Тайны Мглы

Я привычно ушла во внутренний дом, Ариса начала разминку. Невольно все рано косилась из окон на девочку. Как можно так долго и беспрерывно плакать? Да еще так. Какое такое страшное горе может быть у малявки? Терплю. Моя очерствевшая душа не реагирует. Это хоть и ребенок, но ведь дитя ледяных. Холодных, злых, бездушных существ. Разве нет? С чего тогда ей тут сопли разводить? Ей помощь точно не требуется. И мне все рано. Абсолютно. Кто бы мне помог.

Продолжаю нервно листать книгу, и совершенно не могу сосредоточиться. Ариса нормально. Спокойно тренируется. Ей такое своеобразное музыкальное сопровождение даже нравиться. Добавить сюда стоны поверженных врагов, вообще песня.

А девочка все плачет. Это невыносимо!

— Ари, я сдаюсь. Пойдем, спросим, чего она там заливается.

— Зачем тебе это? Ищешь проблемы?

Не признаваться же демонице, что мне по-глупому стало жалко девочку. Сама от себя подобного не ожидала, но, похоже, детский плач еще может затронуть что-то в моей душе.

— Мне любопытно. И надоело уже слушать этот концерт. Тебе не кажется странным, что мастер до сих пор не появился?

— Немного.

— Ну что, идем?

— Хорошо, хотя мне это и не нравиться. Но только потому, что за долгое время та сама чего-то захотела.

— В каком смысле?

— Ты перестала чего-то желать. Исполняешь только мои желания. И ифита. Своих у тебя не осталось. Это плохо.

— Почему?

— Ты стала сильнее. Но тебе ничего не интересно. Ты не цепляешься за жизнь. Однако тебе еще рано уходить. Притом, что умереть ты можешь, если только наше тело прекратит функционировать, лучше, если ты будешь хоть как-то увлечена.

Довольно странная логика. И для демоницы слишком, даже не знаю, альтруистичная что ли. Чего-то Ари не договаривает. Но пока не стану ее пытать по этому поводу. Разберемся сначала с девочкой.

Опасливо подошла к плачущему ребенку. Ведь чего от ледяной ожидать не знаю, может и броситься. Пытаться защититься я не стану, если у девочки из-за меня появится хоть царапина, меня живьем прикопают и на Кэллеса не посмотрят. То, что она мелкая меня нисколько не обманывает, нападет — с легкостью покоцает на несколько частей, а о запрете ифита девчушка может и не знать. Так что обращаться с ледяной нужно осторожно. Предельно осторожно. Добавляю в свой голос мурлыкающие нежные нотки, которые так любит Кэллес.

— Прекрасная юная светлая, Вы позволите спросить?

Девочка не реагирует. За своими слезами она ничего не видит и не слышит. На мой взгляд, ее состояние чересчур странное. И эта истерика, по-моему она перешла все границы. Нельзя так долго находиться в подобном стрессовом состоянии.

Я пробую дозваться девочки еще и еще раз. Не выходит. Ледяная продолжает горько с надрывом рыдать. Придется рисковать и менять тактику. Сажусь на колени рядом с девочкой, притягиваю к себе, обвиваю хвостом ее хрупкое трясущееся тельце и ласково успокаивающе глажу по голове. Укачиваю, спокойно и тихо что-то говорю, зовя ребенка и прося его поговорить со мной. Демоны и ледяные на подобное проявление нежностей не способны, потому надеюсь таким нестандартным поведением заинтересовать девочку и привлечь ее внимание.

Кажется, моя тактика начала приносить свои плоды. Ледяная через какое-то время с не детской силой сжала меня в ответ, уткнувшись в плечо и продолжила плакать. Мы какое-то время так и сидели. Но прогресс наметился. Постепенно девчушка начала успокаиваться. Слезопоток сокращался, послышались всхлипы, пытающейся взять себя в руки ледяной. Наконец ее взгляд сфокусировался на мне, и ледяная спросила хриплым сорванным от рыданий голосом.

— Кто ты?

— Я, Гата. А кто Вы?

— Я... никто, — как самокритично. Ледяная, кажется, снова собралась плакать.

