Главы 1-16

— Он с вечера такой взвинченный, — пришлось признаться мне.

— Да мы днем малость повздорили, — фыркнул Аарон, тоже откладывая меню в сторону. — Говорил уже, наверное.

— Днем? — удивленно переспросила я, покосившись на Блондина еще раз. И у него, выходит плохое настроение от стычки с отцом?

Но когда они успели? Мика же собирался на баскетбольную площадку...

— Да, он же заезжал в офис днем, — Аарон с легким сомнением посмотрел на меня, отчего я немного нервно хмыкнула и стала увлеченно изучать салфетку.

— Он говорил что-то про дела с утра, я спросонья не особо разобрала. С утра я не лучший собеседник...

— Я, честно сказать, тоже, — улыбнулся Аарон, повернувшись к только подошедшей официантке. — Мы готовы.

Не сказать, чтобы официантка мне жизнь спасла, но мне не особо сейчас хотелось продолжать эту тему. Мне вполне хватило того, что я знаю истинную причину плохого настроения Блондина, как и остальные члены его семьи. По-крайней мере, это не очередная блондинка... Хотя мне от этого ни горячо, ни холодно. Вот честно.

Потому что это меня не касается никаким образом.

Приняв заказы, официантка ушла, прихватив меню и бар-листы. Я откинулась на мягкую спинку дивана, нагуливая аппетит тем, что грызла хлебные палочки, по умолчанию находившиеся на столе.

Мика не обязан мне ничего рассказывать, это я сама отлично понимала. Мы не друзья, а что-то непонятное. Иногда я его просто стереть с лица Земли хочу, а иногда просто физически ощущаю, как мне хочется заговорить с ним. Поспорить, поцапаться, что-то обсудить. Пихнуть в бок локтем или дать затрещину.

Привлечь внимание?

Наговорить гадостей.

Чтобы посмотрел и ухмыльнулся?

Надкусанная палочка уплыла у меня из руки и оказалась во рту Блондина, который также откинулся на спинку дивана и даже вальяжно закинул руки за голову. От неожиданности маневра я даже возмутиться забыла.

— Я не потащу тебя домой, если ты напьешься.

— Думаешь, я способна напиться с одного бокала "Мохито"? — отозвалась я, лениво потянувшись за еще одной хлебной палочкой на столике.

— Устроим соревнования? — улыбнулся Мика насмешливо, так же невозмутимо отламывая половину себе.

— Не сегодня, — я качнула головой.

— Но обещаешь?

— С чего это у тебя такие предложения появились? А как же твои блондинки?

— Вот ты привязалась к этим блондинкам! — тихо рыкнул тот, закатывая глаза. — Других тем для разговора нет?

Я фыркнула в ответ. Вопрос риторический?

— Хватит опять там шушукаться, котята! — возмущенно сообщила Джес, грозя нам пальцем. — Успеете еще.

— Извините, — заулыбался Мика, лениво почесывая макушку. Джес запустила в него своей салфеткой, которую Блондин поймал на лету. — Сейчас исправлюсь.

Когда принесли напитки и салаты, он уже рассказывал нам какой-то смешной случай про одного мужчину из Нью-Йорка, обедающего в одном из ресторанов. То ли он это вычитал и интернете, то ли еще где услышал, но рассказывал, на удивление, так интересно и смешно, что Джес хохотала в голос. Мы с Аароном лишь улыбались, но слушали в оба уха.

Под напитки разговор потек еще веселей. Разговор вели мужчины, мы с Джес переглядывались и посмеивались. "Мохито" был вкусным, потом принесли еще мою пасту с морепродуктами, а на сытый и чуть алкогольный желудок все вообще кажется лучезарным. Было интересно послушать, как Джес и Аарон летали в Японию на какие-то переговоры, как они пили саке первый раз в жизни и как гуляли по Токио. Я глотала слюни от легкой зависти, признаюсь. Всегда хотела хоть краешком глаза посмотреть Европу или Азию. Пройтись по улицам Парижа, посмотреть на Биг Бэн в Лондоне, прокатиться на гондоле в Венеции. Посмотреть, как цветет сакура в Японии, оценить Великую Китайскую стену или покататься на слонах на острове Бали.

