— Я думаю, что мы идем на Окракок, — ответила она на том же языке. — Куда дальше — я не знаю. Твои четки еще с тобой?
— О, да, мисс, — он коснулся груди, где висело распятие. — Это единственное, что удерживает меня от отчаяния.
— Хорошо. Продолжай молиться, — она поглядела на других рабов: две женщины и двое мужчин, все стройные и с изысканными тонко-костными лицами. Она принесла часть своего ужина для Джоша, но у нее ничего не было для них, и это ее обеспокоило. — Они кормят вас здесь?
— Да, мисс. Довольно хорошо, — уверил он ее.
— Они, — она слегка кивнула подбородком, деликатно указав на других рабов, — знают что-нибудь? О том, куда мы плывем?
— Я не знаю, мисс. Я не могу говорить с ними. Они африканцы — фулани, я сужу по их виду, но это — все, что я знаю.
— Ясно. Хорошо... — она колебалась, стремясь быстрее покинуть темный, гнилой трюм, но ей не хотелось оставлять молодого конюха там.
— Идите, мисс, — тихо сказал он по-английски, видя ее сомнения. — Я в порядке. С нами все будет хорошо, — он коснулся четок и сделал все возможное, чтобы улыбнуться ей, хотя губы его дрожали. — Святая Мать сохранит нас в безопасности.
Не найдя слов утешения в ответ, она кивнула, и поднялась по лестнице на свет, чувствуя на себе взгляды пяти пар глаз.
Боннет, благодарение Богу, большую часть дня проводил на палубе. Она могла видеть его сейчас, скользящего вниз по такелажу, словно проворная обезьяна.
Она стояла неподвижно, никакого движения, кроме раздутых веером волос, юбок, облепивших ее застывшие конечности. Он был чуток к движениям ее тела так же, как Роджер, но по-своему. Тактика акулы, которой паника ее добычи подает сигнал к нападению.
Пока что, она провела всего одну ночь в его постели, совершенно без сна. Он небрежно притянул ее к себе, пробормотав: "Спокойной ночи, дорогуша", — и мгновенно заснул. Но, однако, всякий раз, когда она пыталась двинуться, чтобы освободиться из его объятий, он перемещался вместе с ней, цепко удерживая ее возле себя.
Она была вынуждена мириться с нежелательной близостью его тела, близостью, пробудившей воспоминания, которые ей с таким трудом удалось отодвинуть — ощущение колена, с силой раздвигающего ее бедра, грубая веселость его прикосновения между ног, выгоревшие на солнце светлые волосы, что энергично вились на бедрах и предплечьях, его немытый, мускусный запах мужчины. Насмешливое наличие ЛеРуа, периодически поднимающегося среди ночи, прижатого в твердом и бессмысленном желании к ее ягодицам.
Она была невероятно благодарна, как за свою нынешнюю беременность — поскольку у нее теперь не было сомнений в этом — так и за свою полную уверенность, что Стивен Боннет не был отцом Джемми.
Он с глухим стуком спрыгнул с веревок и, увидев ее, улыбнулся. Он ничего не сказал, но, проходя мимо, без церемоний сжал ее зад, заставляя ее стиснуть зубы и уцепиться за поручни.
Окракок, в новолуние. Она подняла глаза к сверкающему небу, где кружились бесчисленные чайки и крачки — значит, они не далеко от берега. Как долго, ради Бога, до новолуния?
ГЛАВА 105. БЛУДНЫЙ СЫН.
НИКАКИХ ТРУДНОСТЕЙ в обнаружении лиц, знакомых с "Анемоном" и его капитаном, у них не возникло. В доках Эдентона Стивен Боннет был хорошо известен, хотя мнение о его репутации разнилось, в зависимости от связей. Обычно, его считали честным капитаном, но жестким в своих делах. Другие же называли его нарушителем блокады и контрабандистом, но хорошо это было, или плохо, зависело от интересов человека, высказывающего свое мнение. За деньги, поясняли они, он достанет вам что угодно.
О том, что он пират, говорили немногие. Но произносили это вполголоса, часто озираясь по сторонам и, совершенно точно, не желая, чтоб на них потом ссылались в этом вопросе.
