Зимний крокус

Так или иначе, а во время поездки моей по нашим южным окраинам я, вопреки собственной привычке к отдыху после концертов и дороги, теперь стараюсь хотя бы немного времени уделить изучению книги, которой отец мой меня снабдил. Он даже удивился моей просьбе, но книгу дал. Кстати, я очень надеюсь, вы не расскажете ему про мои неаккуратные действия и не совсем удачное целительство? А то насмешек и нравоучений мне хватит года на три вперед. Впрочем... если и узнает... я всё равно ни о чем не жалею. Скорее наоборот.

Тёрнед передает тебе привет. И ещё обещание учиться лучше всех!

Он, конечно, немного хвастунишка, но скажу тебе по секрету: у него получится. Если он будет усердно заниматься, он и впрямь может перегнать всех тех, кто сейчас учится магии у моего отца. А тем более Тер чувствует себя обязанным Айдессу — и хочет потом учиться у него, а для этого нужно сначала пройти папину школу... Ох, я ему не завидую! Но твой братик сможет. Будь уверена!

Ты беспокоишься, приеду ли я на вашу свадьбу — но я уже, фактически, отправляюсь в обратный путь. И не хочу рисковать — пусть в запасе будет как минимум неделя! А погода сейчас устойчивая — хоть у Йэгге спроси!

Я обязательно буду. Может быть, сразу после этого письма, что отправляю с оказией. Просто захотелось вот так поговорить с тобой. Показалось, что вижу сейчас перед собой вас обоих. Твои волосы развеваются, а Йэгге смеется — это же он вызвал ветер. А ещё в воздухе реет крокус, и не один...

Спорю на десять щелбанов, как в детстве! Вот так вы и стояли!

И если не было такого, я очень удивлюсь!

Кстати, песню новую я для вас уже придумал.

Ваш Фесса Роггери.

Из дневника кёорстейе Холлэ Дах Фёрэ,

три месяца и пять дней спустя.

Я решила вести дневник.

Никогда этим не занималась с самого раннего детства. Тогда, давно, мне нравился сам процесс возникновения букв на бумаге и — надо же, какое чудо! — я не могла никак поверить, что можно таким образом написать о чем-то и потом это повторить!

А потом мои детские дневники перекочевали в ящик на чердаке, вместе с букварем и старыми куклами. И больше я их не вела. Хотя нет... Был ровно один день. Тогда я как раз поняла, что Айдесс стал частью моей жизни, сам того не желая и не ведая. Исписала три страницы, разорвала и выбросила. Не дай боги, кто-нибудь найдет!

Но сейчас — я просто не могу допустить, чтобы потерялись те волшебные мгновения, которые, я когда-то думала, никогда не наступят...

Пять дней назад была наша свадьба. Самый счастливый день моей жизни. И каждую минуту этого дня хочется уложить в шкатулку из хрусталя, как огромную невиданную жемчужинку, и хранить бережно-бережно, только иногда, когда не будет любимого рядом, когда умчится он по своим делам — достать шкатулку из тайника и качнуть тихонечко... и раздастся еле слышный мелодичный звон.

Стоит мне закрыть глаза, как я вижу Айдесса в свадебном наряде — серебро и синь, Снег и Море, и глаза отливают синью, и ещё они искрятся... ах, как же сияли они радостью! Как он напоминал мне самого себя — лет семь назад, когда я только и отваживалась бросить тайком букетик в его лодку!

Он очень исхудал во время болезни, мой любимый, мой отважный мальчик... Только здесь я могу назвать его так — и в тишине нашей спальни. И я, наверное, ещё долго буду тревожиться о его здоровье — хотя изо всех сил стараюсь не показать виду и не обидеть его недоверием.

Он стал ещё красивее, и я даже плачу иногда в ночи, глядя на его умиротворенное лицо с закрытыми глазами, кажущееся во сне совсем юным. Да уберегут тебя от бед и горестей все Боги, сколько их ни есть! Ты заслужил счастье.

