2.Линия сердца (любви)

— Какое счастье, что ты оказался здесь! — искренне произнесла Летта и звонко чмокнула Ходока в щеку. — И спасибо, что присмотрел за мною у магов!

Ходок тут же подставил вторую щеку, и Летта с удовольствием чмокнула его еще раз.

— Он велел тебя встретить и провести к нему, — с тоской произнес он.

— Куда? — полюбопытствовала Летта, балансируя на одной ножке, пока натягивала на вторую туфельку. Сегодня на ней было красное платье в белый горох и белые открытые туфли.

— К нему в замок. Только я внутрь не пойду, — совсем тоскливо произнес мальчишка.

— Слушай, Ходок, — Летта наконец-то обулась и уцепилась за руку рыжего, — а чего вы его так боитесь? И ты, и Маска?

— А ты разве не боишься? — мальчишка потянул ее в сторону.

— Нет, — покачала головой девушка. — Мне его жалко.

— Жалко Габриэля? — Ходок заливисто захохотал. — Ты че, шмякнулась с верхотуры и грымзнулась темечком?

— А вот и нет! — обиделась девушка, вспоминая свой сон. — Он очень несчастный и очень одинокий.

— Хозяин Перекрестка не может быть одиноким и несчастным по определению, — глубокомысленно заявил Ходок, выводя Летту на тропинку, выложенную красивыми мерцающими камнями. — Потому что когда он создал Перекресток, он избавился от эмоций, чтобы они не мешали ему быть беспристрастным.

— Как? Откуда ты знаешь? — Летта даже остановилась.

— Легенды Перекрестка, Лялечка, — усмехнулся Ходок и потянул ее дальше по тропинке. — Здесь гуляет множество легенд, и большая часть из них посвящена Габриэлю. — Парень скорчил постную рожу и замогильным голосом нараспев начал декламировать. — Когда Хозяин Перекрестка был молод и горяч, он встретил смертную и полюбил её. Он хотел дать ей бессмертие, но девушка не согласилась и умерла через сорок лет, и горе его было столь велико, что он потерял рассудок и заключил ее дух в драконицу, которая воспитала его, а сам взмолился богам, и боги забрали все его эмоции и чувства, и не может с тех пор Хозяин Перекрестка ни любить, ни ненавидеть. — Эй, ты чего? — Ходок удивленно вылупился на шмыгающую носом девочку.

— Бедный Габриэль...

Рыжий заржал.

— Это же легенда! Сказка, миф, выдумка грымзнутого автора! В реале, может, он никогда и не любил, а всегда был такой бесчувственной, холодной, гордой сво...

— Я рад, Ходок, что ты обо мне такого высокого мнения, — раздался в воздухе безымоциональный голос. — Дальше Лютик пойдет одна. А ты разыщи Маску, негоже его ученице бродить по Перекрестку без сопровождения.

— Как скажешь, — прошептал Ходок и исчез. Летта не успела даже попрощаться.

Перед нею прямо из воздуха материализовались высокие белые стены, украшенные узкими башенками с остроконечными крышами, подойдя ближе, девушка поняла, что это — лед. Бесшумно раскрылись резные створчатые двери, Летта с замирающим сердцем вошла внутрь. Все оказалось как в ее сне. Только сидящий на троне Габриэль выглядел очень живым, а вокруг него в различных позах на подушках и просто на полу расположились красивые девушки и парни. Они ленивыми взглядами провели девочку в коротком платье и вернулись к созерцанию своего властелина, у ног которого сидел юноша с остроконечными ушами и длинными каштановыми волосами, закрывающими спину. Летта восторженно вздохнула: длинные волосы были ее слабостью. Габриэль задумчиво наматывал на палец прядь волос юноши, а тот, прижавшись щекой к ноге стража, с томным выражением следил за Леттой сквозь длинные ресницы. Девочка подошла к трону и замерла, не зная, что ей делать дальше. Габриэль тоже молчал, и Летта почувствовала себя весьма неуютно под его взглядом. Молчание затягивалось, и гостья начала злиться. В конце концов, она не напрашивалась в гости! Летта развернулась и направилась к выходу. Она не собачонка, чтобы сидеть у ног Хозяина Перекрестка, а если ему нужно, пусть в следующий раз сам приходит!