"Анемон" отплыл, абсолютно не таясь, с непримечательным грузом, состоящим из риса и пятидесяти бочек копченой рыбы. Роджер нашел человека, который вспомнил, что видел, как молодая женщина поднялась на борт с одним из членов команды. "Дюже здоровая деваха, с распущенными огненными длинными волосами, до самой задницы, — сказал он, причмокивая, — однако мистер Боннет и сам здоровяк, полагаю, сможет ее обработать".
Лишь рука Йена на плече не дала ему ударить этого человека.
Но они так до сих пор и не обнаружили того, кто бы знал наверняка, куда "Анемон" направился.
— Я думаю, в Лондон, — с сомнением сказал начальник порта. — Но не сразу. Он еще не весь груз забрал. Скорее всего, пошел вниз по побережью, поторговать там и сям и, возможно, поплывет в Европу из Чарльстона. Но, опять же, — добавил он, потирая подбородок, — он может отправиться в сторону Новой Англии. Жутко рискованный бизнес — доставлять что-либо в Бостон в наши дни, но он очень выгодный, если им занимаешься. Вероятно, там рис и копченая рыба на вес золота, только при условии, что удастся доставить груз на берег, и корабли морского ведомства не разнесут вас в пух и прах.
Джейми, слегка побледнев, поблагодарил его. Роджер, не в состоянии говорить из-за кома в горле, ограничился кивком и вышел из конторы начальника порта вслед за тестем, обратно в солнечные доки.
— Что теперь? — подавляя отрыжку, спросил Йен. Он тщательно прочесал все портовые кабаки, угощая пивом разнорабочих, которые возможно помогали при загрузке "Анемона", или тех, кто может быть говорил с командой относительно их пункта назначения.
— Лучшее, что я могу придумать для тебя и Роджера Мака — сесть на корабль, что идет вниз, вдоль побережья, — произнес Джейми, хмуро глядя на мачты сторожевых кораблей и пакетботов, качающихся на якорях, — а Клэр и я сможем отправиться в направлении Бостона.
Роджер кивнул, все еще не в состоянии говорить. План был далеко не хорош, особенно в свете дестабилизации, что необъявленная война оказывала на перевозку грузов, но необходимость что-то делать, была очень острой. Он ощущал себя так, словно сгорал его костный мозг, и лишь движение могло бы его погасить.
Однако, нанять небольшой корабль, да даже маленькое рыболовное судно, или взять место на пакетботе, было дорогим удовольствием.
— Ну, что ж! — Джейми сжал руку в кармане, где все еще лежал черный бриллиант. — Я пойду, повидаю судью Айрделла, может он сведет меня с честным банкиром, который сможет ссудить меня деньгами под продажу камня. Но прежде, пойдемте и расскажем Клэр, в чем дело.
Как только они свернули из доков, Роджера окликнули:
— Мистер МакКензи!
Обернувшись, он увидел, что преподобный доктор МакКоркл, его секретарь и преподобный МакМиллан смотрят на него, нагруженные багажом.
При представлении всех друг другу случилось небольшое замешательство. Конечно, они встречались с Джейми, когда он приезжал за Роджером, но не с Йеном. Поэтому и возникла неловкая пауза.
— Вы... — Роджер откашлялся, обращаясь к старейшине, — вы, ведь, уезжаете, сэр? В Вест-Индию?
МакКоркл кивнул, и его широкое, доброе лицо застыло в тревоге.
— Да, сэр. Я так сильно сожалею, что должен ехать, и что вам не удалось... ну, — и МакКоркл, и преподобный МакМиллан пытались уговорить его вернуться к ним накануне, чтобы занять свое место на церемонии рукоположения. Но он не мог. На это не было времени. Он был не в состоянии взять на себя обязательство, пройти посвящение, когда им владела лишь одна мысль, которая и в данный момент являлась единственной, и она не была направлена к Богу. В его сердце сейчас было место только для нее — для Брианны. — Ну, несомненно, такова Божья воля, — произнес МакКоркл со вздохом. — Ваша жена, мистер МакКензи? О ней нет известий?
