— Скажем так — как дружественной организации, — вежливо ответил я, — если не ошибаюсь, Егорычев относится к так называемым "шелепинцам" — сторонникам Александра Николаевича.
— Да, это не секрет. И что?
— Мы тоже работаем с Александром Николаевичам. Он наш можно сказать патрон и покровитель — и единомышленник по взглядам на компьютеризацию и будущее страны.
— Я слышал, что в ЦК многое поменялось по поводу Шелепина...
— Вы правы. Александр Николаевич оказался слишком крепким орешком для своих конкурентов — но нам важно не это, а то, что он единственный пожалуй из всех, имеет и лидерские качества, и максимально жизнеспособный взгляд на будущее. В отличие от остальных — он всерьёз заботится о реальных проблемах и их осознаёт, и ищет пути их решения. Его прагматичный взгляд, местами весьма либеральный и нестандартный для партии — мало похож на того ограниченного тупого коммуниста-сталиниста, которого из него лепит народная молва.
— Вы так думаете?
— Я знаю.
— Вы с ним общались?
— Регулярно.
— Понятно... И только поэтому вы нам решили столько всего подвезти?
— Да. Только поэтому. Я хочу, чтобы позиции Александра Николаевича серьёзно упрочнялись. Только вы не говорите никому, что это именно по этой причине — я не хочу, чтобы все знали и говорили, будто Шелепин подкупить хочет — он даже не знает о нашем разговоре. Если бы знал, то в этом разговоре не было бы смысла — он бы с Егорычевым напрямую договорился. Но то начальство, а то мы. Согласитесь, лучше решать вопросы полюбовно и не тревожить своих руководителей — от греха подальше.
— Тут я с вами согласен.
— Если у вашего горкома есть какие-то проблемы, у Егорычева, у всего горкома — не стесняйтесь их озвучить. Вы понятия не имеете, на что мы способны.
Чиновник подумал недолго, разговор явно зашёл в совершенно не ту плоскость, с которой начинался. Впрочем, это уже было безразлично. Впрочем, разговор явно шёл в ключе Шелепинцев и их места. Он внимательно на нас посмотрел, подумал, после чего всё-таки сказал о текущих проблемах.
Рассказ его вышел крайне жизненным и очень компетентным — потому что как нетрудно догадаться — он имел прямое отношение к большинству данных проблем. Где-то с полчаса он просвещал нас касаемо тех недоработок, недочётов и проблем, которые мучают Москву. Оказывается, проблем у быстрорастущего города эпохи победившего застоя было более чем достаточно.
Вполне понятно, что чиновники в лице секретариата горкома хотели видеть — современный, красивый, большой город, но приходилось иметь дело с тем что есть. И это мало походило на столицу сверхдержавы.
Выслушали мы всё, внимательно. Воронов слушал особенно внимательно — а я так, отмечал необходимые нам моменты. К этому времени официантка принесла новые закуски и мясо.
— Вот примерно так, — закончил долгую речь товарищ второй секретарь.
— Да, серьёзный объём работ. Просто авгиевы конюшни — и над всем этим нужно работать, — согласился Пётр, — некоторые из ваших проблем нам нужно обсудить в узком кругу, а потом изучить досконально и снова обсудить — я не исключаю, что мы сможем найти пути помочь вам.
— Какие из?
— Нехватка АТС — телефонных номеров. Автоматика телефонной связи не наш профиль, но всё же работа информационная и надо обсудить вопросы интеграции электроники в этот процесс — я не исключаю что можем найти решение. С крупными социальными проблемами мы вам помочь не в состоянии — но надо посмотреть что мы можем в плане интеграции ЭВМ в государственный аппарат — для ускорения решения проблем и снижения количества мороки с ними.
— И чем компьютеры могут помочь? — спросил явно для галочки секретарь.
— Это обширная тема. У них много задач — информационная — для поиска, сбора, хранения и выдачи информации. Контрольная — расширение количества параметров собираемой информации для составления картины, управленческая информация — для получения нужных данных. Большие вычислительные системы так же могут проводить комплексный анализ по заложенным алгоритмам, прогнозировать результаты тех или иных решений, а так же составлять комплексный анализ по параметрам. Это конечно не палочка-выручалочка, ждать что компьютер может сделать работу — не стоит. Он может найти скрытые взаимосвязи, выявить места наибольшего напряжения, или просчитать возможные последствия возможных решений.
— Как это может быть реализовано?
— Это работает не сверху, а снизу. Вот скажем — мы уже почти утвердились, что в ближайшие месяцы займёмся реализацией электронной базы данных по продаже ЖД-билетов. С динамическим расчётом стоимости, анализом данных по билетам. Только что прозвучало предложение интегрировать эту систему с системой гостиниц — то есть составить электронную базу данных по всем гостиницам и номерам Москвы, и через неё вести статистический анализ, учёт номеров. Пока понятно?
