С самого начала Трикки ясно дал понять, что мы должны по-настоящему гореть желанием, если хотим попасть в Следопыты. Если вы на самом деле не стремились к этому, вы могли оформить добровольный отказ самостоятельно, в любое время. Трикки проводил отбор по модулю физического состояния и связи, плюс он был одним из шести парней, демонстрировавших, как действовать на стрельбище. Было потрясающе наблюдать, как он орудует своим оружием. Это было похоже на финальную сцену из фильма «Жара», когда грабителям банков приходится с боем выбираться из ловушки, расставленной агентами правоохранительных органов США.

Трикки тоже поднимался с нами на холмы. Он руководил самыми экстремальными походами в самую плохую погоду, показывая на собственном примере, как справляться с ужасными условиями в горах. В Следопытах вы должны были уметь работать в любом климате, поэтому на групповых упражнениях вы выходили практически в любую погоду. У вас было больше шансов получить переохлаждение или травму на индивидуальных тестовых маршах, но даже в этом случае сержант вытащил бы вас с холмов только при крайней необходимости.

Мы спускались с Брекон-Биконс, шли в душ, а затем сразу переходили к тестам по навигации, безопасности в горах, снаряжению для холодной погоды и выживанию. Слишком много парней погибло при отборе в SAS, так что тебе нужно было доказать, что ты знаешь, как выжить, прежде чем они забросят тебя одного и без посторонней помощи на эти неумолимые вершины. Все это делало вдвойне удивительным тот факт, что Трикки так сильно пострадал от погоды в Ираке.

Отбор в Следопыты осуществляется из того же лагеря по тем же маршрутам, что и SAS. Я помню те времена, когда я вытаскивал себя из постели в изнурительные 03:00, чтобы проглотить обильный завтрак, а затем забраться в четырехтонный грузовик и отправиться в долгую поездку в долину Элан. Мы прижимались друг к другу, чтобы разделить тепло тела, потому что тонкое полотно пропускает холодный воздух. Я обнаружил, что мой разум играет со мной злую шутку. Я подумал, действительно ли мне это нужно? Я мог бы выбрать легкую жизнь с ребятами из моего подразделения.

К тому времени, как мы добрались бы до долины Элан, один парень или несколько решили уйти. Они оставались сидеть в грузовике, пока остальные из нас отправлялись в горы. И иногда кто—нибудь говорил сразу после окончания марш-броска: «Сержант, я больше так не могу». Затем следовали еще более экстремальные марш-броски, перемежаемые упражнениями с оружием, а также уроками медицины, связи и подрывных навыков. И с каждым днем твой рюкзак наполнялся все новым и новым снаряжением.

Начальный вес вашего рюкзака составлял 35 фунтов, не включая воду и еду. Он увеличивался с шагом в 10 фунтов, и весь этот вес был необходим для выживания в условиях боевых действий или в горах. Никто не нес никакого мертвого груза только для того, чтобы компенсировать нагрузку. В ваш комплект снаряжения входил GPS-маяк, который позволял руководящему составу отслеживать вас в холмах. Это был очень надежный способ удержать людей от мошенничества. Если бы они заметили, что ваш маячок внезапно начал двигаться со скоростью 80 км/ч, они бы поняли, что вы воспользовались попуткой, и вас немедленно отправили бы в утиль.

Вдоль маршрутов были случайные контрольные точки, где инструктор взвешивал ваш багаж, чтобы проследить, что вы не наполнили его на старте водой , надеясь потом ее вылить. Вы должны были носить с собой деактивированную штурмовую винтовку SLR, которую вы должны были постоянно держать в руках во время марша. На отборе в Следопыты вам запрещено пользоваться любыми дорогами или тропами, по которым может передвигаться машина, плюс вам запрещено использовать свое оружие в качестве трости для ходьбы, что в моменты крайней усталости было чрезвычайно заманчиво. Если вас застукали за каким-либо из этих занятий, вас заставляли бегать вверх-вниз по ближайшему холму, а затем велели продолжать.

Мы все были одеты в полевую униформу у без опознавательных знаков, но сержант выделялся тем, что носил характерный темно-бордовый берет Следопытов. На нем была кокарда Следопытов — указатель направления, наложенный поверх крыльев, с парашютом посередине. Даже если после первой недели вы в полной заднице, ваши ноги болят и покрыты волдырями, и у вас постоянно кружится голова от обезвоживания, вы должны постараться собраться, когда доберетесь до сержанта, дежурившего на контрольно-пропускных пунктах. Вы были вольны покинуть отбор и вернуться в подразделение, из которого пришли, в любое время. Все, что вам нужно было сказать, это: «Сержант, я хочу уйти».

