Шаровая молния

— Гипотетическая бомба на принципах расщепления атомного ядра? — 'закосил под дурачка' Николай.

— Гипотетическая она или вполне реализуемая на практике, никто не узнает, пока не создаст. Но исключать возможность её изготовления было бы глупо.

— Почему тогда у нас этим не занимаются?

— Думаю, из-за того, что очень мало кто понимает, что это такое. Меня, конечно, больше интересует мирное использование энергии, скрытой в атомном ядре, но наш мир устроен так, что любую передовую идею, в первую очередь, стараются использовать для убийства. И я опасаюсь, как бы такая кровожадная и неуравновешенная личность как Гитлер не додумалась до использования этой энергии именно для войны. Галочка говорила, что вы работаете в каком-то проектном бюро. И если не секрет, чем оно занимается? Вы слишком хорошо для обыкновенного чекиста разбираетесь в сложных научных вопросах.

— Всем понемногу. Как раз внедряем передовые научные достижения в орудия убийства людей. Так что приходится разбираться во всём.

На едкое замечание не отреагировал. Даже наоборот, кажется, его это удовлетворило.

— Вы уж простите, Николай Николаевич, но мне придётся покинуть вас с Галочкой: незаконченный эксперимент невозможно отложить.

— Ну, тогда и я пойду.

— Нет, нет! Вы как раз оставайтесь. Галочке будет очень интересно продолжить с вами разговор. Галя, отнеси, пожалуйста, вареники бабушке Фросе из одиннадцатой квартиры.

— Лёва, может, не стоит? Я не про вареники...

— Не беспокойся, Галя, я много пить не буду.

Да что же тут происходит?

Ответ дал сам Лев Соломонович.

— Вы простите меня, Николай Николаевич, но я вижу, что Галочка вам нравится. И вы ей не противны. А я... В общем, у нас не может быть детей. Более того, я уже не способен быть мужчиной и вижу, как её это мучает. Не беспокойтесь ни о чём: если у неё родится ребёнок, я его воспитаю как своего собственного. Мы вас никогда по этому поводу не побеспокоим, а если я... Если со мной что-нибудь случится, то о благополучии Гали и ребёнка позаботятся мои родственники.

Эх, Лев Соломонович, Лев Соломонович! Ну, что же ты был так неосторожен со своими излучениями?!

— Вы меня считаете подлецом?

— Наоборот, Николай Николаевич, глубоко порядочным человеком. Но и меня поймите: врачи дают мне от силы год-полтора. И я хочу ещё успеть подержать на руках ребёнка. Пусть не собственного, пусть только рождённого моей любимой женщиной, но он будет носить мою фамилию, и хоть таким образом память обо мне не исчезнет.

Демьянов потрясённо посмотрел на хозяина квартиры.

— А Галочка после моей смерти уедет в Днепропетровск, к моим родственникам.

— Только не в Днепропетровск! — непроизвольно вырвалось у Николая.

— Почему? Вы что-то знаете?

— Знаю, но не имею права об этом рассказывать. Куда угодно: на восток, в Москву, в Куйбышев, на Урал, в Сибирь, но только не в западные области СССР.

— Всё-таки ушёл? — спросила Галина, когда вернулась.

А потом села на стул и заплакала.

Да уж! Не зря говорят, что супервыдержка — это не сказать, обнаружив жену в постели с любовником, 'Вы тут кончайте, а я пойду чайник на плиту поставлю'. Супервыдержка — кончить после этих слов.

35

— Что за самовольство с ещё одним танком? Вашему Кошкину не терпится повторить судьбу Фирсова или даже Дика? И какое отношение НКВД имеет к 183-му заводу?

— Не НКВД, товарищ комкор, а ОПБ-100. И лично я, поскольку подавал предложения по усовершенствованию конструкции будущего танка.

— Ещё один непризнанный гений! На этот раз из чекистов.

Павлов подтверждал мнение о себе как о человеке резком, не особо стесняющемся в выражениях. Понятно, почему в сорок первом никто не осмелился противоречить ему, когда он отдавал приказы, граничащие с самодурством.

