Фернандо проговаривал весь стих, вспоминая все, что тогда видел — движения Легрэ, реакции и отдачу Луиса, их дыхание, всхлипы страсти... Мозг постепенно затуманивался.

Кристиан писал сосредоточено, стараясь не думать о герцоге, но яркими всполохами чувств в памяти оживали события вечера — такого прекрасного в начале, и такого отвратительного в конце. Каждое слово — удар. Игры на поражение. Когда стихотворение было дописано до конца, Кристиан некоторое время молчал, вглядываясь в ровные черные строки, и вдруг спросил:

— Фернандо, что бы ты сделал, если бы узнал, что у меня есть любовник на стороне?

— Удивился бы, — коротко ответил король.

— А если бы действительно был?

— Все зависит от обстоятельств, — Фернандо добился нужного ему состояния опьянения, когда мир теряет четкость, но еще не начинает кружиться бешеной каруселью. Мысли текли ленивой рекой и думать совершенно не хотелось. — Если бы узнал месяц назад, мог бы обоих покалечить. Сейчас, — он мечтательно улыбнулся. — О! Сейчас бы я с твоим любовником поиграл бы как-нибудь жестко. Пошутил бы так, чтобы ему не захотелось не только с тобой оставаться, но быть в одной стране с тобой. Ну и с тобой бы тоже чуть поиграл, чтобы понять, что тебе нужно от него.

Кристиан даже не заметил, как сломал пополам перо.

— Я начинаю понимать, почему Луис иногда так тебя боится. Может быть, я когда-нибудь рискну подразнить тебя подобным образом, — Легрэ вернулся к постели и, забрав из рук короля кубок, поставил на пол. Глаза в глаза. — А если бы любовника завел Луис?

— Кристиан, к чему такие вопросы? — Фернандо невольно напрягся, возвращая разуму хоть какую-то ясность.

Легрэ склонился к лицу короля и поцеловал его в щеку, крепко обнял, вдыхая его запах, впитывая в себя тепло его кожи, его силу.

— Забудь. Я просто пьян.

Фернандо прижал к себе барона. Тело уже вовсю сигнализировало о том, что они давно не виделись. Рукой он чуть предупреждающе сжал волосы мужчины.

— А теперь, нежный мой, — прошептал король на ухо Легрэ, слегка прикусив его. — Ты ответишь на мой вопрос. Мне надоели недосказанности.

— Хочешь знать, к чему я это спросил? — Кристиан прикрыл глаза.

— Да.

— Я хотел бы, чтоб ты просто задумался, что чувствует Луис, — Кристиан шумно вдохнул, гладя Фернандо широкими ладонями по спине, будто неторопливо жалея. — Знаешь, меня всегда злило, что ты понимаешь Луиса лучше, чем я, чувствуешь его лучше, что ли. Я только всегда все портил, но дело не в этом сейчас. Сейчас вся надежда на тебя, Фернандо. Постарайся влезть в его шкуру, почувствовать его снова. Ты сможешь. У тебя непременно получится. Если вмешаюсь я, то снова все испорчу... и не потому, что так было всегда, нет, просто я сейчас хочу все портить. Я не хочу его видеть и говорить с ним.

— Кристиан, а ведь он тебе пишет стихи, — король нежно поцеловал барона. — Пусть вы зачастую и не понимаете друг друга, но он тебе пишет стихи. Он тебя любит. А пока нам просто нужно спустить пар. Я вас ждал целых две недели, — с этими словами Фернандо жадно поцеловал Легрэ.

Легрэ не сомневался в том, что Луис его любит, но, увы, в жизни все устроено намного сложнее, и иногда, чтобы быть вместе одной любви недостаточно. Под гнетом непонимания и обид она все равно рано или поздно сломается и умрет, и может быть лучше отпускать сейчас — сквозь слезы, израненное в кровь сердце и невыносимые муки души, чем дождаться того момента, когда уже и в самом деле станет безразлично.

