Обиженно сморщившись, хозяйка отодвинулась и, вдруг потеряв к ним интерес, перешла к курившей у окна подруге, на что та, с любопытством наблюдающая за ними, только подняла брови.
— Значит, воняет? — шепотом спросила Оля спутника, — а как же волшебство? Заклятие на камушке? Фильтр?
— Слишком много летучих эфиров в этом запахе, он почти истощил заложенный в заклятие заряд, еще же были эти растения, которые у вас тут неумеренно жгут и вдыхают дым. Пришлось срочно обновлять. Да и ее пристальное внимание не сразу удалось перебить.
— А это причем тут? — не поняла она.
— Чтобы зачаровать, нужно сперва отвлечь внимание объекта от себя. Эмоциональный разговор про запах вполне подошел для этой цели.
— А что, от нее пахнет не так, как от меня? — аккуратно спросила, чтобы не нарваться на очередную отповедь.
— Да, намного хуже, — подтвердил он. — От тебя запах пота, чего-то химического от волос и еще курятника от куртки. Просто неприятно. А он нее несет так, что будь я без фильтра, могло бы и обоняние отказать на время.
...
Опять! Как перед входом в квартиру, опять она расслабилась, отвлеклась и проворонила появление большей опасности! Неожиданно возникшая рядом Эва как-то ловко вклинилась в "их" пространство, моментально накрыла ладонями лежащие на столешнице пальцы эльфа, так, что тому судорожно пришлось их выдергивать и, почти улегшись рядом на барную стойку, промурлыкала:
— Я могу пригласить тебя на танец? Твоя маленькая сестренка не будет против? — наклоняясь еще ниже и демонстрируя обнаженный бюст, жарко заглянула в глаза, призывно облизнув губы и подавшись вперед.
Олю даже передернуло от волны какого-то иррационального ужаса.
— Она не сестренка! — неожиданно эмоционально ответил парень, резко откачнувшись от придвинутого в страстном порыве слишком близко тела.
— Я не сестренка! И я против! — точно попадая в ритм сердца у Оли билось одно желание, — защитить! И срочно!
Она передвинулась вплотную к эльфу, стараясь оттереть наглую девицу. Эд не возражал, как-то странно обмякнув и будто собираясь с силами для отпора.
— Да кто бы тебя спрашивал, на самом-то деле, мелочь! — махнула Эва рукой с когтями в сантиметре от глаз, вынудив ее отклониться. — Такой парень достоин самого лучшего, не правда ли? — мурлыкнула она снова, потянувшись к нелюдю, будто предлагая разглядеть себя получше.
— И я тоже очень против, — как-то тихо сообщил эльф, выставляя ладонь в отгораживающем жесте и, чуть пошатнувшись, неожиданно крепко схватился за Олино плечо, навалившись почти всем весом и прижимая ее собой к стене. "Где-то это сегодня уже было... дежа вю" — пронеслось в пустой голове. Честно говоря, она предполагала увидеть новые "чудеса гипноза" в исполнении своего гостя. Оправдывая ее ожидания, Эва застыла, все также опираясь локтями на стойку и бессмысленно глядя в одну точку. Минута... две... и она отмерла, резко схватив первый попавшийся стакан, слитным движением вылила в себя, отодвинув соломинки, и захрустела кубиками льда, блаженно прикрыв глаза. Тут же, отставив его на прежнее место, взяла второй и, совершенно забыв о собеседниках, пошла в "курилку".
— Что ты сделал? — шепотом спросила Оля, удивившись, что эльф молчит и все еще держится за нее.
— Стер память за последние полчаса и вызвал жажду, что уж первое пришло в голову, — едва слышно скрипуче ответил он, продолжая все сильнее наваливаться на нее и отвлекая от созерцания передвижений ничего не вспомнившей старшекурсницы.
— Что с тобой? — наконец-то всполошилась девушка, поняв, что что-то пошло не так и пытаясь не навернуться с табурета под тяжестью тела. — Что-то случилось? Чем помочь?
