Какое-то время ничего не происходило, а затем из воды с фонтаном брызг вырвался круглый снаряд, сияющий изнутри переливающимся всеми цветами радуги светом. Влетев в ладонь тёмно-серого аликорна, драгоценный камень вспыхнул чуть ярче... после чего будто бы успокоился и угас.
Поднеся драгоценность к глазам Сомбра всмотрелся в радужные переливы, словно бы лениво перетекающие друг в друга. Вновь обратившись к собственной "метке", он заставил Реликвию уменьшиться до размера фаланги большого пальца, после чего усилием воли вернул перчатку в форму наруча... и прижал "жемчужину" к тыльной стороне первого артефакта.
Изменённые, но сохранившие свою сущность неизменной, артефакты слились воедино и одарили своего нового владельца волной золотого и серебряного сияния. Где-то на грани сознания императора появились отголоски силы двух светил, через которые он мог дотянуться и до Селестии с Луной. Сёстры-аликорницы тоже почувствовали нечто странное, в результате чего вскоре ночной серебряный диск уставился на Джафара радужкой зелёного глаза.
"Чего и следовало ожидать", — промелькнуло в голове Джафара за секунду до того, как на расстоянии вытянутой руки от него из лунного света сформировался полупрозрачный силуэт.
— Сомбра? — спросила Луна, одетая в серебристые доспехи, облегающие всё тело, с повязанной на поясе тканью синего цвета, изображающей подобие юбки. — Я ощутила что-то странное. Ты что-нибудь об этом знаешь? Почему ты... здесь?
На последнем слове иллюзия развела руками, словно бы пытаясь охватить водный простор, в воздухе над которым они находились.
Вместо слов бывший визирь показал принцессе левую руку, на которой тускло посвёркивал золотом наруч с переливающимся всеми цветами радуги камнем. Эква некоторое время внимательно изучала артефакт, затем прикрыла глаза, правой рукой помассировала переносицу и изрекла:
— Понятно.
— И это всё? — с долей удивления вздёрнул брови тёмно-серый аликорн, ожидавший несколько более бурной реакции.
— Ты думал, что я начну возмущаться или что-то требовать? — иронично уточнила принцесса ночи, затем отрицательно качнула головой и вздохнула. — Скорее всего, до всей этой истории с корибу, я так и поступила бы. Но сейчас... Если ты считаешь, что артефакты творцов нашего мира тебе нужны и не опасаешься того, что от них будет больше вреда чем пользы — забирай.
— Знаешь, Луна... — Джафар огладил бородку указательным и большим пальцами правой руки, при этом опустив левую руку, продолжая мерно взмахивать крыльями для того, чтобы удерживаться на одном месте. — Ты выглядишь моложе своей тёзки из моего мира, но при этом кажешься взрослее её.
— Приму это за комплимент, — чуть криво улыбнулась тёмно-синяя аликорница, подняла взгляд к небу и спросила: — Собираешься уходить?
— У меня есть дела, которые более не терпят отлагательств, — пожал плечами бывший визирь.
— Ответственность, — понимающе хмыкнула эква. — А как же твои подданные, что признали тебя королём? Заберёшь их с собой?
Тёмно-серый аликорн мысленно вернулся к недавним событиям, когда почти две сотни испуганных, усталых и голодных ко... экв, ланей и тёлочек встали перед ним на колени, ожидая своей судьбы. Они не знали того, что он — не их Сомбра, но всё равно были готовы служить, пусть даже в качестве рабов (на фоне пережитого под властью корибу, рабство у Короля-Чародея казалось не такой плохой альтернативой... тем более, что он — один, а значит физически не сможет уделять внимание всем сразу).
