. Я даже поела. А когда поела, вспомнила о Лёне, и правильно, о нем на голодный желудок думать — заворот кишок будет. Пошла искать, приказав Ленке найти валерьянку, будем спасать начинающего валерьяномана от утреннего похмелья. Кажется, Ленка слегка озадачилась, ибо валерьянки ни на кухне, ни в ванной не нашлось. Пришлось ей напомнить, что Лёня — ее бесценная модель. Зря. Ленка вспомнила, как на него орала и сколь мало нежности было в тех словах. Подорвалась, как спринтер, и унеслась в аптеку. Хоть бы не переборщила — пьяный Лёня мне сегодня (да и никогда в будущем) не нужен. Хорошо хоть она вопросы не задает. Типа того, почему этому иностранцу так нужна валерьянка? Не знай я, что Лёня — кошак, сама бы подивилась на такую безграничную любовь к успокоительному. Впрочем, может она решила, что Лёня чрезмерно нервный?

Лёню я нашла в студии — он лежал на кровати и смотрел в потолок, страдальчески — усталым взглядом.

— Лё.... Рэн! С тобой все нормально? — дурацкий вопрос, по его виду сразу понятно, что нет. Цвет лица далек от его обычно смугловатого, под глазами круги, на руке болтается наручник и... красные пятна на груди? Странные какие-то пятна. Пригляделась... ПОМАДА?! Жуть. Неужели это я?

— Лёня... — жалобно начала я, намереваясь спросить, как они там оказались? Но меня прервали.

— Ну почему? Катар! Почему? — надо слышать, каким это тоном было произнесено — крик души, можно сказать. И чего он так нервничает? Из-за имени? Пожалуй, пора прекращать так его называть, видимо имя для него действительно много значит.

— Что "почему"? — тихонько интересуюсь я.

— Почему? Ну почему ты тот человек, которого я так хочу убить? — так, меняем место дислокации поближе к двери, не нравятся мне его наклонности: сначала с утра придушить хотел, теперь вот жуткие разговоры...

— Я никогда ТАК никого не хотел убить, — доверчиво признается мне этот маньяк. Да, что за жизнь-то такая? У всех весеннее обостреннее? Все меня хотят убить? То маньяк — насильник, то Лёня. Кто еще желает меня прибить? Кому еще жить мешаю?

— Как же я хочу убить тебя... — не надо было его поить, на него валерьянка плохо влияет, не успокаивает, а пробуждает наклонности киллера.

— За что? — жалобный писк, на грани истерики, но хоть узнаю, за что меня так не любят.

— За что?! Ты еще спрашиваешь?! С самого первого дня нашего общения, ты постоянно унижала меня. Я терпел, успокаивая себя тем, что никто не слышит. И это я то! Сын Тиагра и Рисы, я — Илёнтерэнерион де Грец Авера де Шлодт, из славного рода Шлодт, мало того я — Грец! Но тебе все равно! — возмущенно истерил Лёня. — Тебе все до колпака, как говорит твои брат!

— Ты с моим братом еще не виделся! Он бы тебя по-другому назвал, да так, что тебе и не снилось! — возмущенно засопела я. Ага, и папа бы еще пару ласковых добавил, ибо нефиг их любимой сестре и дочери угрожать!

— Да мне все равно, кто он там есть! В вашем семейном хитросплетении пусть хоть Катар разбирается! Мне все равно! Ты меня оскорбляешь и унижаешь! Будь это кто-то другой, он бы уже заплатил кровью за это оскорбление! — ого, хоть в чем-то я особенная. А я и не знала. — Ну почему?! — провыл он, хватаясь за голову. — Зачем? Ну, зачем я дал эту клятву? Зачем подвязался? За что? Почему я дал эту клятву тебе? Той, которую мечтаю убить? Той, что спаивает меня странным напитком, устоять от приема которого я не могу? Почему позволяю делать с собой все, что тебе заблагорассудится? Я, как чернь таскаюсь за тобой, выполняю все, что ты мне говоришь, я даже надевал женское платье! Я!!! О, Катар! — дальше все в том же духе и на своем родном. Довела я кошака до полноценного стресса. Ну и ничего, ему полезно, не один он страдает. Лёня вдруг рванул с кровати и в мгновение ока оказался рядом. — Мало того, ты привязала меня к кровати! Ты вытворяла что-то невообразимое, и все это при той женщине со странным предметом! Вы заставляли меня принимать странные позы и улыбаться! — нет, вот я не понимаю, заставлять улыбаться это что, смертельный грех?

— От улыбки морщинки симпатичнее остаются! О тебе же забочусь — ты вечно хмурый... — просипела я, а как тут не посипишь, когда тебя за шею держат?

— Р-р-р... — я жить хочу! А эта наглая моська меня достала! По самые печенки причем. В конце концов, не один он страдает! Резко ударила этого гада по рукам.

— Да ты мне сам надоел! Позвонил на мою голову! Зачем я трубку брала? Да я теперь телефонного звонка боюсь — каждый раз вздрагиваю, а вдруг еще один такой же псих позвонит и на месяц в моей голове останется! Ты хоть представляешь, сколько я от тебя натерпелась? Сколько я унижения перенесла из-за твоего вечного голоса в моей голове? Меня чуть с работы не уволили! — теперь уже я шла в наступления, тыкая Лёню в живот пальцем — что поделать, рост у меня небольшой... — Я с друзьями больше месяца не виделась! Я с семьей мало бывала! Я вообще шуганутой стала — от всех шугалась!!!

— О, да вам, ребята, действительно валерьянка необходима, — с любопытством глазея на нас, возвестила Ленка. — Вы бы предупредили, я бы еще новопассивчику купила, — я с шумом выдохнула, поругалась — легче стало. Отобрала у Ленки пакет с пузырьками и вручила Лёне.

— На! Накапай себе, только не переусердствуй. Потом приходи на кухню и поешь, — а я пойду приведу себя в порядок, если такое возможно, конечно. Я вчера, помнится, запихала свою одежду в стиральную машинку. Вот оно — преимущество ходить в черном! Зато все сразу выстирала, сейчас посушу да поглажу.

Мда. Нет, себе одежду я в порядок привела, но вот Лёне... Вчера я забыла о его одежде и постирала только свою, Лёнина же грязной кучкой сиротливо валялась в ванной. И, судя по внешнему виду, а, особенно, по грязно-черным потокам на кафеле под оной, даже стирать ее смысла не было. Надеюсь, эту одежду Вова не из Европы привез? Что же будет, когда я ему сообщу, что угробила его куртку и джинсы? Да нет, Вовка воспримет все спокойно, он даже, может, и пропажу бы не заметил, но есть Дина, а Дина замечает все. Меня таки закопают под ближайшим кустом. Если, конечно, я не куплю новую одежду взамен старой. Опять траты, а мне ведь еще искать, во что Лёню одевать. Вот ведь нахлебник на мою голову! Корми, содержи, да еще одежду покупай! И никакой благодарности, только мечта увидеть меня в гробу.

Через час мы уже шагали к метро, надеюсь, этого чудика там не укачает. Солнце сегодня было яркое, на небе ни облачка, и ветра нет. Прекрасная погодка, казалось бы, иди да радуйся, а радоваться не получалось, да и причина вот рядом топает. На Лёню я старалась даже не смотреть, он и так во мне уже дыру своим разгневанным взглядом прожог, так что встречаться с ним глазами я побаивалась. Но сейчас хоть причина была. Причина эта связана с одеждой. Нам, конечно, повезло, что мы были в студии Лены — там всякого барахла много, только вот ключевое слово именно "барахла". Удивительно, но даже на Лёню одежда нашлась, все-таки среди моделей люди высокие, но вот какого рода эта одежда... Даже Лёня, далекий от болезни современного мира под названием "мода", понял, то, что на него надели, уж точно модным не является. Мало того — давно из нее вышла. Хотя нет, может и не вышла, но по городу в этом определенно не ходят, во всяком случае, нормальные люди. Но, как я установила опытным путем, мы с Лёней к разряду нормальных точно не попадаем.

— На меня все смотрят, — скрипнул зубами Лёня. Бедненький, он еще удивляется по этому поводу. Да если бы я его на улице увидела, то тоже пялилась.

— Простите, а можно с вами сфотографироваться? — жизнерадостно поинтересовалась женщина с ребенком.

— Скр-скр... — заскрежетал Лёня, такими темпами он без зубов останется, хотя, может он клыки точит? Да и нервный тик на камеру, кажется, не у него одного. Мне теперь фотоаппараты еще долго сниться будут в кошмарах. Как я Ленку не уговаривала, она мне так фото и не показала. Сказала только, что мне не о чем волноваться, а я все равно волнуюсь, да еще Лёня со мной на эту тему больше не разговаривает. Молчит, как статуя Будды. Почему Будды? Так, морда как у сфинкса — задумчивая и просветленная; конечно просветленная, — после рюмки валерьянки и ему полегчало, хоть на себя стал похож.

— Тысяча рублей! — услыхав сумму, женщина поспешно подхватила ребенка и гордо удалилась.

Интересно, а таких желающих еще много будет? Пожалуй, все же надо зайти в магазин и переодеть Лёню. Жаль, что у него такая резкоотрицательная реакция к фотоаппарату — так бы мы неплохо заработали, с его-то внешностью завлечь кого-нибудь не проблема, если только модель шипеть, рычать и плеваться не прекратит. Да, я существо меркантильное, жалко мне свои деньги тратить на этого иномирянина, одним местом чую, что никто мне их не вернет.

— Не переживай, сейчас войдем в метро, там я деньги с карточки сниму, доедем до вокзала, там рядом магазинов куча. Вот и подберем тебе одежду, на которую никто так пристально смотреть не будет.

В метро на нас тоже пялились, точнее, пялились на Лёню, кто-то фотографировал на телефон, кто-то просто смотрел, как на чудо природы. Лёня же, сложив руки на груди, молча стоял рядом со мной в очереди за жетонами.

— Вау, прикольно! Эй! Один за всех и все за одного! — жизнерадостно воскликнул парень, встающий за нами в очередь, при этом дружелюбно хлопая Лёню по плечу. Зря. — У-у-у!— не прошло и секунды, как взвыл он дурным голосом, я бы громче взвыла, если бы мне под таким углом попытались выкрутить руку.

— Лена, что ему от меня нужно? — хмуро поинтересовался Лёня. Парень, тем временем, корчился от боли, народ с интересом взирал на шоу, больше внимания уделяя болтающемуся наручнику, который стало видно из-за резкого движения и отъехавшей манжеты.

— Это была шутка. Отпусти его, пожалуйста, и не привлекай еще большее внимания, чем ты сейчас привлекаешь, — честно говоря, я думала, что больше внимания получить невозможно, но для Лёни не существует слова невозможно. Само щеголянье в костюме мушкетера уже привлекает кучу внимания. Да-да, именно в костюме мушкетера, ну или почти похоже, да еще куча кружев, жабо, манжеты и все такое. Шляпу Лёня не одевал — отказался принципиально, хотя Ленка и пыталась на него ее напялить, я же в это время тихо помирала от смеха в уголке. Так что, теперь понятно из-за чего на него так пялились все это время? До образа Д'Артаньяна, Лёне только усов не хватало, хотя и без них мушкетер получился что надо.

Лёня брезгливо отпустил парня, тот задумчиво потер плечо, а потом выдал:

— Круто. Где служил? Или единоборством занимался? — вот странный народ: ему тут ручку так недвусмысленно выкручивали, чтоб отстал и к чужим не лез, а он за свое.

— Меня обучал мой отец, он лучший в отряде Гварда. — Боже спаси меня от чокнутых. Не понимаю, ну зачем такое говорить незнакомым людям? Они либо не поймут, либо поймут, но не правильно.

— Да ладно! — восхищенно отозвался парень. Не поняла? Еще один больной на голову? Мне с одним-то не справиться, а тут еще сумасшедший объявился.

— Вот это батя, это я понимаю. Неужели ролевик? — потрясающий вывод.

— Скорее толкиенист, если следовать вашей логике, уважаемый, — ай да я, внесла ясность, а самое обидно, что кроме меня прикола никто не понял.

— Классный предок! — еще один восхищенный возглас.

— А вы где собираетесь? Хотел бы я с вашим отцом познакомиться, — класс, повезло же наткнуться на ролевика. Почему мне последнее время везет как утопленнице?

— Поверьте мне, с ним очень трудно связаться, — труднее не придумаешь.

— Далеко живет? — посочувствовал парень.

— Очень, — согласилась я.

— Жаль, — не поверите, но мне тоже жаль, что папочка Лёни так далеко отсюда — о, как бы я хотела, что его поскорей забрали домой!

— А я — Леголас, — в том, что он толкиенист догадаться не сложно. Длинные светлые волосы, убранные в хвост, кожаная куртка необычного покроя была зеленного цвета, железные наручи на руках, сапоги и болтающийся за спиной лук без колчана, соответственно, и без стрел. На Леголаса он похож не был, но парню знать, наверное, лучше, нежели мне.

Еле отделались от любителя фэнтези, правда нам все равно вручили визитку и буклет, с подробными координатами, адресами и всей остальной информацией, на случай, если Лёня все же решит присоединиться к этой славной братии. Новый знакомый признался нам, что Лёне очень подойдет одна роль, прямо на него писанная. Я соглашалась и кивала, потому как Лёне до парня и до его увлечения было до фени — он стоял и с интересом изучал прелести петербуржского метро. Потом пришлось еще несколько раз покупать жетоны — Лёня кидал монетки куда угодно, кроме той щели, для которой они предназначены. Эскалатор тоже вызвал море интереса, но хоть от восторгов Лёня воздержался. Пока ехали, попыталась втолковать Лёне, что такое электричка, на что Лёня невозмутимо ответил:

— Я по телевизору видел.

— Когда успел? — я старательно прокручивала в голове все наше времяпровождение. В первый день нашей с ним встречи я была слишком занята, восстанавливая свое душевное равновесие после встречи с маньяком и с Лёниным вторым "я". Потом, вроде, к бабушке ездили, там телевизор был и даже работал, но на него никто внимания не обращал, в том числе и Лёня, все были слишком поглощены игрой. У Ленки в студии этого чуда техники и в помине нет.

— Когда ты спала. Уходя к себе в спальню, ты сказала, чтоб я чем-нибудь себя занял. Я и занял.

— Слава Богу, что ты ничего не сломал! — раздраженно отозвалась я, вспоминая, что такой момент был. Я тогда в ванной зверски не выспалась и пошла досыпать в комнату. Все логично, только я же не проверяла технику, а вдруг он ее все же сломал? Ладно, к этому вопросу мы вернемся потом, когда возвратимся с дачи. — Не знаю как, но я за все свои траты, с тебя вычту! — на всякий случай пригрозила я. Лёня промолчал, наверно со мной ему спорить надоело. В общем, все прошло намного лучше, чем я ожидала: от поезда он не отпрыгивал, в вагон зашел довольно спокойно и тот факт, что мы едем под землей, так же воспринял без истерик.

— У нас некоторые расы под землей живут, — объяснил он. — Хотя надо признать, что залы у вас красивые.

В магазине я впервые осознала, что такое настоящее обслуживание. Нет, честно, меня так никогда не обслуживали! Никто не срывался с места с такой поспешностью и рвением. Да и помогал мне всегда только один продавец-консультант, иногда два, но не пять! Кажется, из всех отделов эти дамы стеклись в один, прилетели как мухи на мёд. Вот теперь я старательно проталкиваюсь через это столпотворение вокруг Лёни, с ужасом подмечая вещи, которые ему суют. Я не спорю, они все на нем смотреться будут просто шикарно, но мне не хотелось бы привлекать к Лёне еще большее внимание, мы и так с ним нигде незамеченными пройти не можем, так что хватит, надо становиться менее заметными. Но самое главное, что за всю эту красоту придется платить мне! Я точно разорюсь!

— Трубочку возьми! Возьми скорее!!! — нет, все же телефон иногда может звонить очень не вовремя.

— Алло, — вяло пробубнила я, с обреченностью провожая очередной джемпер, даже по одному виду бывшей безумно дорогим.

— Леночка! Как я рада! Наконец-то дозвонилась! Ты где? У нас тут тако-о-о-о-е-е-е. А тебя нет. Я так волновалась. И поделиться не с кем! — это Лидочке-то? Да весь район уже в курсе всего, если об этом знает Лидочка. Вставить слово в потоке Лидочкиных выкриков дело бессмысленное и чреватое. Причем чреватое продолжением разговора еще часа на три.

— У нас тут одного арестовали, скорей всего, в психушку отправят! Из подвала вытащили. А он всё орет о демонах. Про красные глаза и про жрицу какую-то! — Из всего Лидочкиного пересказа получалось следующее: якобы некий Семен Витольдович Замылин (в который раз изумляюсь, как, бывает, фамилия человеку не соответствует), проходя мимо подвала, услышал голос, который его звал, он вошел, а там на столе сидела девушка и протягивала к нему руки (ни фига себе руки протягивала, да я от него ноги сделать пыталась!), словно загипнотизированный он подошел, а девушка начала раздеваться (девушка вообще-то начала отбиваться, когда ее попытались раздеть!), а потом началось самое странное... Девушка вручила ему нож и велела убить ее (а вставить кляп себе я тоже сама просила?), а когда мужчина отказался, то тогда девушка вызвала демона! Страшное существо с кроваво-красными глазами, большими рогами на голове (ха-ха, о том, что Лёня рогоносец знаю я, но вот как маньяк-то догадался?), с когтями словно сабли (слегка преувеличил) и клыками, как у саблезубого тигра (да я не спорю, только не в человеческом виде, а в кошачьем, но, как говорится, у страха глаза велики). И это страшное существо на него напало, пыталось убить, но, храбро сражаясь, Семен Замылин сумел противостоять зверю, правда, потом потерял сознание, а когда очнулся, то не смог выйти, поскольку дверь в подвал была заперта (еще бы, специально замок из дома притащила и подвал закрыла, правда ключи в замке оставила до приезда милиции).

Лидочка еще долго расписывала мне все подробности этой странной истории, я же с облегчением выдохнула — хоть одна хорошая новость за день. Ведь после нашей с Лёней памятной встречи, а точнее в понедельник, я очень долго набиралась сил, чтобы элементарно выйти из дома. Дюша недоуменно наблюдал за мной, но помалкивал. Конечно, вряд ли маньяк дежурил в парадной и ждал меня, чтобы закончить свое черное дело, только мне все равно выходить было страшно. Набравшись мужества и захватив с собой Дюшу, я отправилась к сестре на квартиру, дабы найти одежду для Лёни. Пока мы шли, я продумывала, что надо сделать с этим маньяком. Мне тогда Лёня помог, а кто другим поможет? Можно развесить объявления о том, что в районе появился маньяк и посоветовать девушкам поздно ночью одним не ходить, да и позвонить в милицию не помешает, просто сообщить, что в районе видели подозрительного человека. Конечно, все эти меры вряд ли помогут, но попытка не пытка.

Одежду Лёне подбирал Дюша. Я же тогда лишь следовала его замечаниям, больше всего меня занимали мысли о маньяке. Справились мы за двадцать минут, а на подходе к парадной меня пробрал озноб, дверь в подвал так вообще внушала ужас. Но..., я не знаю, что в тот момент подтолкнуло меня заглянуть в подвал — там было тихо, я аккуратно заглянула за стол — маньяк был там! Неужели умер? Иначе, почему он все еще здесь? Подходить я не стала, но, приглядевшись заметила, что его грудь вздымается, что означало одно — эта скотина определенно была жива. Меня из подвала как ветром сдуло. А еще через пару минут я уже была дома вместе с Дюшой. Отослав ребенка помогать пришельцу одеваться, я лихорадочно искала выход. Надо было что-то делать, причем прямо сейчас, пока маньяк еще здесь. Догадка пришла неожиданно, когда мой взгляд наткнулся на чемоданчик с инструментами. В нашем доме инструмента, всегда было много. Папа в свое время кем только не работал, вот отовсюду и тащил инвентарь. Хозяйственный, как говорит мама. Так что с раннего детства я прекрасно знаю, что такое гаечный ключ, шайба Гровера, плоскогубцы, кусачки и бокорезы. Мало того в детстве я очень любила играть с инструментами. Сейчас ни одно из перечисленных ремонтных средств, мне нужно не было. Зато в этом чудном ящичке определенно должен был быть замок. Не слишком гениальный, а еще скорее глупый до безумия план созрел в мгновение ока.

Через пятнадцать минут я уже была рядом с дверью в подвал. Трясущимися руками я повесила замок на дверь и опрометью кинулась к ближайшему телефону-автомату, анонимно позвонила в милицию, заявив о попытке изнасилования и о том, что горе насильник оказался заперт в подвале. Ну, а через десять минут мы дружной компанией выходили из дома, милиция к тому времени еще не подъехала, впрочем, она постоянно опаздывает, но на тот момент я решила, что мне просто не поверили. Теперь же оказалось, что поверили. Интересно меня найдут? Что-то не хочется мне быть замешанной в этом деле, я, конечно, рада, что его поймали, да вот только без возбуждения дела навряд ли его там долго продержат, впрочем, если его примут за умственно больного, могут засадить в другое место. Чёрт, ну надо же было так влипнуть.

— А еще тебя искали, — вывела меня из задумчивости Лидочка.

— Кто? — неужели менты уже вычислили кто звонил?

— Не знаю. Такие люди приятные и симпатичные! Спросили где ты. Но я же не знаю где, вот и предположила, что ты на дачу к родителям уехала, они поблагодарили, — я урою эту болтливую курицу! Какого черта она сказала незнакомым людям где я!

— Может это была милиция в связи с произошедшим?

— Я же говорю, такие милые и уж к ментам никакого отношения они не имеют, уж поверь мне!

— Тогда зачем говорить незнакомым людям где я, да еще если эти самые люди даже не менты?!

— Но что такого я сказала? Я же даже не знаю где ваша дача находиться? А потом, что ты так нервничаешь? У тебя что, какие-то проблемы? — с одной стороны она права, ну подумаешь, кто-то поинтересовался где ваша соседка, а с другой стороны... Если бы ты, Лида, знала, что у меня в квартире живет иномирянин, не показалось бы тебе странным, что на следующий день после его появления меня начинают искать некие люди.

— А как они выглядели? — проигнорировав вопросы Лиды, поинтересовалась я.

— Да такой приятный мужчина, такой симпатичный голубоглазый шатен, среднего роста в очках, которые ему очень идут, а линия губ м-м-м... — впала в экстаз Лидочка.

— Хорошо, про одного человека я поняла, но их было двое? — описанный ей мужчина не подпадал ни под одного знакомого мне человека.

— Ну, так вторая девка была, — содержательный ответ без подробностей. Все правильно — Лидочка, обычно, рассматривает только мужчин, но до женщин ей дела нет, а если женщина еще и симпатичная...

— Она хоть блондинка или брюнетка? — мало надеясь на ответ, интересуюсь я.

— Да она вообще в берете была! Не помню я ее, — возмущенно засопела Лидочка. Точно, мадам была красивой. И что меня так активно ищет какая-то красивая парочка и не они ли были в моей квартире? Может именно их учуял Лёня? А может это были они? Вальте и... Надо будет спросить у Лёни, как зовут его невесту — поставила я себе зарубку.

— А больше никто у моей квартиры не ошивался? — в конце концов, если бы мою квартиру взломали, от Лидочки бы это навряд ли укрылось. Она у глазка днюет и ночует.

— Да нет... Хотя... — Я замерла и в груди похолодела. Как же все-таки страшно. И почему я в это ввязалась?

— Лид, не тяни. Что?

— Да мне показалось, что на кухне у тебя кого-то видела вчера, — что возможно — одно из окон Лидочкиной комнаты вполне позволяет видеть кусочек моей кухни.

— Кого? — хрипло просипела я, лелея надежду, что это все же кто-то из семьи.

— Не знаю, я просто огонек сигареты видела и темный силуэт, к окну-то он не подходил, да и стоял в темной комнате, не включая свет. — Кошмар, семья отпадает. У меня в семье курит только отец, а он на кухне никогда в жизни курить не будет — у мамы неимоверно чуткое обоняние и в кухне она бы этот запах никогда не потерпела.

— А больше ничего странного не заметила? — тихо прошептала я.

— Да говорю же, что нет! Лена, что-то случилось? — ха, так я ей и сказала. Хотя лучше что-нибудь сказать, а то, вернувшись, много нового о себе узнаю. У Лидки язык длинный, фантазия богатая.

— Да нет. Ничего такого. Просто думали разменять квартиру. Чтоб у родителей своя, у меня своя, а я вчера мобильник выключила, может покупатели приезжали. Вот и интересуюсь, кто был. Может, по описанию узнаю, — нагло врала я. Пусть уж так, а то нездоровое любопытство Лиды до добра не доведет, я и здоровое ее любопытство еле переношу.

Я закончила разговор и надолго задумалась. Кто же это был? Если Вальте с невестой Лёни — то чем это грозит? Хорошо это или плохо, что они сами нас нашли? Чего они хотят, если это они? А если не они? Тогда кто и что им надо? А еще очень мучит вопрос: если они уже знают кто я, то что мешает им выяснить где я? В наш современный на технологию век, найти кого-то дело не сложное, если умеючи. Голова опять разболелась, думать совершенно не хотелось, хотелось, чтоб Лёня (и пришедшие вместе с ним проблемы) провалились куда-нибудь подальше!

— Девочки мои! Но это же все не то! — пропел странный мужской голос. — Лапы мои, что вы ему суете! Такого мужчину и в ЭТО одевать?! Не смешите мой маникюр! — О Боже! К Лёне, качая могучими бедрами, направлялся мужчина с явной нетрадиционной ориентацией. Болтающийся на могучей груди, обтянутой нежно розовой футболкой с сердечками, бейджик уверял, что его носителя зовут Максим и что он... массажист?! А массажист-то что здесь забыл? Держись Лёня! А еще лучше держите Лёню, а то он может неправильно понять этого голубого! Или, что еще страшнее, понять его правильно!

— Великолепно, сладенький, тебе идет! Ой! Нет — нет, этот цвет ему не к лицу! Ах, вот эти джинсы и с этим поясом просто великолепно! А как подчеркивают идеальную форму ягодиц! — руки неугомонного нового друга, кажется, прошлись по всему телу Лёни, а когда Максим шлепнул его по... гм... пятой точке...

Через пару секунд ноги массажиста уже не касались пола, и он лишь слабо хрипел, суча ногами, в безнадежной попытке ослабить захват Лёниных рук на своей шее. Все произошло столь стремительно, что толпа продавцов, состоящая исключительно из женщин, даже не успела ничего осмыслить и первые пару минут не было слышно ни единого вопля, кроме моего...

— ЛЁНЯ!!! — если честно, то слов не было и у меня, только одни эмоций. Когда находишься в непосредственной близости от столь сильно существа, ощущения, охватывающее тебя, это: паника, ужас и чувство полной беспомощности. Никогда за всю свою жизнь я не попадала в такую кучу неприятностей (мягко говоря) всего за пару дней! В данный момент я и сама была в ужасе. Что сделает этот сумасшедший кошак с этим несчастным парнем? Зная силу, которой владеет Лёня, то убить массажиста ему не составит никакого труда. Только делать этого ни в коем случае нельзя! Осталось объяснить это Лёне. Только как?! Как объяснить что-то внятно и разумно, когда находишься в центре магазина, окруженная кучей народа, а все твои мысли разбежались, как испуганные суслики по своим норам, и оформляться в речь никак не желают. Когда в тебе играют одни эмоции, выражение которых в словесной форме повергнет в шок присутствующих, хотя, судя по выражению лиц меня окружающих, скорее поддержат, да еще вставят свои неповторимые обороты... А каких-то три-четыре дня назад я полагала, что с русским — матерным не в лучших отношениях. Ха. Мне просто не хватало Лёни — даже пара часов общения с ним чудным образом воскрешает мою память в вопросе мата просто на доселе недостижимые вершины.

— ФУ!!! — наконец выразила я свои чувства. Верх гениальности и вершина красноречия, а главное, Лёне это слово ни о чем не сказало. — Брось, сказала! Валерьянку больше не налью, — подумав, грозно пригрозила я. О, Боже, что я несу?! Народ охренело уставился на меня, видимо пытаясь сообразить, каким боком тут валерьянка замешана. Вот мне бы сейчас валерьянка точно не помешала бы — еще пара таких насыщенных на события дней и у меня будет сердечный приступ или нервный срыв. Буду пускать слюни в вонючий матрас железной кровати, одетая в смирительную рубашку, хотя я буйной не буду, скорее спокойно лежать на кровати, вперившись бессмысленным взглядом в потолок — зато тихо, спокойно и никакого Лёни.

— Охрана! — очнулась от столбняка какая-то продавщица. Тут же со всех сторон послышались возгласы, кто-то даже попытался отвлечь кошака от его жертвы, дубася Лёню вешалкой, что он, впрочем, даже и не заметил, ибо повернулся на мой вопль и окинул меня уже привычным мне презрительным взглядом. Повторяется.

— Этот человек ведет себя странно, — слегка ослабив захват, что позволило несчастному массажисту жадно глотнуть воздуха, отозвался Лёня. Толпа замерла, тетка перестала визжать, все уставились на меня, как на главного переговорщика. Я была согласна с Лёней — этот человек ведет себя странно, ибо даже сейчас, практически находясь одной ногой на том свете, это чудо смотрело на кошака влюбленным взглядом. Мазохист, наверное. Везет нам на странных личностей.

— Это сложно объяснить... Пожалуйста, отпусти его.

— Если я его отпущу, не станет ли он опять вести себя странно? — задал вопрос кошак, с подозрением разглядывая свою жертву. Все, как по команде, тоже уставились на Максима. Действительно, кто может дать такого рода гарантию? Судя по виду этого блаженного, он до конца не понимает грозящую ему опасность, ну или ловит кайф от сознания скорой смерти. Кто знает этих мазохистов? Видимо, продавщицы тоже не знали, но, слава Богу, крика пока не поднимали, только пялились испуганными глазами. Такое ощущение, что у нас тут бомба замедленного действия, роль которой играет Лёня, и все остальные даже дышать бояться — а вдруг рванет?

— Лёнь, а давай мы охрану вызовем и попросим его отсюда вывести, тогда он к тебе больше приставать не будет, — при условии, что эта охрана нас первыми же и не выпроводит.

— Он ведет себя неестественно для мужчины, — задумчиво глядя на Максима, произнес Лёня. Согласна, в данный момент массажист, недавно тянущий руки для того чтоб ослабить Лёнин захват на своей шее, нежно поглаживал руки кошака, проводя пальцами от кистей и до локтя, при этом млея от счастья.

— Ну, как бы тебе сказать, он не совсем... кхм... гм... мужчина, — кошак еще раз с недоумением окинул взглядом гея.

— А кто? Женщина? — недоверчиво уточнил Лёня. Женщины, вокруг композиции "Лёня, душащий Гея", нервно зашевелились, перешептываясь и разглядывая Лёня удивленными взглядами.

-Э-э-э. Нет... Точнее не совсем... — черт, он бы еще спросил актив или пассив данный экземпляр. Я-то откуда знаю? — Ну, он просто не отождествляет себя с мужчинами, -наконец выдала я, разглядывая слегка посиневшее лицо гея, особое внимание уделив ресницам — их сейчас хорошо было видно — такие неестественно длинные. Вот интересно, это он какой тушью пользуется? Может, спросить?

— А с кем тогда?— изумился Лёня. — С женщинами?! — дошло. Тень брезгливости быстро набежала на его лицо и несчастный массажист полетел на пол, как мешок с картошкой, ибо руки Лёня отдернул столь же брезгливо.

— Это просто ужасный мир! — я удостоилась подозрительного взгляда. — Много у вас таких? — мне кажется, или в его голосе проскальзывают нервные нотки?

— Ну, не слишком. Хочется верить, что большинство мужчин нашего мира остаются мужчинами в полном смысле этого слова, то есть с нормальной ориентацией и с влечением к женщинам, — кстати, женщины облегченно зашевелились и некоторые поспешили на помощь Максиму, правда, все еще нервно озираясь на Лёню.

— А женщины у вас такого рода отношениями не страдают? — продолжая подозрительно разглядывать меня, поинтересовался Лёня. Что-то я его не понимаю, к чему это он или...

— Ты о чем вообще?! Хватит на меня так пялиться! Есть у нас в мире и женщины с нетрадиционной ориентацией, коим больше женщины по душе, нежели мужчины...

— Что вполне естественно, если учесть, что настоящие мужчины в этом мире перевились, — прервал меня прокуренный бас одной из продавщиц. Просто не верю своему везению. Она кто? Мужененавистница? Лесбиянка? Это мое везение или все же Лёнино?

О, Жор, зря торопились. У них тут дискус о меньшинствах, — заржал входящий мужик в форме охранника, обращаясь к своему напарнику. Все же продавщицу услышали. Потрясающе. Сейчас нас будут выставлять из магазина. А мы так ничего и не купили. Обидно.

— Зря торопились?! Да вас только за смертью посылать! Сколько можно, тут человека чуть не убили пока вы шли! — возмущенно запричитала одна из продавщиц.

— Кого? Его что ль? — мотнул разговорчивый на массажиста, все еще сидящего на полу, не смотря на усилия двух дам по его поднятию, и влюбленным взглядом снизу вверх смотря на Лёню. — Тьфу. Да я сам помогу, коль этого гомика, — зло ощерился охранник, глядя на Максима. — Достал уже. Ко всем цепляется, проходу не дает. А попробуй тронь... Тьфу. Сынок хозяйки салона — та еще фифа. Скандал — баба, чуть что сынку и всех... — напарник Жоры резко пихнул разговорчивого, тот поспешно заткнулся — видать и так на увольнение наговорил, накипело.

— Да они вообще какие-то сумасшедшие. Парень вон какой странный и одет чудно. А разговор? Как будто не от мира сего, — не в бровь, а в глаз, как говорится, верняк, не сего. Прости меня Всевышний, я никогда так много не врала, но, чувствую, опять придется.

— Вы уж его простите, пожалуйста. Он просто в раж вошел. Актеры — они такие, как только в образ войдут, так не выйти. Мы же тут неподалеку фильм снимаем. По сюжету, он из другого мира переместился в наш и совершенно не понимает жизни современного мегаполиса, да и вообще Земли. А актер он очень хороший, правда, совсем еще неизвестный, но многообещающий. Вот и старается по мере сил и возможностей. Вы не удивляйтесь так его поведению — у него сегодня такое произошло, вот и ведет себя неадекватно, — продавщицы вместе с охранной с интересом посмотрели на Лёню, кто-то побежал за блокнотиком, чтоб автограф взять. Вот она — Российская действительность, сказали, что актер, да еще и многообещающий, так сразу почет и уважение. Охранник уже тряс руку недоумевающего Лёни и активно показывал своему напарнику, чтоб тот быстрее фоткал, что тот и делал, заполняя память мобильника.

— А что у него произошло-то? — забеспокоились некоторые, более пожилые, представительницы магазина. — А фильм-то как называется? — вторила более молодая.

— Так обокрали его. Представляете, ворвались в гримерку и все подчистую унесли, — сделала я скорбную мину. — Прямо без штанов оставили. Вот и приходиться ему в сценической одежде ходить. Он же высокий, у нас только на него специальный костюм и остался, тот, в котором он в фильме играет. А фильм называется "Иномирянин", — нагло врала я. — Но, возможно, еще переименуют — съемки только начались и режиссер недоволен названием, а автор романа, по которому фильм снимается, настаивает. Такая суматоха, жуть, — добавила я для придания достоверности. Главное, совсем не завраться. Лёню активно заставляли расписаться на клочке бумаги, он отказывался, те настаивали. Хорошо хоть он со мной не спорит, понимает, когда надо благоразумно промолчать.

— Поставь какую-нибудь закорючку, тогда они от тебя отцепятся, — подобравшись к кошаку поближе, тихо прошипела ему на ухо. Лёня послушно начиркал что-то совершенно неповторимое. Надо будет спросить, может у него на родине так буквы пишутся?

— Класс! Вот это тема! Где взял? — Максим, про которого все уже и позабыть успели, вдруг напомнил о себе, с жадным интересом смотря на наручники. — Эксклюзив!!! Таких в шопе не купишь, — уныло протянуло это чудо. Я в шоке — его чуть не убили, а его наручники волнуют. Почему-то у меня по коже пробежали мурашки. Трудно жить с богатой фантазией — я просто представила, что этот Максим будет делать с наручниками и с кем.

— Продай, — заискивающе попросил парень. Лёня недоуменно посмотрел на Максима.

— Хоть так забирай, — предложил он. Массажист чуть не взвыл от восторга.

— Да-да, — активно закивал парень и выжидательно уставился на Лёню. Да, деградирует у нас народ, тупит по-страшному.

— Если снимешь, — наконец счел нужным добавить Лёня.

Сначала на лице массажиста отразилось недоумение, потом он попытался последовать инструкции, то есть снять. Смотрелось глупо, еще глупее смотрелось внимание всех продавщиц и охраны, не отрывающих взгляд от попыток Максима.

— Р-р-руку не оторви, — зарычал кошак, резко вырывая руку. Не ожидавший такого парень, потеряв опору в виде Лениной руки, вновь сел на пятую точку, с которой недавно с таким трудом поднялся. Но всех уже заинтересовали наручники на руке у актера, и главный, витавший в воздухе вопрос был о том, как они оказались на этой самой руке. Первым не выдержала охрана.

— А это откуда и зачем? Тоже в комплект к костюму входит? — удивился напарник Жоры. — А жанр-то какой, говоришь, у фильма-то? — слегка отодвигаясь от Лёни, поинтересовался он. Меня так и подмывала сказать, что порнуха. Вот интересно, как бы они отреагировали? Но я мужественно удержалась.

— Фэнтези. А наручники... Так ими его и пристегнули к батарее, когда обчищали гримерку. Ворвались поздним вечером, пристегнули, пакет на голову и обчистили, — какому идиоту придет в голову так обворовывать кого-то? Охранники недоуменно переглянулись.

— Ах, бедненький! — пожалела Лёню женское большинство. Жора заинтересованно склонился к браслетам.

— Однако, какое... хм... гламурное ворье пошло, — выдал он. Я старательно закусила губу, ибо смех меня буквально распирал. Опять моя богатая фантазия: рассказала тут сказку и сама же ее себе представила во всех подробностях. Гламурное... мда... а кто еще будет совершать ограбление с розово-мохнатыми наручниками? Сумасшедшие, ненормальные и больные на всю голову. Судя по взглядам, что кидали на меня и Лёню охранники, то они в мою сказочку особо не поверили. Интересно, а что они подумали? Судя по сочувственному взгляду Жоры, которым он смотрел на кошака, то что-то не хорошее. Разговорчивый тем временем приобнял Лёню за плечи, а точнее попытался, ибо ростом он чуть выше меня и до плеч кошака ему проблематично дотянутся так, чтоб приобнять.

— Слухай, паря. Я тут подумал, что это кто-то из ближнего окружения, — двуипостасный помалкивал, бросая на меня раздраженные взгляды. — Ты сам подумай! Да прикольнулся кто-то. Может, у тебя завистники есть? Так это верняк, их дело. Даже наркоши скорей всего просто бы по башке дали и уж точно с собой на дело гейские наручники не перли. Лажа все это. Вникаешь? — я вникла, Лёня — нет. Пока он держал маску невозмутимости и позволял мне играть первую скрипку, но, чувствую, скоро его терпение лопнет.

— Возможно, вы правы. Завистников у него много. Вы нас простите, но не могли бы вы подобрать ему что-нибудь и, желательно, по быстрее — нам еще на съемки ехать, — нагло напомнила я.

Через десять минут я уже стояла у кассы, оплачивая счет. Еще минуты две я стеклянными глазами пялилась на стоимость всего, подобранного продавцами. Отрежьте мне язык! Зачем я сказала, что этот кот общипанный — актер?! Да еще и многообещающий? Кажется, в этом слове услышали многооплачиваемый! Подобрали, блин, одежду, как на звезду отечественного кинематографа, слава Богу, что не как на голливудскую, а то и эта сумма была не многим меньше номера моего домашнего телефона! А этот чертов кошак переодевался в примерочной, тихо матерясь сквозь зубы, когда наручники в очередной раз цеплялись за одежду или застревали в рукавах.

Уходили мы быстро, практически уносили ноги, ибо молоденьким продавщицам стал интересен не только Лёня, но и я. Нет-нет, не подумайте чего лишнего. Просто меня приняли за ассистента на съемочной площадке, так что мне пришлось отбиваться от вопросов: нуждаемся ли мы в массовке, подойдет ли типаж и все в таком духе. Короче, сниматься хотелось всем. Провожал нас взгляд массажиста, словно брошенный на дороге влюбленный щенок — такой бедный и несчастный, с неразделенной любовью.

— Тебе не стыдно? — обратилась я к Лёне. Лёня недоуменно посмотрел на меня.

— И за что же мне должно быть стыдно? — любезно поинтересовался он. Я кивнула на оставшегося позади Максима, кошак недовольно проследил взглядом.

— Разбил бедному мальчику сердце. — Лёню передернуло.

* * *

* * *

— Слава Катару! Я уж было решил, что у вас везде этот ваш асфальт, — довольно произнес Лёня. Я перевела взгляд за окно — там мелькали голые деревья, периодически перемежающиеся елками и соснами — в общем, полноценный лес.

— Ты же телевизор смотрел, неужели там не показывали природу? — изумилась я.

— Ты рассказывала о фантастике еще тогда, когда я не перенесся сюда, вот я и решил, что это все из разряда фантастики. Как и разговоры о здоровой пищи и чистой воде.

— Что ж ты тогда хомячил в три рта эту здоровую пищу и пил эту чистую воду?

— Во-первых, замены никакой, а во-вторых, мой организм и не с таким справлялся, — хмыкнул Лёня.

— Вот и помалкивай, станция очистительная, — огрызнулась я, переводя взгляд на соседа напротив. Любопытная бабулька сидела вполоборота, выставив один локатор и с жадностью прислушиваясь к разговору, парень рядом с ней дремал, и музыка, орущая из наушников, помехой для него не являлась.

— Кстати, давно хотела спросить, как твою невесту зовут? — Лёня окинул меня задумчивым взглядом, что-то прикинул, а потом выдал.

— Мартиника, — я удивленно уставилась на Лёню.

— И все? А где всякие 'де', 'ве' и прочее на пару строк? — искренне поразилась я.

— Человеческие имена в основе своей много короче, но это, конечно, относится к низшим слоям населения, а моя невеста относится к аристократии, — высокомерно начал кошак, видать, чтоб я прониклась и начала благоговеть перед древностью рода. Я прониклась: бедную Марту стало жаль еще больше. Почему? Ну, в моем представлении аристократка — это что-то хрупкое, впечатлительное, вышивающее крестиком и имеющее белый, как простыня цвет лица существо. Представить столь хрупкий цветок рядом с Лёней даже моему воображению было трудно. — Потому её имя имеет эти самые 'де', 'ве' и прочее, как ты выражаешься, но поскольку я имел счастье узнать тебя, то считаю бессмысленным утруждать твой слух такой длинной фразой, из которой ты, вследствие своего разума, все равно ничего не запомнишь. И, скорей всего, уже сократила даже имя несчастной до какой-то собачей клички. — Я слегка порозовела, и как он только узнал, что уже сократила?

— Хватит меня столь витиевато дурой называть! И без тебя знаю, что дура и есть, — огрызнулась я, отворачиваясь от Лёни.

— Неужели? И когда тебя постигла эта великая догадка? — нагло поинтересовался кошак.

— Да уж осознала, когда один ненормальный придурок, который не смог удержать рядом с собой невесту, позвонил мне в одну ужасную ночь, а я взяла трубку! Кто я после этого, если не дура? Кстати, по поводу дур и дураков, как выглядят твои беглецы? Когда без крыльев и клыков? — резко сменила я тему. Надо же узнать, кто меня разыскивал, а, главное, откуда они вообще обо мне узнали. При словах "крылья и клыки", бабулька вздрогнула и нервно перекрестилась. Вот интересно, на Лёню как-нибудь крест подействует?

— Обыкновенно, — исчерпывающий ответ, а, главное, ни фига не проясняющий. Иногда так хочется этому вредному гаду отвесить подзатыльник, как племянникам, но, увы, я хоть и дура, но, надеюсь, не полная.

— Они оба блондины? — попыталась я зайти с другой стороны.

— С чего ты взяла? — изумился кошак.

— Брюнеты? — проигнорируем его вопросы, а то так долго общаться будем.

— Он блондин, она шатенка, — раздраженно отозвался Лёня.

— Не стыкуется... — про девушку сложно что-то сказать — мне ее Лида не описывала, только про берет сказала, а мужчина был шатеном. Все страньше и страньше... — А они цвет волос могли изменить? И Вальте какого роста? — давешний визитер вроде среднего был.

— Насколько я понял из вашей рекламы, то могли, — интересно, он мне специально нервы треплет, или он вообще по жизни такой? Если по жизни, то еще раз мои искрение соболезнования Марте.

— Я не про рекламу! — я и так раздраженная, а он меня нарочно выводит?

— Нет, Вальте наводить иллюзию не может, да и Мартиника не обладает таким даром, — таким не обладает? Значит, каким-то все же обладает? Надо будет уточнить.

— А рост? — надавила я.

— Да что рост? Он чуть ниже меня, — задумался Лёня.

— Исчерпывающе. А на сколько ниже? — послал Бог попутчика.

— Я не могу объяснить. Я понимаю, что в вашей системе счисления роста присутствуют сантиметры и метры, но хоть я знаю название, это еще не говорит о том, что я понимаю сколько это. Если же я начну говорить сколько это по-нашему, то не поймешь уже ты.

— Ладно, я поняла. Но если увидишь кого-то по росту похожего на Вальте, скажи мне — я хоть знать буду, как он примерно выглядит, — вяло отозвалась я. Жутко захотелось спать, особенно под это мерное покачивание вагона.

— А как ты собираешься их искать? — В конце-концов Лёня в моем мире двое суток, а пока ничего не предпринимал. Конечно, многое от него и не зависело — то к бабушке пришлось ехать, то Ленке помогать...

— Когда полностью восстановлю резерв, тогда и искать буду в полную силу, а пока на запах ориентируюсь, — нефига себе заявочка.

— Ты что, его как ищейка вынюхиваешь?

— От Вальте исходит определенный магический след, который я даже на уровне подсознания узнаю из тысячи, к сожалению, большую территорию я охватить не могу.

— А тогда у моего дома...

— Был не Вальте, а кто-то другой, — спокойно закончил Лёня. Легче мне от этого не стало. Выходит, кто-то еще путешествует следом за парой влюбленных и Лёней? Или и в нашем чудном мире, на старушке Земле, помимо шарлатанов, псевдогадалок и пророков, есть кто-то, кто действительно владеет чем-то этаким? Кошмар. Свалился же на мою голову! Жила и бед не знала, пока Лёню не узнала.

— Пирожки! Горячие пирожки! С капустой, картошкой, мясом. Покупаем пирожки! — думаю, славную братию продавцов пирожков представлять не надо. Такие зачастую встречаются во всех электричках нашей страны.

— Купи пирожки. Я проголодался, — властно заявил Лёня. Я обалдело уставилось на этого наглого кошака. Да кого он из себя строит? Папу Римского? Королеву Великобритании? Мало того, что я одела его с ног до головы, да еще за ТАКУЮ сумму — сама на себя за раз столько не тратила, — так еще ему еду покупай. Я ему кто, кошелек на ножках?

— А гу-гу, не го-го? — зарычала я, когда Лёня властным движением руки подозвал тетку к нам.

— Что? Это на каком языке? Ты же знаешь, что я только ваш русский выучил, — отозвался кошак, выбирая пирожок поаппетитнее.

— Я переведу специально для тебя, — сладко пропела я. — У тебя деньги есть, купи. А я до дачи подожду, — вот, скажите, чего тебе жалко двадцатки? Да не жалко, но если бы эта скотина хотя бы попросила! Но ведь он-то приказал!

— Ты прекрасно знаешь, что у меня нет денег. Увы, когда пришлось тебя спасать, я только проснулся и шел умываться, потому, как был в одних штанах, так и прыгнул! — он мне специально напомнил о том, что я ему жизнью обязана? Я не спорю — обязана. Неужели это означает, что я должна ему во всем потакать? Бесит меня его отношение: вроде молчит, редко когда на приказы соскакивает, но его взгляд... Он словно на всех свысока смотрит. Не знаю как других, но меня этот взгляд раздражает.

— Будьте добры: пять с мясом и три с картошкой, — заказала я, протягивая деньги. — Подавись своими пирожками! — я всучила пирожки Лёне.

— Кстати, ты у нас кошек и собак на улице видел? — сладко зевнув, поинтересовалась я.

— Конечно, видел. Правда, не понял, зачем они вам нужны. Некоторые люди ходят с собаками на повадке, у других кошки и собаки живут в доме, но есть и дикие, — отозвался Леня, откусывая пирожок.

— Вот ты и не удивляйся, если мясо в пирожках будет тех самых собак, что ты на улице видел, — злорадно пригрозила я. Не знаю, чего я ожидала, может возмущенного вопля, но Лёня продолжал жевать.

— Не знал, что вы их как еду употребляете, — флегматично кивнул он. Мда, привыкла я, видать, к современному цивилизованному человеку — вот скажи европейцу, что он, возможно, пирожок из собаки кушает и реакция последует незамедлительно, а вот иномирянину пофигу, ибо он смирился с тем, что это другой мир и другие правила, а потому ест пирожок — откуда ему знать, может здесь так принято? Я устало прикрыла глаза — спать хотелось неимоверно, опять из-за кошака не выспалась. Потому, велев пожирающему пирожки Лёне разбудить меня на нужной станций, я просто вырубилась.

Проснулась я минут через сорок, судя по собственным внутренним часам. И судя по объявлению станции, то ехать нам еще пятнадцать минут. Удивительно, но спалось мне хорошо и... мягко? Это на деревянной-то скамье? Что-то тут не чисто. Открыла глаз и нарвалась на взгляд маньячки. Я еще не горю? Удивительно, ибо таким взглядом можно пару гектаров спалить. Так, начинаем вспоминать, что я могла сделать этой прекрасной мадам? Барышня симпатичная, светловолосая, элегантно одетая, с аккуратной, но смелой стрижкой, очень такая миленькая, если не брать в расчет взгляд киллера — извращенца. И мне точно сия мадам не знакома. Поднимаю голову с чего-то удобного и теплого и натыкаюсь на флегматичный взгляд Лёни перед самым своим носом, ибо сижу у него на коленях и, до сего момента, очень удобно пристроив свою голову на плече кошака. Правильно мама всю жизнь говорит: "Лена! Ты так всю жизнь проспишь!" О, как же, мама, ты права! Какой раз уже засыпаю и как много всего пропускаю. Когда перебраться-то успела? Сама? Я что, лунатик? Когда успела, таким вроде не страдала. Я нервно оглянулась — место рядом с Лёней, которое до недавнего времени занимала я, теперь занимала черноволосая девица, которая смотрела немногим лучше своей соседки напротив. Солидарность по изничтожению меня, была крупными буквами высечена на их прелестных лбах. И чем это я так провинилась?

— Вот и ваша спутница проснулась. Теперь можете со спокойной совестью посадить ее... — начала светловолосая, хлопая на место рядом с собой, при этом она очаровательно улыбалась и смотрела на Лёню, а точнее откровенно строила глазки, да еще мое шестое чувство уверено, что она давно их строит. — ... да хоть рядом со мной! Теперь, проснувшись, она точно не упадет! — продолжала барышня похлопывать по скамейке. Я нервно сглотнула и вцепилась в Лёню — жить мне еще хочется.

— Прошу прощения. А что, собственно, происходит? — поинтересовалась я.

— О, такой курьезный случай вышел, — пропела светловолосая. Как я поняла, они с подругой ехали отдыхать, зашли пару станций назад, решили поближе познакомиться с Лёней. Не понимаю я таких людей: в такую погоду ехать за город? В чем прелесть такой поездки? Замерзнуть и подхватить насморк или безвылазно сидеть на печке? — А вы во сне падать начали, вот мы и предложили вас пересадить, точнее, переложить на соседнее сидение, где никого нет, — прочирикала светловолосая. И почему у меня такое ощущение, что падать мне помогли? — Но тут вас любезно, прямо у пола, подхватил ваш спутник, — я с подозрением посмотрела на Лёню. И что это мы такие добрые? Подозрительно и жутко. Лёня на мой взгляд не отреагировал, любовался прелестями весеннего леса. Чему там любоваться? Голыми березами и чахлыми соснами?

— Вы нас простите, но мы поначалу и не предполагали, что вы вместе, — продолжала светловолосая. Вот ведь наглость. Хотя Лёня сейчас выглядит с иголочки, а я в помятом прикиде, хоть и стиранном, но, все же, повалявшемся в лужах. А на голове у меня и того страшнее — воронье гнездо. Конфетка просто.

— Да ничего. Вы тоже нас простите, но нам на выход пора, — даже жаль, что пора, так хорошо на Лёниных коленках устроилась, пригрелась. Жаль, что счастье было столь недолгим. Да и пахло от этого кошака приятно; точно помню, что никакой туалетной воды для него не покупали, но от него, тем не менее, пахло весьма приятно. Это что, особенность организма?

— Как же так? Мы еще и не познакомились! — захлопала длиннющими ресницами светловолосая. — Меня Ксюша зовут, — и Лёня был одарен волшебной улыбкой и удостоился протянутой ручки, словно для поцелуя. И то, и другое Лёня проигнорировал, как не к нему обращались, продолжая любоваться пейзажем.

— Очень приятно. Лена! — оскалилась я в ответном приветствии и, схватив руку юной мамзель, затрясла в рукопожатии. Кажется, ее это не осчастливило. — Мой спутник плохо понимает по-русски. Вы его простите. Он иностранец, а зовут его Рэн, — попыталась я сгладить неловкость, пихая Лёню локтем в живот. Бесполезно, только локоть отбила — пресс больше похожий на гранитную стену.

— О! А мою подругу Катей зовут. Очень приятно. Я так и подумала, что он иностранец — совершенно на нас не реагировал, должно быть решил, что мы не к нему обращаемся, — и почему всегда только светловолосая говорит? Катя не проронила ни слова, неужели под сильным впечатлением от Лёни, что слово молвить не может? Я тоже при первой встрече слова вымолвить не могла, только по другой причине — кляп очень мешал.

— О, нам тоже очень приятно познакомиться, но нам правда по... — я даже закончить не успела, когда Лёня начал вставать. Вместе со мной. В смысле, продолжая держать меня на руках. Я даже дар речи потеряла. Сбылась мечта идиотки — красивый, высокий парень таскает меня на руках, только вот обстоятельства какие-то странные. Единственное, что я успела, так это помахать на прощание попутчицам из-за плеча Лёни. Еще через мгновение мы стояли на перроне. Лёня задумчивым взглядом провожал электричку, я тоже посмотрела. Вот в окне промелькнули наши спутницы, я вздрогнула на руках у Лёни — нас проводили очень нехорошими, задумчиво — злыми глазами.

— Да что вообще происходит?

— Что? — недовольно переспросил Лёня, смотря уже на меня.

— Что?! Да ничего! Меня каждый день таскают на руках, чтоб смыться от двух девушек, которые смотрят, как будто голодные вампиры! — Зря стараюсь, меня, кажется, и не слышат, да и быть грозной, находясь на руках у кошака, как-то совсем не получалось.

— Зачем ты мне лгала? — кто, я? Когда? Ему вроде не лгала, только людям, нас окружающим, только и делаю, что лапшу на уши вешаю. Лёня тем временем двинулся с перрона. Через пару минут мы уже были на тропинке, ведущий в садоводство.

— В чем? — попыталась я внести ясность.

— Ты сказала, что в вашем мире нет магии. Но мы с ней уже второй раз встречаемся.

— А? — нет, один раз я помню — у моего дома. А второй когда? — Ты о чем? — Лёня посмотрел странным взглядом, словно просканировал.

— Они энергетические вампиры, — наконец произнес он. Я просто в ауте.

— Кто? — тупо уточнила я.

— Спутницы, с которыми ты столь мило беседовала. Темная вообще очень сильна — еле щиты удержал. А вот светлая... В ней определенно была сила, только мне непонятная, впрочем, и от нее я тоже отгородился, — я шокировано ловила ртом воздух. Нифига себе новости. — Ты же мне совершенно не помогала, на тебя тоже пришлось поставить щит. — Лёня устало вздохнул и... опустил руки! Я с тихим ойком шлепнулась на пятую точку, хорошо, что мы ушли с перрона — там бы я столь мягко не приземлилась, здесь хоть первая трава показалась, смягчила удар.

Лёня тем временем скрестил руки на груди и уставился на меня, в очередной раз презрительно-требовательным взглядом.

— Ну? — я тупо молчала, смотря на него, как на говорящего слона, в смысле удивленно до предела. — Зачем ты мне лгала? — снова задал вопрос Лёня. Я еще какое-то время помолчала, а потом задала гениальный вопрос.

— А настоящие вампиры бывают? Не энергетические, а те, что кровь пьют, — чем поставила в тупик и себя и его. Кошак чуть наклонился ко мне и тихо, угрожающе прорычал.

— Ты о чем?

— А может, тогда и оборотни есть? Домовые? Русалки? А карлик, что вчера по телевизору показывали, может вовсе не карлик, а гном? — продолжала я, не отрывая глаз от Лёни.

— Какой карлик?!

— Маленький такой. У него еще машина специальная, чтоб с его ростом ездить можно было, — отозвалась я. Меня схватили за плечи и затрясли так сильно, что моя голова практически оторвалась. Потом меня вздернули вверх и мои глаза оказались на одном уровне с глазами Лёни. Некоторое время я смотрела в его глаза, такие красивые, зеленые, а если приглядеться, то где-то в глубине зрачков мелькают красные искры. Очень красиво.

— Я тебя ненавижу, — высказала я прямо ему в лицо. Судя по дрогнувшим векам, столь странного заявления он не ожидал. Я же продолжала безжизненно спокойным, ровным тоном. — Глаза бы мои тебя не видели, уши бы мои тебя не слышали. Ненавижу. Скотина. Зачем ты пришел и весь мой мир рушишь? Что я тебе такого сделала? Я же тебя, кошака дранного, узнала всего один месяц и четыре дня назад. За что? — слезы брызнули, как будто трубу прорвало. — Иды ты, знаешь куда?! С-с-со сво-и-и-ими вампирами-и-и-и и а-а-акту. Знать тебя не желаю-ю-ю-ю! — меня аккуратно поставили на землю, точнее попытались — ноги-то меня не держали, совсем. Так что плюхнулась обратно на землю. Больно, между прочим.

— А кто такие актеры? А еще лучше расскажи мне про телевидение, кино и театр. Я во всем этом еще плохо разбираюсь, — заявил кошак на мою истерику. Обалдела, захлопала глазами, даже всхлипывать прекратила... Это все? Вся реакция на мое поганое (мягко говоря) душевное состояние? Интересуется кто такие актеры? Это единственное, что его волнует, а на меня плевать?

Одной рукой я пыталась вытереть слезы, второй же начала шарить вокруг себя. Как назло под руку попадалось не то, что нужно: пробки от пива, окурки, фантики и прочие атрибуты поселковой станции. Лёня заинтересованно смотрел на мои действия, еще не понимая, что я ищу, и ждал ответа на свой вопрос, что еще больше меня возмутило: значит, на его вопросы я отвечать обязана, а он на мои — нет? Скотина. Наконец увидела то, что более-менее подходило под мои планы, и поползла к предмету моих теперешних мечтаний, сама с трудом понимая, что и зачем я делаю, а главное с кем. Еще через пару секунд у меня в руке была крепко зажата палка, на вид прочная и толстая. То, что надо.

— И зачем она тебе? — поинтересовался мой персональный оживший кошмар, лениво прислоняясь к березке. С тихим рыком, я сделала самую невероятную глупость — кинулась на кошака, попала по березке... Наверно со стороны это казалось очень странным то, как молодая девушка бегает по лесополосе, размахивая палкой в безнадежной попытке попасть по танцующему вокруг нее парню. Да-да! Именно, словно танцующему! Он, то уходил, то подходил, выделывал незамысловатые па и комментировал каждый мой выпад, словами вроде:

— Что же ты? Нужно было правее! — или:

— Ты словно черепаха или улитка. Тебе кто больше нравится? — а еще:

— Так зачем тебе палка? Меня бить?! Ха. Опять не попала. — Ненавижу.

Не знаю, как бы долго продолжались такие танцы, наверно до потери моего сознания, но тут:

— Опа! Лена! — слегка заплетающимся языком проорал кто-то сзади. Резко обернулась, а там Петька стоит. Ну, это мы так между собой его Петькой называем, на самом деле он Петр Евгеньевич Вьюжный, сержант в отставке, прошел Афган, ему около сорока семи — пятидесяти лет, хотя и выглядит он много моложе, как шутят дачные кумушки — заспиртовался. Только вот пьет он не от жизни хорошей. Он благополучно прошел войну, в том смысле, что без серьезных ранений и тяжелых травм, ведь врачи не учитывают ту душевную, кровоточащую и гниющую за травму, но даже это он пережил. Он спокойно прожил еще пять лет, обзавелся красавицей женой и очаровательной дочкой и даже открыл свой бизнес. Его не было всего пару дней в Питере — уезжал по делам, а жена с дочкой именно тогда поехали на дачу. Вероника, его жена, очень любила дачу и обожала выращивать цветы и красную смородину, из которой делала потрясающе вкусное вино. К тому времени она была уже два года как за рулем, только даже это ее не спасло от лихого придурка, подрезавшего ее на одном из поворотов. Их жигуленок снесло на встречку прямо под колеса грузовика — в один миг оборвались две жизни. Вероники — жены Петра и Гали — его дочери.

По Гале я ужасно скучала, ведь она была моей дачной подругой, когда она столь трагически погибла я мало что понимала, была совсем еще маленькой, так что просто ужасно по ней скучала, искренне не понимая почему "Галка — скакалка" не приезжает. Все соседи были в ужасе и очень сочувствовали горю отца семейства. Ему от этой жалости было не жарко не холодно, но поначалу он еще не пил, держался.

Постепенно все сгладилось. Нет, не забылось, просто перешло на другой план, как это часто случается в жизни — ведь жизнь идет вперед, меняется и продолжается, и будущее с настоящим отодвигают трагедии прошлого... Но не для всех. Как оказалось, Петр Евгеньевич не забыл и забывать не собирался. Через два года, когда лихач, подрезавший машину его жены, вышел из тюрьмы, благодаря своим деньгам и положению в обществе, сержант в отставке исчез из Питера на пару дней — за это время лихача кто-то убил.

Вьюжного арестовали по подозрению — мотив-то у него был, да вот только доказать ничего не смогли. Сержант молчал и не говорил ни слова, да еще помогли армейские друзья из тех, кто после Афгана остались кто в органах, кто в армии. Где-то шепнули, где-то надавили, где-то попросили, а где-то пригрозили, так что Петра Евгеньевича выпустили быстро. Через пару дней его хороший друг Федор Никифоров привез его на дачу: молчаливого, пьяного с пустыми глазами. Этот друг приезжал еще пару раз — привозил врачей, психологов и даже знахарку, пытаясь вернуть сержанта к жизни, но этого не получалось.

Мне было двенадцать, когда у меня состоялся странный разговор с Никифоровым. Он тогда вышел к пруду и нервно курил. Я тогда напомнила ему о вреде курения и о том, что так можно раньше умереть. Помню, как он тогда рассмеялся каким-то лающим смехом и тихо сказал:

— И не говори, скотина я неблагодарная. Жизнь свою гроблю, а ведь не для того меня Петька из Панджшерского ущелья пер. Если бы он меня тогда не вытащил, то не было бы у меня ни семьи, ни детей, ничего бы не было. Меня-то он вытащил, а я вот оказался совсем бесполезным.

Помню, как он тогда зло сплюнул, выкидывая сигарету, а потом как-то очень по-доброму и в то же время очень грустно мне улыбнулся.

— Но я не сдаюсь и ему сдаться не дам. На мне долг такой, который никакими деньгами не купишь. Долг крови и жизни, а это самый важный долг в мире. — Я до сих пор помню его слова, они врезались в детскую память как самые важные воспоминания. Может, поэтому я с такой готовностью приняла Лёню? Ведь с того момента как он спас меня от маньяка на мне тоже долг и, как сказал бывший солдат, самый важный долг — долг жизни. В конце-концов, Лёня из совершенно другого мира (осталось моему бедному разуму окончательно свыкнуться с этой мыслью), ему сложно понять мои чувства, ведь все, о чем он мне говорит, для него непреложная истина. И как ему объяснить, что у нас все то, о чем он говорит с таким спокойствием, как магия, вампиры, оборотни — это плод фантазии, преданий, сказок, мифов и легенд. Хотя я начинаю в этом сомневаться, может, все это действительно было? А если вампиры-энергетики существуют и до сих пор встречаются, то может все это правда, а не мифы и легенды? Кто бы еще мне ответил на эти вопросы.

— Здрасте, — тяжело дыша после забега за кошаком отозвалась я. Петр улыбнулся, всегда рад меня видеть, может из-за воспоминаний — ведь я была подругой Галки, его дочери. Потом перевел взгляд на Лёню, затем на палку... Кажется, он что-то для себя решил и его заключения от увиденного были явно не в пользу Лёни.

— Пристает, — это даже был не вопрос, а констатация факта. Я не успела ничего возразить, как по Лёне прошлись оценивающим взглядом и Петр Вьюжный преобразился на глазах. Куда-то пропал бессмысленный, чуть на выкате взгляд вечно пьющего алкоголика и хотя взгляд не стал более осмысленным, тем не менее, он стал другим, словно окно в другой мир — не слишком приятный и теплый, скорей могильный камень — вот что обещал этот взгляд.

— Шел бы ты, парень, своей дорогой, — миролюбиво предложил сержант, но Лёня тоже что-то для себя решил, он не ответил, только, словно подобрался, готовый к атаке.

— Нет, дядя Петь, вы... — и почему мне вечно договорить не дают, а если и договариваю — понимают меня как-то совсем не правильно. Две смазанные тени, вот и все что я смогла увидеть через мгновение. Я никогда не видела, чтоб люди двигались столь быстро. Впрочем, Лёня-то и не человек, но дядя Петя?!

То, что кричать бесполезно, я поняла сразу. Разнимать? Но я не самоубийца, кто же в здравом уме полезет кошаку в когти? Сначала мне казалось, что Лёня от атак дяди Пети уйдет играючи, но через пару секунд, когда они буквально слились в единую смазанную тень, поняла, что и для кошака этот бой не легкий, а когда увидела два красных горящих взгляда... Я точно скончаюсь от разрыва сердца — не слишком ли много бед и несчастий на мою бедную голову! Сколько можно? От еще одного стресса я точно не отойду.

— Дядя Петя!!! Вы не так поняли, не приставал он ко мне! Мы вообще вместе приехали! — горло я тоже скоро "посажу", прощай голос. — Лёня! Он ничего плохого не хотел! Он мой знакомый! — меня, наверное, во всем садоводстве слышно, а этим хоть бы хны. Полюбовалась на все это безобразие еще пару минут, затем сил смотреть не осталось. Ну и черт с ними! Пойду отсюда, пусть сами разбираются, а если что — я не при чем, так, мимо проходила.

Далеко уйти не успела, дорогу мне преградил дядя Петя своим телом, упавшим откуда-то сверху. Медленно обернулась, там Лёня — тяжело дышит, глаза красные, когти на руках и улыбается, красивой белой пастью с клыками. Падаю на колени перед дядей Петей и нервно ищу пульс.

— А ты говоришь, что в вашем мире никаких существ, кроме людей нет, — обиженно ноет за спиной чудовище — Лёня. Особо не прислушиваюсь, меня больше дядя Петя волнует. Хоть был жив. — Тут каждый раз только странные существа и встречаются. Хотя я склонен верить, что ты действительно веришь в то, что говоришь. Неужели ты никогда не замечала, кто тебя окружает? — подергивание век внушает надежду, что Вьюжный сейчас откроет глаза, чего и жду с замиранием сердца. — Хотя такие экземпляры редкость даже в моем мире. О таких, как он я слышал, но видеть не доводилось! Большая удача! — продолжает что-то вещать Леня. Я, не отрываясь, смотрю на дядю Петю. Глаза открываются и я в ужасе отшатываюсь. Глаза, конечно, не отличаются экзотичным цветом, как у Лёни, и никаких кошачьих вертикальных зрачков, но... они словно бессмысленные, пустые колодцы. Не видь я, что он дышит, решила бы, что глаза трупа. Кошмар. Озноб по коже. — Ну, это ж надо! Нарваться на новый мир, такое открытие! А теперь еще и... как же это на вашем языке будет? Пожалуй, берсерк. Да, пожалуй, это правильное определение! Так вот, самый настоящий берсерк и буквально на третий день пребывания! — восторгался Лёня. Чудовище. Кого я привезла домой?

— Дядя Петя? — голос дрожащий и испуганный, да и не может он быть другим. С таким взглядом как у него, он может в любом ужастике без грима сниматься, все равно вся зрительская аудитория в ужасе будет.

Сижу — не дышу, жду ответа и очень боюсь, если он не ответит.

— Лена? — после паузы, что показалась мне вечностью.

— Дядя Петя, все хорошо, это мой знакомый, его бить не надо, — просипела я.

— Интересные у тебя знакомые, девочка, — прикладывая руку к боку отзывается дядя Петя и тут же его глаза принимают осмысленное, знакомое выражение. Облегченно выдыхаю. Слава Богу, кажется, прежний знакомый и родной вернулся.

— Кто он? — интересуется Вьюжный даже не пытаясь встать на ноги.

— Чудовище, — честно, искренне и правдиво. Удивительно, что я еще не в глубоком обмороке нахожусь, от всех этих потрясений. А как мне стало страшно, когда Лёня, в буквальном смысле слова, кинул на пару-тройку метров далеко не маленького человека! Это какой же силой обладать-то надо? А я его еще подкалывала и издевалась. Я все еще жива, что радует, но чудится мне — не на долго.

— Что не человек, я понял. Смутно, но осознал. Но кто он? — интересуется Вьюжный, причем тон спокойный и рассудительный, присутствует вялое любопытство и все... Никакого удивления, ужаса, шока. В этом мире нормальной осталась только я? Или это хрен знает кто — норма? Я настолько отстала от жизни?

— Дядя Петя, а вы-то сами кто? — интересуюсь я, отползая подальше. Сомнительно мне, чтоб человек, пусть он трижды в спецназе служил, смог бы так двигаться и так спокойно воспринимать атаки Лёни, особенно этот полет надо мной.

— Да я и сам не знаю, — все веселее и веселее, какой гад там наверху придумал мне такую линию жизни? Мало им там моей встречи с иномирянином, так еще какого-то "фрукта" преподнесли, да такого, кто сам о себе сказать не может.

— А давно? — я мастер вопросов по существу.

— Давно. Лет в семнадцать понял. В драку попал. Успел вовремя остановиться, тело не приспособлено еще было, за мозгом не успевало. В армии научился контролировать. Только когда в заварушки попадали, тогда вгонял себя в транс. Главное было на своих метки поставить, чтоб не убить ненароком, — равнодушно отозвался Вьюжный. Рубленные, холодные фразы. Чудовища вокруг нас.

— Как интересно. И как вы это все ощущаете? — влез юный натуралист.

— Да никак. Обычно мало что помню. Животные инстинкты. Впереди враг — убей. Сзади стая — спасти. Примерно так и мыслю. Перед глазами все смазано обычно, но это когда в полном погружении бываю.

— Значит, сейчас было не полное, — скорее утвердительно, чем вопросительно. Хорошо хоть Лёня свои глаза в нормальное состояние привел, да клыки с когтями спрятал.

— Естественно. Я же убивать не собирался. Так, припугнуть. Я к трансу-то поначалу и прибегать не хотел, но почувствовал что-то... Что не справлюсь, вот и нырнул в неполный, — я хочу куда-нибудь подальше от них от всех. От сумасшедших иноземцев, от берсерков и вампиров. Где мой нормальный мир, без всякой нечисти и магии? Когда все изменилось? И почему именно я должна была встретить их?

— Хватит. Мне плевать кто вы и откуда, но с меня хватит. Я иду домой! Пить чай и еще что-нибудь покрепче! — скоро сопьюсь наверно, но с меня действительно хватит. Я устала. Очень.

— Так чего далеко ходить? — изумился дядя Петя, вытаскивая из внутреннего кармана куртки пластиковую бутылку. — За знакомство? — на глазах пьянея интересуется этот... берсерк. И что это значит? Всего лишь минутное просветление разума от алкогольной зависимости? И как он за все это время со своими-то способностями не убил никого? Или убил? Нет, об этом я точно думать не буду, тогда точно с катушек съеду. Хотя куда уж дальше?

— Кстати тебя там ждут,— жизнерадостно возвестил дядя Петя.

— Где? Кто? — о чем вообще речь?

— Там! — и неопределенный взмах руки в сторону моего дома. Ну, или он имел в виду все садоводство?

— Да если кто-то из моих знакомых нагрянул бы столь неожиданно, мама мне уже обзвонилась! — возмутилась я, старательно перебирая в памяти всех родственников и знакомых, кто мог бы так неожиданно нагрянуть.

— Ну, так они не в доме же ждут, — счел нужным пояснить сержант.

— А где? — чтоб мама посадила ждать гостей на улице в отнюдь не жаркую апрельскую погодку? Нет. Мама — человек хлебосольный, гостей любит и о них заботится.

-Да она про них и знать не знает, — я наверно чего-то недопонимаю.

— Ага. Значит, меня ждут, но родители о гостях не знают, и ведать не ведают. И что ж это за гости-то такие?

— Это те, кто неожиданно приходят. И терпеливо ждут в засаде. — Поясняет добрый дядя Вьюжный, делая смачный глоток из бутылки и, морщась, занюхивая рукавом. Сцена из дешевого телевизионного сериала. Мда. Впрочем, что это он сейчас сказал?

— Меня? В засаде? Кто? Где? — видно, всю мою автоматную очередь вопросов бравый сержант и берсерк, по совместительству, решил пропустить мимо ушей.

— Да почему же именно меня?

— А кого еще? — искренне недоумевает дядя Петя. Лёня с глубочайшим интересом изучает березу. Любитель природы, блин!

— Обзор как раз на твой домик, — и следующая фраза, этак невзначай, лениво и задумчиво. — Странно, что на станции не ждали. — Когда моя жизнь так изменилась? Как я могла забыть о странном человеке в моей квартире, от которого даже кошки попрятались? Кто же там курил? Наивно было предполагать, что тот, кто ждал в квартире, не появится на даче. Наверно.

— Я-то сразу понял, что они неспроста появились. Да и что такое слежка знаю не понаслышке. Правда, тебя-то любители караулят. Им до профи как... — До кого, я так и не узнала, все же бутылка — лучший друг мужика. Вот только дилетанты — это хорошо или плохо? Мне радоваться, что меня сторожат не профессиональные наемники, киллеры или спецслужбы, а дилетанты-любители? Или наоборот — бояться дилетантов? Кто они? Зачем здесь? Спасите. Кто-нибудь. Хочу к прежней жизни. Хочу скуки и тишины, хочу обыденность! Верните. И Лёню заберите. Может просто отдать им Лёню? Сомневаюсь, что они пришли именно за мной. Я — простая и обыкновенная, за мной никто не может охотиться.

С другой стороны Лёня хоть и приносит одни проблемы на мою бедную голову, все же надо помнить, что он спас меня от "участи худшей, чем смерть".

— Скотина, — устало и вяло в сторону Лёни, на что тот даже ухом не повел. Что делать?

— А твои инстинкты берсерка на этих людей реагировали? — никакого беспокойства, одно любопытство. Этого чертового кошака только такого плана вопросы волнуют?

— Да я их таким способом и не проверял. Так засек по привычке, — отозвался Вьюжный.

— Господи! Да кто они вообще такие? — мольба в голосе и на ответ не надеюсь.

— Ну, он шатен, среднего роста, смазливый, вы, бабы, таких любите. Девка с ним, лица не разглядел — она в очках и в платке, да и из машины носа не кажет. Вот парень пару раз выходил покурить, видать, дыма мамзель не переносит. Одеты хорошо, но неприметно. Машина у них тоже неприметная — Лада двенадцатая, цвета мокрый асфальт, номер — Ш181АР. А так и нечего больше сказать. Сидят с утра, приехали часов в семь. — Так, и что мы имеем? Какие-то типы на машине. Какие-то очень знакомые типы на машине, кажется, именно этого мужчину мне описывала сегодня соседка. Да и женщина с ним... Что же это такое? И что мне-то делать со всем этим? Тикать отсюда? А родители? Не оставлять же их с ними. Теперь еще и за родных бойся — откуда мне знать, что придет в голову этим чокнутым из авто. А может и вовсе пойти на пролом и спросить, прямо и без заморочек, что им от меня нужно? И почему, черт бы всех побрал, именно я должна разруливать все проблемы, что посыпались как из рога изобилия с появления этого кошака!

— Что мне делать? — этот вопрос я адресовала, как это не странно, Вьюжному, нашла у кого спросить! У отставного сержанта — пьяницы, да еще и берсерка в придачу. Мда, я большая оригиналка и дура, все-таки, последняя.

— Ладно, давай телефон. Сейчас позвоню кое-куда, да кое-кому, — многозначительно пообещал Вьюжный, протягивая руку за телефоном.

Я поспешно сунула ему трубку. Пусть хоть в Смольный звонит, только бы узнать, кто нас выслеживает.

— Здравствуй Жук. Как житье? Узнал? — оригинальное приветствие, ничего не скажешь. Интересно, почему этого невидимого собеседника прозвали Жуком? Хотя не то меня волнует. Более серьезные вещи. — Ну-ну. Гм? Ого. Да так... — еще более содержательный разговор. — Я к тебе, собственно, по одному вопросику. Надо мне один номерок пробить. Трутся тут всякие, хорошим людям на нервы действуют. Выяснишь? Ну, так, мало ли... Ладно, ладно, не ерепенься. Записывай. — Я оглянулась на Лёню, тот заинтересованно любовался ростком земляники. В пионеры его надо записать. Эвон как природу любит, хотя у нас пионеров больше и нет, сплошные скауты на западный манер. Беречь свое так и не научились, зато за всеми мусор подбираем. Лёня сорвал росток, понюхал и съел. Может, стоило сказать, что она еще не созрела, точнее даже не выросла? Хотя, мне-то что? Пусть лопает, что вздумается, приятного аппетита.

— Теперь ждать надо. Ему пробить еще... Перезвонит минут через пятнадцать. Домой пойдешь? — кто, я? Да пока знать не буду, что да как... или хотя бы кто... с места не сдвинусь. Оно мне надо — грудью на амбразуру? Не, мы сначала разведаем обстановку, а потом пойдем... либо к дому, либо быстро от него... Поэтому на дядин Петин вопрос отрицательно замотала головой.

Сидим, ждем. У моря погоды. Уже час сидим. Вот, кстати, о море. Мечтала я в этом году съездить отдохнуть, взять отпуск летом и махнуть куда-нибудь на море, в жаркие страны. Давно, между прочим, мечтаю, и все никак не получается. Обстоятельства всякий раз мешают. С ненавистью смотрю на Лёню. Из-за него и в этом году не удастся. Почему? Шеф у меня бывает добрым, иногда, раз в три года и по выходным, то бишь, не на работе. И отпуск мне шеф уже дал, больше не даст. И на кой черт мне отпуск в апреле? Так еще бешеное количество кровно заработанных мной денег ушло на этого урода, точнее на его одежду. Сидит теперь, понимаешь ли, на дереве, в штанах за половину моей месячной зарплаты! То ли спит, то ли притворяется. Хотя может действительно спит, он с деревом на ты, нашел сосну пораскидистей взлетел на середину за пару секунд и лежит, свесив ногу. Скотина. Развалился, словно сытый леопард. Хотя, он-то сытый, перекусил пирожками, а я? Дождалась до дачи, сижу теперь на пеньке посреди полянки в обнимку с бутылкой и с урчащим животом. Ах да, еще на этой полянке ноющий дядя Петя присутствует.

— Ну, отдай! Ну, пожалуйста! Да что ты, не человек что ли?! — да, я отобрала у него бутылку и не отдаю. В конце-концов, ему еще со своим другом разговаривать, а для этого надо иметь светлый разум, ну или хотя бы не добавлять концентрацию спирта к уже присутствующей в организме. Так что уже час слушаю стоны, хорошо еще до рукоприкладства не дошел. Лёня же самоустранился, то есть залез на дерево и дрыхнет. Как же он меня бесит! И этот алкоголик тоже бесит!

— Не отдам! Друг перезвонит, тогда получишь свою бутыль!

— Так, он еще когда перезвонит, — ноет сержант.

— Сами сказали, что через пятнадцать минут! — скрежещу зубами, а то попа уже мерзнет.

— Ну, отдай!

— Не отдам!

— Да ты изверг просто! А была такой хорошей девочкой! Чудовище.

— На себя посмотрите. Кто здесь еще чудовище. Давно в зеркало смотрелись?

— Я тебе про внутренний мир говорю.

— А я — про внешний!

— При чем тут внешний? Я говорю, бутыль отдай. По-хорошему прошу.

— А вы мне тут не угрожайте. У меня вон личный телохранитель есть. Кот — террорист, — да и как его еще назвать? Самый настоящий террорист. Хотя, надо бы у него поподробнее по поводу клятвы выпытать.

— Кто? Ты к моей бутылке, случаем, не приложилась?

— Сейчас я кого-то сама бутылкой приложу.

— Но-но, я попрошу с бутылкой поаккуратнее! — а, помнится, хотела меня моя вторая бабушка, со стороны мамы, отправить учится на филфак, чтоб умела я, значит, порассуждать о вещах философских, кои моя вторая бабуля обожает. Хорошо, что она сейчас меня не видит. А то ну очень философский разговор получается — про бутыль.

— Лёня! — на мой вопль кошак подскочил, как в одно место ужаленный, только на одних кошачьих рефлексах и удалось удержаться на дереве. Хотя, может, ему и падение не страшно — приземлится, как все кошки, на четыре лапы?

— Ш-ш-што?! — прошипел разгневанный Лёня. Ладно, может я слегка и переборщила с громкостью, но нервы ни к черту, что поделать? Выглядел он, как ни странно, словно в своей стихий, то есть Лёня на дереве смотрелся к месту, что ли.

— А ты у себя там тоже на дереве живешь?

— Что?!

— Нет? А где?

— Как все нормальные существа я живу в доме! Ты за кого меня принимаешь?

— А эльфы у вас там есть? Если есть, разве они не на деревьях живут?

— Кто?

— Ну, эльфы. Такие потрясающе красивые существа с изящными остроконечными ушами, которые прекрасно стреляют из лука. Лес для них живое существо, которое они боготворят, — вдохновенно рассказывала я.

— Жуть какая. Они что, действительно живут на деревьях? Зачем? Чем их обыкновенные дома не устраивают?

— Так они плохо переносят кирпич, камень и остальные строительные материалы. А деревья они любят, поэтому их не вырубают, а селятся на них, — что я плету? Лепет подростка перечитавшего фэнтези.

— А с ушами у них что?

— Они у них изящные и заостренные.

— А зачем и почему? — я открыла и закрыла рот. А фиг их знает, зачем им заостренные уши. Напрягла память.

— Так чтоб лучше слышать, — и почему мой ответ мне самой навевает ассоциации из Красной шапочки?

— А зачем заостренные? У меня нормальные уши, но слышу я прекрасно, — и взгляд такой выразительный, мол, орать не надо, слышу как все кошки, чуть ли не комариный пчих.

— Ну, а вот им нужны заостренные. Может, у них специальная форма ушей для такого слуха, который тебе даже не снился.

— Слава Катару, что у меня такого слуха нет. А то бы с вашими городскими звуками давно бы помер. Мне и так тяжело находится в вашем городе, особенно рядом с дорогами, где ездят ваши повозки, эти... автобусы и автомобили. А метро? Тиагр! Оглохнуть можно.

— Значит, эльфы у вас не обитают?

— Не видел ни одного ушастого существа, которое бы жило на дереве. Хотя нет. Видел белку, но боюсь, она из лука не стреляет, красива, наверное, тоже по-своему...

— А гномы?

— Кто?

— Люди небольшого роста, кряжистые и с бородой. Обычно лучшие кузнецы и прекрасно владеют топором или секирой. Селятся в горах или под землей.

— А этим-то чего в нормальных домах не сидится? Эльфы деревья рубить не дают? — это скотина что, издевается?

— Дриады?

— Еще одни полоумные? А эти где живут?

— Нимфы?

— Дай угадаю, им тоже обычные дома не подходят?

— Русалки?

— Фу, гадость какая, они же не разумные.

— То есть? — искренне недоумеваю.

— Русалка — гибрид рыбы и еще какого-то существа близкого к человеку, обладают только физическими данными этого существа. Умом не отличаются, совсем. Главная цель их жизни — поесть.

