— Мозги скисают от тупых сериалов, — отозвался Стёпка, поразмыслив. — Нет, это не зараза. Это просто магия, зуб даю. Стопудово магия. У меня на неё глаз верный! Кто-то поставил охранное заклинание для отшибания памяти. Подходишь к стене — и забываешь, зачем пришёл. А входа там, скорее всего, и нет никакого. Студиозусы, наверное, устроили ловушку для дураков, а мы в неё попались. Они и не такие шутки иногда откалывают. Мне Смакла рассказывал.
— Не может такого быть, чтобы его не было! Есть там вход! — упрямился Ванька. — Во-первых, я его вижу. А во-вторых, даже когда я его не вижу, он там всё равно есть.
— Ты сам то понял, что сказал?
— Получше некоторых! Глянь туда! Видишь? Видишь? На мостовую посмотри, вон там, у самой стены.
Брусчатка перед скрытой дверью была выложена полукругом, так, словно обозначала выход. Или вход. Если не знаешь, сразу и не обратишь внимания. А если даже и обратишь, то что?.. Ну выложены булыжники мостовой в закутке за кузницей по-инакому, ну и бес с ними. Поди догадайся, что здесь какой-то вход куда-то не пойми куда, который к тому же ещё и не видно.
— Был здесь вход! Был!.. И сейчас есть! Там даже порог в стену вмурован!
— Я думаю, что здесь нужен княжеский оберег, — медленно и весомо произнёс Стёпка.
После этих слов у него едва не задымились волосы на голове, настолько сердитым, вернее, уничтожающим взглядом одарил его закадычный друг.
— При чём здесь оберег? — сквозь зубы спросил Ванес.
— При всём! Там же знак княжеский! Его же не просто так в камне вырубили!
— Для того, чтобы использовать оберег, нам придётся всё рассказать Боеславу и привести его сюда. Ты этого хочешь?
— Почему нет? Или ты боишься, что у тебя тогда сокровища отберут?
— Кто отберёт?! — зашипел Ванька. — Чё их отбирать, если я их забирать не собираюсь? Мне эти сокровища нафиг не нужны! Они всё равно не наши! Они чародейские или вправду княжеские! Я просто хочу быть первым, понятно тебе! Первым войти, первым увидеть, первым потрогать! Чтобы без всяких там... Чтобы как этот... который гробницу Тутанхамона нашёл.
— В историю войти хочешь?
— Туда я войти хочу! — ткнул Ванька пальцем в сторону заколдованной двери. — Туда!!!
— Скажи волшебное слово.
— Сим-сим, откройся! — тут же вполголоса крикнул в глубину прохода Ванька. — Мэллорн!.. Мэллон!.. Мэррон!.. Друг!.. Товарищ!.. Брат!.. Гад!.. Расколдовывайся, гадская дверь!
— Ванька, здесь же на арабские сказки и не Средиземье. Что орёшь всякую дурь?
— На всякий случай... Вдруг бы получилось.
Стёпка посмотрел по сторонам и вздрогнул.
— Ну вот, доорался. На нас уже внимание обращают... уроды всякие. Сюда уже идут.
— Кто?
— Два высоса в пальто!
Вампиры были, конечно, не в пальто, а в своих излюбленных балахонах. При оружии, само собой, с мечами и бесчисленными метательными ножами на перевязях. Шагали они почти бесшумно и передвигались словно бы плавными рывками. Только что стояли у восточной стены замка, шаг-другой, и вот они уже в центре площади, ещё шаг — и они совсем рядом, руку протяни — дотронешься. Ванька слегка побледнел и попятился было за Стёпкину спину, потом вспомнил о висящем на поясе ноже-склодомасе, схватился за него и остался на месте. Только голову слегка набычил, чтобы испуг свой спрятать.
— Удачного дня! — бесцветным голосом сказал Ниглок. Это был тот самый молодой вампир, который после памятной встречи удивил Стёпку желанием как-нибудь поговорить наедине. И ещё вспомнилось Степану, что вчера во время поединка со Згуком, он несколько раз краем глаза ловил именно его внимательный, оценивающий взгляд. Или прицеливающийся. Сейчас же Ниглок смотрел обычно, без злобы, без гипноза, чуть ли даже не дружелюбно, что никак не сочеталось с его от рождения унылой физиономией. Как будто вампиру кто-то по ошибке вставил живые человечьи глаза. "Может, это не вампир? Может, это кто-то, как Стодар, чужую личину себе наколдовал?"
