"В чем дело?"
"Радиация. Тепло, что вы ощутили, — жар ядерного распада".
"Сколько... сколько я получил?"
"За те девять секунд, что вы смотрели на шар, — тысячу рентген".
Анмай откинулся на спину, и вдруг усмехнулся. При воскрешении генные инженеры Файау изменили его тело так, что смертельной могла быть лишь доза в пятьдесят тысяч рентген. Вообще-то, они повысили его структурную устойчивость для переходов в не-пространстве, стойкость к радиации была лишь побочным эффектом... но ему повезло. Человека в его ситуации ждала бы долгая и мучительная смерть. Впрочем, если бы он удивленно глазел на шар, хватило бы всего нескольких минут...
"Что это?" — опомнившись, спросил он.
"След квантового вырождения. Сгусток магнитных монополей и аксионов, — тяжелых слабовзаимодействующих частиц. Монополи, вероятно, взялись из распавшегося аннигилятора. Остальное — результат вырождения. Нам очень повезло, — ничего подобного мы раньше не встречали. Это новый высокоорганизованный класс физических объектов, возможно, даже живой...".
"Они что, специально пустили сюда эту дрянь?"
"Нет. Местные файа явно ничего не знают об этой... вещи. Эти залы тянутся на мили, и их посещают очень редко. Возможно, оно умеет прятаться".
"Так оно гуляет здесь уже двести двадцать веков?"
"Да".
Анмай вздрогнул, представив, сколько подобных вещей таится в укромных уголках Эрайа... поднялся, отряхнул пыль и пошел назад. Вновь усевшись у экрана, он ощутил лихорадку и жар, — его организм успешно боролся с последствиями облучения, смертельного для любого обычного существа. Он усмехнулся и вновь приник к клавиатуре, погружаясь к истокам своей древней расы.
........................................................................................
Его всегда удивляло, почему предки анмайа, получавшие от природы всё, встали на путь цивилизации. Они полмиллиона лет обходились без неё, и Анмай не мог понять, как такое вообще возможно, — разумный вид не создавал своей технической культуры, и, в то же время, не угасал. А потом...
Сейчас он увидел, что привело к этому "потом", — цветной снимок какой-то поляны в вечнозеленых лесах Эрайа. Среди причудливых растений и ярких цветов терялось несколько фигурок, — айа, золотые айа, жившие здесь, в этой дельте, тридцать тысяч лет назад. Анмай знал, что видит лишь один из множества народов своей расы, ныне давно слившихся в один. Но золотые айа поразили его.
Они действительно были золотыми, — шесть юношей и девушек со смуглой кожей чистого золотистого оттенка, более светлой, чем у нынешних, коричнево-смуглых файа, нагих, с удивленными и испуганными лицами, наполовину скрывшихся в зарослях, поразительно красивых, — никто из современных файа не мог с ними сравниться. Ни у кого не было таких удивительных волос, — чёрных, очень густых, с тем же чистым золотистым отливом. Среди их потомков встречались те, чьи черные гривы отливали медью. Но таких золотистых не было. Не было и таких пронзительно синеглазых, как айа, — даже у всех виденных им людей Вэру не встречал столь чистых синих глаз, больших и так широко расставленных, что между зрачками у каждого, не закрыв их полностью, поместилась бы собственная ладонь, — без большого пальца, разумеется.
Анмай усмехнулся. К нему, Широкоглазому, это тоже относилось, хотя и он завидовал обладателям таких глаз. Им не было нужды изобретать это, самое верное, подтверждение чистоты крови...
Он замер, не в силах отвести глаз от айа. Что заставляло смотреть на них, не отрываясь? Удивительно правильные и чистые лица? Да, но не только. Выражение, нечто трудноуловимое, — у каждой расы есть собственная легенда о потерянном в их прошлом золотом веке.