— Это пример компьютерной сети и её пользы — когда компьютеры не работают по отдельности. Построение таких в разных организациях, предприятиях, на разных объектах — это только первый шаг — следующий это объединение их в единую сеть, где разные организации могли бы обмениваться информацией друг с другом и без бумажной волокиты решать организационные вопросы.
— Звучит очень приятно.
— На деле это тяжёлая задача, и компьютеры... вау-эффекта они не дают — это тихая революция, которая меняет всё. В некоторых из приведённых вами примерах можно поработать, взять на карандаш и хорошенько их обдумать. Я сторонник того, чтобы не пытаться построить гигантизированную систему, с малопонятной эффективностью, а развивать цифровизацию потихоньку, постепенно и постоянно её расширяя и включая всё новые элементы в компьютерную сеть.
— Хорошо, давайте предметно — как например можно это всё применить, чтобы избавить нас хоть от одной озвученной проблемы.
Пётр согласно кивнул и задумался на минуту. Вопросы, поднятые товарищем, были очень сложные и не сказать чтобы решались так уж просто. Однако, они были очень интересными.
— Мы не можем заняться всем, но надо будет выделить группу для работы по этим проблемам. Хотя бы частично улучшить ситуацию.
— Петь, если взялись за дело — то надо подходить серьёзно, очень серьёзно. И предложить такое решение, чтобы был вау-эффект.
— А смысл? Денег это нам не принесёт — а без них какой смысл — никто не оценит, — пояснил Пётр, — допустим сделаем — с текущими проблемами привыкли мириться или справляться, катастрофических нет. Ну сделаем что-то, ну будет это хорошо работать — очередные сухие мёртвые отчёты о проделанной работе получим и всё. По плечу похлопают и скажут, что это всё нам не надо... В этом плане я ориентировался на внедрение в капстранах — там выгода будет ощутимей и в валюте — и не надо в административно-экономическом аду вариться. Заказали-купили-внедрили-получили прибыль — все довольны.
— Вы что же думаете, что мы неблагодарные и чужой помощи не оценим? — спросил даже обиженно слегка чиновник.
— Нет, я не хочу сказать что-то такое. Просто у вас совершенно другие ценности — в которых наша работа уже не кажется такой нужной — положение является валютой, финансовые показатели вторичны по сравнению с политическими, и поэтому наша работа скорее будет вредить — ведь мы заставим отказаться от привычных схем, а то и вовсе будем резать правду-матку без всякой оглядки на ситуацию. Компьютер ведь не умеет ни врать, ни очковтирательствовать, ни "понимать ситуацию" — он делает то, на что запрограммирован. Пока внутриполитическое положение и связи в партии важнее, чем финансовые показатели — реальную статистику лучше не составлять и не оглашать тем более.
— Вы нас совсем уж держите за каких-то политических монстров, которые только и делают что лгут друг другу... вы слишком предубеждены. И мы умеем быть благодарны — и помогать организациям, которые помогают нам.
Петя подумал немного.
— Хорошо, тогда можем попробовать работать по вашим проблемам нашими методами. И то по немногим — у вас кажется была проблема с многочисленными заявками?
— Была, есть и будет.
— Вот на этот случай у нас есть решение — чтобы продемонстрировать его вам нам нужно подготовиться.
Чиновник посмотрел на часы:
— Похоже, мне пора. Итак, эти документы я беру с собой, — он сгрёб листки с адресами домов, — как осуществим взаиморасчёт?
* * *
*
Работа над информационной системы началась жуткая — но велась она в полукустарных условиях. Потому что ремонтные бригады занимались восстановлением и ремонтом всех объектов, которые нам передали в фонды НИИ, и которые мы выцыганили у горкома. Особняк Носова — подвергался наиболее масштабной реконструкции, как будущее жильё, а большой красивый дом на Воздвиженке, превращённый в коммуналку — вычищался и проводился капитальный ремонт всего — коммуникаций, возвращалась прежняя планировка квартир. И работа это была пыльная и грязная — проект отдали строителям, вместе со стройматериалами и инструментами — к счастью, найти строителей было проще, особенно официально, если положить им сверху очень жирную неофициальную премию. Всего сто человек — зато как кипела их работа — круглосуточно не останавливали работу.
Мы прибыли в здание будущего НИИ вместе с вещами, так сказать — здание НИИ ранее было общеобразовательной школой, и не сказать чтобы в хорошем состоянии. Люди сюда не допускались — территория, довольно большая, огороженная, отделявшее здание от улицы, находилась под видеонаблюдением. Фасад здания был сплошь занавешен баннером, целиком и полностью скрывавшим всё, что находится внутри. На то была лишь одна причина — в здании работали ремботы, а не люди. Рембот — это строительно-монтажный робот — очень шустрый, фантастически эффективный на фоне людей, ростом по пояс, с четырьмя длинными тонкими руками, головой с визорами, ноги имел с роликами. Этот маленький робот — обладал очень большой физической силой и помимо встроенных инструментов — он имел многочисленные навесные.