— Кого-то они мне напоминают, — пробормотала я себе под нос. Развить тему и узнать побольше про мир Лёни так и не успела — раздался долгожданный звонок. Кажется, звонку больше всех обрадовался дядя Петя, еще бы — ему ведь обещали бутыль сразу после звонка.

— Да? Вот те раз. Угу. Да ладно! Ха. Ага... — я в нетерпении подскакивала на пеньке в ожидании, когда мне расшифруют сии восклицания. "Да ладно" и "Вот те раз" — мне как-то совсем не понравились, внушая мысли о чем-то страшном и неотвратимом. С другой стороны, не во внешнем виде, не в тоне, коими были произнесены восклицания, не слышалось ни озабоченности, ни ужаса, так, легкое изумление, что внушало надежду, что все же не так страшен черт, какого я себе уже намалевала.

— Да не, не я. Я — человек маленький. Так, хорошим людям помочь надо. Нет. Я от своего не отступаюсь. Угу. Понимаю. Ну, так не лезь, я же не прошу. Угу. — Так, что-то я нервничать начинаю. Что это за "не лезь"? — что там такое страшное, что туда лезть не просят? А его друг кто вообще? Мент?

— И все-таки, как они работают? — раздался голос свыше.

— Кто? Менты?

— Кто такие менты?

— Это милиционеры, короче менты.

— Что-то вроде стражи? Я правильно понимаю?

— Ну, не совсем... — посвящать кошака во все тонкости современного российского общества и пояснять взаимоотношения милиций и простых граждан? Легче будет объяснить химию, в которой я не в зуб ногой.

— Я, вообще-то, про ваши телефоны спрашивал. Как они работают? В них нет магии.

— Это наука. Ты лучше у папы спроси, он во всем этом больше разбирается.

— Как ты можешь пользоваться чем-то и не знать принципов его действия?

— У нас так полмира живут и ничего, как видишь, все путем.

— Путем? В вашем языке, порой, так сложно разобраться.

— Ничего, у тебя неплохо получается. Акцента нет в помине, да и шпрехаешь вполне по-современному.

— Шпрехаешь?

— Говоришь.

— Ваш язык очень богат на...

— На что?

— Ну, как бы на повторения. У вас на одно действие или определение можно найти большое количество слов.

— Они называются синонимы.

— Такое большое количество слов... — задумался о чем-то кошак.

— Кстати, давно хотела спросить, а как это ты так быстро на нем говорить научился?

— Да я и не учился, просто я теперь его более-менее начал понимать.

— Понимать?

— Даже на вашем языке это трудно объяснить... Реши для себя сама, ты ведь точно так же понимаешь мой, — я напрягла память. Точно, я ведь действительно могу понять некоторые слова, которые говорит Лёня, за исключением некоторых, в основном те, что относятся к ругательным. Почему? Все просто, в русском языке нет слова, которое бы определяло то, о чем говорит Лёня. Это как с нашим словом 'авоська', ну не переводится оно на английский, можно, конечно, назвать ее сумкой, пакетом или мешком, но не авоськой. Так же и тут. Значит, и для Лёни некоторые наши слова всего лишь набор букв, что-то обозначающий, но для него остающийся непонятным. Прелестно.

Тем временем дядя Петя закончил разговор.

— Владельца машины зовут Иванов Павел Вадимович, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, проживающего в городе Санкт — Петербурге, если что — адрес я запомнил. Работает сей господин консультантом в некой фирме с поэтическим названием, — на этом месте дядя Петя усмехнулся, — "Прошлый век". Чем занимается эта конторка — толком никто понять не может, вроде как консультационные услуги по юридическим вопросам, но что-то там накручено в этой фирме, даже мой друг толком ничего не смог узнать. — Потрясающе, мной заинтересовался консультант из фирмы "Прошлый век"? Юридические вопросы? Я тут каким боком могу быть? Хотя, может к фирме эта заварушка вообще никакого отношения не имеет? — Но самое интересное заключается в личности многоуважаемого гражданина Иванова, — и проникновенная пауза с косым взором в мою сторону. Ехидствует. Мстит за бутыль?

— Дядя Петя! — возмущенно трясу бутылкой.

— Да рассказываю, рассказываю. Какие все нервные, однако. Так вот. Интересно то, что сей господин появился ровно год назад, словно из ниоткуда и сразу в возрасте двадцати восьми лет. Примечательно то, что паспорт самый что ни на есть подлинный, проверено. Как-то заинтересовался им кто-то, в верхах отнюдь не из последних, так его, ласково и нежно с еще более высоких вершин, попросили дальше не соваться и чтоб проникся, лишили пары-тройки привилегий. Так что Жук советовал с этим Ивановым не ссориться, даже он, не последний человек в правоохранительных органах, не суется.

— А кто суется?! — аж захлебнулась я. — Кто? Я что ли этого Иванова заставляю сидеть в засаде? Что мне с ним теперь делать прикажете? Наслаждаться тем, что за мной следят? Кайф от этого получать?

— Да не волнуйся ты так, что-нибудь придумаем. Если только вы, ребятки, расскажите мне, что натворили. Мне же любопытно, да так, как очень и очень давно не было, — подмигнул мне Вьюжный.

— Натворили?! О да! Я совершила страшный грех, — истерика в голосе мне простительна, — однажды ночью, вы не поверите, ВЗЯЛА ТРУБКУ ТЕЛЕФОНА! Что может быть страшнее этого? Такой грех искупается миллионами вымерших нервных клеток в минуту! — я резко обернулась к кошаку, тот с интересом наблюдал за мной. Скотина! Только я собралась и ему сказать много чего хорошего, как:

— Нервные клетки? Это как? И как с помощью нервной клетки можно искупить грех? Нет, я понимаю, в клетку посадить за искупление проступка на какой-то срок. Но то, о чем говоришь ты, мне совершенно непонятно, — убил, наповал. Кажется, в его мире до строения организма человеческого тела еще не добрались, а может просто называют по-другому. Хотя, мне-то какое дело да чего дошел прогресс в его мире, а до чего нет? Меня как-то засада волнует больше.

— Э-э-э. Парень, а ты сейчас о чем? — нормальный вопрос нормального человека, если, конечно не брать в расчет, что человек не нормальный и, может, даже не совсем человек.

— О клетках, — пояснил вежливый Лёня.

— То, что о клетках, я понял, но о каких?

— В моем мире они разные бывают. Стальные, железные, деревянные....

— Ага, еще бумажные не забудь, — посоветовал дядя Петя.

— Бумажные? Зачем нужны бумажные клетки? — искреннее недоумение в голосе.

— Ты дураком-то не прикидывайся, я про тетрадные говорю!

— Клетки из тетрадей? Это что? В переносном смысле?

— В прямом! Хватит, говорю, прикидываться! Рассказывайте правду, а то я помогать не буду! — Разговор слепого с глухим. Или присутствие в нашем мире существа с красными глазами, когтями и клыками с бешеной скоростью и потрясающей координацией движении — нормальное явление? Неужели не понятно, что Лёня — чужой в этом мире. Впрочем, берсерк тоже как-то не вписывается в мою реальность. Реальность. В моей голове такой кавардак! Я уже не знаю, чему верить и, кажется, не удивлюсь, если сейчас из-за дерева вылетит орава фей с волшебными палочками, которая будет петь песни и в захлеб материться.

Поговорили. Решили и пошли. Вдвоем. О моей персоне даже не вспомнили. Идут, переговариваются, составляют план действий. Предполагают, кем может быть этот Иванов, точнее предполагает только дядя Петя. Лёня, естественно, без понятия, кто и зачем нас выслеживает. Вьюжный предлагает застать эту парочку любителей врасплох, "мордой на капот", и любезно поинтересоваться, что им, собственно, надо. Правда чревато, а вдруг у них крыша где-нибудь в верхах, недаром же о прошлом господина Иванова так рьяно кто-то заботится? Лёня, правда, тупит и с интересом переспрашивает про верха — мол, действительно люди так высоко живут? И все остальное в том же духе. Самое обидное то, что они уже скрылись за поворотом, а обо мне так и не вспомнили. Сижу, жду — может, вспомнят? Окликнут... Ага, разбежалась... Никому я не нужна. Обидно-то как, до слез. Кто я? Задай мне этот вопрос пару дней назад, сказала бы всю правду: человек со своей жизнью — спокойной, размерной, скучной, иной раз радостной, в общем, нормальной. Спроси сейчас: я — никто, пустое место, ноль без палочки.

Ну и плевать. Пойду домой плакать в мамин жилет. Пусть эти двое решают, как им поступить с засадой, а я просто буду жить. Поскольку за этими двумя идти следом, как собачонка, никакого желания не было, то решила срезать и пойти мимо старого колодца. Когда-то весь район нашего садоводства брал из него воду, но было это чертовски давно. Просто в один прекрасный день какой-то придурок бросил в него дохлую крысу — с тех пор никто из него воду не берет. И вроде даже из санэпидемстанции приезжали, чистили и активно народ убеждали, что вода там теперь чистая, пить можно, но народ у нас суеверный, а может просто мудрый, кто ж у нас сейчас государству верит? Вот и не пьют. Так что дорожка к нему заросла, да и стоит он у лесополосы, слегка в стороне от садоводства, в густом ельнике, там теперь только детвора шалаши строит да местные алкаши водяру распивают.

Не знаю, для кого большей неожиданностью стало мое появление — когда я вывалилась из ельника прямо к "Ладе" цвета мокрый асфальт — для меня или для шатена, что курил рядом с колодцем. Шок точно был у меня. Шатен своего изумления практически никак не высказал. Лишь приподнял бровь от моего внезапного появления, что подходило к поведению простого человека, слегка озадаченному неожиданному появлению девицы из кустов. Сердце у меня сразу ушло в коленки — оно бы и ниже ушло, но ноги так замерзли, что чувствовала я их только в коленях, щиколотки и ступни словно атрофировались и вели себя как полена. Пару минут мы изучающее пялились друг на друга, кажется, шатен просчитывал линию поведения, ведь он-то уверен, что я о нем ничего не знаю, а я... Честно говоря, мыслей у меня не было, одна паника. Если не ошибаюсь, то о своем поведении при испуге, а конкретнее, позы а-ля столбняк при испуге, я уже говорила. Стоим, смотрим друг на друга. Шатен на меня — как ученый на подопытного кролика, а я — как этот самый кролик, только как на удава смотрю на господина Иванова. И почему у этакого паразита (а как еще его назвать?) такая хорошая, исконно русская фамилия?

— За водой? — участливо интересуется шатен.

— А? — очень умно, но вопроса не поняла, точнее вопрос не смог пробиться сквозь панику, которая завладела моим умом. Хотя какой на фиг ум? Ну, какая идиотка, кроме меня, зная о засаде рядом с домом, попрется к оному через ельник, бросив из-за обиды единственных людей, которые могли бы мне помочь в этой странной и жуткой ситуации?

— Я говорю, вы за водой? — терпеливо переспросил Иванов.

— А? — еще более умная фраза в моем исполнении. Хотя, сам-то он не дурак? Кто ходит за водой с сумкой на плече и без какой-либо тары? В руках мне, что ли, эту воду отсюда нести? Или в замшевую сумочку лить?

— Видимо, не за водой — констатировал он. — Я вас напугал? — интересуется он и при этом очаровательно улыбается, словно показывая, что бояться его совершенно не стоит, он же такой душка. Действительно, улыбка у него просто потрясающая, располагающая к себе, добрая, заразительная, влюбляющая... Наверное, если бы не испуг, я бы уже тоже лыбилась во все свои двадцать восемь зубов, я бы в тридцать два улыбнулась, да вот несчастье — те зубы, что за мудрость отвечают, у меня так и не выросли, видать по тому такая тупая. "СПАСИТЕ!!!" — мысленно завопила я. И ведь те два придурка обо мне не вспомнят, пока до дома не дойдут! Полный абзац.

— А-а-га, — и заикой я точно стану к концу дня.

— Вы меня простите, но я совершенно случайно, — смешинка в голосе и очередная обалденная, с ног сбивающая улыбка. — Мы тут ненадолго. Видите ли, мою спутницу укачало и очень пить захотелось, — ага, так я и поверила. Да даже если бы я про засаду с самого начала не знала и то бы не поверила! С дороги этот колодец ни в жизнь не увидишь! А если спросить у кого-нибудь из местных, то покажут совершенно на другой колодец, об этом точно не вспомнят. — Вот я и решил, что если вы за водой, то, возможно, у вас ведерочко будет? А то здесь почему-то нет, — закончил свою речь шатен, снабдив конец фразы еще одной гагаринской улыбкой.

— Нет, — соглашаюсь я, словно зомби смотря на его улыбку. Какие у него зубы! Белые, ровные, здоровые, не зубы, а загляденье. Нет, я на свои тоже не жалуюсь, они у меня тоже более-менее здоровы, сами посудите — всего две пломбы! Но у этого... Наверно, еще у Лёни такие же, ровные и белые... И где же, спрашивается, эта скотина со своей клыкастой челюстью? Где эта когтистая зараза, когда она так нужна?

— Да я уже понял, — отзывается Иванов. Стоим, молчим. Я бы давно дала деру, да вот столбняк напал — к земле словно примерзла, а господин Иванов явно не знает, что со мной дальше делать. — Погодка нынче хорошая выдалась, — наконец заявляет он. Хорошая? Что-то я не заметила, особенно мои ноги это как-то пропустили.

Молчим. Голос у меня пропал и я все жду, что со мной делать будут, а шатен кажись и не знает, что со мной делать. Вот интересно, а если бы здесь был Лёня, он бы реагировал по-другому или так же в дурачка играл. Мол, я вас не знаю, первый раз вижу и так далее и тому подобное? Или только на меня этакая несознанка распространяется?

— А завтра, знаете, вроде еще теплее обещают, — неуверенно продолжает шатен. Вот счастье-то! Завтра и теплее. Интересно, я доживу до завтра? Увижу тот благостный теплый денек?

— Кхм... — неуверенно мнется шатен, явно не зная, о чем говорит дальше. Я, в принципе, с ним согласна — особо много не поговоришь, когда твой оппонент молчит, как рыба. — Акхм... — неуверенный взгляд на машину. В машине мамзель — незнакомка, слегка напряжена, на что указывает ее не слишком удобная поза и смотрит она явно на нас. Когда я стала такой популярной? Вот, помню, лет в шесть, может еще в двенадцать, мечтала об этом, но последние лет шесть точно не помышляла о таком успехе у зрительской аудитории. Неужели там, в небесной канцелярии, желания выполняют с такой задержкой? В порядке очереди что ли? Боже, что я еще желала в двенадцать? Вспомнила. Кота. Ужас!!! Ну почему мне никто не сказал, что кот — такое опасное существо, от которого куча неприятностей и проблем? Почему в свои нежные шесть я не заказала себе машину, квартиру и наследство в таком размере, чтоб жить — не тужить много-много лет, желательно до старости? Сейчас бы бед не знала и жила припеваючи.

О чем я еще мечтала в шесть? Кажется, о приключениях, больших таких приключениях. Вот дура! Кажется, я тогда слишком увлеклась фильмами с Фордом в главной роли. Мечтала быть этаким Индианой Джонсом в юбке. Кретинка. Какой гад устроил мне эти приключения сейчас? Я о них мечтала так давно. Теперь не жизнь, а сплошное приключение. Заказывали проблем на свою задницу? Получите, распишитесь...

— А может вы заблудились? — вновь вежливо интересуется шатен, причем сам явно не верит в то, что говорит. Естественно, сложно заблудиться, находясь в семи минутах от дома, тем более, когда провел здесь все свое детство, летнее время, во всяком случае, точно, и об этом он явно догадывается, но продолжает играть в "мы тут не местные, мимо проезжали".

— Я? — о, даже голос прорезался! — Нет. Я не заблудилась, — твердо отвечаю я (ну, подумаешь, голос слегка трясется и нервный тик на правом глазу). Стоим дальше. Глаза у шатена в два полтинника.

— А куда шли? — начинает звереть милый парень.

— Я? — уточняю, а то мало ли, не дай Бог, не так поняла.

— Да. ВЫ! — кажется, нервный тик, вскоре не только у меня будет. И чего это он так глазками по сторонам стрелять начал? Ждет еще кого-то?

— А! Так от вас? — сама не знаю, о чем спрашиваю, но если меня сейчас отпускают (хотя и так вроде никто не держит), то надо валить и подальше.

— От меня? — изумляется шатен. Я бы тоже изумилась, если бы девушка, которая говорит, что идет от вас, пришла именно к вам.

— От вас, Павел Вадимович, — киваю я. Я — самая вежливая дура на свете. ЗАЧЕМ я назвала ЕГО по ИМЕНИ? Сама не знаю — вырвалось. Шатен почти незаметно вздрагивает.

— Что? — нервный смех. — А мы с вами знакомы?

— Нет! Я вас не знаю и знать не хочу, — горячо заверяю я, для убедительности трясу головой, как китайский болванчик.

— А? — теперь умно выражается шатен.

— Я это... пойду? — пячусь я обратно в ельник.

— И-ди, — неуверенно соглашается Павел. Может быть, мы бы так и разошлись — тихо и мирно, но всю малину, как всегда, испортил кошак, на этот раз с присоединившимся к нему берсерком.

Я глазом моргнуть не успела, как шатен оказался лицом на капоте, виртуозно скрученный дядей Петей. Нет, шатен даже попытался оказать сопротивление, но был слегка придушен Вьюжным. Лёня уже подскочил к машине с явным намерением вытащить даму, да вот незадача — Лёня просто не смог открыть дверь, образование не то, точнее мира не того. Зато дама сумела воспользоваться его заминкой, пересела на водительское место и явно собиралась удрать. Вот только Лёня — очень доставучее существо — не долго думая, просто выбил лобовое стекло одним ударом руки, вцепившись в шею своей жертве. Страшная картина. Вот только дамочка так легко и не думала сдаваться. Удивленным взглядом проводила фигуру Лёни, который от удара дамы отлетел на пару метров и врезался в дерево, конкретнее в сосну. Еще рез секунду я наблюдала за полетом дяди Пети. Дежавю? Или сезон летучих берсерков открыт? Интересно, он так часто развлекается? Кто на очереди? Не я ли? Если я, то... Мама моя, роди меня обратно!

— Терпеть не могу не воспитанных псов! — вдруг рявкнул Лёня, словно пружина, выпрямляясь и в момент, оказываясь рядом с машиной, выдергивая даму через выбитое лобовое стекло. Кошмар! Теперь уже втроем: я, еще не до конца очухавшийся после удара об землю дядя Петя и шатен, почему-то до сих пор лицом на капоте, наблюдаем за клубком из двух тел. Клубок рычит, шипит и гавкает. Нет, я серьезно — периодически действительно раздается какое-то тихое и жалобное погавкивание. И еще, могу поклясться, что у дамочки вертикальный зрачок!!!

— ХВАТИТ!!! — ого, вот это голос, а я думала он, после встречи с дядей Петей, еще долго не очухается. Но шатен проявлял прямо таки чудеса живучести. Его только пять минут назад душили, а он уже орет, как в одно место ужаленный носорог. Голос у него, несомненно, громовой, но неужели он думает, что только этим словом сможет остановить эту драку? Естественно, на его вопль обратили внимания только мы с Вьюжным — от неожиданности подпрыгнули на пару метров, у меня почти случился разрыв сердца, а вот Лёне и периодически гавкающей леди, было не до Иванова с его приказами. Но, как оказалось, шатен и не думал так легко сдаваться, но вот то, что сделал... Я поняла — я в глубокой коме и мне снится фантастически-нереальный сон и от восторга или от ужаса пускаю слюни в простыню, а родители дежурят у постели больной дочери, ибо только комой я могу объяснить все то нереальное, происходящее со мной. Но право слово, не бывает же так, чтоб по одной фразе и пассу рукой одного человека, вода в колодце, которая там спокойно стоит в течение лет шестидесяти, вдруг извергнется фонтаном, избрав своей жертвой именно клубок слившихся в драке существ? Нет? Или все же да? Но именно это и произошло. В реальность происходящего я поверила только тогда, когда остатки истощающегося потока воды вылились на меня! Непередаваемые ощущения! Согласитесь, что может быть лучше, чем холодный душ, принятый на природе в конце апреля? Я бы, наверно, и завизжала от холода и неожиданности, НО было ТАК ХОЛОДНО, что голос наотрез отказался прорезаться.

— Гидара! Прекрати! — чего теперь-то орать? Лёня с дамой, с таким банальным и совсем не редким именем Гидара, уже стояли в метре друг от друга. У них, наверно, все же шестое чувство развито много больше, чем у меня, ведь они каким-то чудным образом почти не промокли в отличие от меня. Мне везет! Как всегда.

Шатен буравил раздраженным взглядом свою спутницу, я же с недоумением ее рассматривала. Красивая, с гривой потрясающих светлых волос, никогда не видела таких шикарных и густых волос у представителей европейцев или даже скандинавов, чистая светлая кожа, слегка заостренные изящные ушки и глаза желтые с вертикальным зрачком. Значит, не показалось.

— Мама! — это я пищу от ужаса.

— Правда? — удивляется Лёня. — Значит, не мне одному с родственниками не везет?

— Что? — а что, у вас бы голова еще была в состоянии что-либо сообразить? Моя — уже нет.

— Нет, ЭТО точно не ее мать, — отзывается дядя Петя, с любопытством рассматривая желтоглазую. — Но было бы интересно узнать, кто она вообще такая?

— А что думать-то? Оборотень, — равнодушно отвечает Лёня. И после этого я должна быть уверена в своей нормальности? Оборотень? Кто на очереди? Дракон? Единорог? Драконоединорог? — Собачье племя.

— А разве не волчье? — уточняет Вьюжный, из которого любопытство так и прет, а вот ужаса, шока и удивления ни на грамм! Это нормально?

— Волк — существо свободное, а эта, — кивок на желтоглазую, — сидит на поводке.

— На себя посмотри, кошак облезлый, — огрызнулась оборотень.

— Я сын Тиагра и Рисы и к вашему племени не имею никакого отношения, — хмыкает Лёня.

— Вот как? Очень любопытно. А можно поподробнее? — это уже шатен. В данный момент он больше всего похож на примерного ученика, готового писать под диктовку.

— А вы кто? — любопытствует Вьюжный. Какое оживление, и даже к бутылке не тянется, а вот я бы сейчас с удовольствием выпила бутылку, залпом.

— О! Простите, не представился! Точнее, как я понимаю, имя мое вы уже знаете? Точнее, мое теперешнее имя, — заинтриговал. — Впрочем, как меня звали раньше не имеет никакого значения, — он логичен до безобразия. — Я — владеющий нитями создания, — стоим, молчим, перевариваем. Интересно, только я одна ничего не поняла? — Не всеми нитями, — уточняет шатен. Это должно было что-то пояснить?

— А это как? — ага, значит, не одна я нифига не поняла, вон и сержанту не все понятно.

— Боюсь, мне подвластны только нити воды и воздуха, да и то не в полной мере, — извиняющее отзывается Иванов. Да уж, теперь все понятно.

— Здорово! А это как? — вновь уточняет Вьюжный, и начинается... Сижу на пеньке, мерзну. Эти козлы обсуждают нити, словно старые друзья, почти все, только Лёня и мадам-оборотень перекидываются совсем не дружелюбными взглядами. А так идиллия. Одна я тихо зверею. Правда, пока особо не выступаю, на мне тут уже показательное выступление показали, нити воздуха, так сказать, продемонстрировали. Меня слегка высушили, не до конца, конечно, за что извинились. Так что я терплю и особо не выступаю. Зато много узнала о нитях. Мой мозг даже перевел это на более понятное восприятие: дядя Иванов — маг, владеет стихиями воздуха и воды. Все понятно и просто. И так чертовски нереально!

Через полчаса меня это достало.

— Конечно, безумно интересно слушать об особенности структуры линий полей энергетического и высшего уровней, но, по правде говоря, меня больше волнует вопрос о вашем присутствии в моей жизни! — фух, задала самый волнующий вопрос.

— Ах, простите, надо было сразу объяснить! — вновь извиняется маг и волшебник, снабжая свои извинения своей волнующей улыбкой.

— На нее не подействует, — вдруг выдает кошак. Дружно непонимающе смотрим на него. — На ней купол, внешнее влияние минимально, — пояснил, ничего не скажешь.

— Ах, вы об этом, к сожалению это не я... точнее, я бы с радостью перестал, но это... проклятие, — очаровательно краснеет шатен. Все стало еще более понятным, не правда ли? Умно хлопаем глазами, потом Лёня начинает ржать.

— И кто же вас так осчастливил?

— Лучше вам не знать.

— А? — я как всегда гениальна, чем и горжусь.

— Тебе же говорят, на нем проклятие очарования, — мда, хочу быть проклятой, глядишь — жить станет легче.

— Это что же, он всех очаровывает? — уточняю.

— В основном действует на женщин, меньше на мужчин и практически теряет свое действие при соприкосновении с защитным куполом, — гениально поясняет Лёня.

— С куполом?

— На всякий случай поставил на тебя защитный купол, — раздражается моей тупостью Лёня.

— Да?! Временного действия что ли?

— С чего ты взяла?

— А чего я тогда мокрая?!

— А это воздействие не несло в себе смертельного или вредного действия, — шипит в ответ кошак.

— Правда что ли? А простуда, по-твоему, не вредное побочное действие, или воспаление легких? И вообще, чем вредно быть очарованной?

— Я тебе потом расскажу! — орет кошак.

— Спокойно-спокойно! Может все же узнаем причину слежки? — влезает Вьюжный. Жаль, так хотелось покричать, выплеснуть все что накопилось и врезать кому-нибудь для успокоения нервов. И даже есть чем — в руке намертво зажата какая-то железяка, когда успела ее подхватить, даже не спрашивайте — не помню.

Короче, нам объяснили, что в наш мир попасть сложно, почти невозможно, но вот беда, когда кто-нибудь проникает — рушится баланс, что приводит к катаклизмам, поэтому чужаков старательно вылавливают и отправляют по месту прописки, так сказать. Всех пока не выловили, скрывающихся эмигрантов до фига, но специально созданный отдел по отлову иномирянинов не дремлет и т.д. и т.п. У меня начинается истерика. Невозможно попасть случайно? Тогда пора записывать Лёню в книгу Рекордов Гиннеса. Он-то здесь случайно, а вот его друг действительно прячется. Дядя Петя с интересом слушает объяснение Лёни, параллельно отпаивая мою истерику водкой. Воду я пить отказалась, не доверяю я санэпидемстанциям.

Короче, нам дали три недели на нахождение Вальте и сбежавшей невесты, а потом в добровольно-принудительном порядке — домой. Лёню, кстати, оформили под мою ответственность. Слегка пьяная, с истеричным смехом я послушно подписала бумажку о том, что беру Лёню под свое попечительство. Бюрократизм не дремлет! Скорей, идиотизм, но не суть.

Шатен с желтоглазой уехали, напоследок предупредив, что прятаться Лёне не стоит, его теперь смогут найти везде. Дядя Петя тоже распрощался и поспешил к магазину, а то водку почти всю мы с ним на двоих распили. Поэтому, именно Лёне пришлось практически тащить меня до дома.

— Сам спустись за отверткой! Как я его тебе передам ТУДА? — примерно такими криками и встретил нас мой родной дом. Кричала мама, обращаясь к отцу, который сидел на крыше; его роба была просто увешена инструментами, и он что-то чинил. Ну, или активно делал вид, что что-то делает, мама же находилась на крыльце, в бигудях, теплом махровом халате, поверх которого накинут ватник, и завершали образ "прекрасной" домохозяйки разношенные тапочки и зажатый в правой руке молоток.

— Но мне-то, едрен батон, не спуститься! — раздраженно орал сверху папа.

— Ты предлагаешь МНЕ лезть к тебе?! — возмущалась мама.

— ДА!!! — зря он так ответил.

— ЧТО?! Да мы с тобой больше тридцати лет вместе прожили, а ты до сих пор не можешь запомнить, что я боюсь высоты?! Нет, ну бывают невнимательные мужья, но тебя можно в книгу рекордов записывать!

— Да тут высоты-то, едрен батон, три метра всего, — вообще-то больше, но папа одно время работал высотником, так для него и десять не высота.

— Всего? Меня на табуретке укачивать начинает, а ты предлагаешь на три метра? — сказано таким тоном, что папа должен прямо сейчас почувствовать свою ничтожность и скудность ума.

— Да, едрен батон...

— И не смей мне тут ругаться! Сколько раз говорила, что терпеть не могу, когда ты начинаешь выражаться!

— Так ты ж сама хотела эту антенну!!!

— Я и сейчас хочу!

— Да, едрен батон, как без отвертки-то?

— А вот ты не мог сразу взять с собой? Какого лешего ты туда полез без инструмента?

— Да, едрен батон, я только чертову отвертку и забыл!

— Я же сказала — не ругайся!

— Да, едрен батон...

— Достал, сейчас как кину! Лови!

— Не надо!

— Кхм, — это я голос подала, а то как-то прохладно стоять мокрым на улице в апреле. Удивительным образом, но вниманием обоих мы с Лёней завладели сразу. Кошак, хоть и мокрый, все же смотрелся много лучше меня, ведь он-то всего-навсего мокрый, а я? Куртка порвана, штаны стыдно даже вместо половой тряпки использовать, на голове воронье гнездо и расцарапанная щека до полного завершения образа.

— М-мм, дочка? — не уверенно позвал папа и, видимо, чтоб убедиться в своей правоте, слегка накренился вперед. Зря. Молоток выпал из нагрудного кармана робы и красиво полетел вниз. Все же более невезучей из нас двоих с Лёней определенно являюсь я, ибо этот чертов молоток полетел именно в меня. Попыталась отбить летящую в меня, если не смерть, то качественную шишку подобранной железякой. Со стороны папы послышался мат, со стороны мамы приглушенный вопль, один кошак был спокоен и собран, успел перехватить молоток в трех сантиметрах от моего лица. Так и стоим с поднятыми руками — у меня кривая железяка, у Лёни молоток, но особо эффектно смотрелись наручники, веселым розовым пятном выделяясь на нашем сером фоне.

— Добрый день, — хорошо его все же воспитали, вежливый.

— П-п-п-ривет м-м-м-мам, — я тоже попыталась быть вежливой. Как же меня достало, что за сегодняшней день меня уже раз пять пытались убить, а то, что последний раз это был родной отец, и то, что это была случайность, все же не успокаивало мои нервы!

— Что-то больно знакомая композиция получилась, — раздался знакомый до бешенства дяди Петин голос, однако быстро он до магазина сгонял! Впрочем, ничего удивительно нет, не я же виновата, что он наш самый ближний сосед.

— Действительно, похоже, — просипел папа с крыши, нервным движением вытирая пот со лба. Правильно, пусть понервничает, чуть свою родную дочь не убил! Хотя, о какой такой композиции они говорят? — Хотя и не совсем.

— Да брось, сосед, ты глянь повнимательнее, все ж на месте и серп и молот, — заливается смехом дядя Петя.

— Не припомню, чтоб те еще и с этаким довеском шли, едрен батон, — отзывается папа, указывая на наручники.

— Ну да, нам такое вряд ли по телевидению показали бы в советские-то годы, — уже почти рыдает от смеха дядя Петя. Собираю мысли в кулак и начинаю догадываться, о чем они. Серп... Молот... Баба и мужик... Рабочий и колхозница. МОСФИЛЬМ?! А еще точнее — известный с самого детства монумент, изображением которого начинался любой фильм, начиная с пятидесятых годов прошлого века. Я, правда, на пышность форм той дамы не претендую, но одежда меня сейчас облепляла не хуже, да и кривая загогулина была похожа на старый, ржавый, поломанный серп.

— А я это... ик... документы привезла, — вспоминаю я причину нашего приезда на дачу.

— И года не прошло, — бурчит отошедшая от испуга мама. А как она на меня смотрит! О, этот знаменитый мамин взгляд, в котором можно прочесть все, что она в данный момент обо мне думает. А что сейчас может обо мне думать мама? Такая красотка с царапиной, да еще еле на ногах стоит и запах от нее соответствующий.

— О, спасибо вам! — это уже обращаясь к Лёне, а во взгляде такая вселенская благодарность, что меня даже на слезу пробило.

— Да, спасибо тебе, — соглашаюсь я с мамой. Вот ведь не везет — Лёня уже второй раз спасает мою жизнь, вот несправедливость! Получается, что мне еще расплачиваться и расплачиваться.

— И спасибо, что довели! — продолжает благодарить мама. С непониманием смотрю на нее, нет, он, конечно, меня периодически ловил, когда я падать начинала, но вела его к дому определенно я.

— Даже не знаю, как вас отблагодарить. Может быть, чаю? — так, пора брать инициативу в свои руки, а то запутаюсь окончательно.

— Мама, знакомься, это Л... Рэн — иностранец из Австралии, он переночует у нас, — ступор у всех, включая дядю Петю.

— Ах, австралиец? Всю жизнь мечтал увидеть австралийца, — задумчиво цедит Вьюжный.

-Так... вы вместе? — ошарашено переспрашивает мама.

— А что? Так невозможно представить, что мы можем быть вместе? — уточняю я, нет, я, конечно, не красавица и рядом с Лёней чувствую себя неполноценной, но услышать подтверждение своих представлений от собственной матери? Приятного мало.

— Ты почему не сказала, что приедешь не одна? — тихо шипит мама на ухо, по дороге сдирая бигуди. Ох уж эта женская привычка — хотеть нравиться всем. — Я же совершенно не готова к приему гостей! — Гляжу на нее исподлобья.

— Посмотри на меня и улыбнись! Не все потеряно! — утешаю.

— На тебя?! Да мне на тебя и смотреть не хочется! Воспитала, называется! Так опозорить перед иностранцем! — возмущенно сипит мама. Смотрится жутко, ведь параллельно она лыбится во все тридцать два зуба Лене. — Никогда бы не подумала, что из тебя вырастет алкоголичка! Ты где валялась?! В канаве?

— Какого ты обо мне плохого мнения! — возмущаюсь. — Я, между прочим, принимала душ чистой колодезной водой, проверенной санэпидемстанцией!

— О, боже! — шепчет мама, пропуская Лёню в дом и быстро переодевая тапочки на босоножки. Ничего не скажешь, ватник заиграл, великолепно смотрится с босоножками.

— Мама, у тебя потрясающий вкус! — хвалю. Да уж, у мамы вкус с большой буквы, чего не отнять, того не отнять! Смачный подзатыльник, вот и вся благодарность от мамы.

— Живо в баню! Чтоб немедленно привела себя в порядок, а я пока займусь гостем! -Послушно направляюсь в баню, мама во всю начинает любезничать с Лёней.

— Ой, какой у вас замечательный браслетик! Новое веянье моды? — ага, Лёня прям законодатель мод в вопросе "браслетиков".

Через полчаса я уже сидела на веранде чистая и довольная, в махровом халате, валенках и с грандиозным тюрбаном на голове, пила чай и счастливо жмурилась от того, что тепло и чисто, правда, после баньки меня слегка "развезло", но это мелочи, право слово. Лёня же прибывал в каком-то странном состоянии коматоза, замедленная, вялая реакция и ошарашенность во взоре. Прислушалась.

— И я вот такенную рыбину вытаскиваю. Нет, ну ты можешь себе такое представить? — это папа в очередной раз рассказывает о рыбалке. Этот случай я помню, с каждым очередным рассказом об этой рыбалке рыба увеличивается в размерах на пару-тройку сантиметров, а с учетом того, как часто об этом вспоминает папа, то рыбина выросла уже почти до двух метров и черт знает сколько килограмм. На самом деле, та рыбина премило поместилась в ведерко и места в ведре оставалась достаточно для свободного плаванья. — А как у вас в Австралии? Рыбу-то хоть ловите? — с интересом смотрю на Лёню — он спокоен, только как-то странно смотрит.

— Ловим.

— Вот! — радостно вопит папа. Его счастье понятно — в нашей семье только он один страстный рыбак, поэтому благодарных слушателей ему бывает сложно найти. — И как? На что ловите? — самый животрепещущий вопрос для папы. Уж чем он только рыбу не прикармливал, и какую только наживку не использовал. У нас даже один забавный случай был. Папе кто-то рассказал, что червяков надо откармливать, прежде чем на крючок насаживать, и откармливать не чем-нибудь, а ... заваркой. Да-да, обыкновенной чайной заваркой. Папа взялся за дело со всевозможным усердием и энтузиазмом, достойным лучшего применения. Заварку мы тогда не выливали, просто сливали червякам, а уж этих червяков! Да где их только не было, в том числе и в старом, давно не используемом чайнике, с которым очень любили играть дети, подружки Дюши по даче. Чай они оттуда не пили, но активно играли в "кухню". Детский сервиз у нас, кстати, загляденье — когда-то дед привез для моей мамы из Чехии — красота неописуемая, сделана из пластмассы, но издалека смотрится как настоящий, пока не пощупаешь — не догадаешься. И вот сидят две кумушки: Маша — четыре года и Серафима — шесть лет и активно играют в ресторан. Как я понимаю, подражают мамам, то бишь сидят за чашкой чая и обмениваются информацией — попросту сплетничают, надо сказать, у обеих прекрасно получается пародировать своих мам.

— Ах, Мари, у тебя прекрасное платье!

— Ох, не смущай меня, сама тоже красива. — Это Машка отвечает, ей только четыре и она пока еще плохо с предложениями дружит.

— Еще чаю?

— Да! — В общем, идиллическая картина и тут приходит мама Маши забирать ее на обед.

— Машка, живо домой! Кашу есть.

— Мам, я чай пью! — возмущается ребенок, которому ну очень не хочется есть кашу.

— Как? Я же просила тетю Таню ничем тебя не кормить! А то знаю, накусочниешься и больше ничего есть не будешь!

— Ну, мама! — вопит ребенок. Назревает скандал, ссора между мамой и ребенком. Серафима у нас — ангел, терпеть не может ссор и по возможности старается их избегать или улаживать.

— Тетя Гелла, не хотите чаю? — и смотрит своими обалденными голубыми глазами в пол лица, устоять перед этим взглядом не смог еще никто.

— Ой, спасибо тебе Фимочка, — взгляд на Машку и убеждение. — Сейчас чай быстро допьем, и домой обедать, и чтоб все съела! — Машка послушно кивает, а Серафима уже льет "чай". Гелла хватает чашку и подносит ко рту, а там... ну да, червяк. Кажется, в тот день от крика нашей соседки протрезвел даже дядя Петя. А какие она потом ужастики про нас рассказывала по всему садоводству... Семья Франкенштейнов отдыхает.

— На что? — неуверенно переспрашивает Лёня.

— Ага, — кивает папа.

— На еду, — отвечает Лёня.

— ? — полное папино недоумение. — На хлеб что ли?

— Можно и без. Смотря как приготовить, — папа в полной прострации, Лёня слегка удивлен, а я, кажется, понимаю, в чем проблема.

— Чем ловите? — уточняю у Лёни.

— Руками, — отвечает кошак.

— Ни х... себе. Она что, у вас сама в руки прыгает?! — полное папино офигение. Вспоминаю Лёнину реакцию и ничему не удивляюсь.

— Потрясающе! За это надо выпить! — радостно вопит папа и несется к буфету за своим творением. Не знаю, как правильно это называется? Брага? Вино? Самогон? Это нечто выдуманное папой, назовем настойкой, причем настоено это нечто на всем, чем только можно и даже какие-то травки там присутствуют. Папа утверждает, что делал все по какому-то старинному рецепту. Что удивительно — вкус у этой настойки очень даже приятный, но и градус порядочный.

— Э, нет! — ору я. — Сначала надо снять браслет! — папа напяливает очки и смотрит на поле деятельности.

— Мда-а-а. И кто же такой умелец? Явно милицейские переделанные, такие в сексшопах не купишь, — задумчиво поинтересовался папа, разглядывая наручники. Я офигело захлопала глазами.

— Ты о чем?

— Говорю, что наручники — самоделки, вот, даже видно, что красили их в розовый цвет и мех приклеивали на уже бывшие в употреблении — тут под слоем краски видно, не новые они были, когда их красить-то начали. Да и не купишь такие в магазине, там же только те, от которых освободится легко, и продаются. А это явно переделки, вот и спрашиваю, кто постарался? — так, это что, папа в сексшоп по выходным заглядывает? Откуда такие знания?

— Я даже спросить боюсь. Но... пап, откуда такие познания?! — и зачем, спрашивается, вопрос задала, ведь ответ слышать совсем не хочется. А то узнаю тут о своем семействе много нового. Может, они всей нашей дружной семьей в сексшоп ходят? Одна я маня-маней, пуританка в кальсонах? Папа удивленно глянул на меня и начал краснеть.

— Ты что вообще думаешь?! — возмутился он. — Да ты... ну просто... а язык-то как повернулся?! Дура! Телевизор смотреть надо! И вообще, это я тут должен грозно спрашивать, чем это вы занимались?! Что на нем делают такие наручники, коли ты утверждаешь, что вы с ним просто знакомые?! — взвыл папа дурным голосом. Быть грозным у него получалось.

— Саша! — а это уже грозный крик от мамы. — Ты как с нашим гостем разговариваешь? И вообще, не суйся в дела молодые, не наше это дело.

— Ага, дочь — наша, дела — не наши. А чего я тогда должен наручники снимать? Дела-то не мои, — возмущенно сипит папа.

— Александр! — ого, а это уже серьезно. Когда мама начинает звать кого-то полным именем — пиши пропало.

— Ладно-ладно. Пойдем что ли в сарай, там сподручнее будет.

Не знаю, как и что они там делали, но вернулись минут через пятнадцать уже без наручников. Обрадовалась я их возвращению как манне небесной. Ведь стоило им уйти как...

— Ну?! Быстро рассказывай все! — дальше был допрос с пристрастием. Я честно пыталась врать как можно меньше, но боюсь, со всеми недомолвками у мамы сложилось ошибочное представление о нас с Лёней как о паре. Кошмар и тихий ужас. Почему?

— Когда ты с ним познакомилась? — надо быстро ответить, но умудрится не соврать.

— Месяц с чем-то.

— Где?

— Прежде чем встретится, мы с ним много общались, — особенно по ночам у меня на кухне и в моей личной персональной черепной коробке.

— Как ты с ним познакомилась?

— По телефону, — честно и искренне.

— ?

— Он номером ошибся, — точнее миром. Хотя нет, в тот мир, но не к тому человеку.

— Зачем он приехал в Россию?

— К другу, — жаль друг не в курсе.

— А почему тогда с тобой шляется?

— Друг потерялся, — точнее спрятался.

— Как?

— Мама, это долгая история. Короче, он переехал, а своего нового адреса не оставил, — я уже ненавижу этого друга всеми фибрами своей души.

— Как не хорошо со стороны друга. А где же Рэн остановился? — скорее свалился и развалился со всеми удобствами.

— У нас, — конечно, можно было бы соврать и сказать, что в гостинице, но Лёню видели соседи и Дюша, так что врать бессмысленно.

— Вот как? — мамина бровь поднимается на пару миллиметров, плохой знак.

— Временно, пока друга не найдет, — да и времени всего ничего дали. А мы даже толком не знаем, где этот уводитель чужих невест!

— Надо что-то поесть приготовить, а у меня совершенно нечем угощать, — взгляд, полный укора, в мою строну. — Все продукты совершенно обычные, даже ничего и не приготовишь.

— Мама, дай ему два литра молока, тарелку творога и можно много рыбных котлет или курицу, на крайняк яичницу — он любит. — Мамина бровь поднимается еще на миллиметр.

— Вот как? — это "как" уже начинает меня бесить.

— А если не будет жрать, то побрызгай все валерьянкой! Тогда точно все съест, — хорошо, в этот момент вернулись папа с Лёней и я не узнала, что бы мне на это ответила мама.

Папа все-таки достал свою настойку, которую тут же и приняли, кажется, проняло даже Лёню, странные все же там, видать, травки использованы...

— Ладно, мы в баню, а то одежда-то у Рэна мокрая, как бы не простыл. А вы пока сварганьте поесть, — жизнерадостно возвестил папа, зовя за собой Лёню. В баню? Лёню? Что ж, посмотрим, что из этого выйдет.

Лёня послушно пошел вслед за папой. Я жизнерадостно помахала ему ручкой, ему бы задуматься о причинах моего хорошего настроения, но, приведенный в благодушное состояние стараниями моего папы, Лёня пропустил мое настроение мимо своего внимания.

— Я вижу, ты спишь на ходу. Иди, ложись. Я сама их накормлю, — вдруг смилостивилась мама. Я напилась чаю, приведя себя почти до состояния счастья, и отправилась спать на второй этаж, где находится моя комната. Между прочим, самый уютный уголок во всем доме помимо веранды. Мне нравится моя комната не только оттого, что с ее окна открывается прекрасный вид, но и от духа старины, что буквально пропитывает всю комнату. За что надо отдать должное усилиям бабушки, которая с упорством маньяка отправляет все старинные вещи на второй этаж. Чего только там уже нет, даже пара статуэток лошадей аж восемнадцатого века, правда, совсем неизвестных скульпторов, ещё там хранятся натюрморты нашей прапрабабушки со стороны мамы, шкатулка, привезенная прапрадедом моего отца из самой Индии, фарфоровая мини кукла из Китая конца девятнадцатого века, а еще куча совершенно ненужных, но старых вещей, таких как: уличный фонарь того же девятнадцатого века (не иначе, прадед свинтил с какой-нибудь мостовой), курительная трубка неопределенного возраста (непонятно откуда — в нашей семье никто трубку не курил), страшная и некрасиво вышитая подушка, вид которой говорит о ее древности (это точно какая-то из моих бабушек! Ведь от кого-то же мне досталось полное неумение в этом аспекте хозяйства) и многое-многое другое. В общем, с блаженным вздохом я упала на кровать. Кровать сама по себе тоже еще та достопримечательность и досталось мне от тетки, когда они делали ремонт на даче. В интерьер их нового дома кровать не подходила, но и выкидывать эту красоту рука не поднялась — сделанная под старину с балдахином и резной спинкой, просто сумасшедшая красота! Я бы с удовольствием поставила ее в квартиру, но увы, дверные проемы там слишком узки. О том, как мы ее на второй этаж поднимали, тоже отдельная история, скажу лишь одно — хорошо, что у нас большие панорамные окна и замечательный сосед, работающий на стройке. Короче, после потрясений всего дня я вырубилась практически моментально, успев кинуть прощальный взгляд в окно, откуда, как я уже говорила, открывается вид на наш участок, центром экспозиции которого являются три сосны. Глупая улыбка, как всегда, наползла на лицо, а на сердце стало тепло. Это не просто три сосны — эти три сосны папа сажал сам, в честь каждого из детей. Моя — самая маленькая, но уже высоченная и пышная — бабушка и мама старательно за ними ухаживают.

Разбудили меня, как всегда, неожиданно, точнее проснулась я от... землетрясения?! На кровати меня подбросило качественно — долетела практически до балдахина!

— О-о-ох! — провыло что-то рядом. — Калтых! Зе ведра де торгино де краско вилдл! — прошипело это что-то сквозь зубы. Как назло я поняла — лучше бы не понимала. В переводе это значило, что сейчас кого-то будут убивать, но сначала будут пытать... страшно пытать. И, кажется, все поняли, кто изъявил желания навестить меня... я перевела взгляд на часы... в три часа ночи?! Господи, да где он так долго пропадал-то? А еще лучше вопрос: что он здесь забыл?! Какого хрена он делает в моей комнате? А еще точнее — в моей кровати? Да еще... ГОЛЫЙ!!!

— Совсем сдурел! — подушка уже по традиции разлетелась на перья, наткнувшись на Лёнины когти. Как мило, знакомы всего ничего, а уже обжились традициями, словно семейная пара. — Ты что ЗДЕСЬ забыл? — рычу я.

— Я НИЧЕГО ЗДЕСЬ не ЗАБЫВАЛ. Я здесь вообще впервые! — в ответ рычит Лёня, пытаясь дотянутся до моего несчастного горла, любит он его до потери рассудка.

— Что ты ЗДЕСЬ делаешь? — уточняю я, продолжая играть в "убегайки" по кровати.

— А где? Твоя мама сказала, что я сплю ЗДЕСЬ! — о, спасибо маме, я всегда догадывалась, что я у нее не самый любимый ребенок, но не до такой же степени! — А твой папа, твой папа... — дальше шла непереводимая игра слов. Ого, и за что папа впал в такую немилость?

— Эй! Папу не надо трогать! — возмущенно сиплю я.

— ТРОГАТЬ?! — Орет Лёня. — А меня можно? — кажется, я начинаю догадываться о причине его плохого настроения. — Что за варварский обычай? "Пойдем, сынок, я покажу тебе, как надо правильно мыться!" — передразнивает папу Лёня. — Мне бы надо было задуматься, когда он зачем-то взял с собой ветки дерева! — ревет кошак, дергая простыню, подвигая тем самым меня к себе, занимаю его плюшевым медведем и провожу стратегическое отступление за кресло советских годов — этакого раскладывающегося гиганта — большое и тяжеленное. — А это его "сейчас согреешься"! Скорее свариться можно! Кто моется в такой жаре! — какой быстрый, уже рядом с креслом, пожалуй, отступим за стол, он тоже не маленький. — "Приляг! Сейчас сделаю тебе массаж!" Мне надо было задуматься, ведь он ТАК странно улыбался. А потом он начал бить теми самыми ветками!!!!! — бедняга, стресс на лицо, перекошенное, красное и вена на виске вздулась...

— "Плохо?! Давай прибавлю парку!" Жаль, о Катар, что на тот момент я очень плохо понимал, о чем он! Парку!!! Я практически сварился! А потом это его беспокойное "Что, плохо"? О да, мне было плохо, но НЕУЖЕЛИ так необходимо было выливать на меня ведро ЛЕДЯНОЙ ВОДЫ?!!! Он что, действительно решил, что мне станет ХОРОШО? После ведра самой холодной воды, которую я когда либо... — нет, не могу этого дальше слушать, я сейчас просто помру от смеха! Я тихо сползла по стеночке, утирая слезы и теряя бдительность — через пару секунд Лёня уже был рядом. — И раз нельзя трогать ПАПУ — надо было слышать, КАКИМ тоном он произнес слово "папа", — я трону его ДОЧЬ! — о, слово "дочь" было произнесено также НЕ бесстрастным голосом.

— Хи-и-и. Про-сти-и-ихи. — сложно извинятся, когда единственное, что действительно хочется сделать, так это расхохотаться в полный голос.

.

* * *

Не знаю, что собирался со мной сделать этот отпаренный кошак, но сделать ему ничего не удалось — помешали. Первое, что я увидела — это неестественно, даже для Лёни, расширенные зрачки, а затем его вопль:

— УУУРРРР?! — после чего кошак подскочил, как ужаленный. — Что за...? — дико выворачиваясь, словно пытаясь снять что-то со спины, ну или кого-то. Вы не поверите, но моим спасителем оказался... кот. Кота зовут Леший — поскольку пришел он к нам из леса, да и вообще, дикий какой-то, здоровый и свирепый, папа подозревает, что он — из диких. Его мех на верхней части туловища имеет бледно-желтую или булано-серую окраску; на загривке и по спинному хребту — он рыжее, по бокам — светлее, на брюхе — совсем беловатый. По всему туловищу проходят темные, узкие, волнообразные поперечные полосы, которые на ногах выступают яснее; на верхней части головы и на затылке заметны восемь узких продольных полос. В некоторых местах туловища мех пестрит мелким черным крапом. Хвост сверху — булано-желтый, снизу — белый; завершается он тремя широкими черными кольцами и совсем черным концом. Ах да, еще этот зверь крупнее обычного кота, заметно так крупнее. Наше с ним знакомство началось давно, причем инициатором этого общения был сам Леший. Как-то в весенние каникулы я приехала на дачу и обнаружила на крыльце мирно спящего котяру, рядом обнаружилась миска со сметаной. Честно говоря, я слегка опешила. Дело в том, что бабушка категорически против любой живности в нашем доме, и не потому, что она не любит животных, а как раз наоборот, слишком любит или вернее любила — был у нас раньше кот, звали его Маркиз, самый настоящий аристократ был, бабушка души в нем не чаяла, любила до потери рассудка и испытала сильную душевную боль, когда тот умер от старости, вот с тех пор животных и не заводим. " Слишком больно их потом терять", — заявила бабушка. Тем сильнее было мое удивление.

— А что? — удивилась бабушка на мой вопрос о присутствии котяры в нашем доме. — Сам пришел, не выгонять же? — логика железная, впрочем, как всегда у бабушки. Надо сказать, кот отличается поразительной сообразительностью. Он довольно равнодушно относится к ласкам, если не сказать резко отрицательно, его, впрочем, никто особо и не тискает, особенно не хочется это делать после того, как его попытался нежно потрепать местный песик, надо ли говорить, что бой оказался проигран именно собачкой? Вот вы скажите, кто же будет держать этакого монстра рядом с детьми? Правильный, в сущности, вопрос. Но, как я уже говорила, котяра отличается потрясающей сообразительностью. Чего только наши милые детишки с ним не делали: и в коляску пихали, и в пеленки кутали, и соски в рот пихали, и катались, как на лошадке, и даже плавать несчастного учили. Сколько раз бедное животное тягали за хвост я даже сосчитать не смогу. Но что самое интересное: ни разу этот кот никого не поцарапал и не укусил — никого из детей. Скажу честно, прецеденты были, и некоторые гости уходили из нашего дома с довольно большими царапинами, но ни разу пострадавшим не стал ребенок.

Ведет себя кошак тоже довольно своеобразно: приходит, когда заблагорассудится, остается, на сколько хочет и исчезает в ночи, словно призрак. Может заявиться и поздней ночью и ранним утром, может прийти к обеду и даже закрытая дверь не помеха. Обычно он, как культурный и образованный кот, стучится в дверь или в окно. Чаще в окно, особенно если дело ночью, обычно в бабушкину спальню, там очень удобно, вдоль всей стены, висит лестница, закрепленная на доме на стальных крюках, поэтому для кошака нет ничего сложного в том, чтоб запрыгнуть на лестницу, а оттуда уже вежливо постучать. Жаль, что Михайловна как-то не оценила эту кошачью вежливость, видимо поэтому они и по сей день друг друга недолюбливают. Просто однажды ночью Михайловну положили спать в бабушкиной комнате. Дальше, думаю, догадываетесь? Но посмотрите на это глазами Михайловны. Ночь, за окном завывает ветер, по крыше барабанит дождь и темно, как бывает только августовскими ночами в плохую погоду, короче — из окна не видать ни зги. И вот, ближе к полночи, раздаются странные звуки: что-то скрипит за окном, выбиваясь из привычных ночных звуков (всего лишь кот идет по старой деревянной лестнице, которая скрипит от старости), а затем раздается стук. Надо сказать, что одни эти звуки ввергли бедную Михайловну в священный ужас, а когда она, наконец, пересилив себя, набралась мужества посмотреть за окно, то увидела там два горящих в ночи адских глаза (всего лишь светящиеся в темноте кошачьи глаза)! Михайловне мы потом вызывали скорую и, хотя приехавший врач констатировал потерю сознания и небольшое повышение давления (прописав успокаивающее и понижающие давление таблетки), но Михайловна упорно продолжала считать этот день чуть ли не днем своей гибели, а Лешего называла Ангелом смерти. Романтичная натура наша Михайловна.

Вот и теперь Леший явно нагулялся и решил навестить своих подопечных — нас, то есть, так как у меня уже давно подозрение, что этот котяра именно нас считает своими подопечными и никак не наоборот. И вот, хозяин вернулся домой и обнаружил чужака на своей территории, поэтому Леший и вступил в бой по своей давней привычке — совершенно бесшумно, стремительно и напористо, а, главное, для Лёни, наверно, больно, особенно когда ты гол, как сокол, а в тебя впиваются кошачьи когти. Впрочем, через некоторое время я наблюдала поразительную картину. Да и как еще назвать картину со следующим действием: сидит на корточках совершенно голый мужик со страшно горящими в темноте красными глазами и натуральнейшим образом шипит на довольно большого кота перед ним, тот тоже сверкает в темноте желтыми глазами и не менее "тише" шипит в ответ. Вот тебе, Леночка, и романтический вечер, с тоской смотрю за окно, нет, не вечер — ночь, вот и луна, задумчива и холодна, висит между двумя соснами...

Сижу, пью кофе и никого не трогаю, а то, боюсь, покусаю. А как иначе? Спустилась с утра вниз с жуткой головной болью, ибо из-за теперь уже двух кошаков нифига не выспалась. Они полночи перешикивались! А, главное, о чем — так и не узнала, ибо одна большая красноглазая зараза мне просто ничего не стала объяснять, то ли из вредности, то ли мстит за баню. Кстати, после того, как эти двое пообщались, Лёня тут же лег спать, причем уснул мгновенно, Леший устроился рядом, при этом эти двое умудрились лечь так, что заняли всю кровать! Еле высвободила себе кусок пространства и все равно не выспалась, потому, как этот гад четвероногий всю ночь принимал меня то ли за свою мягкую игрушку, то ли за подушку, что исключало саму возможность нормально поспать! Спустилась с дикой завистью по отношению к одному конкретному кошаку, который, в отличие от меня, все же наслаждался мягкой постелью и сладкими снами, это я по довольной морде сужу. Задавив в себе порыв убрать эту гадкую ухмылку с наглой Лениной рожи, методом удара чем-нибудь тяжелым, выкорчевала себя из кровати и поплелась за чашкой кофе, чтоб проснуться окончательно. Дюша меня убьет. Мало того, что я нарушила данное бабушке обещание и оставила ребенка ей на попечение не на один день, а уже на два, так я еще очень конкретно подставила гениального малыша. Ибо нет ничего хуже для бедного и несчастного ребенка, чем два дня в обществе двух слегка... гм... оригинальных бабок, да еще без Интернета, да что там, собственно, и без самого компьютера — одна надежда на книги. Надеюсь, дома у бабули не один "Капитал" стоит? Хотя, наверно, неплохо будет иметь в семье специалиста по экономике, тем более, если он в себе эти способности разовьет... Может, пусть еще у бабули останется, дочитает?

Только спустилась и встретила маму, кажется, она меня караулила, и, по блеску в глазах, могу с уверенностью сказать, что меня ждет головомойка. Непонятно только за что. Вроде, еще не успела ничего сделать, я даже проснуться то толком еще не успела.

— С добрым утром ма...

— Совсем с ума сошла? — шипит мама, видимо не хочет разбудить отца. Двери-то тонкие.

— Мам, ты о чём? Что за наезды с утра пораньше?

— Я о твоем поведении! — срывается на крик мама, и почти сразу же затыкает себе рот рукой. — Я о ваших ночных стонах, — уже спокойно продолжает мама. — Я все понимаю, но ты явно забыла, что и мы с отцом тоже здесь. Нельзя было как-то потише? — на автомате делаю себе кофе. Да, стонали мы вчера знатно, особенно Лёня. — Твой отец очень волновался, что ты там со своим австралийцем делаешь? Он так орал... — медленно начинаю покрываться краской от головы до ног. — И, кстати, причем тут 'папа'? Твой иностранец его постоянно упоминал, Саша даже икать начал, — сыплю кофе мимо чашки. Мне почему-то стыдно и это самое странное, ибо знала бы мама, чем мы на самом деле занималась, наверно бы меня не распекала, а жалела. Такой мужчина в моей спальне и вместо того, что могло бы быть, я полночи слушала шипение двух котов. Кстати, по поводу спальни и мужчины.

— Мам, а кто ко мне вчера этого чудного мужика подселил? А? Положила бы в гостиной и никаких бы криков не было. Зачем ты ему сказала, что он спит в моей комнате? — у мамы становятся большие глаза, а, главное, выразительныееее.

— Я?! Господь с тобой! Не было такого.

— А? — неужели эта наглая скотина в моей кровати мне лапшу на уши навесила? Убью гада! — Куда ты его послала спать?

— Да какая разница? — изумляется мама. — Они тут с твоим папашей так 'наклюкались' после бани, а потом твоего отца и вовсе понесло... Короче, он заснул прямо здесь. А ты же его знаешь, когда после этакого дела вырубается — его ж и из пушки не поднимешь. В общем, я Рэну и сказала, чтоб шел спать на второй этаж и даже диван расстелила в малой комнате, но ты же знаешь, там диван короткий, вот я и предложила вам местами поменяться. — Убью.

После такого рода потрясений, попыталась успокоиться, мама ушла досыпать, папа только недавно перекочевал из гостиной в спальню и тоже досматривал сны, кошак еще о себе знать не давал, так что жив... пока. И пока я сидела и успокаивалась, у меня зазвонил телефон...

— Привет! Меня Толик зовут! — интересное начало разговора. А, главное, интригующее, ведь никаких Толиков я не знаю. Вопрос: кто этот Толик и откуда у него мой номер телефона?

— Привет, — соглашаюсь я, с испугом косясь на трубку. Последнее время я очень боюсь вот таких вот звонков. А вдруг еще один Лёнчик? Нет, я конечно в курсе, что снаряд дважды в одну воронку не попадает, но с моим везением... Все возможно в этом мире. Ну, а если невозможно в этом, вполне возможно будет в другом.

— Ты просто потрясающая, — восторгается собеседник.

— Да? — изумляюсь я, нервно оборачиваясь. И не спрашивайте зачем. Просто разговор странный, что меня слегка нервирует. — А мы знакомы? — уточняю, вдруг у меня склероз и я таки знаю собеседника?

— Еще нет! — жизнерадостно отзывается Толик, что ввергает меня в пучину ужаса. — Но мне очень хочется с тобой встретиться, — из этого странного разговора понимаю лишь одно — мне с этим типом встречаться точно не хочется! — Где и когда? Сегодня будет удобно?

— Э-э-э?! — я просто в шоке от такого напора.

— Я тебе писал! Но ты так долго не отвечала, что я решил позвонить. — Писал? Кажется, у меня начинает раскалываться голова, но лучше все выяснить сейчас и не откладывать в долгий ящик.

— Куда? — хриплю в трубку.

— Куда подъехать? А куда тебе ближе?

— Я спрашиваю, куда ты мне писал? — такого вопроса от меня не ожидали, ибо в трубке воцаряется долгое молчание.

— Ты ведь Лена? — настороженно интересуются с того конца.

— Да, — с утра точно была.

— Так это ты писала: 'Люблю варить борщи и печь пироги, обожаю незваных гостей, которые приходят ко мне вечно голодными'? — уже открываю рот для того, чтоб опровергнуть, ведь варить супы и печь пироги я, конечно, умею, но не люблю, особенно обидно, когда все труды уходят в желудок незваного гостя! Но, все же, фраза кажется знакомой... Хотя и вырванной из контекста... Закончить мысль я не успеваю — телефон торжественно проигрывает песенку, повествуя о том, что батарея села окончательно. А я даже не заметила, как жалобно он пищал, пытаясь предупредить о своем скором выключении, что показывает, насколько меня удивил странный разговор. Не спорю, слышать с утра комплементы о том, что ты потрясающая — приятно, но странно, особенно когда не знаешь собеседника.

Всё еще пытаясь понять, что за чудо мне звонило, ставлю телефон на подзарядку — хорошо, что всегда таскаю ее в своей сумке. Только включив телефон, получаю сообщения о том, что мне звонила сестра, и даже перезвонить не успеваю, как телефон вновь звонит.

— Да? — настороженно говорю в трубку, потому как телефон не знакомый.

— Здравствуйте.

— Утро доброе.

— Я имею честь говорить с Еленой Александровной?

— Да, это я. А вы...?

— Эдуард Митрофанович, — поспешно, но с большим достоинством, представляется собеседник. Вот так имечко. Такое имечко я бы определенно не забыла, если бы слышала хоть раз.

— Э-э-э... Эдуард Митрофанович, простите, но вы, собственно, по какому вопросу? — может с работы.

— По семейному, — слегка неуверенно отзывается Эдуард.

— А? — у меня что, новый родственник объявился? Так мне и тех, что есть, вполне достаточно.

— Вы знаете... — слегка смущенно поясняет мужчина, — я тоже до безумия люблю поделки из спичек. Обожаю борщ и согласен с тем, что 'Пила' культовый фирм всех времен и поколений. Поэтому я считаю, что мы просто идеально подойдем друг другу. — МАМА! Опять маньяк?!

— Э-э-э... — так, Леночка, собираемся с силами, перебарываем ужас и кладем трубку.

— Вы простите, что я так сразу звоню. Но я не слишком люблю переписку. И потом, когда я прочел все то, что вы написали, я просто понял: вы и я просто созданы друг для друга! Давайте встретимся сегодня?

— Я сегодня не могу, — выдыхаю я.

— Жаль. А как насчет завтра?

— О, я... э-э-э...

— Вы еще и сами не знаете? Тогда, можно я позвоню вам завтра?

— А-м-м... Может, лучше я сама позвоню.

— Я буду ждать.

— Простите, Эдуард Митрофанович, а вы не напомните, я адрес свой там не писала? — где 'там', сама не знаю, но, главное, узнать — не знает ли этот псих, где я проживаю, а то еще припрется в гости этот любитель 'Пилы'.

— Нет, вы об этом не упоминали. Я считаю это правильным. Ведь сейчас так много ненормальных, — кто бы говорил. Так, Леночка, первым делом надо срочно сменить номер телефона, чтоб этот маньяк меня больше не доставал своими звонками. Не прельщают меня вечерние разговоры про маньяков и спички. Что-то не припоминаю я такой своей любви к спичкам, а поделки из них, дай Бог памяти, делала в классе в третьем — то ли осла, то ли лошадь, да и там, в большей степени, строительным материалом выступали желуди.

Только распрощалась с любителем спичек, как опять зазвонил телефон.

— Кто говорит? — это я от испуга, номер опять не знакомый.

— Слон, — выдыхаю с облегчением, ибо голос мне знаком, с самого рождения его слышу.

Впрочем, радость длилась не долго, поэтому с самого утра у меня единственная мысль: куда деть ребенка? Ведь Динка не собирается вернуться, во всяком случае, в ближайшее время.

— Ленка! Ну у тебя же отпуск? Посиди с Дюшкой. Тем более, он не из тех детей, что требуют к себе большого внимания. Главное, кормить не забывай и не забудь в сад отводить вовремя, — мудро промолчав, что про сад я запамятовала в связи с навалившимися проблемами, так как в понедельник, когда туда, собственно, и надо было отправить ребенка, я прибывала в состоянии жесткого похмелья у подруги, а то, что бабуля поведет ребенка в сад можно было даже не мечтать, особенно Дюше, который о садике, наверно, уже грезил, я постаралась обратить внимание Диночки на другое.

— Что значит посиди? Сколько?

— Слушай, не бузи. У нас с Вовой за много лет первая возможность побыть вдвоем. Понимаешь? Без детей. Хотя, ты, наверно, не понимаешь... Но вот подожди — появятся у тебя свои детки, тогда поймешь.

— Дин, да твоими стараниями у меня такой возможности и не предвидится. Только в отпуск намылилась, а ты?

— А что такое? У тебя кто уже на примете? — взволнованно прощебетала Динка, меняя тон с приказного на заинтересованный. — То-то я думаю: и чего ты вдруг отпуск в такое время, не рыба не мясо... И вообще, могла бы тогда и раньше предупредить.

— А?! Это когда, позволь уточнить? Не в тот ли момент, когда ты примчалась ко мне домой и, НИЧЕГО не спросив, просто оставила Дюшку, а потом звонишь и ставишь меня перед фактом, что приехать не сможешь?

— Только не надо на меня бочку катить. Ты хоть представляешь, каково это — воспитывать детей? Молчишь? Вот и молчи! И вообще, бери пример со старшей сестры.

— Ась?

— Ну, мне-то как-то удалось наладить личную жизнь. И это при том, что мне, зачастую, приходилось нянчиться с вами — спиногрызами всегда, когда у родителей были свои дела, — так, все, сестренка оседлала любимую тему — о том, как она самоотверженно отдала себя на алтарь материнства с юных лет. Любимый конек моей сестры — напомнить мне, что именно я являлась помехой для ее личной жизни в ее самые молодые годы, в пору буйства гормонов. Веселое время, я вам скажу. А как меня "любили" ее друзья, просто не передать словами. Но вот, когда я всех доставала окончательно, особенно мою сестру, она передавала меня на попечительство моему брату. Так что мое воспитание сложно назвать не многогранным, а историю моего взросления — тихой и умиротворенной. В четыре года я уже успела покататься на всех возможных средствах передвижения, особо любимыми для меня стали двухколесные. Велосипед моего брата я обожала просто до умопомрачения, специально для меня к раме прикрутили детское сидение, на котором я гордо восседала с двух и до пяти лет, потом меня пересадили на багажник. Но уже в три года я смело держала руль, пока брат крутил педали, ведь по шоссе братец любил гонять без рук. Ему так же было лень слезать с велика, когда надо было переехать глубокую канаву по тонюсенькой доске. Мой брат — экстремал, но в четыре или пять лет, о значении этого слова я могла лишь догадываться, да и потом, все, что он проделывал, было для меня в порядке вещей. Поэтому я искренне изумлялась ужасу в глазах его друзей, когда они аккуратно слезали с великов и, с громко колотящимся сердцем, пытались элементарно пройти по этой дощечке вместе с великом, в то время как мы с Артуром проезжали по оной.

С сестрой мы путешествовали более глобально, в основном, когда на даче никого из взрослых не было. С одной стороны, сестричку никто не останавливал по причине того, что не знали, куда и с кем она собралась, а с другой, меня не с кем было оставить, поэтому меня таскали с собой, покупая мое молчание разными вкусностями и обещаниями. Если бы бабушка или мама узнала, куда, когда и с кем катались их дочь и внучка, прихватив с собой малолетнего ребенка, у них бы случился инфаркт. Я сама, периодически, с ужасом вспоминаю те дни, хотя тогда мне было море по колено, а Динке и подавно.

— И ведь наладила, — жизнерадостно продолжает сестра. — И прошу заметить — сама, без помощников.

— Ты о чем?

— Ну, у меня в те времена Интернета не было в помине.

— При чем тут интернет и личная жизнь?

— Ой, да ладно отнекиваться. Я твою анкету почитала на досуге. Оборжаться!!!

— Какую анкету?!

— Ой, Ленка, не могу. Ты что, забыла? Ну, эта твоя подружка Мурзик, которая... — Мурзик — это кличка, которая берет свое начала от фамилии Мурзова, зовут же носителя столь прекрасной фамилий Виктория Михайловна, еще мы ее иногда называем просто Мурз, впрочем, Ленка ее вообще Мур-муром кличет. Отличает Мурза какая-то всепоглощающая любовь к всему человечеству и страсть делать добро. Остановить сей стихийный ураган пока еще не удалось никому. Первыми в очереди на 'добро', то есть бескорыстную помощь от лица спасительницы человечества, вечно оказываюсь я. До сих пор не пойму, почему? Может, выгляжу самой несчастной?

— Ну? Вспомнила? Она к тебе еще зимой прицепилась по поводу твоей личной жизни. У тебя тогда с твоим что-то разладилось. С этим, с Сеней, что ли? Так она тогда тебе все уши прожужжала о том, как со своим по Интернету познакомилась, — это точно, наш Мурзик встретил свою крынку сметаны. И это даже не метафора, ибо на данный момент Мурзик замужем за Крынкиным Михаилом Петровичем. Слава Богу, она не взяла фамилию мужа, и все ее подруги имеют вполне законное основание продолжать звать ее Мурзиком.

-А после предложила заполнить анкету... — точно, предлагала.

— Да она же потом вроде отстала, — задумчиво чешу нос.

— Господи! Да что у тебя за память? — фыркает сестра. — Я вот как щас помню, что она тогда к тебе в гости напросилась и, пока ты была полностью погружена в документы, взятые с работы, у вас тогда очередной аврал был, мы (под 'мы' значится все семейство моей сестры) заскочили в гости. Общими усилиями удалось тебя отвлечь и напоить! — ей радостно, а мне после этого так он начальства попало за недовыполненную работу! — Вот, тогда с шутками и прибаутками мы все дружно ее и заполнили! Ща, погоди зачитаю... 'Цель знакомства: совместная аренда жилья, покупка воздуха для строительства воздушных замков и песка для возведения песочных... (Воздух — только свежий! Песок — только сахарный!) Другие варианты — не варианты', — м-да, бываю я романтиком, правда, только по средам. — 'Состою в официальном браке: да, замужем, для вида. Муж не агрессивен, согласен на любовника для любимой жены, условие одно: чтоб любил футбол и пиво, а то скучно ему в домашнем кинотеатре одному в экран пялиться', — однако у меня и фантазия. — 'Что для вас наивысшее счастье? Когда тебя любят, кормят и никому не отдают! Ваш любимый художник: монетный двор'. А вот здесь я с тобой полностью согласна! — Я тут сама с собой согласна. — 'Ваши любимые литературные герои: Обломов' Напомни-ка, это тот, что вечно валялся на диване? — именно он, и ведь как ему было хорошо и радостно, пока некоторые личности, которым плохо живется, не запудрили мужику голову всякой фигней. — 'Какую цель ставите перед собой сейчас? Продать квартиру. Но это тяжело — родители постоянно дома...' Как хорошо, что родители у нас с инетом не дружат! — мда, боюсь, папа бы шутки не оценил... — 'Ваше любимое хобби? Делать поделки из спичек и варить борщ', — странно, знакомая фраза.

— Ох, нет, даже не напоминай!

-А что? Очень даже неплохо получилось, — ехидничает сестра.

— Это полный позор... — и тут до меня доходят слова сестры... — Постой! Ты хочешь сказать, что она выставила этот позор на всеобщее обозрение? У нее что, совсем чувство юмора отсутствует?

— Да ладно тебе, по-моему, как раз в большом количестве присутствует, ведь она так классно над тобой пошутила!

— Так вот почему мне все утро названивают странные типы?

— Вай! Неужели на ту чушь, что ты понаписала в анкете, кто-то купился? Поздравляю сестричка, ты не одинока в этом мире!

— Какой кошмар!

— Да, я тоже шокирована, что таких, как ты, много. Мама всегда уверяла, что ты — штучная работа, — ржет Динка.

— Хватит издеваться! Ты пароль знаешь?

— Даже если бы знала — не сказала.

— Это что? Выражение твоей сестринской любви?

— Ага, я все жду, когда и ты попадешься в узы Гименея.

— Ты уверена, что это принесет тебе счастье?

— Ты о чем?

— Я тут подумала, что ты самая лучшая сестра в мире. Кого же, как не тебя, мне избрать в крестные матери для своих будущих детей? Ты ведь не откажешься нянчиться с ними, когда мне надо будет куда-то отлучиться? Ты ведь так хорошо справлялась со мной в детстве, а если учесть, что дети похожи на родителей, то я уверенна, что достойно справиться с ними сможешь только ты! — из трубки послышались странные булькающие звуки. — Дина?

— Не мешай! Я ищу Викин телефон, должна же я узнать этот чертов пароль! — победно улыбаюсь.

— Когда узнаешь, то будь добра — удали мою анкету. Слышишь? Именно удали, а не исправляй и переписывай. Уничтожь её!

И только после всего этого села пить кофе, пытаясь успокоится. Последнее время мою жизнь сложно назвать спокойной. Раньше мне приходилось предпринимать собственные усилия, дабы насытить свою жизнь и убежать от скуки, что впрочем и не всегда хотелось... Скажем так: то были редкие часы меланхолии, когда хочется чего-то, что взбодрит тебя и заставит посмотреть на жизнь с другого ракурса — более жизнерадостного что ли. От этого желания и мои не частые детские розыгрыши, которые так бесили Сеню. На самом же деле я человек рациональный, трезво мыслящий и уравновешенный, даже скромный! Но иногда всем нужна разрядка и каждый находит что-то свое. У кого-то это прыжки с парашютом, у кого-то энергичные танцы, у кого-то секс с первым встречным, а у меня розыгрыши. Согласитесь, довольно невинный вид развлечения. Сразу и честно скажу, что розыгрыш с арестом Сени был единственный столь жестокий. Но сейчас моя жизнь полна таких событий, что чувствует моя пятая точка, что после такого мне еще пять лет не понадобятся ни розыгрыши, ни что-либо подобное, дай Бог, чтоб пяти лет хватило отойти от тех жизненных потрясений, что уже со мной случились. Кстати, на счет потрясений... Где и что так сильно упало, что я даже подпрыгнула на кресле? Или что-то взорвалось? Медленно поднимаюсь и крадущимся шагом следую к эпицентру звука. Главное — спокойствие. Хотя какое к черту спокойствие? Начинаю беззвучно плакать. Нет, честно, еще одного потрясения я не выдержу. Хотя меня уже сложно чем-либо удивить. И даже если сейчас я обнаружу в гостиной Вальте, сидящего на драконе, то поверьте, ни капли не удивлюсь. Испугаюсь, разозлюсь, упаду в обморок, устрою истерику, но точно не удивлюсь...

— О, вот ты где! — промямлил Лёня, протирая сонные со сна глаза, сидя в живописной позе на полу, голый. Не удивил. Привыкаю видать. Окидываю взглядом место происшествия и догадываюсь, что произошло. А произошло нечто сугубо прозаическое и никакой магии, иных существ и даже катаклизмы обошли стороной — Лёня просто спросонок забыл про лестницу и свалился со второго этажа, но, кажется, даже такое потрясение организма не до конца разбудило Лёнин разум.

— А я... — далее жест, красочно описывающий, что я. Лёня, не до конца проснувшись, задействовал какой-то поистине врожденный хватательный рефлекс, но меня в кровати не обнаружил и потащился искать. Видимо, тот факт, как он в данный момент потешно морщит нос, ну, или пытается им двигать, должен пояснить мне, что искал он меня посредством нюха. Мухтар — переросток.

— Нашел. — Кажется, он собой дико горд. Тихо всхлипываю. Все, пора лечиться, уехать куда-нибудь в санаторий на юге, принимать там горячие и расслабляющие ванны, пить чай с мятой и НЕ ВИДЕТЬ ЛЁНЮ!!! Я уже собственной тени бояться начинаю. Дожила, скоро муху услышу и решу, что началось инопланетное вторжение. Нервы не то, что ни к черту, они даже хуже, так хуже, что описать-то слов не хватает. Из глаз начинает течь ниагарский водопад. Леня задумчиво смотрит на слезу на своей руке.

— Соскучилась? — УБЬЮ!!! Нет, не успела, краем глаза замечаю, что начинает открываться дверь в спальню родителей, пытаюсь знаком показать Лени, чтоб спрятался и кидаю ему первое, что попадает под руку.

— С добрым... — мама видит Лёню, которого я безуспешно пытаюсь спрятать за своей спиной, хотя каким образом мой метр с кепкой может спрятать эту громадину? Но будем надеяться, что самое главное скрыть смогу... Мало ли в каком виде человек с утра умыться идет? Правда, обычно гости голышом по дому не разгуливают, но вот обмотавшись полотенцем — вполне возможно. Только глаза у мамы все равно чрезмерно большие какие-то... — ...утром? — наконец заканчивает мама фразу, но рот почему-то остался открытым. Впрочем, глаза у стоящего за мамой папы тоже не маленькие, зато только сейчас я во всей красе смогла убедиться в их красивом серо-голубом цвете, раньше он их так широко не раскрывал.

— А что... Рэн у нас сегодня... по кухне... главный? — продолжая делать круглые глаза, интересуется папа. Странный вопрос. Медленно оборачиваюсь.

— Хм... Ха-ха. — У меня очередной приступ истерики. Ну, каким образом ЭТО чудо умудрилось ТАК быстро, да еще ТАК правильно одеть ЭТО?! Как? Ну как он так быстро разобрался с завязками?! И почему именно эта штука должна была первой попасть под мою руку? Ну почему это было не полотенце? Халат? Рубашка? Палантин, черт возьми? Почему именно мамин фартук?!!!! С этими рюшечками и милыми котятами на кармане спереди? И как я умудрилась забыть про зеркало за Лёней? Так что помимо того, что Лёня сейчас стоял в фартуке на голое тело, так он еще умудрялся щеголять в зеркале голым задом! Да еще этот взгляд! Я-то знаю, что он еще не проснулся толком, а вот другие однозначно определят этот взгляд как томный. Кошмаррррр!!! И как такое поведение объяснить родителям? Что они уже себе напридумывали? А что бы подумал нормальный человек, выходя с утра из спальни и заставая свою дочь в обществе мужика в женском фартуке, надетого на голое тело? Начинаю пихать Лёню к лестнице.

— Живо наверх! И не забудь одеться, придурок! — попутно шиплю на ухо. С ослепительной улыбкой поворачиваюсь к родителям. Ну, Леночка, просто знакомый по переписке? Да? Ха-ха, сейчас мне даже пятилетний ребенок не поверит!

— А погода сегодня... хорошая, правда? — родители дружно смотрят за окно: солнца — нет, пасмурно и, судя по серой туче, будет дождь.

— Хмммм... — задумчиво отзывается папа. — Кажется, дождь собирается... Поищу дождевик. — Разворачиваясь, уходит обратно в спальню. Провожаем его с мамой еще более задумчивыми взглядами: сколько себя помню, дождевики у нас хранятся на втором этаже в кладовке или, как у всех людей, в прихожей. Впрочем, мама оправляется от шока быстрее меня, про папу вообще молчу, даже не знаю, когда отойдет, бедняга.

— Доченька! — мама смахивает со щеки слезу умиления, и дальше коронная фраза. — Я тобой ГОРЖУСЬ. — Ась? Вот попробуй понять женщину, тем более маму. Что, интересно, она сейчас имеет в виду? Видимо, мое выражение лица сказало все за меня, ибо мама поспешила объясниться. — Зря Федотовна говорила, что ты у меня непутевая. Вон какого мужика отхватила! Супермен просто! Смотри дочка, не упусти! Ах, вся в мать, вся! — восторженно щебечет мама. Знала бы я, что одним показом стриптиза можно так высоко поднять мнение мамы о себе — давно бы этим воспользовалась и жить стало бы намного проще. И тут... вы не поверите!!! Зазвонил телефон. Я уже говорила, что ненавижу телефонные звонки?!

— Если вы по поводу борща, или поделок из спичек, или про совместный поход в кино на фильм 'Пила', или по поводу строительства песочных замков на ватных облаках, или, не дай Бог, вы любитель выращивать Венерину мухоловку в домашних условиях (это я на вопрос о любимых цветах так в анкете ответила), то... — Впрочем, моему собеседнику, видимо, стало не интересно, что я тогда бы сделала и меня поспешили прервать.

— Храброва! Ты что плетешь?

— Корзинки! — опс, это я на автомате.

— А? Слушай, ты чем там болеешь? Совсем не в адеквате?

— Ах, это ты, Эллочка?

— Нет, блин, Бэтмен на проводе! — возмущенно сипит коллега по работе.

— А-а-а. А Супермен отошел! — жизнерадостно отзываюсь я. А как тут не быть жизнерадостной? Эллочка — это вам не странные личности из Интернета, не гость из другого мира и даже не чудики из комитета по надзору за иномирянами. Никогда бы не подумала, что буду радоваться звонку с работы, но все течет, как говориться, все меняется.

— Мда, Храброва, я так понимаю, что от болезни ты еще не оправилась? Может о симптомах побольше расскажешь?

— А тебе зачем?

— Да вот, шеф интересуется, — и дальше тише. — Ленка! Ты чем там заболела? Ты ж знаешь, какой у нас шеф на болезнях повернутый. Он уже весь Интернет излазил, в поисках этой болезни, не знаю, чего он там нашел, но недавно приказал мне связаться с Шарковым! Тебе напомнить кто это?

— Нет. Я помню, — и что понадобилось нашему шефу от светила медицины и академика каких-то там наук? Господи, что ж Дюша мне за болезнь-то такую выбрал? Вообще, Эллочка права — шеф у нас повернут на болезнях, точнее, на избежаниях оных любыми средствами и способами. Что у нас в офисе творилось во времена буйства птичьего и свиного гриппа — страшно вспомнить! Скажу лишь, что из нашего буфета исчезло любое напоминание о курице, как таковой. Нет, конечно, есть и приятные моменты: например, на работе в любой сезон есть мед, который ты можешь есть когда угодно. Шеф закупает его килограммами для профилактических целей, так же наш офис очень чист — бедная тетя Маша чуть ли не целый день носится с чистящими средствами, так что и с пола можно смело кушать, кондиционеры — исправны, зелень в горшках — для более чистого воздуха. Ну, а стоит тебе чихнуть — как весь офисный люд дружно натягивает маски, а шеф через секретаря заваливает витаминами, мёдом и просьбой подлечиться. Правда такие частые чихи чреваты скорым увольнением, поэтому у нас в офисе народ очень редко болеет, а поскольку платят там неплохо (и мед на халяву), то за здоровьем постепенно начинают смотреть едва ли не озабоченнее, чем шеф. — Не понимаю только, Шарков-то ему зачем понадобился?

— Хочет проконсультироваться по поводу заразности твоей болезни.

— А... — последнее время краткостью моей речи можно обзавидоваться. А что делать? Не могу же я вот так просто признаться, что даже не помню название своей болезни, а про симптомы даже спросить у Дюши не догадалась — не до того было.