Только анмайа знали, что эта легенда, — правда. В этих лицах было что-то удивительное. Пугливое любопытство? Осознание себя частью природы, — такое чистое, что его не достигал больше никто? Спокойная радость мирной, но не скучной жизни? Скорее, всё вместе.
Золотые айа были не глупее своих потомков, и знали не меньше их, — просто их знания были другими. Не о безднах и машинах, а о том, как величественно и неизменно меняется за год небосвод. Как неповторимы и похожи все зори и закаты. Как удивительно разнообразны облака. Как сложна жизнь не знающей ни зим, ни лет природы. И ещё очень много разных "как".
Анмай чувствовал себя их младшим братом, — да, он тоже красив, его знания неизмеримо глубже, он сильнее, свободнее... но значит ли это, что он лучше? Айа мечтали о недоступной высоте гор и ширине океана, — а о чем мечтает он? О непредставимых безднах? Айа радовались светлому простору степей и небес, — а бездны космоса у всякого, видевшего их, вызывали тоску или ужас.
Анмай вздохнул. Он уже догадался, кто сделал этот снимок, и пояснения казались ему эхом его собственных мыслей. Какая-то иная раса посетила его родной мир тридцать тысяч лет назад. Он так и не узнал, кем они были. Но они пришли сюда, в мир, считавшийся ими девственным, — и нашли дикий и красивый народ.
Пришельцы принадлежали действительно к великой культуре, — они не стали колонизировать Эрайа, хотя для них это было несложно. Они лишь осторожно познакомили айа со своей, неизмеримо более высокой цивилизацией.
Общение оказалось недолгим, — межзвездные полеты в эру релятивистских ракет не могут быть регулярными. Получив лишь самые смутные представления о технологиях, айа скоро вновь остались в одиночестве, — но им хватило и этого. Всё остальное они создали сами.
........................................................................................
Анмай беззвучно рассмеялся.
"Так всё же это правда! — подумал он. — Моя цивилизация была создана! Пусть нам только показали путь, но всё же..."
Та, неведомая раса не знала, к чему приведет её благодеяние. Восемь тысяч лет спустя её, вместе с самими анмайа, уничтожило квантовое вырождение. Спустя ещё пятнадцать тысяч лет в их мертвый мир пришли файа Сети. Среди руин и пыли они нашли это, чудом уцелевшее изображение, и доподлинно узнали жизнь своих предков.
Вэру показалось странным смотреть на эти открытия, полученные из чужих, к тому же, мертвых рук. Конечно, айа не были подобны животным, — они знали огонь, строили жилища, умели делать и использовать всевозможные примитивные инструменты, — они просто не желали их усовершенствовать. Они имели множество сложных языков, у них было искусство, сложные обычаи, религии, — и никакого желания подчинять себе окружающий мир.
Для айа был предначертан Внутренний путь. Воля случая направила их интересы и силы на Внешний. Айа, анмайа, файа прошли по нему до конца. И Вэру не мог сказать, что этот путь был ошибочным. Но что ждало его народ на Внутреннем Пути?..
Разум подсказывал ему, что тогда счастливые айа просто сгорели бы в Стене Света и исчезли, словно не существовали никогда. Чувства, интуиция говорили иное. Пусть у айа не было техники, но к одной цели ведет порой несколько путей. И сейчас, в это время, его народ уже достиг бы... чего? Анмай понимал, что уже никогда этого не узнает.
Суждено ли было его народу просто исчезнуть? Или его ждала иная, неведомая судьба? Но всё же, им повезло. Сейчас файа распространились беспредельно и обрели бессмертие. Были ли они самой счастливой из рас во Вселенной, как они сами считали? Вряд ли. Свой золотой век айа променяли на войны, нищету и тяжелый труд цивилизации. Потом она погибла, сокрушенная всевластием и разъеденная заразой тирании. Именно тогда золотые айа перестали быть. Их сменили анмайа, — единые, сероглазые, любопытные и предусмотрительные, но ущербные в чем-то, самом главном. Они создали свою Первую Культуру, — воистину счастливую... если не считать конца. Вторая Культура, Империя Маолайн, покорила множество звезд, и могла бы покорять Вселенные, — но погибла в отчаянной и неравной войне с Межрасовым Альянсом.
