Противостояние

— Увы, он может быть и вполне милым, когда не строит из себя мага. Целую минуту он был не так невыносим, как обычно.

— Попала под его обаяние? — удивленно подняла брови Наталия.

— Нет, скорее, просто расслабилась из-за того, что мы не стали ссориться сразу, как сели за стол, и позволила себе высказать вслух мысль, для него не предназначенную. Но сомневаюсь, что кто-то, кроме Гранта, узнает от Ники о нашей... это ведь даже не план действий, а просто неоформившаяся идея. Так что я с ним уже поскандалила, Лэйри придется выслушать аж целых два предложения от упрекающего ее Гранта — и история не будет иметь продолжения.

— Для человека, ненавидящего Ники, ты слишком уверена в его благородстве.

Я склонила голову, глядя на Наталию и размышляя, как ей объяснить то, что я чувствовала.

— Пока мы не дошли до крайней стадии нетерпимости, он не сделает чего-то, что еще сильнее оттолкнет меня от него. Я уверена не в его благородстве, а в том, что он в него еще не наигрался.

Подруги не нашли, что сказать на это, да и мне не хотелось продолжать этот разговор, поэтому какое-то время мы сидели молча: Солэйр, прикрыв глаза, практически дремала на своей сумке, непривычно тихая после разговора с Грантом, Нати, не глядя, что-то выводила в тетради, а я сверлила невидящим взглядом доску перед собой, раз за разом вспоминая недоуменный вопрос Ники: " Так тебя это волнует? Невозможность иметь семью?". И ведь он был искренен в своем непонимании.

Ааахх, как же бесит!

Аудитория постепенно заполнялась однокурсниками, без особого энтузиазма готовящимися к лекции по биологии. Это опять было повторение школьного материала с расчетом на будущее углубленное изучение ее магических подразделов: гербологии (которая заранее приводила Солэйр в ужас) и магических существ. Но это — в последующих семестрах, а сейчас мы в очередной раз проходим то же самое, что изучали до поступления в Академию. Что странно, эти занятия проводились только для проводников, маги, видимо, были слишком хороши для того, чтобы повторять школьный курс.

— А я почти уверена, что девушка с плаката похожа на меня! — не допускающим возражений высоким голосом ударило по ушам, и я вынырнула из вязкого круговорота мыслей. Таис и Лика только что зашли в аудиторию, ненамеренно и очень громко оповестив об этом всех, кто проигнорировал сие явление. Скривив губы, я отвернулась, ибо эти красавицы как раз и относились к категории проводников, уютно устроившихся в отведенной им норке. Обычно никаких отрицательных эмоций подружки-неразлучницы у меня не вызывали, но в свете сегодняшней ссоры с Ники таковые вдруг обнаружились, и теперь к злости на моего мага прибавилось раздражение на таких, как они.

Поднявшая с недоподушки голову Солэйр хмыкнула:

— Угу, обязательно. Неизвестный старшекурсник из студсовета, вздыхая, следил за ней из-за угла и с трепетом переносил ее облик на плакат, на котором, вообще-то, должна быть изображена лучшая пара прошлогоднего бала.

— Это же Таис, — фыркнула Нати.

И эти три слова объясняли абсолютно все. Таис не была глупой или недалекой, Боги миловали нас и ее в этом плане, но одна черта, замеченная за девушкой, не позволяла этого сразу разглядеть: наша однокурсница была болезненно самовлюбленной. Являясь красавицей и прекрасно осознавая это, Таис искала свое отражение везде и очень расстраивалась, если не находила знакомых черт у выбранного для этой цели достойного объекта. Ни одна пара по истории не проходила без ее восторженного шепота: "Ох, кажется, я очень похожа на царицу Джалерии, словно художник писал ее портрет с меня!" или "У этой статуи мой взгляд, я абсолютно уверена! Я точно так же наклоняю голову и улыбаюсь!". Неудивительно, что в руках красавца на плакате она пожелала увидеть себя.