— Что 'а'? Ты когда выпишешься? У меня тут горы бумаг! Я зашиваюсь. Скажи, ты специально заболела в такое время? Чтоб меня не подменять, да? — вот черт, я же совершенно забыла о том, что меня просила Эллочка, да и не мудрено, просила-то она до того, как в моей жизни появился Лёнчик. У Эли свадьба на носу, а поскольку родители с её и его стороны общего языка до сих пор не нашли, то вся организация свадьбы на Эле и женихе, которого недавно еще и в командировку заслали!

— Ох, Элька, прости. Я, честно слово, не хотела! Давай так: пришли мне документы, с которыми я работала, я их дома сделаю.

— Лена, документы — это только часть работы. Что мне с заказами делать? Я физически на все съездить не успею! У меня — примерка! А ты знаешь, у КОГО я шью платье? Если я на эту примерку не явлюсь, то прощай мое свадебное платье!

— Во сколько и куда? Не волнуйся, я съезжу. Ведь это только одна встреча?

— Да. Вот только это с 'Пилигримом'... — вот ведь черт. Ненавижу тамошних представителей, но когда Элька просила меня никто за язык не тянул. А дал обещание — выполняй. Недобро зыркаю на маму, ну зачем она меня ТАК воспитала? В который раз понимаю, что если бы не воспитание, то моя жизнь была бы проще. Короче, пришлось соглашаться, скрипя сердцем.

Подведем итоги: у меня на руках совершенно неуправляемая 'обезьяна-кот' по кличке Лёня; первоочередная задача для меня — отыскать его дружка, так как если я этого не сделаю, то проблемы будут уже у меня (на кой я ту бумажку подписала?); второе — позаботиться о Дюше. Или все же первое — это позаботиться о ребёнке, а потом заняться поисками? В любом случае, третье — это заполнить кучу бумаг и съездить на встречу в 'Пилигрим'. В четвертых — разобраться с анкетой в Интернете и поменять симку... Интересно, когда я все это успею?

— Лена! А где моя одежда? — а вот и обезьян стоит на верхней ступеньке лестницы, фартук снял. Интересно, он себя только при детях смущенным чувствует и что-то накидывает, а с другими — без комплексов? Хотя, будь у меня такое тело... Но вот если он и дальше будет своими причиндалами трясти у меня под носом, то я его когда-нибудь зверски изнасилую! И суд меня оправдает!

— Ой, я же его одежду постирала и погладила, вот она, — довольно щебечет мама, стоя рядом со мной и держа в руках пачку аккуратно сложенной одежды. Выхватываю одежду из маминых рук и с силой швыряю в Лёню.

— Нудист-извращенец! Нормальные люди ходят в одежде по чужому дому!!!

— А по своему?

— Когда у него гости, то он всегда в одежде!

— А если гостей нет? — нет, он это определенно нарочно. Ну не может же быть человек настолько тупым?

— Гррр.

— Знаешь, ты мне иногда маму напоминаешь. Прямо ностальгия, надо будет ее навестить, давно не виделись, — задумчиво отзывается скотина сверху. — Думаю, ты бы ей понравилась. — А? Это о чем он?

— Ах! Какая прелесть! — восторгается мама. — Леночка, он уже готов представить тебя своим родителям? Это здорово! — Интересно, нервный тик на правом глазу мамы мне надо понимать как активное подмигивание?

— Ни за что! — я очень категорична, ибо не улыбается мне тащиться в иной мир для знакомства с женщиной, которая, во-первых, родила ЭТО чудовище, а во-вторых, воспитала его же и при этом сам он о ней говорит, что она, цитирую, 'загрызть может в случае чего'. Так что, оно мне надо?

— Почему? — мама расстроено смотрит на меня.

— Чувствую, что характерами мы с ней не сойдемся.

И только часа через два мы смогли покинуть отчий дом. А как же, ведь Лёнечку надо было покормить. Скажу честно, я жутко ревновала все это время маму к Лёне — эта скотина полностью завладела ее вниманием, благодаря чему все вкусности были предложены именно ему, а я чуть ли не по рукам получала, когда тянулась к своим любимым блюдам. Гррр. Ненавижу.

Вот скажите, что может быть сложного в том, чтобы доехать до дома с дачи? При условии отсутствия отягощающих сей процесс обстоятельств, а именно: транспорт ходит, деньги есть, ты не инвалид! Вот и я понадеялась, что ничего сложного быть не должно. Но, увы, видно этого вечного пофигиста что-то или кто-то ужалил за одно место и ему очень захотелось поиграть в героя, а именно побежал спасать одну даму от ее пьяного ухажера. Романтик, блин. Только я с облегчением выдохнула, что рассталась с родителями, как этот кот отмороженный влип в историю. Вышли мы из электрички, а там на станции сцена — разборка между парочкой. Мужик датый, в мозгах переклин, начал подозревать свою мамзель в измене, мол, строила глазки она кому-то. Может, кошак бы и не вмешался, но тот начал замахиваться, хотя состояние данного экземпляра давало степень попадания около одного процента и то с условием, если бы мамзель сама под удар лезла, короче — ноль целых девять десятых. Но наш благородный аристократ, хрен знает в каком колене, решил иначе и полетел заступаться за даму. Видели бы вы глаза той дамы, когда перед ней возник этот рыцарь в сияющих доспехах. Да я, впрочем, и не спорю, у меня бы они может и больше стали, окажись я в такой ситуации и заступись за меня такой красавец-мужчина. Мужик тоже удивился, но быстро нашелся с криком:

— Ах, это был ты с*... — Замах произвелся уже на Лёню, от которого он с потрясающим изяществом увернулся, а вот мужик, видно, вложивший в этот удар всю силу своих чувств и не только, не удержался на ногах, но не растерялся и попытался удержаться, схватившись за шарф дамы, а позволить упасть даме наш герой никак не мог. И что же случилось, спросите вы? Дама начала синеть, а что ей было еще делать, если за талию ее галантно держит Лёня, а за шарф не слишком галантно, зато всей массой своего тела, тянет здоровый мужик, вследствие чего шарф все крепче и крепче затягивается на шее мамзель? Но, слава Богу, Лёня заметил неладное и одним изящным движение руки избавился от причины удушья, а именно — разрезал шарфик когтями. Убью! Он бы еще с плакатом ходил 'Я не местный' или 'Монстру требуется качественный маникюр для пятисантиметровых когтей'! Слава Богу, что это было проделано быстро, и что к чему смогла сообразить только я, а может своим глазам поверила только одна я — остальные же решили, что это плод их воображения. Дамочка благодарственно уставилась на Лёню, вот уж не знаю, какое объяснение она придумала тому факту, что ее так быстро освободили от удавки, но уж что спасителем был кошак — уяснила точно.

— Я вам так благодарна! — еще больше признательности в голосе было бы просто невозможно даже представить.

— Не стоит, — мягко журчит чарующий голос кошака. А сцена прямо из душещипательной мелодрамы. Вот вам перрон, вот негодяй, вот дама в объятьях спасителя. Красивая дама, между прочим. И почему у меня с собой нет камеры?

— О! Я только сейчас вас узнала! Это ведь правда вы? — а вот этой фразой она меня удивила. Просто в шок вогнала. Откуда она может знать Лёню? Или это такой способ знакомства?

— Простите? Мы разве знакомы? — действительно.

— Ах, нет, мы не знакомы, — все интереснее и интереснее, не правда ли? Видимо, недоумение столь странными словами, вроде бы взаимно исключающих друг друга, а именно то, что дама сначала сказала, что вроде как знает Лёню, а потом сама же и отвергла это предположение, промелькнуло в глазах Лёни, потому как мамзель поспешила объяснится.

— Но ведь ЭТО же ВЫ? Правда? — в первый момент я совершенно не вникла, о чем она, и даже переспросила.

— Кто и где? — Не дождавшись ответа, перевела взгляд на Лёню. — Она о чём? — и наткнулась на застывшего кошака. Сложно было бы сейчас описать его выражение глаз, но главное я уловила — бешенный, неконтролируемый ГНЕВ!

— ЭТО ОН!!! — только от того, что я довольно продолжительное время общаюсь с этим иноземным недоразумением, я смогла уловить в этом рычание слова, для остальных это было именно рычанием. Со страхом проследила, на что смотрит Лёня и застыла. Со стороны мы, наверное, представляли очень интересную статую самим себе: Лёня, обнимающий даму, мужик у их ног, и я с отвисшей челюстью; и все пялимся на плакат. Красивый такой плакат и внимание к себе очень даже привлекает, как я успела заметить, женский пол даже оглядывается, пытаясь продлить удовольствие, чисто эстетическое, судя по всему. На плакате Лёня на шелковых черных простынях, с бокалом вина и взглядом демона — искусителя. На другом конце плаката, на белых простынях просто умопомрачительной красоты блондин, который почему-то выглядит очень по — домашнему, и если Лёня словно символизирует собой что-то греховное, порочное, манящее и запретное, то блондин словно символ искренней любви и семейного уюта, правда и его глаза не без обещания чего-то этакого. В общем, два героя-любовника, как я уже сказала, умопомрачительной красоты, между ними же силуэт женщины, словно исчезающей по мановению легкого ветерка, сверху надпись 'Temptation' и далее уже по-русски: 'Ни ангел, ни демон не смогут устоять'.

Ленку я все же прибью, когда-нибудь, желательно после того, как она выплатит Лёне деньги за работу фотомодели. Кстати, на даме, что исчезает и растворяется словно дым, чертовски знакомое платье, этакий длинный, струящийся балахон... знакомый такой балахон....

— УАА! — высказала я свои чувства. Нет, ну что способен сделать фотошоп, однако. Какая загадочность и приятные линии тела, заманчивый силуэт. Нет, фигура у меня не плохая, но на плакате она прямо таки совершенной кажется, да и роста мне заметно прибавили...

— Не пора ли и мне научится так в фотошопе работать... — дамочка презрительно фыркает, видать имеет в виду, что мне не поможет. Ага, знала бы ты, что та женщина на плакате я, так бы не фыркала.

— Где ОН?! — меня опять трясут за грудки, типа Лёня в гневе, а то я до этого не поняла.

— Д-да-ай до-догааадаюссссь, — если бы вас так трясли, у вас бы тоже с речью проблемы были. — Этто Ва-аальтеее? — бывают же в мире совпадения? Чтобы два иномирянина, один из которых ищет другого, оказались на одном плакате? Что ж, может удаться быстрее, чем я рассчитывала, разобраться с этой истории и вернуться к своей обычной жизни. И тут, вновь зазвонил телефон.

— П-у-устиии, ду-у-урааак. — надо же, послушался.

— Алло.

— Я больше никогда ни в чем не буду тебе помогать.

— Я так понимаю, что у бабушки тебе не понравилось? — заискивающе трещу в трубку. Не сложно догадаться, что звонит Дюша.

— Если ты меня сегодня же не заберешь, то в будущем можешь распрощаться со своим компом, а если не приедешь в течение часа, то и со всей бытовой техникой.

— Эй, с техникой полегче, не я одна ей пользуюсь, ты же не хочешь расстраивать бабушку Нину? Кто тебя тогда на научные симпозиумы возить будет?

— Хм, — задумался гениальный ребенок. — Сам доеду?

— Ага, так тебя туда и пустят без взрослого. Ладно еще, когда ты со взрослой женщиной там присутствуешь и все, кто там находятся, активно сочувствуют несчастному ребенку, которого чокнутая бабушка таскает по научным собраниям, а не на прогулку в зоопарк, но когда ребенок, который в начальную школу только через год отправится, то это уже перебор. Ты же сам не любишь, когда к тебе повышенное внимание?

— Ладно, два часа.

— Вот то-то же. Если кого-то шантажируешь, убедись, что тебя не смогут на чем-то заловить.

— Это что, мораль, которую я должен вынести из этого разговора?

— Типа того.

— Ну и кто ты после этого?

— А что такое?

— Учить ребенка основам шантажа — это аморально.

— Если ребенок с трех лет освоил эти самые основы, то это в порядке вещей. Как это бабушка у тебя еще трубку с такими разговорами не отобрала?

— Я в ванной заперся.

— Что? Хочешь, чтоб у нее инфаркт случился? Маленький ребенок заперся с радио-телефоном в ванной. Это же опасно!

— Если ты меня не заберешь в ближайшее время, то ЭТО У МЕНЯ случится инфаркт, ну или я разработаю план по захвату человечества.

— Даже представить боюсь, что ты тогда со мной сделаешь.

А дальше начался кошмар. Еле отделавшись от дамочки с ее безграничной благодарностью и свято пообещав хранить ее визитку как достояние республики и как-нибудь ей позвонить, мы помчались за Дюшой. Точнее, кошак имел явное желание мчаться к совершенно другой цели. Но я поставила жесткое условие: что только после того, как заберу ребенка от бабушки, то только тогда я позвоню Лене и попытаюсь выяснить, где эта скотина (читай Вальте) находиться. Бой с ним был нелегок, но я победила. Во-первых, он без меня точно его не найдет. Во-вторых, сделать он мне ничего не может, клятва — вот что не дает ему сомкнуть до хруста свои руки на моей шее. Чертыхался и плевался он долго, но моя-таки взяла! Короче, рано я обрадовалась. Увы, но моя бабуля, долгих лет ей жизни, живет вдали от метро! Мы поменяли три автобуса, пока до нее добрались; с кошака сошло семь потов, но он мужественно удержал всю дачную еду в своем желудке.

— О, Катар, я так не уставал даже после битвы на Вату, — простонало это чудо после того, как мы в очередной раз вышли из очередного автобуса, дабы Лёня подышал свежим воздухом. Никогда не думала, что до моей бабули ТАК долго ехать. Точнее до нее ехать пятнадцать минут, но если выходить на каждой остановке и ждать следующего автобуса... Последние две мы топали пешком...

— Слушай, Лёня, давно хотела спросить... Если мой мир такой закрытый, то как же Вальте удалось попасть сюда?

— Обязательно спрошу его при встрече, — проскрежетал Лёня. Глянула на его лицо.

— Боюсь, ты его раньше убьешь, чем спросишь.

— Не переживай, я умею допрашивать и мертвых. — Знаете, что самое страшное? Что это было сказано на полном серьезе. Что-то мне не хорошо как-то. Жутко, страшно и неуютно.

— Я этого и боюсь... Давай договоримся: я после встречи с тобой, многое в своей жизни испытала впервые, — это точно: узнала о другом мире, познакомилась с обитателями других миров и многое узнала о своем. Подумать страшно, сколько еще загадочных существ проживает у меня под боком! — Но в одном я точно не хочу участвовать, а именно, быть соучастницей убийства. Так что будь добор, при мне никаких драк со смертельным исходом! И вообще, никаких действий, приводящих к смерти кого-либо. Я под таким не подписывалась. Понял?

— Я поступлю так, как посчитаю нужным. Не слишком ли ты многое на себя берешь? — вкрадчиво и спокойно. Что-то мне расхотелось с ним спорить, да и его глаза... Мне страшно! — Не слишком привыкай к тому, что тебе так легко удается помыкать мной. Помни, я слушаюсь тебя лишь из-за того, что, как правильно заметил Андрей, я здесь ничего не знаю и, чтобы выжить, мне пришлось положиться на тебя. Меня сдерживает клятва, но знаешь что? Клятва имеет один нюанс — она обоюдна. Ты тоже не сможешь причинить мне вред, даже через вторые руки. Так что подписывалась ты под чем-то или нет, не имеет значения. Я решаю, как поступить с оотеро, предавшим меня, и никто не в праве вставать между нами. — Мама, мамочка, во что я влипла?! Сейчас Лёня внушал мне неконтролируемый ужас. Даже если я попытаюсь вмешаться в его суд над Вальте и применю против него что-либо и если это что-то окажет вред Лёне, то мне хана? Вот ведь козел блохастый! Хорош он исключительно на плакате: загадочный, красивый, сексуальный, а в реальной жизни — ходячая катастрофа, приносящая мне сплошные проблемы и пугающая до несварения желудка (читай: до превращения нормального стула в жидкий)!

— Оотеро? — пищу я. Что-то не хочется мне больше выслушивать о страшной каре, которая меня ждет в случае моего неповиновения этому красноглазому монстру.

— Так у нас называется тиагррис, приносящий присягу Герцу и имеющий перед ним ряд обязательств и повинностей, включая воинскую и денежную.

— А, вассал что ли? — такое ощущение, что я попала в феодальную Европу.

— Что-то вроде того, но не совсем, — промычал Лёня. Он явно отвлекся от своего жуткого настроения, ибо перестал излучать жуткую ауру вокруг себя, что позволило мне вздохнуть посвободнее.

— Постой. Если он вассал, то ты... — этот четырехпалый, неужели он...

— Сколько раз повторять? Я уже устал представляться. Да и какая разница, никто в этом мире все равно не поймет. А ты даже выучить мое полное имя не в силах, — вот это уже больше похоже на прежнего Лёню — слегка ворчливого и ноющего не по делу, но создающего хотя бы видимость безобидности.

— Да при чем тут ЭТО? Ты что, аристократ? — повышаю я голос.

— А это еще кто? — раздражается Лёня. Дожила! Поздравь себя, Лена, ты теперь знакома с благородным господином, только никогда не думала, что мой знакомый аристократ, он же благородный господин по совместительству, будет кошаком! А он еще и не в курсе, кто такой аристократ?

— Ты же сказал, что язык выучил?

— О, Катар! Да сколько раз можно тебе повторять, что я его не учил. Я его — понял! — точно, что-то такое я уже от него слышала.

— Э?

— Дура! Кто такой Герц? — ворчит Лёня, но как истинный джентльмен открывает передо мной дверь подъезда.

— Ну-у-у... — Точно помню, что это словечко определенно присутствовало в той длиной фразе, которой Лёня обычно представляется.

— А "учили" язык, посредством заклинания мы одинаково, однако же ты не можешь перевести для себя значения слова Герц, так как в твоем языке наиболее близкого понятия к объяснению его сути не существует. — Лёня кидает на меня очередной задумчивый взгляд и добавляет. — Ну или ты просто дура.

— Сам козел! — рычу я, поднимаясь по лестнице. Когда уже починят лифт?!

— Насколько я знаю, козел — это животное травоядное. А я люблю мясо.

— Тогда дебил хвостатый! Или дебил крылатый, как тебе больше нравится?!

— Сложно сказать, я такого слова понять не могу.

— Гррр. А дуру можешь? — Слава Богу, хоть не высоко подниматься.

— Наверно оно близко по значению с "таку"? — внутренний переводчик услужливо перевел "таку", как дура. Ненавижу этого...

— Эй, а как ты назвал Вальте? Тиграрис? — осеняет меня у бабушкиной входной двери.

— Тиагррис!!! Дура! О Катар!!! Тиагр — наш праотец, Риса — наша праматерь, а значит наша раса — Тиагррис! Неужели это так сложно додумать? — раненым зверем рычит Лёня, параллельно с этим открывается дверь, я предусмотрительно прячусь за кошака, и мокрая половая тряпка летит прямо в него. К сожалению, добирались мы до бабушки долго, точно больше часа, а значит, Дюшино терпение лопнуло. Кошак, естественно, успевает перехватит тряпку, чисто на рефлексах, информация о том, что он поймал, дошла в мозг с опозданием. Зато я полюбовалась на ошарашенную моську Лёни.

— Я так понимаю, что захват мира у нас в этом году начнется с половой тряпки?

— Просто выплеснул накопившиеся негативные эмоции... — недовольно отзывается Дюша. — Рэн, простите, к вам мои негативные эмоции совершенно не относились, так что примите мои искренние извинения.

— Ага, — понятливо кивает кошак и... кидает чертову тряпку мне в ЛИЦО! ГРРР! — Не волнуйтесь Андрей, я передал ваши негативные эмоции по месту назначения, — удовлетворенно улыбается этот гад!

— Ах ты!!!! — рука уже занесена для того, чтоб хорошенько отходить эту ухмыляющуюся морду так кстати оказавшейся в моей руке тряпкой.

— Может уже хватит стоять на лестнице и перекидываться моими старыми панталонами? — вежливо интересуется бабушка. О Боги! Когда уже я перестану попадать в такие глупые ситуации? — Однако ты долго добиралась, внученька, — бросает на меня бабуля острый взгляд.

— Эммм... — а что тут скажешь? Собиралась вернуться утром следующего дня, а приехала днем последующего.

— Заходить будете?

— Нет, вообще-то мы торопимся.

— Счастливого пути, — после чего у меня забирают тряпку и захлопывают дверь, оставляя нас троих на лестничной клетке.

— Кажется, она зла, — догадливо ставит диагноз кошак.

— Кажется, — обреченно соглашаюсь я, встречаясь со злым взглядом Дюши.

— Ее злость не идет не в какое сравнение с моей, — сообщает мне ребенок.

— Иногда я жалею, что ты не обычный ребенок — так бы купила тебе мороженное и ты бы сразу забыл былые обиды, — тяжело вздыхаю я.

— Подкуп — не самый лучший способ воспитания детей, — скупо отзывается ребенок.

— Ну, а если я куплю тебе книги по кибернетике? Так сказать замолю грехи?

— Тогда я отложу захват мира до твоего следующего прокола, — милостиво соглашается дитё. Мда, а мороженное было бы намного дешевле... — Как ваши дела, Рэн? — вежливо интересуется доморощенный гений. — Уже освоились в непривычной среде?

— Во многом еще не разобрался. Вот, например, что означает слово дебил?

— Ты полный дебил! Кто такие вопросы задает ребенку?!

— Поскольку оно не проассоциировалось с ругательствами моего мира, то, скорее всего, ничего серьезного? — неуверенно предполагает Лёня.

— Дебил? — удивленно переспрашивает Дюша. — Так обычно называют людей, которые страдают дебильностью. Дебимльность — самая слабая степень умственной отсталости, обусловленная задержкой развития или органического поражения мозга плода, устаревший термин, не рекомендуемый к использованию. При не резко выраженной дебильности ребёнок может ничем внешне не отличаться от сверстников. Сохраняются механическая память и эмоционально-волевая сфера. Внимание очень трудно привлечь и фиксировать. Запоминание замедленно и непрочно, — начал вещать мой племянничек. — У них преобладает конкретно-описательный тип мышления, в то время как способность к абстрагированию почти отсутствует, — интересно эта лекция надолго? — Сложно воспринимают логические связи между предметами, понятия "пространство", "время". Часто встречаются нарушения речи. Обычно не могут пересказать прочитанное, услышанное. Однако некоторым дебилам при задержке общего психического развития и малой продуктивности мышления свойственна частичная одарённость. Например, отличная механическая или зрительная память, способность производить в уме сложные арифметические операции и тому подобное. Эмоции преобладают актуальные на данный момент. Действия не целенаправленны, импульсивны, развит негативизм. — Вот что значит фотографическая память — раз прочитал и запомнил. Мне бы такие способности, я бы отличницей была. Самое смешное, я ведь тоже все это знаю, но изложить объяснение так подробно и точно не смогла бы. У меня наверняка получился бы полный сумбур.

— Потрясающе! — восторгается Лёня, а в глазах такое уважение, как у глупого ученика перед великим Гуру. — А кто такие аристократы?

— О, это слово пошло от понятия аристократия. Аристокрамтия — привилегированный класс общества, в основном состоящий из представителей самых благородных семей, знати, — довольно вещает Дюша. Этому ребенку всегда нравилось делиться знаниями.

— Тогда, я полагаю, что меня можно отнести к этому обществу, — хмыкает Лёня.

— В тебе благородства столько же, сколько у Казбека — дворняги, что на даче магазин охраняет! — рычу я, в ответ раздается пренебрежительное фырканье Лёни. Задумчиво смотрю на дверь и пытаюсь понять, не совершаю ли я ошибки? Скорей всего, сейчас мы поедем на поиски еще одного чокнутого иноземца, который так же относиться к расе Тиагррисов, что означает возможность превращения в неконтролируемое животное, а я собираюсь на такое опасное мероприятие с ребенком. Где моя голова? Возможно, стоило бы оставить Дюшу у бабушки? Скорей всего, после такого он бы меня обязательно возненавидел, но все же...

— Тётя? — знаете, как реагирует тело, когда скребут по стеклу? Вот точно такая же реакция у меня на слово "тётя". Объясню почему: просто у меня всю жизнь представление, что если кого-то называют "тётя", то это обязательно должна быть женщина за сорок, крупных размеров, жирно накрашенная и ярко разодетая. Не знаю, откуда и почему у меня в голове возникает такая ассоциация, но это так. Поэтому я просто НЕНАВИЖУ, когда меня так называют! И ведь мой обожаемый племянничек об этом прекрасно осведомлен! Это что, месть за то, что я опоздала на день?

— Что? — виновато отзываюсь я.

— Надеюсь, что завтра ты не забудешь отвести меня в садик?

— Еще одна книга на выбор и ты не говоришь о пропущенных днях своей маме.

— Эх, к сожалению, моя совесть не позволит мне принять книгу, как бы мне не хотелось, ведь даже если я об этом не сообщу, то мама узнает у воспитательницы... — Мрак! Значит, по-любому попадет по полной. Ну почему, когда вырастаешь и у тебя появляются дети, то сразу забываются безумства, которые ты сам творил? Если я сейчас даже напомню Дине о том, что она меня в мои нежные пять лет не то что до садика не доводила, но и умудрялась уезжать в другой город вместе со мной, меня это напоминание не то что не спасет, а скорее добавит больших проблем.

— Я такая невезучая.

— Ты расстроена? — вот так "наблюдательность" у Лёни!

— А что, незаметно?!

— Значит, если тебе купить мороженого ты успокоишься?

— Ты к чему клонишь?

— Есть хочу.

— Я тебя ненавижу.

— В этом мы солидарны. Но, может, ты уже поторопишься? Если я из-за твоей медлительности упущу Вальте, то ты мне за это за всю жизнь не расплатишься, — мило улыбается кошак, демонстрируя свои очаровательные клыки.

— Мы кого-то ищем? — заинтересовано смотрит Дюша.

— Уже практически нашли, — тяжело вздыхаю я, набирая номер телефона.

— УВАА!!! — орет мне в трубку безумно довольная Ленка. — Ты видела! Видела?! Ты же уже видела?! Я просто молодец! Этот козел, конечно, тоже нашел модель что надо, но без твоего иностранца так классно все равно не получилось! Здорово?! Правда, здорово? Я тебя люблю, Ленок! Просто обожаю! — эх, слушать дифирамбы всегда приятно, но, увы, время не терпит, а жаль...

— Лена! Стоп! Все классно, я счастлива, что счастлива ты, но сейчас мне срочно нужно найти второго парня с плаката, того самого, что нашел твой козел.

— Чего?! — обижено ревет Ленка. — Зачем он тебе нужен?

— За надом!

— Да не знаю я его адреса. А с Ники еще не помирилась. Так что извини, подруга.

— Стоп, Лена. Поясняю, мне ОЧЕНЬ надо узнать адрес этого парня.

— Я тебе уже объяснила причины, по которым дать сей адрес нет никакой возможности. — Вот ведь черт, а так не хотелось давить и угрожать — подруга все же.

— Лена. Если ты не найдешь мне этот адрес за полчаса, то мой иностранец подает на тебя в суд за размещение его изображения без его ведома.

— ЧТО?! — понимаю я ее возмущение, но делать нечего. — Да на кой черт тебе понадобился адрес этого парня да еще так внезапно? Ты что, его знаешь? Или влюбилась с первого взгляда? И при чем тут твой иностранец?

— Лена, все вопросы потом. Я сейчас на них тебе все равно ответить не смогу.

— Что за фигня?! — вопит рассерженная Ленка. Блин, как же я ненавижу кошака — пришлось с подругой поссориться!

— Лена. Я прошу тебя, не злись. Просто нам с Рэном очень нужен этот человек с плаката, вот и все.

— Хорошо. Я найду этот чертов адрес, но взамен твой Рэн заключит со мной контракт, по которому я буду иметь права размещать его фотографии где хочу! — после этой страшной угрозы Ленка положила трубку. А угроза действительна страшная — как Лёня будет заключать контракт? Документов, подтверждающих его личность, у нас, естественно, нет. Я даже по городу с ним с опаской хожу — вдруг проверка документов? Кошмар!

— Лена? А мы сейчас куда? — интересуется Дюша.

— Покупать тебе кучу книг. Ибо потом мы едем домой, где ты остаешься, а мы с Рэном едем по делам... Сам справишься? — за этот вопрос получила взгляд исподлобья.

— Естественно.

— Ты выяснила, где Вальте? — влезает кошак.

— Почти.

Дальнейшая дорога до дома была ужасной до того момента, пока мы не пересели на трамвай. Как не странно, но на этом виде транспорта, как, по-видимому, и на любом, который движется по рельсам, кошака не укачивало.

По приезду почувствовала себя матерью семейства, ибо народ опять просил есть — какой-то пир живота, а не жизнь. После обеда оставила Дюшу наслаждаться новокупленными по дороге книгами. Мда, а как на нас смотрел продавец книжного магазина, когда Дюша сам выбирал книги по физике и высшей математике! Я бы тоже в шоке была, особенно когда Дюша, не утерпев до дома, открыл книгу и тут же обнаружил какой-то ляп в формуле и начал возмущаться на наше государство, которое позволяет такое печатать и издавать в массы, а особенно проехался по директорам магазинов, которые не проверяют, что продают. Бедный продавец-консультант от такой отповеди и краснел, и бледнел. Пришлось посоветовать ему не обращать внимание и поскорее выбрать правильную книгу для покупателя, пока мы в министерство по печати трезвонить не стали (под "мы" я имела в виду гениального ребенка).

— Записывай. — Лена позвонила, когда мы уже были дома. Была она, мягко говоря, не довольна, но адрес таки вызнала, после пришлось бежать к соседке и просить ненавязчиво приглядеть за Дюшой, а то, если об этом узнает это милое дитятко, обид потом не оберешься.

Удивительно, но "дружок" кошака жил в центре, куда мы, слава Богу, смогли доехать на метро. В шикарном, сталинского типа доме на втором этаже мы очень долго и очень сильно жали на дверной звонок, но нам так никто и не открыл. Сказать, что кошак был в бешенстве, не сказать ничего. А крайней, как всегда, оказалась я. Меня обвинили в том, что это я виновата, что мы его не застали, что из-за моей нерасторопности упустили и что искать его теперь непонятно где.

— Да может он вообще здесь давно не живет, — пыталась оправдаться я.

— Он недавно был здесь!

— Да откуда ты знаешь?

— Его запах здесь повсюду, — а я уже и забыла, какой Лёня нюхач.

— Так за чем дело встало? Вот и найди его, Мухтар-переросток! — надо ли говорить, что разговор проходил на повышенных тонах? Ничего удивительного в том, что нас услышали и соседи, а точнее, бабулька из соседней квартиры, причем, судя по внешнему виду, ровесница этого дома.

— А ну пошли вон отсюда, басурманы! Сейчас милицию вызову! Опять парадную загаживать пришли! — кричала она на нас из-за цепочки на входной двери.

— Простите нас, пожалуйста! Мы человека ищем из этой квартиры. Мы его друзья, договорились встретиться, а он дверь не открывает, — зачистила я, потом пришлось повторить еще пару раз — меня явно не слышали.

— Чего? Щас, погоди, слуховой аппарат одену. — Дверь захлопнулась. Лёня на это смотрел с интересом.

— А зачем она пошла?

— За слуховым аппаратом — такой прибор, который позволяет людям с нарушением слуха, слышать, что говорят люди.

— У вас и такие приборы есть? — поразился Лёня.

— У нас и не такое есть. Например, с помощью лазера можно сделать операцию на глазах и улучшить зрение, если оно было повреждено, — бубню себе под нос я.

— Лазер? — блин, зря сказала — в кошаке проснулся первооткрыватель. Или "маньяк-ученый" лучше передаст его характеристику? У меня дома после обеда этот кот-ученый уже развинтил тостер под чутким Дюшином руководством. Потом они его собрали, конечно, но вопрос: будет ли он еще работать после таких истязаний?

— Придем домой, Дюша тебе все расскажет.

Дверь вновь открылась, и вновь на цепочку, пришлось опять повторять, по привычке повторила громко.

— Что за невоспитанность! — тут же возмутилась бабка. — Зачем так орать? Я прекрасно слышу. — О Боже, дай мне терпения и сил пережить этот день!

— Извините. Но может вы знаете, где мы можем найти нашего друга? — как можно спокойней и сдержанней.

— А почем я знаю, друзья вы или нет? — подозрительно щурится бабка. Мда, приехали с орехами... И как я должна это доказывать?

— Лёня? — а что, не одной же мне выкручиваться — я и так адрес нашла, и потом, Вальте не мой друг, а этого хвостатого, так что пусть сам и выходит из положения.

— Да какой он к калхтугу друг! — в сердцах отзывается этот придурок. Ну и кто? Кто он после этого?

— Ага, скотина он порядочная! — подхватываю я. Господи, что я несу? — Бабки занял и не отдает! В смысле, деньги взял в долг и до сих пор не отдал. — Ага, только вместо денег он невесту у лучшего друга спер, но этот вопрос опустим...

— Ну, в такое я поверить могу, — соглашается бабулька. Я просто не верю в свою удачу! А если учесть, что в повседневной жизни она у меня практически отсутствует, то ее появление — плохой знак, — значит обязательно случится что-то ну очень плохое. Капец, причем полный. — Только откуда мне знать, не такие ли вы, как и он? — все, бабка загнала меня в тупик. Какие такие? Такие же гости из другого мира? Так один из нас точно такой же.

— Такие? — ого, да мы с Лёней на одной волне, плохой знак — уж если мы с Лёней начали думать о том же... Однозначно, грядет конец света! А до две тысячи двенадцатого вроде еще два года...

— Алкашня. Как не припрется — спиртом разит за версту! — пипец, кошак — алкоголик? Э-э-э, но ведь Лёня говорил, что на них алкоголь не действует? Тогда в чем смысл?

— А мы что, производим впечатление пьяниц? — до чего докатилась, скоро за бомжа принимать начнут. А я раньше из-за всяких мелочей нервничала, типа того, что страшно выгляжу в своих новых солнцезащитных очках. Господи, как давно это было... Месяц назад, а такое ощущение, что прошли года. Когда приеду домой, надо будет проверить — не поседела ли я, с такими потрясениями не вижу в этом ничего сложного.

— Так и этот ваш не производит, да вот только алкаш, — припечатала, так припечатала... Стоп, а что это мы все о блондине, да о блондине. Да и о блондине ли?

— А разве с ним девушки нет?

— Один он тут. — Полный п... Куда невесту дели?! Где эта мымра доморощенная? Где этот свет аристократии? Сама нежность и красота?

— Как один?! — фактически весь сыр-бор из-за этой чертовой дамы, а ее нет? Если еще и ее искать придется, то я не знаю, что со мной будет, но разум со мной точно не останется!

— Да мне-то откуда знать? — видно, мое искреннее и возмущенное изумление бабку проняло. — Иди да сама спроси. Совсем уже... Морали никакой у молодежи. Партии на вас нет! — причем тут мораль? Голос что ли повысила? Партия? Ха, да надо мной, как дамоклов меч, контора по борьбе с нелегальными путешественниками из других миров следит. Куда уж тут партии? Хотя, может это им до нее далеко? Стоп. О чем я вообще думаю?

— Бабушка! Миленькая! Давайте о партии, КГБ и Сталине, мы в другой раз поговорим, а пока уточним: человек, который живет в этой квартире, это высокий красивый блондин? — а то я уже начинаю сомневаться — по адресу ли мы пришли. Хоть убейте, но Вальте мне совершенно другим представлялся и уж точно не алкашом-тунеядцем. Хотя Лёня утверждает, что здесь Вальте пахнет, но я не слишком доверяю Мухтару в Лёне.

— Точно-точно, он. Тьфу! Ну разве ж мужик должен быть таким? Мужик должен быть мужиком. А ентот... Да чего описывать, у тебя тож такой... Тьфу, — пожалуй, мне даже нравится эта бабулька! Впервые на моей памяти Лёню так оценили! "Тьфу" — так поэтично и тонко описывает Лёнину суть! А то, до этого сплошные дифирамбы в его честь, аж тошно уже.

— Так значит, вы не знаете, где мы можем его найти? — уточняет Лёня. Вот это выдержка! Даже в лице не поменялся, услышав о себе столь нелицеприятную характеристику! Хотя, фиг его знает, может он это "тьфу" по отношению к себе даже не отнес. Он же у нас пуп земли, а мы так, для фона.

— Почему не знаю? — в лучших чувствах оскорбляется бабка. — Знаю я, — и как с ней разговаривать? Все вытягивать приходится. Если не хотела разговаривать и помогать на кой черт выходила?

— Так может, уже расскажите нам? — надежда умирает последней.

— Говорю ж — алкаш, — гениально, это должно о чем-то сказать?

— Вытрезвитель? — первое, что пришло в голову при слове алкоголик. Прямо игра какая-то — "Угадай где". Представляю парня с плаката и отечественный вытрезвитель. Мда, как-то совсем вместе не смотрятся. Да и Лёня говорил, что они от алкоголя не пьянеют, так что вытрезвитель вроде как тиагррису и не нужен.

— Чумная что ли? — изумляется моей глупостью бабка.

— Кабак? — эта гениальность исходит от Лёни. Ага, значит, у них в мире тоже есть кабаки. Впрочем, зачем мне знать, есть они у них или нет? Я от этого спать лучше не стану.

— Ну, тут за поворотом отгрохали хоромы. Деньги, значит, хоромы для алкашей строить есть, а пенсию прибавить нетуть. — Ура! Бинго! Мы на верном пути.

— А как эти хоромы зовутся? — чтоб мимо с разгону не промчаться.

— "Черный кот". Тьфу! Что за название? Срамота, — что-то я про срамоту не догнала, но, да ладно, главное выяснили, а теперь и в путь можно.

— Спасибо вам, бабушка. Долгих вам лет и крепкого здоровья! — когда я счастлива, то стремлюсь поделиться счастьем с другими!

— Не звенит. — Недоуменно переглядываемся с Лёней.

— Что не звенит? — переспрашивает Лёня.

— Где? — уточняю я.

— Деньги в кармане, — отвечает бабка, умудрившись в двух словах ответить на два вопроса. Ошарашенная таким наездом, достаю сто рублей. Бабка фыркает. — Да не жмись ты, — раздраженно добавляю пятьдесят. — Вот и ладушки! Счастливого пути! — дверь захлопывается перед носом. Дежавю?

Потом мне практически пришлось бежать вслед за Лёней, который уверенно пер вперед сверхскоростным танком. "За поворотом", оказалось, надо было повернуть еще раз семь (и откуда бабка про это место знает? Следит что ли за соседями?), но кошак шел уверенно, видимо по запаху — зря я недооценила зверя в нем. Кстати, по поводу зверя: что-то поджилки у меня трясутся. Главный вопрос, который меня сейчас мучает: что произойдет, когда Лёня встретит Вальте? И что мне делать в этой ситуации? Может, стоит напомнить ему, что за ним следит бдительное око министерства за иномирянами под предводительством волшебника Иванова? Поможет ли? По-моему, Лёня чихать хотел на Иванова и ту даму с именем на букву Г, ту, что оборотень. Впрочем, ему-то все равно — он здесь набедокурит, а потом обратно в свой мир — ищите ветра в поле, а вот все шишки как всегда мне. На кой черт ту бумажку подписывала? Там еще листов было штуки три и все мелким подчерком. Что там понаписано было? Ладно, если что, я в суд подам. Я тогда в таком состояний была, что на тот момент про меня было сложно сказать — "находилась в здравом уме и трезвой памяти"... или, там, наоборот — "в трезвом уме и здравой памяти"? Да и какая к черту разница. Ни здравой, ни трезвой не была. Факт! У меня даже свидетель есть — столь же не трезвый дядя Петя-берсерк. На крайняк, у меня знакомый адвокат есть. Вот только как она на меня посмотрит, когда я буду честно, как на духу, рассказывать, где и что я подписывала? Мне самой в эту историю не верится, а каково будет другим в нее поверить? Лучше сразу в дурку лечь. Ну вот, путь отступления продуман. Если что, сразу в дурдом. М-да, не такое будущее я планировала...

Отдышаться не успела, а мы уже у цели — прямо у парадного входа явно элитного бара. Красивая, сделанная под старину деревянная дверь, по бокам фонари века девятнадцатого, за которыми искусно спрятаны видеокамеры. Даже название бара написано старой кириллицей. У входа восседает чугунная статуя черного кота — немного лукавого, немного смешного и определенно хитрого. Что за игры судьбы? Почему бар называется "Черный кот"? Кот, да еще и черный! Прямо про Лёню! И пусть он кот не черный, но вот шлейф за ним черный — сплошные неприятности.

— Лёня! Помни, что если ты что-то натворишь, то разбираться будешь с Ивановым! — пропыхтела я вслед уже взявшемуся за ручку двери Лёне.

— Кто это? — чуть помедлил Лёня, слегка повернувшись ко мне.

— У тебя не память, а бабушкин дуршлаг, помимо нужных дыр еще от старости дырки появились! — рычу я. — Тот чудик с проклятием очарования. — Помню, что это проклятие почему-то очень кошака развеселило.

— А-а-а... — понятливо кивает Лёня. — Забавный человек.

А дальше я вновь испытала чувство дежавю. Помните, я как-то с испугу била соседа пачкой соли, когда он столь неожиданно решил вынести мусор? Вот! Только здесь главными действующими лицами выступали Лёня и некто, выходящий из бара. Честно говоря, я, в первые мгновения, ничего не поняла, да и не разглядела. Достоверно могу сказать одно: Лёня кого-то послал в полет... вместе с дверью. Наверное, глаза у нас с местным секьюрити, который стоял в фойе бара, были одинаковые! Только у него по-больше, ибо страшно, когда мимо тебя пролетает кто-то вместе с дверью. Наверное, вместе с этим в голове пролетают мысли о том, на сколько должен был быть сильным удар, чтоб отправить здорового человека в полет и этот полет не смогла остановить даже качественная деревянная дверь. Моей первой мыслью было то, что я таки стала свидетельницей убийства. Перед глазами от ужаса уже начали плясать черные точки, но тот факт, что человек, недавно столь неожиданно отправленный в полет, резко вскочил, как бывает только в боевиках, то есть быстро, красиво, мощно, да еще, судя по первому взгляду, даже не поранился, отложило мой обморок на некоторое время.

— Давно не виделись, — маньячно ухмыляясь, прогудел Лёня. Надо быть полным дураком, чтоб не догадаться с кем столь жаждал увидеться Лёня. А приглядевшись окончательно, убедилась, что человек-ракета — одно и то же лицо с человеком с плаката, а тот, в свою очередь, является не кем иным как Вальте. Итак, Леночка, держись: самое страшное только началось.

Тем временем опомнился местный секьюрити и начал что-то истошно орать в рацию, видать, сам сунуться побоялся, подкрепление ждет. Но это я так, краем глаза и уха отследила, на самом же деле, мой взгляд был полностью сосредоточен на драке и, если уж совсем честно, то в большей степени я пялилась на блондина. Хотя они были оба хороши, да что там — просто потрясающие! Не знаю как вам, а мне впервые доводилось увидеть бой между такими красавчиками. Ну ладно Лёня — я к нему уже привыкла, а вот блондин... Врет плакат, — точнее не все отображает, — ибо Вальте очень красив, аж дух захватывает. Теперь понятно, чего эта мымра Марта, она же невеста кошака, сделала ноги с этим Аполлоном! Хотя, какой к черту Аполлон — видела я эти статуи и картинки, — та носатая гора мышц и рядом не стояла перед этим божеством! О, эти светлые кудри, эти невероятные глаза, эти губы, этот подбородок! С ума сойти! Так, все, СТОП. Лена, о чем ты думаешь? Дура непроходимая! Это же тот самый подонок и негодяй, из-за которого ты влипла в самую невероятную и ужасную ситуацию в своей жизни! Очнись! Соберись, тряпка! А то слюни распустила, на этого... этого... красавчика? Принца? Бога? Э-э-э, что-то не далеко я в своих мыслях ушла...

— Илёнтерэнерион?! — Офигеть! Выговорить такое после удара в солнечное сплетение, это, я вам скажу, не хухры-мухры!

— Вальтер де Брюн де Грол Виттоло, за нарушения присяги оотеро, я обвиняю... — э-э-э, мой внутренний переводчик явно барахлит! Говорил Лёня явно на своем родном, но, старательно прислушавшись, я услыхала именно эту фразу. И в чем он его обвиняет? То есть, я, конечно, догадываюсь в чем, но раз такую фразу начал, разве договорить по правилам не должен? Опять я явно не о том задумалась. Почему жизнь так не справедлива? Хотя еще с утра можно было догадаться, что произойдет: как утро началось — так весь день и продолжиться. А я еще должна была заехать в "Пилигрим". Все, прощай моя репутация! Да что там репутация? Прощай моя работа!!! Эллочка мне этого не простит, а я еще, как дура, таскаю все документы с собой — мне Элка их отправила. Дура наивная, неужели я надеялась, что после того, как эти чудики встретятся, я смогу помахать им ручкой и убежать по своим делам? Хотя, стоп! Я-то что здесь забыла? Вот Лёня, вот Вальте, и они вместе, то есть они друг друга нашли! А я, насколько помнят мои не трезвые в тот момент мозги, подписывалась взять на поруки красноглазого монстра только до того момента, когда иномиряне встретятся. Так? Так. А значит, имею право со спокойной совестью сделать ноги, и гори все синим пламенем, — ко мне это теперь никакого отношения не имеет! Ведь так? Ну, так? Господи! За что ты мне встроил такую ненужную программу как совесть? Это прошлый век, между прочим, тот, кто без этого апгрейда живет — тому легче, веселей и спокойнее! Где тут у меня кнопка Delete? Удалить ее немедленно, чтобы жить не мешала!

Пока я терзалась душевными муками, а так же мысленно убеждала себя, что хоть Вальте и мужчина моей мечты, но мужик плохой и проблемный, а потому не стоит в него втюриваться по самые ухи, на арене битв уже потрескивали искры. Я теперь знаю, что такое аура! Я ее практически вижу у Лёни — она очень черная и давящая! Причем вижу ее явно не одна я, потому как секьюрити ну очень надрывно воет в рацию.

— Я, Вальтер де Брюн де Грол Виттоло, принимаю право Герца и готов понести наказание, — вдруг смиренно произносит блондин. Господи, какой же он все-таки лапочка! А голос! Я таю... Убейте меня кто-нибудь, не то случится что-то страшное: ибо когда я влюбляюсь — я страшна, как смертный грех!

Вот только зря он это сказал — если до этого Лёня еще держал себя в руках — да-да, держал, а удар — это так, негативные несдерживаемые эмоции выплеснулись, как давеча у Дюши, то после слов Вальте у Лёни чуть ли не пар из ушей повалил. Не знаю, что такого страшного сказал этот Вальте, но его слова просто взбесили красноглазика. А это значит одно: сейчас кое-кого будут тут убивать, причем особо изощренным способом. Кошмар? Ужас? Как вывод — паника. А что может сделать хрупкая девушка против монстра, дабы прекратить его кровавый пир? Вот и я не знаю. А потому поступила примитивно, но надеюсь эффективно.

— ЛЁНЯААААААААААААААААААААААААААААА!!!! — такой звон только у меня в ушах? Так, воздух закончился, сейчас еще один вздох, да поглубже, и вновь... Не успела. Рот мне, в прямом смысле слова, захлопнули. Ладонью. Не нежно. А уж как на меня смотрят красные глазки и подавно передать сложно.

— Ты. Заткнись. Я оглох. — Лёня и до этого не отличался особой разговорчивостью, но сейчас он меня прямо поражает своей краткостью. Меня еще пару секунд просверлили красными глазками, так, что я практически описалась с испугу, и только после этого, не слишком быстро, убрали руку.

— Денег не дам, — быстро проговорила я, прежде чем меня вновь заткнули.

— Что? — И после этого он не дурак? Как я отвечать-то должна? Напряженно — тяжелым взглядом смотрю в его глаза, которые постепенно приобретают нормальный для человека цвет. — Что ты на меня так уставилась? — О, аллилуйя, он догадался опять убрать руку.

— Пытаюсь донести тебе свою мысль телепатически, — и где я наглости успела нахвататься? От Лёни что ли? Он что, заразный? Или это прилив адреналина так действует?

— Не знал, что ты владеешь телепатией, — задумчиво отзывается гениальный кот.

— Я не владею.

— Я догадался, — тихий рык. Так, Леночка, а ты хорошо подумала? Он только успокоился, а ты ему опять нервы трепать собралась? Чтоб он точно тебя здесь кокнул? И не дура ли ты после этого?

— Тогда, может, и про деньги догадаешься? Кот помойный!!! Ты чужую собственность попортил. Дверь нафиг снес. А она деревянная!!! Дубовая!!! Ты хоть представляешь, сколько она стоит?! — Я — дура! Полная! Мне кажется, что с каждым разом я падаю все ниже и ниже в глазах общества. Скажи мне хоть кто-нибудь, что через пару месяцев я совершенно нагло буду орать, причем на людях, в каком-то элитном баре на красивого парня, как базарная торговка, я бы покрутила у виска. Я в принципе орать не умею, точнее, не умела. Я вообще тихий и спокойный человек — никто из моих знакомых так и не смог вывести меня из себя, но вот кошаку это удается просто виртуозно! Вот только он глубоко ошибается, если решит, что я ему за это медаль дам, если только пятитонную на шею и в море спихнуть, тогда еще, возможно, даже не поленюсь вырезать прощальные строки — что-то вроде: "С тобой было АДСКИ весело, покойся с миром, Дьяволу привет и мое искреннее сочувствие". — Ты у меня сейчас пойдешь в лес! И не спрашивай зачем. За дубом! Спилишь и дверь вырежешь. Понял? Какого черта я должна возмещать убытки, которые ты совершаешь? Я что, твой личный кошелек на ножках? Где ты у меня видишь надпись "кредит не ограничен"? — Зато я много о себе узнала. Я — жмот. Мне своих денег, которые я потом и кровью зарабатывала, жалко. Почему я должна их тратить на такую неблагодарную скотину? Кормлю, пою, жилплощадью обеспечиваю, на поруки беру, одежду покупаю, проезд оплачиваю, а он в благодарность решает сделать меня соучастником убийства?! Дудки!

Мой рот почти раскрылся, чтоб обо всем этом уведомить Лёню, но меня нагло прервали.

— Как. Ты. Смеешь. Так. Разговаривать. С Герцем?! — блондин оказался в непосредственной близости от меня и смотрел на меня своими немигающими голубыми глазами. Страшно. И зачем так раздельно говорить? Чтоб лучше понимала? Так я и так поняла.

— Ты дебил? Я тут тебя спасаю от гнева твоего разлюбезного Герца, а ты мне вот так спасибо говоришь? — Жизнь не справедлива. Факт. За каким чертом я потянулась, чтоб врезать по морде этому наглому голубоглазому? От прилива неконтролируемого чувства обиды? И вообще, он мои мечты разрушил. Только мне нравиться начал и такое вякнул. Скотина неблагодарная! Точнее, они оба скотины неблагодарные, вот только я еще не поняла: какая более неблагодарная!

Короче, оказалось, что у блондина рефлексы такие же, как у Лёни, что, как следствие, приводит к выводу, что в пару тысяч раз лучше моих. Спасибо, конечно, этой скотине, что он меня не ударил — от удара я бы, скорее всего, отбросила коньки... копыта... ну, туфли бы точно, — но он меня не ударил, всего лишь оттолкнул. Вас когда-нибудь толкал тиагррис? Нет? Вы так много потеряли! Незабываемые ощущения свободного полета, феерическое чувство неизвестности (главный вопрос: во что я врежусь и переживу ли я встречу с тем, во что врежусь?) и, конечно, чувство сожаления за тот случай, который свел меня с Лёней. Еще я почувствовала себя ядром. Когда была маленькой, меня всегда интересовало, что испытывает человек-ядро, вылетая из пушки? Я вообще маленькой была — цирк любила. Это сейчас он испортился, все выступления какие-то неинтересные. Короче, в детстве мечтала быть цирковой артисткой. Гимнасткой, например, или укротительницей тигров... Но уж точно не девушкой-ядром. Хотя, по поводу тигров... Надо было все-таки быть аккуратнее со своими детскими желаниями — сбываются постепенно и совсем не так, как ты представляла! Во всяком случае, укротитель из меня хреновый вышел — тигры резвятся, как им вздумается, а я — летаю.

Мне повезло: за моей спиной не оказалось стены или еще одной дубовой двери, зато я качественно приложилась о створки другой двери — такие часто показывают в американских барах, да-да, те самые, которые распахиваются от легкого толчка в разные стороны. Мысленно я поблагодарила того, кто смазывает эти чудные дверки — раскрылись они без загвоздки, точнее, я их раскрыла собственной спиной... Больно. Всегда интересовалась: нафига такие ставили в американских барах? Странные они какие-то: по сути — половина двери, висящие посередине. Какая у них функция? Вот дверь понимаю — ее хоть закрыть нормально можно и тем самым предотвратить попадание человека из одного помещения в другое. Но эти? Даже если их закрыть — можно либо снизу, либо сверху пролезть... Что-то я отвлеклась... Дальше мне повезло больше! Я влетела во что-то более мягкое, чем дверь или стена, но определенно не в диван, ибо сомневаюсь, что диваны могут так материться. А вот следующим нашим пристанищем таки оказался диван, но прежде мы проскользили по столу. Точнее, скользил мой невольный спутник и, судя по ставшему более заковыристому мату, стол был далеко не пустой, но я особо этого не почувствовала, ибо вольготно распласталась по довольно объемному животу оппонента. Со стола со звонким дребезгом падали стаканы, бутылки, тарелки и, кажется, ваза.

— .... И какая с*ка мне за все отве... уууууу... — это последнее, что я расслышала до того, как что-то острое впилось кому-то кое-куда. Задрав голову, встретилась с вылезающими от боли и шока глазами здоровяка. Ба! Какие люди!

— Здрасьте! — Лыблюсь я в свои двадцать восемь. А чего мне не лыбиться? Судя по ощущениям — руки и ноги целы, спина обошлась парой-тройкой довольно болезненных синяков, а так, можно сказать, отделалась легким испугом, ну, может, и не легким. Зато встретила того, кого искала, и там, где совсем не ожидала. Хочу идти к ним работать! Если у них такая зарплата, что позволяет шляться в дорогие бары, а начальство закрывает глаза на то, что еще рабочий день. Да просто лафа.

— Ты кто? — какие у него глаза. Аж пожалеть хочется.

— Храброва Елена Александровна, — любезно представилась я, параллельно роясь в сумке, которую даже в полете не отпустила, а скорее вцепилась в нее, будто там парашют был. Жаль, его там не было! Надо взять на заметку, а то что-то до этого такая важная вещь не входила в мой список предметов первой необходимости. Ага, судя по бредовым мыслям, у меня еще и голова пострадала. Сильно. Или она давно стукнутая, а последствия постепенно проявляются? Началось все с Лёни или раньше? Так, взять на заметку: спросить у мамы, падала ли я в детстве на голову или, может, меня по ней били? — Я от Сергея Михайловича, компания "Топаз", он просил тут документики подписать... Подпишем? Павел Викторович? — глаза у бедного главного менеджера компании "Пилигрим" становятся еще больше и даже влажнеют от нахлынувших чувств.

— А... — с тоской в голосе. — А может вы слезть сначала изволите, Елена... как вас там по батюшке? — а, точно, в него же что-то воткнулось, больно, наверно, так сидеть, да еще я сверху.

— Ах, к чему формальности? — действительно, все так по-семейному, интимненько — я ж на его коленях восседать изволю. — Можно просто Лена, — начинаю я вставать с бедняги. Судя по возобновившемуся мату вперемешку со стонами, не слишком аккуратно. Неужели, я правда надеюсь, что после такого он мне подпишет эти несчастные документы? Скорее он мне иск предложит — за нанесение морального и физического ущерба.

-Лена! Ты жива? — О, а вот и моя главная беда. Черноволосая, смугловатая, высокая, подтянутая, в хорошем настроении — зеленоглазая, в плохом — красноглазая. Сейчас почему-то обеспокоенная и морда виноватая. Неужели волновался? И почему беда одна? Где вторая ходячая катастрофа? Белобрысая? У меня к этой морде еще должок есть. Правда, если эта морда уберется с моих глаз вместе с зеленоглазой мордой, я готова все простить и забыть. Как страшный сон. Честное пионерское.

— Э-э-э... Как бы тебе поточнее передать всю ширину и глубину моего состояния? Я определенно существую в этом мире, то есть не труп, но вот стоит ли называть это словом 'жива'? Что вообще есть жизнь? Если жизнь — это высокоорганизованная форма существования материи, осуществляющая обмен веществ и способная к воспроизводству, то тогда я жива. Хотя, по поводу воспроизводства, еще не проверяла. Так что если то, что со мной происходит последние несколько дней, это жизнь, то я предпочитаю спокойную смерть. В гробу тихо, спокойно, ни стрессов, ни волнений и вас — тиагррисов — нет, — наверно на столе был крепкий алкоголь, вот я парами и надышалась так, что опьянела. Такие речи на философскую тему вслух я только под градусом говорю без запинки. — Но что это мы все обо мне, да обо мне? Где этот хмырь?

— Кто?

— Вальте.

— Там, — взмах в сторону фойе. — Лежит, — добавляет Лёня. Ноги у меня начинают холодеть, сердце устремляется в кругосветное путешествие, желудок делает кульбит и прилепляется к позвоночнику, ноги подкашиваются и я опять плюхаюсь на колени к Павлу Викторовичу. Стон, мат, уже привычно и даже не удивляет. Больше всего меня волнует это равнодушное "лежит". Неужели Лёня его все-таки убил?!

Т-т-т-ы-ы его что? Того? — заикаюсь я. От такого вопроса перестает стонать Павел Викторович, наверное тоже интересно.

— Чего того? — раздраженно рычит Лёня, буквально сдергивая меня с колен несчастного менеджера "Пилигрима".

— Ну, того?! — ору я. Боже мой! Сейчас приедут менты и все, крышка, копец, полный аут.

Я не хочу в тюрьму! Слезы начинают течь градом.

— Что еще? — орет кошак. — Чего ты воешь? — и, не дождавшись ответа от меня, переводит свой требовательный взгляд на Павла Викторовича. — Чего она ревёт?! — бедный менеджер начинает икать, закатывает глаза, а потом вдруг хватает документы и начинает повторять как китайский болванчик.

— Я подпишу. Я подпишу. Я подпишу... — и подписывает все документы, не глядя. Я честно пытаюсь сказать хоть что-то, но горло перехватывает судорогой. Вдруг распахиваются те самые дверки, о которых я так чудно приложилась своей спиной, на пороге Вальте — живой, на руках у него тот самый секьюрити, по виду не очень живой.

— Я прошу прощения у Герца за свою очередную ошибку. Но позволю себе заметить, что эта женщина говорила в неподобающем тоне с Герцем, более того, такой тон совершенно непозволителен! — с начала меня охватывает безграничная радость, ибо Лёня Вальте не убил, что определенно радует, но потом меня вновь охватывает паника уже по поводу жизни другого человека.

— Что с ним? — трясущейся рукой я указываю на несчастную тушку секьюрити.

— А-а, — раздраженно отмахивается Лёня. — Я просто удар не рассчитал.

— Да он-то тебе чем помешал? Он, между прочим, здесь свою работу делает! — ору я.

— Да при чем здесь он?! Я Вальте бил, а он как раз за ним стоял! На него Вальте и рухнул!

— Но он хоть жив? — Господи, как же у меня губы дрожат. Да что там губы — я вся дрожу.

— Хочешь спросить, является ли он высокоорганизованной формой существования материи, осуществляющей обмен веществ и способной к воспроизводству? — на всякий случай уточняет Лёня. Я говорила, как я его ненавижу? Как запомнить-то только смог?

— Я спрашиваю: он хоть дышит? — блондин тем временем укладывает несчастного секьюрити на другой диван.

— Дышит, — скупо отзывается Вальте.

Это меня, безусловно, радует. Вот только что сейчас-то будет? Он же по рации сюда подкрепление вызвал! О, мама мия! За что мне все это?

— Слава Всевышнему! Лёня, пора делать ноги! — действительно пора, пока еще не поздно и нас не забрали в отделение милиции. Как Я там буду доказывать личность Лёни? "Извините, документов нет, в другом мире забыл". Шикарное объяснение.

С Лёниной стороны раздается тяжелый вздох.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем мне делать ноги? Они у меня свои, если надо — даже четыре, но уже лапы... — блин, вечно забываю, что язык он выучил как-то неправильно.

— Делать ноги, означает, что пора бежать и быстро, — очередной тяжелый вздох.

— Зачем?

— Ты — дебил!

— Как я недавно выяснил, определение 'дебил' ко мне неприемлемо, но можешь обращаться ко мне "лорд", — он опять издевается?!

— Сейчас сюда набежит куча охранников, основной задачей которых будет задержать нас и сдать в руки правоохранительным органам!

— При чем тут органы? — я сейчас его убивать буду!

— Делай, как говорят, лорд хренов, пока тебе хвост не оторвали!!!

— Мой Герц! Как можно позволять этому низшему существу так с вами обращаться?! — и этого блондинистого кошака я тоже буду бить, долго и с наслаждением!

— Ты кого низшим существом обозвал? Кот блохастый! — вот когда он стоит с закрытым ртом, он просто идеал мужчины, но как только его открывает... Лучше бы ему молчать. А про свой полет, которым я ему обязана, я теперь никогда не забуду, при этом этому придурку лучше бы быть подальше от меня в этот момент!

— Мой Герц, можете не волноваться. Охрану я отозвал, — и тишина. Честно, мой мозг пытался переварить это сенсационное заявление.

— Вот так просто взял и отозвал? Ты кто? Пуп земли? — странным образом Лёня помалкивал, только наблюдал за нашим общением с Вальте, при этом словно пропускал мимо ушей все, что говорил блондин, так, будто не слышит. Игнорирует? Детский сад, вторая группа! Он бы еще по-другому обиделся! — Я спрашиваю: почему охрана этого заведения послушалась твоего приказа?! Ты что, хозяин этого заведения? — молчание было мне ответом. Видимо, такой игнор моей персоны должен означать, что меня не воспринимают как существо разумное. Замкнутый круг какой-то. Лёня игнорирует Вальте, Вальте игнорирует меня, до полного завершения оборота, мне надо игнорировать Лёню, чтоб мы полностью и до конца не смогли понять друг друга. Ах да, еще мы дружно игнорируем Павла Викторовича, который под шумок пытается уползти. В принципе, пусть ползет: документы он подписал, мне от него более ничего не надо.

— Лёня! Этот блохастый тип, твой сородич, не хочет отвечать на мои вопросы, — плаксивым тоном заявляю я. И это даже не притворство. Я просто смертельно устала — устала от потрясений, устала о неясностей, устала от сюрпризов, которые словно из рога изобилия льются на мою несчастную голову, пришибая ее своей невероятной сюрпризистостью.

— Мой Герц, как может это существо называть вас так?! Это недопустимо! — орет блондин.

— Заткнись хвостатый! На себя посмотри. Допустимо своего Герца рогоносцем делать? А?! Ты куда Марту дел?! Придурок. Где наша невеста?! Я тебя спрашиваю!!!

— Какая ваша невеста? Ты-то тут причем? Какое ты вообще имеешь отношение к Герцу? — ого, прогресс на лицо, мне стали отвечать.

— Да после всего, что мне пришлось пройти, я на ней готова жениться!!! Или убить ее на фиг, за все те несчастья, что она мне принесла! Вместе с тобой под одной яблонькой закопаю! Казанова хренов!

— Да это вовсе не ваше дело! Кто, на ком и когда жениться будет! — Нет, ну вот наглость, я из-за этих двух придурков натерпелась много всего и в больших размерах: меня пытались изнасиловать; я мокла под дождями; выставлялась на посмешище; спала в ванне со сковородкой, после того как узнала, что мой сожитель не только иномирянин, но еще и оборотень до кучи; я практически лишилась работы; некоторые соседи уже считают меня сумасшедшей; за мной следят из какой-то полугосударственной структуры по надзору за иномирянами; я потратила кучу денег на одного конкретного пришельца и ввела близких в заблуждение по поводу моей скорой свадьбы с австралийцем; мой племянник зол на меня, а моя мама чуть ли не шьет подвенечное платье; мой папа качается успокоительным, ибо считает меня сексуальной извращенкой, любящей наручники и другие секс игрушки! И если бы не последние события, я бы давно проверила свою почту и поспешила удалить ту жуткую анкету до того, как странные личности стали мне названивать! При этом добрая половина из них считает, что я всерьез выращиваю дома венерину мухоловку! Я узнала о существовании берсерков и других существ, населяющих мой мир! Красноглазый кошак не дает мне спать по ночам, потому что для него я стала любимой подушкой! И после всего этого то, что происходит между Лёней и Вальте, не мое дело?!

Я честно собиралась вспылить, со всеми вытекающими отсюда последствиями, а именно: с битьем посуды, криком, руганью и слезами, но меня остановил громовой, женский и очень властный голос.

— Что здесь происходит?! — в дверях, ведущих куда-то вглубь бара, стояла женщина. Высокая, эффектная, ей было слегка за тридцать и у нее было очень волевое лицо. С первого взгляда было понятно, что эта женщина привыкла повелевать. Она не была красива в общепринятом понятии красоты, но мимо такой женщины, наверное, любому будет сложно пройти. Прическа, макияж, одежда — все подобрано идеально. Настоящая бизнес-леди — эффектная и неприступная, словно обжигающий огонь.

Вот так мы все стояли и пялились на нее, как на второе пришествие, говорить никто не мог. Да и что тут скажешь? "Здесь происходит разборка между пришельцами из другого мира, просьба не беспокоить, идет мордобой"? Глупо как-то. Хотя, Лёня очень даже с интересом смотрел на мадам. Юбочник хренов!

— Жанна. Я прошу тебя не волноваться. Это я отозвал охрану, — подал голос Вальте.

— Вальтер! — много чего было вложено в это простое слово. Прежде всего, за ним чувствовалась железная воля. Чем-то она мне напомнила воспитательницу моей племянницы по пению. Перед ней все ходили на цыпочках, причем, не только ученики, но и их родители, не важно было какого они социального положения и какой у них годовой доход. Маргарите Альбертовне было начихать на это. Директор музыкального училища чуть ли не рыдать начинал, когда родители бежали к нему жаловаться на чрезмерную властность этой женщины на уроках, на ее строгость, а порой даже жесткость, но сделать ничего не мог. Как по мне, так он сам ее боялся больше жизни и смерти месте взятых. Один тот факт, что моя сестра сдалась после первого же разговора с ней по душам, заставил меня проникнуться к этой женщине безграничным уважением.

— Жанна! Я прошу тебя не вмешиваться в мои дела, — честно и открыто, глядя ей в глаза, уверенно проговорил блондин. Ого, я прямо его зауважала! Какая храбрость! Мне почему-то под ее взглядом хочется одного: залезть под ближайший стол и клясться всем богам, что я хорошая и меня надо спасти.

— Твои дела? — Какой тон! Я хочу у нее учиться! Она так это сказала, как будто блондин не то, что не может иметь свои дела, а будто и вовсе существует только потому, что она так решила.

— Жанна! — Даже забавно, Вальте еще сопротивляется и пытается быть "мужиком". Хотя, если он сдастся, то я даже призирать его не начну, ибо проиграть такой женщине мог и Наполеон и Кутузов вместе взятые, такой женщине проиграть не стыдно, а даже почетно по своему.

— Твои дела значит? Тогда по какой причине из-за твоих "дел" страдает моё имущество и мои служащие? Как ты посмел отпугнуть моих клиентов? — вот это мастерство, она даже голос не повысила, но сказала так, что каждому стало понятно, что она в бешенстве.

Скулы Вальте заострились, глаза сузились, что определенно и точно указывало, что в бешенстве прибывает не только стальная леди. Мысленно я ему зааплодировала, так не спасовать перед такой женщиной надо уметь.

— Прости, но в данный момент мне нет дела до твоих клиентов и твоей собственности, весь убыток ты можешь вычесть из моей зарплаты, — холод так и сочился из всех щелей.

— Лёня! Тебе не кажется, что мы принимаем участие в какой-то мелодраме? — у меня сейчас какое-то странное чувство, будто я смотрю сериал. Даже захотелось что-нибудь погрызть, как часто бывает, когда сидишь у телевизора.

— Если ты соизволишь пояснить, что ты подразумеваешь под этим словом, то, возможно, я соглашусь с тобой, — флегматично отозвался Лёня, грызя орешки!

— А мне?! — вот же троглодит, везде найдет, что схомячить, скорей всего в прошлой жизни он был хомяком или белкой. — И вообще, что за странное спокойствие?! Какого фига ты не трясешь этого ловеласа за грудки и не требуешь вернуть свою ненаглядную? Ты ж совсем недавно его убить был готов! — тяжелый вздох со стороны Лёни.

— А что сделаешь? Он же попросил прощения по всем правилам оотеро. Теперь я действительно, разве что убить его должен, что будет означать, что я его не простил, — могу поклясться, что до того, как блондин попросил прощения по всем этим самым правилам, кошак ненавидел его не так сильно, но теперь... Кажется, дружбе пришел полный... писец, зверь пушной...

Тем временем, главные герои трагедии испепеляли друг друга взглядами. Я прочувствовала себя совсем чужой на этом празднике жизни, разве что еще Павел Викторович был столь же чужд этой сцене, но, видимо, он это хорошо осознавал, потому и "делал ноги", хоть и не быстро, в силу боевых ранении, но зато уверенно, тихо и целенаправленно — к выходу.

— Твоей зарплаты? Да ее не хватит, чтоб покрыть весь моральный ущерб, который ты причинил моим посетителям! Ты хоть знаешь, сколько они потребует за такое? — м-да, по части "холода" в голосе Вальте эту мадам не победить. Кажется, от ее тона замерзли даже стекла. — Или ты решил, что за твою красивую мордашку тебе здесь всё простят? Тем более, когда узнается такой занимательный факт, что у тебя есть невеста? — Вот! Вот причина ее настоящего гнева, а весь этот разговор о деньгах и ущербе так, для разогрева. Ревность — вот что за сцена сейчас проигрывается! Не зря у меня ощущение, что я сериал смотрю.

— Жанна! У меня нет невесты! — вот это номер.

— Как так? Как нет невесты? Ты куда Марту дел, скотина?! — естественно, я не выдержала — тут столько натерпелась, сколько за всю жизнь не переживешь, а причина всех бед — отсутствует?

На меня метнули убийственный взгляд. Этот взгляд Вальте я расшифровала как нежелание отвечать на мой вопрос.

— Лёня! — И что теперь делать? Неужели теперь пропала Марта и теперь придется искать ее? Я этого просто не переживу! Убейте меня кто-нибудь — гуманней будет, чем вновь проходить через все это!

— Господин де Брюн, мне тоже безумно интересно, куда вы дели госпожу Мартинику? — я чуть на люстру с испугу не вспрыгнула! Я НИКОГДА не слышала у Лёни такого голоса. Точно могу сказать одно: не знаю, притворялся ли Лёня до этого, играл в игры, строил из себя шута, но до сего момента он не был по-настоящему СЕРЬЕЗНЫМ. Серьезный Лёня — это страшно: от его спокойного тона, от его взгляда, прожигающего, словно насквозь, от повелительной позы, хотелось упасть ниц. Такому взгляду и такому тону невозможно перечить, ему можно внимать и подчиняться, бежать и исполнять любой приказ. Сейчас передо мной был не обычный ленивый, обжорливый котяра со взглядом юного натуралиста — ученного, такой привычный, милый, смешной, порой пугающий, но не вселяющий УЖАС, который он сейчас излучал. Его аура подавляла и пугала.

— Мой Герц... может после? — попытался уйти от ответа Вальте. Я смотрела на этого дурака как на безумца — ведь сейчас он посмел перечить ЕМУ, этому высшему существу. Дрожь страха пробежала вдоль позвоночника.

— Именно сейчас, — безапелляционным тоном заявил Илёнтерэнерион де Грец Авера де Шлодт... Да, оказывается, я помню его полное имя и, веди он себя со мной в той же манере, в которой он вел себя сейчас, я бы никогда не забыла, а точнее не посмела бы забыть это имя. Я бы знала его лучше, чем "Отче наш", да что там — я бы помнила его лучше собственного.

Тем временем, Вальте покрылся мертвенной бледностью — как я его понимаю! Я бы сейчас валялась без чувств, если бы Лёня обратил такой свой взгляд на меня.

— Я потерял ее в Сотерии... Точнее, она от меня сбежала... С этим выродком, с этой отрыжкой мира! — вдруг взвыл Вальте раненным зверем.

Кажется, у меня опять прибавилось проблем?

* * *

*

Сидим. За столом. В VIP — кабинете. Нас четверо. Я, мадам железная Леди, она же Жанна, Вальте и, конечно, ОН. Как оказалось, железная леди — хозяйка бара и, судя по ее поведению и тому, как расторопен персонал, правит она здесь железной рукой. А вот Вальте, вы не поверите, но он начальник службы охраны этого бара. Смешно, но почему-то грустно. Зато становиться понятно про бабульку и ее причитания, — вот откуда запах. Кстати, судя по их переглядываниям, кажется, что Жанну с Вальте связывают не просто рабочие отношения.

Сюда мы завалились после того, как Вальте завыл раненным зверем, а Илёнтерэнерион повелел все рассказать. Я теперь знаю, чем различаются понятия "приказал" и "повелел". Нет, честно, приказать-то может каждый, но не факт, что выполнят, но когда повелевают, то ты просто не можешь не исполнить эту волю, если только ты не помер, а так ноги в руки и вперед на выполнение задания.

Рассказ Вальте был прост и понятен. О том, насколько он был нереален, я промолчу. Прекрасно понимая, что увод невесты Герца — это не пряник у друга стыбзить, и что за это по голове не погладят, а скорее приложат ее обо что-то очень тяжелое, блондин продумал план по спасению. Наивный парень решил, что для Марты с милым рай в шалаше, да не учел одно, бедняга, что Марта-то не крестьянка какая, она к роскоши привыкла, аристократка как никак. А ведь "продуманный" план Вальте заключался в побеге в другой мир, вот только поскольку сил на телепортацию у него отродясь не было (надо будет потом выяснить почему и есть ли такая способность у Герца), то воспользовался он неким артефактом, за который заплатил... всем, что было нажито им и его семьей за все время существования рода. Короче, этот придурок потратил все бабло своего рода, оставив без денег всех родственников, еще и пару имений продал! Козел! Будь я на месте родственников, убила бы! И ничто бы мне не помешало найти такого придурка даже в другом мире!!!

Но, как я уже говорила, Марта не крестьянка по рождению, а потому ей в новинку оказалось иметь минимум удобств, да еще пару-тройку раз пришлось ночевать на улице!

Артефакт тоже оказался с подвохом: перемещать-то он перемещал, да вот только куда... Короче, отправлял как карта ляжет, фиг поймешь куда. Как я поняла, эти двое пару раз даже оказывались в почти необитаемом мире. Повезло им, что основная функция, такая как перемещения объекта в пригодную для жизни среду, таки была в него встроена. Заряда артефакта хватало только на одно перемещение, а потом приходилось ждать, пока он вновь зарядится.

— Он что у вас на солнечной батарейке работает? — я как всегда не вовремя открыла рот, на что блондин прожег меня взглядом "А-ля умри", а Лёня с тяжким вздохом пояснил:

— Он работает от энергетических линий, и скорость подзарядки, скорее всего, зависит от того, насколько сильны в том или ином мире эти энергетические линии. Если они слабы, то время подпитки увеличивается, если сильны, то уменьшаются.

В общем, бедной Марте пришлось хлебнуть реальной жизни да в большом количестве! В одном из миров их чуть не съели, в другом почти зажарило очень яркое и активное солнце, в третьем попались ну очень дружелюбные аборигены... М-да, на месте Марты я бы, наверное, тоже шалаш с милым не выбрала — рай-то он рай, да только не в желудке какого-нибудь монстра. Вот так, собственно, на очередном перемещении их и выкинуло в Сотерии...

Тут блондин почему-то замолчал, я честно выдержала секунд двадцать:

— А что потом? — меня совсем проигнорировали, вот только вид у белобрысого стал совсем уж жалким. — Подозреваю, что там Мартиника нашла себе нового ухажера, который предложил ей нормальные условия проживания и обеспеченную старость, так сказать надежное будущее, а не мотовство по другим мирам в компании не слишком надежного котика? — Да, я бываю стервозной, особенно когда меня выводят. Молчание было красноречивее всяких слов.

А потом грянуло... Я сначала даже не поняла, что произошло, а когда нервно обернулась на Лёню, поняла, что произошло. Случилось чудо! Лёня — смеялся, а точнее дико ржал, как конь, ей Богу.

Смеялся он заразительно и очень искренне, наверно так могут смеяться только дети. Пожалуй, пара моих племянников еще могут порадовать меня таким смехом. Короче, заразительность передалась практически всем за столом, кроме Вальте, — мы с мисс железной леди, подхватили его ржач в мгновение ока. Так смешно мне, кажется, еще никогда не было. Видать стресс накопился и теперь выходит вот таким вот очень странным образом. У меня даже заболел живот и голова закружилась.

А потом все прекратилось после очень внушительного удара кулака по столу. Все дружно замолчали и уставились на Лёню. Некоторое время тот молчал, а потом... Нет, я, конечно, половины слов вообще не поняла, но то, что смогла понять, лучше бы не понимала — никогда не слышала, чтоб столь витиевато изъяснялись, а уж что Лёня предлагал сделать Вальте... "Убиться об стену" — самое простое из них. Наконец он выдохся.

— Ты, дебил, хоть понимаешь, что ты сделал?! Урод хренов! Да ты хоть понимаешь, что я настраивался на тебя! Придурок! На твой остаточный след! Идиот! Ты хоть понимаешь, в какой ж*пе мы теперь находимся? — не знаю, в какой именно, но судя по тому, как мертвецки побледнел Вальте, то в очень большой ж*пе.

— Все, хватит, достаточно! — о, а я почти забыла о нашей железной леди, — сидит себе тихонько, слушает занимательный рассказ о тяжелой жизни иноземцев. — Я не знаю, что за фарс вы тут несете. Если это розыгрыш, то я должна вам честно признаться, что сути его не уловила. А уж смысла и подавно. — Сидим, молчим, перевариваем. И как тут объяснятся? Честно признать, что вся та чушь, которую только что поведал ее начальник охраны — правда? Какой нормальный человек поверит в эту ахинею? Я вообще изумляюсь, как она выдержала все это время? Я бы на ее месте давно покрутила у виска и выкинула таких придурков за порог своего элитного бара. Жаль бар не мой. Уж я бы точно в своем баре гостей чаем и кофе не угощала. Бар это или где? Хочу элитную бутылку виски! "Накваситься и забыться! " — вот мой теперешний девиз.

— Так вы их не слушайте. Себе — дороже. Я правду говорю! Вот я, например, послушала, и теперь в такой же темной и большой дыре сами знаете чего вместе с ними прибываю. Вам оно надо? Как говорили древние: чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Вот я, например, столько узнала за последние несколько дней, что третью ночь выспаться не могу. — Хм, как-то последняя фраза двусмысленно прозвучала. Мне этот четырехпалый действительно спать не дает, жаль только не в том смысле, о котором, судя по всему, подумали Жанна и Вальте. Если взгляд одной еще можно признать за одобрительно-насмешливый, то взгляд другого — на охренительный.

— Мой Герц! Да что вы в ней нашли?! — как же я ненавижу мужчину своей мечты!

— Вот именно! Что вы во мне нашли, господин Великий мучитель?! У меня что, на лбу написано: "Всю жизнь мечтала попасть в полную ж*пу в вашей веселой компании"? А самое очаровательное в том, что я даже не знаю по какому поводу такая ж*па случилась и что в ней такого страшного? — впрочем, ответить Лёня не успел. Догадываетесь? Правильно! Зазвонил телефон.

— ДА! — как же меня все достали.

— Елена Александровна? — судя по тому, как ко мне обратились, то звонят явно не друзья, те как-то не имеют привычку меня по имени-отчеству величать.

— Ну я, — ко всему привыкаешь в этой жизни, и к тому, что тебе всякие разные незнакомые личности постоянно названивают, тоже.

— Простите. Я не вовремя? — эк, какой чуткий, да и голос вроде знакомый.

— Некоторым образом.

— Возможно, вам будет удобно поговорить через пару часов? Вы ведь сейчас в центре? В "Черном коте", если не ошибаюсь? Это не далеко, всего в нескольких минутах ходьбы. К пяти вы освободитесь? — пипец, и кто ж это такой, кто знает, где я нахожусь?

— Э-э-э... — моя любимая буква теперь.

— Естественно мы ожидаем вас не одну. Очень хотелось бы видеть и вашего многоуважаемого знакомого и его друга.

— А-а-а... — моя вторая любимая буква.

— Ох, простите, вы меня не узнали? — обиделся голос. Я аж вспотела с испугу — кого такого могущественного я могла забыть, кто знает о Лёне и о том, где мы находимся — ведь я никому не говорила где я! Я сама об этом месте узнала с утра!

— И-и-и... — что-то новенькое в моем лексиконе.

— Я Иванов Павел Вадимович, мы с вами вчера встречались, — о, мой Бог, а этого-то красавчика как я могла забыть? Тем более голос у него красивый, а улыбка! Самая очаровательная в мире.

— Как я могу забыть человека, вместе с которым я принимала столь бодрящий душ, — да уж, этого душа я никогда не забуду, а особенно действия до и после...

Лёня недовольно зыркает на мою последнюю фразу, у Вальте от возмущения чуть ли пар не идет, Жанна же окидывает меня новым оценивающим взглядом, мол: "может чего в ней не разглядела". Ну, пусть глядит. Мы, Екатерина Вторая и Великая, себя не на помойке нашли, есть у нас чем гордится... наверное. Жаль не умом только — уж Екатеринушка бы точняк не оплошала. Да, та еще... гхм, любительница мужиков покрасивее была, хотя ее кавалеры не только смазливым личиком брали, но и умом не дюжим — чего только один Потемкин стоит.

— Ха-ха. Елена Александровна, знаете, вы — женщина с удивительным чувством юмора.

— Да бросьте, Павел Вадимович, нет его у меня, а если и было, то за последние пару дней сплыло.

— Ха-ха, вместе с душем? — смеется на том конце провода волшебник. Пожалуй, мне он нравиться — приятный парень. Вот, даже мой юмор оценили, в коем-то веке! Ответить не успела, телефон у меня выхватила одна нехорошая личность, в предках у которой — коты. Вот скажите, для чего было ему отбирать у меня телефон? Вот и я не поняла, ибо применять его по назначению он и не думал. Для начала он его обнюхал, потом постучал и, наконец, задал, видимо давно его интересующий вопрос.

— Это точно не магия?

— Ха-ха-ха. Все, вы меня правда повеселили, ребята, но сейчас вам пора уйти. А вот Вальтер останется, дабы разобрать тот бардак, который произошел по его вине.

— Э нет! Так не пойдет! Этот блондинистый придурок идет с нами! — щас, я, конечно, все понимаю, разборки любовников и все такое прочее, но кто знает, что может прийти этому козлу в голову, когда мы уйдем? Еще сбежит, ищи его потом. Да и Иванов очень просил привести его с собой, а поскольку мне, ну очень не хочется влипать еще и в проблемы невыполненного договора... этот герой-любовник точно топает с нами!

— Простите? — вау, это ж надо так сказать. Я поняла всю свою неправоту, прямо как школьница под пристальным взглядом стервы-директрисы, а уж поверьте, моя директриса точно была стервой, причем потомственной, да и теперь, зная столь много нового о своем "старом — добром" мире, то, возможно, и ведьмой, в придачу.

— Лёня! — это я от отчаянья, должен же мне хоть кто-то помочь в этом долбанном мире! Чего это я весь груз забот должна тащить на своих хрупких плечах? Я кто? Лошадь ломовая, подвид тяжеловоз? И потом, Лёня недавно пугал меня намного сильнее, чем эта бизнес-грымза и, судя по той атмосфере, когда Герц изволил негодовать, не только я сидела как мышка.

— Хм... — задумчиво хмыкает великий, рассматривая мой телефон. Судя по отсутствующему взгляду, он уже не здесь... Я говорила о том, как я ненавижу любителя-исследователя в нем? Над моим телефоном проводятся странные манипуляции, он бы его еще на зуб проверил! Юный техник за работой. Бесит!

Поспешно отбираю телефон — он мне еще дорог! А то знаю я эту скотину — сломает и не извинится.