"Нужна ли мне эта головная боль? Каденс, наверняка, потребовала бы взять их с собой. Но вот в чём дело: узнав, что одна из моих жён — принцесса любви, эти подданные точно не будут в восторге. Убеждать их, что она — не та же самая аликорница, что замучила многих их знакомых — дело неблагодарное. В результате, кроме обузы на многие годы вперёд, мы получим не слишком лояльную группу... Разделить их как и оленей ранее, чтобы они смешались с верными подданными?", — бывший визирь покосился на свой новый артефакт, применение которого могло решить эту проблему, что было бы фактическим признанием собственной неспособности найти адекватное решение (а ведь дело усложнялось ещё и наличием самих оленей, которые у бывших рабынь будут ассоциироваться с корибу, пусть те и сами совсем недавно являлись невольниками).
— Я бы хотел попросить позаботиться о них... некоторое время, — наконец произнёс император.
— "Некоторое время"? — наклонила голову Луна, глядя на собеседника из-под полуприкрытых век.
— Мы несём ответственность за тех, кого приручили, — скрестил руки на груди тёмно-серый аликорн. — Даже если для этого ничего не делали. Бросить их на произвол судьбы мне не позволит гордыня.
— Ты, наверное, единственный известный мне эквин, который совершает добро из насквозь эгоистичных целей, — улыбка эквы озарила мордочку, сбрасывая с неё налёт усталости и груза ответственности. — Если бы твой тёзка из нашего мира мыслил также...
— Короля делает его свита, — равнодушно констатировал Сомбра. — Если подданные — голодные запуганные рабы, то это означает лишь, что их правитель не смог, ну или не догадался как сохранить свою власть иначе. Я тебя расстроил?
— Немного, — не стала скрывать тёмно-синяя аликорница, после чего вновь посмотрела на небо. — Мы с сестрой позаботимся о твоих подданных, пока ты не решишь, что с ними делать. Уверена, что и Твайлайт приложит к этому руку, как и остальные Элементы... Ты собираешься что-то решать по её поводу?
— Я не собираюсь забирать ученицу у твоей сестры, — взглянув в глаза собеседнице, ответил на её настоящий вопрос Джафар. — Пусть аликорн её силы и знаний в моём мире был бы весьма полезен. Но у меня есть более интересная идея...
— Поделишься? — поняв, что эквин не собирается продолжать, поторопила его принцесса ночи, неосознанно сложив руки под скрытой серебристой чешуёй грудью.
— Вы с Селестией стали хранителями этого мира, — бывший визирь взмахнул в воздухе правой рукой, совершая неопределённый жест. — Стражи Противодействия, в обязанности которых входит защита Эквуса от внешних вторжений. Скажи, страж, как ты смотришь на то, чтобы создать постоянную связь между нашими мирами? У вас есть знания, которых нет у нас, ресурсы, которыми вы ещё долго не сможете воспользоваться, земли... ну а я могу предложить нечто ничуть не меньшее. Же... Эквинов, которые позволят вашим подданным продолжить полноценную жизнь, например. Всё же в настоящее время, в том числе и после твоих действий, партнёров для продолжения рода у экв не так уж и много.
Луна молчала почти минуту, затем спросила:
— Ты ведь можешь потребовать это?
— Предпочитаю сотрудничество, от которого обе стороны будут иметь выгоду, — пожал плечами бывший визирь. — Если ставить кого-то в положение, где он только даёт, но не получает ничего в ответ, то можно быть уверенным, что скорее раньше чем позже, он станет твоим врагом.
— Моё согласие у тебя есть, — спустя несколько секунд заявила принцесса ночи. — Селестия тоже не станет возражать. Что же до Твайлайт и остальных... Если бы ты предложил это при них, то минимум пять из шести Элементов принялись бы убеждать нас в том, что поступить нужно именно так.
— Вот и договорились, — удовлетворённо кивнул тёмно-серый аликорн.
— Ты не мог бы задержаться на завтрашний праздник? — чуть поспешнее чем следовало спросила тёмно-синяя аликорница. — Нашим подданным будет важно увидеть того, благодаря кому свобода вообще стала достигнута. Да и твоё присутствие поможет оттенить Кризалис...