— Раскрепоститься, говоришь, помогает? — оттер он дрожащей рукой холодный пот с лица, окидывая неприязненным взглядом подносы с выпивкой. — Да уж, выпускает на волю так, что и демоны позавидуют!
— Что выпускают? О чем ты? — дотянувшись до салфетки из-под своего бокала, она привычно заботливо промокнула совершенно мокрый лоб, стирая испарину, да так и зависла с поднятой рукой, увидев плещущийся в расширенных овальных зрачках... ужас?
— Страсти... это намного сильнее, чем эмоции... я и эмоции-то ваши вынужден сбрасывать, слишком уж интенсивные... — как-то всхлипывающе вздохнул он и оперся второй рукой на краешек ее же табуретки.
Вот она и дождалась — они едва ли не обнимаются на глазах у всех, а ей не до шуток и удовольствий...
— Эй, парень, — донеслось от окна, — тебе плохо? Тошнит? Иди в ванну! Маринка ругается как матрос, когда ее супер-квартирку пытаются заблевать!
— Поможешь? — схватилась за эту идею Оля, наклонилась, подлезая поглубже подмышку нелюдю и, сползая с табуретки, обхватила его за талию. Недовольный последствиями собственного комментария советчик раздраженно затушил сигарету, понимая, что она одна его не поднимет, быстро подошел и, закинув вторую руку себе на плечо, потащил практически на себе этого лося в ванну.
— Дальше сама управишься? — усадив ее подопечного на бортик фигурной джакузи и прислонив к стенке, Сергей дождался утвердительного кивка и ушел.
Девушка закрыла дверь и заглянула во все также мученически расширенные глаза.
— Что сделать? — боясь лишний раз притронуться, чтобы случайно не сделать хуже, она тихонько придерживала одной рукой.
— Воду открой, — почти неслышно прошелестел надтреснутый голос, окончательно перепугав девушку.
— Да-да, конечно. Холодную? Теплую? — истерично метнулась она к крану, стараясь не отпускать его плечо.
— Теплую. Спасибо, — вцепившись в ее пояс и наваливаясь другой рукой на стенку, переполз по бортику ближе к крану и стал умываться. Обхватывающая ее талию рука дрожала.
— Я тебе могу чем-то помочь? Что случилось-то? — едва сдерживая желание успокаивающе погладить его по голове, все-таки рискнула спросить девушка.
— Это темное... сырая страсть... я не смог защититься... весь резерв ушел на щит, а она его порвала как бумагу.
— Она такая сильная? Ты сказал "демоны"? Она демон?!? — удивилась Оля, все ж таки... как бы Эва себя не называла, вся ее "демоничность" казалась игрой, маской, мишурой...
— Я сказал "демоны позавидуют", а не демон, — бледный до синевы, с огромными зрачками, закрывшими всю радужку, он тем не менее не бросил свой поучительный тон.
— Пояснишь? Или мне все из тебя вытягивать надо? Может, уйдем домой? — она готова была на себе вытащить его на улицу и там ловить машину или ждать такси в подъезде, лишь бы не видеть этого измученного и будто высохшего лица, сейчас мало похожего на человеческое.
— Поздно, я не могу идти, слишком много прорвалось, оно меня разрушает... наверное, меня сейчас от вас выдернет домой...
— Прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. Сексуальная энергия самая сильная, а эта еще сырая, без грамма любви. Звезды! Никогда даже подумать не мог, что можно так попасть! Под удар какой-то темной человечки, даже не понимающей, что она делает.... ужас... позор-то какой! — он закрыл глаза рукой, скорбно поджав губы.
— Защититься никак не получилось? — растерялась совсем Оля от безысходности в его голосе.
— Я не мастер! Я еще не учился защищаться от страстей! Вернее, только теоретически...
— Что в них страшного? — недоуменно переспросила, все-таки опустив руки ему на плечи и едва удерживаясь, чтобы не встряхивать их от нетерпения.