— Лёня! Поясняю для особ высоких, в связи с тем, видимо, долгодопирающих до важных вещей. НАС ЖДЕТ ИВАНОВ. Он особо просил привести тебя и Вальте. И если ты еще раз спросишь у меня кто это такой, то я запущу вазу с орешками прямо в твой высокородный лоб, для мотивации твоих умственных способностей и пробуждения памяти! — И где только страх растеряла? Впрочем, вид ТАКОГО привычного мне кошака, задумчиво-отстраненного, видимо активизировал и привычное с ним общение. Разговаривать в таком тоне с ТЕМ Лёней у меня не то чтоб язык не повернулся, даже мысли бы не возникло. Лёня недовольно встрепенулся на мой ор и уже привычно ощетинился, точно так же как и до ТОГО Лёни.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать? — вот сейчас он опять напоминает себя прежнего. Знаете на что это больше всего похоже? Когда гладишь кота против шерсти, но только слегка, чтоб не выйти за рамки привычной игры. Кот шипит, дуется и недовольно шлепает хвостом, но выпускать коготки не торопится, ведь игра-то привычна. Так что такой Лёня меня аж прям умиляет, так и хочется почесать его за ушком, вознаградить за терпение так сказать, тем более, что такой лапа... Так, стоп, Леночка, останавливаем свои мысли, пока они нас окончательно в могилу не свели. Это как же меня обрадовало возвращение моего кошака, что я так осмелела? Чур меня, чур! Не будем выпускать Джина из бутылки, а то уж больно он грозен, как я погляжу. Тьфу, вот же бред всякий в голову лезет.

— Кто, я?! Да не в жизнь! Я самая преданная ваша слуга и раба на век! Так что поторопись уже, мой повелитель, пока великий Бог твоей (что уж говорить о моей!) судьбы Иванов серчать не изволили! — Недаром я столько сказок племянникам перечитала, сколько всякого бреда в голове сохранилось.

Сложно описать как бизнес-грымза отреагировала на наш уход... Честно говоря, прошёл он довольно мирно. То есть после моей речи, Лёня просто встал и пошел к двери, а мы с Вальте словно послушные собачонки последовали за хозяином, радостно помахивая хвостами... э-э-э точнее, я-то радостно побежала и даже хвостом махала, ибо в наличии одна штука каштановых кудрей присутствует, а вот по поводу Вальте... Шёл он не слишком весело и свои чудные кудри в хвост не убирал, впрочем, ему и так хорошо. Грымза попыталась что-то вякнуть, но потом почему-то передумала, как-то очень странно схватившись за горло и судорожно начала хватать чашки с кофе и чаем. Что дальше было — не разглядела.

Стоило нам выйти из бара как я, дура, догадалась, что не спросила у Иванова адрес, по которому нам прийти надо. Еще пару секунд тупо пялилась на экран мобильника, который жизнерадостно подсвечивая голубым светом, информировал меня, что последний входящий вызов был сделан с неизвестного телефона, то бишь нифига не определился. Еще пару секунд я прибывала в состоянии полной нирваны (ступор). Главный волнующий вопрос: КУДА я, черт возьми, теперь поведу ЛЁНЮ и ВАЛЬТЕ? Из ступора вывел грозный рык Лёни.

— И? — Типа куда идти? Если я сейчас жизнерадостно отвечу, что не знаю, меня таки прибьют? От ответа на столь щекотливый вопрос меня спас телефон, известивший о том, что мне пришла СМС:

Дорогая Елена Александровна.

Если вы все же изъявите желание посетить вашего покорного слугу, то с нетерпением жду вас)))

Далее в столь же радостной манере приводился адрес. Действительно недалеко. Я говорила, что Павел мне очень нравиться? Такой предусмотрительный мужчина, да еще красивый, да еще с такой улыбкой, плюс волшебник... По поводу последнего пункта пока не поняла, хорошо это или плохо.

— Скажи мне, пожалуйста, а на что это ты смотришь столь влюбленными глазами? — Любопытный Лёнин голос прорвался сквозь эйфорию умиления и как всегда испортил весь кайф.

— Тебе не дано понять моей тихой девичьей радости по возможно задребезжащей мечте о прекрасном и чутком человеке в моей судьбе.

— Ты о дяде Пете? — серьезной миной уточняет Лёня.

— О ком?

— Я о твоем соседе, а ты о ком? — Эта скотина точно издевается! Алкаша в мужчину моей мечты? Да ни в жизнь!!!

А конторка у господина волшебника оказалась шикарной... дырой. В том плане, что богатством и изысками не блистала. Вот простой стол, вот столь же простые стулья, пара шкафов, потрепанный временем ковер и фикус на окне. Не знаю почему, но я ожидала большего от такой организации. Кстати, в приемной (она здесь была, столь же "богатая" по мебели) нас встретила старая знакомая. Ну, та, у которой имечко нифига не русское, запомнилось мне только одно, что начинается сие имечко, прости Господи, на букву "г". Точнее встретила, это не то слово, — нам просто ткнули на дверь, за которой нас ждал Иванов, а уж какими взглядами они с Лёней обменялись... Все же у Лёни есть один неоспоримый талант — умеет он вызывать чувство ненависти у незнакомых людей (хотя она вроде как нелюдь) практически мгновенно.

Павел встретил нас обворожительной улыбкой, которой смело можно рекламировать зубную пасту — разойдется на ура. Точнее встретили этой улыбкой лишь меня, остальным кивнули. На меня улыбка подействовала, сразу как-то расслабилась и успокоилась, почему-то пришла уверенность, что прямо здесь и сейчас все закончится и пара зверолюдей отправится восвояси, унеся с собой все проблемы и я наконец-то заживу привычной жизнью. Как восприняли Иванова кошаки? Сложно сказать. По Лёниной каменной морде не понятно, известно одно — фикус завладел внимание кошака в большей степени, чем все мы вместе взятые. Вальте же... За всю дорогу тот не проронил ни слова, не считая пары-тройки шпилек в мой адрес, на которые получил столько же ответных. Ему явно хотелось узнать, куда мы идем и зачем, но поскольку наш Лорд, и Герц, и кот в одном лице нагло игнорировали своего бывшего друга, но действующего вассала, то тот мужественно держал все в себе, и свое раздражение, накопившееся по этому поводу, милостиво сливал на меня. Войдя в кабинет, он с интересом покрутил головой, а затем с подозрением уставился на волшебника, впрочем, и здесь его ждал облом — Иванов его тоже продинамил.

— Елена Александровна, рад вас видеть. Чашечку кофе? — Как приятно встретить столь галантного мужчину, это тебе не "Лена, где мои штаны? " и голый заспанный мужик в одном исподнем, и не важно, что красивый, все равно ведь ничего не было, было бы — был бы другой разговор и реакция... Стоп! Здравый смысл, ты где? Пора за работу, тут жизнь решается, а ты про голых мужиков. Тьфу, правильно бабушка говорит "непутевая".

— Зачем же так официально, — дежавю, кажется, я уже сегодня так кому-то говорила, — можно просто Лена. — Мы тоже умеем улыбаться, путь и не столь красиво.

— Что случилось? — участливо интересуется добрый волшебник. Нет, ну до чего внимательный мужчина! Или это от меня так спиртным разит?

— О, пожалуй, ничего сверхординарного, — лыблюсь я. И ведь не вру, за последнее время прогулка в питейное заведение в столь ранний час с последующими драками и разборками, ничто по сравнению с другими приключениями в моей жизни. Ха, а мои подружки все твердят, что я веду скучный образ жизни. Интересно, если бы я могла все рассказать и при этом не выглядеть сумасшедшей, они бы нашли мое теперешнее времяпрепровождение более захватывающим, чем раньше?

— Итак, Елена... Лена. Кажется, можно с уверенностью предположить, что ваши дела близятся к завершению? — намек на то, что иномирянам пора сваливать с матушки Земли? Так я только за!

— Нет, — сказал, как отрубил, Лёня. Все с интересом уставились на него, он на фикус.

— Лёня, если ты сейчас повернешься и обоснуешь свою точку зрения, я, честное пионерское, куплю тебе точно такой же фикус! — тяжкий вздох со стороны окна.

— Тогда два. Второй маме подарю, — он еще и торгаш?

— Хоть три, еще и для папы, — согласимся, лишь бы узнать, почему кошак столь не хочет домой.

— Остаточный след от моего перемещения рассеялся. Я не знаю координаты этого мира. А этот... — кивок в сторону Вальте, — и вовсе не знает, куда и откуда прыгал... — я переваривала это минут пять в жуткой тишине маленького потрепанного временем кабинета.

— Так. И в чем проблема? Разве Павел Вадимович не может сказать вам координаты нашего мира? В чем проблема? — Все трое посмотрели на меня как на последнюю дуру.

— Проблема в том, что каждый из тех, кто перемещается в пространстве, берет за первый мир свой, соответственно и координаты в разных мирах разные, так как точка отсчета у всех разная, и система исчисления тоже, и куча всякого рода аспектов, которые ты не поймешь.

Я прямо почувствовала, как в моей голове начали двигаться шарики, ролики, шестеренки, все, что хоть сколько-нибудь было готово выдать гениальную мысль по выдворению Лёни из моей жизни.

— Минуточку! А как же тогда ваша угроза о том, что если мы в течение обговоренного срока не находим его товарища, — кивок на Вальте, — то вы силами своей организации в принудительном порядке отправляете его, — кивок на Лёню и фикус, — домой!

— И все так обычно и происходит. Вот только дело в том, что принудительный порядок основывается на знаниях самого прибывшего. Просто из его памяти извлекаются такие сведения, как... адрес, но, боюсь, такой метод совершенно не эффективен, когда прибывший сам не знает координаты своего прыжка, — грустно разводит руками Иванов.

А дальше все как в тумане. Тот факт, что эта кошачья морда не знает где находится его дом, столь сильно меня поразила, что сознание практически отключилось. Оставалось только одно — сидеть на потрепанном временем стуле и бессмысленным взглядом пялиться в пустоту, пока обеспокоенный Павел Вадимович метался по кабинету в поисках стакана с водой, дабы привести меня в чувство; Вальте тихонько стоял у дверей и активно делал вид, что его здесь нет (вылитый щенок, который описал любимые хозяйские тапочки и делает вид, что это был не он и вообще его здесь нет, он мерещится); Лёня все так же флегматично изучал фикус, как будто ничего интересней в его жизни нет. Как можно не знать, где твой мир? Особенно, если ты не раз и не два путешествовал по мирам? С каждым днем Лёня напоминает мне ребенка, порой с садистскими наклонностями и чудовищным аппетитом, но ребенка. А эта его "не знаю", все равно что — "Я заблудился" из уст трехлетнего малыша... Но КАКОГО ФИГА Я ДОЛЖНА ИГРАТЬ РОЛЬ МАМАШИ?! Где прописано, что я должна помогать этому придурку?!

— Вот! — Павел наконец отыскал стакан и даже с водой, почему-то мутно-желтой. Не из того ли она графинчика, что стоит рядом с фикусом, для полива сего растения? В любом случае это стало последней каплей. Стакан упал, вода разлилась, но он не разбился — потрепанный ковер смягчил падение. Выпал он у Павла Вадимовича от испуга, когда мое лицо не слишком красиво сморщилось, а из глаз потекли слезы... За всю свою жизнь я столько не рыдала и не плакала, не прибывала так долго в стрессовом состоянии сколько за последнюю пару недель.

— Ой, — испуганно пискнул растерянный волшебник.

— Так и знал, что это случится, — спокойно отозвался Лёня.

— Истеричка, — гавкнула мерзкая, противная, но красивая шавка Вальте от дверей. Сил огрызаться уже не было...

Через пять минут моей непрерывающейся истерики, передо мной в глубокой задумчивости стояли три мужика, лениво переговариваясь о том, как меня уже заткнуть, ибо голова от меня у них уже болит. КОЗЛЫ.

— Ладно, — наконец решительно сказал Лёня и, вдохнув как перед прыжком, заключил меня в объятия.

— ..... — а вы бы не растерялись? Вот и я растерялась от проявленной Лёней заботы, да настолько, что я его... укусила.

— УВАА!!! — была бы возможность, то бы ударила от неожиданности, но поскольку руки он мне заблокировал, организм, находясь в стрессовом состоянии, решил защититься от подозрительного действия любым способом.

— Мой Герц!!! — истерично завопил Вальте, как будто Лёню не я укусила, а малярийный комар или бешеная собака. И после этого он говорит, что я истеричка?

— За что?! — возмущенно сипит кошак, потирая шею.

— Это я так радость выражаю, что ты, любовь всей моей жизни, остаешься со мной на неопределенное время, — вяло отзываюсь я. Все-таки кошак своего добился — из истерики вывел. — И ты радуйся, я тебе теперь часто буду выражать свою признательность подобным образом.

После моего официального признания в искренней, нежной любви к Лёне, в офисе воцарилась тишина... на пару минут.

— Мой ГЕРЦ! Это существо просто отвратительно, — ну, кто тут вякает вполне ясно, не правда ли?

— Сам ты существо! Двуипостасное, кот блохастый, подвид противный. А я — человек, что звучит гордо, плюс еще и девушка, молодая и несчастная, что вызывает жалость, но никак не отвращение.

— Да чем гордиться-то?

— Я хотя бы невест чужих не умыкала у лучших друзей, тем и горжусь, — ох, ну и взгляд, сейчас провалюсь вместе со стулом и прямо в преисподнюю. Козел!

— Ты...

— И я обычно знаю, как домой вернуться, в отличие от некоторых, — вот тебе, получи, мистер вселенная! Что он собирался мне на это ответить — не знаю. Вы не поверите, но это снова случилось! У меня зазвонил телефон.

— Скажи уже своей соседке, что хватит заглядывать через каждые десять минут, — м-да, племянник явно не рад, что я попросила соседку за ним приглядеть, правда, я просила делать это ненавязчиво. — Нет, ну что я сделать-то могу? Тем более, что все спички я ей уже отдал, вместе с зажигалками! — перевариваю эту фразу несколько секунд. Соседка что, каждые десять минут к ребенку за спичками ходит, чтобы проверить как он там один в квартире? По одной, что ли, просит? Так, за столько раз могла бы уж другой предлог придумать...— И соли с сахаром у тебя тоже дома больше нет, так, как нет и майонеза, черного перца, кетчупа, сметаны. Осталась только половина батона. Так же можешь не искать скрепки, ножницы, скотч, анальгин, веник, совок и дедушкины валенки, — кхм, видимо на валенках у моей соседки кончилась фантазия.

— И под каким предлогом она их попросила?

— Сказала, что замерзла.

— Так они же сорок седьмого размера, а у нее тридцать шестой. Она их потеряет, не успев надеть.

— С носками оденет.

— Если только со всеми, что есть в доме. А калоши она не просила?

— Пока нет.

— Когда она придет в следующий раз, скажи ей, что я буду через полчаса, — закончила я разговор. Даже интересно, за чем она придет в этот раз?

— Павел Вадимович! Раз уж ваша работа заключается в надзоре за иномирянами, то и флаг вам в руки. То есть вот вам иномиряне — две штуки, сами с ними нянчитесь, а я пошла. Меня ребёнок дома ждет. — В конце концов, я и так долго с ними провозилась. Лёня из меня уже все соки выпил, нервы все вытрепал, про то, сколько я на него денег, сил и времени потратила я промолчу. С меня хватит.

— Э-э-э. Елена Ал... В связи с малым бюджетом нашего бюро, не могли бы вы приютить наших дорогих гостей до того момента, как их проблема будет решена?

— Чего?! Какой бюджет?! Вы хоть представляете, сколько надо, чтоб одного из них прокормить? И вы вообще о-о-фигели? — аж заикаться начала. — Да вы мне за моральные муки должны компенсацию выплатить, а не двух иждивенцев на меня вешать!!!

Еще через десять минут я топала к метро под завистливые взгляды прохожих. Еще бы им на меня не пялиться в изумлении. Кто же это идет в сопровождении двух таких красивых мужчин, которые топают по обеим сторонам от нее, отставая на один шаг? И ведь вроде не уродка, но рядом с этими чувствую себя именно такой, а еще и дурой в придачу. Все, ни грамма спиртного в рот, никогда впредь! Идиотка! Надо было хотя бы внимательно этот договор прочитать, прежде чем подписывать. Хотя, посмотрела бы я на того человека, который в той ситуации умудрился бы его прочесть!

'Пункт пятый, раздел третий: Лицо принимающей стороны обязано предоставить Гостю все виды услуг для комфортного пребывания Гостя в Российской Федерации, которые не перечат законам, принятым в Российской Федерации, до момента отбытия Гостя из страны, в соответствии с пунктами с первого по четвертый данного соглашения'.

Я ненавижу бюрократов! Я ненавижу Павла Вадимовича!! Я НЕНАВИЖУ Лёню!!! Я уже себя ненавидеть начинаю!

А главное, ну за что мне ЭТО?! В чем я провинилась? Кого там так на небесах прогневила? Кому жить мешаю? Да так сильно, что теперь мне жизни нет?

Еще через полчаса я сидела на собственной кухне и кормила Лёню пельменями. А чем еще? Меня дома последние несколько дней практически не было, возможности что-либо приготовить — никаких. Хорошо, что по дороге домой я решила зайти в магазин и вместо одной пачки пельменей, купила пять! Зря, надо было десять. Три уже съедены...

— Нет. О том, что я обязана о тебе заботится, согласно условиям того чертового договора — я согласна. Но КАКОГО ФИГА Я ДОЛЖНА КОРМИТЬ ЕЩЕ И ЭТОГО УРОДА?! — Да, вы правы, даже Лёнин здоровый аппетит не смог бы осилить столько пельменей, но благодаря активной помощи своего верного вассала они скоро возьмутся за четвертую пачку...

— Я тебя уважаю, — прочавкал мой любимый племянник, он так же присоединился к поглощению пельменей. Впрочем, его порция не идет ни в какое сравнение с порцией двух котов-переростков.

— В смысле? — мне конечно приятно, что меня уважают, но еще хотелось бы знать за что.

— Сказать такому как он, что он — урод, это правда сильно.

Задумчиво смотрю на Вальте. М-да, назвать его уродом, пожалуй, только у меня язык и повернется.

— Я в смысле морального уродства, — тяжко вздыхаю — красивый, зараза, хоть и урод.

— Мой Герц! — о, прожевал наконец, а я-то думаю, что это он сразу возражать не стал?

— Знаем-знаем. Я — ничтожное создание. Это присказка уже устарела, мог бы быть и пооригинальнее. Или слабо?

— Ты... — раздулся блондин, но ложка Герца тихо звякнула, извещая нас всех о том, что трапеза его Сиятельства завершена.

— Андрей, не будете ли вы столь любезны после приема пищи показать мне то, о чем мы с вами недавно разговаривали? — Пипец. Вот ведь редиска блохастая! Со мной и Вальте, значит, цедим сквозь зубы или игнорим по-черному, а с пятилетним ребенком как с графом общаемся?! Люди, я не понимаю этот мир!

Увидев, что его Герц встает из-за стола, Вальте тоже попытался смыться с кухни вслед за двумя деловыми графьями.

— Куда!!! — От моего возгласа подскочили все. Кошаки повыше, у них гипер-слухо— чувствительность, чем я и пользуюсь потихоньку. — Пожрал? А посуду кто, дядя мыть будет? Вот тебя губка, вот тебе 'Фейри'! И если ты не вымоешь посуду, то я позвоню в милицию и со всеми проблемами, которые за этим последуют, ты будешь разбираться сам! — и гордо удаляюсь, хлопая дверью. Главное — сдержаться. Попробуйте это сделать, когда самый красивый мужчина, которого вы когда-либо видели, стоит с ошарашенными глазами на вашей кухне 'в обнимку' с губкой.

Как оказалось, Андрей обещал показать Лёне что такое Интернет, так что две личности теперь зависли у монитора и в ближайшее время явно будут заняты. Телевизор мне смотреть не хотелось, есть тоже, убираться и подавно. Думать о том, в какую *опу я попала, хотелось еще меньше. Поэтому решила заняться делами насущными. И в первую очередь позвонила Дине.

— Радуйся мелкая, я твою похабную страничку прикрыла, — жизнерадостно приветствовала меня сестра.

— А она еще и похабной была?! Нет! Не надо, не рассказывай, а то я сегодня спать не смогу. Лучше расскажи, когда ты заберешь Дюшу?

— Что? Когда заберу? Разве ты не хотела как можно больше времени провести с племянниками? Ты же так давно с ними не общалась. — А вот это не правда — каждый свой выходной, каждый семейный праздник мы проводим вместе. Короче, мы неразлучны как сиамские близнецы!

— Что?! СТОП! Ты сказала ПЛЕМЯННИКАМИ?!

— А что, я тебя не предупредила? Маришка возвращается! И поскольку мама сейчас на даче, а там не слишком тепло в это время года, что может плохо повлиять на голосовые связки, то мы решили, что поскольку ты в отпуске, то вполне можешь приютить ее у себя!

— ... — мало мне было, так любимая сестричка решила добавить по полной. Маришка у нас будущий золотой голос всея Земли. С самого раннего детства это чадо голосит так, что на Марсе слышно. Витас, с его ультразвуком, прибывает на задворках Маришкиного таланта. Ее голос — это палитра таких звуковых переливов, что словами не выразить, остается только слушать и парить на облаках блаженства. НО только не тогда, когда она начинает РАСПЕВАТЬСЯ. А делает она это рано утром, часов в семь по московскому времени и ЭТО совсем НЕ мелодично!!!

— О, слышу бездну радости в твоем голосе! — радостно щебечет на том конце провода сестра. — Не забудь встретить ее сегодня в восемь вечера. Целую. Люблю. И... удачи! — гудки, последующие за этим заявлением, показались мне диким хохотом демона.

— Лена! Лена! — надрывался чей-то голос на задворках моего сознания, когда я пыталась отойти от той сногсшибательной новости, что поведала мне сестра. А сделать это было ох как не просто. Подведем итоги: у меня в квартире прибывают две личности странного, точнее инородного происхождения, один из которых имеет свойство, нажравшись валерьянки, впадать в неконтролируемое состояние укушенного в одно место саблезубого тигра; второй вообще личность мутная, порой неприятная, но красивая. Уже проблема, не правда ли? Один этот факт приводит меня в ужас. Дальше — больше... В моем доме находится племянник, гениальный ребенок пяти (уже почти шести) лет от роду, которого я очень боюсь оставлять в компании этих личностей. Дальше — хуже: ко мне едет еще одно счастье тринадцати лет от роду, то бишь подросток. А это еще хуже, чем два иномирянина вместе взятые! Вы когда-нибудь имели дело с переходным возрастом? Нет, я знаю, что у каждого в жизни он бывает, но сталкивались ли вы с чужим переходным возрастом?! А если этот подросток — девочка, влюбчивая девочка, да еще с самомнением о себе как о будущей Мадонне всемирного масштаба?! КАТАСТРОФА!!!

— ТЕТЯ ЛЕНА! — я уже говорила, как на меня действует волшебное слово ТЕТЯ?

— Ч-ч-что? — племянник смотрел на меня с беспокойством.

— Ты уже полчаса сидишь, упершись лбом в стенку, и не реагируешь на мой крик. — О, а я и не заметила, что так неудобно сижу. — Что-то случилось?

— М-м-м...

— Что-то с мамой? — обеспокоился ребенок. Поспешно мотаю головой. — Что-то с бабушкой?

— Н-н-нет... М-м-ма...

— Да что случилось-то! — вопит Дюша.

— МАРИША!!! — ору я в ответ, чем, естественно, привлекаю внимание двух котяр. И, как говорится в одном бессмертном произведении, 'и тишина'...

Теплая детская ладошка сочувственно ложится на мое плечо.

— Держись, — на выдохе советует Дюша.

— Мне срочно нужно купить... фикус! — я точно схожу с ума. Но мне почему-то до ужаса важно именно сейчас купить фикус! Иначе я точно поеду крышей. Со всеми этими проблемами, что свалились на мою голову, мне просто жизненно необходимо отвлечься. И чем скорее — тем лучше!

Еще через полчаса мы дружной компанией в четыре человека стояли в ближайшем цветочном магазине. Дюша аккуратно держал меня за руку и обеспокоено заглядывал в глаза, видимо окончательно уверившись в том, что я сбрендила. Лёня всем своим видом показывал только одно — любопытство. Никогда не видела человека столь охотчего до знания всего нового, как этот кошак. Может у них в роду все такие? Хотя нет. Вальте явно не поддерживает своего Герца в этом занятии, хоть и притащился с нами. С какого перепугу он вообще везде с нами? Может он у меня теперь жить начнет? Он же вроде как работал? И квартира у него есть. Какого хрена он ошивается в моей? Может брать с него арендную плату?

— Девушка, нам нужен фикус! — попыталась я привлечь внимание к своей персоне, но куда там! Может этих двоих в паранджу одевать, прежде чем в людное место выходить? Ахи, вздохи, шепотки и томные взгляды — все это счастье было направленно не на меня. Видимо потому на меня и не обращали никакого внимания, а ведь это я покупатель!

Тем временем кошаков взяли в оборот как продавцы, так и покупатели этого магазина. Большее внимание уделяли блондину, видимо у него не столь пугающая аура, как у Лёни, но нашлись и дамы посмелее. Так, с меня хватит.

— Нет, ну вот же скотина! Сына, ты только посмотри, да твоего папашу только могила исправить может! — О! Первых зрителей, я, кажется, привлекла. — Нет, ну юбочник, а? Нет, я понимаю, мне изменял, но я терпела. Ради ребенка нашего все терпела. Скотина! — Зрителей становится все больше, теперь все ищут десять отличий у Дюши и Лёни. Лёня пока еще ничего не понял, смотрит на все как на занимательный спектакль, а вот Вальте, кажется, догадался...

— Ты что творишь? Да как ты смеешь?! — так, пора его прерывать!

— Смею! Смею, за тебя же переживаю! Ведь нас бросил, но я ведь поверила, что от большой любви! Простила! Тем более, как в тебя можно не влюбиться?! Вы ж такая пара! Просто глаз не отвести! — Народ ошеломленно отпрянул, еще не веря в такое крушение всех надежд. — А как он о любви к тебе говорил? Да заслушаться просто можно! Нет, как женщина я его понимаю, ты же такой красавчик! Но ты присмотрись хорошенько! Он же и после встречи с тобой на других заглядывается! Паразит!

О, как я распалилась! Я вещала и вещала, даже пару слезинок умудрилась проронить! В доказательство же своей любви трясла Дюшей, нашим с Лёней сыном. Надо, кстати, отдать должное гениальному ребенку — он даже и не думал сопротивляться или пытаться прервать мой спектакль. А я все больше распалялась. Нет, во мне точно умерла гениальная актриса, а воспитание и врожденная скромность долго не могли перейти границы и открыть, наконец, талант, который все это время был похоронен за рамками зажатости и неуверенности в себе. Но с помощью иномирян, которые просто не дают мне расслабиться или хоть сколько-нибудь задуматься о своем поведении, я скоро смогу завоевать мир, ибо что-то мне подсказывает, что сделать это будет проще, чем избавиться от этих двоих!

Когда вокруг воцарилась тишина, Вальте весь посинел от злобы, а Лёнино задумчивое выражение лица превратилось в маску смерти, я, наконец, прекратила драму и задала столь волнующий меня вопрос:

— Так у вас фикусы есть? — народ долго и старательно переваривал мой вопрос. Кто-то в сердцах бросил, что я психопатка, кто-то начал перешептываться о том, что никогда бы не подумал, что эти двое (Лёня с Вальте) гей-парочка, ведь так не похожи! Медленно, но верно нарастал гул из людских голосов и перешептываний. Как же наши люди любят обсудить последние новости не отходя от кассы, так сказать.

Наконец очухалась продавщица.

— А вам какой фикус? — пришла очередь задуматься мне.

— Обыкновенный? — неуверенно предполагаю. Глаза продавщицы загораются фанатичным блеском.

— Вам бенджамину? Он же Ficus benjamina? Или, быть может, вы предпочитаете Фикус каучуконосный, эластичный, иначе Ficus elastica? А может вам не домой, а в сад? Тогда берите Фикус бенгальский — Ficus benghalensis, а еще лучше Фикус религиозный -

Ficus religiosa — именно под этим деревом Будда достиг Нирваны! — Мама моя! Мне что, опять везет и я нарвалась на фанатку фикусов?

— Нет, девушка нам домой надо, чтоб дома рос... Или... Леня! Может, ты хотел бы подарить маме Ficus religiosa, чтоб она Нирваны достигла? — заискивающе лыблюсь Лёне.

— Да я тебе сейчас такую Нирвану покажу, что маму родную не узнаешь! — шипит верный вассал.

— Если я маму не увижу, то твоя единственная в этом мире зеленоглазая любовь не увидит маминых пирогов, как своих ушей, — жизнерадостно отзываюсь я. — Девушка, нам нужен один фикус для его, — кивок на Лёню, — мамы, а то она так трудно перенесла известие о том, что ее сын гей, просто кошмар. Она ужасная любительница фикусов, вот мы и хотим ее задобрить. Другой фикус нам нужен для его же отца — тот мужчина суровый, военный. Ну а третий нужен нам домой, сын не ушел далеко от матери, так же любит фикусы.

— Вам домой? — изумленно переспрашивает продавец, перегибаясь через прилавок. — Так вы еще и вместе живете?! — ого, теперь у меня много сочувствующих взглядов. Еще бы! Несчастная я, мало того, что мужик бросил с ребенком на руках, так еще ради кого? Ради другого мужика, но и этого мало, они теперь еще и живут вместе с несчастной брошенной мной, напоминая мне каждый божий день о том, на сколько я не состоялась как женщина!

— А я бы не прочь и так пожить с такими-то красавчиками! — профыркал кто-то из толпы. Так что нашлись и те, кто посматривал на меня с завистью.

Кроме Лёни, разумеется, в его взгляде красноречиво читалось — убью. Собственно, он даже порывался это сделать, но, повернувшись к нему с очаровательнейшим из своих оскалов, я очень тихо, чтоб никто кроме него и Вальте, которые владеют чувствительным слухом, не услышал, прошипела:

— Если ты сейчас устроишь здесь сцену или хоть что-то скажешь, то отправишься в баню с моим папой еще раз, и я сама приду тебя веничком похлестать! — на что глаза Лёни лишь блеснули праведным гневом, говоря мне о том, что на папу и веник ему глубоко чихать. Пришлось применить еще одно 'страшное' оружие.

— Только попробуй меня опозорь! Тогда я в ближайшей аптеке куплю валерьянки и разолью везде, где смогу. Когда перекинешься в акту, то передавай мои наилучшие пожелания милиции, пожарникам, армии и, особенно, ученым, которые разберут тебя на опыты! Потому как, в данный момент, мне глубоко наплевать на те документы, которые я подписывала! Пусть докажут сначала, что это я способствовала твоему превращению, а не то, что ты самовольно решил поиграть в кошки-мышки! Так что очень советую ни тебе, ни твоему горе-вассалу меня не злить! Я и так на пределе! — Не скажу, что Лёня успокоился. Судя по тому, что в глубине глаз зажегся нехороший крохотный огонек, то мне все это еще припомнится, но не сейчас.

Где-то через час, получив в руки долгожданный Фикус каучуконосный, который и оказался тем самым обыкновенным, и быстренько спихнув это счастье Лёне (ему приспичило — пусть и прет) мы, наконец, были на вокзале.

— Нет, ну встречали меня, бывало, с шикарными букетами, но чтоб фикус приперли?! Теть! Ты совсем с ума спятила? — нежнейшим приветствием встретила меня моя племяшка.

— Это только цветочки, — вздыхаю я.

— Да я вижу, что не ягодки, — фыркает ребенок.

— Да нет, я о том, что я тебе еще двух дядей притарабанила, чтоб не скучно было. Один, кстати, у меня живет...

— Да ладно? Вау! Ну наконец-то тетка нашла себе мужика, а то я волноваться начал, — раздался еще один очень знакомый голос. Нервно обернувшись, встречаюсь взглядом со своим очередным племянником Костей — приемным сыном моего брата.

— Ты?! — глаза у меня вылезают из орбит. Вообще-то, он приходится младшим братом моей невестки, но поскольку родителей у них не осталось, то, в свое время, Таня и Артур оформили на него опеку, так что он моему брату не сын, мне не племянник, но рос он в нашей семье, так что давно стал всем родным. Вот только одна заковырка — Мариша и Костя с детских лет ненавидят друг друга лютой ненавистью.

— Лена, представляешь, у этого питекантропа сбор был там же, где у нас концерт! — Если Маришка — будущий золотой голос всея Земли, то Костя — будущий Великий футболист мирового масштаба.

— Заткнись, визгля! Сама на обезьяну похожа! — Костя никогда не лез за словом в карман и их с Маришкой диалоги — непрерываемая череда взаимных оскорблений и упреков. Впрочем, в последнее время Костя старается Маришку игнорировать. Может подрос? Он же на три года старше ее. — Тетя Дина позвонила Артуру и рассказала, что у тебя внеплановый отпуск, а у нас все дома болеют. Мне болеть никак нельзя — у меня чемпионат на носу, так что я поживу у тебя! — счастливо лыбится Костик в моем тонущем в темноте сознании... Два подростка, переходный возраст у обоих, гениальный ребенок, два иномирянина, надзор Иванова, проблемы на работе...Такого я точно не переживу!!!

— Лена! Кто все эти дети? — тихо интересуется Лёня, стоящий по правую руку от меня, при этом нежно обнимая фикус. Глаза у него не меньше моих, но у меня-то понятно от чего, а он-то что переживает?

Детки тем временем принялись выяснять, кто из них больше похож на обезьяну... Пока — ничья. Дюша тактично пытается их остановить, а то орут так, что по всему вокзалу слышно.

— Племянники, — на выдохе, чтоб сдержать слезы.

— Кто? — уточняет Лёня. Не понял кто из них?

— Они мои племянники, — тыкаю в каждого по очереди.

— А кто это? — непонимающе смотрю на него. Потом начинаю догадываться.

— Кто "племянники"? — слово забыл, башка ученная, да дырки видать.

— ДА.

— Тебе уже объясняли! — если мне еще и ему придется что-либо сейчас объяснять, то я повешусь.

— А ну быстро трубку взяла!!! — истошно завопил телефон недавно закаченным в него сигналом.

— Лена! Привет! — жизнерадостно вопит младшая из детей моего брата. Еще одна племяшка!!!

— НЕТ!!! — истерично воплю в трубку я. Через пару секунд понимаю, что телефон я выключила, посредством выдергивания из него аккумулятора....

— Ты чего? — еще тише спрашивает Лёня, видимо понимая, что нервировать меня не стоит.

— Племянница звонила, — столь же тихо отзываюсь я, всем свом тоном показывая весь ужас, который я испытала. А не дай Бог, она тоже хотела приехать навестить тетушку?!

— Еще... одна? — странно косится на меня кошак.

— Что значит одна? У меня их несколько, — и лучше даже не вспоминать сколько конкретно, в штуках.

— Ммм. Племянники — это дети твоих братьев или сестер? — на всякий случай уточняет Лёня.

— Да, — покорно киваю, начиная мучаться сомнениями, По поводу адекватности моих мер. Может племяшка просто так позвонила?

— А сколько у тебя братьев и сестер? — уточняет двуипостастный.

— Один брат и одна сестра, — пытаюсь я собрать телефон и аккумулятор в одно целое.

— Ага, — задумчиво кивает Лёня. — Они у тебя что, кролики? — самое обидное, что в его голосе даже издевки не слышно.

— Заткни пасть. Слышать такое о брате и сестре, которые относятся к роду человеческому, от существа, который является всего лишь эволюционировавшей драной кошкой, по меньшей мере странно! — накуси-выкуси. Большая семья — великое счастье, тока бы самой об этом не забыть.

— Да как ты смеешь?! Мой Герц! Эта женщина переходит все границы дозволенного! — как же он меня раздражает!

— Эта женщина вообще живет за гранью твоего понимания, а в здравом рассудке она только чудом и держится. И я уже говорила, что ты повторяешься. Слабо-таки придумать что-то новое? — это я про здравый рассудок явно загнула. Он у меня давно и сильно болен.

— Нет, правда? Это все дети твоих родственников? — все еще не веря, переспрашивает кошак, даже не обратив внимание на мое оскорбление. Неужели настолько изумлен количеством моих родственников?

— Не совсем. Костя брат моей невестки, но воспитывался в нашей семье с семи лет, так что для всех он родной. Хотя брат и оформил на него опекунство. Так что он приемный сын моего брата.

— Приемный? То есть вы помимо кучи своих еще и приемных берете? — недоверчиво уточняет Лёня.

— Да, мой Герц, это сумасшедший мир, но вы умудрились попасть в лапы еще более сумасшедшей женщины, с ее жуткой семейкой! — Нет, это чмо меня реально бесит!

— Слышь, ты! Кот мордастый, про меня можешь что угодно вякать, но скажешь еще что-то о моей семье и иной мир тебе обеспечен, да вот только он точно будет не твоим, и котел погорячее я сама тебе там арендую., — а еще чертей пострашнее и поагрессивней найму!

— Да что ты? — издевательски выгибает бровь Вальте. — И что ж ты со мной сделаешь?

— Натравлю на тебя всю мою большую и дружную семью! И хочу предупредить, что Костик и Маришка — это просто цветочки по сравнению с некоторыми личностями из моей семьи! — что самое смешное даже не соврала. Дядя Толь, например, может замучит до смерти не прилагая особых усилии, просто занудит до гробовой доски...

Залихватский свист, исторгнутый моим горлом, прервал наконец выяснение о том, кто в большей степени мартышка — Костя или Маришка. Этому приему — пальцы в рот и свист на грани ультразвука, — меня научила свекровь сестры. У нее детей трое и все мальчики, сейчас уже выросли, но когда были маленькими, то только это средство могло отвлечь их от драки и привлечь к маме. Мне до Нины Сергеевны далеко, но тоже кое-что можем.

— ША! А ну живо до дома! — как грозно-то получилось! Можно собой гордится, теперь бы до дома добраться и при этом не растерять свой авторитет...

Сижу, нежно обнимаю фикус, думаю о великом и возвышенном... Надо было брать фикус религиозный, ну, тот, под которым Будда получил просветление, может быть и меня бы просветлило? Вот бы пришло озарение о том, как мне избежать всех проблем, которые на меня сыпятся как из рога изобилия.

Сижу я в коридоре и даже сапоги еще не сняла, видать подсознательно готова тикать от сюда при первой же возможности... Зато детки чувствуют себя как дома — уже выбрали кто в какой комнате остановится и вещи уже распаковали, теперь сражаются за ванну, точнее за то, кто ее первым принимать будет. Пока ничья. Кошаки сидят рядом со мной, с глубоким интересом наблюдая за сражением, и почему-то тоже не торопятся раздеваться.

— Мой Герц! Я считаю, что моя квартира будет более уместна для вашего проживания, чем это сомнительное место, — наконец выдал блондин.

— О, неужто? Значит сначала истрепали мне все нервы, поели до пуза, а теперь прости-прощай?

— Прости дорогая, но ты же сама понимаешь, что нам нужно уединение, ведь наша любовь не знает границ, — с совершенно серьезной миной отозвался Лёня. Секунду перевариваю это заявление, потом понимаю, что это изощренная Лёнина месть за то, что я назвала его геем.

— Ну и вали, кошак облезлый! Мне от того, что ты уйдешь, только лучше будет! Одной проблемой меньше! И вообще можешь не возвращаться!!! Чтоб глаза мои тебя не видели, уши не слышали и вообще, чтоб ты провалился!

— Куда? — уточняет Лёня. Задумываюсь.

— Лена! Да скажи ты уже этому питекантропу, чтоб уступил ванну девушке! Я после него мыться не буду! — визжит Маришка.

— Так в чем проблема? Не мойся. Тебе все равно не поможет!— издевается Костик в ответ.

— Лена, ты это слышала?! Нет, ты слышала? Я что, это должна терпеть? — если бы я терпела как она, то давно бы сорвала голос, но у Маришки тренированные голосовые связки, ей это явно не грозит...

— Не можешь, сходи в туалет! — изрекает будущий Роналдиньо.

— АРРРРРРРРРР! — вопль в ответ, жалобно звякают стекла на кухне и медленно сворачиваются трубочкой мои уши.

— О! Тетка, а Марья-то у нас еще голосистей стала, — восхищенно отзывается Костик.

— ЛЁНЯ! Умоляю, возьми меня с собой! Я готовить буду!!! — понимая, что не протяну с детками и дня, молитвенно прошу в гостеприимстве у кошака.

— Мой Герц! Я эту женщину на порог своего жилища не пущу! — гудит в ответ Вальте. Вот ведь скотина!!!

— Слышь, Герц! Да как ты его вообще рядом терпишь?! Он же гад последний, подвид противный! Что это за мужчина, который в помощи женщине отказать может? — зло сиплю я.

— Заткнись, дура! — орет рассерженный холоп. — Я один раз женщине помог. Теперь оказался Катар знает где! В чертовом сумасшедшем доме, из которого не знаю как выбраться. А та, ради кого я в это все влез, помахала мне ручкой на прощанье, обнимаясь с сотерийцом!!!

— Так то кара небесная за то, что ты у лучшего друга невесту спер! — огрызаюсь я. — Да, Лёня? — оборачиваюсь я к кошаку за поддержкой. Тем временем Маришкин и Костин спор достигает апогея и моя племянница применяет секретное оружие.

— Да сейчас маме позвоню! И дяде Артуру тоже и скажу, что ты меня обижаешь!!!

— Да ты что? Совсем сдурела? Тебе лет сколько? А до сих пор ябеда! — возмущенно сипит Костик. Вообще-то это страшная угроза, Артур со своим "сыном" строг, но справедлив. Костик очень старается выглядеть достойно в глазах моего брата.

Короче, Костику пришлось уступить...

— Мда-а, — задумчиво тянет Лёня, с состраданием глядя на Костика. — Все беды от женщин... — собираюсь возмутится, но вовремя прикусываю язык. В конце концов, кошак в мой мир попал во многом благодаря мне, а точнее из-за того, что одному маньяку я нечаянно попалась на глаза и благородный рыцарь, сиречь Лёня, поспешил на помощь даме, благодаря чему и застрял в моем мире, откуда не знает как вернутся. БЛИН!!! Мне его даже жалко стало! А если бы я вот так вдруг провалилась в другой мир, так разительно отличающийся от моего? Как бы я себя повела?

— Эй! Сумасшедшая. Ты чего так сбледнула? — замечает мое состояние Вальте. — Сама что ли в ванну собиралась?

— Э, и правда! Теть Лен, чего с тобой? — обеспокоено спрашивает Костик.

— Лена? — высовывается любопытный Маришкин нос из ванной. — Ты чего ревешь?!

— Лена, у тебя что-то болит? — вопрошает Дюша.

А с другой стороны, если бы этот придурок не достал меня своими визитами в мою черепную коробку, я бы возможно никогда и не оказалась в том подвале в тот самый час...

— Вы меня все достали! Я звоню маме! — все, меня-таки довели до ручки! Костик с Маришкой испугано переглядываются. Дюша с тихим "ёком" исчезает в соседней комнате. Вальте с Лёней недоуменно смотрят на меня.

— Доча? Что случилось? — вот оно — материнское сердце, всегда чувствует, когда у ребенка что-то не в порядке.

— Мама! Зачем ты всем разболтала, что у меня внеплановый отпуск? — тут же бросаюсь в нападение я. — Ты хоть представляешь, что ты наделала?

— Ты о чем? — испуганно интересуется мама.

— Я о том, что теперь у меня дома Костик и Маришка и это при том, что Дюшу никто и не думал забирать... — дальше продолжать не надо, уж в чем-в чем, а в этом плане у мамы мозги в нужном направлении работают.

— ЧТО?!! Что они сделали? Да как они посмели в такой момент?! Нет, ну Артур-то понятно, что с мужика взять? Но Дина? Где ее женская интуиция? Да только одно знакомство с этими дьяволятами напугает бедного иностранца до такой степени, что он тут же улетит домой! — да, мама знает своих внуков как облупленных. — Доченька, держись! Я уже выезжаю! Хотя нет, постой. Мы с отцом выезжаем! А вот ты вместе с иностранцем можете приехать сюда и посмотреть за ходом ремонта... Ты главное проследи за тем, чтоб твой Лёня не запомнил как на дачу ехать... Ну, чтоб возможности сбежать были на нуле. Жди, будем через два часа! — И уже в сторону, — Саша немедленно одевайся! Мы едем домой! Что?! Я сказала — немедленно! Там жизнь твоей дочери под угрозой! А если она не устроит свою личную жизнь, то эта самая жизнь на долго станет и твоей и она еще очень не скоро от нас съедет!!! — добрая у меня мама однако, а я-то наивно думала, что она за меня переживает, а вон оно как на самом деле...

Видимо папа попытался что-то возразить.... Послышался шлепок и грозный мамин рык: "ОТЕЦ!!!" — ух, а вот это уже плохо, мама так называет папу только в экстренных случаях...

— Доча! Я ошиблась, мы будем через час! Ты только держись! Точнее держи Рея покрепче, а мы приедем — поможем! — и тихие успокоительные гудки в трубке. Можно не сомневаться — мама будет здесь через час. Уж кто-кто, а мама грудью встанет на защиту дочкиного счастья... Хотя я уже не уверена, за мое ли счастье она так печется? Может, все же за свое личное счастье?

— Все! Баста карапузики! Бабушка уже в пути, так что наслаждайтесь жизнью, но без меня. Я уезжаю на дачу. Лёня! Можешь отправляться куда хочешь, — фикус плавно перетекает в лапы кошака. — Совет да любовь вам с Вальте. Потом расскажите кто из вас пассив, а кто актив. Костик! На тебе готовка до бабушкиного приезда, в морозилке есть пельмени, деньги на тумбочки, на случай если пельменями не наедитесь. Маришка! Нашего гения надо уложить не позже одиннадцати. Напомни об этом бабушке. Дюша! Не грузи дедушку умными мыслями, он после разговоров с тобой вообще не спит, начинает переосмысливать свою жизнь не в нашу пользу! И обращаясь ко всем: прошу оставить квартиру целой, а соседей живыми. Всех люблю, целую. Чао! — но красиво хлопнуть дверью у меня не получилось. Лёнина рука мертвой хваткой вцепилась в мое запястье. У Вальте были глаза, как у соседского пекинеса — слегка навыкате, словно говорящие "Че за фигня?" Сбежавшиеся на мой крик дети, смотрели на меня с укором во взгляде, будто я предатель, сдавший их в немецкий плен. Короче, счастья во взоре от приезда бабушки не наблюдалось...

— Твоя мама будет готовить блинчики? — обнимая одной рукой фикус, другой крепко держа меня, интересуется прожорливая скотина. — Тогда я остаюсь! — и Лёня счастливо улыбается. От ТАКОЙ улыбки у вашей покорной слуги начинают подкашиваться ноги. Интересно он ТАК своей невесте улыбался? Она его ТАКИМ видела? Да у кого после такого появится желание ехать куда-то, где нет этого лица?! Наша Марта совсем слепая?

Растекаюсь лужицей в собственном коридоре и послушно киваю:

— А ты блинчиков хочешь? Или оладушек?

— И того и того, — поступает незамедлительный ответ. И кто тянул меня за язык?

Мама действительно приехала через час. По приезде папа был немедленно отправлен в магазин за сметаной. Нет, в принципе дома дофига варенья, но в нашей семье варенье без сметаны не достаточно вкусная приправа к блинам. То ли дело когда смешаешь черничное или клубничное варенье со сметаной, вот тогда да, пальчики оближешь! Что, кстати, Лёня усиленно и делал, хомяча блины и оладьи, умудряясь попробовать все и со всем: просто сметана, сметана + сахар, сгущенка, сметана + варенье, просто варенье. Причем варенье было и черничное, и клубничное, и чёрная смородина, и даже яблоко+слива. Кабачковое варенье папа еле отбил, как-никак его любимое. Дети тоже лопали активно. Одна только мама не ела, отходила от шока, точнее от вида Вальте. Вальте тоже ел мало, видно от пристального восхищенного маиного взгляда аппетит у бедного иномирянина пропал совсем.

— Маришка. Пообещай своей бабуле, что первые зарубежные гастроли ты проведешь в Австралии! Там не мужчины — мечта! — тихо шепчет мама на ухо моей племяннице. Вальте недоуменно смотрит на них, сразу видно, что слух у него не хуже чем у Лёни.

Тихий семейный вечер в кругу семьи прервал телефонный звонок.

— Елена Ал... точнее Лена, у нас проблемы! — с грустью в голосе сообщил мне голос Павла Вадимовича. "Обрадовал" он меня страшно.

— Неужели Армагеддон? Закажите место в первом ряду для Лёни и Вальте, а для меня закажите билет до Венеры, — что-то шутки у меня совсем плоские стали.

— В связи с нестабильностью потоков... в общем если к сути, то ваши подопечные должны уйти из мира Земли в течение шести дней начиная с сего момента, иначе они подвергнутся полной ликвидации как физического тела, так и ментального духа... — это он проблемами называет? Это же полный п...

— Ну или вы любезно согласитесь прогуляться в другой мир с вашим гостем, — спокойно закончил Иванов.

— ?!!!! — тихий шок.

Еще при нашей первой встрече Иванов говорил о том, что появление в нашем мире чужаков вызывает на планете разного рода катаклизмы. Спасть наш мир от таких катастроф должна некая организация, членом которой является Павел. Вопрос в том, как можно предотвратить катастрофу? Ответ прост: избавится от причины.

Впрочем, не все так просто. Наша Земля тоже та еще дамочка, капризная просто жуть. Начать с того, что какие-то иноземцы практически не влияют на баланс мира, а какие-то вызывают просто чудовищные по своей масштабности буйства стихий: наводнения, цунами, землетрясения, извержения вулканов, торнадо, резкие перепады температуры. Вот только от чего зависит сила и продолжительность катаклизма, сотрудники организации так и не поняли. Есть несколько выявленных чужеземцев, от присутствия которых прошел лишь мелкий дождь, а от присутствия других начались извержения вулканов почти по всему миру. Еще одна странность в том, что происходить все это начинает спустя от семи до четырнадцати дней с момента пребывания иноземца. Критическую ситуацию и связь данного катаклизма именно с этим иномирянином выявляют благодаря неким потокам внешней и внутренней энергии Земли. Существует аж целый отдел, который следит за этими потоками. Так вот именно этот отдел сейчас и вопит благим матом по поводу того, что присутствие конкретно Илёнтерэнера вызовет просто чудовищную по своим масштабам катастрофу. И все бы ничего, ведь всегда можно перекинуть найденного иномирянина в любой другой более дружественно настроенный мир и тем самым предотвратить катастрофу, но тут-то и начинаются проблемы. Лёню НЕЛЬЗЯ перекинуть в другой мир БЕЗ МЕНЯ!!!

Шок? О нет, что вы. Я привыкла к сюрпризам... Вот только интересно, только у меня одной они такие сюрпризистые? Такие, что аж дышать бывает трудно и в глазах темнеет от переизбытка "радости".

На мой наивный вопрос о том, почему, собственно, Лёня никак не может отбыть в другой мир без сопровождения вашей покорной слуги, чай не маленький уже, может и без няньки справиться, мне все же пояснили причину. Выслушав причину, я страстно возненавидела клятвы. Любые. А особенно клятвы мира Тиагра и Рисы. Вот ведь козлы кошкоподобные!!! Это ж надо было такую клятву придумать, чтобы связать нашу ментальную энергию в морской узел!!! Короче говоря, суть в том, что Лёнчик, когда давал клятву, обещал, что не причинит мне вреда, я же в свою очередь приняла клятву, а значит связала себя ментальными узами. Дальше — больше, благодаря этой самой клятве, Лёнчик, собственно, и смог переместится ко мне, минуя все барьеры и заслоны (рыцарь хренов), да вот только клятва с подковыркой, м-а-а-аленькой такой. Илёнтерэнерион в ответе за меня ровно до того момента, когда сможет вернуться в свои мир. Только находясь в своем мире, он сможет снять с себя обязательства по защите меня от любой опасности. Все бы было хорошо, если бы он оставался в своем мире, но клятва выдернула его в мой мир, так как в тот момент я подвергалась опасности, и, начиная с того момента, клятва обрела силу. Теперь Лёня не может оставить меня ни при каких обстоятельствах, пока не вернется именно в свой мир. Если же он прыгнет в другой мир без меня, не сняв с нас клятву, то его покарают Боги, а еще точнее — закончится его энергия, да-да, та самая, что отвечает за его существование. Вам все еще весело? Мне уже не слишком.

Что имеем в итоге? Если Лёня с Вальте не уберутся из моего мира через шесть дней, то привет апокалипсис; если он прыгнет в другой мир без меня — хана Лёне. Не знаю как вы, я лично больше за второй вариант... была.

— Лена, я должен сказать, что поскольку наш отдел впервые сталкивается с такого вида клятвой, то я не могу с уверенностью сказать, как на вас отразится невыполнение господином Илёнтерэнером его обязательств...

— Несварением желудка? — что-то плохие шутки так и прут из невиданных глубин моего мозга. Ну или что там у меня за место оного?

— Ха-ха. Думаю, что это будет наименьшей проблемой...

А дальше пошел мат. Ибо нормальных слов у меня уже не было. Возмущалась я долго, но особенно сильным мое возмущение было тому факту, что искать пути к отступлению для Лёни должна я. Чем, спрашивается, занимается целый отдел?! Кто будет искать Лёнин мир? Я?! "Простите, мы тут мир потеряли, вот эти два котяры оттуда, не подскажите, как нам их теперь домой вернуть?" Так что ли? Знаете, что мне ответил товарищ Иванов?

— Мы работаем над этим. — ЧЁРТ, как многообещающе прозвучало! Я аж поверила... в то, что надо срочно предпринимать меры по нахождению мира Лёни, а иначе меня ждет до-о-о-лгое путешествие по невиданным тропкам замирья.

Трубку я не просто положила, я её ПОЛОЖИЛА. Запаханная, с зареванным лицом резко поворачиваюсь и вижу, как на меня из кухни смотрят семь пар глаз. Папа — восхищенно, восторженно; Вальте — "Дура. Она и в Африке дура"; Маришка — неодобрительно; Костик — задумчиво-вопросительно; Лёня — пофигистически; мама — охренетически; Дюша — не вник, ему мама вовремя уши заткнула.

— Мама, пожалуйста, только не надо мне сейчас читать морали. У меня совсем нет настроения их выслушивать. И вообще я ушла спать.

Кажется, мне снились кошмары. Впрочем, вообще удивительно, что я спать могу, с такими-то сюрпризами бессонница вам обеспечена, но организм у меня крепкий, а уж сон не променяет ни на какие коврижки мира. Проснулась я от удушения (надо что-то делать с моментом пробуждения — с каждым разом он все травмоопасней, так, глядишь, я могу вообще и не проснутся), душило меня тело, вольготно развалившееся на мне. Что-то мне подсказывает, что это тело возомнило меня своей личной персональной подушкой!

— Какого хрена ты делаешь в моей кровати? — нет, это уже не в какие рамки не лезет! Одна ночь простительна — тогда мы оба были пьяны, вторая уже подозрительна — Лёне предлагали лечь в другом месте, но он нашел, что то ложе слишком мало, а вот моя дачная кровать ему больше по габаритам подходила. Но сейчас? Сомневаюсь, что мама отправила его спать именно в мою спальню, логичнее было бы положить ко мне Маришку...

— Умоляю, — прогудел Лёнин голос откуда-то из вороха подушек и одеял, — заткни этот кошмар!!! — недоуменно перевариваю фразу...

— Ч-е-ерный во-о-оро-он, что ж ты вье-е-е-ешься... — громогласно звучит из соседней комнаты уже привычная для меня утренняя распевка моей племяшки. Нет, когда она только начинала выкидывать такие коленца, мы тоже спать не могли, а потом ничего, привыкли. Как говориться: человек ко всему со временем привыкает...

— Я клянусь Катаром, что больше не назову тебя идиоткой, если ты заткнешь свою племянницу!!! — от этого вопля из-под моей кровати, я практически слетела с ложа, испуганно уставившись под диван. Там, закрыв уши руками, лежал Вальте...

Для кошаков Маришкин голос оказался сюрпризом. Даже боюсь представить, уж если даже у меня от особо высоких аккордов по спине мурашки бегут и уши закладывает, то что тогда у кошаков со слухом твориться? Так что зря я грешила на Лёнину страсть спать со мной, он как послушный мальчик лег в предоставленный им комнате, где мама поселила всех мужчин: Костика, Дюшу и Вальте. Сама мама вместе с папой заняли самую маленькую комнату, ну а Маришка, судя по всему, спала со мной, пока не проснулась и не отправилась распеваться в ванную. Таким образом, весь спектр голоса моей племяшки в большей мере смогли оценить только кошаки, все остальные члены семьи давно привыкли к Маришкиному голосу, так что ни Дюша, ни Костик даже не проснулись.

Этот день можно смело вносить в календарь Лёниной жизни под словами "я никогда этого не испытывал и не хотел бы испытать вновь". Мало того, что их столь "любезно" разбудили, так и дальше мои племяшки продолжили в том же духе, постепенно набирая обороты. Впрочем, с утра пораньше к ним присоединился и мой папа. Неожиданно вспомнив, что он все-таки дед, и что с детьми надо заниматься, а он когда-то давал страшную клятву Дюше, что будет с ним заниматься спортом... Правда лично мне кажется, что это извращенная месть Дюше за то, что он всегда выигрывает у папы в шахматы. В чем смысл мести? Ну, Дюша не слишком любит заниматься спортом, вот его деда и под благовидным предлогом, — что при умной голове надо не только мозг тренировать, но и теле не забывать, — периодически устраивает бедному ребенку "счастливую" жизнь. Ну, а поскольку заниматься только с Дюшой и Костиком папуле было скучновато (а, может, хотел выпендриться перед заморскими гостями), он и Вальте с Лёней втянул в свои упражнения. Кошаки особо и не сопротивлялись, скорее всего из-за того, что до сих пор не отошли от утренней побудки и выглядели слегка пришибленными. Знаете, под какую музыку они занимались? Папа выбрал своего любимого певца — Высоцкого. Так что из динамиков звучал хриплый надрывный голос, на который кошаки реагировали почему-то лучше, чем на оперный голос моей племяшки.

Вдох глубокий. Руки шире.

Не спешите, три-четыре!

Интересно Лёня сейчас специально рукой по физиономии блондина въехал?

Бодрость духа, грация и пластика.

Они действительно грациозны, а уж про пластику я молчу, остается только сидеть и пускать слюни.

Общеукрепляющая,

Утром отрезвляющая,

Если жив пока еще -

гимнастика!

Это точно про кошаков, когда папа стал резво прыгать, они долго смотрели на него как на умалишенного, потом, недоуменно переглянувшись, начали вяло прыгать и махать руками. Красота-а-а-а. Вот только лица бы попроще сделали, а то действительно как неживые или пьяные...

Если вы в своей квартире —

Лягте на пол, три-четыре!

Боже! Легли! М-м-м, пресс качать начали! Ляпота-то какая! Э, а это что за упражнение? Если они так ногами махать продолжат, то что-то точно разобьется... возможно даже люстра...

Выполняйте правильно движения.

Прочь влияния извне -

Привыкайте к новизне!

Вдох глубокий до изнеможения.

Не, ребята, я балдею! Да и кто бы на моем месте не балдел? Вот и мама с Маришкой тихо балдеют, глядя на то, как перекатываются мышцы пресса, как играют бицепсы и трицепсы, а какие попки...

Очень вырос в целом мире

Гриппа вирус — три-четыре! -

Ширятся, растет заболевание.

Если хилый — сразу в гроб!

Сохранить здоровье чтоб,

Применяйте, люди, обтирания.

Если вы уже устали -

Сели-встали, сели-встали.

Ха-ха. Красотень, парни в присядку!

Не страшны вам Арктика с Антарктикой.

Главный академик Иоффе

Доказал — коньяк и кофе

Вам заменят спорт и профилактика.

— Мой Герц. Зачем мы это делаем? Я бы лучше кофе выпил или чай. И вообще пожрать охота, а не прыгать тут как обезьяна. И что, ради Катара, этот "грипп" такое? — тихий шепот Вальте.

Разговаривать не надо.

На эту команду Вальте послушно затыкается, с изумлением глядя на магнитофон.

Приседайте до упада,

Вальте хмурится, хочет что-то сказать...

Да не будьте мрачными и хмурыми!

Если вам совсем неймется -

Обтирайтeсь, чем придется,

Водными займитесь процедурами!

— Мой Герц! Какие водные процедуры? Я воду не люблю!

Не страшны дурные вести -

Мы в ответ бежим на месте.

В выигрыше даже начинающий.

— О Катар, да когда же это уже закончится? Этот чокнутый папаша вашей знакомой точно издевается!

Красота — среди бегущих

Первых нет и отстающих!

Бег на месте общепримиряющий.

Бедные соседи. Просто стадо слонопатамов какое-то, мало того, что кошаки далеко не пушинки, так и папа у меня все восемьдесят кило весит, племяннички же брали не весом, а энтузиазмом.

После утренней гимнастики, Костя решил закрепить эффект и потащил несчастных иномирян во двор погонять в футбол.

Я счастливо вытянулась в кресле с чашкой горячего чая. В голове упорно билась мысль, что этот день — день расплаты, за все те невзгоды, что мне принес Лёня, пусть помучается, тем более что сейчас не лето. Гы-гы.

Радовалась я не долго, ведь мне надо было что-то думать о будущем. В голову вяло постучалась мысль о том, что надо бы все обсудить с Лёней, не все же мне о его благополучии заботится? Пусть внесет хоть какой-то вклад в наше дело по спасению его шкуры.

У меня есть пять суток на то, чтобы найти путь в Лёнин мир. О мире Лёни я не знаю ровным счетом ничего. За то знаю, что в связи с особенностью моего мира, Лёня может прыгнуть только один раз. Если он не правильно выберет мир и шагнет куда-то не туда (например, в мир без атмосферы), то возможности прыгнуть у Лёни уже не останется — сил не хватит. Так что Лёня должен точно знать, куда ему прыгать. Конечно, нужный мир вполне себе может подсказать и Иванов, но в любом случае эти прыжки будут не в Лёнин мир, а значит, я буду вынуждена прыгать вместе с ним. Чего делать я в принципе не хочу. Вопрос в том, как мне найти Лёнин мир? Вопрос без ответа, однако.

— Ай! Черт! Чуть не упала! Лена, ну ты бы хоть с пола свои драгоценности убрала! — сипит племянница, потирая пораненную голую ногу.

— Нефиг без тапок по дому шляться, — флегматично огрызаюсь я, задумчиво смотря на штуку, об которую споткнулся ребенок. Браслетик, громоздкий такой, со здоровыми камнями размером с перепелиное яйцо. Одни камни коричнево-красные, другие — прозрачно-голубые, выглядит как дешевая бижутерия и одно точно — я такое не ношу.

— О КАТАР!!! — дверь открывается и в квартиру буквально падает Вальте, грязный, потный и задыхающийся. Следом, перепрыгивая почти бездыханное тело, влетает Костик.

— Лена!!!! — вопит ребенок полным счастья голосом. — ЭТО ПРОСТО КЛАСС!!! Мы так классно поиграли! Ты бы видела, что эти чудики выделывали с мячом! Да им в сборную надо! Это же просто... — закатывает в восторге глаза ребенок. Нет, с этими двумя понятно, а Лёня-то где? Впрочем, это чудо не заставило себя ждать, через пару секунд вплыв в квартиру с измазанным в губной помаде лицом. Приглядываюсь к Вальте, помимо заляпанных в грязи штанов, потной спортивной кофты (весь вид, впрочем, не умолял его сексуальности) на морде лица были явственно видны следы помад, даже в более больших количествах, чем у Лёни — у темненького их всего парочка, а вот Вальте зацелован почти полностью.

— А че это с ними? — с детской непосредственностью интересуется племяшка.

— Да это мы когда пришли, ребята сначала с неохотой нас взяли, а потом когда эти два втянулись и поняли, чего от них хотят, тогда они показали НАСТОЯЩИЙ ФУТБОЛ! Вот это было классно! Мы просто разгромили тех пацанов, и это при том, что с нашей стороны играли только мы трое! В общем, это не могло не привлечь внимание, так что под конец матча у нас была уже своя группа поддержки. Эти двое еле от них отбились, но некоторые девчонки просто не отставали, умоляя разрешить им их поцеловать! Хотя один мужик сказал, что за такую классную игру он тоже готов их расцеловать!

— Дай угадаю, после именно этого заявления эти два мачо наконец сподобились пойти домой? — что-то у меня настроение портится? К чему бы это? Мою бурю остановила мама, послав мыться Вальте и предложив попить Лёне.

— Что на завтрак будете? — а уж этим вопросом она полностью завладела Лёниным вниманием...

Еще через час, когда оба кошака приняли душ и поели, я, наконец, утащила Лёню в комнату для обсуждения дальнейшего плана действий... точнее это я так думала. Увидев кровать, отрыжка иного мира обрадовалась едва ли не больше чем до этого еде. Пришлось применить хитрость.

— Лёня, если ты сейчас посмеешь заснуть, то я попрошу Маришку спеть со мной в караоке. Кажется, что такое караоке тебе Дюша уже рассказывал? Так вот, голос Маришки просто божественный глас, по сравнению с моим.

— А твой отец после завтрака сказал "После сытного обеда полагается поспать", — попытался посопротивляться кошак.

— Не вынуждай меня, — скрежет моих зубов, наверное, был слышан и в соседней комнате.

— О Катар. Как же я устал, — прикрывая глаза, посетовал Лёня, аж жалко стало.

— ЛЕНА! Я на тренировку! — проорал Костик, захлопывая входную дверь.

— Куда это он? — устало шевелит веками мой оживший кошмар.

— На тренировку по футболу, — глаза кошака тут же удивленно распахиваются.

— То есть ты хочешь сказать, что он пошел еще бегать с этим дурацким мячиком по грязному и мокрому полю? — послушно киваю. — Объясни мне, как мог тот, кто слабее меня, не обладает и долей моей гибкости и скорости, так долго гонятся со мной, играя в этот чертов мяч, и быть на одном со мной уровне? Он же ребенок. И после того, как довел меня до состояния усталости, этот ребенок пошел продолжать гонять мяч? — кажется у Лёни теперь даже "удивлялка" перестала работать

— Скажу даже больше, если с тобой он гонял мяч всего час, то теперь будет делать это до позднего вечера. И, Лёня, не расстраивайся так, Костик будущий Роналдиньо, так что ему вроде как положено.

— Лёня, мне надо с тобой серьезно поговорить, — в конце концов, надо уже что-то решать.

— О Катар! Ну сколько раз можно называть меня так? — разваливаясь, а точнее растекаясь по кровати в о-о-очень красивой позе, вежливо интересуется кошак.

— Хватит ерепенится, я с тобой о серьезных вещах говорить собираюсь, — да-да, Леночка, главное тебе бы самой об этом не забыть!

— О, неужели? Тогда давай, говори, Лу-лу, — нежно урчит двухметровая зараза.

— ?

— Ну, если не нравится Лу-лу, то могу Ли-ли... а впрочем, ты же меня не спрашивала, как меня называть? — машет ресничками кошак, при этом умудряясь выглядеть эротично и мужественно. И как только получается?

— Лёня, у меня порой такое ощущение, что ты не из другого мира пришел, а из детсада сбежал. Колись: ты в младшей группе был или все-таки до дошколят дорос? Впрочем, не важно. Важно то, что в свой мир тебе бы желательно попасть как можно быстрее, а то если ты этого не сделаешь, то тебя ликвидируют, причем полностью, — вот так, может хоть привлеку его внимание к важным вещам, пока сама о них не забыла, глядя в эти зелено-желтые глаза.

— С чего бы? — искренне недоумевает иноземная зараза.

— А как оказалось ты у нас ходячее оружие массового поражения для жителей моей планеты. Так как моя планета очень не любит чужаков, и они настолько ей противны, что она пытается уничтожить это нечто как можно быстрее, вот только страдать начинают невинные люди вроде меня. И чтоб этого избежать, комитет по исследованию иномирян принял решение тебя совсем убрать, чтоб старушка Земля не начала нервничать.

— Хм, да я смотрю у вас тут мило гостей встречают, — принимая, наконец, сидячее положение (при этом почему-то не теряя сексуальности) и озабоченный вид, отзывается кошак.

— Какие гости — такие и встречи, — я еще полчаса рассказывала Лёне все то, что мне вчера поведал Иванов, а потом решилась задать животрепещущий вопрос. — А ты правда только в своем мире можешь снять с нас клятву?

— Да, — и даже не задумался.

— Какого хрена тогда ты ее вообще давал? — даже злости на него не хватает.

— А какого Катара тебе понадобилось попадать в лапы к тому ублюдку? Если бы ты не попала в передрягу, то я бы в твоем мире даже не появился бы! Кто же знал, что ты так влипнешь?! — орет Лёня, я даже отшатнулась с испугу. — До того момента твоя жизнь была довольно скучной! Дом, работа и все! Откуда я мог знать, что твоя жизнь — это КОШМАР!!!

— С чего это она кошмар? — тихонько отползаю к двери. Знаю я этого изверга — как что не по нему так сразу руки к моему горлу тянет.

— А с того! Маньяк — это не самое страшное, как оказалось! У тебя же дома калхтуг что твориться! Как вообще можно выжить в одном доме с этими детьми! — тычет на дверь за моей спиной Лёня.

— А дети-то тебе чем не угодили? Дети — это цветы жизни! (промолчим, что на могилах родителей, об этом Лёне лучше не знать)

— РРРРРР, — может не стоило ему про цветы? Аллергия у него на них что ли?

— Хватит на меня рычать! Ты головой думать начнешь?! Через пять суток твой прах будет развеян над МОИМ миром! — довел-таки.

— Да о чем тут думать! Буду прыгать пока не найду! — злорадно ухмыляется кошак.

— Придурок! Да я с тобой из этого мира ни единого шага не сделаю! А без меня хрен ты куда прыгнешь!

— А ты действительно думаешь, что я тебя спрашивать буду?! — этот вопрос прозвучал... Даже не знаю как. Лёня произнес его очень вкрадчиво, очень серьезно, будто ему действительно было интересно, даже так, будто он искренне удивлялся тому факту, что я буду сопротивляться. Как я — мелкая сошка, в его сознании, — могу что-то перечить или о чем-то спорить с ним? С Герцем?

— Ну ты и скотина, — пожалуй это единственная фраза, которую я смогла произнести. Стало больно и очень обидно. Кто я для этой скотины? Почему он так со мной обращается? Чем таким я заслужила такое обращение? Я не просила звонить мне из другого мира. Не просила оставаться в моем сознании. Не просила давать клятву...

— Мой Герц! — Вальте буквально ворвался в комнату. — Прошу вас, избавьте меня от этого монстра! — дружно с Лёней смотрим на того, кого только что так назвали. Хорошо что Вальте на их языке разговаривает и никто из моих домочадцев ничего не понял. Вальте указывал на Дюшу.

— Слышь, ты! Котяра тупая!!! Да кто из нас тут монстр?! Нормальны для этого мира человеческий ребенок или калхтуг знает кто?! Кто ты такой вообще? Черти кто! Сын каких-то Тигров и Рисов! Котяра тупая!!! — выплеснулась я. Зря Вальте сейчас зашел. Я сейчас на взводе! Так что пусть расхлебывает, и за своего Герца в том числе! И, в конце концов, что я сказала не так! Даже с учетом того, что Дюша ребенок не совсем нормальный для нашего мира, то уж кошаки — нонсенс точно! — Ты на кого тут наезжать вздумал! Давай вали отсюда! Я тебе к себе не приглашала! Я вообще никого из вас к себе не приглашала! Валите! Катись колбаской по первой Спасской! Кот недоделанный! Казанова хренов! Юбочник-неудачник! Козел рогатый, да ты даже женщину себе нормальную выбрать не можешь! Урод! — подвернувшаяся под руку книжка удачно отправилась в полет к Вальте. Слегка оглохший и несколько ошарашенный таким приёмом, Вальте не успел среагировать, даже с учетом своих кошачих способностей. Нет, голову-то он спрятал, но в плечо я-таки попала. — Кого ты здесь монстром назвал! Да я тебя в унитазе утоплю за такие слова! Это мой племянник!!! Или ты и меня монстром назвать рискнешь? — естественно, я изъяснялась на общекошачем. Чем, кажется, повергла в шок всех домочадцев.

— Лена, а ты когда успела их язык выучить? — поинтересовался самый любознательный из моих племянников и племянниц.

— Я его не учила. Мне его навязали! До сих пор голова болит.

— Мой Герц! Эта женщина точно сумасшедшая и более того — она опасна, — потирая плечо, счел нужным сообщить Вальте.

— Вот так новость, — хмыкает Лёня. — Я тебе открою страшную тайну, — загадочно ухмыляется кошачья морда, — ты ее еще плохо знаешь! — Вот и попробуй понять эту скотину! Только что он был зол, а сейчас такое ощущение, что еле смех сдерживает.

— Лена! Может тебе стоит прогуляться? — обеспокоено предлагает мама. В конце концов, в любом языке прекрасно слышан тон речи и даже другой язык не смог скрыть того факта, что я зла. — Может тебе стоит показать нашим гостям город? — а что, вполне себе неплохая идея! Сделать сейчас хоть что-то, что могло бы помочь найти нужный Лёне мир не представляется возможным, так почему бы не погулять? И плевать на этих животных! Пойду туда, где самой нравится!

Через час я уже проклинала всё! Особенно свое дурацкое решение попереться черти знает куда! Ладно, черт с ним, с Лёней! Нам с ним расставаться чревато для здоровья, в основном его, но достается обычно мне... Но Вальте-то на кой черт поперся!!! Он, видите ли, не мог оставить своего Герца в компании с неуравновешенной личностью, более того — социально опасным элементом. Где только таких слов набрался? И это я-то социально опасный элемент? Да по сравнению с этими двумя бугаями, я просто фея добра и мира!

В общем, оказалось, что с таким поганым настроением по своим любимым местам я ехать не хочу. Поэтому решила устроить кошакам прогулку по городу. А какая прогулка без захода в Эрмитаж?

Вот тут-то все и началось... Я давно заметила, что Лёня дико любопытный кошак, постоянно сующий свой нос везде и всюду. Интерес он начал проявлять еще на входе, когда я объяснила ему, что это за здание и что в нем хранится.

— То есть в этом дворце раньше жили ваши императоры? — уточнил Лёня.

— Угу, до того как он стал музеем...

— Позвольте! А где же сейчас Императоры? — задумчиво чешет нос блондин, стоя перед величественным Зимнем дворцом.

— Свергли их, — любезно поясняю.

— Не совсем верно. Последний русский император сам отрекся от престола, — встревает Дюша. Куда уж мы без него-то? Уж точно только с ним. Ходячая энциклопедия оказалась как нельзя кстати.

— Но разве его дети или иные родственники не могли предъявить прав на престол? — и чего это Вальте так заинтересовала наша история?

— Наверное могли. Но императора и его семью расстреляли по прошествии некоторого времени после отречения. Остальные родственники поспешили уехать в другие страны, дабы их не постигла та же судьба, — важно поясняет ребенок.

— И за что его так народ невзлюбил? Он настолько плохо правил? — продолжает интересоваться блондин, пока мы огибаем площадь и направляемся ко входу в музей.

— О, это спорный вопрос, товарищи, так что давайте не будем ударяться в историческую полемику. Не думаю, что Николай был таким уж плохим. Просто он был нерешителен и плохо знал, что такое жизнь народа. К сожалению, наши императоры слишком привыкли жить вдали от своего народа, половина из правящей династии даже не осознавали масштабы надвигающейся трагедии, так как жили за стеной богатства и роскоши. Хотя, по воспоминаниям современников, многие из них были хорошими людьми с крепкими семейными устоями и благородными сердцами, — блин, а меня-то чего так понесло? Хотя историю знаю так себе, то что было интересно — читала, а что до фонаря, то, естественно, только просматривала.

— То есть его убили за то, что он был плохим императором, — сделал вывод Лёня.

— Да не был он плохим, — начала я. Ну ведь действительно не был и мыслей у него и идей было много хороших, вот только с реализацией как-то не получалось. Да еще этот Распутин и властная жена не давали толком государственными делами заниматься.

— Нет. Император, который не смог увидеть таких масштабных волнений народа и оценить их — не правитель. Он мог быть кем угодно, хоть святым. Но он НЕ БЫЛ ПРАВИТЕЛЕМ, — вот так, кратко и ясно, основываясь на паре фраз. И ведь прав зараза. Вот что значит взгляд со стороны.

Ну а дальше началась экскурсия, которую виртуозно проводил мой гениальный племянник. Я даже периодически заслушивалась. Особенно когда мы зашли в громадный такой зал, где смело может промаршировать полк или можно еще в футбол сыграть, кому как нравиться. Так вот, этот зал оказался ничем иным как гардеробом ее императорского величества Елизаветы Петровны... На мой наивный вопрос "Она здесь жила?" мой племянничек любезно повторил по буквам, что эта зала — гардероб, в ней только платья хранились, количество которых превышало (а теперь делаем глубокий вздох) сорок пять тысяч нарядов!!!

— Она хоть половину из них успела надеть? — мне такое количество даже не представить.

— Она могла менять наряд по семь раз на дню, но многие историки утверждают, что многие из нарядов она так никогда и не одела.

— Да, куда уж нашим современным шопоголикам до Елизаветы — вот уж кто настоящий монстр в плане одежды.

— Это еще что, ладно бы просто их коллекционировала, она ненавидела когда кто-либо на ее балу был одет лучше или дороже ее. Однажды на один такой бал прибыли некая графская чета, которая вернулась после долгого отсутствия в столице, так графиня имела несчастье одеть платье, усыпанное брильянтами и рубинами, которое ей подарил любящий супруг, и посмела затмить своим нарядом саму Императрицу, за что в скором времени и последовала расплата.

— Боюсь спросить, но что же случилось?

— Графская чета впала в немилость и была выслана из столицы, а так же ее лишили многих привилегий. Платье же было продано в уплату долгов.

М-да, время идет, эпохи сменяются, а жизнь остается прежней. Вот так и сейчас можно попасть в немилость у сильных мира сего и тебе так же не поздоровиться, как и той графской чете пару сотен лет назад.

Еще через час я устала. Устала ходить по бесконечным залам этого огромного комплекса, устала слушать новые истории и все больше исторических фактов, устала пояснять какие-то моменты... Устала просто ходить! Такое ощущение, что стерла ноги по самые коленки. Нет, племянничек рассказывал очень интересно, но тут моя память подкинула интересный факт. Говорят, что если останавливаться у каждого экспоната Эрмитажа на одну минуту, то обход всех выставленных древностей закончишь через одиннадцать лет. Не хило, да? Что-то мне не очень хочется гробить на это свою молодость, вот старость — ради Бога. Буду на пенсии — буду проводить все свое время в походе по Эрмитажу, но сейчас я слишком устала. Так что я тихонечко присела на скамеечку в одном из залов и решила отдохнуть, пока Дюша развлекается в роли экскурсовода.

Я тихо и мирно просидела на бордовой скамейке где-то около сорока минут, даже почти уснула, когда... Я даже не могу описать этого чувства. Вам когда-нибудь снились кошмары? Знаете такое чувство, момент, когда просыпаешься? Сердце все еще бешено стучит, где-то в районе горла, из которого хочет, но не может вырваться вопль ужаса. Руки холодеют, ног почти не чувствуешь, но понимаешь, что надо бежать. Срочно, быстро, пока не поздно, иначе смерть.

Всего пара секунд, а я уже сломя голову бегу куда-то, куда меня, с бешенной силой что-то тянет. В след раздается раздраженный крик смотрительницы зала (а ведь бабуля Божий одуванчик, а орет как пожарная сирена), который меня совершенно точно не остановит. Я как заяц петляю по коридорам и залам, каким-то внутренним чутьем точно зная куда бегу. В глазах темно от нехватки кислорода, ноги гудят от сумасшедшей нагрузки, а я, как в песне, "рвусь из сил и из всех сухожилий".

Пунктом моего конечного прибытия оказалась библиотека, судя по книгам, которых здесь было в большом количестве, да и проходили мы здесь сегодня, если не ошибаюсь, то передо мной библиотека Николая Второго, а если точнее — передо мной валяющийся в отключке Лёня на полу этой самой библиотеки.

— АААААА!!!! — паника, она, как известно, приходит неожиданно, порою с фанфарами. Да и что прикажете мне еще делать? Что вообще могло случится с моим Лёней? Он же самоуверенный, сильный, умный (другой бы так быстро не приспособился), красивый мужик! Да что с ним могло случится? — ЛЁЁЁЁЁЁЁЁНЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!!

— Заткнись!!! — пытается меня кто-то переорать. Наивный, меня, когда мне страшно, никто переорать не может.

— Лена! Лена! Лена! — кажется, надрывается уже Дюша, пытаясь прервать мой вой, при этом усиленно дергая меня за руку, дабы привлечь внимание. Ща, так я и откликнулась. Я в шоке. Блин, пошло-то как прозвучало, а главное напомнило кое-кого, кого не слишком перевариваю я и искренне ненавидит мой папа вместе со всем мужским населением нашей страны.

— За что? — тихо шепчет Лёня с пола, начиная медленно подниматься. — Ну за что мне все это, о Катар? — от чего я естественно еще больше пугаюсь и не нахожу ничего лучше, чем шандарахнуть по глупой тупой башке придурка, который меня так напугал, своей чисто женской сумкой. Рассказать, что у меня в сумке? Тогда слушайте: косметичка, зонтик, кошелек, паспорт, органайзер, телефон, пара ручек, ключи, салфетки, мини-аптечка, прокладки и жвачка, как без нее, ну и другие полезные вещи, которые я все забываю выкинуть. Так что моя сумка не самый легкий в мире предмет.

— О КАТАР!!! — орет кошак. — Дура, ты что творишь?!! — хватаясь за голову, воет Лёня, верняк зонтом приложила!

— Сам ты дебил! Что ты меня так пугаешь?! Я-я-я-я, та-а-а-ак и-и-и-испугала-а-а-ась!!! — слезы, сопли, полная драма. Исторический антураж, побитый, держащийся за голову мужик на полу и я, ревущая во весь голос от уже пережитого страха.

— Мой Герц! — ах да, еще прыгающий вокруг Лёни, охающий и ахающий Вальте.

Полная неразбериха и бедлам, в который еще больше неразберихи подлил мой племянничек, задав обычный вопрос.

— Лена, а что это у тебя в кармане светится? — машинально начинаю шарить в кармане и с изумлением нахожу те самые безвкусные бусы, о которые недавно спотыкалась Маришка. Видимо я их сунула в карман, когда та честная компания столь неожиданно ввалилась в дом. Вот именно они сейчас и светились ярким красно-голубым светом. Светится, но не жжется, а то бы сразу бы был выкинут.

— О святая Рисса! Да откуда у тебя это?! — возмущенно вопит Вальте. Короче вопят все. Я — от пережитого страха; Лёня — от боли; Дюша — от удивления; Вальте — от возмущения. Идиллия. Дальше больше начинают орать немногочисленные посетители библиотеки Николая Второго. Почему? Все просто, тот, кто был в Эрмитаже, а особенно в этой библиотеке, наверняка помнит чудную лестницу в ней. Очень красивую, деревянную, резную, не очень большую. Так вот именно на ней с легким туманом возникла девушка. Райской красоты, в прекрасном дорогом, старинном платье, с букетиком цветов в нежных ручках и великолепной ослепительной улыбкой, которая почему-то начала таять вместе с туманном. По мере таянья улыбки, глаза становились большими и выразительными, а какой удивительно бирюзовый цвет глаз! Восторг, да и только!

— ТЫ!!! — раненным зверем вопит Вальте.

— Ах! — восторгается толпа вместе с Дюшой и мной.

— Мартиника де Ваалор, — констатирует факт Лёня с пола, моя сумка, кстати, до сих пор занесена над его головой., — А это-то мне за что, о Катар? — сумка падает на голову Лёни, когда до меня доходит кто передо мной. На задворках сознания прибывает вопрос: Нас вместе в дурку забирать будут? Или все-таки Дюшу пощадят?

Наша невеста оказалась красоткой. Уже банально, да? Точнее как сказать? Не то чтоб совсем сногсшибательной, но... Сами судите: у нее довольно простые черты лица, но при этом очень гармоничные и четкие; нежная белая кожа; потрясающие волосы, густые, насыщенного каштанового цвета; стройная; высокая; фигуристая. Самое удивительное, припасу напоследок — у нее совершенно невероятные глаза бирюзового цвета. Я таких никогда не видела, но пожалуй это то самое, что больше всего бросается в глаза и привлекает внимание. Благо у нас в стране и высоких, и фигуристых с красивыми волосами и правильными чертами лица — хватает. Но вот ее глаза привлекали внимание очень сильно, и все вместе взятое получалось завораживающим.

