Мими-мумия

От блаженного валяния чуть-чуть отвлекала зудящаяся лодыжка, но даже это не испортило хорошего настроения. Оказывается и напарником можно управлять, если знать, как. Интересно, что он мне купит? Верхняя одежда у меня хорошая, добротная, самое то для работы. Белье тоже хорошее, но видимо недостаточно для такого ценителя прекрасного, как Василёк.

Да какая разница, что на мне там, где никто не видит? Но не-е-ет...

Фыркнув, перевернулась на спину и сладко потянулась. А вообще хорошо быть богатым. Определенно надо будет задуматься о накоплении средств на тот момент, когда я стану живой. Да, определенно. Устроюсь в какой-нибудь благополучной деревеньке знахаркой, домик куплю с плоской крышей, ванну...

Размечтавшись, снова перевернулась на живот, и когда в дверях показался вернувшийся с покупками Вацлав, лишь скосила на него глаза, к этому моменту занявшись подсчетом и прикидками, сколько же мне надо будет накопить денег. Получалась довольно внушительная сумма, но если я буду бережливой, пока служу, то вполне смогу накопить с жалования, положенного жрицам.

Отметив, что мужской взгляд задержался на моём хвостике, пару раз им взмахнула и двуликий, словно завороженный, метнулся за ним взглядом.

— Почему тебе так нравится мой хвост? У тебя же тоже есть, — подперев подбородок кулачком, я заинтересованно прищурилась. — Или это тоже звериные инстинкты?

— Да, есть немного... — задумчиво потерев переносицу, мужчина отвёл взгляд. — Я тут тебе прикупил кое-что. Глянешь? Я пока белье развешу на улице.

И ушёл.

Хм, что это он?

Потратив всего мгновение на задумчивость, отмахнулась. Мужчины вообще странные существа, а уж такие нестандартные — тем более. Так, ну и что он мне купил?

С интересом вынув несколько пакетиков из пакета побольше, вскрыла их в два счёта и не удержалась от удивленного возгласа. Белье было невероятно красивым, но при этом очень скромным. Нежным, очаровательным и я бы даже сказала целомудренным.

Удивил!

Один комплект был светло-зелёным с крохотным золотистым кружевом по краю, второй — персиковым с белым кружевом, но если сравнивать это с его первой покупкой, то небо и земля. Ночнушка действительно была вульгарной, а бельё очень милым.

В третьем пакетике я обнаружила тунику, а когда развернула, то поняла, что она предназначена для домашнего использования, чтобы не надевать в помещении брюки. Туничка тоже была очень симпатичной — со спущенными рукавами, шелковой, до колена и с крупными оранжевыми цветами на сливочном фоне. К тунике полагался поясок.

Разложив перед собой обновки, закусила губу и нахмурилась. С одной стороны это его инициатива, он купил всё сам и вроде как я ему ничего не должна. С другой стороны вещи не из дешевых...

— Ты почему ещё не оделась? — вопрос был задан крайне недовольным тоном, причем мужчина спускаться не торопился, замерев на входе.

— Думаю.

— О? — иронично хмыкнув, Вацлав наконец шагнул и, подойдя ко мне, присел на край кровати. Кивнул в сторону разложенных вещей и поинтересовался: — В чём проблема? Не нравятся?

— Нравятся. Очень славные вещи. И, наверное, дорогие, да?

— Да нет, нормально, — пожав плечами, мужчина словно невзначай тронул самый кончик моего хвоста, который как раз в этот момент оказался рядом с его рукой. Дёргаться не стала, уже понимая, что наверняка это рефлекс сродни моему желанию трогать его уши. — И что?

— Ну, мне, наверное, надо отдать тебе за них... — заканчивая уже не очень уверенно, потому что его взгляд стал откровенно осуждающим, я притихла. — Нет?

— Нет. Считай это подарком.

Поворот был довольно неожиданным, хотя приятным.