— Спасибо за комплимент, товарищ Павлов, но, скорее, не гений, а хорошо информированный о наиболее передовых закрытых разработках зарубежных танковых конструкторов. В силу специфики службы.

— Мы давали Кошкину задание на разработку двух вариантов танка — колёсно-гусеничного и чисто гусеничного, — проглотил намёк на информацию от разведки начальник Управления. — Примерно одинаковых по массе, одинаковых по бронированию и вооружению. Откуда взялся третий? Причём, не соответствующий тактико-техническим требованиям моего управления.

— Соответствующий, товарищ Павлов. Масса танка осталась примерно та же, вооружение то же самое, но при этом удалось существенно увеличить его бронирование.

— Это как? Стратостат к нему подвесили, чтобы он стал легче после того, как нарастили броню?

— Никак нет, товарищ комкор. Путём изменения компоновки. Вот, посмотрите, — достал Николай сравнительные эскизы двух вариантов будущей машины. — Вариант с торсионной подвеской и поперечным расположением двигателя получается короче, у́же и несколько ниже, чем тот, где используется подвеска Кристи. Среднее расположение башни позволяет разгрузить перегруженные передние катки, а также перенести люк механика-водителя на 'крышу' корпуса. Значит, не будет ослаблен лобовой бронелист.

Несостоявшийся (как надеется Демьянов) командующий Западным ОВО пусть и резкий мужик, но танки обожает и умеет отсеять действительно сто́ящие идеи от прожектёрства. В листок с эскизами вцепился клещом.

— Когда Кошкин будет готов показать то, что у него получается?

— Колёсно-гусеничный обещал выкатить из цеха не позже середины июня. Оба гусеничные — до конца июля.

— То есть, к концу сентября, когда запланирован показ членам правительства, должен успеть?

— Так точно, товарищ комкор. Только...

— Что ещё? — набычился Павлов в предчувствии будущих неприятностей.

— Только торсионный вариант, А-34, он — да и я тоже — видит уже, скорее, не как лёгкий, а как средний танк, который пойдёт на замену Т-28.

— Какую броню, в этом случае, можно сделать у этого танка?

— Если не перегружать машину, то лоб — 45-60 миллиметров, борта 45, корма — 30-45 миллиметров. Но это на перспективу. Конструкторы склоняются к тому, что пока достаточно будет 45 миллиметров 'по кругу'.

— Средний, говорите? Да это получается, почти как у наших перспективных тяжёлых танков! Если Кошкин сдержит слово, ему памятник надо будет поставить.

Если бы ты знал, Дмитрий Григорьевич, насколько ты прав! Будут, будут памятники Михаилу Ильичу. И Сан Санычу Морозову будет памятник.

— Если учесть, что на своих танках Кошкин и Морозов собираются ставить наклонную броню, то по эффективности это уже будет не 'почти', а реально 'как'. Правда, есть один тонкий момент. В СССР имеется всего одни станок для расточки погона диаметром 1600 миллиметров. Рекомендации с просьбой закупить за границей ещё несколько таких же станков я со стороны ОПБ-100 предоставлю. Но и вас, товарищ комкор, просил бы оказать поддержку в этом вопросе со стороны вашего Управления.

— Поддержим, — расцвёл Павлов. — Ради такого дела непременно поддержим!

Прекрасно! Насколько помнил Демьянов, эти карусельные станки пришлось-таки покупать, но позже, и их отсутствие очень затормозило модернизацию Т-34.

И кто бы мог подумать, что он найдёт общий язык с едва ли не главным виновником катастрофы 1941 года? А поддержка со стороны Павлова в вопросах 'проталкивания' 'тридцатьчетвёрки' обеспечена! Сталину-то Николай уже 'напел в уши' про лучший в мире танк Второй Мировой, но Иосиф Виссарионович предпочитает держаться принципа 'соловья баснями не кормят', и поддержит лишь после того, как увидит реальную машину. Значит, показ в конце сентября? Надо будет держать вопрос готовности образцов на контроле!