Легрэ отвечал Фернандо с желанием, и этот поцелуй был острым словно нож, и драгоценным как бриллиант, потому что дарил близость — такую нужную именно теперь, когда герцог в который уже раз гнал Кристиана прочь. Сколько повторялось такое? Легрэ сбился со счета. И он отчаянно целовал Фернандо, зная, что сам нужен ему теперь. Руки скользнули на грудь, освобождая от одежд.

Король помогал Легрэ избавлять себя от лишней, ненужной, мешающей одежды. Поцелуи становились все жарче. Было дьявольски странно ощущать себя только вдвоем, без Луиса, и от этого тоска, грызущая нутро не хуже куницы, выливалась в безумие страсти, затмевая глаза алыми всполохами.

— Ну что, нежный мой, поиграем чуть-чуть? — Фернандо склонился к Легрэ.

Кристиан показательно вздохнул.

— Я думал, мы любовью займемся.

— Любовью? — руки короля прошлись по спине мужчины и сжали ягодицы. — И с чего же у тебя появилась такая странная мысль? — он провел языком по шее Легрэ.

— Честно? — Кристиан позволял целовать себя, запоминал касание губ. — Мне просто нравится ставить тебя в затруднительное положение подобными вопросами... Давай сегодня поиграем со смертью, Фернандо. Жестко. Ты же умеешь, и хочешь, я знаю.

— Со смертью? — дьявол довольно лизнул в губы мужчину. — Со смертью... — ласковая улыбка не сходила с лица короля. — Возьми в сундуке штаны и одевайся, больше тебе ничего не понадобится.

Через несколько минут они были около псарни. Подойдя к отдельному вольеру, где виднелось несколько больших теней, Фернандо сказал:

— Это северные волкодавы. Он и слушаются только меня и двух псарей, которые растили их с детства. Натасканы охранять меня и для управления используются нестандартные команды, никакие "сидеть" или "лежать" не слушают. Единственный недостаток — тихо рычат перед нападением. Вон там, — король махнул рукой в сторону, площадка, где их тренируют. Я их там привяжу. Ты встанешь с одной стороны, я с другой. Твоя задача пройти ко мне ровно по центру — шаг в сторону и ты в пределах досягаемости псов. Ну как, пока задача легкая? — Фернандо с легкой сумасшедшей улыбкой повернулся к барону.

В синих глазах Легрэ блеснул огонек азарта.

— На раз плюнуть, — улыбнулся Кристиан, хотя на самом деле так не думал. От одной только мысли, что ему придется пройти под носом этих огромных сильных собак, в жилах леденела кровь — то, что надо, чтобы забыться. А еще лучше будет, если Фернандо привяжет какого-нибудь из своих песиков послабее. Легрэ легко поцеловал короля в губы. — Начнем?

— Какой ты нетерпеливый, — король провел большим пальцем по скуле Кристиана. Дьявол радовался и дрожал от нетерпения. — Раз это для тебя так легко, усложним задачу — я тебе глаза завяжу. Псы будут в полутора шагах. Так лучше?

— Намного, — слабой коварной улыбкой улыбнулся Кристиан, размышляя о том, чувствует Фернандо или нет, как сильно бьется сердце Легрэ, как напряжение сковывает мышцы и учащается дыхание. Собаки почуют его волнение, начнут кидаться, и обязательно, обязательно попытаются его достать. — Сколько примерно до тебя шагов надо сделать? — спросил Легрэ. — Вдруг я целым героически выберусь из этой переделки. Не хочу выглядеть идиотом, влепившись лицом в забор.

— Я думаю, десять шагов тебе хватит. И не беспокойся, я тебя направлю, если что. Кристиан, — Фернандо подвинулся вплотную к барону, — очень-очень внимательно слушай мой голос. Помни — собачки мои рычат перед нападением, — с этими словами король жадно, с жаждой разбуженного хищника, поцеловал Легрэ.

