Я пошевелил своими новыми пальцами. Они были чуть-чуть толще прежних, как раз настолько, чтобы втроём уместно смотреться на сохранившей прежний размер ладони — я специально сравнил с левой — и сообразно длиннее, чтобы не выглядеть сардельками, как минимум, не больше прежнего. Будучи кнутами, гнулись они... ну вот как кнут и гнулись — совсем уж пополам не складывались, но что-нибудь диаметром хотя бы в полсантиметра я уже вполне смогу обвить.

Вновь оглядевшись — вдруг, это был лишь передовой отряд, и сейчас ка-а-ак подойдёт подкрепление, ка-а-ак устроит нам весёлую жизнь... но нет, горизонт был чист. На всякий случай я попробовал "сменить прищур" и посмотреть в других диапазонах или как оно работает. Мои всё ещё не очнувшиеся подчинённые в разных режимах выглядели по-разному, но в целом я их состояние оценил как неплохое, сломанные вражеские Доспехи иной раз тоже отсвечивали странным, но активных посторонних я не обнаружил.

Ещё раз глянув на ребят, я методично проверил весь свой арсенал. Новая рука ощущалась странно — должна бы непривычно, но нет, именно странно: вроде как пальцев некомплект, а сами они длиннее, должно что-то где-то не сходиться, но наработанные навыки на неё ложатся нормально, будто так и надо.

Помимо прибавки к скорости восстановления — сравнительно небольшой, примерно как и со свежезатрофеенным мечом было, надеюсь, после завершения ассимиляции ещё подрастёт — я получил и небольшое увеличение резерва.

Именно в этот момент Астра и сразу же за ним Макс выпали из своих Доспехов, судорожно хватая ртом воздух и хрипя что-то матерное.

— Так! Две минуты выматериться и три минуты малый разминочный комплекс! Можно совместить! Пять минут, время пошло! — резко скомандовал я, едва взгляды их стали хоть как-то осмысленными и сошлись на мне.

Макс начал с матюков, ровно старый дед буквально поднимая себя с земли, а вот Астра решил совместить — и матерился куда искреннее кряхтящего сослуживца.

Впрочем, уже через минуту матюки изрядно потеряли в искренности, а ещё через пару — и вовсе сошли на нет, сменившись сосредоточенным пыхтением, а потом и приличествующим тренировке полноценным глубоким дыханием.

— Как самочувствие? Как результаты? Я так понимаю, успехи есть, но побочные эффекты не радуют?

При упоминании побочных эффектов оба поморщились, практически синхронно, но в целом вид имели скорее задумчивый, нежели недовольный.

— Состояние приемлемое, повреждений ни на каком уровне нет, — первым начал Макс, как более высокородный. — Трофей поглощён успешно, прирост скорости восстановления... большой, примерно на треть, поровну мне и духу Доспеха, не могу оценить точнее, так как резерв тоже подрос, приблизительно на одну пятую. Побочные эффекты — фантомные боли по всему телу в Доспехе, и пока не стихли — даже слияние разорвать не получалось, — он с нескрываемой антипатией посмотрел на Доспех и, явно переборов себя, хлопнул по нему, вновь инициируя слияние, сразу же продемонстрировав результат. Щит стал больше, хотя, вроде бы, и поменьше трофея, зато выглядел гораздо внушительнее. Такое впечатление, что размер двух щитов усреднился, а вот прочность — сложилась. — Щиты слились в один, ассимиляция трофея полностью завершена. Шлак... готово!

Он встряхнулся, и с Доспеха будто тончайшая чёрная пыль осыпалась... только на самом деле её не было, в смысле, материальной пыли не было.

— Аналогично, — под моим вопросительным взглядом коротко доложил Астра, и тоже хлопнул по своему Доспеху. — И резерв, и восстановление примерно плюс четверть оба, поровну мне и духу, ассимиляция завершена, шлак... готово.