36

Уже две недели в районе Халхин-Гола идут бои с японцами, а в советской прессе об этом — ни слова. И Николая совершенно измучило беспокойство: неужели история уже 'свернула с магистрального пути', и события теперь развиваются совершенно иначе?

— Да успокойся ты, — рассеял его сомнения Румянцев. — Всё пока идёт именно так, как ты написал в своём докладе: и атака на высоту Номон-Хан, и япошек 15 мая к границе отбросили, войска они против нашего плацдарма на восточном берегу Халхин-Гола концентрируют, и воздушные бои начались. И действительно — неудачно для нас. Думаешь, у товарища Берии такой важный вопрос не на контроле? Занимайся своими делами. Когда нужно будет — тебя вызовут.

Прямо, блин, как в анекдоте про шпиона, решившего сдаться в КГБ: 'Тебя с заданием засылали или без? С заданием. Задание выполнил? Нет, ещё не успел. Так иди и выполняй! Когда надо будет, мы тебя сами возьмём'.

На удивление, порадовал НИИ-6. То ли 'пистон' на выставке перспективных образцов подействовал, то ли химическим 'светилам' фрондировать надоело. Но Гринберг вовсю трудился над 'американской' технологией гексогена и уже примеряет, в каком месте на пиджаке будет 'сверлить' дырку для награды за неё. 'Монка', хоть и на основе тротила, а не на 'советском пластиде' (гексоген для него надо ещё научиться массово производить), но заработала, как надо, и её готовили для госиспытаний. А вот разработка боеприпасов объёмного взрыва притормозилась, несмотря на появившийся энтузиазм молодых химиков. И не совсем по их вине: возникли сложности из-за отсутствия промышленных мощностей для производства окиси этилена. Но саму технологию объёмно-детонирующих боеприпасов пообещали отработать 'на более доступных заменителях'.

На стрелковом полигоне под Коломной трещат очереди автоматов Судаева и хлёстко бумкают выстрелы из 14,5-мм противотанковых ружей, а на Софринском ревут 'сталинские органы', как назовут реактивные миномёты гитлеровские солдаты. В общем, только успевай писать доклады об успехах. Но на душе всё равно неспокойно: слишком уж велика ответственность, которую Демьянов взвалил на себя, выступив 'пророком', при подробнейшем описании прекрасно известного ему хода боёв на Халхин-Голе. А вдруг что-то не так пойдёт? Даже Кира заметила его нервозность.

Ей сейчас нелегко. Беременность обострила обоняние, любой резкий запах вызывает тошноту. Токсикоз называется! Николай за давностью лет уж забыл об этом явлении. А слышанные в молодости байки подруг первой жены о том, как они реагировали на токсикоз (одна носила с собой пузырёк с бензином, чтобы понюхать, когда невмоготу станет, другая ходила по деревенской улице за едущей лошадью в надежде, что та испустит ветры), ничем, кроме чуть-чуть поднятого настроения любимой женщины, не помогут. Да ещё и лето началось, всё цветёт, всё ПАХНЕТ.

Одна отдушина — работа. И опять писарская. Обоснование острой необходимости срочной закупки заводов по производству радиоламп и начала работ над транзисторной тематикой. Благо, жив ещё открыватель прообраза полупроводникового транзистора Олег Лосев. И принцип работы полевых транзисторов уже где-то запатентован.

Ну, и пусть запатентован. Советский Союз конвенциями по патентному праву не связан, и сами действующие образцы 'полевиков' ещё не созданы. Кто раньше встал, того и тапки, кто первым их изготовил, тому и слава. А ещё — отличный инструмент для развития более передовой электроники.

— Лосев? Олег? — переспросила Кира, бросив через плечо Николая взгляд в его наброски. — Это же сын маминой соседки. Его работа так важна?

— Просто невероятно! Его нужно срочно выдёргивать в Москву. Тем более, в другой истории он умер от голода.