Может быть, когда-нибудь...

Бум! — опустившаяся на макушку ладонь моего любимого "бойфренда" вернула меня к жестокой реальности. Я исподлобья посмотрела на Мику и стукнула его по кончику носа ложкой, которой разделывалась с мятным мороженым.

— Эй, холодно! — возмущенно воскликнул Каллахен-младший, вытирая тыльной стороной руки остатки мороженого с носа. При этом он так забавно пытался скосить оба глаза к кончику носа, что даже я перестала хмуриться.

— Мороженого? — вежливо поинтересовалась мое гордое величество, хищно вонзая ложку в шарик.

— Спасибо, наелся, — мотнул головой Блондин, убирая руку с моей макушки. Джес передала ему влажную салфетку, чтобы он вытер липкие остатки мороженого с носа, а я вернулась к своему десерту. В этом деле главное — невозмутимое лицо, и последующий диалог быстро замнется.

— Меня по юности один раз ткнули лицом в торт. Ну, как во всех этих старых комедиях, — усмехнулся Аарон, искоса наблюдая, как его сын трет нос салфеткой. — Было весело, конечно... Только потом с волос крем отмывать не очень... — он с кривой улыбкой потер шею. — Этот крем был такой жирный.

Я сочувственно закивала в ответ, облизывая ложку. Получить тортом в лицо я даже в самых извращенных фантазиях не хотела. Впрочем, одна вот извращенная фантазия сидит слева от меня — и ничего. Пока что.

Я благополучно доела мороженое, пока Джес тоже вспомнила что-то о тортах в лицо и о том, как они в школе обмазывали машину директора взбитыми сливками. Судя по довольному лицу Микки, идея пришлась ему по вкусу. И судя по тому, что он раза три покосился на меня — отмывать мне скоро свой "Жук" от взбитых сливок.

Если что, я ему самому торт в лицо устрою.

Равноценная месть.

Расплатившись по счету, мы покинули ресторан и направились через парк к выходу. На улице уже начало смеркаться, ветер почему-то пах солью и океаном, повсюду трещали цикады, и парк казался таким волшебным в это время суток, что даже Джес прониклась. Так что спустя минут десять я поняла, что Каллахены-старшие завели наивных нас вглубь парка, а не к выходу. Возмущаться этому я не стала, ясное дело. Тут действительно очень красиво с наступлением темноты, да и Мика равнодушного болвана на этот раз не изображал. Мы напару, как баран и овца, брели вслед за Каллахенами этакой медленной прогулочной походкой, и вполголоса спорили о том, кто и как будет завтра готовить Блондину его завтрак. Я сопротивлялась, Мика настаивал. В ход шло кофе, плитка шоколада, шоппинг, даже приватный стриптиз-танец, от которого я отказалась с большим сожалением. Хотелось бы, конечно, рассказать потом девчонкам по секрету, что Каллахен танцевал мне стриптиз за тарелку омлета; но отказываться сейчас было уже делом принципа.

— Ну, в кого ты такая упрямая, женщина? — возмущенно сопел Мика, слегка дергая меня за руку.

— Я покажу тебе утром, как готовить омлет самому, — предложила компромисс я. — А ты прикроешь меня вечером, потому что я встречаюсь с Ником. Идет?

— Опять с этим рыжим? — недоуменно переспросил Блондин, приподнимая брови. — Что это с тобой?

— Что это с тобой! — огрызнулась я мгновенно. — Тем более, я тебе уже говорила, что он мне нравится.

— Ты мне не говорила.

— Значит, сейчас говорю.

— Делать тебе нечего... — проворчал Мика, разглядывая одно из деревьев. — Я же говорил, что ты зануда.

— Ка-а-а-ак ты меня назвал?! — сощурилась я, с силой щипая его за руку чуть повыше локтя. — Ах ты...

— Больно! — возмущенно сообщил мне Мика, потирая руку и как-то обиженно глядя на меня.

— Неженка. Еще раз назовешь меня занудой... — я ткнула в него пальцем, — ...я тебе еще и пинка дам. От всего сердца.

— Попробуешь, — поправил меня Блондин. — Мое кунг-фу круче твоего кунг-фу!