"Пир после войны...", — Сомбра прикрыл глаза, прикидывая все плюсы и минусы, а затем медленно кивнул.
— Пока время между нашими мирами не синхронизировано, ещё один день не станет чем-то критичным, — изрёк император. — Полагаю, комнату для меня уже подготовили?
— Да, — улыбнулась эква и опустила руки вдоль тела, после чего её образ стал растворяться в лунном свете. — Увидимся на рассвете.
Оставшись в одиночестве над водным зеркалом, отражающим свет ночного светила и далёких звёзд, Джафар мысленно пробежался по годам своей новой жизни. Следовало признать, что личность прежнего владельца тела отразилась на нём сильнее чем казалось изначально, что выразилось в усилении чувства ответственности, гордости, некоторых иных чертах характера. То же отношение к подчинённым визирю было несвойственно, из-за чего он собственно и оставался одиночкой с единственным собеседником, которому мог сколь-нибудь доверять.
"Интересно, где же Яго? Почему-то я совершенно не верю, что эта эгоистичная злобная птица погибла окончательно".
...
Над Кантерлотом всё ещё был воздвигнут щит, но теперь сияющий блёклым серебром и придающий городу несколько призрачный ореол. Взгляд, усиленный "меткой" быстро нашёл дирижабли минотавров, расколотые или сожжённые магией аликорнов, обрушивших всю свою ярость на почти ни в чём не виноватых марионеток Грогара, из-за невозможности отомстить самому барану (или кем он там был на самом деле?).
У подножия горы был разбит лагерь пленных, окружённый ещё одним магическим барьером, не позволяющим разбежаться двурогим налётчикам. Драконы и грифоны, качественно стравленные между собой диверсантами Кризалис, на поле боя так и не явились, да и вообще потеряли желание продолжать эту компанию. Впрочем, расстраиваться по этому поводу никто не собирался: и без них хватало проблем.
Эквы и другие освобождённые невольницы, коих собралось в столице весьма немало, за время до заката успели не только привести улицы в пристойный вид, но и избавились от символики корибу, которую те размещали на каждом доме. Лишь после того как было отражено нападение минотавров бывшие рабыни, пусть и не все, избавились от своих ошейников, хотя и не обошлось и без ситуаций, когда опьянённые чувством свободы особы отказывались надевать на себя вообще хоть что-то, даже если это были юбки и блузы.
Тяжелее всего в освобождённом городе было эквинам и другим самцам, коих оказалось не так уж и много: невзирая на уверения Луны в их лояльности, как и том, что они успешно боролись внушению корибу и пытались защищать своих экв в меру возможностей, появляться на улицах без сопровождения им было не безопасно. Впрочем, после того как прибудут беженцы, скрывавшиеся в Скверноземье, ситуация обещала немного выправиться, пусть и возникнут трудности в общении между спасшимися за границей и перенёсшими все тяготы рабства на родине.
"Глядя на местную Кризалис я начинаю сомневаться, что правильно поступил с её тёзкой из своего мира", — промелькнуло в голове у тёмно-серого аликорна, когда он приземлялся на балкон покоев, которые (как говорила сила Талы) были выделены ему.
В том же крыле дворца были выделены комнаты для кристалиек, пришедших из оставшейся брошенной империи вместе со своим новым королём. Они собрали немало вещей, начиная от одежды и инструментов, заканчивая книгами из библиотеки, но всё равно нуждались очень во многом. Впрочем, словам Луны не было смысла не верить, так что Сомбра был уверен, что о них позаботятся... и пристроят их к работе.
Распахнув стеклянные двери и войдя в просторную комнату, в которой стояла большая квадратная кровать, застеленная белыми простынями без каких-либо узоров, а у стен разместились шкафы, столики и кресла, император вопросительно вздёрнул брови. Прямо на ложе, свернувшись компактным клубком и уткнувшись носом к прижатым к груди коленям, сладко сопела белая единорожка, одетая в задравшийся белый же халат, под коим иного белья не наблюдалось.