Это не только я заметила, но и все присутствующие в библиотеке люди, даже Дюша стоял с открытым ртом, хотя может их больше эффектное появление поразило? Вот Лёня с Вальте особенно и не удивились. Лёня как сидел у меня в ногах, так и сидит, потирает голову после моего удара. А вот Вальте решил поиграть в догонялки. Почему? Так мадам, когда окончательно поняла, кого перед собой видит, надумала тикать от нашей гоп-компании куда подальше. Но вот пока не получается. Букетик она сразу отправила в полет в лицо блондину. Мне это даже понравилось, чувствую у нас с ней много общего — я тоже блондина не очень перевариваю, особенно когда говорить начинает. Только ей до меня еще расти и расти, я хотя бы по нему попала... Наблюдать за догонялками было как-то скучно, наверно из-за того, что победитель был понятен сразу. Поясню для тех, кто не был в этом зале: лестница, на которой появилась наша Марта, имеет замкнутую систему, которая ведет к стеллажам и более никуда. Так что бегала наша невеста сейчас совершенно зря, выход, так же как и вход, был один. Зато все присутствующие могли насладиться прекрасной дамой в чудесном платье и не менее прекрасным мужчиной, бегающим за ней.

И тут, вы, конечно, не поверите, у меня зазвонил телефон!

— Алло, слушаю, — тихо шепчу я — от стресса во рту пересохло.

— Вау! Да ты просто секси, крошка! Вот это голос! Я уже тащусь! — интимно-восторженно шепчет голос в ответ.

— Простите?

— Хочу встретится с тобой! Ты меня уже завела, — в экстазе отзывается кто-то на другом конце. Отнимаю трубку от уха, тупо смотрю на экран, который мне жизнерадостно сообщает, что номер ему не знаком. Кажется, кто-то забыл удалить мою анкету с бескрайних просторов Интернета? — Я люблю играть в ролевые игры. Хочешь, сыграем в доктора?

— Лёня! Это тебя, — шепчу я и пихаю телефон в руки кошака. Тот пару секунд недоуменно пялится на телефон, а потом прикладывает к уху. Еще несколько секунд он слушает, что ему говорит собеседник. Потом задумчиво выдает в трубку.

— Что-то мне подсказывает, что мне не слишком понравится эта игра, — а главное так вежливо сказал!

— Я? Ну, если вам столь интересно... Меня зовут Илёнтерэнерион де Грец Авера де Шлодт. Нет, благодарю вас, я в своем уме. И да, что-то мне подсказывает, что та особа, с которой вы говорили только что, так же не согласилась на такую игру. Почему? Ну, это просто — ваша игра не столь интересна. Сейчас она играет в более занимательные игры... Да и участников тут поболе будет... Как? Групповуха? Ну, людей тут положим много... — а может не стоило телефон давать? Так он сейчас бог знает до чего договориться.

— Как, как? — глаза кошака становятся большими и красивыми, не знаю как другим, но мне нравится, когда в глубине желто-зеленых глазок начинают блестеть и переливаться красные искры. Завораживающее зрелище. Еще через секунду Лёня оказался на ногах, одним слитным движением, не просто подняв себя с пола, а буквально подскочить, как распрямившаяся пружина.

— ЧТО!!! Ты что? Р-РРРР. Да я тебя, — я еле успела отобрать телефон из Лёниных рук до того, как он превратился в смятый кусок железа.

— Блин! Да ты псих! Но голос у тебя класс! И я ничего не имею против групповухи. Но вот твоя девочка, судя по голосу, просто прелесть и я не против ее первой... — я быстро повесила трубку. Определенно надо менять номер.

— Кто это был?! — рык Лёни можно было сравнить с рыком Льва в зоопарке. Смотрел он на меня бешенным взглядом. В голове пронеслась испуганная мысль о том, что убивать-то МЕНЯ собрались. И почему мне вечно так не везет? А главное, отдала телефон без задней мысли! Просто сил моих уже больше нет. Так теперь еще и смерть меня ждет от Лёниных рук из-за того, что какой-то идиот предложил ему нечто непотребное.

— Чего ты на меня-то орешь? Я тебе таких предложений не делала, — и чего я оправдываюсь?

— Странно, что еще не делала. Судя по твоим знакомым, для тебя это привычные вещи, — глаза Лёни всё уже и всё краснее.

— Ты псих? Я этого придурка первый раз в жизни слышу.

— Так тебе такие предложение еще и НЕ знакомые люди делают? — еще больше звереет Лёня.

— Идиот! Что ты на меня рычишь? Я тебе кто? Что ты так завозмущался? Я тебе телефон дала для того, чтоб ты этого придурка отвадил! А ты с ним о групповухе умудрился договориться! Так что кто кому еще какие предложение делает? — вроде глаза слегка прояснились до мутно-зеленного.

— А ну стой! — тем временем вопит Вальте, продолжая гонятся за сбежавшей невестой. Орет он попеременно на двух языках, то на русском, то на своем. Странный он все же. Славу Богу, хоть все внимание аудитории занимают они и никто не заметил наших с Лёней разборок, а главное его резкой смене цвета глаз.

Потом приходит мысль, что зря я тут радуюсь. Пока зрители, конечно, увлечены побегом, но в скором времени у многих возникнут вопросы, хотя бы в связи с тем, что наши два героя-любовника бегают на запрещенной даже для "потрогать" части выставки. А они там башмаками ходят...

Злость медленно затмевает глаза. Какого черта я опять должна все расхлебывать одна? Почему мне никто не помогает? И зачем я послушно тяну эту ношу? Почему бы просто не развернутся и уйти? Пусть разбираются тут со всем сами.

— Лена. А как ты нас нашла? Мы тебя уже давно ищем. Я телефон дома забыл, а у этих чудиков его в принципе нет, — вдруг подал голос Дюша.

Глупо открываю и закрываю рот. Действительно как? Когда бежала как на пожар, то было ощущение, будто меня кто-то ведет... Или скорее как будто я по ниточке бежала, куда она потянется — туда и я бегу. Странно? Еще бы!

С подозрением кошусь на причину моих вечных (чур меня!) неприятностей.

— Что? — все еще раздраженно отзывается брюнет.

— Слышь, котяра-переросток. А поясни как мне один момент. Как это так получилось, что я оказалась здесь, умудряясь найти вас, при этом не зная где вы? — во я сказанула.

— Это просто. Была угроза моей жизни, поэтому естественно, что клятва сработала, — этак по простетски пояснил мне Лёня.

— Угроза жизни? — в ужасе пищу я, начиная ощупывать кошака.

— Ты чего? — изумляется пришелец, послушно вертясь и поднимая руки, для более детального осмотра.

— Где? — тихо шепчу я, пробегаясь пальцами от плеч до талий.

— Что? — изумляется иноземное недоразумение.

— Угроза! — шиплю я.

— Какая? — шипит в ответ кошак.

— Жизни! — рычу я.

— Ты о чем? — звереет кошак, резко опуская руки и тем самым, хватая в объятия.

— Куда тебя ранило, придурок? — задираю голову, чтоб увидеть его лицо.

— В голову, — послушно отвечает кошак, сверху вниз смотря на меня.

— Чем? — испугано спрашиваю, начиная ощупывать его затылок.

— Сумкой, — закатывает глаза кошак. — Ты меня ей ударила так, что в глазах потемнело, — подзатыльник выходит славный.

— Дурак! Я тебя о серьезном спрашиваю! — что у него за дурацкая привычка? Пугает меня до потери памяти, а потом ведет себя, как ни в чем не бывало.

— А то, что ты меня по темечку тяжеленной сумкой приложила, это по твоему не серьезно? — потирает уже третий раз пострадавшую голову Лёня. — Я, между прочим, до сих пор в бешенстве.

— Это я в бешенстве! Надо было тебя чем-нибудь посильнее треснуть! Прибегаю, а тут он на полу валяется, будто помер! Да ты хоть представляешь, как меня напугал! Я ведь подумала, что ты умер! Придурок! — так, ща пойдем на второй круг истерики.

— Ты волновалась? Не стоило, моя смерть не несет угрозы для твоей жизни, — сочувственно отзывается кошак, — еще один славный шлепок по дебильной голове пришельца из иного мира.

— Конченый придурок!

— Ты не логична, — тяжко вздыхает Лёня.

— Это ты не логичен! Ты даже представить не можешь, как я испугалась!

— Судя по тому, как ты кричала... — задумчиво тянет Дюша, — было ощущение, будто ты кого-то дорогого потеряла, — еще один знатный шлепок на этот раз по чересчур умной голове.

— И все же ты не логична, — кивает иноземная зараза.

— Логична или не логична, сейчас не слишком важно, — отзывается Дюша, указывая на людей в форме охраны, которые целенаправленно спешили к месту преступления. — У нас более важные проблемы.

Понимая, что он прав, начинаю набирать номер Павла. В конце концов, не я ж одна должна все расхлебывать.

— У нас проблемы, — с места и в карьер.

— Большие? — слегка расслабленно отозвался приятный голос на другом конце телефона. Эта расслабленность в голосе меня разозлила.

— Как вы относитесь к увеличению числа пришельцев на одну особь женского пола. Ту саму, из-за которой весь сыр-бор? — мягко и протяжно, словно кошка, обожравшаяся сливок.

— Где вы? — тут же настораживается голос.

— В Эрмитаже, — еще любезней отвечаю я.

— Где?! — да, это шок. Ну и что? Я, в конце концов, жительница культурной столицы. Куда еще, по-вашему, я должна была повести туристов? И после всего Лёня говорит, что я не логична!

— Это центр города, — мало ли, может Павел Вадимович сам никогда не бывал в этом музее. Он же тоже турист из иных миров. Даже интересно, много ли еще таких в нашем городе?

— Я знаю, где находится Эрмитаж. Но какого черта вас туда понесло? — ну да, по логике вещей, я сейчас должна быть в панике и не находить себе места от свалившихся на меня проблем. Что я в принципе и делаю, но культурно, не забывая о хороших манерах. Таких как показ местных достопримечательностей нашим гостям.

— Важно сейчас то, что охрана Эрмитажа не слишком довольна тем фактом, что по культурному наследию нашей страны бегают и прыгают. — Правда бега уже заканчиваются, ибо Вальте зажал нашу Марту в углу и единственный способ от него бежать — это прыгать.

— Что?! — хрипит от изумления Иванов. А вот охрана все ближе и ближе.

— Кажется, нас сейчас арестуют, — и в принципе будут правы. — Вы нас из тюрьмы вытащите? — что-то не хочется мне Дине объяснять, почему ее ребенок попал в СИЗО (ну или куда там сажают?). Не объяснять же, что тем самым хотела расширить его кругозор.

— Потяните время! Мы будем как можно быстрее! — "вешает" трубку Иванов.

— А?! — и как это, спрашивается, сделать?

— Может фильм снимают? — наивно предположил кто-то из зевак. БИНГО!!!

— НЕ ВЕРЮ!!! — ору я что есть мочи. Лёня отскакивает от меня, зажимая уши, Дюша недоуменно пялится, дружная аудитория из туристов оборачивается на мой вопль, даже Марта с Вальте отвлекаются от своих догонялок. — ВАЛЬТЕР! Ну кто так гонится? Где страсть? Где злость? Она же тебе ИЗМЕНИЛА! Где жажда убийства? Где твой горячий темперамент? Ты же МУЖЧИНА! Твою гордость растоптали. Твое сердце разбито. Где эти эмоции? Ты что так халтурно и на камеру играть собрался? — недоумение в массах на лицо.

— Точно. Действительно кино снимают, — довольно пыхтит кто-то из аудитории. Вдохновляюсь и набираю побольше воздуха в легкие. От страха за свою ложь, подгибаются коленки, меня словно трясет изнутри, в голове каша, но я упорно гну свою линию. Вальте смотрит на меня как на окончательно сбрендившую идиотку, а Мартиника испуганно и со злостью. А чего на меня-то злится? Она ж меня еще не знает.

— Мартиника! — от этого вопля вздрагивает и сама виновница переполоха. — Что за выражение лица? Ты же его БОИШСЯ! Он — чудовище! Он может убить тебя, ему это сделать проще простого. Но помимо страха, ты горда собой! Ты та, кто его бросила! Он чудовище, соблазнившее тебя, тот, кто увел тебя от законного жениха. Но ты раскусила его подлую и мелочную натуру! Ты вывела его на чистую воду. Ты сбежала от него! — самое хорошее в этой лжи, что и врать-то не приходится, по сути рассказываю правду. Ну или почти правду, ибо Марта и сама тот еще фрукт. — Ты сбежала от него. Ты изменила ему. Ты растоптала его гордость! Ты — ЖЕНЩИНА! СОБЛАЗНИТЕЛЬНИЦА! И ты — ЖЕРТВА! Так покажи мне эту игру. Дай увидеть в тебе не только испуганного мышонка, но и гордую представительницу своего пола! — во мне пропал актерский дар. Кто ж знал? А я-то наивно полагала, что у меня страх перед аудиторией. Я даже стихи перед классом рассказывать не могла, хотя любила их со страшной силой, но вечно заикалась, а от волнения даже перед глазами темнело. И вот оказалось — во мне зарыт такой потенциал! Оскара мне!

— Лена, что ты несешь? — тихо интересуется кошак.

— Не мешай! А еще лучше подыгрывай.

— Каким образом? — искренне недоумевает Лёня.

— Будешь женихом, — припечатала я.

— ? — и в глазах недоумение.

— Еще скажи, что ты не ее жених.

— Был

— Заткнись! Сейчас не до твоей гордости, — не хватало мне тут еще демагогии разводить. И уже в зрительский зал. — Твой жених вот-вот застанет тебя здесь с ним! И ты даже не знаешь, что тогда тебя ждет! Ведь твой жених — еще большее чудовище! Ты должна бежать! Любым способом! Не смотря ни на что. Ты борешься за свою жизнь! Так покажи мне это! — при этом я активно жестикулировала. Пытаясь движениями показать чувства, которые должна испытывать героиня. Короче, гениальный мим тоже помер во мне!!!

Жаль, охрана Эрмитажа не слишком оценила мои актерские потуги, поскольку я выступала больше всех, то меня первой и схватили, очень не любезно заломив руку. Еще два охранника бросились к лестнице, впрочем, они быстро передумали... Дело в том, что захват моей руки Лёня расценил как вызов для себя. Поэтому через секунду агрессор уже глотал пыль с пола, а его рука была в железном Лёнином захвате. Понимание, чем нам грозит сопротивление, осенило меня моментально и, хотя за освобождение я была безмерно благодарна кошаку, действовать пришлось незамедлительно. Жаль только, что хоть понимание пришло быстро, план действий созрел не скоро.

— Лёня! Ты что?! ФУ! То есть... фу-фу... Гр-рр. Брось! Брысь! Хватит! Короче, отпусти! — наконец подобралось нужное слово. Правда оно запоздало — двое охранников уже летело к Лёне с отнюдь не добрыми намерениями. Видимо это осознал и Вальте, поэтому с криком:

-Мой Герц! — аки герой боевика перемахнул через перила и в красивом прыжке подмял под себя двух секьюрити.

— ПРИДУРОК!!! Дебил! Дурака кусок! Идиот! Козел! Даун! Питекантроп! — вот оказывается, какой у меня богатый словарный запас. Пока вся эта петрушка происходила, наша мадам Марта попыталась унести ноги. Но тут сработали бдительные экскурсанты. Кажется, азарт драки передался всему залу. Мнения разделились, кто-то встал на защиту отечественного кинематографа в нашем с Лёней и Вальте лицах, кто-то за правоохранительные органы. Но в мнении, что красотку надо ловить, сошлись все, так что далеко Марта не убежала. Народ, правда, попервости от нее даже отпрянул, когда она начала голосить что-то на своем родном, но быстро освоился и таки схватил несчастную.

— ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ! — беснующаяся толпа застыла, словно все играли в "море волнуется раз".

К моему величайшему облегчению и изумлению, это оказался товарищ Иванов с тремя товарищами, одетыми как милиция. Впрочем, удивляться его столь быстрому появлению не было времени.

— Эти люди идут с нами! — веско и грозно заявил Павел Вадимович, пока один из его сопровождающих поднимал Вальте с пола, другой уже вел куда-то невесту, а третий застыл рядом с Лёней.

— Да, что хоть происходит? — очнулся кто-то из толпы.

— Репетиция фильма, — скупо пояснил Иванов.

— А чего тогда забираете?

— Где разрешение? — возмущенно пискнул охранник, которого Лёня все ещё держал за руку, пришлось отвесить кошаку еще один подзатыльник — сразу отпустил.

— Разберемся, — рявкнул добрый волшебник, хватая меня под локоток.

Еще через пару минут нас быстро погрузили в микроавтобус и куда-то повезли. Я сидела у окна, прижимаю к себе Дюшу и думала о том, какие еще пакости принесет мне судьба?

Как ни странно, но привезли нас в уже знакомый кабинет. В машине выяснить, что же точно произошло в Эрмитаже, не удалось. Марта, кстати, грохнулась в обморок, стоило только оказаться на улице. Может на нее такое потрясение произвели автомобили на дороге? В общем, когда Марта обвисла в руках наших конвоиров, Вальте прекратил рваться к ее горлу. Безмерная любовь к горлу у них расовая, наверное.

— Дюша, расскажи, что случилось до того, как я прибежала, — этот вопрос я задала, пока мы ехали в машине.

— Да все вроде нормально было. Но вот стоило во второй раз зайти в библиотеку, как что-то произошло... — неуверенно произнес Дюша. Под ложечкой засосало. Уж если Дюша не знает, свидетелем чего он стал, то это точно задачка не для моих мозгов.

— Что? — все же отважно продолжаю я свои расспросы.

— Ну даже не знаю как сказать, — мне все страшнее и страшнее.

-Говори как есть, — Боже! Во что я втянула ребенка?

— Илёнтерэнерион вдруг напрягся. Не только я это почувствовал. Вальте тоже, и как всегда начал носиться вокруг с криком "мой Герц". А потом Илёнтерэнерион резко развернулся к книжным полкам. А еще через пару секунд он отлетел...

— Отлетел? В смысле на пол упал? — и что сердце-то так колотиться? Знаю же, что эта зараза жива и здорова. Через кресло от меня сидит. Но вот только то ощущение безмерного ужаса все еще при мне.

— Нет. Было такое ощущение, будто он на стенку невидимую со всей силой врезался и от нее отлетел. Мы даже понять ничего не успели. А еще через пару секунд появилась ты, — и что, спрашивается, привело меня туда?

Доехали мы довольно быстро. Нет, сам офис находился недалеко, центр города как никак, но вот как мы умудрились в пробки не попасть? Удивительно просто, прям волшебство. Хотя чему удивляться? Наш конвоир и есть волшебник.

По приезду Мартинику сбагрили в руки Гидары (во блин! И этой гавкующей имечко вспомнила... есть в ней что-то волчье). Хотя Лёня же говорил, что она оборотень, так чему удивляться? После того как нас доставили в кабинет, помощники Иванова тихонько исчезли, словно их и не было. И это не метафора! Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО исчезли! Просто "пуф" и растворились в воздухе! Господи, я точно скоро с ума сойду!

— Потрясающе! — восхитился Дюша, потрясенно улыбаясь. Невольно умиляюсь. Нашего гения обычно сложно чем-либо удивить, а мне уже несколько раз удалось. И даже пакру-тройку раз вызвать улыбку на этом детском личике, что тоже крайняя редкость.

— И за каким же... вас понесло в Эрмитаж? — возмущенно рычит на меня Иванов, сразу как-то теряя свое извечное очарование.

— А почему нет? — всего-то устроила познавательную экскурсию. Вот ведь, как только иностранцы к нам в город приезжают, так их не спрашивая, сразу тянут в главную достопримечательность города. И что плохого в том, что я точно также поступила с туристами из другого мира? Где прописано, что так поступать нельзя?

— У меня даже мысли не могло возникнуть, что вы поведете их именно туда! Да за все время моей работы такого не происходило! Эрмитаж — это хранилище! Вы понимаете? Хранилище А-Р-Т-Е-Ф-А-К-Т-О-В! Мне даже в голову не могло прийти, что вы окажетесь там. Ради всего святого, что вас туда понесло? — бурная реакция, однако. Меня даже начал мучить вопрос, а не карается ли такой промах каким-либо извращенным наказанием.

— Если бы мне кто-нибудь сказал о том, что в Эрмитаж с иномирянами ходить строго воспрещено, я, наверное, туда бы не пошла, — съел, чмо волшебное? Как они мне все надоели! Порой кажется, что лучший способ избавится от их проблем — это застрелится или их застрелить... Надо будет спросить у дяди Пети нет ли у него ружья?

— Мой Герц! Мне кажется все не случайно, и эта женщина специально все подстроила. Она заманила нас туда, точно так же как заманила вас в этот мир.

— Ты придурок?! Я знать вас не знала до того момента, пока одна кошкоподобная скотина не изволила прописаться у меня в голове. И то только потому, что ошиблась в расчетах и попала не к своему "верному" вассалу, а к бедной, несчастной, ничего не подозревающей о иных мирах девушке! После чего разгромил мою жизнь в пух и прах! Так еще теперь, получается, что я же и виновата?! И еще: если бы я знала, что Эрмитаж — это хранилище редких артефактов, то, поверь мне, ты бы оказался у самого опасного из них в первые же пять минут! — Нашу перепалку прервала Гидара:

— Тут у вашей обморочной припадок. Орет как резаная, а я их мяуканье не разбираю, — стоя в эффектной позе, — слегка опираясь о косяк и изящным движением пилки подтачивая ногти, — заявила наша мадам оборотень. Трое из нас переглянулись: Иванов, я и Вальте. Лёня сие заявление проигнорировал начисто, его опять больше заинтересовал фикус.

— Я тебе такой же уже купила! Иди домой и изучай свой, ботаник недоделанный! И вообще, не хочешь успокоить свою невесту?

— У меня нет невесты, — очень любезно, с леденцой в голосе, от которой я с ног до головы покрылась мурашками, заявил мне бывший жених.

— Тогда может быть ты, Валь... — наткнувшись на фанатичный взгляд прекрасных глаз, поняла, что Вальте хочет пойти и успокоить, а точнее упокоить бывшую подружку. Я сама от этой стервы не в восторге. Особенно если учесть, что из-за нее у меня сплошные неприятности. УБИЛА БЫ! САМА! ЕДИНОЛИЧНО! Но надо держать себя в руках. Я вообще против убийств. Пацифистка я! Самой бы об этом не забыть!

Пришлось выкорчевывать себя со стула и переться успокаивать мадам. Из всех присутствующих у меня была наименьшая жажда убийства к ней, а еще я третья и последняя из нас кто знает "кошачий" язык.

Надо отдать должное Гидаре, она попыталась успокоить нашу невесту... методом связывание ей рук и ног, а так же заклеиванием рта скотчем. Надо будет взять на заметку столь оригинальный способ.

Кто бы знал, с каким наслаждением я отрывала скотч от прелестных губ Марты.

— Ты что тут истерики устраиваешь? — ласково поправляя прядь волос (БЛИН, мне б такие) интересуюсь я.

— Откуда ты... Ты говоришь? — полное потрясение во взгляде.

— Нет, обычно я танцую! А что, не похоже, что я говорить умею?

— Но ты ведь не наша? — хлопает длинными ресницами девица.

— Наша, это чья?

— Ну, наша или нет?

— Если ты о своем мире, то я там ни разу не была и очень надеюсь его вообще не видеть, но, наверное, придется, — блин, а мне так не хотелось! Но надо ж как-то избавляться от клятвы? — И очень надеюсь, что ты мне в этом поможешь, — судя по тому, как вздрагивает от моей улыбки Марта, то улыбка напоминает оскал.

— Я? Я даже не знаю где я, — самые настоящие слезы наворачиваются на самые красивые бирюзовые глаза, которые я когда-либо видела.

— Ты в том самом мире, в который отправила Вальте, — главное, не размягчится от созерцания таких чудных глазок.

— Но здесь... Что здесь делает... Как ОН здесь?! — крик души, переходящий в вой. Говорят, что красивую женщину слезами не испортишь. Допускаю, что если бы Марта просто взгрустнула и проронила пару слезинок, то так бы было, но слезы, сопли и перекошенное ужасом лицо определенно не в состояний скрыть даже самое идеальное личико.

— Это ты про кого сейчас? Про Вальте что ли? — я бы на ее месте тоже на "измене" была, но не чересчур ли? Или это я такая храбрая стала?

— НЕТ. Я про НЕГО! — в ужасе заходится плачем девушка. Начинаю метаться по холлу в поисках воды. Нахожу целый стакан, плюю на то, что вода слегка желтовата (наверное, все из того же графинчика, которым тут фикус поливают) и даю нашей невесте в надежде успокоить.

— Да ты по человечески сказать можешь, кого ты так испугалась?

— Г-г-гер-ца-а-а-а!!!! — вновь переходит в вой красотка.

— Лёню что ли? — облегченно выдыхаю я, но меня не слышат.

— За что? За что он меня выбрал?! — исповедь перемежается соплями, всхлипами и трясучкой всего тела. — Я ведь ничем от других не отличаюсь, — девочка моя, взгляни в зеркало! Я бы тоже тебя выбрала, будь я мужиком. — У меня даже не самый знатный род! Не самый богатый, совсем не выдающийся, — всхлипывает девочка, уткнувшись в собственные коленки. Может будет гуманно ее развязать? Хотя нет, сбежит еще, вон какая припадочная оказалась. — Но они так привыкли, что могут делать все, что им заблагорассудится! Мы всего лишь пыль под их ногами! Куда нам до сынов Тигра и Рисы! Мы всего лишь жалкие человечишки, рядом с высшими существами! — знакомый снобизм описывает эта девочка. Так напоминает повадки одного кошака... — О Катар! Ну почему именно ОН выбрал меня? Будь это кто другой, я возможно бы и не сопротивлялась, но это был именно ОН. О Катар! ОН убьет меня, а весь мой род будет проклят и заклеймен! — так это она сейчас о Лёне? Или нет?

Вдруг красотка встрепенулась, мертвой хваткой связанных рук вцепилась мне в запястье и, заглядывая в глаза, спросила:

— Скажи! Жив ли хоть кто-нибудь из моего рода? Я не любила там никого. Они бессердечны и черствы, но они единственные родственники. Простил ли ОН их? — ой, люди дорогие, не нравятся мне ее глазки, какие-то они совсем сумасшедшие стали. Оплеуха у меня получилась знатная. Да и куда этой девчонке до звания "королевы истерик"? Не знает она моей подружки Ленки, а уж на этой даме я руку набила. Столько истерик и самоубийств предотвратила, что в пору увесится орденами и медалями.

— Так! Слушать и запоминать! Пока я здесь никто тебя не убьет. Покричат и заткнутся. А ОН уже вообще забыл о твоем существовании, — успокаивающе глажу Марту по голове. Вот ведь, а совсем недавно хотела эту самую головку свернуть с шеи. За все то хорошее, что со мной произошло по ее вине. И вот, выслушала исповедь — и уже не кажется она мне бессердечной соблазнительницей, а чуть ли не жертвой.

— Кто ты? Что так легко раздаешь такие обещания? — сипит мне в плечо жертва мужского произвола.

— Самая невезучая девушка этого мира. Но одно точно могу пообещать, пока я рядом, ОН — тебя не тронет, — такое обещание я еще дам, ибо видела, что Лёне наша невеста уже глубоко безразлична, а вот по поводу Вальте ничего обещать не могу и не буду. Пусть сама с ним разбирается. — А пока посиди здесь и успокойся. Нам понадобится твоя помощь, чтобы попасть обратно в ваш мир.

— Нет! Я не хочу возвращаться! Я хочу назад к Диарту, — блин, а это еще кто?

— А Диарт?

— Это мой муж! — писец — он, конечно, зверь пушной. Делаем глубокий вздох.

— Так. Ты сбежала от Герца с его верным слугой Вальте, который вроде как твой любовник, чтобы в последствии кинуть и его, дабы выйти замуж за Диарта. Который вообще черт знает кто... Я правильно излагаю? — мой бедный мозг, вернись ко мне, я все тебе прощу.

— Мы не были любовниками с Вальте. Он просто... Он сказал, что поможет мне... А когда мы "прыгали", боясь гнева Герца, я встретила свою судьбу. Моего Диарта, — фу, от этой нежности во взгляде аж тошно. Зато узнала, что Вальте — лопух, даже любовниками они не были. Романтик хренов. Дон Кихот недоделанный.

— Ага. Значит, встретила Диарта и сразу к алтарю? — завидую я ей. Что не мужик — то обязательно хочет на ней жениться. Может она секрет какой знает? На мне вот пока никакая скотина не явила желания жениться.

— Так получилось... — очаровательно краснеет красотка. Мне бы так получалось...

— Так ты у нас теперь замужняя?

— Да! И я должна вернутся к Диарту! Я его люблю! Меня прямо с церемонии выдернули-и-и-и, — слезы, сопли, второй круг. Однако молодец девчонка. Во всех мирах устроилась, в каждом по жениху и один муж.

Слегка в шоке от свалившихся новостей, оставила нашу замужнюю даму успокаиваться в одиночестве (но все еще связанную) и вернулась в кабинет.

— Вот оно как... — задумчиво тянет Иванов. Вот так всегда, самый интересный разговор я, кажется, пропустила. А именно обсуждение того, что произошло в музее.

— Мне кто-нибудь объяснит, что же произошло в Эрмитаже и каким образом я нашла Лёню и почему он на полу валялся? — три пары глаз смотрят на меня как на чертика из табакерки, а Лёня как всегда медитирует с фикусом.

— Ну что ж... — тяжело вздыхает Иванов. — Я попытаюсь объяснить как можно проще. Дело в том, что браслет, который вы нашли у себя дома, принадлежит господину Вальте и является одной из частей артефакта, с помощью которого он и перемещался между мирами. В библиотеке Николая есть книга. Эта книга по своей сути тоже артефакт. Суть этого артефакта в том, что он может связывать два одинаковых предмета, обладающей довольно сильной магической энергией между собой. Связывая их, этот артефакт строит некий коридор таким образом, что если один из предметов находится в Америке, а другой у нас, то человек, обладающий одним из таких ключей, в считанные минуты может пересечь океан. Способность этого артефакта еще более сильная — он может строить и коридоры между мирами, что, собственно, и произошло, ведь вторая часть все еще была у госпожи Мартиники. Таким образом, один из ключей появился в достаточной близости от артефакта, причем ключи оказались "не выключенными" и тогда артефакт сработал. Просто связал два одинаковых магических предмета, построив коридор между мирами. А поскольку артефакт находится именно в нашем мире, то и пассажиром этого своеобразного поезда оказалась госпожа Мартиника, а не вы, как вторая обладательница браслета. Вот только разница между мирами оказалась слишком огромна. Тот мир, где находилась госпожа Мартиника, переполнен магической энергией, в то время как на Земле ее очень мало. Более того, некоторое особенное поле вокруг Земли очень негативно относится к потокам магической энергии. Вот так и получился диссонанс. Это явление вело к взрыву, от которого могло погибнуть много людей. Мне кажется, что и самого Эрмитажа бы тогда не было. Но к счастью, господин Илёнтерэнерион вовремя почувствовал приближающуюся угрозу. И поверьте, он сделал практически невероятное! Мало того, что он впитал всю энергию в себя и тем самым предотвратил взрыв, но еще умудрился выжить в такой ситуации! — в глазах восторг, прям весь светится! Словно это не Лёня, а именно он мир спас, точнее Эрмитаж. — По поводу же вашего появления именно в том зале, то их две. Во-первых: вас туда повел браслет, который при первом посещении библиотеки сработал как ключ, потом происходила настройка, и вас вновь потянуло к "воротам", которыми и являлся артефакт. Во-вторых: вас туда повела клятва, которую вы дали друг другу. Была угроза жизни господина Илёнтерэнериона и естественно, что вы почувствовали некую связь, созданную этой клятвой, — если бы мне столь доступно в универе сопромат объясняли, у меня бы по нему тройки не было!

Так. Стоп. Это получается у нас Лёня — герой? Что-то он на героя не смахивает, особенно сейчас. Скорее на злобного гения-ботаника, того и гляди, фикус с ним заговорит. Я бы от столь пристального взгляда на меня точно бы заговорила, будь я хоть редиской. Так это получается, Лёня не просто так там на полу валялся?

— Лёнечка! Солнышко! А как ты себя чувствуешь, зайка? — блин, привычка — вторая натура. Когда мои племянники болеют или зарабатывают травмы, то такой тон от меня привычен для них. Что-то вроде утешительной награды пострадавшему.

— Вообще-то он должен чувствовать себя очень плохо. Слишком большая нагрузка на ауру, даже для сильного мага, — задумчиво выдает Иванов.

— Думаю, что "удар" был не слишком сильный, — делает предположение Вальте.

— Позвольте-позвольте и почему же вы делаете такой вывод? — чем-то этот волшебник с Лёней похожи — стремление к познанию нового у них в крови.

— У нашей расы есть защитная реакция. Когда организм находится на грани смерти или нам начинает грозить смертельная угроза, то мы превращаемся в акту. А поскольку этого не произошло...

— О, как интересно. Об этой вашей способности я только слышал. Говорят, что когда вы во втором своем состояний, то на вас не действует никакая магия, кроме собственной. Это что, действительно так? — вот самое время повыспрашивать.

— Да. В такие моменты, я бы посоветовал всем врагам держаться на расстоянии. В такие периоды мы не контролируем себя. Выжить в тот момент рядом с нами могут только сородичи или же... впрочем, только сородичи — те, в ком течет та же кровь. Кровь рода, — ведут беседу, и никого не волнует, что Лёня мне до сих пор не ответил?

Пришлось, обходит стол и заглядывать в глаза.

— Л-л-лёня?! — писк ужаса. На бледном, как простыня, Лёнином лице, словно два рубина горят кроваво-красные глаза. Из-под верхней губы торчат не маленькие клыки, а руки, лежащие на коленях, уже обзавелись длиннющими когтями.

— Р-р-р-р...Что-то мне не очень хор-р-р-ош-ш-шо, — слегка порыкивая, любезно отвечает Лёня. — И будь я на твоем месте, или на месте тех тр-р-р-роих, то попытался бы оказаться как можно дальш-ш-ш-ше от меня. Хотя бы за пр-р-р-ределами кабинета, в нем я еще смогу установить защитную сетку от с-с-с-себя.

— Все на выход!!!! — принял к сведенью и сразу к действию. Раньше эта фраза точно была не про меня, но с тех пор как я встретила его, я очень изменилась. Раньше я бы стояла столбом с онемевшими губами и ужасом в глазах. Сейчас же — не прошло и секунды, как Я впихнула Дюшу в руки Иванова:

— Паша, ты лично отвечаешь за Дюшу! — пинком отправила за дверь белобрысого кошака:

— Вальте, не смей трогать Марту, а то я тебе потом уши оторву! — через секунду все оказались за пределами кабинета. Со звонким хлопком я закрыла за ними дверь на шпингалет.

И главное, чего я-то с ними не вышла?! Правильный вопрос, вот только как же я Лёню одного оставлю? А вдруг ему плохо станет? У него совсем нездоровый вид! И когда только во мне великий Гуманист проснулся?

— Лёня? — медленно поворачиваюсь к подозрительно затихшему Лёне. Глаза — ярко-красные; уши — торчком и ловят каждое движение; слегка распахнутые крылья над гибким кошачьем теле и совершенно потрясающая оскаленная пасть. В общем, готовая к смертельному, для своей жертвы, прыжку киска с черно-белым окрасом и приговором в глазах.

Интересно, а говоря о том, что когда они в таком состоянии на них никакая магия не действует, Вальте имел ввиду даже магию Клятвы? То есть мне сейчас правда... хана?!

* * *

* * *

Киска таки прыгнула. И вся моя жизнь прошла передо мной... Каким же чудным ребенком я была! А главное послушной, наивной, милой и жизнерадостной. Семья у меня чудесная! Большая, веселая, добрая, бесшабашная и очень... моя. У меня классная сестра, самый заботливый в мире брат, самые прекрасные племянники. У меня самые замечательные родители и самые прикольные и бесшабашные бабушки и дедушки! Я их всех очень люблю и совершенно точно не готова умирать здесь и сейчас от лап какого-то кошкоподобного инопланетянина!

Но вот что делать? Как может простой человек противостоять вооруженному когтями и клыками зверю? Правильно — никак. А потому я просто тупо закрыла глаза, мысленно прощаясь со всем миром, когда кошачья туша сбила меня с ног.

— Мрррр, — нежно мурлычет зверь, тыркаясь мордой мне в грудь... С изумлением открываю один глаз. Котяра с нежностью лижет мне лицо. Затем с игривостью котенка (правда за сто кило) отпрыгивает и начинает махать хвостом и шевелить ушами, как будто щенок, которому не терпится поиграть. Дальше — больше: он начинает припадать на передние лапы и тыкаться мне в руки носом...

Я таки умерла?

— О Боги! Лена! Вы живы? — голос Иванова через дверь был слегка приглушенным, но определенно взволнованным.

— Эммм... — вопрос в тему. — Я еще до конца не поняла, — не отрывая глаз от Лёни, отзываюсь я. Кошака тоже заинтересовал голос и он начал активно прислушиваться, чуть подергивая ушами.

— Слава Богам! Слушайте внимательно! — слушать-то я могу, но вот смысл слов явно от меня ускользает. — Господин Вальте только сейчас мне все внятно объяснил! Вокруг кабинета в данный момент стоят силовые силки. Никто из нас не может войти в кабинет, а господин Илёнтерэнерион, прибывающий сейчас в образе акту, не может выйти. Но вот вы обязаны уйти оттуда! Если он еще вас не разорвал... Короче говоря, вам нужно как можно быстрее выбраться от туда! — "еще не разорвал" — какое успокаивающее замечание.

— А он что, обязательно должен меня разорвать? — нервное хихиканье вырывается из горла, в то время как глаза не отрываются от Лёни. Теперь киса начала усиленно принюхиваться, пытаясь определить, кто это там болтает за дверью.

— Видите ли... Я предположил, что поскольку вы связанны клятвой, то на вас акту не накинется... Простите. Я ошибся. Клятва в этом случае не подействует... Возможно, что она только оттянет момент нападения из-за вашей ментальной связи, но не более того. Как говорилось до этого, когда сын Тиагра и Рисы принимает облик акту, на него перестают действовать любые магические законы, кроме тех самых силовых пут, которыми до превращения в акту, тиагрис защищает окружающих от себя. Своеобразный ошейник, который они обычно сами на себя и натягивают. В то же время акту практически никогда не нападет на своего собрата по крови, но вот остальных это не касается... Если еще не поняли, то вы в большой опасности, Лена, — да уж, без последнего пояснения я бы ничего не поняла! И ежу ясно, что находится в одной комнате с хищником опасно для здоровья. Значит, я была права, когда подумала о том, что магия клятвы не спасет меня от зубов Лёни.

— Паша! Поясните мне одну вещь? — интересуюсь я, отползая от кошака подальше.

— Да, конечно, — поспешно соглашается Иванов.

— Мне на вашу помощь даже и не надеяться? — вот ведь черт! В этом кабинете нет ничего, что можно использовать как оружие от здорового хищника.

— ... Я с трудом могу находиться рядом с дверью... Никогда бы не подумал, что можно установить на столько сильный щит... Господин Вальте... Когда мы поняли, что вы не вышли вслед за нами, то он попытался открыть дверь, чтобы вытащить вас от туда... Сейчас он в полусознательном состоянии на кушетке в прихожей... Еле говорит. Моя... Гидара тоже попыталась войти... Она без сознания... — если он думал, что этими словами подбодрил меня, то очень ошибся! Так, Лена, спокойно. Надо подумать и решить, что мне делать.

— А вы уверены, что при попытке выйти меня не "прихлопнет" точно так же, как и тех двоих? — кошак теперь не отрываясь смотрел на дверь, и нижняя губа начала чуть подрагивать, приоткрывая клыки. Лёне явно не нравился тип за дверью.

— Боюсь у вас не слишком большой выбор. Если вы там останетесь — то умрете.

— А может я умру пока буду выходить отсюда, — надо же просчитать все шансы, тем более, что пока Лёню больше интересует Иванов за дверью, чем я под его носом.

— Есть вероятность того, что магия Клятвы откроет вам проход в силках, установленных Илёнтерэнерионом, так как является порождением одного того же тиагриса!

— Проход? — это, безусловно, мысль! Спасение рядом.

— Я уже дал распоряжение эвакуировать всех из здания. Наши люди оцепят периметр и применят все силы, чтобы не выпустить этого монстра на улицы города...

— Стоп-стоп. То есть если я открою такой проход, то он не закроется за мной? И тогда Лёня сможет выйти за пределы этого кабинета? — и тогда что он сделает? Как поведет себя иноземный котяра? Как поведет себя кошка, попавшая в незнакомое место, где каждый будет казаться врагом?

— Скорее всего. Но мы не можем дать никаких гарантий... — а вот это уже страшно.

— А если ваши люди не смогут его удержать? — да и как они будут его ловить? Из транквилизаторов палить? А кто даст гарантии, что на него они подействуют? Тогда, скорее всего, они будут палить в него из чего-то посерьезнее...

— Тогда мы будем вынуждены его уничтожить, любым способом, — сердце стукнулось о ребра и забилось в бешенном ритме.

— Убить? — это даже не возглас, а визг какой-то. Даже Лёня вздрогнул, но правильно поняв откуда исходит угроза, поспешил зашипеть на дверь. Не знаю как Иванова, но меня он напугал. А кто бы не испугался, когда здоровенная кошка, чуть распахнув крылья, начинает скалиться и шипеть? А когда он начинает чуть пританцовывать и рыть лапой пол?..

— У вас есть другие предложения? — голос Иванова звучал резко и зло.

— Уходите, — мой шепот был очень тих.

— Что?

— УХОДИТЕ. Я не собираюсь бежать, — боже, когда я начала говорить шаблонными фразами из дешевых американских фильмов?

— Вы понимаете что говорите? Вы только что подписали себе смертный приговор, — и кажется не я одна. Вот только до сих пор не могу понять, в какие персонажи записать Павла? В положительные или отрицательные? То он сама доброта и поддержка, то он негодяй, ставящий невыполнимые условия и раз за разом заставляющий делать трудный выбор.

— Я не могу выпустить Лёню отсюда. Там за дверью находится мой племянник и я определенно не хочу чтобы он пострадал, — как же отвратительно истерично звучит мой голос, надо бы взять себя в руки. — И я не могу позволить убить Лёню только из-за того, что он чуть не умер, спасая тысячи человеческих жизней, предотвращая взрыв в Эрмитаже. Он всего лишь пытался выжить, когда перекидывался в акту. Неужели только из-за этого он теперь должен умереть? — когда я начала столь пафосно изъяснятся? Не иначе все это влияние Дюши и периодически просыпающаяся аристократическая манера поведения Лёни.

— Скорее всего, он теперь должен умереть исключительно из-за вас! — зло проорал Иванов. — На кой черт вы не вышли вслед за нами? В героя захотелось поиграть? Если бы вы вышли из этой комнаты, все было бы намного проще! И просто бы запер себя в кабинете своим силовым щитом и все были бы в безопасности! — и ведь прав.

Слезы наворачиваются на глаза. Всегда я так, сначала делаю — потом думаю. В свою защиту могу сказать одно: я словно шла на поводу у своих инстинктов, которые словно кричали о том, чтоб я не оставляла этого кошкоподобного придурка одного. Идиотизм не лечится, а у меня так вообще прогрессирует в даунизм. Но оставить Лёню здесь одного? Зная, что удар был слишком силен? Зная, что возможно даже перевоплощение в акту может и не принести нужных результатов? Я должна была остаться и помочь... Вот только я понятия не имею, как могу помочь.

— Да. Я виновата. Надеюсь, вас успокоит тот факт, что пока агрессивное поведение Лёни направленно исключительно на вас, стоящего за дверью. На меня же он не обращает внимания, — кошак действительно стоял у двери и порыкивал, как будто обвиняя стоящего за дверью человека во всех бедах.

— Это... Возможно это выход! Если я смогу его долго отвлекать от вас, возможно к тому времени он вновь станет собой, — с сомнением смотрю на Лёню. Кошаку явно не нравится человек за дверью, о чем он и сообщает громким рычанием.

— Кажется, вы ему не нравитесь, — я как всегда гениальна, а то сразу не понятно по рычанию.

— Я заметил, — не стоило ему этого говорить. Кошак словно что-то решил для себя и прыгнул прямо на дверь. Наверно под весом такого котика простая дверь бы не выдержала и послушно выбилась... Но вот с недавних пор эта дверь перестала быть обычной. Сразу вспомнилась фраза Дюши: "Ну, даже не знаю, как сказать... он отлетел... Было такое ощущение, будто он на стенку невидимую со всей силой врезался и от нее отлетел". Сейчас Лёня повторял свой подвиг, и лишь отлетал от косяка, как будто не на слабенькую дверку прыгал, а на стальные ворота наткнулся. Только этот полет закончился более удачно. Во-первых, кошки всегда приземляются на все четыре лапы, во-вторых, крылья, оказывается, хорошо помогают в поддержке равновесия и полете.

— Что за... — послышался удивленный голос Иванова за дверью. Затем последовал странный звук, вроде "БАБАХ!" и тишина.

— Эй! Паша! Ау! — наивно надеясь на чудо позвала я. Но, увы, ответа я так и не дождалась...

— Да что ж ты за скотина-то такая! — со слезами на глазах обращаюсь к виновнику всех бед.

— Мурр? — склоняет кот голову на бок.

— Все из-за тебя! Что ты ему сделал? — попыталась я придать строгости голосу.

— МРРР! — гордо проурчал кот, ставя хвост пистолетом и чуть раскрывая крылья. Даже невольно залюбовалась такой картиной. Красивый все-таки котяра. Шерсть лосниться и переливается, глаза горят, крылья вообще неотразимы.

— Что ты передо мной выкоблучиваешься? Скотина! — кот обижено фыркает. Слезы из моих глаз продолжают течь. Котяра начинает движение к моей несчастной тушки.

— Что, съесть надумал? — обреченно интересуюсь. Нет, конечно, можно попробовать отбиться стулом, но только сомнительно, что я чего-то этим добьюсь. Хотя можно его этим разозлить и тогда моя смерть будем более быстрой, а там глядишь и не такой болезненной.

На середине пути кошак ложится на живот и начинает ко мне ползти, усиленно махая хвостом.

— Мррр, — ласково сообщает мне кот и усиленно начинает облизывать мое лицо.

— С головы бы не советовала начинать. Там у меня мозги — куриные! В смысле — тупые! Горькие. Невкусные. Наверное... — Но кошаку мои причитания до фонаря — он продолжает вылизывать мне лицо. Потом нагло устраивает свою морду у меня на коленях и заглядывает в глаза.

— Теперь ты решил в гляделки поиграть? — договорить я успела. А дальше... был провал. Точнее, как во сне. Ощущение полета, точнее падение в пропасть. И чувство, будто мне что-то ОЧЕНЬ сильно хотят рассказать, только словами никак не получается. Видимо поэтому мне решили показать...

Я словно смотрю на мир другими глазами, точнее не своими, да и мир не мой. Чужой. Мне здесь все чужое. Мне — да, но не тому, кто смотрит. Я в ком-то, я вижу, осязаю, слышу и даже чувствую отдельные эмоции. Сейчас мне хорошо. У меня хорошее настроение, но есть какое-то волнение, как перед экзаменом. Я в темном помещении, передо мной стоит мужчина. Он кто-то вроде учителя. Он говорит, что пришла пора показать свою вторую сущность. Я пытаюсь... Провал... Еще раз... Не выходит... Паника... Я должен... Я — Герц...

Вторая сущность, мое второе я... Оно не "выходит". Учитель недоволен. Он зол.

Следующий кадр: крики и насмешки детей, они мои сверстники... Они смеются, кричат, дразнят. В меня летят камни. Меня презирают.

ОТЕЦ. Высокий мужчина. ВЛАСТЬ, СИЛА, МОГУЩЕСТВО. ОН ЗОЛ. Зол на меня. Я провалился на экзамене. А не должен был. Ведь я — его сын. Я — ГЕРЦ! Герц — не имеет право на ошибку. Герц — идеален... Удар. Не сколько больно, сколько обидно до слез. Я ненавистен сам себе...

Книги, свитки, бесконечные дни. Попытки найти причину неудачи. Вызвать свое второе "я"... Провал...

Вновь отец. Негодование и злость на меня. На мою не совершенность. НАКАЗАНИЕ. Темная яма... Скелет животного на ее дне... Вонь... Страх, поглощающий меня изнутри и немой вопль к отцу "НЕ закрывай крышку! Не оставляй меня здесь! Мне СТРАШНО!"... Темнота... УЖАС... "Кто-нибудь! СПАСИТЕ!! МАМА, мне СТРАШНО!"... Темнота... Холод... Меня сейчас не станет?.. Бесконечные часы... дни?.. Уже не страшно, уже все равно... Скорее бы смерть...

Крышку открыли... Лучше бы я умер... Поездка в горы... Я далеко от родных... Здесь все чужое... Я вновь учусь... За каждый провал — розги... БОЛЬНО. "Я хочу домой". На нас напали... Враги... Убили моих учителей....Ученики сопротивляются, кто-то уже перекинулся в акту. У них есть шанс... Я не могу! Я не умею! У меня не получается! Я умру так же, как мои учителя? СТРАХ. Надо мной враги... "Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!"... Темнота... Я -ЗВЕРЬ!!!.. Жажда крови... Боль и страх... Темнота... Пробуждение... КРОВЬ... Везде кровь и трупы моих врагов... Море крови... Гниющие тела... Мясо... вырванное из плоти трупов... Это я сделал?.. Ужас... Меня рвет... Шатаясь, встаю и иду прочь... Всхлипы... Один выжил... Это не враг. Он из моего рода... Маленький, щуплый, весь в крови... Он плачет и в ужасе пытается уползти от меня... "Не бойся, я не враг"... Губы не слушаются... Он плачет и клянется в верности, просит только не убивать его... Гордись отец, мне только что принесли клятву оотеро... Принес тот, кто боится меня больше, чем тебя... Меня теперь все боятся... Я теперь всегда один....

Вспышка. Судорога проходит по всему телу. Я вновь Лена. Дышать. Воздух словно выбило из легких, как если бы я упала с большой высоты или кто-то сильно ударил меня.

Глаза зверя прямо напротив моих. Они словно пытаются объяснить... пояснить то, что показал.

Слезы градом текут по моим щекам. Мне никогда не было так плохо, как сейчас. Наверное не найдется ни одного слова, чтобы описать это чувство. Я никогда не была одинокой. В моей семье это практически невозможно. Каждую секунду, каждую минуту твоего времени заполняют с излишком все родные и друзья на столько, что порой хочется остаться одной. Я никогда не знала, что такое физическое наказание... Шлепок по попе от папы, или раздраженный подзатыльник от мамы... вот и всё! Я никогда не знала, что можно ТАК жестоко обращаться с ребенком! Я никогда не чувствовала такого страшного одиночества, такого страха, такой злобы, такой обреченности...

— Ты был единственным, кто понимал как ему плохо? — сказать получается с пятой попытки, горло перехватывает от рыданий.

— Урр, — голова чуть наклоняется на бок.

— Ты тогда не вышел перед учителем, потому что он тебе не понравился. Тебе просто не захотелось. А за то, что он хотел вытащить тебя силой, ты на него обиделся. Ведь ты всегда с ним. И был с ним с детства, он просто не помнит, как когда был совсем малышом, вы свалились в реку... Это ведь ты выплыл... Ты спас вас обоих... И всегда спасал... Тогда, когда те люди напали, ты очень сильно испугался и сам не помнишь, как так получилось. Он считает себя монстром после того случая. А ты ничего не можешь ему объяснить. Он до сих пор боится тебя. Точнее — СЕБЯ. И вы все никак не договоритесь, да? — меня трясет. Я все говорю и плачу. Плачу в мягкую шерсть кошака. Он только тихо поуркивает, словно соглашаясь со мной. Я теперь ЕГО совершенно не боюсь. Я не знаю почему, только знаю, что ОН поделился именно со мной. Он выбрал меня, он открылся мне...

Я никогда и не кому не пожелаю ТАК узнать чью-то судьбу. Я словно прожила вместе с ним самые страшные воспоминания. Я чувствовала многое из того, что чувствовал он, но не всё. Мне кажется, что если бы я чувствовала всё так же сильно как он, то была бы уже мертва. Я бы просто не выдержала того, что перенес он в таком юном возрасте.

Язык кошака прошелся по моему лицу. Шершавый и жесткий, он словно пытался остановить мои слезы. Чуть отстранившись, он вновь заглянул в мои глаза. Моя рука, словно по своей собственной воле, вытянулась вперед. Зубы кошака сомкнулись на моем запястье... Страха не было. Я полностью доверяла тому существу, что сейчас сидело передо мной. Боль пронзила неожиданно и очень сильно. Кровь закапала на паркет. Нестерпимо красная кровь... А потом боль прошла, как будто и не было вовсе. Когда пасть разомкнулась, у меня на запястье остались следы. Только не зубов. Точнее следы были не как от зубов. Более всего это причудливо переливающаяся вязь была похожа на татуировку из странных символов. А затем "тату" погасла, став практически незаметной на моей коже. Почему-то мне стало смешно.

— Эй! Это что? Подарок? Миленький. А давай и на вторую! — и я совершенно безбоязненно протянула вторую руку ладошкой вверх. После такого перла от меня, у кошака случился ступор. Кажется, я даже разглядела искреннее недоумение в кошачьих глазах. Секунду он еще колебался, мне пришлось практически насильно запихнуть свое запястье в острую клыкастую пасть. А дальше стало АДСКИ больно! Слезы вновь хлынули неудержимым потоком, перемешиваясь с кровью, которая текла из раны на руке, зажатой в звериной пасти. Он почти сразу отпустил ее, на этот раз вязь была красной с черным обрамлением и болела со страшной силой.

— Ах ты... — но встретившись с кошачьими глазами, слова застряли в горле. Да, мне сейчас больно, но эту боль даже рядом не поставить с той, которую испытывал мой Лёня, мой кошак, в тот день, когда он окончательно перестал верить людям.

Наверное, после такого укуса в пору было бы испугаться зверя передо мной, но меня мои ошибки не учат. Я опять рыдала в кошачью шерсть. Я плакала из-за боли, но не из-за той, что пульсировала в руке, а из-за той, что до сих пор бушевала в этом сильном теле. Я плакала за него...

— О КАТАРРРР!!! — от этого вопля я и проснулась. Раньше бы от такого вопля я бы подскочила на три метра и сразу бы окончательно проснулась. Но моя жизнь так сильно изменилась с этого самого "раньше", что подскакивать я не стала. Моей силы воли хватило только на то, чтоб открыть один глаз.

М-м-м... Утренний полусонный Лёня — это шедевр. На такое произведение искусства можно любоваться день на пролет. Что я и попыталась сделать одним глазом. Скорей всего возглас был вызван тем фактом, что я отдавила Лёне руку, ибо дрыхла на его плече. Очень удобно, кстати.

— М-м-м... Не ори ты так, — и вместо того, чтоб отдать человеку его отдавленную руку, я нагло устроилась поудобнее, да еще и ручки свои положила на его шикарное тело. Одну поближе к сердцу, вторая же потянулась исследовать пресс. Надо же убедится в том, что он идеален?

От такой наглости Лёня естественно офигел, а когда увидел мою руку с тату...

Как я оказалась на ногах, я не поняла. Помню только большие очень красные глаза Лёни. То, как он быстро и со знанием дела ощупывал меня на предмет ран на моем теле. Еще через секунду моя голова оказалась крепко прижата к Лёниной груди. Его сердце стучало быстро и сильно.

— Как, ради Катара, получилось, что ты жива? И на тебе ни одной царапины? — доброе приветствие... Впрочем, от этого его напоминания слезы появились в мгновение ока. Мне чертовски жалко Лёню. Его папашу бы я сама лично четвертовала!

-У-у-у... — горло вновь свело судорогой.

— Что?! Где? Где болит? — неверно понял мои стоны Лёня. — А это еще что? — на глаза Лёне попалась моя новая тату, та самая, черное с красным. — Невозможно... — полное потрясение в глазах кошака.

Что в этом такого невозможного я не знаю и спросить об этом мне помешали... Дверь в кабинет вылетела под напором врезавшегося в нее Вальте.

— Мой Герц? — паника и беспокойство, и уже потрясенно в мою сторону. — Ты жива? — добрые они все же.

А рефлексы у меня, оказывается, неплохие. На такой вопрос в полет был отправлен органайзер, что лежал на столе. Вреда он, конечно, не причинил, но некое моральное удовлетворение преподнес.

— Живее всех живых к вашему глубокому сожалению, — ехидно подтвердила я, вытирая слезы.

— А как? — тараща на меня глаза, уточнил Вальте.

— Каком кверху! — любезно поясняю я. После чего глаза у Вальте становятся еще больше. В этот же момент Лёня прикрывает меня от Вальте и быстро спускает рукава кофты, дабы закрыть татушки. Хотя чего там закрывать? Одна почти невидима, да и вторая еле заметна — не будь она таких цветов, наверное тоже была бы незаметна. Вопросительно смотрю на Лёню, но у Лёни взгляд задумчивый, да и сам он весь какой-то пришибленный.

— Как ты себя чувствуешь? — голос у Лёни слегка хрипловат.

— Я? — хороший вопрос. Сама не знаю. — Да вроде нормально.

— Что-нибудь болит? — слегка болела рука с красно-черной татушкой, точнее эта самая татушка и болела. Но я не признаюсь в этом даже под страхом смерти. Мне кажется, что если Лёня об этом узнает, он будет себя корить так же, как корил тогда... — Может ты странно себя чувствуешь? — Странно себя чувствую? Ну, есть немного. Я еще от увиденного не отошла. Не понимаю, что твориться вокруг, что нужно делать и как жить дальше? Полное смятение в душе и кавардак в мыслях. Странно ли я себя чувствую? Определенно — да.

— Да все нормально. Ты бы лучше о себе побеспокоился. Неизвестно как на тебя повлиял этот взрыв, который ты столь чудно в себя 'впитал'. И прекрати меня рассматривать как редкую заразу. Я от вида больших кошек не умираю. Я вообще кошек люблю. По гороскопу я лев и это звучит гордо! — опустим тот момент, что при виде акту у меня тряслись коленки, и очень хотелось в обморок. Ненужные это подробности. — И вообще, хватит тут стоять и на меня пялиться! Я вам не Иисус, восставший из мертвых! — ладно, не спорю, такое внимание Лёни к моей скромной персоне мне, безусловно, импонирует, но и смущает. А потому по быстрому переключаюсь на Вальте. Тем более, что один ужасно важный вопрос мне покоя не дает. — И где мой племянник?! Если с его головы упал хоть волос... Я тебя на ленточки порежу и Мартинике подарю!

— Да почему сразу я? — возмущенно вопит Вальте. — Я твоего племянника даже не трогал!

— Еще бы ты его тронул! Тогда не то, что в другой мир, на Марс бы полетел! — оттесняю Вальте и решительным шагом топаю к выходу. — И где Павел... как его там?

— Наверное, все еще без сознания вместе со своей 'собачкой', — равнодушно предполагает Вальте.

— Без сознания?! — задыхаюсь я от испуга. — Да что у вас здесь творилось?! — вылетаю из кабинета и первое кого вижу — это Дюшу, — ребенок с интересом изучает комп, который стоит в приемной. Изучает он его явно основательно, бойко щелкая по клавишам и задумчиво изучая какие-то столбцы цифр и букв. Напротив, на диванчике лежит Гидара, рядом, сидя на полу, чуть придерживая голову и тихонько покачиваясь, прибывает Павел.

— Что здесь происходит? — вид у господина волшебника какой-то совсем не волшебный.

— Тебе рассказать? — лыбится от компа ребенок.

— Да! Но сначала ответь: как ты?

— Со мной все хорошо. А вот за тебя пришлось поволноваться... Если о себе не думаешь, то хоть б обо мне подумала! Где твоя ответственность? Тебе ребенка поручили, а ты с опасными видами иномирян в комнатах запираешься, при чем в тот момент, когда иномирянин в самом своем агрессивном состоянии прибывает. Сознательности взрослого, ответственного человека у тебя ни на грамм! Безответственность, можно сказать, на лицо, — прокурорским тоном, монотонно отчитывал меня племянник. — Между прочим, мне всего пять! Существует вероятность, что в случае стрессовой для моей психики ситуации, я даже не смогу до дома сам добраться. Ситуация усугубляется тем, что мои родители сейчас за рубежом. Ты же взяла на себя обязательства заботиться обо мне в их отсутствии. А что делаешь ты? А если бы с тобой что случилось? Душевная травма. Психологическая атака на мой неокрепший детский разум, с тяжелыми последствиями в будущем, — даже дар речи пропал, после такой отповеди.

— Какими последствиями? — все же проворочался язык.

— Ну, например, ксенофобия, койнонифобия или просто обсессия, — важно заявил ребенок. Мозги жалобно скрипнули и радостно сообщили, что значение первой фобии они еще знаю, а вот остальные для них страшные загадки.

Говорят, глаза — зеркало души, так что ребенок сразу смог понять по ним, что из его слов я поняла очень мало.

— Поясню специально для тебя. Ксенофомбия. Слово происходит от греческого 'чужой'. Думаю, не стоит пояснять, что фобос по-гречески — это страх? Так вот, ксенофобия — страх к кому-либо или чему-либо чужому, незнакомому, непривычному; восприятие чужого как непонятного, непостижимого, а поэтому опасного и враждебного. Воздвигнутая в ранг мировоззрения, может стать причиной вражды по принципу национального, религиозного или социального деления людей. Это первоочередной страх, который мог у меня возникнуть. Далее у меня могла возникнуть койнонифобия — боязнь комнат. А могла быть и просто обсессия — просто боязнь, правда уже в навязчивом состоянии, — иногда я поражаюсь каким хламом забит мозг этого ребенка... Кстати, обсессия уж очень созвучно с сессией, может это тоже какая фобия в переводе с греческого? То-то я ее так боялась каждый раз...

— Следуя твое логике, то у меня уже давно должна была возникнуть гатофобия, — мы тоже не лыком шиты и можем блеснуть некоторыми знаниями в этой области. Я даже умудрилась увидеть некоторое замешательство на лице ребенка. Впрочем, оно быстро исчезло.

— Я сначала не понял о чем ты, ведь более распространенное название этого страха айлурофобия, — вот ведь паразит и здесь уел. Я даже рассмеялась.

— Ну, если бы она у меня разилась, то я бы оказалась в очень интересной компании: Бонапарт, Александр Македонский, Юлий Цезарь, Чингисхан, Бенито Муссолини и я, — пока мне читали лекции, Павел вроде начал возвращаться к жизни. А из кабинета уже вышли Вальте и Лёня, которые с интересом стали прислушиваться к нашему увлекательному разговору.

— Ты еще забыла упомянуть Адольфа Гитлера, — подсказал Дюша.

— Значит, к нему все же наведался кто-то из тиагриссов не иначе, — от сердца отлегло, такая отповедь от ребенка означало только одно — он в порядке.

— Люди, о чем вы? — озадаченно поинтересовался Вальте. Зря. Моему племяннику главное поговорить и блеснуть своими знаниями.

— Айлурофобия — навязчивая боязнь кошек. Фобия проявляется по-разному. Некоторые пострадавшие боятся кошек почти всё время, а другие только в ответ на прямую угрозу со стороны кошки. Некоторые из возможных ситуаций, которые могут вызывать страх: кошачье мурлыканье; вид настоящей живой кошки; многие считают, что кошка, возможно, нападает, когда она на улице; мысль о встрече с кошкой в тёмной комнате, кошки на картинках и на телевидении; игрушечные кошки; а также боязнь меха этого животного. Айлурофобия также может быть вызвана видом тех, кто получил травмы. До тех пор, пока негативное воздействие на подсознание достаточно сильно, негативные эмоции автоматически действуют как напоминание об 'опасности' при виде кошки. Одним из самых известных людей, страдавших этим заболеванием, был Наполеон Бонапарт, — пришлось вмешаться, пока ребенок не ударился во всемирную историю, а то его потом не заткнешь.

— Но поскольку вы не в курсе истории, то навряд ли поймете всю комичность ситуации, — жизнерадостно возвестила я.

— Паша! Ты живой? — пора уже отбросить формальности, столько вместе пережили, что не до отчеств уже. Тем более, что у меня его отчество из памяти начисто вышибло.

— О Боги... Гидара! — словно опомнившись от шока, тут же подскочил к своей напарнице волшебник. Напарница на окрик ответила неоднозначно... Шибанула по морде Иванова так, что он кажись от шока опять долго отходить будет. Ну, хоть дала понять, что в порядке.

— Дюша? — помниться, кто-то очень жаждал рассказать, что здесь происходило, пока мы с Лёней его воспоминаниями придавались в соседней комнате.

— Ну, когда стало понятно, что ты вслед за всеми не вышла, то Вальте попытался вернуться за тобой, но не успел. Магический щит действует на оба фронта — не впускает возможных жертв и не выпускает хищника. Воздействие щита оказалось довольно-таки сильным, так что Вальте очень красиво летел через пол-комнаты. После чего у него случилось то, что Костик называет 'словесным поносом'. Из его выразительного монолога мы и узнали, чем так опасно то, что ты осталась с Илёнтерэнерионом наедине. Последующая совместная попытка Вальте и Гидары пользы не принесла... Вальте попытался воздействовать на щит своими магическими способностями, а Гидара пробраться к двери и ее выломать... Как только она коснулась ручки двери, их обоих и вырубило. Дальше попытался Иванов. У него получилось лучше: он сумел пробраться к двери и даже перекинуться с тобой парой фраз. А потом долбануло так, что затрясся пол и всех оглушило, кроме меня. Так что почти пришедшие в себя Гидара и Вальте вновь вырубились, как и Иванов.

Весело у них тут, однако. Ну хоть все живы и то хорошо, а вот теперь можно и по-другому вопросу по паниковать! Что, в конце концов, происходит? Что значат эти тату на моих руках и почему Лёня их стал прятать от Вальте? Что в них такого страшного? Тем более, что мне почему-то совершенно не страшно от того, что они у меня теперь есть. Даже как-то спокойнее на душе стало, хотя я и не знаю, что они означают и что несут в себе. Сплошные загадки! Но теперь меня начал очень интересовать и еще один вопрос. Кто такие Герцы? Почему Лёне так важно было им стать? Да и зачем? Ведь с тех пор как он им стал, его только и делают, что боятся и ненавидят. Он что, мазохист?

Скосила глаза на Лёню. Вид у того пришибленный и задумчивый, как будто он сейчас сам в себе копается и разобраться не может. В ответ на свой взгляд получила жуткий 'зырк' от Лёни. Смотрел он одновременно зло, удивленно и потрясенно-задумчиво. Страх-то какой! В чем я опять провинилась?

Прекрасно понимая, что спроси я Лёню обо всем, что теперь так сильно меня интересует — о его жизни и его мире, — то, скорее всего, получила бы невразумительный ответ (а то еще и прибьёт нафиг), я решила попытать Вальте. Лёня из тех людей, которым сложно что-либо рассказывать о себе. Есть люди, которые в первый же день знакомства расскажут о себе все, вплоть до третьего колена. Лёня не из таких. На конкретный вопрос он даст конкретный ответ, который не будет отягощен ненужными, по его мнению, сведеньями.

Посему тихонечко и незаметно оттеснила Вальте в уголок, где и начала допрос с пристрастием.

— Кто такой Герц? — удивленно переспросил белобрысый. — Зачем тебе это знать?

— Если хочешь попасть в свой мир, а не быть развеянным над Невой, то будь добр, ответь на мой вопрос.

— Не понимаю, зачем тебе это знать... Герц — это титул, звание, подвид. Мы, тиагриссы, раса существ, способная к смене ипостаси акту. Но если быть до конца откровенными, не все из нас могут это сделать до конца. Кто-то может перекинуться лишь на половину, кто-то может перекинуться в кошкоподобное существо... Акту так же делятся на формы. Есть низшие формы, которых большинство, есть более высокий класс, а есть совершенная форма. Герц — это тот, кто обладает совершенной формой акту — необычные глаза, крылья и сила доступные только им. Мало того, даже находясь в своей приближенной к человеческой форме, эти люди способны на гораздо большее, чем обычный тиагрисс. Это люди с более развитыми рефлексами, с более сильной волей и сильным магическим потенциалом. Акту высшей формы способен на значительно большее, чем обычный акту. На Герца в его второй ипостаси не действует магия, кроме той, которую он сам и наложит, более того — акту сам владеет толикой магических способностей и эти способности очень необычны, так как магия, которой они пользуются, изначальная. А изначальная магия — самая сильная магия.

— Тебя послушать, так нет ничего лучше, чем быть Герцем, — только вот Лёне это герцество ничего хорошего не принесло.

— О нет. Я так не считаю. Помимо привилегий, которые даются каждому Герцу, у них и обязанностей побольше будет... Только что это я тут перед тобой лекции читаю? Я тебе ничего не должен, — и Вальте гордо удалился. Нет, я его таки развею над Невой-матушкой! Козел он и в Африке — козел... Или в Африке козлов нет? Только антилопы? А как будет антилопа мужского пола? Нет, об этом лучше не думать, а то я сейчас фиг до чего додумаюсь.

Вот только как-то маловато он мне рассказал... Так, Эврика! У меня же есть еще один 'язык', связанный, где-то здесь валяется. Сейчас развяжем и начнем страшно пытать. А то от любопытства я точно скоро помру.

'Язык' нашелся неподалеку, на том же самом месте, где и был мной оставлен. Да и сложно оказаться дальше от этого места, особенно если ты связан по рукам и ногам. Видок у пленницы был еще тот, особенно выделялись глаза полные ужаса и непонимания. Пока я вынимала кляп, было ощущение, что девушка от моих прикосновений просто помрет. Каждый раз, когда моя рука чуть касалась ее, наша красотка покрывалась гусиной кожей и закатывала глаза в попытке упасть в обморок.

— Эй! Даже не думай уходить в нирвану! У меня к тебе куча вопросов, и если ты на них не ответишь, я к тебе Вальте подошлю, — обиделась я на такое отношение. Ей тут жизнь спасаешь, а она мной брезговать изволит.

— Кто ты? — испуганно промычала Марта.

— Здраст-е-е-ее... Ты что, умом тронулась? Знакомились уже. Или играем в 'начинай сначала'? — губы у нашей красотки посинели от страха, но она мужественно их облизала и выдала:

— Кто ты? — сколько раз она это у меня спрашивать собирается? Или действительно умом тронулась? — Кто ты? Что смогла выжить? — губы дрожали, в глазах ужас и мертвенная бледность лица.

— Вам что, всем так хотелось погулять на моих похоронах? — нет, ну что за люди? Лишь бы был повод напиться, а праздник найдем. Им бы вместе с Ивановым и Вальте вопрошать, почему это я сдохнуть не изволила.

— Ты не можешь быть из рода, — тихо шепчет девочка.

— Ба! А то я без тебя не догадалась! У меня, знаешь ли, и в полнолуние хвост с ушами не растет, не то что в повседневной жизни.

— Женщины рода не могут иметь второй личины. Только избранные жрицы могут приобретать черты великого предка, — тихо пояснила Марта.

— Да? А, точно, Лёня что-то про такое говорил.

— Но тогда... если ты не из рода... Кто ты? Что смогла выжить? — злость заклокотала на границе сознания. Ну почему они так хотят видеть в Лёне такое чудовище, которое бросается на всех? Почему не предположить, что кошак просто не захотел меня убивать? Почему они столь уверены, что я не могла выжить? Почему они считают, что Лёня так легко способен на убийство?

— Здесь и сейчас буду задавать вопросы я! Ты будешь только отвечать, — не знала, что мой голос может быть НАСТОЛЬКО грозным. — Итак. Герц. Кто он в вашем мире?

Прав был Вальте, когда не завидовал Лёне. Никогда не стоит забывать, что настоящая власть — палка о двух концах. Герц не только почивает на лаврах других, но и сам работает как проклятый. Да, тот, кто принес ему клятву, должен быть верен ему до конца, но и Герц, принявший эту клятву, должен отвечать тем же. Клятвы... Как же их любят в их мире! До какого-то идиотизма. Ладно бы были они простыми клятвами, но они-то магические! Так что если где-то 'оступился', то все, фени то ля комедии. Клятвы есть разные, для каждого случая отдельные. Начнем с того, что из путаных объяснений Марты, я поняла, что их мир напоминает средневековую Англию с ее делениями власти. Итак, есть обычный пахарь, который работает на территории, которая принадлежит некому лорду (будем называть так, а то я запутаюсь в терминологии). Лорд позволяет этому пахарю пахать его землю и кормится за счет своей работы, за что пахарь платит плодами своей работы. Территории этой у лорда дофига, поэтому и работающих крестьян у него море. Каждый занимается своим делом и исправно платит за землю. Помимо обычных крестьян, есть и представители 'малого бизнеса', например, пекари, издатели, промышленники, те уже платят налог. Охрана, будем называть их Рыцарями, тоже имеется. Обязанность рыцарей — защищать владения лорда и оберегать мирных жителей. Сами лорды подчиняются баронам и так далее из более высших титулов. Но самое основное высшее сословие все равно состоит из тиагриссов. Просто потому, что они сильнее, умнее и т.д. В касту этих сословии входит и Вальте. Правда, он, по меркам тиагриссов, очень не высоко по титулу и рождению, но все же элита. А вот над такими, вроде Вальте, уже властвуют они — Герцы. Высшее сословие в высшей знати. Герца каждый из сословия выбирает себе сам, принося клятву оотеро, в то время как простые лорды приносят похожую клятву им. А простые жители приносят клятву этим самым лордам... Короче, когда лорд не может решить какую-либо проблему, то бежит с этой проблемой к своему барону, а если тот не справляется, то бежит к вышестоящему, с которым он связан клятвой, и, в конце концов, если и кто из них не смог решить эту проблему, то она плавно сваливается на плечи Герца... А Герц их уже ни на кого не сваливает. Считается, что если Герц не может решить проблему, то... он как бы и не Герц вовсе. Так что Герц вникает в кучу вопросов, разбирается во всем и со всеми. Любая неразрешимая проблема его лорда, барона и прочих подчиненных — это их проблема. А есть еще расы, которые очень не любят тиагррисов. Вместе с людьми, которые этим тиагрисам подчиняются. А сами люди не любят тиагриссов из-за того, что им подчиняются. И все эти дипломатические проволочки тоже приходится решать Герцам. А еще по какому-то важному закону, все тиагриссы обязаны, женится на людских девушках. Девушек обычно ищут по родословной и на самих них, как на личность, плевать. Так что ненависть только растет. Брак — одно только название. В обычной ситуации он, как правило, разваливается после рождение ребенка — наследника. После чего родители могут вести себя, как им заблагорассудится, и искать развлечения вне семьи, но брак при этом расторгать нельзя. Мрак.

— Почему ты так боишься Лёню? — это тот вопрос, который меня заинтересовал после рассказа Марты. — Ты не любишь всех тиагриссов, как и все люди в вашем мире, но при этом ты говоришь, что согласилась бы на любого другого тиагрисса? Почему ты так его боишься? — страх плескался в бирюзовых глазах красотки, но она все же гордо вскинула подбородок.

— Потому что он — монстр даже среди своих, — ответ упал, словно камень.

— Что? — я затаила дыхание от предчувствия, что уже знаю, из-за чего его таким считают.

— Об этом было много шума. Говорят, что когда он учился в академии Великой праматери Рисы, на академию было совершенно нападение заговорщиков из другой страны. Они искали там какие-то бумаги и заодно решили уничтожить как можно больше ненавистных монстров... Членам академии, учителям и ученикам удалось отстоять академию.... Особенно кровавая схватка произошла там, где был ОН. Это ОН... убил там всех с особой жестокостью... . Это можно было списать на его неконтролируемое состояние акту, но среди напавших были и тиагриссы, переметнувшиеся на сторону врага... Закон известен для всех тиагриссов — они не могут убивать себе подобных, не могут убивать человека из РОДА. А он убил. Убил их всех. Говорят, он загрыз и учителя из своего РОДА, который был не причастен к заговорщикам. Его даже судили. Беспрецедентный случай для их рода. Я не знаю почему, но хотя он и был признан виновным в убийстве того учителя, тем не менее, его не казнили.... Но даже среди своего РОДА его зовут УБИЦЕЙ! Поэтому я боюсь его больше, чем кого бы то ни было.

Вот тебе и ответ, Леночка.

— П-почему ты плачешь? — испугано пролепетала бывшая невеста. Я действительно вновь плакала. Какого это? Какого это родится в мире, где если тебя не ненавидят, то боятся? Ненавидят люди, которых ты охраняешь. Ненавидят люди, с которыми ты живешь. Ненавидят жители других стран... Выход один — идти к 'своим'. Но что делать, если от тебя отвернулся и твой род? Как жить, если тебя боятся те, кто должен подставить плечо? И как жить, если твой собственный отец не принимает тебя, если ты не соответствуешь его понятиям об идеальном сыне? Я бы не выжила. Я бы умерла. Я бы не смогла так жить. Я так не умею. Вокруг меня всегда есть семья. Те, кто защитят и не оставят. Те, кто позаботится о тебе. Те, кто помогут залечить любые раны и встанут плечом к плечу, ограждая тебя от бед внешнего мира. Те, кто выслушают, когда тебе тяжело и подставят плечо, чтобы тебе было легче, идти по пути что зовется жизнь.

— Лена? Ты чего? — рядом стоял обеспокоенный моим поведением племянник.

— Я? Я просто очень сильно тебя люблю. Прости, что оставила одного так надолго. И прости, что напугала, — после чего племянник был сцапан в крепкие объятия. Да-а-аа, я бы без семьи не смогла.

К моменту окончания разговора с Мартой, окончательно пришел в себя Павел, да и Гидара проявляла все признаки хорошего самочувствия. А по тому, как на меня смотрел Павел я поняла, что меня ждет еще один важный разговор... И тут зазвонил телефон.

— Алло, — вяло отзываюсь в трубку.

— Ты гений! Как тебе это удалось? — Эллочка буквально источала радость в каждом вздохе.

— Что удалось? — мне за последнее время столько всего сделать пришлось, что памяти на все не хватает.

— Шеф просто в восторге! Как тебе удалось заключить все контракты с "Пилигримом"?! Они согласились на все наши условия. Из их приемной уже звонили! Они готовы начать уже сегодня! Шеф просто счастлив и говорит, то тебя ждет премия! — м-да, ну хоть в чем-то повезло. Да еще пару дней назад я бы прыгала до потолка, если бы мне сообщили такую новость, а теперь мне все равно. Единственное, что радует, так это то, что менеджер их компании не подал на меня в суд... Одной проблемой меньше. Разговор я закончила минут через пять, устав слушать восторги и пообещала выздороветь до Эллочкиной свадьбы. Я вроде как в подружках невесты. Ну или как там это называется? Кстати, у меня даже платья нет, в котором можно было бы пойти на свадьбу... Впрочем, меня это почему-то не очень волнует в данный момент.

— Елена! Нам надо немедленно поговорить! — рявкнул Павел, больно хватая меня за руку. От боли я тихо ойкнула... а дальше Павел уже врезался в стенку от удара Лёни.

— Еще раз так к ней прикоснешься и лишишься руки, — равнодушно возвестил мертвый, отстраненный Лёнин голос. В первый момент я дар речи потеряла. Впрочем, от неожиданности застыли все, но быстрее всех опомнилась Гидара и попыталась ударить Лёню. Кошак не стал бить женщину, но очень аккуратно взял ее в захват так, что она даже пискнуть не смогла. Где-то сбоку застыл Вальте, Дюша испуганно спрятался за меня... Перед нами был другой Лёня. Даже тогда на поляне, когда они с Гидарой дрались, он не казался таким устрашающим как сейчас. Возможно потому, что тогда он всего лишь дрался, а сейчас было ясно, что он готов убивать.

Кто-нибудь объясните мне, что происходит?!

Кто-нибудь объясните мне, что происходит?

— Л-л-лёня! Ты что творишь? — меня и саму несколько пугал такой взгляд.

— Мой Герц! Держите себя в руках, — попытался образумить психа Вальте.

— Не мешай, не видишь — он сейчас другую в руках держит... Эй, тебе что так формы ее нравятся, что полапать захотелось? — и не спрашиваете, откуда смелость взялась. Просто страх исчез. Сейчас, вглядываясь в эти чудные глазки, я совершенно точно знала, что никто убит не будет. Знала.

— Лёня. Отпусти девушку, пожалуйста. Она не виновата и прекрати бить тут кого вздумается. Может у тебя что болит? Давай, солнышко, расскажи мне. И прекращай уже себя так странно вести, — Гидару я практически выдернула из Лёниного захвата и ласково трепала кошака по голове. — Ну что случилось, мой хороший? Кто тебя обидел? — мама моя! Что я несу? Оторвите мне язык! Нет, я еще понимаю так племянников успокаивать, но ЛЁНЮ?! Разум, проснись! Пока тебя на вечный покой не отправили, посредством проламливания моей тупой башки!

— Ты... — рык у Лёни как всегда удался и... всех словно отпустило. Я почувствовала, что атмосфера, которая только недавно была готова разорваться от нагнетающегося страха окружающих, инициатором которой был Лёня, словно лопнула как мыльный пузырь. Я почувствовала, что ЭТО в Лёне отступило. Нет, не так! Просто зверь в Лёне отступил и, словно успокоившись, послушно ушел, задремал на задворках его сознания. Словно выдохнул: "раз ты говоришь, что все хорошо, тогда ладно". Глаза Лёни смотрели на меня грустно и обреченно. Позади тихо хрюкнул, пытаясь сдержать смех, Дюша. Наверное, если бы я была на его месте, то заржала в голос, ведь как я уже говорила — мой метр с кепкой не чета Лёниным двум, а потому поглаживание по голове такого гиганта столь хрупкой девочкой казалось забавным. Тем более чтоб дотянутся, мне пришлось встать на цыпочки... — Ты самая большая проблема, которая когда -либо сваливалась мне на голову, — тяжело вздохнул Лёня.

— Кто я?! Окснись, милый! Кто еще кому на голову свалился! Это, между прочим, ты первым начал! Кто в моей голове жил? Свалилась! Да сам ты упал в мой подвал! — возмутилась я. И потом, мы оба знаем, что я не самая большая проблема, которая была в его жизни.

— Прошу прощения, но хотелось бы уточнить... За что? — отлепляясь от стены, устало поинтересовался Павел. Кошак посмотрел на него холодно, а это явно означало, что извинений волшебник не дождется.

— Я уже сказал. Повторять не буду. Но это касается всех, — улыбка у кошака получилась похожей на оскал, причем тигриный. Застыли все. Не знаю как другие, а я пыталась переварить сказанное. Итак: Павел дотронулся до меня, причинил боль, на что последовала незамедлительная реакция Лёни. Странно? Пугающе...

— Так! Дамы и господа! Прекращаем сверлить друг друга зверскими взглядами. Сегодня был сложный день, и он еще не окончен. Так что давайте-ка решим, что нам делать с новым гостем из иного мира. Думаю это первоочередной вопрос. А потом уже обсудим, что здесь произошло, — теперь все смотрели на меня. М-да, так глядишь я и от боязни сцены избавлюсь скоро. Сцена, жди меня! Если выживу, то, возможно, стану актрисой.

— И сразу хочу предупредить, Павел Вадимович, что держать у себя такую красавицу не смогу. Так как у меня уже проживает один Герц, а вместе с ним подселился его вечный хвостик и прихлебатель... Вам, надеюсь, не стоит пояснять, что гарантировать безопасность этой дамочки я никак не смогу? — нежно улыбаюсь я. Странное дело, но Иванов столь же мерзопакостно улыбается мне.

— А вот по этому поводу могу сказать следующее: вам придется, — как дубиной по темечку.

— Ась? — глаза у меня, наверное, как у того соседа после знакомства с пачкой соли.

— Дело в том, Елена Александровна, что она, так же как и Вальте, связана с предметом, который их сюда перенес и как поведет себя артефакт, когда кто-то из них окажется не в его радиусе действия, лично я судить не могу. Но поскольку отвечаю за безопасность, то могу с уверенностью сказать, что безопаснее им находится вместе.

— Э-э-э-э... Для кого безопаснее? — на всякий случай уточняю я. — Для Мартиники?! Вы её смерти хотите? — эту девочку, конечно, любить не за что, но все же жаль её. Обстоятельства так сложились и кто знает, как бы поступила я на её месте. Хотя, что это я? Странные мысли, чур меня!

— А вот безопасность госпожи Мартиники обеспечите вы. Я ведь могу на вас положится? — так, сейчас я буду зверствовать.

— Слышь! Ты головой-то подумай! Как она может быть в безопасности, находясь в одной квартире с кошаком, которого чуть ли не у алтаря "кинула"! Да еще вместе с тем, с кем сбежала с этой свадьбы, а потом "кинула" и его! Как думаете, кто больше хочет ее смерти: несостоявшейся жених, который был опозорен, или несостоявшийся любовник, который был предан?! Сделаем ставки?! — какого хрена этот хмырь делает? Подселяет ко мне еще одного иждивенца? Когда это я стала благотворительностью заниматься? — И как я это буду объяснять родителям? Привет, мам, привет, пап — это новая иностранка, она тоже поживет у нас, так как иностранцы нынче бедные, нет у них денег на гостиницу?!

— А что прикажете мне с ней делать? Я даже говорить не могу на ее языке, — раздраженно орет на меня волшебник. После сих слов медленно оседаю на стул, обалдело хлопая глазами.