Он еще и в стойку встал, изображая Брюса Ли. Я захихикала в кулак, пытаясь сохранить серьезное лицо.

— Пошли отсюда, люди смотрят, — покачала я головой, схватив его под локоть и потянув за Каллахенами, которые уже прилично отдалились от нас.

— Люди не смотрят, они завидуют! — сказал Мика, слегка улыбаясь и мимолетом оглядывая окружающих. — С каких это пор ты стала такой паинькой? — он протянул мне раскрытую ладонь, и я взяла блондина за руку. — Ого, и без воплей!

— Хватит уже... — проворчала я, отворачиваясь от Каллахена-младшего и разглядывая красивые кроны деревьев, увешанные огоньками. Человек — существо адаптирующееся. Вот и я могу привыкнуть к его руке в моей и к тому, что этот эгоист сейчас нахально щекочет мне ладонь пальцем. Только почему у меня мурашки по руке побежали?

Может, ему сумкой по голове дать для профилактики?

Нет. Этого озабоченного только могила исправит...

Я ухмыльнулась себе под нос и забросила сумку на плечо. Я за весь вечер так к ней и не привыкла — она то и дело сползала у меня с плеча, соскальзывая с шелковой кофты, и это очень раздражало. Второй раз я ни за что ее не возьму! Лучше уж выглядеть как корова с седлом со старой привычной сумкой через плечо, чем тратить нервные клетки на это недоразумение.

— Поплавать бы... — не к месту выдал Мика, тоскливо вздохнул.

— Н-да... — лаконично подтвердила я. — Ой, мне это не нравится!

Мы как раз нагнали Аарона и Джес, когда я увидела у них фотоаппарат. Не к добру это, помяните мое слово...

Мика оказался более точным в высказываниях чувств и выругался так, что я даже присвистнула и попросила потом процитировать, чтобы я записала на бумажку. Видимо, не только я не люблю фотографироваться для семейного архива...

— Давайте, становитесь под дерево, как раз теперь все видно будет! — радостно защебетала Джес, просто подтаскивая нас к одному из кустов с иллюминацией. — И не забывайте улыбаться, такой вечер!

Интересно, она услышала, как мы оба обреченно вздохнули?

Глава 10. Play with me

Меня разбудил аромат кофе, ненавязчиво щекочущий ноздри последние минут десять моего сладкого утреннего сна. Я отчаянно сопротивлялась, пытаясь вновь провалиться в сон. Но сдалась и подняла голову от подушки. Кружка с кофе стояла на тумбочке на расстоянии вытянутой руки и так сладко пахла корицей с ванилью, что сон как рукой сняло.

Поскольку ворчать было не на кого — в спальне я была в одиночестве — еще с минуту понежилась на простынях в позе морской звезды, раскинув руки и ноги. Пока утро мне нравилось, даже не смотря на то, кто именно притащил мне кофе. Да еще с ванилью и корицей!

Усевшись на кровати с ногами, потянулась к кружке. Кофе как раз остыл до того состояния, в котором я его обычно пью: даже ждать не пришлось. Кайф, другого слова и не подберешь!

Ополовинив содержимое кружки, я выбралась на балкон, едва не запутавшись в воздушных шторах. На улице, мягко сказать, было жарко. Говоря честно — парило так, что дышать было трудно, даже морской бриз не спасал. Внизу, во внутреннем дворе, начисто игнорируя жару и весь мир в частности, нежилась в шезлонге Джес. А ее пасынок, сидя на бортике бассейна и опустив в воду ноги, листал какой-то глянцевый журнал. Судя по плавкам и мокрым волосам, Блондин ранее устраивал заплыв в бассейне.

Облить его что ли кофе с моей высоты птичьего полета?

Хм, милая добрая я.

С такими чудесными мыслями я нежилась под палящим солнцем, периодически прикладываясь к кружке. Разглядывала крыши соседних домов и тот кусочек океана, что был в поле зрения, щурясь от солнца. Интересно, я думаю, жить в таком маленьком раю на берегу моря, нежиться в шезлонге и слушать крики чаек, а под вечер пить мартини и любоваться красным закатом. Или пить "Пина Коладу" в каком-нибудь ночном клубе под зажигательный транс или R"n"B — кому как больше нравится.