В моем списке был один парень, который был армейским ультрамарафонцем. Он был в отличной физической форме, и на правом плече у него была татуировка «Без страха». Я заметил ее раньше, когда мы были в душе. Мы подошли к финальному 64-километровому маршу на выносливость, окончательному испытанию в отборе Следопытов. Мы достигли отметки в 2 километра, где маршрут начинает подниматься на массивную, почти отвесную гору. Я был одним из последних, кто отправился в путь, и был на полпути к тому ужасному утесу, когда заметил того парня, который пятился назад и спускался мимо меня. Больше я его никогда не видел. Невероятно, но он сломался на последнем препятствии и ушел.

Я прошел отбор Следопытов, хотя травма во время финального марша на выносливость была очень близка к тому, чтобы убить меня. И как только я попал в Следопыты, начались настоящие испытания. Именно тогда мне пришлось освоить это ремесло. Неизменно в разведывательном подразделении Следопытов максимальная численность, которой вы когда-либо достигнете, — это патруль из шести или двенадцати человек. Вам нужно было быть счастливыми, работая как небольшая группа очень решительных личностей. В обычной пехоте все сводилось к тому, чтобы идти вперед и атаковать ротой или батальоном — то есть численностью 100 или 700 человек с лишним, и имея за спиной мощь армии и военно-воздушных сил. В Следопытах вы были крошечным подразделением, изолированным далеко на территории противника.

Если вы наткнетесь на вражескую позицию, то, скорее всего, это будет по меньшей мере рота, и вы ожидаете, что вас сильно превосходят численностью и вооружением. Все ваши навыки были направлены на то, чтобы разорвать контакт, вырваться из зоны поражения и исчезнуть. Это должно было быть ловко и инстинктивно, чтобы у тебя был хоть какой-то шанс выжить. Вы до упора практиковались в том, как реагировать на контакт спереди, сбоку или сзади. Тренировка НД (немедленное действие) заключалась в том, что тот, с кем связывались, выпускал пули и кричал «Контакт спереди слева!» или что-то в этом роде. Как единое целое, вы сосредотачивали огонь на этой цели.

Тот, кто замечал укрытие, в которое можно было отступить, кричал: «Уходи влево!» или «Уходи вправо!» Затем любой человек мог выдвинуться как ведущий: «Следуйте за мной!». Вы тренировались с полными «Бергенами» и патрульными рюкзаками, и вы отрабатывали свои процедуры «человек ранен», чтобы взвалить раненого парня себе на плечи и вытащить оттуда. В секции мобильных операций Следопытов вы повторяли этот процесс, только на этот раз со своими машинами. Вы также проходили специальную подготовку по вопросам связи и разведки

Вы узнавали, как находить, оценивать и сообщать необходимую командиру бригады информацию, цель разведывательной миссии. Вы научились передавать сообщения по высокочастотной радиосвязи на большие расстояния, отражая сигналы от ионосферы, и с помощью криптографических средств защиты данных. Вы научились быстро набрасывать карты позиций противника, надевая хирургические перчатки, чтобы ваши доклады оставались четкими и разборчивыми, несмотря на то, что вы были ужасно перепачканы.

Но так же, как Следопытам бросали вызов физически, нам бросали вызов и морально. Нас учили действовать в другой реальности, принимать то, чего боялись другие. Нас учили владеть ночью, обитать во тьме. Нас учили чувствовать себя как дома при лунном свете, при свете звезд и в кромешной тьме. Темнота была плащом, под которым скрывались наши операции. Мы научились любить темноту и делать ночь своей.

Нас учили искать труднопроходимую местность, окраины, засушливые пустыни и отдаленные заросли кустарника — везде, где не обитают люди. И нас учили искать наихудшую, самую паршивую погоду, какую только можно вообразить, условия, в которых могли бы преуспевать тайные операторы, такие как Следопыты. Или, по крайней мере, там, где мы должны были процветать.

После нашей первой миссии в Ираке я не винил Трики в том, что он не взял с собой свой комплект для холодной погоды. В конце концов, все мы были людьми. Пока Трикки и Дез приходили в себя после пережитого испытания, остальные из нас писали отчет патруля о миссии на мостах. Я прочитал его ребятам, прежде чем отправить, на всякий случай, если я что-то пропустил. Мы понятия не имели, воспользуется ли бригада маршрутом через мосты для дальнейшего продвижения вглубь Ирака. Нам не нужно было это знать.

Несмотря на ужасные погодные условия, мы выполнили свою миссию и ожидали быстрого перераспределения задач. Но мы уже несколько ночей как следует не спали и остро нуждались в отдыхе. Дождь и снег прекратились, но все еще было очень холодно. Свободных палаток не было, поэтому мы хорошо укутались и устроились рядом с машинами, которые действительно давали небольшое укрытие от ветра.

Все остальные патрули были на заданиях, так что мы могли только предполагать, что у них были гораздо более сексуальные задания, чем наша разведка мостов. Единственным утешением было следующее: если бы в штаб-квартиру Следопытов поступило какое-либо задание, его пришлось бы поручить нам, поскольку мы были единственным патрулем, оставшимся в лагере.

