Хозяйственные истории

— Леди Николетта, Вы не танцуете?

Я вздрогнула и подняла голову вверх: в свете окон стоял Ярл Амеон в своей белоснежной одежде. Вспомнив о едком замечании повара, я взяла себя в руки и не стала "пускать слюни".

— Там слишком людно и душно, — я напряженно смотрела, как он спускается ко мне.

— Зато здесь нет, — ярл протянул мне руку и слегка склонил голову в поклоне.

Иииии, в прошлой жизни я наверняка спасла мир, иначе за что мне такое везение?

Я вложила руку в его протянутую ладонь, и тут же была притянута ближе, другая рука ярла оказалась на моей талии, и мы закружились под мелодию, доносившуюся из открытых окон зала.

— В Сабаку тоже танцуют вальс? — спросила я, с удивлением обнаружив, что все еще могу сохранять ясность сознания, а мысли не гогочут, как испуганные гуси в голове.

— Нет, не танцуют, — Амеон пристально рассматривал мое лицо, и его флуоресцентные глаза в полумраке казались мне двумя необычными светлячками.

— Тогда где же Вы научились?

— Я несколько лет провел в Греладе.

Так вот откуда знание наших обычаев и манер! Кочевник чему-то задумчиво улыбался, а я прямо кожей чувствовала, как в нашем молчании сгущается некая особая атмосфера.

— Сегодня одна из самых прекрасных летних ночей, — он слегка склонился ко мне.

— Вы правы, — только и смогла пробормотать я, чувствуя себя героиней любовного романа.

— Но вы можете сделать ее незабываемой... — он склонялся все ниже, голос становился все тише и ласковей.

Где-то в голове радостно запрыгали игривые мысли. Вот оно!

Каково же было мое разочарование, когда ярл внезапно остановился и посмотрел вверх на лестницу.

— Нет, вы продолжайте-продолжайте, не стесняйтесь, — облокотившись на перила, за нами наблюдал сэр Кит. На его лице играла какая-то дьявольская ухмылка — у меня аж мурашки поползли по коже. — Я тут тихо посижу, никого трогать не буду.

Вот чем заканчивается излишний гуманизм. Хотела же я вовсе не пускать его на бал.

Кочевник отошел от меня на шаг и поклонился:

— Мне очень жаль.

— Что Вы..., — я хотела сказать, что на этого нахала можно не обращать внимания, а если спустить его с лестницы (что вполне заслужено за такие проделки), то и проблем-то не будет. Хотела, но естественно, не могла.

— Я должен присмотреть за принцессой Сорой, — с этими словами он поднялся по лестнице и вошел в зал.

Я в раздражении повернула лицо к Киту.

— Ах, Вы можете сделать эту ночь незабываемой, — передразнил насмешник. — Тебе не противно?

— Ты хоть соображаешь, что делаешь?

— Не знал, что ты хочешь стать погонщицей верблюдов, — рыжий развязанной походочкой стал спускаться ко мне вниз по лестнице. Это он зря, я же в гневе и придушить могу.

— Издеваешься?

— Ну хорошо, не погонщицей. Кочевник как-никак знатного роду, будешь коротать дни в гареме.

— У него нет гарема, — насупилась я.

— Сейчас, может, и нет. Годам к сорока будет. Станешь старшей женой, благо, навыки управления у тебя уже есть, — сэр Кит остановился на расстоянии вытянутой руки от меня, благоразумно не дойдя несколько ступеней.

— Послушай, тебе-то какое дело? — я начинала замерзать и терять остатки терпения. — Ревнуешь что ли?

— Больно надо, — дернулся рыжий.

— Тогда разожми кулаки и прекрати нести чушь, — срезала его я.

За спиной засвистела и разорвалась в воздухе первая хлопушка. Я обернулась и посмотрела вверх, где расцветал искрящийся цветок. За первым выстрелом последовали другие, и скоро небо превратилось в разноцветный калейдоскоп огней. На веранду любоваться фейерверком повалили гости.