"Я надеюсь, ты меня потом сам покусаешь", — с восторгом подумал Кристиан, отвечая на поцелуй с тем же пылом. Он целовал короля словно в последний раз, словно перед смертью — жадно, влюбленно, вбирая в себя всю странную суть их не менее странной любви. Если бы не Фернандо, Легрэ бы сегодня сам шагнул навстречу этим собакам, влез бы в клетку к медведю и погиб бы в хорошей драке, переодевшись купцом пошел бы кутить по тавернам, напоказ хвастаясь золотом, чтобы утром его бездыханное тело нашли в придорожной канаве. Король, и сам не ведая, спасал его сегодня. Кристиан начинал задумываться над тем, почувствовал ли это Фернандо, заподозрил ли что-то подобное, когда догнал его в коридоре? Это было не важно. Сегодня Легрэ собирался бороться за жизнь потому, что ему еще что-то оставалось в этом мире, еще одна причина и один человек, на которого было не плевать. Прервав поцелуй, Кристиан улыбнулся.

— Зная тебя, мне как раз стоит беспокоиться. — Он погладил Фернандо по щеке. — Я буду слушать твой голос. Я его услышу.

— Прекрасно, — ответил тот. Монарх был уверен, что сейчас будет то, что им обоим нужно. — Отойди пока чуть в сторону, я собачек выведу.

Через несколько минут все псы были привязаны в надежно вбитые в ограждение площадки скобы. Фернандо указал Легрэ на место, с которого нужно будет начинать идти, и плотно завязал глаза платком. Отойдя к выходу, он негромко скомандовал:

— Ош!

Тишину ночи разорвал сильный хлопок. Псы замерли около ограждения.

Кристиан ничего не видел, но казалось, он кожей ощущает окружающий мир, точно знает, на каком расстоянии от него находятся собаки. Даже запахи стали острее: сырые камни, жухлая осенняя трава, опавшая листва, сухое дерево, и еще что-то, едва уловимое и головокружительное. Легрэ сделал осторожный шаг навстречу голосу короля и замер, прислушиваясь к ощущением и оценивая расстановку сил, словно ожидая, что острые клыки вопьются в плоть. Сердце забилось сильнее.

— Ну что же ты, нежный, пока все правильно, — раздался насмешливый голос Фернандо. Рукой он крепко держал за ошейник одного из псов. Окинув взглядом площадку, еще раз скомандовал, — ош!

Пока еще рано. Приготовившиеся уже собаки опять застыли. Кристиан просто притягивал взгляд. День открытий — сначала "жертвоприношение", теперь открывается новая грань любимого. Фернандо с вожделением впитывал разливающиеся в воздухе напряжение, страх, страсть. До бешеных, безумных, ярких вспышек в крови.

Легрэ перевел дух и усмехнулся, но как-то слегка нервозно. Он сделал еще два шага, замер, потом медленно пошел вперед, ступая как по канату, проверяя каждый шаг. Он понял, что за запах чувствовал — смерть — она витала в воздухе, играла, смеялась, разглядывая его с любопытством. И каждый шаг — как последний.

— У тебя не псы, Фернандо, ангелы господни просто.

— Еще четыре шага. И ты отклонился от прямой. Сах! — король щелкнул пальцами. Пес под рукой напрягся и Фернандо еще сильнее сжал ошейник. — Иди, нежный, иди.

— Кажется, мне следует поторопиться?

Словно в противовес словам, Кристиан замер, немного вертя головой и оценивая ситуацию, а потом ему в кровь прыснул азарт, и, наплевав на все, он просто пошел на голос короля.

Псы зарычали и рванули с места. Легрэ чуть отклонился направо от нужной траектории, и один из них почти сумел схватить его за руку, окатив ее теплым дыханием. Когда Кристиан рефлекторно дернулся, Фернандо спустил пса, которого он держал. Тот давно этого ожидал и в один прыжок обрушился на барона, прихватив его за шею зубами.

Кристиан вскрикнул, больно ударился головой о землю и не успел в себя прийти, как почувствовал огромные лапы на своей груди и острые зубы на шее — и тогда ему показалось, что это конец. Он попытался оттолкнуть пса, но челюсти немного сжались и из горла собаки сорвался протяжный угрожающий рык — это заставило Кристиана замереть. Ему едва удавалось дышать — хрипло, натужно, перед глазами поплыли цветные круги и он вдруг ощутил восторг от собственной беспомощности. Даже стало немного жаль, что Фернандо не прикажет собаке добить жертву.

