Атлантис. Фея Полярной Звезды

Из давно уже не крашенных стен торчали медные трубки, а с потолка свешивались провода. Спасибо, что не оголенные. И без того тусклое освещение постоянно мигало, а во рту появился болотистый привкус.

— Оформи, — прорычал сержант, стуча в подобие дежурки.

Только эта будка была обита листами свинца и закрыта решетками. А еще каждый прут слегка светился красным. Небось заколдовали сторожку, чтобы у 'пленников' даже мыслей к побегу не было.

— Оформим, — по ту сторону стекла показался сонный старик. — Как же не оформить.

Ну, хоть с охраной повезло — старик не внушал Артуру опасений. Да и писал он в журнале как-то вяло, а рука то и дело дрожала.

— Заводи, — старче глазами указал на единственную камеру в закутке.

— Ну, умник, — сержант хищно улыбнулся и сверкнул глазами. — Жди своего Центра. Номер, конечно, не 'Лайоновский', но тебе и такой сойдет. Да и компания шикарная — ненакормленный оборотень. Отдыхай, вундеркинд.

И юношу буквально закинули в тесное помещение. Три стены, одна скамейка, прикрученная к стене и решетки. Одна на миниатюрном окне у самого потолка, а другая отделяла сторожку и непосредственно камеру. Всего между стариком и замком свободного пространства было на метр, может полтора. Как раз чтобы мог пройти конвой или адвокат.

Из освещения — свет, проникавший сквозь окно, больше смахивающее на крепостную бойницу. Артур на ощупь добрался до скамейки и уселся. А брат Алисе не сказал, что АНРовец оборотень... Да еще и не накормленный.

Пока глаза не привыкли к темноте, Лазарь вообще ничего не видел кроме кончика собственного носа.

— Серый волк, а ты меня не съешь? — по венам все еще несся адреналин и Артур плохо соображал, что и кому он говорит.

— Я не волк, — донеслось из темноты. — Я медведь.

— Большой?

— Достаточно, чтобы заставить тебя заткнуться.

— И грубый, — вынес вердикт Лазарь, поудобнее располагаясь на скамейке.

Ему здесь еще как минимум пару часов втираться в доверие несговорчивому перевертышу. Главное, не слишком тормозить, а то побег из центра это уже что-то из области фильмов про Бонда. Артур, конечно, авантюрист и большой умник, но все же — четырнадцатилетний Землянин, в городе магов. У него даже шпаги нет, не говоря уж об умении колдовать. В рукаве имелся всего один козырь и тот не старшей масти...

— Не привык лебезить перед служивыми, — в голосе парня (вот так вам, Джин и Алиса!) звучали рычащие нотки.

— Тогда нам крупно повезло, — такими темпами эта фраза скоро станет для Артура одной из постоянных. — потому что я не из ОМР.

— Откуда мне знать?

— А мне откуда знать? — парировал юноша. — Может тебя заранее сюда засадили, чтобы ко мне в доверие войти!

Из угла потянулось рычание, а в темноте сверкнули красные глаза.

— Ты меня не пугай, Винни-Пух. Фари никого не боятся!

— Как ты меня назвал? — спросил повстанец, и тут же добавил. — Как ты себя назвал?

— Винни-Пух — это отвечая на первый. Фари — это на второй.

— Ты Фари?

Артур, наконец, смог разглядеть собеседника. Признаться, он ожидал увидеть нечто огромное и монструозное, а обнаружил обычного парня лет девятнадцати. Невысокий, всего на пол головы выше самого Лазаря. Узкие плечи, на которых мешком свисал аналогичный с ОМРовским мундир. Только этот был не красный, а черно-серебрянный и выглядел, естественно, намного стильней и внушительней.

Лицо у арестованного оказалось острое и совсем не пугающее. Глубоко посаженные зеленые (а не красные, что странно) глаза отражали одновременно настороженность, опаску и заинтересованность. Да и вообще внешний вид у оборотня был самым обычным. Такого в толпе увидишь и не запомнишь.