— Спасибо, — стеснительно улыбнувшись, уже без лишних раздумий потянулась к персиковому комплекту. — Застегни, пожалуйста...

А вот это уже определенно издевательство!

Стиснув зубы, двуликий с каменным лицом застегнул на спине кошечки застёжку. Значит, решила поиздеваться, да? Ла-а-адно...

Может он временно и не мужчина в полном смысле этого слова, но это не повод думать, что он совсем ничего не чувствует!

И вообще — это временно!

Тяжело вздохнул, когда вспомнил, что временно — это ещё аж сорок восемь циклов. Но и они когда-нибудь закончатся. Определенно когда-нибудь точно закончатся.

— Васенька, а расскажи мне о предстоящей ярмарке поподробнее...

Васенька. Она называет его "Васенькой", как какого-то там кота! И ведь не скажешь, что у него с этим именем такие ассоциации, потому что имя в принципе нормальное. А Василёк?! Вообще немыслимо! Но не-е-ет... он же не подросток, обижаться на такое.

Хотя иногда хочется.

— А что ты хочешь узнать?

Она, наконец, надела не только трусики, но и тунику и теперь, сидя со скрещенными ногами напротив, пальцами распутывала влажные волосы, которые ещё не до конца высохли, причем её хвостик вновь мелькал в пределах его видимости и очень этим отвлекал.

Хотелось поймать.

— Как долго, какие диковинки и что интересного там будет в принципе.

Хвостик вновь промелькнул слишком близко и он не удержался — схватил. Цветочек звонко рассмеялась, и только тогда он понял, что она дразнила его специально.

Вот заразка!

Глава 15

Когда Вацлав начал неотрывно следить за хвостом, я не удержалась. Сначала начала им водить медленно, затем пару раз взмахнула ближе и в итоге "случайно" махнула ещё ближе, и он не удержался — схватил. Причем лицо у него в это время было такое счастливое, что я не удержалась — расхохоталась, и он тут же обиженно поджал губы.

— Да ладно, ладно, я понимаю, рефлексы. Меня другое удивляет, ты же собака. Почему у тебя кошачьи инстинкты?

— Я не собака! — и таким возмущенным был его тон, что я снова хихикнула. — Между прочим, волки намного древнее по происхождению и благороднее.

— Но всё равно предки собак — волки.

— Да, но волки — не собаки.

Хмыкнув, пожала плечами. Что ж, спорить не буду.

— И всё-таки?

— Это охотничьи инстинкты, если тебе так будет угодно, — неохотно отпустив мой хвост, мужчина скинул обувь, поправил сбившийся в сторону плед и развалился на подушках, ворчливо добавив: — Надо будет диван присмотреть, определенно на двоих места мало.

— Не переживай, осталось всего шесть дней, — беспечно отмахнувшись, я тоже сменила положение и легла, закинув руки за голову. — А ты богат, да? Сильно? Скажи, как можно заработать во время служения? Я тут прикинула и поняла, что плата жрицам довольно небольшая и даже если расходовать очень бережливо, то сильно много не накопишь.

— Не забывай о частных обращениях.

— Что это?

— Любой разумный может обратиться за помощью к служителю, причем не за бесплатно.

— О? А поподробнее?

— Вообще это как бы условно бесплатная работа — уничтожение всего, что мы увидим и услышим, но так сложилось, что в случае, когда потустороннее заводится в частном доме, то хозяин этого дома обычно определенным образом поощряет служителя, избавившего его от напасти. Четких расценок нет, в меру состояния хозяина, но обычно никто не скупится. То же самое с кораблями, лавками, складами и прочим.

— Здорово! — воодушевленно сверкнув глазами, вернулась к интересующей меня теме: — Так что там по ярмарке? Будет интересно?

— Тебе, наверное, да.

— А тебе уже нет?

— Не особо. Была бы у меня семья, которую нужно было бы баловать, наверное, было бы интересно. Мне же самому много не надо, да и примелькались уже за эти циклы ярмарки. Большого разнообразия нет, как в товарах, так и в происшествиях.

