— А почему ты смог наколдовать вот это, — магичка кивнула на замок, — а себя излечить не способен?
— Потому что всё моё лечение благодаря вот этому накрылось... не буду говорить, чем. Пришлось задействовать жизненные силы организма, а остальное заклинание получило из жизни своих жертв... — проворчал я. О, нет... Лучше бы они меня в чем-нибудь подозревали!
После этого объяснения все как один уставились на меня как на святого, по меньшей мере, или героя древности во плоти. Час Перерождения, что ж мне так везет в этот раз на юных балбесов, а?! И, самое интересное, когда же всё это наконец кончится?! Очень хочется верить, что не с моим окончательным развоплощением...
— Ярогор... — прошептала Рисса, и кинулась мне в объятья. Хотелось бы придраться на тему сломанных рёбер, но повода не было: девушка прижалась очень осторожно. И это было вполне приятно, чего тут скрывать (даже несмотря на отключенные рецепторы). Я, исключительно для доведения трогательности момента до апогея, осторожно приобнял её за плечи. — Мы сунулись тебя спасать... а в результате чуть не убили, и ты нас ещё и сам спас... Прости...
Опа! Они признаются, что зря сунулись меня спасать? Самое забавное, что виноватые мордашки соизволили состроить все. За исключением гнома...
— Все нормально, — хоть раз, для разнообразия, я решил не портить красоту момента и сказать именно то, чего от меня ждут. В конце концов, все дети любят красивые сказки, и кто сказал, что они им не нужны? Если я сам никогда не был таким очаровательным юным балбесом, не значит, что остальные не имеют на это права...
Так, что это меня на сантименты пробило... Линять же пора!
— Нам следует поторопиться, — как можно мягче напомнил я. Юная Гроссмистрис резко отстранилась и кивнула. — Где лошади?
— Пойдём, здесь недалеко...
Как ни странно, действительно оказалось недалеко... И, что особенно удивительно, лошади были, причём пегасы (все, кроме Котёнка, конечно). Дожил. Служу примером младшему поколению. Докатился, я бы сказал...
Одновременно с нами на небольшую прогалинку вышел из телепорта ещё кто-то. Я автоматически приготовился к бою, но тревога оказалась ложной.
— Папа? — испуганно выдохнула Аррада. Ага. Так вот он какой, Арсим Каменная Голова в человеческом облике.
Первое прилагательное, которое нашлось у меня в голове при взгляде на этого дракона — "здоровенный". Высокий, широкоплечий, с угольно-чёрными волосами до пояса, собранными в хвост, с властным взглядом зелёных глаз. В каждом движении его сквозила демонстративно нечеловеческая сила и ловкость. Впрочем, какая в человеке сила, о чём это я? Если только сила духа иногда проявляется... или если упорно тренировать с ползучего возраста, тогда да, может что-то приличное выйти, а так... — Ты что здесь делаешь?
— Мне больше интересно, что здесь делаешь ты, — со змеиной усмешкой поинтересовался тот. — Я, кажется, ясно велел тебе возвращаться домой!
— Но, папа... Ярогор попал в плен, и ему нужна была помощь! Не могла же я оставаться в стороне!
— Ярогор, говоришь... И кто же из вас этот Ярогор, которому нужна помощь? — он критическим взглядом окинул присустствующих.
— Вот он... — Аррада осторожно тронула меня за плечо. Я с любопытством смотрел на дракона, ожидая его реакции. Арсим смерил меня пристальным взглядом; вытянувшиеся в щели зрачки очень внушительно смотрелись на фоне оставшегося человеческим лица. Что меня всегда радовало в истинных оборотнях, это способность к частичной трансформации... И смотрится красиво, и пользы много: вот, например, преобразование несовершенных человеческих глаз в проницательные драконьи. Дракон — это единственное (насколько я сходу могу вспомнить) существо, которое способно одновременно видеть и ауры, и внешний облик. Он недоверчиво разглядывал меня где-то с минуту, причём происходило это всё в полной тишине — только откуда-то сзади доносился вялый шум. Наверное, из замка Ассамблеи. Или погоня, что тоже не исключено.