— Что-то вроде, — уклончиво ответил Артур. — Злая Королева говорит что да, а сам я даже вазу в воздух поднять не могу. Магия не дается.

— Прям совсем?

— Прям... ты мне зубы не заговаривай, утка подсадная!

— Да не из ОМР я, — пленник показательно потряс тяжелыми кандалами, сковавшими его руки и ноги.

Вот теперь пришел черед Артура выпадать в осадок. Цепь была настолько толстой, что спокойно могла бы выдержать вес катерного якоря. Ни один нормальный человек не может так спокойно трясти подобным украшением.

— Как это возможно? — с придыханием спросил юноша.

— Оборотень я, сказал же. Винсент меня зовут.

— А фамилия?

Зеленые глаза на секунду стали красными, с пугающими вертикальными зрачками.

— Значит правду пишут — ты действительно с Земли.

— Да я вроде и не скрываю.

АНРовец что-то промычал и закинул ноги на скамью, укладываясь поудобнее.

— У 'потенциально опасных жителей' нет фамилии. Только номер. Но я его ни за что не признаю!

Про это Эйя тоже умолчала. Если так подумать, то Фея Полярной Звезды вообще много о чем предпочла не рассказывать. Конечно она предупреждала, что Атлантис не город из детской сказки, но не до такой же степени...

— А ведь действительно Винни, — вдруг понял Артур. — Ты не обращай внимания. Это такой книжный герой. Ну, земной.

Все это время Лазарев внимательно следил за реакцией оборотня. На слово 'Фари' тот отреагировал как собака на угрозу палкой — напрягся и приготовился к драке. Значит он в курсе, что Эйя не убивала посла и в курсе, что армия стащила Душу Леса. Все стало несколько сложней...

План подразумевал, что задержан будет низший чин, ничего не знающий о делах организации. Такому стоило бы сказать, что хочешь присоединится к повстанцам, продемонстрировать успех на ниве противостояния властям и дело в шляпе. В буквальном смысле выражения...

В данном же случае придется импровизировать.

— И как Фари попал в клетку? — с подозрением поинтересовался Винни.

— Хотел найти доказательства, что Злая Королева не убивала посла.

Глаза повстанца начали краснеть.

— Я уверен, что её подставили власти! — будь это фильм, Артуру вручили бы оскар — настолько он вжился в роль. — Я знаю, что это вы! — юноша подскочил к прутьям и принялся стучать о них руками. — Приведите мне вашего главного! Я знаю, что вы подставили Эйю Фари! Жалкие трусы!

— Успокойся, — оборотень немного расслабился и зевнул. — Они все равно не услышат. Здесь чары какие-то хитрые. Звук напрочь отсекают.

— А если мы заговор устроим?

— Да хоть десять! Это же натуральная крепость, скрещенная с лабиринтом. Против магов строили — стены специальным камнем выложены. Все заклинания впитывают как губка и только прочнее становятся. У оборотня и Фари, не умеющего колдовать, нет ни шанса.

Лазарь еще пару раз стукнул по прутьям и вернулся на скамью. От сырости повстанцу явно было сложно дышать, но коренной Петербуржец наконец почувствовал себя в родной стихии. Будто открылись жабры и легкие вновь смогли насладиться привычной атмосферой. А то в Атлантисе было так сухо, что у юноши в первые дни болела голова.

— Ну а ты как попал?

— Прикрывал отход отряда.

— Да я не про клетку, — скривился Артур. — Как тебя в армию занесло?

Повстанец приподнялся на локте и внимательно вгляделся в лицо Лазарю. От таких гляделок хотелось не просто сбежать, а самостоятельно забраться в гроб и притвориться мертвым. Действительно, внешность бывает обманчива. С виду АНРовец не выглядел пугающим, но в нем было что-то такое... дикое и звериное. Неправдоподобно сильное, способное переломить позвоночник легким шлепком.

— Чего вдруг интересуешься?

— Ну, как ты правильно заметил — я с Земли. Для меня здесь все новое. Плюс время как-то надо скоротать.

