Широка страна моя родная (Точка перехода-2)

Хм... Женская логика — это что-то с чем-то! Ну, да ладно! Первое, что обязан сделать мужчина, когда спорит с женщиной, — извиниться. Даже если его вины ни в чём нет.

— Извини. Ну, не мог я раньше вырваться из Верховного Совета.

Нет, не хотел бы я себе такую жену, как Людмила! Потому что отреагировала она мгновенно:

— А что это ты там делал столько времени?

И руки, как положено, в таких сценах, упёрлись в бока. Мол, наплевать мне, на каком глазу у тебя тюбетейка.

— Да три часа, как идиот, торчал на трибуне и отвечал на вопросы ваших депутатов. Тебе масло на хлеб мазать, или ты фигуру бережёшь?

— Мазать! Блин, ну кто так делает?! Дай, я сама хлеб порежу! Ничего вам, мужикам, нельзя доверить! Ни вовремя домой вернуться, ни продуктов купить, ни бутерброды приготовить! Надеюсь, хоть кофе-то не испортишь?

А ничего, боевая девица! Не дай бог ей в мужья какой-нибудь тюфяк попадётся: затюкает в течение первой же недели совместной жизни!

— А тебе не поздно для кофе? Не уснёшь ведь! Может, пивом обойдёмся?

— Это ты мне намекаешь, что собрался меня в постель затащить? Обойдёшься! Я к тебе совсем не для этого пришла!

Девочка, сказки будешь рассказывать своим сверстникам! А у меня, в отличие от них, кроме мужских органов, ещё и мозги имеются. Как там говорится? Если раздевая женщину, ты видишь, что её лифчик и плавки одного цвета, то вовсе не факт, что решение заняться сексом принимал ты. Гостью свою я, правда, ещё не раздевал, но декольте у неё такое, что бюстгальтер время от времени в нём мелькает. Как и резинка трусиков из-под пояса юбки, когда она над столом наклоняется.

— Это я намекаю, на то, что завтра Тариэл Ваганович тебя целый день пилить будет, если невыспавшаяся на работу явишься. А одну тебя ночью шарахаться по городу я не отпущу.

— И что за мужики пошли? Даже девушку до дома проводить не могут! Чего стоишь-то? Ещё один побочный эффект, что ли? Садись жрать! И пива своего налей! Ладно уж, выпью с тобой, хоть ты этого и не заслужил!

Девчонка, похоже, действительно голоднющая была: я едва успел прожевать один бутерброд, как она смела остальные три.

— Ой, я же тебе ничего не оставила!

— Успокойся, я успел поужинать. Главное — ты теперь с голоду не помрёшь. Ещё по пиву?

Не дожидаясь ответа, я откупорил бутылку и разлил напиток по стаканам. Классическим 'гранчакам', которые в России уже стали редкостью.

— Спаиваешь?

— Ага! Решил споить тебя целыми двумя стаканами пива, после чего воспользоваться твоим беспомощным положением и грязно над тобой надругаться! Меня оправдают, у меня побочный эффект!

Девушка покатилась от хохота.

— А ты, оказывается юморист!

— Так зачем ты всё-таки ты ко мне пришла?

— Да уж не для того, чтобы к тебе в постель забраться, как твои дружки решили! — она замолчала, а потом, тяжело вздохнув, призналась. — Мне просто некуда было идти. Вспомнила, где ты живёшь, и хотела у тебя немного посидеть, поговорить с посторонним человеком, которому ни я ничем не обязана, ни он мне ничем не обязан. Я просто думала, что меня к тебе не пускают, потому что ты весь из себя такой секретный: документы у тебя требовать запретили, охранники тебя до дверей кабинета сопровождают. Я тебе никто, ты для меня — тоже никто, человек с другой планеты. Вон, в Верховном Совете выступаешь!

— А может, я тебе соврал про Верховный Совет?

— Не соврал! Я, чтобы не скучно было сидеть взаперти, радио потихонечку включила, а тут ты выступаешь. Послушала немножко...

— Как же ты в номер умудрилась попасть?