Он так же, как и Макс минутой ранее, встряхнулся, сбрасывая пыль, и продемонстрировал два меча, затем сделал несколько движений, видимо, вспоминая давнишнее обучение.

— Отлично, отлично, — порадовался я, глядя, как постепенно и незаметно расправляются мелкие вмятины на Доспехах подчинённых. — Мне ещё медитация понадобится, чтобы закончить ассимиляцию, у меня и в прошлый раз с одного захода не получилось, видимо, оборотная сторона... — я встряхнулся, отбрасывая лишние мысли. — Неважно! Сейчас предлагаю пройти ещё немного на восток и возвращаться на заставу. Ремонт и отдых...

— А это что? — Астра заметил два новых вражьих Доспеха.

— Шумели, отдыхать мешали... — я напоказ пожал плечами, и продолжил уже серьёзно: — Пришли со стороны помоста, видимо, тот смывшийся середняк подмогу вызвал. Потому и предлагаю тут не засиживаться. Но и прямо сразу на заставу возвращаться как-то не хочется...

Договорить я не успел: Макс, внимательно рассматривавший легкача из первой пары, вдруг с каким-то утробным рычанием вырубил с его пояса крепление нагинаты.

— Я, Мин Макс, из рода Мин, никогда не позволю страху взять надо мной верх! Трофей достаётся победителю! — прорычал он не вполне разборчиво, но вполне понятно. Похоже, первая ассимиляция досталась ему куда тяжелее, чем он пытался показать поначалу. Я лишь одобрительно показал большой палец — и он рухнул, как подкошенный, плашмя, стальной мордой в грязь...

А Астра вырубил себе лёгкий клевец с притащенного нами тяжа.

...Ладно, признаю: это была хреновая идея.

Пока ребята переваривали свои новые трофеи, я старательно занялся тем же, что им велел прямо перед этим — выполнял малый разминочный комплекс. Ибо ощущение той странной тяжести меня, откровенно говоря, порядком напрягло... и никуда не делось: двигаться было тяжело, будто сквозь воду. Того, самого первого ощущения, будто моё человечье обличье сквозь воду тащит вот эту вот стальную тушу, к счастью, уже не было, возможно, это мне и вовсе показалось по первости, но легче от этого было... ну ладно, от этого было сильно легче, но всё равно тяжело. Впрочем, судя по результатам, это был лишь вопрос моего личного комфорта, на боевую эффективность не влияющий, так что — улыбаемся и машем, в смысле, ждём возможности впасть в спя... глубокую медитацию и навести порядок в своих нематериальных структурах, а до той поры — просто терпим и тащим.

Вторая ассимиляция заняла у ребят едва двадцать минут... да, у моего читерства есть мерзкая изнанка, кто бы мог подумать. А уж что меня ждёт в медитации...

На этот раз ребята из Доспехов не выпали, хотя говорили с трудом... зато — почти без мата. По итогам двух ассимиляций Макс примерно на четверть увеличил резерв и без малого удвоил скорость его восстановления, а Астра увеличил и то, и другое чуть больше, чем в полтора раза, сохранив баланс. Неприятные ощущения во второй раз, по их описанию, были не сильно слабее, но уже знакомы и гораздо более терпимы. Навскидку у обоих бонус поделился более-менее поровну между пилотом и Доспехом, что и мне внушало некоторые надежды на "последоспешную" жизнь... скромные, конечно, но маленькая рыбка лучше большого таракана!

Моё предложение о возвращении ребята не одобряли, уж очень грели душу одержанные победы, но и оспорить не могли, и не только потому, что командиром назначили меня: даже с прибавкой от трофеев, потраченная энергия восстанавливалась медленно, и заметную долю этого восстановления отъедали Доспехи, потихоньку исправляя самые критичные и самые мелкие повреждения.