— Кстати, раз уж затронули эту тему... Нам же надо отвлечься от грустных мыслей, а то все втроем невеселые какие-то сидим... Как вам новость о Зимнем бале?

Я чуть скривилась, выражая этим все свое отношение к предстоящему мероприятию. И не потому, что мне ненавистны были танцы: наоборот, окажись я в другой ситуации, первой бы полетела выбирать платье, просто... я рассчитывала уехать пораньше, чтобы встретить праздник Первого Дня Зимы с семьей, и необходимость задержаться в Академии немного удручала. К тому же обязательное условие бала — непременный танец со своим магом, — тоже настроения не добавляло.

— Радостной не выглядишь, — сочувствующе улыбнулась Солэйр, стаскивая сумку со стола и вешая ее на спинку.

— А особой радости я и не чувствую, — призналась, чувствуя себя каким-то древним, брюзжащим, вечно всем недовольным существом.— Не вызывает у меня Зимний бал никаких положительных эмоций, по крайней мере, в данную минуту. Возможно, это только сейчас: весь день неровный, тусклый, неудачный — вот и эмоции такие же.

— А я люблю подобные вечера, — улыбнулась Лэйри какому-то своему воспоминанию, и улыбка эта была такая теплая-теплая и настоящая, что мне стало стыдно за свою мрачность и раздражительность. — В школе часто проводилось что-нибудь этакое, бывало весело и интересно. Думаю, в Академии будет ничуть не хуже.

— Даже лучше — уровень-то повыше школьного, — поддержала ее Наталия. — А если переживаешь из-за того, что не получится вернуться домой раньше... думаю, родители нас поймут. К тому же за ту пару дней, что ты здесь задержишься, ты получишь вдвое больше заботы и любви.

Представив, как эта любовь будет выражаться в исполнении Тони и Лили, я застонала. Все, я уже не хочу домой!

— Ладно, уговорили, я теперь в восторге от предстоящего действа, — хмыкнув, потянулась и села ровнее. Помолчав и немного поразмыслив, признала: — Мне, наверное, даже интересно. Что ни говори, а "бал" — слово магическое, на любую девушку окажет свое влияние, и мне тоже хочется в красивом платье покружиться по залу... Если первый же партнер не разозлит настолько, что вместо ожидания чуда появится желание убивать.

— Да брось, обязательный танец не такой уж обязательный, — махнула рукой Солэйр. — Тебе вовсе не следует в точности повторять то, что написано в правилах Академии. Достаточно будет того, что ты появишься на балу и будешь в образе, соответствующем заданной тематике...

— А теперь иди и объясни это Ники, — предложила я, улыбнувшись, и Лэйри поперхнулась на полуслове, обажиенно-растерянно глядя на меня. — Ты бы еще губу выпятила и ресничками похлопала, — фыркнула, щелкнув подругу по носу. Та мгновенно перестала изображать несчастного ребенка, пробормотав:

— Н-да, Николас с этим вряд ли согласится...

— В ближайшие выходные придется выбраться в Дарион за всем необходимым, — задумчиво отстукивая по тетради какой-то простенький ритм, Нати увела разговор от опасной темы.

— Не рано? — засомневалась Солэйр.

— Нет. По той простой причине, что это кинутся делать все. Подозреваю, бал будет проводиться не только в нашей Академии, но и в других учебных заведениях, в которых обучаются не прошедшие Распределение студенты. Да и наших девушек, атакующих столичные магазины, будет немало. Так что лучше заранее выбрать платье, которое будет по душе, чем потом довольствоваться тем, что осталось. Единственное, что меня смущает — ограничение в цветовой гамме.

— Белый, голубой, возможно — синий и фиолетовый, — предположила я: тема Ледяного королевства накладывала свои запреты на теплые цвета.

— Даже в этом случае можно что-нибудь придумать, — оптимистично заявила Солэйр. — Уверена, что мы найдем интересные варианты. — Переглянувшись, мы с Нати согласно кивнули. Пока у нас есть эта возможность. Лэйри же перевела взгляд на дверной проем и заметила: — А вот профессора Марси мне жалко. Из-за этого бала сейчас никто не будет слушать ее лекцию.

