"Колобок" представляет

— Кстати, где она?

— В аптеку пошла, — не задумываясь ляпнул Рыжик, — у нее с утра голова болит.

Толай, уже взявшийся за ручку своей двери, задержался, глядя себе под ноги. Потом обернулся и пристально посмотрел на кота. Кусака отвлекся от своего хвоста и так же пристально уставился на Толая.

— Ну не буду я больше твоих рыб ловить, — не выдержал кот.

Толай вздрогнул и, растерянно улыбаясь, скрылся в своем кабинете. Бог знает, что он подумал.

— Когда наябедничать успела? — недоуменно спросил Кусака.

— Не думаю, что он ради твоего идиотизма на тебя смотрел.

— А ради чего?

Рыжик пожал плечами. Через полторы минуты Толай выглянул из кабинета и кинул на стол Риты упаковку "УПСА".

— Вернется, пусть выпьет, — сказал он, — знает же, что лекарства в моем кабинете лежат. Выдумала тоже, в рабочее время по аптекам бегать.

— Красивая девушка, — как бы невзначай бросил Рыжик.

— Что? А, да. Симпатичная, — рассеянно откликнулся Толай. Потом посерьезнел, — Ты, смотри, не уводи мои кадры. Рита у нас вроде как незаменимая. Где я еще такую найду?

Кусака многозначительно мурлыкнул. Леня исчез за дверью, зато на арену, широким шагом, ослепительно улыбаясь, вышла Мадина.

— О.кей, — она показала колечко из пальцев, — Я сделала это! Цебаковский в ожидании Риты, а у нас есть кофе.

— Слушай, не могу я пароль подобрать, — признался Рыжик, — все перебрал.

— Мне бы твои проблемы! — воскликнула Мадина. — Дай сюда. Вариантов у нас два: либо Синди либо Наоми. Правда, неизвестно, на кирилице или на латинице... Значит — четыре. О! Поехали, открывает. Вот и все. Делов-то на рыбью ногу. Что у нас тут... Ох...

Ослепительное лицо, эксклюзивное достояние Риты, засияло в кабинете как солнце.

Несколько мгновений пара созерцала его, не в силах вымолвить ни слова, так ошеломляющ был лик незнакомки.

— Да, — проговорил Рыжик, обретя дар речи, — Я бы к такой ни за что не подошел. Испугался бы до смерти.

— Именно поэтому оно нам не подходит, — решила Мадина и одним движением очистила экран, — нам не нужно, чтобы Толай напугался. Нам бы чего попроще.

В этот момент вернулась Рита, несколько опомнившаяся и, видимо, решившая для себя, что после всего, что она уже видела и слышала, говорящий кот и вправду мелочь.

Улыбнувшись высокому собранию она повесила сумочку на спинку стула и вошла в кабинет начальника. Вскоре она вновь появилась, нагруженная десятком цветных папок.

— У нас новости, — сказал Рыжик, с неохотой освобождая место у компьютера, — Во-первых, Мадина нашла место фотомодели. Во-вторых Катя и Ленуся уже обзвонили клиники пластической хирургии и отбыли на разведку.

— Ой, — испугалась Рита, — Так быстро?

Мадина и Рыжик переглянулись.

— У нас лимит времени, — напомнила Мадина, — Послезавтра ты должна измениться в сторону Синди Кроуфорд или еще кого, и в новом облике в белом платье соеиниться узами... Сама знаешь с кем.

Тут и "УПСА" пригодилась. Рите от столь стремительных поворотах в ее, относительно спокойной жизни, снова поплохело.

— Обеденный перерыв — час? — деловито спросила Мадина. Рита слабо кивнула. Испросив формального согласия, Мадина вывернула сумочку Риты, разложила на столе косметику и глубоко задумалась.

— Маленький рост, — проговорила она, — кто у нас маленький, но соблазнительный?

— Брук Шилдс в детстве, — автоматически отреагировала Рита, пытаясь дышать по системе йогов.

— Японки, — сказала Мадина, — гейши. Сейчас мы тебя под гейшу разрисуем.