К окончанию праздника я уже успела переодеться в обычное платье, чтобы проследить за уборкой дворца, так как дворецкий громогласно похрапывал на банкетке в коридоре, и добудиться его не было ни шансов, ни смысла. Гости свели на нет все наши хозяйственные усилия нескольких дней. Кто-то даже умудрился помадой пририсовать усики на портрете Ратмира I — оставалось только гадать, был ли это акт вандализма или свободное выражение политических взглядов.

За одной из портьер лакеи нашли чей-то чулок, отчего и пребывали в детском восторге, пока я его не отобрала и не выкинула. Потом мы все долго рассматривали круглую выбоину в мраморной плите пола, которой еще вчера не было. Догадки выдвигались разные: от женского каблучка до локального падения метеорита. В общем, веселье, да и только.

Я вышла на веранду, чтобы проверить, не напакостили ли гости и там. Заметить мне этого не удалось, потому что внимание отвлекала фигура короля, ходившего взад-вперед по веранде, в явно тщетных попытках принять какое-то решение.

— Леди Николетта, хорошо, что Вы здесь. Я решил добавить Вам новых обязанностей, — король говорил непривычно резко для себя.

Я поклонилась без всякого энтузиазма. Ночь на дворе, а он все не успокоится.

— Каких обязанностей, Ваше Величество?

— Будете моим советником, тайным..., — монарх то ли выдерживал паузу, то ли задумался.

— По каким вопросам? — удивленно спросила я, не в силах ждать, когда он передумает все свои странные мысли.

— По вопросам брака, конечно же, — рассеянно сказал король.

— Но я не могу... И потом, у Вас же есть леди Карпила, — в ужасе начала отнекиваться я.

— Мне необходимо еще одно мнение, изнутри.

— Но...

— Если Вы отказываетесь, то я женюсь на Вас, и мы закроем тему!

От такого предложения я испытала шок, во всю отразившийся на моем лице. Ну, и угрозы!

— Кажется, я не ошибся, — хмыкнул король.

Глава 6. От желудка к сердцу: занимательный путеводитель

— Ты не хочешь взять вилку и нож? — спросил сэр Кит, заворожено глядя на то, как я за обе щеки уплетаю зажаренную до золотистой корочки куриную ножку.

— Так вкуснее.

Я, конечно, не настолько наивна, чтобы не понимать, что на кухню меня повар позвал отнюдь не с целью угостить этой восхитительной курицей. Впереди ждет неминуемая расплата. Поэтому куриную ногу, долго и вкусно, я грызла со смыслом, обдумывая все возможные варианты отступления. Хотя в результате получился план наступления.

Убедившись, что я всецело поглощена процессом и никуда сбегать не собираюсь, повар залез в ледник и достал оттуда тарелку с каким-то диким пирожным.

— Мы так не договаривались, — обвиняюще потыкала я в его направлении куриной ногой.

— Я же только попробовать прошу, неблагодарная, — он пододвинул тарелку поближе ко мне.

Я смотрела на пирожное — пирожное смотрело на меня. Нет, честно, украшения из крема наверху были очень похожи на два глаза. Карих глаза. Он что, шутит? У меня несварение от одного вида.

— Хорошо, я попробую, но только с одним условием.

— С каким? — еще не заподозрил подвоха рыжий.

— Ты попробуешь десерт, который приготовлю я.

— Не понял...

— Хочу, чтобы ты почувствовал себя в моей шкуре, — я догрызла косточку и пошла к умывальнику мыть руки.

— Тебе фартук дать, борец за справедливость? — повар все еще пребывал в полнейшем благодушии, даже не подозревая, какой урон ему могут нанести мои кулинарные таланты.

— Обойдусь, сделаю что-нибудь на скорую руку.

— Как учил наш профессор, у десерта должно быть три обязательных составляющих: основа, изюминка и украшение, — подсказал мне мастер кулинарии.

— Приму к сведению, — важно ответила я.