— Не поедет, — категорично покачала головой жена. — Он просто фанатично обожает свою мать, и никуда от неё не уедет. Знаешь, как он её называет?

— Матенька, — кивнул Демьянов и притянул Киру к себе. — Будем решать и эту проблему.

— Откуда ты... — удивилась супруга и осеклась. — Прости, всё никак не привыкну к тому, сколько лет ты прожил. И немного ревную тебя к твоим бывшим женщинам, когда представляю, что твои руки их ласкали.

— Я не знаю, кого и когда ласкали эти руки, но гарантирую, что к моим бывшим женщинам они точно не прикасались.

Кира потянула ноздрями воздух.

— О, господи! Не могли они пожарить свою рыбу не в наш выходной? — упавшим голосом произнесла она и помчалась к открытому окошку.

Оставалось лишь посочувствовать ей и в очередной раз чертыхнуться на соседей.

На следующее утро в кабинет Демьянова вошёл Анатолий и молча вложил перед ним 'Правду' с подчёркнутым красным карандашом заголовком статьи на первой странице: 'Троцкистский центр в Киеве разгромлен'. Теперь понято, куда пропал Берия в последние дни. Вот и начались серьёзные изменения, причиной которых стало появление его в этом мире!

Предчувствия Николая не обманули: речь в статье действительно шла об арестах в высшем эшелоне руководства партии на Украине. Хрущёву припомнили всё. И троцкистские взгляды, и просьбы увеличить 'нормативы' расстрелов (разумеется, ради того, чтобы 'обескровить партию репрессиями'), и потакание галичанам, приглашённым во власть ради проведения украинизации. Даже специальное выражение для этого придумали: 'смычка троцкистов с буржуазно-националистическим подпольем'. Порадовал сформулированный эзоповым языком вывод о том, что политика коренизации, как минимум, на Украине привела к росту националистических настроений, и руководство партии не оставит допущенные перегибы без внимания. Неужели рассказ Демьянова о событиях перестройки и том, что происходило в незалёжных республиках после 1991 года, не остался без внимания?

А к наркому Николая всё-таки вызвали. Но не по поводу Украины и не из-за Халхин-Гола.

— Товарища Сталина беспокоит ваш случай. Он интересуется, не было ли иных случаев переноса сознания из будущего в это время?

— Не могу знать точно, товарищ комиссар государственной безопасности первого ранга. Но такой возможности не отрицаю. Возможно, кто-то и попадал из более ранних или из более поздних времён. Если такое случалось, то в НКВД должны остаться какие-либо следы подобных случаев.

— Мы тоже так подумали. Но пока, увы, ничего, кроме обыкновенных сумасшедших, которым померещилось, что они путешествовали во времени. Как вы думаете, могли быть случаи, когда люди по тем или иным причинам не захотели 'проявиться'?

— Вполне возможно. Это мне 'повезло', что меня было кому 'раскусить'. А иначе... Я, сложись ситуация иначе, тоже вряд ли признался бы в том, что попал сюда из иного времени.

— Почему?

— Не хотел бы оказаться в психушке. Если бы гарантированно знал, что меня воспримут всерьёз, то, конечно, пошёл бы на контакт добровольно.

— Но ведь пошли?

— А что мне оставалось делать, товарищ нарком? Либо рискнуть, либо оказаться на положении подозреваемого в шпионаже на иностранное государство. Что, согласитесь, даже хуже, чем диагноз 'шизофрения': из психушки хоть выйти когда-нибудь можно.

— А если дать понять людям, подобным вам, что с ними будут разговаривать по-нормальному?

— Осталось только придумать, как это сделать.

— Вот и придумайте. Через два часа жду с готовым решением.

Какого, какого 'дэда' поминает сам Лаврентий Павлович в таком случае?

В общем, в ближайших номерах 'Комсомольской правды', 'Огонька' и 'Литературной газеты' вышла редакционная заметка следующего содержания: 'В своём Отечестве пророки есть!