— И вам того же, — отозвался Стёпка, не пытаясь скрывать свою неприязнь. Особого страха в нём тоже не было. Во-первых, били мы уже этих высосов и не раз, а во-вторых, здесь, в замке бояться этих... просто смешно. Он не удержался, съехидничал:
— Кого-то на завтрак ищете? Кровушки захотелось?
Строк злобно прошипел что-то невнятное и напоказ выпустил на обеих руках спрятанные до того когти. Ниглок лишь покривил в скупой усмешке бледные губы:
— Не без этого, Стеслав, не без этого. Не поделитесь своей?
— Ещё чего! — в груди у Степана слегка похолодело, но он, конечно, не подал вида. — Самим мало! Вы уж лучше там, у своих хозяев поищите. Или вам оркловская кровь не по вкусу?
— Нам по вкусу наглые демоны-усвархи, — не выдержал Строк. Лицо у него было худое и вытянутое по вертикали, как, впрочем, и всё его угловатое тело. Если Ниглок своей ладно сбитой фигурой ещё слегка напоминал человека, то его костлявого спутника без лишних проб можно было снимать в фильме ужасов в роли инопланетного негуманоидного кровососа. При этом актёры, изображающие обычных вампиров, просто падали бы в обморок при одном взгляде на его оскал.
— Уже пробовали демонскую кровь?
— Скоро попробуем! Недолго ждат осталос!
— Не обращай на моего друга внимания, — сказал Ниглок. Всё-таки, при некоторой похожести на обычного человека, было в нём много пугающе-чуждого: в движениях рук, в повороте головы, в самой голове, в морщинистой бледно-серой коже, в том, как он говорил с шипящим присвистом. — Строк-наан, пока крови не напьётся, всегда очень нервный... Кстати, ты знаешь, что скоро начнутся парные бои. Вы, — он покосился на Ваньку, — не хотите прославить свои имена в красивой схватке?
— Парные? Это двое на двое?.. Нет, не хотим. У нас сегодня других дел много.
— Жаль, — по бесстрастному лицу (неприятной морде!) Ниглока не было заметно, что он всерьёз о чём-то жалеет. — Ну, ладно. Бывай, демон. Оба бывайте.
— Ничего странного не заметил? — спросил вполголоса Стёпка. Вампиры неторопливо пересекали двор. Их плавные движения завораживали. Все встречные, за исключением, пожалуй, чародеев, шарахалась в стороны, стараясь не встречаться взглядом с пугающими гостями замка. Выглянувший из кузницы Стужень, вытер пот с разгорячённого лица, проводил высосов тяжёлым недобрым взглядом, взвесил в руке молот, как бы примериваясь...
— Да в этих высотах всё странное, — Ванька облизал пересохшие губы. — Я бы даже сказал — страшное. Как ты только с ними разговаривать не боишься! От них такой жутью несёт — меня прямо в дрожь бросило. Если бы не склодомас — точно бы драпанул. Да ещё и вонь эта... Бр-р-р!
— Что-то в нём не так, — пояснил Стёпка. — Как будто он с кем-то из нашего мира очень близко был знаком. Слышал, он сказал "бывайте". Здесь так никто не говорит. И глаза у него... странные. И слова с мягким знаком он правильно произносит. У других вампиров получается не жаль, а "жал", не осталось, а "осталос".
— Между прочим, тот, с которым ты вчера махался, тоже по-нашему правильно говорил.
— Згук-то? Да, это точно. Но всё равно, что-то с этим Ниглоком не так... И зачем они к нам подходили? Поздороваться?
— Попринюхаться! — отмахнулся Ванька. — Ушли и хорошо, что ушли. Без них воздух чище. Что делать-то теперь будем?
— Может, всё-таки сходим за Боеславом?