— А я прошмыгнула, когда горничная номер проветривала! Она не заметила и меня закрыла на ключ. Пришлось тебя дожидаться. Думала, ты придёшь, я чуть-чуть подурачусь над тобой, а потом пойду мириться... Только видишь, что получилось? Даже не знаю теперь, что мне делать.

От уверенной в себе стервы не осталось и следа, и передо мной сидела расстроенная, растерянная, едва не плачущая девчушка.

— С кем мириться-то? С мужем, что ли?

— Тоже мне скажешь! Да у меня и парня-то никогда не было!

— Ну, потому, как ты меня с моим 'побочным эффектом' подкалывала, вовсе не скажешь, что тебе не известно, чем мужчины с женщинами по ночам в постели занимаются!

— Ты не забывай, что у меня медицинская специальность! И это всё я знаю. Хоть чисто теоретически, но знаю.

Теоретик, мля! Хотя... На внешний вид по возрасту — как раз только-только на медсестру выучилась.

— Я с отчимом поссорилась, — пояснила Людмила, отхлёбывая из стакана. — Ты не подумай, он нормальный человек: добрый и щедрый. Этот костюм он мне подарил. Я его в магазине увидела, примерила, но денег с собой не хватало, чтобы купить, а дядя Вова просто взял и заплатил за меня. Сказал, что это его подарок.

— А поссорились тогда из-за чего?

— Он меня замуж хочет выдать. Уже даже жениха нашёл. Только этот жених мне не нравится. Знаешь, этакий липкий бледный слизняк. Как представлю себе, что такой будет мне везде лезть — брррр!!! Из всех достоинств только то, что он, как дядя Вова говорит, типичный представитель нордической расы.

— Чего???

— Нордической расы. Ну, жители Северной Европы — светлые волосы, голубые глаза, длинное лицо... Это у отчима пунктик такой: он считает, что представители белой расы должны заключать браки только с представителями белой расы. А меня тошнит от этого жениха!

— Ты ему об этом говорила?

— Говорила...

— И что?

— Он такой человек, что считает, что он всегда прав. Что он не может быть не прав, потому что он — глава семьи, а если кто-то осмеливается ему противиться, то это подрывает его авторитет и разрушает основы семьи. То есть мы все — я, мама, младший братишка — обязаны ему во всём подчиняться.

— А матери говорила, что ты не хочешь за этого парня замуж?

— Да какой он парень? У других в его возрасте дети — мои ровесники, а этот всё искал достойную себя пару! Отчим наплёл ему что-то про сохранение белой расы, вот они и сговорились. А мама... А что мама может сделать? Дядя Вова убедил её в том, что если бы не он, то она так бы всю жизнь и мыкалась одна с 'хвостом' на руках. Мол, он её на улице с ребёнком подобрал, осчастливил, дал ей и мне шанс стать людьми. Он моложе мамы на несколько лет, дом достраивает в очень престижном месте, машина у него есть. А мы с мамой действительно небогато жили, когда от нас отец ушёл. И тут появился он, весь такой уверенный в своей правоте, гордящийся тем, что его мать — чистокровная немка, не то, что мы, какие-то там русские. Он так и говорит, что его немецкая половина крови — лучшая в нём!

— Слушай, он что, фашист, что ли?!

— Ну, ты тоже скажешь! Фашисты не такие! А он — добрый! Он просто говорит, что ему всегда нравились идеалы национал-социалистов!

— Люда, нацисты, как называли германских фашистов при Гитлере, это сокращённое национал-социалисты! — охренел я от такого поворота.

— Да что ты несёшь? Фашисты — изверги, они евреев убивали, а всякие там кавказцы, узбеки, татары у них в армии служили. А дядя Вова про евреев вообще никогда не вспоминает, а кавказцев и прочих нерусских терпеть не может. Он меня постоянно грызёт за то, что я с этим, как он говорит, цунарефом Тариэлом Вагановичем работаю. А ты не знаешь, что такое 'цунареф'?

— Знаю. Так обычно фашисты презрительно называют тех, кто не принадлежит к белой расе. Или имеет ярко выраженные примеси других рас.