Король присел рядом на корточки и начал легко, почти невесомо вести рукой по телу мужчины. Распаленное воображение рисовало страшные картины, которые очень хотелось воплотить в жизнь.

— Как ощущения, нежный? — с ленцой в голосе спросил король, и резко сжал руку на естестве Кристиана.

Легрэ выругался сквозь зубы. Вот такого он точно не ожидал. Пальцы проскребли землю, сжались в кулаки. Хорошая игра — полное ощущение беспомощности... теперь можно насладиться в полной мере, подразнить этого хищника еще, спровоцировать на вспышку истинного безумия.

— Пока твой песик занимает меня больше... — прохрипел Легрэ и соврал. Он чувствовал руку короля на своей плоти и это сладкое наслаждение перекрывало все остальное.

— Это ненадолго, поверь мне, — Фернандо хлопнул пса по боку, заставляя того его сойти с мужчины. Горла Кристиана пес не выпустил. — Я вот думаю, нежный, насколько тебя хватит, — с этими словами он принялся развязывать шнуровку штанов барона.

"Судя по всему, ненадолго",— подумал Легрэ, судорожно втягивая через нос воздух. Вспомнилось, как Луис кричал на него, и безумие становилось сильнее. Легрэ согнул одну ногу в колене и попытался дернуться — и снова сильные челюсти угрожающе дрогнули на горле, челюсти волкодава — такие с легкостью ломают пополам бедренные толстые кости, которые человеку не под силу перерубить топором с одного раза.

— Убери собаку, Фернандо, — попросил Легрэ как-то сдавлено, как и требовали правила игры. Разум кричал: "Еще!", кровь кипела, черти в душе бесились от восторга.

— Ц-ц-ц, — поцокал языком король, — какой нетерпеливый... И собаку убрать просишь, и ноги сгибаешь уже... Потерпи, милый. — Он погладил барона по щеке. — Приподнимись чуть-чуть или мне опять тебя раздеть? — Фернандо лизнул Кристиана в уголок губы.

По телу Легрэ прошла сумасшедшая дрожь. Голос Фернандо расплавленным золотом лился по венам, исцелял от той чудовищной боли, что терзала Кристиана. Легрэ немного приподнял бедра.

— А у меня есть выбор? — прошептал он, ловя на губах горячее дыхание брата. — По-моему, нет.

— Выбор? — раздался смешок Фернандо. — Выбор есть, но результат будет один и тот же. — Он сноровисто освободил Кристиана от одежды и с видимым удовольствием, любуясь, огладил руками бедра. — А теперь постарайся не двигаться, нежный. Для твоего же блага.

Фернандо сел сверху на ноги Легрэ и провел языком по его плоти. Дьявол красным застил глаза, толкая на безумства.

Сказать было проще, чем сделать — это Легрэ уже понял через минуту. Чертова псина не просто мешала ему здраво мыслить, но и контролировать ситуацию. Он был во власти короля — его дыхание, его наслаждение, его жалкая неправильная жизнь и Кристиан не хотел выбираться из этого состояния. Сейчас нужно было просто дышать, снова скребя пальцами холодную землю и не стонать, чтобы не провоцировать пса на агрессию. Легрэ почувствовал, как пес сглотнул, утробно ворча, и немного ослабил хватку.

Король еще раз погладил пса по морде, заставляя-таки отпустить горло барона. Теперь пес носом практически упирался в щеку Кристиана, периодически начиная того обнюхивать, переходя с лица на горло и обратно. На любое движение мужчины он скалил зубы.

— Я смотрю, милый, у тебя не очень-то хорошо получается выполнять приказы, поранишься еще ненароком, неловкий мой, — язвительно прокомментировал свои действия Фернандо. Ситуация пьянила и кружила голову не хуже лучшего вина и сам Кристиан был дьявольски привлекателен и в своей безрассудной решительности, и в своей полной отдаче. Лизнув напоследок уже сочащуюся соком головку барона, король встал и велел:

— Согни ноги в коленях.

Кристиан неторопливо выполнил приказ, наслаждаясь ровным глубоким дыханием. Делал он все медленно, не провоцируя пса короля на агрессию. Голый, открытый, Легрэ лежал на холодной земле.