И тут... То ли Луис, то ли Мигель — кто-то из них успел первым. То ли оба руководителя 'мужского сектора' 'Четвёрки' одновременно. Они доложили Ванессе и Джессике о том, что взрослые. Как бы выразиться помягче. Оправились, похоже, от шока, вызванного бурной и эффективной деятельностью протеанина.
— Джесси. — Луис не скрывал своей озабоченности, густо пересыпанной недовольством, когда говорил с подругой-коллегой по аудиоканалу шифрованной связи. — Сложности нарастают, прогноз — вообще неутешительный. Я понимаю, что это — взрослые люди, которым, в общем-то, меняться поздновато, но... Если мы прошляпим, то грош цена будет нашей 'четвёрке'. Потому я переслал тебе файл с 'мыслями по поводу'. Просмотри, обсуди с Ванессой. Надо 'разворачивать' свои контрмеры, иначе мы утратим контроль над значительной частью протеанского наследия.
— Получила, Луис. — Джессика отметила мерцание индикатора приёма файлов на браслете наручного инструментрона. — Действуй пока в рамках 'мыслей по поводу'. Знаю, что они у тебя дельные и работоспособные. Я с Ванессой обговорю и мы — подключимся, как только сможем. Постараемся побыстрее. Пока! — она переключила каналы — надо успеть пообщаться с командирами групп, действовавшими в другом полушарии планеты.
'Очередь' на связь с 'четвёркой' не уменьшалась, даже если и была ограничена аудиоканалом и каналом передачи текстово-графических сообщений. Видеоканалы члены 'четвёрки' старались использовать по-минимуму.
Короткое аудиообсуждение с получившей такой же файл Ванессой не принесло Джессике облегчения. Следовало ожидать, что Явик не упустит этого негативного момента и... отреагирует. Да так, что мало взрослым обитателям Иден-Прайма точно не покажется! А пока... пока надо сделать всё, чтобы со своей стороны удержать ситуацию под контролем. Как там говорится у имперцев, если чуть перефразировать? 'На Явика — надейся, а сам — не плошай'? Именно так! А значит, надо действовать. И — как можно быстрее.
Трудно, очень трудно за несколько суток, считай — несколько десятков часов, хоть по иденским, хоть по земным стандартам исчисления времени. Трудно за это время переломить откровенное и твёрдо укоренённое не только в сознании — в подсознании, а может быть и в самой сути разумных органиков — отношение взрослых к детям как к... досадному недоразумению. Нет, конечно же, никто не призывал всех взрослых землян всерьёз любить всех детей поголовно только потому, что они — дети. Но... Это балансирование, это флюгерирование иногда проявляло и даже порождало такие призывы. Не получалось полноты. И взрослые... не пускали детей в свою жизнь слишком уж глубоко и полно. Разумно? Да, разумно! У каждого возраста должны быть только свои территории. Должны! Только не тогда, когда погибать, умирать и травмироваться будут не только взрослые — будь то мужчины или женщины — всё равно, но и подростки, и дети! Все! По той простой причине, что они — разумные органики, а не разумные синтеты вроде гетов, умудряющихся три сотни лет подряд держать в страхе все Старые Расы. Таком страхе, что кроганы вполне могут достаточно долго покурить в сторонке, нервно оглядываясь. С рахни — сложнее. С этими жукообразными и тем более — с их королевами... как-то и сравнивать сложновато, но...
Трудно. Потому что прошло несколько суток в очень лучшем случае. Не недель, не декад, не месяцев. Несколько! Суток!
За такой срок больших и прочных изменений ожидать — по меньшей мере, глупо. А надо не только ожидать, но и получать эти изменения! Реально получать. Не на пластобумаге — в действительности! А тут...
Страх прошёл, и рутина вернулась! Привычка, как говорят имперцы, вполне может быть второй человеческой натурой. Для чего? А чтоб лень потешить и не напрягаться особо часто и помногу!
Джессика держала эмоции при себе, внешне оставалась спокойной, а внутри... Внутри она дала себе немножечко свободы. Потому что чувства и эмоции, если их очень-очень часто и по-серьёзному сдерживать, когда-нибудь могут в самый неподходящий момент окончательно исчезнуть. И больше никогда-никогда не появиться. А для человека, как для разумного органика, да ещё девочки-подростка, чувства и эмоции играют далеко не последнюю роль. Так природа захотела. Или, может, эволюция повелела.
Ванесса, возможно, и чувствует острее, потому ей стоит побольше доверять там, где дело касается и чувств и эмоций.
Джессика пыталась сдержаться, но ей это сейчас плохо удавалось. Не нравилась укрепляющаяся перспектива. Очень не нравилась.
Снова... Снова придётся возвращаться на тактический уровень. Несколько суток, во всяком случае — первые двое суток после ухода 'Нормандии' от Идена, члены 'четвёрки' провозились именно с налаживанием узлов и взаимосвязей тактического уровня. Приходилось думать, как организовать охрану территорий археологических раскопок, как отслеживать и классифицировать изменения так, чтобы не поднимать 'в ружьё' каждый раз ополченцев, а то и полицию с воинами гарнизона ВКС.