— Такого не может быть, — говорю очень убежденно, и девочка вроде прислушивается. Лесть еще никто не отменял. — Вы могущественная ледяная. Вы рождены править и склонять перед собой других существ. Вам подвластна невероятная сила.

Девочка слушает, но без энтузиазма. Сменяю пафосный тон на лукавый.

— К тому же Вы очень красивая и милая. Вы просто не можете быть никем.

Говоря о красоте я не преувеличиваю. На мой взгляд девочка очень хорошенькая. Первым делом бросаются в глаза волосы. Обычно ледяные имеют в окрасе шевелюры в основном холодные оттенки белого, серого и голубого. Однако эту девочку с сильной натяжкой можно назвать блондинкой. Очень светлой, почти беленькой, но все же. Такого же светлого цвета цвета глаза, словно мраморная, белоснежная кожа. Симметричное аккуратное личико, чуть курносая. В отличие от других ледяных лично у меня эта девочка не вызывает никакого отвращения и не пугает своей холодностью и чуждостью. Обычный такой ребенок. Ну, да наверстает еще.

Ледяная опускает голову и безразлично произносит.

— Это все не имеет никакого значения. Я скоро умру.

Что-то новенькое.

— С чего Вы так решили, светлая?

— Я слабая.

Да... Если кого-то из ледяных можно назвать слабым, то я в сравнении с ними тогда какая? Абсурд. Ариса на заднем плане издевательски смеется. У нее бы разговора с маленькой ледяной точно не вышло бы.

— Почему-то мне кажется, вы заблуждаетесь. Всем ледяным от рождения дана небывалая мощь.

— Я не про это говорю.

— А про что?

— Я слабая, потому что не хочу жить. Не понимаю, зачем это нужно.

Ари посчитала необходимым высказаться. Хорошо, что только мне. Похоже истерика — это заразно. Сначала девочка, теперь демоница. Толька моя вторая половина предпочитает не рыдать, а ухахатываться. Терзания ледяной кажутся ей смешными.

— О! Алиса, ты нашла себе родственную душу. Теперь тебе будет с кем пострадать и обсудить, как несправедлива жизнь и насколько все вокруг плохо.

Я зашипела не хуже демоницы.

— По-твоему это смешно?

— Разве нет? Брось ее, она не стоит твоих стараний. Только слабые себя жалеют. И рано или поздно, если не сама уйдет, так ее все равно убьют. В этом мире, таким как она не место.

— Тогда и мне тут не место.

— Не спорю. Но тебе деваться некуда и, по сути, ты и не полностью живая. Лишь часть этого тела.

Жестоко.

— А ты не часть?

— Я — нет, я его полноправная владелица, и ты это прекрасно знаешь. Этим я не хочу тебя никак обидеть, просто это факт.

— Да мне плевать, — мне действительно давно это стало безразлично. — Девочка не безнадежна. Я тебе это докажу.

Обратилась к ледяной.

— Светлая, скажите, у Вас ведь, наверное, есть родители?

— Есть.

— Почему не жить ради них? Им Вы нужны.

Ребенок отрицательно покачал головой.

— Нет. Они меня не любят. Меня никто не любит — ты видимо плохо знаешь кто такие ледяные, никто из нас не способен любить.

— И ты тоже?

— Да.

— Не верю.

Девочка скептично на меня посмотрела. Словно это не она маленькая, а я. Впрочем, вполне возможно. То, что по годам она старше, это точно. И взгляд ее слишком взрослый и знающий. Она решила меня просветить.

— У ледяных вообще нет такого понятия как любовь. Этого не дано нам.

— Если бы это было так, Вы бы сейчас по этому поводу не переживали.

У нас началась дискуссия. Это хорошо, по крайней мере, ледяная забыла о своем большом горе, отвлекаясь на спор.

— Как раз, поэтому я и переживаю. Мы бездушные. Злые. Я не хочу жить такой. Не чувствуя ни от кого тепла и любви, не давая и не получая взамен. Я умру, и моя душа переродиться в новом теле, где мне все это будет доступно.

Я улыбнулась.

— Вам и так это доступно. Я вот Вам очень завидую.

— Да? Почему? — бездна непонимания в глазах.