— Не смей его называть фашистом! Он добрый! И очень работящий. После того, как его из милиции уволили, за любую работу хватается, за любую подработку. Даже продукты в гастрономе не стесняется разгружать.

— А за что его уволили из милиции?

— Не знаю, отчим не рассказывал. Он как-то говорил про то, что его милицейские опера уважают. Соседи всякое болтают, но я не верю ни про взятки, ни про то, что он над арестованными измывался. Понимаешь, он не настолько сильный, чтобы мог кого-нибудь избить. Он в детстве в Новосибирске жил. Как его мать рассказывала, рос слабым, мальчишки его обижали. Им из-за этого даже пришлось уехать в другой город. А потом всю семью под предлогом переселения в Германию по вызову родственников переправили сюда, в этот мир.

Эх, девочка! Как раз из вот таких, в детстве битых сверстниками задохликов, самые большие подонки и садисты и вырастают! Это кстати, прекрасно объясняет и его приверженность нацистским взглядам: подобные Людмилиному отчиму типы, которых в детстве шпыняли все, кому не лень, стремятся доказать себе и окружающим, что они выше их всех лишь по факту своего рождения. Родился в белой семье, и ты уже имеешь право считать себя сверхчеловеком. Родился немцем, русским, поляком, западным украинцем, и ты уже богоносец, истинный ариец, высшая раса, призванная доминировать над всяческими 'пся крев', 'цунарефами', 'унтерменьшами'.

Вспомнилась и история про украинского фюрера Степана Бандеру, рассказанная Наташей, когда мы в Порто-Франко регулярно общались с бывшими унсовцами Онищенко и Чивилёвым. Юный Степан носил в детстве кличку 'Баба', а умер с документами, где значилась фамилия Попель, что значит 'Сопля'. Всегда отличался хилым телосложением и к зрелому возрасту едва перерос 150 сантиметров, но 'закалял волю' тем, что в юности на спор со сверстниками голыми руками душил кошек. И в воспоминаниях родственников фигурировал, как добрый и щедрый, хотя по его приказам были зверски — зверски реально, а не фигурально! — уничтожены пара сотен тысяч поляков, евреев, русских, цыган и даже украинцев. Как он там говорил, дай бог вспомнить? 'Поздно говорить об украинских массах, мы их плохо воспитали, мало убивали, мало вешали!' Добрейшей души человек, бл*дь! Да и известного палача Освенцима доктора Менгеле близкие считали добрым, интеллигентным человеком. Как и многих других нацистских преступников.

— Что теперь будет после того, как я ночевать не пришла, я даже не представляю!

— Боишься, что побьёт? — нахмурился я.

— Вряд ли. Меня он никогда даже пальцем не тронул. Я же говорю — он добрый. Как-нибудь по-другому накажет. Или маму заставит меня наказать. Мама его любит и сделает всё, что он прикажет.

Мне активно не нравился этот нацист, делающий гадости чужими руками!

— Слушай, а ты не знаешь, кто такой Назгул?

— Как тебе объяснить?.. Во время Второй Мировой войны был такой английский писатель по фамилии Толкин. Он написал несколько книжек про войну людей, эльфов, гномов и маленьких человечков, называвшихся хоббитами, с некими тёмными силами. Говорят, что он так иносказательно описал войну с Гитлером. И на стороне тёмных сил билась нечисть, называемая назгулами. Это бывшие человеческие короли, которые после смерти превратились в неуязвимых зомби. Знаешь, кто такие зомби?

— Да. Воскресшие мертвецы, — уверенно кивнула головой гостья.

— Вот эти двенадцать назгулов, воскресших мертвецов, и были самым страшным, безжалостным, непобедимым отрядом тёмных сил. Уничтожить такого назгула могла только невинная девушка. Но почти все они погибли после того, как в огромном вулкане было уничтожено магическое Кольцо Всевластия. Лишь предводителя назгулов убила прекрасная принцесса из страны конников. А почему ты об этом спрашиваешь?

Люда молчала, о чём-то сосредоточенно думая.

— Нет, всё равно не верю!

— Во что не веришь?