Моя жизнь — в суете и беготне "Саванны", за рулем моего любимого "Жука" с листами ватмана в багажнике для мадам Жюстин. В ней сейчас нет места для мартини в шезлонге, да и не нужно мне это. Я не настолько ограниченная личность, чтобы мечтать о таких пустяках. Мне нужно больше.

Самореализация — вот как это можно назвать. Желание идти вперед, не останавливаясь, не оборачиваясь. Убирая с дороги соперников и покупая пиво друзьям. И мучиться выбором, к какой категории отнести эту ходячую занозу в заднице.

Черт.

Мне придется рано или поздно принять решение. Но понравится ли оно мне? И согласится ли с этим Мика?

Хм.

Опустошив кружку, я с чистой совестью и хорошим настроением переоделась в купальник. Натянув шорты и нагло отказавшись от майки, я отправилась вниз получать свою долю солнечных лучей. С Ником мы договорились встретиться в семь, так что свободного времени у меня было с вагон и тележку. Дальше кухни мой крестовый поход не продвинулся: на столе стояла огромная тарелка "Цезаря" и еще куча всякой вкуснятины, от которой я физически отказаться не смогла.

Мика застал меня в обнимку с соком, уже дегустирующей салат, параллельно щелкающей каналы телевизора. Я как раз выбрала "Джетикс" и от неожиданности вздрогнула, когда мне на голову легла ладонь Блондина.

— Доброе утро.

— И тебе, Лысая Башка, — отозвалась я, сбрасывая руку. Мика глухо усмехнулся и уселся прямо на стол по правую руку от меня, болтая ногами в воздухе. — Смотрю, правила гигиены тебе не знакомы. Я тут вообще-то ем, а ты мокрой попой сел... — проворчала я, патетично взмахнув вилкой.

— Плавки уже сухие, это раз. Два — приятного аппетита. И три — ого, у тебя есть грудь! — Мика просто светился то ли от гордости за свое орлиное зрение, то ли просто от того, что успел в первую минуту нашего общения впихнуть мне шпильку под ребро.

— Завидуешь? — отозвалась я, отправив в рот листик китайского салата.

— А потрогать дашь? — улыбнулся тот.

— Обойдешься. Кстати, спасибо за кофе. Уговорил мачеху сделать? — я вопросительно посмотрела на Блондина. Мика как раз старательно уничтожал мой стакан с соком, краем глаза наблюдая за экраном телевизора.

— Нет, сам.

— Ты сам сварил кофе? — вилка с салатом так и замерла на полпути к моему рту. — Врешь!

— С чего мне врать? — возмутился Мика, приподняв светлые брови.

— Тогда свари мне его сейчас, — предложила я с елейной улыбочкой, продолжив путь салата ко рту. С вызовом посмотрела на Каллахена, забрала у него из руки стакан сока. — На спор.

— С тобой спорить... — отмахнулся Мика, отвернувшись. На его губах заиграла этакая хитрая улыбочка, после чего я поняла, что он нарочно так говорит. А вдруг и правда умеет? Но... это всего лишь спор!

— Если я выиграю, купишь мне огромный арбуз, — предложила я, смачно воткнув вилку с маленькую несчастную маслину в салате. — Огромный вкусный арбуз, да, — пришлось мечтательно повторить мне, довольно зажмурившись от предвкушения.

— Кто о чем, а ты вечно о еде и думаешь, — фыркнул Мика в ответ, злостно нарушив мое единение с фантазийным арбузом и его красной мякотью, в которой виднелись черные зернышки. — Я думал, ты ситуацией воспользуешься и стриптиз попросишь.

— Кто о чем, а ты вечно о всяких извращениях думаешь, — передразнила я его, с разочарованным лицом отправляя в рот черную маслину. Как всегда, испортил такой момент...

— Хорошо, но если я выиграю — ты меня поцелуешь, — Блондин был сама невинность с этой его улыбкой во весь рот. Ей богу, убила бы.

Я же уже говорила про поцелуй и гориллу, разве он не помнит? Конечно, помнит. Это что, теперь уже дело принципа? А я тут при чем?