Клиника "Венера", как оказалось, располагалась на 11 этаже НИИ "Гипродвигатель". Поверить в это оказалось намного труднее, чем найти само здание. А чего его искать — самый высокий дом в округе. Парадное крыльцо представительного НИИ скромная, как это и положено — черная с золотом доска с названием учреждения. А вокруг громоздилась какая-то уму непостижимая чертова прорва рекламных щитов и вывесок, от знакомой уже "Венеры" с обольстительной красоткой в нескромной позе, до громадного верблюда дромадера, механически жующего огромный "Пикник". Верблюд был, понятно, из пенопласта.

— Убиться тапком, — изрекла Ленуся, — стоило отлучиться на каких-нибудь пять лет — и что сделали со страной?! Кстати, верблюд неправильный, у него челюстные пропорции нарушены.

— Ага, — хмыкнула Катя, — и он ждет своей очереди на пластическую операцию... А мы вот ждать не можем.

В огромном вестибюле присутствовала стеклянная будка вахтера и дырка в полу от снятой вертушки. Девушки прошли прямо к лифтам, никто даже не попытался их затормозить. НИИ "Гипродвигатель", видимо, приказало долго жить, и теперь помещения сдавались под офисы всем, кому требовалось, так что народу в здании толкалось предостаточно и вид у всех был чрезвычайно деловой.

У нужной двери чинно расположилась маленькая очередь: одна ничего, даже симпатичная, другая, на невзыскательный взгляд Кати, так просто ослепительная красотка. Дело немного портили две небольшие бородавки — на носу и над бровью. Ленуся толкнула Катю в бок, и та сообразила, что уделила бородавкам гораздо больше внимания, чем они заслуживают.

Время от времени дверь открывалась и оттуда выплывала сама Мисс Вселенная с умопомрачительно-длинными ногами и великолепным набором фарфоровых зубов. Красавица проходила по длинному коридору походкой манекенщицы и скрывалась в одной из дверей напротив. Через некоторое время она возвращалась с пачкой рентгеновских снимков и бланков направлений, и потрясенные подруги только с третьего раза сообразили, что сооружение "от Кардена" — белый халат, а Мисс Вселенная — медсестра.

— Да. А квартирка-то явно паскудная*, — прошептала Катя.

Внезапно распахнулась входная дверь, и в узкий коридорчик, правое плечо вперед, протиснулась живописная парочка: рост 198, плечи в аккурат с дверной проем, кроссовки размером с... таких не бывает! Парочка рассредоточилась по коридору, грея под мышками пистолеты и равнодушно "фиксируя" посетительниц. Мисс Вселенная, в ответ на хозяйский стук в дверь, вынырнула, прикусила перламутровую губу, бледнея даже под слоем косметики, но быстро опомнилась и заулыбалась, словно ждала этих двоих всю сознательную жизнь.

— "Крыша", — авторитетно шепнула Катя, — сейчас дань собирать будут.

Ленуся бесцеремонно уставилась на парней. Она еще никогда не видела вид homo reketirus в естественных условиях, и упускать такую возможность не собиралась.

В чувствительные ноздри Кати ударила струя кисло-сладкого смрада, отвратительная и до чертиков знакомая. Подавив спазм она вжалась в стенку и медленно перевела взгляд в сторону дверей.

— Ой, держите меня семеро, — тихонько взвыла Ленуся, — ведь это же...

— Ага, — сквозь зубы процедила Катя, борясь с подступающей тошнотой, — Гадиной буду — он. Второго такого, вонючего, во всей вселенной не найти, зуб даю.

Смрадный старикашка в потертом плаще прошаркал по коридору, не глядя на посетителей, и скрылся в кабинете врача. Мисс Вселенная подождала немного и, выскочив в коридор, крупной рысью бросилась к туалету. Один из "близнецов" галантно распахнул дверь.

— С ума сойти! — шепотом поделилась Ленуся, — а мы еще мучались совестью, что его доллары хотели присвоить.

— Впервые слышу, — холодно отозвалась Катя, — Кто, собственно, мучался? Я, лично, мучалась только от того, что не успели.

— Жалко, Мадины здесь нет, — посетовала Ленуся, — так она рвалась ЧМО морду расцарапать. Вот бы и отвела душу.

— Я тоже рвалась, — мрачно сообщила Катя. Голос ее звучал задавленно.