— Не столько в них, сколько в количестве сексуальной энергии! Темная слишком молода и неопытна и выбросила все, что у нее было! Элементарно... слишком много! Ваши "обычные" эмоции и то невообразимо сильны, но их я могу сбросить, а вот ваши "обычные" страсти ...убийственной силы, как выяснилось. Тем более... — тяжко выдохнул, переключив воду на холодную и свесив кисти под сильную струю из-под крана, не обращая внимания на мокнущие манжеты, — без капельки настоящей любви...
— Что может помочь? Ты же знаешь, да? Хоть теоретически? — деловито продолжала докапываться Оля, не давая себе впасть в истерику и отвлечься, непроизвольно все крепче обнимая его за плечи. Он словно выскальзывал из ее хватки, истончался и исчезал прямо из рук.
— Можно только перенаправить, сбросить партнеру, но мне некому... — потерянно ответил он, — я и не пробовал никогда...
— Партнеру? Любовнику что ли? — почему-то слово "партнер" показалось ей каким-то неприличным.
— Пошло! Все у вас так ...пошло! Любимому. Жене или мужу, как у вас это называют.
— Обязательно любить?
— Да, — раздраженным слабым голосом, будто отпихиваясь от ее любопытства, — обязательно противоположного пола и обязательно любить и еще обязательно иметь связь, родственную хотя бы, если не брачную...
— Родственную?!? Постой, а мне ты можешь скинуть? Связь ведь есть? По браслету? Сам говорил! — мысль, что ей самой это может повредить, девушку как-то не посетила.
— Тебе? — он будто очнулся и, с трудом подняв к своему плечу мокрую руку, опустил пальцы на ее браслет. Несколько томительных минут в ванной слышалось только его хриплое дыхание да плеск воды из-под крана. Оля молча гипнотизировала срывающиеся с намокшего рукава капли. Но вот холодные пальцы сдвинулись, нащупали ее кисть и сжали, сняв с плеча. Все также неровно дыша, он не отрываясь смотрел на удерживаемое прямо перед глазами запястье с браслетом и все-таки ответил:
— Тебе... наверное, могу, как ни странно... я не подумал, что ты подходишь... и что можешь принять, ведь для тебя они не так разрушительны? — вопросительно, будто сомневаясь, сказал он, снова и снова проходя по ее ладошке большим пальцем, рисуя спиральку. — Ты... согласна помочь?
— Конечно, — как же она сейчас боялась, что он вот прямо тут возьмет и... умрет? Нет! Этого нельзя допустить! Сейчас он выглядел намного страшнее, чем при простуде, словно потерял краски и как-то истончился, высох.
— Хорошо. Я попробую. Других вариантов нет и времени — тоже нет.
Нелюдь снова оперся спиной на стенку, усадил ее рядом с собой на бортик и взял мокрыми пальцами ее запястья, развернув ладошками кверху на собственных коленях.
— Не бойся, закрой глаза. Если будет чувство распирания, сожми мои руки.
Оля послушно зажмурилась, ощущая как сжимаются оковами ледяные пальцы, и боязливо поднимаются волоски на руках.
Хрипло, почти на одной ноте он что-то заныл, глубоко вдохнул и прижался лбом к ее лбу, длинно со стоном шипяще выдыхая. Под веками девушки вспыхнуло белым, она непроизвольно коротко вскрикнула и вытолкнула с выдохом откуда-то из-под ложечки тянущееся ему навстречу сочувствие, одновременно жалея его и раскрываясь всем сердцем в желании успокоить и утешить. Воздух между ними внезапно нагрелся, опалив жгучим жаром. Ее кисти онемели, а пальцы парня стали теплеть и он чуть отпустил хватку, слегка разминая ее ладошки, все также по спирали от центра. Лицо полыхнуло вслед горячему воздуху и от лба парня в нее уронилась мохнатая раскаленная шаровая молния, проскакав ямочку у ключиц, сердце, задержавшись под ложечкой и у пупка, она пудовой гирей грохнулась вниз живота и, растекшись по костям лавным озером, стала подниматься обратно по позвоночнику, словно отливая его заново из расплавленного металла. Медленно взобравшись к затылку, как живая змейка, струйка вытянулась до темечка, нарисовала там сложную звезду и стекла обратно к точке, где прижался нелюдь, снова собравшись в компактный горячий шарик, но уже не обжигающий, а уютно-домашний.