Он покачал головой и пробормотал, что признателен за их беспокойство. Они обещали молиться за него и за благополучное возвращение его жены. Роджер был слишком встревожен, чтобы принять столько сочувствия, но все же его тронула их доброта. Пожелав друг другу много хорошего, они расстались.
Роджер, Джейми и Йен молча вернулись в гостиницу, где они оставили Клэр.
— Просто, из любопытства, Йен, что ты собираешься делать с ухом Форбса? — нарушая тишину, спросил Джейми, когда они повернули на широкую улицу, где располагалась гостиница.
— О, я его сохраню, дядя, — заверил его Йен, поглаживая кожаный мешочек на поясе.
— Что, во имя Г... — Роджер резко прервался, а затем продолжил, — что ты намереваешься с ним сделать?
— Оставлю при себе, пока мы не найдем кузину, — сказал Йен, кажется, удивляясь тому, что им это не очевидно, — это поможет!
— Правда?
Йен серьезно кивнул.
— Когда приступаешь к трудным поискам, я имею в виду, если ты каньен`кехака. Обычно удаляешься на время, чтобы попоститься и помолиться о наставлении. Конечно, сейчас у нас нет на это времени. Но, зачастую, когда так делаешь, то выбираешь талисман, или если точнее, талисман выбирает тебя... — он говорил абсолютно буднично об этой процедуре, отметил Роджер, — и носишь его с собой на протяжении всех поисков, чтобы удержать внимание духов на своем желании и обеспечить себе успех.
— Понятно, — Джейми потер переносицу. Ему, как и Роджеру, оказалось интересно, как духи могавков могут расценить ухо Нила Форбса. Вероятно, их внимание уж точно будет им гарантировано. — Э, ухо... надеюсь, ты положил его в соль?
Йен покачал головой.
— Не-а, я прокоптил его над кухонным огнем, в гостинице, прошлой ночью. Не беспокойся, дядя Джейми, оно сохранится!
Роджер нашел что-то вроде извращенного утешения в этом разговоре. Между молитвами пресвитерианского духовенства и поддержкой духов могавков, возможно, у них есть шанс. Но, по обеим сторонам от него, еще было и присутствие двух родственников, крепко сложенных и полных решимости, что сохраняло надежду. Они не сдадутся, пока не найдут Брианну, чего бы им это ни стоило.
Он в тысячный раз проглотил комок в горле с момента, как услышал страшную весть, и подумал о Джемми. В Речной Излучине малыш был в безопасности, но как он посмеет сказать ему, что его мама пропала? Хорошо... ему не придется, вот и все. Они найдут ее!
С таким решительным настроем он проследовал через двери "Брюстера", только чтобы снова услышать окрик:
— Роджер!
На этот раз это был голос Клэр, пронзительный от волнения. Он тут же повернулся и увидел, как она поднялась со скамейки в пивной. Напротив нее, за столом, сидела пухленькая молодая женщина и худощавый парень, с копной черных кудрявых волос. Манфред МакГилливрей.
* * *
— Я ВИДЕЛ ВАС ДО ЭТОГО, сэр, два дня назад, — Манфред сконфуженно склонил голову перед Джейми, — я, ээ... ну, я спрятался, сэр, и правда, сожалею об этом. Но, конечно, я никак и не узнал бы, до тех пор, пока Эппи не вернулась из Роанока и не показала мне кольцо...
Кольцо лежало на столе, и его рубиновый кабошон отбрасывал на деревянную поверхность крошечное пятнышко мягкого розового света. Роджер взял его и повертел в пальцах. Объяснения о том, что Манфред жил со шлюхой, совершавшей периодические вылазки в порты в окрестностях Эдентона, и что, увидев кольцо, он переборол чувство стыда и пришел разыскать Джейми, все это Роджер едва ли слушал, полностью поглощенный таким маленьким, твердым, весомым доказательством Брианны.
Роджер сомкнул пальцы на кольце, находя утешение в его теплоте, и пришел в себя как раз во время, чтоб услышать, как Хепзиба серьезно проговорила:
— Окракок, сэр. В новолуние, — склонив голову, она скромно покашляла. — Дама, правда, сказала, сэр, что возможно, вы будете немного благодарны, за известие о ее местонахождении.