Джессика вспоминала, как набираясь опыта, она и её трое ближайших друзей и сподвижников 'обезопасили' первые несколько археоплощадок. Казалось бы, чего проще-то, ан нет! Да, археологи нечасто работают там, где вокруг предостаточно разумных органиков или рядом с хорошо заметными издалека строениями искусственного или естественного происхождения.
Разнообразие? Да, было разнообразие. Среди этих нескольких площадок одна располагалась прямо на окраине соседнего селения, другая — на берегу озера, третья — в карьере, где добывали песок и глину, четвёртая — у скальной гряды. Так что разнообразия очень даже хватило на первый раз, к счастью, не оказавшийся последним.
Дети любопытны по своей природе, так что наблюдение за происходящим на археоплощадках четвёрка во главе с Ванессой вели, распределившись, по нескольку часов подряд. Рисовали план-схемы, выясняли расписание — у каждой археологической экспедиции оно своё. Да, обед — по расписанию, ужин с завтраком — тоже, но...
Остальное очень и очень индивидуально. Одно дело — работать на открытом месте, куда солнечные лучи достают свободно. Полдень — он и на Идене полдень и жарковато бывает даже больше чем где-нибудь на южных пляжах на Земле. Так что днём на археоплощадке людей можно было застать только по очень большой надобности — все отлёживались или отсыпались непременно в глубоком тенёчке, под плотными тентами.
Лезть отдыхать в балки или в машины, которые не прикрыты навесами?! Да ни в жизнь! Археологи, конечно, рисковые люди, но не самоубийцы. Когда жара только-только крепчала, ещё не достигнув своего пика, люди на площадке заканчивали работы на открытом лучам местного светила пространстве, а когда спадала — постепенно активизировались, рассчитывая эффективно, а главное — результативно поработать в вечерние и в ночные часы. Благо с энергией у археологов почти всегда было всё в порядке — и генераторы, и солнечные батареи и накопители, и осветители со штангами — всегда в большом количестве и в готовности.
Как только светило покатилось подальше от зенита, жизнь на археоплощадке не замирала, как можно было бы предположить, а наоборот становилась всё более активной. Подлетали и подъезжали машины, выгружались и грузились контейнеры, оглядывались по сторонам и осваивались нечастые гости из числа разумных органиков.
Эти-то разумные органики и напрягали членов 'четвёрки' больше всего. Каждого приходилось пропускать через фильтры баз данных, к которым протеанин — спасибо ему большое за это — помог 'четвёрке' получить свободный доступ. С открытыми базами и половины с четвертью информации о гостях археологов получить бы не удалось, потому что снова слишком педалировалась тема личной жизни и служебной тайны, а так... Хоть удавалось понять, кто есть кто и что он такое по служебной и должностной иерархиям.
Прибывающим в лагерь гостям археологи часто передавали всевозможные контейнеры, которые приходилось отслеживать, а иногда — и обыскивать, если удавалось это сделать тихо и быстро, а главное — незаметно. Постепенно именно здесь, в такие моменты вовлекались в практическую работу 'четвёрки' местные ребятишки. Да, гоняли сорванцов археологи нещадно. Руководствуясь самыми разными причинами и основаниями. Но... Разве что-то может остановить или задержать быстроногих и крайне любопытных мальчишек? У которых стремление испытать себя в трудном деле, сопряжённом с какой-никакой опасностью и желанием преодолеть очередной запрет, в этом возрасте часто превышает все и любые тормоза?
Девочки в это время держались на заднем плане, собирая и обрабатывая информацию, выполняя наблюдательные и координирующие функции. Звучит казённо, но хочешь заниматься взрослым делом — учи и используй соответствующую недетскую терминологию и не морщись от возможного канцелярского привкуса и аромата!
Мальчики бегали, прыгали, крались, подолгу лежали и сидели за кустами и за камнями, таились и мелькали там и сям, часто заставляя взрослых археологов — и самих учёных и рабочих, приданных в помощь исследователям, сомневаться в том, что они действительно видели человеческий силуэт.
Самое веселье наступало вечером или ночью, тогда ведь далеко не всё пространство археологической площадки освещали софиты на мачтах, потому удавалось получше и маскироваться и таиться. Главное — добыть информацию, главное — отследить, главное — успеть и суметь понять и общую картину, и её детали.
Приходилось знакомиться и с новосозданными ополченческими подразделениями, и с местными шерифами-полицейскими и их помощниками, и с командирами небольших групп воинов ВКС Альянса Систем. Гражданский арест применить к выявленному нарушителю-одиночке не всегда возможно — к детям продолжают относиться, как к склонным любое дело представлять вариантом игры... Не всегда, далеко не всегда взрослые понимают, что дети не только играют, они заняты и серьёзными делами. А уж конкуренцию со стороны детей далеко, далеко не все взрослые согласны терпеть хоть в какой-нибудь мере!