Я выбрала красивую вазочку из стоявших в серванте на полке и торжественно поставила ее перед поваром. Он воспринял это как хороший знак и выжидающе скрестил руки на груди. Затем, порывшись в леднике, я нашла тазик заготовленных заранее взбитых сливок и щедро положила их в вазочку, для пущей уверенности в успехе присыпав сверху тертым шоколадом. Кит, как бы невзначай, конфисковал у меня ложку, вымазанную сливками, и теперь с удовольствием ее облизывал, снисходительно поглядывая на мои манипуляции. Вся снисходительность слетела с него моментально, когда пошел первый слой соленых огурчиков.

— Что это? — меняясь в лице, спросил рыжий.

— Изюминка, — гордо произнесла я и положила сверху кружочек копченой колбаски.

Покрыв все сооружение для верности еще одним слоем сливок, щедро посыпав шоколадом, в качестве завершающего штриха и украшения я разместила сверху несколько маслин. Торжественная барабанная дробь — десерт был готов!

Распираемая сознанием собственной гениальности, я пододвинула вазочку к стремительно зеленеющему Киту. Со всех углов на меня странно косились другие повара и подсобные работники кухни. Смертельные номера вроде этого никогда не остаются без зрителей.

— Я сам пробую свои десерты, прежде чем предложить тебе, — жалобно пробурчал повар, с подозрением оглядывая мой шедевр.

Я без вопросов взяла сверху маленький огурчик и аппетитно им захрустела. Будет он это есть или нет, решать только Киту. В любом случае, я если и не избавлюсь от утомительной дегустации его блюд, то уж точно буду отомщена.

— Так ты ешь или нет? — спросила я, тыкая ложечкой в его "глазастое" пирожное, отчего то начало мелко подрагивать.

Повар взял ложку и с мрачной решительностью запустил ее в вазочку.

— Ты глубже копай, — посоветовала я, — чтобы все слои попали, а то вкус будет совсем не тот.

На следующий день ранним утром ко мне в дом влетел лакей и срывающимся голосом сообщил, что главный повар заболел, а потому на работу с утра не вышел. Все в растерянности и ждут меня на кухне.

Так, похоже, мой десерт оказался не только с "изюминкой", но и с сюрпризом. Я спешно заколола волосы в некое подобие прически, тем самым завершив свой утренний туалет, и побежала... Нет, не к постели больного каяться в грехах. На кухню — срочно брать ситуацию в свои не наделенные кулинарными талантами, но очень загребущие руки.

На кухне царила суматоха, но не деятельная, каковой она должна быть, а разрушительная, приводящая отдельно взятую площадь замка в маленький кусочек ада на земле: там готовили завтрак, в условиях, приближенных к экстремальным. На первый взгляд, каждый был занят своим делом и успешно с ним справлялся, но в результате ничего не получалось. Как будто я наблюдала за производством деталей, которые некому было собирать.

Когда я вошла в кухню, все притихли и стали оглядываться на меня. Я бы тоже с удовольствием на кого-нибудь оглянулась. Понятия не имею, как мне разрешить эту проблему. А решить ее надо за час, не больше. Именно через это время постоянные обитатели дворца и его гости проснутся и захотят есть. Не объявишь же разгрузочный день на всей вверенной мне территории!

Я прошла между столами, заглянула в пару кастрюль, понюхала, как пахнет из духовки свежеиспеченным хлебом. В животе заурчало на всю кухню. Кто-то захихикал, кто-то зашушукался. Так, теперь я еще и стремительно теряю доверие аудитории — отлично! Я устало плюхнулась на табуретку, и какая-то сердобольная женщина принесла мне бутерброд.

— Спасибо, — раз уж авторитет утерян, я решила снять корону начальника. — Рассказывайте, как у Вас обычно все происходит. Что делает главный повар?

По моим собственным наблюдениям он не делает ничего, а только шатается за мной по замку, чтобы отпускать свои колкости. Но этот комментария я решила оставить при себе.

Ко мне робко подошел "поваренок" — косая сажень в плечах — и протянул парочку мелко исписанных листков бумаги.