— Ты блевать хочешь, или... — встревожилась Ленуся, не решаясь закончить.

— И то и другое, — сказала Катя.

Остановить ее Ленуся не успела, да и не пыталась. Когда на Катю "находило", люди и поухватистей Ленуси не успевали.

Подружка охнула, схватилась за живот и, изобразив крайнюю степень муки, поднялась на натурально дрожащих ногах. "Близнецы" напряглись. Проковыляв к туалету Катя привалилась к стене и умирающим голосом простонала:

— Вы скоро, девушка?..

Телохранители, успокоенные, расслабились.

В этот момент вонючий гад, видимо, закончив свои расчеты, вновь нарисовался в коридоре и почапал к выходу.

Не сказав худого слова, Катя подставила старику "ножку", и, прежде чем хоть кто-то успел среагировать, терьером повисла на плечах ЧМО, пытаясь впечатать его в ковер.

В следующее мгновение ей показалось, что на нее обрушился потолок. Громадная лапища сграбастала ее за шкирку и шарахнула об стену так, что со скрипом покачнулось и рухнуло вниз громадное зеркало в гипсовой псевдозолоченой раме. Раме, конечно, сразу приключился конец.

Очнулась она от резкого запаха нашатыря. На коленях, среди разбросанных осколков, стояли перед ней Ленуся и Мисс Вселенная.

— Щеке больно, — пожаловалась Катя.

— Еще бы, — бестактно фыркнула медсестра, — чуть левее, и вам бы даже доктор Броневицкий не помог. Осколок зеркала только оцарапал щеку, а задел бы лицевой нерв — и все... Пластическая хирургия бессильна.

— "Хорошо тому живется у кого стеклянный глаз. Он не колется не бьется и сверкает как алмаз", — процитировала Ленуся и хихикнула.

— Ты бы его видела! — огрызнулась Катя, поднимаясь на колени.

— Я видела. И, в отличие от тебя, разглядела...

— То есть? — не поняла Катя.

— Это не он.

— Как не он?! Вонял же! И в черном! И с клюкой!

— "Многие парни плечисты и крепки, многие носят футболки и кепки", — отозвалась Ленуся, на которую напала страсть к пролетарской поэзии.

— Так ты что хочешь сказать, что я набила морду какому-то постороннему рекетиру? — изумленно переспросила Катя и вздохнула, — как неудобно получилось. Может, стоит извиниться?

По причине жаркого дня жалюзи были опущены и в офисе царила приятная прохлада. Компания, уже полностью освоив территорию Риты, обширный толаевский "предбанник", лакомилась редькой марокканской с майонезом.

— Да, в жизни счастья нет, — заметила Катя, облизывая пальцы, — есть только маленькие радости.

— Тогда держи еще одну, — Ленуся брезгливо двинула к ней банку с консервированными зелеными ягодами, похожими на сливы.

— Это что? — полюбопытствовала Катя, — ментовский паек на трое суток? А как его едят?

— А как хочешь. Я, лично, никак не могу. Дрянь жуткая.

Поджав под себя длинные ноги, Мадина достала из банки маслину и, с видимым удовольствием, разжевала.

— Бр-р, — передернуло Ленусю.

— Вкусно, — прокомментировала Мадина, блаженно щурясь, — это навевает меня на мысли о Париже.

— А меня — на мысли о туалете, — буркнула Катя, заедая хлебом отвратное зрелище.

— Она, между прочим, от устриц прется, — сообщил Рыжик, отрываясь от еды.

Высокомерно пожав плечами, Мадина оставила реплику без ответа.

— Значит так, — сказала Ленуся, — Опуская подробности вроде избитых рекетиров и разнесенной вдребезги приемной, отчего наш счет возрос на $ 250, которых у нас нет...

— Это мелочи, — отмахнулась Мадина.

— Так вот: доктор Броневицкий ожидает Риту к 19 часам для первичного обследования и урегулирования финансовых вопросов. В качестве аванса он хотел бы получить $ 300, плюс $ 150 за срочность и $ 250 за расхлестанное зеркало. И того — 700 баксов. Где мы их возьмем?

— Наплюй, — посоветовал Рыжик, — Будет день — будут и бабки. Ты лучше скажи, что нам с "лямурами" делать?