Какое-то время оборотень молча смотрел в потолок. Он задумчиво крутил на пальце тяжеленной цепью. От такого зрелища кровь не просто стыла в жилах, она кристаллизовалась и изнутри царапала вены. Интересно, а как его в звериной форме вообще повязали? Может ОМР с Артуром легко обходилось из-за юного возраста... А то становится сомнительно, что такие умельцы могли захватить медведя-силача.

— Как и большинство темных, — тихо произнес Винни.

— Ты ведь понимаешь, что для меня это ни о чем не говорит?

Оборотень, звеня цепями, сел и вытянул ноги.

— Мне было двенадцать, — начал он рассказ, который Артур не забудет никогда в жизни. — Трудное время. Родителей отправили на Озера Забвения.

— За что?

— Если не будешь перебивать, — сверкнули красные глаза. — раньше узнаешь ответ на вопрос.

— Извини, — Лазарь еле сдержался, чтобы голос не сорвался на мышиный писк.

Винсент прокашлялся и отвел взгляд в сторону. Ему явно было не просто ворошить воспоминания. Но так это обычно и бывает. Когда встречаешь человека, попавшего в ситуацию, похожую на твою, хочется выговорится, просто чтобы стало легче.

— Мы жили на юге Литтла. В промышленном квартале. И это отнюдь не фабрики магов, где все по правилам и нормам. Порой от смога у нас чернели окна, а в лужах от дождя блестели масленные разводы. Жили в трущобах — четыре человека в квартире на шестнадцать квадратных метров.

— Ты сказал четыре... Все, молчу, прости.

— Отец делал что мог, — продолжил повстанец. — но семье оборотней... да еще и с маленьким ребенком. Сестре тогда только-только исполнилось четыре года. Но как-то справлялись. А потом нашу фабрику, по изготовлению медных спиц для виженов, закрыли. Кто-то из магов придумал лучший и более дешевый способ литья. Стало тяжело. Отец мог днями не появляться дома, а когда появлялся... Думаю, мама за пару недель освоила курс медсестры, а я навсегда отучился боятся крови.

Артур представил себе это и сглотнул. У него, несмотря ни на что, был один из тех детских домов, про которые нельзя рассказать что-то шибко плохое. Но и он слышал истории о неблагополучных семьях, и те истории не шли ни в какое сравнение даже с предысторией Винсента.

— Так продолжалось полгода, пока в один не самый прекрасный день, — оборотень грустно хмыкнул. — к нам не заявились военные. Родители даже сопротивляться не стали — их заковали и увезли. На суде я видел их предпоследний раз. Приговор — отцу четыре года на двадцатом круге Озер. Матери — полгода на двадцать шестом.

Звякнули цепи. На этот раз не угрожающе и пугающе, а жалобно.

— Вернулась она живым овощем, а через месяц окончательно потухла. Чтобы похоронить, мне пришлось на трех работах вкалывать. Даже на мафию курьером подрабатывал — все одно. Денег не хватало. Потом пришло извещение, что отец не выдержал... Так мы с сестрой и остались вдвоем. Ну, кое-как четыре года протянули...

Артур понял, что сейчас будет самая печальная часть истории и заранее сглотнул неудобный комок в горле. Может Эйя и правильно делала, что всего ему не рассказывала...

— А потом я заболел. Сильно. Сбережений хватало только на полбуханки хлеба в несколько дней. Сестра, понятное дело, боялась. Ну я и решил, чтобы глупостей не наделала — дверь запереть. Ключ спрятал. Потом лихорадка началась и я в бессознание, а как очнулся... Очнулся уже в городском госпитале. Рядом омаровец стоит. Сразу спрашиваю — сестра где. А он насмешливо — ищи в Лосте. И так нарочито в рифму еще.

Лазарев молча смотрел за тем, как тускнеют глаза Винни. Как до белых костяшек пальцы сжимают цепь, оставляя на тяжелом металле незаметные, но вмятины. Атлантис действительно был не сказочным городом, а городом магов. Страшным местом, где лучше не снимать розовые очки. А если уж снял, то держаться крепко, потому как бить будут сильно.