— Вы свободны в своих поступках. Перед Вами открыты тысячи путей. Вам доступны путешествия между мирами. Можете столько всего увидеть и ощутить. И друзей сможете завести. Существуют же не только ледяные. Хотя и среди них, если бы такая замечательная барышня захотела бы, обязательно нашла себе друзей. Имея столь долгую жизнь, сколько всего прекрасного и интересного Вам дано познать, не передать. И Вы всего этого хотите себя лишить?

Девочка задумалась.

— Я еще нигде не была. Мне пока рано. У меня даже собственного имени пока нет. Ты думаешь, странствовать интересно?

— Безусловно.

— Ты говоришь, у меня будут друзья. А ты сама будешь моей подругой? Или все что ты говорила — вранье?

Опа. Как раз мы с ней точно друзьями стать не сможем. Ядовитый смех Ари на заднем плане. С годами демоница становится все более стервозной. Аккуратно встаю, освобождая девочку от своих объятий. Ребенок с неохотой меня отпускает. Я низко кланяюсь ледяной.

— Благодарю за оказанную мне честь, светлая, но я недостойна Вашей дружбы. Дружить могут только равные. А я всего лишь... кошечка. Можно сказать животное, игрушка. Гата светлейшего ифита. Дружить с Вами ни в коем случае не смогу, прошу, за это простить, — еще бы. И ладно если меня прикопают за подобную наглость, но ведь и девочку обсмеют за такую слабость, как дружба и низко развитым демоном. — Однако с радостью готова Вам служить, и выполню любое Ваше поручение, когда будет свободное от воли ифита время.

Так и стою не разгибаясь. Говорю спокойно и официально, стараясь показать девочке, что я всего лишь слуга и у меня нет выбора. Ледяные не приемлют отказа, и свирепеют, если его все-таки получают. А злить ребенка нельзя, не исключаю ведь, что она не знает о запрете Кэллеса, может и броситься. Да и сам ифит может меня наказать за подобную вольность.

Ледяная задумчива, но злиться не торопится. Так необычно. Привыкла ожидать от таких как она нетерпеливости и требовательности в исполнении их личных желаний. Может дело в возрасте? Ледяная заговорила. Осторожно, будто взвешивая каждое свое слово.

— Я понимаю. Тебе не позволено проявлять свободу воли. И нет права выбирать круг общения. Ты демон — нам рассказывали о подобных тебе. Но ты необычная, если то, что нам говорили — правда.

Улыбнулась.

— Конечно, я ведь Гата.

Девочка больше не грустила, мне почудилось, что она приняла для себя какое-то решение. Надеюсь, о смерти больше думать не будет. Ледяная улыбнулась мне в ответ.

— А у меня вот нет имени. Какое бы ты мне дала?

Я напряглась. Девочка заметила.

— В этом ничего такого нет. Я сама у тебя просто поинтересовалась. За такое не осудят.

Ну, раз так. Вообще не представляю, как это можно жить без имени. Сама ледяная показалась мне очень светлой и легкой, а цвет ее волос навел на определенные ассоциации. В этом аду так не достает солнышка. Было бы символично, если бы оно тут все-таки появилось.

— Мне кажется, тебе подошло бы имя Солнце. Нет, — все-таки не стоит забывать, с кем я разговариваю. — Ледяное Солнце.

Девочка лихорадочно вздохнула. Ее глаза восторженно распахнулись. Что я такого сказала?

— Луринсаториа. Так давно никого не называли, — склонила голову. — На пути выбора я встретила тебя. Спросила и ты сказала имя. Для меня будет честью принять его от тебя, демоница.

Не поняла. Что происходит? Ритуал какой-то? Я таких не знаю. И что делать? Главное чтобы потом меня не побили. Не уверена, что мне дозволено давать ледяным имена. Девочка ждет и с надеждой заглядывает мне в глаза. Не понятно. Чего она от меня хочет? Ари молчит, решив не вмешиваться. Она сейчас озадачена не меньше.

— Эм... Ну, принимай.

Девочка... Нет, Лури, Радостно улыбнулась и кинулась ко мне с объятиями. Мы с демоницей сначала насторожились, подумали, бить будет, но ошиблись. Налетела, запрыгнула на руки, крепко обняв за шею.