— Стоп-стоп! Что ты гонишь? Ты волшебник? Или чмо без палочки? Что за разговоры? Что ты мне Ваньку валяешь? У тебя наверняка есть способы, которые позволят вам понимать друг друга! — что за бред? Почему я об этом должна думать? Кто здесь из конторы по надзору за иномирянами? Кто волшебник? Я?

— Что требует затрат! Я этого сделать НЕ МОГУ! А значит, мне нужно будет нанимать кого-то! Значит — платить ему деньги! А зачем мне так делать, когда у меня под боком ТРИ существа, говорящие на этом же языке! — разговор становится все более на повышенных тонах. Интересно, это все пришельцы такие скупые? Или только мне так везет?

— ТЫ ПСИХ! А мне кто заплатит за ТРИ рта, которых надо кормить! А мамзели этой еще одежда нужна нормальная! — а то как я с ней по городу должна ходить, когда она в таком платье? И родителям что объяснять? Что она иностранный фрик?

— А я виноват, что они прут к тебе, как из рога изобилия?! — наклеп и наговор! Я их не приглашала! Я вообще мирно жила. А последнюю фэнтезийную книгу читала в восемнадцать лет! За что мне эти гребанные приключения?

— Но-но! На меня только ОДИН упал! Второй уже здесь был! А третья сама пришла из-за второго! — боже, у меня уже голова болит, и я не понимаю, что говорю!

— Вот именно! Ты их притягиваешь, как мёд ос! — что за дурацкое сравнение?

— Я?! — продолжить нам не дал большой БАДАМС. Это Лёня ударил кулачком по столу. Заткнулись все... Точнее я и Иванов, остальные и так молчали. Но, безусловно, все внимание было приковано к кошаку. Словно он пророк и ща вещать начнет, ей-Богу.

— Хватит истерить, — веско сказал. Захотелось даже оправдаться, мол это волшебник виноват, а я белая и пушистая. Почему-то вспомнился Карлсон с его фразой: "А мы что? Ничего. Плюшками балуемся". — Все много проще, — за его уверенным шагом мы наблюдали дружной компанией. Шагал он уверенно прямо к Марте. Я думала, она помрет от разрыва сердца, когда он к ней наклонился. — Мартиника, именем Герца я обещаю тебе безопасность. Никто: ни я, ни мои поданные, не смогут причинить тебе вред. Мое слово — защита твоей жизни, пока мы в этом мире, но при условии твоего полного подчинения мне, — кажется, эти слова стали ударом для Вальте.

— Мой Герц! — возмущенно начал было он, но был прерван зверским взглядом Герца.

— Клятва оотеро, — сухо напомнил кошак. — Ты же не хочешь, что бы я отказал тебе в праве называться моим теро? — ой, мама моя, что-то моя совсем не хочет знать, что сие должно означать. Вот только при этом предупреждении эмоции с лица Вальте слетели, будто он в гранитную стену с разбегу влетел.

— Э-э-э. Это то есть она все-таки в моем доме жить будет? — осенила меня "радостная" мысль. Ответа на мое изумление не последовало. Делаем вывод: молчание — знак согласия. — ЛЁНЯ! ИДИ В Ж*ПУ! — бешенство застило мне глаза. Я ЗВЕРСКИ УСТАЛА решать ЧУЖИЕ вопросы. А кошак, словно издеваясь, преподносит их мне один за другим. Грандиозная истерика уже практически захватила мой разум...

— Нет, спасибо. Я переживу без посещения этого места, — арктически холодно ответил мне Лёня, а потом в столь же ледяной манере обратился к Вальте. — Госпожа Мартиника остановится у тебя. Твоя задача — ее охрана. Если хоть волосок будет потревожен, то можешь распрощаться со званием теро. Думаю, тебе не стоит напоминать, что дело усугубляется тем, что здесь нет другого Герца. Связь будем держать через телефон. У тебя же он есть? — а вопрос-то чисто риторический. Когда он узнал, что у Вальте он есть? Я вот его не видела даже. Вальте кивнул через силу, даже смотреть на беднягу жалко.

Дальше мы обменялись с блондином телефонами, ну а добрый волшебник повез их с Мартиникой на квартиру к Вальте. Точнее он предлагал нас подвезти, но, помня как плохо Лёня переносит машины, я отказалась. Посему мы втроем тащились к метро, еле переставляя ноги. Точнее тащились мы с Лёней, Дюша же вольготно восседал на Лёниной шее, чему я страшно завидовала. Все же я сегодня страшно устала, думаю кошак тоже. Кажется, нас вновь принимали за дружную семью. Иначе с чего это я спиной ощущаю завистливые взгляды?

— Лёнь, а давай на тебя паранджу нацепим? — вяло предложила я, когда мы вошли в вагон. Теперь весь "вагон" дружно на нас пялится. На меня смотрят с недоумением, явно изумляясь, что я делаю рядом с таким мужчиной. Формат явно не тот. Нет, все же не хочу быть знаменитой актрисой: если каждый раз выдерживать такие взгляды, то и свихнутся можно.

— Может лучше на тебя? — предложил кошак, когда Дюша поведал ему, что такое паранджа.

— А мне-то зачем? Это ты у нас красота и искушение, а я так — серый чулок.

— Вот потому и надо, хоть позориться не будешь, — зевнула эта скотина!

— Что?

— Ну, возможно тогда в тебе появится некая загадочность, которая приведет общественность к ошибочному предположению, что за полотнищем скрывается красота?

— Ты знаешь кто?

— Кто?

— КОЗЕЛ!

— Мне кажется, что этот вопрос мы уже обсуждали и пришли к выводу, что им я быть никак не могу.

— Как же я тебя ненавижу, — и как же ты меня достал!

— Не думаю, что это так.

— С чего такие выводы? — а еще очень бесит, что даже с учетом дико шумного хода поезда, нас все еще пытаются подслушать любопытные люди. И ладно бы просто слушали, они еще и обсуждают. Крича свои выводы друг другу в ухо так громко, что слышали даже мы. Сейчас две девушки неподалеку от нас уже пришли к выводу, что я жена-стерва, неким чудом заполучившая такого мужчину (естественно, его не достойная) сейчас истерит и закатывает концерты, так как муж ее не любит и открыто показывает это, а вместе мы исключительно из-за ребенка. Я фигею от людей. Делать выводы на пустом месте — просто потрясающая способность.

— Доказательство этого факта у тебя на запястьях, — тем временем продолжал Лёня.

— Это? — изумляюсь я, недоуменно тряся запястьями у Лёниных глаз. — И как это может быть доказательством моей не ненависти?

— Ну, если бы ты меня ненавидела, то следствием нашего общего пребывания в том помещение была бы твоя смерть, а не знак на руке, — честно ответила отрыжка иного мира. Одно дело, когда тебе другие люди говорят о том, что тебя мог убить данный конкретный индивид, но когда это абсолютно серьезно заявляет несостоявшейся убийца, при чем без тени сомнения, то становится как-то ОЧЕНЬ неприятно. Он практически признался, что мог убить меня не моргнув и глазом, даже не давая себе в этом отчет. Милое признание шокирует даже больше, чем признание в любви.

— Может, ты мне объяснишь? — я не о многом прошу, с учетом того, что при этом терплю.

— Может, — соглашается кошак.

— И?

— Что? — недоумевает Лёня.

— Когда?!

— Что когда? — делает невинные глазки брюнет.

— Ты издеваешься? — какое у меня, однако, большое количество нервных клеток, с учетом моей теперешней стрессовой жизни, удивительно, что они еще не кончились. Может, все же восстанавливаются?

— Да, — зато честно. Когда Лёне задаешь прямой вопрос, то практически сразу получаешь честный ответ. Или не получаешь совсем. Одно могу сказать точно: — юлить и нагло врать Лёня не будет — не тот характер.

— Знаешь что?

— Что?

— Мне кажется, что даже ЕСЛИ я тебя не ненавидела до недавнего времени, то сейчас я точно тебя возненавижу!

— Разве?

— Ты прав, ты не козел... ТЫ МОРАЛЬНЫЙ УРОД! — блин, сорвалось! Низко с моей стороны бить по самому больному. Он уже давно себя им считает, так как по его мнению не соответствует тому званию, которое носит.

— Да, наверное, — спокойно согласился Лёня. У меня даже дар речи пропал. И появилась паническая мысль, что я буду делать с потерявшим в себя веру иномирянином?

— А еще ты ДУРАК, — я хотела добавить, раз соглашаешься со мной.

— Ага, иначе с тобой точно бы не связался, — ан нет, еще не все потеряно. Его самолюбие при нем, а я-то, дура, разнервничалась... И чего это я так стараюсь поддерживать его душевное равновесие? С каких пор его духовное состояние так меня волнует? И вообще, откуда я ЗНАЮ, что он сейчас в растерянности?

— Лёня... Со мной теперь что-то не так... Да? — паника в моем голосе звучала вполне отчетливо.

— С тобой от рождения что-то не так, — соглашается Лёня, прижимая меня к себе, от чего я втыкаюсь лицом куда-то в подмышку. — Ты слишком поздно спохватилась. Тебе не кажется? — как ни странно, стало легче.

Из вагона я выходила под завистливые взгляды пассажиров.

— А может все же любит он её, — грустно предположила одна из девиц, до недавнего времени столь яро строящая предположения о нашей с Лёней семейной жизни.

Ага, до гробовой доски. Придушит и в стеклянный гроб положит, чтоб любоваться до старости. Я к тому, что если то, что со мной происходит с того времени как в моей жизни появился Лёня, — это Любофф, то ну ее нафиг!

Домой мы все же добрались. А дома была какая-то суета сует. В том смысле, что все носились по квартире, собирали какие-то вещи и при этом орали. В общем, обычная, привычная жизнь моя. Нас даже сначала никто не заметил.

— Объявили массовую эвакуацию в связи с падением астероида, а я не в курсе? — пришлось обозначить наш приход.

— Ленка! Привет! — радостно заорал Костик. М-да, никакого почтения ни один из племянников ко мне не испытывает. Все запросто зовут меня Леной, Ленкой, Леночкой, Ленок, а некоторые извращенцы даже Лёликом. Хорошо хоть Елкой перестали звать, уж не помню, кто тогда пересмотрел сериал "Черный ворон", но одно время меня Ёлкой кликали, как одну из героинь. На мои возмущенные вопли, — при чем тут ёлка? — мне любезно отвечали, что похожа. Чем? Так зимой и летом одним цветом. Это они про мою белую кожу. Что зимой, что летом, белая я. Ну не прилипает ко мне загар. А если я все же попекусь на солнышке, то цвет моей кожи становится далек от приятного смуглого, ибо тогда я становлюсь розовой, как порося, и никакие кремы не помогают...

— Виделись уже. Что у вас тут происходит?

— А мы на дачу едем, — возвестил радостный Костик. Ну да, ему-то там раздолье, гоняй с мячом, сколько влезет, да и поле там не плохое. Э-э-э? Стоп. Как на дачу?

— А я?

— А ты нет, — хмуро возвестила Маришка.

— А почему? — тупо изумляюсь я.

— Ну ты и... недалекая, — вовремя успела заменить с "тупой" на "недалекую" племянница, закатывая глаза.

— А? А тебе же нельзя на дачу. Там холодно, а это может плохо сказаться на твоих голосовых связках, — важно повторила я заученную от сестры фразу.

— Угу. Но, к сожалению, бабушка решила, что устройства твоей личной жизни на данном этапе времени важнее, чем мои голосовые связки, — зло огрызнулся ребенок. — Так что мало того, что это может плохо сказаться в дальнейшем на моей карьере, так я еще буду вынуждена существовать в этом анклаве с ЭТИМ питекантропом! — кивок на Костю. Нет, Маришка тоже слишком много общается со своим братом, даже построение фраз у них похоже. Или это наследственное от Вовы?

— Моей личной жизни? — чувствую себя Попкой-дураком.

— А чьей? Уж точно не моей! — гордо разворачивается на пятках мисс Золотой голос, удаляясь в комнату.

— Дочка! Ну наконец-то! А где Валюша? — хорошо, что Вальте этого не слышит.

— Мама, его зовут Вальтер и он пока поживет у... своей подруги. Она тоже иностранка, — надо же как-то объяснить, куда ушел блондин?

— Так это же ПРЕКРАСНО! — вновь начинает подмигивать мама. — Теперь вы с Рэном присмотрите за квартирой, ты покажешь ему местные достопримечательности, а мы пока поживем на даче, последим за ремонтом. А вы когда соскучитесь, приезжайте. Шашлык поедим! — радостно закончила мама.

— А? — офигеть.

— Ну а пока можете еще погулять. У нас тут сборы, суета. Надо еще всех покормить... Так что давайте вы пока погуляете, а мы соберемся. Не переживай, кушать я вам оставлю! — отбирая у Лёни Дюшу и пихая меня за дверь, с улыбкой сказала моя мама.

Вот и стоим мы с кошаком на лестничной площадке, как два идиота. Вновь открывается дверь и мама пихает в руки Лёне пирожок, а мне творожную булочку.

— Вот, по дороге перекусите, — и дверь вновь закрывается. Офигело смотрю на закрытую дверь. У меня все же сумасшедшая семейка, это факт.

— Куда идем? — откусывая пирожок, интересуется иномирянин со зверским аппетитом. Хотя чему тут удивляться? Он же хищник из семейства кошачих.

— И как ты умудряешься оставаться таким спокойным? Тут твоя жизнь на кону, — вяло отзываюсь я.

— А в чем проблема? Через несколько дней мне просто нужно переместится в любой другой мир, — доедая пирог, отозвался брюнет.

— Эй, а ты ничего не забыл? Например, что из-за нашей с тобой клятвы я вместе с тобой путешествовать должна? — нифига, как у него все просто, однако. Переместится он! А меня спросить?

— А? А, так клятва аннулирована, — отбирая, у ошарашенной от такого признания меня, булочку спокойно возвещает кошак.

— Что? — хриплю я. Как эта скотина может так спокойно возвещать об этом? У меня тут паника перед кошмарной перспективой оказаться в другом мире, а этот хрен моржовый так невзначай сообщает, что клятвы-то нет.

— Клятва аннулировалась, — повторяет кошак, доедая булочку и уверенно топая к лифту.

— Чего? Да вы же с Ивановым мне чуть ли не в унисон пели о невозможности ее аннулировать, пока ты не попадешь именно в свой мир! — ору я на него.

— Ну, о ТАКОМ способе аннулирования клятвы не мог догадаться и Катар, что уж обо мне говорить, — бормочет кошак, заталкивая меня в лифт, и довольно уверено нажимая кнопку первого этажа. С каждым разом все больше и больше удивляюсь его способности к адаптации. Так в скором времени он совсем адаптируется, и выделяться из общей массы будет лишь внешностью, но не поведением.

— О каком ТАКОМ? — возмущаюсь я.

— Куда пойдем? — выходя на улицу, интересуется кошак, полностью игнорируя мой вопрос. Вдох-выдох. Главное не нервничать и не злить кошака.

— Хорошо. Будь по-твоему. Давай пойдем в парк. — Ближайший парк — это Парк Победы, идти не далеко, да и поговорить будет можно, не привлекая лишнего внимания. Сейчас вечер, внешность Лёни не так сильно бросается в глаза... А вот если мы пойдем в кафе, то точно привлечем ненужное внимание.

До парка мы добирались молча. Кошак явно о чем-то думал, посему решила его особо не отвлекать. Мне и самой нужно было подумать. С одной стороны, минус клятва — для меня безусловный плюс... Вот только непонятно, ЧТО аннулировало клятву и какой геморрой ЭТО что-то теперь принесет мне? Кто бы знал, как же я устала от вопросов и проблем. Хоть бы предышку какую. А то чувствую себя спортсменом-марафонцем — ресурсы организма уже давно отказали, а я все пру на одних волевых.

— Странная здесь энергетика, — вдруг подал голос кошак.

— А? — чем ему парк не угодил?

— У вас тут весь город такой. Тяжелый... но легкий, — ух, как понятно сказал.

— А это как? — сплошные ребусы с этим иномирянином, кто бы решебник с ответами дал?

— Такое ощущение, что здесь очень многие умерли, это тяжело. Но их остаточная энергетика в основе своем очень богатая, подпитывающая, легкая... Точнее не так: она добрая, не несущая зла. Это в целом по городу. Но в этом месте... Тяжело, много боли и мучений, а еще бездна сожаления и горя... Это кладбище? — однако как в точку.

— Почти. Больше шестидесяти лет назад у нас была война. Вторая большая война в моем мире. Её называли Второй мировой войной, потому что она затронула много стран. Но в нашей стране она известна под названием Великая Отечественная война. Она продолжалась четыре года. А если точнее, то военные действия шли тысяча четыреста восемнадцать дней. Мы победили, но эта была тяжелая победа. Так вот, до Великой Отечественной войны эта территория, называемая прежде Сызранским полем, была занята карьерами кирпичного завода. Мой город взяли в осаду, блокировали от остального мира и удерживали в течении восемьсот семьдесят два дня. Поскольку город был оторван от продовольственного снабжения, то люди начали страдать от голода. Многие от него умирали... Кроме самого завода здесь перед началом блокады были вырыты противотанковые рвы, установлены доты. Во время блокады Ленинграда, кирпичный завод работал как крематорий. Когда и он не справлялся с огромным количеством погибших, многих хоронили прямо здесь, на территории завода. Их захоронения ничем не отмечены, но Парк Победы всё равно называют "второй Пискарёвкой". А Пискаревка — это кладбище, так что ты почти прав. После войны на этом месте сделали парк. По сути, это мемориал памяти жертвам погибшим на той войне, — да, иногда мне бывает печально гулять здесь и видеть, как безбожно и цинично нынешнее поколение относится к парку. Его создавали с любовью и надеждой. Для будущих поколений, что бы и они, не знавшие того ужаса, помнили и чтили. Но, увы... Я смело могу сказать, что помню. Иначе не может и быть. Ведь это мои дедушки и бабушки защищали родину. Это моя бабушка жила в Ленинграде и работала в годы блокады и заготавливала патроны и снаряды для фронта. Этой мой дед дошел до Берлина. Это они проливали кровь. Это они голодали. Это они ради себя, своих родных, ради чужих детей и своего народа шли такой сложной и страшной тропой к победе. Они дошли. Они победили. Только вот будущие поколения этого не оценили. Правительство их родины об этом забыло. Нынешние дети редко когда вспомнят, что такое Великая Отечественная война и когда она началась... Это печально. Радует одно — мои родные помнят. Даже племянники, и не только Дюша. Хотя и странно, бабушки и дедушки не любят об этом говорить и вспоминать. Все что угодно из их жизни, но не о войне. Нет, если спросить — то ответят, честно, сухо и односложно... Просто мои бабушки и дедушки — это люди, которых я прежде всего уважаю. А о человеке, которого уважаешь, хочется знать больше. Я знаю о их чувствах и переживаниях о той войне благодаря оставшимся письмам, воспоминаниям и записям в дневниках. И я знаю, как их печалит нынешнее наплевательское отношение к тому времени и как им обидно порою смотреть новости...

— Теперь в парке есть аттракционы. Хочешь, пойдем туда? Я покажу тебе город с колеса обозрения. Заодно и поговорим, — к аттракционам на мемориальном месте я тоже отношусь двояко. С одной стороны все в прошлом, но с другой... Я спокойно отношусь к колесу обозрения, но иногда меня коробит от слишком грохочущей музыки и кучи ненужных аттракционов, от пьяных и, пардон, от собачьего говна на дорожках. Странное отношение к мемориалу, неправда ли? Для меня этот парк — место созидания, задумчивости, тихих прогулок. Это, прежде всего, дань памяти погибшим. Сказать, что помнишь, что не забыл, но при этом этот парк не стена плача. Это место строили как память, но и как подарок для будущих поколений. Это дар. А любому подарку надо радоваться, но, на мой взгляд, не так "радостно", как это делает нынешняя молодежь. Лучше без алкоголя, наркотиков и драк.

— Колесо? — уточнил Лёня.

— Пошли, — тяну я Лёню в сторону колеса и попутно начиная допрос. Хватит мне тут распинаться, пора бы и ему же начать отвечать на вопросы.

— Вопрос первый....Лёня, че эта за хрень? — иных слов просто не подобрать. Одновременно с вопросом тыкаю в татушки. Я ж скоро помру от количества стрессов и неизвестностей.

— Если бы я знал... — флегматически отзывается кошак. От такого ответа чуть не падаю от изумления.

— А кто знать должен? — и голос от испуга пропал.

— Наверно хранитель, — задумчиво предполагает Лёня.

— А кто он и где он? — главное дыхание. И потом, Леночка, ты уже давно должна была привыкнуть, что из этого пришельца все приходиться вытягивать клещами.

— Он один из хранителей храма Единого Творца Всего Сущего Видимого Глазами Души и Сердца, обычно он в этом храме и обитает, — исчерпывающий ответ, а главное пон-я-яятный такой.

— Разреши уточнить... Этот храмовник в храме, который находится в твоем мире, и спросить мы его о них можем, только попав в ваш мир? — на меня посмотрели так, будто я идиотка, "разжевывающая" то, что и так понятно. — Лёнь, а без храмовников у тебя предположений нет? — да ни в жизнь не поверю. Иначе с чего бы ему так пугаться, а потом прятать мои тату от Вальте?

— Есть парочка, — лениво отзывается кошак. Его как всегда больше интересует местность, флора и фауна, чем я и наш разговор. Вот, например, у колеса обозрения мы уже минут двадцать торчим. Любуемся на то, как работает сие чудо техники, а заодно изучаем природу.

— Может, поделишься? — нет, я определенно назойливая муха, мешающая созерцанию гения. Хорошо что он пока меня игнорирует, а не пытается "прихлопнуть". Тогда пойдем по другому пути. Как сделать так, чтобы ребенок выполнил твое желание, которое до этого наотрез отказывался выполнять? Правильно! Подкупить его. — Если ты поделишься своими предположениями, то я прокачу тебя на этом колесе, — все-таки общение с детьми не проходят даром, факт.

— Хмм... — "ломается" кошак. — Что ест тот ребенок? — тем ребенком оказывается карапуз лет пяти, который с удовольствием уплетает сахарную вату. Это страшное существо когда-нибудь сожрет меня и не заметит. И почему это счастье упало именно ко мне?

М-да. Счастье есть, оно не может не есть.

Через полчаса, накупив разные вкусности кошаку, мы таки сели в кабинку колеса обозрения. Мне дали честно слово, что после того, как мы прокатимся, его величество так и быть, поделится со мной своими идеями. А пока его величество приступило к еде, увлеченно крутя головой и любуясь окрестностями.

Я же чувствовала себя неуютно в ярко желтой кабине колеса обозрения с Лёней в довеске. Как ни удивительно, но к подъему Лёня отнесся спокойно.

— Тебе не страшно? Ты говорил, что не любишь "неконтролируемые тобой полеты", — процитировала я его.

— Нет. Но я удивлен, — да, вид у кошака задумчивый и неприступный.

— Чем?

— Тому, что вы умеете создавать, — спокойно отозвался он. — Без каких-либо зачатков магии одним холодным расчетом. Зачем вы создали это колесо? — странный вопрос.

— Странный ты. Мы, в отличии от тебя, не умеем летать. Но мы, люди, завистливы. Нам нравится летящая птица и мы мечтаем испробовать то, что чувствует она, преодолевая земное притяжение. Она летит, а мы не можем. Но хотим. Вот поэтому мы создали самолеты. А когда хотим полюбоваться на город с высоты птичьего полета, катаемся на колесе обозрения, — как смогла, так и пояснила. Для чего? Для развлекухи. Нужно же человеку хоть как-то отвлекаться от рутины?

— Но подъм на этом устройсте совершенно отличается от полета.

— Хочешь побыть в свободном падении? Я тебя на другой аттракцион отведу. Будешь там на резинке прыгать, — головокружительные ощущения. Я как-то на банджи прыгала. Хватило за глаза.

— И все же это не то, — спокойно отозвался Лёня. Я лишь фыркнула в ответ. — Не расстраивайся, тебе еще представится возможность полетать, — я, честно слово, чуть с кабинки от такого заявления не кувыркнулась.

— С чего это? — перехожу на фальцет.

— Кто знает. Вдруг придется с тобой на спине лететь? — моя челюсть начинает движение вниз. — Да, ты права, мне будет тяжело, — неправильно понимает мое потрясение кошак.

— На кой мне с тобой летать? — возмущаюсь я, крепче цепляясь за поручни. Ну его нафиг, кто знает, что в голову придет этому чокнутому и он решить прямо сейчас рвануть на небеса. И если этот козел действительно там летать будет, то я в другом смысле перенесусь на небеса, скорее всего от страха. — И вообще, не ты ли говорил, что клятва аннулирована и теперь я могу не таскаться с тобой по другим мирам!

— Я говорил, что клятва аннулировалась из-за появления знаков на твоих руках. Но я не говорил, что ты теперь не должна сопровождать меня в моих путешествиях.

— Что?! Какого ХРЕНА?!

— А это у тебя спросить надо.

— А? — к этому времени, мы уже доехали до земли.

— Купи мне еще мороженного, — приказал Лёня. — Тогда и продолжим, — скотина он и вымогатель!

— Придется начать с истории нашей расы, — удовлетворив свое либидо, а точнее свой ненасытный желудок, начал Лёня. — Существует легенда о том, что Тиагр, наш прародитель, был акту изначально, то есть у него не было другой формы. Он был просто акту, одним из первых акту с изначальной магией в крови. Риса же была человеком, но человеком с изначальной магией, возможно даже более сильной, чем у Тиагра, но другого характера. Говорят, что Риса была дочерью Катара. Впрочем, это не подтверждено. Тиагр влюбился в Рису и ради нее принял облик человека, используя изначальную магию. От их любви родились дети. Они в равной степени взяли от родителей все самое лучшее. Изначальные акту могли общаться со своим внутренним зверем. Даже когда они перевоплощались, их сознание оставалось бодрствовать и управлять телом вместе со зверем. Когда они были людьми, то в полной мере могли пользоваться магией, той, что владели не многие из людей. Многие завидовали детям Тиагра и Рисы, некоторые воспринимали их как божественных детей. И все бы ничего, но старший сын Тайнаро слишком много о себе возомнил. Своей эгоистичностью и самовлюбленностью он прогневал одну из древнейших рас. Женщина этой расы наказала его, прокляв и его, и его потомков. С тех пор сознание тиагрисов разделилось. Когда мы в человеческом облике, мы контролируем свои поступки, так же нам доступна частичная форма перевоплощения, когда зверь еще не проснулся, но уже присутствует. Когда же мы акту, то нашим сознанием управляет зверь. Это стало трагедией для нашей расы. Когда мы принимали другую форму, то не могли контролировать акту, а испуганный, оставшийся один зверь мог натворить таких дел... Они и творили. Нас стали ненавидеть. Называть монстрами. С течением временем обнаружилось, что девочки рода могли усмирять акту, но только те, кому было доступно частичное перевоплощение. С течением времени таких становилось все меньше и меньше. Потом оказалось, что такими способностями могут обладать и человеческие женщины... Их стали называть жрицами. Это очень почетно — быть жрицей. Для них любой тиагрис сделает все что угодно... В попытке остановить неконтролируемого зверя, были введены законы, которые обязан выполнять каждый тиагрис. Лишь безвыходная ситуация может заставить нас перевоплотиться, когда полностью истощены запасы человеческого тела, когда на исходе магия или ситуация грозит смертельным исходом. Мы можем принимать свой облик на войне и при защите родных, предварительно обеспечив им защиту от нас же. Как ни странно, но чаще всего жрицы рождались от человеческих женщин. Поэтому было решено, что каждый из рода должен брать в жены человеческих женщин из высоких домов. Таким образом, мы пришли к тому, что имеем, но жриц становится все меньше, впрочем, истинных акту тоже. Все реже и реже рождается ребенок, который способен полностью принять облик акту. По-сути, мы вымираем.

— Это все безумно интересно и мне, конечно, жаль вашу расу... Но это-то что? — красная таушка продолжала чесаться.

— Обычно такой знак, — кивок на другую руку, с той, еле заметной татуировкой, — бывает у жриц. — ошарашил меня кошак.

— Я что, жрица? — не было печали, да вот профессию поменяла и даже не в курсе.

— Не знаю, — обнадеживающее заявление.

— Это как?

— Обычно у жриц она другая. Символы и вязь иные. Но возможно это из-за того, что ты не из моего мира.

— И что, у вас в мире каждая жрица с таким "украшением" щеголяет? — тогда их, наверное, легко узнать, если быть внимательным.

— Нет, только замужние, — флегматично отозвался Лёня. Я еще честно прошла пару шагов, когда до меня дошло, что он сказал.

— ЗАМУЖНИЕ?! — без меня меня женили?!

— Ну да. Жрица может усмирить акту, но, как правило, ненадолго. Более сильный контакт у нее обычно возникает с определенным акту, тогда и появляется знак. А по нашим правилам такая пара должна пожениться. Спутница, способная в любой момент остановить впавшего в безумство зверя, всегда должна быть рядом, — исчерпывающе отчитался Лёня, с большим удовольствием доедая сахарный рожок.

Бледные тени стали летать перед глазами. Обморок был очень кстати, во всяком случае, эта была прекрасная возможность НЕ ОБДУМЫВАТЬ то, что мне только что сказал Лёня и ЧЕМ мне это грозит. Последней мыслью было: "поймает Лёня свою жену, прежде чем она рухнет на землю, или даже не подумает оторваться от очередного сахарного рожка?"

Меня-таки поймали... Некоторое время тупо пялилась в странно знакомое лицо...

— О! Привет, Сеня... — узнавание шло медленно, но верно. Офигение от такой неожиданной встречи проходило еще дольше. Все это время я вольготно располагалась на руках у бывшего парня. И чего он меня раньше так не держал и столь обеспокоено в глаза не заглядывал? И глазки у него красивые — голубые, и лицо приятное, симпатичное... Вот только некая затравленность, отстраненность, словно тень, всегда была в этих глазах, что бесило меня со страшной силой и заставляло идти на "подвиги". Подвиги проявлялись в розыгрышах, которые страшно бесили Сеню. А я просто пыталась его расшевелить, добавить в совместную жизнь приключений и романтики... Вот дура-то! Теперь у меня приключений дофига, хоть роман пиши, а вместе с ними дикое желание о спокойной жизни. Интересно, у Сени со мной так же было? Он тоже периодически думал о том, чтоб я сквозь землю провалилась? Как же я его теперь понимаю!

— Лена?! Что с тобой? — сочувственно-умиленно смотрю на парня. Сочувственно — потому как теперь его понимаю; умиленно — от того, что он умудряется после того, что я с ним сделала, мне сочувствовать и переживать. Фантастика, а не парень!

— Обморок, — честно признаюсь я.

— Надо скорую? — испуганно спрашивает Сеня и паника затопляет голубые глаза... А вот действовать в экстренной ситуации он так и не научился, хотя я и "тренировала" беднягу. Что не дано, то не дано.

— Зачем? — дебильный диалог, но что еще сказать?

— Но тебе же плохо? — теряется парень.

— Мне? Ну так любому плохо станет, когда он узнает, что замужем... Или еще нет? — этот вопрос уже к Лёне. Скотина ушастая, подвида противного, как раз доела мороженное и теперь соизволила обратить внимание на меня.

— Чё? — ошарашено переспрашивает Сеня. Удивительное для его речи "чё", истинно петербуржский, интеллигентный мальчик никогда так не говорил. Сенина речь правильная, грамотная и выверенная... Обычно в экстренных ситуациях проскакивает нецензурная лексика и слова паразиты. Вообще из-за его удивительно правильной речи я обратила на него внимание. Возможно это звучит смешно, но когда я впервые услышала, как он говорит, то невольно заслушалась. Речь без слов-паразитов, без искаженных и коверкаемых слов, без мата и ругательств, грамотная и гармоничная звучала для меня как песнь соловья. Позже я узнала, что когда Сеню охватывает паника или он очень сильно удивлен, то в его речи проскакивает некая дисгармония. Но "чё" — это впервые.

— Остались лишь формальности, — спокойно отозвался Лёня, убирая руки в карманы и совершенно не торопясь забирать свою жену из рук другого мужика. Ну что ж, могу с уверенностью сказать, что мне попалась совершенно не ревнивая скотина. Пофигистического характера и по*уистического нрава. Вот только осталось понять — это хорошо или плохо?

— За кого? — ошалело интересуется Сеня. Да, для бедняги это быстро. Вот только недавно расстались вроде, а девушка уже себе мужа нашла. Молодец я, не долго страдала.

— А! Позволь представит тебе моего мужа! Это Лёня — муж, — тыкаю я пальцем в кошака, который мало того, что руки в карманы запихал, так теперь качается с пятки на носок и сладко зевает.

— Как? — таращится на кошака Сеня.

— Молча! — честно отвечаю я.

— Когда? — переводит на меня вылупленные глаза бывший парень.

— Да пару часиков назад, — весело сообщаю я. Тут нервы парня не выдерживают, а может просто иссякли силы держать мою бренную тушку на весу и я начинаю падать... Благо падать пришлось недалеко. Или вы действительно думали, что меня опять кто подхватит? Наивные. Я вот уже не надеялась. Лёне все равно, а Сеня слишком в шоке. Так что моя пятая точка весьма синякоутверждающе шлепнулась об землю.

— Лёнь! А ты ведь все же козел, — утверждаю я с земли непреложную истину. — Или ты не в курсе, что когда твоя жена падает в обморок, то ее надо хватать? А если она все же упала, то хотя бы поднять...

— Баловать жену с первых дней брака плохо сказывается на браке в целом. После таких знаков внимания, жена может слишком избаловаться. А для меня, как для мужа, правильное воспитание супруги — залог счастливой семейной жизни, — важно изрек брюнет.

— Сидя на холодной земле, жена может отморозить себе жизненно важные органы и тогда счастливой семейной жизни у супругов точно не выйдет, — в тон изрекаю я с земли.

— Ничего, — сочувственно, но уверенно отзывается кошак. — Я всегда смогу вылечить свою ненаглядную жёнушку от всего, кроме смерти, — нежно улыбается кошак. Скотина. Как же я его ненавижу.

— Что? — о, совсем забыла о Сене. А он стоит, слушает, медленно лишается рассудка.

— Сень! Ты хоть встать помоги! — тяну я руку. Сеня на автомате хватает ее и поднимает меня с земли. — Кстати, а ты чего здесь делаешь? — непонятно. Раньше вытащить его куда-либо было трудной задачкой, но я справлялась. Иногда. А вот парки Сеня не переваривал категорически. Скучно ему было в парках, не уютно. Так что увидеть Сеню в парке, да еще и одного...

— Я? А я тут... гуляю, — да, видать парень действительно изменился за время нашего расставания. Кардинально. — Я тебя поздравляю... Со свадьбой, — неуверенно промямлил парень.

— Спасибо. Очень мило с твоей стороны. Ты первый, кто меня поздравил, — вот только поздравляют ли с такой свадьбой как у меня? Или тут в пору прослезится?

— Почему? — логично удивляется Сеня.

— Ну так ты первый узнал, — осчастливила я парня. — Я сама узнала недавно.

— Как можно недавно узнать о том, что ты замужем? — да, для простого человека это наверное сложно.

— Ну... По факту-то мы еще не совсем женаты. Остались формальности... — и с каждой минутой мне все страшнее и страшнее узнавать, что же это за формальности такие.

— Что? Ты опять решила мне лапшу на уши навешивать?! Издеваешься?! Знаешь что? — вдруг вспыли Сеня. — Я недавно говорил о том, что доктор тебе поможет... Так вот, я беру свои слова назад. Тебе уже никакой доктор не поможет! Ты больная на всю голову! И шутки у тебя дурацкие! — хоть пробрало и то ладно. Его привычка "все в себе" тоже раздражала. Точнее, всегда было ясно, когда он обижен, но он всегда замалчивал эту обиду и ничего не говорил вслух. Это страшно раздражало.

Выговаривался о том, кто я и что он обо мне думает в особо откровенной манере Сеня аж десять минут. Заслушалась. Страшно захотелось семечек или попкорна... Все-таки чужой пример заразителен, или, как любит говорить одна из моих подруг: "Муж и жена — одна сатана". Хотя мы совершенно разные, но жрать я, кажется, хочу не меньше этой скотины. Видимо поняв по выражению моей физиономии, что мне глубоко наплевать, что обо мне думает бывший, а может испугавшись дикого голода в глазах, Сеня гордо удалился.

— Есть хочу, — потирая ушибленный зад, заявила я.

— Чем ты довела парня до такого состояния? — поинтересовался Лёня.

— Я просто познакомила его со своей семьей, но его психика оказалась не слишком устойчивой для такого потрясения. Хорошо, что я знакомила его с ними поодиночке. Боюсь представить, как бы он отреагировал на бабушку...

— Слабак, — выдал Лёня.

— Не стоит так собой гордиться, ты еще не всю мою семью видел.

— Но с бабушкой я уже знаком, — резонно отозвался Лёня.

— Ну, тогда у тебя действительно есть повод собой гордится... — и пока Лёня не возгордился собой, добавила: — Впрочем, ты знаком только с одной из них.

— Не продолжай.

— Придется тебе набраться мужества. В конце концов, ты почти муж. А мои бабули просто спят и видят, чтобы я вышла замуж. Так что готовься... — зловещий тон у меня, честно слово, сам собой получился зловещим.

— К чему?

— К вниманию бабушек... И да, не дай тебе Бог не понравится моим дедушкам...

И тут зазвонил телефон. Как же много и как часто современный человек говорит по сотовому телефону. Кошмар просто.

— Алле? — наверняка плохие новости, я практически смирилась.

— Доча! Прости! — голос мамы был в меру печален, что немного успокаивало.

— Что случилось? Ты не оставила нам поесть?! Только не это. Я умру от голода, если только Лёня меня прежде не сожрет.

— Что за чушь ты несешь? Я о серьезном! Недавно звонили из Маришкиного хора. Там кто-то заболел и она должна выйти на замену, поэтому никак не может ехать на дачу. Но не переживай. Мы с отцом и Дюшей уедем, как и собирались. Маришка уедет завтра. Поскольку боюсь отправлять ее одну, то Костик тоже останется до завтра и уедет вместе с Маришкой. Мне так будет спокойнее. Это все. Надеюсь, ты в состоянии потерпеть их присутствие один вечер? — тон мамы не терпит споров, так что послушно со всем соглашаюсь.

Когда мы с Лёней пришли домой, то мамы с папой не было. Странным было другое — то, что помимо Костика и Маришки, дома оказался и Дюша.

— Не подумай, что я не рада тебя видеть, но какого х... черта ты не уехал с бабушкой? — ответить мне поспешила Маришка.

— Это все из-за этого идиота! — тыкая пальцем в Костика, заявила мисс справедливость.

— Сама дура! Как будто ты сама лучше! — не остался в долгу племянник.

— Я всегда туда на машине ездила! — заорала в ответ племянница, отчего на кухне жалобно звякнул сервиз.

— Я тоже! Но почему-то в моем случае это не оправдание! А как ты...

— Ты парень! И старше меня!

БАБАХ. И тишина. Лёня как всегда эффективно прервал ор. Надо будет перенять у него пару приёмов. Эффективные, заразы.

— Андрей! Не будете ли вы столь любезны, дабы объяснить нам, что здесь происходит? — очень любезно поинтересовался кошак.

— Все просто, — довольный от того, что его назвали по имени, отозвался Дюша. — Мы уже были на выходе, когда бабушка спросила у Кости, помнит ли он, как доехать на дачу... Короче говоря, ни один из них не смог вспомнить. Помню только я. Я объяснил. Но они опять начали спорить, и бабушка решила, что лучше я поеду с ними. Так ей будет спокойнее, — да, мне бы тоже было спокойнее. Все-таки на память Дюша никогда не жаловался. Да и рановато, наверное, в пять лет-то? Пришлось смириться. Хорошо хоть мама еды оставила. Ничего даже греть не пришлось, все и так было горячим. Люблю я свою мамульку и готовит она потрясающе, не чета мне.

— М-м-м, — чуть не мурлычет от удовольствия кошкоподобная зараза. Племяшки поели до нашего прихода. Поэтому Маришка отбыла в комнату смотреть телевизор, а Костик с Дюшей развлекались игрой всадников. Конем был Костик, а Дюша наездником. Если честно, то Дюша на такие игры не подписывался, но он столь милый в своей серьезности ребенок, что каждый член нашей семьи считает своим долом его смешить. Вот у Костика такой подход, так что Дюше приходится мириться.

— Радуйся, пока можешь, — тоже смакуя пищу, ухмыляюсь я.

— В смысле? — щурит глаза кошак.

— Завтра такого уже не поешь. А готовлю я хуже, чем мама.

— Никогда не поздно учится, — любезно отзывается Лёня.

— Щас-с-с. Ради кого? Тебя что ли? Хотя... Скажи-ка, милый, а как у тебя дела обстоят с ядами? — мило улыбаюсь я.

— И не мечтай, милая, — ухмыляется наглец. — Да и потом, подумай о себе. Вдруг умирая, я не успею "отпустить" тебя.

— А? — это он сейчас о чем? Во что я опять вляпалась?!

— "Это я, протии-и-ивный. Хо-хо-хо" — радостно возвестил телефон. Догадайтесь, на кого я могла поставить столь "милый" звонок?

— Если причиной твоего звонка является не то, что ты сдох, или любая другая вещь, которая может столь же сильно меня обрадовать, то не звони! — рявкнула я на Вальте, который осмелился прервать важный разговор. Я ж тут узнала, что меня могут "не отпустить". И даже, черт возьми, не знаю, что это значит и чем мне грозит!

— Немедленно передай трубку ГЕРЦУ! — рявкает на меня Вальте и что-то есть в его тоне, что позволяет сделать вывод, о важности звонка. Трубка тут же оказывается у Лёниного уха.

— Да? — спокойно и уверенно, как будто всю жизнь по телефону разговаривает, хоть и узнал о его существование пару-тройку дней назад. Все-таки у кошаков потрясающая способность к адаптации. — Что? — что-то мне это не нравится, ибо в глазах кошака отчетливо видно беспокойство. — Когда? — и, выслушав ответы, уже в мою сторону: — Сейчас приедет Вальте с Мартиникой.

— Да что случилось-то? — когда я уже смогу прожить пару часов без потрясений?

— Еще не знаю, — многообещающе.

Через полчаса у меня в коридоре уже стояла эта парочка и все бы ничего, если бы у Мартиники, которую переодели в шерстенное платье и пальто, не светился карман этого самого пальто.

— Что это? — три голоса, три одинаковых вопроса слились в один. И заметьте, моего голоса среди этого хора не было. Это мой племяшки проявили интерес. Когда позвонили в дверь, все по давно заведенной традиции ломанулись встречать гостей. Традиция! Что б её! Дюша все еще восседал на Костике и интерес его был так же не подделен как и у остальных двух детишек. Я хотела было пошутить по этому поводу, но не успела. Мартиника вытащила руку, в которой был зажат чертовски знакомый браслет. Стоящая ближе всех к Марте Маришка заворожено потянулась к светящейся вещи.

— Эй! Лена, так это ж твой браслет! Я об него сегодня спо... — кажется, не ладное первым понял Лёня, но отреагировать не успели даже его рефлексы. Стоящий рядом с Маришкой Костик тоже почуял не ладное и схвати кузину за руку в попытке отдернуть от странного предмета... А еще через секунду из коридора исчезли все они. Мартиника, Маришка, Костик и Дюша. В коридоре остались только мы трое, те — кто не контактировал с браслетом и не касался людей держащих его.

— Что?.. — мои губы были чужими. Я затравленно оглянулась, все еще надеясь увидеть племянников, но их не было.

— О, Катар! Мой Герц! Этот чертов артефакт начал светится, когда я вам позвонил. Скорей всего кто-то активировал портал. И судя по тому, как была рада гм... Мартиника, она знала этого человека. Скорей всего это был призыв из Сотерии.

Я даже до конца не поняла его объяснений, единственное, что врезалось в сознание, что мои племянники ПРОПАЛИ!

Сложно описать чувства, охватившие меня в этот момент. Все смешалось: ужас, страх, злость... Потом наступила тьма. Я не помню, что было дальше и как все происходило. Когда я более-менее пришла в себя, то оказалась в крепких Лёниных объятьях, спиной прижатая к его груди. Мое лицо было в слезах, меня била дрожь и тошнило. Ноги тряслись и подкашивались. И если бы Лёня не держал меня столь крепко, то я, наверное, упала бы. Напротив меня на полу, привалившись к стене, сидел Вальте. Буравя меня не просто злым, а прямо-таки бешеным взглядом. Вид он имел потрепанный: рваная рубашка, исцарапанное лицо, правой рукой он держался за шею, пытаясь прикрыть, а может остановить кровь из раны на ней. Рана более всего походила на укус...

— Мой Герц! Она — бешеная! — зло рявкнул он, вскакивая на ноги. Понять, что произошло не сложно: просто в тот момент, когда я поняла, что произошло с моими племянниками, у меня просто "сорвало крышу". Главный враг, виновник всего происходящего был именно он — Вальте. Я никогда не знала, что бывает такая всепоглощающая ненависть, но теперь узнала, что она есть. Наверное, если бы Лёня меня не остановил, я бы смогла убить. Точнее я была ГОТОВА убить. Сомневаюсь, что у меня бы это получилось. Все-таки моим противником был инопланетный кошак. Шансов его победить у меня очень и очень мало. Да и эти раны были получены им потому, что он практически не сопротивлялся... Хотя не совсем: судя по тому, как у меня горит левая щека, я получила довольно сильный удар по ней.

Голос Лёни прозвучал над ухом, как выстрел, выводя меня из "шокового" состояния:

— Еще раз коснешься моей шайти и ты не только лишишься звания оотеро, но и жизни, — тихо, спокойно и с расстановкой.

— Что? Кого? — недоверчиво переспросил Вальте, потом побледнел и резко вскочил на ноги. — Мой Герц, но это НЕВОЗМОЖНО! — его слова были полны убежденности в своей правоте. — Так не бывает!

Лёня ответил красноречивым молчанием.

— О Катар! Мой... Рэн! Калтух тебя побери! Да не может такого быть! Ты слышишь меня! Она не может быть твоей шайти! Просто потому, как она в принципе не может быть шайти! Она не из РОДА. Она вообще никто! — я слышала, как распалялся Вальте, все сильнее и сильнее, того и гляди пена изо рта пойдет... но мне было все равно. И даже кто такая шайти, мне было глубоко безразлично. Я перевела взгляд с Вальте на свои ладони и долго тупо смотрела на них. Только секунду назад я держала руку Маришки в своей руке, только утром я делала Костику бутерброд, ерошила их волосы, проходя мимо... Все это было еще с утра... Еще пару часов назад я держала Дюшу на руках, и он читал мне лекции. Мой серьезный и гениальный Дюша...

Тихо всхлипнув, я уткнулась в ладони лицом, которое оказывается, уже было мокрым от слез. Что я теперь буду делать? Как мне быть? Живы ли они? Где они? Как мне их вернуть? Как сказать сестре и брату, что я потеряла их детей? Как смотреть им в глаза? Как вообще можно остаться в своем уме после такого? Я хочу умереть. Я не могу жить с таким грузом. Что если я их не найду? И где вообще искать?!

— Господи! Господи! Господи! ГОСПОДИ!— сквозь слезы шептала, кричала и завывала я. Заглушая крики Вальте и, кажется, теряя сознание.

Я словно впала в кому. Все слышу, вижу, но не чувствую и не понимаю. Я вижу и слышу, что Вальте с Леней о чем-то спорят. Ругаются. Вальте в отчаянье все еще пытается доказать что-то Герцу, но тот его уже не слушает и обращается ко мне:

— Если хочешь вернуть детей, то собери еды и переоденься для похода, — все еще не осознавая до конца, что происходит, начинаю действовать. Главные слова — "дети" и "вернуть" — вот что вертится в голове. Из стенного шкафы тут же была выужен спортивный рюкзак, в который полетели: одеяло, консервы, хлеб, две бутылки воды, колбаса твердого копчения и оставленные мамой пирожки. Сама я молниеносно переоделась в утепленный спортивный костюм и кроссовки, не забыла и про теплую куртку. Я была готова через пятнадцать минут, хотя и не представляла, куда мы пойдем. Вальте еще что-то говорил и пытался переубедить, но Лёня его уже давно не слушал.

Я никогда не думала, что переход между мирами может произойти так обыденно. Вот Лёня взял меня за руку, вот что-то сказал, я моргнула, а когда открыла глаза, то картинка еще расплывалась (иногда такое бывает, если долго смотреть на солнце, а потом перевести взгляд на что-то другое)... А еще мне это напомнило один случай, будучи маленькой, я заснула прямо перед поездкой на дачу. Родители не стали меня будить, а просто погрузили в машину. Когда они приехали на дачу, оказалось, что заклинило дверной замок, и мама решила подождать у соседей, пока папа разберется с проблемой. Меня же положили в соседской гостиной, где я и проснулась... Никогда не забуду этот ужас! Засыпала в одном месте, а проснулась в совершенно другом — чуждом, не знакомом и от этого подсознательно страшном. Это первое чувство паники и страха. Страха неизвестности и чуждости...

Точно так же было мне и сейчас. Вот только стояла в собственной квартире, и вдруг БАХ и уже на улице — свист ветра, яркость солнца, щебет птиц, дуновение прохлады на лице, незнакомый окрик... и что-то острое у твоей шеи...

— Мама, — я прошептала тихим шёпотом. Нечто острое оказалось наконечником копья, которое держал бородатый верзила. Такой жуткой морды я еще не встречала. И мало его одного! Так он не один — их много. И острых наконечников также много как и бородатых верзил! "МАМА"!!! — заорал внутренний голос. Кричать вслух я опасалась, уж больно близко было копье.

— Ситук нук так данк нект! — их язык для меня полная белиберда. Факт. Что напугала меня еще больше. Как прикажите кричать "Не виноватая я!", когда небельмеса не понимаешь!

— Лёня! — шепчу я. — Убери нас отсюда или их от нас, — страшно то как! Я все еще держу его за руку, но теперь он стоит позади меня.

— Я тебе не Катар, чтоб время вспять заворачивать! — огрызнулся кошак за моей спиной.

— Вспять не надо. Нас надо отсюда, — прохрипела я, сильнее сжимая крепкую мужскую руку, — последний оплот безопасности.

— Ситук нук так данк нект! — страшно ворочая глазами, талдычила бородатая морда, угрожающе тыкая острием в мою шею. Впиваюсь ногтями в Лёнину ладонь.

— После твоего мира, сил на второй прыжок у меня нет, — тихонько огрызается Лёня, пытаясь выдернуть руку. Щасссс.

— Ситук нук так данк нект! — орёт на меня морда.

— Господи боже мой! Да что он от меня хочет?! — С испугу чуть ослабеваю хватку.

— Сложно сказать, но скорее всего спрашивает кто ты такая, — фыркает кошак из-за плеча.

— Ты понимаешь, что он говорит?

— Нет, но думаю, что если бы перед тобой из неоткуда появились две странно одетые личности, то это было бы твоим первым вопросом, — как он удачно выбрал время, чтоб поумничать. От злости вернулись силы, вновь сжимаю руку кошака в страстном захвате.

— Ситук нук так данк нект! — у него сейчас глаза из орбит полезут, а моя шея станет длиннее в несколько раз, ибо я ее сильно вытягиваю, дабы кончик не порезал столь нужную мне часть тела.

— Лёня! — в ужасе прикрываю глаза. За что мне все это?

— Слушай внимательно. Сейчас я попробую понять, что они говорят, но это потребует затрат энергии. Возможно, я перекинусь в акту. Твоя задача меня вовремя остановить, — голос у кошака был на удивление спокойный, будто мы на прогулке в парке, а не в лесу другого мира, окруженные вооруженными дикарями! И что он там про акту несет? Когда я должна его остановить? И вообще, как можно остановить здоровенного дикого зверя? Я не совсем дура, чтоб становиться на пути у разъяренного зверя! "Ага, — соглашается разум. — Ты еще более дура ибо согласилась пойти с таким зверем в другой мир". И не поспоришь.

— Ситук нук так данк нект! — и не задолбало его еще одно и то же повторять? И стоило только об этом подумать как из кучки бородатых типов, чуть помогая себе локтями, выбрался еще более бородатый хмырь.

Его маслянистые глазки быстро пробежались по моей фигуре, он что-то довольно крякнул, а затем заорал что-то на своем. При этом тыкая на меня пальцем!

— Лёня, что происходит? — я сейчас умру от страха!

— Поздравляю, — хмуро отзывается кошак. — Кажется, ты приглянулась их главарю...

— А?

— Но он хороший вождь и привык делиться... — куча довольных улыбок на бородатых мордах означала, что шайка совсем не против.

— Что? Ты же не серьезно? Правда? — что за фигня? — Почему я?

— При чем тут я? Ты у главаря спрашивай, серьезен он или нет, — бормочет кошак.

— КАКОГО ХРЕНА ТЫ НАС ИМЕННО СЮДА ЗАКИНУЛ? НЕ МОГ ПОБЕЗОПАСНЕЕ МЕСТО НАЙТИ?! — скоро я стану законченной истеричкой. Хотя нет, быстрее я окончательно свихнусь.

— Нечего было с черным колдуном общаться! Сейчас бы не оказалась в такой ситуации! Еле проклятие ослабил, а он опять тут как тут. И чем ты ему так насалила? — рявкает кошак.

— Что? Какой колдун? Ты про Иванова? — нашел когда лекции читать.

— При чем тут Иванов? — изумляется кошак, а главарь тем временем делает шаг ко мне.

— А про кого тогда? — визжу я. Впиваясь со всей силы в Лёнину руку.

— Я про твоего дружка из парка! От него же за версту "черным" несет! Еле барьеры удержал! Дура! — Видать больно. И в этот момент главарь хватает меня за локоть. — РРРРРРР! — предупреждающее рычание вырывается из Лениного горла. — Сим тык дар..! — и все в таком же духе начинает говорить он. Голос звучит настойчиво и угрожающе. Вот только на главаря особо не влияет. Он лишь хмыкает, усиливая хватку. Тихо всхлипываю.

— Ну ты сам напросился, смертник. Рррруку убррррал, — последняя фраза Лёни мне понятна... Кошак вырывает свою руку из моего захвата, я и сама не прочь отпустить этого рычащего зверя. Подножка Лёни сносит меня с ног, вожак банды успевает отпустить мою руку, видать в грязь вслед за мной ему не очень хотелось. Зря. Еще через секунду на месте Лёни уже здоровенный кошак с распахнутыми крыльями и диким ревом, от которого закладывает уши. Движение крыльями — и людей словно сносит от меня, многие падают и начинают кататься по земле, зажимая уши. Вот только этого мало для разъяренного зверя. УБИТЬ. Вот что я читаю в его рычании. Кто-то из дикарей очухивается или наоборот сходит сума от того нечто, ЧТО Лёня на них наслал. Они набрасываются на кошака со своими копьями. Вот только для ЗВЕРЯ это словно укол спичкой. Вход идут клыки и когти... В этот момент я отчетливо поняла, что остаться с бородатыми разбойниками, возможно было бы предпочтительнее, чем остаться с разъяренным, злым, бешенным хищником. Захотелось зарыться в землю, получилось только вжаться. Хотелось спрятаться, но я лишь закрыла глаза руками...

Совсем не вовремя пришла мысль о детях. А что если они тоже попали к таким дикарям? Или наткнулись на похожего зверя? Что с ними? Как они? Где их искать? И как я собираюсь их найти, если дрожу от страха на холодной земле, боясь даже взгляд поднять на кошака? А ведь мне надо найти детей. Надо. Необходимо. Я не могу их бросить в незнакомом мире. Я должна их спасти. Огородить от опасности. Сделать все, что в моих силах. И то, что мне страшно, не должно мне помешать.

Никто наверное не поймет, каких сил мне стоило подняться с земли. Ноги подкашивались от страха. В голове звучали слова Лёни: "Твоя задача меня вовремя остановить". Возможно, я его плохо знаю. Да что уж там! Я его вообще практически не знаю... Но я помню его воспоминания. Я не могу позволить ему вновь почувствовать весь ужас тех воспоминаний. Я не могу позволить ему убить.

Дикари бежали. Кто мог. Кто-то пытался уползти.

— Лёня! Лёнечка! — голос дрожал и был похож на писк, прерываемый сипами. — Пожалуйста, остановись. Ты слышишь меня! Лёня! — кошак был слишком занят и слишком зол, чтоб обращать на меня внимание. Один особенно упертый дикарь, все еще пытался пырнуть его копьем, пока безуспешно. Кошак явно забавлялся и возможно даже игрался с ним, внушая несбыточную иллюзию на спасение. Словно кошка с мышкой. Исход уже предрешен. Все участники знают, что произойдет в следующий момент, но в мышке все еще живет надежда, а кошка все играет.

Не знаю, когда я уловила, что "кошка" наигралась и следующий удар будет последний в жизни этого дикаря. Не знаю. Почувствовала, наверное.

— ЛЁНЯ! — и откуда только силы взялись и смелость? Все-таки сбрендила окончательно, но по морде кошака я ударила довольно сильно. Обычно я так делала, когда Леший (наш дачный кот) лез не в свое дело, правда тот чаще успевал увернуться, но иногда и он получал по носу.

Кошак рыкнул, оскалил пасть... и получил еще раз по морде. От такой наглости кошак изумленно хлопнул глазами и сел на зад.

— БЕГИ!!! — ору я на дикаря. Видимо мой вопль, вполне понятен и без перевода, ибо пятки местного аборигена уже сверкают за оврагом.

— Совсем озверел? — уже к котяре-переростку.

— МРРР? — чуть наклоняет ушастую башку кошак. Недоумевает, скотина.

— Что ты урчишь? Пошли отсюда! Пока эти уроды с подкреплением не подошли! — я зла, я ору, как резаная, и видок у меня после грязи еще тот. Палец я вытягиваю в ту сторону, в какую, по моему мнению, нам надо уходить. И не надо меня спрашивать, почему именно туда. Какая разница? Когда ты в неизвестном тебе мире и без карты, то вариантов не так и много. Правда?

Кошак принюхивается. Фыркает. Находит на лице чистый участок кожи и прицельно лижет. Чистюля хренов. А затем ПОСЛУШНО!!! идет куда послали. Ну надо же? Стоп. А кошаки-то оказывается быстро ходят. Особенно когда идут налегке. А вот мне сумка вполне ощутимо оттягивает плечи...

— А ну стоять! — кошак оборачивается, собирается "муркнуть", как обычно чуть приоткрывая свою пасть... Подгадать момент оказалось небывало легко, и через секунду ручки сумки было нагло вложены в кошачью пасть.

— Неси! И не дай тебе Бог ее потерять или, что страшнее, сожрать! — а то знаю я эту прожорливую скотину.

И куда идти? Где дети? Как их искать? А если я уже опоздала, и случилось что-то необратимое? Нет-нет. Так думать нельзя. Надо верить. Надо надеяться. И делать все, что в моих силах.

А в моих силах, если рассуждать здраво, остается только полагаться на Лёню, как на проводника в этом мире. И как на ищейку... Стоп. А ведь я могу попросить акту. Что-то такое Лёня говорил. О том, что я могу неким образом управлять его второй формой. А почему бы не попробовать?

— Лёня! — кошак раздраженно оборачивается. Хм. Честно говоря, здоровый крылатый кошак как-то очень странно смотрится с зажатой в пасти сумкой... И, кажется, то, что его заставили эту сумку таскать, ему не слишком нравится.

— Лёня. Найди детей! — кошак отворачивается и пытается продолжить путь... Не буду рассказывать как долго и тяжело я мучила котяру, чтоб он меня понял. Мы даже подрались! Точнее котик меня лишь слегка пихнул лапкой, а я столь же слегка отлетела в ближайшую канаву и обзавелась еще парой синяков. Правда он же сам тут же и кинулся меня спасать. Под конец этого "общения", когда запыхавшаяся я, после оров, криков, убеждений и мольб, битья кота по морде сумкой с консервами, тяганием его за хвост и усы, наконец выдохлась, у нас наметился прогресс. Мои глаза оказались на уровне глаз кошака. Еще через секунду сознание сдвинулось. Словно кто-то смотрел мои воспоминания. Вот я встречаю сестру из роддома. Мне дают подержать мою племяшку на руках. Хрупкий маленький человечек. Она так громко плакала! Кажется, уже тогда было понятно, какое у нее призвание. Маришка. Вот знакомство с невестой брата. Из ее спины на нас несмело смотрит ее маленький брат. Когда ему исполнилось семь, я подарила ему футбольный мяч. Костик. Очередная встреча из роддома. Этот ребенок не плачет. Само достоинство и спокойствие. Полная противоположность своей сестре. День и ночь. Творчество и наука. Дюша. Много всего. Совместные праздники, многочисленные дни рождения и юбилеи. Большая дружная семья. Милые и смешные происшествия. Отдых на даче. Совместные поездки. Первые тайны, которые доверены мне. Первые ссоры. Сладкие примирения. Смех и слезы. Печаль и радость. Семья.

Резкая головная боль. Знакомые кошачьи глаза. "Я понял. Я найду. Семья".

Теперь мы идем целенаправленно. Лёня явно взял след. Я чувствую его нетерпение. Как у охотника перед долгожданной добычей, но он сдерживает себя. Подстраивается под мой шаг. Дает возможность идти нормально. И сумку тащит тоже он. Иногда мы останавливаемся отдохнуть. На привале я ем. Даю кошаку. Он не ест. Опять в путь. Я слегка отупеваю от однообразия и ходьбы. Никогда так много не ходила. Приходится вспоминать, как ходить по лесу, всё, чему учил отец. Он у меня заядлый лесник и рыбак. Не скажу, что всегда была счастлива этому факту. И все по одной простой причине — мой папа не любит одиночества. Может поэтому у них с мамой столько детей и они хотят все больше внуков? В общем, папа всегда таскал нас в лес при любом удобном случае. Учил ориентироваться по солнцу, правильно ходить по лесу. Да и как иначе? Наша дача находится в довольно болотистой местности. Ходить в лес я любила исключительно по грибы, но, БОЖЕ, как я ненавидела собирать ягоды! Это ужас просто. Еще я не любила ходить в лес из-за того, что вставать приходилось безумно рано. Я — сова! Не жаворонок! Вот так, засыпаешь во втором часу ночи, а в шесть папа уже пихает тебе в руку корзинку! Изверг!.. Но как же я ему благодарна за то, что научил ходить меня по лесу! И вообще вытаскивал в лес каждое лето. Не будь у меня опыта на такие дела, далеко бы я здесь не ушла, да и за кошаком труднее было бы угнаться.

Чтоб избавиться от отупения и однообразности, решила осмотреться повнимательнее. Чай не каждый день по иным мирам путешествую. Мир как мир. И природа не особо отличается, правда кое-где встречаются экзотические растения. Животных не вижу, птицы иногда прыгают по веткам, но рассмотреть их толком не получается. Близко они не подлетают. Бояться. Я бы тоже на их месте опасалась. В общем, лес как лес. Может, я слишком многого ожидала увидеть?

Еще через какое-то время, я поняла, что не смогу сделать и шагу.

— Стой! — как ни странно, но кошак послушался. Может ему почаще в акту перекидываться? А то в человеческой форме он не слишком послушен. — Я хочу отдыхать. И потом уже темнеет, а я в отличие от тебя не обладаю даром видеть в темноте, — последний час из-за резкого наступления темноты, я ничего не вижу и постоянно спотыкаюсь. Все ноги уже себе отбила. — Может, остановимся переночевать? Я вон там ви... — что я там видела, я договорить не успела, резкая боль обожгла виски. Ноги подогнулись, зажмурившись, я схватилась за голову, будто это могло помочь снять боль. А еще через секунду боль отступила, будто и не было. Офигело открываю глаза и...

— АААААААА!!!! — кошак светится! Нет, все как будто светится! Что со мной?

— МРР?! — кошак оказывается рядом, сумка падает из его пасти и теплый язык уже проходится по моему лицу в попытке успокоить. Я вновь встречаюсь взглядом с его глазами: "Видеть".

— Это ты сделал? — ошарашено переспрашиваю я.

— Мрр, — утвердительно.

— Предупреждать надо! -не скажу, что новая способность меня обрадовала, скорее напугала до чертиков. Не знаю как другим, но мне не нравятся перемены в моем теле, тем более те, которые я не планировала. Не спорю, видеть в темноте — это здорово, но вот вопрос, а вдруг я теперь всегда так видеть буду? Или может это как-то отразится на моих глазах и я вообще ослепну? Да, нас всегда пугает неизвестность и возможность необратимости процесса.

— Скотина, — скотина даже ухом не повела, а продолжила путь. — Эй! Я же сказала, что устала! — кот шел дальше. Перспектива остаться в этом лесу чужого мира совершенно одной мне совсем не понравилась. Так что кошака я догнала, а еще через пять минут меня привели в пещеру. Довольно сухую. Пришлось напрячься и вспомнить все, что я знаю о правильном привале на ночь в дикой местности. После чего кошак с интересом наблюдал, как я бегаю по лесу и ищу пригодные поленья и сухие ветки с корой. Дело осложнялось тем, что местную флору я не знаю, так что ориентировалась на свой страх и риск. Но дело облегчалось тем, что я теперь все вижу и довольно четко, если привыкнуть, конечно. Еще я нашла что-то похожее на наш лапник и акту любезно доволок его мне до пещеры. Для начала сложила костер в виде звезды, как папа учил, такой костер как раз подойдет для ночного. Вот только кошаку придется меня менять, так что еще вопрос как я все это ему объясню? Объяснять пришлось долго, но кажись меня поняли. На лапник я водрузила одеяло и тем самым соорудила ложе, укрыться я решила курткой. В общем, предусмотрела все что могла. Впрочем, все полетело коту под хвост. И заметьте, я практически в прямом смысле говорю.

Дежурства не получилось. Котяра улегся рядышком, против я не была, ибо Лёня был теплым и мягким, а когда он еще и прикрыл меня своим крылышком, я просто отключилась... Будить меня не будили. Я сама проснулась, от того, что кто-то чавкал над ухом.

— Зачем? Тебе для восстановления еда не нужна. А я после перевоплощения есть хочу. Или ты предлагаешь себя в качестве провизии? — нет, стать бутербродом для кошака меня не прельщало.

-Лёня! Нам надо поговорить! — не знаю почему меня прорвало именно сейчас. По всему выходило, что надо было эти вопросы раньше задавать, еще тогда, когда эта зараза в моем подвале появилась. Вот только я с этим кошаком не то, что подумать, связано мыслить не успеваю. Теперь в моей жизни что-то происходить, да еще такими темпами... Я постоянно в движении, постоянно должна что-то решать или кого-то спасать. А я все-таки не железная. И вот почему-то именно сейчас, когда мы так далеки от моего мира, когда пропали мои племянники, и Лёня опять был акту, я решила уточнить некие аспекты. Женская логика — великая вещь.

— М-м-м, — съедая очередной пирожок, прочмакал Лёня.

— Да оторвись ты от еды! — сил моих больше нет.

— Какие мы жадные, — нет, он все же гад.

— Дебил!

— Расстройствами ума не страдаю.

— А раздвоение личности?

— Это расовая особенность.

— Не меняй тему.

— Да кто меняет? Ты первая начала.

— У меня от тебя уже голова болит!

— У меня от тебя уже все болит.

— Да? Ну тогда, может, объяснишь, почему сразу по остаточному следу в свой мир не рванул? — хотя нет, вроде он объяснял что-то, но я тогда была в шоке и особо не вникала в его объяснения.

— И как прикажешь это сделать? Перемещение отняло кучу сил, а затем еще пришлось применить лечебную магию. В первый момент я даже не осознал, насколько опустошен в энергетическом плане, а во втором, я уже — акту, — ага, не будем вспоминать, каким большим, я бы даже сказала огромным, потрясением для меня стало это перевоплощение. Был мужик — стал кошак. — Хотя уже тогда можно было догадаться, когда ты выжила после встречи с ним, о том, что ты другая.

— Другая? Это ты меня так ласково монстром обозвал? — что это мы на меня переключились? — И что, после никак нельзя было остаточный след найти? — вернемся к нашим баранам.

— В других мирах — легко и непринужденно, но не в твоем. И не спрашивай меня об этих особенностях, если бы я их знал, то убрался из твоего мира давно.

-Лёнь! Я все-таки не вчера родилась.... Неужели ты до сих пор не знаешь, как вернуться? — ага, рассказывай мне сказки.

— Ну почему же? Теперь знаю, — просто, честно и не задумываясь.

— А? И с какого момента, позволь узнать? — до или после того, как я почти женой стала?

— Первые мысли появились, когда мы встретили Вальте, окончательно я понял, когда появилась Мартиника. Теперь в любой момент могу уйти в свой мир, до него от сюда рукой подать, да и после перевоплощения я вполне восстановил свои силы. Тут мир — нормальный, — когда Вальте встретил? И что, остальное время он "Ваньку валял"?

— Может, пояснишь? — вдох глубокий, руки ближе, не сжимаем кулаки!

— Все просто. Браслет у Вальте я почувствовал сразу. Идея применить его возникла тогда же. Ведь все, что оставалось — это зарядить его, или, как это произошло, найти нужный артефакт, правда он сработал в обратную сторону. Если бы я взялся за это дело, то смог бы зарядить его и переместиться в Сотерию, а из этого мира в мой попасть так же просто, как в вашем мире дорогу перейти. Когда же переместилась Мартиника, то я смог уловить её остаточный след. А это все равно, что карта с кампасом. Для знающего путешественника — не проблема.

— Почему ты не начал действовать, когда понял, как можешь уйти? — да, очень любопытно. За что я-то страдаю? Что он не мог сразу свалить? Тогда бы мои племянники не попали в такую ситуацию. И я бы не помчалась за ними в другой мир.

— Ты что? Когда началось все самое интересное? — он сейчас издевается? Я ему точно шею сверну, не знаю как, но сверну.

— О чем ты? — раз, два, три... я совершенно спокойна и трезво мыслю. Да?

— О тебе. Ты знаешь — что ты самое необычное создание, которое я когда-либо встречал? — особенно романтично это признание, когда признающийся дожевывает очередной пирожок...

— От таких признаний в любви меня передергивает и в дрожь бросает... Кто такой Вальте на самом деле? — где-то слышала, что вопросы надо задавать неожиданно, дабы опрашиваемый не мог долго думать. Ведь, как известно, ложь требует времени.

— Все что происходило — правда. Он тот, кто есть, — и как всегда практически не задумываясь. Или у него "легенда" так хорошо проработана?

— Он ведь не так давно попал в мой мир. Неужели любой ваш соотечественник, оказавшись в чужом мире, может так легко, без чье-либо помощи, адаптироваться к нему? — вот Вальте например. Я точно не знаю, когда он попал в мой мир, но вроде не так давно. Тем не менее, он уже умудрился обзавестись жильем и работай. При этом вел себя вполне уверенно, и не скажешь, что с другой планеты.

— Ну, это просто осуществить, если большую часть своей жизни ты был шпионом. И для того, чтобы выжить, приходится воспитывать в себе приспособляемость. — БАБАХ! И как это понимать прикажите? А может Вальте и Лёня шпионы, посланные для изучения нашего быта для того, чтобы было легче его поработить? Я держала у себя инопланетных захватчиков?

— А ты? — сейчас окажется, что Лёня — ангел, и тогда можно смело сходить с ума от надрыва живота посредством смеха.

— Я не шпион. Я просто умный, — скромность, это не про Лёню.

— Ну да, дура здесь я.

— Не думаю, что кто-либо другой справился б лучше, — неожиданно похвалил меня шпион-кошак-умный, короче — гад последний.

— Почему именно я? — не мог к соседке попасть? Уж она бы была рада. Обожает любовные романы и фантастику. И почему это счастье упало не к ней? За что меня придавила эта плита, под названием "великое не ждали, а я все равно пришло"?

— На это у меня есть предположение. Видишь ли, ты обладаешь потрясающим даром собирать вокруг себя необычных людей. Самое смешное, что ты сама порой этого не осознаешь, а что-то принимаешь как само собой разумеющееся, — даже как-то грустно отозвался Лёня.

— О чем ты? — меня опять дурят? И зачем я вообще задаю вопросы? Будто смогу что-то понять, даже если он ответит правдиво, а в этом я сомневаюсь.

— Тебе никогда не казалось странным, что тебя окружают необычные люди? Иногда наделенные особым талантом? Или просто выделяющиеся из общей массы? — единственное существо слишком сильно выделяющийся из общей массы в моем окружений, сидит сейчас передо мной. И по сравнению с Лёней остальные личности ну совершенно обычны.

— Чушь. Все люди обладают талантами. Какие-то раскрываются, какие-то нет. Просто кто-то находит себя в чем-то, а кто-то нет.

— Да. Бывает. Но не у всех это получается так сильно как у некоторых.

— О ком ты? — вроде он только с моим семейством знаком, да с Ленкой. И в них, на мой взгляд, нет ничего необычного.

— Ну взять хотя бы твоих племянников.

— ?

— Один — гений, причем во многих областях. У другого — раскрылся спортивный дар. У третий — потрясающий голос... — а разве не у всех так?

— И что? Это еще не факт. Просто у нас семья такая.

— Да? Могу поспорить, что в разное время, все твои знакомые вдруг раскрывали в себе таланты, — таланты доводить меня до белого каления.

— Какая глупость. Среди моих друзей куча обычных людей, хотя с кем сравнивать, конечно.

— Ну конечно. А твой сосед?

— А что с ним? — у меня их много.

— Я про дядю Петю, — такой неповторимый один.

— И что? Он бывший военный.

— И совершенно случайно берсерк, — но и до выяснения этого факта обычностью он не отличался, это точно.

— Я не виновата, что он таковым оказался, — да и кто бы мог подумать, что этот алкаш окажется столь редким экземпляром.

— Но почему он поселился рядом с тобой? — жена его захотела, когда еще жива была.

— Случайно.

— Ну-ну. А твой зять совершенно случайно компьютерный гений? — а это слово он когда выучил? — И черный колдун у тебя совершенно случайно в знакомых ходит?

— Да с чего ты взял, что он колдун? Я вообще ничего не понимаю! Не знаю я что такое колдун, да еще и черный! Он при мне на метле не летал, черными обрядами не занимался. И как он может быть колдуном? Будь он колдуном, я бы давно стала его жертвоприношением номер один! Ты знаешь как я над ним последний раз подшутила? Да, будь он колдуном, на мне бы уже места от проклятий не осталось! Какие щиты ты там держал? И почему этот щит ты удержал "еле-еле", а щит в спасение Эрмитажа так легко?

— Ну, о том, что он колдун, да еще и черный он вполне мог и не знать.

— Это как?

— В вашем мире, сложно развивать свои умения, почти невозможно. Так что, скорее всего черный колдун в каком-то поколении и толком своей силой управлять не может, только в момент сильных эмоциональных потрясений и то не направленно. И щит я еле-еле удержал, оттого что у него в отличие от меня было место подпитки.

— Что?

— Ты же сама сказала, что мы были практически на кладбище, вот он и черпал энергию, не осознанно, — черпал энергию? От душ умерших и захороненных в Парке?

— Что за бред? Он обычно этот парк за милю обходил.

— Скорей всего неосознанно, он пытался избежать чего-то непонятного, что начинает происходить с ним на таких местах скопления силы, — класс. Просто чудо. Кем окажется моя первая учительница? Вурдалаком? А милый продавец из соседней булочной? Воландом? Вся моя реальность рушиться как карточный домик!

— И все же это навряд ли сравниться с тем щитом каким ты удержал тот взрыв? — как по другому описать произошедшее в Эрмитаже я не знаю. У меня вообще в голове до сих пор не может уложиться тот факт, что Эрмитаж не просто музей, а целое хранилище древних артефактов. Господи, а кто же тогда директор Эрмитажа? Может и вечный шарф на нем, тоже какой-то знак? А то меня всегда удивляло, что он постоянно в шарфах.

— Конечно слабее. Но здесь я щит не удерживал. Я в себя впитывал энергию и безопасно рассеивал ее в окружающем мире. Благо в твоем мире, она в буквальном смысле рассеивается. Так, что смирись с тем, что ты собираешь вокруг себя очень интересных экземпляров, — нашел чем девушку обрадовать. Все равно что сказать, что моя встреча с маньяком была не последней.

— Что за глупость?

— И я к тебе случайно попал? И Иванов тебя так быстро нашел, случайно? И Вальте так легко встретился? — век бы их всех не видеть!

— К чему ты клонишь?

— И хранитель у тебя совершенно случайно оказался? — А? Что я упустила?

— Какой хранитель? — сейчас окажется, что у меня за спиной все время обитал ангел-хранитель? Ну, только покажись, ЗАРАЗА, я тебя лично придушу!

— Леший, — ангел в моем представлений, оброс волосами, сгорбился и за место нимба заимел поганку на голове.

— Кто? — у меня сейчас голова взорвется.

— В вашем мире — он называется домовым, — милый дедок из рекламы чая "Беседа"? Бабушке он очень нравиться. — И он ваш кот, — все представления рассыпались прахом. Мой кот — домовой? Эта пофигистично-ленивая скотина как-то совсем не вязалась с образом домового.

— Разве он не должен жить в доме?

— А он что делает? — по лесу гуляет. Потому и Леший.

— Но в квартире он не живет...

— Дом — не квартира. Я вообще не понимаю, как можно жить в таких клетушках? А вот дом — другое дело. В моем мире такой хранитель — на вес золото. А в твоем и подавно...

— Что значит хранитель? — хранитель дома?

— Если бы этот чудо-зверек не забирал от тебя большую порцию негативной энергий, ты бы давно умерла. Но он взял тебя под свое шефство, поэтому ты и прожила так долго... Так что скажи "спасибо" своему таланту. Не будь его, не повстречать тебе хранителя жизни и судьбы, — фиговую он мне жизнь и судьбу хранит. Вернусь домой и вправлю этому домовому мозги на место. Если вернусь. И если вся эта чушь, что вешается на мои уши длинной лапшой, действительно правда...

— Стоп. Ты опять уводишь меня от начальной темы. Ты сам сказал, что — умный. Ну и как такой умник, как ты, мог оказаться в таком мире, как мой? Вот так с бухты-барахты прыгнуть неизвестно куда? Все равно, что сигануть с утеса в неизвестную реку, в попытке спасти тонущего незнакомца. Не верю я в такую жертвенность, особенно от тебя.

— Не мог же я потерять единственную ниточку связывающую меня с оотеро?

— А потом?

— А потом мне стала интересна уже ты. Такая редкая зверушка.

— Эй! Зверек у нас здесь только один и это — ТЫ. Морда блохастая.

— Вот видишь. Ты даже сейчас меня не боишься. Нонсенс.

— Где ты таких слов понабрался?!

— Сколько раз тебе повторять, я их ЗНАЛ, но на своем языке, а сейчас я всего лишь подбираю синоним.

— Хватит умничать.

— Ситук нук так данк нект! — Кажется, эта фраза еще долго будет преследовать меня в кошмарах, как и бородатые дядьки держащие копья направленные на меня и Лёню. Приплыли.

— Лёня, только не говори, что этих мужиков тоже я притягиваю, — если это моя судьба, то я смирюсь, но пусть ко мне будут симпатичные мужики притягиваться и БЕЗ желания меня убить.

— Нет не ты, в них нет ничего необычного, — спокойно отозвался необычный экземпляр.

— Мне они необычны хотя бы тем, что они из другого мира, дядьки смотрелись жутко, особенно их глаза из под сросшихся мохнатых бровей.

— Это ты из другого мира, а они как раз таки из этого, — поправил меня Лёня отряхивая руки от крошек.

— Умник, ты нас лучше спасай, а не читай лекции, тем временем мужики начали переговариваться между собой, не спуская с нас глаз.

— Тогда не задавай глупых вопросов, — чуть прикрывает глаза Лёня и кажется начинает медитировать.

— Для тебя может они и глупые, но не для меня. И когда ты уже начнешь нас спасать? — он что решил именно сейчас поспать?

— Сиди там где сидишь и не смей шевелиться, — голос Лёни меняется, становиться более глубоким и сильным..., пугающим.

— Я могу даже не дышать, — клятвенно обещаю я.

— Ну конечно, еще скажи, что даже слово не проронишь, — шипит уже совсем не своим голосом Лёня.

— Я вообще глухо-немая, — съеживаясь на импровизированном ложе отзываюсь я. Дяденьки аборигены тоже замечают неладное с Лёней, но у них реакция более..., хм, испуганная? Приглядываюсь к Лёне. Ну так и есть. Чуть потемневшая кожа, налитые кровью глаза, клыки.... Подозреваю, что следующие на очереди крылья.

— Сак тек дак ро! — в испуге орут дяденьки, когда крылья таки появляются. И вот ведь странность, он когда акту в полной форме, то тогда его крылья черно-белые, а сейчас они черные. Но более тщательный осмотр показывает, что под черными перьями, кое-где все же проглядывает белизна, маленьких, больше похожих на пух, белых перьев.

— Сак не тек, — и дальше, как говориться, Остапа понесло, вещал Лёня долго и веско. Аборигены внемлили затаив дыхание. Представила себя на их месте. Вот живу я в своем мирке, никого не трогаю и вдруг появляется передо мной этакое нечто, в каноны моего мира мало попадающая, а потом резко отращивает клыки с крыльями и начинает болтать на местном диалекте в приказном тоне. Я бы наверно слушала, очень внимательно слушала такого странного дядечку, ну если бы не лишилась слуха от страха.

А дальше произошло неожиданное. Сначала привлек шум за спинами аборигенов, а затем этих самых аборигенов оттеснил грозного вида мужчина. Высокий, широкоплечий, темноволосый. Но особенно приковывали глаза. Было в них что-то волчье. Да и заигравшая при виде нас с Лёней ухмылка так же отдавала чем-то волчьим.

— Приветствую тебя сын проклятого племени. Тебе приветствие от МОЕЙ, — это слово он особенно выделил, — ... Мартиники, — и сколько яда было в том голосе. Господи, пронеси!

Одно могу сказать точно: я ненавижу бывшую невесту моего будущего мужа... Или он не муж? Короче, я ненавижу ту красивую стерву с прекрасным именем Мартиника. Вот ведь зараза и проблем от нее как... Да я даже не знаю с чем сравнивать!

— И тебе не хворать, собачий сын, — столь же любезно и так же ядовито отзывается Лёня. Знакомые? А, главное, как дружно начали. И улыбки... одна страшней другой. Хочу обратно в свой мир! Мне гнилая и беззубая улыбка бомжа намного ближе этих белозубо-здоровых. Никогда не доверяла голливудским улыбкам, а теперь буду их искренне ненавидеть.

— Эй, мог бы и повежливее, в гостях как-никак, — что-то я совсем запуталась. Что происходит? Кто этот дядя и почему говорит на кошачьем? Ну, то есть на языке Лёниного мира? Мы же вроде не у кошака в гостях? — Да еще и не в лучшем положении, — щурит волчьи глаза новый знакомец.

— Не тебе судить о моем положении. Счастлив за вас с госпожой де Ваалор. Поздравляю. Ни ты, ни она мне не интересны. Я пришел сюда за детьми, с которыми сюда перенеслась твоя Мартиника, — э-э-э... нет, ну то, что эта стерва во всех мирах себе шикарных мужиков умудряется найти, я уже знаю, но она что здесь, уже мужем успела обзавестись? Однако, прыткая дамочка.

— А с чего бы мне тебе помогать? — нагло выпячивает челюсть вперед мерзопакосный тип.

— Не хочешь ему помогать — мне помоги, — нагло вывернулась я из-за Лёниного плеча. Лёня тяжело засопел, видимо вспомнил о моем клятвенном заверении молчать и не вмешиваться. "Волчий взгляд" же уставился на меня удивленно, не иначе поражен такой наглостью.

— А вам, госпожа, я с чего должен помогать? — сама любезность.

— Эти дети мои племянники и я страшно расстроюсь, если не верну их домой к ужину.

— И что же вы мне сделаете? — и вид как у Валуева, которому мелкая шавка грозит. Терпеть не могу таких самодовольных типов.

— Лучше тебе не знать, — искренне посоветовал Лёня.

— Это угроза? — мне эта ухмылка уже начала страшно надоедать.

— Нет, всего лишь дружеское пожелание, — хотя Лёнина улыбка тоже не сахар.

— Когда это мы с проклятым племенем начали дружить? Если не ошибаюсь, у нас с вами взаимная ненависть.

— Лёня, у тебя вообще друзья есть? — что-то мне в это все меньше и меньше вериться. — Или это только мне везет? Что ни день, то очередной враг. Нет чтоб хоть один друг появился! Хочу положительных героев и побольше! А то от отрицательных уже изжога началась.

— Как? — удивленно переспросил "друг". — Как-как вы его назвали? — а потом он расхохотался. Искренне, заразительно и громогласно. — Аха-ха!!! "Лёня"? О, Богиня!