— А ты хочешь семью? — повернув голову, удивлённо сморгнула. — Ты же...

И прикусила язык.

— Что?

— Ну, ты такой... — натужно засопев, пыталась подобрать нормальные слова. — Ну, не семейный.

— Вообще-то я старший сын весьма уважаемого рода, цветочек, — хмыкнув, мужчина неопределенно качнул головой. — Когда-нибудь мне просто придётся завести семью, чтобы оставить после себя наследника.

А, ну да! У того вельможи, который посещал бабулю, тоже было аж две жены и всё ради наследника и статуса. Бедняга...

— А ты любишь детей?

— Что, прости?

— Детей, — пояснив, как неразумному, улыбнулась, когда его лицо стало откровенно озадаченным. — Ты очень заботливый и подмечаешь даже самые мелкие моменты. И сам говоришь, что когда-нибудь у тебя обязательно будут дети...

— Кхм. Да, — странно кхекнув, Вацлав неопределенно пожал плечами. — Не знаю, не задумывался. Так вот, о ярмарке...

На самом деле мне очень понравилось его описание ярмарки. Дамптулл в этом отношении был действительно крупным торговым центром и совсем скоро на улицах города можно будет встретить представителей почти всех населяющих мир рас. Они приедут не только с товаром, но и за покупками, а также на многочисленные увеселения, которые всегда сопутствуют ярмаркам подобных масштабов.

Кроме того город планировали посетить сразу несколько посольств для заключения и продления торговых соглашений. Ожидались степные орки, эльфы и ракшасы.

Услышав о ракшасах, сдержанно вздохнула. Наверное, это так и останется моей мечтой — когда-нибудь встретить мужчину этой расы, чтобы впоследствии назвать его мужем. Я ведь не чистокровная...

Ну и ладно! Среди мужчин других рас тоже хорошие встречаются. Взять, например, Йенгреда. И придёт срок, я обязательно встречу своего.

— Думаю, в этот раз будет очень много оружия, выкованного орками, они хотят открыть в городе оружейную лавку и наверняка будут предлагать лучшее, чтобы завлечь покупателей. — Переключившись на тему, которая была для меня весьма актуальной, Вацлав продолжил: — Ты хочешь именно нагинату или будешь рассматривать и иные варианты?

— В идеале именно нагинату, но если вдруг найду что-то иное, к чему прикипит душа, то не откажусь, — не став утверждать категорично, я пожала плечами. — Сейчас я в самом начале пути и в принципе смогу обучиться чему угодно, была бы возможность практиковаться. Ты мне показал прекрасный плацдарм, так что дело за малым — за оружием. Я видела твои клинки, очень красивые. Кто мастер?

— Эльфийские, — напарник был таким довольным, словно я спросила его о самом сокровенном и любимом. — Кстати я купил их именно на ярмарке, девять циклов назад, даже не столько купил, сколько получил в дар от мастера за символическую цену, когда помог ему избавиться от Нави, которая пила его силы по ночам. В наших краях эта нежить весьма редка, но он сюда уже вместе с ней приехал, так что ничего удивительного. Если бы не это, мне пришлось бы заложить душу, чтобы выкупить их — цена была просто баснословной. Зато они практически вечны, им не страшен ни яд, ни кислота, ни запредельные температуры, ни вражеская магия. Наверняка не обошлось без влияния Катара, но и к жрицам Иссена в этом деле благосклонна, так что я абсолютно уверен, что и тебе мы подберем что-нибудь симпатично-убойное.

Определение оружия позабавило, и я приступила к расспросам о том, что умеет напарник.

— О, да почти всё, — самодовольно улыбнувшись, Вацлав принялся перечислять: — Из магии абсолютно всё, из оружия не умею пользоваться только хлыстом и топором, но возникнет нужда, и ими смогу. Готовить умею, штопать одежду умею... Да всё умею.

Как говорится: сам себя не похвалишь...

— А кто тебя учил? Ну, в смысле до того, как стал служителем или после?