— Да ты наговорил тут всякого! Нацисты, Гитлер, 'белая раса', непобедимые зомби-короли, тёмные силы... Даже если он и считает себя настоящим назгулом, не может он быть плохим!

— Кто?

— Кто, кто! Дядя Вова!

— А Люцифером или Вельзевулом он себя, случайно, не называет?

— Да ну тебя! Я лучше спать пойду! А ты — не вздумай ко мне лезть! Я поклялась, что первым моим мужчиной будет тот, в которого я влюблюсь и за которого выйду замуж!

Господи, какой она всё-таки ребёнок!

— Ты, конечно, хороший, но влюбляться в тебя и замуж за тебя выходить я не собираюсь.

— Да если бы и собралась, ничего бы у тебя не получилось!

— Это ещё почему?

Судя по кулачкам, упёртым в бока, опять в ней дух противоречия проснулся.

— Потому что я уже женат, и в ближайшие день-два ко мне приедет моя жена.

— А ты меня с ней познакомишь?

— Да не вопрос! Только как я тебя ей представлю? 'Дорогая, вот с этой девушкой я спал в одном номере, пока ты была далеко от меня, а я мучился от побочного эффекта сыворотки для ускоренной регенерации тканей!'

— Дурак! Придумаешь что-нибудь! Ты же умный! Я сплю на большой кровати, а ты здесь на диванчике!

— Так, значит, ты заботишься о раненом?

— Ой, тоже мне раненый! Я тебе гарантирую, что Тариэл Ваганович сегодня же снимет твою повязку. И не вздумай проспать: мне к семи в госпиталь!

Советск, 36 год, 12 июля, вторник, 24:15

Разленился я, писать карандашом разучился!

Почему не шариковой или перьевой ручкой? Потому что шариковые здесь давным-давно вышли из обращения. Слишком уж высокая технология — изготовление крошечного твердосплавного шарика для чернильной пасты. А перьевой задалбывает каждые пять секунд в чернильницу лазить. Да и кляксы леплю чрезмерно густо. Так что лучше уж я карандашиком! Пока ноутбук из Магнитки не приехал с Наташей.

Любимая моя приезжает завтра утренним поездом. Вместе с Иваном Андреевичем, Семёном Марковичем и, возможно, Осинцевым. Не знаю, решится ли Вадим Григорьевич оставить 'Удачу': баркас вместе с 'Анадырем' должен сегодня дочапать вверх по реке до Магнитки, и их экипажам ещё надо будет в порту обустроиться, а также получить все документы, необходимые для нахождения на территории Советской Республики.

С этими документами конкретный геморрой получился. Ну, не существовало до сих пор в Республике такого понятия 'иностранный гражданин'! А тут — цела толпа привалила. Может, кто-то и сразу согласится принять здешнее гражданство. А если не сразу? Или вообще заявит, что ему это не нужно, поскольку достаточно орденской айдишки или карточек Московского Протектората и ПРА? Поэтому сегодня Верховный Совет принимает соответствующую поправку к закону 'О паспорте', согласно которой в документы, временно выдаваемые иностранным гражданам, на первой странице записывается 'Временный документ иностранного гражданина, действителен до...'. А Совету Министров поручается разработать форму удостоверения иностранного гражданина.

Чем я сегодня так занят? Делаю наброски своего доклада о действиях спецгруппы 'Вымпел' и советских военных в ходе конфликта 8-10 июля 36 года. А Чёрный с Серым мне типа помогают. Помощнички, мля! Только кофе жрут да анекдоты травят, отвлекая меня от работы!

Припёрлись они ко мне ни свет, ни заря. И, ясен пень, уставились на Людку, уминающую остатки колбасы за утренним кофе. Той долго рассказывать не надо, какие у охранников мысли в голове родились при виде такой идиллии. Смутилась, покраснела...

— В общем так, мужики. Кто хоть слово пошлое вякнет, сам пристрелю! Она ко мне девственницей пришла, девственницей и уходит! Проблемы у человечка, помочь нужно было. А вовсе не то, о чём вы думаете. Беги, Люда, а то Тариэл Ваганович на тебя собак за опоздание спустит.