Дитя магии

— Где ты пропадал?

— Изучал местность, — пояснил он, важно надув щеки. — И случайно наткнулся на одну деревню. Есть хотите? Налетайте!

И на расстеленной расторопным ифрилом скатерти одно за другим появились буханка хлеба, головка сыра, свежие овощи и бутыль вина. Мы с Калле, не сговариваясь, дружно накинулись на еду.

— А поблагодарить?.. — недовольно воззвал к справедливости ифрил.

Мы дружно кивнули, не прекращая жевать. И еда закончилась на удивление быстро. Разочарованно оглядев пустую скатерть, мы с девчонкой одновременно потянулись за вином. Но я успела раньше.

— Ты еще мала, — зажав меж колен бутыль, я с чпоканьем вынула пробку.

— Я взрослая! — надулась она. — Мне уже одиннадцать давно исполнилось и замуж скоро выходить!

— Тебе всего одиннадцать исполнилось, — возразила я, с удовольствием глотнув вина.

— Но я — будущая владычица города! — гордо выпрямилась Калле. — Я — единственный ребенок и унаследую ти...

— Ты — маленькая избалованная девчонка, — перебила я нелюбезно. — А спиртное детям пить нельзя.

— А самой-то сколько было, когда ты стащила у родителей бутылку вина, а? — едко ввернул охранитель.

— Мне? — я смешалась. — Ну, двенадцать...

И метнула гневный взгляд на ифрила. Нет, его язык однозначно нуждается в укорачивании...

— Ты что, правда, украла у родителей бутылку вина? — не поверила Калле.

И не только ее... Но ей об этом знать необязательно.

— Было дело, — призналась я.

Мы с Яртом поспорили, что я смогу ее стащить, и никто ничего не заметит. И не заметили бы, не реши мы с другом вино втихаря распробовать... И развезло нас обоих после проб соответственно. Тогда-то родители и ринулись искать проклятую бутыль и нашли ее полупустую в сарае. А мы с Яртом следующие пять дней сидеть не могли вообще.

Поглощенная воспоминаниями, я краем глаза заметила, как мои спутники обменялись понимающими взглядами: Иф подмигнул Калле, и та заметно повеселела. Ну-ну... Можно подумать, не знаю всех ваших уловок... Сама же такой была. И поспешила пресечь преступление на корню.

— Дашь ей хоть каплю — придушу собственными руками.

Парочка погрустнела, а я встала и отряхнула со штанов хлебные крошки.

— Все, собираемся.

— А где же твой конь? — язвительно поинтересовалась обиженная Калле.

— Скоро увидишь, — спокойно ответила я и громко свистнула.

Обычно жеребец прибегал быстро, но сейчас задержался, и я успела заработать от надменной особы еще и насмешливый взгляд. Зато когда Шейтар, шумно фыркая, выскочил из оврага, замерев в шаге от меня, Калле стало не до смеха. Ойкнув, девчонка спряталась за мою спину.

— Это чудовище и есть твой конь?.. — испуганно уточнила она.

— Он не чудовище, он очень милый, — я улыбнулась Шейтару.

— Где ты его такого взяла?..

Шейтар снова фыркнул и ударил копытом. Я невольно поморщилась от мощной темной волны гнева и недовольства.

— Она с нами, — заверила его я. — Да, и я тоже от этого не восторге, но что делать? Бросить здесь? Я так и хотела. Вот-вот. Она — совсем как я. Так просто не избавишься.

Калле посмотрела на меня, как на ненормальную.

— Это ты с ним разговариваешь?!

— А что, нельзя? — удивилась я.

— Нет, но... — она запнулась. — Ты его будто бы понимаешь...

— Она прекрасно его понимает, — вмешался ифрил и разом выболтал почти все мои секреты: — Дар у Лекс такой, особенный — понимать животных. Да и не только их.

Я тяжело вздохнула. Охранитель, на всякий случай, отлетел подальше. Язык однозначно лишний, да и мозгов в организме не хватает...

— Едем, — и я закинула на спину Шейтара сумки.

— Не-е-ет! — испугано заверещала Калле. — Я к нему и близко не подойду!..

Я вздохнула. Вот не везет — так не везет... Придется идти пешком.