Но сам Айдесс смеется надо мной и, кажется, видит неуклюжие попытки скрыть тревогу и чрезмерную, как он считает, заботу. Сравнивает меня со своей старой нянюшкой. Главное — не обижается и не сердится. Правда, когда я порою вижу его тренировки с оружием и всякие акробатические трюки — я, кажется, почти успокаиваюсь. Барс тоже может показаться просто изящным и худым, но только тому, кто никогда не имел с ним дела.

Даже его руки полностью восстановились — благодаря Фесу. Онии кажутся более молодыми, чем всё остальное тело, без морщинок и мозолей.

Фес приехал на свадьбу заранее, как и обещал. И когда над кораблем взвился огромный радужный парус, а голос лучшего в Северном Пределе певца звучал, казалось, над всем морем, от края и до края... это было больше чем волшебство. Там, на палубе, была как бы наша вторая свадьба...

Первая — под сводами Храма на Тихом Острове, с замиранием сердца, под аромат курильниц и тонкий смоляной запах древних стен. Там венчались правители ещё в те далекие времена, когда именно на Острове была их резиденция, и никто не скажет точно, сколько столетий прошло, и как мог сохраниться срубленный из дерева без единого гвоздя храм — за столько лет?!

Когда мы спускались по ступенькам, еле слышно скрипнувшим под ногами, мне казалось, я взлечу. Я и взлетела... на руки к моему мужу. А потом уже был корабль, чудесный парус и падающие мне в руки волшебные цветы...

* * *

Отгремели свадебные торжества, отзвенели льдинки — утром, на тоненьких сучках под окном нашего Лесного дома. Нужно было возвращаться из череды праздников и волшебства к жизни и... подданным.

Одним из мероприятий, помимо прочих, был бал — вернее, их было несколько, но наиболее запоминающимся оказался один.

Кроме самых близких, кроме лучших людей Предела, тут присутствовал ещё и некий салат из приезжих дворян Гезонга и даже Гиментеи. Мне они были не нужны, Айдессу тоже, Фюрст-мой-отец (кажется, я стала называть Повелителя Северного Предела так же, как мой муж!) — разве что он находил в их присутствии какую-то пользу, а возможно, тут была просто дипломатия. Мы скучали. Во второй половине вечера мужчины ушли играть в модную игру блэм, — считалось, что это неплохое завершение вечера! Женщины в нее не играли. Но мой милый муж потихоньку мне пообещал, что ликвидирует это досадное упущение — постепенно, и научит меня. Но, по его мнению, это гораздо менее интересно и красиво, чем стрельба из лука, так что я научусь быстро, и переживать нечего... Хотя я и не переживала. Я же видела, что в отличие от многих, мой муж отправился в специально отведенную для модной игры комнату не потому, что ему стало со мною скучно, а потому, что того требовал этикет и составленный заранее фюрстом план вечера. А ещё я знала, что он не станет в мужской компании рассказывать что-либо недолжное обо мне или жаловаться на скуку семейной жизни. Ему даже в голову это не придет. Сам не будет и другим не даст.

Меня окутывали ароматы трав и духов — дамы составляли душистые композиции из цветов и масел. Их яркие наряды, их непрестанный щебет... казалось, вокруг меня вьются огромные птицы... и их звонкие голоса в сочетании с какофонией запахов способны были свести с ума. Они даже немного мешали мне вышивать, а я хотела сделать безупречный по точности рисунок! Если получится, это будет отделка для пояса — для Айдесса...

— Ваше Высочество! — реверанс невысокой миниатюрной брюнетки позволил мне лицезреть ее роскошную затейливую прическу. — Разрешите поздравить Вас!

— Благодарю, — я слегка склонила голову. Наверное, ей что-то нужно. Иначе зачем меня поздравлять в триста какой-то там раз? Я не особенно нуждаюсь... Все дорогие мне люди меня уже поздравили. Короли написали письма.