— Вам заплатят, хорошо заплатят! — уверил ее Джейми, хотя, очевидно, не обращал на нее ни малейшего внимания. — Новолуние, — произнес он, оборачиваясь к Йену, — дней десять?
Йен закивал, сияя от волнения.
— Ага, около того. Она же не знала, что местом ее пребывания станет Окракок? — спросил он у шлюхи.
Эппи покачала головой.
— Нет, сэр. Это я знаю, что у Стивена там большой дом, скрытый в деревьях, но это все.
— Мы найдем его, — Роджер удивился собственному голосу, он не намеревался произносить это вслух.
На протяжении всего разговора Манфред выглядел обеспокоенным. Он наклонился вперед и положил ладонь поверх руки Эппи.
— Сэр, когда вы на самом деле его найдете... вы же никому не скажете, что это Эппи вам рассказала, правда? Мистер Боннет опасный человек, а я бы не хотел, чтоб она подвергалась опасности от него, — он бросил взгляд на молодую женщину, которая покраснела и улыбнулась ему.
— Нет, мы ничего о ней не скажем, — уверила его Клэр. Во время разговора она тщательно разглядывала Манфреда и Хепзибу, и теперь, перегнувшись через стол, потрогала его лоб, покрытый какой-то сыпью. — К слову об опасности... она в гораздо большей опасности от тебя, молодой человек, чем от Стивена Боннета. Ты сказал ей?
Манфред немного побледнел, и впервые Роджер заметил, что парень, и правда, выглядит больным — лицо его осунулось и покрылось глубокими морщинами.
— Да, сказал, фрау Фрейзер. С самого начала.
— Ох, вы про сифилис? — беспечно поразилась Хепзиба, но Роджер видел, как при этом она стиснула пальцы на руке Манфреда. — Да, он сказал мне. Только я ответила, что это неважно. Я полагаю, у меня до этого было несколько сифилитиков, точно не знаю. Но, если мне суждено заполучить его... что ж, на то Божья воля, не так ли?
— Нет, — сказал ей Роджер довольно мягко, — Не так. Но вы вдвоем с Манфредом отправитесь с миссис Клэр и будете выполнять, что она вам скажет. Вы поправитесь, и он тоже. Не так ли? — спросил он, поворачиваясь к Клэр, вдруг немного усомнившись.
— Да, поправятся, — сказала она сухо. — К счастью, у меня есть с собой немного пенициллина.
Лицо Манфреда застыло в замешательстве.
— Но, неужели вы имеете в виду, фрау, что вы можете... можете это вылечить?
— Именно это я и подразумеваю, — заверила его Клэр, — о чем я и пыталась сказать тебе, до того, как ты сбежал.
Его рот широко открылся, и он моргнул. Затем, он повернулся к Хепзибе, которая смотрела на него в изумлении.
— Liebchen! Я могу вернуться домой. Мы можем вернуться домой! — быстро исправился он, видя, как изменилось ее лицо. — Мы поженимся. Мы вернемся домой, — повторил он блаженным тоном, от представившегося его взору видения, но не до конца веря в его реальность.
Эппи нахмурилась в сомнении.
— Я шлюха, Фредди, — отметила она, — а из рассказов, что ты поведал о своей матери...
— Я склонна думать, фрау Юта так обрадуется, что Манфред вернулся, что не будет расположена задавать слишком много вопросов, — сказала Клэр, взглянув на Джейми. — Блудный сын, ведь.
— Тебе больше не придется быть шлюхой, — заверил ее Манфред. — Я оружейник. Я обеспечу достойную жизнь. Теперь, когда я знаю, что буду жить! — его худое лицо внезапно наполнилось радостью, и он обнял Эппи и поцеловал.
— Ох, — произнесла она взволнованная, но довольная. — Что ж. Хм. Этот... ээ... этот, пени... — она вопросительно посмотрела на Клэр.
— Чем скорее, тем лучше, — вставая, проговорила Клэр, — пойдемте со мной. — Роджер увидел, как ее собственное лицо немного покраснело, и она стремительно протянула руку Джейми, который быстро взял ее и крепко сжал.