Честно сказать, так этот мерзопакостный тип хохотал еще долго. Приблизительно всю дорогу до того места, где должны были быть мои племянники. До того места мы тоже добирались "весело". Я как-то никогда до этого момента не имела удовольствия путешествовать в повозках, в которые были впряжены ... ящерицы? Ну, во всяком случае, мне они именно таковых и напомнили. Не слишком высокие, должно быть с пони высотой, грязно-серого цвета, четырехпалые и хвостатые твари с раздвоенными языками и не моргающими узкими глазами рептилий. Двигались они довольно проворно и размерено. Я к тому, что все их движения были текучими неторопливыми, но при этом стремительными. Скажу только, что сама повозка явно была не доработана, ей определенно не помешали бы рессоры. Пока мы ехали на этой чертовой штуке, меня бросало из стороны в сторону и все кочки я прочувствовала своей задницей. Самое обидное заключалось в том, что две личности, ехавшие со мной, сидели словно влитые. Это страшно расстраивало и злило. А потому у меня случился словесный понос, суть которого заключалась в просьбе модернезирования данной передвижной конструкции до более комфортного передвижения. Диарту (а как вы уже поняли, это был именно он, жених, а точнее уже муж нашей Мартиники) я прожужжала все уши о рессорах и прочих приспособлениях для улучшения качества хода. Чем, кажется, почти вывела парня из себя, точнее я бы его из себя вывела, но Лёне, видимо, тоже надоело меня слушать. Поэтому, когда я в очередной раз летела от одной стенки до другой, мимо спокойно сидящего кошака, тот просто схватил меня за шкирку и утвердил у себя между ног, а свои руки сцепил в замок вокруг меня — этакий ремень безопасности. Летать я от стенки до стенки, конечно, прекратила, но вот задницу об деревяшку, которая здесь называется сидением, все же отбила.

И все же, за время нашей поездки, я многое узнала. А именно то, что Диарт и Мартиника действительно провели обряд вхождения в семью. По сути, эта та же свадьба, только называется по другому. Именно в тот момент, как обряд закончился, и счастливая невеста должна была радостно упасть в объятья новоявленного мужа, она исчезла. Точнее, как мы знаем, перенеслась в мои мир, в объятья уже не мужа, а Вальте. Естественно, новоявленный муж был в гневе. Но установить, что же именно произошло с Мартиникой, не составило труда, надо было только понять куда перенеслась новоиспеченная жена. Впрочем, тут им помог чертов кулон, лежащий на месте исчезновения госпожи де Ваалор. Что за кулон? Догадайтесь. Помните, Вальте рассказывал душещипательную историю о том, как он продал имущество семьи, дабы заполучить некий магический артефакт для перемещения между мирами. Ну так вот — это кулон и два браслета. Как конкретно он действует, я не знаю, точнее не слишком поняла, так как от магии и специфичных, не переводимых для меня слов, я очень далека. Короче, браслеты должны быть на руках у людей, которые перемещаются. Нужны они для того, чтоб кулон не перекинул их в разные миры. Все так и происходило до того момента, пока Мартиника и Вальте не попали в мир Сотерии. Сотерийцы ненавидят детей Тиагра и Рисы больше всего на свете. Почему? Ну они мне так и не смогли дать вразумительного ответа... Впрочем, он мне и не был нужен, и вы сейчас поймете почему. Дело в том, что главенствующая раса Сотерии — это оборотни, волки-оборотни. Так что задавать вопрос сотерийцу и тиагрису, почему они ненавидят друг друга, это все равно, что спрашивать у кошки с собакой, почему они не ладят. В общем, в этом мире Вальте не собирался оставаться ни на секунду, но вот беда — Мартиника встретила здесь Диарта, они встретились взглядом... Бабах, привет любовь с первого взгляда. Не знаю всей истории, но Мартинике все же удалось активировать артефакт и отправить в путешествие лишь одного Вальте, а затем деактевировать, чтобы никогда более его не включать.

Дальнейшее в жизни Вальте мы знаем. Правда, когда вернемся, надо будет уточнить, как он познакомился с хозяйкой бара. А вот Мартинику сгубила ее сентиментальность. Она не выбросила артефакт с браслетом, более того — одела их на обряд. Почему? Она решила, что это ее счастливые вещи, ведь именно благодаря им ей удалось встретиться с любовью всей ее жизни. Тем более, что она была полностью уверенна в невозможности того, что артефакт заработает сам по себе. Более того, артефакт и не заработал. Он как был выключен, так и остался выключенным. Никто и предположить не мог, что существует что-то подобное, что существует на старушке Земле, в городке Санкт — Петербурге, в Эрмитаже, и что это что-то с такой легкостью свяжет два мира коридором. По сути, артефакт, который хранится в библиотеке Николая второго, сыграл ту же роль, что и кулон. Он просто перенес один браслет к другому. Построив между ними коридор, а затем, когда они оказались в одном мире, тут же закрыл его.

Жених не растерялся. Зная всю историю путешествий своей благоверной, он быстро понял что с ней могло случиться. Дальше дело техники. Надо было найти сведущего шамана, который мог бы открыть новый портал с помощью кулона. Проблема возникла лишь в одном: мой мир оказался не так прост, и построить туда портал, не так просто как кажется на первый взгляд. Пришлось шаману искать "сильное" место и долго медитировать, чтоб накопить нужное количество энергии для построения такого портала. Сильное место нашлось в священном лесу, в котором шаман и провел почти целый день. Ну, а результат мы знаем. Все, кто прикасался к браслету. переместился вместе с ним. Диарт был страшно рад появлению своей жены, правда количество детей, пришедших вместе с ней, его несколько поразил. Меня успокоили тем, что относились к детям хорошо, что они живы, здоровы и даже не напуганы. И Диарт будет просто счастлив, если мы с Лёней их заберем, как можно быстрее.

— Могу поспорить, он уже познакомился с талантом твоей племянницы, — фыркнул Лёня на это сердечное признание. — У их племени довольно развит слух, — и сколько ехидства было в этом замечании.

— Не будь таким мелочным.

— Кто, я?! Всего лишь констатирую факт. Хотя, возможно, они устали от Андрея, который скорее всего завалил их кучей вопросов. Увы, но данное племя не понимает разум, стремящийся к знаниям и самосовершенствованию, — никогда не думала, что кошак такой злопамятный.

— Никогда не понимала, почему кошка с собакой так не любят друг друга.

— Слишком сильное различие в интеллекте? — лениво предположил Лёня. Как хорошо, что мы говорим на моем языке, а то, боюсь, такого рода высказывания привели бы только к одному — к еще более недружелюбному общению с местным представителем.

— Твоя самоуверенность тебя погубит.

— Меня погубит еще одна игра в футбол с твоим племянником, но никак не представитель собачьего племени, — ворчливо отозвался кошак.

— Я не говорю, что именно он тебя погубит. Я как раз-таки обращаю твое внимание на то, что тебя погубит твоя же самоуверенность.

— Ну, пока она меня только спасала.

— И втравливала во все неприятности, да?

— Прошу прощения, но вам не кажется, что несколько невежливо разговаривать на языке, которого не понимает ваш собеседник? — любезно поинтересовался Диарт.

— О, прошу прощения, я ни в коем случае не хотела вас обидеть. Я хотела узнать, как там мои дети?

— Эм... Нормально, — отводя глаза отозвался Диарт.

— А если поподробнее? — что-то у меня нехорошо засосало под ложечкой.

— Просто... Ну как вам сказать...

— ГОВОРИ КАК ЕСТЬ! — Что за намеки? Если с ними, что-то случилось, то этому кобелю конец.

— Ничего серьезного. Как я уже говорил, с ними все в порядке, они живы и здоровы. Просто на некоторое время мы потеряли их из виду, но они уже нашлись и с ними все хорошо.

— На некоторое время? Это на сколько, позвольте узнать? — что бы было со мной, если бы я заблудилась в незнакомом для меня мире? Паника? Страх? Какими будут эти дети после такого путешествия? Как оно на них повлияет? Как и что я буду объяснять брату и сестре, когда что-то из этого путешествия выплывет наружу?

— Я же сказал. Все в порядке, — резко огрызнулся волчий парень.

— Язык попридержи, — сухо предупредил кошак.

— А то что? — весело блеснули волчьи глаза. Нет, кошке с собакой лишь бы подраться.

— Просто не советую грубить моей шайти, обычно это плохо заканчивается, — тяжело вздохнул Лёня. Да, и в первую очередь всегда достается мне...

— Твоя, кто?! — потрясенно переспросил Диарт. Ему, видать, это слово сказало много больше, чем мне.

— Должен сразу предупредить, что решения и действия, которые принимает моя шайти, не поддаются логике, в следствии чего могу с уверенностью сказать, что иметь ее в своих врагах — очень большая проблема, — и почему его ухмылка столь пакостная?

— А что такое шайти? — мой голос был странно похож на голос пятилетнего ребенка, который интересуется "почему трава зеленая?". Наивный и очень важный для ребенка вопрос.

— ЧТО? ОНА НЕ ЗНАЕТ? — шок на лицо. Могу с уверенностью сказать, что я самая потрясающая женщина всех времен и народов. На моей памяти, это уже третий красавчик, который от меня в шоке. Записывать их, что ли?

— Вот и я говорю... совершенно не предсказуема, — вдруг расхохотался Лёня, крепче прижимая меня к себе. А я что? Ничего. Тихо млею, краснею и наслаждаюсь своей необычностью, правда пока сама не понимаю, в чем она заключается.

Привезли нас в прекрасное местечко. Чем-то мне это напомнило усадьбы восемнадцатого века. Во-первых, там был шикарнейший фонтан. На который я потрясенно пялилась минут пять. Это чудо инженерной и художественной мысли было великолепно. Стая волков. Волчица, лежащая на боку, чуть повернув голову, с любовью смотрит на играющих рядом волчат. Такие милые и смешные. Озорные и лукавые. Тихие и непоседливые. Любовь. Мир. Семья. В центре композиции был волк. Что, впрочем, не удивительно. Чуть поджимая переднюю лапу, словно руку, к груди. Морда была задрана вверх, глаза закрыты. Все тело, все его "я"... Словно рвется вперед. Бесконечная тоска и мощь. Сила и страсть. Защитник. Бесконечно красиво.

Нет, не подумайте, помимо фонтана тут был и великолепный парк и потрясающий своей красотой дом. Или все же дворец? Да и стиль этого строения я затрудняюсь определить. Возможно готический? Но в то же время барокко? Одно могу сказать точно, своды и переходы у этого дворца были просто потрясающими.

— ЛЕНА!!! — вот такой, дружный хоровой ор меня и встретил. Что могу сказать точно, так это то, что дети были целы. После объятий и слез, которые проливала одна я, мне высказали все, что обо мне думают.

— ЛЕНА! Ты вообще соображаешь?! Ты как умудрилась связаться со всеми этими типами?! — разъяренно орала на меня моя племянница, тыча в меня пальцем. — И ладно сама связалась. Ты зачем ребенка впутала?! — тыча уже в Дюшу, вопила она. О Маришке можно сказать многое — что она избалованная, и резкая, и высокомерная, но точно можно сказать и другое — в своем братике она души не чает. А как иначе, ведь она — старшая сестра. И своим обязанностям относится очень серьезно.

На меня вылился довольно громогласный (и это не фигура речи, просто у Маришки голос, дай Боже) получасовой выговор. Из которого я вынесла, только одно — я самая плохая тетка на всем белом свете. Слава Богу, что перемещение детей произошло довольно удачно, прямо во двор этого поместья. Да и Мартиника, после того как слегка спал восторг от встречи с мужем, уделила детям внимание, разместила в апартаментах. Проблема возникла лишь с языком, а точнее в отсутствии взаимопонимания. Никто в этом мире не говорил по-русски, а дети не знали ни слова на языке этого мира. Пришлось общаться знаками и мимикой. Естественно, детям было страшно, но они оказались бойцами. Держались вместе и верили, что их обязательно найдут. Вот только очень было страшно, когда в поместье потерялся Дюша и его долго не могли найти, но Маришке и Костику все же удалось его отыскать. Так что все закончилось хорошо. Все это рассказывала Маришка. Сначала она просто орала на меня, а потом рыдала на плече. Я никогда не забуду, как это хрупкое, маленькое тельце дрожало в моих руках. Под конец рассказа она тихо всхлипывала, впрочем, я тоже от нее не отставала. Под конец Костик буквально оторвал от меня Маришку, и остальные слезы я уже выплакивала на Лёнином плече.

А дальше нас ждал очередной сюрприз. Я ТАК НЕНАВИЖУ сюрпризы... Лёниных сил не хватит на то, чтобы переместить нас всех обратно, а потому нам потребуется помощь артефакта. Но вот беда, магическая сила артефакта тоже иссякла, а потому необходим еще целый день на его подзарядку.

— Чего?! — как-то я не планировала оставаться в чужом мире на ночь. Пришлось пояснять детям, что и как.

— ЧТО?! — возмутилась Маришка. — Опять здесь ночевать?! — попытка успокоить разбушивавшуюся племянницу, потерпел полный провал, а слова Дюши ввергли в панику уже меня.

— Лена. Остаться здесь конечно проблема, но не настолько большая как та, что бабушка нас на даче ждет. А мы не приедем... — лучше бы он этого не говорил!!!

Я даже представить боюсь, что теперь будет. Что будет делать моя мама, когда дети не приедут на дачу, а связаться со мной не получиться? Нет, мама, конечно, человек сильный, но так и у самого здорового человека можно здоровье подкосить...

— ЛЁНЯ! Я ТЕБЯ УБЬЮ! — это даже не крик, а рев какой-то получился. Знаю только одно, все беды от него, проклятого.

— А я-то в чем виноват?

— ТЫ... — дальше шла лишь одна не цензурная лексика, такая, что Костик заткнул уши Дюши и в немом восторге смотрел на меня, а вот Маришка впервые на моей памяти покраснела.

— Я понял, — когда я, наконец, выдохлась, заявил кошак. — Дай телефон.

— Телефон? — неуверенно переспросила я. Нет, я его, конечно, взяла, чисто по инерции, ибо почти всегда таскаю его с собой, но нафига ему телефон в этом мире?

Через пару минут я наблюдала потрясающую картину. Взяв телефон, Леня довольно уверенно что-то на нем потыкал, затем пробормотал над ним какие-то странные слова и, кажется, минуты три просто медитировал, глядя на экран.

— Держи, — после всех этих манипуляции, маленькая коробочка оказалась уже в моей руке.

— Алло? — недоуменно донеслось из трубки. — Алло? Кто это? — и чтоб мне провалится на этом месте, но это был голос моей мамы.

Разговор занял минут десять. Изумленной маме пришлось долго объяснять, почему дети не приедут сегодня на дачу, но все в итоге благополучно разрешилось. Правда мама решила, что с головой у меня не все в порядке.

— Детка, я тебя не понимаю. Если бы я предоставила такую возможность твоей сестре или брату... дети бы уже были у меня. — Да уж, мои родственники никогда не упустят своего шанса. Одна я вечно плетусь в хвосте и даже подачи, летящие прямо в руки, умудряюсь упускать одну за другой. Везучая.

Спрашивать у кошака, каким образом я смогла поговорить с другим миром по сотовому телефону, я не стала. О том, сколько с меня за это снимут, я даже думать не захотела.

Как оказалось, у детей здесь уже свои комнаты. Предложение переночевать вместе не прокатило. Маришка захлопнула большую деревянную дверь прямо перед моим носом.

— Я пережила тут ад. Еще одна ночь — фигня по сравнению с этим. И не думай, что я тебя простила! — припечатала племянница напоследок.

Костя и Дюша расположились в одной комнате и женскому обществу были не слишком рады.

А затем появился мерзко ухмыляющийся Диарт и проводил меня до моей комнаты.

— К сожалению, у нас итак почти все комнаты заняты, здесь расположились все гости, приехавшие на церемонию. Да и потом, к чему условности? Вы же акту и его шайти? — сказал этот волчара, распахивая дверь очередной комнаты, а точнее шикарных апартаментов, центр которых занимала грандиозная кровать. Я бы даже сказала КРОВАТИЩЕ!

— Располагайтесь! — дружелюбно сказал сын собачьего племени, и его ухмылка стала еще более мерзкой. Я ненавижу всех представителей иных миров. Все они мерзкие, противные, наглые типы!

— Ну и что теперь?

— А что тебе не нравится?

— Лёня. Я страшно устала. От всего. И от тебя тоже. Почему я опять должна спать в одной постели с тобой? Мы с тобой даже толком не знакомы, — возмущенно тычу я на кровать. Нет, она конечно больше на аэродром похожа, но она все же одна.

— Мы практически женаты, — флегматично замечает Лёня, с тихим плюхом падая на кровать.

— Это не изменяет того факта, что мы с тобой без года неделю знакомы, — ладно, отделюсь от него подушками, благо их тут много.

— И что? — удивляется Лёня.

— Что значит "что"?

— Что это меняет? — а, ну да. Как прикажете объяснить человеку, который и так собирался жениться на незнакомке (ни тебе ухаживаний, ни узнать получше, а сразу жениться), почему я возмущаюсь столь короткому знакомству.

— Это многое меняет, — я его плохо знаю. Хотя.... Знала ли я любого другого мужчину лучше, чем знаю Лёню?

— А что конкретно? — перекатывается кошак на бок и с интересом смотрит на меня.

— Я не твоя собственность, — блин, какой-то штамп из бульварного романа.

— Нет, конечно. Ты — хуже. Ты шайти, — закатывает глаза кошак.

— А кто это? — устало сажусь я рядом с Лёней. Рядом на столике лежат резные палочки.

— Шайти? — он дураком прикидывается?

— Да! — раздражаюсь я, вертя в руках палочки. И зачем их применяют? Да еще и в спальне?

— Пожалуй, в моих же интересах тебе об этом не рассказывать, — откатываясь от меня подальше, заявляет этот паразит. В голове созревает ответ на то, как можно использовать палочки... Я страшная извращенка.

— Эй, — легкий тычок в бок. Можно было бы садануть посильнее, но боюсь, тогда и он силы не рассчитает, и буду опять летать. А уж если бы палочки применила...

— Ладно-ладно. В моем мире есть жрицы, которые могут установить связь с определенным акту и легко его остановить при приступе безумия, — начинаем все с начала?

— Это я уже поняла.

— Так вот, такие жрицы не редкость в моем мире, — любуясь потолком, тянет Лёня.

— Эй, ты говорил, что они редкие, — ага и поэтому их почитают. Правда Лёня меня определенно не почитает. Может из-за того, что я жрица неправильная? Шайти.

— Но не так редки, по сравнению с шайти, — я еще более редкая зверюга, из самых редких зверюг? Какое счастье. А я-то всегда считала, что у меня нет индивидуальности.

— И чем необычна эта шайти, — тем, что над ней всласть может поиздеваться любой тиагрис?

— Шайти — это та, с кем акту устанавливает не просто связь, а такую связь, при котором он может действительно общаться с жрицей.

— Не поняла.

— Чего?

— Ну, а как остальные жрицы общаются с акту?

— Никак.

— Э?— слов нет, одни эмоции, да и те порядком апатичны.

— Жрица может остановить акту силой своих эмоции, но не может общаться с ним на равных. Она может успокоить, но не разговаривать, — мои мысли в который уже раз полетели кувырком. Не могут общаться? То есть те картинки, которые периодически появляются в моей голове, это общение? То, что меня понимает акту, это необычно? Тогда как же остальные жрицы? Если бы я действительно не могла общаться с Лёней, а только могла влиять на него на эмоциональном уровне, при этом, совершенно не подозревая, как поведет себя зверь, нашла бы я в себе силы, хотя бы подойти к такому зверю?

— Ты знаешь, а эти твои жрицы не слабого десятка, — все равно, что тореадор с быком.

— Угу, — даже уважение слышится, в этом "угу".

— Постой. Раз ты выбрал девушку из простых людей, это значит, что для тебя жрицы не нашлось?

— Ну, вообще-то есть одна, которая может меня остановить в момент неконтролируемого гнева, но общаться со мной она не может... — так, то есть какая-то мымра, которая может влиять на Лёню на эмоциональном уровне?!

ХРЯСЬ, — жалобно сказали палочки в моей руке. Кажется, я страшно не люблю мымр.

— И кто же она? И почему она еще тебе не жена? Или она занимает почетное звание любовницы? — ага и называется, очередным дурацким названием, навроде шайти.

— Ну,. это было бы проблематично, ведь она замужем, — у этого козла связь с замужней дамой? Хотя чему я удивляюсь? Это же Лёня.

— Ты еще и за замужними волочишься?

— Кто? Я? — кажется, Лёнина гордость была задета. — И почему ты всегда думаешь обо мне самое плохое?

— А я от тебя что-то хорошее видела? — сколько раз этот человек выставлял меня на посмешище? Во сколько странных и нелепых ситуации втравливал? И сколько нервных клеток я потеряла?

— Хм... — стремительное движение и Лёня уже нависает надо мной, мерзко ухмыляясь.

— Вот скажи мне, неужели я тебя совершенно не привлекаю? — искрений интерес.

— Кто, ты? — и зачем он это спросил? Я только начала привыкать к этому красавчику, почти перестала замечать его привлекательность и сексуальность. Ага, осталось напомнить это себе еще разок. Ну что может быть привлекательного в этом высоком, подтянутом мужчине? В этой изумительной смугловатой коже? В этих чарующих зеленых глазах, в глубине которых светятся красные точечки. Словно маленькие звезды страсти и... СТОП. О ЧЕМ Я ДУМАЮ? Очнись, сумасшедшая!!!

— Мне любопытно. Обычно женщины реагируют на меня по-другому, — наклоняясь ниже, обжигает своим дыхание кошак. По другому? Я верю...

— Да? — что с моим голосом? Что за стон на выдохе?

— Да. Вот мне и интересно. Неужели я их не привлекал? А только мое положение? — Что он делает с моим ухом?! И где сейчас моё сердце? Кажется, стучит где-то в голове. Положение? Меня сейчас больше волнует положение его тела. А он о каком?

— Лёня, ты что делаешь? — если уж я не в состоянии остановиться и сбросить чары наваждения... Точнее влечения, то, может, удастся остановить его? Пока я не совершила самую громадную ошибку в своей жизни.

— Я проверяю, — переходя от уха к шее, отзывается кошак.

— Что именно? — какая я на вкус? Или степень моей выдержки? Так она на грани, еще немного и я не знаю, что сделаю, но я за себя точно не отвечаю.

— Говорят, что между жрицей и акту всегда существует сексуальное влечение, — я согласна с этим... Хотя, при чем тут жрица и акту? Будь Лёня простым человеком с такой внешностью, я бы уже давно его изнасиловала. — Но у тебя с этим явно сложности, — и-и-и, зачем же так за грудь лапать? У меня уже звезды перед глазами.

— У-у-у меня? — у меня сложностей нет. Знал бы он, о ЧЁМ я сейчас думаю.

— Ты не видишь во мне мужчину? — господи, да что у него с голосом? Я сейчас от одного его голоса готова...

— АХ, — что за развратный стон. — Ты, да ты просто... Ах, — черт ну куда он руки засунул?! Все, я говорила, что за себя не отвечаю? Говорила. Вот пусть потом себя винит!

Пробуждение было совершенно обычным ровно до того момента, пока я ощутила, что голова моя покоится на руке Лёни, а вторая его "грабля" нежно обнимает меня за талию. Кажется, в этот момент меня окатила холодная волна ужаса и остатки сна и неги улетучились в тот же миг. ЧТО Я НАДЕЛАЛА? Разум поднял белый флаг и сказал, что здесь не при чем, он вообще мирно дрых, когда нечто совершенно другое управляло моим телом. Кажется, это что-то зовется похотью, или? если выразиться мягче, влечением. Ага, выразимся мягче... Меня так повлекло к иноземному существу, что я оказалась с ним одним целым... Я ТАКАЯ ДУРА! На какой черт мне это надо? Ну, свалит он из моего мира не сегодня, так завтра... Да что там завтра, он же может просто не возвращаться со мной вот и все. На кой я устроила это приключение напоследок? Чтоб мучиться от неразделенной любви? Вот ведь, мазохистка!

Да что там о любви! Я вообще не знаю, что влечет за собой секс с иноземным существом?! Или вообще не хватало забеременеть. Интересно, а как тиагрисы рождаются? Котятами? МАМА! ЧТО Я НАДЕЛАЛА?

— ЭТО ВСЕ ТЫ ВИНОВАТ! — именно этим ревом я нежно разбудила Лёню. От такой побудки Лёня совершил невероятное: в положении лежа он подлетел на кровати сантиметров на двадцать, а затем грандиозным прыжком оказался у окна, зажав уши руками. Глаза красные, морда лица обеспокоенная дальше некуда.

-Что это было? — тихо, словно обращаясь к Господу Богу, поинтересовался кошак.

— Я ТЕБЯ... — нет, ненавижу — это как-то банально и слишком просто, и совсем не передает всю глубину чувств, которые я испытываю. Если быть совсем с собой честной, то злюсь-то я на себя. Как говорит тетя: "Сучка не захочет — кобель не вскочит". Хотя веди себя кобель поскромнее, то этого бы не случилось. А потому, хоть и злюсь я на себя, но мстить и ненавидеть буду Лёню. Женская логика? ДА!

— Ты так сильно хотела признаться мне в любви? — тихо, посверкивая красными глазами, продолжил мое предложение кошак.

— Ты даже не представляешь, на СКОЛЬКО сильно я хочу признаться тебе в любви. Боюсь только, что сила моей любви будет тебе не по плечу.

— Какая милая забота, я растроган.

— Век бы тебя не видеть.

— Ты что, удовольствия не получила? Так давай продолжим.

— Иди ты, — долго и красочно. Учитесь детки, именно таким должно быть утро после незабываемой ночи.

— А вчера ты другое говорила.

— То было вчера. И вообще, забудь все, что вчера было. Кобель.

— Эй. Я бы попросил меня с этим племенем не путать.

— Кошак блудливый. Паскуда мартовская.

— Не уверен, что такие прозвища мне нравятся больше.

— Нравится — не нравится, смирись, моя красавица, — пытаюсь я выбраться из кровати, а заодно стараясь забыть всю незабываемую ночь, которая была у меня с Лёней. Попутно покрываюсь румянцем, а если точнее: лихорадочным румянцем во все тело. Пожалуй, я за всю свою жизнь такой страстной не бывала.

— Теперь я еще и женского рода?

— Ты вообще фиг знает какого рода!

— Фиг может и не знает, а я осведомлен, какого я рода. Мужского — определенно... Доказать? — и вот это последнее "доказать" Лёня практически мурлычет. А уж мурлыкать, вы мне поверьте, он умеет как никто другой. Ситуацию усугубляет еще и то, что стоит-то он совершенно голый. В чем мать родила, если, конечно, сыны Тиагра и Рисы рождаются голышом. Да и потом, прятать такое тело за одеждой... Расточительство.

— ОДЕНЬСЯ! — и это при том, что я готова любоваться им еще и еще. Женская логика.

— Ты, правда, этого хочешь?

"Нет" — уверенно сказал внутренний голос.

— ДА! — рявкнула я.

— А вчера ты говорила, что тебе нравиться мое тело, — я и такое говорила?

— Я велела тебе ЗАБЫТЬ.

— НО ты шептала, что никогда не забудешь... — конечно нет, кто ж такое забудет?! Провалы в памяти лишь частичны и все от экстаза.

— Мало ли что я шептала? Забудь, — ага самой бы не вспоминать.

— Ты всегда такая "веселая" по утрам?

— НЕТ. Обычно я не столь мила.

— Хм... Это интересно.

— Что тебе интересно?

— Какая ты по утрам, — и сердце предательски пропускает удар. И скольким женщинам эта скотина такое говорила? Остатки разума все еще пытаются меня образумить.

— Лёня, это старо как мир.

— Что именно?

— Эти твои словечки. Я что, должна растаять кавайной лужицей у твоих ног?

— Кавайной?

— Не бери в голову, — я сама плохо помню, откуда это слово. Что-то связанное с японскими комиксами и аниме. С племянниками надо меньше общаться.

— Что не брать в голову?

— О, да забей ты уже!

— Что и куда я должен забить? Или может кого-то? — подушка летит в сторону Лёни. Скотина, естественно, уходит от удара. — Знаешь, последнее время ты стала предсказуемой, — мне показалось? Или в голосе отчетливо слышно сожаление?

— Да неужели? — сладко пропеваю я и дергаю одеяло на себя, то самое одеяло, на котором Лёня стоит с того момента, как совершил грандиозный прыжок к окну... Устоял. Потом заржал, как конь, ей Богу. И все это голым. Извращенец. Нет, скорее потенциальная жертва насилия. Скоро стану маньяком. Сексуальным. И кто сказал, что ими только мужики могут быть?

Через час, после этого мы позавтракали... Вместе со всеми гостями, которые приперлись на эту свадьбу и до сих пор не отбыли, ибо ждали возращения невесты. Сладкая парочка сидела во главе стола и смотрела только на друг друга.

— Он на нее смотрит, как на мороженное. — Ну да, Маришка мороженное обожает, но ей его нельзя, видать потому и сравнение такое, близкое к сердцу.

— Он ее любит, — аж зубами скрипеть хочется. Завидую, что ли?

— Он на нее со вчера так смотрит. Тошнит меня от них. — Да, романтики в моей племянницы ни на грош. Но я с ней сейчас ТАК солидарна. Тошнит.

— А мне всегда казалось, что девчонки в полном восторге от свадеб, — наивно протянул Костик.

— Когда кажется, креститься надо, — авторитетно заявила племяшка.

— А мне всегда казалось, что все женщины на свадьбах люто ненавидят невесту, так как сами не прочь оказаться на их месте, — хлопнул кошак Костика по плечу.

— Глупости. Чему там завидовать? Это ж ярмо на всю жизнь. Готовь, стирай, убирай, детей воспитывай, все вопросы и дома и на работе решай сама. А муж с работы придет, упадет на диван, типа деньги весь день зарабатывал потому и устал так. А ты весь день как савраска носилась, но ты не устала! Ты ведь еще должна мужа накормить да спать уложить, вместе с детьми, а потом еще ночью мужу объяснять, почему у тебя "голова болит". И единственная на что ты способна — это СПАТЬ! А не слушать какие он там мечты, со мной в главной роли, хотел сегодня ночью осуществлять!? Если это женское счастья, то я хочу мужского! Меня жизнь мужчины в браке больше устраивает, чем женская! — и все это на одном дыхании. Племянники и Лёня смотрят на меня в недоумении.

— Мда, — изрекает Маришка. — Что-то тебя заносит на поворотах.

— А что? Скажешь не так? — возмущенно шиплю я.

— Ну-у, — задумчиво тянет Маришка. — Тут кому как нравиться, наверное.

— Да, что тут может нравиться?

— Наша мама, судя по всему, не столь категорична, — пожимает плечами Дюша. Да, с ним не поспоришь. До сих пор изумляет тот факт, что моя сестра стала матерью двоих детей и сумела их не угробить, а даже развить их таланты. У Динки вообще семья крепкая, муж хоть и слегка нудноват, но очень спокойный и тихий, полная противоположность сестры. Наверно из-за этого их брак столь крепок. Противоположности притягиваются.

— Лёня! А кто были те нехорошие люди, которые на меня копья наставляли? — честно говоря, я до этого не задумывалась особо на тему нашего перемещения и встречи с местным населением, но сейчас задумалась. Все кто присутствовал на завтраке, были совершенно другими по равнению с первыми встреченными. Эти были более цивилизованными и на дикарей не походили, если не считать глаз, все они у них волчьи какие-то.

— Те были из какого-то племени, местные жители... А что?

— Ну, эти местные жители, — киваю я в сторону гостей, — отличаются от тех.

— Ну, у тебя же в мире тоже разные слои общества и разные ступени развития? Вот и здесь так же. Некое местное племя живет на этих землях, поскольку им это позволил лорд этой земли. Лордом этой земли является Диарт. Поэтому они его и позвали, когда поняли, что столкнулись с чем-то неизвестным.

— Разве перевоплощение — это не привычное дело для этих мест?

— Да, но очень редко этот кто-то оказывается не волком или применяет частичное обращение, да еще и с крыльями. Вот они и позвали Диарта.

— А почему язык разный?

— А у тебя в мире все на одном говорят?

— Хм.... А почему лорд не пытается как-то развить их?

— Кто знает? У каждого свои законы.

После завтрака к нам подошел Диарт и торжественно сообщил, что артефакт уже заряжен и скоро мы сможем попасть домой. Потом он сочувственно посмотрел на меня и выдал:

— Шайти. Сочувствую вам. Вечное проклятье. Теперь вы всегда будете вынуждены быть с ним. Всегда изумлялся жестокости их законов. Особенно мне жаль бедных девушек, которые вынуждены всегда жить с этими монстрами, не зная, разорвет он их завтра или будет ластится как котенок, — мерзкая улыбка блуждала по этому симпатичному, в общем-то, лицу. Сказать, что я опешила от такой прощальной речи не сказать ничего. Впрочем, не я одна. Дети молчали, ибо ничего из этой речи не поняли, ведь оборотень говорил на своем языке. Лёня же... Сложно сказать, только я отчетливо поняла, что если не предприму сейчас хоть что-то, то монстр в Лёне выйдет кого-то разорвать...

— Более того, говорят, что когда акту находят своих шайти, то у них очень сильно разыгрывается инстинкт собственника. Они становятся очень активными особенно в плане секса. Прям брачный период, начинается, — вот так. Очередной удар. У Лёни даже ЭТО не от любопытства ВСТАЛО, а от звериного ИНСТИНКТА Убью. Как только вернемся. Убью. А еще лучше кастрирую. Ну ладно Лёня, против природы не попрешь, но вот сам господин Диарт, зная все это, специально нас в одну спальню поселил. ГАД!-Злость накрыла меня с головой. Перед глазами все потемнело. А единственное на чем сосредоточился разум, так это на том, чтоб оказаться к нему близко-близко и ударить посильнее. А еще через секунду, это мерзко ухмыляющиеся лицо оказалось прямо передо мной. Я ударила так, как когда-то учил брат, чтобы защититься от маньяка. Да, вы угадали. Нога словно сама по себе сложилась в колене и резко поднялась, а еще через мгновение я лицезрела полные боли глаза, на уже не на ухмыляющимся лице. Он чуть сложился, неестественно и очень напряженно. И лицо, знаете, такое беззащитное как у ребенка и он все силится вздохнуть и не может. От боли, не иначе. В момент удара я видела, как Костик и Дюша, невольно сморщились и ойкнули, догадываясь какую боль я сейчас причинила Диарту. Маришка испуганно ойкнула. А Лёня? У кошака было очень комичное выражение лица. Он словно не верил, что я могла так поступить. Удивленно— вытянутое, вот какое лицо у него было.

Диарт, все еще пытался распрямиться или же сражался с собой, чтоб не упасть на пол, когда я развернулась и пошла прочь. Жалела ли я его? Нет. Заслужил.

Я видела, как Лёня подошел к нему и сочувственно похлопал по плечу.

— Прости, — Диарт заскрежетал зубами и вопросительно взглянул на него.

— Кажись, ты просто не удачно подвернулся под руку, — перевел жест Лёни Костик, — с тетушкой так шутить не стоит. Всем известно, что у нее характер не сахар.

У меня? "Не сахар"? Да я просто ангел во плоти!

— Лена?! — окликнул меня кошак. Я не обернулась, продолжала целенаправленно топать к месту нашей отправки домой.

— Лена! — я скорее почувствовала, чем увидела Лёнину попытку схватить меня за плечо.

— Не смей меня трогать, похотливое животное!

— А? — опешил кошак.

— И начинай искать себе другую шайти. Я ей быть отказываюсь! — это было сказано уже в глаза кошаку. Чтоб не подумал, что я шучу.

— Ты о чем? Какая другая? Шайти может быть только единственной, — он смотрел прямо в глаза и он был зол. Догадались, как я это поняла? Красные глаза.

— Кто это сказал?

— Никто этого не говорил. Это факт. По-другому никогда не было.

— Да? А раньше были шайти из других миров?

— Нет. Я о таких случаях не знаю.

— Значит, все бывает в первый раз. Дерзай. Рвани по мирам и найди себе еще шайти. А меня оставь в покое.

Переход был обычным. Ничего такого, просто шажок и ты уже в собственной квартире... или нет? Очутилась я на кухне. Вроде своей. Почему вроде? Ну, обычно у меня на кухне незнакомые девушки не сидят и не смотрят как Ганнибал на жертву.

-Э-ээ, — мудрость моя не знала границ, — Здрасти? — А что прикажите еще делать? Я нервно оглядываюсь. Нет, вроде кухня моя. Если, конечно, кто-то не обставил все так же, как у меня на кухне и не стырил магнитики на холодильник, все до последнего, как у меня.

— Где Илёнтерэнерион? — Еще одна?! Вот ведь кошак блудливый! Скотина похотливая! Сколько у него невест? Или у них там вообще гаремы? И как эта оказалась в моей квартире?

— Ой, — послышался удивленный возглас Маришки, появившейся вслед за мной. — А это кто? — не слишком вежливо тыкнула девочка в девицу.

— Хороший вопрос.... Спроси у Лёни.

— Что у меня спросить? — переспросил появившийся за Костиком Лёня, держа Дюшу на руках.

— Илёнтерэнерион? — изумленно воскликнула дамочка, недоуменно глядя на Лёню.

— Ну и кто она? Жена, любовница? И какого хрена она делает на моей кухни?

— Лю... — поперхнулся Лёня, посмотрев на меня бешеными глазами. — Ты что, сдурела? — глаза, кстати, разом стали красными, видать от предыдущих моих слов еще не отошел.

— Я сдурела? Да я давно сдурела! Когда ты в голове у меня поселился! Скотина блудливая!

— Гхм, — громко прочистил горло Дюша.

— Вам не кажется, что слегка не правильно выяснять отношения при незнакомце? — встрял Костик.

— Да уж, тетка, устроила семейную сцену перед гостьей. Ничего толком не узнала, а уже выводы сделала, — попеняла меня племянница. Все трое смотрели на меня неодобрительно. Кроме Лёни, конечно. Он смотрел... Да привычно смотрел, как будто убить хочет, аж руки чешутся.

Бабах! — звук раздался от кухонного стола, по которому с силой треснула незнакомка. Что за дурные манеры шарахать по чужой мебели?

— Илёнтерэнерион! — рявкнула так, что уши заложило.

— Да, — раздраженно повернулся к женщине Лёня, то, что он сказал потом, мягко говоря, выбило меня из себя. — Что? Что... мама? — я либо ослышалась, либо сошла с ума окончательно и бесповоротно.

— Лена? — позвал меня Дюша. — Ты что-то побледнела, — удивительно, что не позеленела от зависти. Кого надо убить, чтобы, имея такого взрослого сыночка, ТАК выглядеть?

Мое удивление понятно и просто. Девушка сидящая за столом, на моей кухне, ну, ей лет восемнадцать с натяжкой. Короче эта мамзель выглядит младше, чем я. Хрупкая, маленькая, большеглазая, с нежной бархатистой кожей и длинными черными волосами. Такую хочется затискать, ибо это чудо вызывает материнские чувства.

— Лёня? Это правда? Она реально твоя мама? — в это верилось так же, как и в то, что я чемпион мира по сумо.

— ЧТО?! — дружный хор голосов со стороны племянников. До этого разговор они не очень понимали, ибо девушка и Лёня говорила на своем. Сейчас же я говорила на русском.

— Да ладно? Она что, после родов в криогенной камере сидела? — присвистнул Костик, с восхищением глядя на девушку.

— Да чему ты удивляешься? Они же все ненормальные, — раздражено заявила Маришка. — Может у них так они вообще не стареют. И может ей лет девятьсот. — Девятьсот? Сколько же тогда Лёне? Ну, молодец Леночка, мало того, что с наполовину кошкой переспала, так еще и со старцем возможно. Ну, тогда понятно, почему было так хорошо. Опыт — его же не пропьешь, его только забыть можно, когда склероз настигнет.

— Илёнтерэнерион де Грец Авера де Шлодт, я требую объяснений! — тем временем рявкнула новоявленная мамочка...

Через час я все еще сидела на кухне. Круглыми глазами смотря на Мильен Жур де Шлодт. Дети должно быть уже на пол пути на дачу. Я решила, что такие стрессы вредны детскому организму. Я теперь вообще боюсь, как путешествие в другой мир может сказаться на их психике. А потому решила больше не рисковать. Честно говоря, последний пол часа, пока Лёне объяснял матери, как здесь оказался и почему так на долго застрял, я думала о том, что зря с детьми не уехала. Мне бы тоже надо от стрессов отдохнуть. А судя по высокомерным взглядам, которые на меня бросает эта пигалица (ну не могу я ее воспринимать как взрослого человека) стрессы мне обеспечены.

— Это невозможно, — именно эти два слова сказала девушка, когда Лёня закончил свои рассказ. Рассказ, мягко говоря, потерял много подробностей, был сухим и по факту отображал всю правду, но без порочащих Лёню подробностей. Я, кстати, в рассказе тоже выставлялась с более лестной стороны, чем мог бы меня преподнести Лёня. Мило.

— Что именно? — сухо уточняет Лёня. Какие-то у них не слишком теплые отношения. Моя мама уже бы меня затискала в своих нежных объятиях. Потом бы придушила за то, что я посмела так ее волновать. Затем всплакнула на тему, какая я неправильная дочь и что мне пора брать пример со своих брата и сестры. До сих пор удивляюсь, как эти двое умудрились ни разу не попасться маме после всех тех проделок, которые они совершили. И уверяю вас, свидетелем того? чего была я, были самые безобидные из них. Просто я дружу практически со всеми друзьями своих брата и сестры, и вот когда мы вместе встречаемся, под бутылочку вина ТАКОЕ можно узнать... Короче, я ангел во плоти, по сравнению с ними. Только вот мне не везло на своих проделках, я почти всегда попадалась. Или это старшенькие ябедничали? Хотя вряд ли. Есть пара случаев, о которых даже мама не знает. Зато когда брат узнал... чуть не поседел, а затем такое учинил. Слава Богу, не мне. Мне тогда лет десять было, а вот моим друзьям побольше. Вот им и влетело по самое не хочу. Хотя если бы я сейчас узнала, что Маришку и ее друзей грабанули на шоссе, да еще холодным оружием угрожали...

Но вернемся к нашим проблемам.

— Все можно объяснить случайностью, — губы у Мильен сжимаются в тонкую линию. На мой взгляд, Мильен слишком для нее взрослое имечко, а вот Милочка — самое оно.

— Таких случайностей не бывает, — у Лёни с губами та же фигня. А вот и первая семейная черта. Атмосфера за столом накаляется. Уже не первый раз. Я нервно пью из чашки чай и заедаю печеньем. Когда только этот разговор начался, и дети были отправлены на дачу, я любезно предложила всем чаю. Но эти двое, больше предпочитают фехтовать взглядами, чем пить чай. А я вот уже третью чашку пью... Нервное, это дело знакомиться с мамой парня...

— Бабах, — ну чем ей стол не угодил?! Он уже старый, ему таких потрясений не выдержать! Его еще дедушка покупал в фиг знает каком году! — Я сказала. Такого. Не. Может. Быть, — аж озноб по коже.

— Это есть. Она моя жрица, — не отступает Лёня.

— Сюп, — это я, чай пью.

— Она не может быть жрицей! — рявкает Милочка. Ей совсем не идет это злобное выражение лица.

— Может, — упирается Лёня.

— Не может! — так же тверда мать.

— Сюп, — я чай пью.

— Она жрица, — бычиться Лёня и глазки у него начинают краснеть.

— Не жрица! Иначе я бы знала! — у нее тоже какая-то странность с глазами. Вроде зрачок увеличился.

— Сюп, — чай я пью.

— ОНА ЖРИЦА. Я тебе это точно говорю! — а глазки-то уже красные.

— НЕТ! — а у нее наоборот черные.

— Сюп, — понятно, да?

— ПРЕКРАТИ! — это Лёня уже мне. От неожиданности чуть чаем не захлебнулась.

— Что?! Кхе-кхе. Я же ничего не говорила, — откашливаюсь я.

— Вот именно! И на тебя это не похоже! — раздражается кошак, зло смотря на чашку чая в моей руке.

— Да чем тебе мое молчание не нравиться? Говорю — плохо. Молчу — плохо...

— БАБАХ, — это Милочка и опять по столу. Чашки на столе вновь жалобно звякнули и на стол, в очередной раз, пролился чай из нетронутых кружек.

— Да хватит вам по нему БИТЬ. Этот стол мне еще как память дорог! И вообще — это можно сказать семейная реликвия! — а глазки у нее на вроде Лёниных, страшные.

— Я достаточно долго слушаю этот вздор! Ты просто не можешь быть жрицей и все! — а вот упрямство точно их общая черта.

— Может! — не согласился Лёня. Опять двадцать пять?

— Лень, ну может не могу? Что ты так упрямишься? Ну найдет тебе мама новую жену, самую настоящую жрицу. А я здесь посижу? От вас отдохну, — от этой моей отповеди случился какой-то вакуум. Я в том смысле, что оба оппонента словно сдулись. И если Лёня смотрел на меня обреченно, привыкнув к моим закидонам, то его мать недоуменно.

— Лена... У меня другой жрицы быть не может, — мягко пытается донести до меня Лёня. От чего у вашей покорной слуги мурашки по хребту. Ну прям признание в вечной любви. Это он мне про то, что я не просто жрица, а шайти? И почему он об этом маме не сказал? Это что, тайна?

— А я еще раз повторяю, она не жрица, — раздраженно смотрит на сына мать. — Я бы знала, если бы она была жрицей! — слава Богу, хоть зрачки у нее нормального размера стали. Лёне видно в конец надоело с мамой спорить. Поэтому он схватил мою руку, ту, где была татуировка, которую кошак мне первой сделал, и предъявил на суд матери.

И тишина. Только мертвых с косами не хватает. На мою тату Милочка пялилась долго, затем вцепилась в мою руку с недюжинной для такой "тростиночки" силой. Чуть ли не носом по ней водила.

— Подделка! — был вынесен вердикт.

-ЧТО?! — это мы с Лёней в унисон и если в его тоне возмущение в моем — надежда.

— Илёнтерэнерион! Такую ошибку, безусловно, может сделать любой из непосвященных! Но ты — МОЙ сын. Как ты мог сразу не определить, что это подделка? В ней нет слияния! — если кто-то что-то и понял, то этот кто-то точно не я. Слияния? Это я еще с Лёней должна слиться? Так вроде уже... Не так давно и очень страстно... И если это не то слияние, о котором я подумала, то на фиг. Еще какого-то моя психика не переживет.

— Мама, ты меряешь все по СВОИМ канонам, у нас с ней просто другая связь, — попытался что-то объяснить Лёня, но был тут же прерван.

— Вот именно! — безапелляционно согласилась Милочка. — Если какая-то связь и есть, то это точно не связь жрицы и акту. А значит — подделка! — да, мамочка у нас тот еще фрукт. Все должно быть по ее или не должно быть в принципе. Железная леди с непробиваемой логикой. — Ты немедленно возвращаешься со мной! Мы выбираем тебе новую невесту и все становится на круги своя, — как будто жирную точку поставила.

— Чудесно. Ты уже все решила? — тон у Лёни спокойный, даже умиротворенный, как у смирившегося человека, да и по виду он словно сдался... Но я откуда-то совершенно точно знаю, что он сейчас на грани взрыва. Иначе почему у меня столь непреодолимое желание бежать прочь?

— Да, — а вот Милочка этого явно не чувствует.

— Ну, во-первых: уйти сегодня мы точно не сможем... Даже твои жрицы не в состоянии удержать портал сюда на такое долгое время, — легкая беспокойность появляется во взгляде жрицы. — Во-вторых: я в принципе не могу уйти никуда, где нет Елены Александровны Храбровой. Я без нее — труп, — и после этого феерического заявления, эта скотина улыбнулась, показав больше чем тридцать два зуба.

— Чтоб ты сдох, — моя "радостная" улыбка не была столь зубаста, но было явлением столь же пакостным. Только что это кошкоподобное недоразумение фактически прямым текстом заявило, что никуда уходить не собирается. Причем так уверено, как будто всю жизнь со мной собрался проводить. Радости от такого заявления я почему-то не почувствовала.

Но вот моя фраза явно привела в искреннее недоумение Милочку. Лёня отнесся к ней философски, а точнее проигнорировал.

— Вот видишь? Эта девчонка даже не понимает, какое высочайшее доверие ты ей оказываешь!

— Доверие? Вы со словом не ошиблись? — я демонстративно направляюсь в гостиную и хватаю с полки словарь. — "Доверие в социологии и психологии — открытые, положительные взаимоотношения между людьми, содержащие уверенность в порядочности и доброжелательности другого человека, с которым доверяющий находится в тех или иных отношениях. Доверие может иметь финансовый или личный характер. Финансовое доверие может выражаться в одалживании средств или возложении полномочий по управлению имуществом. Признаком личного доверия служит откровенность, готовность делиться интимной, секретной информацией" — с выражением процитировала я. — Мне безумно интересно, когда это мне ОТКРОВЕННО обо всем рассказывали? Мне все "клещами" приходиться тащить из всех, кого я встретила после того, как мне на голову упал ваш сын. А уж во сколько неприятностей он меня втравил... Я теперь книгу могу написать и, поверте, она станет бестселлером!

— Лена! — рявкает "благодетель".

— Что, ЛЁНЯ?! ЧТО? Что я делать теперь должна? Радостно прыгать до потолка? Счастье привалило и прописки не спросило? Ты кем себя возомнил? Пудом золота? Чего я тебе радоваться должна? "Я без нее труп". А мне какое дело? Вали давай домой, вместе с мамашей! Пусть она тебе другую невесту ищет. А здесь дур нет! — я была зла. За все время этой истории никто не поинтересовался чего хочу я. Все время происходят какие-то события, в которых я — ведомый. Все, кому не лень, указывают мне, что надо делать. А мне выкручивайся. ХВАТИТ.

— ХВАТИТ! — у меня появилось эхо? — Все равно сейчас мы никуда вернуться не можем. У всех нас сегодня был трудный день. Нам всем надо отдохнуть, — убежденно и веско просипел Лёня. Милочка уже открыла рот, готовясь что-то возразить... и тут зазвонил телефон.

— Алло, — привычно бубню в трубку.

— ЧТО У ВАС ТАМ ПРОИСХОДИТ! — благим матом орет на меня добрый волшебник Иванов.

-Все то же, — спокойно отвечаю я. Привыкаю потихоньку.

— Какого... Что за странные волны в вашем секторе? Что происходит? — берет себя в руки Иванов.

— А-ааа, — понятливо тяну я. — Так это, наверное, из-за пространственных ворот, — авторитетно заявляю я. Кстати, название сама придумала. — Мы тут с Лёней и детьми слегка попутешествовали по мирам и уже вернулись, а у нас тут опа... И свекровь... Ну, то есть мама Лёнина в гости прикатила... Не довольна она выбором сына. Но вы не переживайте, как только они оба отдохнут, то сразу домой, — хоть бы все завтра закончилось, как страшный сон.

— Вы совсем с ума сошли? — странным фальцетным голосом интересуется волшебник.

— Я? Или Лёня с мамой? — издевательски уточняю я.

— Все, — устало воет волшебник.

— Ну, по поводу Лёни и мамы — не знаю. Про себя могу уверено сказать — да. Я сошла с ума. Ла-ла-ла, — процитировала я известную фразу.

— Вы хоть понимаете, что значит для этого мира открытие пространственного окна два раза в одном и том же месте?

— Нет. Но уверенная, что вы сейчас скажите какую-нибудь гадость.

— Это очень опасно. Обратный эффект может быть очень неожиданным, — чуть ли не рыдает Иванов.

— Динозавры.

— ЧТО?

— Я говорю, динозавров я еще не встречала. А в детстве очень хотела. Значит, они на очереди, — уверенно отзываюсь я.

— Вы сошли с ума? — испуганно переспрашивает Павел.

— Вы уже спрашивали.

— Нет, правда? -переспрашивает волшебник.

— А что вас удивляет?

— Прекратите паясничать!

— Кто? Я? Вы что, реально рассчитывали, что я останусь в своем уме, после того как вы оставили на мое попечение ТРОИХ иномирян? Тогда вы еще больший псих, чем я.

— .....

— Павел! Ау!

— Вам надо отдохнуть.

— Правда? Гениально. Лёня тоже говорит, что надо. У нас, кстати, его мама гостит. Милая семейная идиллия. Чай пьем. Я вам говорила, что маме я не нравлюсь?

— Лена. Возьмите себя в руки. Все будет хорошо. Вам просто надо отдохнуть.

— Если эти ДВОЕ останутся у меня в квартире, то отдохнуть я смогу либо в гробу, либо в следующей жизни.

-Поверьте, вы сильнее, чем думаете!

— Ага, то есть на вашу помощь как не стоило рассчитывать, так и не стоит. Ясно.

— Елена Алек...

— Просто Лена. Зачем так официально? Тем более, что я ваше отчество уже забыла...

— А?

— Наверное, сумасшествие плохо влияет на память. Вы, случаем, не в курсе?

— В курсе о чем?

— Ну, влияет или нет?

— Вы шутите?

— Кто?

— Вы.

— Нет.

— Что?

— Шутник у нас один.

— Кто?

— Вы.

— Почему?

— Вы со мной все шутите и шутите. Вот дошутились до мамы... А глядишь, с вами бы не познакомилась, так только с Лёней и Вальте познакомилась...

— Вы к чему клоните?

— Я пришла к выводу, что все последующие, после нахождения Вальте, беды произошли по вашей вине.

— А?

— Я решила. Буду "катать" на вас кляузу.

— Что катать?

— У вас начальство есть?

— Кто?

— Начальство. На чье имя кляузу "катать"?

— У меня от вас голова болит.

— Да? У меня она не проходила с тех пор, как я в ванной со сковородкой переспала.

— Что?

— Вот, вы даже такое представить не можете. А мне каково?

— Я пришлю к вам одного человека...

— Не надо.

— Но позвольте...

— Меня от еще одного нового персонажа в нашей пьесе вырвет.

-Почему?

— Это единственное действие, которое описывает мою радость в связи с его прибытием. Ведь дважды с ума не сходят?

— А?

— Вы становитесь предсказуемым.

— Что?

— И часто повторяетесь.

— Да что вы несете?

— Я сегодня еще ничего не несла.

— Что?

— Вы что, другого слова не знаете?

— Какого?

— Нужного, я полагаю.

— Вы нарочно, да?

— Кто, я?

— ДА!

— Боже упаси.

— Я сам приеду.

-Да?

— Да.

— Ок. Только чай я с вами пить не буду.

— А?

— Тошнит. Два литра чая уже перебор. Не находите?

— Вы о чем?

— О чае.

— Я выезжаю немедленно.

— Ага. Давайте. Я честно попытаюсь не вляпаться во что-нибудь еще.

— Во что?

— Ну, не знаю... Торжественно клянусь, что буду отбиваться от них до последнего вздоха.

— От КОГО?

— От динозавров. У меня и сковородка есть, — кажется, после этой фразы Паша бросил трубку. Будем надеяться, от приедет до того, как случиться очередная катастрофа. Достал. Все время я одна должна все расхлёбывать. Ну уж дудки, пусть теперь сам приезжает и развлекает маман.

— Лена, кто это был?— странно злыми глазами смотрит Лёня. Нет, не на меня — на телефон, хоть какое-то разнообразие.

— Наш друг-волшебник.

— Что хотел?

— Едет к нам.

-Зачем?

— С мамой твоей повидаться. Ему безумно интересно, кто мог принести на этот свет такую ходячую катастрофу, как ты.

— ЛЕНА!

— Слушай, это ж ты гуляка по мирам! Должен догадаться, какого чёрта этот придурок сюда едет! Или ты забыл, каков мой мир? И что он не проходной двор? И какие последствия будут, если шляться в него постоянно как в сортир, прости Господи!

— А-аа, — понятливо протянул Лёня.

— Какие?

— Что?

— Я спрашиваю, какие последствия это несет?

— То есть ты сама не знаешь? — и почему у меня нет фотоаппарата? Заснять бы эту охреневшую рожу и в рамочку на стенку — дротики кидать!

— Я похожа на человека, который каждую среду гуляет в иные миры?

— Ты похожа на черт знает что, — задумчиво глядя на меня, заявил кошак. Посмотрела на себя в зеркало.

— Ты меня после защиты диплома не видел...

— О, Катар, упаси.

— Как ты быстро учишься.

— Я — умный.

— Сомнительное утверждение.

— На себя посмотри.

— У меня есть документ, подтверждающий, что мозги у меня есть.

— Нет, правда? У вас и такие выдаются?

— Ага. Называется диплом.

— После получения которого ты выглядела...

— Лучше не напоминай. Я себя еще неделю после в зеркале искала.

— Это как?

— Когда выпьешь столько валерьянки, сколько я тогда алкоголя, тогда и узнаешь.

— Иногда ты меня пугаешь.

— Если я настолько уродлива, то какого фига ты все еще здесь? Нашел бы себе красотку и представил бы ее своей мамаше. И пусть бы они соревновались в том, кто красивее и моложе... Кстати, почему твоя мама столь неприлично молода? Она тебя во сколько лет зачала, в восемь?

— Моя мать — Верховная жрица. А это — власть, сила и молодость... Как я уже говорил, только мальчики в нашем роду могут стать акту, а вот если рождается девочка, то она вполне обычна. Кроме одного. Они долго живут по-сравнению с людьми и мало стареют. Если у обычного человека за год или два происходят изменения во внешности, то дочери нашего рода для таких изменении потребуются десятилетия. Еще они более сильные и ловкие, но ненамного. Но вот если дочь Тиагра и Рисы становится Жрицей, то она получает некие способности. Скажем так, она получает силу связанного с ней акту. Некие зачатки магии, силу, возможность ментально действовать на людей. Ну а верховная жрица....

— Не продолжай, а то я точно сегодня спать не смогу.

— РЭН! — маман в проеме двери и смотрит инквизиторским взглядом. И что она ожидала увидеть? Чему я, по ее мнению, здесь с Лёней занималась?

— Да? — и как таким спокойным выглядеть умудряется?

— Имей ввиду, ночью я открою портал и ты вернешься со мной. ЭТО ТВОЙ ДОЛГ! — ну не баба, а кремень просто.

— Э-ээ, — слабо вякнула я, неуверенно привлекая к себе внимания. — Мне тут один надежный источник сообщил, что столь частые открытия порталов в одном и том же месте могут негативно сказаться на моем мире и людях, здесь живущих, — и я как могла мило улыбнулась.

— И что? — надменно вскидывая голову, поинтересовалась Мила.

— В смысле? — кажется, мои усилия пропали в туне.

— Ты действительно думаешь, что меня интересует ЭТОТ мир и существа его населяющие? — презрение, открытое и беспощадное.

— Вы что, пуп земли? — вот и еще одна фамильная черта. Свою надменность Лёня явно унаследовал от маман.

— Как смеешь ты ТАК разговаривать со мной? — нет, ну знакомые все фразы!

— Лёня, да ты сын своей матери.

— Ты о чем?

— Зря я тебе фикус подарила...

Как разговаривать с этой надменной герцогиней, я не знаю. У нее властный взгляд и такие же манеры. Она язвительна и вежливо-оскорбительна. Я теряюсь рядом с ней, как теряюсь рядом с Маришкиной учительницей по вокалу. Я просто не умею разговаривать на ее языке, а она никогда не сподобиться спустится до моего. Короче она — императрица, а я — холоп.

Лёня, видимо, прекрасно зная, на что способна его мать, даже перестал с ней спорить и просто стал ждать приезда Павла. И тот не заставил себя ждать, приехал. Да еще и не один.

Пожалуй, надо было видеть потрясенное выражение Вальте, когда он увидел Милен на моей кухне.

— О, КАТАР! — почти взвизгнул блондин от неожиданности. А потом как-то сник и попытался слиться с линолеумом. Получилось слабо.

— Вальтер де Брюн Де Грол Витолло, ты будешь казнен по все правилам нарушения клятвы оотеро, — на месте Вальте, я бы сразу распалась на атомы.

— О! Какая прелестная леди посетила наш невразумительный мир, польстив ему своей красотой и величием, — восхищенно пропел волшебник, обворожительно улыбаясь.

— Кто этот несчастный? — хмуро глядя на волшебника, поинтересовалась мать у сына. Кажется, пресловутое проклятие на нашу королеву не подействовало ни на грамм.

— Ого. Второй раз вижу женщину, на которую не влияет твое обаяние! — пакостно улыбнулась Гидара. М-да, все же как много схожего у одного и того же племени, теперь я это вижу.

Теперь стоят... Я даже не знаю как описать. Почему-то это было похоже на две армии, стоящие друг напротив друга. Такое ощущения, что все в этой комнате вооружены. Все, кроме меня. Хотела бы я сказать: "Хочу домой". Но проблема в том, что я вроде как дома. И парад военных действии будет протекать именно здесь. Если мой дом — моя крепость, то, кажется, от моей скоро и камня на камне не будет.-

— О, Леночка! Я вижу, динозавры вас не посетили? — пакостно улыбнулся волшебник. Это он что, так слинять решил? Испугался проблем? Увидел меня и решил, что я вполне адекватна и что можно скинут проблему на меня? Опять?

— Динозавры вымерли. И теперь, я, кажется, знаю почему, — моя улыбка более походит на гримасу.

— Почему? — два любопытных голоса. Ну, один-то волшебника, а вот второй, как вы верно догадались, принадлежит юному антропологу. Кажется, любопытство становится еще одной чертой характера этого кошака, которую я ненавижу.

— Все просто — появился человек. Скорей всего он был очень похож то ли на Лёню, то ли на его маму. Сужу по себе. Скоро вымру. Хотите выпить? — вакуум опять случился, большая часть присутствующих, кажется, окончательно уверились в моей ненормальности, а остальная еще до конца не прониклась.

Разредила или наоборот усугубила напряжение Гидара.

— Ха-ха-ха.У кого-то нервишки шалят? — я начинаю понимать, почему дети Тиагра и Рисы так не любят детей волчьего племени. И взгляд у них такой тяжелый и очень внимательный. И лишь одно греет душу: одному из представителей их семейства я от души врезала.

— — 'Шалят' — не то слово. Они вымирают, как динозавры, — да что я к этим динозаврам привязалась? Или подсознательно действительно боюсь, что они появятся?

— Думаю, нам надо все обсудить, — попытался влезть волшебник. Честно говоря, выглядит он не слишком хорошо. Весь какой-то помятый и с мешками под глазами. О нас беспокоился? И почему вместе с ним Вальте? Специально за ним заехал, когда ехал сюда? Какая любезность. Не слишком на него похоже.

— Что? Я вообще не понимаю, кто эти люди и что они здесь делают? Какое отношение они вообще имеют к тебе? — это наша мама спросила у Лёни. Вела она себя по-прежнему как императрица. Мы все всего лишь жалкие просители перед ее троном. Удивительно, как Лёня с такой мамашей вообще выжил и с ума не сошел?

— Эти люди — власть этого мира и с ней необходимо считаться, — забавно. А ведь все это время я общалась с волшебником на нашем языке, а вот с Лёниной мамой на языке его предков. А это значит, что Павел не понимает, о чем говорит Мильен, а Мильен не вникает, о чем говорит Павел. Идиллия.

Власть этого мира? А я-то, наивная, думала, что это президенты и Ко. А оказывается, это волшебник и группа монстров.

И вот опять стол. Мой. Многострадальный. И сидят теперь здесь до фига народу. И теперь почему-то все пьют чай. Кроме меня. В меня больше не лезет. Лёня мастерски работает переводчиком и объясняет суть проблемы всем присутствующим. Пытается вдолбить своей маме о том, почему нельзя открывать портал в моей квартире третий раз. Маме, кажется, пофиг на проблемы нашего мира и мои в частности. Если проводить аналогию, то вела она себя так, как вела бы на ее месте моя мать, если бы мой брат выбрал себе в невесты какую-нибудь девицу легкого поведения. Короче, моя личность на роль невесты не котируется по-любасу.

Павел тем временем истошно вопил об опасности открытия портала, а так же об опасности самого пребывания Мильен на Земле. Как ни странно, опасности в Лёне и Вальте Павел сейчас не видел, благодаря нашему путешествию в другой мир, да еще с людьми (племянниками) населяющими наш мир, произошел некий спад напряжения и на некоторое время пребывание Вальте и Лёни ничем моему миру не грозит, но вот пребывание Мильен...

Павел еще долго вещал о какой-то зело важной теории о пространственных перемещениях и напряжениях электромагнитного поля Земли. О том, как важно не затрагивать силовые линии. О том, чем это чревато. Я даже успела задать интересующий меня вопрос.

— Павел, а вы ведь тоже не отсюда. Так почему вам можно здесь находиться, а Лёня и Вальте вызывают такой резонанс? С чем это связано? Да и ваша помощница... Она же тоже не отсюда? С Сотерии, я полагаю? — мне действительно это не понятно. Возможно, я готова примириться с тем фактом, что на моей старушке Земле, в моем привычном мире помимо обычных людей существуют и такие, как дядя Петя. Но они хотя бы здешние, свои, изначальные. А другие? Кто позволил им приходить в этот мир и почему некоторым из них позволяется оставаться тут? Неужели они не вредят? Или старушка Земля не выносит на своей территории лишь некоторых представителей других миров?

— Это зависит от многих факторов. Сила некоторых представителей других миров столь не существенна, что не вредит. Другие довольно сильны, но не резонируют с силами Земли, а другие... Есть такие, которые совершили обмен, тем самым, наладив равновесие.

— То есть сила Вальте... — тут я себя прервала. Но ведь до прихода Лёни в мой мир, никто особенно сильно не искал Вальте. А вот когда в нашем мире появился Лёня, тогда господин волшебник сразу его обнаружил и заявился ко мне домой. Меня и Лёню нашли очень быстро, практически на следующий день. А Вальте? Он ведь уже более месяца жил здесь и его никто не искал.

— Боюсь, что у господина Вальтера не так много сил, чтобы вызвать диссонанс, но вот вкупе... Когда собирается несколько представителей одного и того же вида... Да еще в одном и том же месте... Да еще если второй представитель является полноценным акту. Вот это уже реальная угроза. Но теперь ваше путешествие в другой мир, да еще с представителями населения Земли... Я имею в ввиду вас и ваших племянников, на некоторое время ослабила напряженность в поле. Плюс ушли в другой мир не только вы, но и те, кто нес потенциальную угрозу. В данный момент мы выиграли пару недель, пока напряжение вновь не достигнет максимума. Но боюсь, что приход в наш мир еще одного представителя одного и того же мира, может привести к скорому повторению. А уж открытие порталов в одном и том же месте несколько раз, может привести к катастрофе. Поэтому я настоятельно не рекомендую этого делать. Через три дня мы сможем открыть портал в другом месте. Такой портал, который не навредит ни нашему миру, ни их миру. Надо только подождать, — радуйся Леночка. Кажется, тебе предстоит поближе узнать свою свекровь. Тьфу-тьфу. Будем надеяться, что все это чушь и я никакая не жрица. Не зря же она кричала про подделки?

Споры, крики, удары по многострадальному столу, ехидные и меткие замечания Гидары. В какой-то момент я отключилась от действительности и мрачно уставилась на окно. По стеклу текла капля воды. А на улице-то дождь. Привычная погодка для моего города. Влажность, сырость, дождь. Пасмурно и неуютно. Тяжелое серое небо... Но какое же все родное. Не знаю как другим, но мне и одного путешествие в другой мир на всю оставшуюся жизнь хватит. Путешествия — это не мое. Ну их нафиг такие приключения. Мне дома уютно. И если куда-то ездить, то на дачу, ну еще на юг можно слетать пару раз и хватит. Никуда не хочу уезжать. Да и куда я уеду? Как смогу оставить свою семью? Я без семьи не могу. Я без нее захирею и помру. От скуки, от тоски. Не нужны мне другие миры. По стеклу течет капля воды. По моей щеке — слеза.

— Лена! — меня хватают за плечи и резко разворачивают. Лёнино лицо прямо перед моим. — Что случилось?! — орет. Привычно как-то. Как дождь за окном.

— Что случилось? — испугано спрашиваю. Теперь все внимание на меня. Всем страшно интересно, что я отвечу.

— Я у тебя спрашиваю! Ты чего опять ревешь? — аж желваки на скулах заходили.

— Да, так, просто... — зря я так, наверное.

— ПРОСТО? Что просто? — звереет прям на глазах. — Что значит ПРОСТО?

— Ну-у... Мне всегда грустно, когда дождь... — Гидара начинает ржать, как конь. Павел утыкается в свой чай, как будто на дне чашки формула вечной жизни написана. Маман вообще ничего понять не может, ей не переводили.

— Я же говорил — сумасшедшая, — бубнит себе под нос Вальте. Кстати, волшебник за ним вовсе не заезжал, преданный вассал ждал нашего возвращения. Большей частью у себя дома, а сюда периодически забегал.

— Давно хотела спросить... Вальте, а как ты с Жанной познакомился? — и как умудрился наняться к ней в бар? И откуда у него квартира?

— Я совершенно точно не обязан вам ничего объяснять, — о, какая же у него была довольная улыбка.

— Фи, Вальте, как мелочно, — столь же довольно улыбаюсь я. — Хочу лишь предупредить. Внешность — не самое главное в жизни. Боюсь, что через пару месяцев она бы от тебя устала...

А затем случилось то, чего я боялась. Милочку оставили на попечение мне. Честно говоря, я даже особо не сопротивлялась. Все равно бессмысленно, крайней все равно буду я. Правда я до конца так и не поняла, осознала она всю опасность открытия портала в моей квартире или нет?

Впрочем, ответ на этот вопрос я узнала довольно скоро.

Волшебник, Гидара и Вальте уехали. Милочке я постелила в гостиной. Лёне — в спальне родителей, а сама отправилась спать к себе. Спать я ложилась под очередные споры Лёни с мамой. Проснулась оттого, что кто-то нагло покусился на мою подушку.

— Родительская кровать больше моего дивана, — пытаясь вернуть свою подушку, пробубнила я.

— Да? И почему мы спим не там? — у этой скотины нет совести, а впрочем, чему я удивляюсь?

— Лёня, почему ты опять приперся в мою кровать?

— Я там, где моя шайти, — натягивая одеяло и сладко позевывая, отозвался кошак.

— И как к этому отнесется твоя мать? — меня, кстати, окинули таким презрительным взглядом, когда я сказала, где она будет спать.

— Я думал, что ты уловила её недовольство, — а я думала, только у меня проблемы с юмором.

— О чем ты? Она просто душка. Такая милая и добрая.

— Хорошо, что твое чувство юмора все еще при тебе.

— Чувство юмора? Оно давно бьется в конвульсиях. Это ирония.

— Ты справишься, — ласково хлопает меня по плечу Лёня. От чего мурашки начинают бежать по спине. А в животе порхать бабочки.

— С чем? — с бабочками? Боюсь, что уже не смогу. Скоро стану секс маньяком.

— Со всем, — главное помнить, что этому хвостатому по барабану с кем спать, лишь бы это что-то звалось шайти. Шайтан его знает, что это такое. И почему он решил, что это именно я?

— Да?

— Что? — поворачивается ко мне Лёня.

— То есть, помимо всего ЭТОГО, мне еще что-то предстоит? — ему что, мало? Мало моих терзаний, мало путешествий по мирам? Мало того, что я знакома с его мамой? А по мне так мама — это перебор!

— Спи.

— Что-то сон пропал.

— О, — понятливо протягивает Лёня и недвусмысленно лезет под одеяло, его руки тем временем очень ловко начинают обследовать мое тело, попутно пытаясь избавить от пижамы.

— Ты куда полез? — от неожиданности даже задыхаюсь. А может это из-за бабочек, которые вот-вот разорвут меня на части?

— Ну, так сон же уже пропал, — до чего я люблю эту улыбку. Все голливудские актеры нервно курят в сторонке и завидуют. Ни у кого и никогда не получиться улыбнуться ТАК. Что-то подсказывает мне, что не многие женщины смогут устоять против такого оружия точечного поражения.

— Я тебя кастрирую!

— Это как?

БАЦ.

Все-таки не зря я раньше на ночь книжки читала. Умные. А главное, толстые и держала их рядом с диваном.

— Меня это начинает раздражать, — потирая голову, отозвался Лёня.

— Не смей прикасаться ко мне, тем более, когда за стенкой твоя мать!

— А? Так проблема в этом? — нет, проблема во мне. Я его хочу, как кошка, и мне это не нравиться. С каких пор я так остро реагирую?

— У тебя что, сезон спаривания? — может, он феромоны излучает?

— За кого ты меня принимаешь?

— За кошака?

— Я СЫН ТИАГРА И РИСЫ!

— Вот-вот.

БАЦ. А вот это уже не я. Это МАМАН. Точнее дверь, которую она открыла с такой силой, что штукатурка с потолка посыпалась. И все как в старых фильмах ужаса, ее длинное платье развивается от ветра, позади бьет яркий свет, она протягивает руки и несет какую-то заумную ахинею, на фиг знает каком языке. Я замираю с томиком в руках, в голове бешено бьется единственная мысль 'откуда ветер?'. Она что, балкон открыла? Так на улице плюс два! В том смысле, что нифига не жарко! А у мамы на подоконнике гортензия, вдруг сдохнет?

Череду моих бредовых мыслей прерывает Лёня. Он резко хватает меня за плечи и притягивает к себе, глядя привычными уже красными глазами.

— НЕ ОТПУСКАЙ МЕНЯ, — это мне в лицо практически рычат.

— А? — я Даун-Дауном. ЧТО ПРОИСХОДИТ?

— Она хочет силой перекинуть меня и отправить в наш мир. Она еще верит, что может подчинить себе моего акту. Ты должна любой ценой остановить меня. Не отпускай. Я не знаю, что может произойти, если она меня уведет. Акту не может жить без своей шайти. В противном случае, они впадают в безумие и убивают всех. Не дай мне стать убийцей! — нифига себе пожелание.

Маман что-то монотонно бубнит на заднем плане, а передо мной уже акту. Тело напряженно как перед прыжком, крылья тесно прижаты к телу, впрочем, уши тоже. Глаза в темноте светятся. Знакомая картинка, но я все же еще не привыкла.

— Иди ко мне, — властно приказала Мильен, и кошак неуверенно качнулся к ней. А может это выход? Пусть идет. Может он и не сойдет с ума? Если я такая необычная жрица, то может и шайти из меня плохая, и он вполне хорошо проживет и без меня? Все к лучшему? Пусть уходит. И в моей жизни наконец-то настанет покой. Все вернется в привычную калию. Никаких пришельцев, никаких оборотней, никаких перемещений. Я буду свободна. От Лёни, его акту и мамы.

— ИДИ! — властности в голосе прибавляется, но кошак все медлит. Лишь на секунду я встречаюсь с его глазами, а затем... Мама, роди меня обратно! Как БОЛЬНО! Меня буквально скручивает от дикой боли. Я даже не могу сравнить эту боль ни с чем. Я такую боль еще ни разу не испытывала. А самая страшное, что эта боль словно сочетает в себе как физическую, так и душевную. Когда мне было четырнадцать, умер мой хороший друг, он был старше меня, и многого что происходило с ним, а я в силу возраста и неопытности не могла понять. А значит, не могла его спасти. Чувство вины, от сознания того, что не смогла понять его боли и одиночества. Страшное чувство утраты от потери близкого мне человека. Когда его не стало, я плакала неделями. Просыпалась в слезах, но самым сложным было сбежать от воспоминаний последнего разговора. Это была и до сего дня оставалась самой страшной душевной болью. До сего дня...

Это была не моя боль. Это была боль моего акту. Это была боль моего Лёни. Его буквально разрывает на части от принудительного приказа. Приказа, который он может скинуть, разорвать путы, что связывают его с этой жрицей. Навсегда. Но эта жрица не чужой человек, это мать. Есть вероятность того, что он ее убьет, убьет, если откажется подчиняться. Но он не может покинуть меня. Я его шайти. Я та, ради кого живет акту. Я главная часть его мира. Я, по сути, и есть его мир. Я.

— СТОЙ! — почти вой. Я не могу его отпустить. Крылья резко распахиваются, передние лапы упираются в пол так, если бы его тянули за поводок, а он сопротивлялся.

— Что ты делаешь? — я даже не поняла, кому она задает этот вопрос, мне или ему?

— РРР, — тихий, предупреждающий рык. Я чувствую боль, боль потери. Акту разрывает связь. Он ждал лишь моего решения. Я сказала, чтобы он остался. Я приняла его. У акту не может быть двух жриц, только не тогда, когда у него есть шайти. Шайти превыше всех жриц, пусть даже верховных и даже если она твоя мать.

— Ты не можешь этого сделать! Я Верховная жрица и я тебе приказываю! — так больно. Она усиливает свое воздействие.

— Пожалуйста, хватит! — я плачу, мне так больно. Как будто сердце разрывают.

— ИДИ! — не сдается Мильен.

— Пожалуйста! Ему же больно! Хватит, — у меня уже истерика.

— ИДИ! — перед глазами уже звездочки. Но я не могу позволить ей его увести.

— СТОЙ. Он — МОЙ, — а дольше стало еще больнее и меня скрутило на кровати, а затем забило в конвульсиях. А еще через секунду я была на руках у Лёни.

— Тише-тише. Я с тобой, успокойся, — какое, к черту, успокойся? Мне словно душу вывернули на изнанку!

— Что это? — тихий, удивленный голос Мильен. — Такого не бывает. Я же Верховная жрица!

— Я тебе уже говорил. Она — моя жрица, — страшно, его тон, его голос. Это угроза. Это предупреждение.

-Но даже если она твоя жрица, такого быть не может! Я не только Верховная жрица, я человек из твоего РОДА. Я твоя мать! — интересно, она только сейчас об этом вспомнила? И неужели она не слышит предупреждения в этом тоне? Неужели не понимает, что надо уйти?

Потом были разборки. Лёня что-то доказывал и убеждал. Мильен отчаянно спорила, не хотя, не желая принять правду. Естественно все это происходило на повышенных тонах. Я, кажется, стала еще более ненавистна из-за своей уникальности.

Наконец Лёня закрыл дверь за своей потрясенной матушкой и повернулся ко мне.

— Судя по твоему виду, на улице дождь, снег и град! — как ни странно, голос у него стал значительнее мягче, но вот сам вопрос...

— Ик? — истерика до конца не прошла. Я зареванная сижу на кровати, меня все еще трясет, а этот придурок решил поиздеваться?

— Ты же всегда плачешь, когда идет дождь? — выгибает бровь кошак.

— Скотина! — швырялась я долго. Жаль, так ни разу не попала. Лёня ржал. Довольный как никогда. Я тут практически померла от боли и страха, а ему смешно?

— Ты мое чудо, — и когда он оказался так близко? Тихий нежный шепот в ушко. Нежные прикосновения. Мягкое свечение из-под его ладони, от которого становиться легче. Медленно уходит боль. От ласкового поцелуя медленно растворяется страх...

БАБАХ!

Кто-то бил по батареи. Кажется, мои соседи. Почему? Ну, при этом были слышны странные крики:

— УРОДЫ! Три часа ночи. Ща полицию вызову! Совсем охерели! — романтика продолжалась...

Просыпалась я долго. Нежилась в лучах солнца, сладко потягивалась и счастливо жмурилась. Думать не хотелось. Вспоминать тем более.... Нет некоторые моменты прошлой ночи — не забываемы, и не мешало, бы повторить..... Но не все, вычеркнуть бы ту часть, где я от ужаса и боли чуть коньки не отбросила и еще постараться не вспоминать о том, что в итоге натворила. Я прямым текстом сказала Лёниной мамаше, самому Лёне и главное себе, что НЕ ХОЧУ, чтобы он уходил. И что-то мне подсказывает, что взять свои слова назад я не смогу. И что теперь? Здравствуй новый мир? Мне в своем уютнее как-то....

Из кровати я выползала тихо и аккуратно. Встретится с Лёней, лицом к лицу я еще не готова. Лёнчик — дрых, правда, вместо себя мне пришлось подсунуть подушку в его объятия. А то бы точно проснулся. Все же вчерашняя ночь измотала его сильно. Перевоплощение в акту, и принудительное противостояние приказу, разрушение связей, да еще и лечебная магия. Кхм, о дальнейших физических упражнениях, продолжавшихся почти до утра, я промолчу.

Пожалуй, надо привести свои мысли в порядок и решить, как вообще теперь жить дальше. И как я черт подери, все это объясню родителям? А сестре? Это же ходячий детектор лжи!

Но подумать мне не удалось. На кухне меня встретила Милочка. За моим многострадальным столом. Странно, но сегодня она выглядела старше. На меня она смотрела не мигая. Стало жутко. Меня сейчас будут убивать? А еще завещания не написала! Мне правда и завещать особо нечего, ну разве что коллекцию лаков для ногтей....

— А ведь я тебе недооценила, — задумчиво протянула Мильен.

— Ам, да я сама для себя — открытие, — нервно хихикаю я.

— Ты — сильная, — глубокий, пронзительный взгляд.

— Я? — странное заявление. Я тут вчера практически каблуки откинула от страха, и в тот момент меня точно нельзя было назвать сильной.

— Я до сих пор не поняла природы вашей связи, — все так же не мигая глядя на меня произнесла Мильен.

— Ну, так Лёня же что-то говорил о жрицах? — нервно хихикаю. Надо было выходить с Лёней, а то что это я одна отдуваюсь? Вдруг меня тоже сейчас каким-нибудь заклинанием прихлопнут и всё?

— Илёнтерэнерион — ошибается, — аж скрипнула зубами. Не поняла, только она так злиться из-за его ошибки или на то, что я так вольно его имя сокращаю?

— М-мм, может чайку? — нервно предлагаю и начинаю заваривать чай. И за что мне этот допрос с пристрастием с утра?

— Я Верховная жрица, я сразу вижу является ли женщина жрицей или нет.

— Прям так сразу? — у нее что, как у терминатора в голове компьютер? Стрелочками показывает где жрица?

— Если она в связи с акту, то да. Когда у жрицы происходит связь с акту, то он передает ей часть своей энергии, а уж перепутать энергию акту с чем-то другим просто невозможно. Но ты другая. Я тебя не чувствую. Ты — не жрица, — вот так. Приговор приведен в исполнение. Вот только один вопрос, обрадовало это меня или огорчило?

— Бывает, — разливая чай по чашкам, соглашаюсь я.

— Не бывает, — резко мотает головой Мильен, — Только жрица может остановить акту. Но у Верховной жрицы всегда преимущество, особенно если она кровно связана с акту, но не в этот раз..... Кто ты? — мда, что то мне последнее время этот вопрос часто задают.

— Я? Я — Храброва Елена Александровна у меня большая семья и я жрица вашего сына, — я резко оборачиваюсь и ставлю перед ней чашку, — И я очень недовольна вчерашней сценой в спальне.... Вы, что хотели убить своего сына? Или просто помучить? — она явно не ожидала от меня таких слов, да что уж там, я сама от себя таким слов не ожидала. Видать общение с одной очень наглой скотиной — заразно. Наглость передается половым путем?

— Я всего лишь хотела вернуть его домой, — не чуть не удивившись и не испугавшись, тем более, отозвалась красотка, — его нахождение там — необходимо. Он Герц и у него есть свои обязательства. В том случае если он не появиться, то многое может измениться. Я могу лишиться своего статуса. А без своего статуса я не смогу защитить своего сына, — словно по носу ударили.

— Защитить? — Боже, от кого эту скотину нужно защищать? Он кого угодно в могилу сведет. И если уж ему требуются защитники, то я даже не хочу знать его врагов. Чувствуется мне, что кто-то из нас этой встречи не переживет и этот кто-то скорей всего я.

— Да. После одного случая, он на испытательном сроке, на моем попечении, ведь только Верховная жрица может решить, опасен ли акту для общества или нет. И до вчерашнего дня, я еще могла сказать на Совете, что могу остановить его. Но не теперь.... Теперь у меня нет связи с ним.... — вот так, связи теперь нет. Я сама была свидетелем, того как она рвалась.

— И что теперь? — под ложечкой противно засосало.

— А теперь я не знаю, что делать. Ведь без тебя он не уйдет из этого мира. Я не знаю кто ты, но ты привязала моего сына к себе так, что теперь его легче убить, чем разлучить с тобой, — нет это не жизнь, это каторга какая-то, что не день то новое испытание.

Что мы делали потом? О, мы очень мило побеседовали. Вы удивитесь, но наша Мила, действительно мила. По-своему естественно. Понятие матери у нее тоже довольно своеобразно, но не могу сказать, что она не любит Лёню. Любит, но по-своему. Не понимает и не собирается. Старается оградить от ошибок и если он все же влипает в истории (а он в них влипает), то старается помочь по мере сил и возможностей.