— О Вашем благородном супруге столько дев грезило в Гезонге в его последний визит! — воскликнула она, глядя на меня преданно и чуть ли не восторженно. — Кто же знал, что у него есть Вы!

И тут же, загадочно улыбнувшись, она добавила:

— Хотя, конечно, та история не позволяла предположить, что его сердце осталось на родине.

Таак... Теперь ты, конечно же, ждешь, что я, с трудом скрывая лихорадочный интерес, спрошу "какая история?", делая вид, что мне безразлично...

Нет уж. Ты ведь для того и подошла, чтобы рассказать эту сплетню. Вот теперь и придумывай, как сделать это без наводящих вопросов!

А что некая история была — я чувствовала. Знала. И знала также, что была она несчастливой — иначе почему кеорфюрст напоминал мне раненую птицу? Но не спрашивать же мне о том у него самого. Рана затянулась, но самолюбию я могла сделать больно. Может, и хорошо, что пришла эта... жабка ядовитая. Где бы я ещё узнала?!

Если бы с подобным разговором пришел ко мне Фесса, я бы честно сказала ему, что никакого сердца на родине Айдесс не оставлял, уехав послом в Гезонг. Что любовь его вспыхнула тогда, на Голом острове... хоть приехал он и не случайно — потянулся. Почувствовал.

А ты... ты не поймешь. Да и Фесса не стал бы никогда вести таких разговоров...

— Да, — мечтательно проговорила я с выражением сытой волчицы. — У него есть я.

И улыбнулась. А потом, насладившись смущением собеседницы — она никак не ожидала такой моей реакции! — добавила:

— И кто же грезил о кеорфюрсте, дорогая... мони Тоззеа? — с трудом я вспомнила имя девицы, не уверена даже, что правильно произнесла его.

— Многие, Ваше Высочество, — оправившись от смущения, она улыбнулась в ответ. — Очень многие. Но увы, танцевал он не с ними, а... с чужой дамой. Кажется, он даже повздорил из-за нее с ее... женихом. Впрочем, это дело прошлое, конечно же...

— С чужой дамой! Как мило. Была дуэль? — мурлыкнула я с таким видом, словно возможная дуэль посла, и к тому же мага — дело столь обыденное, как выпитая чашка лито. Дуэли не было, конечно же... Но сплетня могла ее и придумать.

— Дуэль? Вы шутите, Ваше Высочество! — тихонько рассмеялась мони Тоззеа. — Какая же там дуэль, когда девушка отвергла притязания Его Высочества? Не с ней же ему... стреляться... А просто жених ему... наговорил лишнего, кажется. Во всем квартале стекла осколками рассыпались!

— Какой нервный жених, — проговорила я с долей насмешки и разочарования. — Битые стекла... возможно, ещё битая посуда?

И весело фыркнула.

А ведь это похоже на правду. Отвергла. Но если она уже была просватана? Тогда... он наверное опоздал. Просто Айдесс, бедняга, влюбился... и не смог удержаться — стал танцевать с невестой... вместо того, чтобы, как я когда-то, просто страдать и глотать слезы в сторонке.

"Да, тут я промахнулся!" — вдруг ясно-ясно вспомнила я. "За трусов замуж не идут..."

Нет. Не называли его трусом. Не могла так поступить девушка... пусть не любящая, пусть чужая — но раз Айдесс влюбился в нее, пусть и ненадолго... то она была этого достойна. Нет. Это он сам ругал себя — возможно, как раз потому, что не поторопился, не был более напорист... не поборолся.

Как хорошо, что он не стал бороться за ту девушку!

Тогда сейчас я не была бы так счастлива...

— Жених — нервный? О нет. У этого жениха вместо нервов канаты морские. Герцог вю Шеннерт стекол не бьет. Думаю, что он просто... дал понять, что девушка не свободна. Хотя говорят, что все было куда... хм... пикантнее, и репутацию невесты спасти не смогли, но разве сильных мира сего заботит такая мелочь, как репутация бесприданницы? Впрочем, я все равно в это не верю. Они ведь всего лишь танцевали и разговаривали, какой же тут ущерб репутации? Верно?