— А что Толай? — встрепенулась Катя.

— А черт его знает, — Рыжик пожал плечами, — с его мордой хорошо в покер играть или на дискотеки бесплатно проходить. Вроде бы она ему нравится, но не знаю...

— А что он сказал на счет пластической опервции? — спросила Ленуся.

— Сказал, цитирую дословно: "Сдуру можно и слона завалить", — ответил Рыжик.

— А... дальше?

— А все! Дальше ушел, солнцем палимый. У него французы в кабинете сидели, какой-то контракт обсуждали, как бы не на миллион в зелени.

— Не любит, — вздохнула Ленуся, — ясно как день.

— Сама говоришь — жизненные трудности нужны, — Мадина отставила банку и вытерла пальцы бумажной салфеткой. — Может нам похитить Риту и написать записку с требованием выкупа? Заодно и деньгами разживемся.

— Думай, что говоришь! — возмутилась Катя. — Толай что, совсем по уши деревянный? Вычислит — сто пудов. И знаешь, что тогда будет?

— Придется оставшиеся двое суток маслинами питаться, — предположила Ленуся. — Да... Лучше смерть.

— А может оставить их здесь и поджечь офис? — предположила Катя. — А что? Пусть спасаются. Экстремальные ситуации обостряют естественные влечения.

— А рыбки? — встрял Кусака, дремавший у Рыжика на коленях.

— Рыбок заранее в банке вынесем.

— Ерунда это, — отрезала Мадина и встала, — подъем, гвардия. До семи надо успеть к Цебаковскому, а у нас еще ни образа ни жизненных трудностей. Вперед, дохлые румыны!

Компания, лениво раскачиваясь, выползла в холл и там ее поступательное движение прекратилось. Выпав в нерастворимый осадок на черных, теплых от солнца диванах, джинны принялись размышлять. Кусака тоже размышлял, но о чем-то своем, припав к стеклу аквариума.

— Сколько сейчас бакс стоит? — спросила Катя.

— Двадцать пять рублей, — томно сообщил Рыжик.

— Сколько зарабатывает Рита?

— Две тысячи балалаечных.

Ленуся цыкнула зубом.

— Не, за зеркало пусть кто другой платит. Она явно не потянет. На ее зарплату в той шаражке можно только бородавку удалить. У нее есть бородавки?

— Нет, — мотнула головой Катя, — хоть в этом повезло.

— Наоборот, не повезло. Убрала бородавки и все, считай — красавица. Много ли простой японской девушке надо.

Потрясенные логикой Ленуси джинны на некоторое время замолчали.

— Надо найти жабу, — сказала наконец Катя, — и натереть ей Риту. У нее вылезут бородавки, мы отведем ее в клинику, там их срежут и все. Проблема решена.

— От жаб бородавки не появляются, — грустно сказала Ленуся, — у них — вирусная природа.

Тут в холле появилась Рита, освободившаяся наконец от французов и от Толая. Катя глянула и закатила глаза — бог знает что Динка думала о гейшах, но в тайских кварталах Рита, определенно, произвела бы впечатление на любого американского туриста. Вид у нее был не слишком счастливый. Мадина, издав горловое рычание, сграбастала ее за руку и поволокла к Цебаковскому, Рита едва успела закрыть в сейф ксерокопии каких-то бумаг.

— Ты с ума сошла! — отчаянно причитала Рита, — меня с работы выгонят! Леня и так смотрел как бог знает на что!

— Стоит руки марать за восемьдесят баксов в месяц, — презрительно отмахнулась Мадина, — фотомодель 150 штук за один выход получает.

— Штук?! — почему-то испугалась Рита, — в смысле — тысяч?

— Нет, штук в смысле бумажек. По одному доллару каждая.

— Мне работать надо! — пискнула Рита.

— Ты что, зла нам желаешь? — Мадина волокла ее как волк ягненка. Рита едва успевала переставлять ноги, порой чувствуя, что касаться асфальта вовсе не обязательно, достаточно лететь в потоке ветра, созданного стремительным передвижением Мадины.

— Я не желаю, — пыхтела Рита, — зла. Но если Леня выгонит меня...