— Попробуй ее, — как-то интимно прошептал парень, — потянись языком.
Мимолетно испугавшись "как же можно дотрагиваться до молнии мокрым языком!" и даже успев посмеяться над глупым страхом, она передвинула кончик языка чуть дальше за зубы к небу. Небольшая пауза и шарик послушно вытянул к нему щупальце, уколов медово-солнечным вкусом и стек опять на шею, к сердцу и вниз, уютно свернувшись солнышком где-то ниже пупка. Побежали-потекли щекотливыми иголочками его теплые лучики во все стороны, согревая и успокаивая. Расслабленно поникли плечи, разжались пальцы и голова сползла на плечо парня, позволяя его подбородку упереться в ее висок.
Через десяток минут, бездумно убежавших под ворчащую в трубах воду, Оля рискнула открыть глаза. Увидев только мутную разноцветную пелену, закрыла снова и передвинула голову ближе к шее нелюдя в желании дотронуться до прохладной кожи. Руки попытались подняться, чтобы обнять, хотя бы зацепиться за свитер, но обессиленно опали. Подбородком он придержал ее голову, не давая коснуться обнаженной шеи. Девушка разочарованно застонала и глухо, в свитер, спросила:
— Получилось?
Кожа горела, волосы едва не стояли дыбом, и мучительно распирало невероятное желание стянуть с него свитер и прижаться кожей к коже, погладить, вернуть этот жар и раствориться в его прохладе.
Эльф чуть отстранился, снова откидываясь на стену и разворачивая ее к крану. Не имея сил сопротивляться, Оля одним плечом все-таки оперлась на него и, поняв, что ближе он не пустит, разлепила ресницы и проморгалась. Странно, она даже не заметила, когда успела поплакать. Опустила глаза на бессильно лежащие на коленях руки и теперь не цепляющуюся, а наоборот придерживающую ее за пояс руку нелюдя. Цветки браслета сияли белыми бриллиантами, окруженные широким красным гало, будто раскаленные. Погладила пальцы удерживающей ее руки, пожалев, что лицо так далеко от них. Как она сейчас понимала кошек в их желании тереться о руки, требуя ласки! Это казалось самым необходимым действием, — касаться, ластиться, облизывать, прижиматься...
— Получилось. Невероятно, но получилось. Спасибо! — поймал и слабо сжал ее пальчики, не пуская дальше ласкать свои руки и протягивая их к крану, еще больше отодвигая ее от себя. — Срочно руки под воду!
Теперь он удерживал ее за плечи и она зачарованно наблюдала, как с ее кожи сбегали под воду огненные змейки, полыхая на прощание синеватыми искрами.
— А почему светится браслет? — девушка упорно смотрела на руки, чтобы не давать воли своим желаниям, обижаясь на то, как он деликатно не позволяет ей до себя дотронуться, пресекая все ее попытки приблизиться.
— Выходит избыток энергии, не поместившийся в твоем теле, его и смывает вода. Ты еще несколько дней будешь излучать сексуальную энергию, просто фонить ею во все стороны, удерживать же не умеешь. У тебя ведь даже каналы не развиты.
— А ты умеешь? У тебя развиты? Почему не удержал? — перестав восхищаться спецэффектами, хмуро поинтересовалась она, заставив себя отстраниться от удерживающих рук и представив, как она вся светится красным, словно ее браслет.
Не доверяя неверным ногам, встала, ухватившись за раковину, и заглянула в зеркало, расстроенно замычав и замотав головой от своего расхристанного вида. Нездоровый свекольный румянец, растрепанные волосы, лихорадочные глаза, покусанные губы и, конечно, растекшаяся тушь, — и она, глупая, еще приставала к эльфу! Красотка! — открыла холодную воду, выдавила большую плюшку жидкого мыла с раздражающе сильным запахом и принялась смывать косметику.
— Нет, меня она только разрушает... чтобы удержать надо уметь общаться с демонами... — все-таки ответил эльф, когда она уже крутилась, не зная, куда бросить грязный бумажный платочек.