Наш путь обратно на заставу по большой дуге через восточный край подведомственной территории прошёл сравнительно спокойно. Благодаря уже немного натренированному зрению мы издали обнаружили два вражеских звена, видимо, в процессе ротации на посту наблюдения, о чём доложили начальству, но сами в драку не полезли: наглость и везение — это, конечно, хорошо, но здравый смысл тоже заслуживает свою долю уважения. Ещё одно широкое звено врага мы обошли практически на цыпочках и по большой дуге: не знаю, что там были за Доспехи и пилоты, но даже Макс смог их оценить — как "офигенски сильные".

Самая неприятная встреча произошла уже всего в паре километров от заставы: два лёгких Доспеха, замаскированных настолько хорошо, что мы заметили друг друга почти одновременно. Полноценного боя не получилось: своим суперприёмом я практически расплющил одного из врагов, оказавшегося неожиданно хрупким, а второго, столь же хлипкого, в пару ударов одолели ребята. Но враги, так хорошо прячущиеся так близко к заставе — это, несомненно, дурной знак...

На заставу мы вошли ровно в полночь — как раз пробили часы, и я мысленно хмыкнул от такого "жизнеутверждающего" совпадения. Встретил нас лично капитан с тем самым старым хреном, на которого я по-прежнему имел очень большой зуб — на зависть мегалодону размером. Оба выглядели порядочно измотанными, что не удивительно. Мой доклад они выслушали вполуха, видимо, больше желая оценить состояние бойцов, чем что-то уточнить, и отпустили на все четыре стороны на целых четыре часа.

Ребята уснули даже раньше, чем дошли до казарм, по-моему, а я в своей келье, под доносящийся из основных помещений Кузни лязг от ни на минуту не прерывающих работу кузнецов, мысленно перекрестившись, погрузился, наконец, в старательно откладываемую медитацию.

Встретившая меня картина выглядела, на удивление, гораздо менее страшно, чем я опасался... то есть, всего лишь очень страшно, но никакой Ктулху меня в засаде не ждал, и, как говорится, "зохавать мосх" не собирался. По крайней мере — на первый взгляд.

Прежде различные слои теперь объединились, перемешались и перепутались, и даже некогда высмотренная тень моих старых, ещё со времён живого состояния, энергопотоков тоже... мутировала, за неимением лучшего слова.

Зато теперь я точно видел, что все мои проблемы и сложности — это исключительно мои проблемы и сложности. Да, никто и ничто больше не будет мне подсказывать, как правильно, но и подталкивать к тому, что оно, а не я, считает правильным, тоже не будет.

И на мой взгляд — это честный размен. Невыгодный для меня лично прямо сейчас, но честный.

Не знаю, кто (или что) затащило меня в этот мир, и какие цели оно в отношении меня преследовало (и, скорее всего, преследует до сих пор), но теперь я, как минимум, буду действовать по-своему, а не плясать под чужую дудку.

Хотел бы я сказать "и никто никому ничего не должен", но не могу: я даже прейскурант ещё не видел, не то что окончательный счёт!

Но страшно или нет — а время идёт, часики тикают и надо разбираться со всей той хтонью, что я столь талантливо... ну, пусть будет "уронил себе на голову", да. Как бы так нейтральненько.

Сейчас все три компонента моей нематериальной составляющей выглядели, словно их через мясорубку пропустили, а потом ещё и хорошенько в грязи изваляли... и всё это — ещё и не в трёх измерениях, а явно больше. Но глаза боятся, а руки делают... а что, собственно, делают мои шаловливые ручонки? Чего я хочу добиться от своего текущего состояния? Что меня не устраивает?

Не устраивает меня невозможность из Доспеха выйти. Хочется банально поесть, выпить... бабу в конце концов! Но это для меня лично. А помимо того? Вот выйду я из Доспеха и в каком виде его оставлю? И нет, мне не пофиг: как минимум, Грифон мне очень сильно помог в бою против "мастера" и потом знаниями и опытом. Воскресить его в разумном состоянии, скорее всего, уже не получится, но это ни разу не оправдание бездействию.