Раздался тихий мягкий бархатистый смех, словно льдинка попала за шиворот, скользнула по спине и растаяла.

— Мой маленький гордый Лютик.

Летта обернулась. Габриэль все так же сидел на троне, но все его ручные зверьки исчезли.

— А где все? — растерялась девочка.

— Мне не хотелось тебя разочаровывать. Ведь именно так ты представляла меня? — на коленях Габриэля появилась маленькая вертлявая обезьянка в синих штанах. Она показала Летте язык и исчезла.

Девушка начала стремительно краснеть. Ой, мамочки, если он ВСЕ ее мысли прочитал... Габриэль откинулся на спинку трона и рассмеялся. Звонко и заразительно. Летта сначала робко улыбнулась, затем засмеялась следом.

— Я рад, что вы пришли ко мне в гости, — страж махнул рукой, и появилось два мягких кресла, оббитых бледно-голубым бархатом. — Присаживайтесь.

Летта оглянулась, но больше в огромном зале никого не было.

— Я говорю о твоей подруге, — с грустной улыбкой произнес Габриэль. — Адараида!

В голове кольнуло, и Летта прижала руки к вискам, а когда опустила их, увидела белую даму, присевшую в глубоком реверансе перед троном.

— Отец!

Летта ахнула. Так это он создатель белых дам? С ним обещал ее познакомить телохранитель Алмара?

Они пили чай с рассыпчатым печеньем. Странно, Летта точно знала, что она здесь и сейчас находится в виде сгустка энергии, но ощущения были настолько реальными — вкус, запах — все было настоящим. Даже сытость в животе была настоящей! Габриэль сам наливал чай в прозрачные чашки, и это было так уютно и по-домашнему, что Летта поймала себя на мысли, что, может быть, не так уж и плохо сидеть у ног Хозяина Перекрестка?

— Если ты захочешь, — шепнул Габриэль, наклоняясь к ее уху, — я поставлю тебе кресло рядом с собой.

Летта серьезно кивнула. Кто знает, возможно, когда-то ей предстоит сделать выбор, и этот вариант покажется не самым худшим.

Тем временем, страж вернулся к прерванному разговору.

— Я обещал рассказать тебе, как появились белые дамы, — он замолчал словно вспоминая. — Я повстречал ее в одном из своих путешествий, на берегу моря. Она стояла, на вершине отвесного утеса хрупкая и беззащитная, а ветер рвал ее белое платье и трепал длинные распущенные волосы. В тот день она хотела умереть, уйти следом за мужем и сыном, которые утонули во время шторма, но я ей не позволил, силой уведя вниз. Я сидел с нею несколько дней, боясь выпустить из вида, боясь, что она покончит с собой. Не знаю, что меня привлекло в этой женщине, но спустя три дня я был влюблен словно мальчишка. Впрочем, я и был мальчишка, и это была моя первая настоящая любовь — искренняя, безрассудная, поглощающая, сметающая все преграды.

— А она? — тихонько спросила Летта. — Она любила тебя?

— Да. Но ее любовь была другой: мягкой, нежной, заботливой и прощающей. Я хотел дать ей бессмертие, но она отказалась, она разрывалась между мною и ее погибшим ребенком, который ждал ее где-то за чертой. Так утверждала ее вера, а у меня не хватило мужества разбить ее надежды. Мы прожили прекрасную жизнь, и через сорок три года я похоронил свою возлюбленную на том утесе, где впервые ее встретил.

— Так ты не запечатал ее дух в теле Катсу? — у Летты защипали глаза, перед ее взором, словно видение, стоял одинокий силуэт над свежей могилой. Ей захотелось подойти к стражу и прижать его голову к своей груди, словно это он маленький мальчик. Захотелось утешить и приласкать, убрать печаль с красивого лица.

— Я слишком ее любил, чтобы поступить так эгоистично, — улыбнулся Габриэль и протянул Летте платочек. — Но я был молод, самоуверен и убит горем, поэтому решил, что смогу создать замену любимой. Я словно одержимый погрузился в работу. Наверное, это не дало мне сойти с ума. Так родилась первая белая дама.