— И как это понимать? — прозвучал спокойный вопрос, заставивший гостью вздрогнуть и, испуганно распахнув глаза, уставиться на временного хозяина комнаты.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Девятнадцатая арка — 4
— М... Ваше величество, — растерянно произнесла эква, левой рукой одёргивая край задравшегося халата, прикрывая бедро.
— Собственной персоной, — сперва развёл руки в стороны, а затем скрестил их на груди Джафар, из-под полуприкрытых век глядя на незваную гостью. — И что привело тебя в мои покои, Свити Белль?
— Я... — белая единорожка поспешно села, поджав под себя ноги, при этом непроизвольно запахнув расползающиеся края одеяния. — Я хотела поблагодарить вас за спасение моей сестры... и Эквестрии.
"А ещё, она навоображала себе непонятно чего, от радости после встречи с Рарити решив совершить подростковую глупость", — мысленно констатировал бывший визирь.
Не то, чтобы серый аликорн был против ко... молодой эквы в своей постели: в конце концов, после столь напряжённых событий это было бы не лишним. Однако же и каждую встречную сколь-нибудь симпатичную особь противоположного пола тащить на ложе его не тянуло, так как жён и любовницы для удовлетворения потребностей тела вполне хватало. К тому же... Элемент Щедрости вряд ли будет столь щедра, чтобы отдать свою сестру в качестве эквы на ночь (тем более после того, что им пришлось пережить при корибу).
— Благодарность принята, — спокойно произнёс Сомбра. — А теперь, либо раздевайся, ложись на спину и раздвигай ноги, либо иди к себе.
— Но... — белая единорожка округлила глаза то ли в испуге, то ли от удивления, при этом схватившись руками за края ткани. — Я...
— Избавь меня от этого, — отмахнулся император, после чего отвернулся к балкону и сделал несколько шагов, останавливаясь в проходе. — Я не благородный светлый рыцарь, который побеждает чудовищ и берёт в жёны прекрасных принцесс... или кого-то из их окружения. Хочешь романтики? Найди кого-то другого. Всё, что я сделал... это делалось в первую очередь ради моих собственных интересов. Так что — не трать моё время попусту: я хочу отдохнуть перед тем как займусь собственными делами.
"Если она подчинится и разденется, то я спорить не буду и воспользуюсь возможностью. Всё же никаких недосказанностей между нами больше нет", — мысленно констатировал Джафар, чувствуя смесь раздражения и лёгкого возбуждения.
— П... Простите, Ваше Величество, — шмыгнув носом, произнесла Свити Белль. — Я... не хотела вам помешать.
— Иди к себе, — равнодушно велел бывший визирь, до слуха коего донеслась возня со стороны постели, после чего был быстрый цокот, окончившийся хлопком двери.
"Даже немного жаль. Впрочем... тем лучше", — развернувшись и вновь шагнув в комнату, тёмно-серый аликорн закрыл двери и осмотрелся.
— Долго ты собираешься прятаться? — вопрос Сомбры в тишине спальни прозвучал насмешливо. — Или же ты решила дождаться пока я усну, чтобы тебя не выгнали?
— Тц... — раздалось из шкафа у левой стены, затем дверцы распахнулись и оттуда, раздвигая вешалки с какой-то одеждой, с хмурым видом выбралась голубая пегаска, всё ещё одетая в нагрудную броню и юбку, но хотя бы без щита (хотя меч она могла спрятать в своём убежище, чтобы неожиданно его выхватить). — Обойдёшься. Меня ты не интересуешь.
— Да ну? — вскинул брови в намёке на удивление Сомбра, после чего подпёр подбородок правой ладонью, пальцами левой руки обхватив локоть, а крылья сложив на манер плаща. — Тогда объясни мне, почему Верность прячется в шкафу, словно любовница, которую застало врасплох возвращение жены?