Анмай вздохнул. Золотые айа, давно умершие и обратившиеся в прах, всё ещё изумленно смотрели на него, — своего последнего потомка в изменившемся мире. Пусть это было и не так, но Анмай чувствовал себя последним. Сейчас он видел основу, самое начало истории своей расы, — и знал, что он же увидит конец. Слишком тяжелая ноша для любого живого существа.
........................................................................................
Он продолжал рыться в бездне хранившейся здесь информации. Две тысячи лет Игры Эрайа, восемь тысяч лет Первой Культуры, полмиллиона лет её предыстории, — всё это путалось в его голове. Но вместо того, чтобы искать информацию о планетах Сети, о том, как тайно проникнуть в её главные квантовые банки памяти, он вновь и вновь возвращался к золотым айа, изумленно смотревшим в будущее, которого им не суждено было увидеть. Всего через несколько минут знакомства они стали казаться Вэру родным народом. Он вспомнил, как раньше мечтал жить в прошлом, — и усмехнулся. Его соплеменники умели воскрешать историю, и эта его мечта могла и исполниться... если она где-то существует во плоти.
Анмай ощутил вдруг неожиданно сильную тоску. Если золотые айа где-то существуют... но всю Сеть скрывал мрак неизвестности. И, если он найдет их, — ему придется выбирать между ними и "Укавэйрой", а это не слишком ему нравилось. Впрочем, он знал, как бесполезно думать о будущем. Он искал, и, наконец, нашел в архивах чужой экспедиции последний уцелевший осколок культуры золотых айа, — легенду, Песню Пути.
........................................................................................
Золотые айа, жившие на берегу Бескрайнего Океана, были самыми отважными из всех иных племен Куайа, — Земли Айа. А Янаай был самым отважным из них. Ни в красоте, ни в уме, ни в силе никто не мог сравниться с ним и его подругой Наэри. Их называли Дайталайа, Дивной Парой, которая приходит в мир раз в тысячу лет. Всего четыре малых луны они были вместе. На исходе пятой пришел шторм, и прекрасная подруга Янаая пропала в море, и никто не знал о ней.
Четыре дня юноша ждал её возвращения. На пятый он понял, что она ушла к звездам, откуда не возвращался ещё никто. Янаай хотел последовать за ней, но лишивший себя подаренной звездами жизни попадает не к ним, а в темную страну под морем.
Звезды недоступны для живых, но Янаай не мог примириться с потерей. Он ушел на юг, где высятся снежные горы, — старшие братья облаков, столь высокие, что их вершины касаются Айсиу, — Матери Звёзд.
Янаай шел день, и десять дней, и тысячу, но всё не видел гор, и путь его был труден. Он шёл сквозь леса, полные хищных зверей, пробирался через бескрайние болота, переплывал бурные реки, его тело покрылось шрамами в боях с хищными зверями и злыми айа, но он шёл. Мать Звёзд, незаходящая Айсиу вела его.
Когда он увидел горы, прошло уже три года. Но бескрайние равнины у подножий гор столь широки, что прошел ещё месяц, прежде, чем рука Янаая коснулась горы, что прежде увидел его глаз.
Он поднимался день за днем, карабкаясь по скалам, и кровь из раненых камнями ног отмечала его путь. Холод сковывал тело, даже воздух не давал жизни, но Янаай не отступал. На него напал зверь, Владыка Снегов, и он убил его в честном бою. Надев его шкуру и уже не страшась холода, убивающего даже воду, он поднимался всё выше, день за днем. Стало нечего есть, воздух разредился настолько, что в день Янаай мог подняться лишь на сотню шагов. Лишь звезды становились всё ярче.