Адараида улыбнулась и, взяв руку Габриэля, поцеловала ее.

— Для всех нас ты отец, брат и муж. Мы любим тебя.

— Ты останешься со мной? — Габриэль смотрел на Летту, но спрашивал девушку в белом.

— А можно мне будет с нею видеться? — спросила Летта.

— Конечно, — страж погладил рассыпанные по спине черные волосы Адараиды. -Я ошибся, когда думал, что создание этих существ поможет мне забыть возлюбленную, наоборот ни в одной из дам я не находил любимых черт. Тогда я подарил свои знания одному из магов, с которым познакомился здесь на Перекрестке. Ему моё изобретение пригодилось больше.

Все замолчали. Летта другими глазами смотрела на Габриэля и видела в нем одинокого несчастного уставшего от жизни мужчину.

— Нет, нет мой Лютик! — рассмеялся страж своим ледяным смехом. — Не жалей меня, другая любовь спасла меня от одиночества. Просто я рассказываю тебе правдивую историю появления белых дам.

— Как давно это было? — чтобы не молчать, спросила Летта.

— Четыреста лет назад по твоему летоисчислению. Мой милый Лютик, я хочу, чтобы ты отпустила белых дам. Всех, кто захочет уйти. И еще — верни мне венец, эта сила не для людей, но ты можешь оставить себе кольцо, которое подарил тебе Дик. Оно поможет контролировать оборотней оставшихся без хозяек.

— Хорошо, — кивнула девушка, понимая, что все равно больше не сможет воспользоваться венцом.

Адараида взяла ее за руку и улыбнулась, искренне и радостно.

— Я горжусь тобой, подруга. Ты первая, кто смог отказаться от власти Амодея.

И эти простые слова, сказанные духом умершей девушки, показались Летте самыми лучшим подарком. Габриэль протянул ладонь, и на ней материализовался черный венец, он сжал кулак — и на пол просыпался черный песок, да и его разнес прилетевший из-под потолка ветерок.

— Что ты хочешь взамен? — возвращаясь на трон, спросил Хозяин Перекрестка.

— Свободы! — слова слетели с губ, словно только и ждали этого вопроса. — Прошу снять с меня метку Алмара и кольцо Антео!

— Свобода заключена не в атрибутах, она в сердце. Но я сделаю, как ты просишь, мой маленький Лютик.

— А можно вопрос? — любопытство перебороло робость. — Кто ты?

— Я ледяной дракон.

— А правда...

— А это уже второй вопрос, и ответ на него не будет бесплатным.

Летту словно водой из ушата окатило, и тут же по телу прокатился озноб, она остро почувствовала, что разговаривает не с Сашкой из соседнего двора, а с повелителем Перекрестка.

— Прости, — прошептала она, понимая, отчего жизнерадостный Ходок так робеет в присутствии Габриэля.

Уже подойдя к двери, девушка оглянулась.

— Почему ты вмешался сегодня ночью?

— Это было не мое решение. Мой... клон стал слишком самостоятельным. Он будет наказан,— мрачно сообщил Габриэль.

— А ты с ним не согласен? — полюбопытствовала Летта. Ей вдруг стало немного обидно, что Габриэль совершил этот поступок не из-за ревности, но тут она вспомнила, что он может читать мысли. " Я тучка, тучка, тучка. Я вовсе не медведь".

— Я уверен, что он поступил верно. Но я обещал не вмешиваться в твой выбор, — сообщил ей страж. Его глаза смеялись.

— Он был прав, не надо его наказывать, — хмуро сообщила девушка. — Я слишком тороплюсь. Но это не значит, что я сделаю так, как хочешь ты! — с вызовом добавила она.

— Я знаю. До встречи, мой Лютик, — Габриэль показал что аудиенция закончена.

— Почему ты всегда говоришь "мой Лютик"?

— А разве это не так?

— Нет, — твердо ответила Летта и вышла на улицу под тихий, леденящий душу смех. Нет, все-таки прав Ходок, лучше держаться от Габриэля подальше.