С первыми лучами солнца, в 05:00, меня разбудил сержант-майор Следопытов Рэй Олдман, он же Белый Кролик. Рэй выглядел почти альбиносом с его белоснежными волосами и голубыми глазами с красным оттенком. В нем была дикая энергия, что делало еще более уместным то, что он заслужил прозвище Белый Кролик. Как и у многих солдат, повидавших множество сражений, у него был напряженный взгляд, который также известен как «взгляд на тысячу ярдов».

Рэй предупредил меня, чтобы я готовился к нашей следующей миссии. При этом в его глазах был какой-то странный блеск. Он кивнул мне. Это был тот самый большой случай.

— Лучше тащи свою задницу в оперативную палатку, — сказал он мне. — Калат-Сикар вернулся…

Находясь в состоянии глубочайшего сна, я мгновенно проснулся. Это было равносильно тому, что тебя сняли со скамейки запасных и сказали, что ты попал в финал чемпионата мира. Я был чертовски возбужден. Я сказал себе: к черту чай! Мне нужно было как можно скорее увидеть Джона и выяснить, что именно он приготовил для нас.

Я научил себя хорошо просыпаться мгновенно. Мне нужно было иметь возможность очнуться от глубокого сна и принимать немедленные решения. Один из трюков при этом состоял в том, чтобы хорошо питаться и выпивать ведро воды перед сном. Возможно, вам захочется помочиться ночью, но вы проснетесь с хорошим уровнем энергии и ощущением хорошего увлажнения.

Я разбудил парней:

— Парни, приказы через пятнадцать минут.

Джейсон проворчал:

-Что на этот раз?

Я произнес волшебные слова:

— Калат-Сикар.

Как только Трикки услышал это, он мгновенно вскочил и принялся за дело. Джейсон не был любителем вставать рано, и ему всегда требовалось добрых несколько минут, чтобы полностью активизироваться. Но, несмотря на это, слова «Калат-Сикар» заставили его вылезти из своего спального мешка и протереть глаза, прогоняя сон. Что касается Стива, то он секунду лежал, ухмыляясь, как идиот.

— Просто дай мне время, пока я разберусь со своей половинкой, — мечтательно заметил он.

Из его спального мешка доносился ужасный ритмичный шорох. Я чертовски надеялся, что он блефует, грязный ублюдок.

Я взглянул на Джо.

— Джо? — спросил я.

Джо стряхнул сон со своей юной головы.

— Калат Сикар — зло.

Я перевел взгляд на Деза.

— Тебе лучше взять с собой гортекс, — пошутил я.

Дез застенчиво улыбнулся.

— Остается только надеяться, что солнце и дальше будет светить нам, а?

Внутри штабной палатки что-то гудело. Джон приказал связистам Следопытов суетиться вокруг, собирая документы, оборудование связи и фотографии со спутника. Он кивнул нам, когда мы вошли:

— Все в порядке, ребята? Все хорошо ? Хорошо спали?

Пока мы вшестером занимали места, Джон собрал свое барахло и разложил папки с заданиями на столе для брифингов. Он встал впереди с Белым Кроликом за плечом.

Он тепло улыбнулся нам:

— Ладно, ребята, вы поняли: Калат-Сикар снова вернулся.

Он сделал паузу, позволив словам повиснуть в воздухе.

— Но нам нужно подождать час, прежде чем я смогу провести инструктаж должным образом, потому что с вами идет группа инженерной разведки из трех человек.

Джон мог прочесть реакцию на наших лицах. Мы собирались зайти далеко в тыл врага, и на нас свалили это: к нашему патрулю прикрепили подразделение саперов. Группы инженерной разведки были именно тем, кем они кажутся: Королевские саперы, подготовленные для выполнения разведывательных задач. Они были недавно сформированным подразделением, и причина их появления заключалась в том, чтобы они могли прийти на помощь при выполнении такой миссии, как Калат-Сикар, и отремонтировать взлетно-посадочную полосу.

До вступления в команду инженерной разведки не проводилось никакого процесса отбора. Излишне говорить, что они не должны были проводить настоящую разведку и быть острием, что было смыслом существования Следопытов. Мы никогда не работали с ребятами из инженерной разведки, но мы знали, что они не прошли парашютной подготовки и что они не знают наши СОП. В такой миссии, как эта, это было самое последнее, что нам было нужно.

Джон поднял руку, пресекая любые возражения.

— Ребята, я знаю. Это далеко от идеала, но в основном, это политика. Вам нужно довериться мне в этом вопросе и выполнить его, хорошо, потому что таков приказ.

Командиром групп инженерной разведки был бывший боец SAS, которого я хорошо знал. Мы, Следопыты, долгое время находились на попечении SAS, и он явно хотел сделать нам одолжение, направив свою разведывательную группу на нашу миссию. Мы должны были предположить, что он выбрал троих из своих лучших, и в этом случае это было справедливо. В любом случае, это был приказ свыше, так что у нас не было выбора. Джон сказал нам подготовить патруль, чтобы мы могли развернуться через три часа. Он подробно проинформирует нас о миссии, как только прибудут ребята из инженерной разведки.