Сменилась большая луна, и малая луна, а Янаай всё шел вверх. Наконец он достиг вершины Отца Гор, где Айсиу так близка, что её можно коснуться. И так велика была сила его любви, что он не сгорел в её огне. Он шел по полю звезд, на высоте ста тысяч шагов над землей, и искал душу подруги, и они встретились. И Наэри сказала ему:
— Янаай, любимый мой. Ты искал меня множество лет и пересек весь мир. Но живым нет места в мире духов. Ты не сможешь остаться здесь во плоти, иначе рухнет всё мироздание. И я не смогу пойти с тобой на землю, иначе случится то же самое.
— Мы не можем остаться здесь, и не можем вернуться, — сказал Янаай. — Как же нам быть?
И Наэри ответила ему:
— Если нам нет места в этом мире, мы создадим новый, ибо велика сила нашей любви.
И они ушли, и никто больше не слышал о Янаае и Наэри.
........................................................................................
Анмай растер лоб и потянулся. Эта легенда стала последней его находкой. Ничего о Вратах Файау он так и не узнал. Чтобы найти их и спасти Эрайа, надо было начать войну. Он встал, и в его душе бились последние слова легенды — "И никто больше не слышал о них". Он знал, что это правда — страшная.
...........................................................................................
Когда пара вернулась в свои комнаты, Анмай чувствовал себя, словно во сне, — голова у него кружилась, и он лишь отчасти осознавал происходящее. "Укавэйра" сообщила им, что закончила анализ информации, — её нанеты, наконец, нашли чёрный ход в сети файа из архивов, — но Анмай решил выслушать её попозже. Он чувствовал, что должен отдохнуть, хотя бы немного.
В предвкушении доклада, они, все четверо, собрались в гостиной, квадратной, просторной, очень уютной комнате с завешанными зелено-серебристой, узорчатой тканью стенами и массой разбросанных по полу подушек. Дальняя от входа стена, — одно огромное окно, — была полностью раздвинута, и в неё волнами вливался теплый, сырой после только что прошедшего дождя ветер. Там сияли стеклом и полированной сталью огромные башни Тайланы. Далекие, они казались целой горной страной, залитой сиянием заката, а откуда-то снизу доносился мощный, неразборчивый, на удивление уютный шум огромного города.
Вэру подошел к окну. Внизу по улице промчался автопоезд, — плоский желтый шестиколесный тягач с вереницей прицепов-клеток. В них сидели нагие рутенцы-пленники. Автопоезд направлялся в космопорт.
Анмай знал, что экспорт рабов, — до восьми миллионов в год, — был важной статьей бюджета Эрайа. Их переправляли на Уртару, откуда прибывавшие звездолеты, — уже в виде матриц, — развозили их по всей Сети. Разумеется, не как рабочую силу, а как материал для жертвоприношений и экспериментов. Вэру не имел бы ничего против, — если бы файа сами воплощались в тела людей, как в прежних Играх, во времена Файау. Но здесь люди были настоящими, — испуганные, тщательно рассортированные по клеткам, — мужчины, юноши, девушки, подростки, дети... Он мог бы легко освободить их, — автопоезд не охранялся, — но толку? На них устроило бы охоту всё население города.
Анмай вздохнул и повернулся к остальным. Андрей и Светлана сидели рядом, прижавшись друг к другу, Хьютай чуть поодаль, — в шортах и футболке, чтобы не смущать юную пару. Вэру не хотел слушать доклад, — его голова и так уже распухла, — но и тянуть было бы просто глупо.
— Что вам удалось узнать об этом будущем? — наконец, спросил он.
— Много неожиданного, — ответила "Укавэйра". Она держала связь через нанетов, и её голос, казалось, звучал прямо из воздуха. — Я вижу, что вы устали, и ваша способность воспринимать информацию сейчас ограничена. Поэтому, я расскажу вам только главное.