— Да, разумеется, — ответила я первое, что пришло в голову, — возможно, кроме невесты герцога Шеннерта, просто у вас в Гезонге почти никто не танцует достаточно хорошо?

Бедный мой, любимый, он посчитал, что не может соревноваться с герцогом?

Но я помню... помню герцога Шеннерта на свадьбе. Помню спокойный, ясный взгляд Йэгге. Спокойный и гордый. Не было в нем ревности и не было соперничества!

Ему теперь незачем было соревноваться... Он уже победил один ураган. И он знал, что я его люблю — и всегда любила.

— Возможно, просто Его Высочество не захотел проверять? — чуть улыбнулась брюнетка. — Впрочем, с Вашим Высочеством все равно никто не сравнится, я уверена!

Я чуть наклонила голову и улыбнулась.

Я даже не стала говорить "спасибо". За что, собственно говоря?

Я и так знаю, что со мной никто не сравнится. И что я теперь первая в сердце у Айдесса Йэгге... И это не тайна — наше счастье мы не можем запрятать от чужих глаз. Что ж — пусть видят!

— У нас, на севере, — произнесла я в утешение гостье, — нам приходится с самого детства очень много двигаться. Чтобы не замерзнуть и чтобы сделать всё необходимое... И танец по сравнению с этим — так просто!

— Да, наверное... О! — моя собеседница прислушалась к голосам в соседней зале. — Кажется, скоро снова объявят танцы! Не буду более надоедать Вашему Высочеству моими пустыми разговорами...

— Ну что вы, — пробормотала я пятящейся гостье с усмешкой.

Интересно, того ли результата и такой ли реакции ожидала гезонгская сплетница?

...Я и минуты, кажется, не пробыла одна. Резко распахнулась дверь (кажется, всё-таки не от удара ногой), и вошел мой муж. Огляделся сурово... и тут увидел меня, сидящую у стенки с вышиванием. И тут же лицо его осветилось такой чистой и почти детской радостью!

— Пойдем танцевать, Олэ? — спросил он. — Я сбежал. Как-то не увлекает меня эта новомодная штука...

И мы танцевали, снова и снова.

А во время танца я всё же сказала:

— Тут одна дамочка из Гезонга со мной пыталась... поговорить. Как я поняла, ты там кое-кого напугал! Грозный северный маг...

— Я там всех напугал, — усмехнулся Айдесс. — Ты же знаешь, у них мало стихийных магов. Они понятия не имеют, какой уровень самоконтроля считается достаточным для таких, как я. Так что... мне было ужасно скучно, любовь моя — слишком мало находилось тех, с кем я мог хотя бы просто поговорить спокойно...

— Разве что герцог, да? Герцог Элиан? Ну у него такой вид, что он наоборот пойдет туда, где опаснее всего, просто потому что иначе ему скучно...

— И он тоже, да... Хотя первым был его вьорн. Забавный парень... — тут Айдесс внимательно посмотрел на меня и спросил:

— А почему ты о нем заговорила, Олэ?

— Да просто так... Он же был на свадьбе... да я и не знаю больше никого из Гезонга. Все какие-то серые. Напуганные.

— Не все, нет. Но те, кто заслуживал бы твое внимание, в этот раз не приехали, — он улыбнулся. — Ничего страшного, я вас еще познакомлю потом. Когда у них там все обустроится...

Он успокоился! Он не вспомнил о ней. Он больше не сравнивает себя с Золотым герцогом, моряком и хозяином приисков...

— А мне никто и не нужен, — ответила я и поцеловала Айдесса. И не важно, что мы танцевали и на нас, конечно же, кто-то смотрел. — Всё равно — ты лучше всех!

— Молчи, женщина! — сурово выдохнул он мне в ответ и тут же рассмеялся, — ерунду всякую говоришь! Лучше всех — не я. Лучше всех — ты! И не спорь с мужем, вот.