— Ладно. Пошли.

Вновь спустившись по склону оврага, мы пересекли лес и вышли на цветущий луг. Девочка, освоившись в нашей компании, погналась за айтом. Чудик, уворачиваясь, весело кувыркался в воздухе и довольно мурлыкал. А я, посмеиваясь над ними, на ходу плела венок. Шейтар, улучив момент, ловко выхватил готовое изделие из моих рук и, бесшумно подкравшись увлеченной Калле, осторожно надел венок ей на голову. От громкого испуганного визга у меня заложило уши.

— Я подозревал, что у нее есть способности к магии, но мог и ошибаться, — пробормотал сидевший на моем плече Иф. — Она скорее воплем оглушит врага, чем заклятьем...

Я усмехнулась, весело наблюдая за тем, как Калле, путаясь в высокой траве, улепетывает от Шейтара, а тот, подыгрывая ей, делает вид, что не может догнать.

— А у нее есть способность к магии? — спросила я, начиная плести новый ромашковый венок.

— Думаю, да. У нее невероятная способность втираться в доверие, а после — подло обманывать.

Я фыркнула.

— Я серьезно!

— Я тоже, — насупился ифрил.

— Послушай, — забеспокоилась я, — а про отца-владыку она не врет?

— Ах, Лекс-Лекс! — ухмыльнулся охранитель. — Маленькая наивная девочка! Все-то ты знаешь, все-то ты замечаешь, всем-то ты веришь, а вот простых вещей не видишь!

— А ты мне тогда для чего даден? — резонно вопросила я.

Иф раздулся от гордости.

— Дочка владыки Аджита она, точно. Я при жизни был знаком с ее прапрародительницей, и девочка — точно ее отражение.

— Ага, и все повадки при ней.

— А хоть знаешь, как ведут себя будущие владычицы?

— Понятия не имею, — я с удовольствием щурилась на солнце. После нескольких дней дождей и промозглой сырости — наконец-то тепло!

Ифрил хмыкнул.

— То-то и оно. А сила в ней чувствуется. Ты, кстати, и сама это увидеть можешь.

Я прищурилась. Калле, тяжело дыша и перемазавшись в пыльце, по-прежнему кругами бегала от Шейтара. Девчонка как девчонка.

— Наверно, эта грань дара от меня еще сокрыта, — вздохнула с сожалением.

— Наверно, ты просто плохо стараешься, — заметал Иф.

Я вновь прищурилась, настраиваясь на эмоции девочки, повторила попытку и... увидела. Как в лесу. Тогда был страх потерявшегося в незнакомом лесу ребенка, а теперь — и свечение вокруг нее. Легкое, воздушное и снежно-белое.

— Что это?.. — потрясенно уточнила я, роняя недоплетенный венок.

— Аура мага, — с уважением ответил ифрил. — Ты растешь прямо на глазах, Лекс.

И я вспомнила. "Чем выше рост — тем шире горизонты"... Значит, силу магов и людей я могла видеть так же, как видела жизнь в созданиях леса.

— И кем она будет?

— Целительницей. Запомни: чистая, без единого пятнышка аура означает, что у мага открытая душа и доброе сердце, и его прямой путь — целительство.

— Забавно, — пробормотала я, обернувшись.

Калле, обняв Чудика, брела позади, нервно косясь на Шейтара. Жеребец же походя лакомился ромашками и делал вид, что увлечен только ими.

— По зеленым всполохам на белой ауре можно опознать мага природы, — продолжал поучать меня охранитель, — по голубым — воздуха, по синим — воды, по красным — огня, по фиолетовым — прорицателя.

— Почему у них — фиолетовые? — удивилась я.

— А небо ж его знает, — пожал плечами Иф.

— А у других?

— Оранжевые всполохи на ауре — у тех, у кого есть власть над неживыми предметами. Золотыми отмечены любимцы небес — те, кому дано понимать звезды. Собственно, это наш многоуважаемый мэтр Звездочет. Да. Совершенно черная аура выдает, соответственно, темного мага.

— И совершенно черную душу, — вставила я, жалея, что эта грань моего дара раскрылась так поздно. Глянуть бы на ауру Вэла и убедиться, что она чернее безлунной зимней ночи...