— Конечно до! — пренебрежительно фыркнув, мужчина пояснил: — Чтобы доказать Катару, что годен в служители, а не просто мимо проходил, необходимо подтвердить своё мастерство как минимум по семи пунктам. Это женщинам Иссена делает своего рода поблажки, обучая уже умерших, у нас же подобного нет. На последнем испытании нас убивают и если Катар недоволен результатом предыдущих испытаний, то просто не воскрешают.

Ого...

Обескуражено выслушав подобное откровение, сглотнула. Вот так дела!

— Что-то ты побледнела. Опять проголодалась?

Закатив глаза на его гипер опеку, отрицательно качнула головой.

— Нет, не голодная. С тобой так вообще скоро толстой стану. Я тут задумалась... Почему Катар, зная, что ты не хочешь служить, всё-таки привлек тебя на службу?

— Может потому что я прекрасный специалист и даже несмотря на нежелание остаюсь законопослушным гражданином своей страны? — иронично ответив, двуликий неопределенно повел плечами. — Котенок, богам абсолютно без разницы, с каким настроением я служу, лишь бы служил и не нарушал клятв. Понятно, что я бы предпочел получить метку свободного некроманта без отработки, но Катар не настолько глуп, чтобы так беспечно разбрасываться ценными кадрами. И поверь, срок в шестьдесят два цикла это ещё терпимо, мой дед отрабатывал почти сотню.

Это точно. А мои пятьдесят так и вообще ерунда!

— А у тебя большая семья?

— Нет, не очень. Отец, мама, да две младших сестры. Кузенов больше, аж пятеро, да два дядьки с супругами. Но они не некроманты, так что сейчас из семьи служу только я.

Остаток дня и следующие несколько суток прошли достаточно спокойно и непринужденно, если вообще так можно было выразиться. Мы очень много разговаривали, в основном конечно по вопросам служения и тому, что вскоре открытие ярмарки. Иногда Вацлав рассказывал о себе и семье, иногда я вспоминала о годах детства, проведенных под бабулиным присмотром. Лодыжка уже давно зажила, но стоило мне об этом заикнуться и намекнуть, что пора бы и честь знать и вообще, у меня свой склеп есть, как Вацлав моментально встал в позу и напомнил:

— Неделя, цветочек. Неделя заканчивается послезавтра.

Самодур.

Но вообще, насколько я поняла, ему просто было скучно. Пару раз, когда он рассказывал о детских годах, проведенных в стае под присмотром старшего, после этого он хандрил, на ночь оборачивался в волка и всю ночь сопел мне в ухо. Наверное, тяжело всю сознательную жизнь прожить в кругу семьи, а после этого уже который цикл работать в одиночестве.

И наверное, если бы у меня в своё время тоже была большая семья, я бы тоже тянулась к общению, но эти пять дней, проведенные друг с другом практически круглые сутки, меня уже утомили. Хотелось на крышу. Очень хотелось на крышу...

Одной!

Последние сутки тянулись невыносимо долго. Я искренне жалела, что не умею оборачиваться в кошку, потому что Вацлав отказывался понимать моих намёков на желание побыть одной, и тап за тапом выискивал новую тему для разговора. И ладно бы просто болтал без умолку, так нет! Он ждал от меня ответов на свои бесчисленные вопросы, словно никак не мог наговориться впрок!

И если ещё дня три назад я с удовольствием узнавала что-то новое, то сейчас хотела лишь одного — чтобы он наконец заткнулся.

— Котёнок, ты опять грустишь. В чём дело?

Когда он спросил это раз сотый, я рискнула ответить честно.

— Вась, я от тебя устала. Честно. Я люблю одиночество. Я не стайный человек. Я люблю пустыню и одиночество. Люблю сидеть на крыше и греть щечки на солнце. Люблю идти и чтобы рядом на сотни лиг никого не было. Никого. Понимаешь? Ты очень милый, но слишком болтливый и я от тебя устала. Очень.