Солэйр оказалась права. Гул, стоящий в аудитории, затихал лишь на несколько секунд, во время которых профессор Марси прикрикивала на студентов, и возобновлялся вновь, стоило лишь преподавательнице вернуться к диктовке. Возбужденные новостью о скором празднике девушки обсуждали планы, делились мечтами и совершенно не желали приобщаться к самой естественной из всех естественных наук. Парни выглядели скорее недовольными, но гудели ничуть не хуже девчонок.

Что-то мне подсказывало, что следующая лекция по древним философам пройдет точно так же.

Глава 6.

Вставать не хотелось совершенно. Необходимость открыть глаза и сползти с кровати казалась самой жестокой из всех возможных пыток. Еще вчера представлявшаяся такой заманчивой идея съездить в Дарион и подобрать что-нибудь в ледяном стиле к балу сегодня с утра не вызывала ничего, кроме досадливого цоканья. Закопаться в одеяла, натянуть на голову подушку — и спать-спать-спать...

Вернувшийся сон был жестоко изгнан стуком в дверь: громким, наглым, не оставляющим ни шанса на игнорирование. Горестно застонав и пробормотав морковке, что этот мир слишком суров по отношению к такому нежному созданию, как я, я все-таки встала. Стук не прекращался. Нашаривая на спинке стула халат — глаза открываться отказывались — и не находя его там, прокашлялась и крикнула:

— Сейчас! Секунду подождите!

— Можешь уже не торопиться, — удовлетворенно отозвалась из-за двери Солэйр. От возмущения я даже проснулась — и даже почти окончательно. — Свою миссию я уже выполнила — ты больше не спишь. Остальное — за твоей совестью.

Пнув обосновавшийся почему-то на полу халат, мстительно решила не слушать свою совесть и все же попытаться доспать. В конце концов, никакое платье не стоит того, чтобы из-за него вставать ранним утром в выходной. Но, стоило всего лишь присесть на кровать, как упомянутая Солэйр зубастая зараза принялась за дело. Она грызла, грызла и грызла, пока я, застонав:

— Да встаю, честно! — не поднялась с постели и не направилась в ванную. Вот тогда совесть удовлетворилась и сделала то, чего в данный момент больше всего желала я — уснула. А я принялась превращаться в человека и готовиться к поездке в Дарион.

В столицу из Академии можно было добраться только наемным экипажем, заказанным заранее. Для студентов, благодарение Богам, цены были установлены не очень высокие, иначе бы нашей скромной стипендии хватило бы только на поездку "туда", обратно же — пешим ходом. Стоящая у ворот вереница экипажей позволяла предположить, что не одни мы решили наведаться в столичные магазины. В карете я предприняла было попытку прислониться к стенке и прикрыть глаза, но неугомонная ранняя птичка с солнечным именем пресекла ее:

— Вам нужно менять распорядок дня, — категорично заявила она, строго глядя на зевающую вслед за мной Наталию, тоже, судя по всему, с трудом смирившуюся с мыслью о невозможности полноценно выспаться.

— Мне вполне хватает того, что по будням я встаю рано. Выходные — это передышка не столько для тела, сколько для души: полноценно позволяет отдохнуть сама мысль о том, что никуда не нужно бежать, едва встанет солнце. А ты у меня эту возможность безжалостно отобрала.

— Сегодняшняя поездка — твоя идея, между прочим, — не позволила перевести стрелки на себя Солэйр. — Зная об этом, могли бы лечь и пораньше.

Мы с Наталией переглянулись, отказываясь признавать, что только что услышали такое кощунственное высказывание. Вечер пятницы и "лечь пораньше" — совершенно несовместимые понятия, о чем я и сообщила Солэйр. Подруга на это фыркнула и благоразумно свернула с темы нашего перевоспитания на обсуждение сегодняшних планов.