— А бывает, в одном маге совмещаются два дара. У человека же видимая аура, понятно, отсутствует, — подытожил охранитель.

И я воспользовалась его расслабленностью, стащив с плеча и сжав в кулаке.

— Попался!.. А теперь слушай внимательно: если ты и дальше будешь выбалтывать мои секреты посторонним людям...

— Но Калле — не посторонний... — вякнул он, упершись ручками в мою ладонь, пыхтя и извиваясь.

— Замолкни!

— Слушаюсь... — Иф сник.

— Так вот — еще раз посмеешь выболтать мои секреты посторонним людям, я с тобой знаешь, что сделаю?

Ифрил испуганно втянул голову в плечи, а я, ловко ухватив его за босые пятки, вытянула красные ножки на добрую ладонь. Иф вздрогнул и ойкнул.

— Неприятно, правда? — вкрадчиво осведомилась я. — Так вот: позволишь себе лишнее — узлы из тебя буду вязать до тех пор, пока места на тебе живого не останется!

— Да не буду я! — взмолился он. — Отпусти только!

— Ладно, — я разжала ладонь. — Без обид?

— Без обид, — вздохнул охранитель, снова удобно устраиваясь на моем плече.

Беседу прервал Шейтар. Устав пугать Калле, он подкрался ко мне, ухватил за шиворот, рывком поднял и рванул вперед. Я от неожиданности завизжала не хуже девчонки.

— Шейтар, пусти!.. Задушишь!.. — я вцепилась в ворот рубахи.

Мгновение — и я уже сижу верхом. Как он все это проделывает, откуда такая скорость?.. Мы полетели по лугу, и мне вновь показалось, что у Шейтара выросли невидимые крылья, и он парит над землей. И меня вновь захватили волнующие ощущения единения с миром. Ветер расплетал косу, трепал плащ, пробирался под распахнутую на шее рубаху, щекотал кожу и становился со мной одним целым.

Шейтар задорно тряхнул головой.

"Нравится?..".

— Еще бы!.. Калле бы так прокатить!

"Только сначала замани ее сюда".

— Обязательно!

Ой. Я с ним разговариваю?.. Я с ним разговариваю!..

— Шейтар?

"А-а-а?".

— Побери меня небо...

"Не ругайся. Тебе это не идет".

— Ты меня еще и учить будешь?

"Обязательно".

Нет, мы и раньше с ним разговаривали, но вопросы и ответы Шейтара я угадывала. Искала отражения чувств в его глазах, собирала из эмоций "картинки" и дополняла своими мыслями. А теперь... Прямо как с отцом-Деревом! Невероятно!

"Нет, все очень просто. Сила просыпается и дает о себе знать".

— Ты увез меня, чтобы поговорить? — я потрепала его по уху. — А ты хитрее, чем я думала.

"А то. Ты всегда всех недооцениваешь".

— И по делу... Разворачивайся, а?

"Боишься, что заблудимся?".

— Нет. Но девочка боялась каких-то ла-ардов, и оставлять ее одну...

"Хорошо, давай вернемся".

Шейтар развернулся и так резво припустил в обратном направлении, что у меня захватило дух. Небо, хорошо-то как!.. Я издала громкий и счастливый вопль, а Шейтар фыркнул и, резко остановившись, встал на дыбы, но я легко удержалась на его спине.

— Что? Съел? — засмеялась я.

"Поиграем?".

— Почему бы и нет!

Жеребец вертелся по полю черным вихрем, но я, крепко сжав его бока коленями, усидела. Не на ту напал! И нечаянно соскользнула вниз, вцепившись в густую гриву, от смеха. Шейтар рухнул на бок в густую траву, и я упала на него сверху. И, отсмеявшись, растянулась на траве. А я ведь уже почти забыла, каково это — веселиться с друзьями!..

"Хорошо, что у тебя есть я".

— А как хорошо, что у тебя есть я!

"Да, мы друг друга стоим".

Остальные, подойдя, так и нашли нас — счастливыми и довольными друг другом. Я встала, отряхнулась, и мы вновь отправились в путь. В неизведанное.