— Записи сэра Кита для сегодняшнего завтрака, — пробасил мужик, комкая в руках фартук.

Теперь понятно в чем загвоздка. Рыжему можно не опасаться за свое будущее, даже если он будет уволен с королевской кухни — его с руками оторвет отдел шифровальщиков при нашей разведке. Не удивительно, что ни один из поваров, которые в лучшем случае читают по слогам, не смог осилить этот манускрипт.

Потребовав себе горячего чая со специями, я села за расшифровку. Начнем с простого. Каша, черный хлеб, чай и сыр для посольства Катона. Поднос собрали за считанные секунды, и я, движимая жалостью, велела поставить туда еще хотя бы масла и сахара. Нет, не пойду к катонцам на завтрак, даже если пригласят.

Кто-то заказал к завтраку блюдо мясного ассорти. Мальчишка-поваренок поставил передо мной серебряную тарелку полную различной нарезки, а рядом сложил гору листьев салата. Глаза выжидательно смотрели на меня. Что-то я сомневаюсь, что мне предлагают все это попробовать — это было бы слишком хорошо.

— Что? — спросила я.

— Сэр Кит всегда сворачивает ветчину в такие красивые розочки, — пропищал мальчишка.

О Боги!

— Скажи своему сэру Киту, что с едой баловаться нехорошо. А это аккуратненько разложите, и будет достаточно.

Впереди ожидало самое страшное.

При виде набора из фруктов, коржей, различных присыпок, добавок и как минимум трех видов крема, которые предполагалось собрать на одной тарелке в нечто, что можно было бы подать королю, мне захотелось сдаться и пойти на поклон к заболевшему повару. И что теперь делать? Я ни разу не присутствовала при королевском завтраке и потому слабо себе представляю, как должны выглядеть монаршьи блюда.

— И что должно в результате получиться? — спросила я перепачканного в золе мальчугана, который постоянно крутился рядом, ожидая от меня то ли каких-то чудес, то ли грандиозного провала. Понимаю, он не самый лучший советник, поэтому вопрос можно считать мыслью вслух.

— Ну, там все горками, горками! — развел руками малец, показывая необъятные горы чего-то.— А тут цветочки, а там флюшечки и сверху шоколадом!

Полный восторг. Особенно флюшечки. Что-то мне подсказывает, что если я и умудрюсь создать какие-то флюшечки, то это будут совсем не те флюшечки, что у рыжего.

Призвав себе на помощь все свое терпение, выдержку и повариху с самым умным лицом, я занялась созданием шедевра. Нет, конечно, не лично я. Но ведь руководство тоже считается участием? Вскоре то, что должно было стать милым тортиком, больше напоминало гигантскую медузу, по недосмотру оказавшуюся в корзине с фруктами. Не сказать, чтобы я видела большую разницу между моей медузой и тем, что обычно производил королевский повар. Но по ошарашенным взглядам поваров и лакеев я поняла — номер не удался. В момент, когда я уже собиралась сдаться и начинала подумывать, что оставить Его Величество без сладкого — не такая уж большая трагедия — в кухню просунул свою тщательно завитую голову Ларкин.

— А где повар? — спросил придворный, обводя подкрашенными глазами кухню.

— Кончился Ваш повар, — раздраженно ответила я.

— Рыбонька, только без истерик, — франт просочился в кухню целиком и теперь жеманно теребил банты на манжетах. — Что, и мороженного не будет?

Так вот, оказывается, чем его приручил Кит. Я-то себе голову ломала, а тут чисто гастрономические отношения.

— Не знаю ни про какое мороженое, — буркнула я, все еще погруженная в соображения о спасении королевского десерта.

— А я смотрю, ты решила выразить свою яркую индивидуальность довольно оригинальным способом, — Ларкин обошел кругом мое творение. — И кто тот счастливчик, который это будет пробовать?

— Король, — поморщилась я — меньше всего мне сейчас хотелось обсуждать мою яркую индивидуальность и ее проявления.