Ванька скорчил недовольную рожу:
— Не, против княжича я ничего не имею, нормальный пацан... Но с ним ведь и амбалы эти припрутся, телохранители его. Маги, как пить дать, набегут. Нас, конечно, сразу в сторону, не мешайте, мол, детки, взрослым дядям, спасибо за помощь и полный досвидос!.. Без вас разберёмся, а вы в сторонке постойте. И окажемся мы ни при чём.
— И что делать?
Они погрузились в тяжкие раздумья, которые, впрочем, были вовсе не тяжкими и продолжались недолго, от силы полминуты. Ванька вдруг хитро улыбнулся и сказал:
— А ведь прикольно получается, да? Идём мы туда, такие все из себя радостные, подходим... И стоим, как два дебила, удивляемся друг другу, чё это мы в стену упёрлись? Выходим — бац! Опять удивляемся, ведь вот же он — вход!.. Возвращаемся туда все такие из себя счастливые — шмяк! Отшибло память!.. Выходим — тресь! Вспомнили... Давай ещё раз так сделаем.
Стёпка посмотрел сначала на Ваньку, потом на злополучную стену, потом снова на Ваньку. Вон чего придумал. Дурь конечно, но ведь до чего заманчивая дурь!
— А давай.
Кто-нибудь, взявший на себя труд наблюдать этим утром за двумя демонами, с удивлением обнаружил бы, что они увлечены весьма странным делом, настолько странным, что объяснить их поведение не сумел бы, верно, даже отец-заклинатель, при всей его неоспоримой мудрости. Демоны в тупичке за кузницей подходили вплотную к стене, смотрели на неё, как на какое-то чудо, потом пожимали плечами, шли обратно и, остановившись у входа в подвал, принимались вдруг хохотать, да так, что хотелось засмеяться вместе с ними. Потом всё повторялось в той же последовательности. И так раз за разом. Иногда один из демонов оставался на месте, а второй шёл к стене и растерянно оглядывался потом на сгибающегося от смеха напарника. Затем они менялись местами... Нет, что ни говорите, а странные они люди — эти демоны. И с головами у них точно не всё в порядке. Может, они вовсе и не люди?
Забавное это было ощущение, когда ты в полной уверенности направляешься к заколдованному проходу, точно зная, что ты хочешь сделать, упираешься в стену, смотришь на неё с недоумением и гадаешь, чего ради я сюда припёрся? И всё, о чём ты думал минуту назад, бесследно испаряется из твоей головы.
Это могло продолжаться вечно. И ни на миг не приближало к разгадке. Можно было посмеяться над собой, над потешной оторопью всё вдруг забывшего друга, можно было уловить точно ту грань, за которой начинало действовать заклинание... Но и только.
Положение было безвыходное... точнее, безвходное. Время шло, солнце, утром едва освещавшее зубцы стен, уже поднялось над башнями, разделив просторный замковый двор на тёмную и светлую половины. Сломленный неудачами Ванька уже готов был признать поражение, как вдруг...
— А что вы тут делаете? — навязшая в зубах фраза заставила мальчишек оглянуться.
Пыжля, один из работающих у Жварды гоблинов, насмешливо таращился на них поверх объёмного плетёного из лозы короба. В таких коробах разносили по утрам разные вкусности шибко занятым магическими изысканиями чародеям.
На этот раз сказать правду решился Ванька. От отчаяния, наверное.
— Войти кое-куда хотим.
— А-а-а, потаённую дверь увидали. Её завсегда видать, ежели глазенья вот эдак перекосячить, — и для пущей убедительности Пыжля страшно скосил глаза к носу.
— И что? — спросил Стёпка. — Как в туда войти?
— Так вам туды ни за что не войтить. Туды токмо чародеи войтить могут. Они энту дверь кады ещё намертво зачаровали. Едино знак на каменьях и остался. Ага.
Пыжля покивал многозначительно, затем перехватил поудобнее короб и потопал по ступенькам в подвал.
Под убийственным взглядом друга Ванька попытался сделать вид, что ничего особенного не произошло. У него это плохо получилось, потому что он и сам был разочарован. Да что там разочарован — просто убит.