— Спасибо, спасибо, спасибо! Это имя просто потрясающее! Мне бы никто лучше не придумал!

Я окончательно перестала что-либо понимать. Ледяная сильно переменилась. Больше никакой грусти и взрослых взглядов. Обычный веселый непоседливый ребенок. Если бы ледяные могли краснеть, наверняка еще и румянец появился. В девочке словно действительно поселилось маленькое солнышко. Даже мне стало немного теплее от ее присутствия рядом. Но хорошего понемногу. Ари нужно заниматься. Вряд ли мы с этой девочкой еще увидимся, сейчас ее, скорее всего, упустили случайно, и вскоре заберут обратно. Через несколько сот лет, когда ледяная достаточно подрастет, чтобы жить вместе со взрослыми, я наверняка успею несколько раз умереть.

— Я рада, маленькая светлая, что у Вас все хорошо. А теперь прошу меня простить, мне нужно отработать комплекс упражнений.

Время, отведенное на урок, практически подошло к концу, мастер так и не появился, что для него вообще не свойственно, он обычно пунктуален. Но потренироваться все равно надо хоть немного, а то, чувствую, завтра с демоницы учитель спросит вдвойне.

Ари начала свою привычную тренировку, со стеной для отработки магических ударных волн у нее сложилась уже особая любовь — слишком долго им приходится вместе общаться. И снова практически безуспешные попытки проломить преграду. Но моя вторая половина упорна. Если бы только за одни старания давали плюшки, мы бы уже были с демоницей на вершине эволюции.

Лури не торопилась уходить. Из дальнего угла внимательно наблюдала за действиями Арисы. Через какое-то время девочка подошла и спросила.

— А мы уже проходили это упражнение. Ты немного неправильно делаешь. Смотри. Эту руку подними чуть выше, после накопления энергии, не спеши ее сразу, выбрасывать, а чуть задержи. К тому же ты, по-моему, немного не так копишь силы.

Малышка, на мой взгляд, в плане магии оказалась просто гениальна, она с легкостью оперировала потоками энергии. Стена, когда Лури показывала, как правильно делать, каждый раз послушно разлеталась на мелкие части. И объяснила девочка все Ари не в пример лучше самого мастера. Терпеливо все разжевала демонице простым понятным языком. Мы с Арисой не торопились отказываться от ее добровольной помощи. За какой-то час Ари продвинулась так, как и за несколько смен времен не получилось бы вместе с учителем. Теперь разбить стену у Ари получалось практически через раз. Больше демоница не смеялась над девочкой. Они вместе стояли в специальных стойках, проводили все необходимые движения. Да демоница уже полюбила ее. Как быстро меняется мнение Ари, если ей это выгодно. Когда наша небольшая тренировка окончилась, моя вторая половинка низко поклонилась и поблагодарила Лури, причем девочка поклонилась ей в ответ словно равной. Так необычно.

Потом радостная ледяная куда-то убежала, а мы с Ари в не менее хорошем настроении, тоже отправились по своим делам. У меня отчего-то было легко и светло на душе.

Вечером я вернулась к своему ледяному мужчине. Кэллес. Так я до сих пор называю его только про себя или наедине с Криртаном. Для ифита я равной, наверное, никогда не стану. Да я и не стремлюсь. Ледяной по-прежнему пугает свое силой и чуждостью, мне он абсолютно не понятен. Для чего Кэллес живет, чего хочет? Не знаю. И чего он ко мне привязался? Пожалуй, больше всего в этом мире я ненавижу его холодное надменное лицо. Но выбора у меня нет. Все решает светлейший. Ариса к ифиту тоже особой любви не питает, но в отличие от меня не ненавидит. Уважает и признает, как более сильного, который как раз и получает то, что хочет. А мое недовольство расценивает как каприз. Ее не возмущает, что ифит лишь отдает приказы, никогда не интересуется нашим мнением и не пытается хоть чуть-чуть попробовать пообщаться. Еще демонице очень нравится, что покровительство светлейшего значительно увеличивает снабжение наших доменов и усиливает позицию среди властелинов. В этом плане нам действительно выгоден союз с ледяным. Нападать теперь никто не смеет.