Наконец, видимо, разглядев, что хотел, Арсим вернул глазам человеческий облик и рассмеялся — мягко так, по-доброму. Мне даже как-то неуютно стало от подобного смеха... обычно если тебе так радуются, то наверняка хотят убить, и это ловушка. И всё это не досужие домыслы, а вполне достоверно подтвержденная годами беспокойной жизни истина!
— Помощь, говоришь, нужна... ну, дети, уморили... С возвращением, Тень Зверя! Я много о тебе слышал; и я действительно рад, что ты жив: такой отменный Некромант не должен пропасть безвести в толще веков.
— Я тоже много о тебе слышал, Арсим Каменная Голова! — ехидно ухмыльнулся я. О да, слышал... В бытность мою (да и его) молодым, о похождениях этого типа легенды слагали! И анекдоты тоже, причём, по-моему, их даже поболе будет... Дракон правильно истолковал моё ехидство и опустил тяжелую руку мне на плечо.
— Думаю, не стоит при детях вспоминать истории моих юных лет, ладно? Зачем детям такие глупости!
— Да уж... Когда на плече лежит здоровенная когтистая лапа, рассказывать похабные анекдоты не особо тянет, — фыркнул я. Арсим довольно осклабился, убрал руку и хлопнул ею меня по плечу (хорошо ещё, я был к этому готов: не хватало позорно рухнуть!).
— Думаешь, про тебя их меньше существует? — хохотнул дракон. — Ещё и побольше, не переживай! Ты мне лучше вот что скажи: зачем детей из дома вытянул? Сам освободиться не мог, что ли?
Я мучительно застонал, возводя глаза к небу.
— Спрашивал меня кто-то, ага. Пришли, спасать начали... Нет, действительно, не прогонять же их, раз уж всё равно тут! Да они, честно говоря, неплохо справлялись... до определённого момента, а потом расслабились и попали. Пришлось вмешаться... — я развёл руками. С драконами нельзя быть неоткровенными: мгновенно заметят, рассердятся... ну их. С рассерженными драконами, тем более старыми драконами, лучше не связываться. Да и располагающая у большинства из них манера общения: эдак вот просто, запанибрата, они могут говорить с кем угодно. Естественно, если самим хочется; а мнение окружающих на этот счёт их обычно мало интересует.
— За вами погоня, ты в курсе?
— Да уж в курсе, чего там. Новость, тоже мне...
— А ты в курсе, что вас уже окружили, да ещё и телепортацию блокировали? — он сцепил пальцы в замок и потянулся.
Я в ответ только плечами пожал. Эка трагедия... Всё равно я этого никогда не умел — специфика работы. Почему-то маги Смерти, способные на телепортацию, попадаются крайне редко. Я, например, слышал всего об одном, и это не я, к сожалению. Может, природа разумно рассудила, что с такой властью давать в руки магам вроде меня ещё и возможность быстрого переноса себя, любимого, в необходимую точку пространства, будет слишком большой щедростью с её стороны? И, одновременно, куда большей угрозой окружающему миру...
— Значит, придется подраться, — я с довольным видом начал разминать пальцы и прокашливаться. Дракон глянул на меня снисходительно и сделал какое-то неуловимо быстрое сложное движение руками. Перед нами повисло бледное марево портала.
— Не родился ещё тот человек, который способен блокировать нашу магию, — хмыкнул Арсим. И через секунду добавил: — А когда родится, боюсь, наступит конец драконов... — после чего шагнул в портал, и нам ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.
Я всегда, сколько себя помню, любил бывать в гостях у драконов. Драконье... поселение — это весьма специфическое место. У них крайне мало закрытых помещений — драконы не очень любят свой двуногий облик, а помещение, которое казалось бы просторным огромному крылатому существу, построить очень сложно. Во всем "городе" есть только несколько общих залов, в которых обязательно нахождение исключительно во второй, человеческой ипостаси. А в остальном — это вырубленные в скале пещеры огромных размеров, стены которых иногда покрыты барельефами, а иногда — представляют собой просто обработанный камень.