Ремботов изготовить я приказал кораблю, а вот материалы для ремонта — были по большей части закуплены — и ремботы взялись за дело. Корабль растиражировал их больше пятисот — и эти маленькие засранцы бегали по огромному пустому зданию — они сдирали штукатурку и наносили новую, они прокладывали электрические кабели, устанавливали напольные покрытия, и делали ремонт в стиле современных Воронову бизнес-центров. Это были красивые интерьеры — не такие как в СССР приняты — пространства много, а деталей мало, и всё скупо — нет, тут они делали на совесть, капитально, так сказать. Шик-блеск-красота.
На фоне обычной советской архитектуры и интерьеров — это здание конечно очень сильно выделялось. На третьем этаже располагались открытые большие кабинеты, залы, и всё уже было сделано — даже кабинет директора. Кабинет директора был небольшим и весьма куцым по меркам всего здания — но вполне функциональным.
Здесь и кипела работа — в "машинном зале" — который был на каждом этаже НИИ. Это большое помещение, похожее на класс информатики по своему духу — здесь располагались компьютеры. Точнее — здесь работало три новых советских инкарнации ПДП, и несколько терминалов — за столами. И здесь мы разрабатывали первую программу нашего НИИ — точнее работал я и Воронов, а так же искуственный интеллект моего корабля — работа кипела над программой "Торг".
Суть её уже была многократно озвучена во время концептуальных обсуждений — теперь пришло время её закодить. Сильно упрощало дело то, что программы и компьютеры этого времени не были рассчитаны на особо сложные операции, а значит и сама программа была максимально лаконична и аккуратна, даже скромна.
Её базис мог быть адаптирован почти к любой торговле — имеющей складскую базу данных и кассы. Бронирование мест в поездах, гостиницах, театрах и где угодно.
Я работал уже неделю безвылазно, используя подсказки и помощь корабельного, весьма ограниченного в творческих задачах, ИИ. Воронов получил самый простой код — для кассовых компьютеров, и работал над ним — в то время как я вместе с помощником-ии, работал над базой данных.
Первоначальная задача — для поездов, была универсализирована — её разделили на кластеры базы данных, которые могли и должны были загружаться в оперативную память компьютера перед работой или при необходимости заменяться на другие, что позволяло расширить количество оных кластеров до почти неограниченного.
Далее моей задачей было создать интерфейс ввода новых кластеров, а так же сам процесс обращения к серверу, обмена данными. Полную перезапись файла кластера, подразумевавшуюся изначально, заменили на частичную — чтобы перезаписывался только один элемент.
Сам интерфейс был весьма обычен для эпохи тектовых операционных систем — это чёрный экран на терминале, снизу панель функциональных клавиш — доступ к разным функциям на данном экране — восемь подпрограмм-функций.
То, что сделал Воронов — было гораздо более симпатично, чем то, что сделал я. Программа Петьки занимала двенадцать килобайт, и начиналась с приветственного экрана ввода пароля. После чего имела разделение экрана на элементы, но в целом — это была форма для заполнения. Нужно было всего лишь перетыкать табом курсор с строчки на строчку и заполнять их. Однако, это уже было очень много — даже выделение рамкой сделал для активной формы.
Мы запустили тестовую версию программы на эмуляторе 360 и на натурном кассовом компьютере — на это ушла неделя тяжёлого труда, по двенадцать и даже более часов в день. Петя трижды ночевал в НИИ, как и я. Всё равно никого нет! Анатолий и Екатерина — заняты переездом в Москву — дом уже выделен городской администрацией, жильцов выселили. Ремонт идёт полным ходом. Святая Троица наших коллег-учёных будет переезжать минимум месяц — им нужно завершить свои дела в Киеве и Ленинграде, и вместе с коллективами — теми, кто согласится — переехать. Всего это человек семьдесят — и всем нужно жильё. Хрен им, а не роскошные квартиры — мы посовещались — и лучше выделить общежитие и вложиться в строительство кооперативного дома — нового. А лучше двух-трёх таких домов. Под общежитие переделывали одну из бывших коммуналок — серьёзно её ремонтируя — по высшему, так сказать, разряду. Но это всё равно коммуналка, лишь чуть-чуть отличная от общаги.
И вот получилось так, что мы собственно никому сейчас не нужны — поэтому забурились в работу над обещанным проектом. Я по крайней мере точно. Пётр слегка зарос, брился он только триммером и редко. Он включил компьютер, сев в кресло, поставил чашку с чаем на стол.
— Так, запускаю прогон номер раз.
— Грузится?
— Грузится. А твоя?
— Загрузилась уже.
Я подключал модем. Большая пластиковая коробочка, в которую вставлялся телефонный провод — провод тянулся через всё помещение в точно такую же коробочку на стороне Воронова.
— Загрузилось. Так... пароль... — он попал на главный экран своей программы — меню выбора функции — продажа билета, отмена или обмен, корректировка данных и прочее, — пингую. Прошло.
— Давай уже попробуем моделирование. Секунду, я запишу данные.