Их проблема в том, что они оба слишком высокомерны и горды, чтобы открыться друг-другу. Никто не хочет уступать. Тем более на что-то жаловаться. Нытье — признак слабости, а в семье Шлодт не признают слабости. Что-то мне подсказывает, что я не впишусь. Я то слабая. И речь не в физических нагрузках, хотя я и в них не сильна. Пара-тройка километров легким бегом и я труп. Я чисто в психологическом аспекте жизни. Я -нытик. Я ною по поводу и без повода. Ною, когда смотрю мелодраму, ною когда сломала ноготь, ною когда заболею. Я жалуюсь на работу, на притеснение своей персоны со стороны всех в мире и т.д. т.п. Короче я нытик и слабак. А Лёня Геракл и Супермен в одном лице, ибо никогда не жалуется, всегда все в себе, горд, спокоен, холоден. Даже когда он свалился с тяжелейшей лихорадкой, даже когда переломал себе пару-тройку костей, даже когда его притесняли и издевались — Лёня никогда не ныл. Это мне говорилось с гордостью. Нет я не спорю, что такие наверно и должны быть настоящие мужчины..... Но не всегда же и не в детстве. Так и с ума сойти можно.

— Я есть хочу. И пить хочу. И у меня спина чешется, потому что у тебя ужасный матрас, — проныл заспанный Лёня заходя в кухню....

— О Геракакл...., — мда, а люди-то меняются..., или решил отхватить от жизни все, что в детстве не добрал?

— Что? — недоуменно переспрашивает кошак, все еще пытаясь почесать себе спину.

— Ничего, — мычу я пытаясь вспомнить если у меня что-то в холодильнике чем я смогу накормить эту скотину.

— Почеши, — поворачиваясь ко мне спиной, приказывает кошак. Хватаю со стола вилку и чешу. Кошак подскакивает, успевает повернуться еще в воздухе, и отбирает вилку.

— Ты меня за шашлык принимаешь? — сипит, ну хоть проснулся окончательно.

— Илёнтерэнерион? — и как ей не надоедает выговаривать это имя? И в своем ли она вообще уме была, когда своего ребенка так называла?

— Что? -искоси, смотрит на маму Лёня.

— Твое присутствие действительно необходимо. Ты знаешь, какие проблемы может навлечь на тебя эта неявка на совет. Ты и так долго отсутствовал, — кажется, на наши манипуляции с вилкой не обратили никакого внимания.

— Ты меня кормить будешь или нет? — не обращая никакого внимания на слова матери заявила голодная скотина. Не успела я подивиться этому факту, как вновь встряла Милочка:

— Тебя что еда волнует больше чем решение Совета? — грозно хмурит бровки Мильен.

Понимая, что я в этом разговоре ничем помочь не могу, ретируюсь к холодильнику в поисках еды. Надо действовать пока саму не съели.

— Я жрать хочу. Если ты не помнишь, то по вине одной женщины мне вчера пришлось потратить ОЧЕНЬ много сил, — вилка жалобно хрустит в Лёниной "лапке".

— Ты — Герц, а это требует выполнения обязательств, — кошусь на сломанную вилку. Пожалуй, после такой демонстрации силы, я бы не стала продолжать обсуждения, столь не понравившейся темы Лёне. Мысленно делаю пометку об еще одной порчи имущества, которое имеет место быть в моем доме. Так он скоро у меня все в квартире переломает. А кто ущерб возмещать станет? Спросят то опять с меня!

— Обязательства — подождут, — веско прорычал кошак. В холодильнике нашлась еда. Я люблю свою маму, за то, что она любит готовить.

— До каких пор? Ты нашел ОЧЕНЬ странную жрицу, и я не уверена что такая жрица устроит Совет. Или ты забыл, ЧТО на кону? — я странная? Пусть в зеркало посмотрит! ей уже лет сколько? А выглядит как школьница!

— Я ничего не забыл. Но они должны быть спокойны, моя жрица может остановить меня. В не зависимости от того в каком я прибываю состоянии — гордая лыба расцветает на Ленином лице. Такое ощущение, что это исключительно его заслуга. И мне бы его уверенность!

— И ты собираешься представить ее Совету? — скептически интересуется маман, — представить? Меня? Не хочу. Какой совет? Совет им всем и любовь, но без меня!

— Я пока не собираюсь домой, — наворачивая из миски творог, заедая пирожками и гречневой кашей, заявил Лёня. Чтоб он лопнул! Поспешно нарезаю сыр. Хотя зачем парюсь? Он же монстр и так кусок заглотит и не заметит.

— Тебе надо домой. Срок подошел, — даже как-то грустно глядя на сына, возразила Мила.

— Ты Верховная жрица, придумай что-нибудь, — я останусь без еды! Но это меньшая из моих бед.

— У тебя совесть есть? почему она должна что-то придумывать? — поспешно нарезаю ветчину, что-то мне подсказывает, что сыра будет мало.

— Дай подумать? Может потому что вчера она меня чуть к праотцам не отправила? — мда, и крыть то нечем.

Дальше Лёня кушал. Мила гневно смотрела в окно, у вороны, сидевшей напротив, почти случился инфаркт от этого "нежного" взгляда.

В моей голове было пусто, так же как в моем холодильнике. Наверно надо сходить в магазин за продуктами, если у меня конечно еще деньги остались.....

Я как раз рылась в сумке, в поисках материальных благ, когда в комнату вошел Лёня.

-Лен. Я думаю, ты не совсем понимаешь, что происходит, — с места в карьер, а главное лицо такое серьезное, как будто предложение делать пришел. Чур меня чур.

— Думаешь? — скептически переспрашиваю.

— Да? — неуверенно соглашается Лёня.

— Иногда? — мне безумно хочется над ним поиздеваться.

— Что?

— Если бы думал всегда, то я бы тебя никогда не встретила. Значит, думаешь ты — ИНОГДА.

— Почему ты никогда не можешь просто выслушать? — и главное ведь даже не разозлился. Заболел?

— Это ты меня никогда не слышишь, приходиться изощрятся, для привлечения твоего внимания, — чаще всего он меня не слушает. Пуп земли, хотя я теперь знаю в кого, этот пупок пошел.

— Лен, я никуда не уйду. А если и уйду то только с тобой, — фигасе, это даже хуже чем предложение руки и сердца.

— Всю жизнь на моей шее? Ты что альфонс?

— Лена! — интересно, как он для себя альфонса перевел? Сегодня здесь Дюши нет, некому разъяснить толкование слова.

— А может, ты по быстрому смотаешься, куда там тебе надо, а потом вернешься, когда все дела закончишь? — "можешь и не возвращаться", явственно говорило выражение моего лица.

— Боюсь оставлять тебя здесь одну, — изучив мое лицо, не согласился кошак.

— Я не одна у меня целая семья, и до твоего появления я прекрасно без тебя жила, — я бы даже сказала чудесно жила. А главное нервы были живы.

— Вот именно, страшно даже предположить, что здесь произойдет, пока меня не будет.

— Ты за кого меня принимаешь?

— За ходячую катастрофу?

— Это ты Армагеддон, а я совершенно обычная среднестатистическая землянка.

— Как только вы выживаете?

— ЛЁНЯ!

— ЛЕНА!

— Ненавижу тебя, — в сердцах и от души.

— Ты такая предсказуемая, — стало обидно, захотелось удивить.

— Люблю тебя, жить без тебя не могу, — искренне не получилось, сквозь зубы и со злым прищуром.

— Это было жестоко.

— Цени, как я до этого была гуманна.

— Ты и гуманность вещи не совместимые.

— Эй, а кто приютил тебя у себя и не выставил на улицу? И кто скормил тебе запас еды, на который можно накормить одно племя в Африке?

— Племя? Они что там все воздухом питаются? — ответить я не успела. Зазвонил телефон. Мама.

— Я совсем забыла! Завтра день рождение твоего дяди Коли. У него юбилей! Вся семья будет. Я сказала, что мы тоже приедем полным составом. Ты едешь тоже вместе с Рэном, — пулеметной очередью выпустила мама.

— Мам, я думаю это плохая идея. У меня много проблем, тут еще....

— Никакие возражения не принимаются! Подарок мы уже купили. И если ты не придешь, или придешь без Рэна...., — я тяжело сглатываю слюну. Когда мама начинает говорить ТАКИМ тоном, то с ней лучше не ссориться.

— Мама, но ведь и Дины тоже не будет...., — попыталась я отсрочить неизбежное.

— Глупости! Дина прилетает сегодня вечером, и они Вовой будут на юбилее! — а дальше гудки.

— Катастрофа, — выдохнула я глядя в панике на Лёню.

— Что? — недоуменно глядя на меня, интересуется кошак.

— Мы идем на юбилей моего дяди Коли, — страдальчески выдыхаю я.

— Юбилей? — пробует на "вкус", новое слово Лёня.

— Боже, за что мне все это?

— Это что? Какой-то обряд? — это хуже! Точнее я бы искренне порадовалась возможности увидеть дядьку и все семейство, но если там будет Лёня..... Да еще, если его представят как моего парня.....

— Это праздник, на который соберется половина моей семьи!

— И что в нем такого страшного?

— Страшный он сам по себе...., но что более страшно мне сказали прийти туда вместе с тобой! А это все равно, что представить тебя половине моего семейства!

— И что в этом такого? — действительно, мы же с этим хвостатым почти муж и жена! Да что там мы нечто большее! Жрица и ее акту. Шайти и тиагрисс! Чего переживать? Да вы моей семьи не знаете!

— Лёня, ты главное...., — а что главное? Выживи? Не опозорь? Не сойди с ума? Не сведи с ума?

— Что? — невинно моргает хвостатая скотина.

— Молчи. Особенно когда к тебе подойдет дядя Витя, иначе ты с ним до следующего пришествия говорить будешь. Ни в коем случае не пробуй тети Риты пирожки, организм к ним не привычный может и не выжить. Не перечь бабушкам. Не подходи к внуку дяди коли, Егору, у него режутся зубы, и он всех кусает. Не разговаривай с дядей Колей о рыбалке, даже под страхом смерти. Не позволяй тете Томе гадать тебе на картах Таро, потом заснуть не сможешь. Не спрашивай у Тима об автомобилях, либо сойдешь с ума, либо захочешь такую же тачку как у него. Не соглашайся потусить с Гришкей и Юркой, столько пить сколько они в своих походах лакают, может только дядя Петя, но боюсь даже он после такого, не встает с петухами, чтоб сделать марш бросок на десять километров через горы. Не слушай рассказы тети Люси о родственниках и запутанном геологическом древе, к концу рассказа либо сойдешь с ума, либо окончательно уверишься, что все люди братья и сестры. Не перебивай деда Тимофея, когда он о своем десятом танковом — начинает. Бабушку Анну не прерывай, когда она начинает рассуждать о театре и о современных бездарных постановках. И если ты скотина будешь там так же жрать, то я тебя сама потом лично на пельмени покромсаю! — сама от своей тирады офигела! Что уж говорить о Лёне.

— Ты действительно думаешь, что я все это запомню? — задумчиво смотрит на меня Лёня, но я его не слышу.

— Боже! Надо придумать, что одеть! И тебя надо тоже одеть. Черт! А куда мы денем твою маму? Где телефон? — при этом я ношусь по комнате, собираю какие-то вещи, виду себя как при эвакуации или перед приходом гостей. Лёня наблюдает с интересом.

— Алло! Павел! Мне нужно срочно пристроить Мильен! я никак не могу оставить ее одну, а брать с собой....

— Невозможно. Я — не нянька! Или вы думаете вы одна такая проблемная? Да у меня, таких как вы..... Разбирайтесь сами и вообще сидите дома! Послезавтра можно будет открыть портал и ваши гости, наконец, исчезнут из вашей жизни! Неужели нельзя подождать пару дней?! — кажись не одной у меня проблемы. Павел орал как потерпевший, а на заднем плане что-то взрывалось, под странное оханье и подвывание.....

Ну и куда мне маман девать? Не с собой же брать? Телефон зазвонил. Звонила Ленка.

— Ну, ты нашла своего важного иностранца? — недовольно интересуется подруга. Ух, сильно для нее мне так долго не звонить, видимо она действительно сильно обиделась с того раза.

— Да спасибо. Нашла, только проблем от этого не убавилось...., — кому можно пожаловаться на судьбу, как не лучшей подруге?

— И не говори.... Ник тоже, сначала сказал, что признает меня как профи если я сделаю круче чем у него. а теперь у нас вроде как ничья, потомуц что заказчику понравились оба парня. и теперь у него новый заказ..... а там. Лен, Лен-а-а-а— а, — зарыдала подруга в трубку. Хорошо дружить с творческими личностями, когда у них душевный подъем, но когда у них черная полоса и постоянная меланхолия, то это каторжный труд.... Через час я таки узнала, что для новой съемки необходима женская модель, а дальше Ленка сказала такую фразу:

— Ну где я возьму подростка со взглядом умудренной женщины? Да еще красивую и величественную? И все только потому, что ТАК, кто-то видит какую-то императрицу в древние века! — план сложился моментально.

— Ленка, у меня есть для тебя модель, — с места в карьер прыгнула я, поспешно описывая Мильен.

— Да ладно, — не поверила подруга.

— Да, но ты сможешь снять ее только завтра, но учти, она иностранка и не говорит ни на одном языке, который ты знаешь. Так что языковой барьер тебе придется перескакивать самой. И еще тебе придется ее на это уговаривать, а потом до позднего вечера развлекать, пока я не заберу её.

— Если она такая, как ты ее описываешь, то я согласна! — меланхолии в голосе как ни бывало, только азарт и готовность свернуть горы. Только вот Мильен не гора, она целый горный кряж. И не ясно кто кого еще свернет....

С утра приехала Ленка. Приехала и потеряла дар речи, когда увидала мою то ли будущую, то ли уже настоящую свекровь. А когда, наконец, вспомнила, что она говорящая, то ее стало не заткнуть.

— Ленка!!! Ты моя спасительница!!! Уже второй раз и прямо в яблочко! Она потрясающа!!! — визжал в восторге придурочный фотограф, прыгая вокруг Мильен, аки горная козочка. Что совершенно не приводило в восторг Лёнину мать.

— Она больна? — наконец соизволила спросить Мильен, когда крики и прыжки начали ее утомлять. Честно говоря, утомлять они не только ее начали.

— Нет, — неуверенно отозвалась я.

— Тогда что с ней? — слегка отодвигаясь от Ленки, сочла нужным уточнить моя будущая вторая мама.

— Она такой родилась, — что совершенно честно. Ленку я знаю с детства, так что могу с уверенностью заявить, что так оно и есть.

— И много у вас таких? — прищурившись, интересуется Мила.

— Таких? Ну-у-у, я пару-тройку знаю лично, а в целом за планету не скажу, — может сразу признаться, что у нас и похуже экземпляры встречаются?

— Почему вас одинаково зовут? — надо же, заметила. А я думала, что когда нас Лёня знакомил, то она мое имя мимо ушей пропустила.

— Мое имя довольно распространенно на этой части земли. У нас много людей, которых зовут одинаково.

— Зачем давать повторяющиеся имена? — но не брать же американскую моду и не обзывать детей, чем не поподя? Недавно где-то читала, что один отец своего сына Гуглом назвал, в честь поисковика...

— А что, у вас одинаковых имен не встречается? — хоть теперь понятно, почему у Лёни такое сложно выговариваемое имя.

— Полных одинаковых имен быть не может, — конечно, кто еще такое имечко сможет правильно написать?

— Это вы про всякие Герц, де мер и тдр?

— Наши имена отражают нашу сущность и принадлежность к роду, — оскорбилась Мильен. Тошно мне от их рода!

— Ну, если брать мое полное имя, то оно на планете тоже может встретиться. Но полные тезки бывают не у всех.

— Ты очень странная жрица, — прогресс, меня таки признали жрицей? Радоваться или пугаться? Глупый вопрос, конечно пугаться! Только у меня поводов для пугливости столько, что никак не выберу, чему больше пугаться?

— Ленка! А на каком языке вы говорите? Никак не могу уловить, даже чего-то близкого! — в Ленке проснулся полиглот. Да и не зря беспокоиться, ей целый день надо будет как-то общаться с нашей мадам иномирянкой.

— Ну, она говорит на одном из местных наречии австралийских аборигенов, — благо Дюша меня недавно просветил на тему о том, какие языки существуют в Австралии. По легенде и Лёня и его матушка именно оттуда. А я-то уже наплела про африканский диалект, который якобы учил Лёня.

— Это все здорово. Но она же белая? Значит должна знать и английский? — вполне логично.

— Видишь ли, Мильен долгое время прожила среди этого племени и уже давно говорит только на этом языке... — Осталось придумать причину, зачем белая женщина уехала от благ цивилизации, дабы изучать культуру в отдаленное племя, и прожила там так долго, что забыла родной язык. А еще эта женщина выглядит как подросток, что вызывает массу вопросов. Во сколько же лет ей приспичило изучать аборигенов? В нежном дошкольном возрасте? Какой целеустремленный ребенок!

— Лена... Я, конечно, понимаю, что она-то могла узнать этот язык на просторах Австралийского материка, но откуда этот язык знаешь ТЫ? — мда, какой хороший вопрос.

— Пришлось выучить, чтобы общаться с родственниками Рэна, — забегали мои глазки.

— И каким же чудом тебе удалось его выучить? Насколько я помню, ты тот самый человек, которому языки не даются под страхом смерти. А ты хочешь меня убедить, что выучила целый язык всего за пару недель? — вообще-то за пару минут, посредством дикой головной боли. Но кто в такую чушь поверит? — И кем приходиться эта девушка твоему Рэну? Сестрой? — точнее матерью, но опять же, кто в такое поверит?

— Не спрашивай меня, как я выучила этот чертов язык, я сама не понимаю. Давай отнесем это к магии вуду? — устало отмахнулась я. Врать лучшим друзьям? Никогда не думала, что именно это меня и ждет.

— Вуду? Но это африканская магия! Или это твой австралиец вместе с африканскими диалектами изучал? — изумленно посмотрела на меня подружка.

— Слушай, ну какая тебе разница как я язык выучила? Поверь мне, такой способ тебе не подойдет, — ну если только не согласишься дать клятву стать жрицей или на худой конец шайти. Только кто в здравом рассудке на это согласиться? Только такая дура как я.

Потом Ленка попыталась говорить с Мильен на всех языках, которые хоть сколько-нибудь знала. Добилась она только одного: моя новая мама стала смотреть на нее как на некое забавное животное, которое пытается ее рассмешить.

— Забавная девочка, — высказалась она на очередную попытку найти общий язык.

— Она хочет вас попросить стать ее моделью, — перевела я Ленкины слова.

— Моделью? — искреннее недоумение во взгляде.

— Ну, это... Надо позировать ей, переодевшись в нужную одежду и состроив нужное выражение лица, пока она не запечатлит тот образ, который хотела создать с вашей помощью, — я надеюсь, что меня поняли. Тем более, что свои слова я сопровождала жестами.

— Эту речь обычно сопровождают пантомимой? — изумилась на мои кривляния Ленка.

— Считай, что у меня плохое произношение, — раздраженно отозвалась я.

— Зачем? — удивилась Лёнина мама.

— Вы сделаете ей большую услугу, если согласитесь, да и мне тоже.

— А тебе с этого какой прок? — подозрительно прищурилась свекровь. Сомневаюсь, что она до конца поняла, что от нее требуется, но, кажется, в общем согласна с идеей.

— Вы будете находиться с человеком, которому я доверяю. В любом случае, до того момента, пока господин Иванов не отправит нас в ваш мир, вам заняться здесь нечем. А так вы хотя бы увидите мой мир. Лёня говорит, что он очень от вашего отличается.

Точнее не говорит, а демонстрирует это всеми силами. Даже сейчас эта наглая скотина оккупировала мой комп и бороздит просторы интернета. И как только он может так легко всему обучаться? Или это еще одна особенность их расы?

— Моего сына зовут Илёнтерэнерион! — возмутилась Мила.

— С ума сойти можно, пока выговариваешь, — честно призналась я.

— Но это его имя! — зло ощерилась Мила...

— Вспых! — "сказал" фотоаппарат в Лениных руках. Когда она его достать успела?

— Ой, не удержалась! У нее такое интересное лицо! — в восторге тараторила Ленка, разворачивая фотик и показывая, и мне и Миле какая фотка получилась.

— Интересный прибор, — задумчиво пробормотала свекровь, увидев себя на экране.

— У нее таких приборов очень много... — это оказалось решающим фактором. Через полчаса я уже провожала их обеих до двери, взяв с Ленки слова, что та незамедлительно будет звонить мне, если что-то случиться.

В Питере шел дождь. Впрочем, в Питере всегда идет дождь. Об этом уже даже в анекдотах не пишут, уже давно признанный факт, что фотографию из дождливого Петербурга, можно распечатать и на черно белом принтере — разницы с цветным — никакой.

Так что пришлось вооружаться зонтом. Большим, черным и дорогим. Долго показывать Лёне, как им пользоваться и столь же долго бить по рукам, когда вместо зонта он порывался использовать некий "полог". Когда он мне объяснил, что над нами просто возникнет завеса, которая будет отражать дождь, этакое воздушное покрывало — я треснула его зонтом.

— За что?! — возмутился Лёня. — Я же как лучше предлагаю! И руки свободны!

— Ты И-Д-И-О-Т! Как ты думаешь, на нас все смотреть будут? А если еще заснимут? Хочешь попасть в передачу "Очевидное — невероятное"?

После пришлось выдержать тысячу и один вопрос по-поводу слов: заснимут, передача, очевидное — невероятное. На последнем Лёня впал в ступор, так как никак не мог сообразить, как что-то может быть одновременно очевидным и невероятным.

Слава мне — нам все же удалось выйти из дома вовремя, дабы везде успеть и никуда не опоздать! На улице была отвратительная погода, а северный ветер "бросал" дождь прямо в лицо. На улице было жутко грязно... И мне стало ужасно жаль свои замшевые ботильоны. Нет, я понимаю, что Лёню в транспорте укачивает, во всех, кроме метро, но до этого самого метро еще добраться надо! По такой грязи я до остановки дойти не успею, как испорчу всю красоту. А ведь я так старательно нарядилась. Достала из шкафа новенькое черненькое платьице, нацепила драгоценности, накрасилась, сделала маникюр, а на плечи накинула шелковый палантин кораллового цвета! Из недр шкафа было выуженно дорогущее пальто, светлое, почти белое. Да и мой спутник не подкачал... Я, честно говоря, уже пожалела, что он в своем старом наряде не отправился. Но нет, я же сама позвонила Вальте. Устроила ему феноменальную истерику и закончила ультиматумом:

— Немедленно найди Лёне приличную одежду! — за время наших встреч я обратила внимание на то, что блондин одевался на удивление хорошо.

— Или что? — возмущенно просипел блондин в трубку.

— Или находишь, или присматриваешь за Милочкой! — сладко пропела я.

— Ты так хочешь моей смерти? — вдруг как-то грустно спросил Вальте.

— Я хочу приличную одежду для Лёни и юбилейного вечера без происшествий, — честно призналась я.

— Какой стиль? — деловито поинтересовался тиагррисс.

Видимо, перспектива остаться с Милой напугала Вальте очень сильно. Ибо через три часа Лёня был одет с ног до головы. Шикарный костюм, безупречная тройка, шикарный галстук кораллового цвета, того же цвета безупречный платок во внешнем кармашке. Удобные черные ботинки и полупальто из дорогой шерсти. Безупречно. Великолепно. Потрясающе. И я опять чувствую себя уродиной на фоне принца. Я начинаю понимать поговорку о том, что настоящий мужчина должен быть чуть симпатичней обезьяны. На фоне гамадрилы выглядеть шикарно намного проще. Сейчас я чувствую себя ровно наоборот, то есть той самой гамадрилой.

— Ты где достал такую красоту? — восхитилась я.

— Это не я, — грустно отозвался Вальте.

— А кто?

— Жанна, — еще грустнее признался кошак.

— А ей-то с чего нам помогать? — не ожидала я такой отзывчивости от той деловой мадам.

— Это она не вам. Это она мне дарила, — тяжело вздохнул блондин.

— Тебе? Вы помирились? — а когда мы уходили в прошлый раз, мне казалось, что между ними все закончено.

— Все это было куплено ДО её знакомства с вами, — скрипнул зубами Вальте.

— Ааа! — понятливо протянула я. — Как же нам повезло, что фигуры у вас похожи. — После этого Вальте быстренько смылся, дабы не нервировать Милу.

Еще один взгляд на ботильоны... Ну уж фиг, я за них помниться кругленькую сумму выложила! Так что ваша покорная слуга все-таки вызвала такси. Кошак пытался сопротивляться, но я все же запихала его на переднее сидение, уверив, что здесь его укачивать будет меньше. Естественно предварительно я вручила ему пакет. Лёня его назначение не понял, зато понял шофер. О-о-о! Какими глазами он смотрел на Лёню! Такой импозантный, с иголочки одетый денди, производящий впечатление успешного человека — мужчина, с пакетиком "пятерочка", не переносящий автотранспорт! Но наш возничий был профи: ни жестом, ни словом он не выдал ни свое недоумение, ни свой смех. Разве только глаза, — в которых смех ну просто плескался, и слегка подрагивающая нижняя губа.

Надо отдать должное Лёне, он все же выдержал всю дорогу и так и не воспользовался заветным пакетиком. Он зеленел, синел, бледнел, тяжело дышал, безжалостно мял в руках пакет, но так и не расстался с содержимым своего желудка.

Встретили нас в коридоре. Кто? Юбиляр конечно. Надо сказать, что дядюшка у меня человек широких взглядов и большого сердца. Да и сам далеко не маленького роста. Оттого, наверное, он очень нежно всегда относился к моей маме и нам с Диночкой. Мы-то роста не большого, а потому у дядюшки срабатывает инстинкт защитника. Причем тут широта взглядов? Ну кто в здравом уме сможет нежно относится к моей сестре и мне, тем более когда мы вместе? У дядьки трое сыновей и все погодки, наиболее близка к ним по возрасту Диночка. Догадываетесь, кто был заводилой всех шалостей, которые эта великолепная четверка осуществляла каждый раз, когда наше семейство приезжало к дяде? Незабываемые часы маминого унижения. Парадоксально, но доставалось всегда моим двоюродным братьям, а уже через какое-то время узнавалось, что не обошлось без Дины. Вот тогда маме и приходилось краснеть. Я, конечно, об этих шалостях знаю больше из рассказов, ибо в те годы была мала и не могла достойно участвовать во всех проказах. Хотя кое-что помню.

Однажды дядька приехал к нам в гости на дачу. Со всеми своими детьми, на тот момент уже довольно взрослыми. Самому старшему было девятнадцать. С родителями и родственниками им было сидеть скучно, поездка на озеро была запланирована на следующий день, и им отчаянно хотелось убить вечер, грозивший перерасти в скучное застолье. Помимо дядьки к нам на дачу нагрянули и другие родственники с детьми. Чтобы маленькие дети не путались под ногами, нас заняли рисованием, лепкой и вырезанием из картона всяких штук. Присматривала за нашим детским садом Дина. Именно в ее голове созрел план сделать из всех подручных средств маску и напугать взрослых. Естественно, мимо этого никак не мог пройти наш брат Артур, он как раз тогда увлекался электротехникой... Маска получилась чудо как ужасна, а братец еще вставил в глаза этой маски лампочки, которые горели красным светом.

Жертвой розыгрыша должен был стать папа, уже привычный к нашим выкрутасам, как человек с наиболее крепким здоровьем. Да и потом, с папой всегда получалось легче договориться, чем с мамой. Так что вероятность остаться безнаказанными все же была.

Поскольку народу было много, а уезжать никто и не думал, то неожиданно выяснилось, что еды на всех не хватает, а потому папа был послан в магазин. Благо у нас на даче он работает допоздна. Идеальный вариант подловить папу на обратном пути при повороте с главной дороги на нашу линию. Дом наш находился недалеко от поворота, так что развлечь всех гостей было вполне реально. Мы не учли одного, темные августовские ночи, плохую видимость для человека в маске.

Итак: темень, дорога, гульба на нашем участке и старший сын моего дяди падает сигнал младшему брату о том, что папа показался из-за поворота. Младший брат мужественно затрещал кустами, и, тихо подвывая, ломанулся из кустов канавы в сторону папы. И вот тут неожиданно с соседней линии вынырнули две бабки, которые приехали на последнем автобусе и шли с кольца, спеша домой. Вы знаете, как наши геройские бабушки ездят на дачу? Видели? Да-да, это такие божий одуванчики в платочках или шапочках в длинных плащах и БОЛЬШОЙ тележкой, в которой они по-моему перевозят стратегический запас еды на случай войны, количеством на целую роту солдат. Вот такие типичные бабушки и топали по дороге, тихонько ведя беседу о рассаде. Поняв, что бабушки опережают папу и появятся раньше у нужной канавы, старший брат начинает делать знаки младшему, чтоб тот полз обратно. Но у младшего на лице маска с лампочками, а по сему видит он так фигово, что ему кажется, что старший его понукает бежать быстрее... Когда старший понял, что вернуть младшего на место уже не удается, то, плюнов на сюрприз, заорал в голос.

— Стой! Это... — а дальше все потонуло в воплях.

Завопили, конечно, бабули, сначала... А вы не завопили? Идете себе тихо — мирно, с кольца до дома по темной, но знакомой дороге, а тут на вас из кустов выпрыгивает что-то черное, большое, страшно уродливое да еще и со светящимися глазками. Для антуража этот дебил еще и выл. Но русские бабки всем бабкам бабки. Обмороки? Это про кисейных барышень, а наши женщины на своих могучих плечах бывает семьи поднимают, когда их "богатыри" на диванах рассуждают о смысле жизни и политическом курсе страны, вместо работы, разумеется. Так что вопли были. Удары были. Была тележка, направленная с ювелирной точностью снайпера в стратегически важное место, отвечающее за прирост населения в стране... Средний же брат, который сидел в канаве напротив и так же ждал знака и так же плохо видел в своей маске, в общем крике и бедламе решил, что настал его звездный час. И выскочил из канавы как черт из табакерки с криком:

— Есть хочу!!!! — это он так папу хотел напугать, вурдалаком прикинуться. Но наткнулся-то он не на папу, а на вторую бабушку — старушку. Та не растерялась, в момент сообразив что от нее хотят:

— ЖРИ! — и саданула по страшной маске двумя килограммами картошки, крепко зажатыми в маленькой ручке. Средний братец тихо ойкнул и плашмя упал на травку. Нокаут.

— Вот блин! — только и сумел сказать старший, потрясенно смотря на поверженных "чудовищ".

Кусты в очередной раз раздвинулись, оттуда выскочила сестра и с криком:

— Братцы вы живые? — кинулась к пострадавшим. Но бабушки-то еще от шока не отошли и толком в темноте и не поняли что случилось, так что сестре досталось меж глаз морковкой.

Папа же, на глазах которого собственно все произошло, понял все сразу. Ибо на месте бабушек он бывал намного чаще, но к стыду своему должен был признать, что никогда не был столь эффективен в таких ситуациях. Короче, бабушек он взял на себя. Извинялся долго и красочно, а под конец подарил каждой по бутылки вина в знак примирения. Хотя, по-моему, одной бабке он честно признался, что это скорее знак его личной благодарности за столь радикальные меры по отбиванию желания в дальнейших розыгрышах.

— Ребят, вы как? — наконец спросил папа у родственников, когда бабушки, собрав раскиданные вещи, тихонько ушли. Сестра, тихо всхлипывая, потирала ушибленный лоб, средний брат прибывал в отключке, а младший все еще тихо подвывал, держась за причинное место.

— Дядя Саша, у меня, кажется, не будет детей, — горестно провыл он. Папа задумчиво "пожевал" губу.

— Ты знаешь, а может это и к лучшему. Ну или заводи их не больше одного. Вероятность посидеть до сорока резко понижается, — авторитетно заявил отец.

Потом мы оказывали первую медицинскую помощь. Одного приводили в сознание, другой прикладывали холодный компресс, а третьему дали льда, который он и прикладывал на нужное место, окончательно утвердившись в том, что детей у него все-таки не будет. Ибо "Если даже не отбили, то точно отморожу".

Дядька же, окинув всех пострадавших и всех домочадцев тяжелым взглядом, высказался:

— Ну вы, блин, и отдыхать! — после чего ржал как конь. Найдя ситуацию скорее забавной, нежели удручающей.

Так что дядюшка привык к семейным закидонам и находил их очень бодрящими. Смех продлевает жизнь.

Ко мне дядюшка относился с трепетом, ибо дочки у них с тетушкой так и не появилось. Я была этаким подарком судьбы. Любимая племянница. Чем горжусь, ибо дядька у меня очень хороший и очень любящий. Наверное, поэтому при виде меня он расплылся в радостной улыбке, а вот при виде Лёни, скорей оскалился.

— Привет, ребенок! — радостно взревел дядька и схватил меня в охапку. Вяло подумала о том, что с моим ростом и миловидной внешностью, я для дядьки ребенком останусь на очень долгое время. Пока дядюшка меня тискал, выражая восторг по поводу моего прибытия, в коридор на наши голоса поспешили и другие участники праздника. Так что из рук дядюшки я плавно перекачивала в столь же крепкие объятия старшего сына дядьки — Олегу.

— Привет, мелкота! — я слабо поморщилась, а вот Лёня как-то странно начал смотреть на моего кузена.

— О! Храбренькая! — взвыл дурным голосом младший сын дядьки — Кирилл. И я опять перекочевала в следующие объятия. У взгляда Лёни появилась странная глубина, в глубине которой..... нет, туда даже смотреть как-то страшновато. Всего две минуты назад пришла, а на пол дядиной квартиры так и не ступила. Все "висю".

— Кнопка!!! — радостно вторил общей какофонии средний сын — Денис и мало того, что обнял, так еще и смачно чмокнул... в губы.

ТРЕСЬ!!! — именно так хрустнул зонтик в Лёниных руках, а уж взгляд, которым он буравил стоящих перед собой мужчин...

— Вредитель! — жалобно простонала я. Новый зонтик. Черный, большой и надежный. И трость там была отнюдь не тоненькая!!!

— Не фига себе! — Взвыла мужская часть и стала смотреть на Лёню более одобрительно.

— И как это ты так?! — поставив меня на пол, Динька уже с восторгом крутил в руках обе части зонтика.

— Случайно, — холодно и грозно процедил Лёня, буравя глазом брата.

— А чего так не дружелюбно? — нахмурился Олег.

Мне тут еще драки в коридоре не хватало. Тем более, что зная Лёнину силу, можно предположить, кто пострадает. Вредить своим родственникам мне точно не хотелось.

— Он меня страшно ревнует, — процедила я сквозь зубы. Ага, будь это просто ревность, то еще ладно. Но тут немного другое, я для Лёни жрица, да еще и шайти... Короче сама не знаю, что это за фигня.

— Что и к братьям тоже? — изумился Кирилл.

— Особенно к ним. У них в Австралии разрешены браки с кузенами, — выудила из памяти когда-то прочитанный факт.

— Да?! — в ужасе, перекрестился старший кузен, испуганно косясь на Дину, которая так же появилась в коридоре, дабы поприветствовать вновь вошедшего. Оно и понятно, будучи маленькой, Диночка положила глаз на двоюродного брата за его симпатичное лицо, дружелюбие и полную беспомощность при виде её, Диночкиной, улыбки. В детстве моя сестра "вила веревки" из Олежки и собиралась за него замуж, как только подрастет. Но добрые люди Олежку спасли, объяснив маленькой Диночки, что с братьями в брак не вступают, нельзя.

— И что за взгляд? — подбоченилась сестра. — Или хочешь сказать, что из меня плохая бы тебе жена вышла? — глазки у сестры уже загорелись адским пламенем.

— Что ты, что ты!!! — завопил братец. — Я просто подумал о том, как же Вовке повезло! — а прозвучало как "Господи, спасибо, что мимо пронесло!"

-Так значит, — инспекторским взглядом, просветила сестра Лёню, — это и есть твой Рэн?

— Он не мой, — и почему этому сопротивляюсь только я, а все, включая Лёню, считают это установившимся фактом?

-А чей же? — ухмыльнулась сестрица. Ой чую я, что сегодняшний день — точно спокойным не будет.

— Мамин и папин, — бурчу я. На библии могу поклясться, что от мамы он много взял, особенно надменность и "пупковость". Пупки всея земли! Боюсь даже представить, кто у него отец.

Тем временем, коридор уже не мог вмещать всех моих родственников, которые хотели лицезреть Лёню. А точнее, посмотреть на того "несчастного дурака", который на меня позарился. Именно так считают некоторые мои дальние родственники. Да и не только дальние, мои родные бабушки и дедушки уже страшно переживают, что у меня нет надежного молодого человека. А все из-за того, что в моей семье все рано замуж выскакивают, ну или женятся, это уж смотря кто — какого пола будет. Но ключевое слово "рано". Так что и в двадцать пять тут можно стать "старой девой".

Лёня же окинул взглядом набежавших родственников, злобно зыркнул на меня (что за претензии? Что я опять не так сделала?), тяжело вздохнул и поклонился.

— Илёнтерэнерион де Грец Авера де Шлодт — могу поклясться, что услышала щелканье каблуков.

— Идиот, — потом вспомнила свекровь, — потомственный. — Интересно, что мне теперь врать?

— Дина! — лучезарно улыбнулась сестра, шагнула вперед и смачно чмокнула в щеку.

— Олег! — кузен уже во всю тряс еще не отошедшего от поцелуя кошака за руку. Ну, а следом потянулась и вся остальная процессия родственников, точнее та её часть, которой было любопытно и кто ничем не был занят.

Ну, если Лёня запомнил хотя бы половину, то честь ему и хвала. Я бы за один раз в жизни столько имен не упомнила. Я-то их всех с детства знаю или узнаю. Честно сказать, до сих пор в некоторых путаюсь. Ох уж это родовое древо!

Я поспешила выдернут Лёню из круговерти родственников и подтащила к юбеляру.

— Дядь! С Днем Рождения! — чмокнула дядьку в обе щеки по три раза и торжественно вручила подарок. Да-да, и этим озаботилась, есть у меня дома на такой случай небольшие сувениры, вдруг куда-то неожиданно пригласят. Сувениры не дорогие, но главное же -это внимание. Так что дядьке была вручена кружка Мюнхгаузена. Что это такое? Да просто кружка из нержавейке на которой написано "8 10 — Подъем; 900 — Разгон облаков; 1000 — 1900 — Подвиг". — Основной подарок тебе мама должна была подарить, а это от нас, — сочла нужным объяснить. Подарок не Бог весть какой, но главное он с юмором, а с юмором у меня в семье все, слава Богу, хорошо.

— Да-а-а, — довольно промычал дядька. — Подвиг — наше все, особенно в нашей семье, — дядька подмигнул. — С такой семейкой до шестидесяти дожить, уже — подвиг, — и расхохотался.

Ну а через пару минут мы уже сидели за столом и пили за именинника. Справа от меня сидел Лёня, а слева сестра.

— Ну и? — после пары тостов, поинтересовалась сестра.

— Что? — не поняла я. Попробуй тут вникнуть, когда краем глаза и уха пытаешься уследить за кошаком, чтоб он не дай Бог, что-нибудь не то ляпнул.

— Как ты собираешься объяснить мне, почему мой сын не ходил в садик, а моя дочь пропустила очень важный концерт? — о, это знаменитая коварная улыбка. Точнее зверская улыбка маньяка. Улыбается-то она мило, вот только я знаю, что гримасничает она так, только перед тем, как душить.

— Ха-ха. А они сами не сказали? — и что теперь? Говорить правду? "Твой дети не попали в эти места, потому как в это время были в другом мире"

— В том то и дело, что они молчат, как партизаны на допросе, — милая улыбка стала еще милее. Конец близок.

— Да? — и почему я всегда должна оправдываться? Пора вспомнить, что лучшая защита — это нападение, — А сама-то? Где была? — я старательно копирую улыбку сестры.

— Что значит где? С мужем, заграницей. И тебе это прекрасно известно! — возмущается красавица.

— Да?

— Да! Что за глупые вопросы!

— Глупые? Ты бы хоть поинтересовалась, могу ли я заняться твоими детьми, прежде чем отправлять их ко мне! Какая мать так поступает! — вот тебе по самому больному! Уж, кому как не мне знать, как ты гордишься своими детьми и собой в качестве матери, небезосновательно конечно. Все же себе-то я могу признаться, что считаю Диночку хорошей матерью.

— У тебя же отпуск! — аж задохнулась от такой претензии сестренка.

— И кто ж берет отпуск в такое время года, если не собирается ехать отдыхать в жаркие страны?

— Моя оригинальная сестра? — наивно хлопает ресничками Дина.

— Не прикидывайся тупой! У меня, по-твоему, не может быть личной жизни?

— Почему не может? Может. Но ты обычно ей так сопротивляешься, что я решила, что за неимением оной, можно скрасить твое одиночество твоими любимыми племянниками, — типо выкрутилась?

— Моя личная жизнь сидит по правую от меня руку. Как ты думаешь, такую личную жизнь НАДО скрашивать племянниками? — тык в Лёню. Тот и ухом не повел. Во-первых, на столе было много еды. Во-вторых, моя мама что-то жизнерадостно вещала ему в ухо, а папа активно поддакивал. В-третьих... тут было много ВКУСНОЙ еды.

— Честно сказать, у меня до сих пор шок. Что такой мужчина мог в тебе увидеть? Ты часом наследство не получала от какого-нибудь дальнего родственника?

— Смешно. Все мои дальние родственники либо сейчас здесь, либо имеют за душой старую хибару во тьме тараканьей. На что я думаю даже более бедный, чем Лёня, иностранец и не позариться, — хотя мне-то откуда знать на сколько Лёня материально благополучен? Может он бедный аристократишка. А может и не бедный. Только мне от этого ни жарко, ни холодно. Все свои сбережения я на него уже спустила. А его иномирские тубрики — здесь мне не помогут. Все же он альфонс. КОЗЕЛ КРЫЛАТЫЙ!

— Точно, тем более, с чего это им оставлять наследство тебе, когда есть я? — от скромности она никогда не умрет.

— Надеюсь, ты не забыла, что замужем и счастлива в браке? — А то, что-то меня начинают напрягать эти завистливые взгляды, бросаемые на Лёню.

— Ого, это что, ревность? — возбудилась сестра.

— Ревность? Если я этого... еще и ревновать начну, то это будет означать только одно, что я окончательно растеряла все мозги, а заодно и чувств собственного достоинства.

— Деточка, в любви мозги не участвуют. Да и гордость можно задвинуть. Поверь более опытной... дуре, — вдруг поникла сестра.

— Чего-то я сейчас не поняла, — изумленно отозвалась я. Неужели у них с Вовкой какие-то проблемы?

— Что ты не поняла? Что все бабы дуры, когда влюблены? — зло огрызнулась сестра, и просто таки "растерзала" мясо на своей тарелке. Если с такой силой ножом резать, можно и тарелку вместе с мясом растерзать.

— С чего это ты вдруг?

— Что значит вдруг? Мы сколько с Вовкой женаты? Молчи! Я сама знаю, что столько в браке не живут! И что это он повадился в заграничные командировки? Что в нашей стране такие мозги уже больше не нужны!

— Дина. Ты сейчас,= пытаешься меня убедить, что у Вовки кто-то появился? — я не знала плакать мне или смеяться. У Вовки? У этого гения? У этого совершенно равнодушного ко всему человека, кроме его формул, Динки и детей? Да он всю жизнь никого и ничего не замечал. Уж сколько сил потратила Дина на то, чтоб он обратил на нее внимание! А ведь за ней тогда столько парней бегало...

— А почему бы и нет? Меня же там нет. Мало ли кто на него глаз положил. А ты же его знаешь. Окрутят этого дурака и останусь я у разбитого корыта, вместе с двумя детьми, — всхлипнула сестра.

— Дина! Что за бред ты несешь? Да Вовку от детей не оторвешь! — И это правда. Когда появилась Маришка, гордый отец был на седьмом небе от счастья. Когда Дюша — то Вовка народостях решил какую-то задачу, которую несколько лет никто решить не мог. За что получил денежное вознаграждение. Это, конечно, не была гипотеза Пуанкаре или проблема Гилберта, но все же довольно весомый вклад в науку. Так что хотя мой зять слегка и не от мира сего и часто уходит в себя решать математические задачи, но в детях он души не чает. Да и к семейным проблемам относится довольно основательно. Так же как и к капризам, особенно к капризам, своей жены. А когда Дина была беременна, то могу смело заявить, — только такой человек как Вовка мог вытерпеть эту Мисс Каприз. Что только она не требовала! Однажды ему пришлось объехать двенадцать аптек, находящихся в разных частях города, ради каких-то редких витаминов, которые Диночка считала лучшими для своего организма. И он НИ СЛОВА ей не сказал! Да и вообще, терпеть мою сестру столько лет дорогого стоит, поверьте я знаю, я с ней больше двадцати лет знакома, десять из которых провела с ней под одной крышей! И до сих пор живу по соседству! И если он столько лет с ней и до сих порее не прибил, то тогда я не знаю что такое любовь.

— Ага. Не оторвешь.... Он даже на юбилей со мной не вернулся. У него, видите ли, контракт! А ты знаешь, сколько там девочек в этой фирме работает? Молоденьких, красивеньких, да еще и умных! — всхлипнула сестра.

— Дин. Ну если у него контракт, то он действительно не мог вернуться! Да и потом, ты же туда съездила и, могу поклясться, не нашла никаких доказательств измены!

— Откуда ты знаешь? — подозрительно уставилась на меня сестра.

— Про доказательства? — сестра кивнула. — Дина, мы же о Вовке говорим....

— Вот именно! С его головой ему бы хватило ума замести все следы, — гневно сжав вилку, и пронзила ей салат так, как будто это был ее враг номер один.

— Дина! Я хотела сказать, что мы говорим о Вовке, а это значит, что если там есть интересная работа, то от этой задачки его не сможет оторвать даже самая сексапильная и умная женщина!

— Ты права. Но все равно волнуюсь. И так каждый раз, когда он далеко от меня. Всегда переживаю, вдруг его кто-то уведет?

— Дин...

— Что Дин? Я же его как-то охамутала? Почему у другой не получится?

— Дин, эта кто-то должна быть просто невероятной женщиной.

— Почему?

— Вспомни, что обычно говорит Вовка, когда ты делаешь выводы из прочитанных статей или чьего-то рассказа?

— "Я никогда не смогу понять твою логику" — быстро процитировала сестра. Да и немудрено, эта фраза у Вовки на устах с тех пор, как они познакомились. А было это еще в их сопливом детстве.

— Вот именно. Ты для него была и остаешься самой не решаемой задачей за всю его жизнь, куда уж там всяким Пуанкаре, — расхохоталась я.

— Ну ладно, может быть. Но вот доживешь до моих лет.... Эх... — сестра тяжело вздохнула и поникла. Даже странно ее такой видеть. Обычно это фейерверк идей и кипучее море энергии.

— Дай угадаю. Тебе кто-то что-то сказал и ты тут же сделала вывод согласно своей уникальной логике.

— Пашка Дятлов сказал, что я повзрослела и поправилась, — гневно протыкая очередной лист салата, отозвалась Дина. Ну вот все встало на свои места. Диночка у нас красавица, уверенная в себе на все сто, но даже ее самомнение может пошатнуться, когда бывший ухажер и главный воздыхатель говорит тебе такие слова.

— Дин, а может это все же был комплемент?

— Когда это слова "старость" и "толстая" стали комплиментом?

— Этим комплиментом стали слова: "повзрослела" — что значит, поумнела, и "поправилась" — что значит, перестала быть тощей как модель.

— Ты думаешь в этом смысле? — моментально оживилась сестра. Слава Богу, что я знаю её как облупленную. — Тогда чего грустим? Давай выпьем! — узнаю свою сестру... значит жди беды. Может, не стоило её так быстро выводить из депрессии? Хотя кто знает, что бы она тогда натворила.

Через час я уже выпила достаточно, чтобы подхватить азарт сестры.

— Слушай, а чего это твой Лёнька не пьянеет? Вон даже Гришка с Юркой уже навеселе, да и папа — разговорчив, как после пол-литра коньяка.

— Да его алкоголь не берет, что-то с метаболизмом связано, — похихикала я.

— Да-а-а, — разочаровано протянула сестра, — и что? Он так и будет сидеть с посной моськой? — за Лёню сестре стало обидно, ведь ей так хотелось разделить радость со всем миром. Обычно с этого то и начинались все шалости.

— Зато у него прикольная реакция на валерьянку. Она на него как водка действует, — похвасталась я. Почему-то после бутылки вина, мне очень не хотелось разочаровывать сестру. Да и Лёня действительно выглядел чужаком на этом празднике жизни.

— Что за странные выверты организма? — изумилась сестра.

— У него вообще с головой беда-а-а-а, — радостно поведала я.

— Ну это я уже поняла.

— С чего? — изумилась я. Ведь она с ним только познакомилась. С его вторым Я не знакома. И со сковородкой она еще не переспала, чтобы такие выводы делать.

— С того, что он выбрал тебя, — легко отмахнулась сестра.

— Ты меня совсем не любишь, да? — возмущаюсь я. — Да чего вы в нем все находите? Он же ходячая катастрофа! Извращенец, помешенный на фикусах! Проглот! Мало того, он себя пупом мира считает! У него раздвоение личности, при том вторая его натура совершенно животного характера! — ага, большая такая животинка, клыкастая и крылатая. Кот — бегемот.

— Ух ты! А про животное — это интересно! — загорелись глаза у сестры. — И потом очень страстный мужчина — это же прекрасно! — сестрица подвинулась поближе. — Ну? Значит в постели он просто хищник? — это единственное что она услыхала?

— Я тебе говорю, что он ходячая катастрофа! И хотя он со мной, но он меня и не любит вовсе!

— Детка. Зачем такому мужчине как он быть с тобой, если он тебя не любит? — фыркнула Дина.

— Потому что он извращенец! У него своя религия, по которой я являюсь для него лучшей спутницей на всем белом свете! — ну не буду же я ей рассказывать про иные миры и жриц!

— Да. Религиозный фанатик — это плохо, — задумчиво протянула сестра. — Но ему многое можно простить. Ведь он такой классный, — закатила глаза Динка.

— Ты издеваешься, да? — я тут чуть ли не маньяка описываю, а она о прощение? Когда это моя сестра стал Девой Марией? Она всю жизнь Горгоной была!

— Да с чего? Я просто говорю, что никогда не видела такого сексуального мужчину. Даже среди звезд. Да и есть ли кто лучше?

— Поспорим? — хмыкаю я. Чувствую, у меня есть шанс утереть нос сестре.

— Легко, — согласилась сестра. — Но только если ты мне сейчас же предъявишь кого-то столь же секси, — и она мило улыбнулась.

Пришлось ответить столь же милой улыбкой.

— Хорошо, только не прямо сейчас, а через полчаса. И этот красавчик придет прямо сюда. Все еще спорим? — у меня тоже неплохо получается разыгрывать.

— На что спорим?

— На желание.

— На какое?

— Кто проиграет — тот исполнит желание победителя.

— Давай! — все-таки она чересчур азартна.

Вытащив телефон я смело набрала номер.

— Да? — мда, даже голос у этого паршивца хорош, но до Лёниного ему далеко, не хватает легкой хрипотцы.

— Купи валерьянки и приезжай к нам!

— Ты окончательно сошла с ума? — возмутился Вальте. И с чего это ему мне подчиняться?

— А если Герцу нужна твоя помощь? — в пьяную голову часто приходят гениальные мысли, которые почему-то теряют свою гениальность на утро.

— Что с ним?! — ну как можно так волноваться за друга, и при этом уводить невесту? Мужская дружба... А говорят, женской логики нет.

— Пока жив, — честно ответила я. Хотя по-хорошему Лёню пора спасать, потому, что к нему минут десять назад подсел дядя Толя. Тот самый дядя, который может занудеть до смерти. А главное, от него очень сложно отвязаться. Уж очень он любит пофилософствовать о жизни и культуре. Его конек — это культура советского общества и нынешнего современного. Он даже какой-то доклад писал на эту тему. Лично я бы его выкладки читала людям страдающим бессонницей. Ибо когда он зачитывал это в семейном кругу, дети заснули, взрослые честно боролись с зевотой, а дедушка нагло спал с открытыми глазами. Пожалуй, только моя бабушка находила эту способность весьма полезной, когда ей бывало не уснуть, она просто звонила дяде Толе и через десять минут дремала в кресле вместе с телефонной трубкой.

— Что такое валерьянка? И где мне ее достать! — ну вот капкан и захлопнулся.

Еще через полчаса прибыл Вальте с пакетом валерьянки.

— У этого препарата очень странный запах, — заявил он после того, как я представила его всем, как Лёниного кузена.

— Так не честно! — возмутилась сестра, круглыми глазами глядя на Вальте. — Таких же не бывает! — А затем уже обращаясь к Вальте: — Эй! Кто у тебя пластический хирург?! Кто этот БОГ?

Мужская часть почувствовала себя обделенной, когда женская часть начала оказывать больше внимания тиагррисам, нежели им. Первым попытались поставить на место Вальте. Был повод: как опоздавшему, ему налили штрафной бокал выдержанного виски. Уж очень им хотелось напоить его и тем самым убедить всех, в том числе и себя, что он просто красивый слабак. Уделать наглого выскочку австралийца!

Вальте пожал плечами и выпил стакан, потом второй, третий... Как я и предполагала, на детей Тиагра и Рисы алкоголь не действовал. Решивший посоревноваться в том, кто кого перепьет, Юрка уже мирно отдыхал на диванчике в дальней комнате. Вальте же спокойно пил очередной стакан и злобно смотрел на меня. Ведь придя сюда, он убедился, что с его драгоценным Герцем не произошло ничего смертельного.

И хотя Вальте ужасно разочаровал мужчин тем, что умеет пить, но так же, благодаря этому, стал почти своим в доску. Веселье продолжалось.

А дядя Толя все пытался прорваться к Лёне и доказать свою теорию о превосходстве культуры СССР. Поняв, что долго отвлекать дядю Толю я не смогу, то прибегнула к орудию массового поражения, а именно — жене дяди Толи, тете Кате.

Честно сказать, не знаю как два таких непохожих человека вообще сумели сойтись. Если дядя Толя — это зануда, то тетя Катя — фейерверк анекдотов, баек, смеха и кипучей жизненной активности. Заводила на всех вечеринках. Так что справиться со своим мужем могла только она.

Лёня уже начал шарахаться от дяди Толи и, кажется, вполне всерьез начинал думать о балконе, как об единственном приемлемом пути отхода, ибо к двери на лестничную площадку было не протолкнуться. Туда и так стояла очередь из желающих покурить, в том числе виновник торжества. Вот, кстати, еще один парадокс: дядя Коля — курит, жена дяди Коли, тетя Света на дух не переносит сигаретного дыма. Но живут они душа в душу. Когда дядюшка приезжает домой с работы или из командировки, то единственное, где ему разрешено курить, — это лестничная клетка и балкон. Мда.

— Тетя Катя, выручайте, — зашипела я ей на ухо. Тётка поняла все мгновенно.

— Ну даже не знаю, у Тольки сегодня — рецидив. А в таком состоянии его мало что способно остановить, — пожала плечами Катя.

— Неужели у вас нет никаких идей? — страдальчески взмолилась я. Не хватало мне еще выпрыгивающего с девятого этажа тиагрриса. Тётка окинула мужа задумчивым взглядом, а затем резко скинула с плеч шаль.

— Уводи своего! — задорно приказала она и мягкой походкой двинулась к мужу.

Воспользовавшись тем, что Толя отвлекся на жену, я поспешно утащила Лёню на кухню.

— У меня странное ощущение, — пробормотал кошак, плетясь за мной.

— Какое?

— Будто я почти сошел с ума, — устало вздохнул кошак. Мда, выглядел он неважнецки. Даже тени под глазами появились. Я его понимаю, общение со всеми своими родственниками иногда действует угнетающе.

— В смысле?

— Мой мозг пытался не вскипеть от количества информации. Которая на меня сваливалась со всех сторон. А от этого сумасшедшего, требовавшего рассказать об общественно — культурой жизни австралийского материка, хотелось либо сбежать, либо отключиться.

Как ни странно, на кухне уже была Диночка. Услышав последние слова Лёни, она оживилась и выдала:

— Дорогой Рэн, да у вас стресс! А вы знаете, как снимают стресс? — пытливо уставилась она на кошака. Впрочем, её задумка была мне уже ясна. Здесь на кухне лежал пакет, который притащил с собой Вальте.

— Э-э-э, нет... — оторопел от такого напора Лёня.

— А его — запивают! — радостно возвестила сестра и протянула кошаку бутылочку валерьянки, которую тот машинально взял. Сестра тем временем сунула бокал с вином мне в руку, не забыв и о себе. — Так что за здоровье! Душевное и физическое. До дна! — а когда Лёня слегка замешкался пить всю бутылочку, помогла ему заглотить все её содержимое. А затем уставилась в предвкушений...

Но стразу ничего не произошло. А потому было еще пару тостов и еще пара бутылок...

От спаивания Лёни нас отвлекли громкие крики в гостиной. А через секунду в кухню влетел Динька и заорал.

— Вы что, еще здесь?! Да там дядю Толю напоили! И он теперь к вашему иностранцу пристает! — и в радостном предвкушении дальнейшего шоу, рванул обратно. Мы, впрочем, тоже не отставали.

Не лги, что павший СССР

Был обитель зла и фальши.

Я помню эти времена.

Я помню всё, как было раньше.

Там волчьей не было грызни.

Там люди верили друг другу.

И вместо "слабого толкни"

Всегда протягивали руку.

Там секс не лез вперёд любви,

И братство было просто братством.

И не учили по ТВ

Вседозволяющему бл...ству. -

Орал дядька тыкая пальцем в грудь Вальте. — Или ты хочешь сказать, что все это не происки врагов? — грозно наступал Толя на Вальте., — Это все война! Цель которого довести население России и бывших советских республик до морального и духовного падения. Грядет деградация целой страны! — точно рецидив. Такое редко, но случалось, и тогда дядю Толю было практически не остановить.

На Вальте было жалко смотреть. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— И как нам его спасать?— уныло прохныкала я. Было ясно, что даже тетя Катя не справляется.

— Пора выводить оружие массового поражения, — выдала сестра.

— Что?

— Не что, а кого.

— Кого? — послушно исправляюсь.

— Сына моего, — весело лыбиться сестра. И то правда. Кого как не гениального ребенка послать в эту битву демагогии? Дети были в соседней комнате. Так у нас заведено давно, когда наша семья собирается всем составом, то хозяин встречи по возможности выделяет одну комнату под детскую. Ибо когда собирается вся наша семья, детей там через край.

В детской было прохладно и уютно. Кто-то рубился в приставку, кто-то играл на компьютере, другая группа была занята настольной игрой, кто-то читал книжку, кто-то завис в планшете. Маришка гадала на картах Таро, а Костик играл в настольный теннис со своим сводным братом. Идиллия.

— Дюша! Там дядя Толя к иностранцу пристает, — и Дина выжидательно уставилась на сына. У них очень интересные отношения. Дина позволяет Дюше принимать собственные решения практически во всех сферах его жизни. Например, о том, что ему надо ходить в садик решил сам Дюша и Дина не стала отговаривать, хотя было много против. Некоторые думали, что Дюше будет сложно ходить в садик, тем более не для одаренных детей, а в обычный районный. Но на удивление Дюше там нравилось и никаких эксцессов такое решение не принесло.

— К Илёнтерэнериону? — уточнил ребенок.

— Э? — не врубилась Диночка.

— Нет, там Вальте пришел, — вклинилась я.

— Да? — удивился Дюша.

— Ты что, теперь обоих с собой таскаешь? — удивилась Маришка.

— Мариш! Ты как с тетей разговариваешь? — возмутилась сестра.

— А что, нельзя? — захлопал глазками ребенок и очень выразительно посмотрел на меня. Влипла, теперь у этой ехидны (точно в мать пошла) есть средство шантажа. Если этот чудо-ребенок расскажет своей маме куда их тетка отправила ненароком...

— Ха-ха. Я совсем не возражаю, — промямлила я.

— О, это значит, что ты-таки сводишь меня на футбол? — отвлекся от тенниса Костик.

— Нет, сначала она обещала сходить со мной в Национальную Библиотеку, — встрял Дюша.

— Это после того, как сходит со мной на оперу? — уточнила Мариша. И клуб юных вымогателей-шантажистов расцвел улыбками. Мне только что тонко намекнули, почему никто из них ничего не рассказал о своем путешествии своим родителям.

— И с каких пор ты полюбила футбол, оперу и библиотеки? — прищурилась сестра.

— Приблизительно с тех пор, как заимела женишка, — проскрипела зубами я. Ну почему все беды от этой иномерной заразы, а расплачиваюсь я?

— В смысле? — удивилась Дина.

— Ты знаешь. Он страстный фанат футбола, — на это активно затряс головой Костик, — жить не может без арий, — Маришка ехидно улыбнулась, — а познавать новое — для него истинное счастье, — и ведь не соврала, учить новое кошак любит.

Так что через пять минут Дюша уже был в гостиной и взял дядю Толю на себя. Вот только пока нас не было, Лёня успел опорожнить еще одну бутылочку, а тетя Катя видимо пыталась отвлечь мужа выпивкой и танцами...

Своим странным увлечением валерьянкой он привлек внимание кузенов. А поскольку те были изрядно навеселе, после состязания с Вальте, то в них проснулся дух экспериментаторов...

Лёне не повезло. Тетя Катя приняла на грудь. Не достаточно для того, чтобы упасть под стол, но довольно много, чтобы вспомнить молодость и свое увлечение танго. Я говорила, что Лёня быстро обучается? Ну так вот, Лёня обучался быстро: через час он довольно лихо выводил все нужные па и успевал ловить тетушку прежде, чем она треснется об пол. Братишки не скупились и усиленно подливали ему валерьянку. Экспериментаторы хреновы, каждый раз в перерывах между обучением, ему подносили стопку. Так что в скором времени Лёня с теткой были на одном уровне опьянения. А потом случилось страшное, пока Лёня вытанцовывал с теткой, моя сестрица устроила очередную пакость.

— А может на всех австралийцев так действует валерьянка? — этот вопрос она кажется, задала сама себе. А еще через пару минут был налит целый стакан валерьянки специально для Вальте.

Через полчаса, эта пьяная в дрызг скотина подкатила ко мне и выдала:

— Раззрешите, пр... Пригласить вас на... этот... Танец, — при этом это чудо по-моему меня не видело и разговаривало с моим стулом. Я честно попыталась отказаться, но оказалось, что отвязаться от пьяного тиагрриса просто невозможно. Пришлось переться танцевать. За пять минут танца, улыбаясь во все свои зубы, я с наслаждением отдавила ему все ноги. А еще через минуту, Вальте был прицельно пнут прямо в кресло, а его место занял Лёня.

— Смерти захотел? — грозно рыкнул Лёня и начал танцевать со мной танго, под музыку вальса. Я честно пыталась не танцевать, но Лёне видимо очень понравилось танцевать танго, поэтому я летала вокруг кошака, и пыталась убедить свой желудок не расставаться со всем содержимым. Ну что я могу сказать? Мы зажгли зал. На нас смотрели, открыв рот. Больше всех он был открыт у тетушки. Почему? Все очень просто: мы произвели фурор... и разбили плафон на люстре. Кажется, моей ногой...

Неудивительно, что я была слегка занята и не успела уследить, когда к Вальте пробралась тетя Тома с картами таро. Да и как тут было отказать? Она как всегда начала — эффектно.

— Молодой человек! Я вижу, вам не везет в делах любви! — к тому времени Вальте был пьяненький. И судя по его осоловевшему виду, такое состояние было для него в новинку.

— Мне? — попытался сфокусировать свой взгляд Вальте.

— Вам! Сейчас мы посмотрим на вашу судьбу! — возвестила тетя, доставая карты Таро.

— Оракул? — поразился Вальте, — Здесь?

— О! Вижу, что вам предстоит выбирать между дружбой и любовью!

— Да? — удивился Вальте. И чего спрашивается, удивился? Это же уже было. И выбрал он красотку, а не друга. Хотя по поводу дружбы... Странная она у них.

— Лёня? А что такое клятва оотеро? — и почему её так Вальте боится?

— М-мм, — внушительно протянул Лёня.

— Не знала я, что ты алкоголик....

— С...ны тигрррра и рррисы не подв...., пот.... не подверрржены алкоголююю, — а вовремя я его к стеночке приложила....

— Прости, выразилась не так. Ты — валерьяноголик.... так в чем прикол клятвы оотеро, что её так боится твой собутыльник?

— За нарушение клятвы, можжжно отправиться к этм, как их.... о, предкам, — при этом Лёня слегка качнулся и прижался щекой к стене, — О, как, прохладьненько....

— А пить ты все же — не умеешь, — и как я эту скотину домой повезу? Даже такси не вызовешь, всю машину изгадит! — А в чем она заключается, эта клятва?

— Надо действовать иссключитель-но в пользуууу герца, — когда до меня дошли эти слова я разразилась истерическим хохотом, — Ты чего? — соизволил даже сфокусироваться на мне Лёня.

— Да так, подумала о том, что твой вассал сам того не ведая действовал исключительно в твоих интересах, — а как иначе? Он же увел у Герца невесту, которая его боялась и ненавидела. А Герц за место той нашел себе жрицу и шайти, редчайший экземпляр! Да еще не где-нибудь, а в ином мире, изучать который так Герцу — понравилось. А уж сколько всего нового для себя в этом мире Герц открыл.... Валерьянку, например.

— Ы ты, что это? Его защищаешь? — возмутился Лёня отлепляясь от стены.

— А?

— Он что? Он... тебе н-н-нравиться?! — иногда я думаю, что женская логика, бывает присуща и мужикам....

— С чего ты сделал ТАКОЙ вывод? — нет я не спорю, чисто внешне Вальте — просто Аполлон, но его характер!!!

— Убью! — выдал пьяный кошак и качнулся в сторону Вальте.

— Стой! — попыталась я удержать Лёню в вертикальном положении.

— Ты чо? Его засиссяишь? — оскорбился Лёня.

— Вижу — друга предашь. Любовь — выберешь, — тем временем продолжала гадать тетя Тома, — С ней останешься, все потеряешь, — начинаю верить в карты Таро. Ну сами посудите, все же было. И Вальте уже выбирал вместо Лёни, его невесту и сбегал с ней, продав все имущество, — Счастлив будешь! — хотя — нет, поторопилась. Вальте теперь без всего и без наследства, и без невесты, а бывший друг его убить хочет... Хотя можно предположить, что Вальте — мазохист и от всего этого получает кайф?

— Лёня! — взвизгнула я, когда поняла, что при всем своем желании не смогу удержать. Дальше кошак извернулся так, как акробатам из цирка Дю Солей и не снилось и оказался сидящим в кресле.

— О, пить надо завязывать, — увидев этот кульбит, заявил Олег, — а то черти, что мерещится.

Видимо акробатический номер забрал у кошака последние силы и вытравил из мозга убийственные планы, ибо Лёня задремал почти сразу как его голова коснулась спинки кресла....

Но передохнуть мне не дали.

— Ну? Может расскажешь мне, во что ты вляпалась? — за моей спиной стоял брат. Честно признаюсь с детских лет, питаю к нему страшное уважение. Сын он в нашей семье средний. Этакое связующее звено между Диной и мной. Удивительным образом сочетает в себе все самые лучшие качества. Он отзывчив, и всегда приходить на помощь, щедр, всегда и во всем помогает, искренен, но при этом сам в себе и себе на уме. Поскольку наш отец много работал, то отеческий присмотр за мной вел брат. Неустанно и неукоснительно.

В детстве ему ужасно доставалось от неуёмного характера нашей старшей сестры. За свое детство он успел пережить многое. Почти все что взбредало в Диночкину голову. Короче женское коварство он испытал на себе в большом количестве. Уважаю его и по сей день хотя бы за то, что насилие против старшей сестры, он применил лишь один раз (это просто нереальное терпение и всепрощение!!!) но этот один раз был столь выверен и проделан в столь нужное время, что Диночка поняла все с одного раза. Короче после одного единственного удара шваброй промеж глаз — она поняла, что брата больше трогать не стоит. Затем она переключилась на меня..... Впрочем, это уже другая история, хотя в том, что я не сошла сума и не покалечилась во многом заслуга моего брата. Он знает всю мою жизнь, и тайн у меня от него не было никогда. Он тот кто читает меня как открытую книгу и кажется знает о чем я думаю прежде, чем я сама это осознаю.

— И даже не думай мне врать и говорить, что у тебя все прекрасно, — проникновенно смотрит ходячий детектор лжи.

— Ха.

— Ты знаешь. Костик за все время что я его знаю, пропустил тренировку три раза. Два из-за болезни и один раз, когда бабушка в больницу попала. А тут я узнаю, что он её опять пропустил. И главное не признается почему. А еще я вчера столкнулся с Сеней, он был пьян и поздравил меня с замужеством сестры.... Ты мне ничего сказать не хочешь? — и глазки такие, прям как дула двух пистолетов.

— Артурчик, тут такое дело. Я как бы вляпалась, но вроде как не специально.... Точнее меня втянули....А я не причём, — какого хрена я столько выпила? Хотя я и трезвой врать ему не могу, даже еще хуже получается....

— Совсем не причём? — уточняет брат, — Или как тогда, когда вы отправились с подружкой, за мороженным на кольцо.... В ТРИ утра, когда особенно выделил что туда ходить НЕ СТОИТ, что там байкеры какие-то повадились приезжать? И когда один из них предложил вам покататься, кто впечатал в него рожок с мороженным?

— Ну, мороженным это не я, а подружка. Я уже потом, второму, в ухо.... — на самом деле байкеры оказались ребятами — неплохими. Просто слегка навеселе, а тут мы с подружкой молодые, веселые и одни. Да еще и кататься не захотели, тогда нас любезно попытались посадить на железных коней, дабы показать всю прелесть такого катания. А мы вместо восхищения и благодарности стали вырываться и драться. Хорошо, что друг из компании моего брата в это время закупался в ларьке на кольце. Меня он узнал сразу, так что через пять минут на кольцо подлетели все друзья вместе с братом. Как следствие случилась потасовка с байкерами в ходе которой выяснились все обстоятельства недоразумения..... У брата появился друг Тимур на харлее. А мне потом долго читали лекцию о вреде мороженного в столь ранее утро.

— Я бы еще понял если бы ты сюда за пивом пошла в такое время! — орал на меня брат, — Но мороженное?!

— Мне только четырнадцать вчера исполнилось! И ты запретил мне алкоголь до шестнадцати! — оправдывалась я.

— Поэтому ты решила поесть мороженного?! В три утра? — честно говоря, пива захотела моя подруга старше меня на три года, я пошла за компанию, но в итоге мы действительно купили мороженное, так как любимого подружкиного пива там не оказалось....

— Не совсем. Как в тот раз. Но чем-то похоже.... Я никогда не думала, что отвечать на телефонный звонок в два ночи — может быть так опасно, -честно призналась я.

— Ленка. Что ты натворила?

— Всего лишь ответила на звонок. А потом на меня в подворотне напали, а Лё... Рэн меня спас. Я в благодарность ему у нас пожить предложила, он как раз в это время своего друга искал. Все найти не мог. А я ему помогла и не только друга найти.... а потом ты знаешь, как-то так получилось.... Что теперь он совсем без меня жить не может.... Я наверно в ближайшее время уеду к нему на родину.... Его мама очень хочет..... По правде у меня с его мамой не слишком хорошие отношения. Мягко говоря я ей совсем не нравлюсь.... — мямлю я. И пусть кто-нибудь попробует обвинить меня во лжи! Правда и только правда. Опустим подробности, что нападал на меня маньяк, что спаситель явился со всеми атрибутами фильма ужасов, что на тот момент искал он не друга, а скорее врага, не станем упоминать, из-за чего он его искал. Что родина вовсе не Австралия, а иной мир. Что мама Лёни Верховная жрица и что жить без меня он не может, потому что я шайти, очень редкая зверюшка....

— Так. Стоп. Кто напал? — зажглись глазки у брата. Может я зря с такого начала?

— Бомж какой-то, — проблеяла я.

— Бомж? И что? Денег хотел? — угу, конечно, у кого как ни у дамочки в халатике они есть. Удачно бомж — цель выбрал. Сразу видно, при деньгах. Об этом ему наверно мои тапочки сказали....

— Я если честно, не совсем поняла, что именно он...хотел, — кроме меня, он вроде ничего не хотел, — там очень вовремя Рэн появился.

— Рэн, которого ты зовешь Лёней? — уточнил брат.

— Ой, ты знаешь у него там имя — сложное. От австралийских аборигенов полученное, я сократила..., вольно, — мне он до сих пор эту вольность простить не может. Хотя вроде привык — откликается.

— Какой интересный парень этот твой Рэн, — чуть прищурился брат, — Живет в Австралии, общается с аборигенами, прекрасно знает русский язык и оказывается в нужное время в нужном месте.... Да и русский они с его другом знают просто на отлично. Не думал, что в Австралии его в школах преподают.... А еще вот ведь какая странность.... Я с ним по-английски заговорил, а он на меня посмотрел так будто на китайском говорю....

— У Рэна способность к языкам, да и предки поспособствовали...., — ну ведь правда помогли, заклинаниями.

— Лена.

— Артур.... Ты знаешь, все не так плохо.... Точнее Лёня он не плохой. Он просто слегка другой. Менталитет. Все такое, — перевоплощение в кота переростка, а так обычный парень, ну магией владеет, меж мирами перемещается.... еще и убийцей родичей в своем мире прослыл... Хороший в общем...парень, да?

— Ленка. Ты уже взрослая девочка. Я тебе не указ. Но я тебя очень прошу не делай глупостей. Ты же знаешь все будут волноваться, если с тобой что-то случится, — поздно Артурчик, я тут такое натворила.... Самой страшно. Интересно ты бы поверил, что по моей вине, чуть Эрмитаж на воздух не взлетел? — Точнее не делай больше глупостей, кроме тех которые уже совершила, — что-то прочитав по глазам, исправился брат, -И куда ты детей возила, что они пропустили свои занятия и молчат про то как партизаны в плену у немцев?

— Мы... были на свадьбе, — и главное ведь не соврала....

— Вижу свадьбу! — а тетя Тома сегодня в ударе. Сейчас она всю жизнь Вальте расскажет, — Ты счастливый жених! — нет, ошиблась. На этой свадьбе Вальте вообще не присутствовал....

— Я пойду, выручать иностранца, пока тетя Тома ему не сказала, что невестой ему будет её дочка Марина, — и почему родителям так не терпится пристроить детей в другую семью? Хотя Мариночки уже за сорок....

— Делай что хочешь, только вернись живой и здоровой, — на последок предупредил меня брат. Что-то мне подсказывает, что в мою версию приключении он если и поверил, то не до конца.

— Вальте! — радостно улыбнулась я блондину, лихорадочно придумывая причину чтобы утащить его от тетушки. Блондин встретил меня испуганными глазами, — Тетя Том, можно я у вас Вальте заберу? Хочу его с братом познакомить.

— Лена, я ему гадаю, — не согласилась тетушка.

— Но теть, ты уже ошиблась. Вальте уже пропустил свадьбу любимой девушки из-за которой ссорился с другом.

— Вообще-то мне на будущее гадали, — севшим голосом отозвался Вальте.

— Что? — поворачиваюсь я к нему и вновь вижу испуганные глазки.

— Я говорю, мне гадали на то, чему еще предстоит свершиться.

— Ну и что? — это же всего лишь гадание. Правда иногда сбываются, процентов на тридцать. Тетя умеет навести туману. Однажды она нагадала Гришке, что он разобьет свою красную любимицу. Гришка три недели в машину не садился.... А потом разбил.... Свою любимую красную кружку.....

— А то что у моего друга на данный момент только одна женщина...., — сглатывает блондин.

— Еще бы у этого чеширского котяры был еще кто-то, — зверею я. Еще бы этот бабник здесь успел себе завести какую-нибудь даму! Меня что ли мало?

— Вот именно! А мне свадьбу нагадали! С ТОБОЙ!!!!— в ужасе хрипит пьяный Вальте. Почти рыдает. Свадьба? Со мной? Что я пропустила в их разговоре с тетей Томой? Да и бред это. Ну бред? Ну правда же? А?

Пока я предавалась паническим мыслям, началось караоке.... Следующие пол часа, я наблюдала, как кошаки пытаются уползти из комнаты пыток. Вот только осуществить задуманное у них никак не получалось, кто-нибудь из родственников обязательно оказывался поблизости и перехватывал несчастных, некоторые же и вовсе, по мнению иномирян, делали страшные вещи — заставляли подпевать. Так что в скором времени сыны Тиагра и Рисы узнали такие песни как: "Шумел камыш", "Черный ворон", "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались"; а так же из детского репертуара: "Голубой вагон", "Ничего на свете лучше нету", "Песенка мамонтенка" , ну и на бис "В траве сидел кузнечик".

Два выжитых лимона. Ну Лёня, до того как его разбудили первые вопли в микрофон, успел подремать и слегка протрезветь. Мне бы такой метаболизм! Вальте же не успев оправиться от одного шока, получил еще одну порцию стресса.

— Прожорливое брюшко.... И съела...., — шептал Вальте, — Кузнеца.... ел травку...лягушка.

— Тебе так понравилась песенка? — наивно удивляюсь я.

— Как она может понравиться?! — возмутился блондин.

— А что такого? Невинная детская песенка, — пожимаю плечами я.

— Невинная? Детская? — потрясенно хлопает глазами Вальте, — Мой Герц! Они все здесь — психи! И детей с раннего возраста воспитывают так же! — повернувшись к Лёне, выдал блондин.

— Ты что несешь? — удивляюсь я.

— Что я несу? Я бы своим детям никогда не проповедовал жестокость с детских лет! — возмущенно дергает носом блондин, — А остальной репертуар?! Да от этих песен выть хочется!

— Боже! Блонди — да ты душка! Никогда бы не подумала, что у тебя такая ранимая душа, — могу поклясться, что "Черный ворон" заставил его глаза оказаться на "мокром месте".

— Психопатка! — зашипел Вальте.

— Ну-ну сладенький, давай я тебя обниму. Ты только не рыдай! — потянулась я к блондину. Перепила, не иначе. Но он выглядел таким хорошеньким, что так и тянуло поиздеваться.... Может я мазохист?

— Руки! — рявкнул Лёня. Я аж застыла.

— Ты чего? — удивилась я.

— Ты — моя! — бешенным огнем полыхнули глаза кошака. Я то уже и забыла, что он тут ревнивца изображал. Решила, что проспался и забылся, ан нет.

— Что-то я не припомню, чтобы ты меня покупал, — возмутилась я, — И вообще, мне тут свадьбу нагадали, — протяжно протянула я, прекрасно понимая, что говорить этого не следует, но я хмельна и мне весело, — с Вальте! — заканчиваю я, свое предложение.

— Ты. Моя. Шайти, — я ненавижу это слово.

— Шайти — шайти, — соглашаюсь я. — Твоя шайти. Но я не твоя, — и словно в ответ на мой слова Олег запел Лепса "Она не твоя". Бедняга только что продул в шашки одному из племянников и теперь отрабатывал провинность, ведь Лепса, Олег ненавидит.

— Мой Герц! Это просто — бред! Она мне совершенно не нравиться! — возмущался тем временем Вальте, — Да кто в здравом уме захочет связать свою жизнь с такой психованной женщиной? То есть.... — наконец блондин вспомнил, что жизнь его Герца уже связанна, и именно со мной, — Мне как-то..., лучше без нее. Точнее вам то с ней..., но мне-то лучше без нее... — бормочет блондин и тянется за рюмкой. В полку алкоголиков прибыло?

— Ты сыграешь свадьбу, только со мной! — тем временем шипит Лёня.

— Говорю же, нагадали свадьбу с Вальте! — хмель играет в голове.

— У тебя свадьба может быть только со мной, — твердо, но все еще заплетающимся языком выдает Лёня.

Спор постепенно нарастает. Вальте бормочет о своей полной непричастности к данному гаданию и клятвенно заверяет своего Герца, что в гробу он меня видел, а не своей женой. Я настаивая на том, что тетушкины гадания имеют свойства сбываться, хотя бы на половину. Лёня рычит, что свадьба будет только с ним и не с кем другим. Тихо млею от того какая я популярная. На задворках сознания мечется здравый смысл и орет благим матом, что муж иномирного происхождения мне и даром не нужен! Хмельная и умиротворенная часть мозга, вздыхает как старая дева: "А вдруг претендентов больше не будет? Бери, что само ползет".

Тем временем кто-то из родни слышит волшебное слово "свадьба" и через пару секунд из динамиков раздается громогласное "Ах эта свадьба!"

Спор меж иномирянами продолжается, песня гремит, а ко мне медленно начинают двигаться две фигуры.

"Беги!" — выдает трезвая часть мозга. Не торопливо, но неотвратимо ко мне приближаются мои дедули. Во рту как-то сразу становиться сухо. Мои дедули.... Я даже не знаю с кем их можно сравнить. Мировой суд? Последняя инстанция? Апостол Петр перед вратами рая?

Короче последнее слово в нашей семье принадлежит этим двум человечищем. Один дедуля полковник, чуть-чуть до генерала не дослужил. Точнее дослужился бы, если бы не был категоричен и непреклонен во многих политических вопросах и течениях. Полковник в отставке Гневлёв Олег Владимирович, был и есть человеком твердым, но не обделенный чувством юмора. Прошел всю войну, начав со звания старшего лейтенанта закончив полковником. Дедушка Олег отец моей матери.

Второй дед бывший майор НКВД. Так же прошел всю войну, дошел до Берлина. Состоял в охране Сталина. Проницательный, спокойный Храбров Константин Александрович. Отец моего отца.

Моим дедулям на двоих сто восемьдесят пять лет. Оба ходят с тяжелыми деревянными палками. Оба имеют вставную челюсть. У одного из них слуховой аппарат, у другого очки в роговой оправе с сильными линзами, но все эти мелочи совершенно не влияют на ту ясность и крепость ума, которой оба владеют.

— Елена! — и строгий взгляд выцветших карих глаз, дедушки Олега.

— Я! — невольно выпрямляюсь и практически встаю по стойке смирно...

— Леночка, — более мягко обращается ко мне дедушка Костя, — Что же ты нас со своим молодым человеком не знакомишь? — а взгляд твердый, как и положено бывшему военному.

После чего я скованно и неумело представляю мужчин друг — другу. Про Вальте так же не забываю. Оба кошака с интересом смотрят на дедушек. Дедушки смотрят оценивающе.

— И чем же вы занимаетесь, молодой человек? — снимая очки с носа, дед Олег начинает их усиленно протирать платком, при этом его прищуренные глаза обращены на Лёню.

Волна паники охватывает меня с ног до головы. Чем занимается Лёня? Убивает мои нервы наповал! Убийца моей спокойной жизни! Его основное занятие игра на моих нервах! Где то в другом мире он Герц, но в моем мире он безработный аферист, живущий на мои деньги! А такой стиль жизни моих дедов точно не устроит! А у дедушки Кости именной пистолет есть!

Так что прежде чем Лёня успел выдать очередные, бессмысленные с точки зрения простых обывателей, наборы слов, в разговор влезла я.

— Дедуль! Рэн из довольно знаменитой семьи в Австралии, они все занимаются наукой. А Рэн изучает быт и жизнь аборигенов из различных стран.

— Ученый? — уточняет дедушка Костя, — Доцент? Каких наук? На какой институт работает? — Тиагриссиный Институт по ломанию жизни женщин в их естественной среде обитания. На последок еще можно написать диссертацию на тему "Как довести свою шайти до шизофрений, всего за неделю". Я даже представила Лёню, который читает лекции по этой тематике перед юными детьми Тиагра и Рисы.

— На свой, на местный институт, тот который в Австралии, — поспешно возвращаюсь я из своих мыслей.

— И что же? Вам хватает на жизнь, занимаясь наукой? — щурит глаза дед Олег.

— Ну так, дедуль там у них и расценки другие. Ценят там ученных, не то что у нас, — хотя кто его знает? Может и у нас теперь ученые бешенные деньги получают? У меня просто не одного знакомого в этой сфере.

— И как вы планируете жить дальше? Продолжите заниматься наукой здесь? — надевает очки Дед Олег.

— А он еще так далеко не заглядывал, — поспешно отзываюсь я.

— Леночка, твой молодой человек немой? Вроде бы до этого момента ему вполне удавалось вполне сносно изъясняться со всеми присутствующими, — неодобрительно смотрит на меня дед Костя.

— Так что? Здесь остаетесь? Или планируете переехать? — продолжает допрос дед Олег, — Имейте ввиду, молодой человек, поскольку мы с Константином Александровичем далеко не так молоды, как вы, то непременно хотели бы, что бы процедура бракосочетания состоялась именно здесь. Мой кардиолог настоятельно советовал мне воздержаться от перелетов, — и эти уда же. Бракосочетание. А если я не хочу? И чего все меня женить-то так хотят?

— Церемония заключения союза должна состоятся по всем правилам моей страны, но где её проводить совершенно не важно, — выдал кошак.

Нашелся герой! Жених! Его невеста вот только что" кинула", а он уже на другой женихатся собрался! И главное не спорит, соглашается, на все готов! Аж злости не хватает.

— Дедули, мы пока заявление в загс не подали, но как только определимся с днем свадьбы так сразу же вам сообщу.