Мы попали как раз таки в "человеческое" помещение — зал телепортов. Арсим развел руками.
— Добро пожаловать! — на губах играла ехидная ухмылка. И адресована она была, подозреваю, не мне, а молодёжи, которая восторженно озиралась по сторонам. Да, в первый раз тут действительно есть чем повосхищаться. Но этот "город за облаками" — Рахмаран — я в молодости излазил вдоль и поперек, а драконы — не сторонники перемен, поэтому за последнюю тысячу лет ничего особенно и не изменилось. Все те же стены, покрытые кристаллами голубого кварца, и оттого кажущиеся прозрачными. Все те же тонкие декоративные колонны.
— Кого я вижу! — раздался бодрый, несколько скрипучий голос за нашими спинами. — Опять вернулся! А я-то уж понадеялся, что твою наглую рожу больше тут не увижу... Ярогор, тебя кто учил разговаривать со старшими, стоя к ним спиной?!
Ах, так это ещё и мне? Интересно, интересно...
— Вирртар, ты? — я вытаращился на говорившего. Вот уж не ожидал... Рядом с нами стоял рослый сухощавый мужчина — на вид ему было человеческих лет пятьдесят. Но таких хороших, уверенных, воинских пятьдесят, когда руки хоть и слабее, чем в молодости, да только за плечами уже такой огромный боевой опыт, что мало кто из молодых сможет что-то противопоставить. И уж у кого-кого, а у Вирртара Алого Гребня этот опыт был больше, чем у кого-либо из ныне живущих. — Ты что, ещё жив?!
— А ты надеялся, что нет?! — возмутился он, приближаясь. — Ах ты, несносный мальчишка! — дракон отвесил мне подзатыльник. Клацнули челюсти.
— Ты что, совсем сдурел? — прорычал я, потирая затылок. — Пень старый! Ох, если бы не твой возраст, я бы тебе...
— Ты? Мне? — он в голос расхохотался. — Ты мне вообще ничего не противопоставишь, мальчишка! И вообще, ты где свой прутик потерял?
— Да уж потерял, — недовольно проворчал я. Недовольно, потому что этот хам был прав. Лучшего бойца, чем он, я в своей жизни не встречал. Впрочем, не удивительно: восемь тысяч лет боевого опыта — это так просто не проходит... — Сколько ж ты ещё жить собираешься? Я уж думал, помер давно! А ты всё так же бодр и весел, как при нашей последней встрече.
— Не дождешься, — заулыбался дракон. — Я ещё тебя переживу, будь уверен! Пока себе смену не воспитаю, я...
— Ты эту смену всю жизнь воспитываешь! Твои первые ученики уже умерли давно, не стыдно?! — я ухмыльнулся.
— Ну, ты и засранец, Ярогор, — он покачал головой. Присутствующие (причём включая Арсима) следили за нашим разговором с паническим ужасом. Ещё бы! Я так вот ругаюсь с лучшим бойцом клана, буквально нарываюсь на вызов на бой Чести... Они же не знают, что мы так всю жизнь общались... Вместо приветствия — "когда ж ты наконец сдохнешь?!", вместо прощания — "да пошёл ты на ...!" — За что и люблю, — дракон сжал меня в объятьях, я мужественно их пережил. — А что, ты в неплохой форме! — довольно заключил Вирртар, придерживая меня за плечи и окидывая цепким взглядом.
— Ну да, ну да, — ехидно покивал я. — Особенно количество переломов...
Вместо ответа я получил ещё один подзатыльник...
— За что? — возмутился я.
— За то, что позволил с собой такое сотворить! — отрезал он.
— Скотина ты, Гребень... Сволочь... Последние мозги выбьешь своей лапищей!