Так что надёжный контакт и взаимопонимание с представителями силовых структур — как военных, так и правоохранительных — очень помогали четвёрке, благо Явик передал немало информации, позволявшей гарантированно устанавливать и поддерживать взаимовыгодные отношения. Доказательства — они везде доказательства, а понимание их сути... Да, оно бывает разным, но если доказательств много и они не одинаковые... Редко какой взрослый, ознакомленный с ними не в одиночку, сможет отмахнуться.
Одно успешное задержание, второе, третье, четвёртое. Поток обретает силу далеко не сразу, потому важно было не допустить 'проколов' на начальном этапе работы. Джессика и Ванесса, понимая желание мальчишек поактивничать физически в любом опасном предприятии, всё же старались их сдерживать. Луис и Мигель — сорванцы ещё те, но... Главное — собрать побольше информации, зафиксировать и картину в целом, и её детали, и взаимосвязи.
Взрослые — они любят потом месяцами, а бывает — и годами разбирать всякие мелочи. Хоть в ходе следствия, хоть в судебных заседаниях, хоть в приватных встречах. На месяцы и годы рассчитывать не приходилось — Жнецы могли придти в галактику и на следующие сутки, потому... Приходилось прилагать максимум усилий в единицу времени.
Джессика знала, что и Ванесса, и Мигель и Луис не устают благодарить Явика. Своими мыслеобразами он столькому их научил, столько пояснил, столько поведал... Три полноценных элитных института с пятнадцатилетним сроком обучения — и это тот минимум, который сумел передать протеанин своим маленьким помощникам-землянам.
Теперь предстояло оправдать доверие и сделать всё, чтобы никто из разумных не мог больше никогда вольготно обогащаться за счёт протеанского наследия.
Беспризорное имущество — и то не всегда можно использовать всем и каждому, кто его нашёл, а если у имущества есть владелец и хозяин — тут уже вступают в дело рамки и морали и писаного закона. Шаг в сторону, за пределы 'полосы допустимого' — уже кража. И — дальше по списку.
Сама Джессика тоже благодарила Явика. Чаще — безмолвно и очень редко — вслух, да и то, когда была одна. Знала и понимала, что Явик работает не за благодарности и материальные стимулы любого рода. Он работает для того, чтобы эта война стала для полумашин последней. И для того, чтобы протеане выжили, прошли сквозь эту войну, усилились и стали частью семьи разумных рас, которая обязательно будет сформирована в первом послежнецовском Цикле.
Как будет называться послевоенная эпоха — об этом можно поспорить и поговорить, но ещё важнее сделать всё, чтобы она наступила реально. И потому 'четвёрка' не знала в первые дни покоя.
Луис и Мигель, когда лично, а когда и по связи уговаривали Джессику и Ванессу отдыхать побольше. Приятно, конечно, когда о тебе заботятся хорошо знакомые мальчики. Но... Дело есть дело и сначала надо сделать всё по максимуму. А потом... Отдохнуть, если получится хотя бы подремать минут двадцать — и то уже хорошо.
Мальчики взяли на себя все технические вопросы, обеспечив 'четвёрку' и её множащихся помощников надёжной связью и снабжением необходимыми вещами. Так что... Удавалось сделать очень много.
На переговоры по системам планетного Экстранета — хоть районным, хоть региональным, хоть общеиденским — приходилось по-первости тратить десятки минут. А иногда — и часы, но все члены 'четвёрки' понимали: это только поначалу, пока поток не набрал силу, скорость и мощь. А там такие долгие разговоры уйдут в прошлое, общение приобретёт телеграфный, сугубо деловой характер. Дело — прежде всего, а обсуждения — по возможности. Хвалы и награды — в самую последнюю очередь.
Иденские дети любили с малолетства ходить пешком долго и много. В пределах района этого было достаточно, а вот в пределах региона и планеты передвижение 'на своих двоих' оказалось... проблематичным. Расстояния — серьёзные, а неспешная ходьба... На неё не было столь много времени, сколько бы потребовалось.
И взрослые, и дети чувствовали, как сжимается предвоенное время, как оно в буквальном смысле истончается. Потому 'четвёрке' пришлось освоить пассбусы, попутки, полюбить передвигаться автостопом. Вроде и привычно это для сельских ребятишек, но... Не для всех и не для каждого — индивидуальные особенности приходилось теперь учитывать в гораздо большей степени, чем раньше. Одновременно пришлось вызубрить 'картинки', план-схемы и карты путей сообщения — от просёлочных дорог до автострад общепланетного значения и веток Монорельсовой дороги.
Джессика с каждым часом, отдалявшим в прошлое момент старта 'Нормандии' с Идена, чувствовала всё острее, как она взрослеет и понимала: примерно то же самое чувствуют и её трое ближайших друзей. А уж как страдала Ванесса... Ведь ей ещё приходилось и эмоционально взрослеть ураганными темпами, а это... совсем не сладко. Совсем!
От переговоров между собой — деловых, пусть и многословных поначалу, 'четвёрке' приходилось довольно быстро переходить к делу, ведь разговор хорош для координации действий до начала работы, ну ещё — в небольшой, даже незначительной степени — во время работы, а действовать всё же лучше всего молча. Распределились по площадкам — и начали.