Глава 11. Тайны Шейтара

Весело насвистывая, я бодро шла по узкой луговой дорожке. Настроение было отличным. Во-первых, из-за замечательной погоды, во-вторых, из-за веселой вчерашней возни. И в-третьих, я наконец осознала, что существо я вовсе не никчемное, и в некоторых вещах разбираюсь получше магов. К тому же мы приближались к деревне, и я мечтала о постоялом дворе, мытье, сытном обеде и мягкой постели.

Калле же, наоборот, скисла — боялась, что ее узнают.

— Это позор! — с ужасом повторяла она. — Дочь владыки — и путешествует, как простолюдинка, без сопровождения!.. И ночует неизвестно где!..

У меня руки чесались надавать ей подзатыльников за спесь и снобизм. Но пришлось ограничиться лишь внушением.

— Калле, — сурово хмурилась я, — иногда полезно забыть о том, кто ты и кто твой папа. И побыть обычным человеком — с простым взглядом на мир и с широкой душой.

— Таким, как ты?

Да моя ты рыбка. Если бы.

— Почти.

— А откуда ты? Ты мне так и не рассказала.

— Я родилась и выросла в Лесном краю, в землях Дубрав. Мои родители... ценители древностей.

— Земли Дубрав? — переспросила она. — Это где растет Дуб-прародитель? И твои родители — тоже люди?

— Нет, они маги.

— Как же так? — пожалела меня Калле. — Понятно, почему ты ушла... Все маги, а ты — человек?

Да, когда-то и мне это казалось диким.

— Почему же ты без магии?.. Как ты так живешь?..

Нормально. Теперь почти свыклась и смирилась. И сроднилась со своим даром. Я и не маг, и не совсем человек, я — где-то между... И, пожалуй, мне это даже нравится — других таких, так я, нет. Наверно.

— Ко всему однажды привыкаешь, — философски ответила я.

— Это она сейчас так говорит, — встрял ифрил. — А посмотрела бы ты на нее год назад! Она так...

Продолжить Иф не успел: я цепко ухватила его за пятку и потянула на себя. Это напомнило болтуну и о непомерной длине его языка, и об обещании вести себя прилично.

Над лугом повисло молчание, лишь жужжали в густой траве трудолюбивые пчелы да шуршал, лениво перебирая травы, теплый ветер. Калле хмурила светлые бровки и думала о своем, ифрил яростно кусал губы в попытках продержать язык за зубами хоть немного, а я... А я вспоминала дом. За год одна весточка — бабушкино письмо... И я скучала — и пока училась, и когда путешествовала. Скучала по родителям и бабушке, по родовому поместью и Дубу-прародителю... Скучала по прошлой жизни, в которой были Ярт, детство и озорство. Скучала вдвойне, потому что снова вспомнила, каково это — беззаботно шалить и весело смеяться. Скучала втройне, потому что не знала, приведут ли меня дороги в земли Дубрав и обрадуются ли мне...

— Лекс, — подергала меня за рукав рубахи Калле, — дом вспоминаешь? Расскажешь?..

— О чем?

— Как вы с Яртом издевались над родителями! — хихикнул ифрил.

— А кто такой Ярт? — заинтересовалась Калле.

— Мой друг, — я задумчиво улыбнулась, подхватывая на руки Чудика. Тот доброжелательно заурчал.

— Они с пеленок неразлучны, — вставил охранитель.

— А где он сейчас?

— Учится где-то.

— Ты с ним тогда вино пила, да?

Я хохотнула про себя. Так и знала, что не упустит...

— С ним. Мы все с ним делали вместе, — сердце кольнуло грустью. — Все вместе, всегда вместе...

— А у меня нет друзей, — вздохнула Калле, — только учеба и правила...

Чем ответить?.. Девочке не повезло. А может, и повезло... Я ободряюще сжала ее теплую ладошку и зашагала дальше. Да, дом далеко, но с ним меня связывают добрые и приятные воспоминания... А дорожка все петляла меж полей, то забредая в рощицу, то обрываясь у мелкого ручейка, то прячась среди холмов. И я дышала — луговыми травами и цветами, свежестью и свободой — и не могла надышаться. И давно сняла плащ, отогреваясь в солнечном тепле.