— Было бы что выбивать! — фыркнул он. Потом таки соизволил обратить внимание на остальную публику. — Так, а это у нас что за детский сад?! Аррада, я почему тебя не видел на последних тренировках?!
— Мастер Вирртар... — растеряно выдавила девочка. — Но я же была...
— Ну да, ну да... — оборвал он её. — Гуляют они! Приключения ищут, тьфу! Нет бы сначала драться научились!
— Вирртар, ты несправедлив к ребенку, — вмешался Арсим. — Если ждать твоего заключения о том, что "ну да, кое-что ты теперь умеешь", можно успеть состариться!
— Ага, конечно... Помалкивал бы уж! И нечего дочурку защищать, балбеска она...
— А вот с этим я не спорю, — улыбнулся Каменная Голова. Дочь бросила на него обиженный взгляд, но вмешиваться в разговор старших не стала. Правильно сделала... Гребень подзатыльники раздает с такой же легкостью, как и ехидные замечания. А рука у него тяжелая-а! Я знаю, на себе испытал неоднократно...
— Ещё бы ты спорил, — с усмешкой проворчал старый дракон. — Так, а остальные-то тут чего забыли? — Он смерил взглядом эльфов. — Ты гляди! Ярогор, ты что, в кои-то веки воспитанием собственных детей занялся? Признал, кобель?
Мы с эльфами вытаращились на него, подозреваю, с абсолютно одинаковыми выражениями на лицах.
— Да упаси меня боги и демоны от такого счастья! — взвыл я. — Не мои они дети!
— А, да, не дети... Но потомки, это я вижу! А ты что, и не знал, что ли? — он мне настолько ехидно подмигнул, что у меня зачесались кулаки...
— Знал! — буркнул я. — К сожалению...
— Что, признавать не желаешь?
— Гр-р-р... Гребень, смени тему с моих потомков на что-нибудь другое!
— Например?
— Как жизнь молодая, и вообще...
— Издеваешься?
— А как ты догадался? — осклабился я, и даже умудрился увернуться от подзатыльника, за что удостоился довольной — даже гордой! — улыбки старого дракона.
— Шалопай!
Арсим был... нет, не выбит из колеи, но сильно озадачен происходящим — это точно. Он привык, что Вирртар Алый Гребень, лучший воин клана, старейший из ныне живых представителей крылатого народа — непререкаем. Его, честно признаться, совершенно скверный характер, был притчей во языцех, но никогда и никто ему не огрызался — слишком уважали этого старого и мудрого дракона.
Ярогора же Каменная Голова никогда не видел (несмотря на то, что они были практически ровесниками и колобродили примерно в одно время), но был о нем наслышан предостаточно (в основном, хвалебными одами о его таланте и куче полуреальных историй о преимущественно любовных похождениях). И, несмотря на это, ТАКОГО он от него не ожидал: запросто ругаться с Вирртаром, оскорблять его и... получать в ответ лишь дежурные подзатыльники и не менее дежурный сарказм. Видно было, что старику очень приятно вот так общаться с этим несносным мальчишкой (именно это определение подходило Тени Зверя наиболее точно, несмотря на солидный возраст и способности). И было совершенно непонятно, но страшно любопытно, а почему, собственно, этих двоих связывает столь странная... дружба.
Вообще, Тень Зверя и Арсиму приглянулся — была в нем та самая обаятельная наглость, которая, с одной стороны, страшно раздражает, но, с другой, не может оставить равнодушным и заставляет улыбнуться, делает своего обладателя просто чертовски обаятельным. Но помимо этого... Каменная Голова чуял в этом человеке некоторую неправильность, второе дно, что ли? Весёлая нахальность в нем сочеталась с прочным внутренним стержнем, об который, надо думать, не единожды ломались самые разные зубы. Было понятно, что человеку этому, по сути, никто и не нужен, кроме него самого. А ещё — что это весьма серьёзный и опасный человек, которого лучше числить среди приятелей — друзья у него вряд ли есть... А Старейшина Арсим умел уважать, когда для того был повод.