— Что там было, пхоло помню. Меня накачали чем-то, но препарат для людей дали... вот он человека и заглушил. Зверь наружу вылез... Очнулся уже на улице. Как про сестру узнал — тоже плохо помню. А как узнал... — Винсент отмахнулся. — Сестренка зверя в себе пробудила. А как первый раз его внутри находишь, думать тоже по звериному начинаешь. Надо — отбери, хочешь — возьми, страшно — дерись. В такие моменты надо его под контроль взять, иначе так и психопатом стать можно. Настоящим Темным. А ей некому объяснить было.

Да уж, рассказчик из АНРовца был хороший. Лазарева проняло и взяло за душу, он даже начал сочувствовать осиротевшим брату и сестре.

— Вот она в аптеку и кинулась. Там её и взяли. Да и за что? За толченый плавник тритона! Средство от головных болей. Семь персе за упаковку! Она ведь даже не знала, что надо брать, а все одно — в Лосте теперь. Я, естественно, ввязался в переделку с ОМР. Не буду вдаваться в подробности, но это привело меня в АНР. Вон, даже до лейтенанта дослужился.

Винни щелкнул пальцем по лычке, с одной звездочкой и двумя полосками под ней. Лейтенант — не маленький чин, учитывая что армия новой революции раздает звания преимущественно по силе своих солдат.

— Вот так вот, Землянин, — закончил повстанец.

Артур промолчал. Да и чего здесь говорить. Жизнь обошлась с Винсентом не самым лучшим образом, но какие бы беды он не пережил, это не оправдывало действий армии. Нельзя взять и убить посла, только потому, что он стоит на пути мести или возмездия или того, что ты считаешь справедливостью.

Ни одна жизнь не стоит размытого 'общего блага'. Да и не бывает благо общим. Оно всегда только для одной стороны. Уж это Лазарь выучил твердо. Собственно, юноша никогда не оправдывал действий Фари, но она сполна заплатила за свои преступления. А Винсент, лежа на скамье, куда его отправили явно за дело, продолжал считать себя жертвой.

Вот и не осудишь и не оправдаешь... Сложный он — мир взрослых.

— Хорошая история, — Лазарь поднялся и подошел к решеткам. — Но из клетки ты вряд ли поможешь сестре.

— Это ты правильно заметил, но, — оборотень потряс кандалами. — я немного стеснен в действиях.

— А обернуться не можешь?

— Нет, конечно могу. Просто мне, наверно, нравится здесь валяться!

— Ладно, понял, — успокаивающе кивнул Артур. — Только будь готов делать ноги... Ну или лапы.

— Не понял.

Но Лазарь уже не слушал сокамерника. Юноша снял шляпу и подцепил ногтем черную клейкую ленту. Небольшре усилие и на свободу вырывается разъяренный дракон. Благо, что размерами тот не превышал пятнадцать сантиметров.

Роджер явно не был доволен тем, что во время битвы Артур залепил его под шляпу. Как раз в тот момент, пока водитель все еще стонал от боли, а второй военный не вылез из салона.

— Ну извинил приятель, так было надо.

Роджи фыркнул черным дымом и отвернулся, забавно согнувшись морским коньком и скрестив лапы. Передние и задние.

— Это что такое? — спросил Винсент.

— Один очень гордый и вредный друг, — ответил Артур и повернулся к рептилии. — Слушай, мне нужна твоя помощь.

Талисман в очередной раз фыркнул и отвернулся.

— Печенье?

Поза Роджера говорила — 'сам можешь есть свое печенье!'

— Печенье и шоколадное молоко.

'Я не слушаю тебя, глупый двуногий! Будешь знать, как засовывать гордого хозяина небес под шляпу!'

— Серьезно, я свожу тебя в кафе Уолтов и ты съешь все, что захочешь.

'Дракона нельзя подкупить! Уйди, несчастный, не люб ты мне больше'.

— Ну ладно, вредное ты создание. Вот отправят меня на Землю, а ты останешься здесь и снова превратишься в камень. И ни неба, ни, тем более, печенья.