Могу ли я сейчас выйти из Доспеха? Энергии у меня — как у дурака фантиков, значит, не хватает чего-то другого. Чего?

Судьи говорили — "укрепить дух", и я почему-то решил, что речь про энергию, про запас и его восполнение... но запас у меня сейчас даже базовый, чисто самого Доспеха — на десятерых, а восстановление и того больше.

Значит, нужна воля — просто методом исключения, ибо больше ничего от меня-живого и не осталось, кроме энергии и воли... Как говорил Баранкин, "я хочу навеки быть человеком"...

Но если быть честным — то нет, не хочу, вот в чём загвоздка! Хочу бывать человеком, безусловно — чтобы поесть, попить, бабу, опять же... А вот быть — быть хочу бессмертным и дохрена могучим железным чудовищем. Понравилось мне быть сильным и почти неуязвимым, уж себе-то врать не надо, последнее дело — себе врать...

А раз так, то...

Я посмотрел на многомерную самоповторяющуюся и перепутанную паутину фрактального представления моего железного тела. Я посмотрел на перекрученную, искажённую и мало что не изнасилованную сеть каналов моего некогда живого "я". Я посмотрел на бывшую плоскость — связующую плоскость — до сих пор отчаянно пытающуюся соединить несоединимое и заставить его хотя бы действовать как единое целое... хотя бы как союзные, пусть и отдельные сущности.

"Я хочу навеки быть человеком"? Нет! Я хочу быть манчкином, грёбанным Марти Сью, а кому не нравится — тот может пойти и повеситься! Я не хочу нагнуть весь мир — нахрен мне этот геморрой на всю голову — им же потом рулить придётся! Я хочу просто иметь право и силу поступать так, как я считаю правильным... силу. Право такое есть у каждого разумного существа. Силу игнорировать тех, кто не согласен с тем, что я считаю правильным! Я не собираюсь никого заставлять жить по-моему, но ещё больше я не собираюсь позволить кому бы то ни было заставлять меня жить не так, как я считаю правильным! Уговорить? Сколько угодно! Подкупить? Дайте две! Заставить? Я лучше сдохну и уничтожу всех причастных, до кого дотянусь! Ибо нет. Просто — нет.

Я даже отчасти понимаю северных демонов, с их физической неспособностью сдаться и отступить от принятого решения... но демоном я тоже не буду! Ни северным, ни южным, никаким! Никогда!

Я! Буду! Собой!

Волна полузабытой ярости вновь накатила, смывая наносное и оставив лишь самую мою суть... не самую лучшую, не самую добрую, не самую... много какую "не самую", но зато самую мою. И под напором этой ярости картинка перед моим мысленным взором дрогнула и поплыла. Ярче засветились перекрученные и перепутанные энергоканалы. Изменилась форма фракталов, и с каждым ударом давно забытого сердца, с каждой пульсацией это изменение продвигалось на следующий, более тонкий уровень. Даже связующая плоскость — давно и абсолютно не плоская — казалось, несколько расслабилась.

А я продолжал давить своей волей, своей яростью, своим гневом на этот дурацкий мир:

Я! Буду! Собой!

Манчкином и Марти Сью. Доспех-воином и человеком. Немножко демоном и самую капельку сволочью — но нашей сволочью. Но самое главное — собой. Попаданцем, впитавшим в себя душу мелкого задохлика Лю и дух тысячелетнего Доспеха. Собой.

Грифоном Ляуи.

Кем бы я ни был раньше.

* * *

Из медитации я выбирался как просыпаешься после иного кошмара — медленно и тяжело, будто всплывая из-под воды, мучительно выдирая ноги из опутавших их водорослей, судорожно загребая руками, чтобы вырваться наверх, к воздуху и жизни... и отчаянно стискивая зубы, чтобы не вдохнуть воду, как бы ни кричали горящие огнём лёгкие.