— Тайный вход! — сердито зашипел Стёпка. — Несметные сокровища!.. Тысячи людей смотрели и не видели!.. А про энтот очень тайный вход, оказывается, кажному гоблину в замке ведомо. А мы тут как дураки топчемся туда-сюда, вместо того, чтобы...
— Вместо чего? — тусклым голосом спросил Ванька, глядя в сторону.
— Вместо того, чтобы что-нибудь делать. Что-нибудь нужное и важное.
— А сокровища — это уже не нужное?
— Где они? Покажи, пожалуйста, пальчиком, а то мне не видно.
— Ладно, я согласен. Пошли.
— Куда?
— Делать нужное и важное. С чего начнём?
Стёпка не нашёлся с ответом, развернулся и... И тут перед ними опять объявился Алексидор. Впрочем, ничего необычного в этом не было. Замок, при всей его огромности и просторности, всё-таки был не тем местом, где можно надолго спрятаться от посторонних глаз, тем более, если ты не прятался, а на виду у всех шастал по двору уже, наверное, часа два, если не больше.
— Не получается у демонов подвиг? — не скрывая ехидства спросил молодой маг. — Смекалки не хватает, али силы магические истощились?
Ванька ещё сильнее закручинился. Мало того, что тайна оказалась вовсе и не тайной, так к тому же почти весь замок в курсе их позорной неудачи. А он-то полагал, что проберётся туда втихомолку, полюбуется на сверкающие сокровища, а потом торжественно объявит об этом на весь мир... Ко всеобщему удивлению.
— Не получается, — признался Стёпка.
— А почему? — Алексидор наставительно задрал вверх испачканный чернилами указательный палец.
Стёпка пожал плечами.
— Потому, что головой работать надо, — заключил Алексидор, улыбаясь с таким превосходством, что у Степана немедленно возникла к этому улыбчивому магу стойкая неприязнь. — А ведь на самом деле преодолеть заклинание забывчивости очень просто.
— Как? — не выдержал Ванька.
— Догадайтесь, — ещё раз улыбнулся Алексидор. — Ежели сумеете, я вас научу молниями бросаться. Вот такими.
Он двинул рукой, как будто отталкивая от себя воздух, и в стену кузни с лёгким треском вонзился небольшой, но очень яркий электрический разряд. Запахло грозой и чем-то магическим, а на каменной стене осталось медленно остывающее раскалённое пятно.
— Дерзайте, юные демоны, — напутствовал маг. — Дерзайте. Если что, вы знаете, где меня найти.
И двинулся лёгким шагом прочь, и почему-то казалось, что он продолжает насмешливо усмехаться.
— Ты хочешь такими молниями стрелять? — спросил Ванька, угрюмо глядя в Алексидорову спину.
— Не очень, — признался Стёпка.
— Вот и я не очень. Пошли чего-нибудь сжуём.
— А сокровища?
— Да ну их! Какие сокровища, если это "заклинание преодолеть очень просто"? Там, могу поспорить, весь замок давным-давно перебывал. Студиозусы уж точно отметились. Войдёшь туда, а там надпись на стене: "Здесь был Федя".
— Какой Федя?
— Обычный — Феридорий, — пояснил Ванька и сам первый захихикал.
* * *
В наполненный вкусными запахами подвал, неуверенно оглядываясь, спустился Глукса, юный чародей невиданной силы. Впрочем, разглядеть в нём эту силу едва ли было возможно. Приодетый в новенькую с иголочки мантию, хорошо подогнанную к его стройной щуплой фигурке, в свободные брюки и мягкие кожаные полусапожки, он выглядел заправским студиозусом. Только с головой его ещё ничего не успели сделать, и поэтому его густые буйные волосы торчали во все стороны, словно после взрыва. Впрочем, его это каким-то образом ничуть не портило.
— Глукса, иди к нам! — поднялся из-за стола Стёпка. — Мы здесь. Ты не нас ищёшь?
— Не, не вас, — смущённо улыбнулся Глукса. — Доброго утречка всем. Я тут... поснидать зашёл. Смакла говорил, что здеся угощают запросто так.
— Ещё как угощают! — подтвердил Ванька. — Садись, щас тебе что-нибудь принесут. Ты чего любишь?