— Побыстрее закончить с делами, вернуться в Академию и доспа-а-ать, — мечтательно протянула я и хмыкнула, поймав укоризненный взгляд Лэйри. — А если серьезно, предлагаю для начала просто бесцельно побродить по центральным улицам, чтобы мы с Нати окончательно проснулись, — вторая соня активно закивала головой, соглашаясь с этим предложением, — потом — посидеть в кафе, перекусить и согреться, ну а затем где-нибудь подальше от площади и дворца поискать торговые кварталы.

— Чтобы подешевле, — поддержала Наталия.

— И вычурности поменьше, — внесла свое предложение Солэйр.

Обсуждение пожеланий и надежд заняло оставшееся время, а потому, вылезая из наемного экипажа на центральной площади Дариона, я была почти уверена в том, что сегодня уеду без покупки — нарисовав себе идеальное платье, сомневалась в том, что найду хоть что-то похожее на него. Солэйр и Наталия тоже выглядели заметно приунывшими.

Оглядываясь и пытаясь вспомнить свой предыдущий визит в столицу, я попросила:

— Давайте заглянем сначала на почту, я письмо домой отправлю с предупреждением, что приеду позже, чем обещала. Не хочу заставлять семью волноваться. Особенно нельзя делать этого Фран, — мягко закончила я, улыбаясь и предвкушая летние каникулы, полные забот о маленьком племяннике.

— Завидую, — призналась Солэйр.

— Чему? — не совсем поняла я, разворачиваясь к подруге. Нати тоже с интересом посмотрела на девочку с солнечным именем, ранее не уличенную в таком чувстве, как зависть.

— Тому, что ты хоть одну сестру замуж сплавила, — усмехнулась та, закатив глаза. — Мне повезло меньше — я в семье самая старшая. Уверена: мои младшие прыгали от радости, когда поняли, что жить я большую часть года буду вне дома — это же резко уменьшилось количество окриков и увеличилась площадь для всевозможнейших пакостей. Но ничего, — коварно-предвкушающая улыбка скользнула по ее губам, — вот приедете ко мне в гости летом, придется кое-кому потесниться.

— Без меня меня женили, — хмыкнула Нати, перепрыгивая замерзшую лужицу и не рискуя наступать на выглядевший очень хрупким лед. — Напомни, когда ты нас успела в гости пригласить? И получить подтверждение?

— Пригласить — только что, — очаровательно улыбнулась Солэйр, изящным взмахом руки отметая все возражения о том, что нас поставили перед фактом (против которого, собственно, никто не возражал), — а свои положительные ответы привезете после каникул.

Возражать не хотелось, а вот побывать дома у Солэйр, увидеть ее в кругу семьи и лучше узнать, чем она живет, — очень даже, поэтому я легко согласилась. Наталия тоже не стала долго вредничать, пообещав обсудить этот вопрос с родителями в числе первых.

Гуляли мы, к моему огорчению, недолго. До первого дня зимы оставался еще целый месяц, но погоде, видимо, было плевать на все календарные рамки, и за щеки нас щипал совсем не осенний мороз. Оставив изучение улиц и достопримечательностей на более теплый период, забежали в кафе, встретившееся на нашем пути к торговым кварталам. Маленькое, уютное, скорее, не кафе, а пекарня — запах всевозможных булочек, блинчиков и пирожных сводил с ума. Глядя на довольно улыбающуюся Солэйр, предложила зайти сюда еще и на обратном пути, чтобы купить чего-нибудь вкусненького и в общежитие. Лэйри на секунду даже зажмурилась в предвкушении и быстренько согласилась, пока Нати не вздумала спорить. Впрочем, художница, покосившись на три сладких блинчика с разной начинкой, обосновавшихся на тарелке Солэйр, заострила внимание совсем на другом вопросе:

— Ни в одно платье ты сегодня уже не влезешь, — заметила она, провожая взглядом тарелки, которые мальчик-подавальщик выставлял перед сладкоежкой-Лэйри. К блинчикам добавились булочки с корицей и два больших куска торта с клубникой.