— Лютик!

С валуна встал Маска в своем неизменно белоснежном костюме и с серебряной маской на лице.

Летта радостно улыбнулась и замахала рукой. Как же она по нему соскучилась! По его смеющимся глазам, по спокойному и веселому голосу, по заботе, скользящей в словах.

— Он тебя не обидел?

— Нет, он меня чаем напоил!

Зеленые глаза в прорези маски ошарашено раскрылись.

— Габриэль? — уточнил Маска, беря Летту за руку.

— Ага!

— Мы говорим о Хозяине Перекрестка, малышка?

— Ага!

Учитель крепче сжал ее ладошку и начал чертить в воздухе знаки, мир Перекрестка поплыл, меняясь. Маска сделал шаг, и они оказались у белой беседки. Летта тотчас бросилась проверять, как там ее цветочек, а маг улегся на траву, наблюдая за ней. Он уже успел пробежаться по знакомым и попытаться выяснить, не открывал ли кто-нибудь проход между миром Дна и его миром. К сожалению, никто из эмиссаров ничего не слышал о кабирах и о том, кто мог бы их натравливать на Танию. Но больше всего Алмара волновало, кто еще знает об Источнике?

— Маска, как твои дела? — Летта села рядышком и, натянув на коленки платье, обхватила ноги руками.

— Пока не женили, — хмыкнул учитель. — А ты? Добралась до короля?

— Нет еще, — вздохнула Летта. — И, по-моему, я влюбилась.

— Вот как? И кто же этот несчастный? — рассмеялся Маска.

— Воин, бретер, грубиян, совершенно невыносимый тип, но такой надежный, сильный, нежный, и ему ничего от меня не нужно. Ни земель, ни приданного, ни титула...

— У тебя есть титул?

— Мой отчим герцог, — обиженно буркнула Летта. Пусть не думает, что она какая-то там нищенка. — А я графиня, между прочим.

— Это ничего, что я лежу перед вашей светлостью, словно бревно? — прищурились смеющиеся глаза.

— Дозволяю! — великосветски кивнула Летта и прыснула. — Ты ведь принцевое бревно.

— Я бревно-аристократ, — серьезно ответил Маска.

— Что мне делать? Я не хочу замуж!

— Отчего же? — с любопытством спросил маг.

— Знаешь, — Летта положила голову на согнутые колени, — я всегда мечтала, что встречу того единственного и неповторимого, от которого захочу детей. Он будет красиво ухаживать, мы будем ходить на свидания, есть в парке мороженое, танцевать и просто сидеть, обнявшись. Разве я много хотела? Чтобы он любил меня, а я любила его. Жить вместе, готовить ему ужины, вдыхать его запах. Я хотела детей — мальчика и девочку, и чтобы в выходные мы собирались за большим столом, а к нам в гости приходили наши друзья. Но у меня все отобрали! Все! Никто из моих женихов меня не любит. Каждый мечтает завести в храм и запереть затем в башне. А я так не хочу. Я хочу, чтобы меня просто любили! Меня, а не выгодную партию! Ни один из них со мною даже не пытался разговаривать! Только приказы и полная уверенность, что я готова рухнуть к их ногам, как только меня поманят пальчиком! Они все видят во мне ступеньку для достижения цели, а не живого человека. Представляешь, двое из троих сразу полезли целоваться, а третий попытался похитить.

Маска вспомнил, как он сегодня утром поступил точно так же с практически незнакомой ему девушкой, и почувствовал легкий укол совести.

— Так что ты решила?

— Я сбегу. Габриэль обещал мне помощь, — девочка широко улыбнулась. — Возьму брата и сбегу.

— Куда? — покачал головой Маска. Он был реалистом. — Тебя поймают, запрут в башне и отдадут замуж, не спросив твоего согласия. Может быть, стоит выбрать из этих троих, пока тебе еще дают право выбора?

— Не поймают! А если поймают, то вы с Ходоком мне поможете?

— Лютик, я считаю, что это будет глупый поступок. И вряд ли мы сможем прийти к тебе на помощь, живя в различных мирах.

— Ходок приходил, — едва слышно буркнула Летта.